Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

Похоже, кто-то – скорее всего дядюшка Рон – надоумил Артура побеседовать с Рики о всевозможных каверзах магического правопорядка. Они посвятили довольно много времени этой теме, после чего Рики почувствовал невыразимый стыд, когда вспомнил о друзьях, которые так и не заглянули в штаб. Ему казалось непростительным то, что они не осмеливаются его беспокоить.

Услышав об этом, Артур сделал большие глаза, покрутил пальцем у виска и заявил, что никому даже в голову не придет такая дурацкая деликатность.

– Они не станут торчать за дверью! Мерлина ради, что ты несешь? Ребята с твоим братом пошли на наш мостик. Если повезет, Селена познакомит его с русалкой. Лео принес для него твою удочку. Ты ведь не против?

«Вот! Не так уж много твоим друзьям до тебя дела!» – поддел его Темный лорд.

«И до тебя тоже», – не остался в долгу Рики.

Лео же довольно скоро вернулся в замок и составил им с Артуром компанию. Он заявил, что солнце слишком печет, и, по всему было видно, действительно устал от жары. Рики же не постеснялся добавить лучшему другу головной боли, потому что на языке у него вертелся один вопрос, который он теперь вспомнил.

– Скажи мне, Лео, – волнуясь, заговорил он, – что ты увидел в том зеркале? Ну, которое передала Мелани для меня?

Друг определено не ожидал этого вопроса. И более того, предпочел бы забыть об упомянутом эпизоде. Лицо Лео выдавало охватившее его напряжение, связанное, не сомневался Рики, с хаотичной фильтрацией информации. Он, который пару минут назад в изнеможении упал в кресло, поднялся и прошелся по комнате.

Такая реакция явным образом свидетельствовала, что опасения Рики, и без того достаточно обоснованные, подтверждались. В тот момент, когда Лео соприкоснулся с осколком зеркала, он подвергся воздействия мощного колдовства. И, что куда хуже, какому-нибудь искушению – типичный способ для Упивающихся смертью.

– Ведь не стали бы они мне высылать обычное зеркало с тем, чтоб я привел себя в порядок к торжественной встрече соратников, – добавил он.

– Ты прав, – бесцветно согласился Лео. – Это было зеркало Сокровения.

Рики нахмурился. Несколько секунд его двойная память обрабатывала услышанную новость. Несомненно, Рики Макарони был из тех мальчишек, которые с удовольствием бы заглянули в упомянутое зеркало. Оно показывало воплощение самых желанных и дерзких мечтаний – и настолько завораживало, что оторваться от этого могла заставить только определенная зрелость, или же приличный испуг. Именно поэтому, помниться, зная его почти гипнотическое влияние, вождь Упивающихся смертью и уклонялся от контакта с этим магическим предметом.

– Но Лео! – вскричал Рики. – Ты же заглянул в него… на лестнице…

Лео кивнул с печальным достоинством, словно рыцарь, которого спросили, как он выжил после поединка, где получил глубокую рану.

– Надо сказать, это было непросто. Пожалуй, хорошо, что на меня давила необходимость действовать мгновенно. Но я едва не забыл, что это всего лишь кусок стекла, – сказал он.

– А что ты увидел? – робко поинтересовался Рики, сам считая проявление праздного любопытства не вполне уместными, и тем не менее, не в силах удержаться.

– А разве не ясно? – усмехнулся лучший друг. – Мощь и величие – причем там, где я всегда этого хотел.

– Наверняка ты не представлял себя лучшим в мире садовником, – усмехнулся Артур.

– Вот еще! Это уж ближе к Рики. Нет… полный контроль над гоблинами всего мира! Я видел себя главой Международной Ассамблеи Магов, – было заметно, что он все же выбирает, о чем рассказать. – Даже чемпионский титул в квиддиче, хотя я, казалось бы, давно перестал об этом беспокоиться. А еще… – Лео остановился и передернул плечом.

– Что? – потребовал Артур.

– У меня был целый гарем, – признался Лео, придав своему лицу невозмутимое выражение, и, тем не менее, румянец на его щеках проступил.

Рики растерялся, зная, что в своем нормальном состоянии захихикал бы, однако теперь у него не возникло такого желания.

– Как вы знаете, это зеркало ослабляет контроль сознания, – продолжал Лео.

Рики поежился, поскольку друг говорил о том, чего Ричарду Макарони знать не подобало; то, как спокойно Лео обращался к обеим его сущностям, еще не стало привычным.

– Я даже не подозревал за собой многих склонностей, – добавил Лео. Само воспоминание об увидено тогда, похоже, до сих пор производило на него сильное впечатление.

«Все хотят одного и того же», – отметил Волдеморт.

– Ты хочешь сказать, что зеркало бы высветило потаенные желания Темного Лорда, и это заставило бы Рики вспомнить о нем? – поинтересовался Артур.

– Расчет наверняка был именно такой, – ответил Лео.

Рики обхватил голову ладонями.

– Что, по-вашему, со мной теперь будет? – спросил он.

– Потрясение пройдет рано или поздно, – констатировал Лео с должной долей сочувствия.

