Академия Morsmordre (джен)

На следующий день, когда после обеда я решил потратить оставшееся до занятий время с пользой — то есть, изучить школьный двор и прочность защитных заклятий по его периметру, — ко мне подошел Тайгерт.

— Как ты делаешь свой ложный выпад? — без всяких вступлений поинтересовался он.

Подивившись собственной везучести — мне даже не пришлось мозолить ему глаза в надежде перекинуться парой слов, — я поспешил завязать дружескую беседу:

— Там есть одна хитрость. Надо просчитать силу удара режущего или ошеломляющего заклятья противника и использовать инерцию себе на пользу.

— Покажешь? — Клауд напряженно следил за воротами в главный корпус, будто опасаясь чьего-то появления.

— Для этого нужно время.

— Завтра уйдешь с последней пары. Корх разрешил нам позаниматься в дуэльном зале.

— Но Пиннет с меня шкуру спустит, если прогуляю его урок! — запротестовал я.

Тайгерт смерил меня насмешливым взглядом и заверил:

— Не спустит. Торвальдс его предупредит, не переживай, у меня все схвачено. Завтра, в четыре.

Я согласно кивнул. А что еще оставалось?

* * *

Не знаю, как Тайгерту удалось все уладить, но Пиннет сам подошел ко мне за обедом и предупредил, что я должен буду пропустить его занятие, чтобы отправиться на тренировку. Затем выдал мне список дополнительной литературы к следующей паре, объяснив это заботой о моей успеваемости. Я потрясенно поблагодарил профессора, порадовавшись тому, как все удачно складывается. Если все получится, то мне будет несложно выполнить задание. Ведь что от меня требуется? Убедиться, что подозрения относительно последнего хоркрукса оправдались. Ну, еще собрать побольше информации об академии и сделать копии списков учеников. Но была одна странность: мой шрам и не думал реагировать на Тайгерта. Ни на расстоянии, ни при непосредственном контакте. Что это означает, я понять не мог.

* * *

Когда я вошел в тренировочный зал, Тайгерт уже меня ждал, отрабатывая перед зеркалом движение кисти при использовании флагелло. Дверь за моей спиной не хлопнула, ступал я тихо, да и зеркало было развернуто так, что не могло отразить фигуру в полутемном зале, но Клауд меня будто почувствовал. Не повернувшись, не прерывая своего занятия, он обронил:

— В нашем распоряжении всего два часа.

Ставя сумку и стаскивая мантию, я наблюдал за его упражнениями. Пластика у парня была потрясающая: одно движение перетекало в другое, а если двигал рукой — задействовал все мышцы, будто готовясь среагировать на любой выпад с моей стороны. При этом шаги его были точно выверены, будто он раньше тренировался ходить по канату.

— Итак, — он рывком развернулся ко мне, и острие его палочки уставилось мне в солнечное сплетение, — ты покажешь свой прием.

— Для начала тебе надо потренироваться развороту, там угол необычный.

— Нет, — нетерпеливо прервал меня Клауд, — просто показывай, как ты это делаешь.

Я пожал плечами и встал наизготовку. В меня полетело режущее заклинание. Я выставил щит. Тут же градом посыпались оглушающие. Щит начал сдавать, Тайгерт как-то уж слишком быстро приблизился, при этом даже и не думая прикрываться от моих поражающих: он проворно уклонялся от вспышек.

В итоге, выждав, когда он вскинет руку для очередного проклятья, я сделал вид, что подставился под удар. И использовав инертность его подачи, поразил в излюбленном выпаде Эсти. Я умышленно проделал все быстро, не потрудившись продемонстрировать, как именно нужно закручивать спираль заклятия.

— Еще раз! — потребовал Клауд, запуская в меня оглушающим без предупреждения.

Я повторил выпад. И уже приготовился объяснять поэтапно суть разворота, но противник, сосредоточенно сдвинув брови, заявил:

— Я понял. Нападай.

Не поверив, что Тайгерт уловил все детали сложного маневра, я все же запустил в него парализующим. У этого заклинания сила отдачи не столь велика и не навредит особо, если Клауд перепутает угол уклонения. Но я зря переживал: он прекрасно справился с задачей, лишь пригнулся с опозданием. Пришлось объяснить, что рассыпающееся искрами заклинание противника может причинить вред, если не увернуться.

— Остаточный эффект меня не волнует. Гораздо важнее продолжить нападение.

— Тогда есть риск вывернуть запястье, если твой оппонент вдруг решит ударить из нижнего положения.

— Успею отскочить. Я всегда успеваю.

Его немногословность начинала раздражать.

— А если нет? Подставишься под мощный удар. У человеческих рефлексов есть скоростные ограничения.

— Ты видел змею в атаке? Заметил, как рептилия молниеносно реагирует? Преклоняюсь перед этим тварями. У них есть чему учиться.

— В академии змеи? Где?

— В лесной зоне. Но туда без разрешения ходить запрещено.

