Луч во тьме (гет)

Адвокат сказал, что это просто немыслимое достижение. Раньше вершиной успеха считалось получить возможность передать хотя бы одну весточку заключённому, а Нарциссе позволили посетить Люциуса в Азкабане. Но неужели этот результат всех её стараний за последние двенадцать лет можно действительно считать "немыслимым достижением"? Мистер Брайт восхищался успехом леди Малфой, когда она добилась разрешения отправлять письма один раз в месяц, сейчас он и вовсе пребывал в настоящем восторге, не замечая, что сама Нарцисса восприняла это известие спокойно. Неужели он не понимал, что этого ей слишком мало? Хотя родственники других сейчас сочли бы её зазнавшейся дурочкой, которая не способна ценить, что имеет, ведь им недоступно и доли того, что позволено ей. Но разве они потратили хоть сотую долю сил, которые приложила она?

Сириус аппарировал из Хогсмида, сразу после окончания его дежурства. Нарцисса знала, что ему не нравились её действия, но если раньше он хотя бы делал вид, что рад за неё, то в этот раз Сириус даже не стал скрывать своего негодования.

— Тебе незачем отправляться кормить дементоров, — резко произнёс он, вылезая из камина. — Что это даст?

Она поджала губы. Возможно, ей вообще не стоило рассказывать обо всём кузену. Но он бы всё равно когда-нибудь узнал, и буря обернулась бы уже настоящим ураганом. К тому же Нарциссе хотелось поделиться своими мыслями именно с Сириусом. Даже когда он был с ней категорически не согласен, он всё равно умел находить правильные слова. Это был словно их маленький ритуал.

— Я должна его увидеть, — ответила она.

Сириус хмыкнул и уселся в кресло напротив.

— Знаешь, если бы я провёл двенадцать лет в этом аду, то мне бы не хотелось, чтобы любимая женщина видела, во что я превратился, — заявил он, перекидывая ногу на ногу.

— Но тебе стало бы легче оттого, что я побывала у тебя? — Нарцисса вскинула бровь.

Сириус ответил не сразу. Несколько мгновений он смотрел куда-то влево.

— Да, — наконец, проговорил он. — Мне стало бы гораздо легче.

* * *

Порт-ключ перенёс её и двух министерских сопровождающих на пустынный остров. Нарцисса одёрнула воротник мантии. Ей казалось, что уже здесь было холоднее, чем во всей остальной Англии. Сильный ветер дул словно со всех сторон сразу, пытаясь сорвать капюшон, залезть под полы мантии или нырнуть за ряд мелких пуговиц на рукаве.

Они очутились на голой чёрной скале с причалом, возле которого болталась единственная лодка. В ней сидел сгорбленный старик. Увидев гостей, он медленно, как старый иссохший куст, поднялся на ноги, выпрямляя костлявую спину. Его седые редкие патлы развевались на ветру, когда он протянул Нарциссе морщинистую руку со скрюченными старческой болезнью пальцами.

— Прошу вас, миледи, — проговорил старик скрипучим, как несмазанные петли голосом, обнажая ряд полусгнивших зубов. Каждое слово он словно вытаскивал из глубины своих лёгких, с трудом заставляя ржавые шестерёнки голосовых связок шевелиться.

За спиной Нарциссы аккуратно кашлянули.

— Если вы передумали, то мы можем аппарировать обратно, — напомнил ей один из министерских, деликатно поправляя очки.

Она даже не обернулась в его сторону, а уверенно двинулась вперёд, обхватывая ладонь проводника пальцами, затянутыми в тонкие чёрные перчатки. Слегка подобрав края мантии, Нарцисса аккуратно шагнула со скользкого причала в шаткое дно лодки. Удержав равновесие, она с достоинством опустилась на скамью и коротко кивнула старику.

Тот издал кряхтящий звук, который с трудом можно было назвать смехом, но, видимо, он не смеялся уже столько десятков лет, что совершенно разучился это делать.

Её сопровождающие забрались следом за ней. Старик отвязал лодку от изогнутого ржавого штыря и, закинув верёвку на дно, хлопнул в ладоши. Вёсла, болтавшиеся на волнах, подпрыгнули в своих петлях и послушно нырнули под воду.

Нарциссе подумалось, что в такой же лодке Харон перевозит мёртвые души через Стикс. Впрочем, ей предстояло попасть в место страшнее царства Аида.

— Почему нельзя было отправиться сразу в Азкабан? — спросила она у проводника.

Старик снова скрипуче рассмеялся.

