Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

На доске объявлений появилось долгожданное для многих сообщение, что на следующую субботу запланировано посещение Хогсмида. Общая гостиная гудела больше обычного. Особенно выделялись третьекурсники. Их блестящие от возбуждения глаза и слишком резкие жесты поневоле привлекали к ним внимание. Рики не помнил за собой, чтобы чувствовал что-либо подобное. Конечно, он был заинтересован Хогсмидом, но, помнится, тогда его больше волновала возможность пойти гулять вместе с Ческой. А вот его друзья стремились туда. «Опять я не как все нормальные люди», – скуксился Рики.

Впрочем, наблюдать радостное оживление в общежитиях ему теперь доводилось редко. Большую часть свободного времени Рики, как и его друзья, проводил в библиотеке. Помимо учебной, это имело и другую цель: отвлечь поклонников Доры от страданий и направить их энергию в конструктивное русло. Дик хандрил, но особо не сопротивлялся; с Артуром было сложнее. Временами он казался совершенно нормальным, но иногда вдруг его эмоции начинали бить фонтаном. К счастью, он не догадался, почему за ним закрепилось место спиной к двери; впрочем, если Дора все же заходила в библиотеку, он непостижимым образом чувствовал это, заставляя Рики поверить в силу животного магнетизма. Так что скоро частым посетителем библиотеки стала Тиффани. Она набирала целую стопку книг и уходила.

В один из обычных вечеров Рики, не дописав реферат по зельям и сильно уставший, вернулся в подземелья. Он пересек общую гостиную, направляясь к свободному месту, как раз напротив Тиффани и Доры.

– Может, тебя все-таки накрасить? – как раз приставала к подруге преисполненная энтузиазма Тиффани.

– Даже не вздумай, – бросила Дора.

– Вот упрямая! Ричард, скажи, ведь она у нас такая хорошенькая, – решила апеллировать к нему Тиффани.

– Конечно, – кивнул Рики, только этот факт в сложившихся обстоятельствах его совсем не радовал.

– Может, все-таки покажешься Уизли? – продолжала Тиффани. – Если он тебя пригласит, у нас сложится чудесная компания вчетвером.

Рики показалось, что лицо Доры посерело, хотя на нем не дрогнул ни один мускул. Вместо ответа она резко встала, повернулась в сторону камина и закричала:

– Билл!

– Что? – откликнулся Кеттлборн, который от неожиданности уронил с колен сумку.

– Иди сюда, – потребовала она.

Одноклассник явно не хотел подчиняться и, даже будучи научен горьким опытом конфликтов с Дорой, глазами показал, что рисковать таким отличным местом не станет. Дору это не взволновало.

– Ты кого позвал в Хогсмид? – спросила она уже тише, но любой желающий в гостиной мог слышать ее.

– Пока никого, – без особой охоты признался Билл.

– Так пригласи меня! – посоветовала Дора.

Билл, однако, заколебался.

– Точно? – пробормотал он, словно не верил, что дважды два – пять, но никак не решался это высказать.

– Несомненно, – отрезала Дора.

– Ну, хорошо, – согласился Билл.

Дора кивком дала ему понять, что он может заниматься своими делами, чему Билл был очень рад.

– И зачем тебе это понадобилось? – не поняла Тиффани.

Рики собрался с духом.

– Тебе так не нравится Артур Уизли? – спросил он. Рики не собирался выдавать, что в противостоянии друзей из-за Доры его голос дает перевес в сторону Дика.

– Нет. Я отношусь к нему ровно. Для гриффиндорца он ничего, – чуть прикусив губу, сказала Дора.

– При чем здесь, гриффиндорец он или нет? – обиделась Тиффани.

– Ни при чем, конечно, – согласилась Дора. – Это я ерунды напорола, и чем дальше, тем больше.

– И тебе обязательно продолжать в том же духе?

Рики, увлеченный странным поведением Доры, не заметил возвращения Лео в общую гостиную. Тот изучал их с вежливым любопытством.

Вместо ответа Дора встала и, не прощаясь, направилась в спальни девочек. Рики чувствовал, что ее самообладание на исходе, и понимал желание Доры уединиться прежде, чем она распсихуется.

– Меня серьезно беспокоит ее поведение, – заявил Лео, усаживаясь на освободившееся место. – Скажи, Тиффани, ведь с начала года вы с ней не ссорились?

– Нет, это не из-за меня, – вскинулась Тиффани. – Мы не ссорились совсем.

– Вы много времени проводите вместе? Или она последнее время пропадала из виду? – продолжал Лео.

Рики пока не понимал смысла его вопросов, но отчетливо понимал, что за ними уже стоит некоторое предположение.

– Сейчас – нет, а раньше она отсутствовала, и подолгу, – охотно сообщила Тиффани. По всему было ясно, что она переживает за подругу. – Да, вот что, она стала странно вести себя после того, как перестала пропадать! – осенило ее.

– Интересно, – Лео был глубоко серьезен.

– Кстати, сейчас она опять стала пропадать, – сообщила Тиффани неохотно.

– Она просила тебя не вмешиваться, – констатировал Лео.

Тиффани вспыхнула и обиженно кивнула.

– В самом деле, я думаю, не надо, – посоветовал ей Лео.

Если Рики с трудом переносил такую скрытность, то Тиффани это тем более не понравилось, и она недолго оставалась в их компании. Даже с удовольствием свернула свою домашнюю работу по заклинаниям.

