Побег (гет)

Поскольку большая часть семьи На'Тот была последователями учения Г'Лана, Церемония Поминовения Предков должна была пройти в храме, посвященном этому пророку.

Г'Кар прибыл туда еще до восхода солнца в сопровождении четырех верных телохранителей и начал восхождение по длинной лестнице, ведущей к главному входу.

По давней традиции на каждую важную церемонию нарн должен был прийти в храм пешком, начав путь от порога собственного дома. Однако со временем только самые истово верующие последователи соблюдали это правило буквально. Большая часть посетителей проходила пешком только путь по храмовым лестницам. Но, учитывая, что святилища Г'Лана всегда строились на возвышениях, лестницы, ведущие к воротам, отличались впечатляющей длиной и обычно были очень крутыми.

Учение Г'Лана было одним из самых популярных на Нарне, даже более крупным и почитаемым, чем учение Г'Квана. Одни нарнские ученые и историки считали Г'Квана учеником и последователем Г'Лана, а другие — соратником, помогавшем ему в войне с Древним Врагом, прибывшим на Нарн тысячу лет назад.

Также мнения ученых и верующих расходились в определении, кем же являлся сам Г'Лан: историческим лицом, проживавшим в их мире, или же неким божеством, созданием Света, воодушевившим Г'Квана на его великий поход против Тьмы? Известно было лишь, что Г'Лан начал проповедовать задолго до Г'Квана, что он много путешествовал по Нарну, общаясь с правителями разных городов и их жителями, и многие его выступления и идеи вдохновили Г'Квана написать собственную книгу.

Г'Кар знал также, что большинство своих записей Г'Лан вел исключительно как личный дневник и не собирался публиковать. Но еще при жизни пророка слишком рьяные и амбициозные ученики завладели некоторыми из его свитков и, сделав множество копий, распространили во многих городах Нарна.

Г'Лан был очень недоволен этим и тяготился своей возросшей популярностью среди народа. Под конец своей жизни, вскоре после окончания войны с Древним Врагом, он отправился в одиночное путешествие по пустынным районам Нарна, во время которого тоже вел дневники, и эти свитки последователи считают одними из самых проникновенных его записей.

Г'Кар мерно шагал по высоким каменным ступеням, глядя, как алое большое солнце постепенно восходит над горами, рядом с которыми был построен Моксток. И думал, что у него с древним пророком есть много общего. Вот только ему не удастся скрыться от одержимых поклонников, просто удалившись в пустыню…

Г'Кван же, в отличие от Г'Лана, изначально писал свою книгу, намереваясь поделиться своими знаниями и идеями с другими жителями Нарна. Она должна была стать руководством для его народа, помочь нарнам понять их место в мире и определить их предназначение в жизни, их В’Тар.

Г'Кар вспомнил свои разговоры о вере с На'Тот на «Вавилоне 5», которые иногда переходили в споры. Атташе почти сразу сообщила ему, что, несмотря на то, что её отец и многие члены семьи чтили Г'Лана, сама она верит только в себя. Г'Кар считал, что она немного лукавит. Всегда есть что-то большее, что-то высшее. Даже если это судьба или силы природы. Он надеялся, что со временем сможет её убедить в своей правоте. И даже давал ей читать свою «Книгу Г'Квана». Ему было нелегко это сделать. Г'Кар ненавидел, когда кто-то, кроме него, прикасался к книге, к его сокровищу, его личной и самой почитаемой вещи. И, говоря по правде, На'Тот была первой, кому он рискнул доверить её. Он не был уверен, что атташе поняла, чего это ему стоило. Он пытался ей объяснить, но На'Тот… ох, она была очень упрямой в своих принципах.

Книга пробыла у неё довольно долго, несколько месяцев. Конечно, она вернула её перед отъездом на Нарн. И, со свойственной ей честностью призналась, что прочитала только несколько глав. Это, конечно, его расстроило, даже если он и не ожидал от нее чего-то большего.

