Рики Макарони и Старая Гвардия (джен)

– Я на кухню! – счастливый Артур помчался туда, приплясывая. Рики понимал его – конечно, такую победу следует отметить.

– Я все равно предпочел бы, чтобы он этого не делал, – проворчал Эди.

– Рики, ты не мог бы спуститься в слизеринскую гостиную и найти Тиффани Флинт? – попросил Ральф.

Рики не пришел в восторг от этой просьбы, но категорически отказывать герою дня после того, что он пережил, было неудобно. Слабые отговорки, что Тиффани может быть в другом месте, привели к тому, что Марго с той же просьбой отправили в библиотеку, а Дика – во внутренний дворик. Это предложение исходило от Доры, которая сам пошла прямиком в комнату старост ждать угощения.

Когда Рики поднимался из подземелий, где побывал совершенно зря, Ральф уже говорил что-то Тиффани, а у нее было такое выражение лица, словно она вот-вот сорвется и начнет орать на него. Рики не стал к ним подходить и прошмыгнул наверх.

Впрочем, когда они чуть позже появились вместе, Тиффани уже успокоилась. Артуру, который поручился за Ральфа, она ничего не сказала, но пару дней держалась с ним холодно.

Вместе с ними пришел ее брат, причем было заметно, что его отношение к Ральфу изменилось в сторону большей уважительности. В штабе, как и ожидалось, пришлось мириться с присутствием Мелани. Ральф лично пригласил ее к столу, а поскольку она все равно занималась за ним, ей ничего не оставалось. Рики показалось, смысла приглашать Кристаллуотера не было: они реагировали друг на друга не больше, чем на мебель, и нисколько не возражали, когда их усадили рядом.

– Вот теперь можно гулять в Хогсмиде, сколько угодно! – обратился Ральф к Тиффани.

– Жаль, что нельзя написать твоему отцу, как здорово ты утер ему нос, – высказалась Тиффани.

– Родители все равно будут вам мешать, не деньгами, так другим способом, – предупредил Генри.

– Перестань! Тост за удачу, – предложила Дора.

За столом сидели часа два, и весь остаток дня так или иначе находился повод, чтобы не заниматься уроками. Рики, вдохновленный переживаниями сегодняшнего дня, нарисовал полеты в кольцах и повесил картину на стену рядом с сэром Финеаном, чтоб он не мог видеть ее. Девушки восторгались и ахали, особенно Бетси. Старосты были очень довольны тем, что никто из учителей так и не вмешался в авантюру. Отправляясь спать, Рики впервые за много дней не чувствовал себя измотанным. И снилось ему что-то приятное…

– Рики, проснись!

Лео тряс его за плечо довольно энергично, если не грубо. Поэтому, открыв глаза, Рики скорчил недовольную гримасу и снова закрыл их, собираясь перевернуться на другой бок.

– Тебе послание, – сурово произнес ближайший друг, поняв, что его действия достигли цели.

– Ну и что? Подождет, – проворчал Рики. – И в воскресенье нет покоя…

– Я не виноват, что ты так популярен, – ответил Лео угрожающе.

Рики неохотно сел на кровати.

– Вот, полюбуйся, – предложил друг, указывая на одеяло, которое сползло с него.

Умом Рики понял, отчего друг так взволнован. К его одеялу, похоже, на уровне груди, красной печатью была прикреплена записка: «Вот теперь берегись, итальянское отродье!».

Но его это почему-то не напугало, а оскорбило.

– Вот найду того, кто это сделал!... – зашипел он.

– Тише! – потребовал побледневший Лео. – И не говори здесь на серпентарго!

– Который час? – спросил Рики, немного успокоившись.

– Почти десять. Ты пропустил завтрак, – порадовал друг.

– Ну и плевать, – сердито заявил Рики, прекрасно зная, что через час будет второй.

– Никто в спальне этого не видел, и не надо поднимать панику, – рассудительно заметил Лео.

– А кто это написал, по-твоему?! – интуиция Рики без малейшего колебания указывала на одного такого соседа по спальне…

Но Лео в недоумении покачал головой.

– Ни у кого из наших нет такого почерка, – уверенно заявил он. – Я же иногда помогал учителям проверять контрольные и знаю. Вот, погляди. Такие вытянутые пляшущие буквы. У того, кто это писал, тряслись руки! Но я разбудил тебя не поэтому. Прочитать можно и потом.

– А что тогда?! – вскинулся Рики.

– В гостиной ждет Мирра Жанн. У нее неприятные новости. Одевайся.

Кузина Эйвери, которого Рики обвинил бы в первую очередь, скромно сидела в самом дальнем углу, сложив руки на коленях. Явно расстроенная, девочка, казалось, занимает меньше места, чем обычно.

– Что случилось? – участливо спросил Рики, усаживаясь напротив.

– Моему папе стало хуже, – ответила она. – И я вчера была дома.

– А, – растерялся Рики. Он не ожидал такого разговора и почувствовал себя виноватым, словно допускает редкую бесчувственность и бестактность. Он вопрошающе повернулся к другу, желая знать, почему тот не предупредил его, и какой смысл ему узнавать о семейных делах Мирры.

– Думаю, с твоим отцом все будет в порядке, – уверенно произнес Лео. – Повтори, пожалуйста, то, с чем ты сегодня утром пришла ко мне?

