Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

Рики сразу понял, почему история с зельем Доры не кажется ему законченной. Он не мог не замечать, что Артур и Дик по-прежнему не разговаривают друг с другом. Поначалу он не вмешивался, ожидая, когда они сами уладят свои разногласия. Но прошли недели, а ситуация оставалась неизменной. Поэтому Рики воспользовался тем, что Дик задерживается в штабе после отбоя, и намеренно разложил все для расчетов по трансфигурации.

– Хочешь закончить? – одобрительно поинтересовался Дик, когда Мелани закрыла дверь со стороны коридора, и кроме них в комнате никого не осталось. – Не торопись, нам по пути, а я, как староста, могу выходить после отбоя.

– И часто ты пользуешься этой привилегией? – спросил Рики. – Ты вообще отдыхаешь когда-нибудь?

Лицо Дика внезапно сделалось напряженным и суровых.

– Я не хочу, чтобы меня обошли на СОВах, – заявил он.

Рики не ожидал, что у застенчивого равенкловца амбиций больше, чем у него. Даже как-то обидно стало. Но сейчас он находился здесь не для того, чтобы соревноваться с другом в зубрильном энтузиазме.

– Послушай, я хотел поговорить с тобой насчет Артура, – сказал он. – Почему бы вам не выяснить отношения?

– Он этого не хочет, – кратко ответил Дик.

Чувствовалось, что для него эта тема неприятна, если не болезненна. Рики продолжал пристально смотреть на него, перебирая в уме всевозможные аргументы.

– Откуда ты знаешь? – наконец, произнес Рики, понимая, что это мало убедительно.

– Ты сам это видишь. На самом деле, – внезапно выпалил равенкловец, – я не хочу совсем с ним рассориться. А ты, если не собираешься дописывать трансфигурацию, лучше не мешай мне и уходи!

Чтобы не нервировать друга, Рики на автомате выполнил задание, за которое впоследствии получил «допустимо» с натяжкой и выговор от профессора МакГонагол. Он недоумевал, почему Дик так настроен. Ведь причина, которая отравляла его дружбу с гриффндорцем, исчезла!

С этим он обратился к Артуру, чем, к собственному удивлению, смутил его донельзя.

– Понимаешь, Дик, кажется, еще не знает, что я больше не интересуюсь этим чудовищем в образе девчонки, – ответил он.

Рики никак не ожидал этого и даже растерялся.

– Не вздумай называть ее так при нем! – потребовал он и сам поразился, насколько его речь напоминает Снейпа.

– Вот я и не знаю, о чем ему можно рассказать, а о чем – не надо, – объяснил гриффиндорец. – Если он узнает всю правду об этой змее, ведь расстроится, да?

На секунду Рики задумался.

– Все равно надо. Переживет, – решил он.

– И… – Артур помедлил. – Я себя вел по отношению к нему отвратительно! Забыть нашу дружбу и мое собственное условие вступления в Клуб из-за девчонки! Нечего улыбаться, Эди мне, конечно, об этом напомнил. Если мои родственники узнают, какой я болван, особенно близнецы, они же перестанут меня слушаться, даром, что я староста, – он схватился за значок, и Рики вдруг показалось, что он собирается оторвать его и зашвырнуть о стену.

– Не трогай! – предупреждающе потребовал он. – Что ты скажешь братьям и сестрам – твое дело. Но Дик не должен оставаться в неведении и переживать из-за того, чего нет. Кстати, будет очень хорошо, если ты станешь терпимее относиться к Доре.

– Для кого хорошо? – воспротивился гриффиндорец.

– Для Дика, – ответил Рики.

Артур медленно покачал головой, словно прикидывая, способен ли он принести такую жертву.

– Знаешь, – заговорил он, – может быть, ты сначала объяснишь ему все?

Рики начинал злиться. Ему не хотелось брать на себя еще и это, поскольку это дело и так отняло у него предостаточно нервов и времени. Кроме того, он справедливо полагал, что расхлебывать кашу должен тот, кто ее заварил, и потому заявил довольно-таки раздраженно:

– Вот уж не думал, что гриффиндорец может быть таким нерешительным!

Это возымело куда лучший эффект, чем долгие уговоры. Впрочем, они еще час обсуждали, как бы поаккуратнее рассказать Дику о любовном зелье.

Разговор с Диком был для Артура, пожалуй, не меньшей проблемой, чем налаживание отношений с профессором МакГонагол, даже серьезнее. Рики понимал, что для гриффиндорца в нормальном его состоянии проявление даже дружеских чувств – это непросто. Будучи смелым и даже безрассудным, как и полагается представителю колледжа со львом на гербе, Артур с трудом разбирался в тонких материях. К тому же, рассказать, что он влип в историю, значило, возможно, признать свою слабость.

Судьба, благосклонная к представителю столь безупречного магического семейства, услышала его и предоставила ему отсрочку. Событие, которое произошло назавтра после уговора уладить разногласия с Диком, потрясли весь «Хогвартс».

– Их видели! Видели в Хогсмиде! – завопила на весь Зал какая-то девчонка за столом «Равенкло», первой развернувшая газету.

