The moment it began (гет)

Пока Лили была с Северусом, Мародеры, доужинав, вернулись в гостиную Гриффиндора. Настроение у всех было неважным, правда Сириусу немного полегчало.

— Тебе правда стоило пойти сегодня, Бродяга, — третий раз за день сказал Поттер.

— Знаю, знаю, — раздраженно ответил Блэк, — сколько еще раз ты собираешься это повторить, Сохатый?

— Извини, — полуулыбнувшись, произнес Джеймс. Но и эта улыбка быстро померкла, и он продолжил:

— Но я рад, что тебе лучше, чем было утром и вообще в последние два дня. Мы волновались за тебя, дружище.

— Мог бы говорить с нами почаще, — серьезно заявил Римус.

Тот кивнул.

— Я вел себя как идиот, знаю, но, парни, вы и представить не можете, что за чертовщина творится в моей семье. Мне казалось, что уж после них-то я вижу слизеринцев насквозь… не то чтобы я думаю, что все они вдруг стали душками-милашками. Мне и Снейп по-прежнему не нравится, но то, что он сегодня сказал, было совсем неожиданно.

— Снейп не так уж и плох, — подметил Люпин, — как я тебе и говорил, но ты и слушать ничего не хотел. Впрочем, бог с ним, со Снейпом. Что нам теперь делать? В смысле, без Хвоста?

Ни Сириус, ни Джеймс не смогли ответить на этот вопрос. — О чем ты, Лунатик? — спросил Поттер.

— Сам не знаю, — пробормотал тот. — Просто… так странно без него. Мне кажется, пока слишком мало воды утекло, не думаете?

Оба грустно кивнули.

— Думаю, важно, чтобы мы все здесь и сейчас поклялись, что останемся друзьями навеки, — вдруг сказал Сириус.

Джеймс и Римус замерли от удивления: настолько серьезно прозвучало это предложение. Сириус обычно всю дорогу отшучивался, или, как было в последнее время, хмуро язвил, и слышать от него нечто такое решительное и печальное было необычайно. Однако после потери одного из них друзья могли понять порыв Блэка.

— Конечно, дружище, — вскоре отозвался Поттер. — Другой дороги для меня и нет.

Он улыбнулся и хлопнул Сириуса по спине. Римус уверенно кивнул и чуть сжал руку Сириуса.

— Мне так жаль, что я чуть не потерял вас обоих, — мягко сказал Блэк. — Может, не навсегда, но все то время... продолжи я так себя вести — отвадил бы вас напрочь.

— Размечтался, не так просто, — улыбнулся Римус.

— Да уж, тебе бы пришлось придумать что-нибудь получше, — подыграл Джеймс.

Сириус засмеялся — впервые за долгое время.

* * *

После встречи с Лили Снейп решил, что лучшего времени для разговора с директором и быть не могло. Откладывание беседы никак не могло решить вечную головную боль Северуса — Роджера и его друзей — и, конечно, только обостряло назревшие в Слизерине проблемы.

Северус назвал пароль на входе в кабинет директора — к счастью, он был старостой школы и знал его. Он поднялся по появившейся винтовой лестнице к двери, которая только и ждала, чтобы в нее постучались, глубоко вдохнул и приготовил себя к тому, что то, что последует дальше, не будет приятным и легким, и ударил костяшками пальцев по дереву.

Стук отдался эхом в маленьком коридорчике, но Дамблдор ясно его расслышал. Удивившись, что мог понадобиться кому-то в столь поздний час, он открыл дверь взмахом палочки. При виде Северуса его морщинистое лицо преобразила улыбка.

— Что же, добрый вечер, Северус, — мило поприветствовал Дамблдор. — Входи, мой мальчик. Чем обязан удовольствию видеть тебя?

Северус вошел в кабинет, нахмурившись от тошнотворной любезности директора. Конечно, он давно привык к ухищрениям Альбуса, пока был профессором, но было чувство, что это лучезарное оживление старика придется испытывать на себе еще не раз и не два.

— Я бы не назвал это удовольствием, — пробормотал Северус, заняв привычное место. — То, что я хочу с вами обсудить, трудно назвать приятным.

— А, — вздохнул Дамблдор, наконец немного приструнив себя. Старый волшебник сел за свой стол. — Могу я предложить выпить что-то? Может, чаю? Или лимонный щербет, Северус?

Снейп косо взглянул на баночку со сладостями на столе, на которую указал Дамблдор.

