Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

Каникулы наступили незаметно по той причине, что в распорядке дня пятикурсников не обнаружилось заметной разницы. Только просыпаться теперь разрешалось, когда угодно, с риском пропустить завтрак, а в гостиной в любое время суток можно было без борьбы занять место у камина или рядом с портретом сэра Салазара.

Несмотря на предупреждения и настоятельные рекомендации Министерства, большинство учеников возжаждало встретить праздники дома.

– Дядя Рон недоволен, – сказал Артур, получив поздравительное письмо из Пристанища. – Говорит, Упивающиеся смертью ни на кого особенно не нападали, и это усыпило бдительность наших дураков.

– В самом деле, лучше бы они оставались бдительными, – совершенно серьезно поддержал дядюшку Рона Эдгар.

– Мои родственники проведут Рождество, как на иголках, в ожидании тревоги, – вздохнул Артур. – Все-таки хорошо, что я остался здесь.

Почти сразу после того, как в штабе приняли решение провести праздники в школе, появилась профессор МакГонагол и попросила их о том же. Оказалось, старосты, помимо всего прочего, еще и помогают украшать коридоры к Рождеству.

Помимо старост и членов Клуба, существовало еще две небезынтересных личности, которые не покинули школу не ради того, чтобы зубрить в библиотеке, а именно: Тони Филипс и Мелани Хатингтон. Все знали, Тони оставался, чтоб не ехать домой, где сердитые магглы только и ждут возможности, чтоб не пустить его обратно в «Хогвартс». Что же касается Мел, то Рики видел причину в ее неуемном желании оставаться на посту и контролировать все то, что ее не касается, с назойливостью, достойной лучшего применения. Основания для такого мнения были: Дик доподлинно знал, что она даже сдала деньги на билет, но передумала ехать, как только выяснила, что Клуб остается.

– Конечно, вы неспроста всей толпой торчите здесь, – заявила она. – Удивляюсь, как учителя позволяют вам свободно разгуливать по школе. Я бы точно приставила каких-нибудь шпионов.

«Девушка, я подарю Вам намордник, – мстительно подумал Рики, – и сделаю это от имени Вашего анонимного поклонника».

Артура же присутствие Мелани всерьез рассердило.

– Только что избавился от дури в голове и выпроводил всех своих родственников по домам, а теперь это чудовище встает над душой, – возмутился он. – Может, ее тоже чем-нибудь напоить?

– Забудь о ней, – посоветовал Дик. – Она больше говорит, чем делает.

На самом деле, теперь о себе напоминали все чаще приятные вещи. Рики тоже послал сову домой и получил ответ в тот день, когда замок почти опустел. Но Филч все равно носился по коридорам, злясь, казалось, только сильнее оттого, что некого было ругать. И, когда Рики вышел из Зала, комкая в руке конверт, завхоз заранее отчитал его, чтоб не смел мусорить.

До сих пор Рики встречал Рождество в школе только однажды. В тот год проводился Тремагический Турнир, почти все ученики оставались на святочный бал, и сидели за своими столами. Поэтому, войдя в Большой зал наутро после всеобщего отъезда, обнаружил, что в центре стоит единственный стол. За ним уже расположились учителя, несколько второкурсников и третьекурсников, а еще Тони Филипс.

Мелани подошла последней, припудрившись и с завитыми волосами. Профессор МакГонагол покосилась на эти излишества недовольно, но сидела слишком далеко, чтоб сделать замечание. Рики же подумал, что Мел показалась бы ему вполне симпатичной, если бы он уже не был слишком хорошо с ней знаком.

Всего учеников собралось десятка два. В позапрошлом году рождественский пир, по рассказам Тиффани, был просто шикарным, но Рики пропустил его ради более важного дела.

Он поглядел на Тони Филипса – вспоминает ли тот, как встретил то Рождество? Но Тони деловито наполнял свою тарелку и даже не замечал членов Клуба.

– Ты хочешь это? – услышал Рики справа от себя.

Голос Дика звучал необычно – вкрадчиво, и при этом должен был дать понять, что все нормально.

Рики повернулся как раз тогда, когда равенкловец уже положил на тарелку Доры первую порцию жареной кукурузы. Равенкловец держался спокойно и уверенно, но Рики немедленно скрестил пальцы и стал молиться, чтобы он ничего не уронил и не рассыпал. Это стало бы настоящей катастрофой.

– Соус?

Дора кивнула.

– Еще чего-нибудь?

Она помотала головой.

– Спасибо, – выдавила Дора, когда тарелка оказалась перед ней.

Рики не рискнул бы утверждать, что гордость «Слизерина» нервничает. Но ей все же было неловко после истории с Артуром. Надо отдать должное такту Дика, он не настаивал на интенсивном общении: пожелав ей приятного аппетита, он сразу же сосредоточился на своей еде.

– Интересно, что вы собрались вытворять в эти каникулы? – спрашивала Мелани у сидящего справа от нее Эдгара, не забывая коситься влево, где находился Лео. – И не убеждайте меня, что ваш Клуб просто так остался в полном составе.

– Я не собираюсь ни в чем тебя убеждать, – уверил ее Эди и мягко выдернул из-под ее локтя свою вилку. Рики, впрочем, почувствовал, что вопрос ему совсем не понравился. Конечно, если Эдгар Боунс и нарушает правила, это совсем не значит, что он согласен, чтобы его в этом подозревали.

