Либра (гет)

30 января, 1960 год.

Мужчина стоял возле большого окна, наблюдая за тем, как большие хлопья снега ложатся на карниз. Он внимательно наблюдал за каждой снежинкой, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Его нога быстро и нервно стучала о кафельный пол, отбивая незамысловатый, монотонный ритм.

— Когда уже можно к маме? — спросила девочка, спрыгивая с больничной скамьи.

Она подошла ближе к отцу и крепко сжала его руку. Мужчина повернулся к ней и улыбнулся.

— Совсем скоро, — пообещал он, присаживаясь на колени. — Еще немного, и мы с тобой пойдем к ней.

Девочка улыбнулась в ответ и схватилась маленькой ладошкой за косичку, которую так неумело заплел мистер Эванс.

— Джеффри Эванс? — спросила медсестра, выглядывая из палаты.

Мужчина резко обернулся, пытаясь хоть что-то понять по лицу женщины. Он смог только кивнуть.

— Поздравляю, у вас девочка, — улыбнулась медсестра.

Петуния даже подпрыгнула от такой приятной новости, выбегая чуть вперед, словно еще раз хотела услышать эти слова.

— Можно... можно к ней? — промямлил мужчина.

— Конечно. Только ненадолго. Вашей жене нужно отдыхать.

Не помня себя от счастья, Джефф, схватив на руки маленькую Тунью, влетел в палату к растрепанной и уставшей Кейтлин.

На ее руках лежал малюсенький сверток белого одеяльца, от которого женщина просто не могла оторвать взгляда. Она аккуратно, кончиками пальцев, водила по нежной коже своей маленькой девочки.

— Она такая красивая, — прошептала она.

Джефф подошел ближе, чуть наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть свою младшую дочь. Петуния на его руках тоже оживилась, заглядывая в сверток.

Малютка вдруг распахнула свои глаза, от чего новоиспеченная старшая сестра поджала в изумлении свои маленькие губки.

— Они такие большие! — выдохнула девочка. — Мам, а давно ее тебе принесли?

Джефф и Кейт весело переглянулись и снова вернули свои взоры на малышку.

— Совсем недавно, — ласково ответила женщина.

Она заправила прядь своих каштановых волос за ухо, позволяя мужу лучше разглядеть ее. Джефф опустил Тунью на пол, а сам взял на руки девочку, пытаясь унять дрожь в руках. Ему еще предстояло подумать над тем, как делить свою любовь между тремя женщинами. Но сейчас казалось, что этой любви хватит на целый десяток и даже на сотню других людей.

— И как мы ее назовем? — спросила Петуния, вставая на носочки, все еще пытаясь лучше разглядеть нового члена семьи. — И где она будет спать? Пусть она спит со мной в комнате!

Кейтлин ласково усмехнулась и взяла старшую дочь за руку.

— Как только она немного подрастет, она будет жить с тобой в одной комнате, — согласилась Кейт.

— А имя? — напомнила Тунья свой первый вопрос.

Кейт посмотрела на Джеффа, который заботливо покачивал сверток в своих руках.

— Я даже не знаю, — ответила Кейт. — Может, Дейзи?..

Петуния нахмурила брови, показывая свое недовольство.

— Только через мой труп, — певучим голосом отозвался Джеффри.

Кейт тихо засмеялась и взглянула на Петунию, которая все еще мысленно смаковала простоватое имя Дейзи.

— Она совсем не Дейзи, — сказала девочка. — Она красивая, как... как... — девочка пыталась вспомнить нужный цветок. — Как лилии!

Кейт взглянула на белый сверток.

— Лили... — тихо повторила она.

— Кажется, она согласна, — довольно сказал Джефф, наконец-то поднимая голову.

— Лили Эванс. Мне нравится, — согласилась Кейт и улыбнулась Петунии, которая была жутко горда собой за то, что придумала такое чудесное имя для своей младшей сестры.

26 августа, 1965 год.

Первое воспоминание — странная штука. Мало кто из людей может точно сказать, когда его сознание начало четко воспринимать действительность. Для кого-то и вовсе первое воспоминание является не той самой первой картинкой, отложившейся в корке сознания, а чем-то настолько ярким, что уже никогда не сможешь забыть.

Так было и с Лили.

Солнце заливало просторную гостиную, которая была в легком беспорядке от игры двух сестер. Разбросанные кубики, конструкторы, одежда для кукол и две гладкие деревянные палочки, которые служили девочкам шпагами, когда те играли в отважных мушкетеров.

Лили неприятно морщилась и щурила свои большие зеленые глаза, пока Тунья пыталась заплести сестре бант на голове.

— Туни, мне больно, — пискнула младшая, которая больше не могла терпеть эту противную, маленькую боль.

— Еще немного, — сказала Тунья, с усердием подтыкая пальчиком зеленую ленту в волосы. — Готово!

Лили с облегчением вздохнула и, поднявшись на ноги, подбежала к большому зеркалу, любуясь своим отражением.

— Красивая? — просто спросила она, улыбаясь своей самой искренней улыбкой с этими маленькими, молочными зубками.

Тунья только кивнула, подходя ближе. Она стала меньше улыбаться с тех пор, как у нее выпали передние зубы.

— Когда придет папа, он просто с ума сойдет от того, какие мы с тобой красивые! — довольно сказала Лили, хватая сестру за ладонь.

Из кухни выбежала миссис Эванс, поправляя ворот своей домашней кофты.

— Подождите меня здесь, — быстро сказала она. — Не шалите.

— Что случилось? — спросила Тунья, вскинув вверх свои тонкие брови.

— Там кое-что происходит на улице, но вам лучше на это не смотреть.

Когда Кейтлин выбежала на улицу, Тунья и Лили быстро переместились к окну, пытаясь разглядеть, что же такое происходит. Но ничего кроме спешащих в одно место людей они не увидели.

— А нам обязательно сидеть здесь? — спросила Лили, поднимаясь на пуфик, чтобы лучше рассмотреть происходящее. — Может, пойдем и посмотрим?

— Мама сказала сидеть дома, — неуверенно и кротко отозвалась Петуния.

— А она не увидит, как мы будем там стоять! — заверила ее младшая и потянула сестру за руку к выходу.

Тунья наконец-то взяла инициативу в свои руки и крепче сжала ладонь сестры, чтобы та не смогла от нее убежать.

Захлопнув дверь, они стали быстро перебирать ногами в сторону детской площадки, на которой девочки так часто играли и качались на качелях.

— Какой ужас... просто кошмар... — вещали голоса вокруг. — Как же так можно?..

От таких слов Лили стало интересно еще больше. Она даже попыталась вырваться вперед, но старшая сестра резко отдернула ее назад.

— Не убегай! — строго сказала она, уже начиная нервничать.

Лили притормозила и кивнула.

За детской площадкой был небольшой переулок, который всегда не пользовался популярностью среди жителей городка. Маленькая Лили почувствовала, как по коленкам поползли маленькие мурашки. Петуния часто рассказывала ей жуткие вещи про это место. То она говорила, что здесь пропадают дети, то пыталась убедить Лили в том, что в маленьком домике с прохудившейся крышей живет злой мясник, который убивает бездомных собак и кошек, продавая их мясо в своей лавке.

И когда Лили увидела, что этот самый маленький домик сносят огромным молотом, даже немного обрадовалась и спокойно выдохнула, надеясь, что обидчик животных остался в завалах.

Тунья вышла немного вперед, чтобы лучше разглядеть поваленный дом, но Лили обратила внимание совсем на другое.

На противоположной стороне улицы стояла женщина с длинным и серым лицом. Она не обладала никакой красотой, но Лили тут же прониклась к ней симпатией из-за ее печального вида. Ее жидкие волосы черного цвета были собраны в растрепанный пучок на затылке, черное платье было застегнуто на все пуговицы под самое горло. Казалось, что скелет обмотали черной тканью. А с кончика ее длинного носа стекали слезы.

Лили не сразу заметила, но у ее ног стоял мальчишка. Такой же хрупкий и маленький. Он был примерно одного возраста с Лили, но выглядел даже немного младше со своими тоненькими ручками, которые торчали из закатанных рукавов бежевой рубашки. Тощие ноги смешно смотрелись в огромных башмаках не по размеру.

— Но это же мой дом, — всхлипывала женщина, пытаясь обратиться к людям. — Это все, что у меня есть!

— У вашего мужа было слишком много долгов, — бодро сказал мужчина с черной папкой в руках. — Дом сносится, а земля продается!

— Но мне некуда пойти! — надрывалась она. — Пусть Тобиас сам разбирается со своими долгами!

— Миссис Снейп, прошу вас... — попытался остановить ее жестом мужчина. — Не нужно так кричать. Люди скоро начнут возмущаться...

Миссис Снейп поджала губы в попытке сдержать рыдания.

— Мама, куда мы теперь пойдем? — как-то слишком по-взрослому спросил ее сын.

— Что-нибудь придумаем, — ласково сказала она, пытаясь больше не пугать сына своими слезами. — Вечером за нами приедут...

— Тогда не плачь.

— Не буду, — она даже попыталась улыбнуться, но тут же спрятала лицо в ладонях.

Лили с интересом смотрела на этих людей, чувствуя, что до безумия хочет им помочь. Она даже уже начала продумывать речь для родителей, чтобы те впустили их остаться на пару ночей.

Мальчишка вдруг поймал ее взгляд. Его черные глаза испуганно смотрели на Лили. Девочка стояла, не шевелясь некоторое время, а потом улыбнулась. Просто улыбнулась, надеясь, что это хоть как-то успокоит его. Но мальчик только смерил ее неодобрительным взглядом, приняв эту улыбку за что-то оскорбительное, и отвернулся.

— Никто не будет здесь жить после нас, — утихомирив истерику, сказала миссис Снейп. — Ни единая душа...

От таких слов мурашки прошлись по спине Лили, и она крепче прижалась к Тунье.

— Лили, Туни! — раздался недовольный материнский голос за их спинами. — Я же сказала вам сидеть дома!

— Прости, мам, — промямлила Тунья. — Просто мы хотели посмотреть...

Женщина покачала головой, не давая дочери договорить.

— Здесь не на что смотреть, — сказала она, протягивая дочерям руки. — Идемте домой.

Тунья и Лили встали по обе стороны от матери и взяли ее за руку. Лили все еще пыталась разглядеть мальчишку и его маму за плотной стеной людей, но все тщетно.

Вздохнув, она стала быстрее перебирать ногами, торопясь за мамой и сестрой.

Этим же вечером, когда солнце стало оранжевым и смотреть на него можно было без прищура, домой вернулся отец.

Миссис Эванс быстро рассказала ему о том, что произошло, а мужчина только медленно качал головой, удивляясь, как муж и отец мог поступить так с собственной семьей.

— Не всем так повезло, как мне, — сказала Кейтлин, пытаясь разрядить обстановку.

Джефф ласково улыбнулся ей и снова опустил взгляд на ароматное пюре с ребрышками.

— Мама, а что с ними теперь будет? — спросила Лили, которая уже почти полчаса размешивала своей ложкой пюре.

Родители молча переглянулись. Петуния легонько пнула сестру под столом, но та даже не заметила этого движения, продолжая сверлить в родителях дырки своими большими глазами.

— С ними все будет хорошо, — наконец-то сказал Джефф. — О них позаботится наше правительство.

— Ну, раз так, то хорошо, — с облегчением сказала Лили.

Она даже смогла проглотить несколько ложек, прежде чем мама сказала, что нужно идти в постель.

В кровати Лили тоже долго лежала и вспоминала бедную женщину. Огромное детское сердечко сжималось все сильнее и сильнее, пусть даже мысль о заботливом правительстве все еще грела ее.

— Туни, ты спишь? — тихо спросила она.

Петуния, которая спала на соседней кровати, пошевелилась, но не ответила. Может, она даже притворялась.

Лили вздохнула и поднялась с кроватки. Она забралась на стул возле письменного стола, который купили в начале года Тунье, когда та пошла в школу. Девчушка ловко забралась на стол и села на подоконник.

Улочку освещали тусклые фонари, согревая своим желтым светом все вокруг. Лили обняла колени и опустила на них свою головку.

И именно в этот момент появилось то самое яркое, самое первое воспоминание, которое всегда мигало в ее сознании, когда что-то странное происходило в ее жизни. Большой синий автобус вдруг появился прямо перед ней с таким громким шумом, что на секунду Лили показалось, она больше никогда ничего не услышит.

Она прислонилась носом к стеклу, наблюдая за громадиной с приоткрытыми губками. Она даже не подумала будить Тунью, думая, что она и сама скоро проснется от такого шума.

К автобусу быстро бежала та самая миссис Снейп со своим сыном в одной руке и небольшой сумкой в другой.

— Я же не здесь кинула палочку, — раздраженно сказала она.

— На вашей улице все завалено, — так же громко сказал пожилой мужчина, который взял у женщины сумку.

Миссис Снейп быстро зашла в автобус и скрылась из вида. Автоматическая дверь закрылась с диким скрипом и, не успела Лили моргнуть, как автобус рванул с места прямо вдоль улицы.

Лили выпрямилась на коленях, пытаясь разглядеть, куда поехал автобус, но не увидела даже его задних фар.

— Туни! — выкрикнула она. — Туни!

— Чего? — раздраженно спросила старшая, приподнимаясь на локтях.

— Ты не слышала, как автобус уезжал?!

— Какой еще автобус? Лили, тише. Мама и папа спят...

— Это те Снейпы! Наверное, за ними приехало правительство! — с улыбкой сказала Лили. — Здорово, правда?

— Тебе приснилось, — отмахнулась от нее сонная Тунья и отвернулась на другой бок, накрыв ухо краешком одеяла.

Лили смотрела то на свою сестру, то на улочку за окном, все еще надеясь увидеть там что-то необычное и удивительное.

Девочка так и заснула на подоконнике в надежде увидеть хоть какое-нибудь чудо.

13 апреля, 1967

С момента, когда Лили увидела удивительный автобус, прошло довольно много времени. Деревья за окном уже не раз поменяли цвет своей листвы, а домик, в котором жила семья Эванс, немного изменился внешне.

Крыша сменила свой цвет с бардового на зеленый, придавая всей улочке свежести и яркости, а во дворе подрастала вишня, за которой бережно ухаживала Петуния.

Девочки сидели на крыльце, перебирая разноцветные карточки с изображением разных городов. Новая игра, которую купил им отец. Эти карточки должны были раскладываться на большой карте мира, чтобы дети учили географию, но Тунья и Лили придумали свою игру, которая была гораздо интересней, чем скучное перекладывание таких чудесных картинок.

— Если бы я была в Бремене, я бы обязательно побывала рядом с этой статуей! — довольно сказала Лили, вытягивая в руке картинку с изображением памятника Бременским Музыкантам. Девочку очень забавляла эта странная скульптура. Собака на осле, кот на собаке, петух на коте.

Тунья улыбнулась младшей сестре и выбрала свою карточку с городом.

— А я бы побывала в Париже, — вздохнула она, глядя на изящную Эйфелеву башню. — Там бы было так здорово!

Лили взяла карточку со столицей Франции в свои руки и стала читать то, что было написано на обратной стороне. С тех пор, как она научилась читать, она читала все, что попадалось под руку, впитывая все интересное как губка.

— Фу! — сморщилась Лили. — Они едят лягушек!

Тунья тоже наклонилась над карточкой, чтобы проверить. Ее правая бровь быстро взлетела вверх.

— Наверное, они просто умеют их готовить, — пожала плечами старшая.

— Но они же живые, — с сочувствием сказала Лили. — Не нужно их убивать. Они должны плавать в пруду...

Тунья нахмурилась, пытаясь заглянуть в лицо своей сестры, но девочка быстро отвернулась.

— Ты плачешь? — неуверенно спросила Петуния.

— Нет, — отважно ответила Лили и постаралась высушить все слезы. — Просто эти французы — идиоты.

Легкий ветерок, что дул с самого утра, вдруг с шумом потревожил деревья на улице. Любимая вишня Петунии сильно качнулась, пытаясь удержаться прямо на своем молодом, тонком стволе.

Лили обернулась, убирая с лица огненно-рыжие волосы, которые послушно развевались от ветра. Тунья уже подскочила на ноги и побежала к своему детищу, хотя и не понимала до конца, как можно помочь дереву во время сильного ветра.

— Нужно идти домой, — крикнула Лили, вставая на ноги.

— Мое дерево сломается, если я не буду его держать, — сказала девочка и крепко схватилась руками за ствол.

— Тунья...

— Лили, отстань, — нервно сказала старшая сестра.

Рыжая девчушка, переминаясь с ноги на ногу, вздохнула. Она подошла к сестре и тоже схватила ствол дерева. Да так сильно, что все его шероховатости сразу же отпечатались на ее нежных ладошках.

Тунья благодарно улыбнулась и подняла голову на крону дерева. Темно-зеленые молоденькие листочки трепетали, словно крылья бабочек. В этом зрелище было что-то необыкновенно завораживающее и тревожное, словно смотришь интересную трагедию в кинотеатре.

— Тунья, смотри! — вдруг весело закричала Лили, когда с деревом начало происходить что-то странное.

На тонких ветках вдруг стали появляться маленькие зеленые плоды. Скрюченные и некрасивые, они становились все больше и больше, начиная краснеть.

Старшая нахмурилась, пытаясь понять, что происходит, пока Лили с завороженным выражением лица смотрела на это чудо.

Ветер становился тише, переставая путать волосы девочек в патлы. А ранние плоды продолжали превращаться в спелые ягоды вишни.

Испугавшись, Петуния оторвала свои руки от ствола, глядя прямо на младшую сестру, которая начала радостно смеяться, вцепляясь в ствол ладошками все сильнее.

— Лили, это странно! — выкрикнула Тунья.

— Но это же так красиво! — радостно прокричала Лили и улыбнулась своей сестре. — Смотри, они уже совсем красные!

Одна ягодка, созрев окончательно, упала на стриженый газон, и Лили отпустила руки. Все прекратилось. Рыжая девчушка смеялась, подпрыгивая на месте. Она протянула свою ручку к самой низкой ветке и сорвала с тонкой ножки ягодку, отправляя ее себе в рот.

— Она же немытая! — возмутилась Петуния. — И вообще! Ты не должна их есть, они слишком быстро выросли! Мама говорила, что ягоды должны появиться всего через два месяца!

Лили выплюнула косточку и внимательно посмотрела на Петунию, а потом на дерево, которое еще несколько минут назад чуть не переломилось надвое.

— Но какая уже разница? Они же выросли, — пожала девочка плечами и потянулась еще за одной.

Петуния недоуменно смотрела на нее, все не решаясь и сама попробовать. Хотя от вида того, как Лили с удовольствием ест ее вишню, ее челюсть свело, словно от кислого привкуса этой ягоды.

— Почему вы еще не дома?

Девочки вздрогнули и обернулись. Открыв калитку, во двор зашел мистер Эванс. В его руках был портфель, в котором он приносил карты своих пациентов, чтобы заполнить их дома.

— Такой ветер поднялся! — весело сказал он.

— Мы спасали вишню Туньи! — весело сказала Лили и бросилась обнимать отца.

— На ней вдруг выросли ягоды! — сказала Петуния таким голосом, словно не верила сама себе.

Мистер Эванс нахмурился и посмотрел на дерево, которое было усеяно вкусными бардовыми плодами.

— Значит, моя дочь — самый лучший садовод во всем городе! — улыбнулся Джефф и обнял свою старшую дочь.

Тунья немного расслабилась. На крыльце появилась Кейтлин, которая была удивлена, увидев девочек.

— Я думала, что вы дома! — немного сердито сказала она. — Только посмотрите! Все ваши карточки унесло ветром!

Опомнившись, Петуния и Лили разбежались по саду, собирая карточки с красивыми городами по всему газону и в ветках розовых кустов.

— Смотри, что выросло на нашей вишне, — с гордостью сказал мистер Эванс. — Еще утром ничего не было, а тут!..

— Ничего не понимаю, — удивилась миссис Эванс, подходя ближе. — Ведь ягоды должны были появиться только в конце июня...

— Будем считать, что нам жутко повезло. Поедим твой вишневый пирог раньше, — мужчина подмигнул своей жене и прошел в дом.

Кейт обернулась на своих дочерей, которые и собирание карточек превратили в игру. Кто быстрее и больше соберет. Женщина вздохнула и еще раз посмотрела на вишневое дерево, которое даже стало немного крепче на вид.

* * *

На ужин был самый вкусный вишневый пирог, который миссис Эванс когда-либо делала. Девочки ели уже по второму заслуженному куску. Лили и Тунья вытаскивали косточки из вишни, поэтому сейчас от обеих исходил такой по-летнему приятный запах.

— Я все! — крикнула Лили, спрыгивая со своего стула и направляясь к раковине.

Она всегда мыла за собой тарелку, пытаясь показать родителям, что в свои семь лет она уже достаточно взрослая и может даже ходить в школу одна с начала учебного года.

Кейтлин довольно смотрела на свою дочь, которая еще еле дотягивалась до кранов, если не вставала на специальную табуретку. Девочка с усердием вымыла тарелку и поставила ее в сушку.

Лили снова обратила внимание на площадку перед домом, где росла вишня. Над деревом пролетела желтая бабочка и приземлилась на белую дощечку забора. Лили радостно улыбнулась и перевела взгляд на шторки, которые весели на окне. Они были усыпаны разноцветными бабочками. Лили без труда нашла желтую и радостно крикнула:

— Мама, смотри, такая же бабочка летает у нас во дворе! — она ткнула пальчиком в шторку и посмотрела на родителей.

Те улыбались. И даже Тунья чуть дернула свои узкие губы в улыбке, но вдруг краска сползла с их лиц. Лили даже немного испугалась. Они смотрели куда-то рядом с ней, пытаясь поверить во что-то.

Лили обернулась. Бабочка, которая секунду назад была обычной краской на плотной ткани, сидела у нее на пальце. Глаза девочки расширились, а губы растянулись в восторженной улыбке.

— Смотрите, какое чудо! — крикнула она, поднося бабочку ближе к лицу.

Но та взмахнула крылышками и взлетела под потолок.

— Лили, как ты это сделала? — задыхаясь, выдавила миссис Эванс, поднимаясь со своего стула.

— Это сделала я?! — удивилась Лили. — Я думала, что это папа решил показать мне фокус!

Кейт перевела взгляд на мужа, но его ошарашенный вид был красноречивее любого оправдания.

— Мама! — испугано закричала Петуния, когда бабочка коснулась ее плеча.

Тунья подскочила и начала отмахиваться от прекрасного насекомого. Лили звонко смеялась, не понимая, что такого страшного в обычной бабочке, которая только что ожила, слетев с этих занавесок.

— Мама, убери!

— Лили, прекрати это! Сейчас же! — крикнула миссис Эванс.

Лили перестала смеяться, но не понимала, что от нее хотят.

— Лили, хватит, — сказал уже мистер Эванс.

— Но я не знаю... — промямлила девочка.

Тунья продолжала махать руками над головой и визжать, что было сил.

— Это всего лишь бабочка...

— Лили! — пищала Петуния.

Округлив свои большие зеленые глаза, Лили уставилась на бабочку, не понимая, что нужно сделать, чтобы та отцепилась от ее сестры. Но вдруг бабочка рассыпалась оранжевыми искрами, морося над головой Туньи, словно дождь.

На кухне повисло молчание. Лили было не по себе под взглядом родителей. Она и вовсе предпочитала смотреть на Тунью, которая крутила головой в поисках назойливой бабочки.

— Я не знаю, как это вышло... — выдавила Лили. — Это сделала я?..

Никто не ответил.

— Идите спать, — твердо сказал мистер Эванс.

Кейт была безмолвна, уставившись на свою дочь, как уставилась бы на инопланетянина. Женщина пыталась держаться за спинку стула, чтобы остаться на ногах.

— Мама, прости...

— Лили, иди спать.

— Я не буду спать с ней в одной комнате, — взвизгнула Петуния. — Она странная!

Лили почувствовала, как глаза защипало от слез, но она попыталась сдержать их. Мистер Эванс поднялся на ноги и взял дочь за руку. Лили стала передвигать ноги, двигаясь за ним по лестнице на второй этаж в свою комнату.

— Просто ложись спать, — сказал Джефф, присаживаясь перед девочкой на одно колено. — И не плачь...

— Что я сейчас сделала?

— Это просто бабочка залетела в окно и села к тебе на палец, — мужчина улыбнулся.

— Тогда почему Тунья кричала, а мама так странно на меня смотрела?

— Просто они не видели, как бабочка залетела в окно. Все в порядке, — он сжал в своих руках ее маленькие ладошки. — Ложись спать.

Лили кивнула. Она так слепо поверила словам отца, что ей в голову даже не пришло спросить, как бабочка могла влететь в закрытое окно.

Когда мистер Эванс вышел, Лили опустилась на свою кровать и стала прислушиваться к голосам внизу.

— Вы напугали ее, — прошипел мужчина на старшую дочь и жену.

— А она напугала нас! — все еще громко сказала Кейт.

Лили встала и подошла ближе к двери, приоткрывая ее, чтобы подслушать.

— Как она могла это сделать? — спросила Петуния. Сейчас ее голос был так жутко похож на материнский, что по позвоночнику Лили прошлись мурашки.

— Тунья, хватит. Тоже иди спать.

— Я не буду спать с ней!

— Будешь!

— Джефф, признай, что случилось что-то странное, — наконец-то рассудительно сказала миссис Эванс. — Она оживила бабочку! Неживую бабочку! Что мы должны были делать? Как реагировать? Похвалить ее?

— Но не пугать ее! Разве вы не видите, что она сама не понимает, что произошло.

— Она странная...

— Не называй так свою сестру, Петуния, — строго сказал мистер Эванс. — Поднимайся в комнату и ложись спать.

Лили услышала, как сестра фыркнула и стала шагать к лестнице. Рыжая быстро отскочила к своей кровати и снова села на нее. Когда дверь комнаты открылась, Лили вздрогнула. Петуния сделала то же самое и даже отпрянула назад.

Она молча вошла и достала пижаму из-под подушки. Лили смотрела, как она переодевается, не зная, стоит ли вообще что-то спрашивать у своей сестры.

Набравшись смелости, она все-таки спросила:

— Ты меня теперь ненавидишь?

Ее голос был робким, словно она спрашивала ее о чем-то запрещенном.

— Спи, — коротко ответила Тунья, даже не повернувшись.

Лили поджала губы и шмыгнула носом. Обида накрыла ее с головой. Она достала свою пижаму и оглянулась на Тунью, которая уже отвернулась к стенке, почти с головой накрывшись одеялом.

19 августа, 1971

— Это же очень просто, — с улыбкой ответила Лили, смотря на свою сестру.

— Я все равно не понимаю, как ты это делаешь, — с каплей отчаяния в голосе сказала Тунья.

Лили снова занесла свою ладошку над обычным карандашом и дернула пальчиками, словно пыталась ухватить что-то в воздухе. Карандаш сразу же взлетел над письменным столом. Когда Лили снова дернула пальчиками, вещица опустилась на свое место.

На лице девочки, которое было покрыто веснушками, сияла радостная улыбка. Ей всегда нравилось показывать такие фокусы Петунии, следить за ее напряженным лицом. Уже несколько лет подряд она все-таки пыталась найти здесь какой-то подвох. Хоть одну ниточку, леску, липкую ленту... все, что угодно, но только не признавать уникальность этого дара Лили.

— Только попробуй! У тебя должно получиться! — весело сказала младшая из сестер и легонько толкнула Тунью в плечо.

— Ты же знаешь, что у меня не получается...

— Получится! Просто нужно пробовать. У меня же получается! — в ее голосе звучал такой задор, что кто-нибудь другой обязательно бы им заразился. Но не Тунья.

Петуния еще несколько секунд смотрела на карандаш, а потом отодвинула его в сторону вместе с остальными ручками.

— Все это глупости! И вообще, не стоит тебе больше этого делать. Вдруг кто-то увидит?

Лили снова тяжело вздохнула. Минута ее счастья и единения с сестрой закончилась. После этого всегда становилось грустно и даже пусто где-то внутри.

Тунья достала новую тетрадь и посмотрела на Лили строгим взглядом.

— Мне нужно написать сочинение к началу учебного года. Не отвлекай меня.

Девочка задрала вверх свой нос и потянулась к учебникам. Лили с силой выпустила воздух из своих легких, от чего выбившаяся прядка подлетела в воздух. Ей тоже хотелось скорее пойти в школу. Она хотела учиться там же, где Тунья. В Шербонской школе для девочек, куда Петуния уже поедет четвертый год этой осенью. Но родители решили, что Лили должна учиться где-нибудь ближе к дому. Вернее сказать, так решила миссис Эванс, которая до сих пор была немного напугана такими способностями своей дочери.

— Удачи, — сказала Лили и вышла из комнаты, чтобы больше не мешать сестре своим присутствием.

Она спустилась вниз, где мистер Эванс читал воскресную газету, а Кейтлин раскладывала на столе пасьянс из карт. Увидев дочь, она сразу же собрала карточки в кучу и немного виновато улыбнулась.

— Ничего бы не случилось, если бы ты его закончила, — бесцветным голосом сказала Лили и села ближе к своему отцу.

— Он не сошелся, — оправдалась женщина. — Может, хочешь мороженого?

Лили неуверенно посмотрела на своего отца. Он лишь улыбнулся ей в ответ, показывая, что все хорошо.

— Не отказалась бы.

Миссис Эванс быстрее поднялась на ноги и прошла на кухню.

— Ты теперь всегда так с ней будешь? — пробурчал себе под нос Джефф, не отрываясь от чтения газеты.

Лили вздохнула и посмотрела в сторону кухни. Она научилась бороться с этим дискомфортом внутри. Когда никто не понимает так, как хотелось бы, чтобы понимали.

— Мне кажется, что она меня боится, — грустно ответила девочка.

Мистер Эванс все-таки отложил газету и погладил дочь по рыжим волосам.

— Она просто боится за твою безопасность. Вдруг кто-нибудь увидит твои фокусы и...

— Это не фокусы! — с обидой выкрикнула Лили. — Это настоящая магия! Смотри!

Она щелкнула пальчиками перед его носом, и на колени мужчины упала маленькая ромашка.

Джефф улыбнулся и прижал дочь к себе. Лили довольно улыбнулась и обняла отца за талию. Ей так нравилось делать что-то особенное для него, не боясь, что он прикажет ей прекратить или же испугается, как мама и Петуния.

— А вот и мороженое, — сказала миссис Эванс, подавая Лили вазочку с шариком клубничного и шоколадного лакомства.

— Спасибо, мам, — уже по-доброму сказала Лили.

Кейтлин села напротив нее, наслаждаясь этой нормальностью. Джефф снова вернулся к чтению газеты, Тунья наверху не издавала ни шороха, пытаясь написать сочинение. Только скрежет ложки об хрусталь нарушал спокойствие.

Внезапно в дверь постучались. Джефф и Кейт переглянулись.

— Ты кого-то ждешь? — спросила женщина, поправляя свои волосы.

— Нет, — нахмурился мистер Эванс. — Может, это ваши друзья?

Он посмотрел на Лили, которая покачала головой. У нее, в отличие от Петунии, и вовсе не было друзей. Иногда старшая сестра брала ее с собой, но с условием, что она «не будет показывать эти свои фокусы».

Кейтлин поднялась с места и первая ушла в прихожую. За ней потянулся и Джеффри.

— Здравствуйте! — раздался незнакомый женский голос, как только входная дверь открылась. — Кейтлин и Джеффри Эванс?

Лили отставила свое мороженое, напрягаясь. Она знала, что такие сцены с незваными гостями не заканчиваются ничем хорошим. Так уже было, когда к ним приходил полицейский, чтобы сообщить, что их дедушка умер.

— Да, — неуверенно ответил мистер Эванс.

— Профессор Минерва Макгонагалл. Очень рада знакомству.

Голос женщины был немного чопорным и строгим, но именно он заставил Лили выйти из гостиной в прихожую. Девочка даже чуть приоткрыла рот, когда увидела женщину на пороге. Ее удивил ее костюм. Судя по голосу, Лили представляла ее в деловом костюме и даже в галстуке, которые стали такими модными в это время среди женщин. Но эта странная Минерва Макгонагалл была одета более чем необычно. Игнорируя жару за окном, женщина стояла в бархатном длинном платье, которое было застегнуто на все пуговицы до самого горла. Зеленая ткань переливалась на солнце, придавая своей хозяйке величественный вид. На прямом носу красовались прямоугольные очки, а темные волосы были собраны в тугой пучок на затылке.

Минерва Макгонагалл все еще не заметила выбежавшую из укрытия Лили. Она выжидающе смотрела на родителей, чуть наклонив голову вперед. Было очевидно, что она ждала немного другого приема.

— Я — представитель школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — продолжила она уже тише, но все так же уверенно.

Джефф очнулся первым.

— Прошу, проходите!

— Благодарю, — на губах женщины, вокруг которых уже появилась паутинка из морщинок, заиграла улыбка.

Лили отошла чуть в сторону, бросив взгляд на оцепеневшую мать.

Макгонагалл прошла мимо Лили и внимательно посмотрела на нее.

— Здравствуйте, — зажавшись, пролепетала Лили.

Женщина чуть кивнула, здороваясь с ней. Мистер Эванс предложил ей присесть в кресло, а Кейтлин пробормотала что-то насчет чая. Незнакомка не отказалась, попросив не класть много сахара.

— Лили, можешь пока подняться наверх...

— Не нужно, мистер Эванс, — Макгонагалл остановила его жестом и снова посмотрела на девочку. — Думаю, юной мисс Эванс все-таки нужно поприсутствовать при нашем разговоре. Ведь речь пойдет о ее будущем.

Кейтлин снова зашла в гостиную уже с подносом, который мелко дрожал в ее руках. Она поспешила поставить его на журнальный столик у дивана. Джефф, пытаясь помочь жене, сам налил для Макгонагалл чай.

— Благодарю, — она снова еле заметно улыбнулась и сделала глоток. — Сахара все-таки многовато...

Лили села рядом с отцом. Тот взял ее за руку, вселяя спокойствие. Эта странная женщина не причинит ей зла, даже если захочет.

— Меня послал директор нашей школы — профессор Альбус Дамблдор, — начала Макгонагалл, вернув чашечку на поднос. — Я думаю, вы уже заметили у своей дочери необычные способности? — молчание четы Эванс послужило ей ответом. — Я так и думала. Наше Министерство Магии...

— Министерство?.. — мистер Эванс недоверчиво покачал головой. — Магии?

Макгонагалл посмотрела на него немного оскорбленно.

— Не думаю, что сейчас нужно вдаваться в подробности мира волшебников. В данный момент вас должно интересовать только то, что я скажу о вашей дочери.

Джефф прижал Лили ближе к себе, словно боялся, что ее заберут.

— Итак, — властно сказала Макгонагалл, когда удостоверилась, что никто больше не будет ее прерывать. — Как я уже начала говорить, наше Министерство зафиксировало необычайный всплеск активности в вашем доме. Понаблюдав за вами, мы поняли, что в вашей семье родилась волшебница.

— Я же говорила! — наконец-то радостно воскликнула Лили, глядя на онемевшую мать. — Я же говорила, что это все магия!

Макгонагалл как-то по-доброму посмотрела на девочку, и Лили сразу же прониклась к ней симпатией. Она понимала ее! Она уже много раз повторила слово «магия», не боясь вкладывать в него тот самый смысл. Смысл, который объяснял все необычные вещи, происходящие с ней.

— Как правило, в семьях обычных людей или, как мы вас называем — маглов, не рождаются волшебники. Но такое происходит. И такое произошло с вами. Ваша дочь, Лили, — волшебница.

— Нет! — оживилась Кейтлин. — Этого не может быть! Все это чушь какая-то

— Кейт...

— Как же вы тогда объясните все чудеса, которые творила Лили? — спокойно спросила Макгонагалл.

— Это все ее розыгрыши! — Кейтлин становилась белой, словно лист бумаги. Ее руки начали дрожать еще сильнее. Она смотрела на гостью таким взглядом, что только он один мог испепелить ее. — Фокусы! Лили любила смотреть передачу про цирк в раннем детстве и научилась там всему!..

— Вы можете обманывать саму себя, сколько хотите, но факт остается фактом. В вашей дочери столько волшебства, сколько не бывает и в чистокровных волшебниках, — Макгонагалл чуть наклонила голову в бок, не думая сдавать позиций. — Из нее может получиться великая волшебница, если только вы позволите ей учиться в нашей школе.

— Нет!

— У нее настоящий талант. А все юные волшебники должны учиться в Хогвартсе...

— Я против! — гаркнула миссис Эванс, подпрыгивая на диване.

— Но, мама, я хочу там учиться, — подала голос Лили. — А чему меня будут там учить? У меня ведь может не получиться... у меня и сейчас не всегда получается...

— Ты можешь быть спокойна, — Макгонагалл была счастлива больше не говорить с нервной Кейтлин, поэтому с удовольствием перевела взгляд на Лили. — То, что твои родители и сестра называют фокусами, это всплески магии. И это настоящее чудо, что ты уже как-то научилась ею управлять. У тебя будет волшебная палочка, которая будет безотказно работать...

— Не забивайте голову моей дочери всякой чепухой!

— Кейтлин, это имеет смысл, — Джефф впился глазами в свою жену. — Мы должны выслушать до конца...

— Эта женщина — шарлатанка! — миссис Эванс бесцеремонно ткнула пальцем в Макгонагалл. — Она обычная похитительница детей! И ты хочешь отдать ей нашу Лили?!

Макгонагалл даже чуть приоткрыла рот от возмущения.

— Шарлатанка? — медленно повторила она.

Не говоря больше ни слова, женщина достала из складок своего платья длинную палочку. Лили с восторгом ахнула, понимая, что это та самая волшебная палочка. Макгонагалл взмахнула ею, и поднос вместе со всеми чашками отправился на кухню. Пара капель, которые остались на столике тут же испарились. Она взмахнула еще раз, и из воздуха появился платок. Женщина подхватила его кончиками пальцев и протянула Кейтлин. Ее глаза уже начинали блестеть от слез.

— Вы все еще думаете, что я — шарлатанка? — гостья подняла бровь и посмотрела на Джеффри. — Думаю, с вами будет легче вести разговор.

— Папочка, пожалуйста! — взмолилась Лили. — Там будут такие же дети, как и я!

Джеффри посмотрел на Кейт. Она прижимала к своим губам белый платок, словно старалась заткнуть себе рот. Она медленно качала головой.

— Я не думаю, что это хорошая идея...

— Но, пап!..

— На время учебного года Лили будет уезжать, — снова вмешалась Макгонагалл. — Но мы доставляем учеников на поезде на время каникул, как и в остальных школах...

— Это наша дочь, и мы уже решили, — сказала Кейтлин. — Мы уже давно решили, что она всегда будет под нашим присмотром...

— Это глупо! — не выдержала уже Макгонагалл. — Такие дети должны находиться под присмотром настоящих волшебников! У нас замечательные учителя, талантливые ученики, среди которых Лили больше не будет чувствовать себя не такой, как все...

— Мама, прошу! — плакала Лили. — Ты больше не будешь меня бояться, и мы...

— Ты отправишься в Хэмптон, — отчеканила миссис Эванс. — Там для тебя уже готово место.

— В Хогвартсе для Лили тоже приготовлено место, — снова с раздражением сказала Макгонагалл. — И она будет учиться при руководстве самого талантливого директора за всю историю школы!..

— Мне плевать! Это моя дочь, я отвечаю за ее будущее! Я не хочу, чтобы она училась с уродами!

У Макгонагалл был такой вид, словно ей только что дали звонкую пощечину. Она отклонилась назад, широко раскрыв глаза.

Кейтлин откинула наколдованный платок, и он тут же рассыпался искрами. Сердце Лили сжалось так сильно, что даже закололо. Ее щечки были уже влажными от слез.

— Уходите, — жестко сказала миссис Эванс, поднимаясь на ноги.

Макгонагалл встала. Она была на полголовы выше Кейтлин. Она посмотрела на нее сверху и оскорбленно фыркнула.

— Лили... — сказала Макгонагалл, не отрывая взгляда от Кейтлин. — Подойди ко мне.

Лили посмотрела на растерянного отца, который не смел вмешиваться в ссору. Не дождавшись никакой реакции, она подошла к Макгонагалл.

Оторвавшись от взгляда Кейтлин, Макгонагалл снова присела в кресло, чтобы быть наравне с девочкой.

— Отойдите от нее...

— Не стоит, миссис Эванс, — женщина достала свою палочку. — Я не собираюсь делать ей больно.

Лили с мольбой смотрела на эту странную женщину. Зеленые глаза снова и снова наполнялись слезами.

— Я хочу уйти с вами, — тихо сказала она.

— Я тоже хочу, чтобы ты училась у нас в школе. Но без разрешения родителей мы не имеем права принимать тебя...

— Но я ведь...

— Да, ты — волшебница, — она наконец-то улыбнулась ей по-настоящему. — И всегда будешь ей. И не верь никому, когда тебя будут называть уродкой или шарлатанкой. А сейчас просто закрой глаза и доверься мне, хорошо?

Женщина взяла одну ее ладошку в свою руку, а второй направила на нее палочку. Кейтлин дернулась, но Джеффри вовремя поднялся и схватил ее за руку.

— Что вы делаете? — с испугом спросила у нее Лили.

— Это для твоего же блага, — мягко ответила Макгонагалл.

Она тяжело вздохнула и еще несколько секунд смотрела в огромные глаза Лили. Покачав головой, она четко произнесла:

— Обливиэйт!

Хрупкая дымка тянулась из головы Лили. Ее взгляд становился отсутствующим, а ладонь, которая так крепко цеплялась за Макгонагалл, начинала слабеть.

Джефф подхватил Лили на руки и опустил на диван.

— Что вы с ней сделали? — надломленным голосом спросила Кейтлин.

— Стерла ее воспоминания о моем визите, — холодно ответила женщина, вставая. — Я могла бы стереть воспоминания и вам, но пусть этот день навсегда останется в вашей памяти. Как день, когда вы сломали жизнь своему ребенку.

Она еще раз презрительно смерила Эвансов взглядом и удалилась. Звука закрывающейся двери было не слышно, зато раздался какой-то другой хлопок, словно взорвалась хлопушка.

Петуния, которая стояла на лестнице почти с самого начала разговора, отпрянула назад, увидев, как странная гостья исчезла в воздухе, развернувшись на каблуке.

Тунья медленно спустилась вниз. Отец сидел рядом с Лили, поглаживая ее по волосам, а Кейтлин все еще давилась слезами.

— Мы сделали все правильно, Джефф. Все правильно... — бормотала она. — Они не заберут у нас Лили...

Петуния попятилась назад. Она была напугана. А еще больше ей не хотелось, чтобы родители увидели ее. Девочка бесшумно поднялась в свою комнату и села за стол, чтобы дописать сочинение. Но в голове была только та странная женщина и это незнакомое слово «Обливиэйт».

6 июня, 1976

Сегодня гостиная была празднично украшена, ожидая своих юных хозяек. Из кухни слышался приятный запах вишневого пирога, который миссис Эванс только что достала из духовки, на столе в вазе уже стояли нежные лилии, придавая всему законченный вид.

Кейтлин старалась изо всех сил, чтобы сегодня все прошло идеально. Дочери наконец-то должны были приехать из Шербона, в который родители все-таки решились отправить Лили. Эвансы посчитали это чем-то вроде искупления за то, что не дали ей учиться в волшебной школе.

С того дня слово «Хогвартс» звучало только пару раз, когда Лили в очередной раз заставила фигурку соловья на камине запеть. Тогда Петуния не выдержала и громко сказала:

— Лучше бы вы отправили ее в этот Хогвартс ко всем остальным уродам!

Тогда Лили снова побелела, как и каждый раз, когда сестра называла ее плохими словами. Она повернулась к матери, которая была, кажется, еще бледнее, чем Лили, и спросила:

— Что такое Хогвартс?

Кейтлин быстро замотала головой и убежала на кухню. Тогда Лили спросила у Туньи, но та только сказала ей отстать. Тогда Лили пыталась больше не думать о еще одной странности в своей жизни. Их и так было слишком много вокруг.

Выложив пирог в красивое блюдо, Кейтлин еще несколько раз прошлась тряпкой по мебели, стирая пыль.

— Мы дома! — раздался мужской голос из прихожей.

— Мама! — Петуния первая бросилась обнимать Кейт.

Лили скромно встала в очередь. Ее зеленые глаза не горели так же, как у Туньи, словно она совсем не рада снова здесь находиться.

— Я так скучала, мои милые! — сказала миссис Эванс, прижимая к себе Лили.

Даже сейчас Лили чувствовала, что от нее исходит какое-то странное чувство вины, и самое отвратительное в том, что она не могла понять почему.

— Как учебный год? — спросила Кейт.

— Отлично!

— Можно мне не возвращаться туда в следующем году? — тихо сказала Лили и без сил опустилась на свое место за столом.

Кейтлин посмотрела на своего мужа в поисках поддержки.

— Что случилось, милая? — с тревогой в голосе начала миссис Эванс. — Кто-то увидел что-то... странное?

Она выделила последнее слово голосом, снова невольно задев Лили за живое. Но девушка проглотила горький комок и не дала своей старой обиде взять над собой верх.

— Нет, — ответила она и даже улыбнулась. — Все хорошо. Просто я скучала по дому.

Лили поймала на себе довольный взгляд Туньи. Старшая сестра знала обо всем, что происходило с Лили в школе, и от этого уровень ее самодовольства только увеличивался.

В раннем детстве Лили всегда была в центре внимания. Такая яркая, полная жизни. Но сейчас все изменилось. Иногда Петунии даже становилось жаль свою младшую сестру, когда она сидела вдали от нее в тени дерева, читая очередную книгу из школьной библиотеки, украдкой поглядывая, как Тунья веселится со своими подругами, обсуждает мальчиков и предстоящие контрольные. Старшая ни за что не хотела делиться с Лили этим вниманием и популярностью. Даже тогда, когда девочки спрашивали о том, почему бы Лили не сесть с ними, или же почему бы ей не пойти на танцы с тем симпатичным мальчиком из соседней школы, Петуния отвечала что-то несвязное о том, как Лили не любит общаться с новыми людьми. Да еще и раз сто за семестр повторяла слово «странная». Иногда Лили слышала это и даже пробовала противиться этому, но каждый раз замолкала, зная, как Петунии важно быть главной. Быть особенной хотя бы среди девочек в Шербоне.

Лили до сих пор не знала, что Петуния каждую ночь просыпалась по несколько раз, чтобы проверить, все ли в порядке. Иногда, когда Лили крепко спала, предметы вокруг нее взлетали в воздух. Иной раз и сама Лили поднималась над кроватью, и только Петуния удерживала ее от того, чтобы она не оказалась под потолком.

— Я испекла ваш любимый пирог! — сказала Кейтлин, разливая ароматный чай по чашкам. — Первый урожай в этом году, правда, немного кислый...

— Нужно было немного магии, — сказал Джефф и подмигнул Лили.

Та скромно улыбнулась и подмигнула в ответ.

Петуния вытянула свое лицо, словно отец только что сказал что-то неприличное. Фарфоровый чайничек дрогнул в руках Кейтлин, но она тут же успокоила себя и улыбнулась.

— Может, расскажете мне, как прошли ваши экзамены?

— А разве ты не получила наши табели с оценками по почте? — оживилась Петуния. Она даже заерзала на стуле.

Лили устало подперла рукой голову и приподняла брови, готовясь выслушивать целое сочинения из уст Туньи.

— Конечно, получили. И я очень вами горжусь, — сказал Джефф.

— Вы не поверите, но я чуть было не завалила математику! — радостно воскликнула Петуния. — Первые десять минут, я даже слов не могла разобрать в своем бланке заданий! Руки тряслись, словно передо мной дело мировой важности! Я так боялась сделать что-то не так... Но потом я собралась и написала все. Было немного трудно с последними заданиями. Долго не могла найти правильный метод решения, но потом все вспомнила и записала...

Она говорила еще и еще, а потом очередь дошла до Лили. Девушка даже вздрогнула, услышав свое имя.

— Я... — промямлила она. — Получила пятерки...

Свой собственный голос показался ей жутко глупым. Казалось, что человек с таким голосом просто не может получать отличные оценки.

— И все? — Джеффри улыбнулся, призывая дочь к разговору.

Лили пожала плечами.

— Ну, — протянула она. — Я написала несколько шпаргалок по истории. Одной даже воспользовалась, потому что не совсем помнила последствия Великой Депрессии в Америке, а потом меня чуть не поймала профессор Гринфидж. Но потом я крепко сжала листочек в руке, и он исчез. Было забавно, когда она попросила меня вывернуть карманы, а там ничего не оказалось. Удивительно, правда? Видели бы вы ее лицо...

Лили усмехнулась, предаваясь воспоминаниям.

Джеффри прокашлялся, возвращая дочь на землю. Лили тут же посмотрела на маму. Цвет ее лица стал похож на белую скатерть.

— О, прости, — растерянно и виновато сказала она. — Я просто... просто не думала, что это будет какой-то особой новостью. Я же все равно иногда использую эту... штуку...

Тунья закатила глаза и вытянула свое лицо, предвкушая новые «магические» разборы полетов.

Кейтлин проглотило то, что было у нее во рту, и внимательно посмотрела на дочь. Ее взгляд был холодным и пронзительным. Уже от него Лили стало не по себе.

— Кейт, давай не будем, — Джефф призывал к миру. — Это же первый день, как девочки приехали...

— Да, можешь накричать на меня в любой другой день, — предложила Лили.

Почувствовав поддержку отца, она немного осмелела.

— Накричать? — переспросила миссис Эванс. — Я часто на тебя кричу?

Лили снова прикусила язык.

Кейт отложила свою вилку и поднялась из-за стола. Лили категорически не понимала, почему она не может свести все в шутку? Это можно было сделать с самого начала, но теперь механизм запущен.

— Просто Лили нашла очередной способ похвастаться, что вышла сухой из воды. Она весь учебный год просто сгорала от нетерпения кому-нибудь рассказать! — подливала масла в огонь Петуния. — Меня такими вещами уже не удивить. А другим рассказать нельзя. Вот она и начала свою песню здесь.

— Туни... — пробурчал мистер Эванс.

— Зачем ты делаешь это? — наконец-то снова подала голос Кейтлин, которая, кажется, до боли вцепилась пальцами в свои плечи. — Ты делаешь это при людях, чтобы сжульничать на экзамене!

— Я даже не пользовалась этой шпаргалкой, — пыталась еще спокойно оправдаться Лили. — Просто это иногда происходит... я не могу этого контролировать.

— Можешь! — рыкнула миссис Эванс. Она топнула ногой по полу так, что посуда на столе зазвенела. Петуния испуганно отдернула руки, выронив салфетку.

— Я просто хотела, чтобы меня не поймали! Я не хотела, чтобы произошел «один из моих фокусов»! — она показала пальцами кавычки и тоже поднялась на ноги, шумно отодвигая стул.

— Если бы тебя кто-нибудь заметил, тебя бы забрали у нас!

— Может, так оно было бы и лучше!

Эти слова уже несколько лет висели на кончике языка, когда миссис Эванс говорила что-то в этом духе.

Лили взглянула в глаза матери. Они снова были полными слез, как и всегда, когда тема необычных способностей девушки поднималась.

— Может, здесь я чувствую себя так, словно я не на своем месте? Вам так не кажется? Всем вам?! — Лили взглянула на каждого из членов своей семьи, заострив свой взгляд на сестре. — Тунья, тебе не кажется, что тебе бы лучше жилось, если бы рядом не было сестры-уродки? Тебе бы тогда не пришлось отмахиваться от меня, когда твои друзья спрашивали, кем я тебе прихожусь. Тогда бы тебе некому было бы завидовать! А ты, мама? — голос Лили надрывался от слез. — Скажи, что до сих пор считаешь, что запереть меня дома — самый лучший вариант развития событий в моей жизни! Что так со мной ничего не случится. Что так меня никуда не заберут! — тыльной стороной ладони Лили поймала крупную слезу на щеке. Она сделала несколько маленьких шагов назад, словно загнанный в угол щенок. — И ты уже ничего не исправишь, пап, — с нескрываемым отчаянием в голосе сказала девушка. — Я не вписываюсь! Я не подхожу! Петуния права, я — уродка.

Слезы уже градом лились по ее щекам. Кейт спрятала лицо в ладони, тяжело вдыхая воздух. Петуния опустила взгляд и даже не думала его поднимать. И только мистер Эванс пытался что-то сказать, но его рот лишь безмолвно открывался и закрывался.