— Едва ли хрупкое сердечко миледи выдержит такое испытание. Дух Азкабана надо постигать постепенно.

И если первые несколько минут Нарцисса не думала, что эту фразу следует трактовать буквально, то затем приближение острова она почувствовала ещё до того, как его очертания черной тенью прорезали туман. Она видела дементора вблизи всего лишь единожды, но те ощущения никак нельзя было сравнить с тяжестью, которая надгробной плитой опускалась на её плечи и сдавливала грудную клетку. Дышать получалось только очень медленными и небольшими порциями, а сам воздух, казалось, здесь весил гораздо больше, чем в остальном мире. Туман сгустился до плотных леденящих завитков, обвивающих тёмный, пропитанный блестящей влагой камень.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался министерский, по-видимому, уже бывавший в Азкабане.

— Лучше, чем те, кто вынужден здесь жить, — ответила Нарцисса, смотря ровно перед собой.

Старик достал из кармана ветхой мантии потёртое огниво и высек искру, поджигая тяжёлый фонарь. Мрачные тени местных жителей, потянувшиеся было к пришельцам, настороженно отлетели. Наконец, лодка пристала к берегу. Проводник короткими отработанными движениями привязал её, а затем, удерживая фонарь перед собой, выбрался на сушу. Осветив пассажиров, он махнул свободной рукой, призывая следовать за ним. Первый министерский выпрыгнул из лодки прямо на край лужицы света на черном камне и протянул руку Нарциссе.

— Будьте аккуратны, здесь очень скользко.

Когда над головой шелестят, переплетаясь с клубами туч, чёрные робы дементоров такие мелочи, как мокрый гладкий камень, почему-то выходят из головы.

Нарцисса, все также не снимая перчатки, легонько сжала пальцы сопровождающего, переступая на берег. В несколько быстрых шажков получилось пересечь скругленный край камня и встать устойчиво. Даже такое небольшое напряжение сбило её дыхание. Она попыталась вдохнуть хоть чуточку глубже, но от влаги и густоты воздуха у Нарциссы начало темнеть в глазах, и она снова заставила себя вернуть прежний ритм.

Их провожатый начал растирать пальцами железное кольцо, за которое держал фонарь, постепенно разжимая хватку. Через несколько движений фонарь смог сам держаться в воздухе. Старик хлопнул в ладоши, и тот поднялся выше, образовывая над головами гостей нечто вроде зонта из света. Провожатый вновь поманил их за собой, не тратя силы на речь.

Массивные двери крепости были слегка приоткрыты.

— А где замок? — в три выдоха спросил министерский.

Старик повернул голову. Отражение огня в его глазах насмешливо блеснуло.

— Если кому-то и удастся забраться так далеко, больше трёх шагов от порога он уже не сделает, — проводник многозначительно поднял взгляд наверх. — Снаружи крепости самые голодные твари. Ведь им так редко удаётся поживиться.

Сразу за дверью сидел, прислонившись к стене, человек в рваной тюремной робе. Нарцисса отшатнулась в сторону, едва не споткнувшись о его вытянутую ногу, а министерские выхватили палочки. Веревки Инкарцеро мгновенно опутали заключенного, отчего его тело подбросило в воздух, а затем швырнуло обратно на каменный пол. Голова мужчины встряхнулась, а затем откинулась к стене. Взгляд человека безразлично устремился в потолок, а из приоткрывшегося рта по подбородку побежала струйка слюны.

Старик щелчком пальцев заставил путы исчезнуть.

— Не стоит так пугаться нашего Джимми, — проскрипел проводник. — Он совсем не опасен. Теперь. Хотя когда-то ему удалось добраться почти до самой лодки, прежде чем дементоры высосали его душу. Иногда он гуляет по крепости, но чаще всего сидит на своем любимом месте.

Весь арочный коридор Нарцисса преодолела не оборачиваясь. Она держала осанку, но взгляд опустила ровно до границы света и тьмы, но ни дюймом ниже. Смотреть прямо во мрак сил не хватало. А там, впереди, с шорохом расступался сам страх.