– Я надеюсь, ты не станешь создавать ей проблемы. Вы оба старосты, – бросила она напоследок.

Провожая ее стеклянным взглядом, Лео медленно скрестил руки на груди.

– О чем ты думаешь? – потребовал Рики.

– Полагаю, Дора ставит эксперимент, – задумчиво произнес Лео. – И ее поведение говорит о том, что это ее близко касается. Понятно, она не хочет, чтобы кто-то приближался к ней…

– Хочешь сказать, она экспериментирует на себе? – понял Рики. – И это делает ее такой неуравновешенной?

Он хотел задать следующий вопрос, но вдруг проглотил язык. Следующее собственное предположение словно ударило его по лбу каминной кочергой. Рики ни за что не хотел бы в него поверить, но в голову не приходило ничего другого. Он, конечно, слышал о наркотиках, но чтобы варить их в «Хогвартсе», чтобы Дора…

Однако, когда он изложил свою версию Лео, тот едва не расхохотался.

– Я, разумеется, знаю, что это – большая проблема для магглов. Но в случае с Дорой все не так запущено. Могу тебя успокоить, ее это не касается.

– Но что тогда с ней происходит? – Рики, как всегда в подобных случаях, сердился на скрытность друга, напавшего на след, но не желающего делиться.

– Дело серьезное, – помрачнел Лео. – И на этот раз было бы просто отлично, если бы я ошибся.

– Следовательно, ты не сомневаешься? – уточнил Рики.

– Я хотел попросить тебя составить мне компанию, когда придет время, – сказал Лео.

– И когда же оно придет? – Рики все еще не мог сдержать ехидства.

– Боюсь, не так скоро. Я должен во всем убедиться. Придется, как это ни жаль, следить за ней, – вот все, что узнал Рики о его планах.

В иные моменты Рики готов был следить за кем угодно, тем более, что про Дору его и так постоянно спрашивали. И ему казалось, что если кто-то и знает больше всех о ее перемещениях, то это он. Лео же ясно давал понять, что самое важное он проворонил, и Рики это чрезвычайно раздражало, но и заставляло сомневаться.

В таком состоянии он шел однажды в штаб, сомневаясь, должен ли он немедленно предупредить своих проблемных друзей о решении Доры. Здравый смысл подсказывал, что это придется сделать, и чем скорее, тем лучше, но, как любой человек, он хотел бы оттянуть неприятный момент. Поэтому Рики помедлил перед дверью.

Если бы он не встал так близко, то не услышал бы сердитые голоса. Артур и Дик снова выясняли отношения. Все аргументы и претензии повторялись по десятому разу;

– Если бы у тебя была совесть, ты бы, – и Артур красноречиво умолк.

– Поверить не могу, на кого ты стал похож, – не остался в долгу Дик.

– Достаточно, – толкнув, наконец, дверь, ледяным тоном произнес Рики.

Поднимаясь сюда, он не знал, хватит ли у него духу сообщить им неприятную новость. Но послушать их пару минут оказалось полезно – его сочувствие безвозвратно испарилось. Когда же они оба развернулись к нему – с абсолютно одинаковыми требовательными выражениями на лицах – Рики больше не усомнился, насколько необходим им будет холодный душ.

– Дора ни с кем из вас не пойдет, – мстительно огорошил он, и не удержался от нравоучения. – А делить шкуру неубитого медведя вредно.

– Какую шкуру? – потрясенно пробормотал Артур.

– Почему? – едва не возопил Дик.

– Потому что ее уже пригласил Билл Кеттлборн, – истинный ход событий Рики предпочел не излагать. Собственно, вдруг подумалось ему, Дора значительно упростила его положение – выбери она одного из его друзей, было бы хуже, пришлось бы сидеть с другим и успокаивать. – И она согласилась.

– Конечно, – простонал, хватаясь за голову, Артур. – Раньше надо было думать.

Дик хранил мрачное молчание.

Рики постарался как можно скорее повернуться к ним спиной. Он копался в своем шкафчике больше, чем требовалось, а когда расположился за столом, весь углубился в сочинение о вампирах, заданное профессором Лавгуд. Лео утверждал, что рекомендованные ею книги для дополнительно чтения по этой теме «хорошо написаны с художественной точки зрения».

«Какое может быть чтение, – досадливо поморщился, – когда вокруг такое кино!».

Тишину он себе обеспечил – ни Дик, ни Артур надолго в штабе не задержались. «Отправились зализывать сердечные раны по своим логовам», – припечатал Рики, сам поражаясь собственному ехидству и бесчувственности.

Артура он увидел на следующий день на гербологии. И, невзирая на то, что Дора постаралась встать от него как можно дальше, гриффиндорец все равно к ней привязался.

– Объясни, пожалуйста, – потребовал он, нарочно останавливаясь возле их с Тиффани кадкой, когда шел за водой, – чем этот Кеттлборн для тебя так хорош!

– Уизли, я не обязана перед тобой отчитываться, – слегка дрогнувшим голосом произнесла Дора.

Профессор Стебль поглядела в их сторону, так что Артуру пришлось шагать дальше. Но на обратном пути он снова напомнил о себе.

– Когда-нибудь, – зловеще изрек Артур, – ты пожалеешь!

