План Мародера (джен)

15 декабря 1994

Бывали моменты, когда Сириус сожалел, что принял титул лорда. Этот день быстро стал одним из таких моментов. Вернувшись с двух напряжённых встреч с младшими чистокровными родами, которые явно хотели мирного соглашения, но при этом не признавали это прямо (читай: все два часа они по-слизерински ходили вокруг да около и говорили обо всём, не говоря по сути ничего), он остановился на пороге своего кабинета в Хогвартсе и, оглядев кипу бумаг на столе, громко застонал.

Пенни, разложившая работу на диване у камина, с сочувствием улыбнулась.

— Извини, но Ремус сказал, что тебе нужно всё это просмотреть и подписать.

— Напомни мне ещё раз, почему я посчитал это хорошей идеей? — спросил Сириус, упав в кресло и подвинув к себе первый пергамент.

— Из-за Гарри, — ответила Пенни, не отвлекаясь от вскрытия конвертов выверенным движением палочки.

— Верно, — просветлел Сириус. Гарри был той самой причиной, и это того стоило. Рядом с тихим хлопком появился Добби, подав ему закуски, и Сириус погрузился в работу с возобновлённой, если не сказать свирепой, решимостью.

По большей части это были финансовые отчёты о недвижимости и делах, которыми руководил род Блэков. Ремус отметил маггловскими жёлтыми стикерами важные места, чтобы Сириус обратил внимание, какие решения ему нужно принять в качестве лорда. Отчёт о переговорах Феври по поводу итальянской копии бумаг Люмьера пестрел многочисленными жёлтыми стикерами с надписью «ни за что на свете» относительно просьб Феври получить больше денег на странные вещи, которые он считал необходимыми.

Сделав половину работы, уставший и утомлённый финансовыми отчётами, Сириус решил приступить к другой кипе бумаг. Эту тактику он использовал, чтобы сохранять мотивацию. Как только он начинал раздражаться из-за какой-то задачи, он на некоторое время менял вид деятельности, чтобы продолжить работать. Он потянулся к первому пергаменту — и тут в открытую дверь кабинета постучал Билл.

Сириус взмахом руки позволил ему войти.

— Как дела?

— Подумал, тебе захочется узнать, что разговор с привидением Равенкло прошёл не очень хорошо, — вздохнул Билл, привалившись к косяку. — По сути, она послала директора.

Сириус поднял бровь, разрываясь между весельем (хотелось бы ему на это посмотреть) и досадой (потому что поиски чёртовой диадемы в Хогвартсе зашли в тупик).

— Каков следующий шаг? — спросил он.

— Директор собирается поспрашивать других привидений, но… — Билл пожал плечами. — Мы с Каро решили продолжить поиск с первоначально задуманного маршрута, а дальше будем действовать по ситуации. Не думаю, что мы закончим в обозримом будущем.

Сириус вздохнул. Было трудно не прийти в уныние.

— Идёшь домой?

Билл кивнул.

— У меня свидание с Алисией.

— Эта вейла всё ещё преследует тебя? — поддразнила Пенни.

— На четверть вейла, — возразил Билл и кивнул, — я сказал ей, что занят, но она настаивает на том, что хочет быть друзьями, а...

— А ты не хочешь разбивать ей сердце, попросив отвалить, — завершила Пенни.

Сириус прочистил горло. Они изобразили виноватый вид, Билл быстро извинился, а Пенни вернулась к работе.

После небольшой передышки Сириус схватил верхний пергамент, который оказался просьбой о найме от Ремуса: он детально описал работу своего помощника, заработную плату и льготы, необходимые навыки и опыт. К документу было прикреплено резюме Клары Холлидэй, рекомендации и личное письмо с причинами, почему её следует взять на работу. Сириус нахмурился, перечитывая документы. На бумаге всё выглядело прекрасно, тем более Ремус дал понять, что между ними не может быть романа, так как интересы Клары на Ремуса не распространялись (хотя Сириус не был уверен, что простит Ремуса за то, что тот целый час по зеркалу стенал из-за отсутствия интереса со стороны Клары). Клара была умной ведьмой с хорошими рекомендациями, её письмо демонстрировало её тонкое чувство юмора и рассудительность. У него было ощущение, что она бы ему сильно понравилась, но суть не в этом.

Он нацарапал Ремусу записку о том, что нужно обсудить возможность Клары полностью выполнять свою работу с фермы (если идея была именно в этом), и ему бы хотелось встретиться с ней до того, как он окончательно согласится. Стоило отметить, что Ремус был прав насчёт Перси: ему нужно было найти собственный путь. От Артура Сириус узнал, что друг Брайана Каттера взял Перси на должность секретаря адвоката с условием посещения вечерних курсов для получения степени в юриспруденции. Для него это было хорошим решением.

Сириус взглянул на Пенни. Они с Перси не возобновили свои отношения, хотя он знал, что Пенни ходила навестить его вскоре после нападения оборотней и вернулась более счастливой. Сириус думал, что причиной тому было чувство стыда. Они хорошо подходили друг другу, но… может, и нет, раз Перси смог бросить её при первых признаках трудностей.

«В воздухе витает слишком много романтики», — подумал Сириус иронично. Он чувствовал себя окружённым со всех сторон: романтические неудачи Ремуса, разбитое сердце Пенни, первая влюблённость Гарри. Он ощутил крошечный укол в груди: тоска по чему-то особенному, сожаление о том, что он сам не был влюблён — но большая его часть испытывала облегчение, что ему не приходилось вдобавок ко всему разбираться с проблемами в отношениях. Также он не был полностью уверен, что Гарри спокойно отнёсся бы к свиданиям Сириуса. В общем, лучше он будет свободным и одиноким и...

— Сириус? — озадаченный голос Пенни вырвал его из мыслей и вернул в реальность, где Сириуса ждала гора бумаг.

— М-м? — оглянулся он.

— В этом письме говорится, что раз я не мистер Бродяга и не мистер Лунатик, то мне следует держать подальше свой длинный нос, — удивлённо сказала Пенни, взмахивая пергаментом.

У Сириуса заледенела кровь. Он немедленно вытащил палочку и наложил опознавающие проклятия чары. Результат был отрицательным. Пенни наблюдала за всем этим широко раскрытыми глазами.

— Сириус?

— Дай мне письмо, — приказал Сириус. — Это от Хв… Петтигрю.

Пенни побледнела и быстро выполнила приказ. Он отлевитировал его к себе, запечатал заклинанием из арсенала авроров с целью сохранения улики и наконец взял его в руку. Тут же надпись, которую видела Пенни, исчезла, и на бумаге начали появляться новые слова.

«Бродяга,

Тёмный Лорд приказал Сивому убить Лунатика. Если тот выживет, он предложил Лунатику сделку, и когда он отклонит её, другой член стаи убьёт его, чтобы стать альфой и принять предложение.

Хвост»

— Чёртов ублюдок! — рявкнул Сириус, непонятно кого подразумевая: Волдеморта, Сивого или крысу. Он прикрыл на мгновение глаза, затем заморозил письмо, чтобы его смогли прочитать другие. — Добби!

Домовик незамедлительно появился.

— Отнеси это Амелии Боунс. Скажи ей, что оно пришло с почтой от Питера Петтигрю, — попросил Сириус.

Как только Добби исчез, Пенни повернулась к нему.

— Ты думаешь… он… он теперь на нашей стороне?