— Нет, спасибо, — произнес он с видимым отвращением, но не к конфетам, а к подчеркнутой услужливости директора. Внутри нарастало подозрение, и родился вопрос:

— Вы ждали меня, сэр?

— Как можно было ожидать тебя так поздно вечером, Северус? — невинно приподнял брови тот, но Снейп ни на секунду не купился. Посерьезнев, Дамблдор продолжил:

— Однако, ввиду последних событий, можно сказать, я не удивлен, что ты пришел. К тому же ты был не слишком многословен в прошлый раз, так что я знал, что однажды тебе захочется со мной поговорить. Прежде всего должен спросить: почему ты не пошел на похороны?

— А почему должен был? — парировал Северус.

— Учитывая произошедшее, я подумал, что это могло принести вам нечто сродни утешения, Северус, — пояснил тот. — Это были славные поминки. Ты так помог ему в его последние дни. Проведя с ним столько времени, я полагал, ты смог узнать его получше. Ты сам принес его в Хогвартс... Я просто подумал, что ты придешь после всего, что сделал для бедного мальчика.

— Не люблю похороны, — буркнул Снейп. — Кроме того... он не был мне другом.

— Но, верю, мог бы им стать.

Северус пожал плечами, не желая обсуждать Питера. Питера больше нет. Он хотел поговорить об обстоятельствах и людях, ответственных за смерть Петтигрю. Когда Снейп умолк, Дамблдор вздохнул и произнес:

— Ладно, давай, Северус. О чем ты хотел поговорить?

— Когда три дня назад я сказал вам, что Мальсибер — один из той троицы, что была отчислена в прошлом году, — виновен в смерти Питера и нападении на Римуса, я не упомянул о том, что считаю Роджера Мальсибера также причастным к случившемуся, — ответил Северус.

— И что заставляет тебя так считать, Северус? — с любопытством спросил Дамблдор.

Снейп недоумевал, как директор мог говорить о деле чужих жизней так, словно они обсуждали погоду. С нарастающим раздражением он наклонился ближе к столу:

— Кое-что, что будет не так просто принять, сэр, — заявил он.

— Охотно верю, — ответил тот лишь слегка более серьезным тоном.

Вскипев, Северус ударил кулаком по ручке кресла и встал.

— Твою мать, Дамблдор! Почему вы не можете просто прямо отвечать на мои вопросы? Когда я спросил, откуда вы узнали про тренировки с Питером, вы начали нести бессвязный бред про директорство. Я требую, чтобы вы выслушали!

Дамблдор позволил Снейпу закончить тираду.

— Надеюсь, теперь вы спустили пар?

С глухим стоном Северус рухнул назад в кресло.

— Может, Роджер Мальсибер всего-навсего третьекурсник, — продолжил он, пытаясь совладать с собой, — но он — угроза. Однажды я застал его за за дракой с Питером в совятне, это точно был не первый и не последний раз. Думаю, Роджер связывался и Майклом Мальсибером и обозначил Питера как цель.

Дамблдор задумчиво поглаживал бороду.

— И что ты хочешь от меня, Северус? Я могу назначить ему отработки, но у меня нет оснований для исключения. Он не сделал ничего столь же серьезного, как его брат в прошлом году.

— Но он сообщник! — выкрикнул Северус, вновь разозлившись. — Он принял на себя роль брата, как только тот ушел. Он лидер целой группы сторонников Сами-Знаете-Кого. Вы не можете позволять таким, как он, оставаться в Хогвартсе!

— «Таким, как он»? — мягко переспросил Дамблдор. — Северус, поправь меня, если я ошибаюсь, но не был ли ты сам таким же не так давно? Должен ли я был выкинуть тебя из школы лишь за то, во что ты верил... или хуже — за то, что я думал, что ты верил? Если бы я так и поступил, твои шансы на достойную жизнь сильно сократились бы. Ты доказал, что не все до конца идут по выбранному пути. Ты сменил его на новый и продолжаешь двигаться по нему. Или почему, по-твоему, я сделал тебя старостой школы? — Альбус ненадолго умолк, затем продолжил:

— Потому что ты — пример, в котором так отчаянно нуждается Слизерин.

Северус начал закипать слова. Дамблдор снова его использовал. Он почувствовал себя маленькой пешкой на шахматной доске директора, двигающейся с места только по его воле.

— Хороший пример? — оскалился Северус. — Поведенческий образец? — он фыркнул, но быстро собрался. — Я не собираюсь быть вашей игрушкой, вашей... тряпичной куклой, Дамблдор.

