Потомки лорда Каллига (джен)

— Надо же, а мы, получается, почти тёзки, — Риан хмуро усмехнулся.

Напротив него стоял синекожий тви'лекк: в одной руке бластер, в другой — вибронож-чисска.

— Мило. По такому случаю можешь положить вакцину на место и сваливать, пока живой.

Се'риамн. Имперец, значит: тви'лекки-граждане как правило вместо кланового имени брали именно "Се" — от "Се'то", "господин" по-рилотски. Что же могло привести инородца-гражданина в тарисскую банду не самого высокого пошиба? Или он и не гражданин вовсе, а так — пару букв к имени приписал и счастлив?

— Что молчишь? Думаешь, я тебя боюсь, джедай? Да я на Каасе вырос, я таких, как ты, в новостях видал через день — и всё дохлыми! Я ж не идиот какой деревенский, я доктор медицины!

Правду он говорил или нет — времени спорить становилось всё меньше. Коротким движением мысли Риан отключил цифровую вуаль и с удовольствием увидел, как наглый тви'лекк резко сдал назад.

— Доктор медицины или нет, боишься ты или нет — я джедай, — сказал Риан как можно спокойнее. — Я, лорд Рианнос Рантаал — джедай. И мне нужна твоя сыворотка.

— Знаете, мастер милорд, да будь вы хоть сам Император! Мои ребята орагулеют, если я вам её отдам, так что...

Риан сморгнул.

— Но она же не работает.

— Не работает, да! Но если через капельницу и каждые тридцать дней... впрочем, чего я тебе вообще объясняю, вы ж не поймёте всё равно. Но мой ответ прежний: извиняйте, мастер милорд — сыворотка моя и моей останется.

Всё это было поразительно абсурдно — настолько, что уже начинало надоедать.

— Ты понимаешь, что она нужна не по приколу? Не чтобы наказать твоих бандитов?

— А зачем тогда? Это ж репы: или супероружие делают, или насаждают что-нибудь ненужное всем назло.

Не то чтобы Риан был не согласен, но...

— Затем, чтобы мне её вкололи, меня покусал рагуль и в итоге из моей крови можно было сделать сыворотку следующего поколения. Образцом которой — и я бы сказал это куда раньше, если бы ты не начал сразу хвататься за оружие — я непременно поделюсь с тобой, Се'риамн, в благодарность и в награду за плодотворное сотрудничество. Теперь доволен?

Тви'лекк забавно нахмурился, сосредоточившись. Размышлял. По ходу размышлений вставил ампулу сыворотки в какую-то медицинскую машину — «Спокойно, мастер милорд, у меня ещё есть» — и желтоватая светящаяся жидкость поползла по тонким прозрачным кабелям в прикреплённые к самодельным кроватям капельницы. Столетней давности, но вполне приличные на вид, надо признать.

— Не доволен, — наконец сказал он, и добавил прежде, чем Риан успел возразить: — Это не медицинский эксперимент, а катамитова отрыжка, вы меня извините, мастер милорд. Во-первых, колоть надо post mordam[1], это даже первокурсники знают. Во-вторых, кусать надо бы в контролируемой среде... так, погодите, есть идея. И не волнуйтесь, я ж клятву[2] давал.

Решительным шагом он направился к койкам и бодро выдрал у одного из больных капельницу из вены. Оттащил его к креслу, пристегнул.

— Это Брюс-Бревном, никогда его не любил, — сообщил он. — Сейчас его кондашнёт, и будем вас аккуратненько кусать. Потом вокруг укуса блокаду поставим...

* * *

Ашара не знала, где она теперь. Чувствовала, что во сне её перевезли куда-то, что тёмная комната, где она сейчас — не та, где она была раньше. Магистр Тол Брага затворился в своей келье, погрузившись в медитацию, чтобы узнать имя своего избранного помощника — и ей тоже пришлось уйти в не очень добровольный затвор.

Это было тяжело. Почти невыносимо.

