Иной расклад (гет)

Небольшое кафе, обычно забитое посетителями полностью в это время, было практически пустое: пожилой мужчина, пьющий кофе и изучающий свежую газету, да молодая пара, сидящая в самом углу и настороженно оглядывающаяся. Обоим около двадцати, хотя измождённые лица и тёмные круги под глазами их старили. В волосах у мужчины виднелись серебристые нити седины, а левое веко девушки периодически дёргалось в нервном тике.

— Зря мы это затеяли, Джеймс, — тихо произнесла девушка. — Это может навлечь на них беду. И я боюсь за Гарри. Надо было встретиться в более безопасном месте.

— Успокойся, Лили, — ответил парень, — Сириус и Люпин не дадут его в обиду. К тому же, мы ненадолго же покинули дом, который, между прочим, скрыт всеми возможными защитными заклинаниями. Эта встреча важна, и мы оба это знаем.

— А если они не придут? Ты же знаешь, — девушка не успела договорить.

В кафе зашла пара: блондинка с длинной шеей и полный, но довольно симпатичный мужчина. Заметив Лили и Джеймса, они заметно оживились и двинулись к их столику.

— Лили, ты чудесно выглядишь! — Петунья обняла сестру и поцеловала сестру. — Беременность явно пошла тебе на пользу. По тебе и не скажешь, что всего месяц назад у тебя был огромный живот.

— Спасибо, Петунья, — Лили тепло улыбнулась сестре. — Вернон, рада тебя видеть.

— Взаимно, — Вернон осторожно пожал её руку и обменялся рукопожатием с Джеймсом. — Честно, не ожидал, что вы решите выбраться из своего укрытия. Из вашего последнего письма было понятно, что ситуация ухудшилась.

— К сожалению, это так, — хмуро ответил Джеймс, — война набирает обороты. Открытые военные действия пока не ведутся, но, боюсь, всё очень скоро перейдёт к этому. И тогда

— страшно представить! — что начнётся. Очевидно, что события затронут и вас, магглов. Кто знает, насколько всё ухудшится…

— Петунья, послушай, — перебила мужа Лили, — вам лучше уехать, пока всё не стабилизируется. Я понимаю, что это сложно. Но подумай о Дадли!

— Уехать? — удивлённо переспросила Петунья. — Куда мы можем уехать? Ты же знаешь, я не брошу тебя одну.

— Ты не понимаешь, — горестно вздохнула Лили. — Наше положение очень шатко. Со дня на день мы можем погибнуть.

— Не говори так! — резко перебила её Петунья. — Я не хочу слышать об этом, сестрёнка. Мы уедем только с вами. Подумай о Гарри! Не ради себя, так ради него вы должны скрыться.

— Петунья, — Джеймс устало потёр глаза. Он не спал уже третьи сутки, и сейчас мечтал только о том, как завалиться спать, забыв про всё на свете. — Мы не имеем права. Мы часть этого мира, и ни я, ни Лили никогда себе не простим, если трусливо сбежим, бросив друзей. Но ты права касательно Гарри. Он слишком мал, а мы не можем постоянно сидеть с ним и оберегать. Поэтому мы и позвали вас сюда.

— Петунья, милая, — Лили взяла ладони сестры в свои и слегка сжала, — я умоляю, уезжайте! В Италии всё спокойно, и там вы будете в безопасности. И Гарри тоже, — тихо добавила она.

— Ты хочешь, чтобы мы взяли Гарри с собой? — ошарашенно переспросила Петунья. — Но…

— Лили, — вмешался Вернон, — ты уверена? ты понимаешь, о чём нас просишь?

— Понимаю, — судорожно выдохнула Лили. В глазах её стояли слёзы. — Это не навсегда. Надеюсь. Рано или поздно этот кошмар должен закончиться. Но пока у нас идёт война, Гарри не место в Англии. И доверить его я могу лишь тебе, Петунья. Я знаю, что у тебя самой Дадли, но ты наша последняя надежда. Документы, жильё, деньги — мы всё это организуем.