«Что за дурной тон – читать во время еды», – поморщился Рики, тем не менее, невольно оборачиваясь в ее сторону вместе со всеми.

Лео уступил ему свою газету только к чаю.

– Плохо дело, – бросил он при этом.

На первой полосе не оказалось ничего интересного, кроме изображения одной из улиц Хогсмида с его картинными постройками и огромного заголовка «Вольная прогулка. Что дальше?». Сама же статья располагалась на развороте, а чуть ниже – приказ министра о назначении вознаграждения за любую информацию о возможном местонахождении преступников. «Только сейчас?», – удивился Рики, вглядываясь в лицо мистера Дигорри, которое отчего-то показалось ему знакомым. Поразмыслив над этим, юноша пришел к выводу, что министр похож на дальнего родственника Даниэлы, виденного им однажды на ее именинах, о котором было известно, что он только и делает, что разводит стрекоз на своей отдаленной ферме, где специально устроил болото. Но Дигорри под атакой щелкающих камер не производил впечатления человека, способного на такое легкомыслие.

Из более важной статьи следовало, что группу в масках и капюшонах видели в течение нескольких минут на улицах Хогсмида. Корреспондент Захариас Смит взял интервью у непосредственных очевидцев. «Они прошли мимо меня, буквально в нескольких дюймах, – рассказывала почтенная ведьма, хозяйка «Сладкого королевства». – Я спустилась в магазин, чтобы закрыть входную дверь, потому что начинало темнеть, и мы больше никого не ждали. В будние дни торговля идет не ахти как. Я еще подумала, надо зажечь свет, слава Мерлину, что этого не сделала. Я как раз дошла до витрины, вижу, мимо проходят, я их сначала за авроров приняла, в плащах… Как я испугалась, когда разглядела их маски! Они говорили что-то насчет каминов, а я застыла, как столб, и шевельнуться не могла. К счастью, они ушли, а я, как пришла в себя, сразу побежала отключать наш камин от кружаной сети!».

– Предусмотрительная женщина. И ловкий корреспондент, – прокомментировал позже Лео. – Успел раньше авроров.

– Черта с два она бы после них наболтала столько лишнего, – согласился с ним Дора.

Интервью также было получено и от представителей закона. Они пообещали регулярно дежурить на улицах, что тот же Артур Уизли воспринял скептически.

– Людей не хватит, – указал он. – Такие вещи заявляет дядя Рон, это почему-то очень успокаивает всяких теток.

– Страна большая, – согласился Рики. – Это на карте кажется, что так себе, по сравнению с Канадой.

Когда первое волнение улеглось, ученики начали думать.

– Но почему никто не остановил их? – удивлялись магглорожденные.

– Где вы видели чокнутого, который выступит против этой банды? – ужасались потомственные колдуны и ведьмы. – Они слишком опасны.

В тот день на истории магии профессору Биннзу удалось погрузить учеников в оцепенение только к середине урока. Первую половину его в классе оживленно шептались, Рики даже захотелось узнать, что именно так страстно втирает Френк Эйвери Биллу Кеттлборну.

– То же, что и всегда, – не усомнился Лео.

Позднее это подтвердилось, когда Билл, выходя из класса, выговаривал Френку, что за такие симпатии ему достанется.

Лео очень серьезно отнеся к тому, что ведьма из статьи упомянула о каминной сети.

– Я начинаю думать, что поступаю неправильно, не сообщая профессору Снейпу о жалобах Мирры Жанн, – сказал он. – Это, конечно, может не иметь никакого отношения к разговору Упивающихся смертью, но рисковать в такое время глупо и непростительно.

– И что будет в результате? – неожиданно возразил всегда осторожный Эдгар. – У девчонки отберут порошок, но ведь каминную сеть все равно не перекроют.

– Надолго – нет, – согласился с ним Дик. – Лучше сделайте так, чтобы шкафчик с порохом запирался, – посоветовал он слизеринцам.

Неделя прошла в разговорах и сплетнях, и Артур все откладывал, ничего не менялось. Рики начинал злиться. Он считал, что всякие прогулки посторонних типов Клуба вообще не касаются, и не заслуживают столько внимания, когда есть более важные дела. А тут еще все преподаватели, как один, принялись грозить контрольными.

И Мелани получила по почте коробку маггловских шоколадных конфет. Она-то заявила, что терпеть такие не может, белый шоколад – это вообще извращение и все прочее. Но учителя, которым она передала анонимный подарок, не жаловались, в отличие от равенкловцев, которые рассчитывали, что она с ними поделится.

– Если так будет продолжаться, скоро этот ее анонимный поклонник всем угодит, – предсказал Лео.

– Да плевать мне на него! – от души высказался Рики. – Лучше объясни мне, как сделать так, чтобы Артур, наконец, рассказал Дику про Дору! А то у него не один повод, так другой.

– Через близнецов, – секунду подумав, предложил Лео. – Если он им пообещает, то выполнит.

– И что тебе мешало сказать это раньше?! – рассердился Рики вместо благодарности.

