Дары Звезд (джен)

Ленивое сентябрьское воскресенье уже закончилось. Мародеры тихо переговаривались в спальне. Питер в комнату так и не вернулся. Ходили слухи, что его хотели даже исключить, особенно на этом настаивал Слагхорн, которого Питер с особым удовольствием крыл ненормативной лексикой за то, что зельевар не приглашал его на свои вечеринки.

— Переведут, наверное, — пожимал плечами Джим, — Слагхорн все равно его выкурит. Этот ленивец ради такого будет за ним по пятам ходить.

Мародеры негромко фыркнули, причем все трое и абсолютно синхронно. Подобное уже случалось, когда у них учился один франт. Он был первым на памяти Сириуса, кто переводился в их школу. Его родители переехали из Франции в Англию и он прибыл доучиваться. Распускал павлиний хвост, кичился своей чистокровностью, носил шелковые мантии. То есть был просто невыносим. Но Слагхорн, известный своим чутьем на успешных учеников, не выделял француза. И француз взял на себя смелость посмеяться над учителем. Нет, в Хогвартсе многие посмеивались над зельеваром — его любовь к сладостям, манера разговора, пространные рассказы… все это не могло не создавать школьные рассказы-легенды. Но никто и никогда не насмехался над ним в открытую. Да и зачем? Но французишка вот решил высказать свое мнение. И с тех пор у него начался персональный ад. С него слетали баллы, наказание назначалось одно за другим, постоянно пропадали свитки, перья и книги. Может и мелочно, но через пару месяцев француз собрал вещички и отбыл обратно в Шарм-Боттон. Слагхорн с неделю ходил с видом великого полководца.

Ремус зевнул. За сегодняшний день он порядком вымотался, носясь между гриффиндорцами. Обычно расписание составлялось в первый учебный день за завтраком и иногда случались небольшие накладки, которые приходилось решать отдельно. Но все это занимало пару часов и к обеду все бывало решено. Но сегодня МакГонагалл, практически зам директора по учебной части, была занята с Питером, а еще зачем-то в школу пожаловала проверка от попечительского совета, поэтому привычным делом декана пришлось заниматься старостам. Лили помогала новеньким, старосты пятого курса традиционно отвечали за новичков, а Оливер Готлиб, староста седьмого курса, умудрился попасть в лазарет еще в начале учебного года. Вот и носился Ремус вместе с Ниной Уилдон. А гриффиндорцы, как на зло, не хотели идти навстречу своим старостам и приходилось чуть ли не охотиться за каждым.

А все потому что с утра пораньше Абраксас Малфой заявился в Хогвартс и начал выдавать одну претензию за другой. И вот одной из претензий был тот факт, что у учеников до сих пор нет расписания. Семейка Малфой стала для Ремуса еще отвратительнее.

— Пора спать, — помотал головой он, — завтра первый учебный день, и я бы хотел быть бодрым на уроках.

Джим потянулся, зевая, и упал на кровать, планируя заснуть прям так. И он, и Рем давно были в пижамах, один лишь Сириус щеголял в обычной одежде.

— А я еще почитаю внизу, чтобы вы спокойно вырубились.

— Не сиди совсем уж допоздна, — напутствовал его Ремус, — а то Джим сведет меня с ума, если ты будешь сонным завтра, а он нет.

Сириус шаловливо улыбнулся, подхватил книгу, помахал друзьям рукой и вышел вниз. В общей гостиной осталось мало народу. Резались в карты два пятикурсника, о чем-то тихо болтали три семикурсницы, да вяло переругивались братья Лоуренс — один пятикурсник, другой выпускник. Сириус занял кресло у огня и углубился в чтение. Ушли братья, девушки вспорхнули из своего угла и побежали в спальни, только пятикурсники до сих пор кидали карты. Уже традиционно вниз спустилась Лили Эванс, в накинутом поверх розовой пижамы халате.

— Спать! Быстро!

Пятикурсников словно ветром сдуло. Играть в азартные игры вообще-то было запрещено, поэтому они и ушли, опасаясь, что строгая староста отберет у них карты. Лили сердито посмотрела на Сириуса, он очаровательно ей улыбнулся и она ушла спать. Зато спустилась Оля. Тоже с книгой.

— Я мало сплю, — пояснила она в ответ на его взгляд.

