Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

Разговор с Дамблдором не нравился Рики все больше, чем дольше он об этом думал. Он сомневался, чтобы любого, кто увидит во сне змею, тащили к директору для дружеского напоминания о том, что накануне СОВ не стоит переутомляться. В этом году ввиду разных обстоятельств он, действительно, почти не совал нос в тайны гриффиндорской мафии. Вспомнив об этом сейчас, Рики пришел к единственно, на его взгляд, возможному выводу: если нет времени, надо постараться добыть информацию самым простым и коротким путем.

– Я хочу пойти в Запретный лес, – сказал он однажды другу.

– С ума сошел? – удивился Лео. – В такой холод?

– Я думаю, что кентавры – мой единственный шанс узнать правду о себе, – упрямо заявил Рики.

Здравомыслящий Лео скептически поморщился.

– Мы говорим об один и тех же кентаврах? – уточнил он. – Эти господа – так требует называть их леди Гермиона? – не слишком дружелюбны, когда колдуны к ним специально приходят, и, насколько я помню, выражаются так загадочно, что…

– Твой вывод? – оборвал Рики.

– Так стоит ли мерзнуть? – ответил Лео.

Рики хотел бы возразить, но друг, как обычно, попал в точку. Сегодня они уже прогулялись под хлещущими порывами ледяного ветра в теплицы, а потом обратно. Никого из слизеринцев не радовала мысль, что послезавтра предстоит провести на улице два часа ухода за магическими тварями. Тиффани за обедом даже позавидовала тем, кто в свое время выбрал другие предметы, хотя одно упоминание о древних рунах вызывало у нее зевоту.

– Ну, хорошо, – в итоге согласился Рики. – Но весной я снова попрошу плащ!

– И полезешь в грязь и слякоть. Почему тебя так тянет получить копытом по голове? – ворчливо осведомился Лео. – Передай, пожалуйста, мою «Нумерологию». Чуть не забыл, через неделю контрольная.

Рики мечтал бы об этом забыть! Учителя мучили их так упоенно и целенаправленно, словно в школе не осталось других учеников, кроме пятикурсников, на которых можно бы проводить всякие контрольные.

– Что ты хочешь? Скоро конец семестра, – неизменно отвечал Лео каждый раз, когда Рики вздумывалось поворчать по этому поводу.

– В следующей жизни ни за что не пойду в школу, – высказался Рики как-то раз, покидая класс зельеварения. Столь прекрасное решение всех проблем пришло ему в голову после того, как Снейп закатил на весь урок работу над ошибками.

– Как ты можешь планировать так далеко? – едва не рассердился Лео.

– А тебе какая разница? – не выдержал Рики.

– Не пойти в школу! Разве твои родители не внушили тебе, что невежество – самая благодатная почва для деградации? – Лео почему-то казался глубоко возмущенным.

– Сомневаюсь, – проворчал Рики. – Скорее всего, многие Упивающиеся смертью прекрасно учились, иначе авроры бы их давно поймали. Хотелось бы мне знать, каково было в школе Сам – Знаешь – Кому.

– Послушай, это совершенно не поможет тебе на СОВах, – ровно, заставляя себя успокоиться, произнес Лео.

И все равно, Рики дни считал до рождественских каникул. Правда, Хеллоуин тоже обещал некоторое развлечение. Но в этом году само пребывание в школе действовало на нервы.

Задания профессора МакГонагол становились все хуже и противнее. Испарять котят Рики отказался наотрез. Профессор МакГонагол поначалу настаивала и грозилась даже сообщить профессору Снейпу, но затем передумала и предъявила ему более крупный объект – игуану. С первого раза у него получилось только наполовину, и чувствовал Рики себя при этом прескверно.

– Если бы мне на первом курсе сказали, что такое будет, купил бы сразу обратный билет, не задумываясь, – громко произнес Рики, когда заглянувший Филч вызвал преподавательницу на пару минут из класса.

– Ну надо же. А я даже не думала о такой возможности, – протянула Дора.

– Меня бы на месте испарили, если бы я появился у порога с вещами, – сказал Боб.

– Нормальный человек не уйдет из «Хогвартса»! Макарони, вот ты вполне способен опозорить и наш колледж, и своего крестного отца, – заявил Френк.

– Тебя волнует мой крестный отец? – обернулся к нему Рики, недоумевая, когда это они успели подружиться.

Но тут вернулась профессор МакГонагол и принялась диктовать домашнее задание; Рики каждый раз надеялся, что хоть кто-нибудь из учителей забудет об этой части урока.

Старосты теперь совершенно не скучали – они были заняты больше других, и при этом умудрялись успевать везде. В штабе Рики каждый день выслушивал разные новости, и порой ему очень хотелось заткнуть уши и вытряхнуть из головы весь этот мусор. В один прекрасный день, однако, случился интересный разговор.

– Кузина Эйвери разобралась со своим летучим порохом? – поинтересовался Артур.

Как большинство Уизли, он плохо умел врать. Его нарочито небрежный тон прямо-таки резал чувствительные уши Рики. Он пожал плечами. «Надо же, не только Лео постоянно о ней помнит», – подумал Рики.

– Не знаю, она давно не обращалась, – ответил Лео.