– Только не говори, Мелани, что ты специально для того осталась, чтобы нас контролировать, – предположил Лео.

Рики откусил пудинг. О, вкусно!

– Еще чего! – рассердилась Мелани так громко, что он едва не подавился. – Я буду заниматься в библиотеке, поэтому, кстати, пожалуйста, не держите книги долго.

И она послала возмущенный взгляд слизеринцу. Лео, уже начавший жевать, кротко кивнул.

– СОВ сдаете? – немедленно обратился к ней сидящий напротив старшеклассник со значком «Гриффиндора». – О, это тяжко, да…

– Не надо, – оборвал его Артур.

Рики сдержал хихиканье и поперхнулся. Сидеть вместе со всеми колледжами оказалось неожиданно приятно. Праздничная еда радовала взор и желудок, разговоры были самые обычные, ни намека на враждебность. Поймав себя на этом перечислении, Рики посерьезнел. Если он пытается убедить себя, что все нормально, значит… Все-таки что-то, непонятно что, настораживает его. Предположение Мелани? Нет, он не забеспокоился, пока слушал ее. Да от нее и ждать ничего другого не приходится.

– Я слышал, Дора, что ты доливала настойку от кашля в Глоток покоя, – ровно, но и заинтересованно произнес Дик.

Рики одобрительно хмыкнул. Он не ожидал, чтобы Дик решился сесть рядом с Дорой так скоро. Но Дик, по его мнению, демонстрировал высший пилотаж.

В самом деле, вокруг творились интересные вещи. Рики не стал более засорять свою голову догадками, что же его тревожит, всецело переключившись на реакцию Доры. Та, зная, что это приманка, все же заглотила ее.

– Я просто уменьшила ингредиенты в том и другом на одинаковое количество процентов, – пожала плечами слизеринка. Было видно, что она уже более охотно поддерживает разговор. Дик уж тем более не собирался прерывать его.

– Каков результат? – дежурно поинтересовался он, поднося ложку ко рту.

И выслушал ее очень внимательно, невзирая на то, что полное онемение челюсти и языка на несколько часов, красочно описанное Дорой, должно было в норме вызвать желание перебить ее. Рики, не желая вспоминать такие вещи за столом, даже насупился. Странное у некоторых понятие о романтике.

– У тебя кончается сок? – заметил Дик, когда Дора умолкла. Прежде чем она успела отреагировать, кубок очутился в ее руках. – Тыквенный или клюквенный?

Независимая Дора сердито стрельнула глазами поверх его плеча. Возможно, она хотела предложить ему поухаживать за соседкой, сидящей с другой стороны. Но ее номер не состоялся, ибо там сидел Рики.

– Нет, тыквенный! – решила она.

– А Вы, Минерва, уже предполагаете, кого возьмете в свой класс в следующем году? – тонко пискнул профессор Флитвик сквозь гул застольных разговоров.

– Неужели нельзя в Рождество не рассуждать на такие темы? – проворчал Артур.

– Вот закончится праздник – тогда можешь их не слушать, – ехидно утешила его Мелани.

– Что же никто не берет хлопушки? – удивился Альбус Дамблдор.

Рики окунулся в благостную атмосферу Рождества. Профессора дергали за ниточки и надевали получившиеся колпаки. Дамблдору на голову достался жареный кабан. Ученики тоже не отставали. За всеми столами звенели радостные голоса и смех. Что бы там не ждало его впереди, все было хорошо, и умиротворение опустилось на его мятежную душу.

Потом начались танцы. Он сидел и наблюдал, как директор вальсирует с мадам Трюк, а профессор Снейп, когда беседующая с ним пожилая гербологичка кивнула на танцплощадку, мотает головой. Несколько пар школьников тоже закружились в танце, потом музыка заиграла медленнее, народу стало больше…

Потом как-то сразу появился десерт. Глыбы мороженого всевозможных сортов, яблочные пироги, песочные торты с вареньем, эклеры с шоколадным кремом и пончики с повидлом, бисквиты со сбитыми сливками, клубника, желе, пудинг… Он попробовал все, до чего смог дотянуться, но при этом старался держаться солидно – куда годится, когда пятикурсник набрасывается на сладости, словно малый ребенок.

И вот все кончилось. Он встал…

– Ты куда? – окликнул его Дик.

– А разве?.. – Рики недоуменно повернулся к директору, который как раз выбрал себе хлопушку. Все еще ничего не понимая, он все же присел обратно, чтобы не привлекать внимания.

Хлоп – и в руке директора красовался шутовской колпак с позванивающими бубенчиками на концах. Под аплодисменты, к которым Рики поспешно присоединился, сияющий директор водрузил этот головной убор на место своей обычной шляпы.

Происходящее стало проясняться. Рики просто на секунду задумался, и в очередной раз проваливался в другую реальность. Логика подсказывала: он представил, как все должно пройти. Успокоившись, Рики потянулся за своим рождественским колпаком. Потянул нитку…

«Но там было четыре стола, а мы все за одним!».

Бах! В его руке оказался серебряный колпак.

«Сойдет за корону принца», – решил Рики, и скрепя сердце, но помня свой зарок, с восторгом обратился к Дику:

– Можно с тобой поменяться? Всю жизнь мечтал о такой штуке!