Нарцисса была готова к тому, что дементоры начнут выкачивать все её светлые мысли, но она даже предположить не могла насколько её опустошат. Сердце за решёткой ребер превратилось в уменьшенный Азкабан, только вот без волшебного фонаря. Ей казалось, что каждая ступень увеличивалась ввысь, и добраться до нужного пролета не под силу даже атланту. Как она вообще могла помыслить, что сможет вытащить Люциуса, если неспособна дойти до его камеры? Они оба навечно обречены остаться в этой мрачной тюрьме — Люц в камере, а сама Нарцисса здесь, на сырых скользких ступенях, в окружении жадно сосущих всю её жизненную энергию дементоров. Она с силой сжала кулак. Ногти, впившиеся в кожу подействовали отрезвляюще. Всё получится. Цель будет достигнута несмотря ни на что. Это всего лишь влажность и влияние тёмных тварей. Люди живут здесь годами, а значит продержаться ещё четверть часа ничего не стоит.

— Ваш этаж, миледи, — прокряхтел старик.

Нарцисса на долю секунды облегченно прикрыла глаза. «Ты знаешь, что ждёт тебя дальше, Цисси», — напомнила она себе.

Молоденький министерский остановился, согнувшись и, упираясь ладонями в колени, попытался отдышаться. Проводник, наоборот, не выглядел усталым. Он с недоброй насмешкой посмотрел на сопровождающих Нарциссы, мельком взглянув на леди Малфой. В мрачных глазах старика мелькнуло нечто схожее с уважением. Наверное, также палачи смотрят на тех обреченных, которые сами спокойно поднимаются на эшафот.

— Мы уже рядом, — коротко заметил он. — На этом этаже сидят все бывшие приспешники Волдеморта.

— Может, ещё других своих друзей сумеете повидать, леди Малфой, — язвительно вставил министерский.

Лицо Нарциссы даже не изменилось. За двенадцать прошедших лет она слышала вещи и похуже. Мелкие шавки могут говорить что угодно, главное, что в итоге они делают то, что нужно именно ей. За все это время в Министерстве Магии почти не осталось людей, которые не знали ли бы леди Малфой лично. Она с невероятным упорством отыскивала тех, кто был ей полезен, штудировала наизусть все необходимые для неё законы и прецеденты, умела найти подход к любому бюрократу, то обнаруживая прорехи в формулировках, то приплачивая или угрожая дать никому не выгодные, но правдивые показания. За первые годы она продвинулась совсем ненамного, но сейчас даже время было на её стороне: чем больше воды утекало с момента окончания войны, тем более сговорчивыми становились те, кто сумел подняться после наступления мира. И Нарцисса улавливала все перемены настроений в политических кругах. Возможно, кого-то другого уже давно выпустили бы на свободу, но Люциус Малфой был слишком приближен к Темному Лорду, и об этом знали слишком много людей, а среди его противников было немыслимое число тех, кто страстно желал, чтобы бывший Пожиратель навсегда остался в одиночной камере.

Но Нарцисса уже обрела союзников, способных склонить весы богини правосудия в её сторону. С другой стороны, единственный человек, который мог бы помочь ей едва ли не сильнее прочих, отказывался от малейшего участия в борьбе леди Малфой. Сириус, всегда готовый прийти на помощь и поддержать кузину, что бы ей ни понадобилось, в самой важной её борьбе оставался лишь верным слушателем, и никакие ухищрения Нарциссы не могли заставить его изменить свою позицию. Он стал большой частью её жизни, оказывал то важное, мужское влияние на Драко, которое не мог дать мальчику его отец, и понимал её гораздо больше, чем кто бы то ни было. Сириус был словно её зеркальным отражением. То же несгибаемое упорство и внутренняя сила, то же умение прятать свои истинные чувства. Они были одинаково устроены внутри при всей противоположности внешней подачи. Нарцисса скрывала свои чувства за непроницаемой маской ледяного спокойствия, Сириус закрывался искрометными шутками и смехом. Нарцисса замораживала весь кипящий гнев, превращая его в чистую энергию для точных, рассчитанных действий, Сириус выпускал всю ярость наружу, заставляя её работать на себя в диком необработанном виде. Но их источники были одинаково неистощимы и полны. Нарцисса не сомневалась, что если они однажды объединят свои силы, ни одна преграда не выстоит у них на пути. Но, видимо, самую важную войну в своей жизни ей предстояло победить в одиночку.

— Камера вашего мужа, — протянул старик, отступая на несколько шагов, чтобы пропустить леди Малфой вперёд.

За рядом толстых решёток располагалась небольшая тёмная ниша. В самом дальнем её углу лежал человек. Он никак не реагировал на приближение процессии. По спине Нарциссы пробежали мурашки. Неужели он стал таким же, как тот несчастный мужчина, который лежал на пороге крепости?

— Люциус, — проговорила она. — Это я.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем человек застонал, подтягивая колени к груди, и закрыл уши руками.