— Приятного аппетита, — наконец-то сказала Лили после напряженного молчания. — Если захотите посмотреть фокусы, то я у себя в комнате. Буду кататься на единорогах и гулять по радуге. Может, зайду в гости к лепреконам.

Лили поджала губы и развернулась, направляясь к лестнице. Она чувствовала, как сердце начинает колотиться в горле, а на языке вдруг четко стал ощущаться вкус крови. Ей совсем не нравилось такое состояние.

Она громко хлопнула дверью, о чем тут же пожалела. Это было уже слишком резко. У Лили всегда возникала мысль о том, что они всего этого не заслуживают. Они точно не хотели, чтобы в их семье родилась уродка, которая не вписывается ни во что нормальное в этом мире. Она честно пыталась быть подходящей, но каждый раз что-то шло не так. И Лили не хотела говорить об этом и даже думать, но все стало гораздо хуже с того момента, как она первый раз заставила ягоды появиться на вишне раньше времени. Все почти вышло из-под контроля.

В голову снова полезли картинки того, как из-за нее в классе разбилась ваза, поранив осколком девочку, которая называла ее ненормальной. Лили никогда не хотела причинить кому-то зла этим своим даром. Или же проклятьем. Это просто сидело внутри. Чем глубже Лили пыталась зарыть в себе эти таланты, тем ярче они становились, поражая и ее саму.

— Лили, милая, открой, — раздался отцовский голос.

Девочка дернулась на своей кровати, но тут же замерла, уставившись на белую дверь, словно видит ее впервые.

— Я не хочу говорить, — сказала она. — Я устала и хочу спать. Поговорим завтра.

— Лили, прости нас.

Его голос был почти жалобным. От этого стало еще хуже. Отец уж точно был ни в чем не виноват. Его поддержка всегда заставляла Лили улыбнуться даже в самый ужасный день. Это именно его письма согревали по вечерам, когда она перечитывала их под одеялом с фонариком... Но слова обиды горькой таблеткой сидели на кончике языка. Хотелось скорее сплюнуть их, избавиться, и тогда станет легче. Всего на пару секунд, но все-таки станет.

— Проведите этот вечер нормально, — металлическим тоном сказала Лили. — Петуния заслуживает этого. Она закончила год с отличными оценками. А я чуть было не попалась на списывании.

— Лили...

— Иди! Папа, иди! — уже истерично сказала Лили, чувствуя, как внутри все чувства связываются в тугой комок, который начинал дрожать вместе с ее голосом.

Джеффри ничего не ответил. Он молча спустился по лестнице. Когда его шаги стали совсем неразличимы, Лили упала на кровать, прижав колени в груди. Даже в детстве она не чувствовала себя такой маленькой и беспомощной.

Она оторвала ладони от коленей и стала пристально вглядываться в свои ладошки.

— Я не хочу, — плача, прошептала она. — Я хочу, чтобы всего этого не было. Я хочу быть нормальной...

Кончики тонких пальцев дрогнули. Лили протянула руку к потолку, к месту, где висела люстра, и сделала привычное движение пальчиками, словно пыталась схватить что-то в воздухе.

Лампочка затрещала и загорелась. Ударив себя этой же ладонью по лбу, Лили еще больше залилась слезами. От этого ей никак не избавиться.

* * *

Лили открыла глаза, но не сразу смогла разглядеть даже очертаний крупных предметов в своей комнате. Из окна в комнату заглядывала полная луна и яркие звезды, освещая своим тусклым светом клочок пола в центре комнаты, давая Лили шанс привыкнуть к темноте.

Тунья уже тихо спала в своей кровати. Даже сейчас она была не такой, как ее младшая сестра. Она была в своей любимой ночной сорочке, одеяло ровно укрывало ее плечи, словно Петуния совсем не шевелилась во сне. Даже тапочки у нее стояли под идеально прямым углом.

От каждой мысли о том, что Петуния — настоящая гордость семьи, внутри у Лили разгорался пожар. Она хотела быть обычной! Самой простой девочкой, которая бы сейчас тоже встречалась с мальчиками, ходила бы по магазинам с кучей друзей, смотрела бы кино вместе с Туньей и пила бы газировку, не боясь, что пузырьки газа выйдут у нее через нос в виде мыльных пузырей. В такие моменты она снова и снова чувствовала себя прокаженной, не понимая, за что получила это наказание. Она ведь всегда старалась быть хорошей. Даже тогда, когда получала в спину смятенные взгляды своей родни.

Решение пришло само собой. Оно было настолько твердым и молниеносным, что Лили не могла ему сопротивляться.

Она тихо поднялась с кровати, стараясь не скрипеть матрасом, и взяла в руки не распакованный после приезда рюкзак. Лили бросила взгляд на свою кровать. Смятую и неаккуратную. Девушка подняла ладонь, позволяя тому, что внутри, наполнить ее. Перейти от сердца в самые кончики пальцев, туда, куда это проклятье всегда рвалось. Она взмахнула ладонью, и одеяло на кровати идеально выровнялось. Подушка в мгновение взбилась, водружаясь к самому изголовью, а покрывало медленно забралось на свое место, заканчивая приводить на кровати порядок.

Лили улыбнулась. Ведь все не так уж плохо. Это даже приятно. Легкость заполнила ее, а внутри она почувствовала какую-то благодарность к самой себе.

— Прощай, — сказала Лили в сторону кровати Петунии.

Девушка взяла в руки свою куртку, висевшую на стуле, и вышла, прикрыв за собой дверь, последний раз заботясь о том, чтобы ее когда-то любимая Туни не проснулась.

Каждая ступенька, ведущая вниз, отдавалась в голове воспоминаниями и сомнениями. Хотелось идти быстрее, но не получалось.

Лили грустно улыбнулась, вспоминая, как она первый раз расшибла коленку, торопясь к отцу, который только вернулся с работы. Тогда Петуния успокаивала ее, сказав, что заплетет ее рыжие волосы в красивую косичку. И Лили успокоилась, потому что знала, — у Туньи всегда получаются самые красивые и самые идеальные косички, которые она когда-либо видела.

Уют маленькой гостиной напомнил о том, как они пили чай всей семьей, слушали радио, а потом мистер Эванс приглашал на танец свою жену. Тогда девочки смеялись и закрывали глаза, испытывая этот детский стыд перед вечно влюбленными родителями. А потом и сами начинали танцевать.

Крыльцо заставило ее вспомнить о дне, когда все пошло не так. Но даже сейчас она вспомнила только лучшую часть, когда они с Туни перекладывали красочные карточки с манящими странами и мечтали, что когда-нибудь обязательно увидят Францию и Венецию.

Лили никогда не думала, что от таких теплых воспоминаний может быть так больно. Еще больнее от осознания того, что в один миг все это прекратилось, и новые воспоминания о счастливой семье Эвансов уже никогда не останутся у нее в сердце.

Она встала на край обочины и посмотрела в темноту летней ночи. Прохлада прошлась по ее хрупким плечикам, заставив ее накинуть куртку. Вот так просто. Просто идти вперед и не оглядываться, оставив все сомнения в прошлом. Все эти обидные слова, крики матери и неловкие фразы отца, который все пытался наладить раскаленную добела атмосферу. Оставив все это в прошлом, должно стать легче.

Заверив себя мыслью о том, что тоска по дому однажды пройдет, Лили вытерла рукавом куртки тонкие струйки слез.

— Хватит, Лили. Ты все решила, — сказала она себе.

Поправив рюкзак на плече, она сделала первый шаг. Не оглядываться было самым сложным, но она старалась.

Один квартал за другим, и с каждым шагом все проще.

Пустые автобусы стали проноситься мимо вместе с первыми лучами раннего летнего солнца. Не осмелившись остановить один из них на полном ходу, Лили добрела до ближайшей остановки и запрыгнула в первый встречный.

— До Лондона, — предупредил водитель, оглядывая растерянную девушку.

Лили молча протянула ему плату за проезд и кивнула.

— Все равно, — пробормотала она. — В Лондон, так в Лондон.

Водитель нахмурился, но взял плату за проезд. Он еще наблюдал за ней в зеркало заднего вида, как она устроилась где-то в середине салона и без сил выдохнула.

Лили прислонила горячий лоб к еще прохладному стеклу и попыталась расслабиться.

Еще немного, и родители обнаружат, что ее нет. Побегут искать ее, вызовут полицию, будут спрашивать у Петунии, слышала ли она что-нибудь...

Но они ее не найдут. Лили постарается, чтобы не нашли. От нее им останется только идеально заправленная кровать.

5 сентября, 1978

— Смотри, — улыбнулась рыжеволосая красавица, присаживаясь на корточки рядом с крошечной девочкой.

Она взяла ее маленькую ручку, которая сжимала цветок ромашки, в свою ладонь. Малышка с интересом смотрела на руки Лили, пытаясь уже в третий раз понять, в чем тут подвох. Ребенок улыбался, растягивая свои маленькие, розовые губки.

— А теперь, — тихо сказала Лили, сверкнув своими зелеными глазами. — Досчитай до трех.

— Лаз... — нетерпеливо начала малышка, пока Лили с напущенной серьезностью водила ладонью над ее цветком. — Два... Тли!

Лили отдернула свою руку и широко улыбнулась. Девочка громко набрала в легкие воздуха от удивления и стала быстро хлопать ресницами, не веря своим глазам.

— Но как?! — радостно закричала она, глядя на красные лепестки, которые всего три секунды назад были идеально белыми.

— Это же магия, — широко распахнув глаза, сказала Лили.

Девочка с любопытством продолжала смотреть на свой цветок, подносила его к солнцу, потом к носу, вдыхая легкий аромат. А Лили наслаждалась этой картиной.

— Мама! Смотри!

Высокая женщина с сигаретой в руках подошла к своей дочери. Малышка протянула ей ромашку, но женщина только подняла бровь. Она нарисовала на своих губах улыбку и протянула Лили пять фунтов.

— Спасибо, — процедила она и сделала затяжку.

Лили сморщилась, но улыбнулась, пряча свои заработанные деньги в карман.

— Эй! Лили, смотри! — крикнул парень, который жонглировал уже пятью пустыми бутылками.

Рыжая весело улыбнулась и звонко захлопала в ладоши, заставляя тем самым и других зрителей обрушить на артиста шквал аплодисментов.

— Отлично, Роб!

Парень подмигнул ей и снова вернул свой взгляд к летающим бутылкам.

Лили огляделась вокруг. Столько людей на карнавале она еще не видела. Родители со своими детьми, парни с девушками, даже старики и старухи проходили мимо, держа в руках яблоки в карамели, от которых рот сразу же наполнялся слюной.

«Волшебные фокусы! Никакого обмана!» — гласила вывеска рядом с Лили. Под надписью была картинка с кроликом в шляпе, но девушка никогда не показывала фокусов с кроликом. Она показывала фокусы с картами, показывала чудеса с цветами, заставляла сухие ветки снова покрыться свежей листвой, поднимала предметы в воздух, жонглируя ими без рук, но никогда не пробовала делать ничего с кроликами.

Самым главным было то, что вывеска возле ее павильона никого не обманывала. Лили просто позволяла своей магии выходить наружу. Она научилась контролировать ее. Было достаточно просто не подавлять ее, и тогда она сама будет работать тебе на руку. Сначала было сложно, но она позволила этому овладеть собой. И тогда это превратилось в нечто прекрасное и удивительное.

— Лили, Марго зовет тебя к себе! — крикнул кто-то из яркой толпы.

Лили вздрогнула. Ей всегда не нравилось, когда Главная на карнавалах звала ее к себе. Обычно она отчитывала ее и Роба за то, что они не берут с людей деньги за свою работу. Особенно часто это было в самом начале, когда Лили считала аморальным брать за это деньги. Но Марго напоминала ей о том, кто Лили здесь и откуда она взялась.

Лили и сама замечательно это помнила. Женщина заметила ее на одной из улочек Лондона, когда Лили, пытаясь позабавить дворовых детишек, поднимала в воздух их яблоки без помощи рук. Тогда Лили думала, что она одна из тех, кто ищет ее после побега, но Марго оказалась обычной циркачкой, которая предложила ей место в своем цирке, чтобы выступать на ярмарках, карнавалах и под куполом.

Лили не пришлось долго думать. Голод тогда уже почти неделю давил на живот, а денег в кармане оставалось на один пирожок в придорожной забегаловке.

И вот Лили уже два года служит этой женщине верой и правдой, но все равно продолжает ее побаиваться.

Поставив табличку, что она вернется через пару минут, Лили стала пробираться через толпы людей к шатру, где обычно сидела Марго.

— Можно? — неуверенно спросил Лили, просовывая голову внутрь.

— Конечно.

В шатре пахло дорогим яблочным табаком и мятными конфетами, которые женщина всегда жевала после очередной выкуренной трубки.

Марго была высокой женщиной около сорока. В ее волнистых светлых волосах была тщательно спрятана первая седина. Она была стройной и выглядела чудесно для своих лет. Длинная юбка в пол, белая блузка с закатанными рукавами и куча звенящих на запястьях браслетов.

— Присаживайся, — своим самым мягким тоном сказала женщина и указала Лили взглядом своих карих глаз на табурет.

Лили скромно приземлилась, сложив ладошки на коленях.

— Как ты думаешь, зачем я тебя позвала? — спросила Марго, останавливаясь за спинкой своего стула.

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Может, хотите забрать выручку или еще что-то...

— Нет, Лили, — твердо сказала она. Ее полные губы расплылись в улыбке. — Я хотела сказать, что теперь ты будешь выступать в нашем цирке.

Лили не поверила своим ушам. Она судорожно начала моргать, пытаясь понять смысл сказанных Марго слов.

— Вы шутите? Я буду выступать в цирке? В каком-то номере?

— Да, — кивнула женщина. — Я видела, как ты работаешь с детьми. Хватит тебе развлекать всех, расхаживая между рядами в шатре. Твои фокусы необычные...

Лили улыбнулась и снова опустила взгляд.

— Ты же не хочешь делиться своими знаниями, я правильно поняла? — карие глаза притянули ее взор.

Эванс слабо улыбнулась.

— Фокусник не выдает своих секретов, — скромно ответила она.

— Я так и знала. Поэтому очень бы хотела, чтобы твои номера были в шоу через неделю.

— Через неделю?! — выкрикнула Лили. — Но как? Этого же мало для того, чтобы приготовить целую программу!

— Лили, — голос Марго наконец-то стал таким, каким он был всегда. Стальным и непроницаемым. — Я уже говорила тебе, что настоящий циркач должен уметь делать невозможное. И заставить людей поверить в то, что волшебство возможно. Так что, моя милая, сотвори чудо. Иначе снова придется выпускать на арену этих чертовых Сьюизи и Кевина, — нервно сказала она, схватила со стола трубку и прикурила ее. — Выйти на номер пьяными! Возмутительно!..

— Это все, Марго? — спросила уже грустная Лили. — Я могу идти?

— Да, — Марго выпустила дым через ноздри и отмахнулась от девушки трубкой. — Только выручку оставь... вечером отдашь остальное.

Лили вышла из ее шатра и, еле перебирая ноги, отправилась на свое место. Роб уже ждал ее, крутя в руках табличку «Скоро вернусь».

— И что хотела наша Марго? — спросил он звонким голосом.

— Хотела моей смерти, — выдохнула Лили, убирая за ухо огненную прядь. — Она дала мне время для номера на следующем представлении...

Глаза Роба округлились. Его и без того мальчишеское лицо стало совсем детским и восторженным, словно у ребенка на Рождество.

— И почему ты такая грустная?! — удивился паренек. — Ты же об этом мечтала!

— Выступать через неделю.

Роб фыркнул и продолжил смотреть на Лили, как на инопланетянку.

— Ты серьезно. Это все, что тебя останавливает? Лили, ты в своем уме? Это же цирк! Настоящий цирк, а не эти фокусы за пять фунтов каждый! Если бы она мне предложила, я бы даже не думал. А ты и правда достойна того, чтобы выступать на арене.

Большие глаза сверлили в Лили такие же большие дырки.

— Ох, Робби... — вздохнула Лили. — Ты должен будешь помочь мне с номером!

Ее голос уже звучал более уверено.

— Как скажешь!

Лили подарила ему свою улыбку и вернулась к работе. Толпа детишек уже ждала ее, желая увидеть удивительные фокусы.

Закончив работу, собрав все свою вещи, загрузив их в фургоны, уставшие артисты собрались у костра. Жонглеры и акробаты разливали по своим стаканам крепкий ром. Лили и Роб отказались, не желая участвовать в их очередном безумии. Когда на язык циркачам попадал алкоголь, они становились просто невыносимыми. Каждый из них тут же хватался за шпагу, пытаясь проглотить ее, или же забраться на электропровода, чтобы пройти по ним, как по канату.

После этого Марго кричала так громко, называя их последними словами, которые всегда резали слух нежной Лили. Но сейчас женщина спокойно сидела на самом лучшем месте возле костра, покуривая свою трубку с яблочным табаком. Она выпускала клубы дыма, следя за своими подопечными. На ее лице было написано удовольствие и легкая усталость после тяжелого дня.

— Лили, смотри, — сказал Роб на ухо девушке.

Она повернулась и улыбнулась ему. Роб провел пальцами у нее за ухом и показал ей пенни. Лили засмеялась и взяла его в свои пальчики. Вот она — магия.

Лили сжала монетку в своей ладошке и три раза подула на нее, таинственно прищурив глазки. Когда она открыла ладонь, то пенни уже не было. Теперь настала очередь Роба усмехнуться.

— Ты потеряла мой подарок?!

— Нет, — твердо ответила Лили и дернула его за мочку уха. Словно из автомата, на ее ладошку упала та самая монетка.

Они засмеялись. Лили взяла парня под руку и почувствовала, как Роб замер. Ее щеки покрылись легким румянцем, который был почти незаметен в свете костра.

Ей нравился Роб. Он стал ей настоящим другом здесь с самого первого дня, когда поделился с ней булочкой и горячим шоколадом. Научил ее, как правильно показывать элементарные фокусы, удивлялся, когда Лили показывала свои, и требовал объяснений. Но Лили только улыбалась и говорила, что никогда не раскроет своих секретов. Роб был первым, кто назвал ее волшебницей за ее необычный дар делать самую простую вещь особенной. Он никогда не называл ее уродкой или ненормальной... Это подкупало. Ведь в цирке были еще те чудаки, которые никогда не сравнятся с тем, что делает она.

— Обещай, что ты покажешь тот фокус, — вдруг сказал он. — Тот трюк, который ты проделывала с бабочками.

— Это очень сложно, — покачала головой Лили. — Я не могу часто повторять его. А нужно будет тренироваться...

— Ты же Лили! У тебя все получается, — весело сказал Роб. — Порадуй старину, покажи ему его любимый фокус!

Лили засмеялась и положила свою голову ему на плечо. С ним было тепло. Она бы даже смогла полюбить его однажды, чтобы это тепло всегда было с ней, но что-то внутри кричало о том, что еще не время.

* * *

Утром, когда палатки были собраны и весь реквизит был загружен по фургонам, артисты снова должны были переезжать на новое место.

Лили крутила в руках обруч, облокотившись на капот яркого фургона, который должен был вести Кевин. Тот самый, который любил приложиться к бутылке.

Роб подошел к ней с боку, перехватывая обруч.

— Думаю, что мы сегодня остались без водителя, — вздохнул парень. — Кевин вчера перепил, теперь его не добудиться.

— Что?! — возмущенно воскликнула Лили, поднимая свои рыжие брови вверх. — Я же вчера следила за тем, чтобы он много не пил!

— Сьюзи подливала ему из своей фляжки, — закатил глаза Роб. — Разве ты не знаешь этих чудиков? Им только дай волю, они...

Но Лили уже не слушала своего друга, она решительно шла вперед, расталкивая артистов, которые грузились по своим машинам.

Кевин лежал у затушенного костра, скрестив руки на груди.

Лили присела на колени рядом с ним.

— Эй! Кевин! — она с силой толкнула его в плечо.

Мужчина только пробурчал что-то невнятное. От него разил такой шлейф, что Лили почувствовала, как яблоко, съеденное на завтрак, попросилось наружу.

Сильнее сжав его полосатый пиджак, Лили встряхнула его так, что даже мозги Роба это почувствовали.

— Вставай, пьяница!

— Отвали, — буркнул циркач и попытался перевернуться на спину, но Лили дала ему легкую пощечину. — Лили! Иди к черту!

— Это ты иди к черту, Кевин! Поднимайся, пока я не позвала Марго!

— Не превращайся в суку...

Эванс издала звук, похожий на львиный рык, и еще раз дала пощечину Кевину, чтобы привести того в чувства.

— Да какого лешего! Иди ко всем херам, дорогуша! Дай мне выспаться! У меня во рту словно наш слон нагадил!

Лили сморщилась в отвращении. Она обернулась, пытаясь найти поддержку у Роба. Тот вдохнул свежего воздуха и подошел ближе к Кевину.

— Мы оставляем тебя здесь. Кстати, ты в курсе, что ввели закон о том, что всех бездомных пьяниц будут отправлять в Дома Трезвости для реабилитации. Говорят, что там ТАК промывают мозги, что пить они больше никогда не могут...

Кевин приоткрыл один глаз и посмотрел на кивающего головой Роба.

— И я не шучу. Знавал я одного парня. Вылечили его, будто это была простуда.

Мужчина приподнялся на локте и с недоверием посмотрел на Роба.

— Ты врешь.

— Чтоб мне провалиться на этом месте, Кев! Иди, умывайся и поехали!

Бурча что-то себе под нос, циркач поднялся на ноги и, шатаясь, двинулся к баллонам с чистой водой.

— Как у тебя это вышло? — спросила Лили, поднимаясь на ноги и отряхивая колени от сухой травы.

— Просто напугай человека тем, что лишишь его того, что очень дорого, и он будет прыгать для тебя через горящий обруч, — пожал плечами Роб. — Этому парню нужно пересмотреть приоритеты.

Лили усмехнулась и направилась к фургону.

Некоторые уже двинулись в путь. Марго уехала самой первой на своем стареньком кабриолете, который был уже не раз бит и перекрашен. Ходили слухи, что она угнала его еще в молодости, провернув один из своих «фокусов» на автомобильной стоянке. Многие даже считали, что когда-то Марго была воровкой. Спорить с этим было сложно. Женщина очень любила деньги.

Держась за все, что попадалось на пути, Кевин добрался до фургона и сел на водительское сидение. Рядом с ним сел Роб, а Лили, как и обычно, села у окна, полностью открыв его, чтобы хоть как-то избавиться от этого ужасного запаха алкоголя.

— Все в порядке? — спросил Роб, когда они стали отъезжать назад.

Лили повернулась к нему и тепло улыбнулась.

— Все отлично. Поехали скорей.

* * *

Роб сделал музыку громче, радуя этим Лили. Она весело качала головой в такт и еле могла усидеть на месте. Ей всегда нравились The Smiths.

— Take me out tonight. Where there's music and there's people who are young and alive*, — мурлыкала она себе под нос, пока Роб отбивал на приборной панели ритм.

— Голова раскалывается, а тут еще вы со своими песнями!

— Нужно было меньше пить, Кевин!

Трезвея, Кевин становился еще несноснее. Лили мечтала скорее приехать в место назначения — Бристоль. Машину и лес вокруг уже несколько часов как окутала тьма, а выбранная дорога была просто ужасна. Троица подскакивала на каждой кочке. Да и без кочек Кевина нельзя было назвать аккуратным водителем.

Моррисси продолжал петь, немного отвлекая от всего происходящего вокруг.

— Черт, — ругнулся Кевин. — Еще и туман. Откуда он вообще мог взяться?!

Лили присмотрелась. Туман стелился не только по дороге, а поднимался выше, словно стена.

— Нам лучше притормозить, — сказала Лили, когда серые завитки пробрались через открытое окно и обожгли холодом ее кожу на шее.

Внизу живота зародилось какое-то неприятное чувство. Она знала, что это означает. Это не означало ничего хорошего.

— Кев, остановись!

— Мы опаздываем! Я не буду останавливаться из-за какого-то тумана! Прижми уже свою задницу, цветочек!

Роб повернулся к Кевину и отвесил ему хорошую оплеуху. Да такую, что на секунду руль выскользнул из рук водителя.

— Ты что творишь, идиот?!

— Перестань ей грубить! Если бы не ты, мы бы уже давно были на месте!

— Если не заткнешься, я выкину ваши задницы из машины, и вы пойдете пешком!

— Думаю, Марго не очень-то этому обрадуется!

— Конечно, нажалуйся на меня, стукач! Уже не знаешь, как к этой стерве подмазаться, чтобы занять мое время в представлении!

— Спешу обрадовать! Это время уже заняла Лили!

— Роб, не нужно было, — надломленным голосом сказала девушка, которая все еще тревожно вглядывалась в густой туман, подсвечиваемый фарами.

— ЧТО?! — Кевин так резко дал по газам, что Лили ударилась грудью о приборную панель. — Как ты посмела?!

— Кевин, Марго так решила, — поспешила оправдаться Лили. — Я сама этому не рада!..

— Ты когда успела стать такой стервой?!

— Ты опять начинаешь?

— Заткнись, Роб! Думает, что если у нее хорошее личико, то ей можно все?! Я так не думаю!

Скорость была слишком большой. Лили чувствовала, что опасность все ближе.

— Сбавь скорость!

— Циркачи испугались быстрой езды?! — он оглушительно засмеялся. — Да где такое ви...

Он не успел договорить. Машину словно подкинуло в воздухе. Скрежет мятого металла, шум реквизита в багажнике и пронзительный женский крик.

Лили уже не слышала, как из груди рвется этот ужасный вопль. Она лишь почувствовала, как машину тряхнуло еще раз, а потом все остановилось.

* * *

Открывать глаза было безумно больно. Лили чувствовала на губах вкус собственной крови. Такой соленый, с металлическим привкусом.

Она пошевелила ногами, радуясь тому, что они на месте и не сломаны. Но радость долго не продлилась.

— Роб... — хрипло выдавила она. — Роб!..

Лили положила свою дрожащую ладонь ему на шею, пытаясь почувствовать пульс.

— Только не это, — она затряслась, пытаясь нащупать пульсирующую вену.

Вздох облегчения вырвался у нее из груди, когда кончики ее пальцев почувствовали ритмичные движения крови. Она попыталась дотянуться до Кевина, но устрашающая рана на его голове, кровь из которой залила половину его лица, говорила сама за себя.

— Я позову на помощь, — сказала она в надежде, что Роб ее слышит. — Все будет хорошо... хорошо...

Она подтянулась на руках и вылезла из машины через окно.

Спрыгнув на землю, Лили ужаснулась. Машина была искорежена до обычного куска металла. Дерево, которое остановило их от дальнейшего полета, ударилось прямо в то место, где сидел Кевин.

Руки пробрала мелкая дрожь, и ноги подкосились, словно из ваты.

— Соберись! — приказала она сама себе. Нужно было спасти Роба. Найти хоть кого-то, кто смог бы ему помочь. Помочь ей. — Помогите! Пожалуйста, здесь есть кто-нибудь?!

С криками о помощи, она двинулась в лес.

«Здесь должен быть хоть кто-то! Должен!»

Она чувствовала чье-то присутствие. И этот туман продолжал мешать ей. Холод пробирался в рукава куртки, пронзая до самого сердца.

— Помогите!

Еще одна волна холода, и голова стала тяжелой. Внутри вдруг стало так пусто, будто всю радость выкачали.

Высокая фигура показалась в тумане между деревьев.

— Сэр! Помогите! Мы попали в аварию!

Но фигура исчезла так же быстро, как появилась.

Преодолевая этот страх внутри, Лили двинулась вперед.

— Постойте же! Мне всего лишь нужна помощь, чтобы вытащить моего друга из машины. Это недалеко — здесь на дороге! А-А-А!

Тот самый «сэр» вышел из своего укрытия. Огромная фигура в черном балахоне, лицо которой было скрыто за капюшоном. Сердце сжал этот холод, который вдруг обзавелся ледяными, колючими пальцами.

Лили попятилась назад, но обернувшись, снова столкнулась с ЭТИМ.

— Нет! ПОМОГИТЕ! НА ПОМОЩЬ!

— Вот они! Они кого-то поймали! Рем, скорее!!!

Чьи-то голоса доносились до нее, словно со дна океана. Все, что она видела, это капюшон, который так близко подбирался к ее лицу, вытягивая из нее что-то. Вытягивая желание жить...

— Джеймс, скорее! Ты же знаешь, что я не могу!

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Существо в балахоне издало пронзительный крик, спеша исчезнуть в деревьях, спасаясь от яркого белого света.

Ноги Лили подкосились, и она упала на землю, словно сломленное дерево.

Последнее, что она видела — прекрасное животное, состоящее словно из дыма. Прекрасный олень, к которому хотелось протянуть руки, чтобы согреться. Чудо быстро растаяло в воздухе.

— Она видела их? У нее есть палочка?

Две пары ног спешили к ней.

— Эй! — кто-то размытый склонился над ней и встряхнул ее плечо. — Вы слышите меня?.. Не отключайтесь!

Но Лили не могла. Ее глаза снова медленно закрылись.

___________________________________

*The Smiths — There Is a Light That Never Goes Out. Да, Смиты собрались позже описываемого года, но сделаем вид, что никто этого не заметил.

Сквозь дымку сознания слух атаковали чьи-то тихие, беспокойные голоса.

— С чего ты взял, что она их видела?

— Она смотрела прямо на них и звала на помощь. Кажется, все очевидно!

— Ничего не очевидно, Сохатый. Притащили сюда обычную маглу...

— Я тоже был там, Сириус. Было похоже на то, что она все видела...

Лили сделала над собой усилие и приоткрыла глаза. Пришлось подождать, чтобы зрение сфокусировалось на человеке, который склонялся над ней, что-то делая с ее лбом. Лили ощутила приятный холод на месте, которого касались ледяной тряпкой.

Над Лили склонялась белокурая девушка с волосами до плеч. Ее голубые глаза сосредоточенно впивались в раны Лили.

Заметив, что за ней наблюдают, незнакомка встретилась с взглядом Лили и мило улыбнулась.

Воспаленный мозг сразу подумал о том, какая эта девушка красивая. Ее локоны блестели в утреннем солнце, а в глазах был задорный, живой огонек.

— Привет, — сказала она звонким голосом, который отдался в голове болью. — Как ты?

Лили попыталась оценить свое состояние. Тело до сих пор пробирала дрожь. Казалось, что часть того холодного тумана все еще сидит внутри нее.

— Бывало и лучше, — заметила Лили и попыталась приподняться.

Блондинка помогла ей, усаживая ее рядом с деревом. Лили уткнулась макушкой в ствол и снова закрыла глаза. Столько вопросов крутилось на языке, но сил озвучить их не было.

— Ребята, она очнулась!

Лили вновь не спешила открывать глаза. Она продолжала тяжело дышать, боясь забыть, как это делать.

Шелест листьев под чьими-то ногами, совсем близко, заставил ее поднять веки.

Перед ней стоял высокий парень с выгоревшими на летнем солнце каштановыми волосами. Он слегка сутулился, пытаясь не выглядеть таким высоким, поэтому показался Лили каким-то ранимым и совершенно безобидным.

— Доброе утро, — улыбнулся он. Лили улыбнулась в ответ, не в силах сказать что-либо. Голос был знаком ей. Один из тех, кто застал ее в лесу. Парень сунул руку в карман своих пошарканных брюк и достал оттуда небольшой сверток яркой бумаги. — Съешь. Это помогает.

— Что это? — спросила Лили, принимая подарок.

— Шоколад. Лучшее лекарство после встречи с дементорами.

Лили не могла скрыть удивления. У этих ребят явно что-то не так с головой, раз один говорит о каких-то странных дементорах, а вторая не пытается его высмеять.

— Кто это был? — спросила Лили, разворачивая шоколад дрожащими пальцами. — Эти люди в капюшонах?

Парочка переглянулась. На их лицах было написано облегчение. Первой радостно заверещала блондинка.

— Слава Мерлину, что ты не магла! Мы думали, что придется стирать тебе память или еще что в этом роде! — она схватила Лили за ладонь и сжала ее. Ее пальцы были теплыми и мягкими, совсем как тот белый свет в лесу. — Где твоя палочка? Почему сама патронуса не вызвала? Не умеешь? У меня тоже не сразу получилось!..

— Марлин, у нее сейчас голова взорвется, — усмехнулся парень.

— Да, прости, — девушка закусила губу. — Так, где твоя палочка?

Лили нахмурила свои рыжие брови и откусила кусочек шоколада. Этот парень был прав. Кто бы ни были эти дементоры, шоколад отлично действовал после встречи с ними. Дрожь в руках уменьшилась, и захотелось укусить еще немного, как вдруг эта странная Марлин снова заговорила:

— Если ты обронила ее, мы уже не сможем вернуться. Лучше будет купить новую, когда мы попадем в Косой переулок.

— Я совсем не понимаю, о чем вы, — с растерянной улыбкой выдавила Лили, сильнее прижимаясь спиной к дереву. — Я просто наткнулась на этих чудищ и...

— Стоп, — Рем выставил ладони вперед, останавливая ее. — На каком факультете ты училась в Хогвартсе?

— Хогвартсе? — переспросила Лили.

Марлин и незнакомец снова переглянулись. Уже тревожно.

— Шармбатоне, Дурмстранге, еще какой волшебной школе? Дома занималась? — перечисляла Марлин.

— Не понимаю...

— То есть, ты — сквиб?

— Кто?

— Ремус, я что-то ничего не понимаю.

Ремус. Так звали этого нескладного парня.

Он внимательно посмотрел Лили в глаза.

— Ты ешь шоколад. Это помогает.

Не отрывая от него глаз, Лили откусила большой кусок и быстро проглотила его.

— Если ты не сквиб, но видишь дементоров, значит, ты — волшебница, — медленно произнесла Марлин.

Лили напряглась и быстро повернула к ней голову.

— Волшебница? Что значит «волшебница»?

— Не знаю, — нахмурилась Марлин. — Это значит, что внутри тебя есть магия. Что ты — одна из нас, и что нам не стоит бояться.

Лили широко раскрыла свои большие глаза. Улыбка озарила ее лицо, словно фонарь пролил свой теплый свет на мрачную улицу.

— Волшебница?! Вы не шутите?! Всю свою жизнь я думала, что это какая-то мутация!

— Мутация? — нахмурился Ремус.

— Да! — Лили даже оторвалась от дерева, наклоняясь ближе к своим собеседникам. — Я всегда знала, что это магия! А мама и папа пытались меня в этом переубедить.

— Мы так и не поняли, — нахмурился Ремус. — Ты — волшебница?

Лили откусила еще кусочек от плитки и вернула ее в руки Ремуса.

— Сейчас!

Она схватила первую попавшуюся ветку у своих ног и стала быстро растирать ее ладошками, не боясь оставить на руках царапин.

Парочка пристально наблюдала за ней. Марлин восхищенно ахнула, когда безжизненный прутик в руках Лили превратился в розу.

— Это считается за магию? — с широкой улыбкой спросила новоиспечённая волшебница.

— Конечно! — Марлин радостно захлопала в ладоши. — Великолепно! Как у тебя так получается без палочки?!

— У меня никогда ее не было...

— Джеймс, Сириус, Питер, идите сюда! — окликнул Ремус остальных.

Лили вручила розу Марлин, которая тут же поднесла ее к носу, наслаждаясь терпким ароматом. Блондинка напомнила Лили одну из тех маленьких девочек, которые вечно удивляются ее фокусам на ярмарке. Фокусам, которые теперь можно было гордо называть магией.

— Представляете, есть еще волшебники, которые не учились в Хогвартсе! — с улыбкой сказал Ремус.

Лили подняла взгляд на подошедших парней. Один из них сразу присел на корточки рядом с Лили. Это совсем ей не понравилось. Как-то слишком близко, врываясь в ее личное пространство.

Второй стоял за его спиной. Невысокого роста, с пухлыми щечками и слегка напуганным видом.

Третий же стоял, чуть опустив плечи. На его носу очки сверкали бликами, а черные волосы были взлохмачены так, будто его только что подняли с постели.

Лили остановила внимание на его улыбке.

— И как же тебя зовут, незнакомка?

Сомнений не было. Это ему принадлежал тот второй голос ночью. Тот самый Джеймс, который прокричал что-то непонятное, вызывая этот теплый белый свет, серебристого оленя и прогнал прочь дементоров.

— Точно! — звонкий голос Марлин вернул ее в чувства.

— Лили. Лили Эванс.

— Сириус Блэк, — тот самый парень протянул ее ладонь, отбросив взмахом головы прядь черных волос с лица.

— Очень приятно.

— Питер, — пискнул паренек с испуганными глазками. — Петтигрю.

— Джеймс Поттер. Очень приятно! — он наклонился к ней и пожал руку.

Когда он наклонился, Лили заметила, что его глаза вдруг пристально впились в ее. Она знала, что ее зеленые глаза часто притягивали к себе внимание окружающих, но сейчас что-то было иначе.

Почувствовав заминку, Джеймс быстро подмигнул ей и выпустил ее ладонь из своей руки.

— Марлин и Ремуса, — парень показал на себя, — ты уже знаешь. Осталось только дождаться Аллин.

— Кстати, где она? — Сириус повернулся к Джеймсу. — Она все еще собирает хворост или уже ушла в соседнюю деревню, чтобы принять душ?

Марлин поджала губы, чтобы не рассмеяться. Рем не сдержал смешка, а вот Питер продолжал наблюдать за каждым движением Лили.

Джеймс Поттер толкнул друга коленом в плечо и издал раздраженный вздох.

— Хватит тебе уже! Можно подумать, ты тут не жаждешь насладиться прелестями цивилизации!

— Молчу, молчу, — засмеялся Сириус, поднимая руки, словно сдается. — Аллин — просто чудо! Идет?

— Иди к черту, Бродяга, — Джеймс скорчил рожицу и снова посмотрел на Лили. — Так, может, кто-нибудь и нам расскажет, что здесь случилось.

Марлин и Ремус рассказали историю Лили не хуже, чем она сама могла это сделать. Рассказали о том, что она никогда не училась в Хогвартсе (хотя теперь она припоминала, что уже слышала это слово несколько раз в родном доме), что у нее нет палочки, но что у нее определенно внутри есть магия.

— И как ты оказалась в этом лесу? — спросил Сириус. Он снова присел к ней. Уже ближе.

— Я работаю в цирке. Мы переезжали в другое место и... этот туман. Наш фургон перевернулся и... — вдруг Лили ударил разряд тока. Чувства были такими, словно все ее органы свалились в кучу где-то на дне живота. — Роб! Боже мой, я оставила его!

Она быстро поднялась на ноги и метнулась между деревьев. Она не была уверена, что бежит в правильном направлении, она даже не думала об этом. В голове стучало только одно имя — Роб. Сердце прыгало уже где-то рядом с горлом. Как она могла хоть на секунду забыть о нем?!

— Роб! РОБ!

— Лили, стой! Лили! Замри!

Девушка почувствовала, как все ее тело сковало. Словно она еще раз оказалась под грудой металла.

Шаги позади нее стали различимей. Рука Джеймса коснулась ее локтя, и она снова могла двигаться.

— Пусти! Пусти! Мне нужно вернуться и вытащить его! Я искала помощь! Я просто искала для него помощь!

— Стой, подожди, — говорил он спокойно, пытаясь удержать ее за плечи. — Смотри на меня.

Лили снова встретилась с его глазами цвета орешника. Она сделала вдох, глядя на него. Второй...

— Легче?

Лили поджала губы и медленно кивнула, хотя все внутри продолжало делать сальто.

— Кто такой Роб?

— Мой друг... он остался в фургоне. Он ранен. Мне нужно бежать к нему.

Джеймс немного отстранился, но нашел в себе силы еще раз успокаивающе посмотреть в глаза Лили.

— Ты не можешь бежать к нему. Мы сейчас совсем далеко от Бристоля. Мы в лесах Шеффилда.

Тело Лили обмякло.

— Мы ведь вернемся...

— Нет. Там опасно. А мы должны отвести тебя к одному хорошему волшебнику...

— Но Роб...

— О нем кто-нибудь позаботился, — растерянно сказал Джеймс.

Лили больше не хотела вырываться. Джеймс сам убрал свои руки, позволяя ей попятиться назад, пряча свое лицо в ладонях.

Еще шаги остановились рядом с ней.

— Что такое?

— Мы оставили там ее друга...

Марлин сдавленно вскрикнула.

Эванс тут же снова ощутила на себе ее мягкие руки. Она крепко обняла Лили, словно знала ее уже очень давно и стала поглаживать ее по волосам.

— Если твой друг такой же смелый, как и ты, то он обязательно выбрался, да?

— Р-р-роб... — давясь рыданиями, прошептала Лили. — Я хочу к н-нему...

— Тихо... — ласково сказала Марлин. — Мы только закончим наше задание, отведем тебя к Дамблдору, а потом обязательно узнаем, что стало с Робом, хорошо?

Лили хотелось верить этой теплой девушке. Теплой во всех смыслах. Поэтому она закивала головой, утыкаясь носом в ее плечо, пачкая слезами ее футболку.

— Вот и умница.

Лили чувствовала, как Марлин ведет ее, но не видела ничего вокруг из-за стены слез.

Грудь начинала нещадно болеть. Сердце разрывалось на части. Ее Роб. Ее лучший друг. Такой, которого у нее никогда не было. И больше никогда не будет. Она в этом почти не сомневалась.

Марлин оставила ее возле палатки, усадив Лили на тонкую подстилку. Рыжая сразу же обняла свои колени, пытаясь переварить все, что с ней произошло. Авария, дементоры, люди, которые утверждают, что она — волшебница... полный кавардак.

— Этого всего не может быть. Все это не со мной... — бурчала она себе под нос, почти убеждая себя в этом. — Завтра ты проснешься в шатре... будешь готовить номер... снова разделишь с Робом выручку... — реальность больно полоснула по голове, разрезая прекрасный мир иллюзии.

— Может, еще шоколада? — спросил Ремус.

Лили высоко подняла голову.

Парень возвышался над ней, закрывая собой солнце.

— Я не уверена, что хочу сладкого сейчас, — ответила Лили, вытирая слезы ладошками. — Я хочу только вернуться назад и вытащить своего друга.

Ремус вздохнул и присел рядом с Лили, скрестив свои ноги.

— С ним все должно быть хорошо. Просто дементоры шерстили то место, пытаясь найти кого-то из Пожирателей...

— Кого?..

Парень усмехнулся и посмотрел на небо.

— Сколько тебе всего нужно будет узнать, — он замялся, почесывая затылок. — Пожиратели смерти. Слуги одного очень плохого волшебника, который пытается заполучить власть. А мы с ними боремся.

Лили повернула голову к Рему. Он выглядел таким молодым. Как и все остальные. Не старше и двадцати лет. Но он уже с кем-то боролся.

— Значит, здесь... война?

— Мне не нравится это слово, — поморщился Ремус. — Но так оно и есть, кажется.

Они замолчали.

Ремус просто сидел рядом, и Лили жутко не хотелось, чтобы он куда-то уходил. Он казался ей знакомым. Что-то внутри уютно сворачивалось, и тоска по Робу немного затихала.

У костра на самой середине поляны сидели Джеймс, Сириус и Питер. Сириус о чем-то разговаривал с Питером, то и дело пихая его локтем в плечо и смеясь. Джеймс же лишь изредка улыбался и нервно крутил что-то в своем кармане.

Марлин подошла с большой кружкой чего-то ароматного.

— Выпей, — сказала она с улыбкой. — Отвар из ромашки, чтобы успокоиться. Кстати, я добавила туда немного меда.

— Меда? — удивился Рем. — Где ты здесь его нашла?

— Не здесь, — виновато сказала Марлин. — Когда мы были в Брайтоне, я забежала на ярмарку и купила немного вкусностей...

Парень тихо засмеялся.

— Ты не перестаешь меня удивлять.

Лили сделала несколько глотков и удивилась, как быстро тепло расходилось по телу, давая сил, чтобы задавать новые вопросы.

— А к кому вы меня поведете? — спросила она.

— О, тебе понравится этот волшебник! — заверещала Марлин. — Альбус Дамблдор — самый лучший волшебник нашего времени! А еще он директор нашей школы...

— Которую мы уже закончили, — вставил Рем. — Технически она уже не наша...

— Не занудствуй, Рем! — всплеснула руками Марлин, заставляя этим улыбнуться Лили. — Еще он — создатель Ордена Феникса. Просто мы не можем оставить тебя вот так. Ты — волшебница! А они не должны разгуливать по лесу и не знать, что им положено носить с собой палочку!

В голове у Лили созрела еще куча вопросов, но Рем опередил ее со своим:

— Как ты не могла знать, что ты волшебница? Кто-то из твоих родителей, вероятно, тоже волшебник.

— Нет, — Лили замотала головой, вспоминая детство. — У меня были самые обычные родители. И сестра. Они... немного пугались, когда мои способности прорывались наружу.

— Значит, ты из маглорожденных, — пробурчал себе под нос Рем.

— Кого? — снова спросила Лили, нахмурив брови.

Только Ремус хотел открыть рот, чтобы ответить на вопрос Лили, как раздался неожиданный хруст веток.

— Вы в курсе, что здесь, в озере неподалеку, устроили привал инферналы?!

Девушка, появившаяся из воздуха, сразу же привлекла к себе внимание.

Лили жадно впилась в нее глазами, наблюдая за тем, как она взмахивает палочкой, опуская на землю гору сухих веток, которые до этого висели у нее над головой.

У нее были пшеничные волосы, в которых было столько оттенков, сколько не бывает в расплавленном золоте. С одной стороны красовалась тоненькая коса, придавая девушке какой-то по-особенному милый вид. Лицо, шея и руки были усыпаны веснушками. Обычные майка и джинсы смотрелись на ней, как какое-то дорогое одеяние. Лили не сразу поняла, почему все это заставляло ее ежиться внутри, но в момент, когда их взгляды встретились, осознание пришло само.

От девушки веяло чем-то важным и слегка холодным. Ее пронзительный взгляд совсем не вязался с этими веснушками и забавной косичкой.

— А вот и ты! — Джеймс сразу же оказался возле нее и поцеловал в щеку. — С тобой все в порядке? Они тебя не тронули?

Девушка с трудом оторвала взгляд от Лили и повернулась к Джеймсу. Она улыбнулась ему так, что холод в ее взгляде таял.

— Все в порядке. Пришлось создавать огненное кольцо вокруг озера, — она снова повернулась к Лили.

Эванс улыбнулась ей, но в ответ не получила даже попытки натянуть приветственную гримасу.

— Я смотрю, наша гостья очнулась, — негромко сказала она.

— Да, — весело сказала Марлин, обнимая Лили на плечо. — Познакомься! Лили Эванс!

Незнакомка подошла ближе, внимательно вглядываясь в Лили. Внутри у Эванс все натянулось, словно струны. Ей не хотелось быть ниже ее, поэтому она поднялась на ноги и протянула ей руку.

Девушка взглянула Лили в глаза, перевела взор на ее ладонь и медленно протянула свою.

— Аллин Розье, — сказала она, чуть наклонив голову вправо.

— Очень приятно. Лили.

Лили недоверчиво опустилась на стул внутри палатки. Она заходила и выходила из нее уже пять раз, но все еще не могла поверить, как под маленьким куском брезента может поместиться целый небольшой дом!

Здесь стояли несколько кроватей по углам комнаты. Лили заметила, что их было меньше, чем ребят. Марлин объяснила, что они все равно никогда не спят все вместе. Кто-то должен дежурить каждую ночь.

Две кровати в дальнем правом углу были сдвинуты, и Лили позволила себе предположить, что там спали Джеймс и Аллин. Кровать Марлин тоже сразу отличалась от всех остальных. Яркий, стеганый плед на нем казался таким уютным и теплым. На тумбочке рядом лежала стопка журналов с двигающимися картинками, которые тоже привлекли внимание Лили.

— Иногда я разрешаю остальным парням спать на ней, когда дежурю, — сказала Марлин. — Обычно они близко к ней не подходят. Кроме Рема, — она весело улыбнулась и добавила шепотом, — в тумбочке мы прячем шоколад от Питера.

Лили снова поднялась на ноги и встала ближе к Марлин, пока та размахивала руками, показывая ей разные вещи.

— А ты будешь пока спать на кушетке, — вздохнула блондинка. — Прости.

— Ничего страшного, — Лили улыбнулась. — Спасибо.

— Скоро я буду готовить ужин. Не хочешь мне помочь?

— С удовольствием, — вздохнула Лили. — Я готова делать все, что угодно, лишь бы меньше думать о Робе.

Марлин грустно склонила голову на бок и погладила Эванс по плечу.

— Наверно, он твой очень хороший друг.

— Лучший... Только он принял меня такой, какая я есть.

— Теперь у тебя есть мы, — Марлин улыбнулась. — Ты даже не представляешь, как тебе обрадуются в мире магов! Сейчас каждый волшебник на счету! А ты только представь, как ты сможешь колдовать, когда научишься пользоваться палочкой!

— Кстати, — Лили скромно улыбнулась и подошла чуть ближе к Марлин. — Я хотела спросить... могу ли я попробовать твою палочку?

Марлин нахмурилась, но потом весело замотала головой из стороны в сторону.

— Прости, но не можешь, — выдохнула Марлин, наблюдая за тем, как Лили снова становится грустной. — Не то чтобы это было строго запрещено, но лучше этого не делать. Палочка — это что-то вроде зубной щетки. Слишком личное. Каждый волшебник связан со своей палочкой, — Марлин достала из кармана свою. Она была тонкой и изящной, немного толще у рукоятки, цвет у нее был золотистый, почти как волосы у Марлин. Девушка с упоением посмотрела на нее, удерживая кончиками пальцев. — Каждая палочка неповторима. Говорят, что это она выбирает своего хозяина. Так сказал мне волшебник, который и продал мне эту палочку. Он почти сразу подобрал мне ее. Груша и волос вейлы, — Марлин хихикнула, поймав на своей палочке увлеченный взгляд Лили.

— Вейлы?

— Такие стервы, — с улыбкой ответила Марлин. — Ты еще обо всем узнаешь. Попроси у Ремуса парочку учебников. Он с ними не расстается. Даже сюда притащил.

— Здорово, — ее глаза снова загорелись. — Мне хочется все узнать...

— У тебя еще много времени! Мы здесь будем еще несколько дней. Сириус и Джеймс все еще спорят насчет тебя.

Лили нахмурилась снова. Ей стало дико неудобно.

— Я не хотела никого смущать...

— Просто Аллин и Сириус сошлись на том, что ты можешь оказаться Пожирателем смерти, и не верят тебе.

Плечи Лили опустились. Марлин не сразу это заметила, а когда заметила, до боли закусила свою губу.

— Прости, я не должна была этого говорить. Но не переживай! У нас главный Джеймс. А он хочет, чтобы ты осталась.

Что-то внутри у Лили успокоилось. Джеймс был на ее стороне, и почему-то это многое значило для нее.

За то время, что она была здесь, он подходил к ней всего пару раз. Сначала он просто спросил, как она себя чувствует, а потом предложил ей выпить успокаивающего зелья. Но Лили отказалась. Слово «зелье» еще пугало ее.

Зато Ремус и Марлин почти не отходили от нее и точно были на ее стороне.

Марлин нравилась ей все больше и больше. Девушка вечно рассказывала Лили что-то новое, невольно располагая к себе. И Лили даже захотелось, чтобы немного легкости Марлин вдруг передалось ей, чтобы сбросить тяжелый груз с души.

— Пойдем, — Марлин протянула ей руку. — Нужно готовить ужин. Посмотришь, как я колдую.

Лили воодушевленно улыбнулась и схватилась за ладонь Марлин, следуя за ней из палатки.

Жизнь на поляне кипела.

Ремус, Питер и Сириус стояли в кругу, громко выкрикивая что-то, взмахивая волшебными палочками.

От одного к другому с громким хлопком летел светящийся шар, и Лили казалось, будто они отражают его, чтобы тот их не задел.

— Черт! — выкрикнул Питер, когда шар попал ему прямо в плечо, опалив футболку.

— Снова проиграл, — с довольной улыбкой протянул Сириус. — Тебе нужно быть внимательнее, Хвост!

Питер обиженно потер плечо и сморщился.

— Сильно больно? — спросил Рем, подходя ближе к другу. — Дай посмотрю.

Сириус недовольно вздохнул и рассек воздух палочкой, заставляя светящийся круг исчезнуть.

— Мамочка Рем спешит на помощь!

— Заткнись, Бродяга, — шикнул на него Ремус. — Ты же видишь, что ему больно.