— Как же ты за ними наблюдаешь?

— В лаборатории держат нескольких. Пиннету нужен свежий яд, — и истолковав мое недоумение по-своему, поспешил предостеречь, — студентов в закрытую лабораторию не пускают. Так что не рассчитывай сунуть туда свой любопытный нос.

Я безразлично пожал плечами. Мне наблюдать за ядовитыми гадами ни к чему.

Затем, видимо решив, что остальные мои приемы ему неинтересны, Тайгерт взобрался на зрительскую трибуну и устроился на самом верху, небрежно отложив палочку. Заметив, что я продолжаю мяться посреди помоста, похлопал по соседнему креслу. Пришлось устроиться возле него. Палочку выпускать из пальцев я не рискнул: все-таки страх оказаться безоружным перед очередной ипостасью Риддла меня не покидал. Внимательно прислушивался к внутренним ощущениям: шрам никак себя не проявлял. Даже и не думал зудеть.

— Я следил за твоей манерой двигаться. Тогда, на состязаниях. Первые уроки самообороны брал у кенийца?

Я растерялся. По легенде меня учил дед, основатель валийского Клуба Боевой магии. Всю мою технику специально подгоняли под те стандарты. Как Тайгерт заметил? В Хогвартсе при Локхарте брать уроки по ЗОТС было особо не у кого, и я просто копировал технику старшеклассников. Помню, меня тогда впечатлили приемы Дигорри.

— Какое-то время я увлекался их техникой, — кивнул я. — Это так заметно?

— Нет. Выдает лишь манера переносить вес на носок ступни.

Я улыбнулся. Ну да, конечно. Это не техника, а необходимость. На четвертом курсе приходилось тренироваться ночью, в общей гостиной, и такая манера двигаться давала возможность неслышно передвигаться по комнате. В заклинаниях нас тогда ограничивали, в том числе и в поглощающих звуки. А Перси все время норовил уличить меня в чем-то несусветном и запрещенном.

— Ты знаешь, у тебя действительно способности к боевым искусствам. Ты на ринге — словно рыба в воде, — серьезно заявил Тайгерт.

— Это единственное, что меня увлекает. Что-то вроде отдыха, не нужно думать, не нужно вспоминать. Помогает забыться.

— Искусство ради искусства.

— Да.

— Что про это думает твой отец?

— Про то, что я все время трачу на спарринги? Считает, что мужчина должен уметь защитить своё и покарать завистника.

Тайгерта такая формулировка удивила.

— Он поощряет мстительность?

— А как считает твой?..

— Опекун? Все время талдычит, что нет лучшего средства самообороны, чем умение предугадывать и отвечать двойным ударом на каждый выпад.

— Тоже ничего философия, — кивнул я. — Почему Корху позволили возглавлять Бойцовский клуб? Он на эту роль не тянет.

— Физрук возится с посредственностью. Ему дают ровно столько, сколько он может осилить.

— Но кто же тогда обучает чемпионов?

— О’Тулл. У него богатый опыт. И процесс «вбивания навыков» ему по нраву. Хочешь, попрошу О’Тулла позаниматься с тобой? Только потом не жалуйся, он жесток и настойчив. Чуть что не так — физнагрузки и отработки.

— Видеть затылком — это он тебя научил? — я все никак не мог понять, каким образом Клауд узнал, что я вошел в зал.

— Нет, это Северус. Ты бы видел, как он бьется с закрытыми глазами!

В его интонациях прозвучала неподдельная гордость.

— Он позволяет звать себя по имени? — удивился я.

Тайгерт смешался, но слишком быстро принял невозмутимый вид.

— Настаивает исключительно на «профессор» и «сэр». Но было бы по-идиотски называть его так за глаза, верно? Расскажи о себе.

Пока я вкратце пересказывал биографию Эсти, Тайгерт внимательно рассматривал меня. Глаза горели азартом, будто он обнаружил диковинную зверушку, и теперь ему не терпится распотрошить ее и узнать, что же там внутри. Меня передернуло, когда я представил его реакцию на отказ в желаемом. Казалось, Клауд меня совсем не слушал, но как только я прервал рассказ, тут же поинтересовался:

— Почему у валийцев так распространен культ холодного оружия? Им палочки не хватает?

Про Силу лезвия я упомянул вскользь, когда рассказывал о деде. И не думал, что собеседник настолько внимательно следит за моим повествованием.

— Что-то вроде семейных традиций. Они всерьез верят, что Эскалибур до сих пор хранится в чьих-то тайниках и дает силу их оружию.

— История о Старшей палочке оказалась большим, чем просто сказкой. Роберт, надо уважать легенды.

Мне стоило большого труда, чтобы удивленно не вскрикнуть. Я надеялся, что о Старшей палочке никто не знает. Откуда Тайгерту известно о ней? Вывод напрашивался неутешительный: это Снейп рассказал своему подопечному, и они теперь строят планы, как завладеть ею. Я мысленно выругался. Вот и доказательство, что Снейп действительно стремится возродить Темного Лорда. Неужели ему мало инцидента с Нагини? Так на чьей же он все-таки стороне?

