Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

– Селена, у тебя еще есть возможность отказаться, – предупредил Ральф, когда они остановились перед дверью неработающего женского туалета на третьем этаже.

– Попробую не сбежать, – ответила хуффульпуффка.

Рики запоздало подумал, что появление девушки с ними может не понравиться хозяйке территории, несмотря на то, что Селена имеет на это право. Миртл не жаловала мальчишек, но это не означало, что к девчонкам она относится лучше. Впрочем, Селене случалось заходить за ними сюда.

Дору отговаривать не пришлось – узнав, куда они торжественно собираются, она сразу отказалась.

Рики покосился на Артура. Даже сейчас по его лицу можно было понять, что Уизли не особенно жаждет встретиться с Миртл.

– Мы – старосты, и ходим в женский туалет, – театрально вздохнул гриффиндорец.

– Если ты сам на себя пожалуешься, МакГонагол оценит твое рвение, – проворчал Эди.

Рики пожал плечами. До него смутно доходило, что заместитель директора вызывала к себе старост и сказала о своих подопечных что-то настолько лестное, что это не понравилось остальным старостам. Лео объяснил, почему Дора вернулась оттуда разъяренная: оказывается, профессор МакГонагол поставила на вид профессору Снейпу, как мог он доверить подобной хулиганке столь ответственную роль.

Рики же это, по счастью, не касалось, а вот общение с Плаксой Миртл, увы – его обязанность. Слизеринец подавил вздох, вежливо постучал и вошел первым.

Поначалу помещение показалось пустым. По виду Артура легко читалось: «Отлично! Скажем, заходили, но тебя не застали».

Но Рики немедленно отправился к любимой кабинке меланхоличного призрака. Унитаз булькал – следовательно, Плакса Миртл была на месте. Он постучал по трубе и громко сказал:

– Привет, Миртл!

Тотчас на него обрушился ледяной вихрь. То Миртл вылетела прямо из трубы и заорала:

– Ты что себе позволяешь! Я почти поняла смысл смерти!

– Тебе не мешать? – Рики знал, если сейчас не сделать вид, что они уходят, она может очень долго вопить.

– Я уже отвлеклась, – Миртл надула губки и утерла глаза прозрачным рукавом, давая понять, что теперь они обязаны развлекать ее.

– Мы пришли узнать, как ты провела лето, – сказал Эди.

– Почти хорошо, – заявила Миртл и деловито почесала подбородок.

– Что так? – Артур не скрывал удивления, но Миртл этого не заметила. Она выглядела более задумчивой, чем всегда, потусторонней, как Трелони, но отнюдь не печальной.

– Наступит важный для меня год, – ответила она. – Да, я праздную круглую годовщину! Гарри сказал, он позаботится, чтобы все прошло, как положено. Но это будет летом, – добавила она.

– А ты не передумаешь… праздновать? – с наигранным опасением осведомился Артур.

И опять Миртл упустила возможность закатить истерику, просто заверив его, что не передумает. Она казалась слишком увлеченной своими предпраздничным волнениями, готовясь, как истинно консервативная личность, к важному событию за год. И ничто не могло сбить ее с этого курса! Миртл начала явно напрашиваться на то, чтобы ребята попросили ее о приглашении. Рики соглашался потерпеть это, учитывая, что за редкостное отсутствие нытья Плакса Миртл заслуживает вознаграждения. И Селена охотно подыграла бы ей, но…

– Подумай, захочешь ли ты видеть нас на своем празднике, – пресек выпендреж Артур.

И только будучи выставленными за дверь, ребята осознали, что так и не в курсе, что, собственно, вознамерилась отметить Плакса Миртл.

– Хорошо, что она выла меньше обычного. Это уже праздник, – проворчал Артур.

– Что с тобой такое, Артур? – спросила Селена.

– Не знаю. Наверное, я становлюсь несносным. Возраст такой, – объяснил гриффиндорец.

Для Рики это уже не имело значения. Долг был исполнен, и можно было спокойно погружаться в обыденную школьную жизнь. Надо признать, море ученических голов, наблюдаемое им в коридорах ежедневно в перемены, бурлило и волновалось, подобно неспокойным волнам. И для этого имелась причина.

За каждым столом с неугасимым азартом обсуждали побег из Азкабана. «Пророк», правда, больше ничего не писал, но почти каждый день кто-нибудь получал письмо из дома, благодаря чему школьники по сарафанному радио узнавали, насколько бдительно Министерство оберегает покой честных граждан.

– Мою маму продержали в аптеке час, прежде чем продали мандрагоры, – пожаловался третьекурсник из «Хуффульпуффа». – Хотели убедиться, что через час она не превратится в другую колдунью!

– Напишу бабушке, чтобы пока не занималась своими омолаживающими зельями. Пусть себе их мандрагоры лежат на полках, – немедленно отозвалась какая-то гриффиндорка.

– В «Дырявом котле» хотят установить пароль на входе, – донесла разведка от «Равенкло». – Предлагают сделать паролем название самого бара! Это же какой идиот не догадается!

– Невесте моего кузена на работе предложили подписать бумагу о неразглашении производственных тайн, – покачивала головой слизеринка курсом старше. – Какую она истерику закатила! Дома все знают о ее служебных делах, да и вообще, разве это нужно кому-то в преступных целях?..

