Побег (гет)

Примечание: Рейтинг R (за кровь и кишки)

планета Нарн, трудовой лагерь КаʼДорʼШан, примерно 2224 год по земному летоисчислению

Нападение на лагерь КаʼДорʼШан было первой крупной военной операцией, в которой ГʼКару довелось принимать участие. Если верить словам дяди, воины Сопротивления уже много лет не совершали чего-то подобного. Но, возможно, это время настало.

Саму атаку он помнил смутно, равно как и подготовку к ней. Все прошло стремительно. Отчасти это было вызвано нехваткой времени. И отчасти тем, что слишком долгая подготовка могла повлечь утечку информации, дать центаврианам возможность подготовиться. Именно поэтому многие крупные операции заканчивались неудачей. Чем больше народу было задействовано, тем больше вероятность того, что о грядущем нападении станет известно врагу.

Воины ЛиʼДака хорошо знали местность и помогли подобраться к лагерю незаметно. Отряд ШаʼТота отвечал за снятие защитного периметра и контроль связи. Ни в коем случае нельзя было позволить центаврианским солдатам связаться с другими базами и поднять тревогу. «Мстители» ГʼСтена обеспечивали штурм и подавление ответного огня гарнизона КаʼДорʼШана.

Не все прошло так гладко, как задумывалось, но им удалось прорваться на территорию лагеря и обезвредить охрану. Периметр был отключен, все сигналы связи заглушены, и нарнские воины принялись выводить пленников из бараков, указывая направление к транспортникам, в которых их должны были вывезти за пределы рудника.

Это заняло больше времени, чем они предполагали. Потому что заключенных оказалось очень много, некоторые были слишком изранены, слабы или больны, чтобы передвигаться быстро. Часть узников держали закованными в кандалы, и чтобы их освободить, тоже требовалось время.

— А вы чего хотели? — грубо рассмеялся ЛиʼДак, когда они ворвались в еще один барак, с оружием наперевес. — Никогда нельзя доверять тому, что значится в центаврианских официальных списках. Реальное число пленников всегда больше.

Все воины были покрыты кровью центаврианских солдат с ног до головы. Несмотря на то, что удалось застать гарнизон лагеря врасплох, сопротивлялись те отчаянно.

— Мы не сможем вывести всех, — сказал ЛиʼДак, наблюдая за тем, как ГʼСтен вместе с ГʼКаром бродят среди заключенных, вглядываясь в их лица. — Их слишком много. У нас не хватит ни транспорта, ни времени. Через час должен начаться сеанс связи со штабом. Стандартная процедура у центавриан. Не получив ответа на свои сигналы, они поднимут тревогу. И лучше нам быть далеко отсюда, когда нагрянут их тяжелые истребители…

— ГʼРил? Вы не видели ее? — спросил ГʼСтен, тряхнув за плечо очередного пленника. — Она должна быть где-то здесь, если верить списку! Кто-нибудь ее видел?

— Нам надо спешить! — повторил ЛиʼДак.

ГʼСтен резко развернулся к нему и прошипел, сверкнув глазами:

— Я без нее никуда не уйду!

ЛиʼДак закатил глаза.

ГʼКар заметил, что один из пленников поманил его к себе. И подбежал к нему, сжимая в руках плазменный пистолет. Металл раскалился от долгой стрельбы и жег ладонь даже через толстую перчатку.

— Там… — прошептал старый нарн, указывая трясущейся рукой на дверь. — Карцер… Там…

— Дядя! — позвал ГʼКар, ринувшись в указанном направлении.

* * *

Еще несколько мгновений ушло на то, чтобы взломать замок двери. Они ворвались в темное и зловонное помещение, в котором обнаружили с десяток заключенных. Видно было, что их жестоко пытали.

ГʼРил была там, совершенно обессилевшая, в полубессознательном состоянии.

ГʼКар впервые увидел, что его дядя потерял обычное самообладание и издал крик боли и ярости. Он стоял рядом, пока ГʼСтен пытался снять с нее кандалы трясущимися руками, что-то бессвязно бормоча сквозь зубы. ГʼРил что-то говорила ему, но ее голос был слишком тихим и слабым.

— Нам надо уходить, — сказал ЛиʼДак.

ГʼКар услышал чьи-то шаги за спиной. Обернувшись, заметил ШаʼТота и нескольких воинов из его отряда. Они остановились на пороге, явно потрясенные тем, что увидели здесь. ШаʼТот невольно провел рукой по лицу, глядя на пленников.

— Мы все равно не сможем вывести всех раненых, — произнес ЛиʼДак жестко. — Они замедлят наше отступление. Будем цепляться за каждого калеку — погибнут все!