— Клауд, ты веришь в эти россказни? Миф о Старшей палочке придуман, чтобы набросить ореол мистики на всю эту историю!

— Роб, она существует. Поттер упомянул о ней в последней битве.

— Никто из свидетелей не подтвердил этого! А в Хогвартсе тогда людей было — тьма. Лорд просто был одержим дурацкой идеей!

— Эсти, побольше почтения. Лорд — это я.

Он уперся в меня нехорошим взглядом, и в груди что-то ёкнуло в недобром предчувствии.

— Предупреждаю только один раз.

С трудом разорвав зрительный контакт, я благоразумно замолчал. Как себя вести дальше, не представлял. Хотелось съездить кулаком по самоуверенной физиономии, потому что этот идиот не понимал: никакой он не Риддл. Кишка у него тонка тягаться с красноглазым ублюдком. Я отлично помню холодное, нечеловеческое равнодушие ко всему во взгляде Волдеморта. А этого сопляка терзают ярость и обида на весь белый свет.

— Трусливых не люблю. Мое предупреждение вовсе не подразумевает раболепия с твоей стороны. Посмей только стать менее болтливым, я тебя в подвалах сгною.

— Да пошел ты! — я вскочил и устремился к выходу. Не знаю, кем возомнил себя этот гаденыш, но я Риддлу не позволял помыкать собою, а уж этому зазнавшемуся малявке и подавно не позволю!

— Вернись!

В дверь полетело заклинание, запечатывая проход.

— Заставь меня! — я развернулся и уставился на Тайгерта.

— Не веришь, что я — Темный Лорд? — он усмехнулся. — Не сейчас, но когда-нибудь я им непременно стану. Иди сюда! — Клауд похлопал по месту, где минуту назад я сидел. — Эсти, разговор не окончен.

Я упрямо не сдвинулся с места.

— Ты же знаешь: если захочу, тебе здесь будет несладко. Директор об этом позаботится.

— А у самого кишка тонка?

Я думал, в меня полетит Империо, и даже приготовился отпрянуть, но Клауд разразился смехом.

— Слышал, что валийцы упрямы, но ты в этом всех превзошел. Роб! Да иди сюда. Ничего я тебе не сделаю.

— Разумеется, не сделаешь. У меня второй разряд по самообороне.

— От авады он тоже защитит? — фыркнул Тайгерт, поднялся, подошел вплотную.

— Я жду.

— Чего?

— Извинений.

— Еще, может, вас величать Ваше Темнейшество?

— Эсти, не дури. Извинишься, и тогда я тоже признаю, что напрасно сорвался.

— Ты просто зарвавшийся паршивец! Ты не тянешь на Лорда! — меня несло, и я уже плохо соображал, что делаю. Слишком уж он меня задел, чтобы так просто сдать позиции. Я напомнил себе, что не имею права провалить задание. Но и сдаться означало проиграть,.Потом гаденыш будет помыкать мной, как ему заблагорассудится.

Тайгерт вскинул руку с зажатой в ней палочкой. Я сделал то же самое.

— Какого гоблина тебя занесло в эту академию, Эсти? Тебе ведь надо быть там, где десяток подобных тебе идиотов ищут смысл жизни и вкалывают на благо человечества. Ведь ты из числа любителей справедливости, верно?

Я кивнул, понимая, что всё испортил. Ну, кто меня за язык дернул?

Тайгерт каким-то неуловимым движением, похожим на бросок кобры, вывернул мне правую руку, вынуждая выронить палочку. Я не был готов к такому маггловскому нападению и потому упустил инициативу. Парень рывком задрал мой левый рукав, провел пальцем по чистой коже, там, где обычно располагается метка, и довольно хмыкнул.

— Они тебе его еще не поставили, — оттолкнув меня, он поднял мою палочку. Помедлив, все же бросил мне её.

— Ты выгодно отличаешься от всей этой шушеры. Я сам лучше удавлюсь, чем признаю, что неправ. Пусть мучаются угрызениями совести слабые, верно?

— Думаю, в ближайшее время тебе предложат несколько вариантов выслужиться и получить метку, — сказал Тайгерт, так и не дождавшись от меня ни слова. — Не соглашайся.

— Что?

— Не ставь себе знак.

— Почему?

— Не говори «нет» открыто. Просто найди хитрый способ избежать этого.

— Что? Ты мне предлагаешь?..

— Не петушись, как сейчас, а то они тебя сломают.

— Почему тебя это волнует?

— Эсти, я никому не позволяю ломать свои игрушки. Я один для них царь и Бог. И игрушки мне за это благодарны.

Затем он, преодолев в несколько шагов расстояние до двери, снял запирающее заклятье и, не оборачиваясь, ушел.

Мерлин, что все это значит?