— Нет, — резко ответил Сириус и тут же взмахом руки попросил прощение за грубость. — Питер постоянно спасает свою шкуру. Полагаю, он играет за обе стороны, как и в прошлый раз. — Он опёрся бедром о стол и скрестил руки. — Я даже не уверен, что это было сделано без разрешения Волдеморта. Питер по-прежнему должен быть добровольным слугой, чтобы ритуал летом сработал. И я уверен, что Питер не будет так рисковать: если он испортит ритуал, Волдеморт убьёт его.

Пенни вздохнула.

— Так мы не можем доверять тому, что он говорит?

— Мы не доверяем его мотивам и проверяем всё, что он говорит нам через другие источники, — сказал Сириус. — В данном случае он уже припозднился с этими новостями. — Он указал на гору корреспонденции, которую она просматривала. — Если ты увидишь что-то ещё от Петтигрю, немедленно отложи это в сторону, чтобы я проверил. Знаю, наша почта проходит через Гринготтс, а они разбираются с проклятиями, но… будет не лишним соблюдать осторожность.

— Хорошо, — пообещала Пенни. Она наложила заклятие времени и нахмурилась. — Миссис Малфой скоро должна быть здесь.

Сириус еле сдержался, чтобы не застонать.

— Иди домой, — сказал он. — Нарцисса сказала, о чём пойдёт речь на встрече?

— Семейный дела, — ответила Пенни, складывая документы и собирая вещи.

Она закончила как раз к тому времени, когда Добби объявил, что Нарцисса ожидает в гостиной. Сириус проводил Пенни и вернулся официально поприветствовать Нарциссу.

Он поцеловал её в щёку и предложил сесть напротив.

— Чаю?

— Было бы замечательно, Сириус, — ответила Нарцисса, поправляя складки бледно-голубой вельветовой мантии, отделанной белым натуральным мехом, в ушах и на запястье Нарциссы блестели бриллианты. Светлые волосы свободно окутывали плечи шёлковым водопадом. Она выглядела так же прекрасно, как ледяная скульптура, и была практически такой же холодной.

Добби поставил на столик чай и тарелку с домашним песочным печеньем. Нарцисса натянуто улыбнулась ему.

— Спасибо, Добби. Это мои любимые.

Добби осторожно кивнул и испарился. Сириус вдруг вспомнил, что когда-то он был домовиком Малфоев. Нарцисса, исполняя роль хозяйки, с элегантным изяществом разлила напиток, опустилась на стул и взяла чашку из хрупкого фарфора. Сириус задумчиво на неё взглянул.

— К чему эта встреча, Цисси?

При звуке прозвища её серо-голубые глаза сверкнули.

— Информирую тебя как главу рода, что я жду ребёнка. — Уголки её губ сложились в милую восхищённую улыбку, которая смягчила выражение лица.

— Замечательные новости! — искренне воскликнул Сириус. Он поставил свою чашку и наклонился поцеловать её щёку. — Поздравляю, кузина.

— Спасибо, — сказала Нарцисса, открыто улыбнувшись. — Я очень счастлива.

— А Люциус? — вежливо спросил Сириус, снова взяв в руки чашку.

— Он согласился на попытку, но я ещё ему не сказала, — объяснила Нарцисса. — Протокол…

Протокол предписывал сначала проинформировать главу рода, и Сириус держал первенство. Он вздрогнул.

— Извини. Ты могла сначала сказать ему. Я бы не возражал.

— Я не против, — просто ответила Нарцисса, взглянув на него с чем-то, напоминающим веселье. — Ты вернул уважение и статус роду Блэков, Сириус. Я горжусь тем, что являюсь дочерью рода, и полностью довольна тобой в роли лорда Блэка. Было приятно сказать сначала тебе, а уже потом — мужу, который согласился подарить мне этого ребенка, чтобы сделать меня послушной.

Сириус на мгновение задался вопросом, стоило ли ему с таким удовольствием принимать её похвалу, а потом сфокусировался на словах о Малфое.

— Я думал, между вами всё хорошо.

— Так и есть, — заверила его Нарцисса. — Но положение изменилось, и Люциус предпочитает верить, что в нашем доме главенство принадлежит ему. Он знал, что мне хотелось ещё одного ребёнка, и надеется, что, когда он появится, я продолжу поддерживать его с тобой, что я не превращусь из женщины, стоящей позади политика, в реального политика, когда мы подключим его альянс.

Сириус вздохнул и отпил чай, чтобы не сказать ничего, о чём бы он потом пожалел.

— Но всё же он хороший отец, — продолжила Нарцисса, — и приемлемый муж. Он не бьёт меня и хорошо со мной обращается. Его связи на стороне всегда были осторожными и никогда не переступали порог нашего дома. Он не любит меня, но и я не люблю его.

«Что я только что думал о романтике и любви?» — хмуро припомнил Сириус.

— Ты заслуживаешь лучшего, — мягко сказал Сириус.

— У меня есть дети, замечательный дом и муж, который ценит меня, — Нарцисса элегантно пожала плечом. — Это больше, чем я ожидала, когда отец рассказал мне о браке по договору.

— Если ты когда-нибудь изменишь своё мнение… — мягко сказал Сириус.

— Тебе сейчас нужен Люциус, Сириус, — сухо прокомментировала Нарцисса. — Он твой единственный способ проверки Венлока, которого поддерживают чистокровные роды. — Она не упомянула ценность Люциуса для связи с Волдемортом и в качестве бывшего Пожирателя смерти.

— Верно, — заметил Сириус. — Но обстоятельства меняются, и если они изменятся в будущем, и тебе захочется разорвать эти отношения, тебе стоит сказать мне об этом. — Он поднял руку, останавливая её возражения. — Давай поговорим о ребёнке. Какой срок?

— Ребёнок должен родиться в начале июля, — оживилась Нарцисса. — Это девочка.

— Ты говорила, что Люциус согласился на попытку, так что, полагаю, он будет доволен твоей беременностью? — уточнил Сириус. — А Драко?

— Мы обсудили возможность появления второго ребёнка с Драко, он согласился. — Нарцисса усмехнулась. — Однако, возможно, ему будет тяжело смириться с реальностью, в которой он больше не будет единственным ребёнком.

— Как ты хочешь объявить об этом? — спросил Сириус.

— Я скажу сегодня Люциусу, — ответила Нарцисса. — Думаю, мы поговорим с Драко перед завтрашним семейным ужином, и тогда можно рассказать семье. — Она замолчала. — Мне нужен твой совет насчёт официального заявления...

— Полагаю, Люциусу захочется сделать это, несмотря на старшинство, — Сириус пожал плечами. — Я обсужу это с ним. — Он прищурился, оценивая возросший риск от беременности Нарциссы. — Ты можешь стать целью для Волдеморта. Он похитил двух беременных чистокровных для своего ритуала. Ты беременна не от магла, но...

— Он может решить, что я подхожу, раз являюсь вассалом его помеченного слуги? — Нарцисса в защитном жесте прикрыла рукой живот.

— Кричер! — позвал Сириус домовика Блэков, и тот тут же появился.

— Лорд Блэк. — Кричер взмахнул ушами.

— Нарцисса ждёт ребёнка рода Блэков, — сказал Сириус. — С сегодняшнего дня твоя главная обязанность, за исключением приказов от меня или моего наследника, защищать и служить ей, пока ребёнок не родится.

Кричер низко поклонился Сириусу и Нарциссе.

— Почту за честь, хозяйка Нарцисси.

— Спасибо, Кричер, — ответила та.

— Назначь другого домовика присматривать за Блэк-Мэнор и школьным домиком, — приказал Сириус и отпустил Кричера.

