Вира за демона (гет)

В полумраке старик казался еще старше: чернота залёгла в его морщинах, превратив их в шрамы, старательно вырезанные за многие годы архитектором судьбы. Дамблдор попытался улыбнуться, но это было больше похоже на гримасу зубной боли.

— Прости меня, мальчик мой, — сухо сказал он, — но мы должны покончить с этим. Я надеюсь, ты это понимаешь?

Гарри молча кивнул, разглядывая в затуманенном окне первые лучи утреннего солнца. Безжизненного и холодного. В следующий миг в жерле камина вспыхнуло зелёным, облизав закопченный чёрный камень и пригласив его в свои объятья. Он судорожно сглотнул и достал палочку.

— Удачи, Гарри. Мне очень жаль, но дальше ты пойдёшь один.

Парень промолчал. Он понимал, что директора связывают узы, но не мог этого принять. Подойдя к бушующему пламени, он вспомнил о Блэке, всё это было как-то связано с ним, но он пока не понимал как.

Ещё шаг, и у него закружилась голова. Тщётно пытаясь ухватить ртом воздух, он лишь наглотался горькой золы, а затем его глазам предстал тускло-освещённый зал — логово его заклятого врага.

Хотя это скорее походило на подвал: голые стены из чёрного камня и красный язык ковровой дорожки, которая вела к трону, где восседал Лорд Судеб. Он был один, должен был быть один, так говорил директор.

— Ну, здравствуй, Гарри Поттер, — прозвучал холодный голос, не человека, а скорее божества. — Вот мы и снова встретились, и всё благодаря нашему общему другу Дамблдору, который согласился устроить нам это «свидание» в обмен на то, что я на некоторое время подарю всем покой. Но старый глупец не понимает, что после твоей смерти ничто уже не сможет остановить меня, и мир познает истинный гнев Лорда Волдеморта.

При одной мысли о том, что будет, если он проиграет, жгло вены и забивало дыхание. Но он не собирался проигрывать, не собирался оставлять Гермиону одну. Вскоре он покончит с этим.

— Сегодня из нас двоих умрёт только один, и это будешь ты! «Авада Кедавра!» — выкрикнул парень, и голодный зелёный луч устремился к трону, но за миг до столкновения Тёмный Лорд исчез, а заклинание лишь разнесло удобное древесное кресло.

— Не спеши умирать, Гарри, насладись последними секундами своей жизни, — пророкотал Волдеморт, появившись несколькими метрами ближе. — Чуешь? — он назидательно втянул воздух ноздрями практически несуществующего носа. — Смерть витает рядом с тобой.

Гарри скривился. Самоуверенности Волдеморта не было границ. На лысом черепе бились, бугрились вены, а красные глаза пронзали насквозь, но парень не отвернулся, но с ненавистью впился в них своими зелёными.

— Ты силён духом, но не магически. Прошу, веди себя подобающе, и тогда мир запомнит тебя как героя, а не как озлобленного щенка. Поклонись, Гарри, поклонись мне, — велел Тёмный Лорд, и грациозно согнулся перед противником.

«Авада Кедавра!» — снова выкрикнул парень, но тщётно — противник снова исчез.

Послышался издевательский смех, и Гарри на секунду закрыл глаза, чтобы увидеть его слухом.

«Эндо!» — с разворота бросил он, и чёрный луч устремился в тень угла.

Крик боли. Вспышка и тень растаяла. Волдеморт стоял на другой стороне зала: его изящная мантия была подрана, а сквозь прорези виднелось растерзанное окровавленное мясо.

Гарри ухмыльнулся, теперь он искренне верил, что убьет это существо.

— Ты драться меня сюда позвал или решил убить своим лепетом? — злобно спросил юноша.

Тёмный Лорд затрясся он несдерживаемого гнева, взмахнул рукой, и его раны исчезли.

— Забудь об играх, мальчишка, ты покойник! — выкрикнул он, и с его палочки сорвалась чёрная сеть, в то время как он снова исчез.

Гарри аппарировал. Его появление несколькими метрами левее было встречено вспышкой света. Больно резануло глаза, а щит невыносимо тонко зазвенел, обжигая барабанные перепонки губительной симфонией. Звук едва не расколол голову, а тем временем в него ударило очередное заклинание. По инерции он уклонился, ощущая, как что-то горячее потекло по скуле. Он поставил новый щит и упал на землю, но это не помешало взрывному заклинанию подбросить его в воздух. Словно тряпичная кукла, он соприкоснулся с землей и кубарем покатился по полу, разрывая одежду и рассекая кожу о стыки камней. Во рту стоял соленый привкус. Он прокусил себе язык, но не сдавался. Гарри снова перекатился, а затем оказался на ногах, как загнанная крыса, вертя головой из стороны в сторону, но не в силах найти палача. Кровь струилась по губам и стекала по онемевшему подбородку, а он едва мог это почувствовать. В желудке шевельнулась тошнота, обрызгав глотку едким привкусом желчи. Словно сквозь пелену послышался холодный смех, и Гарри снова уклонился, но не удержался на ногах и упал.

Тело переставало слушаться и немело. Кишки словно набили гвоздями. Пальцы изгваздались в чём-то тёплом и вязком. В голове гудело, а в глазах начало темнеть. Но, питая себя мыслями, что все было не зря, он поднялся на колени и сплюнул на пол кровавую пену. Подвал стоял, словно на воде, а тело изнуряла страшная жажда. Окровавленный язык не желал шевелиться, а попытавшийся встать Гарри едва снова не рухнул наземь.

Он уже не слышал смеха, не слышал шагов приближающегося Волдеморта, смотревшего на его вскрытый живот, из которого вываливались вспоротые кишки, с кусками недопереваренной пищи и свежего дерьма. Тёмный Лорд брезгливо толкнул ногой пытающегося направить на него палочку мальчишку, и тот завалился на спину.

Гарри не понимал, почему не может встать, почему нет боли, почему в глазах темнеет, но понимал, что это конец. Затылок глухо ударился о камень, а он всё продолжал хватать ртом воздух, с широко открытыми глазами глядя перед собой.