Потомки лорда Каллига (джен)

Бой закончился как-то внезапно, прямо оборвался даже — раз, и Долорус обо что-то запнулся, два — и на сей раз Ран сумел не ошибиться и нанести удар не насмерть. Теперь надо было понять, а что делать дальше — например, когда поехавший с горя лорд очнётся. И, что куда важнее и куда сложнее, — когда очнётся магистр Оргус Дин.

Плотояды не спешили приближаться, кажется, ошарашенные, что их всесильного владыку кто-то смог одолеть, и это было хорошо. Рядом с каменным троном сжался тот набуанский посол — и это было уже хуже, потому что опять непонятно, что надо сделать.

«Последнее время мне всё время надо что-то решать. Нет, не так: теперь мне всё время надо будет решать самому. Всегда, каждый раз. Потому что это и значит — быть разведчиком-Тенью, агентом глубокого внедрения...»

Поразмыслив, он решил, что разбирательство с магистром и его учеником следует разнести во времени.

«Сначала покончу с Долорусом, и потом как-нибудь вместе будем говорить с его учителем».

— Мастер Дин жив? — обеспокоенность вышла довольно фальшивой; Ран едва ли плакал бы, накройся тот наимеднейшим из тазов. — Я имею в виду, он не шевелится!

— Р-разве вы не джедай, мой господин? — набуанин прижался к ножке трона ещё сильнее. — Вам должно быть виднее.

«И то правда».

— Я... я переволновался. Нет смятения, есть гармония. Нет смерти, есть Сила, — старательно повторил он, не слишком, впрочем, уверенный, что повторяет правильно. — Я переволновался, и моё восприятие замутилось. Вы ведь тот набуанский посол, господин Комари Шив? Я правильно помню?

По крайней мере, на то было похоже — все эти узоры на выбеленном лице, нелепая одежда... и вроде бы именно его Т7 видел в деревне незадолго до странного взбрыка тви'лекков.

— Да, мой господин, я — Комари Шив, скромный сын славного дома Шив с Набу. Я могу быть вам чем-нибудь полезен?

— Можешь. Расскажи мне по порядку, что произошло.

Тот явно задумался над формулировкой. Неужто и вправду он был отчасти виновен в происшедшем?

— Понимаете, господин джедай, я как раз был в Калликори с небольшой этнографической экспедицией, когда тви'лекки схватили меня, связали и сдали этому господину — лорду Долорусу, его имя лорд Долорус.

— Его имя Бенгель Морр, — возразил Редвин.

— Вот как? Значит, Бенгель Морр, господин джедай, — тот пожевал губы. — В любом случае, дело в том, что этот Бенгель Морр проявил себя опасным человеком, и я попытался... я попытался обманом добиться помощи джедаев. К сожалению, магистр Дин позволил попасть в себя дротиком с наркотиком... я не мог этого предвидеть, господин джедай!..

«Вертится-то, вертится! Что твой адеганский угорь на сковородке», — мрачно подумал Ран. И ещё подумал, как странно всё-таки играет лицами природа: это жалкое, вяло пытающееся сбрыкнуть с себя вину в измене ничтожество было на диво похоже на Вектора, друга дядюшки Тремейна. Только глаза сделать чёрными склерами, да краску эту дурацкую смыть с лица.

— Я не виню вас, посол Шив. Вы попали в страшную ситуацию, из которой нет правильного выхода, — покачал головой Редвин. — Значит, вы убедили тви'лекков...

— Попытаться сдать магистра Дина лорду... Бенгелю Морру, — поспешил тот пояснить. — Я дал точные координаты его жилища, в надежде, что господа джедаи придут и спасут меня. Ведь Бенгель Морр очень хорошо спрятался!

А вот здесь он не врал: без его координат Ран мог бы искать Долоруса хоть до воскресения Аджанты. Но сейчас не до выражения формальных благодарностей.