Артур собрался с духом, как будто решался выдать несусветную военную тайну. Потом заметил, что другие это поняли.

– Я тут случайно узнал. Похоже, кое-кто из «Слизерина», в самом деле, покидает школу.

– С чего ты взял, что это именно слизеринец? – притворился недовольным Рики.

– Так сказала Рейчел, – сногсшибательно аргументировал Артур.

– Кто?

– Моя сестрица, из первогодков, – пояснил Артур так, будто не знать всех его родственников – это верх неприличия. – Помните малышню с фейерверками?

– Еще бы, – в один голос произнесли старосты. Рики посочувствовал им, что приходится хранить в памяти такие захватывающие вещи.

– Они отрабатывали взыскания у Снейпа позавчера, – сказал Артур. – Они как раз поднимались из подземелья с подружкой, и тут главная дверь хлопнула. Какой-то здоровяк помчался к подземельям, и начал спускаться, даже скорости не сбросил. Они посторонились, чтобы их не сшибло. Мимо проскочил какой-то парень…

Артур перевел дыхание.

– Ну и что?

– Лица они не видели, но знак «Слизерина» заметили. Он заблестел в свете факела.

– Но это еще не доказательство! – Рики сам не знал, что заставляет его так придираться. Возможно, ему хватало детективных пристрастий Лео. – Все наши значки, вообще-то, блестят.

– А этот блестел серебром! – категорично заявил Артур.

– Мерлина ради! – вспылил Эди. – Кто станет просто так шататься в темноте по улице в такую погоду?

– Мало ли какие уважительные причины, – резонно заметил Рики.

– Я тоже пока не вижу связи с летучим порохом, однако это интересно, – сказал Лео.

– А твоя Рейчел не выдумала все это? – сухо поинтересовался Дик. – Ты сам ей не говорил, что мы ищем слизеринца, исчезающего с летучим порохом?

Взгляд Артура должен был испепелить не только Дика, но и весь штаб. Однако, очевидно, равенкловец ждал такой реакции и бровью не повел.

– Нет, – отрезал гриффиндорец.

– Я думаю, в любом случае зря кто бы то ни было шатается во дворе после наступления темноты, – поспешил высказаться Эди.

«Если только по двору, то это явно дурак, – подумал Рики. – Чего мы в этом дворе не видели?».

Он поморщился, глядя, как старосты «Гриффиндора» и «Равенкло» косятся в разные стороны. В последнее время обсуждение любого вопроса заканчивалось так. Рики не возражал, что любовь – это прекрасное чувство. Но для данного случая в иные моменты готов был допустить исключение. Он понимал Дору, которая в последнее время, он заметил, все-таки стала избегать компании Клуба.

Рики рискнул заговорить с ней об этом на бегу, когда они спешили, опаздывая на прорицания. Трелони в любом случае устроит им разнос на четверть часа, не сомневался Рики, поэтому настроение Доры, скорее всего, уже было испорчено предвкушением беседы о ее безнадежной неспособности.

– Мне неудобно перед тобой, если Артур бывает слишком назойлив, – сказал он.

Щеки Доры порозовели.

– Почему это тебе должно быть неудобно? – бросила она довольно резко.

– Я не представляю, кто может разрешить эту ситуацию. Наверное, время.

– Я тоже на это надеялась, – выдохнула Дора.

– Но, возможно, времени прошло недостаточно, – предположил Рики.

Дора не ответила. Казалось, она впала в глубокую задумчивость, и даже не слышала критики профессора Трелони.

Эта тема неизменно портила настроение, так что Рики пожалел, зачем заговорил с ней. Дик даже в теплицах, где они временами оставались вместе, старался не упоминать свои проблемы и все больше замыкался в себе. С Артуром в иные дни творилось то же самое, и это казалось Рики противоестественным.

Как староста самого темпераментного колледжа, гриффиндорец был занят больше других, и к Филчу стал относиться, соответственно, хуже. Впрочем, многочисленные младшие родственники и тетушка Луна тоже не давали ему скучать.

Раньше Рики не очень обращал внимание, что в «Хогвартс» регулярно наведываются представители Министерства. Теперь же не только он, многие стали замечать, что Дамблдора в холл провожают разные колдуны и ведьмы, которые никогда, однако, не обедают в школе. Их было больше, чем в прошлые годы; даже больше, чем во время Тремагического Турнира. Но дядя Гарри пока не приезжал, по словам Эди, отходил после свадьбы Лауры.

В отсутствие Рики сотрудники Министерства пару раз заглядывали к старостам, задавали несколько вежливых вопросов о порядке в школе, обязательно напоминали об опасной обстановке в магическом мире и, получив твердое обещание, что в случае подозрительных обстоятельств им непременно сообщат, уходили восвояси.

А вот Джорджина и София ворвались без стука.

– Ну что, на месте ваш шпион? – выпалила Джорджина.

Сэр Финеан как раз отсутствовал.

– Что вы опять натворили? – хмуря брови, спросил Артур.

– Не гони волну, брат, – миролюбиво попросила София.

– Мы такое дельце провернули – пальчики оближешь! – Джорджина на месте не могла устоять, подпрыгивала от восторга.

– Мы вернули кое-что из папиной старой собственности, – сказала ее сестра, кладя на стол пожелтевший от времени, потрескавшийся по краям пергамент, сложенный вдвое.