— Надо же. Я тоже. А что читаешь?

— Учебник по трансфигурации за пятый курс. Нужно научиться превращать позвоночных в стекло. Кто вообще захочет есть из посуды, которая раньше была кем-то вроде кролика?

Сириус расхохотался:

— Джим так же возмущался. Рем нашел шикарное объяснение этому умению.

— Да? И какое же?

— Вот завел ты себе дома, предположим, гиппогрифа. А тут к тебе заглядывает из контроля за магическими существами, и ты такой — хоп — и превращаешь своего гиппогрифа в чайную кружку.

— Действительно. Очень нужное умение, — иронично согласилась Оля.

— Если у Блэков три проблемы, то у Поттеров всего одна: они не могут жить без адреналина.

— В смысле?

— Это… как семейная легенда. Вроде как у каждого рода есть какой-то семейный бзик, который граничит с нормальностью.

— То есть практически ее пересекает?

— Да. Но находится под контролем.

— Значит, все Поттеры любят адреналин?

— Ммм… любят нарушать правила. Ты же из России телепортировалась через Рунный круг — такой портал в виде обруча?

— Да. Необычный портал.

— Он незаконный.

— Что?

— Это так Карлус развлекается. Обеспечивает нас и Пруэттов незарегистрированными порталами, которые невозможно отследить методами министерства.

Оля пораженно смотрела на Сириуса:

— И об этом знают многие?

— Ну… знают все старшие Блэки, старшие Пруэтты и сами Поттеры. Остальные лишь догадываются. А доказать не могут. Это еще больше веселит Карлуса.

— Тогда какие же… отклонения у Блэков?

— Два главных — паранойя и клептомания.

Оля засмеялась, книга уже была забыта, она забралась в кресло с ногами и в этом момент была еще красивее обычного. К концу дня ее прическа несколько растрепалась, пушистые пряди золотистых волос обрамляли ее лицо, а в свете камина она словно светилась. Сириус непроизвольно залюбовался. Он как-то внезапно осознал, что они будут как минимум очень красивой парой. А еще — такую девушку, как Ольга, действительно хочется баловать и носить на руках. И даже не потому, что он влюблен — Сириус вообще ни разу в жизни не влюблялся — а просто потому что ей бы к лицу быть любимой и избалованной.

— Ты знаешь, что в запретном лесу растут Ночные Лилии? — внезапно поменял он тему разговора.

Она перестала смеяться и смотрела на него с таким явным любопытством, что тот не сдержал улыбки:

— Хочешь прогуляться в лес?

Девушка немного нахмурилась, о чем-то размышляя, а Сириус уже вставал с кресла.

— Обещаю не приставать, а если нас застукают, то я вступлюсь за твою честь и тут же предложу руку и сердце тебе, а в лицо обидчику кину перчатку дуэли. Возьми теплую мантию. Я сейчас приду.

Оля махнула головой, собиралась остановить парня, но он уже бежал по лестнице. Пару секунд она сидела на кресле: порядочные леди не шляются ночью в лес с парнем, чья репутация далека от идеальной… Но она видела Ночные Лилии лишь сорванными, а так хотелось увидеть их сияние под луной… И сегодня как раз небо безоблачное. Любопытство, как всегда, победило, и девушка поспешила в комнату.

Касси уже спала, Марлин тоже, а вот Лили в полной темноте сидела на подоконнике и расчесывала волосы. Оля быстро вытащила из шкафа брюки и теплый свитер, буквально на бегу снимая с себя платье.

— Ты куда? — тихо, но строго поинтересовалась Лили.

— Иду гулять.

— С Сириусом, — вздохнула Лили. — Ты же понимаешь, что…

— Знаю. Но очень хочется. Мне же можно иногда побыть беспечной?

— Я иду с тобой, — Лили вскочила с подоконника, на ходу сворачивая длинные волосы в высокий пучок.

Когда они спустились вниз, Сириус уже стоял там. Перед ним стоял всклокоченный Джеймс и тихо так ныл:

— Это не честно, я тоже хочу прогуляться, почему тебе можно, а мне нельзя…

Тут он увидел Лили, в брюках, свитере и магловском черном плаще и безапелляционно заявил:

— Я иду.

