Наследник (гет)

Он оч­нулся уже на мра­мор­ных сту­пенях бан­ка, ког­да мис­тер Пот­тер гром­ко ска­зал:

— Ну, ку­да те­перь? Пред­ла­гаю пер­вым де­лом к Ол­ли­ван­де­ру.

Мис­сис Пот­тер сог­ла­силась, и они нап­ра­вились вдоль длин­ной ули­цы, каж­дый дом на ко­торой был вол­шебным ма­гази­ном. И ка­кие же уди­витель­ные ве­щи про­дава­лись в них! Алекс ус­пе­вал толь­ко кру­тить го­ловой по сто­ронам в не­мом вос­хи­щении.

Чу­дес­но и за­гадоч­но зву­чащий Ол­ли­ван­дер ока­зал­ся ма­лень­кой ла­воч­кой с гряз­ной стек­лянной вит­ри­ной и над­писью «Ол­ли­ван­дер. Вол­шебные па­лоч­ки с 387 г. до н.э.».

Алекс с ро­бостью во­шел внутрь, Ли­ли то­же не­реши­тель­но ози­ралась, хо­тя очень са­мо­уве­рен­но под­мигну­ла ему на по­роге. К ним по­дошел ста­рик с очень свет­лы­ми, поч­ти бе­лесы­ми гла­зами. Маль­чи­ку ста­ло не по се­бе от его не­под­вижно­го прис­таль­но­го взгля­да.

— Мо­лодые лю­ди приш­ли выб­рать свои пер­вые па­лоч­ки? — ти­хо про­гово­рил, чуть ли не про­шеп­тал ста­рик.

Отец Ли­ли кив­нул.

— Да, по­жалуй­ста.

— Что ж, юная ле­ди, про­шу.

Ли­ли с ис­пу­ган­ным вы­раже­ни­ем ли­ца по­дош­ла к ста­рику, и тот, об­ме­рив всю ее вол­шебным сан­ти­мет­ром, ко­торый дви­гал­ся сам по се­бе, про­тянул па­лоч­ку, ко­роб­ку с ко­торой дос­тал из-под при­лав­ка. Ли­ли по­маха­ла ею, но ни­чего осо­бен­но­го не про­изош­ло. Ста­рик при­тащил еще па­лоч­ки, на этот раз сняв их с длин­ных вы­соких по­лок, и Ли­ли, обод­рившись, на­чала про­бовать их. На­конец, на две­над­ца­той по сче­ту па­лоч­ке, Ли­ли вос­клик­ну­ла:

— Вот, это она, точ­но! — и вы­пус­ти­ла из па­лоч­ки сноп раз­ноцвет­ных искр.

— Пре­вос­ходно, пре­вос­ходно, де­сять с по­лови­ной дюй­мов, виш­не­вое де­рево, во­лос еди­норо­га. А те­перь юный джентль­мен.

Алекс су­дорож­но сглот­нул. А вдруг он не смо­жет выб­рать? И как он уз­на­ет, что это имен­но его па­лоч­ка?

Ка­жет­ся, пос­ледний воп­рос он про­из­нес вслух, по­тому что Ли­ли шеп­ну­ла:

— Не вол­нуй­ся, ты ее по­чувс­тву­ешь.

Ще­кот­но про­бежал по те­лу сан­ти­метр, и мис­тер Ол­ли­ван­дер, стран­но гля­дя сво­ими блед­ны­ми гла­зами, по­дал ему па­лоч­ку. Алекс взял ее в ру­ки и взмах­нул, ста­ра­ясь пов­то­рить дви­жения Ли­ли. При­ят­ное теп­ло про­бежа­ло из па­лоч­ки по его ру­ке и раз­ли­лось по все­му те­лу. Во­лосы как буд­то вста­ли ды­бом, кон­чи­ки паль­цев на­чало по­калы­вать. Из па­лоч­ки выр­ва­лись зо­лотые и се­реб­ря­ные струй­ки све­та, ко­торые лу­чика­ми раз­бе­жались по по­меще­нию. Алек­су ста­ло уди­витель­но хо­рошо на сер­дце.

— Изу­митель­но, пре­вос­ходно, прос­то ве­лико­леп­но, юный мис­тер Мал­фой, ес­ли не оши­ба­юсь? — бор­мо­тал ста­рик, не от­ры­вая взгля­да от Алек­са.

— Дей­стви­тель­но! — уди­вил­ся отец Ли­ли, — впер­вые ви­жу, что­бы па­лоч­ка так быс­тро наш­ла се­бе ма­га.

— Нет, не это, — про­шелес­тел Ол­ли­ван­дер, — а то, что это уни­каль­ное из­де­лие. Ров­но де­сять дюй­мов, ви­ног­радная ло­за и сер­дце­вина — сгус­ток пла­мени се­реб­ря­ного дра­кона, пой­ман­ный в лун­ный свет.

Алекс ни­чего не по­нял из ска­зан­но­го и в вос­хи­щении лю­бовал­ся сво­ей па­лоч­кой. За­то мис­тер Пот­тер в изум­ле­нии по­дал­ся впе­ред.

— Это­го не мо­жет быть! Как мож­но по­мес­тить в сер­дце­вину пла­мя дра­кона? Я знаю, что обыч­но ис­поль­зу­ет­ся вы­сушен­ное сер­дце дра­кона, его су­хожи­лие, в ред­ких слу­ча­ях ког­ти и клы­ки, но пла­мя?

— Пла­мя се­реб­ря­ного дра­кона, мис­тер Пот­тер. Это воз­можно, на­вер­ное, все­го лишь раз в ты­сяче­летие. Се­реб­ря­ные дра­коны чрез­вы­чай­но ред­ки, на­деле­ны ра­зумом и не лю­бят че­лове­чес­ко­го об­щес­тва. Но ес­ли в год три­над­ца­ти сол­нечных пя­тен, в ночь пос­ледне­го ве­сен­не­го пол­но­луния уго­ворить се­реб­ря­ного дра­кона вы­дох­нуть свое пла­мя и под­ста­вить со­суд с этим пла­менем под хо­лод­ный лун­ный свет, то оно прев­ра­тит­ся в уди­витель­ное ве­щес­тво. Свой­ства это­го ве­щес­тва еще до кон­ца не изу­чили. Это за­гад­ка, тай­на! Вол­шебных па­лочек, в сер­дце­вине ко­торых зас­тывшее пла­мя се­реб­ря­ного дра­кона, очень ма­ло. Мне пос­час­тли­вилось из­го­товить две. Од­на из­бра­ла это­го мо­лодо­го че­лове­ка. А судь­ба ее сес­тры бы­ла нес­час­тна. Она из­бра­ла маль­чи­ка, ко­торый по­давал боль­шие на­деж­ды, но, к мо­ему прис­корбию, пред­по­чел стать тенью ть­мы.

— Снейп? Она бы­ла у не­безыз­вес­тно­го Се­веру­са Сней­па, не так ли? — ти­хо спро­сил чер­но­воло­сый муж­чи­на.

Ста­рик про­мол­чал, прик­рыв гла­за, слов­но утом­ленный раз­го­вором, и воп­рос ос­тался без от­ве­та. Алекс и Ли­ли про­пус­ти­ли ти­раду ста­рика ми­мо ушей, по­тому что ув­ле­чен­но срав­ни­вали свои па­лоч­ки. На­конец взрос­лые рас­пла­тились и выш­ли из ма­гази­на. Алекс вы­ходил пос­ледним и поч­ти у са­мой две­ри его нас­тиг ти­хий го­лос ста­рика:

— Вы очень по­хожи на сво­его от­ца, а род Мал­фо­ев из­давна из­вестен в на­шем ми­ре. Кто пой­мет ду­шу ис­тинно­го Мал­фоя? Она из­менчи­ва и по­доб­на во­де — то сме­та­ет все на сво­ем пу­ти бур­ным по­током, то хо­лод­на, как лед. Но в ва­ших гла­зах го­рит тот же огонь, что и у ва­шей ма­тери. Вы лед и пла­мя, юный мис­тер Мал­фой, со­юз не­сов­мести­мого.

