Гарри Поттер и Тайный Враг (джен)

7 сентября 1992

Первым признаком того, что что-то пошло не так, был цвет зелья, который внезапно стал ярко-зелёным. Вторым признаком было то, что зелье начало кричать. Гарри, который сегодня занимался с Невиллом, мгновенно заметил проблему и позвал профессора Снейпа прямо перед тем, как зелье начало выть. Едва услышав крики зелья, Гарри, Невилл и все вокруг них зажали уши руками и начали шататься, словно теряя равновесие. К счастью, прежде, чем кто-нибудь потерял сознание (а возможно и умер), к ним подоспел профессор Снейп и наложил чары безмолвия на котёл с зельем, на поверхности которого сейчас было несколько зелёных лиц, воющих в безмолвной агонии. Снейп нахмурился, глядя на содержимое котла, а затем опустошил его взмахом палочки, развеивая при этом чары безмолвия. Напустив на лицо раздражённое выражение, профессор повернулся к Невиллу.

— Ваши руки, Лонгботтом! Покажите их мне.

Встревоженный, Невилл вытянул руки вперед, и Снейп, взявшись за одну из них, повернул её ладонью вверх. Профессор взмахнул палочкой, и ладони Невилла окрасились в тот же ярко-зелёный цвет, что и зелье. Снейп вздохнул.

— Минус пять очков Гриффиндору. Вы двое будете сидеть тихо до конца урока. Лонгботтом, а пока вы сидите, хорошо подумайте, чем вы заслужили потерю очков. Если по окончании урока вы ответите на этот вопрос, а также предоставите хорошее объяснение, почему так случилось, может быть, вы избежите дополнительного наказания.

Выдержав небольшую порцию хихиканья со стороны Драко и его лакеев, два несколько удручённых мальчика сели на свои места дожидаться конца урока. Когда, наконец, прозвенел звонок, они, дождавшись знака от Снейпа, переместились на первый ряд.

— Итак, — поторопил Невилла Снейп.

Невилл сглотнул и посмотрел на свои всё ещё светящиеся руки.

— Простите, сэр. Я не представляю, почему это произошло.

— Не представляете? — переспросил Снейп. — Что ж, позвольте мне сделать смелое предположение. Думаю, вы ассистировали профессору Стебль в распаковке семян мандрагоры, которые прибыли этим утром, я прав? И, возможно, вы были достаточно опрометчивы, чтобы не использовать перчатки, перекладывая эти семена, и после этого не помыли руки?

Невилл зажмурил глаза от понимания.

— Простите, сэр. Я был в перчатках, но я задержался, и у меня не было шанса произвести полную деконтаминацию[1]. Если честно, я даже не думал, что вообще был контаминирован, — он снова посмотрел на свои светящиеся руки, — по крайней мере, не настолько.

— Что ж, передо мной можете не извиняться, Лонгботтом. Извиняйтесь перед своим партнёром, который из-за вас сегодня заработал ноль.

От этих слов Невилл расстроился ещё больше, и Снейп, наконец, сжалился.

— Если только, конечно, вы двое не сможете найти время на следующей неделе, которое будет удобно мне.

Гарри кивнул.

— Мы сравним наши расписания и предложим свои варианты до конца дня. Спасибо, профессор.

— Тем не менее, так легко, Лонгботтом, вы не отделаетесь. К понедельнику я жду от вас метровое сочинение о важности предварительной деконтаминации при варке зелий и такой же длины сочинение о свойствах мандрагоры. Должен признать, я разочарован в вас, мистер Лонгботтом. Вы — последний студент на вашем курсе, от которого бы я ждал такой неосмотрительности при работе с мандрагорой и зельями.

— Простите, сэр. Мне очень жаль, что я разочаровал вас. Этого больше не повторится.

— Уж постарайтесь. И раз уж вы оба здесь, есть ещё одна вещь, которую я хотел обсудить с вами двумя. Мистер Поттер, как, без сомнения, вы помните, в прошлом мае вы высказывали серьёзные опасения о конфронтации между другим Поттером и Тёмным Лордом. Конкретно, вы предполагали, что директор намеренно подстроил эту конфронтацию. У меня есть некоторые сведения об этом, но я потребую от вас клятву о неразглашении, прежде чем расскажу вам о том, что выяснил. На самом деле, я предлагаю вам эту информацию только потому, что вы оба были потенциальными кандидатами на исполнение пророчества, и я считаю, что вы имеете право быть в курсе событий, к нему относящихся, но только если вы сможете сохранить это в секрете. Кстати говоря, как продвигаются ваши занятия по окклюменции, мистер Поттер?