– Ты не спрашивал, – пожал плечами Лео. – И, между нами говоря, тебе своя голова приставлена.

В конце уроков назавтра Джорджина была весьма польщена, когда половине ее параллели стало очевидно, что ее дожидается пятикурсник.

– А почему София не с тобой? – поинтересовался Рики, поздоровавшись.

– Она не ходит на маггловедение. Выбрала нумерологию, – ответил девочка. – А ты что здесь делаешь?

Рики, готовившийся к беседе с обоими близнецами, поначалу был немного сбит с толку, но подумал, что ему, в общем, все равно. Придав голосу соответствующую интонацию, которой сообщают хороший новости, он ровно произнес:

– Я не сомневаюсь, вы с сестрой очень рады, что Артур охладел к Доре Нотт.

Глаза Джорджины округлились.

– Да?! Ну, надо же! – и она всплеснула руками от избытка эмоций. – Ой-ля-ля!

– Но есть проблема, – Рики вынужден был оборвать проявления ее радости. – Он хочет теперь помириться с Диком, но, сама понимаешь, с вашей фамильной гордыней трудно начать такой разговор.

– Много ты понимаешь о нашей семье, – снисходительно бросила гриффиндорка. – А насчет Дика ты прав. И как такая противная девица…

– Тебе не нравится Дора? – спросил Рики для поддержания разговора, а также, чтоб прекратить критики в адрес одноклассницы, поскольку слушать это ему не нравилось.

– Если честно, в ней что-то есть, – неохотно признала Джорджина.

Девочка с готовностью согласилась поговорить с братом на тему важности дружбы и, пританцовывая, помчалась в гриффиндорскую башню. Мера оказалась эффективной. Уже через час в штаб ворвался ее взбудораженный кузен.

– Очень остроумно с твоей стороны, – бросил он Рики. – Ну, и где Дик?

Присутствующие при этом Марго и Селена оторвались от своих дел и вопрошающе поглядели сначала на одного, потом на другого. Рики даже растерялся.

– Я думал, ты все организовал, – с претензией произнес гриффиндорец.

– Нет, – пожал плечами Рики, невольно начиная чувствовать себя виноватым.

– А что происходит? – спросила Марго.

– Извините, леди, это закрытая информация только для членов Клуба, – отрезал Артур. В его голосе отчетливо проскальзывали знакомые нотки бравого дядюшки Рона.

– Вот как? – удивился только что вошедший Эдгар.

– Ты не видел Дика? – спросил Рики.

– Да. Он собирался в библиотеку, – ответил хуффульпуффец.

– Я тоже, – сказала Селена. – И отправлю его сюда, если нужно.

– Пожалуйста, сделай это, – попросил Рики. ему было неловко перед обеими девушками, но перед Селеной – больше.

– Хорошо. Мы уйдем, – сказала Марго, собирая сумку; она, казалось, немного обиделась. – Но вот что вы будете делать с Хатингтон?

– Молиться, чтобы она не пришла, – ответил Рики.

Марго скептически помотала головой, сомневаясь, что против Мелани это поможет. Девушки попрощались и ушли.

– А что случилось? – спросил Эди.

– Кое-что очень серьезное, – ответил Артур, мрачнея. – Видишь ли, друг мой, я, как оказалось, болван, которого очень удобно водить за нос. Даже Джорджина теперь так считает.

– Ты ей рассказал?! – поразился Рики.

– Да, сглупил, – сокрушенно признался Артур. – Хотя пора уже привыкнуть, что сочувствие близнецов выражается порой весьма своеобразно.

– Да что происходит? – все больше волновался Эдгар.

– Сейчас узнаешь, – ответил Уизли.

В принципе, будучи слизеринцем и оттого невольно проявляя лояльность к Доре, Рики предпочел бы не посвящать Эдгара в конфликт. Но Артур позволил ему остаться, и теперь уже поздно было что-либо менять.

Дик пришел без вещей; очевидно, оставил их в библиотеке и рассчитывал скоро туда вернуться.

– Мне сказали, я нужен, – произнес он вместо приветствия, причем его взгляд мельком скользнул по грифифндорцу и остановился на окне, из которого с его места ничего не было видно.

Когда Артур заговорил, казалось, ему не хватает воздуха.

– Вот именно, нужен…

Дик слушал молча. Но зато Эди так и источал праведный гнев вместе с сочувствием, в котором Артуру отказали черствые родственницы.

– Рики, мне жаль, что я создавал проблемы и тебе тоже, – признал напоследок гриффиндорец.

– Да, я тоже не должен был, – обернулся к нему Дик.

– Бросьте, – не сдержался Рики и в порыве прекрасного самоотверженного чувства произнес. – Если что-то будет зависеть от меня Дик, я тебе помогу. Обещаю.

– Обещать не надо, – поморщился равенкловец.

– Ну, что поделать, он уже дал слово, – припечатал добренький Уизли. – На самом деле, я даже рад, что она меня одурачила. Но только потому, что не хочу ссориться с тобой из-за девчонки, – уточнил Артур.

– Мне было тяжело, старик, – признался Дик.

Они стиснули руки. Рики поглядывал в пол, сдерживаясь, чтоб не прослезиться.

