Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

— не отбечено

Миллион мыслей роился в голове Сириуса, пока он готовил портключ и переносился на Уиндермир корт. В школьные годы кодовая фраза «отработка в полнолуние» для их компании всегда означала: «все провалено на хрен!». (Она была настолько в ходу, что им пришлось изобрести другие способы сообщать друг другу, когда они действительно получали отработку в день полнолуния. Сириусу особенно нравилась «чистка кошачьего лотка».) А после школы, во время войны, Сириус и Джеймс обнаружили, что старая фраза весьма полезна для описания самых паршивых неприятностей, в которых они обыкновенно вляпывались, выполняя задания Ордена. И то, что Джеймс прибегнул к старому коду, чтобы вызвать его, могло означать только одно — случилось нечто ужасное. Но что? Насколько Сириус был в курсе, семье ничего не угрожало, а хоркруксы почти все были уничтожены. Что могло быть настолько срочным, что портрет Джеймса был вынужден немедленно послать за Сириусом, настолько опасным, что не могло подождать несколько дней, пока они не вернутся в Англию, как было запланировано?

Могло ли это быть глупой шуткой, которую решил разыграть портрет Джеймса? Это было бы вполне типично для персоны, изображенной на холсте, и вся родня сходилась во мнении, что художник лишь самую малость преувеличил проказливый характер оригинала. Чем больше Сириус обдумывал такую возможность, тем более реальной она виделась ему, и к тому моменту, когда он появился в гостиной, Сириус уже был почти уверен в своей правоте.

— Если окажется, что это действительно его шуточки, клянусь Мерлином, я превращу портрет в кусок чистого холста, — ворчал Сириус, поднимаясь по лестнице.

Однако, грустная улыбка свидетельствовала, что в глубине души Сириус был бы только рад оказаться жертвой очередного розыгрыша своего покойного товарища.

— Ну, наконец-то, Бродяга! — воскликнул Джеймс с портрета, когда Сириус поднялся на третий этаж. — Слава богу, ты пришел. Извини, что пришлось выдернуть тебя в разгар праздников, но я не думаю, что ты захотел бы отложить это дело на потом.

Сириусу достаточно было увидеть, как Джеймс хмурит брови, чтобы понять, что шутками здесь и не пахнет. Его друг был искренне обеспокоен.

— Что стряслось, Сохатый?

— Лучше, если ты сам увидишь. Все лежит в кабинете, но обычным путем туда не попасть — Гарри велел Мопси никого не подпускать к дверям, за исключением его самого и Драко.

Сириус вопросительно вскинул бровь.

— Именно к дверям? Почему он не мог просто запретить доступ в комнату? Раз — и готово! Там ведь есть тайный проход позади доспехов, и я уверен, что они с Драко знают о нем.

— Ну, может быть, в этот момент их больше занимали совсем другие мысли, — усмехнулся Джеймс, — и я мог бы посоветовать им приказать Мопси, чтобы та не пускала никого именно к дверям.

Сириус улыбнулся своему хитроумному товарищу, но улыбка почти сразу исчезла, когда он понял всю важность сказанного.

— Значит, Гарри был здесь? Когда именно?

— Сегодня утром, — привычно растягивая гласные, пояснил Финеас. Он как раз вошел в картину, которая висела напротив портрета Джеймса и изображала средневековую камеру пыток. — Они с Драко только вернулись после какой-то рискованной проделки над Ритой Скитер.

— Ритой Скитер?! — заорал Сириус. — Они полезли к этой дряни? Во имя Хельги Хаффлпафф, о чем только думали эти придурки?

— Тихо, Бродяга, не все сразу, — непривычно сдержанным тоном остановил его Джеймс. — Ты сам поймешь, что к чему, когда увидишь фотографии.

— Фотографии? — переспросил Сириус.

