Либра (гет)

Глава 36.

Всю ночь Лили не могла сомкнуть глаз, пытаясь думать о Констанс в другом формате. Словно ее перенесло в другое измерение, где не было ничего знакомого, уютного и хоть отдаленно напоминающего родной дом.

Каждый раз, когда Лили пыталась провалиться в сон, перед глазами стояли только ее нежно-персиковые волосы, которые постепенно становились кроваво-красными, будто впитывая в себя всю кровь ее завтраков, обедов и ужинов.

Постепенно мысли стали превращать ее нахождение в постели в синдром навязчивых состояний. От вороха образов, картинок, идей, крутящихся у нее в голове, на белом лбу девушки выступили бусинки холодного пота, а тело начало ломать судорогами. Ей хотелось избавиться от этого чувства, освободиться от тисков раздумий, но не получалось ровным счетом ничего.

Закусив краешек одеяла, Лили заскулила, словно побитый хулиганами щенок. Ей оставалось только догадываться о том, как жалко она выглядит со стороны.

— Что с тобой?..

Она даже не заметила, как в комнате появился заспанный и обеспокоенный Джеймс. Взгляд Лили судорожно ухватил его образ, и девушка снова крепко зажмурилась, продолжая закусывать одеяло.

— Лили, — Джеймс позвал ее, но она снова не отреагировала.

Грань между агонией и слезами стала настолько тонкой, что ей хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы Джеймс не увидел ее слез.

— Уходи, — прохрипела она и еще сильнее прижала колени к груди, пытаясь защититься.

На какой-то момент все затихло, и в воспаленной голове Лили промелькнула мысль о том, что Джеймс послушался ее, но через секунду его тепло обожгло ее промокшую спину. Она вытянулась струной, но Джеймс своей сильной рукой прижал ее к себе и пробормотал что-то успокаивающее на ухо.

Еще недолго Лили сопротивлялась, пытаясь вытолкнуть его с узкой кровати, но Джеймс держался крепко, и ей пришлось сдаться. Она сама не смогла уловить тот момент, когда ее борьба растаяла, давая место капитуляции в руках Поттера. Носом Лили уткнулась в его грудь и прерывисто вдыхала его запах через футболку, начиная думать только об одном — о них.

— Что случилось? — осторожно спросил он, убирая кончиками пальцев прилипшую ко лбу рыжую прядку.

— Не сейчас, — выдохнула она. — Тебе нужно уходить.

Сказав это, она инстинктивно сильнее прижалась к Джеймсу и положила свою ладошку ему на шею. Она почувствовала, как он нервно сглотнул, но больше ничем не выдал своих эмоций.

— Я останусь с тобой сегодня.

Она вспомнила, как они целовались тогда у границ защитных заклинаний этого дома. Как в Хогвартсе на Рождество он сделал ей самый лучший подарок, преподнеся мгновение нежности и сжигающего желания всегда быть рядом. Лили помнила все это и пыталась выкинуть из головы, потому что приступ начинался снова. Джеймс безошибочно уловил это и начал говорить обо всем на свете.

Он рассказывал про свое детство и травил старые анекдоты отца про мракоборцев. Иногда он прерывисто смеялся, проверяя, все ли хорошо с Лили, и она хмыкала в ответ, давая понять, что все еще с ним. Он пересказывал ей каждую шалость Мародеров в Хогварсте и каждое последующее наказание. И все было хорошо.

— Скоро будет рассвет? — спросила Лили, не желая шевелиться в объятьях ее Джеймса Поттера.

— Еще есть несколько часов, — тихо ответил Джеймс и поцеловал ее в макушку. — У тебя еще есть время вздремнуть.

— Я не об этом.

Она подняла глаза на него и поднялась чуть выше к изголовью кровати, чтобы коснуться его своими губами.

Все, что было между ними до этого, взорвалось, словно котел с передержанным над огнем зельем. Они безоговорочно хотели касаться друг друга, целовать и говорить нежные глупости в бреду. И они целовались так горько и отчаянно, как целуются только те, кому на рассвете придется умереть.

И не было никакой Аллин, никаких Пожирателей, никакого Темного Лорда и вампиров… Ее разум был чист, а он был рад ловить каждую ее ускользающую улыбку и пронзающий блеск в глазах.

Лишь с первым лучом солнца Лили посмела заговорить, лежа спиной к Джеймсу, чтобы больше не было соблазна никогда-никогда не отпускать его к Аллин.

— Я чувствую себя…

— Неправильно? — закончил за нее Джеймс и горячо выдохнул ей в затылок.

— Именно так. Как человек может быть так безумно счастлив от того, что все в его жизни идет наперекосяк? — ее голос становился все тише и тише с каждым словом. — С момента известий о смерти родителей я думала, что должна была жить по правилам. Не убегать из дома, закончить школу, поступить в колледж, попытаться подавить в себе магию… Тогда мама и папа были бы живы, я бы никогда не встретила тебя, и ты спокойно бы жил сейчас с Аллин и готовился стать ее мужем…

Имя Аллин далось ей очень тяжело, и Лили все же пришлось повернуться к Джеймсу лицом, чтобы взглянуть в его усталые глаза.

— Ты ведь любишь ее?