Алекс вы­летел из ма­гази­на как ош­па­рен­ный. Ве­ро­ят­но, этот ста­рик знал его ро­дите­лей. Воз­можно, они то­же по­купа­ли у не­го свои вол­шебные па­лоч­ки. Но воз­вра­щать­ся, смот­реть в блед­ные гла­за и расс­пра­шивать бо­лее чем чу­дако­вато­го мис­те­ра Ол­ли­ван­де­ра о них ему со­вер­шенно не хо­телось.

Мне­ния от­но­ситель­но даль­ней­ших дей­ствий раз­де­лились. Мис­тер Пот­тер пред­ла­гал ид­ти по­купать учеб­ни­ки и ин­гре­ди­ен­ты для зе­лий, по­тому что их ма­гази­ны на­ходи­лись бли­же, мис­сис Пот­тер нас­та­ива­ла на том, что вна­чале на­до при­об­рести ман­тии, по­тому что это де­ло хло­пот­ное. На­конец они приш­ли к кон­сенсу­су и от­пра­вились по­купать кот­лы и те­лес­ко­пы. За­тем при­об­ре­ли кни­ги, перья, пер­га­мент и раз­личные ин­гре­ди­ен­ты для зе­лий в ап­те­ке. Алек­са пе­редер­ну­ло от от­вра­щения при ви­де ис­толчен­ных ле­тучих мы­шей, су­шеных жу­ков, гу­сениц, чер­вей, глаз, но­жек и про­чих час­тей те­ла вся­ких га­дов, ак­ку­рат­но раз­ло­жен­ных по бан­кам или рас­фа­сован­ных в свер­тки. Он по­думал, что зель­ева­рение ни­ког­да не ста­нет его лю­бимым пред­ме­том.

До­шел че­ред и до ман­тий. Они заш­ли в ма­лень­кий у­ют­ный ма­газин­чик, где сим­па­тич­ная пух­лень­кая вол­шебни­ца то­же об­ме­рила их вол­шебным сан­ти­мет­ром и пос­та­вила обо­их на низ­кие бан­кетки, что­бы по­дог­нать ман­тии и фор­менную одеж­ду.

Ког­да они с Ли­ли сто­яли на этих бан­кетках, ее ро­дите­ли о чем-то ти­хо пе­рего­вари­вались у ок­на, из­редка бро­сая на Алек­са быс­трые ко­рот­кие взгля­ды. Он за­мечал это, и ему ста­нови­лось не по се­бе. Нес­мотря на дру­желю­бие, ро­дите­ли Ли­ли все же от­но­сились к не­му как-то хо­лод­но­вато-нас­то­рожен­но, слов­но он был тиг­ром в не­запер­той клет­ке и мог в лю­бой мо­мент ли­бо сбе­жать, ли­бо нат­во­рить что-ни­будь ужас­ное.

Звяк­нул ко­локоль­чик, и в ма­газин вош­ли еще по­сети­тели. Вы­сокий, нем­но­го нес­клад­ный ог­ненно­воло­сый муж­чи­на, с ним очень изящ­ная и ос­ле­питель­но кра­сивая жен­щи­на с чуд­ны­ми шел­ко­вис­ты­ми бе­локу­рыми во­лоса­ми и ла­зур­но-го­лубы­ми гла­зами. Еще ни­ког­да Алекс не ви­дел та­кой кра­соты и те­перь ос­леплен­но ус­та­вил­ся на во­шед­шую. За ни­ми во­шел маль­чик при­мер­но лет один­надца­ти-две­над­ца­ти, очень по­хожий на жен­щи­ну, с та­кими же тон­ки­ми пра­виль­ны­ми чер­та­ми ли­ца и го­лубы­ми гла­зами, слег­ка за­горе­лый. Толь­ко во­лосы у не­го бы­ли, как у муж­чи­ны, яр­ко-ры­жими.

— Дя­дя Рон, те­тя Габ­ри­эль, Рей­ни! — за­вопи­ла Ли­ли так, что все вздрог­ну­ли, а пух­лень­кая вол­шебни­ца вы­рони­ла из рук па­лоч­ку, при по­мощи ко­торой уко­рачи­вала ман­тию Алек­са.

Мис­тер Пот­тер удив­ленно вскрик­нул и бро­сил­ся об­ни­мать во­шед­ше­го муж­чи­ну. Мис­сис Пот­тер за­аха­ла и при­нялась рас­це­ловы­вать­ся с жен­щи­ной и об­ни­мать маль­чи­ка.

— Как вы здесь очу­тились, Рон? Мы жда­ли вас толь­ко зав­тра! — ра­дос­тно вос­клик­нул мис­тер Пот­тер, не пе­рес­та­вая хло­пать муж­чи­ну по спи­не.

— А мы при­были се­год­ня ночью, ре­шили сде­лать всем ма­лень­кий сюр­приз, — ух­мыль­нул­ся тот, — по­нима­ешь, во мне прос­нулся спав­ший глу­боким сном пат­ри­отизм, в спо­ре меж­ду пре­иму­щес­тва­ми фран­цуз­ско­го и ан­глий­ско­го об­ра­зова­ния, на­конец, по­беди­ло вто­рое, и мы с Рей­ном ре­шили пос­пе­шить, по­ка Га­би не пе­реду­мала.

— Мис­сис У­из­ли, на­вер­ное, вне се­бя от ра­дос­ти?

— Ма­ло ска­зано. За­лива­ет­ся сле­зами каж­дые пол­ча­са и так и но­ровит при­жать нас к сво­ей ши­рокой гру­ди. Она хо­тела с ут­ра заг­ля­нуть к вам, по­делить­ся столь нес­лы­хан­ным счасть­ем, но от ее слез все вре­мя от­сы­ревал ка­мин. Ну, что за ра­ботен­ка у Пер­си для ме­ня, не зна­ешь? А то на­ша Пэ­ВэШа опять важ­ни­ча­ет и ло­почет что-то там о сек­ре­тах го­сударс­твен­ной важ­ности.

Муж­чи­ны отош­ли к две­рям, мис­тер Пот­тер за­гово­рил впол­го­лоса, и его друг вмиг по­серь­ез­нел и скло­нил го­лову, слу­шая.

— Пе­рес­тань гла­зеть на те­тю Габ­ри­эль, Алекс! — шеп­ну­ла, хи­хикая, Ли­ли, — это прос­то неп­ри­лич­но. К то­му же дя­дя Рон о-очень рев­ни­вый.

— Я сов­сем не… я прос­то… так… — вы­давил пок­раснев­ший, как рак, Алекс.

— Да лад­но, не парь­ся. Она на чет­верть вей­ла, и все, кто ви­дят ее в пер­вый раз, и не в пер­вый то­же, выг­ля­дят так же глу­по. Кста­ти, те­тя Флер, сес­тра те­ти Га­би и же­на дя­ди Бил­ла, еще кра­сивее, ес­ли это во­об­ще воз­можно пред­ста­вить.

«Ин­те­рес­но, кто та­кие вей­лы?» — по­думал Алекс, с тру­дом от­во­дя взгляд.

— Го­тови­тесь к Хог­вар­тсу, Га­би? — спро­сила мис­сис Пот­тер, ког­да объ­ятья, по­целуи и удив­ленные вос­кли­цания прек­ра­тились.

— Oh, qui, — слег­ка грас­си­руя, неж­ным го­лосом от­ве­тила кра­сави­ца, — Г’он по­тащил нас се­год­ня, как буд­то нет д’гу­гих дней! Я все-та­ки так на­де­ялась, что мы ос­та­нем­ся во Ф’ган­ции. Мне ка­жет­ся, Ша’гмба­тон был бы п’гед­почти­тель­нее для ‘Гей­ни. Там очень силь­ный п’ге­пода­ватель­ский сос­тав.

— В Хог­вар­тсе то­же, — воз­ра­зила мать Ли­ли, — и ма­ма нас прос­то дос­та­ла сво­ими при­чита­ни­ями! Дес­кать, она не мо­жет жить спо­кой­но, ког­да ее до­рогие дет­ки так да­леко от до­ма. Билл и Флер в Ки­тае, вы во Фран­ции, Джордж в Авс­тра­лии, Чар­ли с Аг­нес в Ру­мынии. «Все У­из­ли раз­ле­телись по све­ту», как лю­бит пов­то­рять она. На­де­юсь, хоть сей­час нем­но­го ус­по­ко­ит­ся. Вы уже прис­мотре­ли дом?