Мелани, открывшая рот, чтобы прокомментировать чудо, доставшееся Дику, теперь не могла его закрыть и явно растерялась. Рики претендовал на старый дырявый котел с надписью: «Без вопросов».

Дик кивнул ему с глубокой благодарностью.

– В нашей команде прибыло, Макарони! – помахал ему директор.

И пир продолжался ко всеобщему удовольствию. Рики скоро обнаружил, что никто не смотрит на него, и настолько привык к собственному колпаку, что перестал ощущать его на голове.

– Не хотелось бы мне лопнуть, – Ральф, на тарелке которого не осталось свободного места, пожирал глазами стол.

– А ты не жадничай, – посоветовала Мелани.

Рики взял пример с Ральфа и отведал всего понемногу. Он немного сожалел, что не сидит рядом с Селеной; очень хотелось обсудить с ней последнее письмо, которое она получила из дому; у него еще не было такой возможности, но он заметил, что получив его вчера, она до сих пор серьезна и даже напряжена. Селена распустила свои аккуратно причесанные волосы, и теперь за праздничным столом напоминала волшебную принцессу. Рики довольно спокойно принял то, что невольно любуется ею.

– Не знаешь, нет ли каких проблем у магазина Олливандеров? – спросил он у Дика, предоставив Доре время заняться, наконец, салатом.

– Есть. Министерство хочет, чтобы хозяева перевезли его в министерское здание, а старик Олливандер противится, – тут же ответил равенкловец. – Он подозревает, и не без оснований, что делается для того, чтобы взять его дело под контроль. Насколько я знаю, он терпеть не может всякие бумажки, и при мысли, что придется ходить в Министерство, как на работу, ему плохо делается. Его поддерживает Гарри Поттер и прочие, потому что представь, тогда придется выписывать пропуска для несовершеннолетних.

– Сейчас, должно быть, на его переезде особо настаивают? – поинтересовался Рики.

– Естественно, – отмахнулся Дик.

Оставив друга в покое, Рики вновь переключил внимание на Селену. Да, пожалуй, то, что он узнал, могло послужить достаточным основанием для ее переживаний. Если бы случилось что-то действительно серьезное, Рики был уверен, она рассказала бы ему об этом.

Честь произнести рождественский тост выпала Хагриду. Великан откашлялся, распугав тем самым летучих мышей, поднял перед собой огромный кубок и начал речь.

– Рождество…ну, это лучший праздник в году, и все мы рады…что мы тут вместе собрались.

«Это кто как, – подумал Рики, покосившись на Тони. – Если выбора нет…».

От этой мысли его голову вдруг пронзила стрела боли, но прежде, чем он успел, как следует, ее почувствовать, в сознание ворвался густой бас Хагрида.

– Так чего я хочу сказать. Этот год, который нам всем так…важен, – тут Рики испытал тяжесть его взгляда. МакГонагол кашлянула, и Хагрид поспешно уставился в пол. – Пусть он будет счастливым для каждого из нас. И пусть ни с кем из вас не случится ничего…э, плохого. Будьте здоровы! Спасибо.

С подачи Дамблдора лесничего почтили аплодисментами, и он уселся, весь пунцовый. Все вокруг желали друг другу счастливого Рождества.

Раньше рождественское настроение захватывало Рики целиком. Когда-то он верил в Санта Клауса. В этом году он, как всегда, позаботился о подарках и знал, что ему тоже много всего подарят. Но почему-то праздник не заслонял будничного ожидания. Рики думал о том, что будет потом.

– Отвлекись от своих умных мыслей и передай мне салат, – довольно раздраженно попросила Тиффани. Рики предположил, что она обращается с просьбой не в первый раз, а он просто не слышал ее.

Рики поспешно выполнил ее просьбу, чтобы побыстрее отвязаться. Но мысли его снова отдалились от праздничного застолья – к тому, другому пиру, который он только что пережил.

«И долго со мной будет твориться всякая чертовщина? – думал он раздраженно. – Можно добровольно надеть шутовской колпак, но если так дальше пойдет, Мелани всем раззвонит, что я тормоз. Как бы так покончить с этим, чтобы больше не возникало никаких вопросов?».

Внезапно в памяти воскресло давно забытое решение. Рики даже удивился – ведь он давно, с самого лета подумывал о такой возможности; правда, тогда он отнесся к этому крайне несерьезно, но зато теперь…

«Нет, Лео в таком деле мне не помощник. Артур…» – мгновенно определился Рики. От принятого решения он почувствовал себя гораздо спокойнее. «Самое подходящее настроение для Рождественского десерта», – решил он.

После пира Дик возжелал опробовать свою новую метлу. Валил снег, видимость была плохая, поэтому Эди предложил не ходить на стадион, дабы не врезаться в трибуну.

Компания стартовала сразу за избушкой лесничего, неподалеку от берега. Рики наконец-то оседлал метлу. Он совсем забыл, каково это – рассекать холодный зимний воздух, а лететь в такую погоду ему вообще никогда не приходилось. Мир вокруг казался совершенно другим. Как будто он попал в царство снежной королевы. Снежинки касались щек и обжигали на большой скорости.