– Если с тобой до сих пор ничего не случилось, все утрясется, – выразил уверенность Уизли.

«Ненавижу твоих друзей», – донес до сведения юноши Темный лорд.

– Вы не понимаете! – почти простонал Рики, поднимая на ребят взгляд, полный страдания. Ему самому становилось противно при этом, что он так раскис и сам себе напоминает мелодраматичных безмозглых героев из любимых сериалов своих итальянских бабушек.

– Знаю, сейчас это кажется невероятным, – заговорил Лео, успокаивая его, как слабоумного.

– Я не о том! – яростно оборвал Рики. – Поймите, я… бессмертный!

Тут, к несчастью, новая мысль пришла ему в голову, и юноша замер с гримасой ужаса.

– Что такое? – забеспокоился Артур.

«Боже всемогущий! Со мной они станут неврастениками, если так будут реагировать на все мои неровности!» – осознал Рики, но чувство вины уже не могло сдержать язык.

– Как подумаю, Лео, что ты мог выпить зелье на первом курсе, от которого мышка сдохла…

– Перестань, какое это сейчас имеет значение? – поморщился Лео.

– А твоя мама тоже так считает? – догадался спросить Рики.

Упомянув леди Патрицию, он сделал, пожалуй, единственно возможное, чтобы рассердить сочувственно настроенного лучшего друга. Лео вспыхнул, его глаза засверкали недобрым светом.

– Только попробуй, и твое бессмертие станет тебе не в радость, – пообещал он.

– Оно мне и так не в радость. Ты знаешь, какой ценой оно досталось.

На лицах его значительно более юных, чем он сам, друзей отчетливо читалось: «Ну вот, опять завел старую песню».

– Предполагаю, – отчеканил Лео. – надеюсь, ты избавишь меня от подробностей.

Рики вновь схватился за голову.

Какое-то время они молчали.

– А второй курс? – забубнил Рики. – Помните? Если бы проклятье той чокнутой попало в кого-нибудь другого… Белла… Она так была ему предана…

– Рики, перестань себя накручивать, – посоветовал Лео. – Хотя… может, это и полезнее, чем держать в себе.

– Ты прямо как Малфой, – проворчал Рики. Будь здесь миссис Дуглас, он бы, пожалуй, расплакался.

– А что? Весьма достойный слизеринец, – заметил Лео.

– В отличие от меня, – не сдержался Рики.

– С чего ты это взял? Твоя жизнь, как и моя, только начинается. Не очень понимаю, чем тебе может так уж сильно помешать бессмертие, – добавил слизеринский староста.

Рики подавил тяжелый вздох, глядя на друга, которого привык считать авторитетом по многим вопросам, теперь под иным углом зрения. Бесспорно, Лео для своего возраста был очень умным и развитым юношей. Но прагматичного житейского подхода, которому он доверял в силу отсутствия жизненного опыта, было недостаточно, чтобы оценить весь ужас положения Рики.

Он вдруг почувствовал себя жутко старым и… «Я устала», – так сказала Арабелла. Он тоже чувствовал себя бесконечно уставшим от того, что, как говорил старый удав, «никак не мог закончиться».

– Я чувствую, что не засыпаю так, как раньше, – забормотал он невпопад. – Как будто проваливаюсь в сон, чтобы убежать от дневных забот. И сейчас моя голова все чаще болит, когда я бодрствую… стоит задуматься о чем-нибудь таком.

– Может, стоит пока отвлечься? – предложил Лео, не особо, впрочем, надеясь на это средство.

Тут уж Рики не мог сдержать истерического хохота, хотя ему было совсем не смешно. И снова возникло ощущение, как будто он наблюдает за собой со стороны.

– Книги Чаруальда мне в этом году прочесть не суждено, – ответил он, более-менее успокоившись. – А как твой Щит?

Ответа он не ожидал, поскольку, честно говоря, не видел надежды для себя в этом.

– Усиливается, – объявил Лео. – Я теперь, даже незначительно ощущая усиление эмоции, создаю сносный отталкивающий эффект. Профессора предполагают, это результат твоего выбора.

– То есть, я вкладываю энергию в нашу дружбу? – уточнил Рики.

– Похоже, что так, – кивнул Лео.

– Прекрасная новость. Что же ты мне раньше не сказал? – упрекнул Рики.

– Ты начал задавать всякие вопросы, и я отвлекся, – последовал ответ.

– К сожалению, они считают, ты больше никого из нас так научить не можешь, – сказал Артур. – Ты тогда был более непосредственным, ничего не знал о своих способностях, короче, сделал это неосознанно.

Темного лорда сообщение Лео до крайности взволновало; Рики судил об этом по тому, что вредоносная сущность принялась с жаром уверять его, что Щит ровным счетом ничего не значит.

Перед ужином ему довелось повидать других своих друзей. Дик вел себя так, словно вообще ничего не случилось, примерно ту же линию поведения избрал и Ральф Джордан; а вот Эдгар, напротив, не собирался игнорировать факты и не скрывал, что нервничает.