— Я уверен, что могу быть классифицирован, как адепт окклюменции второго уровня. Планирую достичь третьего к концу учебного года.

— Отлично. А вы, мистер Лонгботтом, как я вижу, теперь находитесь под защитой вашего кольца наследника. Ваши клятвы, джентльмены?

Гарри и Невилл принесли простые клятвы, завершающиеся словами «да будет так», которые помешают им обоим когда-либо преднамеренно раскрыть содержание их текущего разговора с мастером зелий.

— Хорошо. Теперь я могу открыть вам результаты моего расследования, — Снейп сделал глубокий вдох, — это была всего лишь цепь совпадений.

Гарри и Невилл смотрели на Снейпа, как будто ожидая, что он скажет, что пошутил.

— Это… ужасно много совпадений, сэр, разве нет? — спросил Гарри.

— Даже больше, чем вы можете представить. Скажите мне, мистер Лонгботтом, как именно вы и ваши гриффиндорские компаньоны узнали о цербере?

Невилл быстро пересказал историю о неудавшейся дуэли Джима с Драко, о том, как он и Гермиона увязались за Джимом и Роном, потому что не могли попасть в башню; о том, как они убегали от Филча и миссис Норрис; и о том, как Гермиона открыла дверь в запретный коридор заклинанием «Алохомора», которое она узнала из книги, давно снятой с печати.

— Другими словами, — сказал Снейп, — единственная причина, по которой другой Поттер вообще узнал о цербере и люке, который тот охраняет, была в том, что с ним — совершенно случайно — была мисс Грейнджер; и потому, что она просто знала, как открыть дверь с помощью редкого заклинания, которое уже много лет не изучается на первом курсе, опять же по чистой случайности. Вы правда думаете, что директор мог подстроить такую последовательность событий и интегрировать её в свой план? Если вы сомневаетесь в моих выводах, то подумайте вот о чём. Вы можете вспомнить, что в своём прошлогоднем обращении к студентам после распределения директор специально сказал, что коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть самой страшной смертью.

Гарри кивнул.

— Да, я всегда считал это странным, что директор привлёк столько внимания к тому коридору, если он хотел, чтобы все держались от него подальше. Оглядываясь назад, я крайне удивлён, что близнецы Уизли не нашли Пушка той же ночью!

— Это, мистер Поттер, потому, что вы все ещё молоды и не знаете о тонких техниках защитных заклинаний. Когда директор сказал именно те слова, они послужили триггером для меметических[2] защитных заклинаний, наложенных на тот коридор. Любой студент, который слышал те слова и который позже намеренно попытался бы пойти в тот коридор, при приближении к нему бы почувствовал нарастающее чувство тревоги и неминуемой смерти, которое бы отпугнуло любого, кроме, как минимум, адепта окклюменции четвертого уровня или человека, обладающего сопоставимой защитой. Единственная причина, по которой мистер Лонгботтом, другой Поттер и двое других гриффиндорцев при приближении к двери в коридор смогли преодолеть вызванное этим заклинанием чувство, состояла в том, что они потерялись и не знали, где находятся. А вы смогли попасть в тот коридор в ночь финальной конфронтации с Квиреллом и Тёмным Лордом только потому, что Квиррелл в тот день тайно снял то заклинание именно для того, чтобы вы смогли пройти в комнату с зеркалом.

Гарри и Невилл, должно быть, выглядели поражёнными, поэтому Снейп покачал головой и вздохнул, прежде чем продолжить.

— Правда, мистер Поттер, состоит в том, что вместо того, чтобы пытаться подстроить конфронтацию между Мальчиком-который-выжил и Тёмным лордом, директор пытался сделать всё, чтобы такая конфронтация никогда не произошла. Изначальный план был в том, чтобы зеркало Еиналеж было на месте к первому сентября, и ожидалось, что Квиррелл попытается украсть камень ближе к Хэллоуину. План оказался сорван почти с самого начала из-за серии невероятных совпадений, которые, в конечном итоге, и привели к той самой конфронтации, которой директор так стремился избежать.

У Гарри перехватило дыхание. Он вспомнил слова графини Забини.

— Истинное пророчество хочет исполниться, — сказал он, — и у него есть сила, выстраивающая тысячи случайных событий, которые неминуемо ведут его к исполнению.