— Спасибо, Сириус, — сказала Нарцисса. — Позволю заметить, что мне спокойнее с дополнительной защитой.

Сириус кивнул.

— Кричер одержим родом. Он позаботится о тебе. — Сириус допил чай. — Итак, девочка. Какие-нибудь идеи насчёт имени?

— Я думала или о Дорее, или о Регине.

— Регулус бы с ума сошёл от радости из-за Регины, — сказал Сириус, с сожалением думая о младшем брате.

Нарцисса кивнула.

— Я тоже так думаю. — Она отпила чай. — Знаешь, он пытался предупредить меня. В последний раз, когда я говорила с ним, он сказал, что мне следует взять Драко и переехать к родственникам матери во Францию, что Тёмный Лорд не держал обещания, которые давал, и Люциусу вряд ли удастся сбежать живым. — Она сжала губы. — Я не послушала его.

Сириус понятия не имел, что сказать. Горе от потери Регулуса всколыхнулось снова.

— Жаль, что он не пришёл ко мне, — тихо сказал он. — До того, как сбежал и попытался в одиночку свергнуть Волдеморта.

— Ему бы хотелось действовать с позиции силы, когда бы он пришёл к тебе, Сириус, — спокойно ответила Нарцисса. — Для него это было бы важно.

Сириус кивнул. Это было похоже на Регулуса, в его стиле. В стиле любого Блэка, которого он когда-либо знал. Он налил ещё чаю себе и Нарциссе.

— Ты когда-нибудь встречала Бартемиуса Крауча младшего?

— Однажды, — сказала Нарцисса, положив в чашку ложку сахара. — Белла привела его на обед вскоре после того, как он получил метку. Я дала клятву хранить тайну, чтобы никто, кроме Лестрейнджей, не узнал об этом.

— Что ты о нём подумала? — поинтересовался Сириус, зная об остром глазе Нарциссы. Она сделала глоток чая.

— Он принял метку из-за любви к Рабастану и только. Его не привлекала политика. Он… не придерживался какой-то определённой позиции, тогда как у Беллы...

— Всегда было твёрдое мнение, — закончил Сириус, пока Нарцисса подбирала слова.

— Да, — согласилась она. — Поэтому я перевела разговор на другую тему и… он был умным и красноречивым волшебником, рассказывал интересные теории о чарах и зельях. Его магические способности были преуменьшены, но глубина знаний указывала на их практическое применение, впрочем, он был очаровательным, поэтому я не возражала.

— И никаких намёков, что он превратится в сумасшедшего маньяка? — беззаботно спросил Сириус, представляя, как очаровательный и остроумный Крауч обедает с его кузинами.

— Только когда разговор заходил о его родителях.

Сириус вскинул голову и уставился на неё, призывая продолжить объяснение. Она провела рукой по юбке.

— Он… обожал свою мать. Белла дразнила его маменькиным сыночком, но всё было намного серьёзнее. Он говорил о ней с благоговением, — она вздохнула. — Чего не скажешь о его отце: тому доставались только злые немногословные комментарии. Складывалось ощущение, что он уже тогда готов был его убить.

— Проблемное детство? — предположил Сириус. — Строгий отец, сочувствующая мать?

— Боюсь, всё намного трагичнее, — пробормотала Нарцисса. — Его родители казались хорошей парой до того, как их сына посадили. Она была красивой и тихой — украшение своего мужа-руководителя. Но мне всегда казалось, что за всем этим скрывалось что-то гнилое, и их сын… был таким же: идеальный на первый взгляд, но внутри томились враждебность, недовольство и беспощадная жестокость, которые рано или поздно должны были прорваться, — она замолчала, будто сама была удивлена.

— То есть, по сути, уже тогда он был сумасшедшим, — заключил Сириус, обдумывая её слова.

Нарцисса послала ему колючий взгляд.

— Травмированным, — резко поправила она. — Возможно, его мать, пожертвовавшая собой ради его свободы, и отец, державший его в заключении, уничтожили остатки его психики.

Не говоря уже о Сириусе, который убил его возлюбленного.

«Она не сказала этого, но это и не нужно», — устало подумал Сириус.

— К чему этот вопрос? — спросила Нарцисса.

— Есть предположение, что он превратил меня в свою цель, — ответил Сириус.

Нарцисса сощурилась.

— Полагаю, через Северуса? Думаю, ты знаешь, что он пытался связаться с Тёмным Лордом? Эйвери не мог дождаться, чтобы рассказать всем об этом.

— Я прошу тебя не сообщать Люциусу об истинной преданности Снейпа. — Он полагал, Цисси достаточно нравился Северус, чтобы она не подвергла его опасности, но он решил на всякий случай попросить об этом в рамках клятвы, которую она принесла.

— Понимаю, — ответила Нарцисса мгновение спустя. — Полагаю, Северус рассказал про Крауча почти столько же, сколько и я?

— Если ты говоришь про его сумасшествие, то ты права, — весело сказал Сириус.

По комнате разнёсся звон колоколов, и Нарцисса отставила чашку, понимая, что школьный день закончился.

— Мне пора домой. — Она поднялась. Сириус встал и поцеловал её в щёку, она сделала реверанс.

— Позаботься о себе и ребёнке, Цисси, — сказал Сириус.

Она кивнула и ушла.

Сириус принялся ждать Гарри. Его наказание домашним арестом закончилось с началом учебной недели, и он не выглядел чересчур угрюмым, однако Сириуса мучило беспокойство из-за его методов воспитания. Очевидно, Гарри знал, что Сириус любит его; он был уверен, что Гарри тоже его любит. Но всякий раз, когда приходилось наказывать Гарри, Сириус чувствовал, будто их отношения портятся, и ему очень хотелось, чтобы всё вернулось в норму.

Вскоре Гарри появился на пороге, и Сириуса ничуть не удивило то, что за ним следовали Рон, Гермиона и Невилл — перекрикивая друг друга, они обсуждали последний урок и домашнюю работу по Истории магии.

Гарри махнул Сириусу, когда они уселись за обеденный стол, вытащили книги и пергаменты. Сириус поднялся и подошёл к ребятам.

— Хороший день? — спросил он, взявшись за спинку стула Гарри.

— Куча домашней работы, — ответил тот, показывая на разбросанные по столу школьные принадлежности.

— Куча, — мрачно повторил Рон.

— Поэтому нам надо начать сейчас же, — бойко сказала Гермиона, приводя в порядок свое рабочее место, заставленное книгами, чернильницей, пергаментами и перьями.

Невилл кивнул.

— Если мы сегодня закончим эссе по Истории магии, то все выходные сможем потратить на проект по гербологии.

— Тебе просто хочется просидеть все выходные за гербологией, дружище, — возразил Рон.

— Не отрицаю, — жизнерадостно ответил Невилл.

Гарри усмехнулся. Гермиона закатила глаза.

— Давайте приступим.

— Попрошу Добби принести вам перекусить. — Сириус взъерошил волосы Гарри и получил шутливый возмущённый взгляд.

Сириус направился в свой кабинет, где его ждала работа. Он оглянулся и посмотрел на обеденный стол: дети с головой погрузились в учёбу, с радостью его игнорируя. «Что ж, разве мне не хотелось, чтобы всё вернулось в норму?» — с иронией подумал Сириус.

o-O-o

19 декабря 1994

Гарри пристально смотрел на Хедвиг, сидящую на жёрдочке рядом с ним.