– Я вел себя, как болван, – сокрушенно признался Артур. – Главное, я ведь сам предлагал четыре года назад, помнишь мое условие при создании Клуба?

– «Никогда соперничество любого рода…», – процитировал Дик.

Артур смутился, оттого что Дик в состоянии поставить ему на вид отступление от собственного правила.

– Я сделаю плакат, напишу это крупными буквами, – осенило Рики. – И когда зайдет разговор об объективности старост…

– Представляю, как мы тебе надоели, – виновато поглядел Дик.

– Да ему просто нравится малевать! – поддразнил Артур.

– Да. И, если я правильно помню, нам всем нравилось делать вместе кое-что нормальное. Как насчет рыбалки?

– Конечно, – сразу согласился Дик.

– А ты? Маленькая русалка приплывает часто? – уточнил Артур. – Я слышал, Олливандер с ней до сих пор возится…

Они проговорили еще с час о всяких пустяках, и хотя дел было по горло, никто не хотел расходиться.

На следующее утро в газете Лео разглядел микроскопическую заметку о том, что отряды авроров разосланы по всей стране с целью осмотра заброшенных домов и прочих подозрительных мест. Эта мера, конечно, была необходимой, но Рики сомневался, что у организованной преступности нет надежного и хорошо спрятанного убежища.

Выходя с обеда, он столкнулся с Мелани, которая казалась не очень довольной. «Опять анонимный поклонник», – подумал было Рики, но тут мисс Хатингтон сердито произнесла:

– И стоило так стараться!

– Не злись! Вернется же она когда-нибудь и проверит твою домашнюю работу, – успокаивающе произнесла Каролина. Наверное, она уже в замке. У вас сейчас урок защиты, Макарони? – обратилась она к нему, понимая, что он все равно слушает.

– Да, а что? – поинтересовался Рики.

– Профессора Лавгуд опять заменяли, – сказала Каролина. – Я с утра ее вообще не видела. К вам она, может быть, придет…

Но профессор не вернулась. Когда Рики вместе с одноклассниками ввалился в класс, вдоль парт прохаживался Почти Безголовый Ник.

– Директор любезно пригласил меня заменить вашего преподавателя, и я согласился, – объяснило привидение «Гриффиндора».

– Интересно, что опять случилось? – проворчала Тиффани.

Рики не хотел думать об этом, но отлучки профессора Лавгуд становились подозрительными. Уже дважды она пропускала занятия после того, как в печати появлялось упоминание о следах, оставленных беглецами.

Между тем Почти Безголовый Ник приступил к преподаванию.

– В журнале профессора Лавгуд числится, что сегодня у вас по плану практическое занятие.

Его взгляд как будто спрашивал подтверждения, но ученики лишь пожали плечами, поскольку профессор Лавгуд не делилась своими планами.

– Замечательно. Самое важное в бою – это концентрация и самозабвение, – заявил Ник. – Предлагаю вам составить списки всех заклинаний, которые вы знаете.

Работа заняла около десяти минут.

– В шкафу находятся манекены, на которых вы будете тренироваться. Нужно попробовать каждое заклинание и выделить те, которые у вас до сих пор получаются, увы, неважно.

Вскоре ученики разбрелись по классу, и работа закипела. Со стороны это напоминало сценку из фильма ужасов. Призрак летал из одного угла в другой, комментировал и давал ценные советы.

– Не напрягайтесь, мисс Флинт, при разоружении противника важна скорость атаки, – или, – оглушая, разумнее целиться все-таки в голову, а не в грудь.

«Почти ни в чем не отличается от советов физкультурника», – подумал Рики.

– О, Эйвери, Вы довольно изящно наводите помехову порчу, – похвалил Ник.

«Еще бы. Он сам – сплошная помехова порча», – подумал Рики.

Дошла очередь и до него.

– Вам, Макарони, не стоит так тараторить, как бы вы ни были в себе уверены. Звуки могут сместиться, и тогда… Нет, мисс Нотт!

Похоже, с Дорой произошло именно то, против чего предостерегал Ник. Во всяком случае, ее манекен ожил и, шаркая, направился на нее.

Тиффани закричала. Несколько заклинаний ударили по монстру, заставив его остановиться. Тот замер, озираясь, словно в недоумении. Рики чувствовал себе примерно так, как в далеком детстве, когда он остался один в темноте после первого просмотра фильма ужасов. В этом кабинете с ним происходили разные вещи, да и в других местах замка тоже, но никогда он не ощущал настолько сильного, парализующего страха. Помнится, той ночью, лежа в темноте и прислушиваясь к шорохам, он уже желал, чтобы враг показался. Сейчас враг стоял перед ним, но кидаться на него как-то не хотелось. И вдруг Рики вспомнил, что у него, собственно, есть волшебная палочка.

Юноша выбросил вперед негнущуюся руку, и выкрикнул какое-то заклинание. Глаза заволокло красным, потом он понял, что вспышка пропала, а манекен, рассыпавшийся в пепел, догорает на полу. Рики все пялился и ждал. А потом пришло в голову, что из пепла никто не должен вылезать, потому что это – не феникс.

