Академия Morsmordre (джен)

В самый неподходящий момент к министру нагрянула делегация иностранных послов, и пришлось перенести окончание разговора на вторую половину дня. Меня, впрочем, такая отсрочка вполне устраивала. Надо было еще заглянуть в тайник информатора и продумать, как действовать дальше. Даже если хранитель архива отлучится на обед, снять охранные чары в одиночку — просто немыслимо. Вся надежда на то, что сегодня пятница, и засидевшийся в кабинете сотрудник только и мечтает о том, как пораньше сбежать с работы, и наложить охранные чары попроще, те, на создание которых уходит меньше времени.

Мне повезло: информатор оказался сговорчивым, денежное вознаграждение его удовлетворило, и кроме расписания он предоставил мне еще и копию досье Абрахаса Торвуда, главного хранителя архива Секретного отдела. Ясное дело, это был вариант досье для всеобщего доступа, а вовсе не тот, что хранится под грифом «Секретно». Как я понял из прочитанного, интересующий меня маг был личностью трудолюбивой, дисциплинированной и крайне педантичной. Значит, есть шанс надеяться, что с обеда он возвращается одним и тем же путем, в одно и то же время, а не мчится сломя голову по пустым коридорам с десятиминутным опозданием, как мой приятель Рональд Уизли.

Устроившись в углу, на невысоком постаменте, некогда служившим опорой для статуи, я перелистывал досье, а у самого в голове роились совсем другие мысли. Кингсли сильно меня разочаровал. Я, конечно, и раньше знал, что политика — дело грязное, а должность Министра Магии никого не красит. Но Шеклболт? Что его заставило изменить собственным принципам? В общем, я мог понять, почему Кингсли решил взять вопрос о Дарах Смерти под свой личный контроль. То, что некоторые личности из его окружения наговаривают на меня и стремятся очернить в его глазах, я знал и раньше. Да и поведение мое в последние годы было далеко не примерным, и это еще слабо сказано, учитывая мою былую славу психа, обеспеченную мне стараниями Скиттер. Шеклболт мог поверить, что я неадекватен, что не отношусь серьезно к своему предположительному статусу Повелителя Смерти. И надо признать, тут он не так уж и неправ: вместо того, чтобы подумать, как обезопасить Дары, я предпочел забыть об их существовании. Как оказалось, окружающий мир забывать о них не пожелал. И возобновил охоту с прежним энтузиазмом. Что мне теперь делать?

Я поймал себя на том, что пялюсь на последнюю страницу досье уже несколько минут и совершенно не понимаю, о чем идет речь. Потому что, во-первых, злюсь на Шеклболта. И вовсе не из-за Даров. А из-за Снейпа. За годы войны главный аврор ни разу не выказал открытой неприязни к зельевару. Даже, помнится, восторгался его умом и смелостью. И что же получается? Когда он был неискренен? Тогда или сейчас? Во-вторых, меня самого сейчас разрывали противоречивые чувства. Забыть зеленую вспышку, вырывающуюся из палочки Снейпа и бьющую Альбусу в грудь, я не могу. Даже сейчас, зная все, зная, что у зельевара просто не было другого выхода, я все равно не могу его простить. Понять могу. Простить — нет. Но злюсь же я на Снейпа не из-за этого! Разобраться бы теперь еще — из-за чего. Никогда не считал самокопание полезным занятием. Но в данный момент, пока не пойму, что меня гложет, что не дает мне забыть об этом несносном человеке — не успокоюсь. Или дело в том, что я жду от Снейпа слишком многого? Привык к тому, что зельевар выкрутиться в любой ситуации? Что он найдет решение, которое не удается найти мне? Наверно, я смирился с тем, что Снейп всегда делает ход первым, а мне лишь остается подчиниться навязанным правилам. Почему сейчас директор отошел в сторону и ограничился решением личных проблем? Именно это выводит меня из себя? Пугает? Злит? Заставляет снова и снова прокручивать в памяти его реплики, гадать о причинах, побудивших его пойти у меня на поводу? Почему он так легко смирился с моим присутствием в академии?