Однако и Джеймс, и Финеас уклонились от дальнейших объяснений, и потому Сириусу не оставалось ничего другого, как отправиться в хозяйскую спальню, откуда начинался тайный ход, ведущий в «кабинет Мариуса». Войдя в спальню, Сириус подошел к деревянной панели слева от камина и осторожно нажал на нее. Панель легко скользнула в сторону, открыв длинную, уходящую в темноту лестницу… и домовушку, которая стояла там с весьма сердитым видом.

— Зачем это хозяину Сириусу понадобился секретный проход в кабинет хозяина Эриса? — грозно спросила она.

— По-моему, это вполне очевидно, Мопси, — ответил Сириус. — Мне нужно взять кое-что оттуда.

— Этот кабинет — собственность хозяина Мопси, и он не желает, чтобы кто-либо еще совался туда.

— Вот как? — нахмурился Сириус.

Мопси энергично закивала головой.

— Хозяин сказал Мопси не подпускать никого к дверям кабинета.

— А это что, по-твоему, тоже дверь? — Сириус раздраженно ткнул рукой в проход.

Старая эльфа прищурила глаза и посмотрела на него.

— Мопси воспитывала не одно поколение юных проказников Блэк, чтобы купиться на маленькие хитрости хозяина Сириуса, не в обиду хозяину будь сказано. Мопси понимает, что имел в виду хозяин Эрис, и заботится о закрытии всех лазеек, — она гордо вскинула голову и вытянулась во весь рост, но даже так едва доставала до бедра Сириуса. — Мопси хороший эльф!

— Хороший, — вздохнул Сириус. — Иногда даже слишком.

Он отошел от прохода, сел на кровать и уткнулся лбом в ладони. Суровое выражение на лице Мопси мгновенно сменилось озабоченностью, и она заторопилась к кровати.

— Что-то беспокоит хозяина Сириуса?

Сириус тяжело вздохнул.

— Да, Мопси. Мне нужно посмотреть кое-что, что лежит в кабинете. Это очень важно как для меня, так и для всей семьи, включая твоего хозяина Эриса. Но я не могу туда войти, так что же мне делать?

Мопси задумалась.

— А вы можете попросить хозяина Эриса принести это вам?

Сириус уже открыл рот, чтобы ответить, но тут ему в голову пришла интересная идея. Он печально покачал головой.

— Видишь ли, Мопси, — начал он, осторожно подбирая слова. — Хозяин Эрис сделал нечто, чего он не должен был делать. Он и мастер Драко прибыли в Англию из Франции, не спросив моего разрешения. При обычных обстоятельствах я бы закрыл на это глаза, поскольку я уверен, что у них была убедительная причина поступить так. Но в данном случае, если я дам им понять, что я знаю об их проступке, я буду вынужден их наказать.

Мопси широко раскрыла глаза.

— Наказать хозяина? — с явственным ужасом прошептала она. — Нет! Лучше накажите Мопси! Ведь это Мопси не пускает вас в кабинет.

Сириус снова покачал головой.

— Нет, Мопси, ты не сделала ничего плохого. Твой хозяин велел никого не пускать, и ты выполняешь его приказ. Ты очень хороший эльф, — он театрально вздохнул. — И твой хозяин Эрис тоже хороший мальчик. Но он не должен был никуда уходить без разрешения отца.

Мопси задумчиво покивала, но ничего не ответила.

— Понимаешь, я был бы рад оставить все как есть. Но мне очень нужно то, что Эрис оставил в кабинете, и если я скажу ему об этом, то мне придется наказать его. Ты же не хочешь, чтобы я пренебрег дисциплиной, верно?

— Нет, хозяин, — твердо заявила домовушка. — Мопси верит, что приказы надо выполнять.

— Тогда я не вижу выхода, — печально вздохнул Сириус. — Я должен буду наказать Эриса. Если бы только был другой способ получить то, что мне нужно…

Он встал и направился к двери, но Мопси мгновенно переместилась и встала у него на пути.

— Подождите, хозяин Сириус, — взмолилась она. — Мопси придумала! Мопси может взять то, что нужно хозяину Сириусу. Хозяин Мопси не говорил ничего насчет того, может ли она вынести что-нибудь из кабинета.