— ГʼКар, иди с ШаʼТотом, помоги ему с остальными пленными, — глухо сказал ГʼСтен, прижимая к себе ГʼРил. — Мы выведем всех. Нельзя никого оставлять в таком аду!

— Дядя… — начал ГʼКар.

Но ГʼСтен мотнул головой, сглотнув:

— Я скоро вас догоню.

И потерся носом о щеку Г'Рил.

— Бараки для тех, кто подлежит утилизации, недалеко отсюда, — сказал ШаʼТот.

ГʼКар ринулся к выходу, не оглядываясь.

* * *

Им пришлось выдержать еще один короткий бой с охранниками барака. Те успели забаррикадироваться и устроили яростную отчаянную перестрелку, но ГʼКар и воины из отряда его дяди быстро оборвали это, бросив в укрытие центавриан несколько самодельных гранат. Они славились на весь ГʼКамазад умением делать такое оружие.

Тех центавриан, кто еще остался на ногах после прогремевших взрывов, добили в рукопашном бою, страшном и стремительном.

ГʼКар пригнулся, поднырнув под одного из солдат, а потом сломал ему шею одним движением руки. Он и раньше умел это проделывать, а за время нападения на КаʼДорʼШан отработал этот прием до полного автоматизма.

Последнего центаврианина прикончил ЛиʼДак, шедший следом.

ГʼКар, хоть и видевший за время пребывания в Сопротивлении не одну смерть, содрогнулся, наблюдая за тем, как именно это проделал их союзник.

ЛиʼДак вонзил нож в живот центаврианского солдата, провернул и дернул, отчего внутренности вывалились наружу, извиваясь, как змеи. Центаврианин заорал, содрогаясь от боли, а потом в корчах рухнул на пол. ЛиʼДак наклонился к нему, и ГʼКар подумал, что сейчас последует добивающий удар — то, что обычно все они делали в бою. Но вместо этого огромный нарн ударил свою жертву по спине, с хрустом сломав позвоночник. А потом выпрямился и перешагнул через бьющееся тело, посмотрев на ГʼКара.

— Отрадное зрелище, не так ли, мальчик? — с ухмылкой сказал он, вытирая нож о рукав.

Центаврианин снова заорал, всхлипывая.

— Эти твари не заслуживают быстрой смерти, — сказал ЛиʼДак, а потом двинулся вперед, к камерам. — Учись, как надо с ними обращаться!

ГʼКар попятился, все еще глядя на солдата, бьющегося в луже собственной крови.

— Они никогда не подарят тебе быструю смерть, если вдруг к ним попадешься, — сказал ЛиʼДак, перестав улыбаться. — Всегда помни об этом!

Тут в помещение, грохоча оружием, ворвался ШаʼТот, за ним следовала его сестра по сумке, ЛаʼЭт, высокая женщина, очень похожая на него внешне. Только выражение глаз у нее было особое: застывший мертвый взгляд, присущий большинству киʼдат, охотниц. Так называли женщин — лучших стрелков в отрядах, они обычно держались особняком от остальных воинов. ГʼРил, жена дяди, тоже была охотницей.

Они едва не наступили на центаврианина.

— Щрок! — выругался ШаʼТот, отшатнувшись.

Солдат уже не орал, только хрипел, пуская кровавые пузыри изо рта.

ШаʼТот наклонился и быстро сломал ему шею, оборвав агонию.

— А зря! — засмеялся ЛиʼДак, покачав головой. — Он бы протянул еще часок…

— Чокнутый ублюдок! — в сердцах выругался ШаʼТот и ринулся к пульту, отвечавшему за открытие дверей в камерах барака.

ЛиʼДак только махнул рукой, а потом побежал следом.

* * *

Весь барак оказался забит пленниками, закованными в кандалы. Освобождение отняло много времени. ШаʼТот и его воины работали, не покладая рук, снимая наручники при помощи кодовых отмычек.

Заключенные здесь хоть и выглядели неважно, но все же получше, чем в карцере. Тем не менее, большая их часть вела себя странно: они выглядели оглушенными, плохо понимали, что происходит, двигались очень медленно.

— ШуʼРен? — ШаʼТот перестал сдерживаться и принялся выкрикивать имя своего брата, оглядываясь по сторонам. — Где ты? Отзовись же!

И он выбежал из камеры, чтобы проверить другие помещения.

ЛиʼДак вскоре застыл на месте, глядя на пленников. И лицо его помрачнело.

— Они не смогут идти, — сказал он, глядя, как еще один освобожденный узник мешком осел на пол. — Снова бессмысленная трата времени и сил!

ГʼКар перебегал от одного пленника к другому, орудуя отмычкой.