— Верно, мистер Поттер. Весь этот инцидент довольно явно доказывает, что пророчество не может быть низвергнуто, по крайней мере, не так просто и явно, как думал директор.

— В таком случае, — начал Невилл, — зачем вообще пытаться его низвергнуть? Ну, в смысле, Джим — явно тот, у кого есть могущество победить Тёмного Лорда. Почему бы людям не сфокусироваться на том, чтобы он сделал это?

Снейп аж вздрогнул от гриффиндорской прямоты.

— Вот именно из-за таких вопросов, Лонгботтом, я и потребовал от вас клятву о неразглашении, прежде чем что-то рассказывать. Начнём с того, что я всё ещё не знаю пророчества целиком. Насколько мне известно, никто его не знает, за исключением директора, Лили и Джеймса Поттеров. Тем не менее, подумайте над первой строчкой. В ней говорится: «Тот, у кого хватит могущества победить Тёмного лорда», а не «Тот, кто победит Тёмного лорда». Подозреваю, что какими бы скрытыми силами ни обладал другой Поттер, они — не гарантия победы.

— У них есть запасной план? — спросил Гарри, обдумав скрытый смысл слов Снейпа.

Профессор пожал плечами.

— Полагаю, что директор и Поттеры разрабатывают стратегии, которые бы гарантировали, что будущие столкновения пройдут в контролируемых обстоятельствах, которые дадут другому Поттеру высокие шансы на победу. На их месте я бы занимался именно этим. Больше я ничего не знаю. Лорд Поттер не желает, чтобы я участвовал в этом планировании, и у меня нет никакого желания переубеждать их в этом, — Снейп сделал паузу, — что напомнило мне о ещё одном деле, но более личного характера, которое я бы хотел обсудить с вами наедине, мистер Поттер. Мистер Лонгботтом, вы нас извините?

Невилл посмотрел на друга и, дождавшись от Гарри едва заметного кивка, вышел из комнаты.

— Я планировал связаться с вами позже, — сказал Снейп, — но и сейчас подойдет. Ваша мать хочет пообедать с вами на этой неделе в любой день, когда вам будет удобно.

Гарри пару раз моргнул.

— Простите? Моя мать хочет что?

Снейп усмехнулся на реакцию Гарри.

— Принимая во внимание судебный запрет, которые получили ваши адвокаты, ваши родители не имеют права взаимодействовать с вами, за исключением случаев, когда я могу наблюдать за вашим общением. После событий прошлого лета ваша мать хочет попытаться узнать вас получше и надеется построить с вами дружеские отношения.

— А мой отец там будет? — с сомнением спросил Гарри.

— Господь всемогущий, НЕТ! Ваша мать знает нас достаточно хорошо, чтобы понимать, какая это будет катастрофа, если поместить меня и вашего отца в замкнутое пространство.

«Это ещё преуменьшение», — подумал Гарри.

* * *

9 сентября 1992

Солнечным днём, сразу после ланча, Джинни, Тори и остальные первокурсники Слизерина направились на первый урок полётов. Следуя совету Гарри, Джинни работала как проклятая, чтобы оставаться лучшей по учёбе в своём классе. За прошлую неделю она заработала шесть очков на занятиях, что было почти лучшим результатом среди первокурсников Слизерина, но она всё равно не доминировала над своими одноклассниками, как это делал Гарри в прошлом году. С их последнего разговора она избегала Рона, как только могла, хотя он и не подавал никаких признаков своей прежней враждебности. Она также проводила столько свободного времени, сколько могла, с другими своими братьями.

«Интересно, сохранились ли у Перси его записи с первого курса?» — подумала она про себя.

Оказавшись на поле, она увидела что слизеринцы сегодня занимаются с когтевранцами. Они не слишком часто пересекались до этого. Декьон Чанг (просто «Дек» для друзей) был чрезвычайно общительным и приветливым азиатским мальчиком, который был полон решимости поставить свою кузину Чжоу Чанг в дурацкое положение при каждом удобном случае. Сэффрон Браун была тихой, любящей книги девочкой с вьющимися каштановыми волосами и в очках, которая, казалось, смирилась с тем, что ей предстоит прожить всю жизнь в тени своей старшей сестры Лаванды. Джейкоб Харрисон был магглорожденным из Ливерпуля, который всё ещё привыкал ко всей этой «волшебной фигне». Его отец был программистом, а мать — учителем физики в средней школе. И, конечно, Мариэтта Эджкомб, которая сейчас сплетничала с Друзиллой Крэбб, вероятно, о ней, Джинни. В то время как Крэбб изо всех сил старалась вести себя нормально, Джинни показалось, что её немного подташнивает.