– Ричард! – Дора что есть силы тряхнула его за плечо.

– Дорогой! Что с Вами? – беспокойно летал вокруг Почти Безголовый Ник.

– Ничего. Он у нас нервный, – хохотнул Эйвери.

Все, чье присутствие он только что не замечал, вдруг оказались так близко.

– Я в порядке, – произнес он. Язык был словно ватный.

– Ты очень бледный. Воды? – предложила Ариадна Блекуотер.

К тому моменту Рики как раз понял, что другие манекены стоят вдоль стен и не собираются на него набрасываться. Росло ощущение, что он только что сотворил несусветную глупость. Он поглядел на Лео, желая удостовериться, так ли это. Но только Лео из всей толпы держался так, словно ничего особенного не произошло. Именно он успел загасить огонь водой из палочки.

– Как Вам это удалось? – потребовал сэр Николас.

– Я… не знаю, – ответил Рики.

– Это простое заклинание, разжигающее огонь, если позволите, – сказал Лео.

– Завидно, Нигеллус? – поддел Френк.

– Обязательно, – невозмутимо бросил Лео. – Наверное, неожиданный и сильный всплеск эмоций…

– Это подтверждает, что для достижения высоких результатов необязательно себя контролировать, – Ник казался очень довольным, опровергая собственное недавнее заявление. – Макарони, ты не обидишься, если я спрошу: почему ты не в «Гриффиндоре»?

«Потому что хочу держаться подальше от гриффиндорской мафии». И еще Рики подумал, что предпочел бы отвечать, да и просто выслушать такой вопрос не в присутствии дорогих одноклассников.

– Потому что я очень честолюбив, и этого во мне больше, чем храбрости, – добавил он, жалко, как он подозревал, улыбаясь, в то время как Эйвери понимающе кивал и корчил рожи.

Он окончательно пал духом, когда Ник объявил, что, скорее всего, стоимость манекена не вычтут из зарплаты профессора Лавгуд.

– Конечно, нет! – возмутилась Тиффани. – Их в шкафу полно.

– Вот жалко, я не запомнила, как оживлять, – сказала, проходя мимо, Дора. У Рики возникло сильное желание дать ей по лбу, хотя ему было не пять лет, а она не была его кузиной.

– Все в порядке. С тобой и не такое бывало, – постарался ободрить Лео. – Ты уже к вечеру все забудешь.

– Учитывая, что мне сейчас предстоит встреча с Хагридом, ты прав, – согласился Рики.

Лесничий, впрочем, почти не обращал внимания на Рики. Ведь даже такой толстокожий тип не мог не ощущать настороженность, окружавшую его на каждом уроке. До конца семестра оставалось две недели, и он неустанно обещал, что в январе они будут изучать новую диковинную тварь непосредственно в Запретном лесу. Большинство тихо бунтовало, уже сейчас предлагая принять какие-нибудь меры против этого. Других больше волновало то, что разрешения покататься на гиппогрифах они так и не добились.

Артур обижался на Хагрида, поскольку искренне считал, что тот, будучи старым другом его семьи, просто не имеет права отказать ему в этом. Эдгар, посещающий уроки вместе с ним, рассказывал, что недовольство других гриффиндорцев мало чем отличается от его. Тот же Филипс, позабыв урок, полученный полгода назад от сбросившего его коня, рвался теперь покататься на крылатой полулошади. Мелани не преминула поворчать по поводу его намерений, выразив уверенность, что он непременно свалится.

А сам Рики на уходе за магическими существами имел возможность наблюдать за Дорой. Каждое занятие начиналось одним и тем же образом: Хагрид велел ей отойти подальше от гиппогрифа, выставленного на обозрение, и делать что-нибудь полезное и нудное с ее точки зрения.

– Но я хочу полетать! – бунтовала она.

В свою очередь, Хагрид взял за правило каждый раз на это отвечать, что она девчонка, и ей вообще не полагается подвергать себя риску. Даже разозлившись, Дора осознавала бесполезность разговора с ним на тему равноправия полов и замолкала. Впрочем, тем, кто ее хорошо изучил, становилось все очевиднее, что она не собирается уступать.

– Что ты задумала? – не раз спрашивала ее Тиффани.

– Хочу добиться своего, – упрямилась Дора.

– Он тебя не подпустит! – констатировал Генри.

– Подумаешь! Этот способ не действует, надо попробовать другой, – не унывала Дора. – Кто-нибудь, к примеру, знает, чем можно Хагрида шантажировать?

Рики считал этот путь бесполезным, впрочем, Дора тоже. Всем было известно, какие слухи гуляют по школе про лесничего. О великане говорили, будто он был исключен за что-то ужасное; если верить сплетням, то и позже в его жизни случались эпизоды, не украсившие бы ни одно личное дело. Но, поскольку Хагрида, к удивлению Рики, почему-то все любили, а директор Дамблдор и знаменитый Гарри Поттер служили ему надежной крышей, так что темное прошлое не мешало ему работать в «Хогвартсе».