Или я для него лекарство от скуки? Война давно закончилась, Лорд сгинул, а нынешние соратники слишком предсказуемы. Снейпу, наверно, нравится провоцировать меня и наблюдать за тем, как я готов кусать локти от досады, потому что изменить ничего не в силах. Стоит мне лишь расслабиться, поверить, что найден выход, как тут же получаю щелчок по носу: «Мистер Поттер, вы крайне редко пользуетесь мозгами. Вам нравится должность шута при сомнительном Лорде?»

Тоже мне интеллектуал выискался! Можно подумать, умней его нет на свете! Да я… вот возьму и буду действовать в его же агрессивной манере: «Господин директор, ваши действия провокационны и могут быть истолкованы как симпатия существующему режиму. Идти на уступки Национальному герою — преступление против Воли Темного Лорда. Не боитесь последствий? Вас не страшит заинтересованность Поттера в вашей скромной персоне? Не видите в этом опасности для своего маленького, застегнутого на все пуговицы, мирка?».

Я с досадой захлопнул папку, раздраженно отложил в сторону. Понимание того, что меня сейчас заботят лишь Снейп и его неподдающиеся расшифровке мотивы, невероятно злило. Прямо-таки выворачивало наизнанку, и поделать с собой я ничего не мог. Снейп умудрился за несколько месяцев засесть в моей голове так прочно, что даже единственный день вне стен академии потрачен мною на попытку разгадать очередной ребус, подкинутый им на прощание.

«Поттер, вам здесь не место». Как это понимать? Он не желает меня видеть? Я ему настолько осточертел? Или это попытка проявить заботу? В последнее не верится. Потому что… Заподозрить в Снейпе симпатию — немыслимо. С какой стати его должна беспокоить моя участь? Если зельевар настолько зависит от самочувствия Тайгерта, то он должен видеть во мне врага. Если я уничтожу Клауда, Снейпу не поздоровится. Какой напрашивается вывод? Спасать меня директору незачем. Намного выгоднее сдать своим приятелям-упивающимся. Так к чему весь этот спектакль? Забота о моем самочувствии, беспокойство по поводу привыкания к полиморфному зелью? Вопреки здравому смыслу, верить в то, что зельевар просто играет со мной, словно кошка с мышкой, не хотелось. Потому что… Мерлин! Ну почему это так все сложно?!

И почему?.. Почему мне так важно понять, что им движет? Да плевать я хотел на его симпатии и антипатии! Думать о нем больше не желаю. Надоело. Не буду. Точка.

Отдам вот только журналы и…

Интересно, а почему он так испугался, застав меня в доме МакМилана? Спросить у него напрямую что ли?..

* * *

Итак, мой получасовой внутренний монолог подтолкнул меня к пониманию, что в академию я все же намерен вернуться. Не потому что обещал Клауду (это мой долг), и не потому что должен покормить Нагини (кроме меня это никто не сделает), и даже не из-за просьбы Кингсли. А из-за банального эгоизма. Потому что иначе я просто помру от любопытства, как та пресловутая мантикора. Я должен знать, по какой причине Снейп продолжает ненавидеть меня, но при этом помогать. Попробовать спровоцировать его на откровенный разговор? Разозлить до такой степени, что он будет вынужден высказать все, что думает обо мне? А потом пойти и заавадиться. Потому что ничего нового о себе не услышу. А о том, о чем хочется — не будет сказано ни слова. Чертова Снейповская выдержка!

Но ведь я могу отплатить ему той же монетой! Озадачить, и пусть мучается, ломает голову над моими мотивами. Для этого ничего особенного и делать не придется. Представляю, как вытянется у него лицо, когда поймет, что я в очередной раз проигнорировал его «рекомендации»!

