Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

— не отбечено

Обстановка на площади Гриммо, 12 фактически напоминала госпиталь. Андромеда была профессиональным целителем, и когда она вместе с остальными ведьмами вернулась в особняк после атаки на дом Риддлов, то немедленно занялась ранеными. Залечить сломанные кости Абраксаса оказалось достаточно легко, но вот Дора неудачно упала с метлы, и ее следовало отправить в Мунго. Остальные отделались порезами и ссадинами, а такие травмы исцелялись одним движением палочки. И еще оставался Эрис…

Припадок мальчика прекратился сам собой, как только погиб Квиррелл, но Эрис так и не приходил в сознание. Сириус не находил себе места от волнения, но Андромеда успокоила его, сказав, что Эрис заснул, и сон пойдет ему на пользу. Куда больше ее беспокоил странный шрам на лбу мальчика. Этот шрам не поддавался никаким лечебным заклинаниям, и кроме того, Андромеде казалось, что он откуда-то знаком ей. В конце концов, она вспомнила старую газетную статью, которую читала много лет тому назад.

— Сириус, — сурово обратилась она к Блэку следующим утром. — Мне кажется, тебе следует кое-что рассказать нам.

— Что именно ты хочешь услышать, Андромеда? — невинно уточнил Сириус.

Но ведьма не позволила обмануть себя, она слишком хорошо знала своего кузена.

— Ты ведь знаешь, откуда у Эриса взялся этот шрам? — прямо спросила она.

Сириус тяжело вздохнул и кивнул.

— Наверное, мне следует объяснить это всем сразу.

Он собрал всех присутствующих в столовой на первом этаже. Дора все еще оставалась в Мунго, но все остальные были тут. Практически все были уже здоровы, правда, Абраксас ходил с тростью. Ремус сел рядом с Сириусом, чтобы морально поддержать друга. После того, как все принесли Непреложный обет, Сириус заговорил.

— Полагаю, кое-кто из вас уже заметил, что после недавнего столкновения с Томом Риддлом Эрис заполучил странный шрам у себя на лбу.

Несколько кивков было ему ответом. Сириус глубоко вздохнул и продолжил.

— Однако большинству из вас неизвестно, что эта рана — не новая. На самом деле, Эрис получил ее во время самой первой встречи с Риддлом, около одиннадцати лет тому назад.

Андромеда удовлетворенно кивнула головой, но Ирма была в недоумении.

— Одиннадцать лет тому назад? — переспросила она. — Но ведь в то время Эрис жил во Франции. Зачем он мог понадобиться Темному Лорду?

Сириус покачал головой.

— Имя Эрис Сириус Блэк не было дано Эрису при рождении, — объяснил он. — Мальчик был рожден как Гарри Джеймс Поттер.

Все, кто еще не был посвящен в эту тайну, дружно ахнули.

— Мальчик-который-выжил? — нахмурилась Нарцисса. — Но ведь он умер от драконьей оспы несколько лет назад.

— И незадолго до этого мы познакомились с Эрисом, — припомнил Абраксас и сурово сдвинул брови. — Не думаю, что это было простым совпадением.

— Не было, — подтвердил Ремус. — Дамблдор сообщил о смерти Гарри Поттера после того, как обнаружил, что ребенка похитили из дома его родственников-магглов.

— Магглов? — переспросила Друэлла, приподняв бровь.

— Наверное, мне следует прояснить этот момент, — вмешалась Клитемнестра. — После смерти Джеймса и Лили Поттеров опекуном Гарри должен был стать Сириус. Однако, как вы все знаете, Сириус был брошен в Азкабан по фальшивому обвинению в предательстве. Дамблдор отдал Гарри в семью сестры Лили, которая была магглой.

— Сестра-маггла? — переспросил Абраксас, в горле которого внезапно пересохло. — Ты, конечно же, хотела сказать «сквиб»?

— Лили была магглорожденной ведьмой, — поспешно пояснил Сириус.

Абраксас кивнул, но еще больше помрачнел.

— Эта семья ужасно обращалась с ребенком, — продолжила рассказ Клитемнестра. — Они называли его уродом, потому что Гарри был волшебником, и держали его взаперти в чулане под лестницей.

— Какой ужас! — воскликнула Мелания.

— А чего вы еще ожидали от этих грязных магглов? — фыркнула Кассиопея.