В ту же секунду Лили пожалела о своем вопросе, боясь услышать честный ответ.

Джеймс провел костяшками пальцев по ее щеке и по тонкой шее, оставляя за своим касанием мурашки.

— Я не знаю. Когда мы с тобой снова отдаляемся, я думаю, что у нас с Аллин все хорошо. Я вновь думаю о том, где мы будем жить после свадьбы и как мы с ней переживем эту войну…

— А потом?

— А потом на кухню снова заходишь ты, улыбаешься, смеешься вместе с Марлин, грызешься с Сириусом, помогаешь Питеру, и я только хочу, чтобы ты села рядом со мной. Ты для меня… слишком. Понимаешь? И меня пугает мысль, что я готов разрушить все, к чему стремился, чтобы только каждое утро просыпаться с тобой в одной постели.

Губы Лили задрожали в слезной улыбке, и она легонько оттолкнула Джеймса, коснувшись его груди своей ладонью.

— Она скоро проснется. Сходи на кухню, сделай кофе и принеси его ей, — с нотками металла произнесла Эванс. — Она будет счастлива.

Снова отвернувшись, Лили почувствовала, как недавно теплая постель стала вновь ледяной. Из воздуха ушел весь аромат, оставляя воздух вокруг прозрачным и безжизненным.

Она провалилась в нервный сон, а проснувшись в полдень обнаружила на прикроватной тумбочке кружку уже давно остывшего кофе.

* * *

После завтрака Лили, Питер и Аллин молча стали собираться на задание. Джеймс вел себя дергано и из кожи вон лез, чтобы быть для Аллин хорошим парнем.

— Шарф не нужен, — проворковала девушка, стягивая с шеи лиловую петлю. — На улице тепло.

Лили чувствовала себя немного преданной, но пыталась оставаться понимающей. Джеймс — не ее парень. То, что было между ними ночью, должно было остаться за закрытой дверью.

— Лили, можно тебя на секундочку? — спросила Марлин и, не дожидаясь ответа, потянула Лили за собой к чулану под лестницей.

Блондинка сурово взглянула на подругу и стукнула ее ладонью в плечо.

— Вы оба с ума сошли? — прошипела она и взмахнула палочкой в проходе, накладывая заклятие глухоты. — Что это за ночные посиделки в твоей комнате? Аллин была через две комнаты от вас…

— Просто Джеймс поддержал меня, — так же нервно ответила Лили. — Не было ничего такого…

— Вы целовались. Вы должны были целоваться, Лили. Не делай из меня дурочку. Не переходи дорогу Аллин, иначе на следующем же задание получишь Непростительное в спину.

— Марлин, тебе не о чем переживать.

— А я буду переживать, Лили! Потому что я не хочу, чтобы вы натворили глупостей. Прости, но вы не будете вместе. Он женится на Аллин, а тебе будет только больнее, если ты не прекратишь виться возле него.

Лили чувствовала, как сладкий ком подступает к горлу, а в ушах внезапно зазвенело от ярости.

— Мне все равно, — решительно сказала она. — Если мне будет больно — пусть. Я не боюсь остаться ни с чем. Я боюсь даже не пытаться что-то сделать. Не хочу быть как ты, Марлин.

Не ожидая услышать такие слова, МакКиннон отпрянула, всем своим видом показывая пронзившую ее обиду.

Щеки Лили раскраснелись от стыда, но извиняться перед Марлин ей все равно не хотелось. Не сейчас. Злоба подогревала в ней что-то необходимое для задания в Бадли-Бэббертон.

Эванс вышла первой, не обращая внимания на кричащую что-то позади нее Аллин и Питера.

Трансгрессировав на задний двор одного из баров, Лили все же повернулась к растерянной Аллин.

— Что у вас произошло? Может, уже расскажешь?

— Ничего. Просто сказала ей, что оладьи на завтрак немного подгорели.

Питер кивнул, удовлетворившись таким ответом, а вот Аллин нахмурилась еще больше.

Лили уверенно двинулась вперед, но тут же была остановлена крепкой хваткой Розье, которая вцепилась ей в локоть.

— С каких пор ты стала главной?

— С тех пор, как ты стоишь здесь и пытаешься разобраться в вопросах несвязанных с работой, — Лили приподняла рыжие брови и вырвала свой локоть из ее цепких пальцев.

Метнув в Лили один из своих самых злых взглядов, Аллин натянуто улыбнулась и обратила взгляд на Питера, который молча наблюдал за происходящим со скрываемым ужасом в глазах.

— Не стой, Хвост. Иначе наш новый босс от тебя мокрого места не оставит.

Не желая больше терпеть издевки Аллин, Лили быстрее вышла из укрытия на оживленную улицу. Весна здесь давно наступила, высушив серый асфальт и тронув голые деревья свежей зеленью, слышались запахи ближайшей пекарни и расцветающих клумб. Все вокруг было таким радостно-умиротворенным, что хотелось разбить здесь палатку.

— Будь осторожней с палочкой, — дала совет Розье, все же выходя вперед, снова вырывая у Лили звание лидера. — Здесь живут еще и маглы.

Ослушиваться указаний Розье было бы бессмысленно и по-детски глупо, поэтому Эванс глубже спрятала палочку за поясом, накрыв ее футболкой и курткой.