– Тебе нужно будет тщательно следить за собой, – сорвалось у него с языка. Но в этот момент вошла Селена.

– Можно не сомневаться, – услышал Рики от Артура, когда ребята сразу засобирались в Большой зал, – что он сам обеспечит контроль и порядок. И этим допечет нас всех.

«А все я виноват», – продолжил про себя Рики, не в силах отвести взгляд от золотоволосой девушки, которая, в отличие от него, не чувствовала никакой неловкости.

– Я думаю, нам надо поговорить после случившегося, – сказала она. – Мы решили, что в больничном крыле тебя навестит Лео. но это не значит, что теперь я не хочу тебя видеть.

«Ничего себе, какая очаровательная девушка», – прокомментировал Лорд.

Юноша дорого бы дал, чтобы именно теперь заткнуть его, причем каким-нибудь особо болезненным способом. Селена стояла перед ним, как никогда похожая на ангела света. Рики не мог выдавить из себя ни одного слова. Вместо этого он подошел к своему ящику, выдвинул его и нашел то, что должно было там находиться. Селена молча ждала. Рики на мгновение стиснул зубы. Потом развернулся и протянул ей тяжелую книгу. Она взяла. Прочитав заглавие, положила ее на стол и вопросительно поглядела на него.

– Это лучшее, что я могу тебе дать, – безжизненно произнес он. – Именно это я сначала и собирался подарить тебе на день рождения.

– Рики, я… – начала было Селена, но он оборвал ее.

– Ты относишься ко мне намного лучше, чем я заслуживаю, – сказал Рики. – Так было с самого первого дня, как мы познакомились. То, что представляет собой моя тайна, к разгадке которой я привлек тебя так неосторожно, – он постарался сейчас не думать, к каким последствиям это могло привести, – это же просто ужасно. Многие считают, что я не должен вообще здесь учиться. Я – чудовище.

«Ну, вот я это и сказал, – отметил он сам себе. – Я ведь хотел заглянуть правде в глаза, какой бы она ни была – и теперь добился своего. Надо платить».

– Это не ты.

«Эта уверенность иных особ в том, что я – лишний в собственном теле, начинает меня утомлять, – угрожающе прошипел Волдеморт. – Думаешь, я не понимаю, как твоя привязанность к ним мешает мне? Первым делом избавлюсь от таких вот милых созданий».

Рики не принял угрозу к сведению – подобных ей уже было слишком много, но все же покачал головой.

– Пока я в этом не уверен, держись от меня как можно дальше, – твердо произнес он. – И, знаешь… почитай этот справочник «Проклятия и виды блокировки». Вдруг пригодится.

– Непременно пригодится, – заявила Селена. – Рики, ты, в самом деле, думаешь, что меня волнует твое так называемое происхождение? Я всегда знала, что у тебя есть странности.

– Странности – это не черный маг в голове, – юноша был непоколебим в своем решении. – Пойми, сейчас я даже сам не могу толком объяснить, кто я. Я должен сначала убедиться, что всегда смогу себя контролировать. Контролировать Его! А еще я не нравлюсь твоему дедушке и всей твоей семье, – добавил Рики, сам зная, что несет всякий вздор, не имеющий в реальности того особенного значения, которое он пытался придать этому обстоятельству. – Ну, как ты не понимаешь?! Я бессмертный…

Селена избавила его от необходимости разъяснять, что именно это должно означать в его понимании. Она зажмурилась, потом открыла глаза и, развернувшись, направилась к выходу. Рики наблюдал, как ее ладонь плавно легла на ручку двери. Напоследок она все же обернулась.

– Послушай, мы всегда ведь были друзьями с тобой. Обещай мне, что ты обратишься ко мне за помощью, если она тебе вдруг понадобится.

– Я совсем не хочу давать тебе такое обещание, – признался Рики. – Селена, пойми, ведь я… люблю тебя.

– Я знаю, – сказала Селена и вышла.

После этого разговора Рики никогда бы не отправился есть, если бы не миссис Дуглас. Они с Миррой застали его в тот момент, когда он решился дотронуться до книги, так и оставленной Селеной валяться на столе.

– Что у тебя случилось? – сразу уловила экономка.

– Я видела эту девушку, старосту «Хуффульпуффа», с которой ты ходил гулять, – коварно разболтала Мирра Жанн. – И она была чем-то расстроена!

– Вы поссорились? – воинственно поинтересовалась миссис Дуглас. Рики невыносима была мысль, что она плохо подумает о Селене; наверняка миссис Дуглас сочла бы, что девушка отказалась от него из-за появившихся проблем, но это не соответствовало действительности.

– Я сказал ей, что не намерен с ней общаться, пока не удостоверюсь, что я не опасен, – объяснил он.

– Ты опасен? – удивилась Мирра.

– Ага. Кусаюсь и царапаюсь. У Морганы научился, – вяло улыбнулся ей Рики, с опозданием вспоминая о том, что этому ребенку, скорее всего, никто не посчитал нужным рассказывать его секрет, и совершенно правильно.