— Все в порядке, — поспешил сказать Питер, поймав насмешливый взгляд Сириуса.

Марлин, которая стояла рядом с Лили и тоже наблюдала за происходящим, тяжело вздохнула и отвернулась от ребят.

— Бедный Питер, — покачала головой девушка. — Вечно ему достается на этих тренировках. Агуаменти!

Лили округлила глаза, увидев, как в котелок на костре из кончика палочки полилась чистая вода.

— В бою он не так плох, как может показаться.

Лили все еще продолжала следить за палочкой Марлин. Блондинка, замечая это, старалась как можно изящнее ею пользоваться, применяя самые витиеватые взмахи.

— Бойло!

— Круто! — восхищенно сказала Лили, когда вода тут же закипела.

— Это мелочи, — улыбнулась Марлин.

— Зато очень полезные! Когда я училась в частной школе, у меня выдался не очень хороший день — я опять поругалась со своей сестрой. Тогда в столовой взорвались почти все стаканы. Учителя решили, что всему виной слишком крутой кипяток.

Марлин звонко засмеялась.

— В тебе просто прорва волшебства!

— Может. Хочется в этой верить...

— Ты сказала, что у тебя есть сестра? — спросила Марлин, опуская в воду большую охапку макарон. — Как она отнеслась к тому, что ты — волшебница?

— Отвратительно, — вздохнула Лили. — После того, как силы проявились, мы с ней совсем не ладили. Потом, в один момент, все стало еще хуже. Когда мне было лет одиннадцать...

— Одиннадцать? Когда мне было одиннадцать, мне пришло письмо из Хогвартса, — с улыбкой вспомнила Марлин. — Мама и папа купили мне большой торт и открыли мне счет в Гринготтсе.

— Гринготтсе?

— Да! Такой волшебный банк, где работают гоблины.

— Гоблины?! Они существуют?!

— Конечно! — удивилась Марлин. — Мерлин, как же вам скучно в этом мире маглов...

Лили с интересом смотрела на Марлин, желая задать еще кучу вопросов. Она села по-турецки возле костра и обняла колени, готовая задавать новые вопросы.

— Расскажи мне про Хогвартс.

— О-о-о... — Марлин мечтательно прикрыла глаза и села рядом с Лили, пока готовились макароны. — Это самое прекрасное место в мире! Школа Чародейства и Волшебства. Огромный замок с кучей всего интересного! Я училась там семь лет, но так и не узнала всех его тайн! Сириус показывал мне несколько тайных ходов, но я редко ими пользовалась. Это ребята у нас вечно шалили. К директору их вызывали чаще, чем Димитров забивал!

— Здорово... — пробормотала Лили, хотя и понятия не имела, кто такой Димитров.

— А еще там чудесный Большой зал. Потолок в нем отражает небо. Здорово завтракать в ясный день, а ужинать под звездами. Просто невероятно! Кстати, еда там такая... — Марлин что-то промычала себе под нос, а потом посмотрела на котелок на костре. — Я так скучаю по шоколадному пудингу...

— Ну и как здесь наш ужин? — громко спросил Сириус.

Сириус, Ремус и Питер подошли к костру и сели рядом с девушками.

— Готовится, — кокетливо сказала Марлин. — Осталось потушить мясо и нарвать трав для чая. Боже, Питер! Да у тебя все плечо в крови!

— Я же говорил, что нужно обработать, — сетовал Рем.

— Простая царапина! — раздраженно сказал Сириус и бросил взгляд на плечо друга, скорчившись в отвращении. Рукав футболки уже полностью пропитался кровью, а сам Питер был жутко бледным и старался не смотреть на свою руку. — Хотя стоит что-то с этим сделать...

— Я принесу бадьян, — бросив гневный взгляд на Сириуса, сказала Марлин.

Лили сильнее прижала к себе колени, оставшись наедине с ребятами. Она старалась смотреть только на Ремуса, так как его знала лучше всего. Но это не спасало ее от пристального, оценивающего взгляда Сириуса.

— И как тебе у нас? — спросил он.

— Необычно, — слегка улыбнувшись, ответила Лили.

— Марлин кому хочешь зубы заговорит, — усмехнулся Сириус. — Если тебе интересно узнать, что-то более интересное о волшебном мире, то ты знаешь... я всегда здесь. Не стесняйся, задавай вопросы.

Он подмигнул ей и обворожительно улыбнулся.

Лили подняла свои рыжие брови и поджала губы.

— Эм... — протянула она. — Есть какое-нибудь зелье или заклинание, чтобы ты не смотрел на меня так, будто я последний в мире кусок яблочного пирога?

Ремус и Питер прыснули смешком и обернулись к Сириусу. Парень даже не думал быть задетым. Он продолжал улыбаться.

— Нет, от этого нет никакого противоядия, милочка.

Лили почти вывернуло от этих слов.

Она всегда опасалась мужского внимания. Просто не привыкла. Единственным парнем, с которым она могла свободно общаться, был Роб, но теперь его судьба осталась скрытой втайне от нее.

К этому списку успешно прибавился Ремус, когда сказал:

— Заткнись, Бродяга, — закатив глаза, сказал Рем. — Девушка здесь и дня не пробыла, а ты уже успел ей надоесть.

— Я просто пытаюсь узнать ее лучше. Да, Лили?

— Да. Сириус, — отчеканила Лили.

В этот момент из палатки вышла Марлин с небольшим флакончиком в руках. Она присела рядом с Питером на колени и разодрала его футболку, пачкая свои пальцы в крови.

— Будет щипать, — сказала она.

Питер кивнул и закусил губу, готовясь к еще одному приступу боли.

Марлин щедро полила рану зельем, и она тут же стала затягиваться под звуки шипения Питера.

— Теперь иди, отдохни, — приказала она. — Через час повторим.

Питер послушно поднялся и, придерживая плечо, направился в палатку.

Марлин снова достала свою палочку и направила ее на свои руки. Кровь Питера тут же исчезла с них.

— Нужно собрать травы, — бодро сказала Марлин, поглядывая в котелок. — Где Аллин?! Почему она не помогает?

— Спроси у Джеймса, — усмехнулся Сириус.

— И где же Джеймс?

— Кто бы знал!

— Кажется, они совсем забыли, для чего мы здесь.

— Да ладно тебе, Марлс, — весело сказал Сириус, толкая подругу в плечо. — Расслабься в бедрах и получай удовольствие.

Марлин поджала губы, чтобы не выдать своей улыбки.

— Я могу помочь! — вызвалась Лили, чтобы больше не находиться рядом с Сириусом. Парень отталкивал ее все больше и больше. — Я кое-что знаю о травах. В школе я увлекалась биологией.

— Био... что? — нахмурился Сириус.

— Биология — это одна из магловских наук. Изучает все живое на планете, — сказал Ремус, поднимаясь на ноги. — Я с тобой. В этих лесах много чего ядовитого. Лучше перестраховаться.

— Ты настолько не уверен во мне? — усмехнулась Лили.

— Просто мистер Ремус Хочу-Держать-Все-Под-Контролем Люпин не может доверить тебе такое важное задание, — съязвил Сириус, подсаживаясь ближе к Марлин. — В общем, да! Он в тебе не уверен.

Рем виновато посмотрел на Лили.

— Прости.

— Ничего. Я бы тоже себе не доверяла. Пошли.

И они двинулись по тропинке сквозь деревья. Солнце было уже совсем низко, и Ремус как-то странно смотрел на небо.

Лили взяла быстрый темп и уже через пять минут прогулка привела ее к кусту ароматной смородины.

— Надеюсь, что всем нравится, — сказала Лили, аккуратно отрывая сочные листы.

— Мы здесь особо не следим за тем, что едим и пьем. Главное, чтобы живот был полным, — пожал плечами Ремус.

— Можно спросить? — нахмурилась Лили и отвернулась от куста, посмотрев на лицо Ремуса. — Почему Сириус не знает, что такое биология?

— Просто в магическом мире все иначе. Ведь в магловских школах ничего не слышали о Зельеварение?

— Ничегошеньки.

— Так и мы никогда не проходили биологию, физику, химию и математику. Это нам просто не нужно. У нас есть Заклинания, Нумерология, Трансфигурация...

— А откуда ты все это знаешь? — улыбнулась Лили. Теперь она старалась медленнее наполнять ладошки листочками. Разговор становился все интереснее. — Я уже заметила, что ты мозг этой команды.

— Вообще-то, совесть, — усмехнулся Ремус. — И не верь всему, что говорит Марлин.

Лили послушно кивнула.

— А все это я знаю лишь потому, что моя мама — магла. Обычный человек. Они познакомились, когда папа защищал ее от боггарта.

— Кого?

— Такие существа, которые превращаются в твой самый большой и страшный кошмар.

— Жутко. И очень интересно, — с задумчивой улыбкой сказала Лили. — Но, кажется, нет ничего хуже этих штук... де...

— Дементоров, — подсказал Ремус.

— Да! Наверно, мой боггарт был бы именно им, — съежившись, пробормотала Лили.

— Думаю, хватит, — сказал Ремус, убирая ладони Лили от ощипанного куста.

Ее руки уже ломились от листочков.

— Давай сюда, — сказал ей Рем и протянул ей корзинку.

— Откуда она взялась? Ты ничего с собой не брал! — с детской улыбкой воскликнула Лили.

— Магия, — подмигнул парень.

Лили широко улыбнулась, показывая ему свои ровные зубки.

— Тогда смотри, — вдруг сказала она и повернулась обратно к кусту смородины.

Она глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух через губы.

Девушка занесла свои ладони над листочками и пристально посмотрела на свои пальцы. В самом низу живота она почувствовала знакомый микроскопический взрыв. Это была ее магия. Эти ощущения нельзя было спутать ни с чем.

Понадобилось всего несколько секунд, чтобы свежие листочки появились на месте сорванных.

— Здорово! Никто из нас уже так не может без палочки.

— Как жаль, — весело сказала Лили и пошла дальше.

Она снова шла впереди, спрашивая у Рема все, что приходило ей в голову. Например, о том, как это картинки могут двигаться. И очень удивилась, когда узнала, что некоторые портреты могут еще и разговаривать.

Мир магии с каждым словом казался ей все интересней и привлекательней.

— Я уже скорее хочу свою собственную палочку! И хочу взять у тебя несколько учебников! Хотя нет, я хочу все! — воодушевленно говорила Лили, оборачиваясь через плечо. — И еще хочу, чтобы у меня получалось отгонять этих демен...

— Дементоров, — снова напомнил Ремус.

Но Лили не договорила совсем по другому поводу.

Она вдруг застыла на месте, и Рем чуть не врезался в ее спину.

Лили почувствовала, как язык прилипает к небу, когда она увидела у ствола раскидистого дерева парочку новых знакомых.

Аллин была крепко прижата к дереву телом Джеймса. Ее глаза были прикрыты от наслаждения, пока Джеймс целовал ее шею. Парень жадно хватался за нее, прижимая ее за талию к своему животу.

Почему-то эта картина была ей настолько же неприятна, насколько и разговор с Сириусом. Она даже не подозревала о том, что ей не хочется думать о Джеймсе в таком ключе. Он вдруг встал на одну ступеньку рядом с обычным парнем, спустившись с пьедестала ее спасителя.

— Идем, — голос Ремуса вернул ее в реальность. — Не будем им мешать.

Лили почувствовала пальцы Рема на своем запястье и поддалась ему, позволяя увести себя за густые деревья.

— Ты не обращай на них внимания, — сказал Ремус, когда они были совсем далеко от Аллин и Джеймса. — Они всегда такие. С тех пор, как обручились.

— Обручились? — вскинула брови Лили. — Но они же...

— Да, еще совсем молоды для этого. Но в семьях чистокровных волшебников все иначе.

— То есть? — не могла угомониться Лили. Нужно было все хорошо прожевать, чтобы проглотить такую новость.

Ремус тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы, собираясь с мыслями.

— Чистокровные волшебники очень щепетильны насчет того, на ком женить своих детей. Хотят, чтобы волшебная кровь оставалась чистой, без магловских генов. Поэтому, как часто бывает, их сватают еще в детстве. Родители Джеймса, конечно, ничего не имели против маглов, как и Джеймс. Но... Джеймс решил поступить так, как велит его статус.

— «Ничего не имели против»? — переспросила Лили. — С ними что-то?..

— Они умерли не так давно. После этого Джеймс и решил сделать так, как они уже когда-то решили. У него были тяжелые времена, а Аллин оказалась рядом в этот момент. Сначала он был ей благодарен, а потом влюбился. Розье — еще одна чистокровная семья. Вот только у них предрассудков вагон и маленькая тележка, — Ремус вздохнул. — Все равно. Аллин многим отличается от них. Правда, иногда с ней бывает сложно. Но мы привыкли! Бывает, они с Марлин такой скандал закатят, что мы боимся из палатки выйти, — засмеялся Ремус.

Лили ответила ему сдавленным смешком.

— Из них вышла отличная пара.

— Из Аллин и Марлс?

— Нет! — весело сказала Лили. — Из Джеймса и Аллин. Она очень красивая.

— Джеймс подумал так же. Сказал, что на такой и жениться не стыдно, — Ремус снова засмеялся. — Смотри, здесь есть мята.

Он наклонился, чтобы сорвать растение, а Лили осталась стоять, думая о том, как Джеймсу повезло с Аллин.

Или же наоборот.

* * *

— Вкусный чай, — оторвав губы от кружки, сказал Джеймс.

— Благодари Лили, — сказала Марлин. — Сегодня она собирала травы.

— Вместе с Ремусом, — напомнила рыжая и подсела ближе к костру.

Куртка Марлин прикрывала ее плечи, но почти не спасала от вечерней прохлады леса.

Лили сама заняла место между Ремусом и Марлин. Они были единственными, кто внушал ей доверие.

— Спасибо, Лили, — вдруг сказал Джеймс.

Лили не хотела, но все-таки повернула к нему голову.

Его черные волосы отражали блики костра, а очки каждый раз запотевали, когда он подносил горячую кружку к губам.

Джеймс быстро взглянул на нее, но этого хватило, чтобы Лили покраснела.

— Завтра нужно начинать собираться, — сказал Ремус, откладывая свою тарелку в сторону. — Мы должны двигаться.

— Ты сам знаешь причину нашей задержки, — четко и звонко сказала Аллин. — Прости, Лили.

Эванс нахмурилась и ничего не ответила.

— Аллин, будь немного приветливей, хорошо? — проверещала Марлин. — Нам нужно пройти немного на юг, — сказала Марлин, повернувшись уже к Лили. — Там нас ждет портал.

— Портал?

— Такая штука, которая перенесет нас в другое место, — улыбнулся Джеймс.

— Грюм не говорил, что это будет на этот раз? — спросила Аллин. — В прошлый раз он переборщил с дохлой крысой...

— Он думал, что это самое неприметное, что может быть в открытом поле, — засмеялся Сириус. — Лили, он тебе понравится! Вот он уж точно тебя бы на нашем месте быстро вывел на чистую воду. Или же оставил тебя в лесу. Или же сразу убил!

— Бродяга, хватит пугать Лили, — немного грозно сказал Джеймс. — Не беспокойся. Просто этот Грюм очень любит перестраховаться. Мы пока не станем знакомить его с тобой, — Лили пристально посмотрела на Джеймса и медленно кивнула. — Ремус прав. Завтра нужно выходить. Иначе мы до конца лета здесь проторчим.

Закончив свой ужин, ребята стали уходить спать.

Первой ушел Питер, которого Марлин почти выгнала с полянки, чтобы тот скорее отдыхал.

Следом ушла и сама Марлин, ссылаясь на усталость.

Когда Ремус поднялся на ноги, Лили дернулась, чтобы пойти следом за ним, но Сириус схватил ее за руку.

— Не хочешь посидеть с нами еще немного? — спросил он, прищурив свои серые глаза. — Ты же нас не боишься?

— Нет, конечно, — сказала Лили, выдернув свою руку.

Она села обратно на свое место, где теперь ей пришлось сидеть между Аллин и Сириусом.

— Удачи, — шепнул ей Рем.

— Спокойной ночи, Лунатик! — крикнула ему вслед Аллин.

— Спокойной ночи, — и парень скрылся в палатке.

Лили заметила, как Аллин подсаживается ближе к Джеймсу, прижимаясь к его плечу.

— Ты сегодня дежуришь?

— Да. Буду охранять твой сон, — он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.

— Ох, прекратите. Я привык, а вот Лили еще может стошнить!

— Я потерплю, — улыбнулась Лили.

Аллин натянула губы в ответ, стараясь быть приветливее, как советовала Марлин.

— Ты просто завидуешь, Сириус, — сказала Розье и повернулась к Лили. — Ты знаешь, что Сириус скоро лопнет из-за того, что ему здесь никто не дает.

Джеймс прыснул от смеха, а Лили смутилась.

Сириус показал средний палец Аллин, но только рассмешил этим девушку.

— Ты попроси у Марлин получше, может, тебе что-нибудь перепадет, — продолжала девушка.

— Розье, ты в курсе, что ты меня бесишь? — покачал головой Сириус, не переставая улыбаться.

Аллин оставила Джеймса и перелезла через Лили, поцеловав Блэка в щеку.

Лили снова смутилась, глядя на такие странные отношения между этими двумя. Наверно, это снова какие-то особенности чистокровных семей. Ей этого точно не понять.

— У нас теперь есть еще и Лили, — напомнил Сириус, когда Аллин снова села на свое место. — Мы с тобой подружимся. Ведь так?

— Вот сейчас меня точно стошнит, — скривилась Эванс.

Джеймс громко засмеялся.

— Сегодня не твой день, Бродяга, — давясь хохотом, сказал Джеймс. — Лучше иди спать, пока не стал приставать к дереву. Белки очень удивятся, когда ты потревожишь их дупло.

Лили и Аллин засмеялись, глядя на пораженного Блэка.

— Вот и уйду! — оттолкнувшись от земли рукой, Сириус поднялся и отряхнул штаны. — А ты еще будешь дежурить, неудачник!

Джеймс показал другу язык и вытянул руку, давая Сириусу пять.

— Спокойной ночи, Бродяга.

— Спокойной!

Блэк наклонился и поцеловал Аллин в висок, а Лили лишь небрежно махнул.

Лили почувствовала, как неловкость накатывает на нее с головой. Она снова дернулась, чтобы пойти в палатку, но теперь ее остановила Аллин.

— Подожди немного. Сейчас пойдем вместе.

Лили на долю секунды показалась, что просьба у девушки звучала очень схоже с приказом.

«Немного» превратилось в несколько минут наблюдений за нежностью Джеймса и Аллин. Они целовали друг друга и говорили что-то приятное, что Лили пропускала мимо ушей.

Ей снова вспомнился Роб, и колючие слезы сдавили горло. Еще пару дней назад она сидела рядом с ним и думала о том, что когда-то сможет его полюбить. И сидеть с ним вот так, у костра, говорить о том, что будет скучать всю ночь, и целовать, пока это позволит время.

— Так ты идешь? — спросила Аллин, возвращая Лили из мира грез.

Лили знала, что отказа эта девушка не потерпит.

— Конечно.

— Спокойной ночи, — сказал Джеймс девушкам.

Аллин снова наклонилась, чтобы поцеловать Джеймса.

Лили закатила глаза. Когда она уже прекратит целовать его, словно специально? Эванс уже поняла, что они вместе и что все между ними серьезно, но Аллин продолжала метить территорию.

Она наконец-то отцепилась от него и зашла в палатку.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Лили и вошла следом.

В палатке было темно. Лишь свет на кончике палочки Аллин тускло освещал мебель.

— Приятных снов, — сказала Аллин и юркнула на свою кровать.

Дождавшись, когда Лили доберется до кушетки, Розье тихо сказала «Нокс» и отвернулась к брезентовой стене.

Лили попыталась удобнее устроиться, но, казалось, каждая пружина впивалась ей в тело.

* * *

После получаса бесполезных попыток уснуть, Лили села на край кушетки и прокляла все на свете.

Она поднялась на ноги и прокралась к выходу, надеясь не разбудить никого из ребят.

Джеймс все так же сидел у костра и допивал чай. Он ловко управлялся, держа в руках свою волшебную палочку.

— Не спится? — спросил он, не оборачиваясь, словно знал, что Лили вот-вот выйдет.

— Не могу. Эти пружины и... я вообще не знаю, смогу ли я заснуть когда-нибудь.

Джеймс внимательно посмотрел на нее через стекла своих очков.

— Все еще переживаешь из-за своего друга?

— А ты бы не переживал?

Джеймс усмехнулся и кивнул головой.

— Если бы кто-то их этих ребят оказался в беде, я бы все сделал, чтобы их вытащить.

Сладкий ком в горле Лили стал разрастаться.

— А вот я не смогла.

Джеймс уловил слезливые нотки в ее голосе и поспешил встать на ноги, чтобы подойти к ней.

— Не плачь больше, — сказал он, опускаю свою ладонь на ее хрупкое плечо. — С ним все может быть в порядке. Даже не так... я уверен, что с ним все хорошо! А после того, как мы будем в Лондоне, то узнаем все наверняка.

— Я хочу знать сейчас, — покачала головой Лили. — Сириус и Аллин правы. Вы не должны были со мной возиться...

— Сириус и Аллин? — нахмурился Джеймс. — С чего ты это взяла?

— Марлин проболталась.

Джеймс тихо усмехнулся.

— Эта Марлин... не даст соскучиться. Забудь об этом. Мы убедили их, что бояться нечего. Разве можно ожидать от такой, как ты, чего-то плохого?

Лили подняла на него свои глаза, которые уже были на мокром месте.

Скользнув взглядом по его губам, она вспомнила ту сцену в лесу, где в главных ролях был он и Аллин. Щеки снова налились краской, как только она вспомнила, какие горячие поцелуи он дарил девушке этими губами.

Лили снова переместила свой взор себе под ноги.

— Я могу оказаться простой злодейкой.

— Ты на нее совсем не похожа, — Джеймс улыбнулся. — У злодеев не бывает таких добрых глаз.

Лили снова взглянула на него. Уже в глаза.

Ей казалось, что сегодня она видела двух разных людей. Джеймс, с которым она разговаривала сейчас, нравился ей, с ним хотелось говорить. Так же, как она говорила с Ремусом. Хотелось поделиться с ним чем-нибудь. Чем-то сокровенным. Ведь это — ее спаситель. Самый настоящий. Даже сейчас он залечивал ее раны своими словами.

С другим же Джеймсом ей не хотелось иметь ничего общего.

Но сейчас ей не хотелось знать, какой из Джеймсов настоящий. Разочарование нашептывало ей свои песни на ухо.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Джеймс улыбнулся и убрал свою ладонь с ее плеча.

— Можешь прилечь на мою кровать, если хочешь. Думал, Аллин сама тебе предложит...

— Я не хочу, — поспешила сказать Лили. — Можно я подежурю с тобой?

Поттер усмехнулся и весело посмотрел на нее.

— Дежурить? Без палочки?

Лили пожала плечами.

— Я громко кричу и быстро бегаю. Это чем-нибудь может помочь?

Джеймс тихо засмеялся, смущая Лили.

— Чем-нибудь пригодится. Садись к костру, иначе холодно будет, — он снова сел на свое место. — Кстати, я очень люблю смородину.

— Я рада.

Лили села напротив него, чтобы их разделяли желтые языки костра.

Здесь было немного теплее.

30 сентября 1653 год

Мальчишка стоял с закрытыми глазами посреди темного леса, пытаясь храбро отсчитывать в уме числа до двадцати. Его пухлые губки безмолвно шевелились, и он то и дело облизывал их, удивляясь, как они так быстро высыхают.

— Двадцать! — громко крикнул он, пронзая идеальную тишину леса своим звонким голосом. — Конни, я иду искать!

Но его задор тут же пропал, когда взгляд его зеленых глаз встретился с уродливыми ветвями опадающих деревьев. Они вселяли в его маленькое сердце ужас. Он сразу же вспомнил все страшные истории, которые его сестра рассказывала ему перед сном, пытаясь сделать так, чтобы он больше никогда-никогда не боялся ничего на свете.

Именно эта мысль заставила его сделать шаг в такой страшный и жуткий лес, полный таинственных звуков.

— Конни? — чуть с опаской спросил он, заглядывая за вековой дуб, который садили еще его предки. — Конни, ты здесь?

Мальчик старался не думать о том, как ветки хрустят под его ногами, как вокруг шелестят листья, надеясь, что где-то там прячется его сестра.

Так удивительно, как по ночам это место оживает, становясь страшной сказкой для него. Где-то с дерева слетела сова, луна, пристально оглядывала все вокруг, заглядывая туда, куда детский взор побоится упасть.

— Мне страшно, — дрожащим голосом сказал мальчик. — Я пойду домой!

Он развернулся, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Он подвел ее снова. Он никогда не перестанет бояться этого леса, монстров, которые живут у него под кроватью, и даже не перестанет бояться тех дементоров, о которых рассказывал отец, показывая ему своего большого и сильно патронуса.

Сердце забилось чаще, когда треск вокруг него стал громким. Мальчишка воскликнул, подлетев в воздухе, кружась в чьих-то теплых руках.

— Маленький Бенджи испугался страшного леса! — смеясь, звенел девичий голосок, разбивая весь ужас и мрак ночи на части.

Конни поставила своего брата на землю и села перед ним на колени. Улыбка тут же пропала с ее лица, когда она увидела слезы на лице своего любимого братишки.

— Бенджамин Алан Уилкс! — самым возмущенным тоном сказала девушка, округлив свои голубые глаза. — Почему я вижу слезы на вашем прекрасном, юном лице?

Бенджи всхлипнул и уткнулся лицом в ее льняное платье. Конни тут же улыбнулась, прижимая его к себе крепко-крепко.

— Ты... — он всхлипнул, — говорила, что я не должен бояться. А я боюсь...

— Однажды ты перестанешь, — ласково сказала она и провела ладонью по его русым волосам. — Мы ведь только учимся.

— Когда у меня будет палочка, я перестану бояться, — сказал мальчишка, отодвигаясь от старшей сестры. Он схватил прядку ее светлых, рыжих волос и стал наматывать их себе на пальчик. Он всегда так делал, когда думал о чем-то. — Я поступлю в Хогвартс, и поступлю на Гриффиндор! Как ты!

Девушка широко улыбнулась, заглядывая в глаза брата. Он так сильно пытался быть храбрым и сильным, что всегда вызывал у нее улыбку.

— Уже через два года к нам прилетит сова с твоим приглашением. И ты будешь одним из самых замечательных, очаровательных волшебников!

Бенджи улыбнулся и кивнул, полностью доверяя своей сестре.

— Констанс! — строгий отцовский голос заставил ее вздрогнуть. — Почему Бенджамин еще не в постели! И что здесь делаешь ты, юная леди! Вы оба должны были быть в доме! Уже ночь!

— Простите, отец, — виновато сказала Констанс, склоняя голову перед отцом. — Мы были слишком увлечены игрой.

— Если ты закончила Хогвартс, это не значит, что тебе дозволено делать все, что угодно!

Глава семейства Уилкс был высоким, с крепкими плечами и очень пронзительным взглядом. Над его верхней губой красовались густые и ровные усы. Его глаза были так похожи на глаза Бенджи, что Конни иногда не понимала, как так могло произойти. Она же была копией своей покойной матери.

Именно после ее смерти Алан Уилкс больше не разрешал своей дочери выходить из дома после наступления темноты, боясь, что в Констанс живет такая же беспечность, какая жила в его обожаемой жене.

Мужчина выпрямил плечи и протянул руку своему сыну. Бенджамин тут же схватился за нее и последовал за отцом.

Констанс должна была идти за ними, но не двинулась с места. Упрямство было еще одной чертой, которая не пожалела ее мать.

— Ты лишаешься своей волшебной палочки на десять дней и ночей, Констанс, если сейчас же не пойдешь в дом, — громко и спокойно сказал Алан.

— Луна только поднялась, отец! — начала настаивать она. — Я хотела прогуляться и подышать свежим воздухом...

— Домой, — отрезал он. — Ты наказана.

Конни нервно выдохнула и опустила плечи, наблюдая за тем, как большая фигура ее отца вместе с миниатюрным Бенджамином отдаляется от нее. Бенджи испуганно посмотрел на нее через плечо и умоляюще взглянул на нее. Мальчик совсем не любил, когда его любимая сестра ссорилась с его любимым отцом.

Уверенный в том, что Констанс вот-вот начнет свой путь к дому, Алан даже не оборачивался.

Но девушка продолжала стоять на месте. И когда Бенджи обернулся снова, она приложила палец к губам и хитро подмигнула ему.

Подняв подол платья, она бесшумно двинулась в самую глубь леса.

Она любила отца, но он слишком сильно опекал ее. Так сильно, что почти задушил вольную Констанс в своих руках, сжимая ее, словно птицу в ладонях.

Ей хотелось дышать полной грудью, встречать с другими волшебниками праздники, до ночи отмечать с юношами и девушками из соседних деревень день весеннего равноденствия, слушать, как играют на своих инструментах музыканты и танцевать, пока ноги не устанут.

Но всего этого она лишилась, когда потеряла свою мать.

И теперь даже палочку она видела всего раз в день, в обеденное время, чтобы прибраться с ее помощью в доме и помочь прислуге с хозяйством.

Поэтому сейчас эта прогулка была для нее глотком свежего воздуха, который пах свободой и ветром. Таким сладким, осенним ветром.

Она улыбалась, слушая звуки леса, которые ее совсем не пугали. Которые она знала, как свою самую любимую мелодию.

Но дивную мелодию вдруг стали нарушать фальшивые нотки чьих-то шагов. Сердце Констанс замерло. Это отец. Сейчас он увидит, что она ослушалась его, и запрет ее в доме до тех пор, пока земля не покроется снегом.

Она вдруг стала чувствовать себя маленьким Бенджи. Эти звуки совсем не радовали ее. Они были незнакомы. Она остановилась и стала пристально вглядываться в яркие кусты.

— Слишком поздно для прогулок, — раздался за ее спиной насмешливый женский голос.

Сдавленно вдохнув, Констанс обернулась. Девушка схватилась за сердце, увидев перед собой высокую даму с белокурыми волосами и очень пухлыми губами. На ней была дорогая мантия, украшенная большой брошью с россыпью рубинов.

— Простите, — покорно сказала Констанс, склоняя перед ней голову. Женщина казалась ей богатой и властной, а она не хотела проблем для своего отца. — Я просто прогуливалась перед сном.

— Таким красивым, юным девушкам не нужно ходить в одиночестве. Как тебя зовут, нежный цветок?

— Констанс. Констанс Уилкс.

Женщина нахмурилась, сведя брови на переносице.

— Уилксы? Ты дочь Алана?

— Да, — кротко ответила девушка, все еще не решаясь поднимать голову.

— Два года назад инферналы затащили твою мать на дно озера, ведь так?

Конни не ответила, пытаясь угомонить стук сердца.

Женщина вдруг подняла свой вздернутый нос, словно принюхивалась к чему-то.

Ладони Констанс стали мокрыми, и даже спина под платьем покрылась мелкими капельками пота.

— Ты так сладко пахнешь...

Констанс наконец-то подняла взгляд. Глаза женщины наливались кровью, а ее кожа становилась еще бледнее.

— Мне нужно домой, — Конни дрогнула и сделала шаг назад.

— Уже поздно.

В долю мгновения женщина добралась до нее, обжигая холодным дыханием тонкую шею девушки.

— Нет!

Кожа и жилы оглушительно хрустнули, когда их прокусили два острых клыка.

Констанс пыталась закричать, но ее губы тут же сжала ледяная рука вампира. Констанс чувствовала, как ее горячая кровь заливается под ткань платья.

Тело немело. Крови в венах становилось все меньше и меньше. Радужные круги плыли перед глазами. Последнее, что помнила Констанс — это тихое «прости» и сладкий, необыкновенно приятный вкус чего-то вязкого на своих губах.

* * *

Громкий, хриплый вдох, словно только что ее вытащили из воды, заставил Констанс прийти в себя. В рот, глаза и ноздри тут же стало забиваться что-то мокрое и рыхлое. Вкус на языке не мог дать ей ошибиться. Это вкус земли.

Она стала быстро двигать руками, пытаясь освободить себя из-под пресса холодной почвы.

Следующий глоток свежего воздуха почти опьянил ее.

Она попыталась выбраться из своей ямы, но ноги не слушались. Горло болело, голова была тяжелой, словно чугун. Льняное платье было испачкано красным и черным.

Констанс огляделась. Все тот же лес. Все та же ночь. Только вот от луны кто-то отрезал тонкий кусочек.

— Нет! — выкрикнула Конни и хотела убежать, как кто-то схватил ее за лодыжку.

Тонкая ладонь торчала из земли, крепко сжимая свою жертву.

— Пусти! ПУСТИ!

Но кто-то под землей не думал сдаваться.

Рыхлая почва зашевелилась, выпуская под лунный свет всю ту же даму. Ее светлые волосы были припорошены землей, пухлые губы недовольно выплевывали частицы земли.

— Успокойся, — слегка раздраженным тоном сказала вампирша.

— Что вы здесь делаете?!

— Делила с тобой могилу! — сказала незнакомка, ловко выпрыгивая из ямы.

Держать Констанс уже не было смысла. Осознание того, что сейчас она выбралась из своей могилы, ударило ей в голову, словно снаряд.

— Зачем? — еле слышно спросила девушка.

Женщина посмотрела на нее сверху и отряхнула землю со своей роскошной мантии, явно недовольная тем, что пришлось запачкать одну из своих самых лучших.

— Глупый вопрос. А вампиры не задают глупых вопросов, — ответила она.

Констанс тут же приложила ладонь к груди, пытаясь нащупать биение сердца. Но внутри была только пустота. Она ударила себя в грудь. Еще и еще! Пока не почувствовала, что стала ломать сама себя.

— Этого не может быть! Не может!

Дрожащие пальцы вцепились в лицо, словно она пыталась содрать с себя кожу.

Голубые глаза налились кровью, которая тут же брызнула вместо слез.

Женщина, обратившая ее, подошла ближе к ней и стерла своими грязными пальцами кровавые слезы с ее бледных щек.

— Кто вы?!

— Пенелопа, — ласково, певуче ответила женщина. — И я — твой Создатель.

Констанс не сдержала пронзительный крик в своей груди и упала перед ней на колени, выдавив из себя этот раздирающий звук.

— Тише... тише, дитя мое, — пропела Пенелопа, усаживаясь рядом с ней и обнимая за плечи. — Теперь у тебя есть я.

Вампир провела по рыжим волосам Констанс своей уверенной ладонью и прижала ее содрогающееся тельце к своей груди.

— И у тебя есть свобода, — уже шепотом добавила Пенелопа.

Лили открыла глаза, пытаясь вспомнить, как она оказалась в палатке.

Отрывки ночи всплывали в ее голове, и она почему-то не могла не улыбаться, вспоминая рассказы Джеймса о магическом мире. Кажется, он успел рассказать ей все самое-самое интересное. Про волшебные деревни, про трансгрессию, про гоблинские банки и даже успел рассказать об истории Хогвартса. О четырех основателях и факультетах.

Лили удивилась, узнав, что все, кроме Аллин, учились на одном факультете, на одном курсе. Это казалось Лили впечатляющим. Она уже почти не помнила своих одноклассниц. И уж тем более не хотела бы иметь с ними дело после школы. А эти ребята были настолько дружны, что ее даже колола зависть. Но все же Лили была горда, что теперь является частью этой сплоченной компании.

— А вот и ты проснулась, — раздался звонкий голос Марлин, когда она залетела в палатку. — Умывайся, а потом нужно идти. Портал потеряет свои силы к закату.

Лили быстро поднялась на кровати, услышав слово «портал».

— А мне нужно к этому готовиться? — спросила она. — Ну, знаешь... нужны какие-нибудь особенные умения, чтобы...

Марлин не дала ей договорить, засмеявшись.

— Нет, конечно! Много ума не нужно, чтобы одновременно коснуться портала.

Лили нахмурилась.

— В смысле? Мне нужно будет просто его коснуться?

МакКиннон кивнула и протянула ей полотенце.

— Отправимся еще в один небольшой городок, поселимся там в гостинице. А потом уже можно будет и в Лондон, в Косой переулок. Там нас уже будет ждать Дамблдор в Дырявом котле.

От незнакомых слов голова Лили шла кругом, но сердце начинало биться чаще, когда она думала о том, сколько впереди интересного. А самое главное — она узнает у этого Дамблдора, что случилось с Робом. Никто из ребят точно не обещал ей, что он чем-то поможет, но Лили почему-то свято в это верила. Ее новые знакомые уже столько раз упоминали его имя во фразах «нужно спросить», «нужно рассказать» и «он точно знает, что нужно делать», что сомнения Лили в его могуществе тут же испарились.

— Кстати, — Марлин весело подмигнула Лили. — У кого-то скоро будет волшебная палочка.

От этих слов настроение взлетело с безумной скоростью. Лили захлопала в ладоши, предвкушая, как будет ощущать гладкое дерево у себя в ладони.

Лили уже поднялась, когда в палатку зашел Сириус.

— Доброе утро, солнышко, — сказал он, бросив любознательный взгляд на Лили.

Девушка натянуто улыбнулась и поспешила выйти, чтобы не наткнуться на очередную порцию мерзкого флирта от Блэка. Он все еще продолжал ей не нравиться, хотя ночью Джеймс пытался переубедить ее. Он рассказывал множество историй о том, какой Сириус замечательный друг. Еще Джеймс сказал, что он становится совсем невыносимым, если рядом появляется красивая девушка.

Лили вспомнила, как ее щеки раскраснелись. И даже уши пылали! Но из-за ярких языков костра это осталось незамеченным для Джеймса.

Он почти назвал ее красивой, и от этого ее сердце дрогнуло.

За пределами палатки ребята вели оживленные сборы. Аллин первая обратила на Лили внимание и улыбнулась ей. Лили эта улыбка все еще казалось совсем неискренней.

— Питер! Помоги Лили умыться! — крикнула она, поворачиваясь к растерянному пареньку.

Он складывал посуду в рюкзак, пытаясь справляться одной рукой, так как вторая все еще болела после поединка с Сириусом и Ремусом.

Лили подняла брови, не понимая, чем ей может помочь Питер, но когда они остановились у небольшого деревянного ведра, Лили все поняла.

— Доброе утро, кстати, — с улыбкой сказала она.

Питер улыбнулся в ответ и достал из кармана палочку.

— Доброе, — сказал он.

Применяя уже знакомое Лили заклинание, он взмахнул палочкой, из кончика которой полилась чистая, прохладная вода, как вчера у Марлин.

Лили набрала прозрачную жидкость в ладони и освежила свое лицо.

— Вот, — тихо сказал Питер, протягивая ей что-то.

Лили нахмурилась, а потом увидела в его руках зубную пасту и щетку.

— Не бойся. Рем трансфигурировал твою щетку из еловой ветки.

Лили наморщила лоб, но все-таки приняла подарок. Щетка была нетронутой, щетина была ровной, рукоятка гладкой, словно ее только что купили в магазине и распаковали.

Тюбик зубной пасты был безбожно скручен, и, прежде чем открутить крышечку, Лили выпрямила его.

— Дурацкая привычка Джеймса, — словно оправдываясь, отозвался Питер. — Вечно все делает по-варварски.

Лили улыбнулась пареньку и начала чистить зубы. Ее зубная щетка все еще была со вкусом еловых иголок.

Закончив с умываниями и благодарностями, Лили хотела вернуться в палатку, чтобы предложить свою помощь Марлин, но Ремус успел перехватить ее.

— Лили! Доброе утро!

— И тебе того же, Ремус, — дружелюбно сказала Лили. Настроение сегодня у нее было на высоте. Дела двигались, двигались и они сами. А значит, скоро она узнает много всего очень-очень интересного.

— Я подобрал тебе несколько книг. Они, правда, могут показаться тебе немного скучными. Они по истории магии...

— Шутишь?! — перебив его, воскликнула Лили. — Да для меня каждая книга о магии будет интереснее самого модного журнала!

Рем усмехнулся и кивнул, глядя на заведенную девушку.

Лили же была готова расцеловать такого чудесного парня, как Ремус. Не сдержав порыва, она все-таки кинулась ему на шею, стиснув его в самых дружеских объятьях, какие только можно представить между парнем и девушкой.

Уткнувшись в плечо Ремуса, Лили подняла глаза, сталкиваясь с взглядом Джеймса. Он с улыбкой смотрел на нее. Его руки были заняты пакетами, в которые Аллин складывала мусор. Кажется, она даже не замечала, как Джеймс заинтересовался этим восхищением на лице Лили.

Эванс почувствовала, как внутри что-то дернулось, и поспешила оторваться от Ремуса.

— Ты просто чудесный, — сказала она. — Спасибо!

— Поблагодаришь, когда я дам тебе книги о мракоборцах, волшебных существах и...

— И травах! — подсказала Лили, ткнув его пальцем в грудь. — Я обожаю копаться в них.

— Это я уже понял.

— Мне не помешала бы помощь!

Голова Марлин выглядывала из-за брезента палатки.

— Уже иду! — сказала Лили. — Я ведь могу помочь?

— Конечно, — весело ответила Марлин. — Кстати, Рем, заставь Блэка заниматься делом! Он меня отвлекает!

Тут же рядом с головой Марлин появилась голова Сириуса. На его лице была привычная самодовольная улыбка, а серые глаза горели игривыми искорками.

— МакКиннон, ты разбиваешь мне сердце, говоря о том, что я бесполезен! Для этого у меня есть моя матушка!

— Ой, да заткнись ты, — скривилась она и исчезла.

Сириус вышел на улицу, а Лили поспешила забежать в палатку, пока парень снова не стал мерить ее своим оценивающим взглядом.

После Сириуса в палатке было больше бардака, чем порядка.

Тяжело вздохнув, Марлин достала свою палочку, принимаясь открывать все шкафчики и ящики.

— Сними, пожалуйста, постельное белье, — попросила Марлин.

Лили послушно кивнула и подошла к первой кровати, на которой сегодня ночью спала Марлин.

Ее простыни пахли карамелью и теплом, как и сама девушка. Лили даже улыбнулась.

— От этого Бродяги никакого толка, — пробурчала Марлин. — Хотя бы здесь мешать не будет...

— А почему «Бродяга»? — спросила Лили, снимая наволочку с подушки.

— У них у всех есть прозвища, — с улыбкой ответила Марлин, отпуская свою обиду на Блэка. — Питер — Хвост. Думаю, потому что он всегда таскался за ребятами в школе, пока они не приняли его в свою компанию. Ремус — Лунатик. Его часто мучают бессонницы. А еще Сириус рассказывал, что он частенько поднимается с кровати среди ночи и лезет в свой чемодан за порцией шоколада. Джеймс — Сохатый. Не знаю, почему... наверно, потому что одно время он был непробиваемым оленем! Таких хулиганов Хогвартс еще никогда не видел и не увидит!

Марлин весело засмеялась.

— Но я спрашивала о Сириусе, — напомнила Лили.

Смех блондинки вдруг оборвался. Она вдруг стала немного серьезной, а между ее бровками появилась неглубокая морщинка.

— Здесь все намного серьезней, — тише сказала она. — Ему часто приходилось сбегать из дома. Даже сейчас он в какой-то мере сбегает. Ищет себя, я думаю.

Лили вдруг стало немного стыдно за свое поведение с Сириусом. За последние годы она стала забывать, что не бывает плохих людей. Бывают обстоятельства. Сейчас ей хотелось думать, что Сириус был их жертвой. Как и она когда-то.

— А у тебя и Аллин? — спросила Лили, пытаясь перевести тему разговора.

Марлин снова весело усмехнулась, заставляя Эванс еще раз удивиться ее легкому характеру.

— Это фишка только Мародеров.

— Мародеров?

— Эта четверка именно так себя и называет. До шестого курса они были просто невыносимы вместе, — с улыбкой вспомнила Марлин. — Тащили еду из кухни, обследовали все тайные ходы и подземелья...

Лили хотелось оказаться с ними в их школьные годы. Из рассказов Рема и Марлин Лили успела вынести только одно — все эти ребята жутко изменились, когда ступили за порог школы, шагая в новую жизнь.

Думая об этом, Лили добралась до сдвинутых кроватей Аллин и Джеймса. Девушка снова невольно принюхалась к простыням. Пахло лесом и костром. Так же пахло и вчера ночью, когда она узнавала Джеймса.

В ее памяти он останется именно таким.

Вместе с Аллин.

— А у тебя было прозвище? — спросила Марлин, раскладывая вещи по четырем рюкзакам.

Лили наморщила лоб, пытаясь вспомнить.

— Если только одно. Хотя оно и прозвищем не считалось... скорее, фактом.

— И какое же? — с неподдельным интересом проворковала Марлин.

— Уродка.

Марлин замерла на месте, оставшись держать стопку книг в руках. Она перевела взгляд своих голубых глаз на Лили.

— Кто так говорил? За что?! Это же просто ужасно! — заверещала блондинка, бросая книги на пол. — Ты никакая не уродка. Наоборот!

— Дело не в этом, — с грустной улыбкой сказала Лили, встряхивая одеяло. — Просто моя сестра боялась моего дара, считала меня ненормальной. А все, что выбивалось из нормы, было для нее уродством.

— Но она же твоя сестра, — не понимая, сказала Марлин.

— Сложно быть сестрами, когда вы такие разные.

Марлин, не отрываясь, смотрела на Лили, пытаясь побороть ненужное сочувствие и злость во взгляде.

— Тогда мы здесь все уроды. И это очень даже нормально.

С этими словами она снова начала раскладывать вещи.

Лили улыбнулась ее возмущенному затылку, чувствуя, как на сердце становится теплее. После стольких лет она нашла свой дом. Нашла свою семью. И это казалось бы самым лучшим событием в ее жизни, если бы не предшествующие обстоятельства.

Лили закончила с бельем и, схватив все в охапку, подошла к Марлин.

— Давай сюда, — сказала блондинка, протягивая руки.

Лили с улыбкой посмотрела на нее и усмехнулась, когда Марлин подошла к огромному рюкзаку, который, кажется, был забит под завязку. Да и в размерах он был не таким большим, чтобы в него уместилась еще и такая большая стопка белья.

— Марлин, я все понимаю, но это невозможно, — усмехнулась Лили.

— Думаешь? — весело спросила Марлин и легким движением затолкнула вещи в рюкзак. Лили даже показалось, что она услышала глухой звук со дна.

Девушка быстро переводила взгляд от сумки к Марлин и безмолвно открывала губы.

— Но... как?!

— Магия! Заклятие невидимого расширения. Я научу тебя, когда мы купим тебе палочку.

* * *

Дорога до портала была неблизкой. Первым шел Сириус. У него был быстрый шаг, и этот темп тянул за собой всех остальных.

За ним были Джеймс и Аллин, которые успевали держаться за руки. Лили шла между Питером и Марлин, а Ремус замыкал их дружный строй.

В руках у Лили была толстая книга, которую она даже не собиралась выпускать из рук, с тех пор, как Ремус вручил ее девушке. Она увлеклась биографией основателей Хогвартса, Мерлином и первыми магическими сражениями. Иногда она так зачитывалась, что Марлин приходилось оттягивать ее за локоть, потому что Лили начинала менять направление.

— У тебя еще будет время прочесть, — сказал Рем из-за спины Марлин.

— А вдруг не будет! — взволнованно сказала Лили. — Вы знали, что первые вампиры появились в Голландии? И что 17 октября названо Днем Кровавой Осени из-за жестоко нападения стаи вампиров на магическую деревню Виллуолл?

— Да! — смеясь, ответил Рем.

— Нет, — хором ответили Марлин и Питер.

Оба засмеялись и бросили свои взгляды на Ремуса.

— Прости, но мы предпочитали спать на Истории Магии, — пожала плечами Марлин. — У нас ее вел призрак, — она снова повернулась к Лили. — Профессор Бинс.

— Призрак?!

— Да, — отозвался Питер. — Ничего скучнее в жизни не слышал. Его голос похож на зажеванную в проигрывателе пластинку.

— С ума сойти! — восхитилась Лили.

Она снова уловила момент, когда Джеймс обернулся к ней и улыбнулся. У нее сложилось чувство, будто он хочет поймать каждый ее восхищенный возглас и взгляд, когда она узнает что-то новое о мире магии.

Но следом за ним повернулась Аллин, и момент для Лили был упущен. Она тоже улыбнулась ей, но, как и прежде, эта улыбка не доставляла ей столько эмоций, сколько, например, улыбка Марлин.

— А вот и портал! — крикнул Сириус, останавливая строй.

— Ты уверен? — спросила Аллин, присаживаясь на колени рядом с грязной бутылкой с оборванной этикеткой. — Выглядит, как обычный мусор...

— Можешь к нему не прикасаться, если боишься запачкать свои чистокровные пальчики, и остаться здесь одна, — пожал плечами Сириус.

Аллин укоризненно посмотрела на него и ничего не ответила.

— Садитесь вокруг, — скомандовал Джеймс, усаживаясь рядом с Аллин. — Лили, иди сюда.

Эванс вздрогнула, услышав свое имя. Она посмотрела на него в упор.

— Я чаще всех из нас делал это и смогу тебе помочь, если тебе вдруг станет страшно.

Она кивнула, выслушав его спокойную и внятную речь. Послушно она села рядом с ним, пытаясь отвлечь себя от мыслей о Джеймсе, наблюдая за тем, как все остальные ребята рассаживаются вокруг.

Бутылка-портал была из прозрачного стекла. Ее было почти не видно в яркой траве.

— На счет «три»? — спросил Питер, занося руку над порталом.

— Раз, — улыбнулась Марлин.

— Два, — подхватила Аллин.

— Три!

Голос Джеймса сработал, как стартовый сигнал. Все семеро схватились за портал почти одновременно и оторвались от земли, словно подхваченные крюками.

Лили мутило, и она закрыла глаза, чтобы не видеть, что происходит вокруг нее. Она лишь чувствовала, как ветер бьет в ее лицо, а рука намертво прилипла к бутылке. Ей хотелось сказать Джеймсу, что ей страшно. Но еще больше она боялась выглядеть трусихой.

Ее ноги встретились с землей так же внезапно, как от нее оторвались. Крюка на животе больше не было, и он не спас Лили от падения.

С приглушенным криком Лили приземлилась. Встреча с чем-то твердым выбила весь воздух из ее легких.

Чьи-то руки тут же подхватили ее и поставили на ноги.

— Ты не ушиблась? — спросил Джеймс. Она чувствовала его голос совсем близко у своего лица.

— Нормально, — скорчившись, сказала она. Колено немного ныло.

Когда она подняла голову, откинув с лица рыжие волосы, то увидела, что все остальные стоят перед ней на ногах.

— Я одна упала, да? — с ноткой обиды спросила она.

— Не волнуйся! — тут же вскрикнула Марлин. — Первый раз все приземляются неудачно. Я и вовсе сломала себе руку.

Сириус прыснул от смеха, за что получил грозный взгляд Марлин в ответ.

Лили огляделась. Она видела только крыши невысоких зданий и поднимающийся из труб дым.

— Мы на крыше? — спросила она, оборачиваясь на Джеймса.

— Да, — кивнул он. — На крыше одной из гостиниц для волшебников в Портсмуте.

— Добро пожаловать в Милые Кости, — с улыбкой сказала Аллин, тыкая пальчиком себе под ноги.

Они спустились по пожарной лестнице. Сириус помог спуститься девушкам и снова шел первым к дверям неприметной гостиницы.

— Видишь эту вывеску? — Сириус поднял палец, указывая на что-то.

Вывеска, которая была рядом с дверью из черной стала превращаться в красно-белую. На ней было витиеватое название, которое находилось между ребрами грудной клетки.

Лили усмехнулась.

— Забавно.

Ее попутчики одобрительно переглянулись и стали заходить внутрь.

На какой-то миг Лили потеряла дар речи.

Помещение было в теплых красных тонах, мебель здесь была деревянной и темной. Под потолком висели небольшие лампочки. Но больше Лили удивило не это.

Ее удивили метлы и тряпки, которые сами собой вели хозяйство здесь. Они плясали тут и там. В воздухе летали ключи от номеров, а где-то в углу играло радио.

— Мы заказывали три номера на имя Поттера, — сказал Джеймс, подходя к ведьме за стойкой регистрации.

Лили бросила на нее свой взгляд. У девушки были яркие, красные волосы. Ее мантия была изумрудного цвета, а на пальцах было столько колец, сколько не было даже у самой напыщенной пожилой дамы.

— Вижу, — сказала она, заглядывая в пергамент на столе.

Не глядя, она взмахнула палочкой, и три ключа прилетели прямо в руки Джеймса.

— Спасибо.

