Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

— не отбечено

Драко проснулся еще до рассвета и первым делом проверил кровать своего брата. Та по-прежнему стояла пустой, и, судя по всему, на ней вообще не спали этой ночью. Драко нахмурился. Насколько он помнил, Эриса еще не было в постели, когда он лег, а ведь Драко засиделся в гостиной Гриффиндора до полуночи, играя в шахматы с Дином Томасом. Это плохо.

Драко вылез из постели и направился в туалет. Он небрежно поплескал водой в лицо, торопливо пригладил волосы, накинул повседневную мантию и выскочил из гостиной с намерением разыскать своего приемного отца. В голове Драко теснились сотни предположений о том, что могло случиться — одно страшнее другого. Он слишком хорошо знал своего брата и подозревал, что тот опять полез куда-то, не подумав. И Драко не был уверен, что разозлило его больше — то, что Эрис мог пострадать или даже умереть, или то, что тот не предложил Драко участвовать в очередной авантюре.

В это воскресное утро коридоры замка были совершенно безлюдны, так что Драко очень быстро добрался до цели — настолько быстро, что он даже проскочил мимо изображения богини Афины и только потом сообразил, что за картина там висела. Пришлось вернуться. Драко назвал пароль, и картина повернулась, открывая проход.

Внутри, свернувшись калачиком на одном диване, спали Сириус и Эрис. Они даже не переоделись в пижамы, а столик возле дивана был уставлен пустыми бутылками от сливочного пива. Судя по позам спящих, их сон не был спокойным — голова Сириуса была откинута влево, его длинные волосы упали на глаза, а Эрис спрятал лицо у отца на груди. Изо рта Сириуса тянулась ниточка слюны. Драко подумал, что неплохо бы сделать парочку снимков и отослать их в «Ведьмополитен», но это было бы слишком жестоко. В итоге он решил все же сфотографировать их, но отправить снимок Нарциссе. Маме это понравится.

Драко достал отцовскую камеру из ящика стола и быстро отснял несколько кадров. Закончив, он вытащил кассету с пленкой, сунул ее в карман и тихо вышел из комнаты. Разумеется, он мог бы сейчас подшутить над отцом и братом — возможностей для этого было предостаточно — но Драко не хотел их беспокоить. Несмотря на неудобные позы и слюни, Сириус и Эрис представляли собой милую сценку «папа и сын», и Драко предпочел, фигурально выражаясь, не будить спящих собак.

Уложив кассету в сундук — проявить пленку и напечатать снимки можно будет и позже — Драко решил пойти поискать, чем заняться, поскольку все остальные обитатели башни Гриффиндора еще спали. По какой-то странной причине благородство и отвага не всегда сочетались с готовностью рано вставать, особенно по выходным. Итак, Драко вышел из башни и отправился проведать профессора Люпина. Ремус Люпин тоже просыпался очень рано, и Драко надеялся позавтракать с профессором трансфигурации, прежде чем подтянутся остальные.

Драко назвал пароль и вошел в апартаменты профессора. Судя по громкому храпу, оборотень еще спал. По крайней мере, Ремус сумел добраться до своей кровати, но, как и Сириус, заснул, не раздеваясь и даже не сняв ботинок. Спускаясь по лестнице, ведущей в Большой зал, Драко недовольно хмурился. Все это было очень странно, и Драко не оставляло неприятное подозрение, что вчера ночью его семья оказалась вовлечена в какое-то приключение, а он все пропустил.

Большой зал был пуст, и только за слизеринским столом сидела какая-то первокурсница. Девочка ела круассан с маслом и запивала его какао из чашки. Драко улыбнулся, узнав ее — это была Астория Гринграсс.

Он подошел и сел напротив. Девочка была слишком занята своим завтраком, чтобы обратить на него внимание.

— Доброе утро, Астория, — поздоровался Драко и усмехнулся, когда она подскочила от неожиданности.