– Как ты глупо поступил, – не одобрила пожилая ведьма. – Насколько я поняла, Мирра, она, эта девочка, тебе нравится, да? – Дождавшись подтверждающего кивка от внучки, она категорично заявила: – Я лично считаю, что любовь – прекрасное средство для поднятия духа.

– Девушка – это вовсе не средство, – возразил Рики.

Миссис Дуглас с гордостью обласкала его взглядом.

– Какой ты у меня замечательный! Просто клад! При твоей порядочности любая девушка должна быть счастлива, а главное, не слушай ты министерских придурков, – посоветовала она, властным взглядом подавляя любопытство Мирры.

И, если на его отказ от любви она не могла повлиять волевым решением, то уж заставить Рики проглотить обед оказалось, как всегда, вполне в ее силах.

Чуть позднее привидение Кровавого Барона известило его, что профессор Снейп позволяет ему вернуться в общежития колледжа, но сегодня Рики все же обязан показаться мадам Помфри. Жуткий призрак выглядел и вел себя, как обычно, а бодрствующей сущности Темного лорда оказалось недостаточно, чтобы Рики решился возражать Барону.

В общей гостиной сэр Салазар, сияющий самодовольством, рассказывал трем симпатичным семикурсницам исторический анекдот про фею Моргану. У Рики при взгляде на картину возникло тяжелое ощущение. Теперь ему стали известно, что основатель «Хогвартса» является его отдаленным предком. Это вовсе не означало, что он собирается предъявлять права на «Хогвартс», и, однако же…

– Генри, если ты так скажешь, это будет настоящее свинство с твоей стороны, – заявила Тиффани, только что вошедшая. Следом за ней шагал ее брат, чье терпение в очередной раз подвергалось испытанию.

– Но я не смогу повторить ту ерунду, которой ты меня учишь, – заявил Генри.

При виде Рики они оба временно оставили свои разногласия. Рики выдавил из себя нечто вроде приветливой улыбки.

– Что у тебя опять случилось? – недовольно осведомилась Тиффани.

– Это… семейное дело, – уклончиво ответил Рики.

Генри энергично закивал.

– Еще бы! Лео нас познакомил с твоим братом. По-моему, Моргана уже к нему привыкла.

– О, бабка Эйвери! – Тиффани закатила глаза. – Наконец-то он перестанет высовываться.

– Прекрати, он в моей команде, – осадил ее Генри.

– Вот-вот! – Тиффани повернулась к Рики, предлагая разделить с ней недовольство. – Он собирался отцу сказать, что Ральф – капитан гриффиндорской команды и такой же загонщик, как и он сам.

– Отец и так это выяснил, – возразил Генри, порядком раздражаясь.

– Незачем ему напоминать, – фыркнула Тиффани.

Рики отвел взгляд. Ничто за время его отсутствия не изменилось. «Как будто вообще ничего не случилось той ночью, когда едва не вернулся Тот – Кого – Нельзя – Выкинуть – Из – Моей – Головы». Для Тиффани явно не имело значения, что в его жизни появились зловещие призраки прошлого. Гриффиндорская мафия могла быть довольна: катастрофа, которая разразилась вопреки всем их предосторожностям, так никого и не задела.

– А чего ты хочешь, Тиффани? – спросил Рики, считая, что иногда нелишне поинтересоваться делами ближних, вместо того, чтобы циклиться на собственных бедах и огорчениях.

Ответил Генри.

– Она требует, чтоб я занял ее сторону в конфликте с родителями. Как будто я мало помогаю…

– Ах вот как! Я, значит, требую! – обиделась Тиффани.

Рики поморщился: наблюдать сцену Флинтов ему никак не хотелось, тем более ожидалось, что он как-то отреагирует.

– Ничего хорошего не будет, если ты поссоришься с братом. Кстати, я еще не видел Ральфа…

Рики не был в отличной форме, и потому его дипломатия не очень сработала.

Вскоре компанию ему составила Дора.

– Бетси Спок желает с тобой встретиться, – сказала она.

– Эди сам не свой, да?

– Вовсе нет. Он, конечно, проинструктирует тебя, как тебе следует всего остерегаться, но по-моему, он как всегда. Ричард, таких странных событий я никак не ожидала.

Гордость Доры была задета.

– Чего именно? – пожелал уточнить Рики.

– Во-первых, что Уизли с Лео на моих глазах развернули бурную деятельность по твоему спасению. Мы же ничего не замечали! Вообще я в этом году сдавать стала.

Рики кивнул, не скрывая потрясения. Он ожидал, что Дора прежде всего упомянет о самом важном событии – о том, что открылось, кто он есть. Однако, ему вновь дали возможность убедиться, что люди интересуются прежде всего собой, а потом уже – Волдемортом.

– И потом – ты! Знаешь, я, как все ведьмы по происхождению, привыкла бояться Темного лорда.

– Ты ведь не ждешь, что я тебя сейчас покусаю, – устало произнес Рики, сам поражаясь, к чему ему такое позерство.

Дора покачала головой.

– В этом случае я спущу на тебя Моргану. Хотя – она тебя любит, так же, как и меня.