– А где она работает? – поинтересовалась Дора.

– В департаменте колдовских игр и спорта, фильтрует биографии знаменитых спортсменов…

Подобные заявления казались Рики абсурдными, как и многое в мире магии, и, тем не менее, такова была магическая действительность. Несмотря на то, что лето, потрясшее всех чудовищным известием о побеге Упивающихся смертью из самой надежной крепости, осталось позади, о беглецах нигде не забывали. В штабе Клуба тоже однажды об этом заговорили.

– Для чего они сбежали? – удрученно вопрошал Эди.

– Если бы это были нормальные люди, я бы тебе точно ответил – для того, чтобы оказаться на свободе, – ответил Рики.

– И, будь они нормальны, не спешили бы совершать такие действия, которые эту свободу вновь у них отнимут, – поддержал его мысль Лео. – Но все опасаются обратного.

– Когда это кончится? – рассердился Артур, чья мать теперь наверняка пропадала сутками на дежурствах.

– Летом мне предложили целых два способа, как можно это закончить, – вырвалось у Рики. Он чувствовал, что должен этим поделиться.

Итальянский способ чрезвычайно пришелся по душе Артуру.

– Я все больше убеждаюсь, что старые маггловские методы очень надежны, – сказал он.

Идея Пита вызвала бурную реакцию протеста, так что Рики пришлось долго обосновывать ее.

– Я согласен только насчет судебных ошибок, – категорично заявил Ральф.

Эдгар сильно разволновался.

Хуффульпуффцу прохладное отношение показалось возмутительным.

– А ты готов потратить свои нервы и время на такое неблагодарное дело? – спросил слизеринец.

Эди промолчал, задумавшись.

– Если бы не это, я был бы за, – продолжил Лео. – Но, пока я не готов жертвовать собой, не считаю возможным требовать и от других такого энтузиазма.

В целом мнение Пита Лео с присущим ему спокойствием «принял к сведению» и пустился было в рассуждения, почему это сейчас не выполнимо, но потом счел за лучшее сменить тему. Но друзья согласились, что существующая система никуда не годится.

Рики, как и многие его одноклассники, с нетерпением ждал встречи со специалистом в области контроля над темными силами. Тем более, у них сменилось четыре учителя, и тетушку Артура было, с кем сравнить. Из разговоров можно было почерпнуть, что ей придется трудно, потому что ее предшественником на этом посту был сам Гарри Поттер. В целом же о том, кто такая новая учительница, в «Слизерине» знали очень мало. Куда более известен был журнал ее папочки, и острые языки утверждали, что он станет основным учебным пособием на этот год. Когда с болтуном вскорости случалась мелкая неприятность, вроде лопнувшего по швам портфеля или жвачки на стуле, в этом не усматривали никакой закономерности. Конечно, ведь Уизли не афишировали, что в числе племянников новоиспеченного профессора имеются близнецы Джорджина и София.

Профессор Лавгуд появилась в классе со звонком. Ее одежда мало чем отличалась от ученических роб, и в целом внешне тетушка Луна напоминала школьницу. Рики мысленно сделал себе замечание, что следует перестать называть ее тетушкой Луной. Однажды это могло сорваться с языка, чего он ни в коем случае не должен был допускать – хотя бы потому, что рядом находился Эйвери.

Миссис Уизли расположилась за столом. Она присела на краешек своего стула, сложила руки перед собой и, прежде чем начать, пересчитала присутствующих.

– Некоторых из вас я знаю. Думаю, будет нетрудно выучить ваши имена. Что касается меня, то я – профессор Лавгуд, и в этом году защиту от темных сил у вас буду вести я. В следующий раз, – сказала профессор, – у нас будет практическое занятие. Директор взял с меня слово, что я должным образом подготовлю вас к своей манере вести дела… то есть занятия. Что?

– Нам понадобятся сегодня тетради, профессор? – спросила Тиффани. Рики заметил, что она нервничает.

– Не знаю. Посмотрим, – отмахнулась Луна Уизли. – То, что вам прежде всего следует уяснить: темные силы не являются чем-то сверхсложным и недоступным, хотя, конечно, есть разные уровни.

Рики незаметно следил за выражением лица Доры. Она внимательно слушала, и было заметно, что ожидает большего.

– Я бы даже сказала, – продолжала профессор, – что все колдуны и ведьмы, которые нарушали закон и становились темными магами…

Рики не мог отказать себе в удовольствии отметить, как напрягся Френк.

– …насколько позволяет судить мне мой опыт, не добились значительных успехов в других областях, что угнетающе подействовало на их способность рассуждать разумно, пусть вначале это были люди, руководимые законом и совестью. Почти все они от рождения обладали высоким статусом. Но это необязательно.

– Неправда. Те, кто применяют темную магию, не сумасшедшие, – внятно проворчал Френк.

– А я этого и не утверждаю, – сказала профессор Лавгуд. – Просто важно понять: тот, кто в совершенстве владеет приемами темной магии, может оказаться совершенно беспомощным в простейшей бытовой ситуации. Так оно, чаще всего, и происходит. Похоже на хищника, выполняющего сложные цирковые трюки, но разучившегося добывать себе пищу.

– Мы не поняли, – покачал головой Дора.