— Как вы думаете, плотояды так и будут держаться в стороне? Вы ведь этнограф, посол.

— Я специализируюсь по более... цивилизованным обществам, — с некоторой иронией в голосе сказал тот. — Но, сколько я смог понять, эти туземцы Тифона во многом подобны, кхм, мандалорцам. Так что я полагаю, теперь они слушаются вас. У вас право сильного: вы ведь победили их прежнего вожака в честном бою.

«Приложил он наших вернейших союзников, нечего сказать».

— То есть, если я прикажу им...

— Они послушаются, — кивнул Шив. — Если, конечно, поймут, что вы сказали. Опять же, подобно мандалорцам, эти... кланники изъясняются на некоем своём особом "Языке" и понимать какой-то иной не желают.

Ран кивнул. «Просто подкреплю слова Силой».

* * *

Долорус очнулся и немедленно сморщил все головные щупальца от невыносимой боли — в этих самых щупальцах, в висках, в глазах. Очевидно, сотрясение мозга — и, возможно, лёгкая травма тьмой. Во втором он не был уверен, а думать было больно.

Он потянулся за мечом, но тот крепко держали. Кто? Неужели тот другой ученик, неведомым образом из обречённого на поражение обратившийся в победителя? Да, он: сидит на ступенях трона, и меч — у него на поясе.

— Как ты смог победить меня? — спросил Долорус. — Как ты смог, ты ведь был слабее?

Другой ученик пожал плечами:

— Сила бывает разная. Правда — тоже сила, например. А она была на моей стороне, Бенгель Морр.

— Долорус, — возразил он. — Моё имя Долорус! Бенгель Морр был бесполезной, слабой, безмозглой амфибией.

— Он был героем битвы за Храм, — возразил юноша.

— Я стал героем многих других битв, — Долорус оскалился. — Империя трижды увенчала меня золотым венком!

— Но могут ли они стоить больше того венка, который ты заслужил тогда?

«Откуда он знает?»

Когда Бенгель Морр предложил мандалорцам принять капитуляцию на условии обращения, как с пленными, те очень развеселились. Выяснилось, что у мандей пленных принято пускать на пользу воинам, будь то в качестве мишеней или просто игрушек для приятного досуга.

Тогда он решил лучше погибнуть самому вместе со всеми больными. Достал меч и попёр на них, как полный дурак, готовый в миг своей смерти замкнуть контуры всего больничного оборудования, гарантируя взрыв и надеясь на то, что этот взрыв похоронит и захватчиков тоже.

Так бы всё и вышло, не вмешайся Та Женщина. Это она сказала: «Если кто-то и заслужил сегодня венок, то двое детей: наш Риан да их Бенгель». И добавила что-то печальное о том, как плохо, что детям приходится воевать и заслуживать венки.

«Она была слабой, сентиментальной — неудивительно, что она погибла».

«Но разве она была слабой? Разве был кто-то сильнее её?».

— Откуда ты знаешь о том венке?

— Разве я не джедай? — другой ученик пожал плечами.

— К чему мы говорим о нём? Ты что, надеешься раскаять меня и обратить вспять? Превратить обратно в бессильного глупца Морра?

* * *

«А на что я, действительно, надеюсь?»

Да в общем-то, ни на что. Просто нельзя же позволить ему умереть, а того больше — нельзя позволить ему продолжить сходить с ума. Он нужен Империи, причём в здравом уме.

— Нет, не надеюсь. Ещё великий Юлик Кель-Дрома сказал: нельзя снова стать собой вчерашним. Но всегда можно стать собой завтрашним.

— И только от нас самих зависит, каким будет это завтра, — лорд Долорус тряхнул щупальцами. — Знаю, знаю. Ты убил моего ученика. Зачем?

Внутри всё сжалось в комок.

— Я ошибся, — получилось как-то сипло, жалко и нелепо. — Я ошибся, понимаете?

— Нет.