— Мы с Мариусом обнаружили мальчика благодаря случайности, — вновь заговорила Клитемнестра. — Так случилось, что эти магглы пригласили нас на ужин. Вернон Дурсль хотел стать деловым партнером Мариуса. Во время визита мы узнали о мальчике и забрали его с собой. Мы знали, что Дамблдор станет искать Гарри и попытается отправить его обратно к магглам, поэтому Мариус заказал у специалиста зелье Подмены крови, чтобы изменить внешность ребенка. Сириус находился в Азкабане, а Регина как раз недавно умерла, так что мы решили выдать Гарри за их сына.

— Тебе не кажется, что это несколько самонадеянно — объявлять кого-либо родителями ребенка без их согласия? — холодно поинтересовался Абраксас.

Со стороны портрета, висящего над камином, донесся громкий вздох. На холсте была изображена Регина Малфой, лежащая на софе с кистью винограда в руках.

— Я дали им свое согласие, папа, — сказала она. — Дядя Мариус и тетя Клитемнестра говорили со мной, прежде чем дать Эрису это зелье.

— У тебя нет никаких прав разрешать или запрещать что-либо, — возразил Абраксас. — Ты всего лишь портрет. Настоящая Регина умерла.

— Да, я умерла, — согласилась Регина. — Но будь я жива, я поступила бы так же, и ты это знаешь.

Абраксас проворчал что-то себе под нос, но не стал спорить.

— Мы получили согласие от портретов Джеймса, Лили и Регины, — продолжала Клитемнестра. — Конечно, нам следовало заручиться также согласием Сириуса, но…

Она не закончила фразу.

— Учитывая, где я «проживал» в тот момент, это было практически невозможно, — договорил за нее Сириус.

Клитемнестра кивнула.

— Портрет Джеймса заверил нас, что ты не стал бы возражать, поскольку речь шла о твоем крестнике.

— И он был совершенно прав. — гордо заявил Сириус. — То, что Гарри считает меня своим вторым отцом — величайшая честь для меня.

— Остальное вы уже знаете, — завершила рассказ Клитемнестра. — Кассиопея в один прекрасный момент догадалась сама, а Сириус узнал правду после того, как вышел из тюрьмы. Он согласился, что это должно оставаться секретом.

— По правде говоря, — вмешалась Кассиопея, — поначалу ему это не понравилось. Он хотел забрать Эриса и поселиться где-нибудь подальше, но мне удалось переубедить его.

— Ну да, — фыркнул Сириус. — Ты угрожала мне, что раскроешь секрет Гарри-Эриса и отправишь меня обратно в Азкабан.

Кассиопея усмехнулось в ответ.

— Сработало, и ладно.

— Просто не могу поверить! — покраснев, заявила Нарцисса. — Я доверяла тебе, Сириус. Бедняжка Драко, ведь он все это время считал, что Эрис — его кузен.

— Мам, — перебил ее Драко. — Вообще-то, я знал правду. Эрис признался мне.

— И ты не посчитал нужным просветить меня? — рявкнул Абраксас. Он так резко встал, что опрокинул кресло. — С меня хватит, Блэк! Надеюсь, что ты и твой щенок-полукровка хорошо повеселились, одурачив всех нас. Поздравляю, заодно ты разрушил мою семью!

Он круто развернулся и, тяжело шагая, вышел из комнаты.

Нарцисса тоже встала. В ее глазах стояли слезы. Она пробормотала наспех придуманное оправдание и убежала наверх. Драко виновато посмотрел на Сириуса и поспешил следом за матерью.

— Пожалуй, мне следует пойти и попытаться успокоить Абраксаса, — проговорила Клитемнестра, поднимаясь из-за стола.

— Не думаю, что твой брат будет счастлив видеть тебя, — заметила Кассиопея.

— Пожалуй, что нет, — усмехнулась сквиб и вышла из столовой.

~*~*~*~

После ее ухода Сириус обвел взглядом оставшихся.

— Ну что, кому-нибудь еще охота покричать? — спокойно спросил он.

— Я считаю, что ты поступил совершенно правильно, — успокоила его Андромеда.

— Спасибо, — поклонился Сириус.

— Должна сказать, ваша история меня ошеломила, — призналась Мелания. — Но ты — глава рода, и Эрис такой славный мальчик. По мне, так неважно, кем он был рожден, если нынешнее положение дел тебя устраивает.

— Я всегда подозревала, что с этим мальчишкой не все так просто, — высокомерно заявила Друэлла. — Полукровка, подумать только. Как он осмелился осквернить род Блэков?