— Драко! — воскликнула Астория, и ее лицо покрылось нежным румянцем.

— Не возражаешь, если я позавтракаю вместе с тобой? — спросил Драко.

Астория потрясенно распахнула глаза.

— Но… Разве ты не должен сидеть за столом своего факультета? — запинаясь, возразила она.

Драко фыркнул и обвел рукой пустой зал.

— Здесь никого нет, кроме нас с тобой. И согласись, еда в приятной компании доставляет гораздо больше удовольствия.

Девочка робко кивнула, пытаясь справиться с волнением. Третьекурсник с Гриффиндора предложил составить ей компанию, а если учесть, что вышеупомянутый гриффиндорец не только богат, но еще и является приемным сыном печально известного Сириуса Блэка! И пусть этот Блэк был признан невиновным и теперь преподает ЗоТИ в Хогвартсе, его имя по-прежнему вселяло страх в сердца многих учеников, особенно тех, кто учился на Слизерине.

Драко устроился за столом, и перед ним тут же появился дополнительный прибор и блюда с едой. Возможно, что Астория Гринграсс и могла насытиться небольшим кусочком выпечки, но Драко предпочитал плотный завтрак, и эльфы явно были в курсе его привычек. Драко положил в тарелку солидную порцию яичницы с беконом, добавил пару гренков, щедро намазанных повидлом, и бросил три ложки сахара в чашку с крепким чаем.

Лицо Астории выражало забавную смесь ужаса и восхищения.

— Как ты можешь есть все это? — не выдержала она. — Мама говорит, что нужно постоянно следить за тем, что ты ешь, чтобы не испортить фигуру, иначе не сможешь носить модные платья.

Драко приподнял бровь.

— Я мальчик, — напомнил он, словно это все объясняло.

Астория задумчиво кивнула.

— Да, вероятно, в этом есть некий смысл. Когда папа обедает дома, мама заставляет его есть то же самое, что и мы. Однако, довольно часто он решает пообедать в своем клубе, и я точно знаю, что там он ест все, что захочет.

— И как часто он обедает в клубе? — уточнил Драко.

— Пять или шесть вечеров в неделю, — безмятежно сообщила Астория, откусывая очередной крохотный кусочек круассана.

Драко рассмеялся. Астория удивленно посмотрела на него, но потом и сама улыбнулась.

— И правда, это звучит забавно, — признала она. Астория отпила глоток чая и наклонилась к Драко, не сводя с него взгляда. — Послушай, Драко, — зашептала она, оглядываясь, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни. — Ты что-нибудь знаешь о том, как… готовить еду?

Драко снова засмеялся, а потом пустился в бесконечный рассказ о бабуле Блэк и ее чудо-кухне. Девочку так захватили эти истории, что она совсем забыла о недоеденном круассане.

— Быть может, этим летом вы с сестрой могли бы провести какое-то время вместе с нами в шато, — предложил Драко. — Бабуля любит принимать гостей, и, как мне кажется, Эрис будет особенно рад увидеть Дафну. — Он в свою очередь наклонился к Астории, так что они чуть не стукнулись лбами, и таинственно прошептал. — По-моему, он в нее влюблен.

Астория захихикала.

— Ты в самом деле так думаешь?

Драко утвердительно кивнул головой.

— Я вполне уверен в этом. Только ты не рассказывай никому. Мне кажется, Эрис сам еще этого не понял.

— Могила! — поклялась Астория.

Они закончили завтрак как раз к тому моменту, когда в зал стали подтягиваться другие студенты и кое-кто из профессоров. Драко проводил Асторию в подземелья и вернулся в башню Гриффиндора, чтобы взять учебники. Погода стояла теплая не по сезону, так что он решил прогуляться к озеру и там поработать над домашними заданиями. Драко вернулся в замок незадолго до обеда и подумал, что надо бы еще разок заглянуть к Сириусу и проверить, спят ли еще отец и брат, или уже встали.