– Не думаю, чтоб дядя Джордж сейчас нуждался в таком богатстве, – пренебрежительно фыркнул Артур.

– Балда! – Джорджина умильно сложила ручки.

– Это не он, а мы в ней нуждаемся, – София вынула палочку, стукнула по пергаменту и что-то пробормотала.

На чистой поверхности вдруг стали вырисовываться черточки и точки, которые двигались. Рики вместе со всеми склонился над необычной штукой.

– Точки подписаны? – в изумлении воскликнул Артур. – Вот мы…

– Это карта, – объяснила София. – Показывает всю школу.

– Ничего себе! Где вы ее взяли? – ужаснулся Эдди.

– О! – София довольно потирала руки. – Эта ценная вещь имеет очень давнюю историю. Наш отец и дядя Фред нашли ее в кабинете мистера Филча, где она лежала безо всякого употребления. Потом они зачем-то отдали ее дяде Гарри.

– А он что? – жадно спросил Рики.

– Пользовался ею, когда надо было прогуляться ночью по замку.

«Ах, вот как!», – подумал Рики.

– А потом, когда ушел из школы, не передал директору, забыл. Она понадобилась года четыре назад, когда сюда проник какой-то самозванец, и дядя Гарри вернул ее в школу. До недавнего времени, думаю, эта карта лежала на столе Дамблдора и показывала ему все перемещения по замку, – закончила София.

– Ого! – Ральф уставился в левый угол. – Чего это они застряли по дороге в совяльню?

– А к тебе она как попала?! – Артур волновался, почти как Молли Уизли. – И почему я ничего о ней не знал?

– Потому что таким отпетым хулиганам, – сладко пропела Джорджина, – не доверяют!

– Папа доверяет только хорошим девочкам, – закончила София, стукнула палочкой по карте, произнесла «Славная вышла шалость!», и пергамент снова стал чистым. Она ловко сунула его в карман.

– Можете обращаться к нам, если понадобится. Об условиях договоримся, – сказала Джорджина, и сестры со всей очевидностью собрались уходить.

– А ну стоять! – прорычал Артур. – Вы спятили?! Как вы догадались обокрасть директора?

– Не бойся, нас не засекут, – Джорджна, пожалуй, была тронута такой заботой.

– А ты предпочитаешь, чтобы Дамблдор в любое время дня и ночи мог следить за вами? – вскинула брови ее сестра.

– Я спросил «как»? – Артур был неумолим.

– Не бойся, это не мы, – в сердцах бросила София. – Это один министерский болван. Нас, хвала Мерлину, на этой неделе к директору еще не вызывали.

– Болван? – не пожелал удовлетвориться столь кратким объяснением гриффиндорец.

– Ну, он выбросил карту в корзину, – объяснила София, мимикой яснее ясного демонстрируя отношение к такому поступку. – Похоже, случайно прихватил вместе с какими-то своими бумажками.

– Хорошо, мы знаем, как это выглядит. Хоть и не надеялись, чтоб нам когда-нибудь так повезло, – Джорджина пожала плечами.

Артура разрывали внутренние противоречия.

– Ты же не настучишь на нас?

– Ни за что, – оскорбился гриффиндорец.

Но даже после ухода кузин его волнение не улеглось.

– Несладко, куча родственников в той же школе, – посочувствовал ему Ральф.

– Добалуются они когда-нибудь, – сокрушенно вздохнул Уизли. – Меня, конечно, припадки праведности не украшают, но они!

– Твой дядя Джордж – знатный хулиган, – согласился Ральф, хотя все знали, что мистер Уизли не только владелец магазина, но и создатель всевозможных магических приколов.

– Не только в нем дело. Тетка из «Слизерина», а там вообще правил не признают. Не все, конечно, – поправил Артур, кивая в сторону Лео.

Рики считал, что принадлежность к колледжу вообще не связана с законопослушностью. Старосты, во всяком случае, были загружены одинаково, особенно накануне разных событий, вроде матчей ли праздников.

Одно такое событие как раз приближалось. Хагрид никого не подпускал к своему огороду, и все школьники знали, почему. Там находились огромные тыквы, предназначенные специально для празднования Хеллоуина.

– Кто за маскарад в гостиной? – предложила Тиффани.

Но парни не проявили должного энтузиазма.

– Значит, будет девичник, – решили девочки.

Традиционно в день всех святых устраивали пир. Профессор Трелони, никогда на нем не присутствующая, заранее уведомила пятый курс, что вероятность несчастных случаев в такое время возрастает второе. Учитывая, что до сих пор в «Хогвартсе» не произошло ни одного такого случая, Рики, умеющий считать, достоверно вычислил, что и в этот раз такая возможность равна нулю. Он сам рад был бы поверить своим вычислениям, если бы неприятности предсказывала только профессор Трелони.

Но с некоторых пор любой праздник приводил к обострению внутри Клуба. Поздравления как повод для общения с Дорой всегда использовали и гриффиндорец, и равенкловец. И, если к Дику она относилась нормально, от Артура шарахалась, как от чумы. Рики понимал ее: кому понравятся фанатичные приставания.