— Не шуметь, не пользоваться темной магией, не привозить своих животных, — деревянным тоном пробормотала девушка. — Уборка каждое утро. Но лучше много не мусорить.

— Будет сделано! — сказал Сириус, выхватывая ключи от своей комнаты из рук Джеймса.

— Это тебе, Марлин, — он подкинул ключи в воздухе, и МакКиннон ловко их поймала. — Будешь жить с Лили.

Девушки довольно переглянулись.

— А ты опять с Аллин? — промурлыкала Марлин.

Аллин обняла руку Джеймса и кокетливо улыбнулась.

— Не опять, а всегда, — сказала она.

Лили не хотелось смотреть на то, как она обнимает Джеймса. Она сама не могла найти этому объяснение. Все это казалось ей жутко неправильным.

Она отвела свой взгляд на одну из стен, заметив что-то в рамке.

Лили поспешила подойти ближе и разглядела кусок исписанного мелким почерком пергамента.

«Дорогой отец,

Мои поиски не увенчались успехом. Я решил все бросить и переехать в Лондон. Больше не ищите меня, я не уверен, что буду писать Вам еще.

Наша семья уже пережила много позора, и я не смею более разрушать Вашу безупречную репутацию своим клеймом, которое уже никогда не смоется с нашей семьи.

Мне жаль, что все выходит именно так, но я должен это сделать, так как у Вас всегда было слишком большое сердце, чтобы сказать мне в лицо, как сильно я Вас разочаровал.

Если бы я только додумался сделать это раньше.

Простите меня еще раз, дорогой отец.

Искренне ваш,

Бенджамин».

Лили повернулась к ведьме, которая была за стойкой. Она уже потеряла интерес к компании, следя за разноцветными искорками, которые она выпускала из своей палочки.

— Простите, что это за письмо? — спросила Лили, сводя брови.

Ведьмочка взглянула на кусок пергамента в рамке и хмыкнула.

— Письмо сына последнего хозяина этого поместья, — сказала она, словно уже сто раз отвечала на этот вопрос. — Здесь раньше жила семья волшебников. Хозяйку утащили на дно озеро инферналы, затем старшая дочь хозяина пропала, сын оказался сквибом, а сам хозяин разогнал всех слуг после побега сына и тихо сходил с ума здесь в одиночестве, пока не умер от драконьей оспы.

Лили не стала спрашивать, что такое «сквиб» или «драконья оспа». Ей вполне хватило того, что хозяин этого дома умер несчастным и одиноким.

Ведьма снова потеряла интерес и вернулась к своей палочке, крутя ее в своих тяжелых из-за колец пальцах.

— Жуть какая, — буркнула Марлин на ухо Лили, когда они поднимались по лестнице. — Вот это история у местечка.

— Устрашающе, — согласилась Марлин.

— Я все детство боялась оказаться сквибом. Думаю, тоже убежала бы, чтобы не позорить семью.

— А кто такие сквибы?

— Это люди, которые были рождены в семье волшебников, но лишенные магических способностей. Они не умеют колдовать, как обычные маглы. Они чаще всего и уходят в ваш мир. Но некоторые остаются. Наш завхоз в Хогвартсе был сквибом. Мы никогда не видели его с волшебной палочкой в руках.

— И этот Бенджамин из-за этого бросил своего отца? — удивилась Лили. — Ужасно.

— Если эта семья была чистокровной, то я даже на стороне этого беглеца, — пожала плечами Марлин. — Лучше сбежать, чем вытерпеть такой позор. Здесь он был бы... уродом.

Лили проглотила ком в горле, а по лицу Марлин было видно, что она пожалела о своих последних словах.

Марлин остановилась у двери с номером 404 и вставила ключ в замок.

Еще один беглец. Она, Сириус и таинственный Бенджамин.

Ей даже показалось странным, как одно и то же действие может решить столько разных проблем.

— Ты почти ничего не съела.

Голос Сириуса заставил Лили посмотреть на свою тарелку. Тушеная курица с овощами выглядела совсем неприглядно после того, как Лили разломила все вилкой, съев всего ничего.

— Я не голодна, — тихо ответила она и даже улыбнулась Блэку.

Сириус поднял свою черную бровь и ухмыльнулся.

— У нас здесь не ресторан, — сказал Рем, проглатывая свою еду. — Лучше хорошо подкрепись. Нужно еще многое успеть сегодня.

Лили снова спустила взгляд к тарелке. Даже от запаха ее немного мутило.

— Держи!

Марлин почти ткнула ей в нос зеленым яблоком. Лили немного скосила глаза, разглядывая подарок МакКиннон.

— Съешь хотя бы его, — блондинка улыбнулась.

Лили улыбнулась и взяла яблоко из рук Марлин.

— Марлс, вот скажи мне, — склонив голову, начала Аллин. — Откуда в твоей сумке вечно оказывается еда? Ты кого-то грабишь по ночам во время дежурства?

Компания весело засмеялась. И даже Марлин игриво сверкнула своими голубыми глазками.

— Просто я думаю, что хороший волшебник — сытый волшебник.

Лили смотрела на Марлин и жалела, что не встретила ее раньше. Такой человек точно скрасил бы ее детство среди маглов, которые не понимали ее сущности. Марлин с удовольствием бы рассказывала ей о том, как люди живут в волшебном мире.

— Эй, Лили!

Девушка подняла свой взгляд на Джеймса. Его глаза блестели через стекла очков, а на губах была широкая улыбка. Ей даже стало как-то не по себе. Он смотрел на нее даже немного восхищенно.

— Что? — сдавленно вымолвила она.

— Посмотри.

Он указал взглядом на яблоко в ее руке.

Из зеленого оно превратилось в бордовое.

Уголки губ Лили поползли вверх. Когда она подняла свою голову, то поймала на себе кучу веселых взглядов.

— Хорошо, что не нужно перед вами прятаться, — выдохнула Лили. — Если бы здесь были мои родственники, они бы закатили истерику!

— Это даже забавно, — пожала плечами Аллин. — Последний раз каждый из нас делал что-то подобное еще до Хогвартса, когда мы были детьми. Мы уже давно вышли из возраста такой магии.

Обида кольнула Лили. Девушка попыталась убедить себя в том, что в словах Аллин не было ничего особенного, но что-то в улыбке Розье говорило об обратном.

— Рем, сегодня твоя очередь дежурить, — сказал Питер, заглядывая в какой-то клочок пергамента.

Парень быстро закивал, отодвигая от себя пустую тарелку.

— Я помню.

— И ты должен пойти в «Кровосток», проверить вампиров...

— Вампиров?! — Лили даже подпрыгнула на своем стуле. — Я хочу посмотреть на вампиров!

— Плохая идея, — нахмурился Джеймс. — У тебя нет палочки, а вампиры очень опасны. Ты остаешься в гостинице. А с Ремусом пойдет Сириус.

— Я хотел выспаться!

— Не спорь. Одному туда идти опасно.

— Но я много читала о вампирах! — запротестовала Лили. — Сейчас они уже не ведут озлобленный образ жизни. А многие из них больше не пьют человеческую кровь...

— Открою тебе секрет, Лили, — сказал Джеймс, наклоняясь ближе к ней. — В книгах очень много вранья. Да и вампиры обладают даром внушения. Авторы могли просто быть под гипнозом. Лучше оставайся здесь.

Лили скрестила руки на груди и откинулась на спинку своего стула. Она чувствовала себя маленьким ребенком, которому не разрешили выйти погулять. Мечты девушки о волшебной палочке теперь заполонили всю ее голову.

— Кому пирог с патокой на десерт? — спросила старенькая колдунья с морщинистыми ладонями.

Почти над головой у нее летели тарелки с ароматным лакомством.

Лили дернула носом, вдыхая запах, но даже пирога сейчас не хотелось. Хотелось увидеть страшных вампиров, разглядеть их клыки и попробовать противостоять гипнозу.

— Мне, пожалуйста! — подняла руку Марлин.

Одна из тарелок отправилась к ней. Старушка обвела взглядом остальных, но ребята отказались, покачав головой.

— Я не понимаю, что мне могут сделать вампиры?! — не могла угомониться Лили уже в спальне.

Они остались наедине с Марлин. Блондинка лежала на своей части кровати, сложив ладони на животе. Лицо ее было довольным и расслабленным. Ей определенно нравился тот факт, что теперь не нужно самой готовить и убирать за всеми.

— Ну, не знаю, — прикрыв глаза, протянула Марлин. — Выпить всю твою кровь, например.

Лили всплеснула руками и продолжила нарезать круги по комнате.

— Я не думаю, что вампиры в этой части страны враждебны...

— Лили, сейчас все настроены друг против друга. Идет война, — мурлыкала Марлин, находясь уже в полудреме. — Никому нельзя доверять. Особенно вампирам. Всякая такая сущность стояла первой на очередь в армию Темного Лорда.

— Да кто он вообще такой?!

— Самый могущественный темный волшебник. Всего лишь-то! — с усмешкой сказала Марлин. — Мы даже имени его лишний раз не называем.

— Глупости какие...

— Если когда-нибудь наткнешься на него, я на тебя посмотрю, — Марлин открыла один глаз и тяжело вздохнула. — Великий Мерлин, как много нужно тебе рассказать...

— Уж расскажи! — Лили плюхнулась на кровать и положила под спину подушки. — Мне нужно знать, что здесь происходит, чтобы не задавать глупых вопросов. Ты когда-то встречалась с этим Лордом?

— Вообще-то его зовут Волан-де-Морт, — Марлин сказала это шепотом, словно боялась, что ее услышат. — Но обычно мы говорим что-то вроде — «Сам-Знаешь-Кто».

— Глупости, — нахмурилась Лили.

— Парни тоже так считают. Один только Питер заикается, когда называет его по имени. Джеймс говорит, что только трус побоится произнести его имя.

— А ты считаешь себя трусихой?

— Конечно, нет! — обиженно сказала Марлин и тоже приподнялась на подушках. — Просто от этого имени так и веет холодом и... смертью. Не хочу еще раз напоминать себе о том, в каком времени мы живем. Оно совсем не для меня.

Марлин подняла свои задумчивые глаза к потолку, словно искала там другой жизни. Но, тяжело вздохнув, она снова посмотрела на Лили.

— А у тебя были какие-нибудь ранения?

Марлин, не сказав ни слова, сжала край своей водолазки и приподняла ее, показывая огромные синяки.

— Воу! — выпалила Лили. — Откуда это?! Тебя били?!

— Если бы, — усмехнулась Марлин и отпустила водолазку. — Первое задание Либры. Попала в заросли дьявольских силков.

— Я читала о них...

— Палочка выпала из рук, я не могла произнести заклинание. Думала, что они меня задушат! Слышала, как ребра хрустели. Но Сириус меня спас.

— Сириус?!

Марлин засмеялась.

— А что тебя так удивляет? Я говорила тебе, что он хороший друг. И точно не бросил бы меня в компании дьявольских силков.

Лили улыбнулась. Сириус снова поднял свою планку в ее глазах.

— Это было недавно?

— Нет, — покачала головой Марлин. — Уже прошел почти год.

— Но синяки...

— Я не хочу, чтобы они заживали. Они немного ноют иногда, но это напоминает мне о том, за что мы сражаемся. И это не такие уж большие потери. Кто-то просто умирает. Раз — и все.

В комнате повисла тишина.

Молчание нарушила Марлин, когда взяла ладонь Лили и свою руку.

— Я не хочу, чтобы с тобой было это «раз — и все». Ты мне нравишься.

Девушка улыбнулась, вкладывая все свое тепло и свет в эту улыбку, и Лили не могла не ответить тем же.

— Ты тоже мне нравишься.

Марлин подмигнула ей и снова опустилась на подушках, убирая свою теплую ладонь с руки Лили.

— А теперь мне нужен сон. Я так устала со всеми этими походами, что готова выйти замуж за эту кровать!

Лили засмеялась.

— Не буду мешать, — сказала она и слезла с кровати, оставив ее в полное распоряжение Марлин. — Пойду доставать Ремуса своими вопросами.

— Он будет только счастлив!

Когда Лили дошла до двери и пожелала Марлин приятных снов, она уже не ответила. МакКиннон отключилась по щелчку, когда перевернулась на живот.

Весело хмыкнув, Лили вышла из номера, тихо закрыв за собой дверь.

Коридор в «Милых Костях» был длинным и узким. Двери стояли в ряд, и из каждой доносился какой-то шум.

— Не беспокоить! — выпалил кто-то противным, скрипучим голосом откуда-то снизу.

Лили даже подпрыгнула на месте, схватившись за сердце.

Она опустила взгляд к ручке одной из дверей, разглядев на ней засушенную голову.

— Я же сказала! Не беспокоить! — гаркнула голова.

— Хорошо, — промямлила Лили и прошла дальше.

Она еще несколько раз обернулась, пытаясь понять, не обмануло ли ее зрение. Но надежда на это умерла очень быстро. Это была высушенная человеческая голова.

Коридор внезапно закончился, и Лили уткнулась взглядом в большой портрет мужчины. Он был изображен по пояс. Его мантия была серой, застегнутой на все пуговицы. Плечи широкие, расправленные, мужчина гордо держал свою идеальную осанку. Зеленые глаза — единственная часть портрета, где краска не выцвела, — смотрели поверх ее макушки, словно видели кого-то за ее спиной.

«Алан Марвин Уилкс — последний хозяин»

Лили провела пальцем по пыльной табличке, чувствуя каждую букву. Вдруг ей стало жаль этого мужчину. Лишиться семьи — тяжело.

Ком в горле Лили стал еще больше. Она знала, что ее родители где-то там, продолжают оплакивать ее. Или же спокойно вдыхают полной грудью, зная, что не нужно плотно закрывать шторы каждый вечер, если вдруг Лили вздумается поколдовать. Она безумно скучала по ним. Так сильно, что на секунду захотела вернуться.

— Все еще изучаешь историю?

В животе что-то сделало сальто.

Лили отдернула руку от таблички и повернулась на голос.

Джеймс смотрел поверх ее головы, изучая портрет Алана Уилкса.

— Не могу оторваться, — тихо сказала Лили и снова отвернулась. — Кажется, что я попала в какой-то другой мир или еще что-то вроде того...

— Так оно и есть, — хмыкнул Джеймс. — Этот мир гораздо интересней. Особенно, когда здесь не убивают и не разрушают все на своем пути Пожиратели.

Лили грустно улыбнулась и снова повернулась к Джеймсу.

— А ты что здесь делаешь? — спросила она.

— Аллин попросила принести ей горячий шоколад. Не спустишься со мной?

Он указал пальцем в сторону лестницы. Эванс кивнула, и они медленно двинулись к ступенькам.

Она медленно плелась за ним, надеясь, что таким темпом растянет их прогулку до буфета.

— Надеюсь, ты не сердишься на меня из-за сорванной экскурсии в «Кровосток»? — спросил Джеймс, взъерошивая волосы на затылке.

— Немного неприятно, когда тебя считают маленькой девочкой. А я, кажется, ваша ровесница.

Джеймс виновато пожал плечами и спрятал руки в карманы брюк. Он немного сутулился и очаровательно улыбался. Так, что внутренности Лили снова сделали сальто.

— Это все Аллин, — понимающе кивнул Джеймс. — Иногда она просто не так выражается.

— Неважно, — Лили мотнула головой. — Это всего лишь я. Начинающая волшебница, которая очень хочет посмотреть на злых, страшных вампиров.

Джеймс засмеялся и снова взъерошил волосы.

— Я зуб даю! Ты станешь одной из самых крутых волшебниц в мире!

Он говорил так воодушевленно, что Лили хотелось верить ему. Они спускались с лестницы, пытаясь не смотреть друг на друга, а лишь себе под ноги.

— Еще раз прости. Я знаю, что с Ремом ты бы была в безопасности, но еще не время.

— Ничего! — отмахнулась Лили. — Думаю, что Ремус все расскажет мне, когда вернется.

Джеймс посмотрел на нее, прищурив свои карие глаза. Он поправил очки на носу, остановился возле буфета и щелкнул по звонку, подзывая ту самую старушку, которая всего час назад подавала им обед.

— Горячий шоколад, — сказал Джеймс и бросил быстрый взгляд на Лили. — Два.

Ведьма приняла заказ и удалилась за ширму.

— Ремус — отличный парень, — сказал Джеймс. — Я заметил, что вы много времени проводите вместе.

Лили улыбнулась и закивала головой. Но вдруг ее лицо вытянулось, когда она поняла, что имеет в виду Джеймс.

— Нет. Нет! Не в этом смысле! Просто он дает мне полезные книги, рассказывает много интересных вещей и...

Джеймс прервал ее своим смешком.

— Что такое? — Лили свела брови на переносице и укоризненно посмотрела на Поттера.

Джеймс лишь покачал головой.

— Ничего. Просто это забавно.

— Что именно? — Лили продолжала хмуриться.

Джеймс пристально посмотрел на нее. Под этим взглядом ей было неуютно. Словно первый раз в цирке.

— Ваш шоколад, мистер, — прокряхтела старая ведьма. — Шесть сиклей!

Парень кинул на прилавок несколько серебряных монет. Один из горячих стаканов он пододвинул Лили.

— Еще раз прости за вампиров, — сказал Джеймс и, взяв горячий шоколад для Аллин, повернул к лестнице.

Лили смотрела ему вслед, прожигая его спину взглядом.

Он обернулся на первой ступеньке. Его улыбка была почему-то грустной. Вероятно, от того, как Лили смотрела на него.

Ее взгляд все еще был хмур, и она немного ненавидела Джеймса сейчас. Сама не знала, за что, но это чувство ело ее без хлеба.

— Ох, не ссорьтесь! Вы так чудесно смотритесь вместе! — пропела старушка на высоких нотках.

Лили медленно повернулась к ней, поднимая свои брови.

— Это не мой парень, — девушка начинала злиться. — У меня вообще нет парня!

Ведьма возмущенно посмотрела на Лили, и Эванс тут же пожалела, что подняла голос на волшебницу.

— Простите, — покачала головой она и взяла свой горячий шоколад с прилавка.

Она сделала глоток и облизнула сладкие губы. Напиток было вкусным и даже волшебным. Такого она еще никогда не пила в обычном мире, поэтому посчитала, что секретным ингредиентом послужили какие-то волшебные какао бобы.

— Простите, — вдруг окликнула Лили ведьму.

— Да, милочка? — спросила та своим высоким голосом.

— А вы не подскажете, где здесь вампирский бар «Кровосток»?

* * *

Солнце уже давно закатилось за горизонт, когда Лили выскользнула из гостиницы, чтобы последовать за Ремусом и Сириусом.

Парни ушли всего несколько минут назад, но их след уже давно простыл в толпе людей.

Лили, получив точные указания от миссис Бродчистер, свернула в узкий переулок, ежась в своей джинсовой куртке. На улице не было холодно, но дрожь пробирала до костей. Она никогда не боялась гулять одна по ночам раньше. Но сейчас все было иначе. И дело даже не в том, что она отправлялась в логово вампиров. После того случая в лесу ей казалось, что каждая тень в углу прячет в своих объятьях страшного дементора.

— Спокойней, Эванс, — шепнула она себе под нос. — Спокойней...

Переулок закончился, и она уперлась с небольшое здание, которое издалека больше было похоже на сарай. Но, чем ближе она подходила, тем больше это заведение походило на приличный паб, который она не один раз видела в Лондоне.

Неоновая вывеска мигала красными буквами «КРОВОСТОК».

Лили еще раз оглядела это черное строение, выдыхая. Она не трусиха. Это всего лишь вампиры. А внутри Ремус, который уже один раз спас ее. В конце концов, вампиры не могут быть страшнее дементоров.

С этими мыслями она открыла перед собой дверь.

Поток шума, музыки и странного запаха тут же ударил ей в нос. Режущий слух смех, звонкие удары рюмок об барную стойку... все это заставляло Лили содрогаться.

— Вкусно, вкусно, вкусно, — услышала она у своего уха чей-то голос.

Обернувшись, она увидела бледного молодого человека с блестящими черными глазами. Он больше был похож на живой труп со своими черными волосами, чем на вампира.

Он стал подходить ближе, приподнимая свой нос, втягивая запах.

— Сегодня завтрак сам идет в руки...

— Лили! Какого черта?!

Пальцы Рема крепко вцепились в ее локоть, оттягивая от нового знакомого.

— Кажется, мы ясно тебе объяснили! — Сириус был так же сердит, как и Ремус. — Ты должна была сидеть в гостинице!

— Я сама знаю, что для меня лучше! Я хотела увидеть вампиров, поэтому и пришла сюда, — протестовала Лили, сверля глазами парней. — Хватит со мной нянчиться.

— Эм, — протянул Сириус. — Думаешь, хватит? Это не тебя ли Рем и Джеймс спасли от дементоров пару дней назад? А ты пришла в вампирский бар!

— Пока у тебя нет палочки, мы должны тебя охранять, — добавил Ремус.

— Да к черту ваши палочки! — дернулась Лили. — Я неплохо справляюсь и без нее.

— То, что ты можешь поменять цвет яблока, еще не значит, что ты сможешь отразить атаку вампира, если тот вдруг захочет тобою подкрепиться!

Лили почувствовала, как комок злобы подкатывает к горлу. Она не любила это чувство, но еще больше она не любила, когда ее считают маленькой. Слишком сильно это задевало ее гордость.

Что-то внутри Лили взорвалось вместе с бутылками на верхней полке за спиной бармена.

Все посетители тут же обернулись, а музыка на секунду прекратила играть.

Ремус крепко схватил Лили за руку, пряча ее за своей спиной.

— Что здесь происходит? — раздался женский голос.

Он был громким и властным. Таким, что даже все самые огромные вампиры вдруг вжали свои шеи в плечи.

Лили выглянула из-за плеча Ремуса, чтобы разглядеть обладательницу такого сильного голоса.

Высокая женщина с пышными светлыми локонами. Черты ее лица были крупными, но по-своему красивыми. Ее кожа была такой же белой, как и у того вампира, но ей она почему-то шла гораздо больше, не делая из нее ходячий труп. Она была похожа на аристократку.

Ее нос поднялся так же, как и у того вампира.

— Мракоборцы, — процедила она сквозь зубы, уставившись на троицу гостей.

— Добрый вечер! — Сириус отвесил небольшой поклон. — Мы тут с небольшой проверкой.

Женщина подняла бровь. Такого презрения Лили не видела еще ни на одном лице. Она вдруг почему-то перевела взгляд на Рема и скорчилась еще больше.

— Если разобьете еще что-то, я лично выпью вас до капли, — с хрипотцой сказала она. — И не вспомню о том, что это гнездо живет с волшебниками в мире.

— Нам отдали приказ — мы его выполняем, — сказал Ремус. — Простите.

Женщина фыркнула.

Она подошла к бармену, который пытался вытереть тряпками разлитые напитки, и схватила его за шиворот, толкая в сторону каморки.

— Я сама! Никакого от тебя толку нет.

Она достала из-за спины палочку и взмахнула ей, заставив все осколки исчезнуть.

— Не думал, что еще у кого-то из вампиров остались волшебные палочки, — сказал Сириус, подходя к барной стойке.

Женщина снова подняла на него взгляд, полный отвращения.

Блэк прикусил язык и примирительно выставил ладони вперед.

— А можно меню? — спросил он.

Не сказав и слова, женщина кинула ему дощечку, обтянутую кожей.

— О, у вас в меню появился огневиски?! Мне двойной, пожалуйста.

— И мне, — сказала Лили.

Вампирша удивленно посмотрела на нее. Это был не единственный ошеломленный взгляд, который на себе поймала девушка.

— Вот такая Лили мне нравится больше! — весело сказал Сириус.

— Лили, ты уверена? — спросил Рем.

— Мне это нужно, — пробормотала она, чувствуя, как в горле пересохло.

— А тебе чего налить? — спросила женщина, поворачиваясь к Ремусу.

— Ничего, спасибо.

— Уверен? Я была бы только рада, если бы ты перебил чем-то эту вонь.

Лили непонимающе посмотрела на Рема.

— Ничего не нужно, — повторил Ремус.

Он повернулся к Лили и слабо улыбнулся.

Лили даже наклонилась ближе к нему, чтобы принюхаться, но удивилась еще больше. От Рема не пахло ничем. Совсем ничем.

— Николас сказал, что нужна помощь, — раздался новый голос, заставив обратить на его обладательницу внимание.

Более приятный и ласкающий слух. Немного певучий и совсем юный.

Из каморки вышла девушка с прямыми рыжими волосами. Они не горели таким огнем, как у Лили. Их цвет больше был похож на холодное утреннее солнце. Светлые и гладкие.

Девушка подошла к хозяйке бара и взяла ее ладонь в свои руки, поцеловав.

— Я уже справилась, Констанс, — казалось, что голос женщины стал мягче. — Это все мракоборцы.

Констанс резко повернулась к троице и пронзила их своими голубыми глазами.

— Это просто проверка, милая, — заверила ее блондинка. — Они ничего нам не сделают.

Огневиски появилсся перед Лили и Сириусом, заставляя их отвлечься от того, что происходит за перегородкой.

Лили сделала глоток, чувствуя, как легкие жжет от этого пламенного напитка. Голова тут же прояснилась, а страх стал отходить на второй план. Почему-то в компании этих женщин ей было не страшно.

— А что вы имели в виду, когда говорили, что живете с волшебниками в мире? — спросила Лили после второго глотка.

Констанс и вторая женщина переглянулись.

— Лили, это Пенелопа де Бузар, — сказал Ремус. — Ее гнездо уже больше двух сотен лет живет в мире с волшебниками.

— Ты знаешь мое имя? — подняла брови Пенелопа.

— Его знает каждый, кто хоть немного интересуется историей магии.

— Ты сейчас очень сильно меня унизил, Лунатик, — сказал Сириус, проглатывая последние капли виски в стакане.

— А как вы питаетесь? Ну... — Лили замялась. — Вы же питаетесь?

— Мы пьем тех, кто сам этого хочет, — Констанс кивнула куда-то в сторону.

Когда ребята повернулись, то увидели в самом углу вампира, пьющего кровь из шеи какой-то девушки.

— Это обычные маглы, которые ищут с нами встречи, — объяснила Пенелопа. — Мы применяем свой гипноз после трапезы, и они уже не помнят, что произошло.

Лили закивала головой.

— Здорово... А клыки у вас есть?

— Лили!

— Ты вообще ничего о нас не знаешь? — усмехнулась рыжая. — Теперь таких берут в мракоборцы?

— Она новенькая, — поспешил сказать Сириус.

Пенелопа усмехнулась и разомкнула свои пухлые губы. По щелчку в ее ровных зубах появились два острых клыка.

— Воу, — вырвалось у Лили. Она сделала третий глоток. — Жуть!

— Мне нужно идти, — сказала блондинка. — Конни, проследи, чтобы эта троица ничего здесь не натворила.

— Конечно, Пэм.

Рыжая снова взяла руку хозяйки и поцеловала ее. Женщина по-матерински улыбнулась и скрылась из вида.

Констанс снова сверкнула голубыми глазами, глядя на гостей бара. Лили показалось, что она снова заметила этот странный взгляд в сторону Ремуса, но вампирша ничего не сказала по поводу несуществующей вони.

— И как дела на фронте? — с усмешкой спросила она, глядя на пустой стакан Сириуса.

— Неплохо! — сказал Блэк, чуть отклонившись на стуле. — Надеемся, что наши клыкастые друзья не подставят нас и не переметнутся на сторону Пожирателей.

Констанс хмыкнула и плеснула еще виски в стакан Сириуса. Тот благодарно поднял бокал и подмигнул девушке.

— А сколько вам лет? — не могла угомониться Лили.

— Успокойся уже, — шепнул ей Рем на ухо. — Веди себя немного скромнее. И вообще. Отдай мне этот виски!

Но Лили с силой схватилась за свой стакан, который придавал ей смелости, чтобы задавать новые вопросы.

— Ты думаешь, что мы какие-то звери? — громко спросила Констанс. — Что нам легче сожрать человека, чем ответить на его вопрос?

Ремус прикусил язык.

— Простите.

— Запомни, что сейчас не средневековье. И, может, тебе стоит напомнить, чьи стаи сейчас пополняют ряды Темного Лорда?

Лили снова нахмурилась. Она повернулась к Сириусу, пытаясь найти какие-то ответы у него, но тот лишь отмахнулся, пробормотав что-то вроде «не бери в голову».

— Мне 344 года, — сказала Констанс.

— Ничего себе! — выдохнула Лили. — Вот это... да! Это же просто... с ума сойти! Ты выглядишь на семнадцать!

— Наверное, потому что меня обратили, когда мне было 19.

Констанс только весело улыбнулась и снова посмотрела на Ремуса. Парень сидел, поджав челюсть, словно пытался сдержать себя от чего-то.

— Уверен, что не хочешь выпить? — спросила Констанс, крутя перед ним бутылкой огневиски.

Ремус поймал ее насмешливый голубой взгляд и кивнул.

— Аккуратней, рыжая!

Сириус подхватил падающую Лили за талию. Девушка весело засмеялась и попыталась снова вырваться из хватки Блэка.

— Я могу сама! — протянула она, убирая его руку со своей талии. — Ремус! Давай вернемся и будем танцевать!

— Танцевать ты будешь сегодня только в сторону кровати, — улыбнулся хмельной Рем.

Эванс положила свою руку ему на шею и стала шагать с ним в одну ногу. Она подняла глаза к небу и снова засмеялась, глядя на бледную убывающую луну.

— Эти вампиры просто замечательные! А вы еще не хотели меня пускать!

— Знаешь, Лили, — важно сказал Сириус, поравнявшись с парочкой, — если ты будешь такой же классной каждый раз, то я готов тебя хоть на край света пускать, лишь бы все было так же весело, как и сегодня!

— Не стоит благодарности, — девушка отвесила легкий поклон и снова чуть не упала, успев удержаться за шею Люпина.

— Вот только играть в покер с теми вампирами на укус было слегка легкомысленно, — Рем пытался звучать важно и серьезно.

Лили и Сириус громко засмеялись, тревожа ночную тишину вокруг.

— В цирке меня научили играть так, что ни один волшебник со своей магией мне не соперник. Боже, как же я скучаю по тем временам!

— А чему ты еще научилась в цирке? — заинтересованно спросил Сириус, запрыгивая на бордюр.

Лили прищурилась, вспоминая.

— Ходить по канату, например, — пожала плечами она.

Глаза Бродяги загорелись, как у мальчишки. Он протянул руку Лили, и та с удовольствием, какого у нее никогда не было от общения с Сириусом, схватилась за него, следом запрыгивая на бордюр.

Она встала перед Блэком, вытянув руки в стороны и выпрямляя спину, словно она снова готовилась пройти по канату.

— Для начала нужно выдохнуть, — сказала она.

Сириус за ее спиной встал в ту же позицию и важно поднял подбородок, готовясь повторять.

Они одновременно сделали выдох.

— Теперь нужно втянуть живот и найти у себя центр тяжести, — проинструктировала Лили и, не смотря под ноги, сделала первые шаги.

Позади нее раздался громкий смех Ремуса и чертыханья Сириуса, который явно не смог найти у себя этот центр тяжести.

Лили подперла руками бока и укоризненно посмотрела на сидящего на асфальте Сириуса.

— Ты безнадежен, — игриво сказала она.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты грохнешься с метлы, Эванс, — сказал Сириус, вставая.

Лили весело засмеялась и спрыгнула с бордюра на ватных после огневиски ногах. Она устояла и продолжила идти вперед, меланхолично переставляя ноги.

Троица неожиданно остановилась, не зная, в какую сторону податься, когда из-за угла магазинчика выбежала взъерошенная Марлин.

Девушка грозно сверлила друзей взглядом, словно учительница, которая застала своих учеников за курением.

— Вот вы где! — крикнула МакКиннон на весь переулок. — Я чуть с ума не сошла!

Марлин была в голубой пижаме и тапочках. В просторном рукаве была спрятана палочка, которую она была готова в любой момент направить на Сириуса, Ремуса или Лили.

За ней выбежал Питер. Вид у него был еще хуже. Его глаза даже не открывались до конца. Видимо, его оторвали от крепкого сна.

— Какого черта ты ушла?! — Марлин в два шага добралась до Лили и схватила ее за ворот джинсовой куртки.

Лили испуганно смотрела на блондинку, пытаясь принять эту сторону Марлин МакКиннон. Эванс никогда не думала, что ее новая подруга будет вести себя так. Так напуганно и агрессивно, словно только что получила от Лили пощечину.

Хватка девушки ослабла, и она отпустила Лили, переведя свой грозный взгляд на Ремуса.

— А ты о чем думал?!

Рем промолчал, поджав губы, словно боялся, что Марлин уловит свежий аромат алкоголя.

Джеймс и Аллин появились совсем не заметно за спиной Питера.

— Я же сказал, что ты должна оставаться в гостинице! Что из этого ты не поняла?

Голос Джеймса тоже был взволнован. Его очки сползли на самый кончик носа, и он резким движением вернул их на место.

Лили вдруг стало стыдно, и она почти чувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Не кричи, — раздраженно сказала Аллин. Она тоже ежилась в своем халате. — Разбудишь маглов. Да и она не обязана была тебя слушаться.

Впервые Лили почувствовала благодарность к Розье. Но это чувство тут же испарилось, когда Аллин добавила:

— Если у нее нет чувства самосохранения, то ты ей ничем не поможешь.

— Так! Она была там с нами! — вмешался Сируис, выходя вперед, чуть скрывая за своей спиной съежившуюся Лили. — Или вы сомневаетесь в наших с Ремом способностях?

— Да ты пьян! — выкрикнул Джеймс. — Рем, ты-то куда?!

— Все было нормально! — не выдержала Лили. Она уже давила в голосе слезы. Рыжая пронзительно посмотрела на злую Марлин, бросила взгляд хмурой Аллин и остановилась на лице Джеймса. — Мы отлично отдохнули! И эти вампиры совсем не страшные!..

— Не говори так, будто что-то знаешь об этом мире! — парировал Джеймс.

— Тогда, может, мне и вовсе не место здесь!

На секунду все вокруг замерло. Воздух вокруг стал горячим и слишком тяжелым для того, чтобы его вдыхать.

Все закончилось, когда Лили отвела взгляд от лица Джеймса.

Она взглянула на Ремуса, пытаясь найти у него немного поддержки.

Парень покачал головой и положил свою руку ей на плечи. Лили сразу же уткнулась в его грудь, всхлипнув.

Казалось, что весь алкоголь в крови испарился за считанные мгновения.

— Поздравляю, друзья! — громко сказал Сириус, раскинув руки в стороны. — Вы испортили все веселье! Теперь можно идти домой, спать! Марлин, у тебя еще осталось то рвотное зелье, которое ты давала мне в прошлый раз?

— Заткнись, Блэк, — буркнула она, скрещивая руки на груди. Ее вид теперь был виноватым.

— Отлично! Спасибо, друзья!

Сириус отвесил низкий поклон и продолжил двигаться в сторону гостиницы, толкнув Джеймса в плечо.

— Идите, — тихо сказал Ремус, поглаживая Лили по плечу. — Мы скоро придем.

— Я никуда не пойду... — пробормотала Лили в грудь Люпина.

— Лили, ну, прости!..

— Марлин, просто идите, — сказал Рем. — Я в порядке. Ничего с нами не случится.

Блондинка перемялась с ноги на ногу и сделала одобрительный выдох.

Аллин взяла Джеймса под руку и почти с силой развернула его от Ремуса и Лили. Питер метался какое-то время, но все-таки последовал за Марлин.

Когда друзья отошли на приличное расстояние, а где-то вдалеке было уже не различить пение Сириуса, Рем оторвал от своей груди Лили и посмотрел на ее заплаканное лицо.

— Не плачь. Это я виноват. Если бы они застали хотя бы меня трезвым, все бы обошлось...

— Я не маленькая, Ремус, — ее обиженный тон говорил об обратном. — Меня не нужно защищать...

— Нужно, — на бледном лице парня заиграла добрая улыбка. — Этим мы и занимаемся, пока у тебя нет палочки. А вот потом! — он мечтательно закатил глаза, заставив Лили усмехнуться. — Ты научишься всему и будешь сама защищать нас от дементоров, вампиров и праведного гнева МакКиннон.

Лили шмыгнула носом и опустила голову, улыбаясь.

— Ты должна понять Марлин и Джеймса. Они больше всех не любят терять тех, к кому привязались.

— Прошло так мало времени, — Лили снова подняла взгляд на Ремуса. — Я не думаю, что стала им так близка.

— Шутишь?! Марлин только и ждала, когда ты очнешься тогда в лесу! Она всегда мечтала о подруге. Ей ведь сложно одной с нами.

— А как же Аллин?

— Они либо спорят, либо игнорируют друг друга. Первое происходит чаще, чем может показаться.

Лили медленно закивала головой, думая о том, стоит ли задавать следующий вопрос. Казалось, что от этих мыслей огневиски снова ударил в голову, согревая все тело до самых кончиков пальцев.

— А что насчет Джеймса? — тихо озвучила она.

Ремус спокойно фыркнул и внимательно посмотрел на нее.

— Он просто очень редко ошибается в людях. Можно даже сказать, что никогда. И в тебе он тоже не может ошибаться. Мы все в это верим, — Ремус снова приобнял Лили за плечо и сделал первый шаг в сторону гостиницы. — А Джеймс тем более.

* * *

Голова была настолько тяжелой, что поднять ее с подушки стало настоящим испытанием.

Лили лежала одна на их с Марлин кровати. Солнце пробивалось сквозь занавески, нагревая колени под одеялом. Казалось, что в глаза капают раскаленной кислотой от таких ярких красок.

Девушка облегченно выдохнула, когда обнаружила на тумбочке рядом с кроватью большой стакан воды. Она протянула к нему дрожащую руку и поднесла к губам.

Выпив его, Лили почувствовала себя немного лучше.

Она еще никогда не пила так. Иногда она делала пару глотков после удачного выступления вместе с Робом, но все обходилось без последствий.

Перевернувшись на спину, Лили уставилась на серый потолок, покрытый маленькими трещинами. Ей хотелось вычеркнуть вчерашний день из своей жизни. Не хотелось помнить громкий голос Джеймса, сердитый взгляд Марлин, испуганного Питера и пренебрежение в глазах Аллин. Хотелось бы, чтобы все это было сном, но больная голова была свидетельством жестокой реальности.

Дверь номера тихо скрипнула. Светлая голова Марлин показалась в проеме.

— Ты уже проснулась? — тихо спросила она.

— Можно я не буду выходить из этого номера? Примерно... до конца своих дней.

Марлин вошла в комнату и присела на край кровати.

— Прости меня, что так повела себя вчера, — виновато сказала девушка, кладя свою ладонь на горячее колено Лили. — Я проснулась, а тебя нет. Подняла на уши ребят, заставила всех идти и искать тебя. Питер до сих пор спит.

Лили хмыкнула, и это отдалось острой болью в голове.

Марлин продолжила:

— Мне даже в голову не пришло, что ты с Ремом и Сириусом. Уже начала думать, что за тобой пришли Пожиратели или какие-нибудь работники Министерства, чтобы забрать тебя. Я знаю, я — дура, — девушка склонила голову. — Когда что-то происходит не по плану, я начинаю паниковать.

— Спасибо.

— За что?

Лили пожала плечами, улыбаясь.

— Просто за то, что теперь у меня есть подруга.

Личико Марлин озарила искренняя улыбка. Она облегченно выдохнула и обняла Лили за плечи, пытаясь слишком сильно не тормошить ее.

— Хочешь, я принесу тебе завтрак? Прямо сюда? — спросила она, вернув Лили на подушки.

— Я скоро сама спущусь, — заверила Лили. — Только... попроси, чтобы на стол поставили миску со льдом.

Блондинка нахмурилась, но не стала спорить.

Через несколько минут Лили спустилась вниз, где уже сидели все ребята и доедали свои омлеты с сосисками.

Сириус широко улыбался, что-то весело рассказывая, откинувшись на спинку стула. Рем же потягивал кофе из кружки, запустив свободную ладонь в каштановые волосы. Лили усмехнулась, чувствуя, что сегодня они с Люпином играют за одну команду.

— А вот и моя алкогольная подруга! Лили, вчера ты была легендарна! — Блэк приподнял свою кружку.

— Все уже поняли, — пробурчал Ремус. — Не кричи. Умоляю.

— Ох, умоляй меня лучше! — смех Сириуса резанул по ушам даже тем, кто не болел после бурной ночи.

Лили села за стол, пододвигая к себе подготовленную миску со льдом. Она взяла несколько холодных кубиков в ладонь и закинула их себе в рот, корча смешные рожицы.

— Оу! — выкрикнула Марлин так, будто эти кубики были у нее во рту. — Зачем это ты?!

Лили выставила указательный палец, заставляя публику немножко подождать, пока она проглотит всю талую воду.

— Чтобы мозги встали на место, — сказала она уже немного бодрее. — Отец всегда так делал, когда перепивал с друзьями в пабах.

— Какой кошмар, — сказал Рем, поднимаясь. — Я лучше возьму себе еще кофе.

Лили почувствовала, что ей на самом деле стало легче.

— С ума сойти, — смешливо сказала Аллин. — Кстати, никто из вас не хочет пройтись по магазинам? Марлин?

Девушка бросила быстрый взгляд на Лили, а потом, прищурившись, перевела взгляд на Джеймса.

— А как же наша пара неразлучников?

— Я устал. Кое-кто не дал мне поспать, — Поттер поджал губы и посмотрел на Лили. — Прогуляйтесь! Только не подеритесь из-за кофточки.

Сириус засмеялся.

— Лили? — спросила Аллин.

Не успела Лили открыть рот, чтобы с большой неохотой принять предложение, которое снова звучало, как приказ. Марлин ответила:

— Разве не видишь, что ею сейчас только соплохвостов кормить? Пусть она остается и болеет под одеялом.

Лили ничего не стала отвечать, посмотрев на Аллин немного виновато, думая, что упускает шанс наладить с ней отношения.

Розье пожала плечами и задвинула за собой стул с громким скрежетом. Лили была почти уверена, что это было сделано, чтобы мозги Лили снова превратились в кашу.

— Увидимся вечером, — сказала Марлин и весело махнула ребятам.

Аллин наклонилась к Джеймсу и поцеловала его в губы.

Поцелуй длился дольше, чем обычно длятся поцелуи на прощание.

Лили чувствовала, как внутри что-то заныло. Что-то хуже похмелья. Это неприятное чувство увеличивалось с каждый разом, когда Джеймс сжимал своими губами губы Аллин.

— Боже, меня сейчас стошнит, — протянул Сириус и встал со стула. — Даже твоего рвотного не надо, Марлин.

Блондинка прыснула смешком.

Аллин оторвалась и, показав Сириусу неприличный жест, вышла вместе с Марлин.

Джеймс довольно посмотрел на друга.

— Не думай, что это круто, приятель, — сказал Сириус. — Не круто с тех пор, как я видел это уже тысячу раз.

Они засмеялись, а Лили продолжала успокаивать странные чувства внутри.

Лили лежала на кровати, перелистывая страницы очередной книги. Она изредка поглядывала на часы, ожидая возвращения Марлин, но время тянулось невероятно медленно.

«...Заповедники Хвосторог чаще всего расположены в Венгрии. Это самый распространенный тип черных драконов. Данный вид очень опасен и сложен в дрессировке. В 1895 году Амадеус Болд — владелец заповедника по разведению драконов в Румынии, сгорел, пытаясь приручить молодую Венгерскую хвосторогу. После этого случая за породой ведется очень тщательное наблюдение...»

Лили внимательно посмотрела иллюстрацию в книге. Огромный дракон сидел на вершине скалы. Его внешний вид не внушал ничего, кроме ужаса. Тело хвостороги было покрыто черной чешуей и острыми шипами, а из пасти вырывалось яркое пламя.

В дверь громко постучались.

— Обслуживание номеров! — раздался противный голос за дверью.

— Секунду! — крикнула Лили в ответ.

Она отложила книгу на тумбочку и поднялась с кровати, чтобы открыть дверь.

За спиной уборщицы парили метла и швабра. Сама женщина выглядела так, будто ей и самой не помешал бы хороший душ.

— Лучше пока выйти из номера, — хрипло сказала она, оглядывая Лили.

— Конечно.

Эванс вышла из номера, меняясь местами с уборщицей.

Спускаться вниз совершенно не хотелось. Она знала, что там сейчас сидят ребята и что-то весело обсуждают. Даже сюда доносились их звонкие голоса.

Стоять под дверью хотелось еще меньше.

Выдохнув, Лили спустилась с лестницы, останавливаясь на последней ступеньке, пытаясь прислушаться к разговору ребят.

— Да ты смеешься! — сказал Джеймс, толкнув Ремуса в плечо. — Не может быть, чтобы наш Фрэнк и милочка Алиса собрались жениться!

— Я сам не поверил! — Рем махнул чем-то в руке. — Но вот тебе доказательство.

Джеймс взял пергамент и, поправив очки, быстро пробежал по нему глазами.

— Не может быть! — смеясь, выкрикнул он.

— Дай-ка сюда! — сказал Сириус, выхватывая записку из рук Джеймса.

— Значит, нас пригласили на свадьбу? — спросил Питер, заглядывая в пергамент через плечо Сириуса.

— Нас-то пригласили, — вздохнул Рем. — Вот только времени все равно нет, чтобы туда пойти. Дамблдор обещал, что в это время мы будем где-то в Албании.

— Албании? — подала голос Лили.

Все четверо повернулись на ее голос.

— Да, — небрежно бросил Сириус. — Будем искать там союзников. Очень важное и ответственное задание, — изобразив чей-то голос, добавил Сириус.

— Это на самом деле так, — сказал Джеймс. — Поговаривают, что Волан-де-Морт там частый гость. Если удастся найти кого-нибудь, кто готов помочь, его попытаются схватить прямо там.

— А я так хотел увидеть свои Милые Щечки, — грустно сказал Сириус, откладывая письмо на стол.

— Он так называет Алису, — подсказал Ремус Лили.

— Согласись, было смешно, когда она во время разговора набивала полный рот еды, забывая жевать! — засмеялся Сириус. — Забавно же!

— А Фрэнк?..

— Еще один наш друг, — сказал Питер. — Он закончил Хогвартс раньше нас на два года. А потом помог с вступлением в ряды мракоборцев.

— Жаль, что вы не попадаете на их свадьбу, — сказала Лили, усаживаясь за свободный стул.

— Ничего страшного, — сказал Рем. — Отправим им какой-нибудь подарок с совами.

— Кстати, я тут видел один очень интересный магазинчик на углу Сквер Авеню и Девятой...

— Им это не нужно, — остановил Сириуса Джеймс. — Потом что-нибудь придумаем.

Лили посмотрела на Джеймса и скрестила руки на груди, словно хотела от него оградиться. Парень бросил на нее странный взгляд и тут же постарался перевести его на что-нибудь другое.

— Лили, я хотел у тебя спросить! — Сириус вдруг близко подсел к Лили. Эти его жесты снова начали ее напрягать. — Ты сможешь научить меня так же играть в покер? Ты вчера была просто на высоте!

— Покер? — подал голос Джеймс. — Вы играли с вампирами в покер?! Боюсь спросить, на что?

— На укус, — холодно бросила ему Лили и снова повернулась к Блэку. — Нужно просто хорошо знать язык тела. Даже вампиры блефуют. И это видно. Например, тот вампир с ожерельем из зубов всегда дергал правой ногой, когда ему приходила хорошая карта, а Маргарет чесала бровь.

— И ты все это заметила? — удивился Рем.

— Конечно! После второй раздачи все стало предельно ясно...

— Ты играла с вампирами на укус?! — очнулся Джеймс. — Вот именно поэтому ты должна была сидеть в номере ночью!

— Со мной все в порядке, — закатила глаза Лили. — Может, уже хватит меня строить?

— А что, если бы они тебя выпили? Ты об этом не думала?

— У-у-у... здесь становится жарко, — прошипел Сириус. — Пойдемте-ка отсюда...

Ремус кивнул, и они с Питером бесшумно вышли из-за стола, отходя к стойке регистрации, чтобы изучать ключи на гвоздиках. Сириус же отошел к бару.

— Они бы не стали пить мою кровь без моего согласия! Открою тебе секрет: некоторые вампиры сейчас более обходительны, чем некоторые волшебники! — кричала Лили.

— Ты совершенно ненормальная, Лили! Вампиры — это не феи на единорогах!

Лили, которая так напряженно сверлила глазами Джеймса, вдруг засмеялась, прикрывая рот тыльной стороной ладошки.

— Что смешного? — нахмурился Поттер.

— Ничего. Просто смешно, — сказала она, останавливая смех. — «Феи на единорогах». Просто представила.

Плечи Джеймса опустились, и он недоуменно смотрел на улыбающуюся девушку.

— Ты меня с ума сведешь, — сказал он, откидываясь на спинку стула.

— А ты меня. Поэтому я прошу тебя еще раз: не нужно бегать за мной, как за ребенком. Я могу за себя постоять.

Джеймс хотел еще что-то ответить, но колокольчик на двери не дал ему этого сделать.

— Я же говорила тебе, что магловских денег будет недостаточно! — верещала Марлин, закрывая ногой дверь. Ее руки были заняты кучей пакетов и сумок. — Не нужно было красть тот браслет!

— Новый приступ клептомании, Розье? — крикнул Сириус через весь холл гостиницы.

Аллин многозначительно улыбнулась. Она поставила пакеты на стол рядом с Джеймсом и достала из кармана блузки тоненький серебряный браслет.

— Он так хотел к мамочке, — сказала девушка, оглядывая добычу. — Мы с ним подружимся.

Марлин закатила глаза за спиной Аллин и подошла к Лили, протянув ей пару разноцветных сумок.

— Это я взяла для тебя.

— Не нужно было. У меня все равно нет денег...

— Ничего не хочу слушать, — звонко сказала Марлин, тряся пакетами перед носом Лили. — Это тебе мой подарок. Ходишь в одном и том же уже который день!

Лили поджала губы и улыбнулась.

— Спасибо.

Марлин подмигнула подруге и снова посмотрела на Аллин.

— Я тоже тебе кое-что взяла, — сказала Розье, глядя на Лили.

Эванс вдруг почувствовала, как сердце сжалось. Подарки от Аллин не выглядели такими же заманчивыми. Лили уже приготовилась получить упаковку ящериц или банку маринованных голов лягушек, когда Аллин протянула ей маленькую коробочку.

Натянуто улыбнувшись, Лили приняла подарок и тут же открыла его. На дне коробочки лежал кулон странной формы, украшенный странными руническими надписями. Он был прикреплен к обычной плотной веревке.

Подарок выглядел не так уж приглядно, но это было лучше, чем то, о чем думала Лили.

— Это оберег, — пояснила Аллин. — К нему еще никто не прикасался руками. Поэтому он будет только твоим и защищать будет только тебя.

Лили внимательно смотрела на Аллин, пытаясь найти подвох в ее словах, но улыбка Розье не оставляла ей шанса.

Лили взяла в руки кулон, чувствуя, как по коже пальцев уколол слабый ток.

— Спасибо, — сказала Лили. — Очень мило с твоей стороны.

— Теперь надевай его и больше никогда не снимай, — предупредила она, усаживаясь на колено Джеймса. — Иначе быть беде.

— Поняла, — Лили снова улыбнулась и надела оберег через голову.

Это было странно, но в груди вдруг стало теплее и спокойнее. Немного более ощутимо, чем каких-то полчаса назад.

— Спасибо, — снова повторила Лили, пытаясь звучать искреннее, чем первый раз.

Аллин улыбнулась. Без натяжки. Даже довольно и облегченно.

— А теперь пошли смотреть, что тебе подойдет! — сказала Марлин, взмахивая палочкой и поднимая пакеты в воздух. — Все, что не подойдет тебе, оставлю себе. Я уже положила глаз на одни брюки...

Лили засмеялась и, бросив еще один взгляд в сторону Джеймса и Аллин, побежала за МакКиннон.

Глаза Лили не знали, на чем остановиться, когда Марлин вывалила все содержимое пакетов на их кровать.

— Очень... ярко, — сказала Лили, беря в руки первую попавшуюся футболку с радужным узором.

— Это я брала у маглов, — улыбнулась Марлин. — У вас такие интересные вещи! Я чуть было не осталась в отделе с юбками! Но ничего не купила, — Марлин скорчила рожицу и закатила глаза. — Неудобно гоняться за пожирателями в юбке.

— А что это такое? — спросила Лили, указывая на большой сверток.

Марлин снова улыбнулась и схватила сверток в руки.