Дора закусила губу и отвернулась; Рики показалось, что она побледнела.

Рики всегда считал, что работа с землей успокаивает. Но, похоже, это распространялось не на всех. Со звонком Артур удалился первым, не на шутку распсиховавшись.

– Ну что вот с ним делать, – развел руками Ральф и натянул на плечо сумку.

– Задержитесь, Ричард, – попросила профессор Стебль.

Половина учеников уже покинула теплицы. Рики кивнул Лео и Ральфу, давая знать, чтобы его не ждали.

Профессор провела его к своему уголку, с засыпанным глиной столом и несколькими табуретками. На одну из них ему предложено было сесть.

– Вы не очень торопитесь, надеюсь? – спросила она.

– Если я успеваю на обед, то нет, – честно ответил Рики.

Профессор с улыбкой кивнула и тоже присела напротив. Она казалась смущенной и, когда заговорила, её голос, как ему показалось, звучал тише обычного.

– Дело в том, Ричард… В моем возрасте пора передать свой опыт, поделиться, так сказать, с будущими поколениями тем, что наработано, понимаете?

Теперь смутился Рики. Как бы хорошо ни относился он к профессору Стебль, все же не был уверен в своем желании связать жизнь именно с гербологией. Разговор в начале года дал ему понять, что она на это, некоторым образом, рассчитывает. Он же не знал, как сказать ей о своей нерешительности.

– В общем, я издаю свой учебник, – призналась пожилая ведьма.

– О, поздравляю! – воскликнул Рики.

– Это Ваше?

Она протянула ему рисунок – гиппогриф, изображенный графикой.

– Да, – теперь Рики совсем ничего не понимал. – Но как он попал к Вам?

– Хагрид показывал в учительской, – улыбнулась профессор.

– Понятно, – Рики живо представил себе эту сцену: великан потрясает пергаментом и вопит: «Полюбуйтесь, на что способен этот дьявол!».

– Скажите, а Вы умеете рисовать в цвете? – спросила профессор Стебль.

– Думаю, да, – ответил Рики.

– Должна признаться, этот рисунок мне очень понравился, – сказала Стебль, вновь внимательно разглядывая картинку.

Рики ощутил законную гордость за свое творение.

– На фотографии не всегда можно выразить то, что надо… Извини, мой мальчик, тебе непонятна цель этого разговора? – спохватилась она. – Я хотела бы, Ричард, чтобы ты нарисовал несколько иллюстраций к моему пособию.

Рики не знал, что и ответить. Он, хоть и был всегда высокого мнения о своих способностях, абсолютно не ожидал ничего подобного.

– Разумеется, эта работа будет оплачиваться, – поспешила заверить его профессор. – Понимаю, ты пока несовершеннолетний. Твоим представителем будет Гарри Поттер?

– Не знаю, – совсем растерялся Рики. – Наверное. А почему не родители?

– Для Министерства магии нужно поручительство взрослого колдуна, или ведьмы, – объяснила профессор. Казалось, она волновалась, что это станет препятствием. То, что она так стремилась к сотрудничеству с ним, тронуло Рики, но он все равно предпочел бы обойтись без забот крестного отца.

– А почему это не может быть профессор Снейп? Ведь он мой завуч? – спросил Рики.

– По правилам, завучи колледжей представляют интересы сирот, а о тебе ведь есть, кому позаботиться, – сказала профессор. – Честно говоря, меня больше беспокоило то, что ты очень занят учебой. Только тебе решать, найдешь ли ты время.

Рики сразу вспомнилось, что в последние недели его драгоценное время растрачивалось впустую вместе с нервами в значительных количествах, и быстро спросил:

– А в чем заключается моя работа?

– Четырнадцать изображений, в том числе – со схемами, – ответила Стебль. – Я объясню, что именно потребуется. Кроме того, Вы сможете изучить мой учебник, а это поможет Вам в подготовке к СОВам, так что, можно сказать, это не отвлечет Вас от учебы. И я подарю Вам один экземпляр своего труда, – пообещала она.

– Я согласен, – ответил Рики.

Профессор, казалось, удивилась.

– Так сразу? – спросила она. – Ну что же, меня это очень устраивает. Но нам, конечно же, еще предстоит собраться втроем: Вы, я и Ваш крестный отец, чтобы обговорить все условия.

По пути в замок холодный ветер способствовал тому, чтобы он Рики подумал над интересным предложением более трезво. Собственно, деньги его не интересовали; он хотел меньше присутствовать при грозах в штабе, и чувствовал, что это нечестно. Он на самом деле хотел бы быть хорошим другом, но пока что это плохо удавалось. И Дик, и Артур с тех пор, как он сообщил им о том, что Дору пригласил Билл, временами глядели на него так, словно едва сдерживают упреки. И не только ему надоело такое положение дел.

– Между прочим, вас обоих оставили с носом. Пора бы прекратить грызню, – напомнил Ральф, когда Мелани и Доры не было в штабе. Собрались почти все, включая кузин Артура, так что Рики планировал обсудить, как провести день в Хогсмиде. Сам он был очень доволен тем, что на последних зельях пригласил Селену, и, пожалуй, предпочел бы погулять только с ней. Но в свете сложившихся обстоятельств он чувствовал, что это вряд ли получится.

– Я считаю, Дора Нотт повела себя совершенно неправильно, – сообщила всем Джорджина.