Троица прошлась по улицам, пытаясь обнаружить в лицах прохожих что-то подозрительное, но ничего необычного в магловском квартале они не обнаружили. Тогда Питер остановился у закрытого книжного магазина, дожидаясь девушек. Зеленая вывеска была потерта и висела криво, поэтому прочитать даже оставшиеся на ней буквы было просто невозможно.

— Что здесь? — спросила Лили, заглядывая в пыльные окна.

— Проход, — просто ответил Хвост и стукнул палочкой по круглой ручке, покрытой ржавчиной. Замок жалобно скрипнул и впустил всех троих внутрь.

Обстановка здесь была такой, словно еще вчера здесь побывали воры и перевернули все с ног на голову. Однако в этом беспорядке чувствовалась странная аккуратность, словно каждая книга была на своем месте.

— Жан Жак Барбоз или Александр Дюма?

Лили подпрыгнула от неожиданности, услышав чужой мужской голос. Она вопросительно взглянула на Питера, и тот указал ей взглядом на небольшой бюстик кудрявого волшебника. Гипсовая голова была немного треснута на лбу, и эта полоса придавала штуковине еще более грозный вид.

— Жан Жак Барбоз, — ответила Аллин, и голова тут же повернулась на сто восемьдесят градусов, глядя на исчезнувшую стену перед собой.

— Что это только что было? — спросила Эванс, когда они шагнули на новую улочку.

— Защита от маглов, — объяснил Питер. — Попасть в этот магазин могут только волшебники, а для большей уверенности стоит бюст Аргенда Джефферсона — волшебного писателя.

— Поэта, — поправила Аллин. — Он называет двух авторов — волшебника и магла. По статистике маглы всегда выбирают своих. Идем. Быстрее справимся, быстрее пойдем домой.

Волшебный квартал Бадли-Бэббертон был не таким оживленным, как цветущая улица маглов. Здесь чувствовался страх, который окутал маленькие дома, кафе и магазинчики. Каждый ожидал внезапного нападения, и с испугом поглядывал на прошедших через защиту волшебников.

— Нам туда, — скомандовала Аллин и зашагала вправо.

Остановилась она только у аптеки, в которой было непривычно много людей. Колокольчик на двери зазвенел, но никто не обратил на это внимания. Внутри стоял гул разбирательств и ругани.

— Я занимал очередь перед вами еще двадцать минут назад! — верещал волшебник в серой мантии. — Этот флакончик бадьяна должен был достаться мне!

— Ничего подобного! — ответила волшебница на высоких нотах, которой и кричать-то было не положено. Она выглядела слишком утонченно, чтобы вдруг становиться разъяренной покупательницей. Ее руки в кружевных черных перчатках крепко держали настойку бадьяна, и она пыталась проложить себе дорогу к выходу локтями. — Пропустите!

Даже Лили попала под раздачу и чуть не перевернула стенд с листовками от Министерства магии с элементарными средствами защиты от нападения Пожирателей.

— А вы куда без очереди? — прокричала старушка прямо в ухо Аллин, и Розье окинула ее пренебрежительным взглядом.

Продавец, который выглядел даже больше, чем уставшим, поднял свой взгляд и с облегчением вздохнул.

— Мракоборцы! Хвала Мерлину! Извините, аптека закрывается!

Такое объявление заставило толпу загудеть еще больше. Принося свои извинения за неудобства, хозяин лавки пригрозил достать палочку, если через минуту все не уберутся из здания. Недовольные покупатели вышли, не стесняясь наступать нежданным гостям на ноги, выражая свою злость.

— Идиоты, — прорычала Аллин и повернулась к хозяину аптеки. — Что случилось, мистер Флорксон?

— Прошу прощения за это стадо, — пробормотал мужчина, поправив седеющие волосы на висках, которые успели встать дыбом за это утро. — Это единственная уцелевшая аптека в округе. Люди с ума сходят. Я бы не стал звать вас, если бы смог сам справиться…

— Мне повторить свой вопрос? — спросила Розье, приподнимая бровь.

— Нет, мисс… Пройдемте, — он указал рукой на подсобку и первым юркнул в низкую дверь.

Четверо еле вместились в малюсенькой комнате, которая была уставлена полупустыми полками.

— Только посмотрите, — он открыл большой ящик, который оказался абсолютно пустым.

— И что мы должны увидеть? — неуверенно спросил Питер, хмуря брови.

— В том-то и дело, что ничего! Еще вчера утром я получил целый ящик целебных и заживляющих зелий, составил их здесь, а через минуту их стало ровно в два раза меньше! Еще через две ящик был абсолютно пуст.

Лили нахмурилась, а Розье обреченно вздохнула и посмотрела на мистера Флорксона самым снисходительным взглядом, на который была способна.

— Вам не приходило в голову, что зелья могли просто украсть?

— Исключено, мисс! — хозяин аптеки начинал злиться. — Я, по-вашему, на дурака похож? Как только я приобрел эту площадь, я первым делом установил здесь чары против воров и злоумышленников! Дело не только в этом ящике, а во всей аптеке. Мои ингредиенты, зелья, настойки — все пропадает! Это черная магия, от которой я прошу вас меня избавить! В этой деревне много раненных, и если мои запасы будут исчезать, на кладбище не будет места для новых могил!