С утра в Большом зале обнаружился отдельный стол для старост – непременный атрибут торжественности. Это, как всегда, заставило Рики испытать двойственные чувства: облегчение от того, что он в любом случае окажется далеко от грозы, но и чувство вины, поскольку он считал своей первой обязанностью разряжать обстановку.

За завтраком, впрочем, ничего не случилось. Лео легко объяснил, почему, когда Рики выразил удивление по этому поводу.

– Я дал Уизли успокоительное. Подлил в сок. Не одобряешь?

– Гениально! Почему ты раньше этого не сделал? – упрекнул Рики. он даже не подумал о таком простом решении.

– Потому что не был уверен в том, какое именно средство ему поможет, – задумчиво произнес Лео.

– И какое же?

– Очень надеюсь, что мне не придется говорить об этом никогда.

Пир по случаю Хеллоуина и самом деле прошел прекрасно. Но вскоре у Артура случилось обострение любовной лихорадки. В это время Рики и Эди находились с ним в штабе. Рики как раз расположился в кресле с «Турне с троллями», когда вошла слизеринская староста девочек. Судя по звуку шагов, она прошла к своему шкафчику и стала там копаться – обычное дело. И вдруг…

– Нотт! – воскликнул Артур так горячо, что Дора едва не выронила сумку. Она была так ошеломлена, что показалась Рики испуганной.

Артур бросился к ней и схватил за руку.

– Будь моей подружкой! Я жизни без тебя не представляю! – заявил он.

– Уизли! Я тебе уже сказала, – Дора попыталась выдернуть руку, но это у нее не получилось.

– Ты могла передумать! – напомнил Артур.

– Сожалею, но я не передумала, – твердо сказала Дора. Тут кто угодно мог понять. Но Артур как не слышал.

– Если я тебя в щечку поцелую…

– Нет!!!

– Что, в самом деле… – вмешался Эдгар.

Артур сверкнул глазами.

– Я пошла! – поспешно заявила Дора и убежала, не забыв тщательно закрыть за собой дверь.

– Так себя не ведут, – заявил Эдгар.

– Я тоже так считаю, – Рики постарался, чтоб его голос прозвучал твердо.

Артур направился к двери. Эдгар поспешил было за ним, пока Рики огибал стол, но в дверях нерешительно остановился.

– Я жду Бетси, – сказал он.

Рики довольно быстро убедился, что Артур вовсе не преследует Дору. Похоже, он направлялся в гриффиндорскую башню. А по возвращении в штаб Рики обнаружил книгу в руках счастливой Бетси, рассыпающейся в благодарностях Эдгару.

Кое-чему его это научило. В послеобеденное время следующего дня Рики решил вообще не появляться в штабе. Давно пора было отдохнуть от уроков и прочих друзей, к тому же, профессор Стебль предоставила ему такой отличный повод.

В теплице было, пожалуй, даже жарко. Рассеянные в полумраке лучи придавали всему вокруг синеватый оттенок. Но слабое освещение не мешало Рики. Он сосредоточенно рисовал, отвлекаясь только на то, чтобы взять мелок другого цвета.

Внезапно он выключился из творческого процесса. Рики прислушался, и естественно, ухо уловило шорох, и не один.

«Здесь же растения, – напомнил он себе, – постоянно что-нибудь движется, сыпется…».

Но звук повторился. Создавалось впечатление, словно кто-то движется, с предельной осторожностью раздвигая стебли и листья. Рики быстро осмотрелся, но растения, свешиваясь отовсюду, существенно ограничивали видимость.

И вот снова зашуршало – гораздо ближе, очень тихо, но ни один листик не падает так долго. Юноша напрягся. Теперь уже не только слух – инстинкт говорил ему, что здесь находится кто-то еще, и этот кто-то продвигался к нему. Рики встал, не переставая пристально глядеть в ту сторону, откуда донесся звук, отложил карандаш и взялся за палочку.

Он постоял так несколько секунд, но беспокойство не развеивалось, а, наоборот, укреплялось. Медленно Рики направился вдоль рядов с кадками и рассадой. Запах свежей земли витал повсюду; ему вдруг подумалось, как плохо, что он не собака и не может положиться на нюх в неопределенных поисках.

Зато почти сразу его ухо уловило едва различимый, но явно посторонний шорох. Словно кто-то метнулся в сторону. Рики ускорил шаг, параллельно соображая, что будет, если беглец опрокинет что-нибудь. Ведь он отвечал за сохранность теплицы, коль скоро профессор доверила ему ключи.

Но и не мог допустить, что здесь околачивались без разрешения всякие невидимки. Он достиг того места, откуда ему был виден параллельный ряд. Это значило, что если действительно посторонний проник в теплицу, то теперь мог спрятаться только в углу. Но Рики внезапно остановился.

Со стороны замка доносились шаги. Затем – тихий, отчетливый звук открывающейся двери. Юноша вполне мог бы не расслышать его, увлеченный своим делом, просто сейчас его чувствительность обострилась. Со своего места Рики не видел вошедшего, и потому спросил, стараясь, чтобы голос его звучал ровно и равнодушно:

– Кто там?

– Это я, – ответил ему Дик. – Ты где?

Рассказывать, что он ищет здесь невидимку, показалось Рики как-то несолидно. Рики проводил друга к письменному столу, и сам вернулся к работе.