~*~*~*~

В самом деле, они уже проснулись. По-прежнему в той же одежде, что была на них вчера, с изможденными лицами, Эрис и Сириус, казалось, были в плену каких-то неотвязных мыслей. Они сидели в столовой и молча смотрели на чашки с чаем, стоящие перед ними. Ремус сидел там же, и хотя он выглядел несколько бодрее, от выражения глубокой озабоченности на его лице у Драко по спине поползли мурашки. К удивлению Драко, в комнате обнаружились и другие члены семейства Блэк: мама, тетя Кэсси, дедушка Абраксас и тетя Клитемнестра.

— Ты уверена? — спросила Нарцисса тетю Кэсси, продолжая разговор.

Лицо матери Драко было очень бледным, она сидела рядом с Сириусом, нежно сжимая ладонь мужа в своей руке.

Кассиопея коротко кивнула. Взгляд ее серых глаз был пустым и даже каким-то виноватым, что никак не вязалось с обычно резкой тетушкой. На памяти Драко она постоянно осуждала других родственников за то, что те были «слишком совестливыми». В семье Блэков это кое-что да значило.

Дедушка вздрогнул и положил руку на плечо Эриса.

— Боже милосердный, — прошептал он. — Эрис, мне так жаль.

— Ты здесь ни при чем, дедушка, — дрогнувшим голосом ответил Эрис.

— Но это же я поощрял тебя использовать те возможности, которые это предоставило тебе, — не успокаивался дедушка. — Быть может, если бы я… это было бы легче убрать…

— Мы все поощряли его, Абраксас, — безжизненным голосом проговорил Сириус, не отрывая пустого взгляда от стены напротив. — Мы все виноваты.

Эрис покачал головой.

— Меня это затягивало точно так же, как и всех вас, — твердо заявил он. — К тому же, нет никаких оснований предполагать, что наше отношение могло бы что-то изменить. Как вы думаете, тетя Кэсси?

— Нет, вряд ли, — отозвалась Кассиопея. Драко еще никогда не видел ее настолько неуверенной в себе. — Насколько мне известно, существует только один способ, как это удалить, и совершенно неважно, насколько ты сроднился с этим.

— Какого черта здесь происходит? — не выдержал Драко, заходя в комнату.

Все мрачно посмотрели на него, но никто не произнес ни слова.

Эрис снова уткнулся в свою чашку и, не поднимая глаз, почти прошептал.

— Драко, я — последний хоркрукс.

— Очень смешно! — огрызнулся Драко, но тут же осекся, увидев, что в глазах родственников нет ни намека на шутку.

— Это правда, Драко, — печально подтвердила мама.

Сириус продолжал молча буравить взглядом стенку.

— Нет! — закричал Драко. — Не может быть!

Он бросился к брату и крепко схватил того за плечи.

— Может, — обреченно ответил Эрис. — Во мне сидит кусок души Волдеморта. Вот почему я знаю Парселтанг и вот откуда у меня эта связь с разумом Риддла.

— Грязное отродье сквиба! — выругалась Клитемнестра, и все в шоке повернулись к ней. Ведьма-без-магии залилась румянцем. — Это просто фигура речи, — смущенно пробормотала она.

— Что мы будем делать? — спросил Драко, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Я должен умереть, — тихо проговорил Эрис. — Это единственный способ уничтожить хоркрукс.

— А вот хрен! — рыкнул Сириус, не выходя из своего странного оцепенения.

— Может быть, Дамблдор… — неуверенно предположил Ремус, но тут же смешался под горящими взглядами остальных. — Ну должен же быть какой-то способ разрушить хоркрукс, не убивая Гарри.

— Профессор Люпин, — протянула Кассиопея привычно-высокомерным тоном. — Я признанный специалист в Темных искусствах. Я тщательнейшим образом изучала бесчисленные манускрипты и древние свитки. Я посвятила свою жизнь тому, чтобы узнать все, что доступно в этой области, и даже многое из того, что лучше бы оставить в неизвестности. Уверяю вас — другого способа нет.