— Это я покупала в одном из наших магазинов. И это... — Марлин разорвала пергамент и взяла в руки переливающуюся зеленую ткань. — Твоя первая мантия.

Сердце Лили пропустило удар, и она с восторгом посмотрела на такой особенный подарок.

Мантия. Темно-зеленая, переливающаяся в свете солнечных лучей. Самая настоящая мантия волшебницы.

— Марлин, ты — чудо! — вырвалось у Лили, и она бросилась обнимать блондинку.

— Да ладно тебе, — сказала Марлин, высвобождаясь из объятий подруги.

— Это как в сказке о Золушке!

— О ком? — нахмурилась МакКиннон.

— О Золушке! — верещала Лили, разглядывая мантию. — Девушке, которую фея-крестная собирала на бал!

— Никогда не слышала, — Марлин довольно улыбнулась и присела на кровать, наслаждаясь радостью Лили.

— Я куплю тебе книгу! Обязательно куплю! Господи, Марлин!

Лили радостно прыгала на месте, пытаясь унять эту приятную дрожь возбуждения в теле.

— Примеряй скорее!

* * *

Над «Кровостоком» сгущалось темное небо.

Вывеска снова мигала красными буквами, собирая вампиров со всего гнезда из своих гробов.

Пэм оглядывала своих детей, чуть приподняв уголки губ. Ее руки были скрещены на груди, и она легонько постукивала длинными пальцами по своему предплечью.

— Обворожительно выглядите, Пенелопа.

Высокий вампир с копной черных волос низко откланялся и поцеловал протянутую Пэм ладонь. Хозяйка гнезда приятно сморщилась.

— Благодарю, Генри. Надеюсь, что сегодня обойдется без происшествий?

— Конечно, мадам, — вампир даже приподнял руки, словно сдавался. — Кристофер понял, что со мной лучше не связываться.

Генри сухо засмеялся, но тут же замолчал под тяжелым взглядом Пэм.

Склонив голову, он медленно отошел к свободному столику и больше не поднимал на нее свой взгляд.

Констанс вышла из кладовки, держа в одной руке коробку со склянками свежей крови. Рыжие волосы были подвязаны двумя бордовыми лентами. Девушка выглядела необыкновенно юной и обворожительной с этими хвостиками. Ее пронзительно-голубые глаза смотрели на каждого из-под пышных черных ресниц, заставляя вампиров желать ее больше, чем самой вкусной крови.

— Мое прекрасное дитя, — сказала Пэм, подходя ближе к ней. Она провела ладонями по бледным щекам девушки и по-матерински улыбнулась ей.

Констанс покорно подставила лоб для поцелуя, и, когда губы Пэм коснулись ее кожи, она взяла ее ладонь в свои руки.

— Как ты себя чувствуешь после возвращения в этот город? — спросила женщина.

Констанс тяжело вздохнула и дернула плечиком.

— Здесь слишком много воспоминаний для меня.

Пэм снова провела по ее светло-рыжим волосам и, склонив голову, заглянула в грустные глаза Конни.

— Обещаю, что мы уедем отсюда, когда будет возможность. Пока здесь безопасно. Ты ведь знаешь, что оборотни охотятся за нами?

— Конечно.

— И этот вчерашний мальчишка, — Пэм передернуло, когда она вспомнила едкий звериный запах.

— Думаете, он был одним из них?

— Нет, нет, нет, — поспешила сказать Пенелопа. — Он был с людьми. И у него была волшебная палочка.

— Я все равно ему не доверяю.

Пэм широко улыбнулась и снова поцеловала девушку в лоб.

— Значит, я хорошо тебя воспитала.

Пэм уже хотела отпустить Конни из своих рук, как вдруг дверь бара резко распахнулась. Резкий запах мокрой собачей шкуры ударил в нос вампирам. Едкий смех и запах запекшейся крови...

— Не ждали, кровососы? — прохрипел тот, кто возглавлял эту толпу.

Пэм успела оттолкнуть Констанс, успев сказать только:

— Приказываю тебе не высовываться.

— Неужели, мы снова встретились с тобой, дорогая Пенелопа Пэмфорд!

— Убирайся с моей территории, Сивый! — рыкнула вампирша. — Какого черта ты здесь делаешь?!

— Пришел разогнать ваше гнездо, конечно, — сказал он, скаля кривые, заточенные об сырое мясо зубы.

Пэм дернула верхней губой, выпуская клыки.

— Если ты сейчас же не уберешься, я разорву тебе глотку и скормлю инферналам в озере.

Сивый засмеялся.

Страх зародился в груди Констанс. И если бы ее сердце до сих пор работало, оно бы взорвалось от быстроты ударов.

Чуткий нюх дал ей понять, что здесь больше десятка оборотней, готовых разорвать их на части.

— Тебе уже больше тысячи лет, Пенелопа, а ты осталась все такой же дурой, которая хочет выйти в свет. Это тебя губит.

Конни вздрогнула, когда Пэм попыталась перепрыгнуть через барную стойку, но тут же оказалась приколоченной деревянным колом к столешнице. Женщина пронзительно закричала.

Дыра от кола в ее плече сразу же начала кровоточить. Конни сумела сдержать крик внутри.

Шум перевернутых столов, падающих стульев, крики и рычание взорвали воздух вокруг.

На коленях Констанс пробралась к Пэм. Она поднялась, пока ее никто не видел, и выдернула кол из своей создательницы.

— Убегай, — проревела Пэм, хватая Констанс за плечо.

— Я не могу оставить тебя здесь.

— Уходи! Сейчас они сильнее нас! Позови на помощь! — рычала Пенелопа. — Те мракоборцы! Позови их!

— Я не могу оставить тебя здесь...

— Это мои дети, — голос Пэм дрогнул. — Я не могу оставить их. И ты, дитя мое, должна бежать, пока они тебя не увидели. Не заставляй меня приказывать тебе.

Констанс нервно закивала головой.

Она снова опустилась под стойку и услышала истошный крик Пенелопы. Кого-то из вампиров закололи.

Выбравшись из «Кровостока», Констанс поспешила на тонкий запах Люпина.

* * *

Лили сидела на софе в холле, листая каталог со списком магической прессы. Журналы со странными названиями, газеты о каких-то странных и непонятных вещах. Она и вовсе была первой, кого этот каталог заинтересовал за многие годы.

— Лучше всего читать «Пророк», — сказал Ремус, отвечая на очередной вопрос Лили. — Самую интересную ложь можно узнать только оттуда.

Лили весело усмехнулась.

Она была рада избавиться от своих грязных вещей и переодеться в свежие джинсы и вязаную серую кофту от Марлин. Так девушка выглядела даже посвежевшей и отдохнувшей.

— Политики и у вас бывают несносны?

— Еще как! Особенно, когда постоянного министра у нас нет. Только временные, — вздохнул Рем.

— Ты был бы крутым министром, — сказала Лили, откладывая каталог. — Умный, сильный, талантливый...

— Таких, как я, не берут в министры магии!

— Почему же?

— Посмотри на меня, — он указал взглядом на свою поношенную одежду. — Единственная должность в министерстве, на которую я мог рассчитывать — это мракоборец. Да и та досталась мне с трудом!

— Я не поверю.

— Придется, — улыбнулся Рем.

Лили хотела взять в руки следующий каталог, как вдруг дверь гостиницы резко отворилась. Поток ветра потревожил волосы Эванс. Она даже не успела моргнуть, как Ремус оказался схваченным за грудки вчерашней барменшей из вампирского бара.

— Это ты их привел! Ты?!

— О чем ты? — задыхаясь, бурчал Рем.

— Оборотни в нашем баре!

Лили испуганно отодвинулась назад, когда увидела свежую кровь на руках вампира.

— Я не знаю, о чем ты...

— Я выпью всю твою дрянную кровь, если ты сейчас же не соберешь всех своих друзей и не поможешь мне!

— Оставь его! — попыталась встрять Лили и подняться, на ноги, но тут же отправилась на диван, когда Констанс резко толкнула ее.

— Депульсо! — раздался, словно гром, голос Джеймса.

Констанс тут же отлетела в противоположную стену от Рема.

— Что здесь произошло?! Ты в порядке?

За Джеймсом пришли все остальные. Сириус и Питер направили палочки на вампира, а все остальные окружили Ремуса.

— Оборотни напали на их гнездо. Нужно помочь им, — сказал Рем, поднимаясь на ноги.

— С какой стати нам помогать им? — спросила Аллин. — Это вампиры!

— Они — наши союзники, — напомнил Джеймс. — Идем! Марлин, Лили и Аллин, оставайтесь здесь.

— Джеймс!

— Аллин, не спорь, — он чмокнул девушку в висок и устремился к двери. — Трансгрессируем. Так будет быстрее.

Сириус крепко схватил Констанс за локоть и небрежно поднял ее на ноги, исчезая в воздухе вместе с остальными.

На пороге «Кровостока» Констанс вырвалась из рук Сириуса и бросилась в дверь.

Шума больше не было слышно. Когда парни вошли, их взору предстало чудовищное зрелище. Весь пол бара был в красной слизи и жилах, натянутых, словно провода. В огромных лужах хлюпали ботинки. Тела убитых лежали тут и там.

— Конни... — шепот заставил девушку выйти из оцепенения.

— Мама! — выдохнула Констанс и бросилась к стене.

Между мишенью для дартса и доской со счетом была подвешена Пенелопа. Ее плечи были проткнуты деревянными гвоздями. Щеки и шея были испачканы кровавыми слезами. Такие же тут же прыснули из глаз Констанс.

Избавившись от кольев, Пэм упала прямо в лужу крови и опустила в нее руки, кривя лицо в рыданиях.

— Мои дети... мои дети... — повторяла она, продолжая водить руками по луже.

Констанс села рядом с ней, прижав ее голову к груди, пачкая слезами светлые волосы создательницы.

— Они заставили меня смотреть, как они убивают моих детей, — рыдала вампирша.

Джеймс огляделся вокруг. Кровь и жилы — все, что остается от вампиров после их второй смерти.

Ремус подошел к телам возле барной стойки и резко вдохнул.

— Оборотни, — сказал он тихо, не заглушая рыдания Пенелопы и Констанс.

— А вот и люди, — сказал Питер, переворачивая палочкой молодую девушку на диване лицом вверх.

На ее запястьях были аккуратные точки от вампирских клыков. А вот шея девушки была изодрана, словно после волчьего укуса. Рана уже не кровоточила.

— Опоздали, — буркнул Джеймс, снова оглядывая последствия кровавой бани вокруг.

Аллин нарезала круги по комнате Лили и Марлин. Девушка не могла найти себе места и все смотрела на часы, отсчитывая минуты с ухода парней.

Марлин сидела на кровати и уже полчаса смотрела в одну точку. Лили стояла у окна, вглядываясь в ночь на улице.

— Уже два часа, — сказала Аллин, глядя на часы. — Мы должны пойти туда.

— Они велели нам оставаться здесь, — встревоженно сказала Марлин. — Вдруг мы только помешаем.

— Только не говори мне, что ты струсила, МакКиннон, — зашипела Розье, останавливаясь.

Марлин гневно посмотрела на нее.

— Я не струсила! Я стараюсь мыслить трезво!

— Аллин права, — тихо сказала Лили, отрываясь от окна. — Что-то случилось, раз их так долго нет. Эти оборотни вообще опасны?

— Опаснее, чем ты думаешь, — сказала Аллин, снова начиная ходить вокруг. — Особенно сейчас, когда скоро полнолуние. У них вечная вражда с вампирами. А эта пиявка потащила в самое пекло еще и волшебников!

— Она не такая уж плохая, — сказала Лили. — Так мы идем или...

Слова Лили оборвал звук открывающейся двери.

Первыми в дверь ввалились Констанс и Сириус, удерживая на своих плечах ослабленную Пэм. Марлин тут же поднялась с кровати, позволяя опустить на нее рыдающую вампиршу.

— Я здесь, все в порядке, — тараторила Констанс, усаживаясь рядом с создательницей. — Раны уже затягиваются, скоро все будет хорошо...

— Джеймс! — Аллин бросилась на шею своего парня, крепко обнимая его.

Лили тихо выдохнула, глядя на Джеймса. Она переживала за него больше, чем ожидала. Видеть его живым сейчас было похоже на маленькую эйфорию, но эти чувства нужно было держать при себе. У нее не было таких прав, как у Аллин.

— Нам нужна кровь, — сказала Констанс, поднимая голову.

Марлин вдруг отступила на шаг ближе к Сириусу, Аллин крепче прижалась к Джеймсу, а Питер попытался вжаться в стену.

— Я могу дать свою, — сказал Рем и уже начал закатывать рукав рубашки, когда Констанс замахала руками.

— Твоя кровь не подойдет. Разве это не понятно?!

Эванс нахмурилась, глядя на смятенное лицо Ремуса, но не придала этому значения, думая о группе крови и резусе.

— Я могу дать свою, — сказала Лили, подходя ближе к вампирам.

Ремус тут же схватил ее за запястье, останавливая.

— Успокойся, Лили.

— Им нужна кровь, и я готова дать ее. Она ведь не убьет меня? — спросила Лили, глядя на Констанс.

Рыжая вампирша медленно покачала головой.

— Нужно всего пару глотков, чтобы раны затянулись.

Джеймс вывернулся из хватки Аллин и поравнялся с Ремусом, начиная буравить строгим взглядом Лили.

Эванс встретилась с ним глазами. Где-то глубоко в душе что-то радовалось. Если ей приходится совершать глупые поступки, чтобы привлечь его внимание, она готова это делать.

— В этом нет ничего такого, Джеймс, — сказала Лили, поднимая рукав кофты. — Я видела, как они это делают...

— Раненые вампиры себя не контролируют. Если на то пошло, то я готов дать ей свою кровь...

— Джеймс! — Аллин отдернула его за плечо. — Ты не посмеешь! Если Лили решила сделать жест доброй воли, пусть действует! Ты не такой идиот, как она!

Джеймс открыл рот что-то сказать, но всех прервал звонкий хруст и шипение.

Пенелопа вцепилась зубами в запястье Лили, пока девушка морщилась, сжимая свободной рукой покрывало.

Констанс поглаживала свою создательницу по волосам, с нежностью глядя на то, как ее кожа вновь становится идеально бледной.

Вампирша разжала челюсть, выпуская запястье Лили. Эванс слегка покачнулась и упала на колени перед кроватью.

Марлин подбежала к ней, хватая Лили за плечи.

— С тобой все в порядке? — спросила МакКиннон, сжимая кровоточащее запястье Лили.

— Просто слабость, — тихо ответила Эванс, поднимая голову.

— Дай сюда, — сказала Констанс, протягивая свою руку Лили.

Девушка недоверчиво посмотрела на нее, но отступать назад было некуда. Да и Марлин, которая крепко держала ее, больше не даст Лили в обиду. Она почти чувствовала, как Марлин готовится в любой момент наброситься на гостью.

Лили протянула свою окровавленную руку Констанс. Ее пальцы были холодными, но приятными.

Выпустив клыки, Конни проткнула подушечку своего пальца на правой руке. Алая капля тут же появилась на кончике пальца, стремясь вниз по ладони.

— Это заживляет, — сказала Констанс и размазала свою кровь по ранам Лили.

Запястье тут же перестало неметь и щипать. Вот только слабость была все еще ощутимой.

— Спасибо, — тихо сказала Лили.

— Тебе спасибо, — прохрипела Пэм.

Женщина уже отошла от истерики. Она спокойно смотрела в потолок.

— Конни, закажи нам номера, — отрешенным тоном сказала она.

Констанс поцеловала руку своей названной матери и поднялась на ноги. Ее тонкое тело дрожало, руки и щеки были испачканы кровью. Она оглядела толпу возле кровати. Ее взгляд был уже не тем, каким она смотрела на свою создательницу. Это был взгляд презрения и злобы.

Чуть приподняв подбородок, она спросила:

— Кто поможет мне с этим?

Ребята молчали.

Лили снова хотела стать добровольцем, но слабость во всем теле не дала бы ей шанса даже на то, чтобы встать.

— Я помогу, — вдруг сказал Ремус.

Лицо парня выглядело виноватым. Кажется, что он даже был серее обычного.

Не сказав ему ничего, Констанс направилась к двери.

Джеймс кивнул Рему, словно позволил ему идти вслед за девушкой.

— Я возьму нам другой номер, — сказала Марлин, поднимаясь. — Здесь все... испачкано.

Блондинка быстро вышла из номера.

Лили оперлась спиной на тумбочку и подперла руками голову, удерживая локти на коленях. Ощущения были похожи на оцепенение после встречи с дементором.

Услышав чьи-то шаги, Лили подняла голову и увидела перед собой Джеймса. Он был хмурым и серьезным. Она снова разочаровала его для того, чтобы обратить на себя внимание.

— Ты довольна? — холодно спросил он.

Лили посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь держаться гордо и твердо.

— Довольна, — тихо отрезала она и попыталась встать, опираясь руками на тумбу.

Ватные ноги подкосились, и Джеймс подхватил ее за талию.

— Я сама!

— Замолчи уже, — шикнул он и стал вести ее к двери.

Мелкая дрожь колотила все тело, собираясь где-то в том месте, где была ладонь Джеймса.

* * *

Лили лежала в постели, пытаясь уснуть.

Новый номер нравился ей даже больше, чем предыдущий. Он был меньше и уютней, а еще лежа на кровати, можно было смотреть на рассветное солнце в окне. Холодное и мрачное, как и эта ночь.

Дверь скрипнула.

Это снова был Джеймс. Он заглядывал уже несколько раз, когда Лили все-таки удавалось задремать. Но, когда Лили видела его неясный силуэт в дверях, сон тут же покидал ее.

Парень уже хотел закрыть дверь, когда поймал взгляд зеленых глаз.

— Ты не спишь?

— Я пытаюсь, — слабо отозвалась Лили и приподнялась на подушках.

Джеймс вошел в комнату, закрыв за собой дверь. С каждым его шагом к кровати Лили пыталась отстраниться все дальше, но спинка кровати не дала ей шанса спрятаться от него.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он, присаживаясь на край кровати.

Лили внимательно посмотрела на него и пожала плечами.

— Может, я хочу, чтобы ко мне относились, как к равной? — ее голос даже не дрожал. Мысленно она даже похвалила себя за эту стойкость. Она давалась ей нелегко. — Я тоже волшебница.

— Ты узнала об этом несколько дней назад...

— Это ничего не значит, Джеймс! — собрав все силы, повысила голос Лили. — Я жила с этим всю свою жизнь. Каждый день был для меня адом! Мои родители боялись меня, а единственного человека, который понимал меня, я оставила умирать где-то на обочине! Неужели я не заслуживаю хоть немного свободы сейчас?

— Эта свобода может убить тебя.

— Плевать! — резко бросила она. Злость придала ей новых сил. Даже жар охватил ее тело, и ей пришлось сбросить с себя одеяло.

Она поднялась на кровати, подбираясь ближе к Джеймсу, чтобы он разглядел каждую гневную черточку на ее лице.

— Это моя жизнь. Ты должен понять меня.

Джеймс смотрел прямо на нее. Он тяжело дышал, и Лили чувствовала, как горячий воздух обжигает ее лицо.

— Пожалуйста, — тихо сказал Джеймс. — Прекрати это. Ты сводишь меня этим с ума.

Лили опустила глаза, осознавая, какое маленькое расстояние сейчас между ними. Ее взгляд скользнул по его ладони. Смуглой, большой и сильной. По спине прошелся холодок.

— Прости, — тихо сказала она и попятилась назад.

— Постой, — Джеймс взял ее за локоть, останавливая. Он облизнул пересохшие губы и медленно выдохнул. — Ты заслуживаешь не только свободы. Ты заслуживаешь всего, что упустила за эти годы. И я лично покажу тебе все. Каждое заклинание, зелье и прочую чепуху. Только дай нам добраться до Лондона.

Лили смущенно смотрела на него, пытаясь заставить себя выйти из оцепенения и кивнуть.

Джеймс вдруг оказался совсем близко, прижимая ее тело к своей груди в этих странных объятьях.

Прерывисто вдохнув, Лили закрыла глаза, утыкаясь носом в грубую ткань его рубашки. Слезы сами покатились по щекам, освобождая ее от чего-то тяжелого, что мертвым грузом лежало на сердце.

Джеймс укачивал ее, словно маленького ребенка.

Она вдруг вспомнила сильные руки своего отца. Вспомнила, как он залечивал все ее ранки после шумных игр во дворе. Вспомнила, как рыдала, уткнувшись носом в его рубашку, которая пахла больничными лекарствами...

Когда слезы закончились, осталось только тепло. Словно она снова была дома. Там, где все хорошо.

Она хотела продлить это чувство, но Джеймс отстранился. В его взгляде снова появилась теплая искра, которую Лили пожелала считать нежностью. Уголок его губ дернулся в улыбке.

— Спасибо, — тихо сказала Лили, отстраняясь еще дальше.

— Я подумал, что сейчас тебе это нужно.

Она ничего не ответила. Да и Джеймс не ждал от нее никаких слов. Он просто встал с кровати и скрылся за дверью, еще раз обернувшись на пороге.

* * *

Лили проснулась уже к вечеру. За окном уже густели сумерки.

Марлин сидела на кровати и читала «Ежедневный пророк», безмолвно шевеля губами. Лили не стала ее отвлекать, а лишь наблюдала за тем, как девушка изредка закусывала нижнюю губу и качала головой.

Когда газета оказалась в стороне, Марлин повернулась к Лили и улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше.

— Ты вовремя. Сейчас будут подавать ужин.

Лили поднялась на ноги и потянулась. Ее немного качнуло в сторону, но ей удалось устоять. Плотный ужин ей бы сейчас не помешал.

— Переодевайся и спускайся, — сказала Марлин. Она встала на ноги и снова взяла «Пророк» в руки, скручивая газету. — А нам пока нужно кое-что обсудить с ребятами.

— Мои глупые поступки? — усмехнулась Лили.

— На этот раз нет. Наше министерство... — Марлин вздохнула. — Министр Хэридж найден мертвым.

Лили снова почувствовала слабость в коленях. Марлин встряхнула голову и попыталась улыбнуться.

— Этого все ожидали. Он вел слишком смелую политику против Пожирателей. Просто спускайся к ужину.

Марлин вышла.

Думая о смерти министра магии, Лили переоделась и умылась. Руки дрожали от голода, а мысли путались все больше.

<i>«Слишком смелая политика».</i>

Эти слова не выходили у Лили из головы.

Прибывая в своих мыслях, Лили не сразу заметила Констанс, стоящую в проходе коридора у портрета Алана Уилкса. Лили замерла, пытаясь не дышать, чтобы не спугнуть вампиршу.

Констанс смотрела на портрет мужчины, не замечая ничего вокруг. Ее бледная рука вдруг медленно поднялась. Кончики ее пальцев тронули потрескавшуюся краску.

Половица под ботинком Лили предательски скрипнула, заставив Констанс прийти в себя и обернуться.

— Что ты тут делаешь? — настороженно спросила она.

— Спускалась к ужину, — тихо ответила Лили. — Ты не хочешь спуститься к нам?

Констанс вновь стала слегка надменной. Она скрестила руки на груди, и впилась глазами в лицо Лили.

— Ты приглашаешь меня на ужин?

— Ну, да... — промямлила Лили. — Если только ты не будешь... есть моих друзей.

Констанс насмешливо фыркнула и подошла ближе к Лили.

— Спасибо тебе за Пэм, — сказала она уже мягче. — Ты очень храбрая. Мать и правда могла выпить тебя тогда.

Лили проглотила ком в горле.

— Все обошлось.

— Да. Я забыла, как тебя зовут...

— Лили. Лили Эванс.

Констанс оглядела девушку и остановилась на ее зеленых глазах.

— Ты кое-кого мне напоминаешь, Лили Эванс, — голос Конни вдруг стал мягче. — Съешь на ужин что-нибудь мясное. Так слабость быстрее пройдет.

Лили не успела моргнуть, как Констанс исчезла, оставив за собой лишь порыв ветра.

После ужина Лили стала чувствовать себя гораздо лучше.

Марлин сидела за столиком в комнате, раскладывая карты. Лили с любопытством заглядывала подруге через плечо, пытаясь понять значение ярких карт Таро.

— В Хогвартсе нас учили раскладывать карты, — сказала Марлин, когда поняла, как Лили увлечена ее занятием. — Предсказания Мэри МакДональд всегда сбывались. Однажды она предсказала мне большой удар. На следующий день сова принесла мне весть о том, что моя собака умерла. Я проплакала всю неделю. Джеймс и Сириус таскали мне с кухни шоколадные кексы, а я заедала горе.

Марлин грустно усмехнулась и покачала головой.

— У тебя была собака?

— Да. Его звали Фенстер. Он забежал к нам в сад и помял все мамины клумбы, — Марлин улыбнулась. — Никто не смог на него злиться. Он был таким маленьким и хорошеньким. И я уговорила маму оставить щенка. После этого все клумбы пришлось заколдовывать. И когда мама написала мне, что Фенс умер от старости... детство закончилось.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Лили, присаживаясь на стул рядом.

— Ничего. Это жизнь. Вся прелесть в том, что она коротка.

— Это чертовски несправедливо, — Лили хмыкнула и откинулась на спинку стула.

Марлин ничего не ответила и продолжила раскладывать карты. Когда последняя карточка оказалась на столе, Марлин оглядела весь расклад и шумно выдохнула.

— Ничего хорошего, — сказала она, сгребая Таро в кучу.

— Что это значит?

— Каждый раз выпадают одни и те же карты. Война, враги, предатели... даже неинтересно уже. Хочешь попробовать?

Лили сморщилась.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала она. — Уверена, что там не будет ничего хорошего...

— Ты все еще боишься за своего друга?

— Конечно, — тихо сказала Лили. — Боюсь, что в первой же карте ты увидишь его смерть или еще что-нибудь такое. Господи, как же я хочу попасть в этот чертов Лондон.

— Завтра утром Джеймс хотел пойти за билетами на вокзал. Осталось совсем немного. Там в «Дырявом котле» нас будет ждать Дамблдор.

Лили улыбнулась и посмотрела на колоду в руках Марлин.

— От одной карты ведь ничего плохого не будет? — спросила Лили.

Марлин честно пожала плечами, но все же протянула ей колоду в своей ладони.

Лили аккуратно вытащила карту и протянула ее Марлин.

Блондинка с улыбкой посмотрела на карту.

— Возлюбленные, — пропела Марлин, показывая карту Лили.

Щеки Лили тут же загорелись румянцем.

— Кажется, кто-то очень сильно скучает по Робу, — подмигнула Марлин.

Лили не стала возражать. Лишь кивнула. Тоска по Робу была ее главным занятием перед сном. Когда день заканчивался, она не могла сопротивляться, погружаясь в уныние. Почти каждую ночь он снился ей. Та ночь, когда ей пришлось оставить его на обочине. Ей снилась песня, которая тогда играла в машине, даже запах перегара Кевина. Все было настолько реально, что не хотелось просыпаться.

Но сейчас Лили точно знала, что выпавшая карта совершенно не касается ее чувств к Робу.

— Значит ли это, что меня ждет любовь? — спросила Лили.

— Возможно, — сказала МакКиннон, вглядываясь в изображение на карточке. — Еще эта карта означает перемены и выбор.

— Да уж, — вздохнула Лили. — Перемен мне сейчас хватает.

Марлин тихо засмеялась.

— Только не говори, что ты не рада, что встретила нас.

— Рада, — тут же сказала Лили. — Очень. Но мне бы хотелось познакомиться с вами совсем при других обстоятельствах.

Блондинка понимающе закивала, стирая с лица веселую улыбку.

— Как насчет того, чтобы проверить Пэм? — спросила Марлин, вставая со стула. — Мне бы хотелось с ней поболтать. Для вампира, который прожил тысячелетие, она неплохо сохранилась. Может, и мне что-нибудь посоветует.

— Обращение? — усмехнулась Лили, вставая за Марлин.

— Нет уж. На это я не соглашусь! Я хочу умереть старой среди толпы своих внуков!

— Как это мило, — засмеялась Лили.

Девушки вышли в коридор и отправились к своей старой комнате. Марлин постучала в дверь.

— Войдите, — раздался голос Пэм.

Когда девушки вошли, то сразу же остановились, словно парализованные.

Пенелопа сидела на кровати, припав губами к запястью какой-то девушки. Лили не сразу узнала в ней одну из уборщиц.

— У меня завтрак, — пояснила Пэм, оторвавшись от трапезы.

Вампирша заживила своей кровью запястье девушки и отпустила ее.

Уборщица тут же вышла из комнаты, опустив глаза. Пенелопа хмыкнула и убрала клыки.

— Вы чего-то хотели, девочки? — спросила женщина, откидываясь на подушки.

Лили заметила, что Пэм стала выглядеть гораздо лучше. Она выглядела совершенно обычной, насколько обычной вообще может казаться вампир.

— Мы хотели проверить, как вы, — нахмурилась Марлин. — А вы тут кусаете работниц гостиницы!

— Ее никто не заставлял, — пожала плечами Пэм. Женщина выглядела спокойной и нахальной. Это начинало раздражать Марлин. — Даже обошлось без гипноза.

— Вы не смеете этого делать!

— Эту девушку зовут Ингритт, — устало сказала Пэм. Казалось, что Марлин за несколько секунд уже истратила все ее терпение. — Она часто ходила к нам в бар и давала себя пить.

Марлин не нашла, что ответить, поэтому просто скрестила руки на груди, изображая негодование.

— Она приходила поговорить, — продолжила Пэм уже не так дерзко. Ее взгляд вдруг стал холодным. — Она любила одного из моих сыновей. Моего прекрасного Уилла...

Лили посмотрела на озлобленную Марлин и толкнула ее в бок, чтобы та смягчилась.

— Нам жаль ваше гнездо, — сказала Лили, подходя ближе.

— Что мне теперь эта жалость? — холодно отозвалась Пэм. — Я не успокоюсь, пока не отомщу этим тварям. Каждый из них должен страдать, как страдаю я сейчас.

— У вас все еще есть Констанс, — шепнула Лили.

— Я знаю. Она — единственное, что у меня осталось.

— Почему бы вам не обратить еще кого-нибудь? — развела руками Марлин. — Это ведь так легко для вас. Укусить, обратить. Убить.

Пенелопа хрипло засмеялась, оглядывая Марлин.

— Я давно живу с волшебниками в мире. Можешь расслабиться, девочка, — сказала Пэм. — Тебя я точно не трону. Из тебя никогда не получится хороший вампир.

Лили заметила, как Марлин опустила плечи. Кажется, эти слова ее задели.

— Почему это? — спросила блондинка.

— Ты слишком болтлива.

Лили не удержала смешок. Виновато посмотрев на Марлин, она снова прыснула.

— Так даже лучше, — сказала Марлин, усаживаясь в кресло рядом с кроватью. — Никогда бы не прикоснулась к крови. Фу.

— Если бы ты была вампиром, кровь казалась бы тебе на вкус, словно горячий шоколад с зефиром, — сказала Пэм, приподнимаясь на подушках. — Пусть я уже и не помню, каков шоколад на вкус. И эти ощущения, когда ты прокусываешь клыками нежную кожу своего кормильца. Запястье, шею, бедро...

— Бедро? — нахмурилась Лили.

— Конечно, — Пэм хмыкнула. — Бедренная вена похожа на целый водопад из удовольствия.

— Это отвратительно, — тихо сказала Марлин, заставив Пэм засмеяться.

— Я же говорила, что из тебя бы не получился хороший вампир.

— Как так вышло, что вы перестали обращать людей? — спросила Лили. Этот вопрос уже давно мучил ее.

— Это было очень давно. Почти тогда же, когда я обратила Конни. Она стала моей последней, младшей дочерью. Сначала ей было сложно справляться с жаждой. Она убивала маглов, оставляя их обескровленные тела по всем деревням и городкам. А после того, как Констанс выпила одного никудышного зельевара, мракоборцы открыли на нас охоту. Нас, все гнездо. Мне пришлось умолять их, стоять на коленях, но я убедила их в том, что Конни справится со своей жаждой, — Пэм опустила глаза, вспоминая события давних лет. — С министром магии мы заключили договор. Мы больше не оставляем трупов, а они дают нам спокойно жить в гнезде. Моему примеру последовали и другие семьи.

— И у Констанс все так просто получилось? — удивилась Марлин.

— Мне пришлось приказывать ей. Я редко делаю это со своими детьми. Вампиры не могут ослушаться своего Создателя. Мне пришлось запирать ее, кормить только кровью лесных животных. На это ушли годы. Но теперь она стала достойным вампиром. Мы с ней через многое прошли.

— Кажется, что она очень сильно любит вас, — сказала Марлин. — А вот я не представляю, как можно любить своего убийцу.

— Марлин, — зашипела Лили.

— Ничего, — хмыкнула Пенелопа. — У девушки просто слишком развита мораль.

Лили задавала еще вопросы о вампирах, о том, что происходило в то или иное время, пока хмурая Марлин сидела в кресле, покачивая ногой.

Они вышли из комнаты, когда было уже за полночь.

— Ты иди, — сказала Лили. — А мне вдруг жутко захотелось горячего шоколада.

Марлин закатила глаза, пока Лили тихо посмеивалась над подругой.

— Ты издеваешься.

— Прости. Я скоро вернусь!

Лили сбежала по лестнице вниз.

Никого из парней и даже Аллин не было здесь. Констанс тоже не было видно. Лили решила, что она ушла в «Кровосток», чтобы снова оплакать своих братьев и сестер.

В окно заглядывала полная луна. Лили засмотрелась на это неровное блюдце в кратерах.

Она вспомнила, как смотрела на луну, выходя из циркового фургончика посреди ночи. В эти дни она всегда плохо спала. Она думала о том, что сейчас на эту луну может смотреть и ее мама. Отец, Петуния... Ее утешала мысль о том, что у них все еще осталось что-то общее, кроме фамилии. Эта луна, звезды и солнце днем.

— Чем могу помочь? — пискнула старушка за буфетом.

— Горячий шоколад, пожалуйста, — сказала Лили, выкладывая на стол монеты, которые дала ей Марлин на личные расходы.

Получив свой напиток, Лили села за столик перед окном, чтобы рассматривать одинокую луну. Она думала о вампирах, оборотнях, картах Таро и предсказании Марлин.

Ей хотелось, чтобы все оказалось неправдой. Она совершенно не хотела перемен. Лили не хотелось любить.

* * *

Лили проснулась с первыми лучами солнца. Марлин все еще крепко спала, подоткнув свою часть одеяла себе между ног.

Эванс попыталась заснуть снова, но от этих попыток только начинала болеть голова.

Она приняла душ, достала новую рубашку и джинсы, купленные Марлин, и отправилась вниз, чтобы попросить завтрак пораньше.

Внизу уже сидел Джеймс, давясь овсянкой. Вид у него был не из лучших. Парень выглядел уставшим, словно и не спал всю ночь. Он приподнял очки и протер пальцами глаза, приводя себя в чувство.

— Доброе утро, — сказала Лили, подходя к столу.

Джеймс немного заторможено поднял голову и кивнул.

— Доброе, Лили, — сказал он и отправил в рот очередную ложку с овсянкой.

— Плохо спалось?

— Вроде того. Рему нездоровилось всю ночь, — сказал он.

Лили подпрыгнула на стуле.

— Нужно зайти к нему! Что с ним произошло?

— Тише, — с усмешкой сказал Джеймс. — У него такое бывает. Опять переел своего шоколада, и живот скрутило. Лучше в его номер не заходить. Сириус только и успевает ему тазики подносить.

— Какой ужас... — вздохнула Лили. — С ним все будет в порядке?

— Да. Завтра будет, как новенький. Как раз ко времени нашего отъезда. Скоро будем в Лондоне, — улыбнулся Джеймс. — Тебе должен понравиться Косой переулок. Зайдем в лавку Оливандера, сделаем тебе подарок.

— Какой еще подарок? — нахмурилась Лили.

— Волшебная палочка, конечно, — сказал Джеймс с жутко довольным видом. — А потом, как я и обещал, приступим к тренировкам.

Лили широко улыбнулась. Джеймс, казалось, на мгновение забыл о своем завтраке, разглядывая ее сияющее личико.

— Кстати, — сказал он, придя в себя и зевнув. — Не хочешь сходить со мной на вокзал? Сириус и Питер сидят с Ремом, Аллин так рано не встает, а я один усну по дороге.

Лили почувствовала, как сердце в груди забилось с бешеной скоростью. Она заставила себя успокоиться, боясь, что Джеймс расслышит этот звонкий стук.

— Да... — промямлила она, но потом прокашлялась. — Да, конечно! Буду щипать тебя каждые десять минут, чтобы не расслаблялся.

Джеймс усмехнулся.

— Вот так-то лучше.

Лили быстро проглотила свою порцию, запив все тыквенным соком, и отправилась вместе с Джеймсом на местный вокзал.

После того, как девушка ущипнула его в третий раз, Джеймс попросил больше этого не делать, сказав, что у Лили слишком много силы для девушки.

Они шли пешком, разговаривая обо всем на свете.

— Какую музыку слушают у вас в волшебном мире? — спросила Лили, когда они проходили мимо магазина с виниловыми пластинками.

Джеймс пожал плечами.

— У нас много групп, но я даже не помню их названий. Это надо у Сириуса спрашивать. Он вечно что-то слушает. Когда он переехал ко мне, пришлось выделять целую полку для его пластинок и кассет. Кажется, там что-то из магловского было.

— Ты хочешь сказать, что ты не слушаешь музыку? — удивилась Лили.

— Слушаю, — без энтузиазма сказал Джеймс. — Что-то нравится, что-то не очень, но...

— Не цепляет, — закончила его Лили.

— Именно! Я хорошо помню только одну песню, с нашего выпускного в Хогвартсе. «Привет, любовь». Кажется, это была Эн Бран. Недавно я узнал, что она и ее семья погибли. Нападение Пожирателей.

Лили опустила плечи.

— Только не расстраивайся, — сказал Джеймс. — Ты все равно ее не знала. Как и я.

— Все же это грустно. Дашь когда-нибудь послушать эту песню?

— Конечно. Аллин хранит несколько записей у себя дома. Может, она поделится с тобой однажды.

Лили улыбнулась, не высказывая своих сомнений на этот счет.

Она все еще носила подаренный амулет. Более того, Лили жутко не хотелось снимать его.

— А что слушаешь ты? — спросил Джеймс.

— Мы с Робом любили слушать The Smiths, Joy Division и The Cure. Они всегда цепляют меня. Особенно первые. Но все записи остались в той машине.

— Мне жаль.

Лили прикусила язык, опустив голову. Глаза защипало.

Джеймс легонько толкнул ее в бок, и когда Лили посмотрела на него, он улыбнулся.

— Когда-нибудь и ты дашь мне послушать их, идет?

Лили улыбнулась и посмотрела вперед, чтобы больше не встречаться с его карими глазами, которые так легко прогоняли из ее сердца грусть.

— Идет, — согласилась она.

На вокзале было много людей. Они толкались и проезжались по ногам друг друга своими тележками с багажом.

— Дай мне руку, — сказал Джеймс и протянул Лили свою ладонь.

В этот момент мужчина в деловом костюме толкнул Лили в спину, и та повалилась вперед прямо на Джеймса.

Парень подхватил ее и поставил на ноги.

— Я просил только руку, — весело сказал он.

— Прости.

Джеймс крепко сжал ее ладонь и стал ловко петлять между людьми.

— Джеймс, кассы в другой стороне, — сказала Лили, заметив указатель.

Но Поттер продолжал двигаться в своем направлении.

— У нас свои кассы, Лили. Свои вагоны и поезда.

На его губах играла веселая улыбка.

— Интересно, — шепнула себе под нос Лили.

Наконец-то они остановились у не самого людного места на вокзале. Здесь стояла большая фигура проводника из гипса, краска на котором уже давно облупилась и потрескалась.

Джеймс выпустил руку Лили и, оглядевшись по сторонам, достал свою палочку. Он три раза стукнул ею по груди фигуры, и та вдруг сдвинулась с места.

Стена за этой фигурой вдруг растворилась, показывая целую площадку за собой с похожими кассами и людьми в мантиях.

— Ничего себе, — пробурчала Лили себе под нос.

Джеймс снова схватил ее за руку и потянул за собой.

Пока они стояли в очереди, у Лили была возможность разглядеть все вокруг. Волшебники были тут и там. Она с интересом смотрела на их мантии. Ребята никогда не ходили в таких. Марлин говорила, что это не особо удобно, когда в любой момент тебя могут отправить на задание.

В этой части вокзала, не видимой для маглов, Лили чувствовала атмосферу настоящего волшебства.

— Семь билетов до Лондона, — сказал Джеймс парню за кассой. — На завтрашнее утро.

— Секундочку, сэр.

Пока Джеймс разбирался с покупкой билетов, Лили отошла от него, подходя к стенду с объявлениями.

«Продам почти новую Комету...»

«Сдам в аренду сарай со всем необходимым для опытов в зельеварении...»

Лили улыбалась все шире, натыкаясь на то или иное объявление. Не так уж эти волшебники и отличались от обычных людей. Они продавали метлы, сдавили в аренду и продавали свои дома. Кто-то даже повесил объявление о продаже запчастей старого форда «Англия».

— Готово, — сказал Джеймс, заставив Лили обернуться. — Отправляемся завтра в восемь часов.

— Отлично, — улыбнулась Лили.

— Идем. Я уже хочу добраться до подушки...

Лили снова взяла его за руку. Она даже не поняла, как это случилось. Просто держать его руку было чем-то само собой разумеющимся. Словно ее ладонь должна была быть там все это время.

Они вышли из здания вокзала и немного замедлились.

Лили первая спустилась с крыльца и с улыбкой посмотрела на Джеймса.

Вдруг ее взгляд привлек мальчишка, стоящий у входа в вокзал. Лицо мальчишки было чумазым, широкие шорты, которые были больше на пару размеров, держались на его талии только из-за туго затянутого ремня, мятая льняная рубашка и серая кепка на голове.

— Газеты! Покупайте, пожалуйста, газеты! Всего за пять пенсов! — звонко кричал он, держа в руках целую стопку слегка потрепанных газет.

Когда Джеймс спустился с последней ступеньки, Лили снова взлетела на крыльцо к мальчишке.

— Пять пенсов, говоришь? — спросила она, присаживаясь перед мальчиком.

— Да, мисс! Всего пять! За самые свежие новости! — глаза его загорелись.

— Тогда, пожалуй, я возьму парочку для себя и своего друга.

Лили широко улыбнулась и взяла у маленького продавца две газеты. В кармане джинсов она нашла оставшиеся от магловской жизни монеты и протянула их мальчику.

— Спасибо, мисс! — радостно крикнул мальчишка, пряча выручку в карман.

Сжав газеты подмышкой, Лили вдруг удивленно посмотрела на мальчика. Тот немного испуганно посмотрел на нее.

— А что это у тебя здесь? — спросила она, глядя ему на ухо.

— Что, мисс? — спросил он, оборачиваясь.

— Подожди... — сказала Лили, прищурив свои зеленые глаза. — Прямо здесь. За ухом.

Она быстро провела пальцами у него за ухом и показала ему еще одну монетку.

— Кажется, это твое, — улыбнулась Лили.

Восторженный взгляд мальчишки метался с монеты на Лили и обратно.

— Здорово! Но это не мое.

— Как же не твое? Я нашла это за твоим ухом! — настойчиво сказала Лили. — Стой, тут что-то еще.

Она повторила свое движение еще раз, доставая из воздуха еще одно пенни.

— И за другим! — смеялась она, доставая одну монетку за другой. — Да у тебя там целые копилки за ушами!

— Вы волшебница? — спросил мальчик, пока Лили складывала в его ладошку пенни.

Лили улыбнулась ему и подмигнула.

— Конечно, я — волшебница. Только не говори никому. Это будет наша с тобой тайна.

— Договорились, — шепотом сказал мальчик и тоже неумело подмигнул Лили.

Совершенно счастливая Лили поднялась на ноги. Она тут же наткнулась на грудь Джеймса, который все это время стоял прямо за ней.

Она продолжила робко улыбаться.

Лили взяла одну из газет и протянула ее Джеймсу.

— Я кое-что взяла тебе, — сказала она. — Всего за пять пенсов. Почти даром.

Джеймс взял газету, улыбаясь. Он смотрел немного завороженно, не отрывая взгляд от ее блестящих глаз.

От такого взгляда у Лили все внутри переворачивалось.

— Это было... здорово, — сказал он, проглатывая ком в горле.

Воздуха в легких не хватало. Лили почти задохнулась от этих слов, от его интонаций.

Джеймс взял ее за руку. Лили хотелось верить, что ощущения от этого прикосновения у него были хотя бы немного похожи на ее.

Когда Лили и Джеймс вернулись в гостиницу, ребята уже заканчивали свой завтрак.

Аллин сразу же пронзила Лили своим грозным взглядом, но Эванс лишь улыбнулась ей, стараясь вести себя как обычно.

— Почему так долго? — тут же спросила Розье, когда Джеймс подошел, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Автобус застрял посреди дороги. Какая-то авария, — сказал он, хватая из корзинки теплую булочку.

— Вот еще один минус в жизни маглов, — сказала Марлин, размахивая своей ложкой с овсянкой. — Если летишь на метле, то никаких тебе аварий, никаких... как их там?..

— Пробок? — улыбнулась Лили.

— Точно! Пробок! Да и название какое дурацкое!

— А еще можно передвигаться на летающих мотоциклах, — с тоской в голосе сказал Сириус.

— Ты же понимаешь, что такую махину мы бы с собой не утащили? — усмехнулась Аллин, которая немного расслабилась, ощущая присутствие Джеймса рядом.

— Понимаю, — закатил глаза Сириус. — Просто я так соскучился по своей детке...

— Кстати, я предлагаю немного размять кости в Лондоне, — живо начала Марлин. — Проведем турнир по квиддичу у тебя во дворе, Сириус. Как вам идея?

— Я только за! — радостно крикнул Джеймс, откидываясь на спинку стула. — Со времен Хогвартса квоффл не кидал!

— Квиддич? — нахмурилась Лили.

— Да, — сказал Питер, который незаметно подкрался к ней с кружкой кофе в руках. — Такая игра у волшебников.

— Самая крутая игра в мире, — поправил его Джеймс.

Марлин весело засмеялась.

— Узнаю моего капитана!

Блондинка подмигнула, заставляя Джеймса засмеяться.

— Эта троица была игроками сборной Гриффиндора в Хогвартсе, — сказала Аллин. — Я помню, как однажды МакКиннон кинула квоффл прямо в голову нашему вратарю. Всю остальную игру мы провели с пустыми воротами.

Девушки засмеялись. Это был редкий момент их единения. Если не первый на памяти Лили.

— Я помню, — пропела Марлин. — Это был Клаус Нотт. Он не позвал меня на прием у профессора Слизнорта. А мы с ним тогда встречались уже две недели!

— Я не думал, что ты встречалась со слизеринцем, — скривился Сириус, поворачиваясь к МакКиннон. — Ты понимаешь, что ты предала мои гриффиндорские чувства и всякое уважение к тебе?

Марлин весело засмеялась, отодвигая от себя пустую тарелку.

— Он был довольно милым. Да и что мне было делать? Ждать тебя?

— Поверь, оно бы того стоило, — Сириус подмигнул и опустил свою руку на плечо девушки.

Марлин закатила глаза, но руку не скинула.

— Всем привет, — раздался голос спускающегося с лестницы Ремуса.

— Привет! — хором отозвались ребята.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лили, вглядываясь в серое лицо друга.

Рем внимательно посмотрел на нее и пожал плечами.

— Вроде неплохо. Теперь можно что-нибудь проглотить, — сказал он, усаживаясь за стол.

— Я принесу что-нибудь, — сказала Марлин и поднялась на ноги, скидывая с себя руку Сириуса.

— Спасибо, — бросил Рем ей вслед. — Джеймс, ты купил билеты?

— Да, — ответил он, поглаживая карман брюк. — Дело сделано!

— Я буду рад скорее отсюда уехать, — сказал Рем, подпирая голову кулаком. — Хочется хотя бы на пару дней попасть домой перед тем, как нас снова отправят на край света.

Лили нахмурилась. Она пока не видела Ремуса таким ворчуном. Парень сразу схватился за кружку кофе, которую ему принесла Марлин. Люпин сделал небольшой глоток, чтобы не обжечься, так и не поднимая ни на кого глаз.

— Нужно собрать вещи, — сказала Аллин, вставая. — Джеймс, тебе лучше пойти со мной. Я не собираюсь копаться в твоих грязных носках.

— А я думал, что это входит в твои обязанности.

Сириус подавился смешком, когда Аллин посмотрела на своего парня уничтожающим взглядом.

— Я надеюсь, что это была шутка, Поттер.

— Конечно, милая, — усмехнулся он и поднялся на ноги. Он приобнял ее за талию и поцеловал в щеку. — Мои носки — это мое дело. Так же, как и твои волосы в сливе.

Ребята громко засмеялись.

Вот только Лили было не до смеха. Грязные носки, волосы в раковине... все эти гадкие мелочи, которые так сильно сближали людей.

— Тогда и я пойду, — сказала Марлин, хлопая в ладоши. — Питер, Сириус, вы со мной?

— Ты хочешь нам помочь? — спросил Хвост.

— Вроде того. В прошлый раз вы чуть было не забыли посылку для Дамблдора. За вами нужен глаз да глаз!

— Слушаюсь, мамочка, — сказал Сириус и поплелся за Марлин вместе с Питером.

Рем отпил из своей кружки еще раз и посмотрел на задумчивую Лили.

— А ты почему не идешь собираться?

— У меня не так много вещей, чтобы собирать их целый день, — с грустной улыбкой сказала она. — Я всегда путешествую налегке.

Новый ком застрял в горле. Она вспомнила свое первое «путешествие» из родного дома в Лондон. Вспомнила холодный автобус, который нагревался вместе с утренним воздухом. Даже чувство той пустоты снова посетило ее.

— А ты? — спросила она.

— Я собрал все еще вчера вечером, — сказал он.

— Я думала, что тогда тебе уже стало плохо, — удивилась Лили.

— Так оно и было. Мне помогала Констанс.

Брови Лили резко взлетели вверх.

— Констанс? Поэтому ее вчера не было всю ночь? Она была с тобой? — губы девушки стали растягиваться в улыбке.

— Вроде того. Мы говорили с ней... — Рем сморщился и сделал еще один глоток, словно пытался оттянуть время. — Она просила меня написать ей, когда мы будем в Лондоне.

— Зачем?

— Она хочет, чтобы я поговорил с Дамблдором. Ей и Пэм нужно найти новое убежище, пока они не придумают план мести тем оборотням.

Лили наклонилась чуть вперед и внимательно посмотрела в глаза Лунатика.

— Мне кажется, что ты что-то не договариваешь.

— Все в порядке, Лили, — с ноткой раздражения в голосе сказал Ремус.

Эванс снова отодвинулась от него, не узнавая добродушного Рема. Сейчас перед ней сидел слишком раздражительный молодой человек, которого можно было вывести из себя одним неверным движением.

— Прости, — поспешил сказать Ремус. — Просто... сложно вести себя нормально, когда тебя всю ночь...

— Понимаю, — Лили улыбнулась. — Тебе не нужно извиняться.

Люпин выдохнул и вернулся к своему кофе. Бледность стала медленно сходить с его лица.

* * *

— Всего лишь одна сумка? — спросила Марлин, поднимая багаж Лили в одной руке. — Мне казалось, что я купила тебе больше вещей...

— Все хорошо, — улыбнулась Лили, забирая сумку у Марлин. — У меня есть одежда, зубная щетка и свое полотенце. Больше мне ничего не нужно.

— Кстати, насчет полотенец, — сказала Марлин, закусив губу. — Мне они понравились здесь...

— Марлин?!

— Что? — нахмурилась блондинка. — Я возьму всего одно. Они не обеднеют.

— Это же...

— Воровство? Нет, — улыбнулась МакКиннон. — Просто я... коллекционер.

— Клептоман! — нервно усмехнулась Лили.

— Нет же! Я просто собираю сувениры из всех мест, где мы были. Чтобы в старости было что показать своим внукам.

Лили засмеялась.

— С ума сойти!

— Не вижу здесь ничего плохого, — сказала Марлин, сдергивая полотенце с крючка в ванной. — Кстати, возьми деньги у меня в сумочке. Купи внизу упаковку ирисок. Они мне понравились здесь.

— Хорошо, — вздохнула Лили, доставая из сумочки подруги несколько серебряных монет.

Спуская по лестнице, Лили все отчетливее слышала крики в холле.

— Вы должны отдать мне это!

