Потомки лорда Каллига (джен)

Маршал задумчиво посмотрела, как в свете лампы играют в стакане тонирай[2] лёгкие искры.

— У меня есть один вопрос, Реваншист. С коих пор ты призываешь на помощь tal'osikii?

Реван недоумённо подняла на лоб очки-гогглы:

— Ты о чём?

— Об идиотах, — она долила стакан, отхлебнула ещё вина и улыбнулась. — Идиотах, которые, например, способны дать взрывчатку и приличное оружие заведомым террористам. Да не просто, а именно тем, которые собираются следующим ходом избавиться от самих идиотов.

— Хочешь сказать, таких идиотов я на помощь не призывала? Утешает. Но если не их, то кого же?

Маршал хмыкнула.

— Неуравновешенных подростков? Ну знаешь, которые сначала соглашаются на всё и ещё немного, а потом вдруг в голову им ударяет какой-нибудь гормон и они рушат все разумные планы, повинуясь секундной страсти?

— Ты сердишься.

— Не слишком, — Маршал усмехнулась и допила остатки тонирай прямо из горла. — На тебя сердиться всё равно бесполезно.

Достала из кармана светящийся многогранник, катнула его по скатерти, как игральную кость.

— Не пытайся открыть, это не голокрон, это такая занятная ловушка. Стазис-камера с дамочкой, которая задаёт каверзные философские вопросы и требует на них правильного ответа, которого вообще не существует. Если Керрик хоть немного на себя похож...

— Это надолго, — Реваншист позволила себе хихикнуть. — А террористы?

Маршал поднялась из-за стола, подошла к окну, за которым высились бесконечные башни-тучерезы, между которыми, сосредоточенные, как муравьи по своей тропе, ползли бесконечные спидеры и флайкары.

— Террористы... — протянула она. — О, я бы дорого дала, чтоб увидеть лицо этого "доктора Илая Тарниса", когда он выяснит, что гранаты-то гранаты, всё честно... вот только светошумовые учебные, такие дела.

* * *

За дверью лифта — только сейчас Ран сообразил, как он глупо поступил, ведь при пожарах и катастрофах даже приближаться к лифтам не положено — вслед за всепожирающей вспышкой раздался страшный, словно из самого сердца планеты идущий грохот, и... всё. Они падали вниз, пролетая за секунды десятки этажей, но Сила молчала, словно ничего особенного не случилось. Словно у них за спиной не остались по самой меньшей мере тысячи смертей.

— Боль, но не смерть, — эхом отозвалась девица Кайра. — Так странно: я вижу много боли, но я не вижу смертей, кроме может быть... пары-тройки? Пары-тройки десятков? Почти никого. Как так может быть? Это ведь был огромный взрыв!

Набуанин тряс головой: его чем-то оглушило. Со съехавшим набок париком, со стёршимся гримом он даже больше обычного походил на дядюшку Вектора — и как всегда, иллюзия сходства не выдержала первых же звуков со стороны посла:

— Святая Ирем, золотое сердце! Эти варвары... они уничтожили такую историческую и архитектурную ценность! Что я теперь смогу скопировать? Что я привезу своему государю? Что он скажет, узнав, что моё тайное задание...

Крепким пинком в живот девица Кайра заставила его заткнуться, и хотя Редвин не мог не напомнить ей, что джедаям не должно применять насилие к беззащитным, а посол сделал им сегодня немало добра... Ран был согласен с Кайрой, а не с Редвином.

Лифт остановился. Открылись двери. В чистый холл, навстречу золотисто-белым и розово-серым стенам, ровному сиянию ламп дневного света, блеску паркетов. Ни крупинки каменной крошки, ни капли крови. Ничего, что говорило бы о взрыве там, наверху.

— Может быть, мы ехали так быстро, что обогнали волну? — тихо предположил посол.

Он держался за живот, и смотреть на его перекривившееся от боли лицо было недопустимо приятно для джедая. Поэтому Редвин смотрел в потолок.