Он настаивал, чтобы я не возвращался. Но у нас договоренность! Я имею право находиться на его территории несколько дней! Чем не аргумент? И даже если Снейп встретит меня в дверях Академии Смерти «гостеприимной» авадой, я успею насладиться моментом — никто лучше меня не умеет злить Снейпа. Даже Нагини не вызывает в зельеваре тот ураган чувств, что удается мне!

Определившись в приоритетах, я решил все же заняться проблемой с изъятием журналов. Удача опять была на моей стороне, в холе, у поворота в главный коридор, я заметил хранителя архива (в жизни он куда пригляднее, чем на черно-белой колдографии в досье), увлеченно спорящим с каким-то магом. Более того, недалеко обнаружился и Кингсли, что не могло не радовать. Он как раз со всем своим эскортом провожал делегацию послов к транспортному камину.

Мне в голову внезапно пришла забавная идея. Глупость, конечно, несусветная. И вряд ли сработает, но попытаться все же стоит…

Только я двинулся в сторону Шеклболта, как меня окликнула Гермиона.

Это было очень не вовремя, но упустить возможность немного поболтать с подругой я не рискнул. Впрочем, быстро об этом пожалел.

— Если ты посмеешь вмешаться в мой проект, я придушу тебя собственными руками! — Герми гневно взирала на меня, и я даже немного отодвинулся, заметив, как воинственно она размахивает папкой. — Я еще могу понять, когда ты не прислушиваешься к моему мнению относительно нововведений в бюджетной сфере, тут я не эксперт. Но я не позволю тебе испортить договоренности с магглами, слышишь? Ты посмотри, в кого ты превратился! Тебе не противно в зеркало смотреться?

Несколько опешив от таких обвинений, я не нашелся, что ответить.

— Да, и Рон просил передать, что на чемпионат с тобой пойти не сможет, он будет занят в эти выходные. И в следующие тоже! — Гермиона недовольно поджала губы, резко развернулась и умчалась в противоположную сторону с несвойственной ей порывистостью.

Я убью Эсти. Точно убью. Как он умудрился рассорить меня с друзьями?!

Этот инцидент привлек всеобщее внимание, маги перешептывались и неодобрительно качали головами. Зато Кингсли сам двинулся мне навстречу.

— Ну как? Навестил родные пенаты? — министр беззаботно улыбался, его окружение вторило ему. — Прошлогодняя практика в аврорском отделе запомнится надолго, да?

— Нет, не хотел отвлекать парней от дел.

— Ну, это ты зря. Ты сейчас там частый гость, так что ни о каком беспокойстве не может быть и речи. Предлагаю пройти в мой кабинет. Кажется, мы еще не все обсудили.

— Давайте поднимемся по лестнице, — предложил я, надеясь, что еще успеем нагнать хранителя архива, который как раз в этот момент скрылся за лестничным поворотом.

Кингсли такое предложение удивило, ведь лифт куда удобнее, но спорить он не стал. Миновав два пролета, я застал нужного мне мага за разговором с одним из охранников. Ситуация складывалась удачно, как никогда, и, ускорив шаг, я как бы случайно врезался в беседующую пару. На пол полетели многочисленные папки с документами, которые все это время прижимал к груди хранитель. Я сделал вид, что так же случайно обронил свой блокнот. Листки с записями, визитки, бланки — все смешалось с грудой бумаг рассерженного мага.

Рассыпаясь в многочисленных извинениях, я бросился помогать ему. Незаметно подбросил в одну из раскрытых папок листок со списком ингредиентов, что дал мне министр с просьбой найти рецепт Снейповского зелья.

Подошедшие маги, из числа окружения Кингсли, окружили нас, засуетились, кто-то рискнул предложить свою помощь, за что схлопотал суровую отповедь от хранителя. Поднялась обычная для этого дела неразбериха, а я с виноватым видом все продолжал извиняться. Убедившись, что мой листок со списком ингредиентов в числе прочих бумаг отправился в руки пострадавшего, я предложил министру продолжить путь.