Внезапно Рики что есть силы затормозил: он лучше слышал, чем видел, а судя по звуку, кто-то мчался прямо на него, причем близко. Из снежного тумана вынырнул силуэт; казалось, столкновения не избежать. Рики молниеносно прикинул, что сейчас находится, приблизительно, над озером, и даже представил – каково это будет – искупаться в холодной водичке.

Но объект, невероятно быстро набрав высоту, ушел вверх; Рики осталось только пригнуться.

Дик выровнял метлу параллельно его прежде, чем Рики успел сообразить, что утопление на сегодня отменяется.

– Я думал, все, – вздохнул он.

– Я тоже, – признался Дик. – Хотя я читал, что «Лебедь» прекрасно маневрирует. Жалко, что этого никто не видел!..

– Я обязательно расскажу, – заверил его Рики.

Полеты продолжались еще неизвестно сколько времени, потому что оно, казалось, остановилось. И все было прекрасно до тех пор, пока голос Селены с земли не позвал компанию ужинать.

Отряхиваться от снега пришлось довольно долго, но на улице это было бесполезно, поэтому члены Клуба, рискуя вызвать гнев Филча, заснеженные вошли внутрь. В холл как раз поднялись из подземелий Дора с Тиффани. Они от души расхохотались, а Тиффани изъявила желание сфотографироваться таким количество снеговиков.

Рики воспользовался случаем и рассказал им, какая замечательная у Дика новая метла. Сам равенкловец при этом скромно отмалчивался. Но, несмотря на то, что рассказ о маневрах на «Лебеде» слушали с большим интересом, в своих благих намерениях представить Дика в выгодном свете Рики довольно скоро пришлось раскаяться. Эдгар тут же глубоко озадачился, как старосты могли пойти на такой риск.

– Удивительно, почему нам так легко сходят с рук подобные выходки? – ворчал он, дополняя рождественское настроение.

– Твои молитвы защитят кого угодно, – миролюбиво заявил Артур.

Хуффульпуффцу это почему-то не понравилось.

После этого все разошлись по своим комнатам разбирать подарки с ощущением, что праздник удался.

С тем, чтобы переговорить с глазу на глаз с гриффиндорцем, у Рики, однако, возникла проблема. В штабе он обычно заставал кого угодно, но только не Артура. Рики не хотел, чтоб остальные знали, что у него завелись от них секреты. Его коалиция с гриффиндорцем насторожила бы, и справедливо, того же Эдгара. Не желая обижать друзей недоверием, Рики понимал, что они создадут препятствие на пути его намерений.

Два дня он выжидал удобного момента, и за это время поначалу абсурдная идея обретала для него все большую ценность.

В среду компания решила выйти на рыбалку. Говорили мало; совместное времяпровождение и взаимопонимание…

Возле лестницы им встретилась Марго. Она кивнула Лео, но заговорила с Артуром.

– Уизли, профессор МакГонагол приглашает тебя к себе.

Это был удачный шанс, которого Рики не собирался упускать. Когда они начали спускаться в подземелье, он сделал вид, будто вспомнил, что ему нужно забрать книгу из штаба, и отправился к двери кабинет заместителя директора.

Как назло, оказалось, что МакГонагол вызвала и Марго тоже. Она вышла первой и спросила, почему он, собственно, тут околачивается.

– Надо напомнить Артуру насчет… удочки, – процедил Рики, с трудом держась любезного тона. «Теперь уж Лео точно будет знать», – подумал он, провожая глазами ее спину.

Уизли при виде его удивился. Рискуя усугубить это его состояние, Рики не стал подготавливать почву и высказал просьбу прямо:

– Ты не мог бы мне объяснить, как достать Огневиски?

По всему было видно, что Артур понял его плохо.

– Зачем тебе? – пробормотал он.

– Хочу напиться, – честно ответил Рики и добавил: – Извини, я забыл, что разговариваю со старостой.

– Ерунда какая! – обиделся Артур и, спохватившись, кивнул на дверь кабинета, которую, по счастью, тщательно закрыл за собой.

Медленно, прогулочным шагом они направились вдоль коридора.

– Ты не подумай, что мне это нужно просто так, забавы ради, – решил объясниться Рики. – Я рассчитываю, если хорошо наберусь, узнать, чьи воспоминания ко мне приходят.

Остановившись как вкопанный, Артур побледнел и поглядел на собеседника с подозрением.

– Не надо пялиться, как будто я псих, – оскорбился, в свою очередь, Рики. – Просто, насколько я знаю, спиртное помогает отключить сознание.

– Ну да, наверное, – согласился Артур, все еще не в себе от подобной логики. Воодушевленный Рики продолжал, будучи увлечен больше своими планами, и не особо считаясь с шоком друга.

– Я ведь говорил тебе, что иногда на меня наваливаются незнакомые образы. Если повезет, разберусь в этом.

– Так потом все равно помнить ничего не будешь, – указал Артур. Казалось, он что-то быстро соображал, и затея Рики ему совсем не понравилась.

Они помолчали. До Рики начало доходить, что добавлять хлопот Артуру, ставшему старостой, с его стороны не очень по-дружески. Он, конечно, ожидал большего энтузиазма. Впрочем, Рики все равно рассчитывал на помощь.

– Просто ты не понимаешь, каково быть мной, – добавил Рики и тут же устыдился, насколько мученически это прозвучало. Он вовсе не хотел давать понять, будто ему за это полагаются привилегии, и открыл рот, чтобы сгладить свою требовательность. Но Артура его слова, очевидно, задели. Он внимательно поглядел на Рики и очень медленно кивнул.