Она ободряюще посмотрела на него янтарными глазами, расправила крылья, согнула лапы так, чтобы он видел, а потом поднялась в воздух. Гарри наблюдал за тем, как Хедвиг сгибает крылья, подлетая ко второй жёрдочке в другом конце комнаты, как складывает их, выпрямляет лапы и приземляется, грациозно взмахнув крыльями. Мгновение спустя она вернулась к нему, и он внимательно проследил за приземлением вблизи.

Настала его очередь.

Он как можно глубже вдохнул, находясь в обличии ворона, расправил крылья, согнул лапы и...

Взлетел!

Ощущение полёта так вскружило ему голову, что он чуть не забыл о своей цели — жёрдочка вдруг оказалась в непосредственной близости. Гарри поспешно вытянул лапы и сложил крылья.

Посадка выдалась не очень хорошей, он долго качался на жёрдочке, бешено хлопая крыльями и впиваясь когтями в опору, прежде чем наконец обрёл равновесие. Сердце гулко стучало в груди.

Минерва похлопала, стоя рядом с Сириусом в углу комнаты для тренировок.

— Молодец, Гарри. Теперь обратно, пожалуйста.

Гарри снова глубоко вдохнул, пытаясь успокоить сердцебиение. Ему всего лишь нужно было справиться с приземлением и не слишком увлекаться полётом. Он рванул обратно, сфокусировавшись на жёрдочке….

Ему удалось приземлиться, не потеряв равновесие, но всё равно пришлось интенсивно хлопать крыльями, чтобы остановиться.

Хедвиг уткнулась в его шею и одобрительно ухнула. Она расправила крылья, снова облетела комнату и приземлилась.

«Второй урок», — подумал Гарри с нескрываемым удовольствием и взмыл в воздух.

Десять минут спустя Минерва завершила урок.

— Время обращаться обратно, Гарри.

Гарри издал недовольный звук: ему нравилось летать, но мышцы крыльев болели, и он чуть не промахнулся при последнем приземлении. Он перелетел на стул, который принесла Минерва, прежде чем начать возвращение в свою человеческую форму. Минерва настаивала, что он не будет заниматься полётами, пока не научится мастерски обращаться.

Он убедился, что всё прошло нормально, когда Минерва с гордостью улыбнулась ему, а Сириус положил на плечо руку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Сириус, погладив Гарри по плечу, будто уже зная, что оно болит.

— Словно играл несколько часов в квиддич, — устало ответил Гарри, потирая запястья. Он чувствовал себя опустошённым. Плечи и руки болели.

— Прими горячий душ, — посоветовала Минерва. — Мы используем различные мышцы, когда оборачиваемся в животную форму. Может понадобиться некоторое время, чтобы другие мышцы наработали выносливость и силу, — улыбнулась она. — Но я очень довольна. Ты хорошо справляешься. Уверена, твой преподаватель по полётам согласится.

Хедвиг шевельнулась на жёрдочке и склонила голову в подобии кивка.

— Предлагаю тебе летать каждой ночью, пока ты не сможешь полчаса спокойно справляться с заданием и чтобы человеческие мышцы после не болели, — авторитетно заявила Минерва.

Гарри устало кивнул.

— Это я могу!

Сириус вздохнул, но глаза его сияли.

— Думаю, мы сможем добавить это в твоё расписание. — Сириус подтолкнул Гарри. — Иди в душ.

Минерва улыбнулась.

— Увидимся завтра на уроке, Гарри.

Тот покинул комнату для тренировок. Хедвиг последовала за ним наверх и заняла своё место в спальне. Он заперся в ванной и долго стоял под струями горячей воды, пока не почувствовал, что мышцы достаточно расслабились, чтобы выбраться из душа. Вернувшись в спальню, он натянул спортивные штаны, чувствуя, как все мышцы в его теле протестуют против каждого движения. «Всё же последний полёт был лишним», — раздражённо подумал Гарри.

Тихий стук вырвал его из омута жалости к себе.

Вероятно, Бродяга пришёл проверить его, прежде чем позвать на ужин. Он слегка покраснел, вспомнив суровый выговор из-за несанкционированного ухода в башню Гриффиндора. Конечно, он заслужил, но это по-прежнему ранило. Два дня домашнего ареста перенести было легче, чем выражение разочарования в глазах Бродяги.

— Входи, — позвал Гарри.

На его удивление, из-за двери показалась голова Рона.

— Сириус сказал, что я могу подняться. Ты одет, дружище?

— Да! — Гарри махнул рукой, приглашая войти. — Что ты здесь делаешь?

Тяжело вздохнув, Рон плюхнулся на стул у окна.

— Ты знал, что Лаванда идёт на бал с Дином?

Гарри вздрогнул.

— Нет. Мне жаль, Рон. — Ему не нравилось видеть печаль на лице Рона, но, с другой стороны, они с Гермионой несколько недель пытались заставить его пригласить её — и чем раньше, тем лучше.

— Я пригласил её перед всей гостиной, — вдруг выпалил Рон.

«Чёрт», — выругался Гарри с замиранием сердца.

— Дин чуть не прибил меня. Ты же знаешь, если бы я знал, то не… — Рон многозначительно взмахнул руками и посмотрел в потолок. Щёки по цвету практически слились с его рыжими волосами.

— Он же не ударил тебя? — взволнованно спросил Гарри.

— Нет, просто злобно смотрел на меня всё то время, пока она говорила со мной, — Рон снова тяжело вздохнул. — Я не мог больше оставаться в общей гостиной. Невилл на свидании с Ханной, Гермиона снова отправилась с Луной на поиски жука. Не против, если я поужинаю с тобой здесь?

— Я не против, — ответил Гарри. Он быстро вызвал Добби и попросил его уточнить у Сириуса, можно ли Рону остаться, а заодно предупредить Минерву.

— Спасибо, друг, — сказал Рон. Каждая его веснушка кричала об облегчении. Какое-то время он взволнованно переминался на месте. — Думаю, я поеду домой на Рождество.

Гарри вскинул брови и удивлённо уставился на него.

— Почему?

Рон отвёл взгляд.

— Ну, я просто подумал… отца ранили, и ещё Перси. Наверное, мне следует лично извиниться. Джинни не разговаривает со мной из-за всего, что случилось с Майклом и… — он вздохнул, — не похоже, что мне есть с кем пойти на бал, так что… — он пожал плечами, как будто его это не беспокоило, но Гарри знал, что всё было с точностью наоборот.

— Рон, у многих людей нет пары. — Гарри предполагал, что так оно и есть.

— Нет никого с нашего курса на Гриффиндоре или на других факультетах. Парвати идёт с Блейзом, — Рон загнул палец, — Салли собирается с Эрни, Лизу пригласил какой-то шестикурсник, да даже Драко сцапал ту девчонку Селвин, несмотря на его «горе мне, я теперь не единственный ребёнок»… больше некому со мной пойти.

— Непременно кто-нибудь найдётся, — заметил Гарри, хотя он не был полностью уверен, что Рон ошибается.

Рон скрестил руки на груди, смяв учебную мантию.

— Я знаю только о Элоизе Миджен, но ни за что с ней не пойду.

«Да и она скорее всего не захочет пойти с Роном, если узнает, что оказалась единственным вариантом», — подумал Гарри. Или, может, она предпочтёт отправиться в одиночку. Он в самом деле не имел ни малейшего представления, что у девочек на уме.

В комнате появился Добби и позвал всех на ужин. Гарри потянул Рона вымыть руки перед тем, как отправиться вниз, а потом они присоединились к Сириусу за столом.