— Мы что-нибудь придумаем, — заверила его Лили, не давая больше открыть рот Аллин. — Вас что-нибудь еще беспокоит?

— Нет, — его тон тут же смягчился.

— Тогда мы все исправим и позовем вас.

— Благодарю.

Мужчина откланялся и вышел, оставляя мракоборцев наедине с проблемой.

— Старик просто сошел с ума, — процедила Аллин и достала палочку.

Питер фыркнул и подошел к ящику, разглядывая его внутри. Лили скрестила руки на груди, пытаясь не думать о словах Аллин. Она уже пыталась подобрать подходящее заклинание для проклятья исчезновения, но раздражение выбило из ее памяти все нужные знания.

— Посмотрите, — сказал Питер, поднося палочку с зажженным на ней огоньком ко дну ящика.

Изображение черепа со змеей с длинной руной на языке заставило внутренности Лили сжаться, а Аллин издать вздох проигрыша.

— Теперь ты тоже будешь говорить, что это воры? — не сдержалась от комментария Лили и вытащила палочку из-за пояса.

Им потребовалось около часа, чтобы найти и вывести все черные метки в подсобке. После окончания работы Лили заметила, что теперь даже дышать здесь было легче. Мистер Флорксон осыпал их благодарностями и дал Лили небольшую коробочку с зельями и ингредиентами, которую она тут же убрала в заколдованный карман куртки.

— Ничего особенного, — добавил он. — Стандартный набор, который должен быть в любом доме.

Выйдя из аптеки, Питер вдруг резко остановился, глядя куда-то перед собой.

— Пит? — позвала Аллин. — Чего встал? Нужно идти домой, я не собираюсь здесь торчать…

— Смотри, — пробормотал Петтигрю и указал пальцем в небо на чернеющий дым пожара.

Розье и Эванс тут же бросились вперед к переулку, пока Хвост еще недолго колебался. Крики тут же въелись в слух Лили, когда прямо перед ее носом взорвалось проклятье. Наугад она бросила заклинание и поспешила в самое пекло. Аллин и Питер пропали из вида, но Лили чувствовала, что где-то за стеной дыма и летящих щепок, они все же ведут бой.

— Помогите! — пискнули у ее ног, и Лили тут же споткнулась об кого-то.

Взмахнув палочкой, Лили убрала обломки камней и сумела разглядеть под ними девушку. Ее конечности были покрыты липкой кровью, и Лили даже не знала, с чего ей начать.

— С— сзади, — хрипнула девушка, и Эванс тут же обернулась, натыкаясь взглядом на белую маску Пожирателя.

— Кру…

— Протего! — успела выкрикнуть Лили, и красный луч резво отскочил от нее. Развернулась нешуточная борьба, в которой Лили рвала жили, чтобы не проиграть, но сил оставалось все меньше и меньше.

Зеленая молния просвистела в дюйме от ее уха, и девушку на мгновение замерла, пытаясь поверить, что заклинание прошло мимо. Противник тоже почему-то замешкался, и только через секунду стало ясно, что это чары помех Аллин.

— Экспелиармус! — выкрикнула Розье, и палочка выскользнула из рук противника.

Пожиратель быстрее подхватил полы своей мантии и схватился за руку первого попавшегося соратника.

— Трансгрессируй! Трансгрессируй! — гремел его голос на всю улицу, и двое исчезли черным дымом в воздухе.

Двое других, выпустив последние проклятья, тоже удалились, успев оставить перед этим в небе Черную метку.

— Ты в порядке, Эванс? — спросила Аллин, все еще боясь отпустить палочку. — Эванс?!

Но Лили было уже не до ответов. Она припала к молодой девушке у своих ног, пытаясь помочь ей хоть чем-нибудь.

— Где у тебя болит?

— Я ничего не чувствую, — прохрипела девушка.

— Ей нужно в больницу, — сказала Лили и взглянула на Аллин.

Впервые за день Розье согласно кивнула и отправила патронус в виде рыси за целителями святого Мунго.

Питер тоже пытался помочь пострадавшим, но вернулся к девушкам с плохими новостями.

— Двое убитых, — тихо сказал он. — В том доме, — он указал на сровнявшийся с землей участок, — жили чистокровные волшебники. Они отказались принимать сторону Сами-Знаете-Кого.

— Кто это был?

— Дориан и Розали Пэркс.

— Я слышала о них в Министерстве, — вздохнула Аллин. — Мракоборцы.

Повисло скорбное молчание, которое прервала появившаяся ниоткуда молодая женщина. Ее каштановые волосы небрежно спадали на острые плечи. Карие глаза горели ужасом и тревогой. На ней было чистое серое пальто, а в дрожащих руках была полная сумка продуктов.

— Что здесь произошло? — дрожа, почти кричала она. — Что случилось?

— Андромеда? — удивилась Аллин и опустила ладонь на плечо женщины. — Ты помнишь меня?

Женщина со странным именем Андромеда испуганно вглядывалась в лицо Аллин.

— Да, — хрипнула она. — Что произошло?