– Билл Кеттлборн вам в подметки не годится, – добавила София.

Рики считал, что друзьям следовало потрудиться сделать перерыв в выяснении отношений и пригласить ее, но решил не сыпать соль на раны. На них, в самом деле, было жалко смотреть. Дик еще держался, но Артур! Рики не поверил бы, если б не видел собственными глазами, что гриффиндорец способен так раскиснуть. Он как будто не мог больше думать ни о чем другом, жаловался при каждом удобном поводе и в целом вызывал беспокойство.

– Я не пойду в Хогсмид, – заявил он.

– Только этого не хватало! – возмутился Ральф.

Рики тоже вознамерился разубедить гриффиндорца. Он рассчитывал, что в Хогсмиде тот немного развеется, а намерение страдать в гордом одиночестве не пойдет на пользу при его взрывном характере. Но, похоже, чувства Рики и других слишком явно отразились на их лицах; Артур немедленно направился к двери.

– Пойду позанимаюсь… Нет, все нормально. Здесь, в самом деле, слишком много народу, – заявил он, прежде чем покинуть компанию.

После его ухода повисла неловкая пауза. И в последнее время, с тех пор как поклонники Доры впутали его в это дело, Рики считал своей обязанностью прекращать подобные инциденты.

– Значит, нам нужно собраться в холле послезавтра, – нарочито бодрым тоном произнес он. – И лучше выйти пораньше, пока останутся места в «Трех метлах».

По едва заметным признакам он понял, что напряжение отпустило. Застывшие в своих позах друзья как будто оттаяли, начали переглядываться, хотя только что избегали смотреть в глаза друг другу.

– Марго, я еще не пригласил тебя… – заговорил Лео.

Но грифифндорская староста неожиданно помотала головой.

– Извини, но я не могу, – сказала она с очевидным сожалением. – Дело в том, что мои родители не подписали мне разрешение на этот год. Они считают, это слишком опасно – выходить из школы.

Лео мужественно принял удар.

– Жаль, – произнес он, и Рики в очередной раз оценил его тактичность. Непостижимым образом Лео выбрал как раз такой тон, чтобы не усугубить расстройство девушки, но и не слишком пренебрежительный.

– Если в этот раз ничего ни с кем не случится, я постараюсь убедить их, – добавила Марго.

– Значит, ты свободен? – хищно оскалилась София.

– А ты… Извини, то есть, тебя можно пригласить? – Лео вопрошающе поглядел на гриффиндорскую старосту.

– Я рада, что у тебя будет замечательная компания, – улыбнулась Марго.

София одарила ее снисходительным взглядом, из которого следовало понять, что Марго не должна быть так уверена в ее потенциальной безопасности.

– И ты мне расскажешь о заклинании Щита? – спросила она требовательно, обращаясь к Лео.

– Да, если тебя это интересует, – ответил он.

– Дик, а ты хочешь пойти со мной? – осведомилась Джорджина.

– С огромным удовольствием, – ответил равенкловец.

– Удивительно, как это еще никто не пригласил таких милых девушек, – не сдержавшись, Рики тоже решил присоединиться к обмену любезностями.

– Нас приглашали, но мы отказывались, – деловито сообщила Джорджина.

На ужине Артур появился поздно.

– Перестань беспокоиться о нем, – посоветовал Лео.

Рики медленно проводил взглядом запоздавшую сову, которая как раз снижала высоту.

– Но это же ненормально – так страдать, – сказал он в свое оправдание.

– Ты ему ничем не поможешь, – резонно возразил Лео.

«Хотел бы я быть таким же черствым», – подумал Рики и с неодобрением покосился на лучшего друга.

За соседним столом «Равенкло» между тем поднялся такой шум, что даже Генри оторвался от своей тарелки, полюбоваться, что же там происходит.

– Какая миленькая! Дай посмотреть, – визжали девчонки.

– Не знал, что ты такая скрытная, – удивлялся Виктор Чайнсби.

– Прекратите! Это уже не смешно, в самом деле! – выговаривала подружкам пунцовая Мелани. – Не могу же я принимать подарки неизвестно от кого!

«Точно неизвестно, от кого», – в душе согласился Рики, считая, что ухаживать за правой рукой Виктора может только тот, кто находится от нее на приличном расстоянии и не имеет возможности, как следует, ознакомиться с ее ангельским нравом.

Между тем Дора и Тиффани повернулись друг к другу с выражением величайшей заинтересованности.

– Ничего себе! – возбужденно зашептала Тиффани, так что по всему слизеринскому столу задребезжали графины. – Какой придурок дарит такие дорогие подарки? Это же неприлично!

– Настоящий придурок, – не усомнилась Дора. – Кому еще она может понравиться!

– Вы, тихо, – фыркнул на них Эйвери. – Вы ничуть не лучше нее, если не можете найти более достойной темы для разговора.

– Вообще-то она, помнится, из магглов, и вряд ли понимает, сколько это стоит, – обратилась к девочкам Ариадна, отвлекая на себя их внимание от Френка. Рики оценил ее благие намерения – иначе ссоры было не миновать.

Он не выдержал и все же вытянул шею, пытаясь высмотреть, что же такое вызвало ажиотаж.

– Считаешь, ей надо сказать? – задумалась Тиффани.