Очередной урок начался с того, что лесничий распорядился собирать чешуйки в пустой части загона. Их потом следовало отмыть и разрешено забрать с собой. По словам Хагрида, это была просьба профессора Снейпа, который хотел, чтоб ученики получили этот важный компонент для зелья, запланированного им на следующий семестр. По выражению лица Доры легко читалось, что в ее понимании, наоборот, лесничий первым попросил профессора Снейпа высказать ему такую просьбу, чтобы повысить серьезность этого задания в глазах слизеринцев, и особенно ее как старосты.

Собирание чешуи было довольно грязным делом. Гиппогрифы втоптали все, как следует.

– Если бы земля успела замерзнуть, не пришлось бы нам тут ковыряться, – проворчал Эйвери. В глубине души Рики с ним согласился.

– Кто соберет пять разной формы и цвета, получит десять очков, – объявил Хагрид.

Нельзя сказать, чтобы энтузиазма учеников от этого прибавилось.

– А покататься когда? – привычно спросила Дора.

– Нотт, ты по-английски понимаешь? – загрохотал Хагрид. – Я даже парням этого не позволю, если не сдадут СОВу прилично? Слыхали?

Рики в который раз обратил внимание на сходство между ним и профессором МакГонагол. во всяком случае, манера объясняться с Дорой у них была одна и та же. Да и относились они к ней одинаково.

Одарив Дору должным количеством контролирующего внимания, Хагрид отвернулся от учеников. Он явно любовался гиппогрифом, так что Дора сквозь зубы точно выругалась, хотя слов никто не слышал.

Рики же вдруг довольно скоро обнаружил, что от обещанных десяти баллов для «Слизерина» его отделяет всего одна чешуйка, и принялся ее искать. Как назло, по земле стелился холодный ветер, поземка, взметавшая и кружившая все, заставила его обратить внимание на то, как бы не потерять уже имеющиеся чешуйки. Благодаря внезапному порыву ветра все, накопленное к данному моменту Каролиной, вдруг оказалось в руках Мелани, и подруги начали довольно сварливо делить добычу и спорить, у кого были чешуйки красивее.

Через несколько минут поиски Рики все же увенчались успехом.

– Сэр, у меня получилось, – обратился он к Хагриду.

– Чего? – не понял тот, разворачиваясь. Как обычно, это было сказано с таким недобрым видом, словно вместо ответа лесничий предпочел бы снести ему голову.

– Пять разных чешуек. Вот, посмотрите, – Рики бережно придерживал их, чтобы не сдуло.

Хагрид с придирчивостью склонился над его ладонью. Рики терпеливо ждал приговора, в душе ликуя, потому что он точно знал, что придраться не к чему.

– Сэр!!! – завопило вдруг сразу несколько голосов. Хагрид покосился в их сторону, Рики тоже.

Несколько равенкловцев, Эйвери и Кеттлборн указывали на загон, который от Рики как раз заслонял Хагрид. Преподаватель выпрямился и резко развернулся. Рики обогнул его, дабы тоже видеть, что происходит.

Хагрид не учел, что Дора понимает по-английски, а делает по-своему. А Дора даром времени не теряла. Она как раз снимала гиппогрифа с цепи, а тот косился на нее свирепым желтым глазом. На фоне огромного зверя ее фигура казалась крошечной и хрупкой.

– Не кричите! Вы его напугаете, – прошипела Тиффани, обращаясь к Хагриду. Хагрид открыл рот, но потом, похоже, согласился с ней и ровным шагом направился к месту действия.

Между тем Дора склонилась в поклоне. Зверю, возможно, тоже хотелось полетать, поскольку он ответил ей довольно быстро. Или же он просто привык к ученикам, околачивающимся неподалеку вот уже который урок.

Однако, Хагрид был уже близко. Шустрая Дора, проведя рукой по клюву, вскарабкалась на спину гиппогрифа. Лесничий сразу остановился; зато гиппогриф, наоборот, помчался, набирая скорость. Рики, у которого был опыт езды на лошади, но не таким галопом, представлял, как это должно пугать; выражения лица Доры было не разглядеть, она уткнулась в перья и крепко обхватила шею обеими руками. В тот момент, когда копыта оторвались от земли, не у одного человека перехватило дыхание.

Рики от души торжествовал победу Доры. Но, как оказалось, Хагрид контролировал ситуацию лучше, чем она ожидала. После того, как полуптица сделала в небе круг, он резко свистнул. Животное тотчас начало снижать высоту и скоро оказалось на земле.

Хагрид самолично снял Дору со спины гиппогрифа. Она выглядела глубоко потрясенной, пожалуй, полет оказался слишком впечатляющим.

– Это тебе с рук не сойдет, голубушка, – сказал он.

Поклонившись гиппогрифу, она медленно пошла к одноклассникам.

Равенклоцы встретили ее неодобрительным молчанием. Скоро к ним присоединился Харгид, только вот его неодобрение было даже слишком озвучено. Судя по всему, он впал в ярость.

– Но ведь я сделала все правильно! – попыталась оправдаться Дора.

Хагрид тряхнул головой, придумывая, что бы на это ответить, и его взгляд остановился на Рики.