— Пожиратели напали на…

Аллин не успела договорить, потому что дрожащую Андромеду тут же заключил в объятья внезапно выросший из земли мужчина.

— Слава Мерлину, ты цела, — выдохнул он ей в волосы. — Я думал, что и тебя зацепило.

— Тед, где Дора?! — завизжала Андромеда. — Где наша дочь?!

— Когда все только началось, я тут же отправил ее к своим родителям, — успокоил жену Тед и снова обнял ее. — Ты точно не ранена?

— Я разговорилась со старой знакомой, — выдохнула Меда и наконец-то крепко обняла своего супруга. — Дом уцелел?

— Если бы Пожирателей не остановили, наш дом был бы следующим.

Андромеда прикрыла глаза и прерывисто выдохнула.

— С Дорой точно все в порядке?

— Я бы стал врать тебе о безопасности нашей дочери?

Андромеда виновато кивнула и снова повернулась к Аллин.

— Прости, что не узнала сразу, Аллин, — прошептала она. — Я чуть с ума не сошла…

Андромеда прижалась к мужу, чтобы не упасть на ватных ногах. Ее грудь тяжело поднималась под пальто, и она пыталась привести дыхание в норму.

— Я не знала, что ты теперь живешь здесь.

— Мы с Тедом и Дорой переехали сюда после Рождества. Пожалуйста, зайдите к нам, — она взглянула на Питера и Лили. — Мне нужно знать, что происходит.

— Мы должны дождаться целителей и отправить раненных в больницу.

Андромеда нервно кивнула.

— Наш дом семнадцатый, — она указала на маленький дом, не тронутый руками Пожирателей. — Мы будем ждать вас.

Тед обнял свою жену за талию и потянул ее за собой, боясь, что она того и гляди упадет в обморок от увиденного.

Целители прибыли довольно быстро и уложили на носилки всех тяжело раненных. Трупы они тоже забрали с собой и уверили мракоборцев в том, что позаботятся о телах.

Девушка, которой помогала Лили оказалась парализована ниже шеи. Колдомедики пока разводили руками и не знали, смогут ли что-нибудь сделать.

— Никогда не нужно терять надежду, — сказал высокий мужчина с лысеющей головой почти будничным тоном. — Мы сделаем все, что в наших силах.

Лили кивнула и внезапно вспомнила своего отца. Ему ведь тоже приходилось говорить такие слова семьям перед сложной операцией. И Лили помнила те дни, когда отец возвращался домой совершенно подавленный и ровно двадцать минут не выходил из своего кабинета. Тогда все обитатели дома понимали — сегодня Джеффри Эвансу не удалось. Но потом он снова выходил, спрашивал девочек об успехах в учебе, хвалил ужин Кейтлин и ругал любимую футбольную команду за очередной проигрыш. Что происходило в те двадцать минут в кабинете осталось загадкой. На все вопросы Туни и Лили он отвечал одно: «Врач должен быть готов к неудачам. Иначе он просто сойдет с ума или станет алкоголиком».

В спокойствие этого целителя было что-то родное, что снова заставило глаза Лили наполниться слезами.

После того, как все разошлись по своим домам, Аллин, Питер и Лили направились к семнадцатому дому с белым заборчиком и небольшим садом. На крыльце стояли пустые цветочные горшки и детских размеров метла. Дверь приветливо открылась, когда Аллин постучала, и Лили тут же пришла в восторг, переступив порог уютного дома.

— Проходите, — все еще грустно улыбнулась Андромеда и проводила ребят в гостиную. — Сейчас Тед принесет чай. Может, вы голодны?

— Я бы не отказался от обеда, — пробурчал Питер.

Аллин грозно посмотрела на него, не довольная тем, что Петтигрю тревожит таких гостеприимных хозяев. Но Андромеда была только рада занять себя чем-нибудь.

— А вы пока рассаживайтесь. Мне нужно многое у вас спросить, — с этими словами она упорхнула на кухню.

Присев на мягкий диван, Лили выдохнула. Очередное сражение было позади, она осталась жива и даже почти сама отбилась от Пожирателя.

Гостиная выглядела простой и уютной. На журнальном столе лежало начатое вязание, диван был усыпан разноцветными подушками, на полу был беспорядок из детских игрушек и других странных магических вещиц, полки были заставлены книгами и рамками с движущимися фотографиями. На одной из них Лили разглядела хозяйку дома в компании еще двух девушек. В утонченной блондинке с ледяными чертами Эванс сразу же узнала Нарциссу Малфой. Даже на фото девушка не улыбалась, а лишь уныло хлопала ресницами. Скромная Андромеда стояла слева от Нарциссы и мило улыбалась фотографу. Справа от блондинки расположилась почти полная копия Андромеды. Вот только волосы ее даже на черно-белом снимке были темнее. И улыбка ее была шире, вот только ничего радостного от этой гримасы не исходило. Девушка высоко поднимала свой длинный подбородок и иногда оголяла ровные зубки почти в зверином оскале.

— Это та самая Андромеда? — вдруг спросила Лили у Аллин. — Кузина Сириуса?

— Да, — коротко ответила Розье.

— Я представляла ее иначе.