«Странно, посол, что вы выбрали своей религией именно учение Г'Квана, — говорила На'Тот с легкой усмешкой, когда они в очередной раз сцепились в коротком споре. — Ведь вы по своей натуре — воин, сражались за нашу независимость во время Оккупации. Учение Г'Лана и его основные принципы больше бы вам подошли. В моем роду было много воинов, и почти все выбирали «Свитки Г'Лана» на Церемонии Обретения Имени».

Да, трудно было ей возразить. Г'Лан действительно в свитках высказывался довольно категорично. Он много писал о чести и её значении для нарнов, о кровной мести, шон’каре, как способе свершить правосудие, и о том, что нарн должен всегда полагаться только на себя, на свои силы. Его доводы были понятны воинам.

Г'Кван писал более мягко, более философски. Более… сострадательно.

Г'Кару было десять лет, когда вместе с взрослым именем он выбрал учение, которому должен был следовать всю дальнейшую жизнь. В то время он был слишком мал, чтобы читать «Книгу Г'Квана» самостоятельно. Да и читать-то тогда толком не умел. Отец, когда не слишком уставал после работы в доме лорда Колтари, читал ему отдельные главы вслух. Возможно, в те годы Г'Кар выбрал «Книгу Г'Квана» именно потому, что это была вера, в которой черпал силы его отец.

Хоть что-то, напоминавшее о нем.

А полностью книгу Г'Кар прочитал значительно позже, когда у него на руках оказался экземпляр, ранее принадлежавший Джи'Тан. Пришлось для этого не просто более-менее грамотно выучиться читать и писать, но и освоить диалект, на котором она была написана. Общий смысл был понятен большинству нарнов и сейчас, но, все-таки, чтобы вникнуть в текст более глубоко, нужно было знать тот язык, на котором говорили и писали нарны тысячу лет назад. «Книга Г'Квана» стала для него таким учебником.

Г'Кар вспомнил слова Г'Лана о чести. Эту фразу всегда писали в начале каждой копии его свитка, высекали на каменных табличках над входами в каждый его храм:

«Честь — это знание, не учение. Честь — это чувство, не мышление. Честь — это наши действия во мраке, когда никто не видит и не знает о наших поступках. Обладать честью — значит, быть нарном. Не иметь чести — значит, быть никем».

И тут же в голове прозвучали строки из «Книги Г'Квана», где пророк рассуждал о чести. Если Г'Лан призывал к «соблюдению чести любой ценой», то Г'Кван говорил об обратном: о понимании и сочувствии.

Г'Лан говорил о долге перед собой, обществом, семьей, как об обязательстве, бремени, которое должен смиренно нести каждый нарн. Г'Кван же называл этот долг величайшей радостью в жизни любого нарна. Привилегией, которая дана свыше.

Г'Кар привел все эти цитаты из священных книг в том споре с На'Тот.

«Хм, — иронично ответила атташе, задиристо глядя на него, — полагаю, учение Г'Квана действительно было больше по душе центаврианским рабам и слугам во времена Оккупации. Легче жить, воспринимая рабский ошейник как радость, а не как бремя. Особенно, когда нет возможности его сбросить».

Тогда Г'Кар еле удержался, чтобы не рявкнуть на неё, сказав, что тот, кто не родился во время Оккупации, тот, кто никогда этот ошейник не носил, не имеет права говорить такие вещи. Он знал, что это бесполезно. На'Тот, как представительница поколения, не знавшего рабства, не понимала этого. Не понимала, даже слушая рассказы старших родственников. Она не одна была такая. Г'Кар видел очень многих молодых нарнов, думавших точно так же.

«И шон’кар, который вы так чтите, тоже лучше описан в “Свитках Г'Лана”», — продолжала поддевать его На'Тот.