— Волну? Какую ещё волну? — раздался раздражённый голос старшего медика Калози. — Мало нам, что какие-то пранкеры, ситхом их драть куда достанет, устроили взрыв светошумовых гранат в концертном зале, так ещё и ударная волна идёт?! Мать Безумия, что вы стоите вообще, не видите — джедаи пострадавшего посла ведут! Хватайте и в медотсек его, пока инцидент какой-нибудь не начался!

Редвин растерянно сморгнул. Его вопрос озвучила Кайра:

— Пранкеры? Но... ситхи...

От Калози пошла ощутимая волна холодной ярости.

— Ситхи — у себя в Империи, господа джедаи. А вам бы не ситхов воображаемых ловить, а реальных идиотов. Знаете, сколько смертей у нас теперь на руках из-за чьей-то тупой шутки?!

* * *

Вопреки совету, Марр не спешил надевать рубашку — наоборот: глава Совета, словно мальчишка-школьник, уселся на подоконник открытого окна, подставив как можно больше кожи ветру и дождям столицы.

— Простынете, владыка, — укорил его Реут.

Тот пожал плечами:

— А ты мне на что, Лекарь? Простыну — вылечишь. А что тоску по живому лечить не умеешь — ты сам говорил.

— Я говорил, что могу только предложить вам сразиться с вашей тоской и вашими сомнениями.

— Спасибо, я помню. А помнишь, что я ответил?

— Что вы не имеете права даже на малейший шанс проиграть, владыка.

С Марром всегда было сложно и просто одновременно. Он понимал многое почти без слов, он видел возможности и опасности раньше прочих... но при этом был упрям, как золдар, и столь же невозмутим. Впрочем, в минуты раздражения Реут напоминал себе, что и сам не подарок, и что если ему приходится терпеть и прощать недостатки друзей — друзьям тоже с его недостатками нелегко приходится.

— В любом случае, нам надо переодеться.

— Нам?

— Надеюсь, ты не забыл правил церемонии Шаккай[3]? Янтарный Павильон, согласись, доспехов не приемлет. Или ты опять начнёшь мне доказывать, что кираса твоя — не доспех? Я-то согласен, мусор она, а не доспех — но не уверен, что со мной согласятся боги. А ты?

* * *

Пранкеры, начальник. Представляешь? Пранкеры!

— А чего ты хочешь? Это политика, Вектор. Ты сам говорил: лжи в политических вопросах не существует, только альтернативная правда... — хотел бы сказать Тремейн, но не мог.

Сложно говорить, когда тебя насильно волокут в неизвестном направлении, перебросив через плечо, как мешок... с чем-нибудь брыкающимся. Увы, даже его боевые навыки были бессильны против джедайской Силы и выучки: что бы ни делала бедняжка Сакола, Кейн только бранился и продолжал нестись вперёд, куда-то... к стоянке таксо, если Тремейн помнил правильно. Корускант он до сих пор знал в основном по планам и чертежам, да если бы и нет — сложно не заблудиться в местных лабиринтах улиц, переулков, пандусов, лестниц и совершенно одинаковых облепленных светящимися вывесками и слепыми провалами затянутых отражающей плёнкой окон.

— Да успокойся ты уже, кошка драная! Сама же сказала: бежать и спасаться. Вот и бежим.

— Куда?! — в который раз спросила Сакола, уже без особой надежды на ответ.

— Туда, куда и стоит бежать всем, преследуемым Империей: в Храм.

— В Храм? Но почему? Почему не... — он судорожно перебрал в памяти варианты, — не к магистрам? Я слышала, в здании Сената...

«Прятаться в разрушенном ситами и ныне охраняемом имперским гарнизоном Храме от имперцев — поистине достойно джедая: их же вроде учат не думать, а сразу делать?» — не преминул съязвить Икс. Могла ли Сакола знать про гарнизон? Нет, откуда ей. Это в высших эшелонах власти решалось. И джедаю, значит, неоткуда...

Всё ещё не давая вырваться, сумасшедший забросил её в таксо и вдарил по газам. «Ничего, Девятый. Ты и не такое переживал. Не впервые тебя прямиком в ловушку "спасают", в конце-то концов». Не впервые, да. Но тут каждый раз — как первый раз, привыкнуть нереально.