Слизеринская староста настояла, чтобы на ужин он отправился в Большой зал.

– Не станешь же ты постоянно прятаться от людей! – аргументировала она. – Да и не знает никто, на тебя даже оглядываться не будут. Все спят и видят, когда ехать домой.

В холле они с Дорой столкнулись Бетси Спок, страстно и увлеченно обсуждающей что-то с тремя равенкловцами разного возраста, причем с ней, похоже, то спорили, то соглашались. При виде Рики, выходящего из подземелий, Бетси бросила собеседникам: «Позже!», развернулась к нему и участливо поинтересовалась, как он себя чувствует. Испытывая незначительные угрызения совести, что за последнее время сделалось его дурной привычкой, Рики уверил ее, что у него все превосходно.

Вопреки прочно обосновавшимся в его душе опасениям, Бетси вовсе не собиралась выяснять это вопрос досконально.

– Вы знаете, – многозначительно обратилась она к Рики и Доре, – не обижайтесь, ваш колледж, конечно, выиграл квиддичный кубок в этом году, но это неправильно!

Как истинная слизеринка, Дора не могла молча стерпеть такое заявление.

– Дорогуша, – язвительно произнесла она, – снитч поймать – это еще не все. Игра должна быть командной!

Бетси ничуть не обиделась.

– Вот именно, – согласилась она. – Я тут поругалась с Виктором. Он узнал, что я предложила Флитвику назначить меня капитаном! Утверждает теперь, что я не сумею наладить дисциплину, и даже метлы у меня начнут бегать сами по себе. Как вам это нравится?

– Возмутительно, – с жаром кивнул Рики, прекрасно понимая, что ведет себя совершенно правильно, и при этом происходящее невыносимо дисгармонировало с трагизмом его нынешнего положения!

«Столько лет прошло, а ученики так и продолжают страдать из-за всякой чепухи, – от себя добавил Волдеморт. – а ведь главное – интеллектуальное превосходство…».

«Тогда понятно, почему ты оказался в луже», – согласился с ним Рики.

Между тем они втроем медленно направились к Большому залу.

– Дора, ты не знаешь, отчего Мелани ходит мрачнее тучи? – полюбопытствовала Бетси.

Тут Рики поторопил собеседниц, указав, что если они продолжат увлекательную беседу, то, пожалуй, пропустят самое вкусное.

– Если она станет капитаном, это для нас плохо, – шепнула ему Дора, когда сияющая от собственных грандиозных планов Бетси отправилась к столу своего колледжа.

С этим Рики, как слизеринец, полностью соглашался, но как обладатель причиняющих боль воспоминаний поражался, что его могут волновать обычные школьные заботы.

Незадолго до отбоя Рики заглянул в больничное крыло. Как ни странно, с братом он говорил в последнюю очередь, и его угнетало, что приходится начинать со всяких банальностей.

– Ну и как тебе здесь? Нравится?

– Твои друзья меня опекают, – кивнул Пит. – Показывают всякие диковинные штуки. Меня представили преподавателю по маггловедению, чудной такой старик. Кажется, он здорово злился, что ты напросился к нему на экзамен.

– Но ты ему понравился, и сейчас он настроен вполне мирно. Как всегда, – пробормотал Рики.

– Что, прости? – не понял Пит.

– Ты всегда производишь прекрасное впечатление на всех. Это столько раз меня выручало.

Пит предпочел не углубляться в эту тему, лишив Рики возможности лишний раз пожаловаться.

– Раньше у меня было другое представление о колдовстве. Не могу сказать, что я разочарован, но…

– Лучше верить в сказки, – пробубнил Рики.

– Раньше ты так не думал, – отметил Пит. – Как сдал экзамен?

– Великолепно, – уныло ответил Рики.

– Лорд все еще проявляет себя? – осведомился Пит таким тоном, словно интересуется погодой.

– Нет. Его слышно все меньше. Это меня и угнетает! Я так привык к необходимости с ним бороться. Сейчас, боюсь, его сущность соединилась с моей. Что, если он незаметно попытается подчинить меня себе?

Вопросительный взгляд, направленный на брата, на секунду выразил все отчаяние, которое Рики старательно подавлял..

– Не надо скучать по шизофрении! – изрек старший брат.

– Но если он не высовывается, и я его не распознаю… Я не хочу, чтобы он прятался во мне!

– Обычные опасения шизофреника! – безапелляционно заявил брат. – Послушай, Рики, он все эти годы был частью тебя. И, однако, это не приносило тебе особых огорчений, скорее наоборот.

– Ты не понимаешь, – вздохнул Рики.

– А чего бы тебе хотелось? Спорить с ним, вкладывая в это всю свою энергию? Кого и в чем ты намерен таким образом убедить? Ведь, поступая так, ты как раз всячески удерживаешь его.

– Знаешь, мне хотелось бы, – заговорил Рики, отвечая на вопрос, – чтобы это закончилось. А еще лучше, чтобы никогда не происходило. Я хочу быть нормальным парнем.

Брат долго и внимательно глядел в одну точку. Когда он заговорил, очень медленно, было очевидно, что Пит хорошо обдумал свой ответ.