Глаза Дамблдора больше не блестели — теперь он смотрел тяжело и пронзительно. Снейп почувствовал, как старик попытался влезть в его разум, но немедленно выставил ментальную защиту.

— Северус, — твердо начал директор. — Мне уже любопытно, где ты научился Окклюменции... да и не только этому... дуэльному искусству, полетам... тому, в чем даже я никогда не преуспевал. Тебе семнадцать. Я уже знаю о твоем таланте в создании заклинаний. Ты сведущ в зельях и способен защититься даже от взрослых волшебников. Ты сильный маг, Северус. С чего мне не хотеть, чтобы ты был на моей стороне? Война грядет, и ты уже вполне четко обозначил свою позицию. Твое положение ясно. Ты противостоишь всему, что касается Волдеморта, и благодаря этому ты намного больше, чем пешка или кукла, несмотря на все твои обвинения.

Северус ничего не ответил, зная, что Дамблдор еще не закончил. Тот, подводя финальную черту, произнес:

— Каждый свой выбор ты всегда делал сам, Северус. Верь во что хочешь, но, как я и сказал, ты поток свежего воздуха на своем факультете. Я тобой восхищен.

— Вы намеренно увиливаете от моего изначального вопроса, сэр, — настойчиво сказал Северус, не проглотив подготовленную наживку. — Что вы собираетесь делать с Роджером Мальсибером и его друзьями?

— Ты уже проделал огромную работу, держа их в узде, — устало ответил Дамблдор. — Ты можешь продолжать информировать меня и других профессоров в случае необходимости, если посчитаешь, что следует предпринять что-то еще, но пока он не сделает что-то достаточно серьезное, самое большее, что я могу, — снять очки или назначить отработки.

— Но это все без толку! — вспыхнув, воскликнул Северус. — Я не могу «держать их в узде», как вы выразились! Если бы мог, по-вашему, был бы Питер Петтигрю мертв теперь? Черта с два вы директор! Если бы я был директором, я бы такого не терпел! Я бы исключил всякого, кто поддерживает Сами-Знаете-Кого!

Северус вспомнил о себе в кресле директора, о тех темных и жутких временах, о том, как больше всего на свете желал сделать то, чего ему действительно хотелось... высказать свою ненависть к Волдеморту и предумышленность смерти Дамблдора, которого он не хотел убивать. Он презирал каждое мгновение заточения в этом самом кабинете. После этого смерть казалась сладостным избавлением.

— Но вы не директор, молодой человек! — вдруг прогремел Дамблдор, встав из-за стола.

От неожиданной демонстрации силы и заново пришедшего осознания, за что Альбуса боялись, Северус вздрогнул и откинулся в кресле, почувствовав себя маленьким ребенком.

— Я не знаю, что взбрело вам в голову, в которую никого не хотите пускать, что заставляет вас считать, что вы имеете право указывать мне, как руководить школой, но я напомню вам об обратном, Северус, — садясь, сказал Дамблдор. Его голос был холодным, отстраненным.

Северус вернул самообладание и взглянул на волшебника перед ним. Он редко видел Дамблдора в ярости, особенно направленной непосредственно на него, но еще ни разу не схватывался с директором вот так. Он вдруг осознал, почему Альбус отреагировал именно так. Он испугался Северуса. Снейп был умелым, сильным, умным и неуправляемым в столь юном возрасте — вот что пугало.

Неожиданно Снейп понял, что у него было преимущество над Дамблдором, и втайне с триумфом улыбнулся. Он устал чувствовать себя побежденным... сначала — отцом, потом — Мародерами, Волдемортом и, наконец, самим Дамблдром... всегда вынужденный служить чужим прихотям, тем, кто хотел использовать его в своих целях. Разница с Лили была в том, что он любил ее, и только поэтому был готов на все ради нее. Теперь он служит из любви, но не из страха.

Северус молча глядел на Дамблдора, ища хоть малейшее проявления страха. Он недолюбливал директора и в прошлой жизни служил ему лишь ради Лили. В этой жизни Снейп решил стать сам себе хозяином.

— Отлично, — коротко сказал Северус, не продолжая перепалку. Ему не нужно было оставлять за собой последнее слово — он был удовлетворен и тем, что получил.

Он встал и вышел из кабинета директора. Хотя Снейпа по-прежнему злило нежелание Дамблдора его слушать, новоприобретенное чувство преимущества над ним того стоило.

Снейп вернулся в комнату, намереваясь хорошенько выспаться. После этих трех дней ему придется принять все, что бы ни произошло потом.