В руке Каролины между тем красовался браслет. Вещь показалась Рики очень красивой. Стоить он мог сколько угодно – Рики знал, что голубые камни с такого расстояния могут оказаться с равной вероятностью и драгоценностью, и стеклом. Но не было сомнения в том, что вещь выбиралась специально для Мелани, и не только по цвету камней, подходящих для старосты «Равенкло». МакКинли, держащая браслет так, чтоб другим одноклассницам было видно, прокомментировала, что он подходит Хатингтон точно по руке; Рики на вскидку с ней согласился.

– Надо сказать ей, пусть не надевает, – решила Дора. – А вдруг он проклят?

Но Мелани не собиралась надевать, хотя настаивала, чтобы браслет, наконец, отдали ей. Еще не закончился обед, как она отправилась к учительскому столу, где, невзирая на протесты подружек, передала подарок завучу. При этом она достаточно громко возмутилась, так что все, кто хотел, ее услышали.

– Зачем, он же тебе понравился! – разочарованно вздыхали одноклассницы.

Мелани хмурилась и периодически гавкала на них. Даже за ужином.

Надо признать, в жизни Рики оставались и приятные моменты. Он вспомнил об этом на следующее утро, когда увидел под потолком Большого зала Ракету. И на этот раз она не делала попыток заснуть прямо у него на плече, а, как подобает воспитанному почтальону, отправилась в совяльню.

Почерк на конверте принадлежал Питу. Рики так давно не получал от него известий, даже не вспоминал, что у него есть замечательный брат! Рики нуждался в хороших новостях. Он немедленно распечатал конверт.

«Приветствую тебя, дорогой брат, – начиналось письмо. – Не знаю, смогу ли я быть тебе полезным в твоей просьбе. Тебя интересует, можно ли как-нибудь угасить пыл твоих друзей или одного из них. Если я правильно помню, когда-то тебя интересовало, можно ли вызвать любовь. Твой теперешний запрос представляется мне попроще, потому что разрушать всегда легче, чем созидать.

Ликвидировать чувство влюбленного можно, если вызвать необратимое разочарование в предмете любви, а недостатки есть у любой девушки.

Еще могу предположить, что чувство ослабевает, если влюбленному приходится отвлекаться на свои проблемы. В этом случае, как ни цинично, лучшее отворотное зелье – касторовое масло. Одновременно сидеть на унитазе и вздыхать от любви – такого мне что-то никогда наблюдать не доводилось».

«Не хватало тебе только наблюдать за людьми, восседающими на унитазах», – подумал Рики. Он с ходу отверг ценную идею, и не оттого, что маггловской аптеки поблизости не было, а Артур был его другом. Все же Рики порядком устал от его выходок. Но в том, чтобы создавать Артуру проблемы со здоровьем, Рики не видел смысла – у гриффиндорца было полно имеющихся, и более затяжных, и все же он как-то умудрялся безумно страдать от любви.

Рики поделился соображениями брата с Лео, когда они, покидая класс зелий последними, укладывали ингредиенты в сумку.

– Нет, пожалуй, – подумав, сказал Лео. – Это средство скорее для спокойствия окружающих. Я считаю его жестоким и недолговременным.

– Я же просто пошутил! – вспылил Рики.

Но Лео оставался невозмутимым.

– Не нужно нервничать. На уроке профессора МакГонагол Артура с нами не будет. Но вот тебе потребуется вся твоя собранность, – проницательно заметил он.

– Ты прав, – вынужден был признать Рики.

Рики совершенно не хотел никого испарять. От этого задания его тошнило больше, чем от всех предыдущих на трансфигурации до сих пор. Ощущения от прошлого урока оставили тягостное впечатление. Как это ему вдруг удалось с первого раза? Это напоминало дошкольные годы, когда он, сам того не подозревая, непроизвольно вытворял всякие магические штучки. Однажды даже стер из дневника плохую отметку. Но испарить мышь! Юноша хорошо относился к зверюшкам, а мыши, вдобавок, внешне напоминали хомячков. Свой поступок он считал прямым предательством памяти Криса, который скончался от старости как раз перед его поступлением в эту дурацкую школу…

– Надеюсь, Макарони, сегодня Вы не намерены закатить истерику? – прозвучал за спиной строгий голос преподавателя.

– Очень постараюсь, – холодно ответил он.

– Это стандарт СОВ, Макарони, – произнесла, огибая его, профессор МакГонагол. Хорошо, что она отвлекла его внимание на себя, потому в классе уже начали работу. – Поверьте, я не сама выдумываю задания. Вполне вероятно, что на экзамене Вам попадется именно это. Мне будет очень неприятно, если ученик, получающий все эти годы такие прекрасные отметки, как у Вас, провалится.

Рики поднял на нее глаза. Профессор заранее хмурилась, как будто он уже обманул ее доверие.

– Я могу уйти, когда выполню задание? – спросил он с надеждой.

– Наверное, – недовольно согласилась она, подумав. – При условии, что Вам удастся повторить подвиг прошлого урока.

Рики постарался найти в этом что-нибудь хорошее, и ему удалось. По крайней мере, ему не придется долго возиться с неприятным заданием. Мышь сидела в коробке, он мельком заметил ее серую шубку. Парень зажмурился, взмахнул палочкой…

– В чем дело? – раздался резкий окрик профессора МакГонагол.