У Дика тоже дело продвигалось не сразу. Мельком поглядывая на друга время от времени, Рики замечал, что он исписал и исчиркал вдоль и поперек весь пергамент. Сам Рики на этот раз решил выполнить чертеж ядовитых щупалец, к которому прилагалось описание. Эта работа оказалась еще сложнее, потому что он постоянно забывал оставлять место для пояснений. Поэтому, наверное, Дик закончил раньше него.

– Подожди меня, – попросил Рики, – я сейчас.

Но он повторил это еще два или три раза, прежде чем закончил. Терпение Дика было на исходе. Тогда, по опыту зная, что это действует, Рики показал ему свой рисунок. Он помнил, что, видя результат, люди успокаиваются и уже не так сожалеют о потерянном времени, кроме того, это стало бы безопасной темой для разговора по дороге к замку. И, надо признать, в этот раз Рики остался доволен своей работой и напрашивался на комплимент!

Дик оправдал его ожидания и похвалил картинку.

– Можно, я посмотрю, что у тебя получилось? – в свою очередь, попросил Рики.

– Вот. Я переписал, но, наверное, переделаю, – небрежно произнес равенкловец, передавая Рики лист, на котором было аккуратно выведено:

Лишь от земли отделен,

Напрасны уговоры.

А для живых смертелен

Плач корня мандрагоры.

Зеленая рассада

С пурпурным хохолком

Но видеть глубже надо:

Младенцы под грунтом.

Они растут, взрослеют

И делу жизни служат:

Для зелья их шинкуют,

Что воскрешает души.

– Мало, плохо, – возмущался Дик, пока Рики запирал теплицу.

– А по-моему, хорошо, – возразил Рики. – Хотя я не очень разбираюсь в стихах. Но ведь твоя задача – описать, что это за растение. И это у тебя получилось.

Но друг как-то не очень утешился.

– Я не могу сосредоточиться на задании, – покачал головой Дик. – Постоянно думаю о других вещах. Тебе я, должно быть, надоел, как никому другому, да?

– Вообще-то, Дик, я действительно хотел бы тебе помочь, – избегая прямого ответа, сказал Рики.

– Вряд ли. Думаю, каждый в состоянии сам справляться со своими проблемами, – неожиданно заявил равенкловец. – Наверное это нехорошо с моей стороны, но Дора Нотт определенно не желает лишний раз входить в комнату, если там Артур, и меня это радует.

Рики не рискнул бы осуждать его за это. Он находил все меньше объяснений поведению гриффиндорца, особенно когда оставалось время задуматься об этом. Он ведь тоже был влюблен, но таких фокусов не показывал.

Засыпая в ту ночь, он загадал желание: чтобы эта ситуация, наконец, перестала донимать его. Но и утром почему-то первая мысль была о том, что через день ему предстоит совместная гербология с «Гриффиндором», и он сыт по горло чужими личными делами. На вопрос друга о том, все ли с ним в порядке, он проворчал, стиснув зубы, и обращаясь скорее к себе:

– Я начинаю думать, что убью кого-нибудь.

На это заявление лучший друг отреагировал на редкость отзывчиво.

– Этого только недоставало! Послушай, Рики, – сказал Лео, понизив голос, – помнишь, ты мне обещал помочь с Дорой?

– И что?

– Ты можешь сейчас за столом завести беседу о Тремагическом турнире?

– Зачем? – спросил Рики.

То, что Лео не собирался отвечать, заставило его почувствовать раздражение.

– Почему ты всегда нагнетаешь столько таинственности? – не счел нужным скрывать недовольство Рики.

– Извини, но таков уж я, – заявил Лео.

«Продукт слизеринского производства», – подумал Рики, глядя в сверкающие азартом глаза друга.

В Большом зале, по счастью, старосты рассаживались вместе со своими колледжами.

– Я вот думаю, – начал Рики когда все уселись и потекла обычная застольная беседа, – будет ли мне удобно послать Консуэло поздравление с Рождеством?

– Конечно. Ты же подружился с ее сестрой, – поддержал Лео.

Но казалось, Дору это совершенно не волновало. Она выглядела так, словно придавлена грузом забот, и готова до последнего вздоха мужественно с ними бороться.

– Прекрасное было время, соревнования и все такое, – произнес Рики, пожалуй, самую банальную фразу из всех возможных.

– А помнишь, как кошки разодрали диван с валерианой? – живо откликнулся Лео.

О, это событие отлично помнили все слизеринцы! За столом начался живой обмен мнениями.

– Самое главное, – Лео понизил голос, – что моя копилка компонентов тогда пополнилась настоящей сушеной валерианой. Мы набрали ее столько, что я и не помню.

– А где ты их держишь? – забеспокоился Рики.

Глаза Лео засветились плохо скрываемым торжеством.

– В моем ящике в штабе. Кстати, надо бы завтра переложить в другое место, а то я часто выдвигаю, и Мелани может заинтересоваться, что за мешочек.

Рики вспомнил еще пару фактов о том, как чемпионы выполняли свои задания, но Лео больше не поддерживал беседу, а все вокруг слишком близко к сердцу приняли разорение дивана в гостиной, так что обед скоро вернулся на круги своя. Но, когда перешли к десерту, друг неожиданно щипнул его за локоть. Покосившись на него, Рики так и не понял, с какой целью это было сделано. Но через минуту Лео вышел из-за стола и покинул Большой зал.