– Ничего, – не смутилась профессор Лавгуд. – Страх колдуна, объявленного в розыск, напоминает страх дикого зверя перед клеткой. В целом, темный маг попадает во власть инстинктов, поэтому становится ближе к зверю, чем к человеку. Сообщество таких магов устанавливает свои законы, и это позволяет преступнику на какое-то время ощутить себя богом.

Рики читал похожие рассуждения – о мафии, и непроизвольно кивнул, соглашаясь.

– Драма последней войны заключается как раз в том, что многие колдуны разучились жить мирной жизнью. Мы, чтобы побеждать наших противников, должны были научиться мыслить, как они. Аврор на работе – это зверь, взявший след, а преступник – зверь, убегающий от охоты. Но мы применяем другие способы, в этом разница. Я ясно выражаюсь?

Ученики закивали.

– Есть несколько несомненных признаков… Вот их вам, пожалуй, стоит записать, – распорядилась профессор Лавгуд.

Вокруг зашелестели, открывая тетради.

– Прежде всего это, конечно, простота. Почти все живые существа, как правило, идут по пути наименьшего сопротивления, то есть выбирают решение, быстрее всего ведущее к результату. В частности, поэтому те, кто использует темную магию, достаточно часто убивают. Это позволяет им избегать проблем.

Многих, особенно девушек, покоробил ее ровный отрешенный голос, однако, никто не возмутился. Все знали, что профессор говорит правду.

– Практически во всех случаях темные чародеи применяют те заклинания, которые радикально упрощают ситуацию. Часто это – наиболее сильные проклятия, что следует принимать во внимание, вступая с ними в битву…

Рики не заметил, как подошло время перемены.

– И последнее из теории. Я бы рекомендовала вам для дополнительного чтения…

– «Придиру»! – расслышал Рики шепот нескольких голосов.

– …книги Сверкароля Чаруальда. Этот автор теперь малоизвестен, но несколько собраний сочинений, несомненно, сохранились в библиотеке. Они интересны не с магической, а с тактической точки зрения. Человекоподобные черномагические существа во многом ведут себя так же, как те, кто применяет темную магию с помощью волшебной палочки.

Ученики высыпали в коридор, когда там уже собралась приличная толпа.

– Вот ужас! Я взяла ту тетрадь, которая внутри вся в чернилах. Придется переписывать, – и Тиффани, оказавшись за пределами класса, вздохнула полной грудью.

– Не торопись. Мне кажется, эта леди не страдает аккуратизмом, – предположил ее брат.

– Она говорит о проклятиях так, словно капусту в лавке выбирает, – проворчала Ариадна Блекуотер.

Одноклассники столпились неподалеку, ожидая вердикта Доры. Рики понравился первый урок, он узнал много нового о повадках темных магов, и почти все, что он заметил при столкновениях с ними, совпадало с рассказом профессора. Однако он, пожалуй, соглашался с тем, что в итоге сказала староста.

– Подождем, что она понимает под «практикой», – постановила она.

Рики, от души желающий удачи профессору Лавгуд, однако, отвлекся от обсуждения. Сквозь поток проходящих мимо школьников он заметил Дика. Равенкловец расположился в оконной нише и делал ему знаки подойти. Рики, оглядевшись, устремился к нему.

– Я жду Дору Нотт. Ты можешь ее позвать? – попросил друг.

– Думаю, что позвать могу, но не гарантирую, что она подойдет, – ответил Рики.

Выполнить просьбу Дика ему ничего не стоило. К тому моменту она уже перестала быть центром внимания. Дора не стала задавать никаких вопросов, хотя по ее виду было ясно, что она удивлена.

– Увидимся позже,– сказал она Тиффани и Ариадне.

Спешить было особенно некуда, поэтому они какое-то время стояли и наблюдали, что Дик и Дора о чем-то беседуют.

– Что ему нужно? – спросил Лео.

– Понятия не имею, – честно ответил Рики.

Позже, когда он заходил в штаб, Дора и Дик обсуждали что-то, склонившись над астрономической сферой, сделанной им в прошлом году.

Рики знал, что и Марго Фэрли, и Мел Хатингтон появляются в штабе. Он мог заметить это сам: на их полках появлялись вещи. Селена упоминала, что Мелани в ее присутствии раскритиковала Дика за то, что он доложил профессору Флитвику о проступке равенкловских третьекурсников в общей гостиной, в то время как она считала себя способной разобраться в этом самостоятельно. Рики предполагал, что когда-нибудь благодаря ей в штабе разразится скандал. Но однажды несколько молний выпустили члены Клуба.

Он возвращался из подземелий, куда спустился, чтобы вынуть из сундука пару чистых пергаментов. Он был целиком погружен в учебные проблемы, появившись на пороге штаба – еще бы, в прошлом году письменные принадлежности так быстро не заканчивались.

– Позволь тебе напомнить, что ты не имел права снимать баллы с Лоуренса, не посоветовавшись со мной, – проворчал Эди, глядя в сторону.

– С каких это пор ты одобряешь хулиганство? – с сарказмом поинтересовался Артур. – Между прочим, он зашвырнул в Демби его же собственной тетрадью через весь коридор.

– Мне он сказал, что Демби заколдовал его перо так, чтобы оно не писало! А ты даже не разобрался, – уличающее бросил Эдгар.