— Отлично, Мопси! — улыбнулся Сириус, и эльфа буквально засияла от гордости. — Пожалуйста, пройди в кабинет и попроси портрет мастера Джеймса, чтобы он показал тебе, что нужно принести. Я буду ждать вас обоих в библиотеке.

Гордая собой Мопси поклонилась и исчезла с громким хлопком. Сириус тихонько засмеялся и отправился в библиотеку. Когда он вошел туда, Джеймс уже ждал его, с комфортом расположившись на массивном, залитом кровью алтаре древних ацтеков. Оба индейских жреца и их жертва пребывали в смятении и явно не знали, как поступить с бледнолицым волшебником, который так беспардонно прервал их священнодействие. На столе лежала пачка пергаментных листов, а Мопси хлопотала у приставного столика, расставляя чайник и чашки.

— Хозяину Сириусу потребуется что-нибудь еще? — робко спросила она.

— Нет, спасибо, Мопси, ты можешь идти. Не забудь, об этом нельзя говорить никому, особенно хозяину Эрису. Иначе я вынужден буду наказать его, как бы неприятно мне это ни было.

Мопси с готовностью закивала головой и исчезла.

Джеймс достал большое красное яблоко и смачно откусил от него.

— Должен признать, Бродяга, Мопси оказалась куда умнее, чем я думал. Я был уверен, что она пустит тебя в тайный ход.

— Но я все-таки нашел, как обойти запрет, ведь так? — усмехнулся Сириус.

— Так, — согласился Джеймс, вскинув руку с яблоком в своеобразном салюте. — А теперь посмотрим, как твой блестящий блэковский ум поможет нам разобраться в этом бардаке, — он ткнул пальцем в пачку документов. — Тебе лучше сесть, это действительно нечто.

Сириус с подозрением посмотрел на Джеймса, но послушно присел к столу и принялся просматривать листы пергамента. Он не проронил ни слова, но с каждым новым документом бледнел все больше и больше. Неожиданно Сириус покраснел как рак, и Джеймс понял, что тот добрался до тех самых непристойных снимков.

— Мне самому интересно узнать, как же это случилось, — бросил Джеймс.

Сириус показал ему неприличный жест, но продолжал сидеть, буравя взглядом стол. Его лицо все еще горело от стыда.

Джеймс фыркнул, ничуть не обидевшись, но Сириусу было не до веселья.

— Бродяга, дружище, — неуверенно позвал Джеймс. — Ты в порядке?

Он уже не ждал, что Сириус ответит, но тот, наконец, заговорил.

— Ты же знаешь, что это неправда? Я не выдавал тебя Волдеморту, и никогда бы этого не сделал, — он судорожно вздохнул. — Я не смог бы так поступить.

— Я знаю, — тихо ответил Джеймс.

— Я был рад за вас, честно. Просто это…

— Я знаю, — повторил Джеймс. — Мне жаль.

Сириус хмыкнул.

— А что касается этой мерзости, — он помахал в воздухе фотографиями, — я не могу понять, откуда они взялись у Риты Скитер.

— Так что это было? — не сдержал любопытства Джеймс. — Кто-то под Обороткой? Метаморф?

Сириус откашлялся.

— Фантазии, — покраснел он.

— Всего-то? — разочарованно протянул Джеймс. — А я надеялся на что-нибудь интересненькое.

Сириус вновь закашлялся.

— Зелье снов наяву, — уточнил он.

Джеймс подавился куском яблока, и портрету Эглантины Мелифлуа пришлось применить Акцио, чтобы он снова мог свободно дышать.

— «Сны Наяву»? — ахнул Джеймс.

Сириус через силу кивнул головой.

— Тогда у меня к тебе два вопроса, — заявил Джеймс. — Где ты раздобыл это зелье и какого черта ты не поделился со мной?