Рики решительно ничего не понимал, но ему показалось, что Дора нервничает. В знак протеста, он чуть было не поклялся никогда больше не помогать другу в его головоломках, но даже сейчас понимал, что его любопытство сильнее раздражения.

Для гадания настало самое время, потому что ему как раз предстояли прорицания. Путь в башню неблизкий, поэтому Рики закончил есть одним из первых.

– Ты идешь? – спросил он Дору.

– Сейчас, я еще тост хочу, – откликнулась она. – Не жди меня.

Рики пожал плечами, но возражать не стал. А в вестибюле его ожидал Лео, отчего-то в мантии, застегнутой на все пуговицы.

– Она еще там? – спросил он.

– Да. Я уже понял, что ей зачем-то нужна эта сухая валериана, и ты хочешь заманить ее в ловушку, – сказал Рики. – Но что происходит?

– Давай поднимемся, пока лестницы еще проходимы, – сказал друг и увлек его наверх. – У меня сейчас нумерология. И происходит то, что я ее прогуливаю. И, честно говоря, рассчитываю, что ты поступишь точно так же с прорицаниями, – заявил лучший ученик параллели.

– А могу я узнать, на что ты рассчитываешь? – кротко спросил Рики.

– От меня – нет. Но ты можешь идти на урок, если хочешь, – ответил Лео как никогда сурово.

– А куда мы идем? В штаб? – продолжал допытываться Рики.

– Конечно. Как бы я хотел, чтоб этого не потребовалось. Но Дора… она превзошла себя.

В штабе Лео, прежде всего, запер дверь на замок. Затем сбросил мантию; под ней его тело оказалось невидимым. Наконец, и мантия-невидимка оказалась в его руках.

– Надеюсь, нас двоих она накроет, – с сомнением произнес он; Рики даже пожалел, что так вырос с первого курса.

Быстрые торопливые шаги заставили его метнуться к другу.

– Парни так не ходят. Она! Так скоро, – раздосадовано шепнул Лео.

Прижавшись спиной к шкафчику, Рики постарался дышать как можно тише. Если бы не мантия, они первым делом попадали бы в поле зрения вошедшего, а он вовсе не был уверен, что они ничего не упустили. Если торчит, допустим, край ботинка, то дело дрянь. Помимо волнения и азарта, его также снедало любопытство, но задавать вопросы сразу стало поздно.

Ключ в двери повернулся, и вошла, действительно, Дора. Рики сразу вспомнил давний разговор отца с кем-то из гостей, утверждавшим, что настоящая сущность человека проявляется только наедине с самим собой. Он не был уверен, что видит именно сущность, но Дора казалась совсем другой, чем на людях. Она не просто нервничала; в хаотичной стрельбе глазами и крепко сжатых губах угадывалось отчаяние.

Через несколько секунд Рики убедился, что Лео был прав, они хорошо спрятались. Дора заперлась изнутри. Затем заглянула под стол, за шторы, удостоверилась, что сэр Финеан где-то гуляет, а затем, вызвав недолгое замешательство у Рики, двинулась, казалось, прямо на них. Рики отодвинулся, поскольку целью Доры был крайний ящик Лео, и было, насколько понимал слизеринец, нежелательно, чтобы она задела его или мантию.

К чести Доры, она заколебалась, прежде чем открыть незапертый ящик. Помедлила еще, собираясь с духом, и только потом принялась быстро перебирать бумаги.

– Там нет ничего интересного, – ровно произнес Лео, отчего Рики вздрогнул не хуже Доры; он почувствовал, что мантия соскальзывает с него.

Застигнутая на месте, Дора довольно быстро взяла себя в руки.

– Разве ваши мантии-невидимки у вас не забрали? – спросила она.

– Это вряд ли интересно для тебя сейчас, – холодно отрезал Лео. – Зачем тебе валериана?

– У меня кончилась, – развела руками Дора. Казалось, она не особо раскаивается, но очень сожалеет, что ее план не увенчался успехом.

– А она тебе так необходима? – продолжал Лео.

– Даже не представляешь, как, – огрызнулась Дора.

– О нет, представляю, – произнес Лео необычайно сурово.

– Я ничего не понимаю, – вмешался Рики. – Что происходит?

Судя по всему, Лео понимал это лучше него, но предпочитал, чтобы объяснялась девушка.

– Я уверена, что вы ни в коей мере не способны одобрить мой поступок, – помедлив, заявила Дора.

– Но я не профессор Снейп, – сказал Рики.

Дора скривила губы.

– Профессор Снейп мог бы как раз проявить больше снисхождения, чем ты. Хотя, кто его знает, он же учитель.

– А я кто?

– Друг Артура Уизли, – вздохнула Дора.

– Так в чем дело? – настоял Лео. – Я могу рассказать это сам, но пусть лучше Ричард услышит это от тебя. Это такое дело, что не хотелось бы ошибиться даже в деталях.

– Сядьте, – распорядилась Дора. – Причем – по ту сторону стола. Я не очень-то позволю себя разорвать, но все-таки.

Она указала палочкой. Юноши сели. Рики не покидало ощущение, что Лео все уже и так знает.