В тот же момент Лили попыталась вспомнить, какой она представляла себе Андромеду. Точно не такой милой и приветливой женщиной, любящей матерью и женой. Ее красота не была такой холодной и очевидной, как у Нарциссы, и не такой вульгарной, как у третьей сестры. Андромеда была совсем другой, и это объяснило Лили причину ее побега.

— Вот и чай, — сказал Тед с подносом в руках.

Лили улыбнулась мужчине, и он улыбнулся в ответ.

Тед Тонкс был приятным человеком с яркими и живыми глазами цвета спокойного моря. Он был невысокого роста, но все же оставался выше хрупкой Андромеды.

— Ромашка вам сейчас не навредит, — сказал он, усаживаясь на кушетку напротив Лили. — Кстати, я так и не познакомился с вами. Тед Тонкс, — он протянул Лили руку.

— Лили Эванс, — улыбнулась девушка и сжала его ладонь.

На какое-то мгновение Тед нахмурился, а потом снова улыбнулся.

— Меда, — крикнул он в сторону кухни.

Его жена тут же пришла на зов с тарелкой пюре и куриными ножками для Питера.

— Что случилось? — она снова оказалась немного напугана.

— У нас в гостях сама Лили Эванс.

Меда медленно поставила на столик порцию и сама опустилась на кушетку к мужу.

— Та самая Лили Эванс? Из газет?

— Чему вы так удивлены? — не удержалась Лили и нервно улыбнулась.

Она попыталась сделать уверенный глоток чая, но обожгла язык и смутилась от этого еще больше.

— Мы просто не верили в твое существование, — призналась Андромеда. — Думали, что все это байки Министерства, чтобы дать народу надежду. Но вот ты здесь… И ты похожа на того, кто сможет эту надежду дать.

Андромеда чуть улыбнулась.

— Что это значит? — все еще не понимала Лили.

— Ты не сидишь где-то в тылу. Ты сражаешься, — ответил Тед. — И ты симпатичнее, чем тебя рисовали в газете.

Супруги усмехнулись и взялись за руки.

Лили знала, что нужно что-нибудь сказать, но язык прилип к нёбу. Сколько еще таких людей, как Андромеда и Тед, которые надеются на бездарную девчонку из магловской семьи? Скольких еще она сможет разочаровать или удивить?

Тед вдруг начал прокашлялся, обращая на себя внимание гостей. Даже Питер прекратил жевать свою курицу.

— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Нам с Медой пришлось сменить уже пять домов с момента свадьбы. Старшая сестра Андромеды, Беллатриса, задалась целью убить нас.

— Зачем ей убивать вас?

— За тем, что я — предатель кровь, — вздохнула Андромеда и крепче сжала руку мужа. — А Тед — маглорожденный.

— Как и ты, — Тед улыбнулся Лили.

— Кстати, — Андромеда будто вспомнила про присутствие Аллин и повернулась к ней. — Как дела дома?

Аллин, которая все это время теребила углы подушки, вдруг стала бледной.

— Не знаю. Но готова поспорить, что Эван все еще не оставляет попыток найти меня и сделать чучело.

Андромеда понимающе усмехнулась и пододвинула ей чашку ромашкового чая.

— Теперь расскажи мне, как там Сириус. С ним все в порядке? Моя тетушка Вальбурга не добралась до него?

— С ним все в порядке, — ответила Аллин. — В полном. Наслаждается жизнью, отлично справляется с работой мракоборца, пытается спасти мир от вселенского зла. Мы сейчас живем в доме вашего дяди Альфарда.

— Я так и не сумела побывать у него на могиле. Он оставил мне немаленькое наследство. Если бы не он, все наши деньги уже давно бы ушли на один только побег от Беллы. Что-нибудь слышно о Регулусе?

— Пока ничего, — вздохнула Аллин.

Питер хмыкнул и проглотил все содержимое рта.

— Ничего? Я слышал, что он сделался одним из Пожирателей.

Андромеда страдальчески вздохнула и спрятала лицо в ладони. Тед крепко сжал ее плечи и поцеловал в каштановую макушку.

— Это всего лишь слухи, — поспешила успокоить ее Аллин и снова мрачно посмотрела на Пита, который сегодня вечером точно услышит от нее пару ласковых. — Мы можем ошибаться.

— Не нужно меня успокаивать. Я знала, что это рано или поздно случится, — Андромеда всхлипнула и снова посмотрела на гостей. — Надеюсь, что с ним там все будет в порядке…

Повисло неловкое молчание, которое нарушил Тед, снова прокашлявшись.

— Лили, ты ведь успела побывать в Хогвартсе? — спросил он с улыбкой. — Как тебе там? На какой факультет распределили?

— Гриффиндор, — с нескрываемой гордостью ответила Лили. — Хотелось бы оказаться там вместе со всеми. Можно вопрос?

— Конечно!

— А как твои родители отнеслись к тому, что ты — волшебник?

Лили закусила губу, боясь услышать еще одну печальную историю, но Тед весело хмыкнул и пожал плечами.

— Сначала испугались, а потом стали нагло пользоваться этим, когда нужно было согреть чайник. А когда к нам пришла Макгонагалл с письмом из Хогвартса, они первыми побежали собирать мои чемоданы, — Тонкс остановился и уловил смятение Лили. — Ситуации бывают разные. Относись к своей ситуации с благодарностью. Она закалила тебя. Теперь, чтобы сломать тебя, врагу потребуется много сил.