Ведьма неожиданно взвизгнула, получив Жалящее проклятие. Удивительно, но вылетело оно из палочки Ирмы.

— Если он был рожден Гарри Поттером, Друэлла, то в его жилах течет больше крови Блэков, чем в тебе или во мне, — напомнила она. — И не забывай, что именно благодаря ему Поллукс был так счастлив последние годы. Я не думаю, что мой покойный супруг был бы рад услышать такие новости, но вовсе не собираюсь винить в этом мальчика. — Она перевела взгляд на внука. — Или тебя, Сириус. Это была затея сквибов, и… по правде говоря… учитывая все обстоятельства, как можно обвинять их? Только представьте, правнук Сигнуса Блэка вынужден жить с магглами! Поллукс ни за что не потерпел бы подобное.

— Во всяком случае, лично я не верю, что Эрис на самом деле полукровка, — заметила Кассиопея. — Я пришла к выводу, что на самом деле Лили Эванс была чистокровной ведьмой, которую похитили еще младенцем. А иначе откуда у Эриса способность говорить на парселтанге?

— Я не думала о такой возможности, — побледнела Друэлла. — Ты хочешь сказать…

— Да, — торжественно провозгласила Кассиопея. — Лили Эванс была Темной наследницей Слизерина.

Ремус и Сириус обменялись изумленными взглядами, но никто этого не заметил.

Кассиопея тем временем продолжала развивать свою теорию.

— Разумеется, Риддлу это стало известно, и именно поэтому он пытался убить Гарри Поттера, — она довольно захихикала. — Но куда было этому полукровному ублюдку против Темной силы малыша! Только подумай, милочка, — обратилась она к Друэлле. — Ведь Эрис сумел снять охранные чары Риддла, даже не покидая Гриммо. Он придумал новую, улучшенную версию Круциатуса. А что бы он сотворил с тобой, если б ты его разозлила?

Друэлла издала нервный смешок.

— Мне всегда нравился Эрис, он такой лапочка, — просюсюкала она. — Он определенно унаследовал свое обаяние от гряз… э-э… от Лили. Она мне тоже всегда нравилась.

— Это когда же вы успели познакомиться, матушка? — фыркнула Андромеда.

— Ох, да причем тут знакомство, дорогуша, — голос Друэллы был сладким до тошноты, и отчетливо напомнил Сириусу манеру Беллы. — Я припоминаю, что видела ее издалека, разок или два. Но она была такой очаровательной ведьмой, право, ее можно было полюбить с первого взгляда.

Сириус закатил глаза и решительно встал из-за стола.

— Пойду проведаю, как там Нарцисса.

~*~*~*~

— Мам, ты не можешь обвинять Эриса в том, что случилось. Если бы не он, тебя могли бы убить.

— Я понимаю, — вздохнула Нарцисса. — Но начнем с того, что если бы не он, я бы не потеряла Люциуса и меня бы не похищали.

— Не говори так! — возмутился Драко. — Эрис — мой лучший друг!

Нарцисса грустно посмотрела на сына.

— Ты уверен в этом, мой дорогой? Если он и Сириус лгали нам о его происхождении, кто знает, что еще может оказаться ложью?

— Я понимаю, мам, — тихо проговорил Драко. — Поверь, я испытывал те же чувства, когда я узнал правду. И я все еще многого не понимаю. Но я знаю, что могу верить Эрису. Он мой брат.

— Он тебе даже не кузен, — заметила Нарцисса.

— Формально, он все равно мой кровный родственник! — горячо возразил Драко. — И кроме того, когда он рассказал мне правду, мы побратались на крови.

Нарцисса ласково улыбнулась сыну и положила руку ему на плечо.

— Я рада, Драко, что ты не лишился друга. Я не обвиняю Эриса во лжи, ведь, когда это все случилось, он был еще ребенком. Но мне бы хотелось, чтобы Сириус доверился мне, — вздохнула она.

— Сириус спас мне жизнь, — тихо сказал Драко. — Почему? Кто я ему?

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Сириус.

— Я отвечу тебе, — заговорил он. — Ты — мой любимый племянник, и ты дорог мне так же, как и Эрис.

— Тебе никто не говорил, что вежливые люди сначала стучатся? — холодно поинтересовалась Нарцисса.

— Я у себя дома, — пожал плечами Сириус. — Драко, ты не возражаешь, если мы с твоей мамой поговорим наедине?