Рики кожей почувствовал, как воздух меняется, и, повертев головой по сторонам, обернулся, но разглядеть толком уже ничего не сумел. Откуда-то с последней парты валил густой пар. Рики только и успел закрыть рукавом нос и рот на всякий случай, как сам оказался в густом облаке.

– А нам не надо бежать? – пробился сквозь вату простодушный голос Тиффани.

– Оставайтесь на местах, – строго распорядилась учительница. Впрочем, ничего другого не оставалось, потому что перемещаться всем при такой видимости в классе, где горел камин, и находились разные препятствия вроде полок и этажерок, такому количеству учеников гарантировало повреждения.

– Что это, по-твоему? – Рики повернулся в ту сторону, где сидел Лео.

– Без вкуса и запаха. Похоже, просто пар, – предположил тот. – Но все равно нас могут отправить в больничное крыло, на всякий случай.

Рики закрыл глаза, продолжая дышать сквозь рукав. Он как раз давно там не был!

Прошло несколько минут, прежде чем профессору МакГонагол удалось разогнать туман. Собственно, она применила самый простой и негуманный метод – распахнула окно. Так что скоро разогретые паром пятикурсники дружно задрожали. Рики знал это точно, потому что теперь они могли видеть друг друга. И, конечно, он был не единственным, кто оглянулся назад – туда, куда уже спешила МакГонагол.

– Боюсь, это моя вина, профессор, – раздался с последней парты голос Доры.

– Я и не сомневалась, – заявила преподавательница, поднимая с парты палочку Доры. – Ну конечно, растянуть произношение, и вместо испарения – пар валит сам собой! Очень остроумно!

В классе начали обмениваться недовольными взглядами. Даже несмотря на то, что всем пришлось померзнуть, в давнем противостоянии заместителя директора и Доры одноклассники оставались на стороне последней. Профессор МакГонагол сейчас даже не скрывала предубеждения. Собственно, с некоторых пор Дора почти ничем на уроках не выделялась. И в этот раз Рики почему-то посчитал, что она не нарочно.

– Извините, профессор, – ровно произнесла она, – это по рассеянности.

– Нотт, на СОВах такой ответ не примут, – рассердилась на нее профессор МакГонагол. – И, если Вы не начнете учиться как следует… Думаю, бесполезно объяснять Вам, что произойдет в этом случае. Останетесь после уроков. А вы продолжайте!

Повернувшись к своей коробке, Рики с удовольствием заметил, что мышь куда-то испарилась совершенно без его помощи.

Невзирая на раздражение, профессор МакГонагол особо не возражала, что Рики и большинство его одноклассников провели остаток урока, занимаясь преимущественно высушиванием одежды.

– Отправляйтесь в больничное крыло, мадам Помфри даст вам настойку, чтобы вы не простудились, – распорядилась заместитель директора со звонком.

В коридоре было прохладнее, чем в кабинете трансфигурации, поэтому весь класс устремился в больничное крыло почти бегом.

– Дора Нотт, тебе обязательно каждый раз злить профессора МакГонагол? – предъявил претензии Генри.

– Я сегодня не собиралась, – пробубнила Дора. Рики показалось, что она в самом деле огорчена, но не происшествием с паром, а чем-то другим помимо этого.

– Ладно, МакГонагол всегда к ней придирается, – вступилась за подругу Тиффани.

– Из-за нее я совершаю всякие гадости, – с сожалением выпалила Дора.

– Тебя послушать, так все учителя на тебя дурно влияют, – указал Билл.

– Можешь радоваться, Макарони, – сказал Френк. – Не до мышек оказалось.

– А я и радуюсь, – не стал отрицать Рики.

Отвращение к трансфигурации послужило ему опорой в последующих испытаниях. Настойка мадам Помфри оказалась противной, но согревающей. Вообще-то, от нее возникло ощущение, что он горит изнутри. Когда фельдшер, вдобавок, запретила пить и есть десять минут после приема лекарства, сочувствие к Доре у большинства ребят поубавилось.

– Как ты дожила до таких лет, с твоими-то фокусами, – проворчал Френк, проглотив свою порцию и приближаясь к Доре, которая стояла в очереди последней.

– А я думала, ты меня любишь. Я же чистокровная, – съехидничала она. – С кем тебе еще водить компанию, а?

Френк удалился, ворча что-то насчет того, что ему никак не выбрать худшее из двух зол – она или Мел Хатингтон?

Уже в общежитиях, Рики нарадоваться не мог, что этот день наконец-то закончился.

– Неужели завтра не будет никаких уроков, Артур останется в школе, и мы пойдем гулять? – вопрошал он, развалившись в кресле в общей гостиной неподалеку от портрета основателя. – Брату надо написать. И Селену никто не успел пригласить… Как все замечательно!

– Ты забыл, что с нами идут близнецы Уизли? – напомнил Лео.

Рики лишь отмахнулся. Для него это вовсе не было проблемой – скорее гарантией того, что они весело проведут время.

Назавтра, однако, казалось, что весь свет сошелся клином на близнецах. Даже Артур, не посчитавшись со своей депрессией, вышел проводить их и попытался давать ценные указания.

– Ни в коем случае не сворачивайте в темные переулки…

Тиффани, стоя в парадной серебристой робе рядом с Ральфом и поправляя прическу, не была к Уизли лояльна так, как члены Клуба, и потому поглядела на него, как на ненормального.