Деятельная натура требовала свободы — или хотя бы борьбы.

Поэтому, когда невыносимый агент Шан явился и швырнул ей белый хитон и золотые серьги, оплечья и запястья, она скорее обрадовалась, чем испугалась или рассердилась. Виду, впрочем, не подала:

— Это ещё что? Кто-нибудь напророчил, что только девственная жертва принесёт нам победу? Так я не подхожу, я ещё падаванкой на Тарисе подходить перестала.

Это был подростковый интерес, случайный эксперимент, не более того. Ну и пара не очень приятных минут под пыхтение над ухом.

— Дурацкая шутка, — сухо ответил Шан.

— Тогда зачем этот маскарадный костюм Джорай Дарагон или кого там из "Повестей о древних героях"?

Шан нервно потёр переносицу.

— Если это тебя утешит, я согласен, что он дурацкий. Но так положено одеваться во время одного обряда, а магистр Шан было видение, что ты сможешь этот обряд провести. Что тебе можно доверить его провести.

Он смешно запинался на первом слоге "магистра". Как будто хотел сказать если и не "мама", то "мать.

— То есть, я не жертва, а жрица? — уточнила она.

Терон серьёзно кивнул.

— Это очень важный обряд, рыцарь Ашес. И очень важная тайна.

— Республики? — она изогнула все лекки в жесте иронического сомнения.

— Нет, — всё так же серьёзно ответил он. — Лично магистра Шан.

Это было что-то новое. Что-то пугающее. Что-то интересное.

Впервые за последние недели Ашара ощутила себя по-настоящему живой.

* * *

Тви'лек суетился вокруг металлической клетки, на полу которой валялся наполовину трансформировавшийся в гульку Брюс-Бревном.

— В общем, так, смотрите: сейчас вы заходите в клетку. Брюс как раз скоро домучается и вас укусит, тут-то ты его и убьёшь. После этого выходишь из клетки, я тебя сажаю вон в то кресло, пристёгиваю на жидкий ремень, ставлю блокаду вокруг раны и ты тихо-мирно перерабатываешь вирус в антитела. Ну, точнее, ни хрена подобного и всё сложнее, но в общих чертах как-то так. Мастер милорд, готовы?

Риан кивнул.

В клетке со свежим гулькой он пока не бывал, но в принципе в себе не сомневался. В тви'лекке, с другой стороны... уж больно лютым огнём научного интереса у него горели глаза. С другой стороны, Се'риамн как никто другой, наверное, должен был хотеть, чтобы всё получилось.

«Вот за кого прольётся моя красная кровь: за воров и пиратов. Чудесно, просто чудесно — и в самый раз для красной крови, если на то пошло».

Оставался только один вопрос.

— Се'риамн, а как ты вообще дошёл до жизни до такой?

— А ты?

Риан честно задумался. Потом ответил:

— А... Искал себя.

— Вот и я тоже! Искал себя, а нашёл Ашвина, Рэдди, Ортанс, Каликста и Шиноа... впрочем, я не жалею, мастер милорд. Иногда, знаете, вот это чувство... даже не знаю, как назвать... в общем, оно важнее.

Риан кивнул.

— Важнее. Всего важнее, да?

И шагнул в клетку.

* * *

Если бы они летели не на табельном корабле магистра Шан, Ашара сказала бы, что открывшаяся за окном красота выглядит очень по-ситски. Цвета, сочетание форм, баланс расстояний — всё отвечало троичной золотой концепции, основе основ космической ландшафтной архитектуры... но она летела на табельном корабле магистра Шан, а потому даже думать об этом было опасно.

Сама магистр как-то не впечатляла: на удивление непримечательная старушка с дурацкими девчоночьими косичками, которые лишённые лекку заплетают, пытаясь компенсировать свой недостаток. Хотя, конечно, двигалась она... да и давление Силы вокруг неё было то ещё.

«Как перестать думать, что я бы с ней сразилась?»