— Нет еще, но ско’го. Мы по­ка ос­та­нови­лись в до­ме ’го­дите­лей ’Го­на. Они бы­ли очень лю­без­ны. Как толь­ко ‘Гон нач­нет ‘га­ботать в Ми­нис­те’гстве, я зай­мусь по­ис­ка­ми. А что но­вого у вас?

И жен­щи­ны при­нялись ожив­ленно об­ме­нивать­ся пос­ледни­ми но­вос­тя­ми.

— У­из­ли? Фа­милия тво­его дя­ди У­из­ли? — ше­потом спро­сил Алекс у вер­тя­щей­ся пе­ред зер­ка­лом Ли­ли, ко­торой под­го­няли фор­менную юб­ку.

— Да, это брат мо­ей ма­мы. А это Рей­нар У­из­ли, мой са­мый лю­бимый ку­зен. Ну же, Рей­ни, ска­жи: «Прив-е-е-ет». Это Алекс.

Алекс кив­нул. Маль­чик, по­дошед­ший к ним, в от­вет прох­ладно кив­нул и нем­но­го ехид­но про­тянул, раз­гля­дывая Ли­ли в зер­ка­ле:

— Так стран­но ви­деть те­бя в юб­ке. Ты уве­рена, что бу­дешь ее но­сить? Мо­жет быть, сра­зу пред­ло­жить ди­рек­то­ру Хог­вар­тса ввес­ти в фор­му джин­сы?

Ли­ли в от­вет толь­ко по­каза­ла язык. Дя­дя Ли­ли тем вре­менем под­бе­жал и под­ки­нул пле­мян­ни­цу в воз­дух, выз­вав не­удо­воль­ствие пух­лень­кой вол­шебни­цы.

— Ма­лыш­ка, ну и тя­желая же ты ста­ла! — де­лан­но уди­вил­ся он, — на­вер­ня­ка, це­лыми дня­ми ло­па­ешь тор­ты и пи­рож­ные.

— Ой, дя­дя Рон, от­пусти­те ме­ня! — за­лилась сме­хом Ли­ли, — мне ведь уже один­надцать лет, как и Рей­ни, я же рас­ту!

Мис­тер У­из­ли в пос­ледний раз под­ки­нул Ли­ли в воз­дух и пос­та­вил ее на бан­кетку. Он сколь­знул гла­зами по Алек­су и кив­нул.

— То­же в Хог­вартс?

— Да, — сму­щен­но от­ве­тил маль­чик.

— Как твоя фа­милия? А где ро­дите­ли? — спро­сил мис­тер У­из­ли, но Алекс не ус­пел от­ве­тить, как муж­чи­на, очень вни­матель­но вгля­дев­шись в не­го, вдруг нап­рягся. Маль­чик внут­ренне сжал­ся под его ко­лючим ис­пы­ту­ющим взгля­дом.

— Ес­ли не оши­ба­юсь, ты от­прыск слав­но­го ро­да Мал­фо­ев? Сын Юбе­ра? — тон мис­те­ра У­из­ли мо­мен­таль­но стал хо­лод­ным, как зим­няя сту­жа, а сло­во «слав­ный» проз­ву­чало из его уст слов­но «по­ганый».

— Э-э-э, — про­тянул Алекс, не зная, что от­ве­тить, и не­до­уме­вая, как мис­тер У­из­ли до­гадал­ся. Во­об­ще-то до это­го дня он был Грей­ндже­ром, но, ви­димо, раз фа­милия его от­ца Мал­фой, то и он то­же, по­луча­ет­ся, Мал­фой, — ну, я по­лагаю, что да. А кто та­кой Юбер?

— И что ты здесь де­ла­ешь, маль­чик, один, без ок­ру­жения чис­токров­ных прих­вос­тней, сре­ди лю­дей, из­вес­тных весь­ма теп­лы­ми чувс­тва­ми к так на­зыва­емым гряз­нокров­кам? — дя­дя Ли­ли да­же не рас­слы­шал его воп­ро­са.

— Дя­дя Рон! — не­году­юще вос­клик­ну­ла Ли­ли.

К ним пос­пе­шил мис­тер Пот­тер.

— Рон, — он ус­по­ка­ива­юще по­ложил ру­ку на пле­чо дру­га и сму­щен­но каш­ля­нул, — он с на­ми.

— Что-о-о?! — гла­за мис­те­ра У­из­ли ста­ли со­вер­шенно круг­лы­ми, — с ка­ких это пор Пот­те­ры хо­дят по ма­гази­нам с Мал­фо­ями? Мир со­шел с ума, и мне ник­то не ска­зал?

— Тут та­кое де­ло… Ли­ли, не вме­шивай­ся в раз­го­вор взрос­лых! — оса­дил мис­тер Пот­тер дочь, уже от­крыв­шую рот, что­бы раз­ра­зить­ся гнев­ным во­допа­дом слов, — Рон, это Алек­сандр Грей­нджер Мал­фой, сын… сын Гер­ми­оны Грей­нджер и Дра­ко Мал­фоя.

Алек­су по­каза­лось, что ры­жево­лосо­го муж­чи­ну сей­час хва­тит удар. Он по­баг­ро­вел так, что поч­ти слил­ся с тем­но-бор­до­выми ман­ти­ями, ви­сев­ши­ми на ве­шал­ках по­зади не­го. Его взгляд стал не прос­то хо­лод­ным, он стал ле­дяным. То, как он смот­рел на Алек­са до это­го, по­каза­лось маль­чи­ку прос­то лас­кой.

— У них был ре­бенок?! Тем бо­лее, — мис­тер У­из­ли не го­ворил, а през­ри­тель­но кри­вя гу­бы, вып­ле­вывал сло­ва, — это их сын, а ты так спо­кой­но об этом го­воришь! По­верить не мо­гу!

— Не го­вори вся­кой ерун­ды и глу­пос­тей. Прос­то ему не с кем бы­ло пой­ти. Он жи­вет с маг­ла­ми.

— Он жи­вет с маг­ла­ми?! Мал­фой жи­вет с маг­ла­ми?! КАК та­кое воз­можно? Кто-ни­будь во­об­ще объ­яс­нит мне, что про­ис­хо­дит? — бро­ви муж­чи­ны лез­ли на лоб.

— Да, по­верь мне. Слу­шай, — мис­тер Пот­тер ог­ля­нул­ся на же­ну и мис­сис У­из­ли, ко­торые обес­по­ко­ен­но взгля­нули в их сто­рону, — да­вай по­гово­рим об этом поз­же, не здесь и не сей­час.

— Хо­рошо, на­де­юсь, ты зна­ешь, что де­ла­ешь, — его друг спра­вил­ся с со­бой и, уже не об­ра­щая вни­мания на Алек­са, ско­ман­до­вал сы­ну:

— Рей­нар, марш при­мерять ман­тии, а то мы до зав­тра от­сю­да не уй­дем.

Алекс спрыг­нул с бан­кетки, на ду­ше у не­го бы­ло прос­то от­вра­титель­но. Дя­дя Ли­ли от­несся к не­му еще ху­же, чем спер­ва ее ро­дите­ли. Он те­рял­ся в до­гад­ках, чем бы­ло выз­ва­но по­доб­ное от­но­шение этих вол­шебни­ков. Ведь он рань­ше не знал их, не мог ни­чего сде­лать та­кого, что зас­та­вило бы от­но­сить­ся к не­му так пре­дубеж­денно.