– Слушай, тут такая толпа, и ты будешь меня учить шнурки завязывать? – зашипела на него София.

– Я не хочу, чтобы вас лишили права посещения деревни с первого раза, – заявил старший брат.

– Не кудахтай, – поморщилась София. – Неужели непонятно – если мы что-нибудь такое задумаем, то позаботимся о том, чтоб нас никто не поймал. Или ты меня дурой считаешь?

– А где Билл? – смирился с бесполезностью воспитания Артур.

Он и Дик стояли с противоположных концов группы и избегали смотреть друг на друга. Рики отчасти был даже рад, что в холле полно народу, и все вокруг толкаются.

– Уже ушел с нашими ребятами. Кого ждем? – уточнила София.

– Селену и Эди, – ответил Рики, осознавая, как опасны паузы в разговоре.

– Артур, может, ты все-таки пойдешь с нами? – спросила София.

Тот помотал головой, немедленно становясь несчастным на глазах.

– Как мы будем гулять? – потребовала Джорджина у Дика. – Я хочу в «Голову борова»!

– Не вздумайте их туда вести! – предупредил друзей Артур и назидательно заявил сестрам: – Это не для вас!

– А что такое? – спросил Рики. Кажется, в его познаниях Хогсмида обнаружился значительный пробел…

– Сомнительное место, которое не по душе нашей бабуле, – объяснила Джорджина, сдерживая хитрую улыбку. Кажется, она больше не собиралась настаивать, чтобы кузен составил им компанию.

Даже всегда невозмутимая Тиффани с интересом поглядела на гриффиндорскую малявку. И кажется, Артур впервые пожалел о том, что надоумил Ральфа пригласить ее.

Наконец, группа высыпала на крыльцо. День выдался слякотный. Пожалуй, Рики охотнее провел бы его в гостиной у камина, и позаимствовал бы по такому случаю у Лео что-нибудь легкое для чтения. Но они уже условились. Чавкая по мокрой траве, компания устремилась к воротам.

Дорога к Хогсмиду, как предвкушал Рики, утопала в грязи.

– Отец говорил, они так и не проникли в Визжащую хижину, – доверительно сообщила Дику Джорджина.

Заинтересованно слушающий ее Дик неопределенно пожал плечами. Он, как и Рики, мог гордиться тем, что Клуб Единства обошел в этом владельцев магазина магических приколов. Более того, члены Клуба могли проникнуть в Хижину в любое время. Но, не посоветовавшись с Артуром, Рики не стал бы посвящать в эту тайну Софию и Джорджину.

На близнецов Уизли погода совершенно не повлияла. Даже утопая по колено в грязи, они плавились от переполнявшего их энтузиазма. Он, помнится, тоже интересовался в первый раз всем, что увидит в Хогсмиде, пусть и не столь темпераментно. Хотя погода тогда не была такой противной, и рядом с ним находилась его первая любовь.

– Совершенно не на что смотреть в этой Хижине, – самым дружеским образом уверил их Эди.

София снисходительно усмехнулась, взгляд ее говорил: «Ты ничего не понимаешь».

– Сначала зайдем все-таки в «Зонко», – сказала она.

– Успеем мы туда, – хмуро зыркнул на нее Ральф. – А в «Трех метлах» можно не успеть занять столик, у нас уже так было, и я не хочу повторения прошлого раза!

Рики усмехнулся; он прекрасно знал, что опасения Ральфа, хвала Мерлину, беспочвенны, потому что тогдашняя проблема решена.

Внезапно на поясе Софии что-то звякнуло. Шедшие за ней Рики с Селеной затормозили, едва не столкнувшись с застывшей, как столб, девочкой. Вперед ушедшие начали оборачиваться и поспешили обратно.

– Подвеска! – охнула София, ощупывая свою талию.

Все большее волнение отражалось на ее лице, пока она быстро расстегивала свою мантию. Хорошо, что не было ветра, но она, казалось, не чувствовала холод.

– Моя заговоренная подвеска из замка самого Дракулы! Едва уговорила папу купить мне нее!

Слушатели постепенно проникались серьезностью проблемы. Начали поиски, но ничего такого, что бросилось бы в глаза, под ногами не оказалось. Не только глубокая вязкая грязь и лужи на дороге, но и собственная отзывчивость служили препятствием в поисках. Скорее всего, если бы вся компания не поспешила сразу к Софии, найти вещицу было бы куда проще.

– Зачем ты вообще ее взяла? – возмущался Ральф, сидя на корточках и шаря рукой в холодной луже.

От возмущения София, казалось, лишилась дара речи.

– Имеет она право нарядиться в свой первый выход, – вступилась Селена.

– Мы хотели похвастаться перед Хетти Фишер из «Равенкло», – объяснила Джорджина. – Просто так ведь в школе особенный пояс не наденешь, МакГонагол будет ругать.

– Надела бы потом, – логично, но совершенно бесполезно предложил Рики.

– А ты трусы потом надеваешь?! – возмутилась София.

Через несколько минут бесполезных поисков сестры, наконец, рассказали, как выглядит искомая вещица. Оказалось, она бронзовая, примерно того же цвета, что и грязь.

– Ее ценность – в древности, – объяснила Джорджина. – Это крутейший оберег.