— Ты в порядке, Рон? — спросил Сириус, когда на столе появилась еда: мясной пирог и жареный картофель с овощами.

— Я не умею общаться с девчонками, — пробормотал Рон и запихнул в рот целую вилку еды.

Сириус понимающе кивнул.

— Как и большинство мужчин.

Рон быстро прожевал и проглотил еду.

— Правда? — он выглядел слегка обнадёженным.

— Конечно, — сказал Сириус, взяв кусочек пирога. — Посмотри на Ремуса. Он признался девушке в своих чувствах, а потом оказалось, что она и сама предпочитает женщин.

— Ого, — моргнул Рон. — Это… ого.

— Поэтому неудивительно, что мужчины выставляют себя дураками перед женщинами, — продолжил Сириус. — Джеймс садился в лужу с Лили миллион раз, прежде чем она действительно согласилась встречаться с ним.

— Верно. — Рон немного расправил плечи, и Гарри с благодарной улыбкой посмотрел на Сириуса.

— Так что, тебе уже рассказали о его первом полёте в обличии ворона? — спросил Сириус, подмигнув Гарри.

Гарри засиял и тут же начал рассказывать восхищённому Рону об уроке анимагии. Закончив объяснение, он поморщился и попробовал пошевелить плечами.

— Мне нужно тренироваться, потому что это немного болезненно, — весело сказал Гарри. — Тебе придётся делать то же самое, когда ты справишься с формой.

Рон взмахнул нагруженной вилкой.

— Не хотел бы я оказаться на твоём месте, дружище, — сказал он. — Кроме того, думаю, мне пока не нужно беспокоиться. Я могу трансформировать в собачью форму только палец.

Все удивились, что Рон нашёл своё животное раньше Гермионы, которая всё ещё медитировала, хотя должна была уже разобраться со своими потенциальными формами. Рон же просто однажды впал в медитативный сон и проснулся с уверенностью, что обернётся собакой. Он немного поворчал, что ему достался не лев, но всё равно был доволен тем, что его форма может оказаться полезной, и погрузился в уроки.

— Мне около двух месяцев удавалось трансформировать только одну лапу, — посочувствовал Сириус. — Затем я смог превратить целую ногу и на этом всё. Джеймс мог выполнить всё по отдельности, но какое-то время у него не получалось сложить всё вместе, а потом — бум! — всё получилось. Мы чуть не поседели от испуга.

Рон кивнул.

— Я продолжу работать. — В его глазах плескалось твёрдое обещание и преданность, которая нашла отражение в его анимагической форме.

Когда тарелки опустели, в дверь постучали.

Сириус сказал им продолжать есть десерт, а сам пошёл открывать. Вошли Луна и Гермиона и с приглашения Сириуса заняли места за обеденным столом: Гермиона опустилась на свободный стул рядом с Гарри, а Луна села рядом с Роном.

Гарри удивлённо моргнул при виде необычной заколки в виде бабочки в волосах Луны и сосредоточился на десерте.

— Добби, — произнёс Сириус, — я поем десерт в кабинете. Наслаждайтесь, детки. — Он ушёл и оставил Гарри наедине с друзьями.

Тот ощутил укол вины из-за того, что они словно заставили его уйти из комнаты, но его внимание привлёк Рон.

— Думаю, вы слышали, что случилось, — застенчиво начал Рон, тыкая вилкой в пирог с персиками и сливами, залитый кремом.

Гермиона сочувственно кивнула.

— Мне жаль, Рон. Если бы я была там, то предупредила бы тебя. Сегодня утром Лаванда рассказала мне, но у меня не было возможности сообщить тебе.

— Всё в порядке, — тяжело вздохнул Рон. — Я выставил себя придурком, и теперь Дин мне точно не рад.

— Дин попросил передать, что он понял по твоему лицу, что ты ничего не знал, и он — я цитирую — «не парится из-за этого». — Гермиона покачала головой, когда Добби предложил ей пирог. — Думаю, Лаванда разочарована. Ей правда хотелось пойти с тобой, но оставалась всего неделя, и… Дин пригласил её, так как Парвати, с которой он хотел пойти, приняла предложение Блейза.

Гарри покачал головой. «Когда Хогвартс превратился в мыльную оперу?» — сварливо подумал он. Смахивало всё на ужасный австралийский сериал, который смотрела тётя Петунья. В нём подростки постоянно менялись девушками и парнями, женились и беременели — не обязательно в таком порядке. «Всему виной бал», — решил он.

Рон удручённо кивнул Гермионе.

Гарри и Гермиона обменялись беспомощными взглядами, которые означали «и что нам теперь делать?».

Внезапно Рон вскинул голову и посмотрел на Луну широкими глазами, наполненными надеждой и озарением.

— Луна, ты девчонка!

Луна безмятежно улыбнулась Рону.

— Да, Рональд. Я пойду на бал с тобой.

Улыбка Рона озарила комнату.

— Правда?

Гермиона нахмурилась.

— Рон, это ужасный способ пригласить кого-нибудь, если они хотят пойти с тобой на бал. Звучит так, будто ты пригласил Луну только потому, что она девушка.

Рон поёжился под неодобрительным взглядом, но Гарри сочувствовал Рону. Было нелегко пригласить кого-нибудь на бал.

Луна пожала плечами.

— Я не против, Гермиона. Мне бы хотелось пойти на бал. Было бы здорово пойти с другом, даже если на меня выбор пал в последнюю минуту.

Рон с благодарностью посмотрел на неё.

— Спасибо, Луна, — он тепло ей улыбнулся. — Хотя моё приглашение было ужасным, обещаю, ты не пожалеешь.

Луна мило улыбнулась ему. Рон по-дурацки улыбнулся в ответ.

«О-о», — подумал Гарри и поспешил сменить тему.

— Жук! Девчонки, вы искали жука! Нашли?

Серебристые глаза Луны блеснули, будто она поняла, зачем он заговорил об этом, и её это позабавило.

— Пока нет, но нам кажется, что жук и пресса связаны.

— В тот единственный раз, когда я видела жука, вечером представители прессы приходили в Хогвартс на конференцию, посвящённую Святочному балу, в которой участвовали чемпионы, — сказала Гермиона с огнём в глазах.

Гарри вздрогнул от мучительного воспоминания.

— Вспомнив все случаи, когда Луна видела жука, я поняла, что она замечала его в дни, когда пресса была рядом. — Гермиона беспокойно стучала пальцами по столу. — Здесь должна быть связь.

— Удивительная связь, — беззаботно заметила Луна. — Нам нужно подготовиться к следующему визиту прессы.

— Это будет на Святочном балу, — заметил Гарри, потому что ему очень не хотелось, чтобы Гермиона отвлекалась на поиски жука, когда они будут на балу.

Гермиона нахмурилась, понимая ситуацию без слов.

— Ну, мы будем настороже. Возможно, спланируем ловушку.

Луна кивнула, светлые волосы взметнулись в воздух, а заколка сильно дёрнулась на голове.

— Открывать новые виды существ так захватывающе!

И когда разговор перешёл на тему жуков, Гарри тихо вздохнул от облегчения, что проблемы Рона с балом закончились. Он взял Гермиону за руку и впервые начал с нетерпением его ждать.

— Мерлин! — вдруг воскликнула Гермиона. — Мне надо вернуться в спальню! Я обещала Невиллу посмотреть его отчёт по гербологии. — Она поцеловала Гарри в щёку, поднимаясь, и Гарри почувствовал привычный всплеск восторга, который сопровождал их поцелуи.

— М-м-м, — вставая, сказала Луна. — Мне надо закончить эссе по чарам...