Драко встал. Прежде чем выйти из комнаты, он ненадолго сжал руку матери в своей ладони. Сириус прикрыл дверь.

— Прости меня, Цисси. Я бы обязательно рассказал тебе, но я должен был сохранить тайну Эриса.

— Я понимаю, — тихо ответила Нарцисса. — Но я верила тебе, Сириус. Я всегда делилась с тобой моими самыми сокровенными тайнами, моими страхами. И я полагала, что у нас нет никаких секретов друг от друга.

— Так оно и было, — заверил Сириус.

— Нет, не было, — покачала головой Нарцисса. — Ты скрывал от меня очень важную тайну, тайну, которой ты поделился с тетей Кэсси и тетей Клитемнестрой, но не со мной.

— Ну прости, — повторил Сириус. — Как я могу загладить свою вину?

— Загладить передо мной? — фыркнула Нарцисса. — А с чего ты взял, что можешь это сделать?

— Пожалуйста, Нарцисса, — продолжал настаивать Сириус. — Наверняка есть что-то, что я могу для тебя сделать.

Нарцисса вздохнула.

— Ну не знаю, — протянула она. — Но, по крайней мере, ты можешь пообещать мне никогда ничего не скрывать от меня.

Сириус задумался.

— Я очень хотел бы дать тебе такое обещание, — наконец заговорил он. — Но я не могу. Что, если когда-нибудь возникнет ситуация, когда на карту будет поставлена жизнь Эриса или Драко?

Удивительно, но Нарцисса улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, Сириус.

— За что? — недоуменно уточнил Сириус.

— За то, что ты серьезно относишься ко мне, — объяснила она. — Люциус и на секунду бы не задумался наобещать мне что угодно, но мне следовало догадаться, что при необходимости он так же легко нарушит слово. Ты был честен со мной, и я ценю это.

— Я всегда буду честен с тобой, — ответил Сириус. — Уж это я могу тебе обещать. И если по какой-нибудь причине я не смогу открыться тебе, я так и скажу, и не стану лгать.

Нарцисса кивнула, принимая его объяснения.

— Благодарю, Сириус.

Несколько минут они сидели молча, пока Сириус не заговорил снова.

— Я переживаю за Драко. Поверь, я люблю этого мальчика, но сейчас он, наверное, очень зол на меня. Он так отдалился от меня.

— Драко всегда должен знать, как ему относиться к тем, кто его окружает, — объяснила Нарцисса. — Он раскладывает людей по полочкам и хочет, чтобы они точно соответствовали ярлыкам, — усмехнулась она. — Драко сказал мне, что после того, как он узнал правду, они с Эрисом побратались на крови.

— Вот как? Я этого не знал.

Нарцисса кивнула.

— Подобные идеи вполне в его стиле. Я уверена, что новость, что он и Эрис на самом деле не кузены, несколько выбила его из колеи. Побрататься на крови было для него способом восстановить прежние узы. И еще, он всегда по-особому относился к тебе. Для Драко ты был не только отцом его лучшего друга, но и любимым дядюшкой. А теперь все это исчезло, и мало того, ты спас его от человека, которого Драко должен был бы обожать больше всех. Все это очень непросто для него. Он должен разобраться, как теперь относиться к тебе.

— Цисси, ради вас двоих я сделаю все, что угодно, — признался Сириус.

— Я знаю, — ответила Нарцисса. — И Драко тоже это знает. Просто нам нужно немного времени.

~*~*~*~

Между тем в Малфой-мэноре старый Абраксас сердито расхаживал по гостиной с бокалом огневиски в руке. Из камина вышла Клитемнестра.

— Убирайся, — рыкнул он на сестру. — Тебе здесь больше не рады.

— Я родилась в этом доме, — холодно ответила Клитемнестра. — У меня такое же право находиться здесь, что и у тебя.

— Презренный сквиб, — выплюнул Абраксас. — Как смела ты так предать меня? Хитростью заставить меня принять в мой род полукровку. Какая низость!

— Стало быть, ты собираешься поступить так же, как всегда? — поинтересовалась его сестра. — Гнать от себя тех, кому ты дорог, только потому, что они не оправдали твоих ожиданий?

— Не смей… — начал было Абраксас, но Клитемнестра перебила его.

— Я видела, как такое случалось не раз и не два. Для начала вспомни Ифигению, твою милую жену, которой ты пренебрегал в угоду своим политическим амбициям.