— Великий Магистр Шан вчера покинула столицу, — соизволил наконец пояснить похититель куртизанок. — А с ней и магистр Кивьикс. А значит, за старшего остался Джарек Кейдан. Вы вот хотите с ним лишний раз общаться? Лично я — нет.

— Я не слыхала о нём ничего хорошего, — осторожно ответила Сакола, пользуясь возможностью хотя бы освободиться из дружеских объятий и поудобнее устроиться на сиденье. Поудобнее — с расчётом на то, что придётся с прыжка стартовать в толпу врагов. — Но неужели он настолько ужасен?

— Хуже, чем ты думаешь, — сухо ответил джедай.

* * *

— ...и если верить АудиоВестям, в концертном зале всего-то пошалили какие-то глупые пранкеры, так что отчего и тебе не выпить за победу? Как говорят на Алдераане — "право выпить тонирай сперва у Силы отыграй". Мы отыграли, как по-моему.

Реваншист недоверчиво хмыкнула, но за стаканом потянулась. А потом её словно током прошибло. Только и успела прежде припадка, что схватить Маршала за голое запястье.

Реваншиста сложно было не узнать: та самая бандитско-интеллигентская морда, что сотню лет назад, та самая кираса, та самая юбка, хоть и порванная изрядно. Те же лютые, пьяные решимостью и отчаянием — и тьмой — глаза. И как обычно — некоторое количество вооружённых и опасных беспредельщиков за спиной. «Это тот... второй», — услышала она то ли слова, то ли мысль "своей" Реваншистки. Кивнула: кто ж ещё. Ни с кем не спутаешь.

Вокруг валялись тела в серо-чёрной имперской форме. С некоторой печалью Маршал опознала среди них майора Карсена, с которым ещё позавчера очень приятно провела время за памартенским надёжным и "бурей в гавани".

А вот того, кто стоял напротив Второго Маршал не знала. Белокожий — нет, с натурально белой, как у сархаев или нагаев, кожей, чёрными волосами и жутковато-алыми губами, в остальном до жути похожий на человека экзот в зелёном, отороченным мехом пальто с коротким рукавом, стоял... и всё. В нём не было ни волнения, ни злости — только спокойствие.

— Я спас тебя, — сказал ему Реваншист. — Это вражеские солдаты. Они смели ходить по святой земле Храма, и я уничтожил их. Теперь ты свободен, пропусти меня и моих людей. Они подменят имперцев, и...

«Он не знает! — бешено расхохоталась рядом Реваншистка. — Он не знает, кто перед ним! Это моя, джедайская, память! Только моя!»

— Эти люди заключили со мной договор. Они охраняли Храм от мародёров и лихих людей, и я не трогал их. Кто ты такой? Кто дозволил тебе ходить по святой земле с оружием в руках? Кто дозволил проливать на неё кровь мирных и достойных людей?

Странно скрюченной — словно артритной или вроде того — рукой экзот достал откуда-то меч и наставил на Второго чёрно-белый клинок.

— Я, Магистр-Отшельник, страж этого Храма, спрашиваю тебя: по какому праву ты здесь?!

Видение померкло. Заныло сперва запястье («Синяк будет»), потом — как всегда после видений, особенно чужих — виски. Зато Реваншистка внезапно повеселела, налила себе полный бокал.

— А ведь ты права! Тонирай и победа — отличное сочетание!

[1] Из древнего гимна Мортис: "Перьями украшена маска твоя, перьями и звёздами, и лунною тенью. Что же под маской, о госпожа господ, о наставница наставников? Ничего: только свет. Свет, что страшнее всякой тени, и добро, что страшнее всякого зла".

[2] Сорт элитного алдераанского шипучего вина, "Кастер Тонирай". Или дешёвая подделка, известная в народе как "Кастер Татуин" или "Кастер Где-то-там". Сами алдераане называют поддельный тонирай "Кастер Йифф" — в честь печально известной тюрьмы для государственных преступников.

[3] От древнеситского shkhakka — "свободная беседа", или "беседа свободных". Ритуал совместного приёма пищи, изначально призванный создать временное перемирие между воюющими лордами и дать им нейтральную площадку для общения.