* * *

Шеклболт продержал своих подчиненных в кабинете недолго, раздав кое-какие распоряжения и отправив всю компанию по домам.

— Нас не беспокоить, — распорядился министр в ответ на немой вопрос секретарши, захлопнул дверь прямо у нее перед носом и опять наложил защитные чары на дверь.

— Гарри, прошу прощения, что нас тогда прервали, но, сам понимаешь, должность обязывает. Тебе еще повезло, что сейчас не конец месяца, и я не так загружен работой. На твоего двойника порой не могу выделить более десяти минут в день.

— Вы знаете, что Эсти умудрился рассорить меня с друзьями? Что он такого вытворил? Вы не можете этого не знать!

— У нас возникли некоторые неприятности с маггловским Департаментом Здравоохранения. Мисс Грейнджер, видимо, переживает по поводу срыва сроков поставки магического эликсира для маггловских сирот.

— Но винит в этом она именно меня!

— Мисс Грейнджер должна понимать, что от одного человека ничего не зависит. Система работает исправно, только когда каждый человечек на своем месте. Дружба здесь уже не играет той роли, к которой вы привыкли. Гермионе надо просто повзрослеть, Гарри. Не переживай, скоро все наладится.

— Зря вы мне запретили сообщать друзьям, чем на самом деле я занимаюсь последние месяцы! Я никогда раньше от друзей ничего не срывал.

— Это в их же интересах, сам понимаешь. Лишние волнения им не к чему. Расскажешь, когда все будет позади.

Кингсли долго еще меня расспрашивал о Ближнем круге, сопоставляя данные с теми сведениями, что получал от своих агентов.

Убедившись, что уже четверть шестого, я продолжил разыгрывать спектакль:

— Мерлин! Я не могу найти листок со списком ингредиентов, что вы мне дали!

Кингсли растерялся:

— Куда же ты его дел? Просмотреть список хоть успел?

— Нет. Мне было некогда. Вы помните, что там было?

— Я… даже не взглянул, масса дел, сам понимаешь... Гарри! Ты меня удивляешь! Так легко разбрасываешься ценной информацией!

— Вспомнил! — хлопнул я себя по лбу. — Его наверно тот мужчина схватил, с которым я столкнулся на лестнице!

— Абрахас Торвуд? — удивился Шеклболт. — Ты позволил секретной информации попасть в руки непосвященного лица?!

— Откуда я мог знать? — наигранно обиделся я. — Не зная ингредиентов, очень трудно отыскать требуемое зелье. А проверять все составы из лаборатории Снейпа — жизни не хватит!

— Хорошо, — министр поднялся, — есть надежда, что Торвуд еще не выбросил твой листок. Но тебе стоит внимательнее относиться к своим бумагам.

Я, невероятно довольный собой, последовал за магом, который раздавал распоряжения своей охране.

В половине шестого мы уже стояли перед входом в хранилище архивов Секретного отдела. Пять минут ушло на то, чтобы два охранника соблюли процедуру допуска всей нашей честной компании внутрь помещения. Еще пять на возмущение министра по поводу недобросовестности некоторых работников — хранитель, оказывается, сбежал домой ровно в пять вечера, не соизволил задержаться.

Когда раздосадованному министру поведали, что осмотреть бумаги, принадлежащие работникам секретного отдела, непозволительно без специального разрешения, подписанного министром, то долго еще раздавался под сводами большого зала зычный бас Шеклболта. В итоге, глава охранного отдела узнал много нового и о себе, и о своих подчиненных, а также и о том, что подпись министра не требуется, если перед ним стоит сам Министр Магии.

В итоге я добился своего: мы под неусыпным оком главы охранного отдела перебирали бумаги на столах, заглядывали в урны для бумаг, вытряхивали содержимое ящичков и коробок. Осмотр ничего не дал. Моего листка так и не обнаружили. Кто-то высказал предположение, что его убрали в сейф, с другими секретными документами. Как выяснилось, сейф был уже запечатан массой охранных чар. Кингсли опять пришлось долго убеждать охрану, что он в праве потребовать допуск к секретной документации. И только угроза вылететь с работы убедила начальника охраны пойти не встречу и открыть сейф.