— Вы упоминали использование яда василиска на других хоркруксах, чтобы уничтожить их, не разрушая артефактов-носителей, — напомнил Ремус. — Нельзя ли ввести этот яд в кровь Эриса и тем самым уничтожить хоркрукс, но сохранить мальчику жизнь?

— Я всю ночь обдумывала этот вариант, — ответила Кассиопея. — Но это не сработает. Яд василиска смертелен для всего живого, он убивает человеческие ткани в течение сорока семи секунд. Согласно моим расчетам, яд должен воздействовать на хоркрукс не менее пятидесяти двух секунд, чтобы гарантированно уничтожить его. Мой метод мог бы сработать на других хоркруксах, — она бросила обвиняющий взгляд на Сириуса, — но он не поможет, если носителем хоркрукса является живое существо, тем более, ребенок. — Она шмыгнула носом и завершила мысль. — Даже если у нас будут наготове слезы феникса, это все равно будет бесполезно, поскольку слезы спасут Эриса, но одновременно защитят хоркрукс.

Драко погрузился в раздумья. Ему было физически больно видеть это выражение безнадежности на лице брата. Он не мог спокойно видеть Эриса таким слабым, таким беззащитным. А Сириус… Сириус, похоже, был готов сорваться в любую секунду.

— В таком случае, у нас нет другого выхода, — заговорила Нарцисса. — Темный лорд должен жить. Мы можем бороться с ним, можем приложить все силы, чтобы не дать ему снова обрести власть, но у нас нет возможности уничтожить его.

Дедушка Абраксас фыркнул.

— Вот ведь незадача, верно? Подумать только, при всех наших знаниях о темных искусствах мы ничего не можем сделать, чтобы победить этого полукровку.

— Это потому, что он знает все то же, что и мы, — тихо заметил Эрис. — Если мы будем бороться с Риддлом на его собственной территории, он победит.

И тут Драко осенило!

— Значит, мы должны выбрать другой путь, чтобы сражаться с ним! — выпалил он.

Сириус медленно оторвал взгляд от стены и посмотрел на своего светловолосого сына. Впервые за все утро в его глазах мелькнула надежда.

— Что ты предлагаешь, Драко? — спросил он.

Мальчик нервно поежился. Он еще не успел толком обдумать свой план.

— Ну-у, — неуверенно начал он. — Если нет никакой возможности победить Риддла темной магией, значит мы должны попробовать что-то другое. Что-то, о чем он не имеет ни малейшего понятия.

— Белая магия, — пробормотал Сириус, и Драко согласно кивнул.

— Не болтай глупостей! — возразил Абраксас. — Как будто мы можем победить Темного лорда разоружающим заклинанием!

— Мы говорим не о нейтральной магии, — вмешался Ремус, — а о Белой. О той магии, которую Волдеморт так и не смог подчинить себе.

— «Сила, о которой не знает Темный лорд», — пробормотал Эрис.

— Что ты сказал? — не поняла Кассиопея.

— Я видел это в том бассейне, — объяснил Эрис. — Это из второй части пророчества. Там сказано, что я буду обладать силой, неизвестной Темному лорду. Вполне возможно, что речь идет о Белой магии.

— Сюда относится целительство, — припомнил Ремус. — Андромеда могла бы помочь разобраться с этим.

— И конечно же, фениксы, — добавила Нарцисса. — А также сила жертвенной любви. Но я, право, не вижу, каким образом что-либо из этого списка могло бы победить Темного лорда.

— Пожалуй, я могла бы поискать в библиотеке Хогвартса, — предложила Кассиопея. — Возможно, удастся найти что-нибудь. Боюсь, что мои собственные изыскания в этой области магии были весьма… поверхностными.

Ремус покачал головой.