В самом углу он заметил худую девушку, сидевшую с опущенной головой.

— Эй, — позвал он ее, тронув за плечо. — Мы вытащим вас отсюда. Давай руки!

Она подняла глаза, пустые и безжизненные. И ГʼКар вскрикнул, отшатнувшись.

— ГʼСаʼЛид?! Это ты?!

Хоть и прошло почти пять лет с тех пор, как их разлучила памятная облава, он узнал ее почти сразу.

— ГʼКар… — сказала она без всякого выражения.

Он принялся снимать с нее кандалы, от волнения не сразу попав отмычкой в замок. ГʼСаʼЛид молча наблюдала за ним. И лицо ее не выражало никаких эмоций.

— Сейчас, я вытащу тебя отсюда… — бормотал он. — Как ты сюда попала? Как долго ты здесь?

— Долго… — ответила она безразличным голосом. — Слишком долго, и теперь они отправили нас на утилизацию.

— Что они с тобой сделали?! — завопил ГʼКар, чувствуя, что внутри поднимается ужас. Выражение ее лица пугало его все больше.

— Прекращай это дело, мальчик, — тяжелая рука ЛиʼДака легла на его плечо. — Они все тут безнадежны. Поверь мне, я много таких повидал за свою жизнь.

— О чем ты? — ГʼКар снова кричал, не в силах больше сдерживаться. Он оттолкнул ЛиʼДака от себя, взбешенный его снисходительным тоном. Да, ему всего семнадцать лет, но он прошел через столько битв, сколько ЛиʼДаку и не снилось, и уже давно никому не позволял называть себя мальчиком. Даже дядя никогда не обращался к нему так!

— Это С-11, парень, — сказал ЛиʼДак мрачно. — Последняя их разработка. Центавриане колют нашим пленникам эту дрянь и обрекают на мучительную зависимость от нее. Отведав такой штуки, ты никуда уже не уйдешь. Будешь готов ползти к ним на животе, лишь бы выпросить еще дозу. Боюсь, все эти узники здесь прочно на нее подсели. Даже если мы их вытащим отсюда, они останутся Потерянными…

Он сделал шаг назад и поднял плазменный автомат.

— Отойди, мальчик. Единственное освобождение, которое мы можем им дать — это быстрая смерть!

ГʼСаʼЛид чуть вздрогнула, уставившись на него. Но ничего не сказала.

— Ты… что творишь?! — срывающимся голосом произнес ГʼКар. — Она — мой друг!

— Она была твоим другом, мальчик, — сказал ЛиʼДак, и оружие в его руке чуть загудело, набирая заряд. — Теперь это всего лишь ее тень, оболочка. Поверь мне, я пытался спасти таких, как она. Ничего хорошего из этого не выходило. Она сама поблагодарит тебя за освобождение от этой пытки. Потому что иного названия эта жизнь и не заслуживает.

— Отойди от нее, ты!.. — ГʼКар попытался его оттолкнуть, но ЛиʼДак даже не шелохнулся.

— Их не спасти! — прошипел он, сверкнув глазами. — Это зависимость на всю жизнь, неужели ты не понимаешь?! Она убьет тебя за дозу С-11, не моргнув! Предаст всех вас, если будет такая возможность! Тебе придется держать ее в кандалах все время, чтобы она не убила себя… или тебя, когда на нее накатит ломка. Ты этого хочешь для своей подружки? И для всех них? Этого?!

Он вскинул автомат.

ГʼКар бросился на него, пытаясь вырвать оружие.

— Нет! Не смей! — закричал он.

— Глупый молокосос! — прорычал ЛиʼДак, отбрасывая его от себя с чудовищной силой. — Да, жизнь бывает несправедлива! Но тебе уже пора к этому привыкнуть!

Он снова поднял автомат, воспользовавшись тем, что ГʼКар, ударившись о стену, сполз на пол, оглушенный, хватая ртом воздух.

Пленники бесстрастно смотрели на их борьбу, не делая попыток уклониться или отойти.

— Что здесь происходит?! — ШаʼТот ворвался в камеру и выбил автомат из рук ЛиʼДака. Тот успел нажать на курок, грянул выстрел, и плазменный заряд ударил в стену, оставив безобразное пятно.

ГʼКар, взревев, прыгнул на ЛиʼДака, вцепившись в его горло.

— Мерзавец! — заорал он.

— Слюнтяй! — ЛиʼДак не остался в долгу и ударил его в ответ.

ШаʼТот еле растащил их обоих.

— Объясни мальчонке, что такое истинное милосердие! — прорычал ЛиʼДак, вытирая кровь с разбитого лица.