Он был в джинсах и расстегнутой фланелевой рубашке. Лили стыдливо отвела глаза, когда поняла, что уже минуты три пялится на его грудь и явные кубики пресса.

— Лили, ты с нами? — удивленно спросил Сириус.

— Да.

— Неужели староста решила нарушить с десяток школьных правил и прогуляться в лес ночью?

— Вы уже больше года не попадаетесь. И вряд ли это из-за того что вы перестали гулять по ночам. Думаю, вы спасете меня от позора.

— Признайся. Просто интересно увидеть Ночные Лилии, — усмехнулся Блэк.

Девушка не смогла сдержать улыбки. Она действительно сначала шла лишь потому, что забеспокоилась об Оле, но потом услышала про Ночные Лилии и ей очень захотелось пойти.

— Ладно, девушки, поклянитесь, что не выдадите наших тайных способов перемещения по замку, — попросил Сириус.

— Про мантию-невидимку я знаю, — улыбнулась Лили.

— Марлин сдала, — вздохнул Сириус, но потом опять бодро продолжил. — Слушаться нас, далеко не отходить, громко не визжать.

— Я не визжу, — возмутились обе девушки.

— Соблюдать осторожность в лесу: за шариками света не бегать, — продолжал Сириус, — на просьбы о помощи не реагировать, животных не гладить. В замке идти тихо.

Джеймс застегнул рубашку, вытащил из кармана брюк Сириуса кусок пергамента, коснулся его палочкой, что-то прошептал, на пергаменте появились какие-то линии и надписи, и Джеймс начал внимательно их рассматривать.

— Бродяга, Макгонагалл сегодня в патруле, сейчас в подземельях. Из старост сегодня Уолден и Кристан. Уолден, похоже, бухает в подземельях и к нему идет МакГонагалл.

— Минус два. А Кристан?

— У главного входа, но дежурство заканчивается через пятнадцать минут.

— Филч и кошка?

— Он около библиотеки, она трется у зала Наград.

— Тогда выступаем.

Они вышли из гостиной и неспеша пошли по темным коридорам школы. Джеймс смотрел в пергамент, Сириус вел девушек тайными ходами, при этом подавая руки на ступенях, открывая перед ними двери, и вообще вел себя крайне галантно. Вот Сириус нажал на какой-то камень в стене и огромная плита в полу отъехала в сторону.

— Быстрее, дамы, плита отъезжает на шестьдесят секунд ровно.

Девушки чуть ли не бегом кинулись вниз по ступеням, а потом они оказались в чем-то напоминающем подземный ход: каменный коридор, словно прорытый в скале кем-то огромным.

— Идем всегда по центру, — весело заметил Сириус, — в боковые маленькие коридорчики не суемся.

Джеймс уже прятал карту за пазуху и палочкой запускал в воздух маленький светлячок.

— Тут недолго. Выйдем примерно на опушку, чуть правее хижины Хагрида.

— А что в этих коридорах? — Лили ежилась, потому что боковые коридоры выглядели жутковато — они заметно уходили вниз и быстро тонули во мраке.

— Ничего страшного. Просто обрушенные коридоры, — успокоил девушку Джеймс.

Они шли практически по парам: впереди шел Сириус и Оля, за ними Джеймс и Лили.

— Откуда вы знаете? — настойчиво спрашивала Лили, ее яркое воображение уже рисовало нашествие тварей из учебника по Защите.

— Проверяли, — просто ответил Джеймс, — заходили в коридоры. Большинство завалены метров через пять-шесть. Парочка уходит вниз почти вертикально. Остальные петляют лабиринтами, но если бы там кто-нибудь был, он бы нас непременно уже съел.

— Часто здесь гуляете? — едко поинтересовалась Лили.

— Да, — улыбался Джеймс.

Он был невероятно счастлив, что всегда правильная Лили пошла с ним в лес. Ночью. Ремус бы даже смог перечислить с десяток правил, что они сегодня нарушают.

Свет впереди забрезжил минут через десять — была ясная звездная ночь, на небе висел молодой полумесяц. Они прошли сквозь опушку (Джеймс рассказывал девушкам, что зимой в лесу цветут Снежные розы), потом прошли еще немного по самому лесу (рассказывал, что единорогов они тоже встречали) и вскоре вышли на заметную тропинку. Время от времени Сириус отправлял в никуда лучи невербальных заклятий (мы их только начали изучать, — пораженно думала Лили), но ничего опасного по пути им не встречалось.

