Дары Звезд (джен)

Несмотря на склочность характера, Грин-де-Вальд свое слово сдержал. Его наследник благополучно отбыл обратно в Америку, а старик на следующий день охотно поделился своей длинной историей.

— Их действительно пять. Шайген — они называют себя королями змей, но я бы не сказал, что у них такое уж взаимопонимание со змеями. Они менталисты. Достаточно сильные, но в своей области. Путают и сбивают мысли, насылают кошмары и галлюцинации, читают мысли, причем у них какой-то блок, легко узнают все самое темное в человеке, при этом не замечают, если думаешь о чем-то… добром и светлом.

— Это как? — сощурился Сириус.

— Я был влюблен в девушку… никогда бы не решился испортить ей жизнь своим предложением. Она слишком молода, слишком красива… добра настолько, что сложно поверить в ее искренность. Я никогда ее не выделял, но не думать о ней не мог… Думаю, именно с мыслей о ней и началось мое желание бороться не для них, а против… В общем, они так и не узнали о ней. Знали обо всем плохом, что я делал. Знали все мои грешки и грязные желания. Но мысли о ней были светлыми… Им они были недоступны…

Сириус и Альфард понимающе переглянулись. Умение влиять на разум — не такой уж редкий талант, если подумать. Но вот читать мысли человека как открытую книгу — такое доступно лишь некоторым людям. Талант легилимента редок, в истории нет случаев, чтобы он возникал внезапно, вне рода с сильной ментальной защитой. Таким талантом был Альфард. Он много тренировался, постоянно совершенствовался, поэтому сейчас в Англии мог взломать любую защиту на разуме. Правда, не мог дать гарантий, что после такого сильного воздействия испытуемый останется в своем уме. Северус со временем вполне может догнать в мастерстве своего отца. Троцкий, хоть сам и не является легилиментом, тоже часть рода, в котором появляются такие маги. В клане Троцких сейчас четыре легилимента, одному из них нет еще и одиннадцати.

Но большинство ментальных магов умеют неплохо защищать свой разум, да еще какой-нибудь редкий талант. Род отца Ольги, например, легко считывал текущие мысли собеседника. Обрывки мыслей, ежесекундные чаяния и надежды. Как смеялась она сама — с ее отцом и братом ни в коем случае нельзя играть в шарады и покер. Проиграешь. Лестрейнджи славятся умением сводить с ума, насылая на человека что-то вроде паранойи, заставляя пугаться даже собственной тени. Видимо, для рода Шайген не было преград в считывании плохих побуждений разума. Но мы чаще всего думаем плохо. Соврать, укрыть, избавиться. Голод, похоть, ненависть и гордыня. Как можно не думать об этом? Поэтому они, так или иначе, знали многое о собеседнике. И их нельзя обмануть. Потому что обман, пусть даже и во благо, отсвечивает на ауре все теми же темными всполохами.

— Остальные четыре рода, — продолжил Грин-де-Вальд, — тоже могут быть вам известны… наверное. Нотир. Делают артефакты перемещения. Д'Аскольд. Выращивают редких фамильяров. Оба рода живут во Франции, в темных делишках себя не запятнали. Только косвенно и лишь побочные ветви. Но с кем ни бывает. Дальний родственник увлекся темными искусствами, троюродный племянник начал приторговывать василисками. Большие кланы от изменников отрекались быстро. Никто и не заподозрит их в связях с Шайген.

— Другие два не так чисты? — заинтересовался Поллукс, пришедший послушать низвергнутого темного лорда.

— И да, и нет. Род Прико.

— Прико? Это ведь из языка Атлан, — удивился Сириус. — По-моему, переводится как оса.

— Жалящая муха, как они сами говорили. Прико — так написано на гербе. За то время, что я крутился в их среде, они были молодым родом Демтир, а их побочная ветвь представлялась как полукровки из Бельгии. Исчезают постоянно. Инсценируют свою смерть, возрождаются в другом месте.

— А внешность? — спросил Сириус, уже зная ответ.

— Метаморфы. Почти все, за редким исключением. И исключение вам не понравится. Прорицатель.