— Он хочет убить их всех! — дрожа от ярости, прошипел ГʼКар. — Псих! Кровожадный ублюдок!

— Это единственный разумный выход! — повторил ЛиʼДак, положив руку на плечо ШаʼТота. — И единственное спасение для них! Мы должны помочь им освободиться. Раз и навсегда!

ШаʼТот замер на некоторое время с приоткрытым ртом.

— Тогда и меня стреляйте! — ГʼКар подбежал к ГʼСаʼЛид, закрыв ее своим телом.

— Вот только не устраивай тут сцен, молокосос! — прикрикнул на него ЛиʼДак.

ШаʼТот молчал. Потом прижал ладонь к лицу.

— Нет, — сказал он, наконец. — Мы всех заберем с собой.

ЛиʼДак в ярости топнул ногой и снова схватил автомат.

— И ты туда же?! Да они сами передохнут уже завтра, если не получат свою дозу С-11!

ШаʼТот перехватил его руку с оружием и жестко посмотрел ему в глаза.

— Нет! — сказал он более громко. — Вдруг их можно вылечить? С-11 — относительно новый препарат. Наверняка есть и такое средство, которое снимает зависимость от него. Центавриане в этом плане очень дотошны. А пока нам надо найти столько доз, сколько сможем унести…

— Да чтоб я с вами, придурками, еще раз связался! — взорвался ЛиʼДак. — Бесхребетные слюнтяи!..

— Поосторожнее с выражениями, дарʼсол ЛиʼДак! — рявкнул ШаʼТот, приставив пистолет к его шее. — Пленников не трогать!

В этот момент в камеру ворвались, грохоча оружием, еще воинов пять, настороженно глядя на своих командиров.

ГʼКар наклонился к ГʼСаʼЛид, подхватив ее на руки.

— Все будет в порядке. Все будет хорошо. Не думал, что найду тебя! Думал, что ты мертва…

Девушка шевельнула рукой, посмотрев куда-то в сторону.

— ШуʼРен… я не уйду без него…

ГʼКар проследил за направлением ее взгляда и увидел юношу, лежавшего в оцепенении на полу у стены.

— ШуʼРен, ты сказала?

ШаʼТот, все еще державший ЛиʼДака на прицеле, встрепенулся.

А потом, вскрикнув, ринулся к пленнику, схватив его за плечи и встряхнув.

— Брат! Вот ты где! Я же звал тебя, кричал! Почему же ты не ответил мне?..

ЛиʼДак, сплюнув, повернулся и пошел к выходу из камеры.

— Если вам охота заниматься бессмысленным делом, не буду мешать. Но рисковать своими воинами из-за ваших заскоков я не собираюсь! Я шел с вами, чтобы разрушить это проклятое место. Вот этим и буду заниматься! А остальное делайте сами! Тут я вам не помощник!..

* * *

ГʼКар застонал, повернувшись в постели. Столько лет прошло с тех пор, но то, что он увидел тогда в КаʼДорʼШане, по-прежнему отчетливо вставало перед глазами. В ту ночь они разрушили это страшное место. И центавриане больше туда не вернулись, решив, что восстанавливать рудник будет слишком дорого. Но эта дерзкая вылазка нарнского сопротивления повлекла за собой новую волну боев по всей планете.

— Свет! — сказал он, тяжело дыша, поняв, что вряд ли сможет заснуть.

Слишком много воспоминаний. Слишком много горьких и страшных воспоминаний.

Г'Кар услышал какой-то шорох у двери и встрепенулся, невольно подобравшись.

— Великий Святой? — раздался негромкий голос.

ХаʼДрок. Только он имел привычку торчать возле его спальни днем и ночью, не обращая внимания на телохранителей.

ГʼКар прижал ладони к лицу, прогоняя видения прошлого. Пытаясь забыть безжизненные глаза ГʼСаʼЛид и остальных пленников, которых они тогда вытащили из этого ада.

— С вами все в порядке? Я… я слышал крик…

ГʼКар глухо зарычал, а потом встал с постели.

— Войди, ХаʼДрок, — сказал он. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Молодой помощник мгновенно оказался возле него.

— Что именно, Великий Святой?

ГʼКар сделал глубокий вдох.

— Мне нужна вся информация, которую только можно найти, по лагерю НаʼХаминар. Как можно быстрее.

— Будет сделано, Великий Святой! — ХаʼДрок почтительно поклонился. — Займусь этим сейчас же!

Он посмотрел на измученное лицо ГʼКара и добавил:

— Что-нибудь еще?

— Ты умеешь варить отвар из листьев албы? — спросил ГʼКар, прикрыв глаза ладонью.

— Сейчас принесу! — ответил ХаʼДрок без запинки.