Вол­шебни­ца про­тяну­ла ему два ак­ку­рат­но упа­кован­ных ком­плек­та по­дог­нанных под не­го ман­тий и фор­менной одеж­ды. Точ­но та­кие же свер­тки дос­та­лись Ли­ли. Мис­тер Пот­тер и Алекс рас­счи­тались, и вся ком­па­ния, по­дож­дав семью У­из­ли, выш­ла на ули­цу. Ока­залось, что они то­же все за­купи­ли. По­это­му ре­шено бы­ло от­пра­вить­ся в ма­газин «Все­воз­можных вол­шебных вре­дилок». Что это за ма­газин, Алекс не по­нял, но его мне­ния ник­то не спра­шивал, и он уны­ло поп­лелся вслед за ос­таль­ны­ми. Мно­гочис­ленные па­кеты, ко­роб­ки и свер­тки от­тя­гива­ли ру­ки, жи­вот под­во­дило от го­лода, взрос­лые со­вер­шенно не об­ра­щали на не­го вни­мания, а Ли­ли ве­село бол­та­ла с Рей­ном о ка­ком-то Ар­ту­ре, ко­торый стал сов­сем взрос­лым, о не­понят­ном квид­ди­че, о но­вых мо­делях ме­тел, о том, кто ста­нет лов­цом «Пу­шек Педдл» в сле­ду­ющем се­зоне, пе­реда­вала ли ей при­вет не­кая Эс­ме.

На­конец они дош­ли до ка­кого-то ма­гази­на с ог­ромны­ми вы­соки­ми стек­лянны­ми ок­на­ми, над ко­торы­ми ре­яла в воз­ду­хе (са­ма со­бой!) ос­лепля­ющая, брыз­жу­щая раз­ноцвет­ны­ми ис­кра­ми над­пись: «Толь­ко у нас вы най­де­те все, что ду­ше угод­но!»

Они вош­ли внутрь, и у Алек­са раз­бе­жались гла­за. Сколь­ко же здесь бы­ло не­понят­ных шту­чек яв­но вол­шебно­го ха­рак­те­ра! Ка­кие-то жуж­жа­щие, свис­тя­щие, ры­чащие пред­ме­ты; пред­ме­ты са­мой при­чуд­ли­вой и не­обыч­ной фор­мы; стран­ные пред­ме­ты, на­поми­на­ющие длин­ные бе­лые шну­ры или ве­рев­ки; в от­дель­ных мно­гочис­ленных ко­роб­ках что-то вро­де кон­фет или сла­дос­тей. Алекс те­рял­ся в до­гад­ках, для че­го нуж­ны все эти ве­щи.

В прос­торном за­ле бы­ло пол­но на­роду, три про­дав­ца не ус­пе­вали об­слу­живать по­купа­телей. Мис­тер У­из­ли по­дошел к од­но­му из них и что-то шеп­нул. Тот кив­нул и ум­чался вглубь по­меще­ния. Алекс ти­хо спро­сил Ли­ли, ко­торая раз­гля­дыва­ла ро­зовую и ти­хо зве­нящую ко­роб­ку под наз­ва­ни­ем «Са­мые вол­шебные де­вичьи гре­зы на­яву»:

— Слу­шай, что это за мес­то?

— Ты не зна­ешь? — ок­ругли­ла гла­за де­воч­ка и тут же спох­ва­тилась, — из­ви­ни, все вре­мя за­бываю, ты же из ми­ра маг­лов. Это вся­чес­кие вол­шебные шут­ки. Смот­ри, вот это Уд­ли­ните­ли ушей, при по­мощи них мож­но под­слу­шать раз­го­вор за зак­ры­тыми две­рями. Это Ка­наре­еч­ные по­мад­ки, съ­ешь их и прев­ра­тишь­ся на па­ру ми­нут в са­мую нас­то­ящую ка­нарей­ку. А вот Бом­бы-во­нюч­ки, не со­ветую при­менять их в тес­ной ком­на­те, за­пах прос­то убой­ный. А здесь…

Ее прер­вал гром­кий ра­дос­тный воз­глас:

— Ба, ко­го я ви­жу! Не­уже­ли наш фран­цуз на­конец из­во­лил явить­ся на ро­дину? То-то ма­туш­ка об­ра­дова­лась! И наш зна­мени­тый ге­рой здесь? Как не об­ва­лились от вос­хи­щения эти сте­ны?

Навс­тре­чу им вы­шел, ши­роко рас­ки­нув ру­ки, еще один ог­ненно-ры­жево­лосый муж­чи­на сред­них лет в та­кой же крас­ной ман­тии, как и у про­дав­цов. Он ра­дос­тно об­нял мис­те­ра и мис­сис У­из­ли с Рей­ном, об­ме­нял­ся ру­копо­жати­ями с мис­те­ром Пот­те­ром, чмок­нул мис­сис Пот­тер ку­да-то в рай­он уха, а Ли­ли в нос.

— При­вет, Фред! — рас­плыл­ся в улыб­ке мис­тер У­из­ли, — как ви­дишь, явил­ся. А то ма­ма за­мучи­ла всех поч­то­вых сов Ан­глии, при­сылая пись­ма со страс­тны­ми при­зыва­ми воз­вра­тить­ся до­мой и ус­по­ко­ить ее скор­бя­щее сер­дце. Как у вас де­ла? Как Ан­дже­лина, Мол­ли?

— Все в по­ряд­ке. Де­ла идут прос­то пре­вос­ходно, грех жа­ловать­ся. Ан­дже­лина и Мол­ли цве­тут пыш­ным цве­том. Кста­ти, в этом го­ду моя дра­жай­шая же­нуш­ка на­чина­ет ра­боту в Хог­вар­тсе, про­фес­со­ром тран­сфи­гура­ции. Так что, бе­реги­тесь, пер­во­кур­сни­ки! — он под­мигнул ре­бятам.

— Те­тя Эн­джи бу­дет пре­пода­вать в Хог­вар­тсе? Су­пер­класс! — ра­дос­тно вос­клик­ну­ла Ли­ли, ожив­ленно тол­кая в бок Рей­на­ра, тот бо­лез­ненно по­мор­щился, но за­кивал.

Взрос­лые на­чали пе­рего­вари­вать­ся о ка­ких-то сво­их де­лах. Рей­нар при­нял­ся ув­ле­чен­но раз­гля­дывать вол­шебные вре­дил­ки, а Алекс удив­ленно спро­сил у Ли­ли:

— Сколь­ко же у те­бя дядь, теть и ку­зенов?

— Ку­ча! — без­за­бот­но от­ве­тила де­воч­ка и на­чала пе­речис­лять, — дя­дя Билл и его же­на те­тя Флер, я те­бе про нее го­вори­ла, у них сын Ар­тур, он уже на пос­леднем кур­се Хог­вар­тса. А они са­ми жи­вут в Ки­тае, по­тому что дя­дя Билл от­крыл там но­вое от­де­ление бан­ка Грин-Готтс и те­перь его уп­равля­ющий, ну или как там это на­зыва­ет­ся. Так, по­том дя­дя Чар­ли, у не­го трое де­тей, он жи­вет в Ру­мынии и ра­бота­ет в дра­конь­ем пи­том­ни­ке; мы гос­ти­ли у них в прош­лое Рож­дес­тво, бы­ло кру­то! Сле­ду­ющие — те­тя Од­ри и дя­дя Пер­си, он ра­бота­ет в Ми­нис­терс­тве Ма­гии. Даль­ше дя­дя Фред и те­тя Ан­дже­лина, у них доч­ка Мол­ли. Дя­дя Джордж, близ­нец дя­ди Фре­да, он у­ехал в Авс­тра­лию во­семь лет на­зад, те­перь шлет пись­ма и обе­ща­ет при­вез­ти в по­дарок кен­гу­ру. Уф, вот, и еще дя­дя Рон, те­тя Габ­ри­эль и Рей­ни. Рань­ше они жи­ли во Фран­ции, а те­перь пе­ре­еха­ли сю­да. И еще мно­жес­тво дво­юрод­ных и тро­юрод­ных ку­зенов, дядь, теть, ба­бушек и де­душек. Я иног­да да­же пу­та­юсь в име­нах. Но это все У­из­ли, со сто­роны ма­мы. А со сто­роны па­пы поч­ти ни­кого нет. Раз­ве что толь­ко ба­буш­ка Пе­тунья, дя­дя Дад­ли, те­тя Гор­тензия и Вер­нон. Но это, как вы­ража­ет­ся па­па, ско­рее на­казанье божье, а не родс­твен­ни­ки.