Дружный судорожный вздох был ему ответом. Прорицатель — редкий дар. Капризный, сводящий с ума, его практически невозможно контролировать. Среди Блэков, известных клептоманией не только в деньгах, но и в родовых дарах, он тоже проявлялся. И блокировался сразу, как только появлялись первые признаки. Одно дело — предсказатель. Пророк, провидец. Есть магические рода, где появляются те, кто иногда, совсем редко, заглядывают за грань, но после такого сеанса почти ничего не помнят. Есть и те, кто знают ответы на вопросы. Но Прорицатель живет на грани миров, он теряется между мирами, медленно сходя с ума, в какой-то момент переставая различать реальность и будущее.

— Они его не блокируют… — пустым голосом протянул Поллукс. Он видел, как кричала во сне Чарис, пока ее дар не заблокировали, собрав для этого всю семью.

— Нет, конечно. Этот дар проявляется как минимум один раз в поколение. И примерно лет тридцать прорицатели и живут. Он видит все, что касается его семьи. Видения его размыты, но их бывает достаточно, чтобы семья успела спасти себя или своих соратников.

— А пятый род?

— Их почти полностью уничтожили во время войны в Испании. Занделес. Боевики и стихийники.

— Официально они мертвы…

— А неофициально осталась лишь одна ветвь, они живут в поместье Шайген. Я видел главу рода пару раз. Крупный такой молчун. Вообще всегда молчит. И морда кирпичом. Не знаю, что они там делают, но как я понял по разговорам Нотир, на них какое-то проклятье, поэтому в роду всегда только один наследник.

Когда Геллерт учился на младших курсах Дурмстранга, мать постоянно возила его в поместье Нотир. Оттуда он ездил в дом Шайген, где его и учили пользоваться даром и убивать. Геллерт был амбициозен, хотел славы и почета, мечтал стать бессмертным. Им было по пути, его учили быть бойцом. Даже не бойцом, а лидером. Потом его выгнали из Дурмстранга за жестокость к ученикам и он отправился туда, где похоронен последний Певерелл. Там встретил другого такого же амбициозного мага. Рассказал о нем родне, его пригласили погостить. Дамблдор не знает и половины того, на что способны проклятые семьи. Не знает и о том, кто они. Но Шайген сказал, что это парень задыхается от желания обрести величие.

Когда Геллерт начал войну, переписка с Дамблдором не прекратилась. Сначала шли споры, потом пустые разговоры. Потом они просто делились наработками. Редкие письма.

— Мне незачем врать. Он не поддерживал меня. Считал, что так я ничего не достигну. Но и мешать мне не хотел. Он не знал, что я подчиняюсь приказам магов, которых он считает просто талантливыми артефакторами. И он их слушал. Шайген может быть добрым дедушкой, само очарование. Мой друг у него научился.

— И что было потом?

Геллерт не сразу понял, что его война нужна не ему. Если бы он действовал другими путями,он бы добился большего. И еще он понял, что он — наживка, когда зашел на территорию Польши. Там то ли гостили, то ли отдыхали какие-то русские. Пара часов и весь его отряд обезоружен и прижат к земле русскими аврорами с подкреплением из аристократов. Ему тогда сказали, что еще пара шагов в сторону их границ, и русские забудут о Договоре.

— Какой договор? — обернулся Сириус к Троцкому.

— Невмешательство. Незадолго до принятия Статута о секретности в Европе бушевал Темный маг. Сильный, поганец. Некромант. Европе просто не хватало людей. В Россию таких Европ набьется несколько штук, поэтому мы и вышли на тропу войны. Вот только со своими устоями в чужой монастырь не ходи. Собрали отряды, начали плановую зачистку, всех, кто замечен в связях — наказать. Всех, кто участвовал — убить.

— Так не было принято в тех краях? — хмыкнул Поллукс.