– Я перемещалась домой накануне ужина, – сказала Мирра. – В гостиной как раз никого не было, а ведь профессор Снейп настаивает, чтобы меня никто не видел. Он проводил меня и наказал, чтобы я возвращалась аккуратно и не стряхивала пепел на ковер перед камином.

Мирра умолкла, глядя виновато, почти затравленно.

– Очень хорошо. Дальше, – попросил Лео.

Он отлично умел разговаривать с детьми – покровительственно, но не менторски, и в то же время без сюсюканий. Должно быть, у него имелся прирожденный талант разговаривать с людьми, какой положен сыщикам, или это свойство прирожденного старосты, подумал Рики.

– Я пробыла дома около трех часов, – приободрившись, продолжила Мирра. – Подождала, пока пройдет время отбоя, и еще час, как мы договорились с профессором. Он обещал, что перед этим зайдет и отправит всех из гостиной.

– Так вот почему… – понимающе кивнул Рики.

– А когда я вернулась, на полу бы не просто пепел! – воскликнула девочка, готовая заплакать. – Ковер тлел! Я, конечно, загасила огонь, но вы посмотрите, что с ковром! Что скажет профессор?!

– Он ничего не скажет, если ты объяснишь ему все, как нам. Нет, пожалуй, я сделаю это сам, – решил Лео, видя, что пересказывать по третьему разу для нервов второклашки будет слишком. – Спасибо.

Лео встал, и Рики подался следом. Но, казалось, определенного направления, куда двигаться, не было. Друг заговорил, меряя гостиную прогулочным шагом:

– Надо немедленно сообщить обо всем профессору Снейпу.

Рики эта мысль показалась не столь блестящей, как он ожидал.

– Я предпочел бы не фигурировать в этой истории с Миррой, – сказал он. – И вообще, если мне угрожают, я сам разберусь. Не хочется связываться с гриффиндорской мафией…

Друг обернулся к нему; Рики отчетливо заметил, что услышанное разгневало его.

– Ситуация более чем серьезна! – отчеканил слизеринский староста. – Ты понимаешь, что ночью здесь разгуливал посторонний! Он мог не припечатать к тебе записку, а раскроить череп.

Рики как-то не подумал об этом. Мелькнула протестующая мысль, что до сих пор он как-то умудрялся не погибать. Но нарисованная Лео перспектива, в самом деле, не способствовала успокоению.

– Ничуть не лучше, если этот «кто-то» живет в общежитии, – продолжал Лео.

– Так ты не исключаешь такую возможность? – спросил Рики.

– На самом деле, вряд ли, – решил признаться друг. – Хотя, кто-нибудь вполне мог связаться с Упивающимися смертью.

Рики не сдержался и покачал головой. Его мысли не заходили так далеко. Глупая шутка, с которой началось его утро, на глазах принимала масштабы всемагического бедствия.

– Но это, наверное, можно установить, если проверить у всех палочки, – продолжал рассуждать вслух Лео. – Хотя, тогда начнется паника, можно спугнуть, и вообще лишняя огласка…

– А ты думаешь, Мирра не проговорится своим подружкам? – заметил Рики.

– Пожалуй, это предстоит решить Снейпу, – сразу собрался слизеринский староста. И, пусть Рики этого совсем не хотелось, он вызвался сегодня же сопровождать друга в кабинет профессора Снейпа.

Но он настоял, что это вовсе не горит. Тем более, после завтрака компания решила полетать. Погода стояла прекрасная, как вчера.

После первой гонки Рики пришлось признать, что рассуждения Дика при покупке метлы были правильны. «Лебедь» прекрасно маневрировал, но уступал в скорости.

– Ну вот, я так и знал, что выбываю из гонок! – заметил Дик.

– А ты откуда знал об этом заранее? – спросил он. – Уже летал?

– Нет. Читал, – невозмутимо ответил Дик.

Рики покачал головой; он никогда не понимал, как можно быть настолько в чем-то уверенным, если сам не попробуешь.

– Зато выпендриваться на ней классно! – похвалил Ральф.

В школу Рики возвращался бодрым, основательно проветрив мозги.

Но в холле их ожидала Марго Фэрли. И по ней сразу было заметно: что-то случилось.

– Знаете, – сказала она, – в штабе такое!..

В процессе долгого подъема по лестнице Марго поведала следующую историю. Он заглянула в штаб после второго завтрака, потому что ей показалось, что вчера кто-то поставил на книжную полку «Единение с йети». Накануне Лео объяснил ей, что перемена занятий помогает отдыхать; например, художественное чтение способствует отдыху от подготовки к экзаменам, отчего Марго, как все пятикурсники, устала невероятно. Бетси очень хвалила книжки мистера Чаруальда; в общем, Марго решила взять одну из них.

Ничего не подозревая, она толкнула незапертую дверь в комнату старост и застала там основательный разгром и Мелани Хатингтон, спешно пытавшуюся ликвидировать безобразие и оттого вспотевшую и злющую. При виде гриффиндорской старосты Мелани разозлилась еще больше.

– По-моему, этот ее ухажер оставил надписи на стене и на двери, – предположила Марго.

– Но как он туда попал? Где взял ключи? – сердито спросила Дора.

– Нечего на меня коситься! – возмутился Рики, хотя и понимал, что это непроизвольно; не так уж давно он был подозреваемым номер один в списке возможных претендентов на роль анонимщика.

– Зачем же? У любого из нас можно позаимствовать ключи, например, ночью, мы и не заметим, – сказал Лео, мрачнея.