— Лили, — Петунья покачала головой, — сестрёнка… Я даже не знаю, что и сказать. Поверь, Гарри не будет обузой для нас. Но переезд в Италию… — она опять покачала головой, закусив губу. — Это слишком неожиданно. Нам надо это обсудить и взвесить все «за» и «против».

— Мы понимаем, — Лили слабо улыбнулась. — И не давим. Только прошу, не тяните с решением. Чем раньше вы примете решение, тем легче нам будет переправить вас в Италию. К сожалению, вам придётся жить под другими именами. Это для вашей же безопасности. И лучше никому не сообщать о вашем переезде, если вы всё-таки решитесь. Мы, конечно же, наложим лучшие защитные чары на вас и на ваш дом, а так же я свяжу вас с моими часами, — она показала на изящные часики на запястье с несколькими стрелками и надписями, — и тогда я смогу отслеживать, в порядке ли вы.

— Хорошо, Лили, — Петунья ласково провела пальцами по щеке сестры, — мы с Верноном всё обсудим и сообщим вам.

— Спасибо, Петунья, — Лили крепко обняла сестру, — ты не представляешь, как много это для меня значит.

* * *

Решение было принято. Долго разговаривая и обсуждая, успев поссориться и помириться, Вернон и Петунья решились на переезд в Италию. Они сообщили об этом Лили и Джеймсу и начали собирать вещи. С трудом, но Вернону удалось придумать план, чтобы не расставаться с фирмой. Оставив за главного своего заместителя, он договорился о том, что будет контролировать все дела фирмы дистанционно.

Тем временем Лили и Джеймс подготавливали укрытие для Дурслей и готовили документы. Деньги и лёгкие Конфундусы позволили им быстро раздобыть новые документы на имена Ричарда и Фионы Гриффитс и их сыновей-двойняшек Дэниела и Гарри.

Дата отбытия была назначена на второе сентября. Рано утром Джеймс и Лили прибыли на Тисовую улицу, чтобы подключить камин и переправить все вещи. Пришлось долго колдовать, и камин был готов лишь через два часа.

— Ну, вот и всё, — тихо произнесла Лили, глядя на зелёное пламя, в котором только что исчез её муж вместе с одним из чемоданов новоявленных Гриффитсов. — Осталось последнее — связь. Помнишь, когда я училась в Хогвартсе, я учила тебя призывать почтовых сов? — Петунья кивнула. Ещё тогда, около десяти лет назад, для неё было большим открытием, что хоть что-то волшебное ей подчиняется. К большому изумлению всех, совы будто чувствовали, что ей необходимы их услуги и прилетали в нужное место. — Но это на крайний случай. Письма лучше не посылать, только в крайнем случае. Держи, — Лили протянула сестре два обручальных кольца, — тебе и Вернону. Если что-то случится или просто появятся какие-то новости, потрите кольцо, а потом проговорите ваше сообщение.

— Опять магия, — слабо улыбнулась Петунья. — Помнится, мы с помощью этих чар всегда выигрывали, когда играли в прятки с друзьями.

Лили в ответ улыбнулась.

— Это было чудесное время, Петунья, — она крепко обняла сестру, — и я счастлива, что ты моя сестра. Лучшей старшей сестры нет во всём белом свете.

— Я тоже тебя люблю, Рыжик, — ответила Петунья. В последние годы она редко называла сестру детским прозвищем. — И спасибо тебе за всё!

— Это тебе спасибо, что согласилась помочь нам. Я уверена, что Гарри будет с тобой в безопасности.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Гарри не чувствовал себя одиноким и брошенным, — Петунья взяла лицо сестры в ладони и посмотрела той в глаза, — а вы побеждайте наконец этого гада. Я верю в вас.

Когда вещи были переправлены, пришло время прощания. Вернон крепко обнял Лили и Джеймса.

— Берегите себя, ребята, — с трудом выговорил он. В его глазах стояли слёзы, но он даже не думал их вытирать. Даже мужчины могут плакать. — И до встречи! Надеюсь, что она наступит гораздо раньше, чем мы все думаем. Петунья, — он обратился к жене, — я буду ждать тебя. Прощайся.