— Люциус, — вновь повторила Нарцисса, чувствуя, что голос повинуется ей уже не так безупречно, как обыкновенно. — Я получила разрешение прийти сюда. Я здесь.

Мужчина в камере замотал головой, отворачиваясь к стене.

— У нас всего несколько минут, — прошептала Нарцисса. — Прошу тебя…

Наконец, человек перевёл взгляд в сторону решёток. В осунувшемся белом лице с впалыми щеками еле угадывались черты того Люциуса, которого она видела в последний раз. Ошарашенный взгляд серых глаз потерял всякую надменность, её место заняло тихое безумие и чистый шок. Люциус упёрся рукой о стену, тяжело поднимаясь на ноги. Нарцисса прижала ладонь ко рту. Её такой грациозный прежде муж дрожащими шагами ковылял ко входу в свою камеру.

— Цисси, — прохрипел он. Вдоль острых скул сосульками свисали серые патлы некогда роскошных волос. Люц, не сводя глаз с жены, схватился решётку, но остался стоять.

Нарцисса сняла перчатки и обвила пальцами его руки.

— Я смогу тебя вытащить, — прошептала она.

— Как Драко? — одними губами спросил Люциус.

— Он не забывает о тебе, — проговорила Нарцисса. — И очень переживает, но у него замечательные друзья, которые всегда с ним рядом.

Уголки губ Люца дрогнули, но улыбки у него так и не вышло.

— Пожалуйста, держись, — Нарцисса с мольбой сжала его пальцы. — Осталось немного.

«Потому что это единственное, что я не могу сделать за тебя».

— Если ты сдашься, нам просто не за что будет дальше бороться.

Люциус прижался к ней холодным, скользким от ледяного пота лбом. Нарцисса зажмурила глаза, надеясь через прикосновение кожи передать как можно больше своих сил человеку, которому больше неоткуда было их взять, настолько его истощили жадные до человеческой энергии твари.

— Ваше время вышло, миледи, — позади раздался голос. — Более длительное пребывание в Азкабане противопоказано.

«Но это не касается его заключенных», — со злостью подумала Нарцисса, заставляя себя отступить.

Люциус ещё несколько секунд не двигался с места, опустив голову, но за мгновение до того, как световой купол окончательно покинул границы камеры, он поднял глаза, наполненные болью и нежностью, а затем резко развернулся, направляясь обратно в своё убежище. Последним, что увидела Нарцисса, единственная не сводящая взгляда с мужа, была слеза, блеснувшая на грязной, обтянутой кожей щеке Люциуса.

Процессия медленно двигалась обратно по коридору, когда в одной из камер неожиданно не раздался громкий лязг цепей. Проводник направил фонарь в сторону шума, освещая ещё одного узника. Бешеная шевелюра женщины, за годы заключения ставшая ещё более дикой, могла принадлежать только одному человеку.

— Цисси, — прошипела Белла, подползая к самой решётке.

Нарцисса шагнула назад.

— Кто тебя вытащил, дорогая сестрица? — Белла обвила пальцами прутья и склонила голову набок, прищуриваясь.

Нарцисса побледнела, но затем выпрямилась ещё твёрже.

— Меня не отправили в Азкабан, потому что я не была Пожирателем. Я никого не убивала, не пытала, и мне ничего не рассказывали, — холодно проговорила она.

Беллатриса цокнула языком.

— Ты лжёшь, Цисси. Ты должна была гнить здесь, с нами, а сама пресмыкаешься перед теми, кто разрушил нашу семью. Ты стала посмешищем в царстве грязнокровок и магглолюбцев, — хриплое шипение превратилось в визг. — Ты такой же предатель, как они, сестрица! Там, на свободе, ты могла отомстить за нас! Отомстить за надругательство над Лордом, за Люциуса!

Нарцисса переплела дрожащие пальцы.

— Кому от этого станет легче, Белла? — тихо спросила она. — Ты уже не вернёшь Лорда, Люциус всё равно останется за решёткой, а я окажусь в соседней камере. Кто тогда будет воспитывать Драко? Всё, что я делаю — я делаю для своей семьи.

— Предатель! Паршивая овца! Лучше быть закуской для дементоров, чем облизывать задницы этой гнили!

Нарциссу накрыли защитным куполом и под руки вывели на лестницу. Сквозь плёнку магической завесы ей ещё долго слышались стенания Беллатрисы. Леди Малфой мысленно поблагодарила Мерлина, что из самого Азкабана можно было уйти через порт-ключ.