Сириус криво усмехнулся. К нему уже вернулся нормальный цвет лица, но Джеймс видел, что его друг все еще сильно смущен.

— На первый вопрос ответ очень простой. Я отобрал зелье у того Пожирателя, которого мы сцапали в Йоркшире.

— Но почему ты не поделился со мной? — с негодованием повторил вопрос Джеймс. — Я чуть не остался без глаза по вине этого ублюдка.

— Я так и собирался сделать. Но, понимаешь, у меня весь день сложился неудачно, мне было одиноко, ну и… — щеки Сириуса снова начали краснеть.

— Ладно, Бродяга, все нормально, — попытался успокоить его Джеймс.

Сириус неожиданно вскочил, схватился за спинку кресла, в котором он сидел, и швырнул его через всю комнату. Кресло ударилось о стену и развалилось на куски. Персонажи портретов, в том числе жрецы-ацтеки и их жертва, кинулись врассыпную, но только не Эглантина Мелифлуа. Она присела на край шезлонга, бросила в рот карамельку и с предвкушением посмотрела на парней. Все-таки жизнь у портретов довольно скучная, тем более, если ты висишь в библиотеке.

— Нет, Джеймс, это не нормально, черт подери! — рявкнул Сириус. — Потому что кто-то видел меня тогда и передал воспоминания Рите Скитер. Как ты думаешь, что она с ними сделает? — его гнев нарастал подобно приливной волне, которая захлестывает все, что попадается у нее на пути. — Мальчикам удалось немного придержать ее, но Рита — упрямая сволочь. Она все равно найдет возможность опубликовать свою статью, и этот бред будет во всех газетах. Возможно, что даже Визенгамот захочет провести расследование. И они заявят, что я никудышный отец. С них станется попытаться аннулировать мой брак с Цисси, и в каком положении тогда окажутся она и Драко?

— Но ты же не знаешь, как будет на самом деле, — попытался возразить Джеймс, но Сириуса было не остановить.

— А знаешь, что хуже всего? Самое хреновое то, что я даже не могу толком объясниться с тобой, потому что ты, мать твою, умер! — он с силой опустил кулаки на крышку стола и надрывно всхлипнул.

Джеймс слез с алтаря на пол.

— Тем не менее, он знал, — тихо проговорил Джеймс.

Сириус открыл рот для ответа, но сказал совсем не то, что собирался.

— Он? Кто он?

— Джеймс Поттер, — ответил портрет. — Настоящий Джеймс. Он знал. Знал обо всем. Ну, кроме истории с зельем, — поправился он, — но про все остальное точно. Для него это не имело никакого значения, кому и знать, как не мне. Все-таки я — это он, в какой-то степени, — Джеймс на портрете вздохнул. — Его беспокоило лишь одно — то, что это так гложет тебя. Насколько я могу судить, гложет до сих пор.

— Значит, ему было все равно, — пробормотал Сириус. — А я… А ты…

— Наверное, мне следовало сказать… если бы все сложилось иначе… Если бы он когда-нибудь заинтересовался парнями, тогда… ну, ты понимаешь…

— Я понимаю, — вздохнул Сириус. — Выше голову, Сохатый. И спасибо тебе.

— Не за что, Бродяга, — отозвался Джеймс.

Неловкая тишина повисла в комнате. Сириус переминался с ноги на ногу, а Джеймс выстукивал пальцами какую-то мелодию на камне алтаря.

Наконец, Джеймс прервал молчание.

— Мерлин, сигаретку бы сейчас.

Сириус фыркнул.

— Теперь, когда ты это сказал, мне тоже захотелось, — он вытащил пачку сигарет из заднего кармана брюк и прикурил одну. — А поскольку здесь нет никого, кто бы возражал, то почему бы мне не побаловать себя.

— Вот ты всегда такой, Бродяга, — пожаловался Джеймс. — Обязательно надо лишний раз напомнить, что ты живой и можешь радоваться подобным мелочам, а мне они недоступны.

Сириус закатил глаза.