– Вот никогда об этом не думал, – расстроился Эдгар.

Рискуя вызвать новую вспышку недовольства Мелани, Рики все же настоял на том, чтобы пойти и на месте оценить ущерб.

Увидено превзошло его ожидания. Равенкловке, конечно, удалось ликвидировать надписи на стенах, но сами стены теперь требовали капитальной покраски. В центе стола, определенно, разжигали огонь. Но, хвала Мерлину, святая святых – конспекты – не пострадали. Впрочем, позднее, открыв тетради, члены Клуба обнаружили на первой странице косую печатную надпись «берегитесь».

– Брось все это! – категорично потребовал Артур от Хатингтон, все еще пытающейся наводить уборку. – Надо позвать домашних эльфов, и все будет как новое.

И он постучал палочкой по каминной решетке.

Мелани, потрясенная и расстроенная, не возражала. Пока внутри наводили порядок, она вместе со всей компанией вышла в коридор.

– Надо попробовать узнать у сэра Финеана, может, он видел его? – предложил Эди.

Мелани резко мотнула головой.

– Я спрашивала. Ночью его тут не было, и он ужаснулся не меньше меня. И сразу же смылся.

– К директору, – не усомнился Рики.

– Значит, нам придется тоже пожаловаться, – сказал Лео.

Глаза Мел округлились, ибо, невзирая на вредный характер, она вовсе не была дурой.

– Как? Вы хотите сказать?..

– Все портреты шпионят, – кивнул Рики. он нисколько не сомневался в этом, и удивлялся, как можно не понимать очевидных вещей.

– Мы с Каролиной обсуждали ее личные дела, – побледнела Мелани, – при нем.

– Извини, но нас больше интересуют твои, – Артур посчитал нужным вернуть ее к настоящему моменту. – Почему все это произошло? Чего надо твоему типу?

– Он решил, что я встречаюсь с Кристаллуотером, – Мел с трудом держала себя в руках.

– Понятно, – кинул Рики. – А мы, значит, твои соучастники, если пригласили его.

– Надо накладывать дополнительные заклинания на дверь! – решительно изрекла Мелани.

Через некоторое время она ушла, заявив, что у нее болит голова, и поручив Дику оставаться на посту.

– Надо же. Одно событие за другим, – отметил Рики.

– Я не могу не подумать, что эти события могут быть связаны между собой, – произнес Лео то ли серьезно, то ли не очень.

– И каким же образом? – поинтересовался Дик.

– Даже не могу себе представить, – развел руками Лео.

У Рики поначалу тоже возникла такая мысль, но он не стал высказывать ее. В самом деле, с чего вдруг поклоннику Мелани нырять в камин слизеринской гостиной? Таким образом, после долгих обсуждений решено было ничего не говорить пока профессору Снейпу, что, признаться, Рики очень устраивало.

А вот в том, что гриффиндорская мафия часто делает из событий парадоксальные выводы, он вскоре вновь убедился. Накануне долгожданной прогулки зельевар попросил его задержаться после урока. И, хотя юноша точно знал, что проблемы личной жизни Мелани его не касались, не без волнения приблизился к столу слизеринского наставника.

– Ричард, я рекомендовал бы Вам не ходить в Хогсмид, – сказал завуч.

– Невозможно, сэр. Я пригласил Селену Олливандер, – ответил Рики таким тоном, словно это все объясняет.

Крайне недовольный таким поворотом событий, профессор принялся раздраженно вещать, что в его, Рики, годы нет ничего полезнее, чем использовать любое свободное время для подготовки к экзаменам.

Рики не собирался рассказывать об этом, но его волновали отнюдь не СОВы. В апреле Селена отмечала свой день рождения. Раньше он дарил ей всякие полезные вещи – книги там, латунные весы, которые заблаговременно покупал в Косом переулке. Но в этом году справочник «Проклятия и виды блокировки» казался ему не совсем подходящим. Он приобрел бы что-нибудь из Сверкароля Чаруальда, поскольку Селена отзывалась о нем очень хорошо, но увы, эти книги давно не продавались.

Сама Селена его беспокоила. Она почти не поднимала глаз от конспектов и книг, и за две недели предупредила Саманту Перкинс, что ничего не будет праздновать: ведь ее лабораторная работа по трансфигурации так и не сдвинулась с места!

Ограничиться «приличными подарками» – цветами или конфетами – он не хотел по той простой причине, что они недолговечны. И, кроме того, вставал вопрос: можно ли отпроситься в Хогсмид? Тайный друг Мелани наверняка делал заказы по почте, но Рики не знал, как это, Лео – тоже. Обращаться же за советом к завучу после полученной отповеди он не собирался. И в итоге он решил побеседовать с профессором Стебль, для чего задержался после урока. Профессор восприняла это, как будто так и надо, и даже сама обратилась к нему с непонятным поначалу ликованием.

– Ты только посмотри, Ричард! – воскликнула она и сунула ему под нос бумажку.

– ...распоряжаюсь: выписать 12 саженцев мандрагоры. Директор…» – прочитал Рики.

Далее шла подпись, разборчивая и очень маленькая. Скользнув по ней взглядом, Рики вдруг встрепенулся и вперился в нее, словно ищейка – в след. Он раньше видел почерк Дамблдора – изящный, замысловатый, но смутного воспоминания было недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, что это не он расписывался. Однако большая «М» с росчерком свидетельствовала о том, что она вряд ли связана с Альбусом Дамблдором.