Лили благодарно улыбнулась и скрылась за кружкой с чаем.

Еще долго Аллин, Питер и Андромеда разговаривали обо всем, что творится на войне. С каждым услышанным словом Меда вздыхала и сильнее прижималась к мужу.

— Нам нужно идти, — сказал Питер, когда за окном уже стемнело. — Ребята начнут волноваться, если мы не вернемся к ужину.

— А мне пора за Дорой, — Тед взглянул на часы и нахмурился. — Наверное, она уже родителей с ума свела. Я сказал, что скоро вернусь, а сам пропал…

— Я пойду с тобой! — вызвалась Меда.

— Спасибо за гостеприимство, — улыбнулась Розье. — Надеюсь, что еще увидимся.

— Конечно. Подождите секунду…

Андромеда куда-то убежала и вернулась с фотокарточкой в руках. На цветной фотографии была изображена девчушка лет шести, которая то и дело корчила рожицы и меняла цвет волос.

— Метаморф? — улыбнулась Аллин, когда получила фото от Меды.

— Да, — с нежностью в голосе ответила миссис Тонкс. — Наша Нимфадора уже через час после рождения отрастила себе длинный нос, как у акушерки. Тедди тогда упал в обморок.

— Такого не было.

— Было, Тедди, — усмехнулась его жена. — Передай это фото Сириусу. Пусть посмотрит на свою племянницу.

Гости встали у камина и по очереди должны были назвать адрес дома Сириуса. Второй отправилась Лили, и Тед ободряюще похлопал ее по плечу, сказав, что все будет в порядке. Андромеда секунду колебалась, но все же обняла новую знакомую и пожелала ей удачи.

В доме Сириуса все уже стали волноваться. Казалось, что только Марлин не ждала их прихода.

— Где вы были? — спросила Гертруда, оторвавшись от чтения старого фолианта. Преданный Янко сидел рядом с ней и завороженно наблюдал за каждым ее движением. — Мы слышали, что в Бадли-Бэббертон было нападение.

— Все в порядке, — успокоил ее Питер. — Мы отбились.

Лили взглянула на сидящую в кресле Марлин, но блондинка отвернулась от нее, а потом и вовсе ушла из гостиной на кухню.

— У меня для тебя новости, Сириус, — улыбнулась Аллин и помахала перед его носом фотографией. — Мы были у Андромеды и Теда. Они недавно переехали.

— Да ладно?! — воскликнул Сириус и тут же выхватил фотографию малышки Доры. — Это их дочь? Метаморф?!

Все обитатели гостиной, кроме оборотней Раду, которым это слово ничего не говорило, собрались вокруг снимка и восхищенно что-то бормотали.

— И после этого они говорят, что не нужно смешивать кровь! — хмыкнул Сириус. — Да если бы Андромеда вышла замуж за Эйвери, у нее бы и сквиб не родился.

— Не говори так, — отдернула его Гертруда.

За ужином все разговаривали только о Тонксах и о том, как важно принимать маглорожденных в магическое сообщество. Лили эти разговоры порядком надоели. Ей хотелось поскорее доесть свою порцию и спрятаться в спальне.

Тед говорил, что теперь ее не сломать, но он не знал, что она уже давно была разбита.

— Лили, ты не хочешь поговорить? — спросил Ремус, когда ужин закончился, и они вдвоем остались дежурить на кухне.

Вздохнув, Лили оперлась на кухонный стол, задумчиво вытирая полотенцем тарелку. Ремус открыл кран с водой сильнее, чтобы за шумом струи не было слышно их голосов.

— Ты думаешь, стоит говорить об этом Констанс? — тихо спросила она.

— Представь, что этой родственницей оказалась не ты. Ты бы сразу написала Конни о том, что нашла ее родственников?

— Сразу же.

— Тогда в чем проблема? — Рем вытер руки и выхватил у Лили тарелку. — Лили, она переживает по этому поводу не меньше, чем ты. Только представь, как она будет рада узнать, что не одинока. У нее будешь ты и твоя сестра. И у тебя появится родной человек. После всех этих потерь ты, наконец, приобретешь что-то. Разве это не здорово?

— Ты так сильно хочешь порадовать Констанс?

— Я хочу, чтобы она была хоть немного счастлива. И ты.

— Тогда поехали в Тинворт. Прямо сейчас.

Ремус не стал спорить, потому что Лили могла и передумать. Солнце уже зашло за горизонт — самое лучшее время, чтобы наведаться в гости к вампирам.

Рем долго уговаривал Джеймса отпустить их двоих на ночную прогулку, но в итоге Поттер сдался, при условии, что двое вернутся не позже, чем через три часа.

До Тинворта Ремус и Лили добрались за час. Оба молчали, обдумывая то, как преподнесут такие новости.

Домик, в котором Лили оставила Констанс и Пэм изменился. Он стал больше и выглядел даже роскошно. Перед ним был ухоженный сад с розовыми клумбами, на окнах витиеватые решетки, на крыше бордовая кровля… Не нужно было гадать — дизайном занималась сама Пэм.