— Ты в порядке, Крэбб? — спросила Джинни.

Друзилла закашлялась.

— Всё… нормально, Уизли. Ну, правда, не должно же быть тяжело.

— Тебе стоит послушать советы Уизли, Крэбб, — подал свой противный голос Нильс Харпер, — она всю жизнь летает на подержанных мётлах, которые с трудом держатся в воздухе. Бьюсь об заклад, это всё, что их семейка может себе позволить.

Харпер и Блетчли рассмеялись, но тут мадам Трюк дунула в свисток.

— Теперь, когда все собрались, — сказала она, — встаньте рядом с метлой.

Она дала свои обычные инструкции, как призвать метлу себе в руку, и сказала, чтобы ребята начали пробовать. Тори крикнула «ВВЕРХ!» слишком громко, и её метла, рванувшись вверх, стукнула ей по носу. Джинни, которая только собиралась призвать метлу, остановилась и подошла посмотреть, в порядке ли подруга.

— За собой лучше смотри, Уизли, — снова засмеялся Кевин Блетчли, — если, конечно, ты сможешь заставить метлу слушаться.

Джинни ничего не ответила. Она просто посмотрела на двух слизеринцев с презрением, а затем, даже не взглянув вниз, вытянула руку и спокойно сказала: «Вверх», даже не повысив голос. Метла рванула к ней в руку с такой скоростью, какая не снилась ни одному из мальчиков.

— Ещё советы с галёрки, Блетчли? — мягко спросила она.

Высокомерные ухмылки сползли с лиц Блетчли и Харпера, сменившись выражениями злобного удивления.

Пару минут спустя, когда все смогли призвать свои мётлы в руки, мадам Трюк объяснила классу, как правильно держать и сидеть на метле. Она, кстати, сделала остановку рядом с Джинни и похвалила её за идеальную посадку. Рассказав о том, как нужно взлетать и садиться, она приготовилась дать свисток к началу практики, но, как только она свистнула, Друзилла Крэбб резко рванула в небо, истошно визжа.

— О, да Мерлина ради, — воскликнула мадам Трюк, которая внезапно вспомнила фиаско Лонгботтома в прошлом году, — только не снова!

К этому моменту кричащая Друзилла была уже на высоте двадцати метров, когда с земли к ней рвануло смазанное пятно. Прежде чем кто-то что-нибудь успел понять, Джинни была в воздухе и, подлетев к истошно орущей Друзилле, схватила за древко её метлу, которая мгновенно стабилизировалась.

— ДРУЗИЛЛА! ЗАТКНИСЬ!

Напуганная Крэбб тут же прекратила вой.

— Отлично! — сказала Джинни. — Теперь, держись за метлу, но ослабь хватку. Просто держись прямо. И смотри на меня.

Друзилла, сглотнув, кивнула, и две метлы медленно начали снижение к земле. Как только они приземлились, к удивлению Джинни, плачущая Друзилла бросилась к ней и крепко её обняла.

Остальные студенты столпились вокруг девочек, но тут подошла мадам Трюк.

— Мисс Крэбб, вы в порядке?

Друзилла кивнула.

— Мисс Уизли, я бы сказала, что вы поступили очень опрометчиво, если бы не было очевидно, что вы держали всё под контролем. Вы можете объяснить, что произошло?

— О, эм, судя по тому, как взлетела мисс Крэбб, я подумала, что в её метле отсутствуют несколько дорсальных прутьев, которые обеспечивают вертикальную стабилизацию. Я поняла, что если я смогу схватить её метлу за древко свободной рукой, и она ослабит хватку, мётлы синхронизируются, и я смогу посадить её, — она повернулась к Нильсу и Харперу и невинно улыбнулась. — Это очевидно всякому, кто знает, как обращаться с мётлами.

Мадам Трюк улыбнулась и осмотрела метлу Друзиллы.

— Вы совершенно правы. Простите, мисс Крэбб. Эта метла не должна использоваться для полётов. Думаю, это та же метла, с которой бедный Лонгботтом упал в прошлом году, — она повернулась к Джинни. — Отлично сработано, Уизли. Полагаю, это влияние вашего брата Чарли?

Джинни смущённо улыбнулась.

— Да, мадам Трюк. Он всегда следил за семейными метлами и подрезал их каждое лето. Когда другие наши братья были заняты, я помогала ему. Он научил меня многому… тайком от родителей.