– Ну, разве не здорово! – радовалась между тем гербологичка.

– Превосходно, мэм, – горячо подтвердил Рики.

порадовавшись еще немного вместе с преподавательницей, он покинул теплицу, так ничего и не спросив. Решение насчет Селены созрело у него в голове само собой. Юноша понял, что лучше всего купить кружку с красивым рисунком из цветов, которая всегда будет с ней в штабе. Немаловажно и то, что вещь полезная. Поэтому он отправил брату письмо с просьбой выбрать посимпатичнее, на его вкус, и подробно объяснил, зачем это надо.

Несовпадение директорской подписи весь день не выходило у него из головы. Рики поделился с Лео этим странным обнаружением, но тот ничего не знал.

Однако вскорости все объяснил Артур. Это случилось на той же гербологии, когда они обрезали побеги с одного заросшего куста жгучей актинии.

– Да, я слышал об этом давно, еще до школы. Дамблдор, конечно, не может быть назначенным директором. Он же умер, – сообщил гриффиндорец.

Рики с Лео ошарашено переглянулись, а затем уставились на Артура, требуя дальнейших объяснений.

– Дело в том, что Дамблдор – лучший директор, который когда-либо был в «Хогвартсе», – заявил Артур. – Ну и… Дядя Гарри подумал, как будет хорошо, если он останется.

– Так кто же управляет «Хогвартсом»? – спросил Лео, глядя на гриффиндорца почти с обидой: как мог он скрывать такие интересные вещи!

– Фантом, – коротко и ясно объявил Уизли. – Говорят, при создании пришлось с ним повозиться, но получилось очень хорошо. Он воспроизводит черты личности настоящего Альбуса Дамблдора, даже леденцы так же кушает. А леди Гермиона подписывает бумажки, дядя Гарри как попечитель разводит с Министерством. Вообще-то, нежелательно, чтобы об этом знали, – он покосился на Филипса, но тот как раз держал за руку Летти Перкинс и совершенно не интересовался Дамблдором.

– Так значит, я видел подпись леди Гермионы, – произнес Рики. – Теперь понятно, почему кентавр назвал ее «хозяйкой».

– Запоминаешь ты всякую чушь! Это – единственный такой случай в истории нашей школы, – добавил Артур Уизли.

– Так он настоящий или нет? – потребовал Лео, почему-то заволновавшись.

– Вполне настоящий, – заверил его Артур.

За обедом Рики ничего не мог с собой поделать – он косился на Дамблдора, так что Лео даже одернул его.

– За смотрины денег не берут! – возмутился Рики.

– Я еще помню, как ты на первом курсе собирался вырвать несколько волосков из его бороды. Интересно, что бы с нами было, если бы мы выпили зелье с фантомом?

– Какая разница! Теперь этого наверняка не случится, – беспечно заявил Рики. – Как же я не хочу идти на прорицания, – он, не подумав, вздохнул во всю грудь, так что содержимое тарелки едва не разлетелось в разные стороны.

– И не вздумай, – согласился Лео. – У тебя же собеседование со Снейпом, забыл?

– А, насчет выбора профессии? – оживился Рики. – В самом деле. И как оно обычно проходит?

– Понятия не имею, надо спросить у Дика, – с неохотой признался Лео. – Но, наверное, я лучше спрошу у тебя!

Когда одноклассники вместе с равенкловцами устремились к выходу, Рики в одиночестве отправился в подземелья. Он вспомнил, как еще до школы, отец осадил крестного, заявив, что еще рано об этом думать. Что же, теперь время подошло. Рики осознавал, что обратного пути нет, ему предстоит вращаться и работать среди колдунов. Интересно, что посоветует ему Снейп? Идти в Министерство или, наоборот, держаться от них подальше?

Он предполагал, что завуч уже сидит в кабинете. Но Снейп догнал его почти возле класса зелий.

– Хорошо, что Вам не пришлось ждать, – своеобразно извинился профессор. – Прошу, входите!

Как только Рики оказался внутри, факелы на стенах немедленно загорелись. С помощью палочки профессор зажег камин и несколько свечей, затем указал ученику кресло напротив своего за столом. Снейп занял свое место, вынул из ящика несколько пергаментов и разложил перед собой. Рики молча ждал, что дальше.

– Итак, Ричард Макарони, – заговорил профессор, переводя взгляд с одной бумаги на другую. – Блестящие результаты по астрономии и гербологии за все годы учебы. Трансфигурация и заклинания – хороший уровень, по заклинаниям, впрочем, лучше. Зелья, гм… Вы слышали мое мнение, что способны к большему. История магии – прямо скажем, так себе. Защита от темных сил – очень хорошо. Предметы по выбору – уход за магическими существами и прорицания… Вы собираетесь продолжать их на следующих курсах?

– Я не знаю, сэр, – ответил Рики, пережидая, когда перечисление закончится.

Снейп оторвался от табелей и изучающее посмотрел на воспитанника.

– Но Вы, несомненно, понимаете, ценны ли эти знания для профессии, которую Вы намерены избрать? Вы ведь читали проспекты?

Рики подтверждающе кивнул.

– Так чем Вы планируете заниматься? – прямо спросил завуч.

– Я очень хочу, сэр, – Рики помедлил, – работать с магглами.