Было тепло, ярко светили звезды, и по лесу было идти не так страшно, как по жуткому туннелю под замком. А вскоре впереди что-то засветилось. Это было едва уловимое поначалу сияние, но чем дальше они шли, тем заметнее оно становилось. Пока четверо молодых людей не вышли на поляну — во все стороны убегало поле Ночных Лилий. Крупные цветы молочного цвета ярко сияли под светом звезд, создавая в воздухе сияющее марево. Девушки пораженно замерли от открывшейся картины. Ночные Лилии были одними из самых мирных волшебных растений. Они цвели с середины лета до поздней осени, но появлялись только по ночам. Крупные цветки на высоких стеблях, под светом звезд они светились, а под полной луной их сияние становилось жемчужным, с радужными бликами. Но даже вне полнолуния они были прекрасны.

— Как много, — прошептала Лили, потому что цветы пугались громких звуков.

Она протянула ладонь к тому цветку, что стоял ближе всего к ней, но тот моментально закрылся в бутон и словно исчез прямо в воздухе.

— Осторожно, они очень пугливые, — предупредил Джеймс.

Сириус же осторожно спустился вниз — цветы явно его не боялись. Джеймс последовал за ним, стараясь даже наступать туда же.

— Но по необъяснимой причине не боятся Блэка.

— Вон те два, — Сириус показывал на лилии, а Джеймс осторожно их срезал, — и вот эти три.

Минут через пять все еще пораженные девушки получили по небольшому букету редких цветов — по семь сияющих лилий.

— Днем они будут выглядеть как обычные лилии, — Сириус протягивал Оле букет, — а ночью засияют. Но когда выпадет снег, завянут, как за ними не ухаживай.

Лили осторожно гладила крупные лепестки. Она действительно любила своих тезок среди цветов, а эти и вовсе поражали ее воображение. Она никогда не думала, что ей удастся увидеть их не на картинке.

— Почему они тебя не боятся? — несколько обиженно спросила она у Сириуса.

— Они растут в Блэк-мэноре, — ответил Джеймс, — в детстве мы сбегали туда в полнолуние, если удавалось. Там-то мы и узнали, что цветы его не пугаются.

— Просто даже цветы от меня без ума, — улыбнулся Блэк.

Дорога обратно показалась Лили короче. А коридоры не такими пугающими. Она даже не сразу осознала, что все еще идет за руку с Поттером. На входе в коридор он помог ей спустится, а руку потом не выпустил. А ей было настолько радостно, что она и не обратила на это внимание. А сейчас… Потрясающие цветы, теплая ночь, волшебная прогулка. Все это заставило ее как-то по-другому посмотреть на Поттера. Она отдавала себе отчет, что он ее бесит скорее по привычке — с тех пор как они крупно поссорились на втором курсе, она всегда считала его невыносимым… Но после сегодняшнего будет сложно отрицать тот факт, что он обаятелен. И что у него телосложение спортсмена, — стыдливо подумала она. Общаясь с Марлин, сложно оставаться скромницей, и за последние годы теоретические познания Лили выросли до невероятных высот, поэтому воображение услужливо рисовало совсем неприличные картинки, от которых Лили пыталась отбиться, но не получалось. Потому что наглый Поттер уверенно вел ее за руку и тихим голосом переругивался с Сириусом — они все еще спорили почему ночные лилии не боятся Блэка.

В комнате девушки поставили цветы в вазы.

— Даже жаль, что девочки их не увидят с утра во всей красе, — тихо заметила Оля.

— Наверное, стоило взять их с собой? — неуверенно спросила Лили.

— Такую толпу они бы точно не повели по всем коридорам, — тихо засмеялась Оля, переодеваясь в ночнушку. Лили уже тоже ныряла под одеяло, старательно уговаривая себя не вспоминать Джеймса. «Не вздумай в него влюбляться!» — мысленно отчитывала она себя. Просто потому что у маглорожденной ведьмы с ее уровнем силы, какой бы талантливой и красивой она не была, нет шансов стать женой такого сильного мага. Это ей еще на первом курсе говорила мама Марлин, у которой она иногда гостила.