– Мерлин! – закатил глаза Ральф. – Поверить не могу. Вы спорите, как две старые сплетницы!

Рики был ему благодарен. От него, как от главы Клуба Единства, ждали, что он разведет ситуацию.

– Почему бы вам не остыть для начала? – дружелюбно предложил Рики, подавляя желание прикрикнуть на обоих. – Разобрать этот вопрос легче спокойно.

Эдгар проворчал что-то невнятное и сделал вид, будто его ничего, кроме рекомендованного по защите от темных сил «Единения с йети», больше не интересует. Артур состроил равнодушную физиономию. Они не собирались ничего «разбирать».

В тот день Рики впервые задумался, какие проблемы может создать ему изменение школьной роли членов Клуба. Его беспокойство, что значки старост отделят друзей от него, не оправдалось. Но что если они рассорят их между собой?

Однако, они все еще оставались Клубом Единства. По крайней мере, как выяснилось – для других. И в один прекрасный день обнаружился человек, желающий обратиться к ним за советом.

Мирра Жанн, слизеринка-второкурсница, пришла в штаб в сопровождении Лео. Несмотря на довольно близкое родство с Френком Эйвери, Мирра была вполне воспитанной девочкой.

– Извините, – сказала она. – У меня возникла такая проблема, даже не знаю, как и быть.

В тот момент в штабе находились почти все, кроме Марго и Мелани. Рики, последние пять минут пытающийся обнаружить ошибку в своем графике роста ядовитых щупалец, с удовольствием оставил это занятие.

Лео кивнул на свободный стул, сам присаживаясь напротив.

– Ты не хотела говорить в общежитиях колледжа, как я понял, – сказал он.

– Да, – кивнула девочка. – Это очень сложно, и я боюсь, что мои друзья подумают, что я плохо отношусь к ним.

– Говори, наконец, по делу, – потребовал Артур, все еще отворачиваясь от Эдгара.

– Дело в том, что у меня пропадает… – она замялась.

– Попросту говоря, ты подозреваешь, что у тебя крадут, – резюмировал Артур.

Девочка кивнула.

– Это очень серьезно, – сказал Лео. – Что именно?

– У меня стал пропадать летучий порох для каминной сети, – сообщила Мирра. – Дело в том, что мой папа нездоров, профессор Снейп знает об этом, и он разрешил мне связываться с домом по каминной сети. Может понадобиться и срочно попасть туда. Я сейчас покажу разрешение, – она засуетилась, полезла в карман и зашуршала пергаментом.

– Не надо. Ты бы не рискнула обратиться к нам, если бы у тебя не было этого разрешения, – рассудил Эдгар.

Рики тихонько фыркнул; подобно Эди, он судил по себе, и потому спокойно отнесся бы, если бы Мирра блефовала с разрешением. Но никто из присутствующих старост не стал делать такого предположения.

Даже Лео согласно промолчал, но его недовольный взгляд давал понять, что разрешать Мирре имел право только он или Дора. Рики не нравилось это трепетное отношение к разделению полномочий, но сейчас важнее было выслушать Мирру.

– Я заглядываю домой каждый день, и сначала не была уверена, что в коробочке меньше пороха, чем я беру. Наверное, все хотели бы так, поэтому я подхожу к камину рано утром, чтобы никого не дразнить.

– Где ты держишь летучий порох? – спросил Лео.

– В общей гостиной, над камином есть выдвижная полка, специально для таких случаев, – сказала Мирра. – Вообще-то я никому не должна рассказывать, но вы же старосты.

– Доступ через пароль? – вмешался Рики.

– Нет, – пожала плечами девочка. – Просто открываешь и берешь.

– Дело простое. Кто-то подглядел за тобой и полез туда же, – вынес решение Артур. – Вот интересно будет выяснить, кто, когда в «Слизерине» учится больше семидесяти учеников!

И он оценивающе стрельнул глазами в Лео.

– Невозможно, – покачала головой Мирра, – за мной никто не подглядывал. Я же слышу, что происходит в гостиной. А еще профессор Снейп дал мне указания, как избежать такой проблемы, и я посыпаю оба выхода из спален, а еще вход шуршащей бумагой. Даже если кошка пройдет, я буду знать. Но они уже привыкли и не интересуются мной. Кроме того...

– Что? – подбодрила ее Селена.

– Портрет основателя колледжа знал бы, если бы кто-нибудь меня застукал. А он следит, профессор Снейп его попросил, и сэр Салазар говорит, никого не видел. Так что я даже не знаю…

– А почему ты обратилась к нам? Почему не рассказала все профессору Снейпу? – поинтересовался Лео.

– Он и так не слишком доволен, что приходится отступать от правил, – вздохнула девочка.

– Он не любитель раздавать привилегии, – кивнул Эдгар.

– Профессор просто заберет у меня порох и скажет, что совиной почты вполне хватит, – кивнула Мирра.

– Случайно туда никто не полезет, – задумчиво произнесла Селена. – Ну, не будешь же шарить руками по стенам, если не ждешь ничего там найти? – ответила она на ехидный взгляд Доры.

– А кто знает, что ты привезла с собой летучий порох? – спросил Лео.

– Две моих подруги, ну, и мой двоюродный брат, Френк.