– Ладно. Я достану тебе Огневиски. Но только вот где ты собираешься… ставить на себе опыт? В туалете Плаксы Миртл?

Рики усмехнулся. На это у него имелся ответ.

– В Визжащей хижине. До начала семестра, – сказал он. – А насчет Миртл я даже и не подумал. Конечно, нет! Она сначала развопится, а потом начнет витать над парами и сама опьянеет, – Рики, как и Артур, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. У него начинали болеть щеки.

– Представляю себе развеселую Плаксу Миртл! – гриффиндорец сотрясался от беззвучного смеха.

– Нет, определенно, мы не станем развращать нашу дорогую Миртл, – постановил Рики, когда они немного успокоились. – Хорошо, что она, как все, боится Визжащей хижины.

– А ты не подумал, что в это время года там холодно? – напомнил Артур.

– Откуда такая предусмотрительность? – сварливо выпалил Рики. Он чувствовал сопротивление друга, и его это раздражало, но, в то же время, Артур был прав.

Но на то, чтобы раздобыть бутылку Огневиски по гриффиндорским каналам, требовалось время. Учитывая, что подготовку к СОВам никто не отменял, Артур не только запросил неделю, но и, конечно, взялся выпытывать, чего Рики таким образом хочет добиться – как слизеринец подозревал, не без тайной цели отговорить его. Рики понимал, что на самом деле гриффиндорец совсем не хочет возиться. Но и Рики не собирался отступать.

– Мне нужно знать, когда я родился, – настаивал он.

– Тогда же, когда и я, – назидательно напомнил Артур. – В конце второй войны с Тем – Кого – Нельзя – Называть.

– А когда она началась? – спросил Рики.

– Ну, – Артур глубоко задумался, напрягая память, – точно не скажу, но где-то в 1994-м, или в 95-м. Можешь спросить у Дика, он теперь выдает даты по первому требованию, не хуже справочника.

Гриффиндорец с пониманием отнесся к его просьбе не рассказывать больше никому о планируемом эксперименте.

– Им хватит СОВ, чтоб действовали на нервы, – согласился он с Рики.

Таким образом, подготовка к операции осуществлялась в строжайшей тайне и вне контроля самого зачинщика. Прошел Новый год, затем – день рождения Лео. Учитывая, что у лучшего друга появилась девушка, не было ничего удивительного в том, что оба праздника он был занят и мало интересовался делами Рики. Тот считал, что это к лучшему, иначе Лео точно заметил бы, что у него новая проблематичная задумка.

На всякий случай, Рики решил не терять время даром и подготовиться. С этой целью он запросил у мадам Щипц старые газеты за годы, названные Артуром. Но гриффиндорец, наверное, что-то напутал, поскольку большинство статей в них посвящалось Тремагическому Турниру. Рики думал быстро пролистать их, но чтиво затягивало.

«Четыре чемпиона» – огромная статья о дяде Гарри. Ну конечно, написана Вриттер. В процессе увлекательного чтения у Рики периодически мелькали мысли, что надо бы сдать эти номера и взять другие, попозже, но любопытство пересиливало. Так, Рики узнал, что дядю Гарри коварно покинула леди Гермиона. Впрочем, описанная Вриттер нехорошая особа мало соотносилась в его представлении с образом активной и настойчивой дамы, которую он знал.

Рики ушел из библиотеки с ощущением того, что потратил время пусть бесполезно, но приятно.

В последующие дни добраться до газет ему не удалось. Едва праздничная неделя осталась позади, Лео взялся назойливо нагнетать обстановку вокруг своего плана подготовки к СОВам. И его, конечно, поддержали. А когда лучший друг обратился к Рики с вопросом о починительных заклинаниях, изученных в прошлом году, тот не смог ответить ничего вразумительного. И пришлось засучить рукава и напрячь мозги.

А потом Артур сообщил ему, что достал Огневиски, и самое подходящее время для проведения эксперимента – в среду.

– Хагрид уйдет в лес и возьмет с собой Клыка, – обосновал он.

В тот вечер Рики остался в штабе. Он попытался читать, благо кто-то, наконец, вернул «Ужин с упырями». Но предисловие не вдохновило его. «Я, Сверкароль Чаруальд, обладатель Ордена Мерлина Третьего Класса, Почетный Член Лиги Защиты от Темных Сил, Пятикратный победитель номинации на Самую Очаровательную Улыбку от Колдовского Еженедельника «Ведьмополитен», с большим удовольствием предоставляю на ваш суд новое доказательство моего бесстрашия и героизма, преданные мои читатели». Рики скептически фыркнул. Знакомиться с похвалами неизвестного субъекта самому себе юноша не стал бы и в более спокойных обстоятельствах. Только очень увлекательное чтение могло сейчас помочь ему, а начало Рики посчитал слишком малообещающим, чтобы продолжать.

Но сидеть просто так для пятикурсника при приличном количестве домашних заданий было непозволительной роскошью. Рики обложился учебниками, сосредоточился, и его волевые усилия дали неожиданный результат: сводная таблица заклинаний, за которую он опасался браться, была готова, и оставалось только переписать ее набело. Но, как выяснилось, когда он случайно заметил, который час, Рики убил на нее почти три часа.