– Насчет второго. Ты понимаешь, это невозможно. А закончить – да, в твоих силах. Как говорит бабуля, Господь Бог ни на чьи плечи не возлагает непосильной задачи.

– Мне бы бабулину веру! – с горечью вздохнул Рики.

Пит пожал плечами.

– Ты хорошо помнишь, что имеешь в виду? – спросил он.

– Понимаю, – уныло ответил Рики. – Это несомненная уверенность, что есть некто, кому лучше известно, как надлежит себя вести, кто может наказать тебя и простить за все, что угодно. Такая вера сейчас могла бы мне помочь.

– В чем?

– Если бы ты знал, какая огромная вина свалилась на мои плечи! Впрочем, ты знаешь, но не понимаешь, каково это чувствовать! А хуже всего, что я никому не могу сказать об этом!

– Но, Рики, – сочувствие в голосе брата было уж вовсе невыносимым, – вокруг себя есть люди, которые…

– Нет, Пит, не то, – оборвал его Рики, опасаясь, как бы брат не зашел так далеко не туда, что ему же невозможно будет сказать о действительном обстоятельстве, мучающим его. – Разумеется, все знают об убийствах невинных людей, которые отягощают совесть Темного Лорда, то есть, конечно, мою совесть, поскольку он о них особо не беспокоился. Думаю, было бы невозможно с моей стороны не испытывать агонии по этому поводу.

– Есть что-то еще? – понял Пит.

Рики отчетливо кивнул и быстро, словно боясь, что в последний момент откажется, произнес:

– Чувство вины по отношению к Упивающимся смертью. О нем я никому не могу рассказать.

Брат закусил нижнюю губу и на некоторое время погрузился в молчание.

– Скорее всего, правильно делаешь, – произнес он, наконец. – Насколько я успел ознакомиться ос здешними настроениями, тебя бы вряд ли поняли. Особенно этот твой друг, Эдгар.

– И не только он, – согласился Рики. – Ведь их, кто подвергся опасности, вряд ли волнует, что Темный Лорд обманул доверие многих людей, которые ради него пожертвовали всем!

– А ты здесь при чем? – спросил брат.

– Думаю, они ожидали от меня совсем другого выбора, – Рики постарался подавить вздох, иначе бы это прозвучало, как сожаление, чего он на самом деле не чувствовал.

– Они ожидали, чтобы ты убил меня, – жестко напомнил Пит.

– Этого я бы никогда не сделал, – сказал Рики. – Вижу, и ты не желаешь меня понимать.

– Может быть, я и сужу предвзято, – сразу же согласился Пит, и Рики с ужасом заметил, что выражение лица брата становится виноватым!

– Извини. Я совсем забыл, что ты пережил тяжелый шок. Вечно я убежден, что моя персона должна быть в центре внимания! – проворчал он.

– Я совершенно не говорил ничего подобного, – успокаивающе произнес Пит. – У меня нет намерения усугублять твое чувство вины. Прости, что не могу помочь тебе. Я ведь не специалист.

– Специалист?! – взвился Рики. – Знаешь, вокруг целая куча специализированных колдунов и ведьм, которые только и жаждут, что обезвредить меня. А если к магглам… На самом деле, я сомневаюсь, что на планете вообще имеется специалист по моей проблеме.

– Верно, – вынужден был признать Пит. – Но это не значит, что ты не можешь выйти из тупика.

– Да, ты прав. Я в тупике, – медленно произнес Рики. – На самом деле, у меня даже есть основания быть сейчас довольным. Я всегда так хотел находиться здесь вместе с тобой, – сказал Рики, отворачиваясь от брата. – Я знал, что тебе было бы интересно здесь побывать.

– Кстати, – вскинулся Пит. Я получил письмо от мамы с папой. Не хочешь прочитать его вместе со мной?

– Пока не хочу, – ответил Рики. При одной мысли, что его родители, зная все с самого начала, снова согласны разделить кров с чудовищем, ему делалось нехорошо. Что там может быть в этом письме? Мама будет ругаться, что он повел себя неосторожно, жалеть начнет, и все в таком духе. Как будто пишет нормальному ребенку. Внезапно созрело решение.

– Я хочу стать отшельником и жить в горах, – отчеканил он.

– И кто же тебе позволит? – скептически фыркнул Пит.

На этой оптимистичной ноте Рики предпочел с братом расстаться. После беглого осмотра мадам Помфри объявила ему то, о чем он и так прекрасно знал – его состояние вполне удовлетворительное. Миссис Дуглас пожелала ему спокойной ночи и велела поторопиться, поскольку, по ее воспоминаниям, с теми, кто попадался после отбоя, в старые времена обходились довольно жестоко.

Рики миновал несколько пролетов, думая непонятно о чем. Он устал, и действительно хотел бы скорее оказаться в своей привычной кровати. Ему почти никто не встретился до второго этажа, где он нагнал однокурсника, который, как оказалось, намеревался с ним побеседовать.