— А мне нужно вернуться и принести извинения, — уныло произнёс Рон. Он вздрогнул и робко улыбнулся Луне. — Мне проводить тебя до Равенкло?

— Спасибо, Рональд, — ответила Луна.

Когда девушки вышли, Рон задержался рядом с Гарри.

— Спасибо, дружище, — искренне поблагодарил Рон.

— В любое время, — ответил Гарри.

Рон кивнул, проверил, достаточно ли далеко ушли девчонки, и с обеспокоенным выражением прошипел:

— Мерлин, Гарри! Танцы! Что мне делать с танцами?!

«Вот тебе и конец проблем Рона», — весело подумал Гарри, взъерошив свои тёмные волосы, и постарался успокоить лучшего друга, пообещав тренировки, прежде чем выставить его за дверь.

o-O-o

24 декабря 1994

День был ужасным.

Сириус выглянул в окно кабинета. Безостановочно лил дождь, делая всё вокруг серым. Небо было затянуто облаками, скрывая слабое зимнее солнце. Не нужно было переступать порог замка, чтобы понять, что на улице дует холодный ветер: деревья склонялись под его силой; парочка студентов куталась в одежду в поисках тепла и защиты.

Днём ранее официально закончился школьный семестр. Первый и второй курсы, а также старшекурсники, у которых не было пары на Святочный бал или которые не захотели на него приходить, отправились домой к родителям и опекунам. В Хогсмиде и на станции Кингс-кросс увеличили количество авроров — Амелия не собиралась рисковать. Но всё шло по плану: студенты в целости и сохранности добрались до дома, и Хогвартс оказался наполовину пустым. Коридоры, в которых раздавалось эхо, соответствовали пасмурному дню и навевали жуть.

Сириус стряхнул с себя уныние, как Бродяга отряхивался от воды, и прошёл в гостиную, где Ремус сидел на диване и читал газету. Лунатик выглядел отдохнувшим. Полнолуние прошло без инцидентов, Клара начала работать помощником Ремуса, а Патрик стал его бетой. Сириус почувствовал удовольствие из-за того, что Ремус выглядел если не счастливым, то хотя бы удовлетворённым.

Огонь уютно потрескивал, над камином висели чулки с надписями «Сохатик», «Бродяга», «Лунатик», «Минни» и «Добби». Вся комната была украшена к Рождеству золотой и красной мишурой, в углу стояла настоящая ель, на которой висели традиционные ёлочные игрушки Поттеров, найденные в доме в Гордиковой впадине.

Они установили ель прошлым вечером во время семейного ужина — это было чудесное время, даже Малфои присутствовали. Они украшали ель, пили эггног и ели вкусную еду. В воздухе витал аромат клюквенных свечей, каштанов и глинтвейна. Сириус рассказывал истории о ёлочных игрушках, Нарцисса тоже дополнила рассказ, когда обнаружила, что некоторые, похоже, перешли по линии Блэков, а Гарри жадно слушал всё с широко раскрытыми глазами, желая больше узнать о своих корнях.

Именно его наследие и история были запланированы на сегодня. Они собирались посетить хранилище Поттеров, Годрикову Лощину, кладбище...

Сириус с трудом сглотнул и глубоко вздохнул в поисках успокоения и сил, которые понадобятся ему, чтобы пережить этот день, чтобы быть рядом с Гарри — своим сыном, Сохатиком.

— Мы не обязаны делать это сегодня, — заметил Ремус, не отрывая взгляд от газеты.

— Гарри просил сделать это сегодня, — возразил Сириус, скрестив руки на груди, которая была обтянута чёрным свитером крупной вязки.

— Гарри бы понял, если бы ты захотел отложить. — Ремус взглянул на него. — Если ты не готов...

— Я готов, — уверенно возразил Сириус.

Ремус уставился на него, и Сириус сдался под его обеспокоенным взглядом.

— Просто… Я возвращался в дом, но не заходил внутрь. Я переживаю, что могу выйти из себя и напугать Гарри, — быстро признался Сириус, едва не проглатывая слова, иначе не смог бы этого сделать.

— Думаю, ты будешь слишком волноваться о Гарри, чтобы выйти из себя, Сириус, — тихо заметил Ремус. Он поднял голову, услышав раздавшийся сверху звук. — Должно быть, это он. — Лунатик поднялся и поправил одежду: поверх простой серой рубашки был надет чёрный джемпер с V-образным вырезом, а на ногах были чёрные вельветовые брюки.

Сириус скривился при виде чёрного, но он и сам был одет в чёрные свитер и джинсы.

Гарри оделся соответствующе: на нём были чёрные джинсы и тёмно-зелёный свитер. Волосы были в привычном беспорядке, а зелёные глаза потемнели от тревоги за стёклами очков с золотистой оправой.

— Готов? — спросил Сириус, найдя где-то силы для улыбки.

Гарри отрывисто кивнул.

— Если ты передумаешь насчёт сегодняшнего, то ничего страшного, — заверил его Сириус. — Мы с Ремусом не станем возражать.

Гарри вздохнул и сунул руки в карманы джинс, немного качнувшись назад.

— Мне нужна другая палочка, — упрямо сказал он. — И мы все согласны с тем, что раз покупать новую незаконно — и кстати говоря, я совершенно не понимаю, почему это запрещено, — то палочки моих предков подойдут мне лучше всего.

Сириус вздохнул.

— Я бы мог возразить, что не пишу законы, но, вообще-то, я это делаю, так что скажу лишь, что конкретно к этому закону не имею никакого отношения, и...

— Это связано с ограниченным количеством сердцевин для палочек, — объяснил Ремус, прерывая бормотание Сириуса. — Пятьдесят лет назад Визенгамот и большинство других стран ввели эмбарго на покупку второй палочки. Замена палочек в случае потери или поломки разрешается, но не покупка двух палочек одновременно. Носить две палочки, в принципе, законно, но только не покупать… и я не понимаю, зачем вам всё это говорю, — Ремус замолк, заметив удивлённые лица Сириуса и Гарри. Последний похлопал его по руке.

— Думаю, теперь я понял, почему это незаконно. — Он нахмурился. — Ты уверен, что всё будет в порядке, если оставить Шан одну?

— С ней Тонкс, — отмахнулся Ремус и озадаченно заметил: — Мне кажется, будто Тонкс к нам переехала.

— Это всё часть её хитрого плана затащить тебя в постель, раз Кларе больше нравится женщины, чем ты, — сказал Сириус.

Ремус поспешно прикрыл уши Гарри.

— Пожалуйста, не говори о нас с Тонкс в присутствии Гарри!

Гарри закатил глаза, в которых играли озорство и веселье, и смахнул ладони Ремуса с ушей.

— Гермиона считает, что она просто охраняет свою территорию, чтобы Шан даже не поворачивалась в твою сторону, так как Тонкс хочет тебя сама.

Ремус сильно покраснел.

— Гермиона… — едва слышно повторил он и повернулся к Сириусу. — Кому ещё ты сказал?

— Никому, — торопливо ответил Сириус.

Друг изучил его невинное выражение лица и уже начал отворачиваться, когда...

— Только Анди, — бодро добавил Сириус, весело наблюдая за тем, как замер Ремус. — Она, наверное, сказала Теду. Возможно, вероятно, скорее всего я ещё сказал Симеону, когда болтал с ним вечером, но это всё, клянусь.

Гарри усмехнулся и попытался замаскировать это под кашель, когда Ремус метнул в него предупреждающий взгляд.