В штабе царила особенная рабочая обстановка, позволяя ни на что не отвлекаться. Единственное, о чем он здесь беспокоился – вдруг Финеану вздумается вернуться в свой портрет. Рики успокаивал себя тем, что бывший директор, несомненно, был шпионом гриффиндорской мафии. Следовательно, ему совершенно нечего делать в штабе в то время, когда здесь никого не должно быть. Рики периодически бросал нервные взгляды в сторону рамы, но она оставалась пуста.

Пробило отбой. Рики убрал таблицу и минут пять провалялся в кресле, вытянувшись. А потом заставил себя взяться за сочинение для МакГонгол про последовательность испарения живых существ.

Почему-то в голову лезли одни ругательства. Он было надумал писать, не наступая на горло собственной песне, чтобы не упустить прилив вдохновения, а потом отредактировать то, что получится. Но вспомнилось, что здесь часто бывает Мелани, и он решил не рисковать. Она, конечно, не копалась в его шкафчике, но если компромат будет существовать, всегда есть шанс, что он попадет в неподходящие руки. Так что Рики правил свои мысли на ходу, придавая им пристойную форму, что существенно тормозило процесс.

Скрежет в замке заставил его вздрогнуть, благодаря чему Рики посадил на пергамент три кляксы разного размера. Дверь между тем открылась и закрылась. Но Рики никого не видел, пока мантия – невидимка не соскользнула серебристым потоком.

Рики недоуменно уставился на друга, поскольку он пришел не один.

– Не возмущайся, – холодно произнесла Джорджина. Она явно подготовилась к тому, что вряд ли ей обрадуется. – Без меня Артур не получил бы так сразу мантию Ральфа!

– Ага, сказал ему, что это надо для ее фокусов, – без энтузиазма подтвердил Артур. – Теперь эта мелочь увязывается с нами.

– Никакая я не мелочь! – возмутилась девочка. – Мне, кстати, уже пора узнать, как напиваются. Мама говорила, это ужасно! Вот, хочу убедиться.

– Какая ты чуткая! – усмехнулся Рики.

– Ну, так идем, – воодушевленно скомандовала Джорджина.

Спускаясь под мантией втроем, с Джорджиной, которая постоянно путалась под ногами, Рики про себя ругался, что штаб расположен слишком высоко… если бы у него была возможность, он бы спрятался в теплице. В замке же, словно в «МентеСана» ночью, туда-сюда летали привидения, многих из которых он едва помнил. Уклониться от встречи с ними было тем труднее, что они могли внезапно вынырнуть из стены. На втором этаже доспехи жутким голосом распевали похабные частушки. В такие моменты Рики всегда хотелось подойти и треснуть по ним от души, чтобы полтергейст Пивз получил по заслугам. Впрочем, в этом году Рики был так занят реальными проблемами, что тех, которые создавал Пивз, просто не замечал.

Миссис Норрис умудрилась проскочить у них под носом дважды! Наконец, они оказались на свежем воздухе. Как и предупреждал Артур, на улице оказалось холодно. Рики даже пожалел, что не лежит сейчас в теплой постели, под одеялом.

В противовес подобным мыслям, он напомнил себе, ради чего все это делается. Мелькнула тревога за собственный рассудок. Пит писал, он не вспомнит больше, чем способен переварить.

– Ты куда? – подозрительно спросила Джорджина.

– Прямо в иву, и не вздумай пикнуть, – предупредил Артур.

– А если нет, то что? – строптиво поинтересовалась девочка.

– Получишь по башке дубиной.

Ива заволновалась, когда до цели осталось несколько шагов. Но Рики успел наступить на нарост, и дерево застыло, так и не успев понять, что происходит.

Они спустились в знакомый тоннель, который нисколько не стал комфортнее, и Артур свернул мантию.

– Люмос! – сказал Рики. Это позволило ему разглядеть, что Джорджина готова запищать от восторга, но гордость не позволяет ей этого.

– Смотри под ноги! – пробурчал заботливый братец.

Тоннель кончился, и они вышли в знакомый пыльный мрак неподалеку от лестницы.

– Где мы? – прошептала Джорджина.

– В Визжащей хижине, – ответил ей Артур.

И только тут по спине Рики пробежал холодок. Но давно не возвращался в это место, с которым было связано множество воспоминаний. И сейчас в памяти всплыло самое тяжелое: изнурительная борьба с Упивающимися смертью за жизнь Эдгара, когда он, Рики, несколько раз пользовался портшлюсом, и на ногах едва держался от этих перемещений. Мелькнула трусливая мысль, что, если похмелье так же неприятно, то он, пожалуй, воздержится от опыта.

Но отступать было поздно, они уже на месте. Кроме того, бегство осложнялось присутствием Джорджины. Артуру он объяснил бы как-нибудь, и, возможно, гриффиндорец бы даже вздохнул с облегчением, но девчонка!

С другой стороны, Рики знал, что, если откажется, потом будет постоянно вспоминать упущенный шанс. В конце концов, говаривал он себе, поднимаясь по скрипучей лестнице, если очень уж не понравится, можно ведь прекратить пить в любую минуту. Он уверенно направился к пустому проему, рядом с которым валялась невесть когда вылетевшая дверь.