— А что вы хотите? У нас магов много, проблем с магическим населением нет. Мы не цепляемся за гнилые рода, спасать всех никогда не подписывались. Был скандал, наш представитель плюнул, забрал своих и мы пообещали, что сунемся спасать кого-то, только после официальной просьбы и заверения, что просящие ознакомились с нашими методами. Магия почувствовала праведное негодование целой страны и превратила слова представителя в… можно сказать, договор. Поэтому моя помощь вам и носит частный характер и в борьбе в Волдемортом помогать не могу. Не хочу узнавать, как именно меня накажут за нарушенное слово.

Сириус кивнул. Он что-то такое слышал, но явно не в такой подаче. А Геллерт продолжил:

— У моего рода ведь тоже огромные архивы. Столько лет собирали досье на всех, кто замечен в темных делишках. Плюс семейное хобби к накоплению историй и легенд. Порылся, вычислил, что моих знакомых называли проклятыми родами и решил поспрашивать их самих.

Геллерт замолчал. Невесело хихикнул, мотнул головой и продолжил рассказ.

— Знаете, за что их прокляли? Они продлевали жизнь. Наги, от которых берет свое начало род Шайген, крали магловских женщин. Иногда маглорожденных колдуний или ведьм-сирот. Брали в жены. Такие легенды распространены повсеместно. Молодые девушки, как правило невинные, становились женами подземного змеиного народа. Но никто толком не знает, что именно там происходило. Какая-то часть девушек действительно становились женами. Но гораздо чаще они становились жертвами. Их убивали. Молодых, невинных и прекрасных, чтобы продлить себе жизнь, исцелиться от болезней или снять проклятье.

И наги научили этому магический род, который был их потомком. Атланы был городом магов, жизнь там была длиннее, болезни обходили магов стороной. А изгнанные из города вынуждены были жить в мире, который им не очень-то и рад. И они начали прибегать к методам своих предков. И чаще это были маглорожденные колдуньи, чем маглы. Когда это обнаружили, жители Атлан, разумеется, пришли в ярость. Жизнь в городе в то время во многом строилась на уважении к чужой жизни, независимо от того, кто это был — маг, фэйри или гоблин. А тут кто-то посмел уничтожать практически своих сородичей ради нескольких лишних лет жизни.

— Проклятье было построено так, что как только один из пяти родов отнимает чью-то жизнь в ходе ритуала, проклятье начинает действовать, уничтожая сами рода. Они пробовали действовать вопреки, в итоге оставались в живых лишь Главы Родов, да и тем приходилось управлять семьями, которые по сути были практически сквибами.

— А как его снять? — спросил Сириус.

— В городе, на главной площади, глава Шайген должен произнести какую-то фразу, они все ее знают наизусть. Что-то про то, что они пережили всех, кто их проклял.

— Но прокляли их Блэки, — уточнил Сириус.

— Не-е-т, — кровожадно улыбнулся Геллерт, — Блэк был лишь оружием. Силы этого рода не хватило бы на такое мощное проклятье, охватывающее целых пять семей. Нет, проклинали двадцать семь родов. И большинство из них позднее тоже покинули Атланы. Кстати, они не знают, что проклинали Блэки. Я тоже только что узнал.

— В смысле?

— Они помнят точные слова проклятья, помнят сколько родов повинны в их недуге, но последние часы в Атланах, когда выносился приговор, стерли из памяти присутствующих. Они не знают точно, кто виноват. Их знания условны. Они собираются убить все старинные рода, что есть в списке ушедших. И все рода, что остались в городе.

— А почему они ополчились на тебя?

— А кто-нибудь здесь знает перечень родов, ушедших из Атлан? Мой род там есть. Я собирался помогать им, чтобы в итоге они уничтожили и мой род тоже! Я этого не хотел. Я развернул войска и направил их обратно во Францию, планируя уничтожить род Нотир, их главную денежную базу, без них им будет сложнее… Но было поздно. Против меня были слишком многие, я не смог добраться даже до них. Знал, что проигрываю. Дамблдор прислал мне письмо, в котором предложил мне выйти из войны достойно и сохранить жизнь. Не думаю, что он знал о тех моих планах… Но я особо и не старался на той дуэли. А еще знал, что он не откажет мне в последней просьбе. И я надеялся, что найдутся те, кто захочет уничтожить проклятых…