– С маглами? – нахмурившись, Снейп откинулся назад. Рики не мешал ему думать. – В таком случае, почему Вы не выбрали маггловедение?

– Потому что я и так все знаю, – ответил Рики.

– Потрясающая самонадеянность, – усмехнулся профессор. – Знать и изучать с волшебной точки зрения – разные вещи.

– Ну и зачем тогда изучать? – вспылил Рики.

Снейп забарабанил пальцами по столу.

– Проблема в том, Ричард… Лет пятнадцать назад, действительно, для того, чтоб сделать карьеру, какую Вы планируете, не требовалось вообще ничего, кроме готовности идти туда. Сейчас эта сфера довольно востребована, даже, пожалуй, элитарна. Впрочем, Вы правы, далеко не все, окончившие курс, способны контактировать с магглами без раздражения. Многих дисквалифицируют за несанкционированное применение магии. По этой причине специалистов не так много. Но если Вы все же настаиваете, вам лучше записаться на СОВу и проглотить недовольство моего коллеги…

– Я знаю, ребята предупреждали, – кивнул Рики.

– Что касается моего мнения, то я все же советовал бы Вам выбрать другую профессию по той простой причине, что Ваши учебные показатели достаточно высоки, но для работы с магглами практически бесполезны. Понимаете ли, Ричард, Вы – один из лучших моих учеников, и я хотел бы для вас большего. Магглы способны вызвать агрессивность…

– И маги тоже, – вмешался Рики.

Снейп покосился на него, но, похоже, решил ничего не уточнять.

– Гербология и астрономия позволят Вам найти себе удачное применение в сфере производства многих магических предметов или средств, – продолжал он тем же тоном. – Вы, я вижу, не в восторге, – все-таки соизволил заметить завуч, поскольку Рики, выслушивая советы, уставился в пол. – Все же подумайте. Всегда лучше использовать свои сильные стороны.

– Вы не согласны, сэр, что знание магглов изнутри – моя сильная сторона? – не удержался Рики. – Я провел с ними все детство.

Снейп застыл. В этот раз Рики заметил, как на долю секунды в его глазах промелькнул знакомый ужас. Однако сейчас его больше волновала будущая профессия и желание настоять на своем.

– Но есть более сильная сторона, – продолжал юноша.

– Какая? – натянуто бросил Снейп.

– Моя любовь к магглам – ответил Рики.

Снейп бесстрастно кивнул.

– Пусть так, Ричард. Но пропуском к Вашей мечте является, увы, не любовь, а СОВа по маггловедению, сданная на «превосходно».

– Почему Вы так уверены, что я не справлюсь? – Рики начинала бесить эта холодная маска.

– Потому что есть большая разница между Вашими бытовыми знаниями и тем, что написано в учебниках, – повысил голос завуч. – Разница даже большая, чем между приготовлением зелья и чтением историй о знаменитых отравлениях.

– СОВу сдают по книжкам, – понял Рики.

– Совершенно верно, – отчеканил Снейп.

– Это ничего не меняет, сэр, я буду сдавать маггловедение. Хоть попытаюсь.

Мрачнеющий на глазах завуч откинулся на спинку своего кресла.

– Почему Вы всегда все усложняете? – прошипел он.

– Но я усложняю себе, – указал Рики.

– Как бы не так! Вас не допустят к экзамену, если преподаватель-предметник не включит Вас в свой список, – объяснил Снейп. – А он очень трепетно относится к своему предмету и вовсе не считает, что его можно сдавать вот так, с налета.

– Я поговорю с ним об этом…

– Ты – нет, – категорично возразил Снейп. – Будет лучше, если это сделаю я.

– А я пока полистаю учебники.

Глаза Снейпа блеснули.

– Полистайте. Вы удивитесь. Кроме того, для избранной Вами специализации было бы крайне желательно иметь хорошую СОВу по прорицаниям, – осчастливив Рики этой новостью, профессор Снейп скрестил пальцы перед собой, невинно любуясь реакцией воспитанника.

– Желательно, но ведь не обязательно, – с надеждой предположил Рики.

Завуч не возразил.

– Если это ваше единственное пожелание, Макарони, консультацию можно закончить. Но я настаиваю, чтобы мы сейчас же рассмотрели и другие варианты. Например, профессор Хагрид упоминал, что вам хорошо удается запечатлевать магических тварей. Ведь Ваш отец – маггловский художник? Вы знаете специфику этой работы, и, если договоритесь с Министерством, можете иллюстрировать учебники. Что?

У Рики челюсть отпала, когда он услышал, что Хагрид его хвалил. Он относился к рисованию, как к приятному времяпровождению, и знал, что этого недостаточно для того, чтоб сделать его своей профессией. Он мог сравнить себя с отцом и знал, что для художника важна некоторая одержимость, невозможность жить без рисования. А он, Рики, не обладал этим желанием «останавливать мгновения».

– Я не уверен, – сказал он. – Может быть, это хорошая идея, но…

Профессор тщательно подготовился к встрече.

– Место в отделе сертификации точно найдется. Если бы Вы занимали промежуточное звено в системе контроля за аптеками, ваши блестящие успехи в гербологии не пропали бы так бездарно, как Вы планируете, – или: – Профессор МакГонагол до сих пор хранит сделанный Вами сервиз, который прислали из Италии. Трансфигурация живых существ Вас не привлекает, так ведь? Но это и необязательно, если работать в мастерской.