— Тренировочный меч был слишком тяжёлым, я не привык к нему, — Ран закусил губу. — Я пытался вырубить его — ну, как вас. Но я ошибся, я неправильно поставил руку...

Долорус жутковато расхохотался.

— И ты просишь у меня прощенья? Ты, убийца по ошибке, просишь прощенья у человека, которого лишил единственного близкого?

Захотелось расплакаться. Не от горя, не от беспомощности даже — от нечаянной радости. Наконец-то. Наконец-то те слова, которые он так отчаянно хотел услышать с самого начала — слова упрёка, осуждения, обвинения.

— Нет, что вы. Я и думать об этом не смею, — Ран помотал головой. — Я и сам-то себе едва ли это прощу. Просто... просто вы спросили. Я ответил. Я не хотел его убивать, я хотел только вырубить его. Остановить.

— Как и меня, да?

— Да, как и вас. Убийство никому никогда не шло на пользу.

— А убийце?

— Особенно убийце. Так всегда говорил мой учитель. Он говорил: это последний рубеж, за который нельзя заходить, если есть выбор и возможность не заходить...

* * *

«Какой смешной он, оказывается — этот другой ученик!»

Он напоминал Бенгеля Морра: то же бесхребетное следование джедайским постулатам, тот же страх необратимого. Как и Бенгель Морр, этот другой ученик сейчас мается, словно убил не Каллефа, а самого себя. Долорус сказал ему об этом, чтобы поддразнить — но получил в ответ строгое и серьёзное:

— А разве бывает иначе? Разве убивая кого-то, мы вместе с тем не убиваем и какую-то часть себя — того самого невозвратимого себя вчерашнего...

— Ты правда полагаешь, что от твоих благоглупостей я раскаюсь и вернусь в Орден?

— Нет, — другой ученик мотнул ещё не остриженными белыми патлами. — Что вы. Я уверен, вы не захотите возвращаться. Но это же не значит, что вы захотите остаться Хозяином Плотоядов. Всё-таки мне кажется, он тоже — вчерашний. Хотя бы потому, что он не мог проиграть — а вы вот проиграли.

В его словах была правда — горькая, неприятная, обидная правда. Хозяин Плотоядов не мог проиграть, а он вот проиграл. И возможно, дело тут и впрямь в том, что правда оказалась на стороне другого ученика.

— То есть, тебя не смущает, что я могу вернуться в Империю и продолжить сражаться за неё?

— Ничуть, если честно, — другой ученик пожал плечами. — Добро и зло — не позиции в мультипаспорте, они не зависят от гражданства.

— Что ты несёшь? — начальственный рявк учителя сложно было с чем-то спутать.

Миг — и над головой полулежавшего на земле Долоруса скрестились два меча: синий — учителев, и красный — его собственный.

* * *

Вектор поперхнулся нехорошим матерным словом. Только-только казалось, что кризис разрешился, что теперь их заветному мальчику ничто не угрожает...

— Империя принадлежит Тьме, Ред! — магистр Дин пытался прорваться мимо одного своего ученика к другому. — Как ты можешь отрицать это? Как можешь говорить, что человек, отрекшийся от Республики ради Империи, не отдаётся Тьме?

— Сейчас Тьме отдаётесь вы, учитель, — возразил Ран. — Вы принимаете её всем существом, и она берёт вас, как нечто, своё по праву.

«Мне показалось, или это он пошло пошутил? Причём пошутил довольно неизящно и прямолинейно».

Синий клинок сталкивался с красным, глухое гудение наполняло тронный зал. Плотояды, не успевшие последовать приказу нового вожака "убираться в свои стойбища", с любопытством наблюдали за боем. «Ещё бы не с любопытством: у них от итога сражения зависит, кто станет ими командовать. А у меня — что? Буду ли я жив? Будет ли жив весь мир?»

Вектор устремил отчаянный взгляд на Долоруса. Тот, конечно, был в ужасном состоянии, но, может быть, он всё же вмешается? Ведь и его жизнь зависит от этого поединка!