– Ты нарочно меня отвлекал! – взревел он.

– Он тут ни при чем! – возмутилась Дора.

– Профессор МакГонагол разберется, что к чему, – обрадовал ее Хагрид и, уже делая шаг в сторону замка, добавил почти спокойно: – Все, кроме Нотт, свободны. Урок окончен.

– Вот, доигралась, – назидательно изрек Виктор, и равенкловцы двинулись к замку следом за преподавателем и Дорой. Слизеринцы поплелись следом.

– Он так и не дал тебе десять баллов, – указал Боб, обращаясь к Рики.

Тот и думать об этом уже забыл. Он никогда не ожидал от Хагрида никаких поощрений. Сейчас его больше волновала судьба Доры, чем любые потери в баллах.

– Хагрид и МакГонагол, – произнес он. – Они уж точно не будут снисходительны.

– Думаете, надо предупредить Снейпа? – спросил Генри.

– Ты что?! Урок еще идет. Вот он обрадуется! – отмахнулась Ариадна.

– Пусть лучше потом выясняет отношения с МакГонагол, почему она его не позвала, – добавила Тиффани.

Дора появилась на обеде хмурая и неразговорчивая. Впрочем, через час у нее это прошло, и она поделилась последствиями аудиенции у замдиректора.

– Меня сослали в больничное крыло на месяц, с перерывом на рождественские каникулы, потому что там никого не будет, – рассказала она в штабе. Эта новость доставила Мелани столь очевидное удовольствие, что Дора обратилась к ней: – Тебе принести перцуссина или горчичников? Или чего другого?

– Ты можешь, – проворчала Мел.

Предполагаемое участие Рики в выходке Доры тоже стало предметом жалобы Хагрида.

– Он так орал, что ты испорченный по своей сути, и не ребенок вовсе, а сам дьявол, – качала головой Дора. – Даже про меня забыл, а МакГонагол его так внимательно выслушивала!

На этом приключения Доры не закончились. Ближе к вечеру стало известно, что профессор МакГонагол предложила лишить ее полномочий старосты. С этой целью учительской собрали всех заинтересованных преподавателей, где этот вопрос зачем-то был поставлен на голосование среди других старост параллели. В результате профессор МакГонагол потерпела сокрушительное поражение: с ней согласился только один человек, ну и еще Хагрид. Так что Дора была признана достойной носить второй значок. Профессор Снейп, правда, сделал ей несколько резких замечаний, но в них не содержалось ни одной угрозы.

Все это время Рики с Ральфом ждали снаружи и развлекались игрой в карты на подоконнике.

– Чтоб тебе провалиться, Нотт, – от души пожелал Артур, когда старост выставили в коридор. – Я ведь почти помирился с профессором МакГонагол, и опять, из-за тебя…

– А как ты помирился? – не сдержалась от бестактного вопроса Дора.

Отвечая, Артур постарался выказать ей все возможное презрение.

– Обыкновенно, раскаялся, сказал, что ты невероятно противная и все такое прочее. А теперь…

– Но мы же воздержались, ничью сторону не заняли – напомнила ему расстроенная Марго.

– Все равно наша завуч относится к нам, как к предателям, – покачал головой Артур и вновь смерил Дору сердитым взглядом.

– Да ты просто мне завидуешь! Сам хотел бы покататься, – буркнула Дора.

– Не стану скрывать, что это так, – ответил Артур.

– Неудивительно, что при таких старостах в школе бардак с дисциплиной, – высказалась Мелани, которая единственная желала отставки Доры.

– Не обращай внимания, – вмешался Дик, касаясь плеча слизеринки, – ты же знаешь, у Мелани начисто отсутствует исследовательский интерес.

Мелани посмотрела на него, как на врага. Дора тоже напряглась. Рики связывал это с тем, что сам же рассказал ей об отношении к ней Дика, и она не знала, чего ждать от него.

– Думаю, нам по пути. Я бы хотел услышать, как это – летать на гиппогрифе, – сказал Дик. – У меня был опыт только с метлой.

Они направились к лестнице, а Рики тем временем решал, пойти ему в штаб или же в библиотеку.

– А я тоже хочу это услышать! – внезапно решила Мелани.

– Вот назойливая! – не выдержала Селена.

– Подожди, – обратился к ней Рики, без особого удовольствия вспоминая обещание, данное Дику.

– Что? – обернулась Мелани.

– Ты так и не сказала, что думает об этом Виктор…

Ответ был предсказуемым. Будь Чайнсби в числе старост, он согласился бы с Мелани.

Друзья сказали ему, что Хагрид возвращался к обвинениям его в сообщничестве с Дорой, поэтому он не удивился, когда через день его вызвал профессор Снейп.

– Не беспокойтесь, Ричард. За Вами нет никакого проступка. Ничего такого, о чем бы мне стало известно, – уточнил профессор, и в эту секунду его глаза привычно просканировали мозг ученика. – Садитесь.

Злясь про себя на надоевший контроль, Рики все же подчинился.

– Но тогда для чего Вы пригласили меня? – спросил он.