— Ну ты и жопа. Неужели ты забыл, что было моим вторым подарком тебе на свадьбу?

Джеймс недоуменно посмотрел на него, но потом его лицо осветилось пониманием. Он сунул руку куда-то внутрь своей свадебной мантии и достал оттуда платиновый портсигар.

— Представь себе, забыл! — воскликнул он. — Это был лучший подарок в моей жизни. Лили так и не догадалась, где я его прятал. Твое здоровье, Бродяга! — он тоже зажег сигарету и откинулся на алтарь. — Кстати, раз уж мы заговорили о чьих-то необъятных задницах… — протянул он, оценивающе присматриваясь к Сириусу.

— Заткнись, — бросил Сириус, но в глазах у него плясали огоньки, и Джеймс улыбнулся.

Сириус издал лающий смешок, затянулся сигаретой и начал расхаживать по комнате.

— Должен быть какой-то способ узнать, кто стоит за всем этим, — пробормотал он.

— А разве мы этого не знаем? — вскинул бровь Джеймс.

Сириус покачал головой.

— Это не Скитер. Кто-то другой использует ее.

— Почему ты так считаешь?

— Начнем с того, что у нее нет никаких мотивов.

— Раздуть сенсацию? — предположил Джеймс.

Сириус нахмурился, раздумывая.

— Нет, вряд ли. Конечно, она бы не удержалась от публикации, раз уж ей все практически преподнесли на блюдечке, но я не могу представить, что она сама бы решила копать в этом направлении. Во-первых, она даже не подозревала, что такие материалы вообще существуют, а во-вторых, она знает, что у меня хватит денег и влияния, чтобы устроит ей «веселую жизнь».

— Серьезный довод, — согласился Джеймс. — Кто же тогда?

— Не знаю, — буркнул Сириус.

Он снова затянулся сигаретой, затем подтащил к столу одно из уцелевших кресел, сел и начал методично пересматривать бумаги, раскладывая их в отдельные стопки. Джеймс молча наблюдал за его работой, понимая, что сейчас лучше не мешать. Сириус внимательно изучал каждый кусочек пергамента, надеясь обнаружить какие-нибудь признаки, которые могли бы подсказать, откуда Скитер получила компромат. Какие-то документы заставляли его передернуться, другие вызывали смех, а читая третьи, Сириус хмурился. Но в конце концов, он все-таки натолкнулся на что-то и замер, держа злополучный листок в руках.

— Ублюдок, — прорычал он. — Я должен был догадаться, кто это был. Он и раньше так поступал.

— О ком ты говоришь? — приподнял бровь Джеймс.

Сириус поднес пергамент к картине, где расположился Джеймс, чтобы тот тоже мог посмотреть.

— Тебе не кажется знакомым этот почерк?

Почерк действительно был знаком Джеймсу. Очень знаком.

— Едрит твою! — вырвалось у него.

— Вот-вот, — кивнул Сириус

— Ты уверен?

— Тут и подпись есть. Вот, внизу, — показал Сириус.

Джеймс ахнул. Написанное тем же аккуратным почерком, на пергаменте присутствовало неопровержимое доказательство — личная подпись, которую Джеймс неоднократно видел в прошлые годы.

Безусловно, директор, мне очень тяжело писать это, поскольку я всегда считал Сириуса одним из моих самых близких друзей, и никогда бы не злоупотребил его доверием. Однако, в данных обстоятельствах, полагаю, будет только справедливо объяснить вам, почему я подозреваю Сириуса в измене и считаю, что его не следует посвящать в секреты Ордена. Я пытался поговорить с Джеймсом, но он, разумеется, отказался даже выслушать меня. Возможно, вам удастся убедить его.

Искренне ваш,

Ремус Дж. Люпин

Хозяин Сириус и хозяин Эрис — кого слушать Мопси? Сириус — глава рода Блэк и потому хозяин всех домовиков, но Эрис — владелец дома на Уиндермир корт, и для Мопси он более главный хозяин.