Рики нахмурился. Он уже не раз убеждался, что Френк Эйвери редко бывал замешан в то, что не имеет отношения к чистокровным предрассудком, но условный рефлекс недоверия к врагу сработал, заставляя его напрячься.

– Френк почти не интересуется моими делами, и я рассердилась на него, хотя Марк и просил приглядывать за ним, – сразу внесла ясность Мирра. Рики смутился, и не он один; члены Клуба при упоминании имени Эйвери отреагировали примерно одинаково, что отразилось на их лицах, давая девочке без труда понять, кто главный объект подозрения. Теперь все поспешно надевали маски равнодушия.

В этот момент вошла Мелани. Возникший в сознании Рики вопрос о том, известны ли Мирре отношения Клуба с ее кузеном, невзирая на их взаимную нелюбовь, провис. Все быстро сориентировались.

– А Марк тебе пишет? – живо поинтересовался Рики.

– Да. Он такой хороший!

– Мы тоже его уважаем, – кивнул Лео.

– Кого? – воинственно спросила Мелани.

– Нашего бывшего старосту, – ответил Рики. – У нас в этом смысле имеется достойный пример для подражания.

– Спасибо, что выслушали, – сказала Мирра и встала.

– Мы разберемся, – пообещала Дора.

– Чего ей надо? – пожелала знать Мелани, когда за второкурсницей закрылась дверь.

– Это дело «Слизерина», – ровно ответил Дик.

– А что помешало поговорить с ней в таком случае на территории «Слизерина»? Я не уверена, что стоит пускать сюда всех подряд.

Рики сжал зубы, в очередной раз признавая, что доля старосты медом не помазана.

– Послушай, Мелани, – начал он, понимая, что когда-нибудь придется расставлять точки. – Это помещение является штабом Клуба Единства. Можно понять директора, что он не хочет предоставлять вторую комнату для почти тех же самых людей.

– Я – староста, а ты, если мне память не изменяет – нет, – заявила Мелани.

– Согласен. Но я возглавляю Клуб Единства, а ты, насколько я помню не состоишь в нем, – ответил Рики. – Я признаю твои права, пожалуйста, будь старостой сколько угодно. Но здесь – Клуб Единства. И мне решать, кого сюда пускать, а кого – нет, – отрезал он.

– И как это понимать?

– Мелани, не пытайся больше нами командовать, – миролюбиво посоветовал Дик.

Хатингтон изменилась в лице.

– Очень надо, – проворчала она, подошла к шкафчику, хлопнула дверцей и принялась демонстративно в нем копаться.

Ненадолго повисла напряженная пауза.

– Какого ты мнения о книгах, которые задала профессор Лавгуд? – поинтересовался Лео у Эдгара.

– Я думаю, нужно прочитать их все. Не могу сказать, что я в полном восторге, но что-то есть, – ответил Эдгар.

Мелани постаралась покинуть их как можно раньше, чему Рики нимало не расстроился. Его огорчало лишь то, что Артур и Эдгар после недавней размолвки так и не пришли к соглашению. Они, правда, здоровались и обменивались какими-то репликами, но все же чувствовалась натянутость.

Но даже взаимное недовольство не служило основанием для прерывания клубных традиций. Посещение Запретного леса запланировали на третью субботу семестра. Рики очень надеялся, что совместное ежегодное злостное нарушение правил помирит его друзей.

Лео и Ральф под мантиями провели остальных под покров деревьев мимо хижины лесничего. Заранее заготовленные пакеты с едой раскидали по карманам.

– Как будто здесь все знакомо, – сказал Рики.

– Может, прогуляемся в другом направлении или подальше? – предложил Артур.

– Ты все-таки староста, – не сдержал упрека Эдгар.

– Не напоминай, – попросил Рики.

В полумраке разливалась прохлада. Даже днем здешняя тишина временами казалась жутковатой. Возможно поэтому сюда временами тянуло почти каждого школьника.

– За традицию, – Ральф откупоривал бутылку сливочного пива.

«А что, в самом деле, с нами сделают, если однажды снова поймают?» – внезапно подумалось Рики. Следующая мысль заставила его отвернуться, чтобы не смотреть в глаза товарищам. Если бы их сейчас здесь застукали, что, если Лео и остальные потеряют значки старост? Рики признавал, что его это устроило бы как нельзя лучше. Тогда и разборки бы прекратились, и у него пропал бы повод для зависти. Чувство стыда смягчала уверенность, что, даже подумай он о такой возможности раньше, ни за что не стал бы доносить. Это, однако, не означало, что ему не хотелось такого развития событий.

– Ричард, твой стакан.

– Спасибо, Артур.

Они чокнулись. Рики пил медленно. А кого, в самом деле, назначили бы тогда? В «Слизерине», например, имелся такой Френк Эйвери. Мерлин упаси, да и вряд ли. Скорее всего, Снейп выбрал бы Билла Кеттлборна. Впрочем, завуч был достаточно остроумен, чтоб назначить Френка именно в наказание Клубу. А в «Гриффиндоре», конечно, будет Филипс; впрочем, других претендентов он просто мало знал. Но если вместо Дика назначат Виктора Чайнсби, что неизбежно, причем по его вине, за это положена высшая мера – поселиться с Хагридом.

– О чем ты так задумался?