— Жди мести, — спокойно заявил Ремус, распрямляя плечи, — от меня.

Сириус почувствовал нервную дрожь: Лунатика не стоило недооценивать.

— Ладно! — он хлопнул в ладони. — Пальто!

Он поморщился, когда они надели верхнюю одежду, потому что теперь они были все в чёрном — выглядело так, будто они собрались на похороны. Сириус вздохнул и направился к выходу из Хогвартса, чтобы аппарировать прямо ко входу в Гринготтс. Сириус аппарировал вместе с Гарри — он уже умел это делать самостоятельно, но только на короткие расстояния.

Ремус отделился от них, когда они вошли в Гринготтс, так как у него были дела с Кипболдом. Сириус и Гарри заняли места в тележке, и гоблин, которому поручили проводить их, аккуратно повёз их к хранилищу Поттеров. Дирк и Корнелиус считали, что гоблины были довольны тем, что Визенгамот принялся за пересмотр закона о магических существах и расах.

Гарри вышел из тележки и приложил руку к двери хранилища Поттеров. Она распахнулась, и Сириус вошёл внутрь вслед за Гарри. В прошлый раз, когда они приходили сюда после церемонии наследования, у них не было времени как следует осмотреться. Гарри залез в старый школьный чемодан Джеймса, и на этом всё.

Гарри прошёл вглубь хранилища, а Сириус огляделся. Высокие горы денег располагались справа, золотые галлеоны громоздились друг на друге повсюду, кнаты располагались под ними, поэтому всё вокруг сияло золотом.

Слева хранились мебель, сундуки и старые спящие портреты — в основном пейзажи, которые оказались в хранилище вместо того, чтобы висеть в доме Поттеров. Большая часть вещей лежала беспорядочно, не считая отсека в начале, который просмотрел Ремус, где находились сундуки из Годриковой Лощины, упорядоченные по комнатам и предметам.

Гарри обошёл их, пока не оказался перед стеллажом, заставленным странными предметами и утварью. Сириус в последний раз обвёл взглядом сундуки из коттеджа и присоединился к Гарри. Он был уже неподалёку, когда Гарри вытянул руку и взял с полки коробочку.

Она не была вычурной — простой деревянный ящичек. Но сердце Сириуса застучало, когда Гарри поднёс его ближе, чтобы изучить повнимательнее.

— Гарри, что ты делаешь? — Сириус возненавидел свой резкий голос и не удивился, когда Гарри посмотрел на него виновато.

— Я… э-э-э… он просто… позвал меня? — Гарри показал Сириусу ящичек. — Что это?

— Ну, это просто ящичек, но внутри… — Сириус подавил желание выхватить её, — воскрешающий камень.

— Ещё один дар смерти? — Гарри быстро положил коробочку обратно на полку и поправил очки. — Это жутко, что он зовёт меня, как и палочка? Моя мантия так не делает.

Хороший аргумент.

— Я готов с этим согласиться, — признался Сириус. — В истории ничего не сказано о том, что дары могу звать Певереллов, которым они даны, но мы ведь знаем, что история на то и история. Мы ничего особо не знаем об их настоящих качествах, помимо очевидного. — Ему нужно было попросить Ричарда и Августу вернуться в Париж и потрясти Феври. Ему не хотелось делать это самому, потому что тогда пришлось бы оставить Гарри одного.

— Может быть, это из-за того, что мантия перешла к тебе по наследству, и ты владел ею с самого начала? — предположил Сириус. — Ей не нужно звать тебя. Ты сопротивляешься камню и палочке, и хотя их создала родовая магия, однажды их просто стало некому наследовать.

Гарри прикусил губу.

— Пожалуй.

Сириус пожал плечами и улыбнулся.

— У Ремуса найдётся другая теория, если тебе не нравится эта. А теперь, нам надо посмотреть на палочки. — Он указал на маленький сундук с надписью «Палочки», который они видели в прошлый раз.

Вместе они открыли сундук и удивлённо уставились на упорядоченные палочки. Сириус понял, что сундук был специальной моделью. Маленькие лотки были аккуратно помечены, и, когда Гарри вытащил верхний, оказалось, что ровные ряды кожаных петель удерживали по отдельности каждую палочку, под каждой было подписано, кому она принадлежала.

Гарри благоговейно провёл пальцами по палочкам родителей. Должно быть, Ремус позаботился о том, чтобы их переложили сюда из сундуков из Годриковой Лощины.

Сириус почувствовал ком в горле — странная смесь эмоций: боль из-за того, что Гарри не удалось узнать таких замечательных людей и что они не смогли узнать его, и ревность из-за того, что, пускай он и был отцом Гарри, в одном важном отношении он всё же им не был.

Он со злостью откинул подальше эти мысли — в конце концов, он находился здесь в качестве моральной поддержки Гарри, — и положил руку ему на плечо.

— Есть два способа сделать это: первый — ты тестируешь каждую палочку по старшинству, начиная с них...

— Или? — мрачно спросил Гарри.

— Или проводишь рукой над ними и ищешь те, которые откликаются тебе и вызывают покалывание, и тестируешь только их, — закончил Сириус.

Гарри с подозрением на него посмотрел.

— Покалывание?

— Это специальный термин, — поспешно сказал Сириус. — Как бы там ни было, пока Гринготтс позволяет волшебникам использовать магию в собственных хранилищах, они начинают нервничать, когда засекают большие всплески, так как в банке действует правило, запрещающее волшебникам колдовать. Так что...

Гарри снова глубоко вдохнул и выдохнул, обдумывая варианты и взвешивая возможность использовать палочки родителей против необходимости быстро найти подходящую палочку.

— Тогда второй вариант, — пробормотал Гарри.

Сириус кивнул, соглашаясь с его выбором.

Гарри вытянул руку и медленно провёл ею над палочками. Потом вздохнул и покачал головой.

— Не колется? — мягко поддразнил Сириус, стараясь убрать разочарование из взгляда Гарри.

Гарри улыбнулся, тут же просветлев, и перешёл к следующему лотку.

Потом к следующему.

Затем ещё к одному.

Они добрались до последнего ящика, и Сириус начал беспокоиться, что им придётся дать Олливандеру взятку, чтобы он сделал им вторую палочку и дал Гарри так, чтобы обойти закон, но тут рука Гарри замерла.

Сириус взглянул на имя. Игнотус Певерелл.

Мерлин. Ну, не совсем Мерлин, но всё равно достаточно близко.

— Эта? — спросил Сириус, гордясь тем, что его голос казался спокойным.

Гарри взял палочку и на мгновение прикрыл глаза, примеряясь к ней. Сириус узнал древесину: остролист. Он с изумлением смотрел, как Гарри взмахнул палочкой и поднял сундук, левитируя его без каких-либо проблем. Потом он опустил его и распрямил плечи.

— Экспекто патронум! — чётко произнёс Гарри.

Сохатый вырвался из палочки в потоке серебристого света. Осмотревшись в поисках опасности и не обнаружив таковой, он фыркнул, подошёл к Гарри и толкнулся в его плечо.

— Знаю, — сказал Гарри, — я зову тебя, когда вокруг ничего не происходит, но мне нужно тренироваться.

Кажется, Сохатый был с этим согласен и осторожно уткнулся в грудь Гарри, с явным удовольствием принимая его ласку.