— Извините, мисс, но это местная реликвия, — верещала старая миссис Бродчистер. — Мы не можем отдавать ее кому-то. Она должна остаться в гостинице!

— К черту вашу захудалую гостиницу! — Констанс так сильно ударила по деревянной стойке регистрации, что та хрустнула и прогнулась. — Если ты сейчас же не отдашь его мне, я вырву твой позвоночник и скормлю его дворовым собакам...

— Что здесь происходит? — вмешалась Лили, поравнявшись с вампиром.

Констанс резко повернулась к ней, пронзив взглядом. Ее голубые глаза были безумны. Ноздри девушки расширялись, выпуская горячий воздух.

— Эта мисс хочет, чтобы я отдала ей письмо последнего хозяи...

— Я не хочу, я требую, если ты еще этого не поняла! — рычала Констанс. Сейчас только стойка отделяла ее от бедной старушки, которая продолжала отважно стоять на своем. — Оно принадлежит мне, как и все в этом чертовом доме!

Лили замерла на месте, как и миссис Бродчистер, пока Констанс тяжело дышала, сжимая ладони в кулаки.

— Я — Констанс Уилкс. Дочь Алана Уилкса — последнего хозяина этого поместья. Сестра Бенджамина Уилкса. И если сейчас же ты не отдашь мне это письмо, я разнесу все здесь к мерлиновой матери.

Лили смотрела на Констанс во все глаза. Та самая пропавшая сестра, на чьи поиски отправился Бенджамин. Та, которую так и не нашли.

Миссис Бродчистер была удивлена не меньше Лили. Она стояла на месте, боясь пошевелиться.

— Что случилось? — раздался голос Ремуса за их спинами.

— Я хочу получить то, что принадлежит мне, — прошипела Констанс, бросая взгляд на письмо в рамке. — Они превратили жизнь моей семьи в рекламу! В страшилку для постояльцев!

— Так ты одна из Уилксов, — тихо сказал Рем, оглядывая вампиршу. — Я должен был догадаться. Миссис Бродчистер, вы в порядке?

Старушка медленно кивнула и посмотрела на своего спасителя умоляющим взглядом.

— Вы ведь не возражаете, если письмо останется у своего законного владельца? — спросил Ремус.

Бродчистер быстро закивала головой.

Не дожидаясь больше ни секунды, Констанс сорвала рамку с письмом со стены и убежала наверх, когда никто даже глазом моргнуть не успел.

Лили повернулась к Ремусу, забыв о ирисках для Марлин.

— Получается, что она та самая сестра Бенджамина? И это ее дом? — бубнила Лили. — Вот это поворот событий...

— Получается, что дом принадлежит ей? — спросил Рем у старушки, которая все еще пыталась прийти в себя.

— Нет... не знаю...

— Дело не в доме, Ремус, — сказала Лили, глядя на лестницу. — Ей важно совсем другое.

Рем поджал губы. Каждый чувствовал себя неловко сейчас.

Первой из оцепенения вышла Лили.

— Мы должны поговорить с ней!

— Не советую. Разъяренный вампир...

— Сейчас она не вампир. Она сестра, которая нашла весточку от брата, который умер сотни лет назад! Мы должны поговорить с ней.

Ремус вздохнул и кивнул, соглашаясь.

Лили схватила его за руку и потянула наверх, в комнату Пэм и Констанс.

Эванс постучалась два раза, но даже не стала дожидаться ответа.

Констанс сидела на кровати, читая письмо уже десятый раз. Кровавые слезы катились по ее щекам, пока она разглядывала мелкий почерк.

Пэм стояла у окна, глядя на вечернее небо, покрывающееся звездами. Вид у Создательницы был недовольным. Она совершенно точно была не рада визиту гостей.

— Как ты?..

— Не трогай меня, Лили! — выкрикнула Констанс, прижимая письмо к груди, словно боялась, что его отберут.

— Просто расскажи нам, почему ты так... взбесилась, — мягко сказал Ремус. С утра он снова смягчился, пытаясь подобрать нужные слова.

Конни подняла на парочку свои голубые глаза, обрамленные алыми лужами.

— Мне все равно на этот дом, на то, что каждый день в место, где я провела свое детство, приходят новые люди, занимаются любовью на постели моих родителей, засыпают пьяными на полу в моей спальне, но когда они осмеливаются вывешивать письмо моего младшего брата отцу, как какой-то трофей... — ее лицо обезобразилось. Изящные черты исказила злоба.

Рык вырвался у нее из груди, и она сильнее прижала к себе письмо.

— Я бросила моего брата, оставив его сквибом! Из-за меня его магия так и не проявилась! А я оставила его! Оставила!

Констанс упала на кровати, зарываясь лицом в подушки. Под ее пальцами рвались покрывала.

Лили хотела чем-то помочь, но не знала, что делать. Можно ли просто взять и успокоить вампира, обняв его за плечи?

Пенелопа, скривившись, посмотрела на свое дитя.

— Я думала, что ты уже закончила с этим, — холодно сказала Пэм. — Я говорила тебе, что я следила за ним, пока ты училась быть вампиром. Он переехал в Лондон, завел семью...

— Его ждала совсем другая жизнь, — хрипела Конни. В один момент из грозного вампира она превратилась в маленькую, капризную девочку. — Он должен был стать великим волшебником!

— Магия либо есть, либо ее нет! — повысила голос Пэм. Женщина стала медленно подходить к кровати. Лили схватилась за рукав Рема, боясь гнева Пэм. — Ты не виновата в том, что мальчишка родился сквибом!

Констанс ничего не ответила, громко всхлипнув.

— Ее брат умер стариком, как она и хотела! — рычала Пэм, глядя на Рема и Лили. — Я сдержала свое обещание. С ним не случилось ничего плохого!

— Ты не дала мне встретиться с ним и все объяснить...

— Ты помнишь себя, Констанс? — прикрикнула Пэм. — Тебе было бы все равно, что он твой брат! Ты бы выпила его, как и всех остальных! Тебе напомнить, скольких детей ты...

— Хватит! — громко приказал Ремус.

Лили крепче прижалась к нему.

— Хватит, — уже спокойней повторил Ремус. — Можно нам побыть с ней?

Пенелопа смерила Ремуса злым взглядом и снова повела носом, скорчившись.

— С радостью покину вас. Я не буду больше терпеть эту неблагодарность.

Женщина вылетела из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Констанс показала свое испачканное лицо. Она села на кровать и еще раз посмотрела на измятый пергамент в руках.

— Бенджи... мой храбрый мальчик...

Она снова тихо заскулила.

Лили больше не могла сдерживаться. Она с опаской подошла к вампирше и села рядом с ней на колени. Эванс медленно опустила свою ладонь на ее запястье. Конни дернулась, но тут же обмякла, чувствуя тепло девушки на своей коже.

— Пэм говорила, что он ищет меня. Я хотела увидеться с ним. Я бы сдержалась... Ведь он — мой брат... — она вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Был им. Но Пенелопа сказала, что я не могу его видеть. Я знала, что он злится на меня. Я должна была найти способ попрощаться с ним, но я...

— Это уже не важно, — мягко сказала Лили, крепче сжимая запястье Конни. — Ты знаешь, что он прожил долгую жизнь. У него была своя семья.

— Все однажды уходят из дома, — добавил Ремус, подходя ближе. — Нас здесь целый отряд, — Констанс попыталась усмехнуться. — Он просто сделал то, что должен был.

— Как настоящий мужчина, — кивнула Констанс, разглядывая письмо снова и снова.

Она снова вытерла слезы ладонью и глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— Мне нужно попросить прощения у мамы. И... у меня есть просьба. Обещайте, что выполните ее, как только приедете в Лондон.

— Конечно! — оживилась Лили. — Что угодно...

— Вампирам нет дороги в общество. Нам нельзя выходить днем, а жажда мучает нас круглые сутки. Найдите могилу Бенджи. Все, что можно. В библиотеках, на улицах, в газетах...

— Хорошо, — сказал Ремус, обрывая поток ее слов. — Мы сделаем это.

— Да, — подтвердила Лили и улыбнулась вампирше. — Мы найдем его.

Констанс взмахнула длинными ресницами и посмотрела на Ремуса. Парень не отрывал от нее глаз, словно попал под ее гипноз.

— Спасибо, — сказала Констанс и снова тихо заплакала.

Следующим утром ребята уже были на вокзале. Когда все разместились в двух купе, Марлин потащила Лили в вагон-ресторан.

— Как я могла пропустить завтрак? — сетовала блондинка, когда заказала себе омлет с беконом.

— Ты так сладко спала, что мне не хотелось тебя будить, — виновато сказала Эванс.

— Лили, если передо мной встает выбор между сном и едой, я всегда выберу еду, — засмеялась МакКиннон. — В следующий раз, как бы сладко я ни спала, ты просто обязана будешь разбудить меня.

— Будет сделано!

Взяв в руки принесенный чай, Лили смотрела, как за окном вагона изменяется пейзаж.

— Так странно ехать с маглами в одном поезде, — сказала Марлин, оглядываясь. — Выглядят такими спокойными и беззаботными. Не знают, что происходит вокруг.

— Завидуешь? — спросила Лили, горько улыбнувшись.

— Возможно, — пробурчала Марлин, отправляя в себя бекон. — У меня уже была идея собраться и сбежать в магловскую деревню. Но я уверена, что Сириус меня найдет и притащит за шиворот обратно.

— Этот Сириус, — прищурившись, протянула Лили. — Вечно он крутится рядом с тобой.

Марлин подавилась своим завтраком и серьезно посмотрела на Лили. Это заставило рыжую засмеяться.

— Только не говори, что ты в команде, которая хочет, чтобы мы обязательно были вместе, — устало протянула Марлин.

— Вы были бы отличной парой...

— Не начинай! Ты ведешь себя, как Аллин. До твоего появления она вечно пыталась сосватать меня кому-нибудь из наших мальчиков. Сириус был у нее первым в списке.

— Что значит «до моего появления»?

— То и значит, — усмехнулась Марлин, глядя на растерянную Лили. — Она боялась, что я уведу у нее Джеймса. Хотела занять меня кем-нибудь. А теперь у нее появилась соперница куда опаснее меня.

Лили нахмурилась и медленно отпила свой чай.

Причмокнув губами, Лили отставила кружку и подняла глаза на подругу.

— Соперница? Я вообще могу с ней соперничать?

— Ты себя в зеркало видела, рыжая бестия?! — засмеялась Марлин. — Да я бы душу дьяволу продала, чтобы у меня такие волосы были! И ноги! И... — Марлин вдруг остановилась и впилась глазами в Лили. Эванс сразу же начала сливаться с цветом своих волос. — Стоп. С чего это такие вопросы?

— Ни с чего. Просто...

— Не ври мне, — вдруг серьезным тоном учительницы сказала Марлин. — Так тебе нравится Джеймс, а не Ремус?!

— Тише!

— Прости. Серьезно?!

Лили закатила глаза, понимая, что громкость Марлин сможет сбавить только какое-нибудь заклинание.

— Ну, он... ничего.

Марлин подняла свои брови и быстро замотала головой из стороны в сторону, улыбаясь.

— Просто ты столько времени проводила с Ремом, а тут... — Марлин отправила в рот несколько вилок с омлетом, быстро прожевывая. — Конечно, в Хогвартсе у каждой девочки был период, когда она была влюблена в Джеймса или Сириуса. А то и в обоих сразу! Но тогда им еще не грозила смертная казнь от Розье.

Марлин скривилась, словно эти слова могли задеть Лили.

Так и случилось. Эванс чувствовала, как внутри вырастает огромный ком под названием «Ревность». Этот ком давил на легкие. Или же вовсе поджигал их, делая больно-больно, чтобы напомнить о том, что она никогда не будет с Джеймсом Поттером.

— Я знаю, — тихо сказала Лили. — Лучше бы мне нравился Питер...

Марлин нервно засмеялась, но тут же замолчала, когда поняла, что Лили не шутит.

— Знаешь, ведь не все потеряно, — вдруг сказала Марлин.

Лили усмехнулась.

— Конечно. Джеймс бросит свою школьную любовь и убежит со мной на закат. Ну, или улетит на метле. Как там это у волшебников бывает?

— Если бы только Аллин была его школьной любовью, — сказала Марлин, убивая вилкой свой омлет. — Джеймс выполняет свой долг. Хочет быть достойным Поттером. Продолжить свой чистокровный род, просто жениться... Дети слишком поздно начинают выполнять просьбы своих родителей.

Марлин поджала губы и уже без аппетита посмотрела на еду.

— Я вот обещала отцу, что стану целителем и найду лекарство от драконьей оспы. Я обязательно займусь этим после войны.

Лили с грустью посмотрела на блондинку, которая медленно отодвинула от себя тарелку и взяла в руку горячий шоколад.

— Но он же все равно гордится тобой сейчас? — спросила Лили, проглатывая ком в горле. Ей не хотелось затрагивать эти темы, но она почему-то не могла остановиться.

— Мне никогда этого не узнать теперь. Он просто однажды ушел на работу в Министерство и не вернулся. Мы живем с мамой. Точнее, сейчас она одна. Ждет меня.

— Мне жаль.

— Да, я знаю. Кстати, — более радостно начала Марлин, встряхнув головой, прогоняя прочь дурные воспоминания. — Я хотела познакомить тебя с ней. Она любит принимать гостей. Да и мы с ней так давно не виделись.

— Конечно! — Лили широко улыбнулась.

— И, может... ты навестишь и своих родителей? Ты же скучаешь по ним?

— Ты даже не представляешь как сильно, — Лили кивнула, и голова тут же стала заполняться детскими воспоминаниями. Даже кожа снова вспомнила теплые прикосновения матери, а в ушах зазвенел голос отца.

— Тогда мы обязательно побываем и у них. Они должны знать, что твои странности могут кому-то пригодиться.

Больше девушки не стали затрагивать грустные темы, и Марлин все же доела свою порцию.

МакКиннон все еще пыталась вытянуть из Лили что-нибудь о ее чувствах к Джеймсу, но Лили мастерски переводила разговор в другое русло.

Вернувшись в купе, девушки обнаружили, что все их друзья теснились в одном месте.

— Нам скучно порознь, — сказал Сириус, хлопая ладонью на место рядом с собой. — Марлин, я тебе место нагрел!

— Какой джентльмен! — положа руку на грудь, проворковала Марлин и приземлилась рядом со своим другом, успев одарить Лили взглядом «между нами ничего нет».

— Садись, — сказал Джеймс, глядя на Лили. — Аллин сядет ко мне на колени.

— Не надо, — поспешила сказать Лили и подняла глаза на верхние полки. Справа сидел Питер, слева Рем. — Я пойду к ребятам.

Эванс ловко подтянулась и села на полку Питера. Мышцы сразу же заныли. Прощание с цирком не пошло ей на пользу. Упругое тело обмякло, снова приобретая девчачьи, мягкие формы.

Питер неуклюже подвинулся, чуть не свалившись с полки, но Лили успела схватить его за локоть.

— Аккуратней, — улыбнулась она.

Питер улыбнулся и отполз к самой стенке, обняв свои колени.

Ремус лежал напротив и читал какой-то журнал.

Внизу звучали веселые голоса Марлин и Сириуса.

Лили посмотрела на Джеймса, он показывал что-то в окне Аллин. Ей до жути хотелось оказаться на ее месте, но она не могла не заметить, какие они красивые. Блестящие волосы Аллин, отражающие все оттенки солнца и пшеничного поля, ее веснушки на лице и плечах, горящие любовью глаза. Лили думала, была бы Аллин такой красивой, если бы у нее не было Джеймса?

Как она может соперничать с девушкой, которую любят? Пусть даже всему виной какие-то правила и родительские наставления. Ведь Лили никто не любил. Может, ее любил Роб. Но этого было определенно мало, чтобы чувствовать себя самой красивой на земле.

Она так же могла отдать свое сердце Робу, быть с ним счастливой. Но Лили не сделала этого. Она вспоминала свои чувства к Тернеру и понимала, чего ждала все это время.

Она ждала этих чувства, когда трудно дышать рядом с кем-то. Она ждала Джеймса. И пусть он сейчас сидит рядом с другой, показывая ей горы и реки за окном, она готова просто наслаждаться этими чувствами.

Из размышлений ее вытащил взгляд Джеймса. Он вдруг остановился на ее глазах, пока Аллин что-то говорила.

Оба были слишком ошарашены, чтобы отвести свои взгляды.

— Джеймс, смотри, — проворковала Аллин, дергая Джеймса за рукав рубашки, и он тут же отвернулся.

* * *

Поезд продолжал мчаться, рассекая ночную темноту вокруг, приближаясь к Лондону.

Лили не заметила, как она уснула у Питера на коленях, но робкий парень бесшумно ушел еще в полночь.

Утром поезд должен был приехать на вокзал Кингс-Кросс, и тогда город даст ответы на все вопросы.

Лили медленно разлепила глаза, не понимая, от чего она проснулась. Ремус смирно сопел на своей полке, отвернувшись к стенке, и Лили невольно улыбнулась, глядя на его сгорбленную спину.

Девушка поняла, что ее разбудило, когда услышала снизу сладкий стон.

Сонный разум не желал понимать, что происходит, пока не раздался шепот Джеймса.

— Тише, — тяжело дыша, пробормотал он.

— Ну же... я хочу прямо сейчас.

— Ребята спят. Тише...

Ответом ему стало мычание, которое тут же прервалось из-за поцелуя.

Лили замерла, понимая, что происходит на нижней полке. Она бы должна привыкнуть к такому. В цирке артисты занимались этим в каждой палатке, не стесняясь никого вокруг, удовлетворяя свои горизонтальные потребности. Эванс просто не обращала на это внимание, понимая, что от этого никуда не деться. Но сейчас внутри все скручивалось в тугие узлы.

Она спит. Спит...

Ничего этого не происходит.

Нужно просто крепче сжать веки и слушать только звук скрежета рельс под колесами.

Полчаса она пыталась не прислушиваться, не дышать и не шевелиться, словно притворялась мертвой.

Когда все затихло, Лили осмелилась посмотреть вниз. В окно заглядывала луна, освещая бледную кожу Аллин. Девушка уже спала, улыбаясь. Ее блузка была застегнута всего на две пуговицы. Джеймс обнимал ее за плечи. Его глаза были закрыты. Он был без рубашки, а ремень на его штанах был расстегнут.

Чувствуя, как сладкий ком тошноты подкатывает к горлу, Лили бесшумно спустилась на пол, вылетая из купе, чтобы найти уборную. Она быстро побежала в конец вагона, чуть было не сбив с ног какого-то магла.

Она еле успела наклониться над раковиной, как все то, что она съела на ужин в вагоне-ресторане, вышло наружу.

Дрожащей рукой она прикоснулась к своему лбу и прерывисто выдохнула.

Придя в себя и смыв все, Лили прополоскала рот и посмотрела на себя в зеркало. Убрав рыжие прядки с лица за уши, она подметила зеленоватый оттенок своей кожи. Ее все еще мутило, и покачивания вагона совсем не шли ей на пользу.

Собравшись с мыслями, Лили открыла дверь и вышла, тут же наткнувшись на грудь Джеймса.

Рубашка была небрежно застегнута, волосы взъерошены больше обычного, а глаза быстро бегали за стеклами очков в смятении.

— С тобой все в порядке? Я видел, как ты выбежала из купе...

— Все хорошо. Меня просто укачало, — сказала Лили, пытаясь обойти его, но Поттер преградил ей дорогу.

Он пристально смотрел на нее, пока она сжимала свои плечи руками, надеясь оградиться от Джеймса.

— Ты все... прости, Лили! Мы не должны были этого делать.

— Ничего, — замотала головой Лили и подняла голову, робко улыбаясь. — Вы же... ладно! Все хорошо. Просто я плохо переношу транспорт. Сразу укачивает.

— Ты уверена? — спросил Джеймс.

Она никогда не видела его краснеющим, но сейчас стыд накрыл его с головой. Что-то подсказывало ей, что он бы не стал так краснеть перед Марлин или Ремусом, если бы тот вдруг проснулся.

— Да, Джеймс, — сказала она. — Я просто... пойду постою в тамбуре. Подышу свежим воздухом.

— Я с тобой, — твердо заявил Джеймс.

Лили крепче обняла себя и быстро пошла вперед, проклиная себя за то, что у нее нет смелости послать Джеймса назад в купе к своей девушке.

Поттер открыл окно, и рыжие волосы девушки тут же взмыли пламенем от порыва ветра.

Плечи тут же покрылись мурашками, но лучше чувствовать холод, чем то, что сейчас терзало ее изнутри.

— Прости. Просто это как-то само собой вышло, — Джеймс нервно усмехнулся, стоя за спиной Лили.

— Все отлично. Я привыкла к такому. Мне приходилось спать в одной палатке с такими извращенцами, пока я выступала в цирке, — сказала Лили, вглядываясь в черные деревья. Она пыталась набирать больше воздуха в легкие, чтобы угомонить этот неприятный вкус в горле. — А вы — красивая пара.

— То, что произошло с тобой, не похоже на эстетическое удовольствие.

Джеймс поравнялся с ней, опираясь на открытое окно. Лили засмеялась.

— У меня с детства проблемы с поездками. Однажды я переела ваты в парке и села на карусель с сестрой. Пришлось останавливать поездку на минуту раньше.

Джеймс засмеялся.

— Будет интересно увидеть тебя на метле.

— Лучше иметь при себе зонтик.

Они засмеялись.

— Ты не должна была ничего видеть. Мерлин, как мне стыдно! — сказал Джеймс, проведя ладонью по лицу. — Я готов выпрыгнуть из поезда на полном ходу.

— Не нужно. Тогда стыдно будет мне. Да и мы оба хороши этой ночью. Будем считать, что наш позор равноценен. Кстати, Аллин не потеряет тебя?

— Она крепко спит. Если она заснула, ее не разбудить до рассвета, — он повернулся к Лили, чуть прищурившись. Должно быть, без очков он видел гораздо хуже. — Теперь я буду знать, что ты спишь чутко.

От этих слов у Лили внутри все перевернулось. Почему он не может быть таким вечно? Почему он не может быть ее?

Она тяжело вздохнула.

— А я буду знать, что ты довольно неплох в постели, — она звонко засмеялась.

Джеймс прыснул смешком, пряча глаза за ладонью. Лили посмотрела на него и засмеялась еще громче, начиная радоваться тому, что сейчас она может вести себя, как его друг.

Лили закинула рюкзак на плечо и посмотрела на идущую впереди толпу своих друзей.

Марлин о чем-то оживленно спорила с Ремусом, то и дело переворачивая в руках карту Лондона, Сириус и Джеймс отпускали шуточки по поводу топографического кретинизма МакКиннон, а Питер шел рядом с Лили. Он то и дело поворачивался, чтобы начать разговор, но все не решался открыть рот. Да и Лили не особо хотелось болтать с ним сейчас.

Эванс смотрела на Аллин, смеющуюся над шутками парней, и все представляла, как она тяжело дышит под телом Джеймса. От этого живот сводило, и на языке снова чувствовался вкус тошноты.

— Ты какая-то бледная, — все-таки озвучил Питер.

Лили резко повернулась к нему, и парень чуть подпрыгнул на месте. Девушка лишь тепло улыбнулась ему и покачала головой.

— Все в порядке. Нужно немного отойти от поездки.

Хвост понимающе закивал головой и снова стал смотреть перед собой.

— А я вам говорю, что лучше всего ловить Ночной Рыцарь здесь! — кричала Марлин, указывая пальцем на какое-то место на карте. — Он там чаще всего ходит!

— Какая разница, где он ходит, Марлс?! — закатив глаза, крикнул Рем. Он выхватил карту из рук блондинки и спрятал ее себе за спину. — Где кинем палочку, там и остановится!

— Нужно было купить билеты заранее, — надулась МакКиннон, делая еще одну попытку выхватить карту из рук Люпина. — Он бы забрал нас прямо на Кингс-Кросс.

— Не переживай, Марлин, — весело отозвалась Розье, выглядывая из-за плеча Джеймса. — Скоро ты окажешься дома в своей кроватке.

Лили прыснула от смеха, когда увидела, как МакКиннон украдкой кривляется, услышав слова Аллин.

— Вот здесь, — сказал Джеймс, завернув за угол какой-то узкой улочки.

Лили знала этот большой город как свои пять пальцев. Она бродила по этим улочкам каждый день в поисках хоть каких-то легких денег и еды, когда она сбежала из дома. Сколько раз ей хотелось бросить свои принципы и вернуться назад. Но красивый Лондон не отпускал, внушая ей надежду на что-то новое. И тогда в ее жизни появилась Марго, появился цирк, Роб...

Вспоминая улыбчивого парня, Лили захотелось завыть. Уже сегодня вечером, в таинственном Дырявом Котле, она должна была узнать от профессора Дамблдора ответы на все ее вопросы.

Ребята столпились за спиной Джеймса.

Поттер весело оглядел друзей и прищурился.

— Ну, кто хочет кинуть палочку? Сириус, ты же любитель кидать палки!

— Очень смешно, Сохатый. А теперь заткнись и кидай свою!

Джеймс усмехнулся и бросил свою волшебную палочку на землю так, что она отскочила, выпуская разноцветные искры.

Он тут же поднял ее, и в следующее мгновение жуткий рев мотора разрезал тишину закоулка.

— Ненавижу эту штуку, — скорчившись, пробормотала Аллин.

Дыхание у Лили перехватило, когда перед ней появился огромный синий автобус. Сердце заколотилось, как бешеное. Тот самый странный автобус, который она видела в своем детстве.

Это совсем не сон! Даже этот шум казался ей знакомым!

— Экипаж автобуса «Ночной Рыцарь» рад приветствовать вас! Николас Шанпайк и Эрни Прэнг к ваш... БЛЭК! — мужчина подпрыгнул на месте, увидев Сириуса. Он что-то возмущенно пропыхтел, и его усы стали смешно топорщиться. — Чертов засранец, Мерлин тебя дери! Я тебя в салон не пущу! Я только избавился от запаха твоих навозных бомб!

— Ник, я уже сто раз извинился! — развел руки Бродяга. — Это все Эрни виноват! Водит, как сумасшедшая белка!

— Я потом тебе расскажу, — шепнула Марлин на ухо Лили.

Но Эванс, казалось, даже не слышала ее. Она с приоткрытым ртом продолжала разглядывать автобус и его кондуктора. Она узнала даже его. Старичка, который помогал ее соседям с багажом.

— Мистер Шанпайк, сэр, — промурлыкала Аллин. — Я лично прослежу, чтобы он больше ничего не выкинул. Идет?

— Да это была не моя вина! — продолжал отстаивать свою правду Сириус.

— Куда вам? — спросил Шанпайк. Казалось, что он будет разговаривать только с Аллин.

— Нам нужно в Дырявый Котел, — сказала Аллин, указывая куда-то правой рукой. — Это займет всего ничего.

Кондуктор еще раз бросил недовольный взгляд на Сириуса и кивнул.

— Ладно. Но если после вас хоть пятно останется!..

— Можешь потом найти нас и заставить все чистить своими зубными щетками, — сказал Сириус, запрыгивая на ступеньки. — Привет, Эрни! — бросил Блэк водителю.

Мужчина в очках за рулем ничего не ответил, а лишь приветственно приподнял руку.

За Сириусом потянулись все остальные. Последней зашла Марлин, рассчитавшись за всех вошедших.

— Ты лучше крепче держись, — сказал Джеймс Лили на ухо, памятуя о прошлой ночи. — Эрни немного не в себе. Разгоняется до ста миль в час с места.

— Звучит жутко, — пробормотала Лили, кладя ладонь себе на живот.

— На деле еще хуже, — усмехнулся Поттер.

Лили оглядела салон. Просторный и светлый, чем-то похожий на больничную палату с кучей коек и тумбочек.

— Может, кто-то хочет какао? — спросил Ник, пересчитывая плату за проезд.

— А можно вопрос? — тут же оживилась Лили, отрываясь от разговора с Джеймсом.

Шанпайк внимательно посмотрел на нее и кивнул. Его усы снова смешно дернулись.

— Сэр, а вы не были в Коукворте в 1965 году? Примерно... в апреле.

Мужчина недоуменно посмотрел на нее и хмыкнул.

— Ты думаешь, что кто-то из нас упомнит? — он засмеялся. Его смех был низким, грудным. — Эрн, ты слышал это? 1965 год! Да я в прошлом году забыл поздравить своего внука с днем рождения, а ты мне о каком-то 1965! Ха-ха! Вот это рассмешила!

— А есть похожие автобусы? — спросила Эванс.

Николас оскорбленно посмотрел на нее, а потом оглядел салон автобуса.

— «Ночной рыцарь» — единственный в своем роде, — важно сказал он. Даже его грудь вдруг надулась колесом. — В Голландии пытались повторить что-то подобное, да только движок у них сгорел еще на 200 милях в час.

Эрни за рулем засмеялся.

Через секунду Лили дернуло назад, и она упала спиной на грудь Джеймса. Тот потерял равновесие, и оба свалились на кровать, стоявшую рядом.

Лили и Джеймс звонко засмеялись, помогая друг другу встать.

— Нужно за поручни держаться, — напомнил Сириус, помогая Лили подняться.

Лили довольно кивнула. В этот момент ей не хотелось смотреть на Аллин. Ей хотелось просто смеяться вместе с Джеймсом.

— Опять я тебе жизнь спас, Эванс, — весело сказал парень и поправил съехавшие на нос очки. — Ты уже должна мне!

— Если подвернется случай, я обязательно тебя спасу, и мы будем квиты!

Настроение девушки вдруг поднялось высоко-высоко, и она решила громко поделиться своими воспоминаниями.

— Я видела этот автобус в детстве! Вы забирали моих соседей. Теперь я понимаю, что они тоже были волшебниками!

— Ты жила на одной улице с волшебниками? — удивилась Марлин. — И не знала, что ты такая же, как они?

— Мы жили не на одной улице, — поправила себя Лили, крепче вцепившись в металлический поручень, потому что Эрни снова прибавил газу. — Да и соседями не были. Их дом в Паучьем тупике сносили, и мы с сестрой вышли посмотреть на них. Я даже не помню их фамилии... но они были очень бедны. Женщина с маленьким ребенком. Я помню, как мне было их жалко. А потом приехал этот автобус и забрал их. Я подумала, что это за ними приехали люди из правительства.

Аллин усмехнулась и покачала головой.

— Интересно, кто это был? — нахмурился Ремус.

— Может, мы учились вместе в Хогвартсе? — предположила Марлин.

— Не знаю, — сказала Лили, перекрикивая рев мотора. — Мне бы хотелось знать, что у них все хорошо.

Автобус резко затормозил рядом с книжным магазином. Всех пассажиров снова резко дернуло, но ребята были готовы, поэтому крепко схватились за поручни.

— Приехали! — объявил Николас. — Дырявый котел в Лондоне!

— Все в порядке? — спросил Джеймс Лили.

Девушка посмотрела на него через плечо и с улыбкой кивнула. Конечно, ее немного мутило после такой поездки, но ничего наружу не просилось.

— Маглы не видят это место, — сказала Марлин, когда все вышли из автобуса. — Поэтому они так просто могут пройти мимо. Можно быть спокойным, что они туда не зайдут.

— Здорово, — сказала Лили, разглядывая темный фасад здания.

За спинами снова послышался громкий рев мотора. «Ночной Рыцарь» отправился дальше по своему маршруту.

— Прошу! — сказал Сириус, открывая перед девушками дверь.

Первой зашла Аллин. За ней Марлин и Лили.

За столами и барной стойкой сидели волшебники, о чем-то разговаривали. Никто из них не поленился обернуться на новых посетителей.

— Нам бы несколько номеров и плотный завтрак! — громко сказал Джеймс.

— Будет сделано! — раздалось из-за барной стойки.

Бармен Том, который был еще и хозяином бара.

Завтрак был отменным. Лили даже не думала, что в нее может влезть столько овсянки с ягодами и черничного пудинга.

После такой плотной трапезы ее сразу же начало клонить в сон, и Лили даже успела добраться до подушки, чтобы вздремнуть. Но сон прошел с одной лишь фразой Марлин:

— В Котле есть проход в Косой переулок. Там есть чудесный магазин Олливандера, где мы все брали свои волшебные палочки. Я думала, что мы могли бы...

— Волшебные палочки?! — Лили подскочила на кровати. Ее зеленые глаза с безумным огнем сверлили Марлин. Блондинка даже отпрянула назад, испугавшись. — Пойдем прямо сейчас!

МакКиннон засмеялась.

— Полегче! Ты устала после поезда. Можно отправиться вечером...

— Нельзя! — Лили уже поднялась на ноги и схватила свою джинсовую куртку со стула. — Мы идем сейчас же!

— Я сама хотела немного отдохнуть...

— Марлин, миленькая, — Эванс схватила подругу за руку и жалобно поджала губы. — Пожалуйста. А я... я сделаю все, что захочешь!

Марлин нежно посмотрела на Лили и вздохнула, кивнув головой.

— Ура! — Лили подпрыгнула и захлопала в ладоши. — У меня будет волшебная палочка!

— И тогда нам всем не поздоровится, — буркнула себе под нос Марлин, глядя на обезумевшую от счастья Лили.

Уже через несколько секунд Лили сбегала с лестницы на первый этаж, в бар. Джеймс, Ремус и Питер все еще сидели за столом, ковыряясь зубочистками в зубах.

— А у меня шикарные новости! — громко заявила Лили, вновь обращая на себя внимание посетителей. — Мы с Марлин идем выбирать мне палочку!

В порыве чувств, она даже наклонилась и обняла за шею сидящего рядом Рема.

— Круто, да?! — звенел голос Лили.

— Хотел бы я на это посмотреть, — улыбнулся Джеймс. — Когда я покупал свою палочку, я свернул полку с перьями гиппогрифа и разбил пару банок с лягушками, пока не нашел свою.

— А мне мистер Олливандер почти сразу подобрал палочку, — сказал Питер, доставая из кармана свой инструмент.

— Надеюсь, что я ничего не разрушу, — улыбнулась Лили. — В этом ведь нет ничего... страшного?

— Выбирать палочку? — усмехнулся Рем. — Нет, конечно.

— А вдруг мне не смогут подобрать нужную? Что это будет значить?

— Лили, не сходи с ума, — с расслабленной улыбкой сказал Джеймс. — Всегда найдется палочка, которая будет подходить тебе в большей или меньшей степени. Да и талантливый волшебник всегда найдет способ подружиться с новой палочкой.

Голова от таких заявлений у Лили только закружилась. Теперь новости о волшебной палочке уже не казались такими радужными.

Она не считала себя талантливой волшебницей. Да и волшебницей ее можно было назвать с натяжкой. Все, что она умела, это парочка фокусов.

— Я могу пойти с вами, — как бы между прочим предложил Джеймс, пожимая плечами. — Думаю, что вдвоем с Марлин мы сможем тебя успокоить.

— Была бы благодарна, — пробурчала Эванс.

— Идем! — бодро сказала Марлин, спускаясь с лестницы. — Быстрее справимся, быстрее вернемся, чтобы спать.

— Я иду с вами, — сказал Джеймс, вставая из-за стола.

Марлин бросила на друга хмурый взгляд, а потом посмотрела на Лили. Но Эванс была поглощена раздумьями о предстоящей покупке, поэтому не могла как-то отреагировать на Джеймса в из компании.

— Удачи, Лили! — сказал Рем, улыбаясь. Казалось, что эта ситуация доставляет ему кучу удовольствия.

— Ага, — кивнула рыжая. — Она мне понадобится...

Марлин и Джеймс открыли дверь в подсобку, где стояли старые метлы и швабры. Прямо перед ними была стена из красного кирпича.

Лили наконец-то пришла в себя, не понимая, что они делают в этой тесной каморке. Когда она уже решилась спросить, что же будет дальше, Марлин достала свою волшебную палочку и ударила ею по одному из кирпичей.

Кирпичи тут же стали разъезжаться, образовывая проход на широкую улицу с кучей волшебников в мантиях.

— Добро пожаловать в Косой переулок, — сказал Джеймс, выходя вперед и подавая ей руку.

Язык Лили прилип к небу от изумления.

Волшебники. Сколько же их был тут! Лили даже пожалела, что не надела свою новую мантию, чтобы еще больше слиться с ними воедино.

Глаза разбегались от количества магазинчиков и товара там. Над головами летали совы, а голоса людей доносились через кваканье лягушек и шипение в котлах.

— Нам туда, — сказала Марлин, поворачиваясь направо.

Джеймс крепко сжал руку и потянул за собой. Лили улыбнулась еще шире.

Этот день обещал быть одним из лучших в ее жизни.

Двигаясь через плотную толпу людей в разноцветных мантиях, не могла сосредоточиться на чем-то одном. Она разрывалась между пестротой Косого переулка и теплой ладонью Джеймса.

— Это настоящие метлы?! — спросила Лили, указывая на витрины магазина «Все для квиддича».

— Да, на них можно летать, — подтвердил Джеймс таким тоном, каким обычно разговаривают с маленькими детьми.

Марлин звонко усмехнулась.

— А вот и магазин Олливандера!

Сердце Лили дрогнуло. Вот он — момент истины.

Она все еще боялась, что для нее не сделали палочку, что она совсем не поможет ей творить заклинания и делать прочие магические вещи.

— Ты готова? — спросила Марлин, оборачиваясь.

Лили медленно выдохнула и кивнула.

— Тогда вперед, — улыбнулась Марлин и открыла дверь девушке.

Лили вошла внутрь. Здесь пахло древесиной, и можно было уловить тонкий запах кофе из кружки за столиком кассы.

— Новые покупатели? — спросил седой мужчина, выпрямляясь за стойкой. Он был невысоким, очки болтались на кончике его носа, и он тут же поправил их, вглядываясь в посетителей. — Что-то я не вижу здесь юных волшебников, которые готовятся к Хогвартсу.

Мистер Олливандер оглядел всех троих и остановил взгляд на Лили.

— Добрый день, — скромно сказала Лили и улыбнулась.

— Мистер Олливандер, нам нужна палочка для нашей подруги, — сказала Марлин, указывая рукой на Лили.

— Позвольте узнать, где ваша старая палочка, мисс? — спросил мужчина, чуть подозрительно глядя на Эванс.

— У меня ее никогда не было, — тихо сказала Лили. — Эта будет моей первой.

Девушка быстро рассказала ему свою историю, и Олливандер покачал головой.

— Да, волшебникам сложно приходится в семьях маглов, — сказал он и стал бегать глазами по многочисленным полкам и стеллажам. — Мы обязательно что-нибудь подберем вам. Я даже знаю, что может вам подойти...

Он постучал указательным пальцем по подбородку и подошел к одной из полок.

— Не волнуйся, — сказал Джеймс, глядя на Лили. — Он знает, что делает.

Олливандер выудил тоненькую коробочку из целой кипы и снял крышку, доставая оттуда изящную волшебную палочку.

— Держите, — сказал он, протягивая Лили вещицу. — Клен и коготь гиппогрифа. Одиннадцать дюймов, гибкая.

Лили внимательно посмотрела на рукоять палочки и медленно протянула руку, обхватывая клен дрожащими пальцами.

Марлин пристально смотрела на Лили, пока Эванс не понимала, чего от нее хотят.

— Давай! — Марлин даже дернулась от нетерпения. — Взмахни ей!

Лили поджала губы и посмотрела на палочку. Она едва успела поднять ее, как стекла из окон с дребезгом выпали.

— Простите! — заверещала девушка, откладывая палочку обратно на стол Олливандера.

— Пустяки, — сказал мастер волшебных палочек и посмотрел на поломку.

Он достал свою палочку из кармана пиджака и легко взмахнул ей.

— Репаро!

Осколки снова собрались в целые окна, а Олливандер не казался удивленным. Это немного успокаивало Лили.

Рыжая поймала на себе взгляд Марлин. Девушка улыбалась и всем видом поддерживала свою нервную подругу.

— Может, вот эта? — предположил Олливандер, протягивая Лили очередную палочку с витиеватой резьбой на рукоятке.

Даже ее вид не внушал Лили доверия, поэтому она покачала головой, отказываясь брать ее в руки.

— Что ж, — вздохнул мужчина и почесал мочку уха. — Ваши ощущения очень точны. Я знал, что сердечная жила дракона совсем не для вас... может... конечно!

Олливандер ловко забрался на лестницу и достал с верхней полки узкую коробочку. Он сдул с нее пыль и открыл крышку.

— Ива и волос единорога, — сказал он. — Я сделал ее уже очень давно. Десять дюймов с четвертью. Гибкая.

Эту палочку Лили совершенно точно хотелось бы подержать в руке. Тонкая и изящная. Она так и просилась в ее ладонь.

Лили аккуратно взяла ее. Ее взгляд был заворожен, когда она смотрела на светлую древесину.

Не дожидаясь указаний, девушка сделала витиеватое движение кистью.

Ток прошелся по руке. Такой ток, который обычно появляется, когда она колдует.

Восхищенный вздох Марлин не заставил себя долго ждать.

Разноцветные цветы стали обрамлять недавно починенные стекла. Желтые, красные, синие, оранжевые...

— А ты боялась, — сказал Джеймс, разглядывая настоящий сад, выросший прямо у него на глазах. — Берем?

— Берем, — с улыбкой сказала Лили, снова опуская взгляд на свою новую палочку.

— Тогда я заплачу, — сказал Джеймс, подходя ближе к Олливандеру.

Марлин подошла к Лили и взглянула на ее палочку.

— Вот она и выбрала тебя, — тихо сказала Марлин, поглаживая Лили по спине своей теплой ладонью. — Ты будешь классной волшебницей, Эванс!

— Надеюсь, — улыбнулась Лили.

— А теперь идем отмечать покупку у Фортескью! — сказал Джеймс, подталкивая девушек к выходу.

— Ты просто читаешь мои мысли, Поттер! — улыбнулась Марлин.

— Тогда вы бегите, а я вас догоню.

Лили была благодарна Джеймсу и не знала, как выразить свои чувства. Она просто проводила его взглядом, а потом снова повернулась к Марлин.

Блондинка вздохнула и протянула Лили руку.

— Идем! Такого мороженого ты еще нигде не ела! До свидания, мистер Олливандер!

— Спасибо огромное! — добавила Лили, пока Марлин тащила ее на улицу.

— Удачи, мисс, — мужчина улыбнулся и махнул им рукой.

Через несколько минут девушки уже сидели за столиком в кафе-мороженом. Здесь было светло и даже ярко. Стены, столы и стулья были и сами похожи на ледяные скульптуры, и кожу сразу отдавало приятной прохладой.

Марлин взяла себе три шарика шоколадного мороженого с мармеладом и орехами. Лили же ограничилась шариком фисташкового и черничного.

— И правда, — сказала Лили, облизывая свои пухлые губы. — Очень вкусно!

— Мы с мамой раньше ходили сюда каждое лето, пока я была маленькой. А потом целый день бегали по магазинам, — Марлин блаженно прикрыла глаза, отправляя ложку мороженого себе в рот.

— Марлин, что за безумие у тебя в вазочке? — усмехнулся Джеймс, усаживаясь между Лили и Марлин.

— Это очень вкусно! — запротестовала МакКиннон.

Блондинка нахмурилась, глядя на коробочку в руках Джеймса.

— Что это у тебя?..

— А это еще один подарок для новоиспеченной волшебницы! — с широкой улыбкой сказал Джеймс и протянул Лили подарок. — Это лично от меня.

Лили посмотрела на него исподлобья и приняла коробочку.

Тонкими пальцами она сняла крышку и увидела желтый, пушистый комок.

— Что это? — нахмурилась Лили, доставая подарок из коробки. — Боже!

Лили взвизгнула, когда увидела у этого пушистого комочка мордашку. Свободной рукой она схватилась за сердце, а потом засмеялась.

— Это же карликовый пушистик! — восторженно заверещала Марлин, глядя на такой подарок. — Какой красивый!

— Кто это? — переспросила Лили, глядя на Джеймса.

— Это такие неприхотливые зверьки, — ответил Джеймс, любуясь реакцией Эванс. — Только не давай им ночью залазить тебе в нос.

Лили снова засмеялась, а ее новый зверек заурчал, нежась на ее мягкой ладони.

— Это же Рудольф, — сказала Лили, улыбаясь до ушей, сказала она. — Крошка Ру!

Джеймс засмеялся, и Лили снова посмотрела на него.

Доверившись порыву внутри, Эванс опустила Рудольфа на стол и крепко обняла Джеймса. Ей так хотелось запустить свои пальцы в вихрь его темных волос, и, сделав это, она закрыла глаза. По телу прошлись иголки, когда он опустил свои ладони на ее спину.

— Спасибо большое, — шепнула она.

— Сегодня твой день, Лили.

По дороге из кафе Лили все не могла перестать играться с Рудольфом. Она то и дело подкидывала его в воздух, пытаясь ловко поймать желтый комок. И уже через несколько минут эта незамысловатая игра превратилась в настоящее представление для всех детей в Косом переулке

— Давай же! — весело сказала Лили, протягивая свою руку рыжеволосому мальчишке из толпы других ребятишек, которые собрались вокруг девушки.

Мальчик поджал губы и жалобно посмотрел на незнакомку.

— Не бойся, Чарли! — весело сказал второй мальчишка постарше, толкая брата в плечо. В том, что они были братьями, Лили была абсолютно уверена. Похожие черты лица, яркие волосы. Мальчишки были похожи на два рождественских фонарика.

— Да, Чарли, — сказала Лили, улыбаясь. — Я всего лишь покажу тебе фокус.

— Мне папа фокусы показывает, — пробурчал Чарли.

— Тогда можно мне?! — оживился второй, вытягивая руку.

— Конечно! Как тебя зовут?

— Билл.

— Отлично, Билл. Это Рудольф, — сказала Лили, показывая на ладони желтый комочек с маленькой мордашкой.

Она сжала крошку Ру в ладони и снова посмотрела на Билла.

— Запомнил, в какой руке?

— Угу, — сказал мальчишка, усердно поджимая губу.

— Теперь смотри!

Лили резко завела руку за голову и со всей силы швырнула Ру куда-то вперед, приводя всех детишек в шок.

— Зачем вы это сделали? — грозно спросил Чарли, хмуря свои рыжие брови. — Вы выбросили Рудольфа!

Лили нахмурилась и чуть приподняла уголки своих губ.

— Серьезно?

— Конечно! Вы выкинули его!

— Я его не выкидывала.

— Вы только что...

— Билл, — твердо сказала Лили, наклоняясь к нему. — А ты смотрел у себя в карманах?

Билл внимательно смотрел в зеленые глаза Лили.

— Вы жульничаете и применяете магию, — твердо и со всей серьезностью сказал Билл.

— Сказать честно, Билл? — тихо сказала Лили. — У меня-то палочка только сегодня появилась. Так что... проверь в своих карманах.

Билл стал хлопать по карманам своих коричневых брюк, пытаясь найти там Рудольфа.

— Там ничего нет, мисс!

Лили наигранно нахмурилась и выпрямилась, подперев бока руками.

— Не может быть! — она вдруг перевела взгляд на младшего брата. — Может, посмотреть у Чарли?

Под взглядом зеленых глаз Чарли, словно загипнотизированный, потянулся в карман своей кофты.

— Вот он! — восторженно воскликнул мальчишка, вскидывая руку с крошкой Ру вверх.

Дети в восторге захлопали, окружая Лили плотным кольцом, выкрикивая просьбы о том, чтобы Лили показала фокус и им.

Марлин и Джеймс стояли в стороне, растягивая свои губы в улыбках.

— Как она это делает? — спросила Марлин. — Ее палочка все еще не распакована! А я даже ума не приложу, как она все это проделывает без магии!

Джеймс еще довольней улыбнулся, глядя на такую теплую, словно солнце, Лили, окруженную толпой поклонников.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — сказал он, вздыхая. — Мне интересней, как она делает... это, — он кивнул в ее сторону. — Как она может быть... такой?

Марлин внимательно посмотрела на Джеймса, пока тот не обращал на нее внимания. Она тихо выдохнула и покачала головой, ухмыляясь.

— Просто она добрая. Смотри, как ее любят дети.

В этот момент Лили громко смеялась вместе с Чарли, который вдруг проникся к ней. Мальчишка даже осмелился взять ее за руку.

— А вот Аллин дети не любят, — как бы между прочим сказала Марлин.

— Не начинай, Марлс, — закатил глаза Поттер, открывая взор от Лили. — Я люблю ее. Это главное.

— Да, конечно, — сказала блондинка. — И я ее тоже люблю.

Джеймс усмехнулся и толкнул МакКиннон в плечо.

— Что?! — засмеялась девушка. — Просто у меня своя любовь.

— Вот вы где! — раздался мужской голос из-за спины Джеймса.

Высокий мужчина с рыжими волосами и очками на длинном носу бежал к детям.

— Чарли, Билл! Я вас потерял! Что бы ваша мама сказала, если бы узнала, что я пришел домой один?!

— Простите, мистер, — сказала Лили. — Мы просто увлеклись фокусами.

Мужчина выпрямился и посмотрел на Эванс. Он чуть наклонился и сказал ей на ухо:

— На самом деле, спасибо, что заняли их. Иначе мне пришлось бы покупать им новую метлу...

— Артур! — радостно сказал Джеймс, хлопая рыжего мужчину по плечу. — Сколько лет!

— Джеймс Поттер! — сказал Артур, поправляя очки, словно не верил своим глазам. — Какими судьбами?! Я думал, что вы еще не скоро появитесь в Лондоне!

— Появились кое-какие дела, — сказал Джеймс. — Как Молли?

— Отлично! Сидит дома с Перси и близнецами. Отправила нас за новой мантией. Старая уже не налезает, — нервно усмехнулся Артур Уизли. — Она все переживает, что после близнецов вообще ни во что не влезет.

— Близнецы? — удивилась Марлин. — Я даже не знала, что Молли снова была беременна!

Артур скромно пожал плечами.

— Мы всегда хотели большую семью, — скромно сказал он.

Джеймс кивнул, а потом притянул за локоть скромно стоящую в стороне Лили.

— Познакомься, Артур. Это Лили Эванс. Та, которая не дала твоим детям шанса на побег.

— Очень приятно, — сказала Лили, протягивая свою руку.

Уизли крепко пожал ее и улыбнулся.

— И мне очень приятно. Артур Уизли. Билла и Чарли вы уже знаете, — сказал Артур, крепче прижимая сыновей к себе. Лицо молодого отца светилось гордостью, пока мальчишки корчились от таких крепких объятий. — Я не видел вас в наших краях...

— Потому что меня здесь никогда и не было, — скромно сказала Лили. — Я совсем недавно узнала, что я волшебница. Всю свою жизнь провела среди обычных людей...

— Маглов? — глаза Артура загорелись еще больше. — Как чудесно! Я как раз хотел спросить у кого-нибудь из вас одну вещь, — он чуть наклонился к Лили и прищурился. — Эти ваши... фелетоны. Они как-то угрожают магическому сообществу?

Лили серьезно смотрела на Артура, но не смогла сдержать смешок.

— Простите, — сказала она, краснея. — Нет, конечно! Это просто провода...

— Провода... — мечтательно повторил Артур, кивая головой. — Дети! Нам нужно успеть зайти в один магловский магазинчик сегодня! Мне в голову пришла одна идея!

Марлин весело покачала головой.

— Нам пора идти, — сказал Артур. — Передавайте привет своим друзьям! Думаю, что скоро увидимся.

— А ты передавай привет Молли. И близнецам! — сказал Джеймс.

— Обязательно! Эти сорванцы уже успели накормить козявками соседскую кошку! Им еще и года-то нет!

— Приятно было познакомиться, — сказала Лили.

— И мне! Вы с Джеймсом просто замечательная пара! Марлин, когда встретишься со своей матерью, скажи, что я починил ее радиоприемник.

— До свидания, мисс! — хором сказали Чарли и Билл. Мальчишки попрощались только со своей новой подругой.

Вот только Лили была парализована, чтобы ответить на это прощание. Она неловко смотрела на Джеймса, который жевал нижнюю губу.

— Пошлите уже, — сказала Марлин, закатывая глаза. — Артур не виноват, что вы так хорошо смотритесь вместе.

Блондинка хмыкнула и пошла вперед, размахивая бумажным пакетом с покупками.

— Неловко вышло, — сказала Лили, когда они с Джеймсом медленно поплелись за Марлин.

— Совсем неловко, — подтвердил Джеймс. — Я не виделся с Артуром так давно. Наверное, с похорон родителей. Видимо, он не в курсе, что мы с Аллин помолвлены.

Лили закивала, снова чувствуя горечь. Девушка поняла, что к этому чувству она начала привыкать, но не знала, стоит ли этому радоваться.