– А, – Рики рассеянно поглядел на друзей. – Я просто подумал, как было бы здорово, если бы мой брат Пит все это когда-нибудь увидел.

– Да, жаль, что его сюда не пустят, – согласился Артур.

– Я все-таки за то, чтоб дойти до пристани, откуда возят первогодков, – высказался Дик. – Вдоль берега мы не заблудимся.

– А если нас увидят? – с осторожностью Лео не расставался.

– А кто тебя просит высовываться на вид? – возразил Ральф.

– Согласен. Так мы никогда не ходили, – с энтузиазмом поддержал Рики.

Вышагивая по влажной почве, скрытый прибрежными деревьями, он задумался, откуда у него такие гадкие наклонности. До недавних пор Рики относился к себе очень хорошо. Самокритичности он был обязан, пожалуй, недовольству миссис Дуглас, как, впрочем, многими своими ценными качествами вроде аккуратности. И вроде бы не было у него раньше такого стремления быть первым любой ценой. Взять хотя бы соперничество Лео и Дика за место лучшего ученика, он же не стал третьим.

Перед ребятами вдруг возникли гладкие поваленные стволы. Они стали перебираться.

– Так вот куда кладут сваи, когда разбирают трибуны на воде, – сказал Лео.

– Это сколько же времени занимает, и работа нешуточная, – оценил Эдгар.

Рики едва не упал на скате. Добиваться своего систематическим, упорным трудом ему было не очень-то свойственно. А вот должность старосты, на его взгляд, этого как раз и не требовала.

Плескалась вода, посвистывал ветер, потом кто-то заговорил, вроде бы Дик. И его сознание вдруг вывернулось неизведанным ранее странным образом.

«Где я? И что здесь делаю? Кто эти люди?» – эти вопросы заполнили все пространство, весь воздух вокруг. Он рискнул двинуться, шагнул вперед, и в поле зрения возникла высокая волосатая спина.

Существа были ему известны. Другие кентавры еще не распрямились. Один из них, зачерпывая полой деревянной посудой, пил из озера.

Отвлекшись от этого зрелища, Рики снова ясно осознал, кто есть кто, и почему они здесь.

– Спускайтесь оттуда, – велел седобородый кентавр. Рики и сам чувствовал, что сваи не очень устойчивы.

– Мы не мешаем вам? – почтительно осведомился Лео.

– Паситесь, – разрешил кентавр, опускаясь на передние ноги. Вероятно, он тут же забыл о них, убедившись, что они не несут никакой угрозы и беспокойства.

Компания медленно прошла мимо по скользкой почве. Рики старался не разглядывать кентавров, опасаясь быть бестактным.

– Это у них водопой такой, – шепнул он сам себе, как бы ставя точку этой встрече.

Он постарался вернуться в предыдущее ощущение, и не мог не отметить: тот, кто не понимал, что происходит, однако, прекрасно сознавал, кто он такой. И впервые за многие видения, в этом не было ничего страшного.

Впереди замаячил еще один кентавр. Он остановился, поглядеть, кто так шумит кустами сзади. Погруженный в задумчивость, Рики не сразу понял, что могучий лесной житель двинулся на него.

– Неминуемое свершится, – произнес он с глубоким сожалением.

– Со мной? – быстро спросил Рики.

– Ты несешь в себе многое, что давно уходит.

– Что я несу?! – Рики давно не фонтанировал такой одержимостью.

Бух! Поскользнувшись, Лео уронил пакет, поднялись брызги. Рики подал ему руку и тут же обернулся к собеседнику, которого тоже обдало грязью. Тот открыл рот…

– Сэр, Хагрид просил передавать привет, – радостно воскликнул Артур, очевидно чтобы заполнить паузу.

Издав негодующее ржание, кентавр развернулся и исчез.

– Просто вспомнил, – продолжал каяться Артур несколько минут спустя.

Рики понимал, что, вернув способность хладнокровно рассуждать, будет радоваться, что кентавр ускакал просто так. Но пока что он себя не помнил от разочарования.

Прогулка продолжалась ко всеобщему удовольствию.

– Да. С этого места я впервые увидел «Хогвартс», – сказал Дик.

Башни замка высились вдали, подернутые дымкой. Рики с друзьями стоял у воды, легкий холодный ветер колыхал их мантии.

– Четыре года прошло, – ровно произнес Лео.

«Похоже на целую жизнь. У меня все переменилось», – подумал Рики.

Ему было удивительно легко. Стоять вот так и смотреть со стороны на свою новую жизнь, о которой он одиннадцать лет и не подозревал. Ненадолго он как будто стал снова тем ребенком, который приплыл в школу, еще не зная, кто такие Упивающиеся смертью и что такое трансфигурация, а также чем грозит недовольство профессора Снейпа и доброжелательность Риты Вриттер. Просто красивый пейзаж, старинный замок на горизонте…

Но все хорошее в жизни тоже имело свойство заканчиваться. Невозможно было вечно стоять и любоваться на замок. Пока еще озеро отражало дневной свет, однако Рики не хуже других помнил, что в это время сумерки спускаются быстро.

– Я бы еще раз прокатился на лодке, – произнес Дик.

– О, да! Проехаться головой в гроте по потолку – очень кстати, – саркастично бросил Ральф.