Огромная кровать с пыльным пологом осталась на месте. Вспомнился день, когда он впервые увидел ее; они с Виктором на спор договорились провести час в Визжащей хижине. Мог ли он тогда предположить, что его вновь приведет сюда намерение еще более дурацкое?

Движением палочки Джорджина разожгла огонь в камине. Рики охотно испарял пыль, отметив, что повысить температуру, действительно, не помешает. Несмотря на то, что поначалу в доме казалось теплее, здесь все же было прохладнее, чем в любой из обитаемых комнат «Хогвартса».

Артур поставил на очищенный участок кровати сумку, и вытащил сначала бутылку, а потом стакан. В свете пляшущих бликов огня очертания бутылки показались Рики зловещими.

Рики расстегнул мантию и присел на кровать. Матрац издал жалобный скрип, напомнивший, что они – в известном на всю Британию доме с привидениями.

– Это, конечно, все равно, но почему мы пришли именно сюда? – слегка дрогнувшим голосом осведомилась Джорджина.

– Потому что здесь никто не будет мешать, – объяснил Артур.

– Да, ведь я никогда не узнаю, мерещатся мне монстры или нет, – добавил Рики.

Эта неуклюжая попытка напугать ее, естественно, оказала обратное действие. Уперев руки в бока, мисс Уизли гордо продефилировала к нему и остановилась напротив.

– Ну и когда ты собираешься начинать?!

– Сейчас, – слабо улыбнулся Рики, переводя взгляд с ее лица на единственный стакан.

– А ты разве не составишь мне компанию? – спросил он Артура.

Тот заметно растерялся.

– Я не подумал об этом, – признался гриффиндорец. – Но, может, это и к лучшему? Вдруг тебе одной бутылки не хватит?

– Да ты что?! – Джорджина покрутила пальцем у виска.

– На всякий случай, мне лучше оставаться трезвым, – отчеканил Артур, хмуро косясь на сестренку. – Вдруг тебе понадобится помощь?

«Оптимистично», – подумал Рики.

– А мне ты в этом смысле не доверяешь? – обиделась Джорлжина. – Я умею делать носилки из воздуха!

– Не доверяю! – заявил Артур. – Вдруг у тебя испортится настроение, и ты доложишь бабушке! Такой шикарный повод ля шантажа я тебе не подам, не надейся!

– Ах, вот как ты обо мне думаешь?! – рассердилась Джорджина.

Артур, кажется, пожалел, что был так бестактно честен.

– Не обижайся, – попросил он. – Я – твой старший брат, и должен быть для тебя примером.

– То есть, мне надо однажды привести сюда друга, и напоить Огневиски?

Рики поморщился; он еще не пил, но голова уже загудела.

– Пожалуй, я начну, – вмешался он.

Он опасался и надеялся, что на него не обратят внимания, но ради этого Джорджина готова была придержать язык.

– Ты уверен? – в последний раз спросил Артур.

Рики промолчал.

Артур откупорил пробку. Рики глядел, как прозрачная жидкость перетекает в стакан. Гриффиндорец наполнил его до середины. В комнате распространился слабый запах спирта.

– Пей, – Артур протянул ему стакан, наполненный ядом, который обычно принимают от родственников или друзей.

Рики медленно поднес его к губам, влил в рот. Вкус был, как у сухих трав, и щипал. Юноша сделал глоток. От этого обожгло горло, и он закашлялся.

– Ну как? – спросила Джорджина. Рики показалось, она заволновалась.

– Никак, – ответил он и сделал еще глоток.

– Может, не надо? – голос девочки долетел до него, словно из другого измерения.

Поначалу он не ощущал никаких изменений в своем состоянии. Но затем вдруг сознание резко помутилось. Рики качнуло, он подался назад и оперся о локоть свободной руки, поскольку подушку себе сзади не подложил. Теперь ему казалось, он не донесет стакан до рта. Новый глоток обжег небо.

Рики смутно помнил, что собирался таким способом вызвать к жизни какие-то образы. И теперь это не имело никакого значения. Вспомнилось предложение Артура выпить всю бутылку целиком; теперь оно вызывало усмешку. Последнее, что запомнил Рики, прежде чем провалиться в беспамятство: ощущение соприкосновения своих пальцев с другими, выхватывающими у него стакан.

…«Лучше бы я не просыпался!» Никогда еще утро не наступало для него с такой мыслью. Впрочем, Рики не был уверен, что наступило утро. Он только знал, что прошло несколько часов с тех пор, как он был в сознании.

Чувствовал он себя так, словно разваливался на части. Отвратительный привкус во рту, казалось, усиливался от чудовищной головной боли. Рики не сразу решился открыть глаза. Даже к полумраку было трудно привыкнуть, а голос, приветствующий его пробуждение, показался подобным грому.

– Как ты?

Рики вскинул руку, чтобы защититься от звука. Боль от этого движения отозвалась во всем теле. Он простонал что-то невразумительное, давая понять, чтоб его оставили в покое.

Поначалу даже думать было больно. А мысли в голову лезли сплошь философские. «Неужели, – изумлялся он, – те, кто однажды пережили подобный опыт, повторяют его?! Да никогда в жизни!!!».

Свинцовые шаги вторглись в сознание, удаляясь. На другой стороне кровати что-то зашелестело, а затем шаги вернулись обратно.