Дверь открылась раньше, чем Ремус и Лили успели ступить на крыльцо. У Эванс даже перехватило дыхание от быстроты происходящего. Она не успела посомневаться в правильности решения, не успела сделать попытку сбежать, саботировать эту встречу…

На пороге стояла Констанс с удивленной, но приветливой улыбкой.

— Ремус. Лили. Какими судьбами?

Лили при всем желание не смогла бы сказать и пары слов. Она жалобно взглянула на Ремуса, и тот сделал первый шаг вперед.

— У нас есть новости. Можно войти?

— Конечно. Я все равно одна. Пэм вчера обратила новенького, кажется, они еще не проснулись. Проходите.

Мэри-Энн сидела на софе и читала какую-то книгу. Видимо, здесь она превратилось в обычную мебель. Женщина даже не подняла голову на гостей, словно не заметила их прихода.

— Чай? Кофе?

— Нет, — отказался Ремус. — Просто присядем, хорошо?

Констанс нахмурилась, но выполнила указание Люпина. Лили сделала то же самое, стекая по стулу на кухне.

— Я сделал все, чтобы найти твоих потомков, Констанс, — Рем потянулся к карману с бумагами и вырезками из газет. — Если хочешь, можешь сама все проверить…

— Ремус, что происходит? — прямо спросила вампирша и взглянула на обескровленное лицо второй гостьи. — Лили?

Эванс приоткрыла пересохшие губы и издала нечленораздельный хрип. Она выдохнула и сделала попытку снова:

— Оказывается, что… я и моя сестра — твои… родственники. Ты наша пра-пра-Мерлин-знает-сколько-раз-пра-бабушка. Черт…

Лили всего лишь отвела взгляд от своей родственницы, хотя сейчас больше всего на свете ей хотелось бежать куда глаза глядят.

Проглотив ком в горле, Лили пыталась достойно выдержать испытание тишиной. Идеальный момент был нарушен, когда один из стульев скрипнул. Это была Констанс, которая медленно поднялась и тут же опустилась на колени перед Лили. Эванс чуть повернулась к ней и еле сдержалась от слез.

— Посмотри на меня, — дрожащим голосом попросила Конс.

Лили взглянула на Констанс, и Уилкс, прерывисто вздохнув, сжала алые губы. Ее синие глаза тут же покраснели от подступающих вампирских слез.

— У тебя глаза моего Бенджи, — она коснулась ладонью щеки Лили. — Такие же красивые и испуганные.

Красные струйки хлынули из глаз девушки, а на губах появилась до боли счастливая улыбка.

— Можно я обниму тебя?

Лили не поняла, как оказалась в прохладных объятьях Констанс, она не помнила своего согласия. Она обнимала опасную убийцу и чувствовала себя немного счастливее. Крепко сжимая Констанс в своих руках, она определенно чувствовала ту ниточку, которая всегда связывала ее с отцом, матерью и сестрой.

— Я испачкала тебя, — нервно усмехнулась Констанс и попыталась вытереть с куртки Лили свои кровавые слезы.

— Ничего. Бабуля…

Секунду Констанс хмурилась, а потом засмеялась, превращаясь в беззаботную молодую девушку, которую Пэм когда-то похоронила.

— Называй меня Констанс. Я не хочу чувствовать себя старой. Я всего лишь размениваю четвертый век.

Они снова обнялись, но больше никто не плакал. Обе, казалось, были счастливы на сегодня.

— Я бы рад наблюдать это еще какое-то время, но если мы опоздаем домой, Джеймс спустит с меня шкуру, — Ремус хмыкнул, когда до конца осознал горькую иронию в своих словах. — Нам пора.

— Уже? Но вы только…

— Вы еще обязательно увидитесь, — пообещал Рем. — Но сейчас нам нужно идти.

Констанс покорно кивнула и еще раз провела пальцами по щеке Лили.

— Тебя я никому не дам в обиду, — шепнула она. — Я оставила Бенджамина, я подвела его, но для тебя я буду лучшей…

В ответ Лили кивнула, испытывая внутри странное тепло и чувство защиты от всего дурного на свете. Она надеялась, что и Констанс чувствует это.

— Идем, — поторопил Ремус.

Они были уже на пороге, когда Констанс вдруг крепко обняла и Ремуса, уткнувшись носом в его плечо.

— Я подожду снаружи, — тихо сказала Лили и выскользнула из домика, оставив их наедине.

Эванс встала на крыльце и долго боролась с желанием заглянуть в окно. Любопытство победило, и Лили обернулась, увидев плачущую Конни, быстро шевелившую губами. Ремус успокаивал ее, легонько сжимая хрупкое плечо.

Встав на носочки, Конс быстро поцеловала его в щеку, и в тот момент Лили отвернулась, словно застала своих родителей за чем-то неприличным.

Через несколько секунд Рем вышел и крепко сжал руку Лили.

— Что она сказала тебе?

— Поблагодарила. И сказала беречь тебя.

— Ремус, у тебя рука дрожит…

Люпин остановился и опустил голову. Он сделал три вдоха, три выдоха, и дрожь в его руках утихла.

— Так лучше? Просто идем, Лили. Мы опоздаем.