«Зато именно Г'Кван утвердил закон, по которому если невинный пострадает во время исполнения чьей-либо клятвы крови, тот, кто причинил ему вред, должен быть наказан, — возразил Г'Кар. — Разве это не справедливо? Не мудро? Если бы не это, нарны бы объявляли шон’кар по любому поводу. А так еще раз десять задумаешься, стоит ли оно того. Ну и не забывай, что именно последователи учения Г'Квана организовали первые отряды Сопротивления во время Оккупации...»

«Возможно, вы правы, — внезапно согласилась с ним На'Тот. И тут же продолжила спор: — Но, посол, признайте также и то, что вовсе не вера помогла нашему народу прогнать центавриан из нашего мира. Все эти учения, что Г'Лана, что Г'Квана, не спасли нарнов от столетнего рабства. Наш народ прогнал врагов не молитвами, а силой оружия, силой неукротимой ярости и ненависти. Все эти религии — лишь иллюзия, самообман! Вот почему я отказалась от них на Церемонии Обретения Имени. Если бы все эти боги и пророки хоть на что-то были способны, наш мир не превратился бы в пустыню. Наш народ не умирал бы от голода! Мой дед не попал бы в плен к дилгарам, не был бы искалечен Несущей Смерть! А она бы не смогла удрать от наказания там, на Балосе! Мой дед вынужден был мучительно умирать, а эта тварь тридцать лет пряталась, и, если бы не ворлонцы, неизвестно, сколько еще прожила бы, благодаря проклятому эликсиру бессмертия! Это и есть божественное правосудие Г'Лана?! К этой гадине мы должны проявить сочувствие и сострадание, как учит ваш Г'Кван?!»

Последние слова На'Тот прорычала, и он увидел, что ироничный огонек в её глазах сменился яростным пламенем. Но атташе мгновенно взяла себя в руки и добавила уже более спокойным тоном:

«Нет, посол, простите, но я не верю ни учению Г'Квана, ни учению Г'Лана. Я верю только в то, что могу сделать сама. И полагаюсь только на себя».

Г'Кар тогда усмехнулся, выслушав её. А потом тихо произнес:

«Да, Г'Лан учил именно этому в своем Третьем Принципе. Помнишь ведь, как он звучит? «Каждый нарн должен полагаться только на себя, на свои силы». Но он сам писал в своих свитках, что этот принцип сложнее всего было донести до народа. Почему? Потому что мы, нарны, всегда привыкли бороться с трудностями сообща. Неважно, в каком деле: на охоте или вспахивая поле. Наши ученые, изучавшие его свитки, говорят, что он вывел это правило, потому что именно в те времена народ очень нуждался в хоть какой-то опоре. Древний Враг был изгнан, но дорогой ценой. Был уничтожен весь уклад нашего общества, прежние правители, и все мыслестранники, игравшие огромную роль в нашей культуре. Народ не знал, кому верить, на кого опереться. Цеплялся за новых лидеров, называя их пророками. Бросался поклоняться Г'Лану и Г'Квану как своим спасителям. Г'Лан хотел, чтобы они сами стояли на ногах. Вот почему написал Третий Принцип. Однако только после урока, преподанного ему Г'Кваном, удалось сформулировать его наиболее точно. Ты ведь слышала эту историю?»

На'Тот покачала головой, явно не понимая, на что он намекает.

И тогда он рассказал ей эту притчу:

«Однажды Г'Лан в одном из разговоров с учеником своим Г'Кваном пожаловался, что никак не может донести до своих последователей Третий Принцип своего учения. И сказал, что отдал бы что угодно, даже жизнь, чтобы заставить их понять.

На следующий день, вечером, Г'Кван пришел к нему в дом на ужин, держа подмышкой доску для игры в фол’ак[1]. В этом не было ничего необычного, они очень часто играли в эту игру после ужина, когда встречались. Когда они поели и сыграли партию в фол’ак, Г'Кван попросил своего наставника пройти с ним в солнечную комнату дома. «Зачем?» — спросил Г'Лан. И тогда Г'Кван ответил ему просто: «Потому что я отравил твое вино и не хочу, чтобы ты умер».