Рики нагнал Виктора Чайнсби и невольно затормозил. Тот обернулся, ненадолго озадачив Рики довольным выражением, возникшим на лице равнекловца, несомненно, оттого, что они встретились.

– Я хотел видеть тебя, Макарони, – заговорил Чайнсби, как всегда, с некоторым вызовом.

«Он что, ненормальный? Кому ты нужен?» – поинтересовался Темный лорд.

Рики же быстро подавил в себе опасения, которые счел не заслуживающими внимания. Виктор предположительно входил в «группу риска», если можно так выразиться, поскольку он, благодаря небрежности его матушки оказался с рождения восприимчив к влиянию лорда Волдеморта. Рики задержал в памяти это обстоятельство, но все же решил: вероятность, что Виктор сейчас почует в нем Лорда и начнет вести себя невменяемо, как в прошлом году, ничтожно мала, а хоть бы и так – они в «Хогвартсе»!

– Я тебя слушаю, – сказал он ровно.

– А с тобой действительно можно разговаривать? – с подозрением осведомился Виктор.

– А ты что сейчас делаешь? – в свою очередь, удивился Рики.

Сказать, что Виктор смутился, было бы неверно, но все же он немного замялся.

– Видишь ли, я кое-что знаю о тебе…

– Я теперь тоже знаю это кое-что. И совершенно не планирую забыть из-за этого английский язык, – уверил его Рики.

Виктор с сомнением, оценивающе оглядел его, словно взвешивая, стоит ли в таком случае продолжать. Возможно, у него и промелькнул в глазах страх; но гордость оказалась сильнее.

– Я обратился к тебе из-за квиддича, – сказал он.

– Разве вы не обсудили все с Артуром? – Рики поражался, как такое возможно.

– Я не хочу разговаривать с Уизли, – возмутился Виктор. – Капитаном вашей команды был ты!

«Вот именно. Будь ответственным, представляй свою команду!» – не преминул поиздеваться Темный лорд. У Рики же не было никаких сил заниматься этим, о чем он прямо заявил Виктору.

Выражению аристократического лица Чайнсби позавидовал бы сам Волдеморт. Такого презрительного осуждения Рики не наблюдал два с половиной года – с тех пор, как их угораздило прогуляться вместе по Визжащей хижине.

– Если тебя не волнует честь, Ричард…

Рики спустился еще на пару ступенек, так чтобы встать с равенкловцем вровень.

– Послушай, Виктор, я бы посмотрел на тебя, если бы в твоей голове сидел и болтал устаревший маньяк, вообразивший себя властелином мира, ты бы тоже вряд ли вспомнил о квиддиче. Я бесконечно извиняюсь, но мне теперь не до того! – категорично произнес он, видя, что в Чайнчби весть о его раздвоении должного ужаса не вызвала, и он собирается возражать. – Ты вполне можешь обсудить интересующую тебя проблему с Артуром Уизли.

– Макарони, теперь ты, вдобавок, еще и спятил!

На сцене появился Филипс. Вероятно, последние слова Рики до него дошли, но он тоже был далек от того, чтобы немедленно пустить наутек, вопя во все горло: «Волдеморт! Сердитый Волдеморт! Спасайся, кто может!». Рики понимал его – ведь гриффиндорец видел перед собой того же, причем мало симпатичного ему, Ричарда Макарони, который к тому же вел себя как обычно.

– Филипс, я не спрашивал тебя, какой бы ты диагноз мне поставил, – сказал Рики холодно, что соответствовало их натянутым отношениям. – Могу только предположить, что ты в этом плохо разбираешься.

Филипс и Чайнсби обменялись раздраженными взглядами, из которых достоверно следовало, что их неодобрительное отношение к его поведению совпадает.

– Виктор, пойдем, – настойчиво потребовал Тони.

Виктор позволил увести себя, периодически оглядываясь на Рики с недовольством.

«Надо же, это было совсем не больно», – объявил Рики.

«Что ты имеешь в виду? – не понял Лорд, но другое он уловил: – Отчего тебе стало лучше, я не могу понять?».

«Я ждал, что друзья примут меня обратно, но эти двое! Я, признаться, боялся встречи с ними. Но ничего не изменилось. Ничего!».

Лорд на это ответил, что раз так, то эти ребята тоже ему не нравятся, и нетрудно предугадать их судьбу, если он таки добьется своего. Подчеркнув для себя, что вместо «когда» вредоносная сущность употребила слово «если», Рики провел относительно спокойную ночь.

Больше его и Эйвери никуда не вызывали, но благодаря Доре, да и другим старостам стало известно, что преподаватели вместе с прочими, внешними членами гриффиндорской мафии несколько раз собирались в кабинете директора. Как-то ближе к вечеру в гостиную «Слизерина» заглянул завуч. Его посещение было продиктовано тем, что третьекурсники подрались. Но, разобравшись с ними, профессор не поленился уделить время и Рики, который находился в общей гостиной. А тот, в свою очередь, поинтересовался, как продвигается расследование и прочее.

– Ричард, мы проанализировали допущенные нами ошибки, – поделился профессор. – Прежде всего, в этом году, как ни прискорбно, утеряно одно из средств, обеспечивающих безопасность замка.