С этими словами он шагнул в камин. Нерешительно взял порошок и, бросив его, громко назвал новый адрес.

— Я пойду принесу Гарри и Дадли, — сказала Петунья и поднялась на второй этаж в детскую.

Там, в просторной кроватке, мирно спали её сын и племянник. Мальчики спали, крепко зажав между собой плюшевого медведя. Они даже не подозревали о грядущих переменах. Петунья осторожно взяла на руки Гарри и спустилась на первый этаж.

Выдержка Лили дала трещину. Всё время, что они готовили побег Дурслей, она не проронила ни слезинки. И сейчас, увидя своего сына на руках сестры, она разрыдалась. Джеймс тут же оказался возле неё и крепко обнял.

— Тише, тише, — поглаживая её по голове, шептал он, — всё будет хорошо. Мы ещё увидимся. Не плачь, любимая.

Но и он не мог сдержать слёз. Гарри, разбуженный шумом, удивлённо оглядывался вокруг. Он не мог понять, почему плачут родители и почему его держит какая-то женщина. Он хотел лишь одного: чтобы мама перестала плакать и взяла его на руки. Он тихо захныкал. Тотчас же Лили отошла от мужа и осторожно взяла сына из рук сестры.

— Гарри, сыночек, — роняя слёзы на одеяльце, в которое был закутан Гарри, прошептала она, — любимый мой. Маме нужно на время оставить тебя, но она непременно вернётся. Обещаю тебе, — глядя прямо в глаза сыну, Лили улыбнулась, — очень скоро мы снова будем вместе. Когда ты подрастёшь, ты всё поймёшь, ненаглядный мой. — Рыдания сдавили ей горло, и она тихо всхлипнула. — Я не могу, Джеймс! Не могу его оставить! — Лили крепко прижала к себе сына и отскочила к камину.

— Лили, послушай, — мягко произнёс Джеймс, делая шаг в её сторону.

Тотчас же Лили перехватила Гарри левой рукой, а правой выхватила палочку и направила её на мужа. Тот моментально вскинул руки.

— Не подходи! — Взвизгнула Лили. Стёкла в окнах угрожающе задрожали.

— Лили, выслушай, — умоляюще произнёс Джеймс. — Я понимаю, тебе сложно. Поверь, мне тоже больно при мысли, что нам надо расстаться с Гарри. Но пожалуйста, отдай Гарри Петунье. Она позаботится о нём.

— А если война затянется на годы? Что, если Гарри не будет воспринимать нас, как своих родителей? Я не могу, Джеймс. Прошу тебя…

— Лили, — осторожно произнесла Петунья, — посмотри на меня. Посмотри! — Лили перевела взгляд с мужа на сестру. — Я клянусь тебе, что когда ты вернёшься за Гарри, пусть пройдёт хоть двадцать лет, он назовёт тебя мамой. Я расскажу ему про тебя, про Джеймса. Он будет знать, что его родители настоящие герои!

— Петунья, — Лили покрепче прижала к себе Гарри, — чтобы ты сделала на моём месте?

Петунья задумалась. Последние недели она много думала. Представляя себя на месте Лили, она застывала от ужаса и боли. Разлучиться с сыном! От одной мысли ей становилось невыносимо тяжело.

— Я не знаю, Лили, — призналась Петунья, — я правда не знаю. Но я бы сделала всё возможное, чтобы защитить своего сыночка.

Дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял старик с длинной серебристой бородой, очками-половинками на носу и в длинной лиловой мантии.

— Какая душещипательная сцена, — произнёс директор Хогвартса, — клянусь, я готов был разрыдаться. Лили, Лили, — покачал головой Дамблдор, — я разочарован. Как ты только могла пойти на такой шаг — бросить своего сына!

— Альбус, — голос Лили задрожал от еле сдерживаемой ярости, — что вы здесь делаете?

— Предотвращаю непоправимую ошибку, — безмятежно ответил Дамблдор, не обращая никакого внимания на разъярённую женщину, направившую на него волшебную палочку.