– Нет, зачем? Хагрид всегда возит учеников, и голова у него на месте, – возразил Эди.

«Так он такой косматый, по нему не видно», – подумал Рики.

– Рики, ты ведь ехал с нами в одной лодке, – припомнил Артур.

– Да, и еще там сидел Френк Эйвери, – Рики отчетливо помнил это, потому что к тому моменту успел познакомиться со своим недругом и, соответственно, узнал его.

– Я так волновался, что могу не попасть в «Гриффиндор», – признался Артур.

– А я – в «Слизерин», – сказал Лео.

– И тем не менее, бывает только одна поездка в школу по озеру, – сказал Дик.

– А мне было все равно, в какой колледж я попаду, – проворчал Рики.

– Да уж! – фыркнул Дик. – Ты ничего не знал о колледжах и был настроен очень критично.

– Вряд ли кто-то из нас сейчас жалеет о своем распределении, – заметил Эди.

– Конечно. Колледж – это все равно что наш дом, – согласился Лео. Рики поймал себя на том, что теперь и сам так считает.

Дорогу обратно они нашли без труда. Оказывается, как просто – не отходить далеко от воды. Эдгар много говорил о правилах и, как ни странно, это звучало уместно.

Обед они пропустили, но Рики особенно не жалел об этом. После свежего воздуха он гораздо терпимее отнесся к куче домашних заданий, оставленной после прошедшей недели. Но зато ужин бы он не пропустил ни за что на свете!

Рики уплетал пирог с почками, закусывая заливной рыбой, и все мысли из головы словно улетучились.

– Приятного аппетита, – услышал он вдруг за спиной.

«Он считает меня совсем бесчувственным или специально хочет, чтобы я подавился?» – подумал Рики, обернулся и вежливо кивнул профессору, делая вид, что все в порядке.

– Где вы были сегодня весь день? – поинтересовался Снейп.

Мысли пронеслись в голове, одна быстрее другой, так что он так толком и не ухватил ни одной. Единственное, что Рики успел понять – надо выбрать такое место, чтобы его ложь нельзя было разоблачить. Он уже привык, что завуч обычно знает, когда ему лгут, но без доказательств он ничего не предпримет. Если только не произошло что-то действительно серьезное.

– Бродил по подземельям, – ответил он. – Вместе с друзьями.

– И вы не слышали, когда мистер Филч вас звал?

Рики помотал головой.

– Жаль. Директор хотел встретиться с Вами еще сегодня, – обрадовал Снейп, продолжая внимательно наблюдать за учеником.

– Что-то случилось? – спросил его Рики.

– К сожалению, да. Это мелкое недоразумение могло быть улажено уже сегодня, но, увы, Макарони, Вы неуловимы как раз тогда, когда нужны.

Рики невольно почувствовал себя виноватым, и тут же, как всегда рассердился на завуча. С какой, в самом деле, стати гриффиндорской мафии надо искать его именно в то время, когда это совсем нежелательно?! Такое невезение, что нарочно не придумаешь.

– А что случилось, сэр? – рискнул вмешаться Лео. – Или это касается только Ричарда?

– Нет, – почти сердито бросил Снейп, – это касается всех вас. И, если Вы спросили, Нигеллус, я ожидал, что представители вашего Клуба воспитаны лучше. Впрочем, вам лучше знать, насколько ваши поступки соответствуют требованиям обстоятельств.

– Вы так туманно выражаетесь, – заметил Рики.

– Ничего туманного. Мисс Мелани Хатингтон пожаловалась, вы грубо обошлись с нею, когда она пришла в комнату старост. Она утверждает, что Клуб Единства не позволяет ей исполнять ее прямые обязанности. Это соответствует действительности?

Потрясенный Рики вдруг понял смысл выражения «отпала челюсть». Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого.

– Сэр, – Лео явно не знал, что ответить.

– Мы просто попросили ее не лезть в наши дела, – выпалил Рики.

– Очень интригующе. Вот это вы будете объяснять в учительской, – сказал Снейп холодно. – Завтра в полдень, Макарони, и не опаздывайте.

Профессор отвернулся и гордо прошествовал мимо.

– Поверить не могу, – вспылила Дора. – Хатингтон не просто вредительствует, но еще и жалуется. Мало ей «Равенкло», пусть себе распоряжается, куда первоклашкам ставить обувь!

– Хатингтон желает хозяйничать везде! – елейно вставил Френк. – Как только ты этого не заметила?!

– Снейп должен быть на вашей стороне, – поддержала Клуб Ариадна.

– Снейп не любит, когда мы создаем ему проблемы, – ответил ей Лео.

«Ну вот. Хоть я и не староста, но отдуваться за всех приходится мне», – подумал Рики и, вероятно, в знак протеста немного опоздал на эту встречу.

Чуть за полдень в воскресенье он постучал в дверь учительской и получил разрешение войти.

Невзирая на то, что ему предстоял неприятный разговор, Рики сразу проникся уютом. В камине потрескивали поленья, а старые кресла, он знал, были очень удобны. Директор и завучи, а также Мелани Хатингтон, заварившая всю кашу, уже сидели там.

– Располагайтесь, где Вам удобно, – радушно предложил Дамблдор, кивая на единственное пустое кресло рядом с Мелани. Рики решил не делать демонстративных жестов и все же подсел к ней.