Алекс был до глу­бины ду­ши пот­ря­сен ко­личес­твом родс­твен­ни­ков Пот­те­ров и У­из­ли. Он не пред­став­лял се­бе, ка­ково это — ког­да столь­ко че­ловек счи­та­ют те­бя чле­ном семьи, лю­бят, за­ботят­ся. В гру­ди маль­чи­ка по­явил­ся горь­кий ком чувс­тва сво­ей не­нуж­ности и оди­ночес­тва в этом ми­ре вол­шебни­ков.

Тем вре­менем взрос­лые на­гово­рились, мис­тер Ро­нальд У­из­ли пе­редал при­каз сво­ей ма­туш­ки всем чле­нам семьи явить­ся на праз­днич­ный ужин в честь их при­ез­да. Его брат за­катил гла­за, но обе­щал прий­ти вмес­те с же­ной и до­черью. На­конец они прос­ти­лись, вся ком­па­ния выш­ла на ули­цу и дви­нулась по нап­равле­нию к «Ве­селой Мет­ле». Вре­мя уже бли­зилось к ве­черу. В жи­воте у Алек­са жа­лоб­но за­вывал пус­той же­лудок, и он ус­та­ло по­думал, что Биг­сли на­вер­ня­ка уже у­еха­ли, не дож­давшись его, а ему те­перь, оче­вид­но, при­дет­ся до­бирать­ся до до­ма са­мому.

Доб­равшись до ба­ра, Пот­те­ры и У­из­ли друж­но ре­шили под­кре­пить­ся. Они за­каза­ли плот­ный ужин и рас­се­лись, со­еди­нив вмес­те два сто­ла. Млад­шее по­коле­ние не при­нима­ло учас­тия в раз­го­воре, ув­ле­чен­ное пог­ло­щени­ем еды. Алекс чуть не прог­ло­тил язык, пе­реп­ро­бовав все блю­да по па­ре раз. Ког­да та­рел­ки бы­ли пус­ты, мис­тер У­из­ли ска­зал, до­воль­но щу­рясь:

— Мер­лин ми­лос­ти­вый, как же я сос­ку­чил­ся по нор­маль­ной ан­глий­ской еде! Гар­ри, не за­будь о зав­траш­нем ве­чере, а то maman с ме­ня три шку­ры сде­рет, ес­ли ее дра­гоцен­ный единс­твен­ный зять не явит­ся.

— Не за­буду, ес­тес­твен­но. Джин­ни, я, на­вер­ное, пе­рено­чую здесь, так бу­дет про­ще. На­до зай­ти с ут­ра в Ми­нис­терс­тво, про­яс­нить кое-что.

Мис­сис Пот­тер хо­тела бы­ло воз­му­щен­но воз­ра­зить, но бро­сив ко­рот­кий взгляд на Алек­са, ни­чего не ска­зала. Мис­тер У­из­ли, ви­димо, то­же до­гадал­ся, по­тому что с раз­дра­жени­ем спро­сил:

— За­чем те­бе это на­до? Во­зить­ся с этим…

— Рон, — ти­хо от­ве­тил его друг, — я по­нимаю твои чувс­тва, но пос­мотри — это ма­лень­кий маль­чик, оди­нокий, по­терян­ный, впер­вые уз­навший, что он от­ли­ча­ет­ся от тех лю­дей, ко­торые рань­ше ок­ру­жали его. Те­бе это ни­кого не на­поми­на­ет?

— Да, да, да, но это ни­чего не зна­чит! У не­го есть родс­твен­ни­ки, ко­торые прек­расно о нем по­забо­тят­ся.

— Я по­доз­ре­ваю, что эти родс­твен­ни­ки ни­чего не зна­ют о нем. Или, воз­можно, на­обо­рот, зна­ют и на­мерен­но скры­ва­ют его су­щес­тво­вание. Он — ее сын. Что бы там ни бы­ло, а для них это рав­но­силь­но нес­мы­ва­емо­му пят­ну по­зора.

Алекс слу­шал, нас­то­рожив уши и за­та­ив ды­хание. К со­жале­нию, мис­тер У­из­ли до­сад­ли­во фыр­кнул, и боль­ше они о ро­дите­лях Алек­са ни­чего не го­вори­ли.

Семья У­из­ли, поп­ро­щав­шись, уш­ла. Мать Ли­ли воп­ро­ситель­но взгля­нула на му­жа. Тот от­кашлял­ся и ска­зал, об­ра­ща­ясь в Алек­су:

— Мы с то­бой ос­та­нем­ся здесь, не воз­ра­жа­ешь? Пе­рено­чу­ем и зав­тра с ут­ра зай­дем в Ми­нис­терс­тво Ма­гии, на­до кое-что про­яс­нить и уточ­нить. Пре­дуп­ре­ди сво­их маг­лов­ских родс­твен­ни­ков. Или я поз­во­ню им и все объ­яс­ню.

— Нет, — пос­пешно ска­зал Алекс, — то есть, да, ко­неч­но, я сог­ла­сен. Но я сам поз­во­ню Биг­сли.

— Ой, па­па, мож­но я ос­та­нусь с ва­ми? — зап­ры­гала Ли­ли, те­ребя от­ца.

— Нет, дет­ка, ты от­пра­вишь­ся с ма­мой до­мой. Что те­бе де­лать в Ми­нис­терс­тве Ма­гии?

— Ну, па­поч­ка, по­жалуй­ста! Про­шу те­бя, возь­ми ме­ня с со­бой! Обе­щаю, я бу­ду очень-очень пос­лушной, бу­ду уби­рать­ся в ком­на­те са­ма, без на­поми­нания, не бу­ду драз­нить Лин и драть­ся с Джи­мом и Ру­сом!

Мис­тер Пот­тер взгля­нул на же­ну, ко­торая гроз­но нах­му­рила бро­ви, и ви­нова­то от­во­дя взгляд, ска­зал:

— Э-э-э, лад­но, уго­вори­ла.

Мис­сис Пот­тер всплес­ну­ла ру­ками.

— Гар­ри, нель­зя же так! Ты ее сов­сем из­ба­лу­ешь!

— Ма­моч­ка, ну как это сов­сем из­ба­лу­ешь, не так уж и мно­го я про­шу!

Жен­щи­на без­на­деж­но по­кача­ла го­ловой и ис­чезла с лег­ким хлоп­ком, заб­рав сде­лан­ные по­куп­ки и ос­та­вив рас­крыв­ше­го от удив­ле­ния рот Алек­са.

Мис­тер Пот­тер снял в оте­ле на­вер­ху ба­ра две ком­на­ты, и они от­несли в од­ну из них при­об­ре­тен­ные Алек­сом тя­желые связ­ки книг, за­вер­ну­тые свер­тки и ко­роб­ки. Он на­пом­нил маль­чи­ку:

— Те­бе нуж­но пос­та­вить в из­вес­тность сво­их те­тю и дя­дю, что ты ос­та­ешь­ся здесь и вер­нешь­ся до­мой зав­тра.

— Да они бу­дут вне се­бя от счастья, ес­ли я во­об­ще не вер­нусь, — про­бор­мо­тал Алекс, — лад­но, я сей­час поз­во­ню им из те­лефо­на-ав­то­мата.

Он вы­шел на ули­цу, пе­решел на дру­гую сто­рону ули­цы, где сто­яла ста­рая об­шарпан­ная буд­ка, и поз­во­нил мис­те­ру Биг­сли на мо­биль­ный. Как и сле­дова­ло ожи­дать, из труб­ки по­нес­лись та­кие воп­ли, что маль­чик отод­ви­нул ее сан­ти­мет­ров на де­сять по­даль­ше от уха, бо­ясь ог­лохнуть. Он то­роп­ли­во прок­ри­чал, что се­год­ня ос­та­нет­ся в го­роде, а зав­тра его под­ве­зут родс­твен­ни­ки мис­те­ра Дур­сля, и с об­легче­ни­ем бро­сил труб­ку, в ду­ше ус­мехнув­шись — се­мей­ку сей­час бу­дут раз­ди­рать два чувс­тва. Го­рячее же­лание, что­бы «пар­ши­вый маль­чиш­ка» так и сги­нул с их глаз, и не ме­нее го­рячее — что­бы вер­нулся, по­тому что тог­да уп­лы­вет не­малое со­ци­аль­ное по­собие.