– Дело в том, что я… подлила Уизли любовного зелья, когда мы сидели за столом старост.

Вначале Рики подумал, ему изменяет слух. Настолько чудовищные вещи не произносятся так спокойно. Дора немного нервничала, но говорила как будто даже с вызовом, хотя и без сознания правоты.

– Зачем? – хмуро спросил Лео.

– Из-за МакГонагол. Хотела сделать ей гадость, – сообщила Дора. – Он же ее любимчик. А она так и не отучилась цепляться ко мне, вредная старуха! Вот я и подумала, как будет чудно, если он пошлет ее нафиг. Ричард?

– Да как ты посмела? – выдавил Рики, сжимая кулаки. – Я чуть с ума не сошел!

– Вот-вот, и я тоже, – сочувственно произнесла Дора. – Я хотела сразу же снять чары, но его стакан выпила дура Хатингтон. Конечно, никто не удивился ее грубости, она ведь меня терпеть не может. А у меня компоненты закончились! Я не знала, как от него отделаться, честно!

Рики чувствовал, как внутри закипает бешенство. Как бы хорошо он не относился к Доре, в этот раз она перегнула палку.

– Но любовное зелье не должно действовать так долго, – указал Лео. – Обычно, даже при постоянном добавлении, возникает привыкание.

– Я изменила рецепт, – обрадовала Дора. – Мне надо было, чтоб реакция была сразу и сильная, вот я и переложила своих ногтей и женьшеня, и еще кое-что.

– Бесподобная вещь, – прикинул Лео. – Если бы ты знала, кому такое продать, цены б тебе не было. Почему ты до сих пор не состоишь на учете в Министерстве?

– Ну, спасибо! – фыркнула Дора.

– О чем вы говорите? – вмешался Рики. – Зажарить тебя надо!

– Неужели?! – ядовито осведомилась Дора.

Рики вскочил и прошелся по комнате, а затем остановился напротив нее, опираясь в стол кулаками.

– Ладно, я понимаю, Артура ты не любишь, он гриффиндорец, любимчик МакГонагол и все такое. Но Дик?!

– Что Дик?! Я ему ничего не делала, – растерялась Дора.

– Не притворяйся дурой, плохо получается, – съязвил Рики. – Он к тебе неравнодушен…

– Ричард, перестань, – потребовал Лео.

– Правда? – удивилась Дора.

Рики разозлился, и, наверное, это стало слишком заметно.

– Спокойно. Ты уже сказал достаточно, – потребовал Лео. – Значит, так. Я сам сварю отрезвляющий эликсир. Потом поговорю с Артуром. И не вздумай давать близнецам твой неповторимый рецепт, напарница.

– Но почему я ничего не знала? – растерянно повторила Дора.

– Как же они меня оба достали из-за тебя, – все-таки высказался Рики.

– Жаль, что мы сразу не обратили внимания. В поведении Артура Уизли можно было заметить натянутость. Дай мне свой рецепт, Дора, – продолжал Лео так, словно находился уже не здесь, а где-то далеко в собственных мыслях.

– Сжечь бы тебя на костре, – возмечтал Рики. Он отметил, что все время Лео держался прекрасно, лишний раз подтвердив свое предназначение для роли старосты. Он хладнокровно улаживал ситуацию, из которой сам Рики еще не успел увидеть выход.

– Хватит, – возмутилась Дора. – Я понимаю, что виновата, но если бы меня не было, этот мир был бы гораздо хуже. Так говорит моя бабушка, а она очень редко ошибается, – пояснила она пораженным парням. – Ладно, так и быть, если Уизли очень рассердится, в качестве извинения я предложу исполнить одно его желание. Какое-нибудь нормальное – с башни прыгать не стану.

После того, как Лео, тщательно изучив состав компонентов, заявил, что ему потребуется неделя на изготовление противоядия, Дора ушла. Рики подозревал, она убралась подальше от его воинственной недоброжелательности. Она пообещала предоставить в распоряжение Лео собственные ногти и волосы в необходимом количестве. Рики подумал, что если бы он единолично решал этот вопрос, обязательно, независимо от необходимости, в воспитательных целях обрил бы ее налысо.

Когда она ушла, Рики против воли ощутил, что его гнев перенаправляется на друга.

– И ты все это время ничего не предпринимал! – произнес он обвиняюще.

– Я вовсе не доволен собой. Но согласись, такое серьезное обвинение должно подкрепляться фактами. Ведь Дору могут исключить.

Рики очень в этом сомневался.

– И когда ты начал понимать? – продолжал он в том же тоне.

– После того, как Дора никак не стала пакостить Хатингтон. Если помнишь, Мелани на нее накричала без всякой видимой причины. Но если Дора сама спровоцировала это, ей не за что мстить.

– Надо же, Мел – невинная жертва, – хмыкнул Рики, на секунду отвлекшись от праведного гнева. – Но Артур… А Дик!

– Проблема Уизли серьезнее, – покачал головой Лео.

– Да ну! Чувства же ненастоящие, – не согласился Рики. – Все равно, что вырвать больной зуб.