— Я думаю, вы мало что найдете, — предупредил он. — Можно узнать очень многое о Темной и нейтральной магии, изучая и экспериментируя, но чтобы полностью раскрыть глубины Белой магии, требуется абсолютная чистота сердца и намерений. Такое знание приобретается через созерцание и прямое восприятие. Немногие оказались способны хотя бы встать на этот путь, и еще меньше нашли то, что искали. После них остались кое-какие записи, и то, что они написали, обычно непонятно тем, кто еще не начал процесс очищения.

Тирада Ремуса явно произвела впечатление на Кассиопею. Драко отметил, что это была еще одна необычная эмоция, которую он сегодня увидел на лице двоюродной бабушки.

— Похоже, что вы всесторонне изучали данный вопрос, профессор Люпин, — заметила она.

— Так, почитал кое-что, — пожал плечами Ремус. — Одно время я надеялся, что мы сможем превратить Белую магию в оружие против Темных искусств, но я довольно быстро обнаружил, что ничего не выйдет. Белым магам обычно нет никакого дела до Темных лордов.

Странная улыбка скользнула по губам Сириуса, и он неожиданно принял ужасно довольный вид.

— Совсем как Николасу Фламелю, верно, Лунатик?

Эрис и Драко обменялись улыбками, моментально уловив ход мыслей их отца.

— Отличный пример, Бродяга, — обрадовался Ремус, еще не понимая, к чему клонит Сириус. — Фламель был невероятно сильным магом, но он и пальцем не пошевелил, чтобы вмешаться в войну против Гриндевальда или Волдеморта. Как говорил Дамблдор, Фламель считал, что темные волшебники приходят и уходят, а жизнь продолжается.

— Хотела бы я знать, нет ли чего-нибудь полезного для нас в тех записях, что остались после него, — задумчиво проговорила Кассиопея. — Дамблдор разбирался с ними больше года. Пожалуй, можно было бы попробовать как-то проникнуть в старый коттедж Фламеля, чтобы взглянуть хоть одним глазком.

— Почему-то мне кажется, тетя Кэсси, — усмехнулся Драко, — что это будет пустая трата времени.

— Верно говоришь, — согласился с ним Абраксас. — Скорее всего, Дамблдор уже прибрал к рукам или просто уничтожил все, что представляло какую-то ценность.

Сириус закатил глаза, а Эрис рассмеялся.

— Ну и тормоза же вы все! — фыркнул Сириус. — Зачем нам копаться в бумагах Фламеля, если у нас уже есть тот самый источник его силы?

Клитемнестра радостно взвизгнула.

— Ой, ну конечно же! А я и забыла.

Кассиопея какое-то время недоуменно смотрела на них, но в итоге и она поняла, о чем говорил ее племянник.

— В самом деле, — гордо заявила она. — Это самый логичный план действий.

— Кто-нибудь объяснит мне, наконец, какого черта здесь происходит? — рявкнул дедушка Абраксас.

Клитемнестра улыбнулась.

— Скажи мне, Бракс, ты никогда не задумывался, откуда взялся тот чудодейственный эликсир?

Дедушка в совершенном ступоре выпучил глаза. Оклемавшись, он медленно повернулся к Эрису, и взгляды двух пар ярко-синих глаз встретились.

— Что, правда? — прошептал он.

Эрис молча кивнул.

— А Сириус сказал мне, что эликсир был частью выкупа за компромат на Дамблдора, — в изумлении выдохнул Абраксас. — Я понятия не имел, что на самом деле ты мог сделать его сам. Но как ты раздобыл?..

— Спёр, — пожал плечами Эрис. — Вместе с Драко, еще на первом курсе.

Нарцисса и Ремус обменялись недоумевающими взглядами.

— Погоди-ка, — осторожно заговорил Ремус. — Ты хочешь сказать…

Эрис кивнул.

— Так и есть, дядя Лунатик, — подтвердил он. — У нас есть наш собственный Философский камень.