Джеймс встал между ним и женой.

— Уходите, Альбус, — глухо произнёс он. — И не вмешивайтесь. Наш сын вас не касается.

— Ты ошибаешься, мой мальчик, — Джеймс скривился, но и это Дамблдор оставил без внимания, — ещё как касается. Ваш сын может стать решающей фигурой в этой войне.

— Он всего лишь ребёнок! — вскричала Лили. — Я не позволю его вмешивать в ваши игры из-за какого-то дурацкого пророчества!

— Тебя никто не спрашивал, Лили, — жёстко произнёс Дамблдор, — ты не имеешь права принимать какие-либо решения по отношению к Гарри.

— Я его мать, — сухо произнесла Лили. — Я вправе распоряжаться его жизнью до тех пор, пока он не сможет это делать самостоятельно. И я не позволю сделать его пешкой в вашей игре.

— О, Лили, эта пешка может стать ферзём, если дойдёт до конца.

— Ага, как же — голос Лили сочился ядом, — я прекрасно знаю, какую партию вы хотите разыграть. Пожертвовать всем, чтобы поставить мат.

— Неужели ты не хочешь победы? Ты, как никто другой, должна страстно желать её.

— Да, хочу! Но если ценой победы должен стать мой сын… — Лили запнулась.

— Ты эгоистка, девочка моя, — разочарованно вздохнул Дамблдор, — кто бы мог подумать. Что ж, ты не оставляешь мне выбора. Либо прекращаешь любые попытки спрятать Гарри, либо я заберу его и отдам членам Ордена на воспитание.

— Вы не посмеете, — возразила Лили, но голос её звучал неуверенно. — Джеймс! — повернулась она к мужу, и отчаяние в её глазах болью отозвалось у него в груди, — хотя бы ты скажи! Почему ты молчишь?

— Лили, — хрипло ответил он, — боюсь, эту битву мы проиграли. У нас нет выбора.

— Выбор есть всегда, мой мальчик, — покачал головой Дамблдор, — и я его вам предоставил. Вы можете спокойно растить своего сына, ходить в гости к Петунье и её семье…

— Нет! — перебила Лили. — Петунья с семьёй уедет в Италию, как и было задумано. И до конца войны никто из нас её не потревожит, чтобы не подставить их под удар.

— Замолчи, — прикрикнул Дамблдор, и лили вздрогнула, — повторяю, ты не имеешь права принимать такие решения. Твоя сестра остаётся в Англии. На её дом и семьё будут наложены все необходимые чары. А что касается Италии, — он задумался, — пожалуй, он понадобится нашим людям. У нас недостаточно укрытий, а некоторым нашим соратникам необходимо залечь на дно. Джеймс, будь добр, верни Вернона домой.

Джеймс повиновался. Петунья, до этого момента молча следившая за происходящим, подала голос:

— Что за пророчество? И причём здесь Гарри? И кто дал вам право распоряжаться его судьбой?

— Петунья, — протянул Дамблдор, — давно не виделись. А ты похорошела. Правда, ты так и не научилась не лезть не в своё дело, а это совсем не красит женщину. Увы, но я не обязан перед тобой отчитываться. Всё, что тебе следует знать, ты и так знаешь.А теперь перестань хмурить свой очаровательный лобик и отнеси Гарри обратно в детскую. Малыш явно хочет спать. Всего хорошего, мои дорогие, — он слегка поклонился. Лили и Петунья неохотно кивнули в ответ.

— Постойте, Альбус, — произнесла Лили, когда Дамблдор открыл дверь, — откуда вы узнали, что мы хотим отдать Гарри Петунье и Вернону и отправить их всех в Италию?

С минуту Дамблдор молча смотрел на неё. Потом, загадочно улыбнувшись, он ответил:

— К счастью, в нашем Ордене достаточно людей, правильно расставляющих приоритеты. Вам стоит поучиться этому у своих друзей.

С этими словами он покинул дом, оставив застывшую Лили наедине с осознанием предательства друзей.