Трюк засмеялась снова.

— Отлично. Пять очков Слизерину за сообразительность и ловкое обращение с метлой. Мисс Крэбб, не хотите пойти в больничное крыло за успокаивающим зельем? Я ни в коем случае не хочу, чтобы вы летали на этой метле.

Друзилла кивнула.

— Уизли, раз уж любому дураку понятно, что вы далеко ушли от начинающего, почему бы вам не проводить мисс Крэбб?

Джинни кивнула. Пока она уводила Друзиллу прочь, она заметила, что большинство студентов, включая слизеринских мальчишек, смотрят на неё с благоговением. Тори широко улыбалась и показывала ей большие пальцы. Даже Уилкес одобрительно улыбнулась и пробормотала: «Хорошая работа, Уизли», когда они проходили мимо.

— Ты в порядке? — спросила Джинни у Крэбб, когда они отошли достаточно далеко.

Друзилла кивнула.

— Думаю, да. И… спасибо тебе… Джинни.

Джинни улыбнулась на это.

— Мне всё равно придётся обращаться с тобой ужасно, когда Драко рядом… но спасибо тебе.

Джинни кивнула.

— Всё в порядке. Я не стану принимать это на свой счёт.

* * *

Поздно вечером в этот день…

— Я всё ещё не уверен, что это хорошая идея, — сказал первый Уизли.

— Слушай, мы же согласились, что он заслужил небольшую трёпку за то, что постоянно оскорбляет слизеринцев, даже несмотря на то, что там учится наша сестра, верно ведь? — сказал второй Уизли. — Надеюсь, что после этого он подумает дважды перед тем, как сказать что-нибудь этакое. И никто не пострадает. Это полностью безобидный розыгрыш. Он, может, даже посмеётся тоже.

— Не знаю, — сказал третий Уизли, — надо быть осторожным, разыгрывая кого-то со своего факультета, даже если он это и заслужил. Мы все всё-таки спим здесь.

— В этом вся прелесть, — сказал второй Уизли. — Он подумает, что это Гарри или другой слизеринец. Он даже не поймёт, что это были мы. Лучший сценарий — Джим научится фильтровать базар, когда дело касается слизеринцев.

— А худший сценарий? — встревоженно спросил первый Уизли.

Второй Уизли пожал плечами.

— Скорее всего, Джим и Гарри начнут войну розыгрышей друг с другом, а мы будем сидеть в первом ряду и наблюдать.

Второй и третий Уизли рассмеялись, а первый задумался.

* * *

10 сентября 1992

Первым признаком того, что что-то не так, было присутствие в классе зелий Невилла Лонгботтома, чей урок был только через четыре дня. Вторым признаком был очевидный гнев на лице мальчика, известного своей невозмутимостью.

— Мистер Лонгботтом, — протянул Снейп. — Что я могу для вас сделать?

— Я всё ещё работаю над двухметровым сочинением к понедельнику, сэр. Всё честно — я должен был провести полную деконтаминацию просто чтобы перестраховаться. Но, я думаю, вы должны об этом знать!

С этими словами Невилл кинул на стол Снейпа пару толстых садовых перчаток. Профессор выгнул бровь и посмотрел на студента, который вёл себя совершенно неестественно для себя.

— Я вижу пару перчаток, Лонгботтом, присутствие которых не говорит мне ничего, что я ещё не знаю.

— Это мои перчатки, сэр. И кто-то намеренно насыпал в них измельчённые в пыль листья мандрагоры. Это был чей-то идиотский розыгрыш, я полагаю, но он мог убить нас с Гарри, если бы в понедельник мы работали над другим зельем.

— Я понял. Спасибо, что рассказали. Я расскажу студентам об опасности неправильного использования мандрагоры. В свете этого, возможно, моё прошлое наказание было слишком жёстким. Можете уменьшить свои сочинения до полуметра по каждой из тем.

— Если вы не против, сэр, я бы хотел оставить оригинальный объём. Может, кто-то и разыграл меня, но это не оправдание, чтобы не помыть руки. К тому же, ну, это оказалось даже интересным. Я понятия не имел о том, сколько может быть применений у мандрагоры.

Снейп усмехнулся.

— Гриффиндорцы.