— Да я обожал Ифигению! — огрызнулся Абраксас.

— Я знаю, — спокойно согласилась с ним сестра. — И она тоже знала это. Но она знала и то, какое место ей отведено в твоем мире — рожать тебе наследников и занимать гостей на светских приемах. Что ж, она исполняла свои обязанности до самого конца.

Глаза Абраксаса заблестели.

— Я не знал о ее болезни, — тихо проговорил он. — Если бы она сказала мне, я бы никогда не предложил ей устраивать тот последний бал.

— А знаешь, почему она не сказала тебе, Абраксас Гиппократ Малфой? — не отступала Клитемнестра. — Потому что у тебя никогда не находилось времени выслушать ее.

— Я не желаю это слышать, — резко оборвал ее брат. — Тем более от тебя.

— Ладно, — уступила сквиб. — Поговорим о Регине, о твоей красавице дочери, твоей любимице, которую ты изгнал из рода, когда она отказалась поддержать Тома Риддла.

— Я не отказывал ей от дома, — возразил Абраксас. — Она могла остаться при условии, что станет делать то, что ей говорят.

Клитемнестра насмешливо фыркнула.

— Регина слишком многое унаследовала от тебя, чтобы согласиться на это. Да, ты любил ее, и она любила тебя, но ей пришлось умереть в одиночестве во Франции — и все из-за твоей непомерной спеси.

— Что?!

— Ох ты, как мы обиделись! Да всему миру известно, что ты надутый осел. Теперь перейдем к Люциусу.

— Не смей говорить о нем! Это из-за тебя он погиб.

— Неужели? Разве это я не считалась с ним, пока он был ребенком, и даже мысли не допускала, что из него вырастет что-нибудь путное? Разве это я постоянно унижала и хаяла его, в итоге вынудив его отомстить единственным способом, который был ему известен?

— Замолчи! — вскричал Абраксас и что было силы запустил бокалом в стену.

— И наконец, Драко, — безжалостно припечатала сквиб.

— Я был ему замечательным дедом.

— Это правда, — согласилась Клитемнестра. — С тех самых пор, когда в нашей жизни появился Эрис. А до этого, как я понимаю, ты ограничивался тем, что покупал ему дорогие подарки да изредка поглаживал по голове.

— Люциус не хотел, чтобы я вмешивался в воспитание Драко, — попытался оправдаться Абраксас.

— И ты бы спокойно позволил Драко вырасти точной копией своего отца, если бы не Эрис. Этот мальчик, — голос Клитемнестры налился нежностью, — раскрыл все самое лучшее, что было в твоей душе, ведь так? Единственный сын твоей дочери, которой ты лишился, резвый, очаровательный ребенок, который так нуждался в ласке. И ты стал ему замечательным дедушкой.

Абраксас ничего не ответил.

— А потом появился Сириус. Именно такой сын, о котором ты мечтал. Я наблюдала за вами, когда вы оказывались рядом — Сириус делал тебя счастливым, и ты тоже хорошо к нему относился. Он даже с собственным отцом так не ладил, как с тобой.

Абраксас невольно улыбнулся.

— Никто не ладил с Орионом, даже он сам.

— Если тебе так охота, можешь сердиться на меня. Я лгала тебе. Я обманула тебя. Но не смей обвинять Эриса и Сириуса. В этой ситуации у них просто не было выбора, но они оба любят тебя. И ты тоже их любишь, — мягко добавила его сестра.

— Люблю, — признал Абраксас. — Но как я смогу теперь им верить?

Старый волшебник выглядел окончательно сломленным.

— Ну, если вспомнить, что ты наговорил на Гриммо, мне кажется, что уместней было бы спросить, смогут ли они когда-нибудь верить тебе, — возразила сквиб. — «Щенок-полукровка», как ты мог, Абраксас? Сказать такое о лучшем друге твоего единственного наследника?

Ее брат вздрогнул и упал в кресло.

— Боже мой, Клитемнестра, что я наделал?

Сестра взяла его за руку. Абраксас не сопротивлялся.

— Они простят тебя, — заверила она.

— Откуда ты знаешь?

— Они любят тебя. И они простят тебя, так же, как и ты простишь их.

Абраксас улыбнулся сестре.

— Спасибо тебе, Нестра. Знаешь, ты вовсе не так уж плоха для сквиба.

Клитемнестра закатила глаза.

— Ты тоже вполне нормален. В смысле, для темного колдуна.