Джеймс громко выпустил воздух из легких и стал размахивать руками взад-вперед, хлопая в ладоши.

— Лучше, чем со мной, ты смотришься с детьми, — издав нервный смешок, сказал Джеймс. — Это было круто! Обычно дети шарахаются от нашей компании.

— Никогда бы не поверила, — засмеялась Лили.

— Правда! Аллин однажды сидела со своей племянницей и применила к ней Обезъяз, чтобы та перестала плакать. А Сириус, чтобы успокоить дочь своей кузины накормил ее мармеладными мишками вместо завтрака.

Марлин засмеялась, оборачиваясь.

— Бедняжка Дора так и питалась бы мармеладом, если бы мы с Ремом вовремя не навестили его. Накормили ее человеческой едой, а потом весь вечер смотрели, как она меняет цвет волос.

— Дора — метаморф, — с улыбкой сказал Джеймс. — Может менять внешность. Редкий дар среди волшебников.

— Здорово! Хотела бы я менять свою внешность.

— Ты и без этого красивая, — выпалил Джеймс прежде, чем успел подумать.

Лили покраснела, а Марлин снова закатила глаза.

* * *

Аллин встретила Джеймса на пороге Дырявого Котла. Она отчитала жениха за то, что он даже не предупредил ее о своем уходе. Джеймс оправдался тем, что не хотел ее будить.

Лили же уже хвасталась покупками Рему, Сириусу и Питеру.

— Олливандер знает свое дело, — сказал Сириус, разглядывая волшебную палочку. — Отличная!

— Спасибо. Она уже давно ждала меня — свою хозяйку! — гордо сказала Лили.

— Это того стоило, — улыбнулся Рем. — Ты уже пробовала произносить заклинание?

Лили покачала головой.

— Так чего мы ждем?! — оживился Сириус. Он даже заерзал на своем стуле. — Хвост, сломай мне нос! Пусть Лили его вправит!..

— Нет! — выкрикнула Эванс. — Я к такому не готова...

— Да это проще некуда! — отозвалась Марлин. — Сириус, давай я тебе его сломаю. Я уже давно хотела!

— Да в тебе силы, как в домовом эльфе на пенсии.

— Ты забыл, кто стал лучшим охотником на шестом курсе, обогнав зазнайку Блэка? Кажется, одна очень умная, красивая особа... Хм... и фамилия у нее такая интересная... а! Точно! МакКиннон!

Девушка одарила его улыбкой победителя и уже занесла свой кулак над лицом Сириуса, как Лили повисла на ней.

— Нет, Марлин, я не готова! Давайте что-нибудь полегче.

Ремус, который разгадывал кроссворд в номере Ежедневного Пророка, взглянул на карандаш в своих руках. Он схватил вещицу с двух концов и сломал пополам, выкладывая перед Лили на стол.

— Теперь очерти кончиком палочки небольшой круг и скажи «Репаро!»

— Это самое простое, — сказал Питер, наклоняясь вперед. — Даже у меня на первом курсе получилось сразу же!

Лили сжала губы в трубочку и посмотрела на сломанный карандаш.

— А вдруг ничего не получится?

— Мы с позором выгоним тебя из нашей компании, — нетерпеливо сказал Сириус. — Такой вариант ответа устроит?

Марлин, Рем и Питер засмеялись. А вот Лили все продолжала белеть на глазах.

— Просто сделай это! — поддержала Марлин. — Мы все знаем, на что ты способна!

— Так, — Лили выдохнула и крепко сжала палочку в ладони. — Ладно. Я могу это сделать...

Уговаривая себя, Лили представляла, как будет произносить заклинание. С какой интонацией? С какой громкостью? Сколько раз?

В голове было столько вопросов.

Она еще раз позавидовала ребятам, которым все рассказывали на уроках в Хогвартсе. Они все потратили на эти знания семь лет, а ей нужно вот так просто начать колдовать, словно это ничего не стоило.

Сделав выдох, она решилась.

— Репаро! — сказала она, описав маленький круг над сломанным карандашом.

Немного искр, и перед ней лежал совершенно целый карандаш.

— Браво! — сказала Марлин, хлопая в ладоши. — Просто великолепно!

— В следующий раз будем изучать более сложные заклинания, — пообещал Ремус.

Ребята даже пропустили обед, пытаясь научить Лили простым заклинаниям. К вечеру Лили уже умела открывать запертые двери, превращать столовые приборы в ящериц и убирать пыль с полок. Том был очень даже рад последнему.

— Ты ведь не забыла, что у нас сегодня встреча с Дамблдором? — спросил Ремус, когда Лили пыталась найти в книгах Рема еще одно заклинание на пробу.

Девушка замерла над книгой.

Она совсем забыла о том, что сегодня она получит ответы на все свои вопросы.

— Черт...

— Ничего, — улыбнулся Люпин. — Я бы тоже забыл, если бы у меня только сейчас появилась палочка.

— Значит, сегодня я узнаю, что стало с Робом! Боже, как я рада! Незнание убивает меня!

— С ним все в порядке, — улыбнулся Рем. — Я уверен.

— Надеюсь. Мне так хочется увидеть его... Он замечательный! Он обязательно вам понравится!

— Наверное, ты очень сильно любишь его.

— Конечно. Ведь он — мой друг. Самый первый и самый близкий. Я не смогу смириться с тем, что его нет рядом.

Лили грустно улыбнулась и огляделась вокруг.

Именно Роба ей сейчас не хватало. Он был бы в восторге, узнав, что она — волшебница, что у нее есть волшебная палочка...

Ремус погладил Лили по плечу и улыбнулся.

Всем своим видом парень показывал, что ему еще есть, что сказать, и Лили, склонив голову на бок, внимательно посмотрела на него.

— Ты думаешь о Констанс, ведь так? — тихо спросила она, чтобы никто другой в Дырявом Котле не услышал.

Рем почесал за ухом и пожал плечами.

— Может быть. Грустная история. А мы еще и обещали помочь ей...

— Технически, это ты обещал за нас двоих, — усмехнулась Лили. — Но я в деле. Главное, чтобы об этом не узнали наши родители.

Лили и Ремус тихо прыснули смешком.

— Мама Марлс и папа Джей, — смеялся Люпин. — Похоже на правду.

Вся остальная компания друзей спустилась с лестницы уже через несколько минут.

— Дамблдор прислал патронуса, — сказал Джеймс, спрыгивая с последней ступеньки. — Он будет с минуты на минуту. Лили, готова?

Девушка подняла на Джеймса глаза полные страха и смятения. Она никогда не будет готова!

— Не бойся, — тихо сказал Джеймс, усаживаясь с ней рядом. — Мы все будем здесь.

— Вдруг Дамблдор скажет, что Роб... погиб тогда, — начиная дрожать, пробормотала Лили. — Я этого не переживу, Джеймс. Лучше мне вообще не знать ничего...

— Ты всегда можешь подняться к себе в номер, — вставила Аллин, садясь рядом с Джеймсом. — Мы обо всем расспросим Дамблдора, а потом тебе передаст Марлин.

— Аллин, сейчас не время, — немного резко сказал Джеймс, серьезно глядя на свою девушку.

Розье поджала губу и злобно посмотрела на Джеймса, а потом на Лили. Девушка резко откинулась на спинку стула и громко выпустила воздух через нос.

От этого Лили стало еще хуже. Только праведного гнева Аллин ей не хватало сейчас.

Эванс понимала, на что злится девушка, но не хотела обсуждать и разбираться в этом сейчас, когда правда стоит за дверью.

Теплая ладонь Марлин сжала запястье Лили.

— Я тут, — улыбнулась блондинка. — Я уже заказала Тому большой шоколадный торт на вечер, чтобы отметить ваше с Робом воссоединение.

Лили почувствовала, как в глазах защипало.

— Не надо, — мягко сказала МакКиннон, слегка ущипнув Лили за щеку. — Все будет отлично.

Дверь бара скромно скрипнула, впуская высокую фигуру волшебника.

Лили даже прикусила язык, когда подняла на мужчину глаза.

Сомнений не было. Этот высокий старик был профессором Дамблдором. Серебристая мантия вытягивала его, делая почти великаном, а седая борода заканчивалась на середине груди. На крючковатом носу покоились очки-половинки, за которыми сверкали два голубых огонька. Глаза этого старика казались глазами мальчишки, которого посетила какая-то гениальная идея.

Через мгновение Лили поняла, что никого другого и не могла бы представить в образе директора Школы Чародейства и Волшебства.

— Добрый вечер, профессор Дамблдор! — сказал Джеймс и подпрыгнул на месте, чтобы встать, но старик остановил его одним движением.

Он обвел взглядом своих бывших учеников. Ребята улыбались во всю ширь своих лиц.

— Не нужно суетиться, ребята, — сказал он спокойно, но громко и отчетливо. — Вы больше не в Хогвартсе.

Дамблдор достал свою палочку и взмахнул ею. Перед ним сразу же появился стул на четырех ножках со спинкой. Выглядел он куда приятней, чем стулья в Дырявом Котле.

— Как обстоят дела? Я не сильно загрузил вас?

— Все в порядке, профессор, — сказал Сириус. — Разгоняем Пожирателей, ухаживаем за нашей новой подругой...

Сириус весело посмотрел на Лили.

Эванс испуганно посмотрела на Дамблдора, когда тот обратил на нее внимание.

— Здравствуйте, — промямлила она, прижимаясь ближе к Марлин.

— Здравствуй, Лили, — сказал он, улыбаясь. — Я думаю, что у тебя накопилось много вопросов ко мне.

— Достаточно, — Лили нервно усмехнулась и заправила рыжую прядку за ухо.

Дамблдор снова оглядел ребят.

— Тогда почему вы все здесь собрались? — Дамблдор заулыбался. — Нас с мисс Эванс ждет личный разговор. И если Лили захочет, она расскажет все вам позже.

— Но мы хотели еще...

— Я понимаю, Питер. С вами мы поговорим чуть позже. А теперь, Лили, ты не против остаться со мной наедине?

Рыжая быстро посмотрела на Марлин и сильнее схватила ее за руку.

— Лили, я могу остаться с тобой, — сказал ей на ухо Джеймс.

Девушка снова дернулась.

— Нет, — твердо сказала она, зная, что если согласится, подпишет себе смертный приговор. — Я хочу, чтобы со мной осталась Марлин.

— Ты уверена? — тихо спросила МакКиннон с другой стороны. — Это личное и...

— Пожалуйста...

Марлин внимательно посмотрела на Лили и кивнула головой.

Стулья стали скрипеть, пока ребята поднимались из-за стола. Джеймс заметно дергался, но Аллин не дала ему шанса на задержку. Она тянула его за локоть по лестнице, словно маленького ребенка. Все остальные дружно тянулись за ними.

Лили снова встретилась взглядом с Дамблдором. Сердце колотилось где-то в горле. Ладони потели, и хотелось еще сильнее схватиться за Марлин.

Дамблдор вдруг стал серьезнее, чем был при остальных ребятах. Лили сочла это дурным знаком.

— Вероятно, твои новые друзья уже много рассказали тебе обо мне, ведь так? — он с легкой улыбкой посмотрел на Марлин, и та смущенно поджала губы. — Я так и думал. Поэтому начнем с тебя...

— Не нужно начинать с меня, сэр, — выпалила Лили. — Просто скажите мне, что случилось с Робом. Просто скажите мне, что он жив!..

— Он жив, Лили, — спокойно сказал Дамблдор, прерывая истерику девушки.

Эванс подавилась воздухом, а потом с силой выбила его из легких вместе с радостным вскриком.

— Боже, спасибо! — громко сказала она, запрокидывая голову и закрывая глаза.

— Я же говорила, что с ним все будет хорошо! — сказала Марлин.

— Когда я могу его увидеть? Он спрашивал обо мне? Конечно, спрашивал! Господи, я срочно хочу поговорить с ним!..

— Боюсь, что это невозможно, Лили...

— Как? Ему все-таки крепко досталось, да? Робу нужно время, чтобы поправиться?

— Дело не в этом, Лили. И если ты дашь мне шанс все рассказать по порядку, ты поймешь, почему ваша встреча невозможна ни сегодня, ни завтра, ни через месяц или год.

Лили замерла. Улыбка медленно растаяла на ее губах, и она снова задрожала.

— Лили, наши люди сразу же отправились на место аварии. К сожалению, второго твоего друга не удалось спасти. А Роба быстро вылечили наши целители. Но дело в том, что Роб многое увидел, пока приходил в себя. И нам пришлось стереть ему память. Точнее, немного изменить ее. Теперь мистер Тернер считает, что они с Кевином ехали вдвоем по дороге, увидели оленя и свернули в лес, попав в аварию.

Лили чувствовала, как кончики пальцев начинали холодеть.

Дамблдор продолжил:

— Он не помнит, что в машине был еще кто-то. Он и вовсе забыл, что когда-то знал тебя, Лили.

Девушка смотрела в глаза Дамблдора. Моргнув, она почувствовала, как щеку обожгла слеза.

— Это было сделано ради его же безопасности. Пожиратели Смерти могли продолжать охотиться за ним или за тобой. Ты принадлежишь этому миру, а он принадлежит миру маглов. Там для него безопасней, чем рядом с тобой. А тебе безопаснее находиться среди нас. К тому же, Министерство Магии не любит, когда кто-то кроме волшебников посвящен в тайны магического мира.

Профессор замолчал, давая Лили время осмыслить происходящее.

Она моргнула снова, приходя в себя. Приоткрыв губы, она попыталась что-то сказать, но не получилось. Боль в груди начинала расти, а уши словно наполнялись водой. Все вокруг вдруг стало каким-то раздражающе-медленным. Петляющий между столиками Том, посетители и случайные прохожие за окном... все останавливалось.

— Он совсем-совсем ее не помнит? — спросила Марлин тихо. — Это ведь...

— Терять друзей тяжело. Терять семью еще больнее. Но нужно понимать, что мы делаем все это для их же блага. Прости нас, Лили, но это было единственным правильным решением.

Девушка не могла найти слов, поэтому просто кивнула.

Ей вдруг захотелось увидеть Роба последний раз, чтобы попрощаться. Чтобы последний раз услышать его шутку, почувствовать его сильные руки на своих плечах и сказать ему о том, что она безумно любит его.

— И что теперь делать? — продолжила задавать вопросы Марлин.

— Теперь нужно помочь Лили наверстать упущенное. Я слышал, что сегодня в магазине Олливандера стало на одну палочку меньше?

Дамблдор улыбнулся Лили, но та смотрела сквозь него.

— Как так вышло, что Лили не училась в Хогвартсе? — продолжала Марлин. — Она — наша одногодка. Мы должны были учиться с ней, а она даже не слышала о нашей школе.

— Лили уже слышала о Хогвартсе, — после паузы сказал Дамблдор. Казалось, что теперь он выжидал подходящего момента, чтобы озвучить очередную новость, чтобы меньше шокировать бедную девушку.

И именно на этих его словах Лили снова ожила, возвращая свои мысли в реальность.

— Что это значит?

— Я помню, как подписывал конверт с твоим письмом о поступлении в Хогвартс. Ты была зачислена уже тогда, когда впервые заставила вишню в саду своих родителей зацвести и дать плоды.

— Откуда вы знаете?..

— Такие всплески магической активности не остаются незамеченными для Министерства Магии, — вздохнул Дамблдор. — Место в Хогвартсе ждало тебя. И, как и ко всем магловским семьям, сначала я отправил профессора Макгонагалл, моего заместителя, на встречу с твоими родителями. Минерва старалась уговорить ваших родителей отпустить тебя в школу с остальными юными волшебниками, но твоя мать, Кейтлин Эванс, наотрез отказалась отпускать тебя из-под своего крыла. Даже твои просьбы на нее не подействовали.

Лили нахмурилась.

— Мои просьбы? Но я ничего не помню. Не помню никакой Макгонагалл, не помню письма, не помню...

Осознание пришло к ней мгновенно.

Девушка даже сжала кулаки. Так сильно, что ногти до боли впились в нежную кожу ладошек.

— Профессор Макгонагалл не могла оставить вас с такими воспоминаниями. Ей пришлось применить к вам заклинание.

Злость ударила в голову, разгоняя кровь по венам все быстрее и быстрее.

Девушка резко поднялась с места, со скрипом отодвигая стул.

— Вы не имели на это никакого права!

— Лили!..

— Нет, Марлин! Почему тем, у кого есть палочка можно вершить судьбы обычных людей?! — Лили говорила громко, привлекая внимание всех посетителей бара. — У нас есть чувства! У нас есть право выбирать, что мы хотим помнить, а что нет. Вы говорите, что в вашем мире война, что эти чертовы Пожиратели хотят перебить всех маглов и маглорожденных, а вы защищаете нас, таких беспомощных дураков! Но вы ничем не лучше их! Я не хочу быть частью всего этого! С меня хватит!

— Лили, да постой же!..

— Не нужно, Марлин, — сказал Дамблдор, снова останавливая девушку жестом. — Она смирится с этим.

— На это может уйти слишком много времени, — покачала головой МакКиннон. — Она очень ранима...

— Как и все мы, — Дамблдор выпрямился на стуле и немного помолчал, качая головой. Он вздохнул и снова посмотрел на Марлин. — Позови всех остальных ребят, пожалуйста. У меня есть новое задание для них.

— Конечно, — промямлила Марлин и поднялась на ноги, чтобы позвать парней.

* * *

Громко хлопнув дверью, Лили прижалась к ней спиной, несколько раз ударившись затылком об твердое дерево.

Слезы катились по щекам горячими струйками, а дышать было так тяжело и даже больно, что не хотелось вдыхать и вовсе.

Хотелось бить стены, крушить все вокруг.

Лили никогда не могла даже представить, чтобы Роба вот так просто не стало в ее жизни. Все это время надежда на то, что они снова будут вместе жила в ней, согревала и придавала сил. Сейчас же эти силы выбили из тела, словно ударом по спине тяжелым камнем.

Рыкнув, и ударившись затылком о дверь еще раз, Лили подошла к окну, распахивая его.

Всего второй этаж. Можно зацепиться за трубу и спуститься вниз, чтобы никто из ребят не заметил, что ее нет.

Нужно было снова бежать. Бежать туда, откуда ее забрали. Там не было войны, там были друзья и крыша над головой.

Даже строгая Марго вдруг показалась ей заботливей любой матери, а запах яблочного табака из ее трубки и мятных конфет вдруг стал нестерпимо вкусным, и даже челюсть сводило от того, как хотелось снова почувствовать эти нотки в воздухе.

Лили села на подоконник полная решимости снова увидеть старых друзей, заново познакомиться с Робом и все же сделать свой номер под куполом, когда дверь ее номера тихо скрипнула.

— Что ты делаешь? — спросила Аллин, хмуря свои светлые брови. — Я слышала, ты кричала.

Сердце Лили заколотилось еще быстрее. Если Вселенная хочет, чтобы она осталась, то она послала совсем не того человека, чтобы ее остановить.

Слезы все еще продолжали катиться по щекам, и фигурка Аллин казалась Лили размытой.

— Я ухожу, — сказала Эванс, утирая слезы тыльной стороной ладони. — Сделаем вид, что ты меня не видела.

— Но ты не можешь уйти, — настойчиво сказала Розье, закрывая за собой дверь.

Лили даже замерла на секунду от таких слов.

Аллин смотрела на нее в упор. В ее взгляде можно было различить даже злость. Но именно эта злость немного охладила Лили.

— Что сказал тебе профессор Дамблдор? — спросила Аллин, подходя к Лили все ближе.

Ее тон все еще был приказным, и Лили чувствовала себя маленькой, провинившейся девочкой.

— Ничего хорошего, — бросила ей Лили, перекидывая вторую ножку через подоконник. — У меня теперь нет семьи, нет друга, даже собственных воспоминаний меня лишили. К черту это все...

— Тебе нельзя уходить! — Аллин повысила голос, начиная злиться. — Пожиратели прикончат тебя на месте! Если ты не заметила, то здесь многие привязались к тебе!

— Зато ты будешь только рада, Аллин! — снова давая волю слезам, выкрикнула Лили прямо в лицо Розье.

Аллин резко схватила Лили за плечо и развернула к себе. Ее серо-голубые глаза пронзили Лили, словно иглы.

— Тогда иди. Окончательно убеди меня в том, что ты — слабачка, Лили.

Розье еще долю секунды смотрела прямо в глаза Лили, а потом отпустила ее плечо и развернулась, выходя из комнаты.

Лили вздрогнула вместе с хлопком двери.

Ее пальцы все еще крепко цеплялись за подоконник.

Она посмотрела вниз еще раз.

Внутри все остыло.

На месте недавнего пожара был лишь пепел.

Она повернулась, снова ставя ноги на пол.

Лили ковырялась вилкой в торте, который заказала Марлин. Кусок в горло не лез, да и это молчание за столом убивало ее.

Аллин же с удовольствием съела свой кусок и теперь запивала его крепким чаем. Марлин косо смотрела на нее, пытаясь призвать к общему трауру, но Розье была невозмутима.

— А ты умеешь выбирать сладости, — сказала Аллин, подмигивая МакКиннон.

Марлин снова покачала головой и ничего не ответила.

Только Лили могла понять этот странный настрой девушки. И сейчас Эванс казалось, что она проиграла битву на войне с Аллин.

— Тебе нужно перестать дуться, — сказал Сириус, откидываясь на спинку своего стула. — Ты же узнала, что ты волшебница! А значит, все не так уж плохо.

Лили посмотрела на Блэка исподлобья и тихо вздохнула.

— Моя мама не пустила меня в Хогвартс, — пробурчала Лили. — А мой лучший друг меня больше не помнит. Если сегодня на меня вдруг упадет метеорит, я не удивлюсь. Сегодня же мой день.

Марлин заерзала на своем стуле, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы расшевелить компанию, но ничего не приходило в голову.

— Нужно идти спать, — рассудительно сказал Джеймс, потирая глаза за очками. — Сегодня мы все слишком устали. Завтра будет новый день, новые дела! Грустить будет некогда!

— Джеймс прав, — сказал Рем, вставая. — Нам всем нужен хороший сон. Особенно тебе, Лили.

— Я все равно не усну, — буркнула девушка, отодвигая тарелку с тортом.

— Тогда я тоже не пойду спать! — заявила Марлин. — Я не хочу, чтобы ты сидела здесь одна.

Лили нежно улыбнулась подруге. Ей совсем не хотелось, чтобы Марлин сидела с ней. Лили казалось, что МакКиннон была слишком измученной для этого. Эванс хватило времени понять, что Марлин переживает проблемы каждого человека из этой компании слишком остро.

— Иди спать, — сказала Лили. — Я скоро приду.

Марлин опустила уголки своих губ и кивнула, понимая, что Лили сейчас лучше побыть одной.

Ребята начали расходиться, оставляя Лили в гордом одиночестве за столиком.

Где-то через десять минут Том стал поглядывать на часы. Было уже давно за полночь.

— Мисс Эванс, уже поздно, — немного смущенно сказал владелец бара. — Уже пора закрывать все и идти спать.

— Можно посидеть еще немного? — жалобно спросила Лили. — Я запру дверь и потушу свет. Ремус научил меня заклинанию...

Том вздохнул и кивнул, жалея измученную девушку.

Лили благодарно улыбнулась и подперла кулаком голову, слушая затихающие шаги мужчины.

На душе скребли десятки кошек. Лили все прокручивала в голове первую встречу в Робом, пыталась вспомнить каждый счастливый день, проведенный с ним. От этого становилось только хуже.

Воспоминания о том, как они сидели у костра и делили одно яблоко на двоих, вдруг стали самыми теплыми из всех, что у нее когда-то были. Даже теплее тех редких моментов единения с родителями и сестрой.

Мысли о родителях же заставляли Лили дрожать. Она думала о маме, которая так резко изменилась тогда, почти с опаской начиная смотреть на свою младшую дочь. И отца. Тогда он все еще понимал ее. Видимо, он был бы только рад отпустить Лили, но девушка знала, какое влияние имела Кейтлин на всех членов семьи.

Лили не замечала, как стрелки на часах бегут вперед, пока она смотрит на темноту за окнами бара. Тусклый свет окутывал ее и даже успокаивал, но Морфей все еще не хотел брать ее в свое царство.

— Я так и знал, что ты все еще не спишь.

Лили повернула голову на голос Джеймса.

Парень был в своей серой футболке и черных трико. И Лили не смогла сдержать улыбку, глядя на его внешний вид. Он был таким домашним и милым, что ей захотелось потрепать его за щеку.

— Дай угадаю, — тихо сказала Лили, выпрямляясь. — Аллин заснула?

Джеймс хмыкнул и подошел ближе.

Он ничего не ответил, а просто посмотрел на Лили. Она натянуто заулыбалась, кивая головой.

— Меня скоро начнет оскорблять то, что мы общаемся с тобой только тогда, когда Аллин в отключке.

Джеймс тихо засмеялся.

— Мне просто нравится быть с тобой наедине. А в нашей компании это возможно только ночью.

Лили почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем.

— Надеюсь, что это хоть как-то скрасит окончание этого дня, — Лили еле сдержала слезы в горле, опуская глаза в пол. — Я не могу даже представить, сколько всего я упустила из-за моей матери. Я могла бы учиться в Хогвартсе, могла бы знать всех вас, могла бы...

Она вдруг оборвала саму себя и зажала губы.

— Не плачь... — сказал Джеймс, двигая свой стул ближе к ней. — Мы все равно здесь, с тобой. Это значит, что от судьбы не уйдешь.

— Значит ли это, что мы должны были встретиться еще давным-давно? — почти прошептала Лили, вытирая слезу со щеки. — И все было бы по-другому, да?

Джеймс смотрел на ее лицо. Лили видела, как его глаза медленно двигаются от ее глаз до губ. Его кадык дернулся, словно он проглотил горькую таблетку.

— Я рад, что ты не знала меня тогда. Ты бы точно меня ненавидела, — сказал он, пытаясь засмеяться и рассмешить Лили.

Но девушка просто смотрела на него, продолжая тихо плакать.

— Я бы точно не смогла тебя ненавидеть, — еле слышно пробормотала она. — Ты...

Она попыталась набраться смелости, которой всегда было полно в ее груди. Но сейчас все почему-то таяло. Перед ним внутри у нее не было ничего, кроме отчаянного желания быть ближе, чем им позволено. Ей так сильно хотелось преодолеть расстояние, которое было отведено для них, и она попросила, не боясь выглядеть жалкой и ничтожной:

— Обними меня.

Казалось, что он ждал этого.

Джеймс притянул ее к себе, запуская свои пальцы в ее волосы.

Лили уперлась подбородком в его плечо, закрывая глаза. Ей хотелось умереть сейчас, чтобы оставить тепло его рук с собой навечно.

И она не могла привыкнуть к мурашкам, когда он перебирал рыжие пряди.

А стрелки все так же спешили вперед, но уже чуть быстрее.

Джеймс вдруг немного отстранился, и Лили вернулась в реальность

— Тебе нужно идти спать, Лили.

— Я не смогу...

— Просто думай о чем-нибудь хорошем, — он улыбнулся ей, беря в руки ее мокрое личико. — Просто представь свою жизнь в Хогвартсе. Представь, как Шляпа распределяет тебя на Гриффиндор, как ты набиваешь живот на своем первом ужине в Большом зале, как Марлин тащит тебя в Хогсмид в «Сладкое Королевство». Как ты ненавидишь Сириуса за то, что он срывает занятия, как делаешь домашку с Ремом в библиотеке и играешь в шахматы вместе с Питером.

Лили улыбнулась.

— Это похоже на правду, — хмыкнула Лили. — А что бы делал ты?..

Они смотрели друг другу в глаза, и Лили была оглушена биением своего сердца.

Джеймс снова проглотил ком в горле.

— Я бы обязательно когда-нибудь подарил тебе цветы.

Горло Лили пересохло.

Его очерченные губы тянули ее, и она даже подалась вперед, но Джеймс резко поднялся с места, оставляя ее чувствовать себя полной дурой.

— Просто иди спать, Лили.

Девушка слушала, как тихо скрипит под его ногами лестница, и чувствовала озноб где-то в груди.

Она заперла двери и погасила свет.

Поднявшись в спальню Лили уснула неожиданно быстро, уткнувшись носом в лопатки Марлин, представляя, как Джеймс дарит ей цветы.

* * *

— Лили! Просыпайся скорее! Нам нужно идти!

Лили попыталась разлепить глаза, но это вышло только с третьей попытки.

Спросонья у Эванс даже закружилась голова, когда она увидела бегающую возле нее Марлин.

Блондинка была похожа на заведенную юлу. Она швыряла в Лили какие-то вещи и что-то щебетала себе под нос.

— Что случилось? — спросила Лили, приподнимаясь на локтях.

Марлин остановилась и попыталась выдохнуть, но у нее этого не получилось. Глаза девушки горели волнением, а грудь тяжело поднималась от сбивчивого дыхания.

— Пожиратели. Сегодня их видели в Косом переулке.

Сон сразу же пропал, и Лили поднялась на кровати, округлив свои зеленые глаза.

— Нужно собираться. Одевайся, хватай палочку и уходим.

— Почему мы должны уходить?! — возмутилась Лили, откидывая с ног одеяло. — Мы должны сражаться!

— Мы. Не ты, — поправила Марлин. — Пока что только мы. Парни ушли и до сих пор не вернулись, а мы должны через двадцать минут быть в доме Сириуса.

Лили стала быстро одеваться, все еще разглядывая Марлин непонимающим взглядом.

— С чего такая спешка? Я ничего не понимаю...

— Мы должны спрятать тебя, — ответила Марлин. — Здесь слишком опасно для тех, кто не умеет пользоваться волшебной палочкой.

Чувство собственной ничтожности укололо Лили. Конечно, пока она знает всего парочку заклинаний, но какого черта?!

— Быстрее! — поторопила ее Марлин. — Время идет. Аллин уже ждет нас внизу.

Следующая мысль, которая посетила ее, была о Джеймсе. Они еще не вернулись, и этот факт начинал съедать ее изнутри.

Спустившись вниз со всеми сумками, Лили сразу же попала в руки Аллин. Девушка схватила ее за локоть и отвела за дверь бара, не дав ей шанса даже попрощаться с Томом.

— Приготовься, мы будем трансгрессировать.

— Я могу с Марлин... — попыталась запротестовать Лили, но тут же поймала уничтожающий взгляд Розье.

— Ты можешь пойти с Марлин, но не удивляйся, если прибудешь на место без ноги! У нее вечно проблемы с трансгрессированием вдвоем. Тебя может просто расщепить!

— Аллин права, — добавила Марлин, выходя на улочку. — Сначала остановимся в Бьюли, а потом отправимся в Стивентон. Там у Сириуса дом.

Лили не успела больше ничего спросить. Аллин крепко схватила ее за локоть и развернулась на каблуке.

Удушливая темнота тут же стала давить на легкие. Эванс даже попыталась сделать вдох через рот, но только подавилась. Казалось, что все тело проходило через мясорубку.

Твердая земля вдруг свалила Лили с ног, когда она почувствовала вокруг пьянящий воздух.

Вскрик выбили из ее тела, и девушка закрыла глаза, пытаясь отдышаться.

— Вставай скорее!

— Дай ей немного отдышаться, Аллин!

— Все в порядке, — сказала Лили. — Не нужно делать мне одолжение.

В следующую секунду Лили уже стояла на ногах, отряхивая джинсы.

Подняв голову, Лили снова встретилась со взглядом Аллин. В них все еще читалось нетерпение.

— Идем, — сказала Розье. — Поднимемся туда, — она указала пальцем на опушку за старым разваленным домиком. — Успеешь отдышаться.

Лили плелась в хвосте за Марлин, думая о том, что ей никогда не удастся научиться этому трюку. Или же она обязательно останется без руки или ноги.

Ее взгляд привлек один из домиков. Немного обгоревший с углов. В воздухе рядом с ним еще чувствовался запах гари.

— Что здесь было? — спросила Лили.

Марлин обернулась через плечо.

— Не знаю. Может, просто пожар.

Марлин, заглядевшись на домик вместе с Лили, врезалась в спину Аллин.

Розье стояла на месте, глядя в одну точку.

— Или Пожиратели, — сказала она, указывая рукой на небо.

Черная метка висела над одним из домов, уже растворяясь в воздухе.

Не сговариваясь, все трое побежали к домику, доставая из карманов палочки. Лили честно не знала, зачем ей это, но так она чувствовала себя значительно спокойней.

— Алохомора! — выкрикнула Аллин, направляя палочку на дверь.

Та тут же отворилась, впуская внутрь девушек.

— Вот черт... — прошептала Марлин, заходя за Розье.

Сумка упала с плеча блондинки, и МакКиннон тяжело вздохнула, склоняясь над чьим-то телом.

Лили зажала ладонью рот, чтобы вдруг не закричать, и прикрыла глаза на секунду, чтобы собраться с мыслями.

— Он мертв, — тихо сказала Марлин.

Эванс осмелилась посмотреть на тело. Мужчина был крупным, лежал он так, будто просто спал. Сердце Лили сжалось, когда она увидела в его ослабшей руке волшебную палочку.

— Сюда! — крикнула Аллин из комнаты в углу.

Когда Марлин и Лили зашли внутрь, она увидели молодую девушку. Руки ее были испачканы кровью и грязью, светлые волосы были спутаны, а на грязных щеках были видны светлые полоски от ручейков слез.

— Не бойся, — тихо сказала Марлин, выходя вперед, чуть отодвигая воинственную Розье. — Мы — мракоборцы. Мы хотим помочь...

Девушка нервно кивнула и поддалась чуть вперед.

— Что случилось? Приходили Пожиратели?

Она снова кивнула.

Марлин провела ладонями по ее плечам, и усадила на рядом стоящий стул.

— Меня зовут Марлин. А это — Аллин и Лили. Можно узнать твое имя?

— К-к... Кира, — выдавила девушка и внимательно посмотрела в глаза МакКиннон, пытаясь найти там успокоение. — Они к папе приходили. Говорили, что если... он не пойдет с ними, то они его...

Она не смогла договорить, потому что истошный вопль вырвался у нее из груди, и Марлин крепко обняла ее за плечи.

— Мы должны взять ее с собой, — сказала Лили.

— Нет, — отрезала Аллин. — Мы просто должны прислать кого-нибудь сюда.

— Но она же напугана!

— Лили, Аллин права. Лучше позвать кого-нибудь. Нам нужно двигаться...

Эванс удивленно посмотрела на подругу, но Марлин лишь виновато пожала плечами.

— У вас есть камин? — спросила Аллин.

— В гостиной, — промямлила Кира.

— Свяжусь с Грюмом. Он кого-нибудь пришлет.

Марлин кивнула, а Лили все еще продолжала топтаться на месте, не зная, что нужно делать.

— У меня есть настойка, чтобы успокоиться, — сказала Марлин, поднимаясь на ноги. — Я принесу. Она у меня в рюкзаке.

Лили проводила ее взглядом и снова посмотрела на Киру. Девушка дрожала, глядя куда-то перед собой и что-то шептала.

Сердце Эванс разрывалось на части. Ей хотелось забрать ее с собой, защитить ее. Но, подключив мозги, девушка стала понимать, что защитник из нее пока никудышный.

— Все будет хорошо, — сказала Лили, не найдя больше слов.

Она подошла ближе и положила ладонь ей на плечо. Кира тут же схватила ее, заставив Лили вздрогнуть. Но через мгновение Лили попыталась улыбнуться девушке.

Марлин влетела в комнату с флакончиком зелья и протянула его хозяйке дома.

— Всего пару капель, — предупредила Марлин. — Немного больше, и тебя вывернет наизнанку.

МакКиннон нервно усмехнулась.

Пока Кира принимала лекарство, вернулась Аллин. Она снова была невозмутимо спокойной.

— Я передала Грюму. Он отправит кого-нибудь через пару минут. А нам нужно идти. Ребята могут потерять нас.

— Мы должны дождаться кого-нибудь, — попробовала возмутиться Марлин.

— Они не придут сюда второй раз, Марлс, не будь идиоткой, — холодно отрезала Розье. — Здесь им больше нечего делать.

Аллин снова посмотрела на Киру, но быстро отвела взгляд, словно боялась проникнуться к ней.

— Идем. Кто-нибудь из мракоборцев будет здесь с минуты на минуту.

Она первой вышла за дверь. За ней, пожелав удачи новой знакомой, потянулась Марлин. И только Лили задержалась. Она быстро стерла со щеки слезу и шмыгнула носом.

— Все будет хорошо, — тихо сказала она и скорее вышла.

* * *

На этот раз Лили приземлилась на колени.

Аллин сразу же опустила ее руку, чуть оттолкнув от себя.

Подняв глаза, Лили увидела перед собой огромный особняк, где в окнах на первом этаже теплился оранжевый свет.

— Наконец-то!

Джеймс поднялся с крыльца и бросился вперед к девушкам. Аллин сразу же оказалась у него в объятьях, и он нервно выдохнул.

Привычная боль пронзила Лили, когда она смотрела на это. Еще хуже стало, когда Джеймс поднял глаза на нее, продолжая сжимать Аллин в своих руках.

Эванс отвернулась.

— Я думал, что вы на кого-то наткнулись! — сказал Рем, забирая у Марлин сумки. — Уже хотел сам отправляться в Бьюли.

— А я говорил, что с ними все будет в порядке. Они кому угодно задницу надерут. Да, Лили?

Эванс смерила его грозным взглядом, проходя мимо.

— Если это такая шутка, то не смешно, — пробурчала Лили.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Сириус, следуя за ней хвостом. — Хочешь, покажу тебе дом?

— Конечно, — без особого энтузиазма отозвалась рыжая.

Из уныния ее вывел один только вид на гостиную этого дома. Роскошь — так можно было описать все здесь.

Странные, дорогие вещицы смотрелись гармонично и к месту. Даже гобелен с изображением звезд на красном небе не казался кричащим и вульгарным здесь.

Лили невольно вспомнила кабинет мадам Марго, где всегда была куча ненужных вещей, которые нелепо выглядели в обшарпанных стенах.

— Вот это да... — пробормотала Лили, падая на софу рядом с Питером.

— Да. Дядюшка Альфард постарался, — вздохнул Сириус, гордо выпрямляя плечи. — Храни Мерлин его душу.

— Сириус? Если ты сейчас же не поможешь мне заесть мой стресс, я покусаю тебя.

— Почему я не удивлен, что это говорит Марлин МакКиннон? — усмехнулся Блэк.

— Мне не до шуток, Бродяга! Пару минут назад я видела труп! Мне нужно успокоиться.

— Труп?

— Да. В Бьюли напали на один из домов. Мы отправили сообщение Грюму. Надеюсь, что его люди уже там, — сказала Марлин.

Грюм, Грюм, Грюм...

Лили уже столько раз слышала это имя, но сейчас у нее не было даже сил спросить, кто обладатель такого странного имени. Откровенно ей было даже все равно. Она просто думала о Кире и о том, что будет с ней после смерти отца.

— А ты не хочешь чай, Лили? — тихо спросил Питер. — Я могу принести тебе.

— Спасибо, Хвостик, — тихо сказала Лили, все еще думая о своем. — Я не хочу.

Питер больше ничего не сказал и просто ушел за Сириусом и Марлин, чтобы послушать историю путешествия с начала и до конца.

Поднявшись на ноги, Лили стала бродить по гостиной, разглядывая фотографии дядюшки Сириуса. Высокий мужчина с пронзительным взглядом. Сириусу досталось что-то от этого аристократического шарма. Вот незнакомый ей Альфард поднимает бокал, вот он на лошади, на метле со странным мячом в руках...

Одна фотография приглянулась ей больше всего.

Она сразу же узнала маленького Сириуса, который крутился и все пытался толкнуть в плечо второго мальчика. Младший был на голову ниже Сириуса и выглядел вялым и болезненным.

Лили не смогла сдержать смешок, когда увидела, как Альфард с фото дает хороший подзатыльник Сириусу.

Когда Лили обернулась, улыбка исчезла с ее лица. За спиной девушки стоял Джеймс.

— Все в порядке?

— Вполне, — кивнула Лили. — Но могло быть и лучше.

— Да уж. Мы переживали...

— Аллин торопилась к тебе. Иначе я бы все еще сидела там и не поняла, что происходит.

Она смотрела в карие глаза Джеймса, и ей жутко не хотелось отводить взгляд. Лили сделала усилие, чтобы посмотреть куда-то в сторону.

— Я пойду. Питер предлагал чай...

Ее слова оборвались, когда Джеймс нежно взял ее запястье и притянул к себе.

У Лили перехватило дыхание, когда он так нежно и целомудренно коснулся своими губами ее лба. Она закрыла глаза, растворяясь в нем, благодаря Бога за то, что он не тронул ее губ.

Это бы ее уничтожило.

Утром Лили проснулась совершенно разбитой, но так и не смогла найти причину этого.

Марлин уже была внизу, готовя для всех завтрак. Девушка крутилась на кухне, взмахивая палочкой. Нож аккуратно нарезал хлеб, чайник краснел на плите, а тарелки дружно опускались на стол.

— Доброе утро, — весело сказала Марлин, оборачиваясь.

Она снова взмахнула палочкой за своей спиной, и плита щелкнула, заставляя чайник перестать свистеть.

— Ты не представляешь, как я соскучилась по домашней еде! — радостно воскликнула Марлин, хватая с тарелки тост. — Будешь кофе? Я только что сварила.

Лили не могла разделить эту радость Марлин, но попыталась улыбнуться так, чтобы блондинка поверила в ее хорошее настроение.

— Хороший кофе мне не помешает, — пожала плечами Лили.

— Вот и отлично! Позови ребят. Они во дворе. Уже играют в квиддич, — Марлин обиженно надула губы. — А меня оставили здесь, готовить завтрак.

— Негодяи, — усмехнулась Лили.

Эванс давно хотела посмотреть, как вообще выглядит этот квиддич. Правила ей уже давно пыталась пересказать Марлин вместе с Сириусом. Но Лили мало что понимала, потому что каждый перебивал друг друга, припоминал какие-то случаи во время учебы в школе. От таких рассказов Лили запуталась только больше.

— Идиот! Он у тебя у уха был! — надрываясь, кричал Сириус, махая рукой Джеймсу.

— Сам идиот! Рем, дай сюда биту!

Смеясь, Люпин кинул другу биту, и Джеймс тут же рванул с места в сторону летающего самого по себе мяча.

Хорошо размахнувшись, Поттер ударил по мячу битой, посылая его в сторону Сириуса. Блэк успел пригнуться и снова стал смеяться над Джеймсом.

Но мяч тут же поменял направление, врезаясь в затылок весельчака.

Теперь настала очередь Джеймса смеяться. Да так, что он чуть не свалился с метлы.

— Аккуратней! — прикрикнула Аллин, держа большой красный мяч в руках.

— О, Лили! — крикнул Сириус, потирая ушибленное место. — Пришла опробовать метлу?

Лили смущенно обняла себя за плечи, чуть с опаской глядя на парящих в воздухе ребят.

— Думаю, что это не для меня. Марлин звала вас завтракать.

— Уже? — Питер оживился и первым же спрыгнул с метлы. — Я умираю с голоду!

— Кто бы сомневался! — крикнул ему вслед Сириус, тоже спускаясь вниз.

Пока ребята громко обсуждали игру, Лили заметила что-то блестящее в воздухе. Маленький мячик парил над заросшим розовым кустом.

Лили протянула руку, чтобы взять вещицу, но мячик быстро затрепетал своими крылышками.

Эванс нахмурилась, но не решила сдаваться. И уже через секунду ее ловкие руки держали золотой трофей, покорно сложивший крылышки в ее ладони.

— Лили! — удивленно воскликнула Аллин. — Ты только что снитч поймала?!

— Что? — нахмурилась рыжая.

— Золотой снитч! — лицо Розье озарилось улыбкой. — Отлично! Лили закончила игру за нас!

— Это плохо? — неуверенно и робко спросила Лили, продолжая разглядывать снитч.

— Это круто! — раздался голос Сириуса. — Это настолько круто, что у меня даже слов нет! Ты хоть понимаешь, что ты с первого раза сделала то, что не удавалось куче ловцов?

— Не понимаю, — честно ответила Лили.

Что может быть особенного в том, что она поймала какой-то золотой шарик в воздухе? Это даже казалось ей немного глупым.

Когда Лили зашла в дом, то уже слышала громкий рассказ Сириуса и Аллин о том, как Лили сумела поймать золотой снитч.

— Серьезно? — удивилась Марлин. — Ее не было всего пять минут, а она уже стала звездой квиддича?

Почему-то эти разговоры нагоняли на Лили еще больше тоски и грусти. Ей и вовсе хотелось плакать. И она бы ушла в свою комнату, чтобы не тревожить никого своим унылым видом, но знала, что не может не выпить кофе Марлин, который она так заботливо поставила на стол вместе с тостами.

Джеймс все еще не поднимал на нее глаза, и хотя бы этот факт заставлял ее чувствовать себя немного комфортней.

Ей бы казалось, что вчерашний день был сном, если бы она до сих пор не чувствовала его губы на своем лбу. Если бы до сих пор не чувствовала это волнение внутри.

Завтрак прошел оживленно. Никто даже не заметил, что Лили и Джеймс молчали, ковыряясь в своем завтраке.

Поддавшись непонятному порыву, Лили встала из-за стола.

— Ты куда? — поспешила спросить Марлин, отрываясь от препираний с Сириусом.

— Хочу посмотреть окрестности, — сухо ответила Лили. — Погода сегодня хорошая.

Больше она ничего не сказала. Лишь развернулась и направилась к выходу, чтобы глотнуть свежий воздух этой деревушки.

Кругом было поле, и лишь редкие деревья качались от неожиданно резких порывов ветра.

Рыжие волосы вспыхивали огнем, спутываясь. Внутри было ужасно печально и тоскливо.

Она здесь. В месте, в котором даже не думала когда-то оказаться. С людьми, о существовании которых пару недель назад она даже не подозревала. И все это вдруг стало таким чужим в одно мгновение.

— Лили! Лили, постой!

Девушка обернулась, не ожидая увидеть за своей спиной Ремуса. Парень еще дожевывал свой тост.

Лили нежно улыбнулась ему и остановилась, чтобы дождаться.

— Почему ты так быстро ушла? — спросил он, проглатывая содержимое своего рта. — Ты же знаешь, что Марлин обидится и не накормит обедом.

Лили усмехнулась и взяла Рема под руку, крепко прижавшись к нему.

— Я сегодня немного не в духе, — призналась она.

А слезы снова подступили к переносице. Такие колючие и противные, что сдерживать их уже почти не осталось сил.

— Что-то случилось? Я думал, что пока все спокойно.

— Да, но... Я хочу домой.

Ремус вдруг остановился и посмотрел Лили в глаза, из которых тут же брызнули слезы.

— Я думал, что тебе нравится вместе с нами. И мы не можем тебя отпустить...

— Мне всего лишь нужно увидеть родителей. Сестру... Они — все, что у меня осталось. Я лишилась Роба, лишилась своих воспоминаний... Я просто хочу поговорить с ними и спросить, как это произошло.

Ремус понимающе качнул головой.

— Соскучилась по ним?

Лили вытерла струйку слез ладонью и горько усмехнулась.

Конечно, она соскучилась. Вот только признавать этого не хотелось. После того, как для нее открылась вся правда, ей захотелось убежать от них снова, вот только убегать было уже не от кого.

— Просто отведи меня туда, Рем, — тихо сказала Лили, поднимая на него глаза. — Никому не говори. Просто сделай эту штуку...

— Трансгрессировать?

— Да. Рем, я умоляю. Мне нужно увидеться с ними, иначе я просто сойду с ума, — она начинала тараторить. — Мы никому не скажем. Просто сделаем вид, что ушли на прогулку... Ремус, прошу тебя...

Люпин громко выдохнул и оглянулся на дом, словно боялся, что кто-то подслушивает их.

Вид у Лили был более чем жалким. Слезы все еще тонкими струйками стекали с ее щек. Если бы Лили знала, как сильно Ремус не любил женских слез, она бы несколько раз подумала, прежде чем так склонять его к действию.

— Ладно, — тихо сказал Люпин. — Подожди здесь. Я скажу ребятам, что мы скоро вернемся.

Лицо Лили озарила дрожащая улыбка.

— Спасибо...

Ремус забежал в дом и пробыл там не больше минуты. Когда дверь снова открылась, он крепко держал в руках палочку и почесывал затылок, словно еще сомневался в правильности своего решения.

Лили заметила в окне силуэт Джеймса, который тут же исчез, когда оказался замеченным.

— Идем, — сказал Ремус, протягивая руку Эванс.

Лили крепко сжала его ладонь и зашагала за Ремом по тропинке, готовая в любой момент оказаться в удушливой темноте.

* * *

— Это здесь, — сказала Лили, выглядывая из переулка на знакомую улочку, на которой прошло все ее детство.

Казалось, что это место полностью сравняли с землей, а потом возвели что-то совершенно новое. Когда-то маленькие, аккуратные домики стали больше. Сады были засажены дорогими кустарниками и цветами. Казалось, что каждый хозяин хотел посоревноваться с другим в качестве газона.

Лили все еще прижималась к Ремусу, робко ступая по бетонным плитам Коукворта.

Зеленая крыша родного дома выцвела, но оставалась все такой же знакомой и отдавала весенней свежестью.

Сердце забилось в горле, и Лили даже замедлила шаг.

— Все в порядке? — спросил Рем, подхватывая ее темп.

— Да... — сдавленно сказала Лили. — Просто я немного боюсь.

Ремус остановился и крепко сжал ладони Лили, заглядывая ей в глаза.

— Мы можем развернуться и отправиться назад. Я понимаю, что это слишком тяжело...

— Это же мои родители, — тихо сказала Лили, оглядываясь на домик. — Может, я чего-то не понимаю, но родители всегда должны понимать своих детей. Ведь так?

Лили нервно усмехнулась и уже сама потянула Ремуса за собой.

— Ты ведь пойдешь со мной? — спросила она, даже не оборачиваясь, зная, что Люпин обязательно согласится.

— Если захочешь, — отозвался Рем.

От этого Лили стало немного легче.

Ей всегда была проще, когда рядом был Ремус. Где-то в глубине души она хотела, чтобы здесь был еще и Джеймс, чтобы успокоить ее в своих объятьях, если вдруг что-то пойдет не так. Но сейчас это было невозможно.

— Пожелай мне удачи, — тихо сказала Лили, останавливаясь перед белоснежной калиткой.

— Удачи, — Ремус тепло улыбнулся и подтолкнул ее вперед.

Дотронувшись до крашеного дерева, Лили вдруг вспомнила все, что происходило в этом дворе. И даже вишневое дерево Петунии было на месте. Большое и крепкое... Растение, которое первым почувствовало ее магию.

Ей даже захотелось рассказать Ремусу об этом, но слова застряли в горле. Девушку колотило все больше, когда она приближалась к двери дома.

Она занесла кулак и несколько раз выдохнула, собираясь с мыслями.

Закрыв глаза, она громко постучала.

Кульбиты внутри шли один за другим, и Лили даже стало немного тошнить. В глазах темнело, когда она слышала приближающие шаги.

Дверь сразу же открылась, и на пороге появилась Петуния.

Сколько Лили уже не видела ее? Три года? Четыре? Пять лет? Десять?

Казалось, что она совсем забыла ее за это время, и сердце так непривычно сжалось, когда внутри что-то екнуло, напоминая, что перед Лили стоит ее родная сестра.

Когда-то юное лицо вытянулось, превращая Туни во взрослую женщину. Волосы строго собранные на затылке, тонкие губы и эти пронзающие глаза.

Казалось, что и сама Петуния не узнала свою сестру. Она смотрела на нее так, как не смотрят даже на случайного прохожего.

— Привет, Туни, — одними губами прошептала Лили.

Девушка на пороге дома резко моргнула, словно только что вернулась в реальность. Или же просто только сейчас поверила в нее. Ее глаза недобро сверкнули, и следующим звуком стал звук захлопывающейся перед носом Лили двери.

В другой раз Лили бы расплакалась в то же мгновение, но что-то заставило ее вновь настойчиво застучать в дверь. Она со всей силы била кулаком в дерево, чувствуя, как костяшки начинают пухнуть.

— Петуния! Открой! Мама! ПАПА! Откройте хоть кто-нибудь!

Лили почувствовала на своем плече ладонь Ремуса, но тут же скинула ее.

— Откройте же!

Дверь снова открылась.

Петуния вылетела из дома, отталкивая Лили с крыльца. Ее лицо снова покрылось знакомыми красными пятнами, а глаза заблестели еще сильнее, но уже не от злобы, а от слез.