Они прошли в солнечную комнату, и Г'Кван поставил перед ним длинный сундук, сделанный из дерева джалва. А потом вручил своему потрясенному учителю маленький железный ключ. «Он подойдет к одному из замков», — объяснил он коротко. Г'Лан подошел к сундуку и увидел на одной из его сторон замок. Вставил в него ключ и повернул. Но сундук остался запертым! Вот тогда он всерьез забеспокоился. И тут Г'Кван подошел к другому концу сундука, достал еще один ключ и открыл второй замок.

Подняв крышку сундука, Г'Лан увидел на дне склянку с противоядием.

«Почему? Почему ты так поступил со мной, друг мой?» — спросил Г'Лан.

Вместо ответа Г'Кван встал перед сундуком и показал, что одному было бы очень сложно и долго открывать оба замка.

И тогда Г'Лан понял, что тот пытался ему донести.

После этого он смог сформулировать свой Третий Принцип в том виде, в каком его до сих пор проповедуют в храмах:

Каждый нарн должен полагаться только на себя и свои силы, и все же ни один нарн не может достичь ничего стоящего в одиночку. Только вместе, как единое сообщество, нарны могут двигаться в будущее, но каждый должен пройти этот путь сам, на своих ногах.

Именно этот принцип из «Свитков Г'Лана» часто считают наиболее примечательной чертой характера каждого нарна».

Г'Кар закончил свою историю и улыбнулся, глядя на атташе.

«Нет ничего плохого в том, чтобы полагаться только на себя, На'Тот. Но не стоит отказываться и от помощи друга, когда вселенная её предлагает. Иногда этой помощью становится вера. Именно она дает опору тогда, когда даже собственная сильная воля и тело предают тебя».

Когда Г'Кар улетал с Литой в путешествие, то оставил На'Тот свой экземпляр «Книги Г'Квана». Возможно, за эти два года она прочитала её до конца? По крайней мере, цитировала места из книги довольно уверенно. Он очень надеялся, что эта книга смогла поддержать её в трудное время так же, как и его.

* * *

Г'Кар на мгновение остановился, посмотрев вперед, на уходящие вверх ступени. Он поднялся уже достаточно высоко. Верные телохранители следовали за ним.

Храмы Г'Лана строились большими и вместительными, потому что в каждом городе у этого учения было много последователей.

Он помрачнел, подумав о том, что если бы семья На'Тот собралась на Осед'ве нар до войны и бомбардировок, то их было бы значительно больше. И в таком огромном зале они смотрелись бы не так… одиноко. На заключительную часть церемонии можно было пригласить не только родственников, но и друзей семьи, коллег по работе — всех, кто был знаком с умершими и хотел отдать им долг чести.

На некоторые церемонии собиралось приличное количество участников, заполнявших залы даже в таких огромных храмах. И «Память Предков» звучала в исполнении столь внушительного хора очень впечатляюще.

Сегодня же все будет выглядеть совсем по-другому…

Г'Кар вспомнил еще одно: учения Г'Лана и Г'Квана за последние три года испытывали кризис, вызванный отгремевшей войной с Тенями. С тех пор, как выяснилось, что ворлонцы манипулировали сознаниями целых рас, вселяя в них почтение перед ними, создавая телепатов, как оружие, запрограммировав видеть себя как божество, очень многие последователи Г'Лана на Нарне впали в растерянность. А поскольку учение Г'Квана было исторически связано с этим пророком, то, о чем писал он в своей книге, тоже подверглось переосмыслению.

Как и тысячу лет назад, у нарнов выбило почву из-под ног, и они должны были заново учиться жить в новом мире с новыми порядками. И то, во что они верили раньше, рассыпалось на части. Но сначала им нужно было найти опору, чтобы подняться и стоять на своих ногах, как велел Третий Принцип Г'Лана.