– Мистер Макарони, Ваша соседка обратилась к нам с жалобой. Надо признать, что, когда мы решили расположить комнату старост в штабе вашего Клуба, то не подумали о таких последствиях, – сказала профессор МакГонагол.

– Я понимаю. Но мальчики получили это помещение три года назад, и нельзя просто вот так подселить к ним новое лицо, – неуверенно произнесла профессор Стебль, которая всегда хорошо относилась к Рики.

– Но у Маргарет Фэрли не возникло таких проблем, – претенциозно пожаловалась Мелани. – И, вообще-то, я не настаиваю на этом помещении! Лучше бы старосты сидели где-нибудь отдельно от Клуба Единства. Я против того, чтобы меня выживали.

– Тебя не выживали! – возразил Рики. В самом деле, наоборот, это она вытесняет их из Штаба, да не куда-нибудь, а в туалет Плаксы Миртл, если на то пошло!

– Тише! – заговорил Снейп. – Макарони, как бы вы прокомментировали просьбу мисс Хатингтон?

– Мы бы хотели, чтобы Мелани занималась своими делами и не вмешивалась в дела Клуба Единства.

Внезапно Рики с подозрением уставился на Дамблдора. А что, если он подсунул им Хатингтон специально, чтобы она лезла? Да ну, вряд ли… Хотя Мелани и годилась на роль шпионки, гриффиндорская мафия не стала бы так доверять ей. И потом, нетрудно понять, что в ее присутствии члены Клуба ничего важного не скажут. Достаточно послушать Артура, пока он дома, чтобы понять, как мало симпатичны ему равенкловцы с параллели, за исключением Дика.

Невозмутимо посверкивающий очками Альбус Дамблдор не заметил его пристального внимания или сделал вид, что не заметил.

– Иными словами, Ричард, Вы готовы смириться с тем, что мисс Хатингтон получит ключ от комнаты вашего штаба?

Не будучи уверен, что его ставшие старостами друзья согласились бы так легко, Рики медленно кивнул.

– Но Вы возражаете, чтобы она приглашала в помещение Клуба Единства своих товарищей для приятного общения, и вообще кого-либо, если это не касается обязанностей старосты? – продолжал директор.

– Именно так, – согласился Рики.

– При этом оставляете за собой право на все вышеперечисленное.

Мелани отвернулась к окну и фыркнула.

– Да, – признал Рики, превозмогая ощущение, что все это как-то не очень справедливо. Хотя, почему?! Они заслужили свою территорию, на которую она теперь вторгалась всего лишь потому, что получила какой-то значок… который он тоже хотел бы получить.

– Зато честно, – саркастически прокомментировала Мелани.

– Мисс Хатингтон, – рассек воздух голос профессора Снейпа, – Вы будете настаивать, чтоб комнату старост отделили от помещения Клуба Единства? Я хотел бы четко услышать, какие у Вас основания быть недовольной существующим положением вещей?

– Да, в чем суть вашего конфликта? Что, собственно, случилось, деточка? – взбодрился профессор Флитвик.

Мелани набрала в легкие побольше воздуха, чтобы как можно дольше не замолкать.

– Когда я вошла, там была младшекурсница из «Слизерина», и все сразу замолчали. Девочка быстро ушла, и тогда я спросила, что ей было нужно. И меня попросили не лезть не в свое дело.

– Макарони, у Вас есть, что к этому добавить? – повернулся к нему директор.

– Да. Мелани не спросила, а потребовала. Она знала, что никто не станет перед ней отчитываться, особенно Дора Нотт..

– Речь шла о чем-то сверхсекретном? – свойственным только ей образом напряглась профессор МакГонагол.

Тут Рики посетило вдохновение.

– Мирра Жанн приходила отдать Лео его конспект за второй курс. Тебе это интересно? – проворчал он, поворачиваясь к Мелани.

– Нет, – не усомнилась она. – Сказать по правде, я сейчас подумала, и не вижу смысла менять комнату. Туда переместятся все те же лица, за исключением Макарони. Так что я уж как-нибудь смирюсь с его персоной.

– Спасибо, – буркнул Рики, уязвленный самой возможностью исключить его на таком основании. Напоминание о том, что он – не староста, из уст Хатингтон было вдвойне неприятно.

– Мелани Хатингтон! – возмутилась МакГонагол, тоже не упуская случая наступить Рики на больную мозоль. – Напоминаю Вам, что Вы – староста. И если уж между Вами и другими старостами не наладится должное сотрудничество, как можно требовать дисциплины от других учеников?

– Я думаю, Минерва, этот вопрос уладится, – мягко остановил ее директор. Как видите, ни мисс Хатингтон, ни мистер Макарони не настаивают на немедленном разделении. Предлагаю дать им шанс договориться и оставить комнату старост в Клубе Единства.

– Согласен, – первым поддержал профессор Снейп.

«Вечно он старается, чтоб мне жизнь медом не казалась», – отчего-то недовольно нахмурился Рики.

Ввиду отсутствия других предложений, директора поддержали все. Мелани выглядела очень довольной, и за дверью недоумевающий Рики спросил ее:

– Зачем тебе это понадобилось?

– А чтобы ты знал! – задрала нос Мелани.