– Моя обязанность – делать полезные предостережения, которые мои ученики редко слышат, – усмехнулся Снейп. – Для Вас это не ново.

Дружелюбный, по меркам Снейпа, тон заставил Рики ощутить, что он теряет бдительность. Ему казалось, что попадается на удочку честности, закинутую профессором. Юноша привлек волю, чтобы ни в коем случае не расслабляться, хотя знал, что в присутствии самого сурового профессор «Хогвартса» ему это и так не грозит.

– Вам известно, конечно, что никого из преступников, сбежавших из Азкабана, до сих пор не поймали, – продолжал Снейп.

– Уверен, если бы хоть кого-то поймали, Министерство раструбило бы об этом повсюду, – холодно ответил Рики.

– Поэтому я намерен предложить Вам провести рождественские каникулы в школе, – закончил завуч. – Как Вы к этому отнесетесь?

Рики немного растерялся. Разговор принял неожиданный для него поворот. Из него не вытягивали никаких признаний, не пытались давить. Собственно, предложение завуча казалось совершенно разумным. Но Рики достаточно взлелеял в себе бунтарский дух, чтобы просто так согласиться.

– Как отношусь? – переспросил он. – Но я планировал поехать домой.

– Это неосторожно с твоей стороны, – укорил профессор. – «Хогвартс» – одно из самых безопасных мест, и, пока ситуация непредсказуема, мы с директором…

– Надеюсь, вы не пожелаете зарыть меня в «Гринготсе», если вдруг ситуация ухудшится, – опасливо поежился Рики.

– Конечно, нет, Макарони. Откуда такое желание дурачиться? – нахмурился Снейп.

Рики продолжал избегать прямого взгляда. Внезапно его посетила одна мысль.

– Но ведь мою семью в любом случае охраняют? – спросил он.

– Конечно, – не задержался с ответом Снейп. – Но это вовсе не значит, что аврорам следует усложнять работу.

Подобный аргумент мог привести, конечно, только завуч «Слизерина». После этого Рики уже не знал, как бы у него выспросить поподробнее.

– Вы намекаете, что преступников интересую главным образом я, – сказал он.

Снейп усмехнулся.

– Как будто тебе это непонятно. Я не настаиваю на немедленном ответе, – вдруг заявил профессор. – Списки начнут составляться только завтра.

Так вот Рики оказался отправленным восвояси. Он шел по подземным коридорам, спрашивая себя, чем заслужил такое наказание – торчать в школе на каникулах. «Почему, – спрашивал он себя, – все нормальные школьники могут встречать Рождество со своими семьями, а я не…».

Внезапно у него перехватило дыхание. Он зафиксировал, что в его собственном мозгу промелькнула мысль, которая, однако, была совершенно ему не свойственна. Кто-то словно внушал: «Нет ничего лучше жизни в «Хогвартсе». Ты о таком даже и не мечтал». Это было заявлено настолько настойчиво, что Рики даже остановился и ответил вслух, как если бы возражал реальному собеседнику:

– Да пошел ты!..

После этого он, конечно, почувствовал себя глупо: надо же, до чего докатился, сам с собой разговаривает. Нехорошее подозрение закралось в его голову: неужели же завуч во время разговора попытался загипнотизировать его? До сих пор Рики не замечал ничего подобного. «Только этого не хватало! Ну что же, если так, то Вы проиграли, дорогой профессор», – подумал он, тряхнул головой и прибавил шагу.

В холле прогуливались Мелани с Каролиной. Обе вскинулись при виде Рики, но он свернул на лестницу, ведущую наверх, слишком быстро, прежде чем они успели ему что-то сказать. Их реакция, впрочем, не понравилась ему. «Неужели я выгляжу странно? Надо поменьше думать о всякой ерунде», – подумал он и заглянул в ближайшее зеркало. Выражение собственно лица показалось ему нормальным, но вот комментарий отражения («Не слишком ли ты заучился, парень?») заставил его поскорее отпрянуть.

– Интересно, что такого могли увидеть во мне Хатингтон и ее подружка? – спросил он у друзей сразу, как появился в штабе. – Я только что видел их внизу.

– Ты тут ни при чем. Просто Каролина уговорила ее написать записку ухажеру, и они надеются, что он придет, – объяснил Эди.

– Для чего тебя вызывал Снейп? – спросил Дик.

– Хочет, чтоб я остался на Рождество здесь, – вздохнул Рики. – Надежно, как в сейфе.

– Ты о чем? – не понял Эди.

– О сбежавших Упивающихся смертью, которые ищут меня!

Лео вдруг нахмурился.

– В самом деле, – задумчиво произнес он. – Наверное, нам тоже стоит остаться. Мы же старосты.

Рики обескуражило это заявление. Он планировал покритиковать гриффиндорскую мафию и рассчитывал, что друзья его поддержат, но они почему-то не заметили его настроения.

– Думаю, ты прав. Здесь рассчитывают на нас, – сказал Артур.

– Конечно. В такое время нельзя бросать пост, – немедленно повелся Эди.

– А вы скажете об этом Доре Нотт? – обратился Дик к слизеринцам.