«Возможно, вот почему они бросились искать утешения и поддержки в моей книге, — подумал Г'Кар, поднимаясь на площадку перед воротами храма. — Можно сколько угодно верить в себя. Но всегда есть что-то еще. Что-то высшее…»

Здесь, наверху, ветер стал сильнее и принялся трепать полы парадной мантии Г'Кара. Он зажмурился, почувствовав, как в глаза сыпануло песком. Несмотря на дожди, вызванные климатическими установками минбарцев, в атмосфере Нарна все еще летало много пыли.

Протерев глаза и поправив капюшон, Г'Кар посмотрел на вход в храм. На’Кал и его семья уже должны были быть тут.

К его удивлению, на площади перед воротами стояло около сотни нарнов в черной военной форме. Почему они пришли сюда? Неужели он что-то напутал и явился не в то место?

Но тут Г'Кар увидел На’Кала и На'Ира в церемониальных мантиях, двинувшихся к нему навстречу.

— Великий Святой, приветствую тебя! — сказал На'Кал, поклонившись ему. — Ты пришел вовремя. Церемония вот-вот начнется. Нам пора идти в храм!

Он заметил недоуменный взгляд Г'Кара и указал на нарнских воинов, выстроившихся у входа.

— Это наши ребята с «Г'Тока». Они будут присутствовать на Осед'ве наре. Поскольку церемония будет длиться несколько дней, они будут приходить посменно. Сам понимаешь, нельзя оставлять крейсер совсем без присмотра, даже если он на ремонте. Но команда у нас немаленькая. Двести пятьдесят воинов основного состава, плюс восемьсот десантников и технического персонала.

Г'Кар не сдержался и приоткрыл рот.

— Это я посчитал нынешний состав, конечно, — говорил На'Кал, оглядываясь на сына. — Стариков из них, наверное, около пятисот осталось после всех передряг, в которых мы побывали во время войны…

На'Ир кивнул.

— В любом случае, они тоже наша семья, пусть и не кровная, — сказал На'Кал. — Наши братья и сестры по оружию. Мы уже много лет вместе и в радости, и в горе, как единая дро'шорна.

Он улыбнулся воинам и кивком головы пригласил их в храм.

Г'Кар пошел за ними следом.

Ну, конечно. Как он мог забыть об этом? На «Г'Токе», как и на большинстве нарнских космических кораблей соблюдали эту древнюю традицию: нарны из одного отряда или экипажа, идущие на войну, создавали что-то вроде братства, называемого дро’шорна. Если кто-то погибал, остальные мстили за его смерть. Если кто-то нуждался в помощи — братья по оружию всегда были готовы её оказать. Экипажи военных крейсеров становились сплоченной семьей, пусть не по крови, но по духу. Если кто-то менял место службы, то связь с предыдущим братством обычно сохранялась.

Г'Кар за свою жизнь побывал в нескольких таких дро'шорнах. Он поддерживал с теми боевыми товарищами, кто остался в живых, связь, несмотря на то, что с годами их разметало по разным местам службы. Именно они откликнулись первыми на его призыв, когда в конце 2258-го года он примчался на Нарн искать союзников, готовых отправиться на разведку к За'Ха'Думу, чтобы подтвердить его ужасную догадку…

Но после войны с Центавром таких друзей осталось очень мало…

* * *

Внутри храма царил полумрак.

Г'Кар увидел в центре зала На'Тот и Ли'Тар в просторных черных мантиях. Они стояли около деревянной рамы, на которой были прикреплены длинные тонкие кожаные шнуры — основа для будущего Осед'ве нар шада.

Обе женщины молитвенно прижали сложенные ладони к груди, прикрыв глаза, но, услышав гулкие шаги вошедших мужчин, встрепенулись и повернули головы в их сторону.

Г'Кар поймал взгляд На'Тот и ободряюще улыбнулся ей. Она быстро улыбнулась ему в ответ, и её алые глаза сверкнули, отражая свет храмовых свечей.

Обеим женщинам предстояла грандиозная работа, но он верил, что они справятся. Да, им придется плести Осед'ве нар шад самим, но они не будут одиноки.

[1] Фол’ак — нарнская игра, похожая на земные шахматы