Рики не был уверен, что ему не казалось, но почему-то профессор выдвигал все больше такие предложения, которые касались работы в Министерстве. А туда Рики совсем не хотелось попасть, главным образом потому, что это сулило ему стопроцентное попадание под крылышко любящего дядюшки Гарри. И, если для Лауры Боунс это было приемлемо, то себе Рики не пожелал бы такой участи.

– Не понимаю, почему Вы не хотите управлять погодой в Министерстве, – проворчал Снейп, явно раздосадованный отсутствием энтузиазма у собеседника.

– По-вашему, метать громы и молнии у меня отлично получится? Простите, но нет. Мой характер требует общения. А Вы мне почему-то ничего такого не предлагаете, – сказал Рики.

Профессор отвлекся от своих рассуждений и с интересом поглядел на него.

– Создается даже впечатление, что Вы стремитесь нарочно запихнуть меня куда-нибудь подальше от людей, – добавил Рики. Эта мысль пришла к нему только что, он даже не успел как следует ее обдумать.

– Откуда такой вздор? – Снейп театрально развел руками. – Я ведь не выберу за Вас профессию, Ричард.

Но после этого завуч довольно быстро отпустил его. Прорицания остались далеко в прошлом, и главное, Рики пропустил их на совершенно законном основании.

В последующие дни время тянулось медленно. Так бывает, когда ждешь приятное событие, а оно все не наступает. Рики стискивал зубы всякий раз, как преподаватель задавал домашнее задание, потому что каждое их них урокачивало время пребывания в Хогсмиде.

В субботу после завтрака почти всех учеников старше второго курса обязали вернуться в общие гостиные, с тем чтобы старосты провели инструктаж. Пока Лео рассказывал слизеринцам правила безопасности при гулянии в деревне, Рики сдержанно зевал в кулак. Через пятнадцать минут прозвучало разрешение идти кто куда захочет. Пятикурсники вышли все вместе, подождав, пока некоторые девушки сделают себе прически и все такое прочее. Рики помнил, как долго это происходит в обычном мире, но волшебная палочка существенно упрощала процесс.

С каждым шагом по подземельям Рики словно становилось легче дышать; приближалась свобода. Ребята спешили к Главным дверям, болтали и смеялись. Вдруг Тиффани остановилась посреди лестницы.

Обойти ее было, конечно, можно, тем не менее, затор образовался сразу. Рики понял ее, как только поднялся на ту же ступеньку и проследил ее взгляд. Уровень подъема позволял изучить обстановку в холле. Возле самых дверей, облаченный в громоздкую мантию из драконьей кожи, высокий плотный мужчина с не самым дружелюбным лицом подписывал какому-то хуффульпуффцу с младшего курса книгу «Квиддич сквозь века».

– О, папа! Тиффани, я, честно, не знал, что он хочет приехать, – пробормотал Генри, кривя улыбку и заранее раздваивая ее: виноватая часть предназначалась сестре, радушная – отцу.

– Ты с ним не скандаль, – посоветовала Ариадна, успокоительно погладив ее по плечу. – Генри, пойдем, поздороваемся первыми.

Все, кроме Доры и Тиффани, поспешили наверх. Рики предпочел бы, вежливо поздоровавшись с помрачневшим при виде их класса Флинтом-старшим, сразу скрыться с предполагаемой территории военных действий, но приходилось дожидаться друзей в холле. Тем более что холодом тянуло даже сюда.

Мистер Флинт разговаривал с сыном и Ариадной вполне спокойно до тех пор, пока из подземелий не возникла Тиффани. Отец тут же обратил все внимание на нее, а Генри, мало чем по комплекции отличный от него, беспомощно застыл в ожидании чего-нибудь малоприятного.

– Надеюсь, он собирается помириться, – сказал Лео. – Не может же взрослый человек всерьез вести себя так глупо.

Рики скептически вздохнул. Уже через пару минут стало ясно, что его разумный друг ошибается. Отец и дочь поздоровались, затем обсудили состояние дел в школе и дома так язвительно, что впору удивиться, отчего не закапали ядом все пространство вокруг себя. Впрочем, вежливость они соблюдали. Но, как только Маркус Флинт сообщил, что намерен провести день в ее компании, Тиффани встала на дыбы, даже кулаки сжала. Тем неожиданнее прозвучал ее ответ:

– Извини, пап, не могу! Я приглашена.

– Ничего страшного, – оскалился Флинт. – Я как раз и планировал пойти… с вами.

Тиффани глубоко вздохнула.

– С кем, собственно, ты собралась? – осведомился папаша.

– С Ральфом Джорданом, а то ты не знаешь! – рассердилась Тиффани. – Зачем тебе идти с нами, если ты его заранее не выносишь?!

– Я тебе не раз сообщал об этом, – с нажимом произнес Флинт, повышая голос, – но, если ты не слушаешься…

– Я уже не маленькая и не буду слушаться, и не мешай мне самой выбирать парней, – заявила Тиффани, сверкая глазами снизу вверх.

– Вот именно поэтому я здесь, – такой медовый голос у этого громилы, по мнению Рики, уж никак не грозил ничем хорошим, – мы с мамой считаем, что, если ты не желаешь образумиться, нам придется с ним знакомиться.

Половина шатающихся возле дверей, определенно, живо интересовалась конфликтом. Рики заметил, что Ральф в компании Артура и его кузин уже на подходе, и понял, что ожидает его внизу. Артур сказал ему что-то и ободряюще хлопнул по плечу.