* * *

В этот же день за обедом…

Первым признаком того, что что-то не так, была тяжесть, появившаяся на голове Джима. Вторым признаком стало визгливое пение, которое началось через секунду. Обед уже почти заканчивался, когда Джим Поттер откусил кусок пирога с патокой и сразу же почувствовал, что что-то появилось у него на голове. Гермиона, Невилл и Рон с удивлением посмотрели на него, а некоторые гриффиндорцы сразу же начали смеяться, как только началось пение, которое с трудом можно было понять из-за ужасного ирландского акцента. Звук исходил от изумрудно-зелёной с золотом короны, которая появилась на голове Джима. На короне была золотая гравировка, гордо гласящая: «Джим Поттер, Король Лепреконов». Что до песни, которую пела корона и которую половина школы будет петь ещё несколько недель, как только Джим появится рядом, она была положена на мелодию «Боже, храни Королеву» со следующими словами:

Король лепреконов,

Мозги как у гекконов,

Нас от него тошнит.

Ясно, как божий день,

Что Джим — тупой олень,

Ведёт себя, как дурак,

Да ещё и, к тому же, толстяк.

[3]

Джим сдёрнул корону со своей головы и, прочитав гравировку, покраснел от ярости, ибо всё больше людей в Большом зале начали оглядываться на него и смеяться. Песня, видимо, была на повторе, потому что, как только она закончилась, она началась с начала. Раздражённый Джим несколько раз потряс корону в попытках остановить песню. Затем он попытался наложить на неё заклятие безмолвия, но это как-то заставило корону увеличить громкость. Наконец, разозлившись ещё больше, Джим кинул корону на пол рядом со столом, надеясь, что это, по крайней мере, заглушит звук. Но вместо этого, как только корона покинула руки Джима, она исчезла с негромким хлопком… и немедленно появилась снова у него на голове. Так продолжалось несколько минут, пока Джим пытался снова и снова выкинуть корону, а та снова и снова появлялась у него на голове. Наконец, несколько шести- и семикурсников во главе с Перси Уизли одновременно сотворили «Фините», пока Джим держал её в руках, и это сработало. Но прежде, чем корона исчезла, всего на секунду Джим — и только он — смог прочитать ещё четыре сверкающих буквы, которые всего на мгновение появились на короне: СКГТ. И Джим мгновенно понял, что они означают.

Слизеринцы Крутые. Гриффиндорцы Тупые.

От продолжающегося смеха вокруг него Джим покраснел. Он посмотрел на другой конец зала и увидел, что Гарри смотрит на него. И он, мерзавец, ещё имел наглость выглядеть удивлëнным, как будто он не имел к этому розыгрышу никакого отношения, хотя на короне практически стояла его подпись. Джим сперва хотел пойти к столу Слизерина и дать своему близнецу в челюсть. К счастью, сейчас он изучал окклюменцию по книге, которую ему подарил его крестный отец. Поэтому Джим поступил так, как советовал автор книги поступать со всеми негативными эмоциями типа гнева, смущения или грусти:

Возьми все негативные эмоции и сожми их в маленький шарик, поместив его себе в низ живота. Храни их там до тех пор, пока не сможешь свободно выпустить их все на своего врага.

Так Джим и сделал. С пылающими от стыда щеками Джим мысленно скатал все негативные эмоции и поместил их в низ живота, где уже было много-много таких же шариков гнева, страха и грусти, которые он копил там со своего двенадцатого дня рождения. И пламя, пылающее в нём, начало разгораться сильнее.

АЗ. (Переводчик присоединяется). В англо-американском фандоме, равно как и в русском, есть множество людей, которые НЕНАВИДЯТ фразу «да будет так», которой заканчивается любая клятва. Простите, если расстрою, но эта фраза будет использоваться снова. МНОГО раз. Это НЕОБХОДИМО для развития сюжета.

[1] Контаминация (мед.) — попадание болезнетворных бактерий в организм пациента. Хирурги перед операцией проводят деконтаминацию, чтобы в организм пациента не попала инфекция.

[2] Меметика — теория содержания сознания и эволюции культуры, построенная по аналогии с генетикой и биологической теорией эволюции Дарвина, берущая начало из концепции мема, предложенной биологом Ричардом Докинзом в книге «Эгоистичный ген» (1976)

[3] Попытка перевода в стихах. Перевести песню так, чтобы там были именно те слова — чрезвычайно трудоемкая задача. Я начал думать над переводом конкретно этой песни ещё когда начинал писать первую книгу. Так что простите, если что не так. Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка=)

Оригинал:

King of the Leprechauns

His brains are made of bronze

He makes us sick.

It's really obvious that

Jim is a total prat

Smart as a Beater's Bat

and just as thick.