К счастью, профессор прекратил сверлить его взглядом как раз, когда Рики осознал, о чем речь, так что его недоумение оказалось вполне искренним.

– Из кабинета директора, я думаю, умышленно была украдена карта, отображающая, кто именно находится в здании школы. Иначе бы мигом выяснили, что Поттер – не Поттер, а их еще и два было, возможно.

– То есть как это, сэр? – уточнил Рики.

– Очень просто. Один – настоящий Поттер – являлся в школу. Тот, кто становился его двойником, следовал за ним невидимый. А потом мог спокойно ходить по коридорам, поскольку все знали, что настоящий Гарри Поттер в это время действительно в «Хогвартсе». Был, конечно, риск попасться, но иногда хватает осторожности и везения. Но авроры это прозевали! Рональд Уизли вне себя, – Снейп отвернулся; кажется, его это забавляло, что было крайне неуместно в данных обстоятельствах. – Но, с другой стороны, нельзя пренебрегать гипотетическими версиями, которые в прошлом не подтвердились. Мания невидимок, например, в которую после прошлогоднего никто не верил, оказывается верной теперь.

– Никогда не знаешь, как получится, сэр, – откликнулся Рики.

Последние дни он почти не высовывался из гостиной «Слизерина», сидя спиной к портрету сэра Салазара. Ему предстояло вернуться в обычный мир, который он когда-то не хотел покидать, и где все началось в незапамятные времена. Но здесь его значительно угнетало прежде всего то, что он почти перестал встречать Селену. Эдгара он тоже мало видел. Кроме того, Рики начал ловить себя на том, что избегает компании друзей. В те редкие моменты, когда он об этом задумывался, юноша мрачно соглашался сам с собой, что так для них лучше. Проблема Волдеморта оставалась нерешенной, вообще зависла на неопределенное время.

Незадолго до отправки домой школьников потрясло небезынтересное известие – профессор Лавгуд не останется в школе на следующий год.

– Ей вернули прежнюю должность в департаменте происшествий и катастроф, – объяснил Артур. – Дядя Рон считает, что так гораздо лучше, теперь она будет чаще бывать дома, ведь та работа посменная. Он говорит, их детки за этот год просто взбунтовались, и я вполне ему верю.

– Жаль, что она уходит. У профессора Лавгуд практически нет недостатков. За исключением того, что она – многодетная мать, – заявила Бетси.

В поезде Пит должен был ехать с Рики, а миссис Дуглас купили билет в вагон для старост. В день отправки все, как обычно, собрались в холле, ждали карет. Странно чувствовал себя Рики, находясь в толпе. Он ждал вместе с друзьями, и, казалось, никого не напрягало, что разговор не завязывается.

Подошла Дора, взяла Дика под руку.

– Я так понимаю, Лео, мы все-таки будем дежурить по очереди, – сказала она.

Фестралов Рики теперь видел, и даже слишком хорошо. Зато Пит был ошеломлен, как это кареты едут сами по себе.

– Воспринимай это как магические штучки, – посоветовала ему пожилая экономка.

– Вы тоже их видите?! – Рики понимал, здесь нечему удивляться, и все же он никак не мог привыкнуть к тому, что она – ведьма, и словосочетание «Упивающиеся смертью» ей не внове.

Миссис Дуглас печально кивнула и поторопила его с посадкой.

– Заходите к нам, если захотите, – пригласил Артур. – Я гарантирую, Хатингтон возражать не будет.

– Да пусть ворчит, сколько влезет! – фыркнула Дора.

В купе Рики довольно скоро остался один. Ральф с Тиффани ушли куда-то, Бетси вызвалась зачем-то показать Питу багажный вагон. Глядя на плывущие за окном зеленые холмы, Рики вдруг подумал о том, ради чего, собственно, старался весь год. И пришел к выводу, что его профессиональные планы теперь довольно сильно сужаются. Министерство и любая деятельность, направленная на его собственное благосостояние, закономерно вызовут тревогу у многих официальных лиц, и уж они постараются, чтобы он далеко не продвинулся. А Рики на самом деле хотел бы работать с магглами, он верил, что настало время внести изменения в декрет магической секретности.

«Посоветуюсь с Лео», – решил он, дождался возвращения Пита с Бетси и направился в начало поезда. На пути ему встретилось много народу, в том числе Эйвери, который тут же зашел в свое купе и захлопнул дверь. Рики решил не рассуждать о причинах, по которым Френк вдруг прекратил задираться.

Он приоткрыл дверь вагона для старост.

– Честно говоря, это похищение совсем сбило меня с толку. У меня ежегодное отчетное стихотворение было почти готово. Я теперь даже не знаю, столько обстоятельств предстает совсем в ином свете. Наверное, придется переписывать, – долетел до него голос Дика.

Дора что-то ответила ему, но Рики не стал прислушиваться. Развернувшись, он направился обратно, в свое купе, которое делил с Питом и Морганой.

Он знал, что не один. Равно как и то, что может справиться только сам.