— Отойди в сторону, я должен остановить этого сита раз и навсегда, ученик! — крикнул магистр Дин.

— Нет. Я не могу позволить вам стать убийцей безоружного. Убийцей человека, который почти готов обратиться к свету, даже если он нашёл его не в Республике. У света нет и не может быть национальности!

«Ран, глупый, славный Ран! Да отойди ж ты в сторону, смирись. Дай Дину убить ситха, закрепи свою позицию в Ордене. Ты ведь больше не имперский ученик лорда Каллига, ты теперь джедай...» — но мириаланин не был телепатом, увы. И был во всём учеником Каллига. Рисковать собой ради сомнительного, но высокоморального предприятия? Всегда пожалуйста.

«По крайней мере он держит фасад джедайской благоглупости. На том спасибо».

* * *

— Слишком прыгает, — отчаянно выдохнул Тремейн. — Я не могу рассчитать траекторию...

Риан сухо кивнул. Что бы ни происходило внизу, вмешаться было необходимо. Потому что магистр Дин, очевидно, свихнулся.

— Я попробую спуститься. Надеюсь, Редвин сможет столько-то продержаться. В конце концов, Дина явно ещё не отпустило эффектом веществ, они примерно на равных сражаются...

* * *

— Я не позволю вам приблизиться к этому человеку, мастер Дин, — другой ученик решительно наступал. — Вами руководит Тьма, и если вы дадите себе роздых, вы это поймёте.

— Отойди, Ред, или умрёшь вместе с ситхом!

— Со всем уважением, учитель, это участь лучше, чем стать таковым, позволив вам преуспеть.

— Тебе не выиграть.

— Этот человек тоже так говорил. Но правда всё ещё на моей стороне, мастер Дин.

Долорус задумчиво пошевелил щупальцами, загребая мелкий калефский песок. Вообще-то он хотел умереть от руки учителя — раз уж не смог его победить. Если вышло так, что Оргус Дин был прав, а Бенгель Морр — нет...

Но если прислушаться к непростительно джедайскому бреду, исходившему из уст мальчишки-мириаланина, получалось наоборот: прав был Бенгель Морр — тогда. Неправ был Оргус Дин — тогда и сейчас. И Долорус тоже был неправ — сейчас.

Это был интересный расклад. Небанальный. Любопытный.

Всё тело и голову ломило. И по-прежнему не слишком хотелось жить.

Но когда учитель — бывший учитель — всё-так загнал своего нынешнего ученика в угол и последний удар был почти неизбежен, Долорус всё-таки ухитрился одним прыжком преодолеть немалое расстояние и подставить под учительский светак тяжёлый тренировочный меч.

«Не то чтоб это могло решить исход поединка, но я хотя бы внёс свой вклад», — подумал он меланхолично глядя на деревянные и стальные ошмётки, оставшиеся от недостойного оружия падаванов.

— Магистр Дин, остановитесь! — человек в цифровой вуали и джедайской походной мантии без знаков различия возник словно из ниоткуда.

— Кто ты?

— Слово и дело Ордена. Вы арестованы по приказу Совета. Господин Шив будет понятым, — сообщил тот.

Волшебная формула была произнесена: ещё миг назад пылающий праведным гневом и готовый убивать, учитель опустил оружие.

— Я? Но здесь...

— Магистру было видение, что Тьма обволакивает вашу душу. Что касается этих людей, о них позаботятся наши союзники-тви'лекки. Господин Ралок, прошу вас...

— Союзники? Но...

— Тьма туманила вам взор. Пройдёмте.

Это было так нелепо и внезапно, что Долорус не смог сдержать смех. Особенно когда Тень Девять с самым невозмутимым видом подошёл к нему и защёлкнул наручники у него на запястьях.

Он только и смог, что шепнуть:

— Не вздумай устранять мальчишку! Он... под моей защитой. Будем так считать.