На ули­це был уже ве­чер, фо­нари го­рели теп­лым жел­тым све­том, а в не­бе оди­ноко ви­сел мо­лодой ме­сяц. Алекс вер­нулся в гос­ти­ницу, во­шел в об­щий зал, в ко­тором сей­час ни­кого не бы­ло. Лишь отец Ли­ли и она са­ма си­дели в крес­лах у го­ряще­го ка­мина, о чем-то пе­рего­вари­ва­ясь и сме­ясь. Сер­дце у Алек­са чуть сжа­лось от свет­лой за­вис­ти. У не­го-то ни­ког­да та­кого не бы­ло и не бу­дет.

Наб­равшись сме­лос­ти, он по­дошел к ним и, за­пина­ясь, ска­зал:

— Сэр, вы обе­щали мне, еще там, в бан­ке, рас­ска­зать о мо­их ро­дите­лях. По­жалуй­ста, вы не мог­ли бы сей­час…

Муж­чи­на ис­пы­ту­юще пос­мотрел на не­го, что-то слов­но ре­шил для се­бя и вздох­нул.

— Хо­рошо. Но вна­чале про­яс­ним один воп­рос.

Ли­ли сос­коль­зну­ла на ков­рик у ног от­ца и удоб­но ус­тро­илась, гля­дя в огонь и жму­рясь, как ко­тенок. Алекс ос­то­рож­но опус­тился в сво­бод­ное крес­ло, го­товый выс­лу­шать все, что угод­но.

Мис­тер Пот­тер сце­пил ру­ки и каш­ля­нул.

— У те­бя есть до­кумен­ты о тво­ем рож­де­нии? Что-то вро­де сви­детель­ства о рож­де­нии?

— Да, ко­неч­но, — нем­но­го удив­ленный, от­ве­тил маль­чик.

— Но ты ни­чего не знал ни о сво­ем от­це, ни о сво­ей нас­то­ящей фа­милии?

— Сов­сем ни­чего. Ба­буш­ка и де­душ­ка… по­нима­ете, они за­писа­ны мо­ими ро­дите­лями, — Алекс ус­та­вил­ся в пол, — я был ма­лень­ким, ког­да они умер­ли, и не знаю, не мо­гу ска­зать, по­чему они сде­лали так. Но я всег­да знал, что мою ма­му зо­вут Гер­ми­она.

— Яс­но. И все это очень стран­но. Я не мо­гу по­нять, как слу­чилось, что­бы о тво­ем су­щес­тво­вании не знал ник­то в ма­гичес­ком ми­ре. И по­чему Грей­ндже­ры за­писа­ли те­бя на свою фа­милию и слов­но скры­вали, раз в до­кумен­тах имен­но они ука­заны тво­ими ро­дите­лями. Да, я знал тво­их ба­буш­ку с де­душ­кой. Но де­сять лет на­зад, пос­ле то­го… пос­ле то­го, как окон­чи­лась ма­гичес­кая вой­на, мы с Ро­наль­дом от­пра­вились к ним и не наш­ли. Они пе­ре­еха­ли, не ос­та­вив ни­кому ад­ре­са и обор­вав все свя­зи. Слов­но рас­тво­рились в Лон­до­не. На­вер­ное, их мож­но бы­ло по­пытать­ся най­ти, но у нас хва­тало дел, бы­ла раз­ру­ха, и мы не за­те­яли по­ис­ки.

Мис­тер Пот­тер взял с не­высо­кого сто­лика круж­ку с пить­ем, по­хожим на пи­во, от­хлеб­нул из нее и взъ­еро­шил и без то­го рас­тре­пан­ную ше­велю­ру.

— Итак, твои ро­дите­ли — Гер­ми­она Грей­нджер и Дра­ко Мал­фой. Твоя мать — маг­ло­рож­денная кол­дунья, твои ба­буш­ка и де­душ­ка бы­ли обыч­ны­ми людь­ми. Но, как ты, на­вер­ное, пом­нишь со слов Джин­ни, твой отец при­над­ле­жал к од­но­му из са­мых бо­гатых и арис­токра­тичес­ких ро­дов ма­гичес­кой Ан­глии.

— Ба­буш­ка и де­душ­ка ни­ког­да не го­вори­ли о мо­ем от­це, — ти­хо ска­зал Алекс, гля­дя в ве­село пля­сав­ший на яб­ло­невых дро­вах огонь, — хо­тя… мо­жет и го­вори­ли, толь­ко я ни­чего не пом­ню. По­чему у не­го та­кое стран­ное имя?

— Не знаю, — по­жал пле­чами мис­тер Пот­тер, — это в обы­чае арис­токра­тов — да­вать де­тям ди­ковин­ные име­на. Так вот, мы с Ро­ном учи­лись в од­но вре­мя вмес­те с тво­ими ро­дите­лями в Хог­вар­тсе и м-м-м... ска­жем так, зна­ли их. Боль­ше твою мать, по­тому что она, как и мы, учи­лась на Гриф­финдо­ре, это один из че­тырех фа­куль­те­тов Хог­вар­тса. В те го­ды бы­ло очень нес­по­кой­но. Воз­ро­дил­ся Вол­де­морт, один из са­мых тем­ных и ужас­ных вол­шебни­ков на­шего вре­мени. На­чалась вой­на, в ко­торой по­гиб­ло очень мно­го ма­гов и прос­тых лю­дей. Суть вой­ны сос­то­яла в том, что Вол­де­морт и его прис­пешни­ки, так на­зыва­емые По­жира­тели Смер­ти, стре­мились унич­то­жить или пол­ностью под­чи­нить маг­ло­рож­денных вол­шебни­ков, ко­торых счи­тали не­дос­той­ны­ми ма­гии. Ог­ромной це­ной мы су­мели по­бедить Вол­де­мор­та с его По­жира­теля­ми, но идеи, ис­по­веду­емые ими, до сих пор жи­вы в на­шем об­щес­тве, как ни прис­кор­бно.

— А мои ро­дите­ли?

— Твои ро­дите­ли по­гиб­ли в той вой­не вмес­те со мно­гими, — глу­хо и слов­но не­хотя от­ве­тил мис­тер Пот­тер, от­ки­дыва­ясь на­зад в глубь крес­ла, — к со­жале­нию, нор­маль­ная ра­бота Ми­нис­терс­тва Ма­гии во вре­мена прав­ле­ния Вол­де­мор­та фак­ти­чес­ки бы­ла раз­ру­шена. А пос­ле вой­ны нас­ту­пила из­рядная не­раз­бе­риха, ог­ромное ко­личес­тво ма­гов бы­ло объ­яв­ле­но про­пав­ши­ми без вес­ти. Твоя… семья… по­гиб­ла. И, как я уже те­бе го­ворил, не бы­ло ни­каких све­дений о том, что у Гер­ми­оны Грей­нджер и Дра­ко Мал­фоя был ре­бенок. По край­ней ме­ре, я ни­ког­да о те­бе не слы­шал. Зав­тра мы пой­дем в Ми­нис­терс­тво Ма­гии и под­ни­мем до­кумен­ты, ка­са­ющи­еся бра­ка тво­их ро­дите­лей и тво­его рож­де­ния, ес­ли они там име­ют­ся. Впро­чем, я поч­ти уве­рен, что все офи­ци­аль­но за­доку­мен­ти­рова­но. Раз ты име­ешь дос­туп к фа­миль­но­му нас­ле­дию Мал­фо­ев, то в свое вре­мя твои ро­дите­ли офор­ми­ли все, как по­лага­ет­ся.

— Вы ска­зали, что у ме­ня все-та­ки ос­та­лись родс­твен­ни­ки. Кто они? — Алекс за­та­ил ды­хание. В сер­дце би­лось и ко­лолось что-то стран­ное.