Мимо постоянно проходили, огибая их, другие ученики. Некоторые спрашивали, чем таким странным они занимаются в свободное время на свободе и почему, другие проходили молча, но никто не выразил желания присоединиться к поискам. Наверное, это было к лучшему: в изначальном составе они развели на дороге такую кашу, что, пожалуй, проходя здесь на обратном пути, станут сами себя ругать, подумал Рики.

Бетси создавала болото с особым энтузиазмом и обеими руками. Впрочем, подвеску нашла именно она.

– Я – ловец! – скромно констатировала равенкловка, принимая благодарности.

– Ничего себе! – выдохнул Эди, разглядывая собственные руки.

– На кого мы похожи, – в тон ему проворчал Ральф.

Дождь, заморосивший, едва они выпрямились, стал усиливаться, и его крупные капли успели намочить волосы, но для мытья рук воды все равно не хватало.

– Надеюсь, в «Трех метлах» есть ванная? – полуспросил Рики, обращаясь к товарищам.

– Если нас вообще туда впустят в таком виде, – бросил раздосадованный Ральф.

Его замечание было обоснованным не только из-за грязи. Пока они занимались поисками, мимо прошел почти весь «Хогвартс». Маловероятно, что для них найдется свободный столик. И все же компания поспешила к таверне, насчет «Зонко» София уже не настаивала.

Свернув на нужную улицу, Рики резко затормозил. Толпа напротив пункта назначения превосходила его ожидания, и ощущение неясной еще угрозы сковало мышцы.

– Упивающиеся смертью, – одними губами произнес Эдгар, и в тот же момент у дверей взметнулось пламя.

– Палочки! – прорычал Ральф.

Замечание адресовывалось Рики, Бетси и Софии, которая все еще сжимала в руке найденную реликвию. Остальные уже позаботились о том, чтобы обнажить оружие.

В толпе различались черные мантии и знакомые лица авроров. Они пробивались к таверне.

– Туда или обратно? – с волнением уточнил Эди.

– Если туда, мама меня, пожалуй, отлупит. Вперед! – скомандовала Джорджина.

Впоследствии, сидя в тепле и тишине штаба, Лео поражался, как могли они повести себя настолько безответственно, ведь с ними были третьекурсницы, и вообще… Позже то же самое высказал им профессор Снейп, а потом, персонально для Рики, Артура и Эди – дядя Гарри.

Но самым обидным оказалось то, что их помощь не очень-то и требовалась. Не успели они пробежать середину пути, как таверну окутало серое облако, оттеснившее от нее служителей закона. Когда оно рассеялось, никого из нарушителей закона не оказалось. Очевидно, Упивающиеся смертью аппарировали. Улицу огласила единодушная разноголосая ругань авроров, продемонстрировавшая всем желающим их богатые познания в этой области.

Внезапно Рики услышал хлопок позади себя. Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить в трех шагах от них фигуру в маске и капюшоне. Упивающийся смертью повертелся и, быстро убедившись, что попал не туда, где ему стоит оставаться, взмахнул палочкой и снова исчез, прежде чем ребята успели опомниться и задержать его.

Но при взмахе с его руки что-то соскользнуло. Предмет с характерным хлюпаньем приземлился в грязь. Авроры, которые находились дальше, ничего не заметили, тем более что ребята загородили преступника от них собой.

В следующий момент Рики совершил второе за день дурацкое и бессмысленное геройство, за которое ему потом выговаривали все друзья. Он спокойно, благо взрослые не наблюдали за ним, подошел и поднял сей предмет с относительно чистой, выложенной камнем улицы Хогсмида.

К его неописуемому разочарованию, это оказались обыкновенные наручные часы. Правда, они выглядели довольно старыми, оттого и лопнул потрескавшийся ремешок.

– А какие еще у них могут быть? – пожал плечами Дик позднее. – Скорее всего те же самые, в которых этого типа арестовали сто лет назад.

София немедленно предложила продать раритет, но ее никто не понял.

Как Лео, так и Эдгар искренне сожалели, что не удалось сразу же облагодетельствовать этой находкой мистера Рональда Уизли. Впрочем, его нелюбезное обращение не располагало к тому, чтобы передавать ему улики. Заметив компанию, заботливый дядюшка близнецов сразу кинулся к ним с горящими глазами и потребовал, чтобы все немедленно возвращались в школу. Слушать он ничего не стал, на ходу отдал приказ двум подчиненным, чтобы проводили их. Он даже не ответил Джорджине, спросившей, пострадал кто-нибудь или нет, хотя она явно переживала.

Как ни странно, после этого инцидента Рики, впервые за долгое время, чувствовал себя расчудесно, находясь в штабе в обществе любимых друзей. Разногласия были забыты; его друзья взволнованно делились впечатлениями и версиями, как будто никогда не выясняли, у кого грязнее обувь, у равенкловских или слизеринских первокурсников. Тиффани, впрочем, больше интересовалась тем, что ее мало кто видел в испачканной робе.

Вскорости в школе стало известно, что все кончилось ничем. Никого не поймали, но никто и не пострадал. Рики ожидал, что вскоре в прессе появится критическая статья, низко оценивающая труд служителей закона. Но сам он считал, что в данной ситуации от авроров нельзя требовать многого. Когда непонятна цель преступников, то их действия предугадать невозможно, а именно так он оценивал произошедшее.

Артур же с интересом вертел в руках оберег Софии.

– Ну надо же, сработала эта штука, – он не скрывал удивления.