Причем, он не забыл упомянуть, что у его ребят нет права доступа к секретной документации, хранящейся в этом сейфе, и они не имеют права заглядывать внутрь, так же как некоторые посторонние лица, будь они хоть национальными героями, хоть нет.

Министр не растерялся, припомнил, что агентам Специального отдела дан допуск четвертого уровня, что в данном случае позволяет мне не только просматривать секретную документацию, но и использовать ее на благо страны. Я утвердительно кивнул. Охранники переглянулись, смирились и отступили в сторону, пропуская нас к сейфу. Однако Шеклболт несколько замялся, перед тем как последовать за мной.

— Пресса может при случае истолковать мои действия, как превышение полномочий, — прошептал он, склонившись к моему уху, — даже если сегодняшний инцидент не будет иметь ничего общего с проблемами в будущем.

— Вы правы, господин министр, не стоит рисковать карьерой, — кивнул я, — Чтобы под присягой подтвердить, что сейфа не касались, стоит на самом деле этого не делать. Я могу и сам поискать листок.

— Ты прав, Гарри, — обрадовался Шеклболт, подталкивая меня к сейфу, — веритесерум дело такое…

Я нарочно медленно перебирал многочисленные папки, стопками уложенные на полках, ждал, когда внимание охраны будет отвлечено хоть каким-то пустяком.

Дождался. Главу охраны очень волновал вопрос неиспользованного отпуска в прошлом году, и он втянул министра в диспут на тему прав работников. К обсуждению подключились другие маги, и как не был Кингсли силен в риторике, переспорить ему их так и не удалось.

Я лихорадочно соображал, каким образом воспользоваться дублирующим заклинанием так, чтобы окружающие этого не заметили. На внешнюю часть стен сейфа были наложены сигнализационные чары, которые блокировали все чары, кроме разрешенных. Внутри таких ограничений не было. И теоретически, если держать палочку внутри сейфового шкафа, дубликат сделать можно. Но видно ли будет вспышку? Рискнуть или все же не стоит?

Хорошо, что Снейп подробно описал мне, как выглядят требуемые журналы, иначе бы я еще долго рылся среди бумаг. Листок с ингредиентами искать пришлось чуть дольше.

Оглянувшись на споривших магов, убедился, что за моими действиями никто не наблюдает. Пробно воспользовался люмосом, чтобы если что оправдаться тем, что плохо вижу в полутьме шкафа. Моих манипуляций никто не заметил. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, воспроизвел невербальное заклинание, которому меня научил Снейп. Точная копия одного из журналов заняла место на полке. Я поспешил воссоздать вторую и отправить ее туда же. Не зная, могут ли повредить оригиналам чары уменьшения, я все же воспользовался ими. Потому что другого способа вынести журналы не придумал. Затем незаметно опустил крохотные, со спичечный коробок, журналы в карман мантии. Осторожно оглянулся на все еще продолжающих возмущаться несправедливостью госструктуры мужчин. Все оказалось даже проще, чем я ожидал.

— Гарри, долго ты еще? — Шеклболт все же вспомнил о моем существовании.

— Нашел! — воскликнул я, у всех на глазах извлекая из сейфа злосчастный листок с названием ингредиентов. Шеклболт тут же велел мне припрятать его понадежнее и впредь ничего не терять.

Охранники, довольные тем, что добились позволения отправиться в отпуск в разгар летнего сезона, долго еще благодарили министра за чуткость и понимание.

— Сегодня у нас маленькое семейное торжество, — по секрету поделился со мной Кингсли, когда отправился провожать меня к камину переправки. — Празднуем тетушкин столетний юбилей. Я уже с час как должен быть дома.

Поздравив министра со столь знаменательным событием, я в весьма приподнятом настроении отправился домой.