Сириусу до боли хотелось потрогать оленя, но он сдержался. Он напомнил себе, что на самом деле это был не Джеймс — не больше, чем его собственный патронус, Бродяга, был его альтер-эго. Сириус взглянул на безобидный ящичек который до этого взял Гарри, и поборол искушение. По просьбе Берти, Альбус заблокировал его — и Сириус понял, что Альбус использовал Бузинную палочку. Он сомневался, что найдётся волшебник, исключая Гарри, который бы открыл её.

Гарри нежно потрогал олений нос в последний раз и отпустил патронуса. Тот исчез в вихре света. Нахмурившись, Гарри изучал палочку.

— Она холоднее моей.

— Холоднее? — удивился Сириус.

— Когда я колдую своей палочкой, она нагревается, — пожал плечами Гарри. — Интересно, какая здесь сердцевина.

— Мы можем отнести её Олливандеру, — предложил Сириус. — Думаю, он сможет нам сказать.

Гарри слегка вздрогнул.

— Но не сегодня?

— Но не сегодня, — согласился Сириус. Он озабоченно вгляделся в бледное лицо Гарри. — Ты уверен, что хочешь посетить сегодня Годрикову Лощину? Мы можем сделать это в другой раз.

— Уверен. Мне кажется, я должен сделать это, — тихо сказал Гарри. — То есть… я не… я никогда не был на их могилах, и мне хочется узнать, где мы жили и всё такое.

Сириус понимающе кивнул. Пока он не принял опекунство, от Гарри столько скрывали, что он мог понять его желание узнать как можно больше, самому увидеть, где он жил с родителями и где они похоронены. Но ещё Сириус был согласен с Биллом, который предупреждал, чтобы они не возвращались и не смотрели на разрушенный коттедж, который когда-то был домом, и на надгробия, возвышающиеся над когда-то жившими любимыми.

Гарри задвинул лоток обратно и закрыл сундук, затем положив вторую палочку в глубокий внутренний карман пальто. Он взглянул на коробочку с Воскрешающим камнем в последний раз и направился к двери. Сириус шёл рядом с ним.

Ремус ждал их, когда они вылезли из тележки.

— Я заказал нам портал прямо из Гринготтса, у них есть специально отведённое для этого помещение, — объяснил Ремус, поднимая деревянный ключ. — Прошёл слух, что мы здесь, и… перед банком собралась толпа. Гринготтс не позволит им войти, так как у них нет дел в банке, но… думаю, нам не захочется пробиваться наружу и пытаться аппарировать.

— Хорошая идея, — сказал Сириус, обняв Гарри за плечи. — Веди. — Когда они пересекали первый этаж банка, гул разговоров снизился до шёпота, а волшебники и волшебницы оборачивались, чтобы взглянуть на них, в особенности на Гарри.

Сириус хотел, чтобы они отвернулись, но он понимал, что в основном внимание вызвано не злобой, а простым любопытством, так как Гарри был спрятан в Хогвартсе в течение нескольких месяцев.

— Удачи с турниром, сынок! — выкрикнул старый волшебник, взмахнув тростью. — Желаю победы!

— Точно! — воскликнула волшебница. — Ты выиграешь, Гарри!

Раздались жидкие аплодисменты, которые вскоре набрали силу, когда все вокруг начали хлопать, свистеть и восклицать, наполняя большой холл эхом голосов. Сириус заметил нескольких воздержавшихся: старую ведьму с лицом, похожим на сморщенную сливу, которая делала вид, что ничего не происходит, сердито смотрящего толстого мужчину с красным лицом и пару подростков, которые насмехались над реакцией окружающих.

Гарри остановил их процессию и со смущённой улыбкой помахал в знак признательности.

— Спасибо! — громко сказал он. — Мне нужно как можно больше удачи и добрых пожеланий!

Толпа радостно разразилась смехом на его слова. Сириус натянуто улыбнулся, прижав Гарри сильнее и повёл его дальше. Они были слишком открыты, здесь было небезопасно. К счастью, Ремус подумал о том же и отгородил собой Гарри от людей.

Наконец они оказались в комнате для транспортировки. Сириус обрадовался, когда охранник-гоблин захлопнул за ними дверь, и они остались одни.

Ремус вытащил ключ, и они ухватились за него. Сириус обнимал Гарри, у которого всё ещё были проблемы с приземлением. Ремус пробормотал пароль, и Сириус почувствовал, словно его потянуло за живот. Он согнул колени и тяжело приземлился, едва сумев удержать Гарри. Ремус пошатнулся, но смог найти равновесие.

— Ну, — начал Ремус, отряхивая чёрный шерстяной пиджак, — не лучшая моя посадка.

— Как и у меня, — заметил Сириус.

Гарри пожал плечами.

— У меня никогда не было хороших посадок, но в этот раз я хотя бы приземлился не лицом.

Сириус ухмыльнулся.

— Это прогресс.

Гарри уже собирался ответить, но тут его взгляд зацепился за колышущееся справа дерево. А потом он обратил внимание на коттедж — развалины коттеджа.

— Это?..

— Да, — выдавил Сириус. Он глубоко вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на дом — как в ту ночь, когда он сбежал из Хогвартса. Он встал позади Гарри, который неотрывно смотрел на строение, впитывая каждую его черту, и положил руки ему на плечи.

— Сейчас он немного обшарпан, но ты бы видел его в начале.

— Это был очень уютный и приветливый дом, — тихо подтвердил Ремус.

Сириус указал на фасад.

— Твоя мама выращивала цветы на окнах. Ящики ломились от трав и цветов, которые она использовала в домашних зельях.

— А в саду перед домом росли жимолость и лаванда, — добавил Ремус. — Сейчас трудно представить, но летом весь дом был пропитан их ароматом.

— Молоточек на двери — подарок от твоего дедушки на новоселье. Ну, вообще-то, весь дом был подарком, но он отдельно подарил этого грифона, так как Лили обожала похожий молоток в доме Поттеров, — подхватил Сириус, как будто ни с Ремусом всё отрепетировали.

— Поэтому и у нас дома молоток с грифоном? — спросил Гарри.

— Да, — тихо подтвердил Сириус. Им ещё предстояло так много рассказать ему о Лили и Джеймсе — столько маленьких деталей, которые остаются забытыми, пока их не начнёшь вспоминать.

Гарри напрягся.

— Мы можем зайти внутрь?

— Он очень неустойчив, — предупредил Ремус. — Ты должен держать в узде свою магию, иначе можешь разрушить дом. Справишься?

На миг воцарилась тишина, пока Гарри серьёзно обдумывал слова Ремуса, и Сириус был доволен его осторожным кивком. Он подал знак Ремусу, который взмахнул палочкой перед каменным ограждением.

Сириус глубоко вздохнул; руки сжались в кулаки, когда они медленно начали подниматься по тропинке. Он знал, что ему тоже важно контролировать себя. Но воспоминания атаковали его с каждым шагом… Вот Лили занимается садом и высаживает цветник, Джеймс открывает окно наверху и что-то кричит ему, Гарри играет в саду на одеяле в своё первое лето, Ремус отдыхает на веранде после полнолуния, а Питер...

Нет.

Он не будет думать о крысе.

Не сейчас.

Никогда.

Сириус вернулся в настоящее и взглянул на Ремуса. Лунатику было ничуть не лучше, если судить по напряженной челюсти и суровому выражению. Он повернулся обратно к Гарри. Его сын стоял перед дверью, каждая его чёрточка кричала о боли, страдании, надежде и любопытстве.

И от этого вся тревога Сириуса растаяла, как снег под лучами солнца.

Он положил руку Гарри на плечо.

— Мы с тобой, Сохатик.

Они всегда будут рядом с ним на этом тяжком пути.