– Ты можешь с нами пойти, – предложил Генри, неуверенно спрашивая взглядом разрешения у Ариады.

– Нет, – жутко усмехнулся родитель, – вам я доверяю.

– Поверить не могу, что ты за мной шпионишь! – Тиффани так топнула ногой, что задребезжали все стекла, и теперь точно весь холл оглянулся на нее.

– Мистер Флинт, можно автограф? – попросил третьекурсник из «Слизерина». Поступок, однако, говорил о незаурядной смелости, поскольку Тиффани в таком состоянии вполне могла испепелить его взглядом. Или огреть кулаком.

Пока Флинт методично расписывался, игнорируя возмущение дочери, подошел Ральф.

– Добрый день, сэр, – поздоровался он, после чего вопрошающе поглядел на Тиффани, готовую расплакаться от злости.

– Привет, – грубовато бросил в пространство знаменитый родитель.

– Папа собирается с нами гулять, – проворчала Тиффани.

Ральф взял ее за руку. Секунду Рики и всем наблюдающим одноклассникам казалось, что Флинт сейчас сорвется, но тот выстоял и, хоть и кипел, даже состроил в итоге безразличную мину. Рики понял, что этот тип не зря закончил именно «Слизерин».

– Прекрасно, – кивнул Ральф и устремился к дверям. – Ну, так идем?

Тиффани ошарашено поглядела на него; определенно, она ожидала чего-то другого. Однако возражать не стала, так что скоро троица, сопровождаемая взволнованным Генри и Ариадной, скрылась за дверями. Впрочем, Дора тоже не решилась оставить их без своей опеки, чему Билл не очень обрадовался, а вот Дик и в особенности Артур так и расцвели.

– Не приведи Боже, моей маме так кто-нибудь не понравится, – покачала головой Джорджина.

– И что? Думаешь, выгуливать тебя будет? Не ври, – скорректировал кузину Артур.

– Делать ей нечего, – фыркнула София. – Она и так изведет кого угодно…

– Прекрати, – потребовал старший брат.

– Она сама так хвасталась, – не смутилась София.

На крыльцо Рики вышел вместе с друзьями, но потом как-то незаметно все они куда-то подевались. Его это очень устраивало, потому что он и планировал провести день с Селеной.

Рики давно знал эту дорогу, да и в Хогсмиде с ней бывал не раз. И, однако, все вокруг казалось абсолютно другим.

Селена шла рядом, она была его старым и проверенным другом; он был абсолютно уверен, что не скажет и не сделает ничего такого, что могло бы оттолкнуть ее.

– Ты хочешь в «Сладкое королевство»? – спросил он.

Селена улыбнулась.

– Помню, как мы туда пришли первый раз, – сказала она. – Ты так жадно впивался взглядом в каждую конфетку, словно готов был съесть весь магазин.

Рики стало неловко при напоминании о том, что когда-то он вел себя по-детски.

– С тех пор я мало изменился, – признал он. – Эту привычку привез из дома. В ««Хогвартс»-экспрессе» ты меня сразу очаровала тем, что угостила печеньем.

– Да, а ты ругал гриффиндорскую мафию!

– Ты мне сразу понравилась, – повторил Рики; он очень старался, и все же его голос дрогнул.

– Ты мне тоже, – Селена обратила самое пристальное внимание на свою пуговицу. – Мне стало так неловко потом… когда выяснилось, что мой дед подсунул тебе не ту палочку.

– А я не жалею, – сказал Рики. – Возможно, если бы не твоя помощь тогда, мы бы не проводили вместе столько времени и… Да ведь эта палочка и теперь твоя?!

– Да, – словно очнулась Селена. – Как странно, я давно не думала о том, что ее ведь продали тебе.

– Для такой, м-м-м… чудесной девушки не жалко звезду с неба, не то, что палочку, – промямлил Рики.

– Но она тебе не нравилась, да? – напомнила Селена.

Первое время соприкосновение с колдовством, действительно, оставляло странное впечатление. Та палочка словно обладала другими эмоциями, заражая Рики всякий раз, как он к ней прикасался.

– Она меня немного раздражала, – признал он. – Сейчас это уже не имеет значения…

– Попробуешь? – неожиданно предложила Селена. Не дожидаясь ответа, она потянулась к поясу.

Рики засомневался. С другой стороны, он не хотел, чтобы Селена подумала, будто он чего-то боится.

– С удовольствием, – произнес он как можно более открыто.

Когда она передавала палочку, их руки соприкоснулись. Он почувствовал, будто ее тепло перешло к нему.

Палочка оказалась зажатой в его руке. Вопреки опасениям, ничего особенного он не чувствовал. Палочка не изменила его состояния, и Рики вдруг осознал, ощущает блаженство и любовь к мирозданию в каждой клетке тела. Он помахал ею в воздухе и внезапно, движимый очевидным порывом, произнес заклинание, которое никогда не использовал, но слышал однажды от дяди Гарри:

– Розариос!

Прямо из воздуха появилось несколько полураскрытых роз нежно-алого цвета. Селена ахнула от восторга. Но Рики не был доволен – у Поттера в тот раз получился огромный пышный букет. Рики бегло успел сосчитать – нечетное число, хоть это утешает…

– Трелони бы расстроилась, – понимающе кивнула ему Селена.