– Джорджина скоро проснется, – шепнул Артур. – Надо поправлять на ней мантию, а то постоянно раскрывается. Если простудится, тетя Пэнси меня убьет. Кошмарная девчонка! Надеюсь, она забудет, что спала на одной постели с тобой. А не то тебе придется на ней жениться, друг!

Такая возможность вконец нокаутировала Рики. Перед глазами поплыли кровавее сцены вендетты в итальянском стиле. И настолько это его истощило, что Рики, не будучи в состоянии оценить своеобразие юмора семейства Уизли, снова провалился в тяжелый сон.

Когда он проснулся, боль стала слабее. Во всяком случае, ощущалась она наравне со слабостью. Рики открыл глаза и перевернулся на спину. Артур сидел рядом, но Джорджины в комнате не было.

– Я отвел ее в замок до завтрака, – объяснил друг. – И пришлось рассказать всем нашим, почему тебя нет. Надеюсь, учителя не заметят твоего долгого отсутствия в Большом зале.

Но Рики слишком хорошо знал их, чтобы всерьез на это надеяться.

– Который час? – спросил он, едва ворочая языком.

– Почти три, – сообщил Артур, и даже сквозь гудение в ушах Рики уловил далеко не оптимистичный тон.

– Надо как можно скорее вернуться! – сказал он.

– А ты сможешь? – спросил Артур.

– Постараюсь, – проворчал Рики. У него редко случались такие моменты, когда обстоятельства становились важнее собственной способности справиться с ними. И сейчас он понимал лишь одно: надо во что бы то ни стало доползти до «Хогвартса».

Ему понадобилось две минуты, чтобы сесть на кровати.

– И знаешь, – попросил он, прежде чем тронуться в путь, – не говори никому, что я так раскис из-за одного стакана.

Артур кивнул, потушил огонь в камине и подал свою руку.

Спуститься по лестнице легче было кубарем. При движении к слабости добавился озноб. Подземный переход стал для Рики настоящим подвигом; пожалуй, в его жизни еще не было ничего труднее. Как можно отказаться от безупречного здоровья ради голубой мути?

Наверху оказалось не легче. Рики подозревал, что некоторые части все же мелькали из-под мантии-невидимки Ральфа, что имело бы значение, если бы Хагриду или кому-нибудь вздумалось прогуливаться на улице в такую погоду. Но Рики было на это наплевать.

– В самом деле, что ты тащишься, как столетний? – ругался Артур.

«Еще несколько шагов».

Рики благословил небеса, когда поднялся на крыльцо. Конечно, ему еще предстоял спуск в слизеринские подземелья. Но само ощущение, что он в «Хогвартсе», дома, где он в безопасности, где о нем в случае необходимости позаботятся, было прекрасно. Он чувствовал себя больным животным, которое больше ни к чему не стремится, кроме как забиться в свою нору.

Артур целую вечность толкал дверь. Через вестибюль как раз проходил какой-то младшекурсник «Равенкло». Он в недоумении остановился, глядя на что-то позади Рики, так что у того тоже возникло желание обернуться поглядеть, что там такое. Но шея плохо подчинялось и, как выяснилось тут же, это сослужило ему полезную службу.

Артур потянул его в сторону, противоположную от вожделенной лестницы в подземелья. Рики хотел было воспротивиться, но ученик пролетел мимо него. За спиной хлопнула дверь, и тут до Рики дошло, что именно она, открывшись без всякой видимой причины, удивила случайного наблюдателя.

– Сквозняк, – пробормотал мальчик. Прежде чем двинуться дальше, Артур дождался, пока он уйдет.

Спуск в подземелья дался Рики нелегко, как и все после пробуждения. Миновав лестницу и удостоверившись, что они одни, Артур сразу же убрал мантию-невидимку в рюкзак.

– Я провожу тебя туда, где ждут Лео и Дора Нотт, – сказал он. – О, что мне пришлось услышать от Эди!

– И мне это предстоит, – уныло произнес Рики очень тихо.

– К тебе он будет снисходительнее, – Артур не стеснялся давать понять, что, по его мнению, это несправедливо.

Лео и Дора без лишних вопросов приняли «груз».

– Потрясена, Ричард, – прокомментировала Дора.

Рики не знал, как с ней объясняться, да и не тянуло его к беседе.

В гостиной он попросил усадить его на диван, чтобы передохнуть, а в постели долго ворочался.

– Надо принести ему поесть, – решила Дора.

– Нет! – простонал Рики; от одной мысли о чем-то, кроме холодной воды, ему становилось дурно.

С ужина Лео вернулся встревоженным.

– Профессор Снейп спрашивал, почему тебя не было целый день. Мне пришлось сказать, что ты болен. Он хочет навестить тебя, – предупредил друг.

– Как это мило с его стороны, – ответил Рики, не желая показывать, как взволновала его возможность такой суровой проверки. Он сомневался в своей способности скрыть от профессора Снейпа случившееся, особенно учитывая, в каком состоянии пребывал до сих пор.

– Я надеюсь, сегодня он не появится, а завтра видно будет, – сказал Лео. – Вот, я принес тебе кое-что. Не можешь же ты вечно голодать.

Подчиняясь требованию друга, Рики с трудом проглотил один пирожок и запил его кристально чистой холодной водой.