— Уходи, чтобы глаза мои тебя не видели! Проваливай!

Лили оступилась, чуть не упав с крыльца, но Рем ловко подхватил ее.

— Туни! Я просто хотела погово...

— Не о чем нам больше разговаривать! Иди туда, откуда пришла! — старшая Эванс наступала, продолжая толкать Лили в грудь.

— Я хочу увидеть родителей! — Лили резко откинула руки сестры.

Она пронзила старшую сестру взглядом своих зеленых глаз, парализуя ее.

Петуния замерла на месте. Ее губы мелко дрожали, словно она хотела вылить на нее все проклятья на свете.

Хлесткая пощечина отпечаталась на лице Лили, обжигая нежную кожу, словно раскаленный утюг.

— Ты что делаешь? — не выдержал Ремус, прижимая ошарашенную Лили к себе.

Лили держалась за щеку, не понимая, чем заслужила такое обращение. Да, она не ждала теплого приема, но получать пощечины от родной сестры...

Петуния проигнорировала вопрос Люпина, продолжая сверлить Лили своим тяжелым взглядом.

— Хочешь увидеть родителей? — сквозь зубы процедила Петуния. — Опоздала почти на год.

Лили отстранилась от груди Ремуса, снова выпрямляясь перед своей сестрой.

— Что это значит?

— То и значит. Может проведать их на кладбище.

Пустота снова приняла Лили в свои холодные объятья. Это уже не та пустота, что была раньше. Здесь все было холоднее. Здесь была полная тишина и тьма, от которой не было спасения.

Ноги подкосились, и этот вакуум заставила ее провалиться. Спрятаться в себя хотя бы еще на пару мгновений.

* * *

— Лили... Милая, открой глаза...

Веки, словно из свинца, были тяжелыми. В горле был мерзкий сладкий ком, и все тело невыносимо ломило, словно кто-то успел ощупать каждую ее кость.

— Я не хочу просыпаться, — выдохнула Лили. — Я не хочу открывать глаза. Не хочу... Уйдите...

Эванс попыталась ерзать на кровати, не понимая, что сейчас ее движения больше похожи на движения полумертвой мыши под пыльным ковром.

Марлин попыталась приложить свою теплую ладонь к ее лицу, но Лили резко дернулась, отворачиваясь.

— Ты должна прийти в себя, — продолжала уговаривать ее Марлин.

Лили снова замотала головой, сильнее сжимая веки.

Внутри нарастал огромный шар из желчи. Казалось, что за это время желудок почти полностью переварил сам себя.

Ведь она сбилась со счета, сколько раз уже просыпалась и снова проваливалась в себя. Сколько раз чувствовала на себе руки Марлин, ведущей ее в ванную комнату. И даже прохладные ладони Аллин, которые пытались отпаивать ее каким-то зельем. Но все снова и снова выходило наружу.

Прелестные щечки Лили осунулись, кожа стала почти прозрачной, показывая все вены на тонких руках шее.

Обессиленные пальцы сжимали простыни, до безобразия сминая их.

— Моя вина, моя вина, — бормотала Лили каждый раз, когда ее бодрствование затягивалось.

Марлин все чаще плакала, не зная, как помочь ей, а Аллин вдруг стала немного сочувствующей и заботливой.

Так продолжалось неделю, пока в спальню Лили не решился зайти Джеймс.

Марлин шмыгнула носом, поднимаясь с края кровати, уступая место Поттеру.

— Я побуду с ней, — тихо сказал Джеймс, поглаживая Марлин по плечу. — Отдохни немного. Аллин сделала чай.

— Да, конечно, — закивала головой девушка и вышла из комнаты, бросив последний взгляд на обессиленное тело Лили.

Джеймс тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу, не зная, как подступиться к девушке. Парень и вовсе не знал, что сказать ей. Ведь даже Ремус, ее друг, все эти дни молчал, стоя возле ее кровати.

Он опустился на стул рядом с кроватью и взял ее холодную руку в свои ладони.

— Лили, — тихо позвал он ее.

Но Лили продолжала сжимать веки, пытаясь вырвать свою руку из его оков.

— Я знаю, что это значит. И если ты не будешь двигаться дальше, то и жизнь твоя будет стоять на месте.

Он смотрел на нее, но девушка не реагировала.

— Когда моих родителей не стало, я думал, что дальше нет ничего. Никакой поддержки, никакого понимания. Ведь самые важные люди ушли... Но у меня есть Сириус, Ремус, Аллин, Питер, Марлин... У меня появилась ты. И я... — он вдруг сильнее сжал ее руку, все ближе поднося ее к своим губам. — И я знаю, что должен помочь тебе. Все это время я просто боялся. Я просто хочу, чтобы ты знала. Я здесь. И я всегда буду готов помочь тебе.

Лили так сильно сжала веки, что слезы снова брызнули из глаз.

— Моя вина, — снова повторила она.

— Это не твоя вина. Ты скоро поймешь это.

Свободной рукой он взял с тумбочки потрепанную магловскую газету.

— «Вестник Коукворта» с прискорбием сообщает, что 15 октября 1977 года в автокатастрофе погибли хирург местной больницы, Джеффри Арнольд Эванс, и его жена, Кейтлин Элизабет Эванс. Эта семья была для всего города образцовой. После таинственного исчезновения своей младшей дочери, Лили Кейтлин Эванс, мистер и миссис Эванс не прекращали искать ее до конца своих дней. Наш город потерял мастера своего дела. Выражаем свои глубочайшие соболезнования всем членам семьи, особенно старшей дочери мистера и миссис Эванс — Петунии. Вечная память Джеффри и Кейтлин. Проститься с погибшими можно 17 октября на кладбище святого Иосифа».

Лили открыла глаза. Они были красными, и Джеймсу хотелось стереть эту боль с ее лица.

— Скажи еще раз. Скажи, что это не моя вина, — шептала Лили, приподнимаясь на подушках.

— Ты ни в чем не виновата, — поспешил отозваться Джеймс.

Она подвинулась ближе к нему, прижавшись к его груди.

Джеймс обнял ее крепче, думая о том, что сейчас она стала в несколько раз меньше, чем была раньше. Она была такой ранимой под этой тонкой тканью ночной рубашки. Лили полностью помещалась в его руках.

— Я должна их увидеть...

— Конечно.

— Ты будешь со мной?

Джеймс провел ладонью по ее волосам и поцеловал в рыжую макушку.

— Да. Я буду с тобой.

Промозглый ветер забирался под рукава джинсовой куртки, остужая раскаленную до предела кожу. Рыжие волосы спутались в колтуны, но Лили было совершенно все равно, как она сейчас выглядит.

Перед ней была большая гранитная плита, усеянная букетами свежих цветов. Могила была ухоженной, здесь сразу чувствовалась рука Петунии.

Джеффри Эванс и Кейтлин Эванс.

13 января 1937 — 21 июля 1977 23 апреля 1939 — 21 июля 1977

Всегда в сердце.

Лили смотрела на золотые буквы, думая о том, куда делись слезы.

Внутри было пусто, а глаза даже высохли от этого чертово ветра. Приходилось часто моргать, чтобы хоть как-то избавиться от этого скрежета воспаленных век.

— Ты в порядке? — спросил за ее спиной Джеймс.

В порядке ли она?

Возможно.

Можно ли считать эту пустоту порядком? Ведь ничего нет, значит, что и приводить в порядок нечего.

Лили резко обернулась к нему, словно только что вспомнила о присутствии Поттера рядом.

Парень держал руки в карманах, чуть сутулясь от холода, и Лили только сейчас заметила, что наступила осень. Серое небо, запах мокрой земли после дождя, желтые листья на еще зеленой траве...

— В порядке, — одними губами произнесла Лили, все еще не разобравшись в своих чувствах.

Джеймс подошел немного ближе к ней, приобняв за плечо.

Сил и эмоций у Лили не было даже на то, чтобы обрадоваться или огорчиться от этого прикосновения.

— Какими они были? — спросил Джеймс, хмуря брови.

Эванс шмыгнула носом и снова посмотрела на имена родителей. У нее даже не осталось их фотографий. Ничего, кроме угрызений совести.

— Замечательными. Папа всегда защищал меня, лечил мои болячки и никогда не боялся моих... способностей. А мама пекла самые вкусные вишневые пироги. И у нее были... знаешь, — ее губы дрогнули в улыбке, когда она провела кончиками пальцев по тыльной стороне левой ладони, — у нее были самые красивые руки на свете. В детстве она всегда вытирала мои слезы, и я помню, какими они были мягкими...

Джеймс смотрел на руки Лили, пока она, глуповато улыбаясь, пыталась вспомнить каждый жест Кейтлин.

— Руки матери всегда самые мягкие, — сказал он.

— А слова самые резкие.

Джеймс тихо вздохнул. Он потянулся в карман за палочкой и занес ее в воздухе, но Лили резко схватила его за запястье.

— Что такое? Я просто хотел наколдовать цветов...

— Нет, — отрезала Лили и смотрела на него таким взглядом, каким не смотрят на своих врагов. — Из-за магии наша семья развалилась. Я не хочу, чтобы кто-то здесь колдовал.

— Но мы ведь не можем просто так уйти.

Лили подняла голову, встречаясь взглядом с густым лесом. Не думая слишком долго, она быстро зашагала к нему, не дожидаясь Джеймса. Он и без того шел за ней.

Прошло много времени перед тем, как она сумела найти поляну, где цветы еще не превратились в пыль.

Маленькие ромашки, дикие астры и маргаритки...

Жесткая трава царапала руки, а толстые стебли обжигали кожу, но она все равно не доставала палочку, пытаясь выстрадать этот букет для своих родителей, хотя бы так извиняясь перед ними за свое волшебство.

Она вернулась к могиле, отрывая лишние листочки и избавляясь от веточек.

Так скромно и нежно, как умела только Лили, она уложила букет на самый край. Девушка знала, что Петуния придет сюда и выбросит ее последний подарок родителям, но сейчас ей становилось немного легче.

— Простите, — шепнула Лили и выпрямилась, вцепляясь в руку Джеймса.

Они встретились глазами, и Лили кивнула. Через мгновение они были уже во дворе дома Сириуса.

* * *

Марлин с упоением смотрела на то, как Лили сама доедает тарелку с тушеным картофелем и мясом на ужин.

— Может, добавки? — весело спросила она. — Я оставила немного для Питера и Ремуса, когда они вернутся с дежурства, но если у тебя снова появился аппетит, я придумаю для них что-нибудь другое.

— Не тараторь, Марлин, — улыбнулась Лили. — В меня больше не влезет.

МакКиннон понимающе кивнула и взмахнула палочкой. Горячая кружка чая с ромашкой оказалась перед Лили.

— Теперь успокоилась? — спросила Аллин, подсаживаясь на стул рядом.

Лили пожала плечами. Она все еще боялась, что Розье озлобится на Джеймса после его похода на кладбище вместе с Лили. Эванс и вовсе не понимала, как ему удалось убедить Аллин в том, что именно он, а не Рем, нужен ей возле могилы родителей.

Но девушка вела себя непривычно спокойно, и Лили списала все это на жалость. Кажется, она начинала понимать, что в Аллин есть что-то хорошее, пусть жалость — не самое лучшее чувство.

— Мне немного легче. Но мне нужно еще немного времени.

Аллин даже улыбнулась, но тут же отвернулась, словно побоялась показаться Лили слишком заботливой. Обе знали, что для заботы у них была Марлин, которая сейчас пыталась отчистить старые сковородки Блэка.

— Сразу видно, что здесь давно женщины не было! — выкрикнула блондинка, отбрасывая сковороду в раковину. — Уже с десяток заклинаний перепробовала, все без толку!

— У меня есть отличное заклинание для этого, — сказала Аллин, заглядывая через плечо «уборщицы». — Выкини эту дрянь. Сириус все равно ничего не готовит.

Марлин хмуро посмотрела на Розье.

— Зачем выкидывать хорошие вещи? Нужно просто отчистить и пусть стоит до лучших времен.

Аллин весело усмехнулась.

— Неужели ты сама собралась готовить в этой посуде? Это все объясняет!

Даже Лили прыснула смешком, когда увидела краснеющее лицо Марлин.

— Не собиралась! — поспешила отрезать МакКиннон, схватила сковородку, открыла шкафчик под раковиной и выбросила туда испорченную утварь.

— У меня есть новости! — громко сказал Сириус, размахивая пергаментом в руке. — Грюм пишет, что Орден готовит операцию. Позабавимся!

— Но есть одно «но», — сказал Джеймс, вошедший следом. — Аллин, там будет твой брат.

— Черт, — прошипела Аллин, прикрывая глаза.

Казалось, что ее веснушки стали темнее.

— Только не говорите мне, что он снова решил покичиться своей меткой.

— Меткой? — удивилась Лили. — Твой брат — Пожиратель?

— Нам немного не повезло с братцами, — пожал плечами Сириус, отвечая за Аллин. Девушка была слишком зла, чтобы отвечать Лили. — Мой младший брат еще в пятнадцать лет порадовал всю мою гребанную семейку татуировкой на руке. А Эван, старший брат нашей пташки, уже давно буянит под уродской маской.

— Это все отец, — прошипела Аллин.

Марлин потупила взор, возвращаясь к грязной посуде в раковине.

Лили же смотрела на каждого из троих, дожидаясь объяснений, но все молчали.

Аллин дергалась так, будто ей нужно будет вот-вот заходить в кабинет зубного врача. Ее колени ходили взад-вперед, когда она стояла на месте, а руки были крепко скрещены на груди.

— Ты идешь? — с небольшой опаской спросил Джеймс у Аллин.

Девушка тут же пронзила его своим суровым взглядом. Все же Лили не понимала, откуда в этой хрупкой особе столько жесткости и резкости.

— Конечно! Он давно должен быть в Азкабане.

С этими словами Розье выскочила из кухни во двор.

Поттер закатил глаза, разворачиваясь, чтобы последовать за ней.

Лили же быстрее впилась взглядом в Блэка, но тот покачал головой.

— Даже не проси меня рассказать, что случилось в их семействе, Эванс. И даже твои глаза меня не разжалобят. Там такое было, что у меня до сих пор волосы дыбом на затылке встают!

— Все настолько плохо?

— Да, — поддержала Сириуса Марлин. — Она должна сама захотеть рассказать тебе.

— Но вы же знаете обо всем...

— Мы случайно оказались свидетелями кое-чего, — шепотом сказала Марлин. — Весь Хогвартс шептался об этом целый год.

Больше они ничего ей не сказали. Напряженное молчание повисло на кухне до тех пор, пока в дом снова не зашли Аллин и Джеймс. За их спинами сразу же появились Ремус и Питер.

— Лили! — вырвалось у Рема от удивления. — Ты теперь ужинаешь с нами?

Девушка натянуто улыбнулась и пожала плечами.

— Если вы не против.

— Конечно, нет, — улыбнулся Люпин.

— Я умираю с голоду, — простонал Питер, падая на стул.

Парень тут же уткнулся лбом в стол. Марлин заботливо сняла с его плеч мантию и отправила на крючок в коридоре.

— Сегодня патрулировали один маггловский район, — начал Питер. — Эти магглы такие шумные и трусливые! Пришлось бежать на каждый крик!

— От тебя не убыло, Хвост, — сказал Люпин. — Просто нам пришлось устранять несколько газовых утечек. Притворялись работниками газовой службы.

— Представляю, как они удивились их новой форме, — усмехнулся Джеймс, глядя на потрепанную мантию Ремуса.

— Да, — пробормотал Люпин. — Но у нас не было времени менять облик.

Марлин поставила перед ребятами ужин и довольно скрестила руки на груди. Казалось, что сейчас она была счастлива. Все в сборе, все сыты и здоровы. Что еще нужно этой блондинке для счастья? Ничего.

— Кстати, — сказал Рем, проглотив мясо. — Лили, ты не забыла, что нас в Лондоне ждет одно дело?

— Какое еще дело? — нахмурился Поттер.

— Это касается Констанс, — сказала Эванс. — Она попросила нас кое-что узнать о ее семье. И мы решили прочесать библиотеки. Может, узнаем что-нибудь о ее семье.

— В магических библиотеках о Уилксах последний раз упоминалось во времена самой Констанс, — добавил Рем. — Может, что-нибудь будет в маггловских. Вдруг ее брат обзавелся семьей.

Аллин вдруг слишком громко поставила кружку на стол. Противный звон заставил всех обернуться к ней, и девушка выдавила из себя «Простите».

После того, как Ремус и Питер поужинали, все ребята собрались в гостиной, думая о том, как будут действовать на следующем задание с Пожирателями.

Лили сидела в кресле, поджав под себя ноги, поглаживая в руках крошку Ру. Пушистик довольно сопел в ее руке, чуть прикрыв глаза-бусинки.

Эванс пыталась вслушаться в разговор своих друзей, но чем больше слушала, тем больше понимала, что ей снова нет места в этом задании. Они говорили о каких-то заклинаниях и проклятиях, о которых она пока даже не читала в книгах Ремуса. А напоминать Джеймсу о том, что он обещал обучать ее, было как-то не к месту. Она боялась, что их налаживающие отношения с Аллин снова могут превратиться в холодную войну.

Уже за полночь Марлин перевела взгляд на большие часы.

— Мерлин, сколько время! Всем спать!

— Мы еще не решили, что будем делать, если к ним на помощь придут оборотни, — возмутился Сириус.

— Это можно обсудить завтра. У нас еще целая неделя!

— Конечно, — пробурчал Блэк. — Зачем спасать мир от верной гибели? Ведь мы еще неделю можем пожить спокойно.

— Не ворчи, Бродяга, — с зевком сказал Джеймс. Он потянулся на диване и закрыл глаза на несколько секунд. — Лично я просто валюсь с ног.

Лили украдкой посмотрела на него и снова взглянула на Рудольфа.

Ей тоже хотелось спать. Впервые за это время ей хотелось коснуться подушки, чтобы посмотреть сны, а не для того, чтобы скрыться от всех обитателей поместья Блэк.

Ребята разошлись по комнатам. Лили слышала, как за стенкой Марлин мурлычет какую-то песенку, укладываясь под одеяло. В голову сразу стали ползти мысли о том, что могут делать другие ребята. Ремус, скорее всего, читает книгу перед сном, Питер уже свалился от усталости и уснул, Сириус думает о том, как расправится с Пожирателями, а Джеймс...

А Джеймс и Аллин сейчас любят друг друга. Эта мысль кормила пустоту внутри.

Но с этим ничего не поделаешь. У них любовь, а у Лили лишь надежда, что когда-нибудь и она сможет делить с кем-нибудь постель.

— Держи руку ровнее.

— Я пытаюсь!

— Мало просто пытаться, нужно делать!

Лили рыкнула от безысходности и с силой выбросила свою руку вперед. Пальцы крепко сжимали палочку, но кончик все еще смотрел в другую сторону.

Резкий порыв ветра поднял вверх ее рыжие волосы, заплетенные в хвост, и она стала похожа на злую фурию с этим искаженным от усердия лицом.

Джеймс отмахнулся от опавших листьев, которые стаей летели ему в лицо.

— Не нужно злиться на меня! Я пытаюсь научить тебя чему-нибудь. Вся эта магия вокруг тебя, — он снова отмахнулся от листка, который норовил прилипнуть прямо к его носу. — Так направь ее через палочку!

Желтый лист все-таки закрыл очки Джеймса, не давая ему грозно смотреть на Эванс.

На самом деле, день был безветренным, но Лили была уже настолько уставшей и раздраженной, что хотела хоть как-то остудить Джеймса. Она делала это не специально, но, черт возьми, как же приятно было наблюдать за тем, как Поттер отмахивается от безобидных листочков.

— Остолбеней! — крикнула Лили, в очередной раз направляя палочку на Джеймса, но красная молния пронеслась прямо возле его уха.

— Целься в грудь!

— Я стараюсь!

Марлин и Сириус очень вовремя появились во дворе. В руках у них были кружки с чаем, и казалось, что они получают необыкновенное удовольствие, наблюдая за этим зрелищем.

— Ах, Сириус! — Марлин с улыбкой встряхнула головой и положила свободную руку себе на грудь, решив придаться воспоминаниям. — Помнишь те времена, когда великий капитан Джеймс Поттер командовал нами на поле для квиддича?

— Разве такое забудешь? — усмехнулся Сириус. — У меня до сих пор одно место болит от его заклинаний, чтобы мы летали быстрее.

— Лили, скажи спасибо, что он не стреляет в тебя проклятиями, как делал это с нами. Чтобы «во время матча нам было легче уклоняться от бладжеров», — пробурчала Марлин, изображая тон Джеймса.

Блэк засмеялся.

— Что вам нужно? — закатив глаза, спросил Джеймс. — Хотите помочь? Я не против отдохнуть!

— Еще чего! У нас... дела!

— Да, — подхватила Марлин. — Я буду... писать свою автобиографию.

— А я буду держать чернильницу.

— Рем будет подносить свежий пергамент, — пожала плечами МакКиннон.

— А Питер будет на нас в обиде, что мы его не позвали. Так что, Джеймс, мы — очень занятые люди!

Сириус и Марлин прыснули от смеха и переглянулись, а после синхронно, словно по договоренности, отпили чай из своих кружек.

— Я больше не могу! — возмутилась Лили, в бессилии плюхаясь прямо на землю. — Я устала...

— Джеймс, дай ей перерыв, — нахмурила брови Марлин. — Ты уже четвертый час ее мучаешь здесь.

— И все без результатов! Я даже не могу узнать, какова сила ее заклятий, потому что она в меня попасть не может!

— Ох, иди к черту, Поттер! — разозлилась Лили, поднимаясь на ноги.

Глаза у всех округлились, а Лили сама удивилась тому, как впервые назвала Джеймса по фамилии.

Она оттряхнула свои брюки и поспешила пойти в дом. Девушка не могла понять, откуда взялся этот Джеймс?! Настоящий тиран! Конечно, для Сириуса и Марлин это не было новостью, но Лили была в тихом шоке от того, какие методы выбирает Джеймс для работы с подопечными.

— Вы же в цирке должны были метать ножи! Представь, что это нож!

Лили закрыла глаза и снова рыкнула.

Она была уже на крыльце, когда резко развернулась и взревела, что было сил:

— Остолбеней!

Джеймса тут же поразило в грудь, и он удачно приземлился в кучу листьев, пролетев добрых два фута.

— Ничего себе! — воскликнул Сириус, глядя то на друга, то на Лили. — Вот это мощь, Эванс!

Марлин тут же побежала проверять Джеймса, вручив Сириусу свою кружку.

— Все в порядке, — заверил ее Джеймс и поднялся на ноги.

Он посмотрел на Лили. Она все еще кипела, но его улыбка вдруг остудила ее. Плечи Лили опустились, а ее грозный взгляд смягчился.

— Если так будет и дальше, то с тобой будет не страшно идти в бой, — продолжил Поттер, потирая ушибленный затылок. — Теперь можешь отдохнуть.

Лили перемялась с ноги на ногу и спустилась с крыльца.

— Теперь я хочу еще.

Сириус и Марлин снова громко засмеялись.

— Убить Джеймса Поттера — отличный стимул для тренировок! Мне так не хватало этого во время квиддича! — подметил Блэк.

— Нужно работать над меткостью. Сила, чувствую, есть, — он снова поморщился и несколько раз дернул правым плечом. — Пойдем в лес. Будем метить в деревья.

Поттер схватил Лили за руку и быстрее стал уводить ее в лес поблизости под громкие шутки Марлин и Сириуса, которых, кажется, просто разрывало их чувство юмора.

— Я тебя не сильно ударила? — немного виновато спросила Лили, когда Джеймс выпустил ее запястье из рук, и она просто стала шагать за ним вслед.

— Все в порядке, — улыбнулся Джеймс, оборачиваясь через плечо. — Приложила ты хорошо, но меня этим не испугать. И не так доставалось.

Лили скованно улыбнулась.

Она хотела анализировать все слова и поступки Джеймса сейчас. Например, действительно ли ему сейчас не больно, или же он пытается выглядеть в ее глазах крутым? Зачем он ведет ее в лес, если можно было так же тренироваться в саду на фонарных столбах? Он хочет побыть с ней наедине, вдалеке от глаз Марлин и Сириуса? Подальше от Аллин?

Нет, Лили не должна об этом думать. Джеймс и Аллин. Никаких Джеймса и Лили. Она здесь точно не для этого. Не для того, чтобы разбивать сердце Аллин.

— Здесь, — сказал Джеймс, останавливаясь. Он огляделся вокруг и еще раз кивнул. — Да. Здесь еще работают заклинания.

Он указал пальцем на одно из деревьев.

— Будем целиться туда. Назовем этот клен... ну, допустим... Северус.

— Северус? — нахмурилась Лили. — Какое странное имя...

— Хах! Я всегда говорил его обладателю о том же, но он слушать не хотел! Ладно, приступим! Просто попытайся попасть в Северуса. Не из злости, не на эмоциях... просто выдохни и сделай это.

Лили сделала все, как сказал Джеймс. Точнее, Лили так казалось. Но струйка красного цвета пролетела мимо дерева с именем Северус.

— Я безнадежна.

— Не говори так. Ты очень талантлива. Просто нужно тренироваться. Давай помогу...

Дыхание перехватило, когда Джеймс подошел к ней со спины, обжигая своим дыханием ее ухо, вставая почти вплотную.

Его ладони опустились на ее талию, поправляя ее корпус, и Лили на мгновение закрыла глаза, надеясь, что Джеймса не заметит этого ее приступа слабости.

— Стой прямо. Вытяни руку...

Он провел ладонью по ее руке вниз до запястья и аккуратно взял его, вытягивая вперед. Палочку в ладони Лили дрожала, но, когда Джеймс сжал ее пальцы, то дрожь куда-то пропала. Лили и вовсе не представляла, как можно пошевелиться сейчас, когда он так близко.

Казалось, что Джеймс и вовсе не понимал, что происходит в ее голове, внутри всего ее тела, когда он случайно касался подбородком ее щеки, крепче прижимал к себе. И Лили хотелось закричать на него, но она знала, что Джеймс не поймет. Все это «слишком» лишь для нее одной.

— Остолбеней! — выдохнула она, чтобы отвлечься.

Дерево поразила красная вспышка, оставляя после себя трещины на коре.

Лили улыбнулась, видя боковым зрением, как улыбается Джеймс.

— Теперь сама.

Он опустил ее руку, убрал ладонь с ее талии и отдалился на несколько шагов, все еще оставаясь у нее за спиной, словно ангел-хранитель.

Нужно просто вспомнить это ощущение, словно Джеймс снова рядом, запрещая двигаться своим присутствием.

— Остолбеней!

И еще одна красная струйка устремилась в цель.

— Получилось! — радостно крикнула Лили, поворачивая к своему учителю.

В порыве радости она бросилась на шею Джеймсу, крепко обнимая его. Он подхватил ее за талию, довольно смеясь, крутя ее над землей.

— Получилось, получилось, получилось! — весело кричала Лили, все крепче сцепляя руки на шее Джеймса.

Он опустил ее на землю. Так аккуратно и бережно, словно вдруг побоялся сломать. Лили улыбалась, тяжело дышала и смотрела ему в глаза.

Она знала, что уже пора бы оторваться, но не могла отвести взгляд от этих карих глаз, которые блестели, как гладь крепкого чая.

Лили не смогла преодолеть желание, опустив свою ладонь ему на грудь. Прямо на то место, которое содрогалось от частого и громкого биения его сердца. Казалось, что Лили держит его прямо в своей руке. И если бы это было на самом деле, она бы хранила его, как самое дорогое сокровище, которое у нее есть. Но это сердце было уже в руках другой. Так почему же оно так безумно бьется под ее ладонью?

Его тело пахло так, что мысли в голове сплетались в тугие канаты, натягивая весь ее разум. Одеколон и терпкий, приятный, необъяснимый запах, который можно было назвать только ЕГО запахом.

— Нужно тренироваться еще, — прохрипел Джеймс, продолжая изучать ее зеленые глаза.

— Нужно, — вторила ему Лили, но продолжала стоять вот так, в его руках.

Поттер закрыл глаза, чтобы вырваться из ее плена и отступил на шаг, чуть отталкивая Лили.

— Тогда продолжим, — сказал он и кашлянул, словно что-то застряло у него в горле.

* * *

Лили вернулась в дом, когда у нее почти не осталось жизненных сил. Она еще никогда не была так рада стряпне Марлин, проглотив сразу две порции тушеной капусты и курицы. Тренировки разбудили в ней просто зверский аппетит.

Ремус подсел к ней, держа в руке какой-то пожелтевший листок бумаги. На его лице играла легкая улыбка, и Лили тоже захотелось ему улыбнуться. Вот только с набитым ртом вышло не очень.

— Я решил проверить библиотеку Альфарда, — сказал Ремус, выкладывая пергамент на стол. — Я знал, что у дяди Сириуса здесь много чего хранится. Подшивки Пророка, старые книги, биографии и прочее. Кажется, у меня есть кое-что для Констанс.

— Это же отлично! — проглотив, сказала Лили. — Рассказывай!

— В общем, последнее упоминание о Уилксах, как о чистокровных волшебниках было еще в 1673 году. Снова писали о смерти жены Алана Уилкса, о пропаже Констанс и еще раз упомянули о том, что род Уилксов прервался вместе с Бенджамином — сквибом. Ничего особенного, но... — Рем пододвинул пожелтевший от старости лист ближе к Лили. — Выдержка из газеты за май 1674. Здесь говорится о смерти Алана Марвина Уилкса. Видишь? «...Бенджамин Алан Уилкс и его жена Мариэтт Уилкс (в девичестве Бишоп), последние наследник рода, не заявили своего права на наследство. Посему все имущество покойного переходит во владение Министерства Магии...»

Глаза Лили округлились.

— Она ведь была магглой, так? — спросила Лили, и Рем тут же активно закивал головой. — Значит, теперь мы можем сходить в лондонскую библиотеку и найти что-нибудь о ней! Отличная работа!

— Спасибо. Может, у них были дети, и Уилксы до сих пор где-то есть.

— Жаль, что Конни о них не знала, — с сожалением отозвалась Лили, еще раз пробегая глазами по обрывку газеты.

Аллин молча зашла на кухню и поставила грязную кружку в раковину. Она лишь заглянула через плечо Лили, пытаясь разглядеть, что же такого интересного она изучает, но тут же потеряла к этому интерес, когда вошел Джеймс.

— Не хотел этого говорить, но, Лили, ты отличный ученик! Думаю, наши профессоры в Хогвартсе были бы тобой довольны.

— Особенно Макгонагалл, — добавила Розье. — Она бы просто пришла в экстаз от того, как ты меняешь цвета предметов одним касанием.

Лили посчитала это комплиментом.

Ее отношения с Аллин налаживались с каждым днем, и это только больше терзало Лили. Симпатия к Джеймсу не слабла в обратной пропорциональности. Иногда Лили казалось, что им с Аллин и вовсе лучше навсегда остаться врагами.

— А еще сегодня я приготовила тебе занятие по Зельеварению, — довольно сказала Марлин. — Сварим несколько простеньких зелий, а потом, может, я покажу тебе рецепт любовного напитка...

— Марлин, ты настолько женщина, что иногда мне даже больно от этого, — покачала головой Аллин.

— Только не говори, что тебе самой было не интересно, когда мы проходили это вместе со Слизнортом.

— Интересно. Но я потом не пыталась сама сварить его, — напомнила Аллин.

МакКиннон засмеялась.

— Черт, сколько всего я пропустила, пока не училась вместе с вами, — с досадой в голосе произнесла Лили.

— Поверь, были моменты, при которых тебе было лучше не присутствовать, — сказала Аллин, и в Лили снова разгорелся интерес к ее прошлому.

* * *

— Удивительно! — воскликнула Марлин, заглядывая в котел Лили уже в третий раз.

На этот раз там покоилось идеально сваренное зелье Умострительное зелье.

— Как у тебя это получается?!

— Просто следую инструкциям, — пожала плечами Лили, указывая взглядом на пособие для зельеваров.

МакКиннон еще раз удивленно покачала головой.

— Вот ты бы точно попала в Клуб Слизней. А я, как ни старалась, никогда не была приглашена на приемы нашего профессора Зельеварения. Из нас там только были Сириус, Джеймс и Аллин. Хотя Джеймса и Сириуса перестали приглашать после того, как они оживили закуски и заставили их кричать «Мы тоже хотели жить!»

Лили звонко засмеялась.

— Это были устрицы, — добавила Марлин.

— Ненавижу морепродукты!

Лили снова звонко хохотнула и подняла палочку, одним взмахом заставив зелье в котле исчезнуть.

Марлин поджала губы и кивнула головой, показывая свое восхищение.

— Ремус научил использовать некоторые простые заклинания, не произнося их, — скромно сказала Лили. — У него учить получается лучше, чем у Джеймса.

— Ох, не нравится мне эти частные уроки в лесу, — с хитрым прищуром сказала Марлин и встала на табурет, чтобы достать с верхней полки новые ингредиенты для зелья.

Лили нахмурилась и даже отпрянула назад.

— Ты о чем?

— О том. Поверь, — она перешла на шепот, — мне хочется, чтобы Джеймс встречался с такой замечательной девушкой, как ты, но...

— Я знаю, — отрезала Лили раздраженно и даже перестала смотреть на Лили, потому что знала, что каждое следующее сказанное слово окажется ложью. — Кажется, я ошиблась, когда думала, что хотела бы быть с ним. Слишком многое произошло за это короткое время. Сил и чувств на него больше не осталось.

Марлин прищурилась, пытаясь заглянуть в глаза Лили, и Эванс даже решилась посмотреть на нее. Но МакКиннон охотно поверила в эту ложь. Да и Лили была совсем близка к этому.

Эмоций было столько, что они взорвались, как перекаченный футбольный мяч. Но одно оставалось неизменным, пугая ее своим постоянством.

— Я больше не хочу готовить зелья, — сказала Лили. — Я устала сегодня.

Марлин вздохнула и составила склянки в своих руках обратно на полку.

— А я хотела показать тебе Амортенцию...

— Любовный напиток?

— Да, — хитро улыбнулась Марлин. — У меня есть немного. Слила несколько капель, когда Слизнорт отвернулся.

Эванс засмеялась. Она уже достаточно знала Марлин, чтобы сказать, как СИЛЬНО это на нее похоже.

МакКиннон достала из кармана маленький пузырек, который блестел перламутром в желтом свете ламп.

— Только не пей его. Иначе влюбишься в Слизнорта, — усмехнулась блондинка. — Просто понюхай.

Марлин откупорила сосуд и поднесла к носу, прикрывая глаза.

— Запах бензина, французских духов и... маминых чернил... Попробуй!

Марлин почти ткнула зельем в нос Лили, и та с опаской поднесла его к себе.

— Ммм... — протянула Лили, пытаясь различить запахи, ударившие ей в нос. Такие родные и приятные. — Вишня и смородина... запах сена и...

Лили прикусила язык, когда почувствовала тот самый запах, который исходил сегодня от Джеймса. Запах одеколона и чего-то мужского.

— И все, — сказала Лили, отдавая зелье обратно Марлин.

Та плотно закрыла его и отправила обратно в карман.

— Оставим его до лучших времен, — сказала Марлс, улыбаясь.

Она совсем не знала, что сейчас Лили хотелось завыть от непреодолимого желания оказаться рядом с Джеймсом, чтобы провести кончиком носа по его шее.

Глава 23.

Прогуливаясь по улицам Лондона, Лили вспоминала, как была здесь со своей семьей, когда ее магические способности еще не выходили за рамки магловского приличия. Когда Туни еще заплетала ей банты, а родители были живы.

От этих воспоминаний не становилось больно, от них было тепло в груди. И даже легкая улыбка играла на лице Лили, когда она увидела Лондонский глаз, на котором так любила кататься.

— Позже мы можем прокатиться, — предложила Лили, оборачиваясь к Ремусу.

Это предложение больше было похоже на просьбу. Поэтому Люпин кивнул, хотя и без особого энтузиазма.

— Да ладно тебе! — толкнула его в плечо Лили. — Будет здорово! Ты хоть раз видел Лондон с высоты птичьего полета?!

— Было дело, — нахмурившись, сказал Рем. — Как-то нам пришлось лететь от Пожирателей на метлах. Нужно было привести их в ловушку.

— И как?

— Удачно, — с ноткой гордости сказал парень. — Но их все равно отпустили после суда. Оказалось, что один из них — сынок очень важного волшебника в Визенгамоте. Сказали, что «мальчики просто спешили домой с карнавала». Вот только на этом карнавале оглушили двух молодых мракоборцев и пять маглов.

Лили нахмурилась.

— Нигде нет справедливости.

— Может, где-нибудь в параллельной вселенной?

Лили улыбнулась и взяла Рема под руку.

Лондонская библиотека была полна людей, но здесь было настолько тихо, что было слышно, как на улице проезжают машины и трамваи.

Лили подошла к одному из библиотекарей за стойкой. Женщина была высокой и настолько худой, что Лили захотелось пригласить ее на ужин.

— Здравствуйте, можно попросить вас разрешить нам доступ к городским архивам?

— Конечно, мисс. Научная работа для колледжа?

— Да, для колледжа, — не поведя бровью, солгала Лили. — Мы с моим напарником решили, что в городе нет лучше места для поиска нужной информации, чем городская библиотека.

Женщина еле заметно улыбнулась и пригладила волосы на виске.

— Пройдемте за мной.

Парочка поплелась вслед за библиотекарем.

Ремус схватил Лили за локоть и чуть развернул к себе.

— Колледж? — спросил он, улыбаясь.

— Ах, да, — шепотом сказала Лили. — Это такое место, куда...

— Я знаю, что это. Моя мама — магла. Она заканчивала такой. Я имею в виду то, как ты умело врешь.

Лили хитро улыбнулась и приложила палец к губам, призывая его к тишине.

— Здесь все архивы, начиная с 1450 года. Все документы расположены по датам и тематике. Если будут какие-то вопросы, я буду у себя. Не забывайте, что со старыми документами нужно работать в перчатках. Хотя у нас есть архив свежих копий. Они на нижних полках.

— Конечно. Спасибо, мэм.

Женщина снова улыбнулась и удалилась прочь.

— Обожаю эту библиотеку, — сказала Лили, отодвигая массивный деревянный стул, усаживаясь за длинный стол с зелеными лампами. — Папа часто брал нас с сестрой сюда, когда ему нужно было писать отчеты по каким-то очень редким болезням. Я обычно лазила под столами, а Петуния читала книги. А после мы все ели мороженое и катались на экскурсионном автобусе.

— Звучит здорово.

— Так и было, — вздохнула Лили.

Встряхнув головой, отгоняя воспоминания, Лили снова поднялась на ноги, чтобы найти что-нибудь о Мариэтт Уилкс-Бишоп. Уже через полчаса Лили и Ремуса не было видно за горой из старых газет и копиями документов тех времен.

Еще через два часа им удалось узнать лишь то, что Мариэтт была активным борцом за права бедных.

— Не может быть, что у них не было детей, — вздохнула Лили, ударяясь лбом об стол. — Чем люди вообще развлекались во времена, когда не было машин и электричества?

Лунатик усмехнулся.

— Видимо, им было чем заняться.

— Всегда думала, что единственным развлечением раньше было только занятие любовью. Именно поэтому семьи раньше были большими.

Ремус засмеялся, а Лили лишь устало посмотрела на него.

Люпин взял очередную газету и почти сразу округлил глаза.

— Вот оно! Некролог Мариэтте! Они выражают соболезнования Марте Уилкс! Ее дочери!

Лили выхватила газету и сама пробежала глазами по печатным буквам.

— Бинго!

После этого дела пошли быстрее, и друзьям удалось отследить линию Уилксов аж до 1805 года. Только вот Уилксы теперь были Артентонами и славились своими аптеками в окрестностях Лондона.

Разгоревшиеся поиски прервало журчание в животе Люпина.

— Надо заканчивать, — сказала Лили, закрывая старый справочник с адресами. — Продолжим завтра.

— Но мы уже так продвинулись! Давай не будем бросать на половине!

Лили покачала головой.

— Мы сидим здесь уже почти восемь часов. Да и библиотека скоро закроется...

— Черт, — ругнулся Рем и откинулся на спинку стула.

Он устало потер глаза и зевнул. Лили с нежностью смотрела на него и улыбалась.

— Я знаю, как ты хочешь порадовать Констанс, но на сегодня достаточно.

— Я понимаю. Просто... иногда я хочу написать ей, но не знаю, о чем, кроме как о ее семье.

— Почему бы тебе не спросить ее, как идут дела? Оправились ли они с Пэм после потери гнезда? Она вампир, но у нее тоже есть чувства.

— Конечно. Вот только... нужны ли ей мои письма?

— Глупый, — ласково сказала Лили и поднялась на ноги, протягивая Ремусу руку.

Парень схватился за нее и тоже поднялся, чтобы последовать за Эванс к выходу.

Лондон уже погрузился в сумерки, но магазинчики все еще горели яркими вывесками, зазывая покупателей.

Глаза Лили остановились на небольшом книжном магазине. Она помнила его. Вот только сейчас зеленая краска немного облупилась, а вывеска гласила о скором закрытии лавки. А значит, и о большой распродаже.

— Зайдем? — спросила Лили. — Я хочу кое-что купить.

* * *

Лили и Ремус вернулись домой уже поздно вечером. Оба смеялись, держа в руках кучу бумажных пакетов, набитыми магловскими вещами.

— Где вы были? — спросила Аллин, которая первая вышла в гостиную.

— Прогуливались по городу, — весело сказала Лили. — Понадобилось полчаса, чтобы затащить Рема на Лондонский глаз.

— Ложь! Я согласился почти сразу же!

Следующей со второго этажа спустилась Марлин.

— Я сейчас хочу на вас накричать, но не буду, если в этих пакетах есть что-нибудь для меня.

— Есть, — улыбнулась Лили, протягивая ей небольшой пакет.

МакКиннон тут же запустила в него руку и достала тоненькую яркую книжку.

— «Золушка»? — нахмурившись, прочитала Марлин, а потом просияла. — Так это та сказка, о которой ты говорила мне?

— Да. Я же обещала, что подарю тебе.

— Спасибо!

Марлин обняла подругу за шею и поспешила открыть первую страницу, уходя на кухню.

— А все остальное тебе, — сказал Рем, вручая Аллин оставшиеся пакеты. — Эти уличные продавцы еще те прилипалы.

— Футболки и кружки? — нахмурилась Розье. — Зачем?

— Первые, чтобы их носить, вторые, чтобы пить кофе, — пояснил Сириус, который так внезапно появился рядом. — Сделай лицо попроще, Аллин. Вот эта будет моей!

Блэк достал из пакета большую белую футболку с надписью «Я люблю Лондон».

— Немного поколдую над ней, и она будет еще круче.

Аллин закатила глаза и покачала головой.

— Тогда эта кружка будет моей, — в ее руках была синяя кружка с красными лондонскими автобусами. — У меня была похожая в детстве.

Лили пристально посмотрела на Розье, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Девушка была совершенно холодной, упоминая о своем детстве.

— А Питеру оставим эту кепку, — засмеялся Сириус, глядя на цветастый головной убор с вертушкой на макушке.

— Где он? — спросил Ремус.

— Они с Сохатым проверяют окрестности.

Лили хотелось выйти на улицу, чтобы найти ребят, но она не решилась озвучить свое желание, пока рядом стояла Аллин. Она все еще разглядывала свою новую кружку.

* * *

Казалось, что Лили должна была быстро уснуть после плотного ужина, но первый, самый крепкий сон пропал, когда Лили показалось, что она проваливается через пол.

Девушка вздрогнула всем телом и широко раскрыла глаза. Под ней нет пропасти. Под ней все та же узкая кровать, которая раньше служила местом для гостей.

В окно заглядывал набирающий силы месяц, и Лили не могла оторвать от него взгляд. Казалось, что он был совсем близко. Можно было разглядеть его кратеры и, может быть, даже долететь до него на метле.

Пролежав так около часа, Лили решила спуститься вниз, чтобы выпить стакан молока.

Внизу на кухне сидела Аллин, разглядывая свою кружку. Она тоже успела поколдовать над ней, и теперь автобусы на ней двигались взад-вперед.

— Ты не спишь? — тихо спросила Лили, чтобы не напугать ее.

Аллин подняла на нее свои светлые глаза и кивнула.

Все же она была красива. Пусть и красота ее была не такой вычурной и заметной, как у Марлин. Пшеничные волосы переливались в ночной косе, веснушки казались темными от света ламп, а глаза устало мерцали под пышными ресницами.

— А ты? — спросила Розье скорее из вежливости, а не из интереса.

— Кажется, я не успела поймать свой сон. А следующего все нет и нет.

Лили улыбнулась, думая о том, что сейчас наступил именно тот момент, когда можно утолить свое любопытство, узнав о прошлом Аллин.

— Тебе налить молока? — спросила Лили, доставая из холодильника кувшин. — Мама говорила, что оно помогает, когда не можешь долго уснуть.

Розье посмотрела на Лили исподлобья и вздохнула.

— Родители часто врут своим детям.

— Может, — пожала плечами Эванс. — Так что? Оставить тебе?

Молча Аллин протянула ей свою кружку, и Лили наполнила ее почти до краев от возбуждения.

Долив остатки в свою кружку, она села напротив Аллин, думая, как начать разговор о прошлом семейства Розье. Но этого не потребовалось.

Аллин сделала несколько глотков и свела брови, глядя на рыжую.

— Ведь ты хочешь узнать, почему у меня с братом такие отношения?

Лили подавилась молоком и закашлялась.

— Кхм... эм... ты не обязана мне рассказывать, — поспешила сказать она. — Это твое личное дело...

— Мерлин, Эванс, — закатила глаза собеседница. — Когда ты перестанешь казаться такой милой и правильной? Это просто сводит меня с ума! В такие моменты я начинаю ценить бестолковую болтовню МакКиннон.

Слова протеста застряли у Лили в горле. Да, Розье и МакКиннон не были лучшими подругами, и Аллин никогда не скрывала своего раздражения от вечного щебетания блондинки. Но почему-то это никогда не перестанет задевать Лили.

Эванс заерзала на своем стуле, пока Аллин получала удовольствие от этого зрелища. Ей нравилось ставить людей в неудобное положение. Особенно Лили.

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросила Лили, хотя знала ответ.

— Скажи мне это в лицо. Перестань ходить вокруг да около. Твоя любезность может сработать с Марлс, Ремусом, Джеймсом, Питером, но не со мной.

Набрав воздуха в легкие, Лили выпалила свой вопрос:

— Что случилось между тобой и братом? Я умру от любопытства, если не узнаю, — она посмотрела прямо в глаза Розье. Она торжествовала. — Так сойдет?

— Вполне, — довольно сказала девушка. — Только дело тут не только в моем брате. Дело в отце. Ты же знаешь, что мой род чистокровный?

Лили кивнула.

— И знаешь, что почти все Пожиратели — чистокровны. Или же близки к этому.

— Ремус говорил, что некоторые полукровки в глазах Темного Лорда становятся чистокровными...

— Да. Он говорит, что они отчистили свою кровь, уничтожая маглорожденных. Ужасно звучит, правда? Мой отец — был одним из самых первых Пожирателей смерти. Он стоял у самых истоков и мечтал о том, чтобы его дети продолжали его дело, чтобы служба темным силам передавалась из поколения в поколение. Мама покорно молчала, пока была жива. Она была такой же, как мы. Не видела ничего плохого в смешении крови, считала, что так волшебники будут становиться только сильнее. Но никогда не говорила об этом при отце. Когда родился Эван, радости отца не было предела. А когда Эван заявил, что будет идти по стопам отца, наш папаша так обрадовался, что подарил моему братцу дракона. Слава Мерлину, что сейчас этот дракон в Норвегии, — Аллин усмехнулась. — Он и мне обещал подарить что-нибудь эдакое, да вот только мои взгляды на мир не совпадали с их взглядами. Отец стал каждый день кричать на мать, поднимать палочку... — ее голос на секунду сломался. — Говорил, что все это ее дурное влияние и воспитание. Я плакала целыми днями, когда приезжала домой на каникулы. Отец заставлял меня смотреть на то, как мама корчится от Круциатуса прямо за рождественским столом. Эван тогда лишь улыбался, считая отца богом.

Лили почувствовала, как по ее спине прошлись мурашки. Волоски на ее руках встали дыбом, а глаза защипало от подступающих слез. Но перед Аллин нельзя было плакать. Она точно этого не оценит.

— Мама не выдержала такого. Она умерла, когда я была еще на третьем курсе. Отец прислал лишь записку с совой. Всего три слова: «Твоя мать умерла». Тогда я стала совсем чужой в этой семье. Я старалась давать отпор, но по закону мне еще нельзя было пользоваться палочку вне школы. А что может сделать маленькая девочка против злого волшебника? Ничего. Я думала, что в школе буду хоть немного в безопасности, но там меня мучал Эван. Он пробирался ко мне в спальню, накрывал меня подушкой, думая, что я задохнусь во сне, поджидал меня в коридорах, даже ломал мою палочку однажды, чтобы я не могла отразить заклинания. Потом в моей жизни появился Джеймс. Мама хотела, чтобы я вышла за него замуж, но я никогда не смотрела на него, пока она была жива. Да и он не обращал на меня никакого внимания. Потом он просто оказался в нужное время в нужном месте. Обезоружил моего брата, когда тот замахнулся на меня.

— Почему ты никому не сказала?

— Потому что хотела жить. Что бы сделал со мной отец, если бы узнал, что я решила пожаловаться на него? Это страшный человек, и для него чистая кровь важнее родной.

Аллин остановилась, опуская взгляд на кружку в своей руке. В ее лице снова ничего не дрогнуло, вот только Лили все равно чувствовала эту боль за них обеих.

— И однажды Эван выловил меня после Трансфигурации, начал называть меня грязнокровкой, уродкой и предательницей. У него иногда случается такое. Словно в его голову заливают яд, и он начинает нести полную чушь. Я лишь молчала и смотрела на него. Я видела, как в его глазах собирается столько злобы и ненависти ко мне. И вдруг это все взорвалось, и он стал кидать в меня заклинаниями. Я стала кричать от боли, и тогда весь Хогвартс стал свидетелем того, как мой брат, без пяти минут выпускник, смотрит, как его младшая сестра пытается не задохнуться от крови, заполняющей рот. Если бы не Макгонагалл тогда, я была бы мертва.

Она остановилась и посмотрела на Лили. Лицо Эванс было мокрым от слез, но Аллин проигнорировала эти ее эмоции.

— Я боялась возвращаться домой, поэтому до моего совершеннолетия я жила в Дырявом котле под присмотром наших преподавателей. Потом я снова стала сближаться с Джеймсом. Он помог мне снова начать доверять людям. Точнее, доверять ему. А я помогала пережить ему смерть родителей. Мы были вместе, когда наши жизни рушились. И я люблю его. Больше всего в этом чертовом мире.

Лили закрыла глаза, выпуская крупные слезы на свободу. Ее ресницы дрожали, а воздуха было мало.

Все встало на свои места. Эта холодность, эта надменность и отрешенность от всех остальных. Может, Аллин могла бы быть такой же, как Марлс. Часто улыбаться и шутить, быть легкой и искриться от переполняющих ее эмоций. Но судьба решила иначе.

— Мне так жаль, — сказала Лили, вытирая влагу со своих щек.

Ей жаль, что Аллин чуть не убил ее родной брат, что она так рано потеряла мать, что она стала новостью для всей школы, что ей пришлось быть одной.

И как же Лили было жаль, что она так отчаянно любит единственного человека, которому Аллин научилась доверять. Ей хотелось встать на колени перед Розье, хотелось умолять ее о прощении, но она лишь продолжала плакать.

— Оставь жалость себе. Я уже сыта ею, — тихо отрезала Аллин.

Она поставила кружку в раковину, так и не допив свое молоко.

— Спокойной ночи, Лили.

— Спокойной ночи...

Шаги Аллин по лестнице становились все тише и тише с каждым мгновением, сжимая внутренности Лили холодной рукой.

Она не могла так поступить с ней. Даже со своими врагами не должны поступать так, как хотелось бы Лили поступить еще каких-то пятнадцать минут назад.

Весь мир Аллин Розье был заключен в одном человеке, и Лили не имела права даже смотреть в сторону Джеймса.

На кухне вдруг стало очень холодно, словно все тепло утекло через щели в плинтусах. Оставалось лишь обнимать свои плечи и думать о том, что нужно бы идти спать прямо сейчас, пока она не решила, что у Джеймса Поттера получилось каким-то странным, магическим образом создать два параллельных мира. Один из которых — был для нее самой.