– Надо сказать, зелье весьма нестандартное. Обычно любовные эликсиры действуют слишком явно, навязчиво, но непродолжительно. Человек становится одержимым, жаждет постоянно видеть объект своей любви и ведет себя крайне неадекватно. У Артура же наблюдается стабильный эффект, и сейчас после спада снова наступил пик.

Слова друга подействовали на Рики угнетающе. После того, как Дора созналась, дело предстало настолько ясным, что в его душе поселилась уверенность, будто проблема теперь решена. Но Лео напомнил, что Артур, вообще-то, об этом пока не знает, и вообще, обнаружение причины проблемы еще не есть ее устранение.

– Ты сказал – неделя, – тяжко вздохнул он. – Мы расскажем Артуру раньше?

– Нет, конечно, – категорично заявил Лео. – Он не в состоянии сейчас этого понять. И пусть с ним, кстати, Дора объясняется, это ее грязная работа. Меня больше волнует, как убедить Плаксу Миртл, чтобы она целую неделю не затапливала свои владения. Тем более, мы так давно ее навещали, она могла обидеться. Именно у нее я собираюсь варить зелье. Другого места нет.

– И чтобы никто не заходил, – добавил Рики. – Мы ведь никому больше не скажем?

– Нет, безусловно. Ну что, ты согласен очаровывать Плаксу Миртл?

– Почему я? – возмутился Рики.

– Потому что ты возглавляешь Клуб, который она обязана всячески оберегать, – железно аргументировал лучший друг.

Рики желал приступить к осуществлению плана немедленно. Сама мысль, что еще целых семь дней, повергала его в отчаяние. Лео же подошел к этому очень серьезно, медленно отбирал ингредиенты, писал формулы, да еще просил не отвлекать его!

– Если тебе нечем заняться, придумай, как объяснишь Трелони, почему вы с Дорой пропустили урок.

– Мне кажется, она этому будет только рада, – процедил Рики.

Весь день он чувствовал себя на взводе. Он сам не знал, почему ждал, когда его друзья снова начнут коситься и язвить, но учитывая, что они не разговаривали, день прошел довольно спокойно.

Вечером в общей гостиной Дора прилагала неимоверные усилия, чтобы отделаться от разговорчивой Тифанни, причем так, чтобы та не обиделась.

– Отвлеки ее, – попросил в итоге Лео, – мне нужно для полной уверенности переговорить с Дорой.

Рики очень не хотелось выполнять его просьбу, но, учитывая, что это было необходимо, пятнадцать минут обсуждал перспективы знакомства Морганы с породистым сиамским котом из Варшавы.

– Они же могут не понравиться друг другу, – беспокоилась Тиффани.

– Попроси Дору, она тебе гарантирует, что понравятся, – не сдержался Рики.

Тиффани немедленно возжаждала видеть подругу подле себя, так что Рики вернулся к столику, за которым Лео сосредоточенно изучал свои записи.

– Можно идти к Миртл хоть сейчас, – констатировал он.

Меланхоличное привидение не слишком благосклонно отнеслось к тому, чтобы в ее туалете экспериментировали с зельями. Даже упомянула, что когда-то нечто подобное делал дорогой Гарри, и не добился того, чего хотел. Но, когда Рики попросил ее хранить это в тайне не меньше месяца, засветилась от собственной важности и неохотно согласилась, не переставая жаловаться, что всем от нее, многострадальной, что-нибудь да надо.

Лео, щадя ее чувства, установил котел в кабинке, подальше от той, где она любила завывать в трубе.

– Где ты взял котел? – удивился Рики. он не мог представить, чтобы Лео пожертвовал собственным на целую неделю; объяснить это Снейпу было бы невозможно.

– У Доры есть запасной. Оказывается, всегда был, – ответил Лео. – Еще до первого курса она уговорила бабушку купить ей два котла, и чуть не уговорила приобрести заодно и две волшебные палочки. Какие у нее были планы уже тогда!

– Ты уверен насчет рецепта? – спросил Рики.

– По-твоему, я способен отравить Артура Уизли? – осведомился Лео. – Остроумно. Это, пожалуй, посчитали бы проявлением старой вражды между «Слизерином» и «Гриффиндором».

От помощи Лео решительно отказался.

– Извини, но я все сделаю сам, – заявил он.

В искусстве изготовления зелий Рики вполне полагался на друга. Единственное, что его беспокоило – как бы кто-нибудь, например, Филч, не вздумал заглянуть сюда. Плакса Миртл хоть и пообещала, что не допустит этого, но Рики прекрасно понимал, что она не способна стать реально осязаемой преградой. Тот же Артур, у которого крепкие нервы, способен был выдержать ее вопли, да и вообще все, кто имел дело с Миртл, к этому привыкли.

Лео сделался частым посетителем неработающего женского туалета, а Рики оставалось только ждать. Впрочем, он отнюдь не бездействовал, и даже наоборот, работы добавилось: Лео простил расчерчивать для него таблицы и прочие формы, которые он потом заполнял.

По отношению к Артуру Рики стал прямо-таки бесчувственным, настолько, что это заметил Ральф.

– Я, конечно, понимаю, что он тебе тоже надоел, – сказал гриффиндорец, но «займись лучше зельями, чем вздыхать и сдувать бумагу со стола» – это слишком грубо. Даже Дик относится к нему лучше!

«Хорошо, если так», – подумал Рики.