С полушутливым поклоном Рики вручил цветы и палочку законной владелице.

Они вошли в Хогсмид и свернули на одну из улиц, где гуляло много школьников.

– А что это за место? – кивнул он на кофейню, украшенную сплошь розовыми сердечками.

– Это заведение мадам Пуднафут, – ответила Селена. – Там одни парочки.

Рики мысленно сформулировал претензию к друзьям, которые его не просветили.

– Ты не хочешь зайти? – предложил он.

Селена смутилась.

– Честно говоря, не знаю. Говорят, там ведут себя слишком вольно, и потом…

– …мы же договорились, – закончил за нее Рики, без труда расшифровывая этот взгляд. Он испытывал некоторое разочарование, которое, впрочем, без колебаний оставил при себе. – Значит, мороженое в «Сладком королевстве», – бодро сказал он.

В магазине им уже не удалось поговорить. Там обнаружилось невозможное число знакомых лиц, и все они с любопытством косились на букет в руках Селены.

Артур в сопровождении дюжины родственников выглядел не особо радостно, тем более, что кузен Билл постоянно что-нибудь выпрашивал. Марго с интересом разглядывала Селену, и как не пытался Лео отвлечь ее, это удавалось ему плохо. Что касается Виктора и Каролины, они и вовсе казались пораженными до глубины души.

Так что Рики с радостью покинул любимый магазин. Полдня они с Селеной просто гуляли, изучая постройки. До сих пор у Рики как-то не находилось на это времени. Они говорили много и обо всем, и даже не заметили, как пролетело время. Идиллию бестактно прервал назойливый молодой аврор.

– Школьники обязаны вернуться до темноты, – напомнил он.

Рики вспомнилось, как дядя Гарри рассказывал о своем сыне Джиме, который тяпнул отца за то, что тот повел себя с ним, как с маленьким, когда он распускал хвост перед девочкой. Он наградил слугу закона свирепым взглядом, подхватил Селену под руку, и они кратчайшим путем устремились к дороге, ведущей в «Хогвартс».

Как оказалось, возвращались в это время немногие. Почти все поспешили покинуть деревню пораньше, опасаясь, как бы это не пришлось делать в темноте.

– Помнишь, как мы в прошлый раз тут вымазались? – улыбнулась Селена.

Они и не заметили, как оказались в Главном холле и вместе с толпой других учеников влились в Зал. Селена попрощалась и отправилась к своему столу; Рики проводил ее взглядом. Ее длинные золотые волосы показались ему шлейфом, как у принцессы.

Рики всегда удивляло то, что после Хогсмида в Большом зале налетают на еду ничуть не меньше, чем всегда. Сам он предпочел бы побеседовать с друзьями, узнать, как прошел их день, но этого пришлось ждать еще час.

Почти все, собравшись в штабе, выглядели довольными, и только Ральф казался каким-то странным.

– Как прогулялись? – рискнул поинтересоваться Дик.

Несколько секунд Ральф то ли обдумывал ответ, то ли брал себя в руки.

– Должен признать, необычная была прогулка, – сухо сообщил он, присел и вдруг с силой стукнул кулаком по столу.

Рики, не ожидавший подобного хода, вздрогнул вместе с остальными. Никто не ждал, что дальше он заговорит спокойно, как ни в чем не бывало.

– Родители – испытание нашего терпения, – изрек Ральф.

– Все так плохо? – посочувствовала Селена.

Ральф смиренно вздохнул.

– Ее папаша собирался водить нас за руки, представляете? Тиффани выдернула ладонь, но он все равно ходил между нами.

– Идиотизм, – проворчала София.

– В «Трех метлах» он мне взялся рассказывать обо всех детских болезнях Тиффани, – продолжал Ральф. – Она чуть не взорвалась! А потом еще напомнил, как ее в три года называла бабушка!

– И что? – поведение Флинта все больше возмущало Рики.

– Я тихо пообещал Тиффани, что уже ничего не помню, пока ее отец увлеченно трепался. Вдобавок, накупил нам конфет, из расчета, чтоб закормить на убой трех голодных слонов, и велел мне не объедать его драгоценную девочку.

– Ну и самообладание у нее, – уважительно произнес Артур.

– Я тоже оценил, – кивнул Ральф. – По правде, она нравится мне все больше.

– И что, вы весь день так ходили? – уточнил Рики.

– Да, только парой фраз и обменялись, – вздохнул Ральф. – Говорил только мистер Флинт. Скорее бы гербология! Мне надо сказать Тиффани, что все это ерунда. А вы можете ей передать? – вдруг обратился он к слизеринцам, отчего Рики поежился, невольно вспоминая второй курс, когда о подобном частенько просил Ники, старший брат Эдгара.

– Ладно, но только когда она успокоится, – пообещал Лео.

Рики был согласен; он не сомневался, что Тиффани сейчас рвет и мечет.

– Но и это не все, – объявил Ральф. – К ее отцу постоянно подходили люди на улицах, и тогда он перескакивал на квиддич. Под конец они так поругались! Я бы с ним согласился, не будь он таким противным, хотя… зачем ругаться с Тиффани? А в конечном итоге Флинт завел нас в холл и проследил, чтоб я поднялся наверх, а она спустилась в подземелья. И специально еще час там торчал, а потом пошел, кажется, к Снейпу чай пить.

– А ты откуда знаешь, что час?

– Люди сказали, – не смутился Ральф.