Большую часть времени магистр Шан проводила со своей подругой, тоже тогрутой. В основном они играли — то в кости, то в цветные камни, то ещё во что. Вокруг бродил агент (корабль шёл в гипере, и пилот мог отлучиться с мостика). Он в основном ныл, что вся эта затея ему не нравится. Видимо, новостью это не было, потому что его игнорировали. Тогда он шёл ныть к Ашаре, и она кивала каждому его слову, хотя в душе не представляла, о чём вообще идёт речь.

А потом они вышли к тому поразительной красоты не-ситскому произведению архитектурного искусства, сели на площадку, по узорному невесомому мосту прошли в павильон в центре пруда («Если бы это были не джедаи, я бы сказала, что это классическая сфера для медитаций, но джедаи же...»).

В дверь напротив тоже зашли — и первой на порог ступила женщина в металлическом доспехе, поверх которого была надета точно такая же туника и такие же украшения, как у Ашары. Женщина с короткими светлыми волосами и синими глазами, с ироничной улыбкой на пухлых губах. Женщина, которую лучше Ашары знали, наверное, лишь двое во всей Галактике.

— Сегодня нас четверо, Марр, — в голосе магистра Шан звучало явное злорадство. — Мне было видение, и я нашла себе жрицу.

Механическим жестом Ашара подобрала корзину и забросила туда листья лавенды (обман), хвойные иглы (вражду) и розовые лепестки (боль), которые надо будет потом бросать в огонь. Это был Шаккай, самый настоящий Шаккай, не во сне и не симуляция, и непонятно, как не ударить в грязь лицом, если у другой стороны жрица — сама...

— Видение явно было удачным. Такая очаровательная девочка. Уверена, она много сердец поразбила, — раздался металлический голос несравненной Дарт Заш.

«Испытывает: смогу ли себя не выдать?»

— О, что вы, что вы, — ни единой неверной ноты, ни дрожи, ни хрипотцы, — я и не молода уже, и не особо-то хороша. А вот от вас, уверена, все вокруг без ума.

Заш (одобрительно, на самом деле) рассмеялась:

— Кому что, кому что. Я бы предпочла, чтоб от меня все были с умом. Вот так заходишь в комнату — и ни единого дурака, никаких идиотов, и Хратис скончался, умом отторгнутый... мечты, мечты! Вас как зовут, милочка?

— Рыцарь Ашес, — к счастью, тогруты не умеют краснеть.

Заш ласково улыбнулась и кивнула на разгоревшийся огонь. Пришла пора начинать обряд.

* * *

Гульку удалось завалить, получив всего пару ран: крупный укус на плече и царапину на рёбрах.

Обе теперь горели так, что хотелось орать. Видимо, не только орать — жидкие верёвки то и дело впивались в запястья, затылок касался не мягкого подголовника, а металлической спинки медицинского кресла. В глазах было темно. В ушах звенело. Голос Се'риамна доносился словно нереально, словно издалека:

— Ничего, ничего, ты покричи. От этого легче, правда. Уж извини, анальгетики тут не помогут, эта штука самую душу твою сейчас корёжит. Держись давай, не сдавайся — Морэй накажет, Мораи заплачет, Маэр отвернётся. Давай, ты справишься. Ты ж милорд.

И другой голос, суровый и властный, говорил ему:

— Риан Джет, это не твоя чума, зачем ты ввязался? Это не твоя чума, Риан Джет. Твоя чума другая!

Но есть ли другая чума для дворянина красной крови?

— Ты кричи, кричи. Всё будет хорошо, только не сдавайся...

[1] Древне-галактический: "после укуса".

[2] Клятва Морэя: "Именем того, кто первый принёс в мир смерть и первый её прогнал! Как лекарь, я клянусь: не вредить тому, кому должен помочь; не убивать без причины; не ждать и не требовать награды за своё служение; не лгать тому, кто спросил меня как лекаря. Клянусь никогда не сдаваться в моей борьбе, и да примет Мораи всех, кому я не смог помочь".