— Нас­коль­ко я знаю, твой отец был пос­ледним в ан­глий­ском ро­ду Мал­фо­ев. Но во Фран­ции у не­го был тро­юрод­ный брат, Юбер Мал­фуа, так на­зыва­емая фран­цуз­ская ветвь этой семьи. В свое вре­мя его вы­зыва­ли на доп­ро­сы в Ав­ро­рат, он дол­го кур­си­ровал меж­ду Ан­гли­ей и Фран­ци­ей. Че­рез пол­то­ра го­да пос­ле вой­ны он окон­ча­тель­но обос­но­вал­ся в Лон­до­не и всту­пил в пра­ва нас­ле­дова­ния, хо­тя, как я те­перь по­нимаю, нас­ле­довать осо­бен­но бы­ло не­чего, ес­ли все бы­ло ос­тавле­но те­бе. Гоб­ли­ны под­твер­ди­ли, что у не­го не бы­ло дос­ту­па к сче­там семьи, хо­тя он не­од­нократ­но пы­тал­ся по­дать иск о пра­ве пос­ледне­го в ро­ду. У Мал­фо­ев, как и у мно­гих древ­них ро­дов, ви­димо, был май­орат в са­мом пря­мом смыс­ле, ког­да все ос­тавля­ет­ся толь­ко стар­ше­му сы­ну, по­том его стар­ше­му сы­ну и так да­лее. Ос­таль­ные и по­боч­ные чле­ны семьи не по­луча­ют ни­чего, ес­ли нет осо­бых рас­по­ряже­ний. Впро­чем, в этих де­лах я осо­бо не раз­би­ра­юсь, а тог­да и вов­се не ин­те­ресо­вал­ся ни Юбе­ром, ни его нас­ледс­твом. Юбер Мал­фуа со сво­ей семь­ей до сих пор про­жива­ет в Лон­до­не, кру­тит­ся в свет­ских кру­гах и вхож во все арис­токра­тичес­кие ма­гичес­кие до­ма.

— А вы не зна­ете, — Алекс нем­но­го по­мед­лил, со­бира­ясь с ду­хом, — я мо­гу уви­деть­ся с ним?

— Ес­ли го­ворить от­кро­вен­но, я бы те­бе не со­вето­вал де­лать это, по­ка не вы­яс­нится, кто яв­ля­ет­ся тво­им опе­куном и вре­мен­ным уп­равля­ющим дви­жимым и нед­ви­жимым иму­щес­твом. Юбер Мал­фуа, ска­жем так, пе­чаль­но зна­менит сво­ими по­доз­ри­тель­ны­ми фи­нан­со­выми де­лиш­ка­ми.

— Но Биг­сли…

— Это в маг­лов­ском ми­ре, ко­торый не име­ет ни­како­го от­но­шения к ма­гичес­ко­му. Здесь у не­совер­шенно­лет­не­го вол­шебни­ка, ли­шив­ше­гося ро­дите­лей, обя­затель­но дол­жен быть опе­кун-маг. Зав­тра, ду­маю, мы все это уз­на­ем. А те­перь, мо­лодые лю­ди, спать!

В го­лове у маль­чи­ка тес­ни­лась еще ты­сяча воп­ро­сов, но он пос­лушно поп­лелся в свою ком­на­ту. День был длин­ным, на­сыщен­ным, и нес­мотря ни на что, очень хо­рошим. Он уз­нал о сво­их ма­ме и па­пе боль­ше, чем за все один­надцать лет сво­ей жиз­ни!

— Спо­кой­ной но­чи, Алекс! — теп­ло улыб­ну­лась Ли­ли, и он в от­вет то­же рас­плыл­ся в улыб­ке.

— При­ят­ных снов те­бе!

Гос­ти­нич­ный но­мер по срав­не­нию с его чу­лан­чи­ком по­казал­ся поч­ти рос­кошным, хо­тя в нем сто­яли толь­ко ши­рокая кро­вать с бал­да­хином, ноч­ной сто­лик, два до­воль­но обод­ранных крес­ла, и ви­село за­сижен­ное му­хами зер­ка­ло в ли­той мед­ной оп­ра­ве. Он заб­рался в кро­вать и, уже за­сыпая, за­дал­ся воп­ро­сом: на чь­ей сто­роне бы­ли Гер­ми­она Грей­нджер и Дра­ко Мал­фой в этой ужас­ной вой­не, ко­торую пос­то­ян­но вспо­мина­ют вол­шебни­ки?

* * *

А в это вре­мя в смеж­ном но­мере Гар­ри Пот­тер слу­шал сон­ное ды­хание до­чери и, еро­ша паль­ца­ми и без то­го взлох­ма­чен­ную ше­велю­ру, без­думно вгля­дывал­ся в при­чуд­ли­во из­ви­вав­ши­еся язы­ки пла­мени в ка­мине, слов­но на­де­ясь, что они под­ска­жут ре­шение всех проб­лем. По­яв­ле­ние это­го маль­чи­ка, так по­хоже­го на сво­их ро­дите­лей, вос­по­мина­ния о ко­торых на про­тяже­нии мно­гих лет он ста­рал­ся пря­тать глу­боко в сво­ей па­мяти, спу­тало все его мыс­ли, внес­ло су­мяти­цу в чувс­тва.

Он глу­боко вздох­нул. Как все бы­ло прос­то, и как все бы­ло слож­но! Как объ­яс­нить это­му ре­бен­ку с жад­но-воп­ро­ша­ющи­ми гла­зами, что его отец и мать ста­ли прок­лять­ем Гар­ри Пот­те­ра, из-за них он впер­вые поз­нал боль пре­датель­ства и му­ки бес­си­лия от то­го, что ни­чего нель­зя из­ме­нить?

* * *

— Пот­тер, У­из­ли, вам все по­нят­но?

Прон­зи­тель­ные го­лубые гла­за Ка­радо­ка Дир­борна стро­го ог­ля­дыва­ют двух ху­дых пар­ней в тем­ных джин­сах и кур­тках.

— Да, сэр. Доб­би нам по­может.

— Что ж, уда­чи.

— Что-что, а уда­ча им пот­ре­бу­ет­ся, — Грюм за­кури­ва­ет труб­ку и пус­ка­ет коль­ца ды­ма, на­низы­ва­ющи­еся од­но на дру­гое, — Пот­тер, как прод­ви­га­ют­ся по­ис­ки крес­тра­жей?

— Ищем, сэр, — Гар­ри чувс­тву­ет не­тер­пе­ние Ро­на, дер­га­юще­гося на мес­те.

— Ес­ли нуж­на по­мощь…

Друзья син­хрон­но от­во­дят гла­за от мис­те­ра Дир­борна, у ко­торо­го нет обе­их рук, и мо­та­ют го­лова­ми.

Си­Ди, как они его на­зыва­ют в шут­ку в уз­ком кру­гу, один из нем­но­гих дру­зей Грю­ма, вхо­дил в Ор­ден Фе­ник­са, по­терял ру­ки двад­цать лет на­зад, бу­дучи ко­ман­ди­ром от­ря­да Ав­ро­ров быс­тро­го ре­аги­рова­ния, и не ему, ли­шен­но­му воз­можнос­ти нор­маль­но кол­до­вать, пред­ла­гать по­мощь двум мо­лодым здо­ровым пар­ням с вол­шебны­ми па­лоч­ка­ми. Но Гар­ри ува­жа­ет и це­нит его по­мощь и со­веты так же, как по­мощь и со­веты Грю­ма и Кинг­сли Брус­тве­ра. Эти трое те­перь сос­тавля­ют яд­ро раз­росше­гося Ор­де­на Фе­ник­са, про­думы­вая и раз­ра­баты­вая пла­ны, стра­тегию раз­ведки, по­луче­ния ин­форма­ции и даль­ней­ших дей­ствий.

— Сэр, ес­ли это все, то мы идем.

Гар­ри и Рон ис­че­за­ют и че­рез ми­нуту транс­грес­си­ру­ют на пус­тынной до­роге, ко­торая ве­дет их к са­ду, ого­рожен­но­му чер­ной ко­ваной ре­шет­кой с ос­тры­ми, слов­но пи­ки, тор­ча­щими пруть­ями на­вер­ху. Друзья ти­хо кра­дут­ся вдоль ре­шет­ки.

— Где Доб­би?

— Обе­щал быть в две­над­цать.

У их ног с трес­ком по­яв­ля­ет­ся до­мовик, оде­тый в гряз­ную на­волоч­ку.

— Сэр Гар­ри Пот­тер! Доб­би рад вас ви­деть! И сэ­ра дру­га сэ­ра Гар­ри Пот­те­ра то­же!

— Доб­би, черт, на­пугал!

Рон сер­ди­то смот­рит на до­мови­ка. Гар­ри, на­обо­рот, бла­годар­но ки­ва­ет ему. Доб­би по его прось­бе стал шпи­оном, он те­перь ра­бота­ет у Пар­кинсо­нов, по­ка (и к счастью!) не­уз­нанный. Это он се­год­ня по­дыс­кал им ук­ры­тие. Встре­чать­ся им при­ходит­ся ред­ко, до се­год­няшне­го дня Доб­би поч­ти не вы­ходил на связь.

— Я то­же рад, что у те­бя все в по­ряд­ке. Ку­да нам ид­ти?

— Даль­ше в сад, есть бе­сед­ка, — Доб­би ука­зыва­ет на что-то чер­не­ющее сре­ди гус­то рас­ту­щих де­ревь­ев, — там Доб­би за­чару­ет по-сво­ему, ник­то не уви­дит сэ­ра Гар­ри Пот­те­ра и его сэ­ра дру­га.

— Хо­рошо, по­местье за­щище­но ох­ранны­ми зак­лять­ями или ан­титранс­грес­си­он­ным барь­ером?

— Да, но ког­да у хо­зя­ина гос­ти, он сни­ма­ет за­щиту и барь­ер. Толь­ко у во­рот де­журит ох­ра­на.

Гар­ри и Рон ос­то­рож­но и как мож­но ти­ше пе­реле­за­ют че­рез ог­ра­ду и кра­дут­ся к ук­ры­тию вслед за Доб­би. Кое-как проб­равшись че­рез стран­но-лип­кие кус­ты, друзья с об­легче­ни­ем ны­ря­ют в бе­сед­ку, ко­торая уви­та вь­ющи­мися пле­тями ка­кого-то рас­те­ния. Сквозь ще­ли и листья хо­рошо вид­на подъ­ез­дная ал­лея к ог­ромно­му до­му, пе­рели­ва­юще­муся раз­ноцветь­ем ог­ней. Они слы­шат до­нося­щи­еся из до­ма шум, хо­хот, ве­селые вскри­ки. В этом за­город­ном по­местье Пар­кинсо­нов, по све­дени­ям тай­ных ла­зут­чи­ков, со­бира­ют­ся По­жира­тели Смер­ти, час­то там по­яв­ля­ет­ся и сам Гос­по­дин, как они по­добос­трастно зо­вут Вол­де­мор­та.

— Доб­би, а ты нам не мо­жешь ска­зать, кто еще при­со­еди­нил­ся к Вол­де­мор­ту? — Рон от­ря­хива­ет­ся и ог­ля­дыва­ет тес­ное по­меще­ние.

— Нет, сэр друг Гар­ри Пот­те­ра! — в круг­лых гла­зах Доб­би пле­щет­ся па­ничес­кий страх, — Доб­би бо­ит­ся, что ста­рые хо­зя­ева уз­на­ют его, Доб­би ред­ко вы­ходит из кух­ни.

— Лад­но, не тря­сись, са­ми уз­на­ем.

— Сэр Гар­ри Пот­тер, — Доб­би не­реши­тель­но мнет­ся и те­ребит в ру­ках уго­лок на­волоч­ки.

— Спа­сибо, Доб­би, иди, а то хо­зя­ева хва­тят­ся и нес­добро­вать те­бе.

— Сэр, Доб­би хо­чет ска­зать вам кое-что…

— Что еще?

Ми­мо бе­сед­ки про­ходит рос­лый вол­шебник, он кру­тит го­ловой, прис­лу­шива­ясь к по­доз­ри­тель­ным зву­кам. Гар­ри шеп­чет:

— Доб­би, по­том! Иди! Ты на­ложил ча­ры?

— Да, но…

— Иди!

Доб­би с го­рес­тным вы­раже­ни­ем ли­ца ис­че­за­ет.

Ка­жет­ся, бе­сед­ка, в ко­торой они за­та­ились, слу­жит чем-то вро­де под­собно­го по­меще­ния для са­дов­ни­ка, по­тому что они вез­де на­тыка­ют­ся на ло­паты, граб­ли, ка­кие-то гор­шки, лей­ки и про­чий са­довый ин­вентарь. Про­шел час с лиш­ним, уже глу­бокая ночь, и гос­ти рас­хо­дят­ся пос­ле ве­селой пи­руш­ки. Хо­тя боль­шинс­тво уш­ли че­рез ка­мины, но не­кото­рые при­были в ка­ретах, зап­ря­жен­ных фес­тра­лами. Гар­ри ви­дит этих страш­ных ло­шадей вол­шебно­го ми­ра, сей­час мир­но сто­ящих у во­рот. В ка­реты то и де­ло са­дят­ся вол­шебни­ки, поч­ти не­види­мые в чер­ных, как са­жа, пла­щах, и фес­тра­лы ис­че­за­ют. Гар­ри пы­та­ет­ся раз­гля­деть ли­ца, но это ему пло­хо уда­ет­ся. Он не очень хо­рошо ви­дит, а Рон, у ко­торо­го прек­расное зре­ние, со­пит ря­дом, тол­ка­ет­ся, ста­ра­ясь ус­тро­ить по­удоб­нее свою дол­го­вязую фи­гуру.

— Рон, по­тише! Ты шу­мишь не ху­же Пив­за!

— А что я мо­гу сде­лать? Здесь тес­но, как в но­ре до­мови­ка.

— Смот­ри, ка­жет­ся, они рас­хо­дят­ся! — ши­пит Гар­ри, сер­ди­тый на дру­га. Они про­валят за­дание, ес­ли не уз­на­ют хо­тя бы нес­коль­ко но­вых По­жира­телей!

— Из­ви­ни, — Рон ви­нова­то ту­лит­ся ря­дом.

Гар­ри со сме­шан­ным чувс­твом гне­ва и ви­ны взгля­дыва­ет на блед­ное ис­ху­дав­шее ли­цо дру­га с тем­ны­ми меш­ка­ми под гла­зами. Да­же вес­нушки поч­ти не вид­ны, слов­но поб­лекли от страш­но­го нап­ря­жения, в ко­тором они жи­вут пос­ледние во­семь ме­сяцев. Он зна­ет, что и сам выг­ля­дит не луч­ше. Но ему нап­ле­вать. Им с Ро­ном поч­ти на все нап­ле­вать, с тех пор, как ее нет с ни­ми. Изо дня в день их тер­за­ет те­перь ли­хора­доч­ный страх, ско­выва­ющий мыс­ли и чувс­тва, и му­читель­ное ожи­дание то­го, что од­нажды их неп­рекра­ща­ющи­еся по­ис­ки при­ведут к страш­ной на­ход­ке.

Гар­ри, при­щурив гла­за, вгля­дыва­ет­ся в чер­ные пла­щи, ста­ра­ясь раз­гля­деть хоть ко­го-ни­будь. В го­лову ле­зут мыс­ли о не­най­ден­ных крес­тра­жах. Где их ис­кать? Ча­шу Пуф­фендуй по­мог­ла най­ти Гер­ми­она. Она поп­ро­сила Гар­ри вспом­нить, как выг­ля­дела ча­ша. Гар­ри как мог точ­нее опи­сал пред­мет, еди­нож­ды ви­ден­ный им в Ому­те Па­мяти, и Гер­ми­она на пол­дня впа­ла в зна­комое за­дум­чи­во-от­ре­шен­ное сос­то­яние, в обед убе­жала ку­да-то из до­ма на пло­щади Грим­мо, где у них тог­да про­ходи­ли за­нятия груп­пы под­го­тов­ки Ав­ро­ров, по­том вер­ну­лась и к ве­черу с та­инс­твен­ным и тор­жес­тву­ющим ви­дом по­тащи­ла их в На­ци­ональ­ный му­зей.

Гар­ри не­до­уме­вал, Рон вор­чал, но в за­ле «Сред­не­вековье» под стек­лянным кол­па­ком они уви­дели зо­лотую ча­шу с кра­сивым вы­чека­нен­ным узо­ром, и Гар­ри сра­зу же уз­нал ее. Они смог­ли не­замет­но под­ме­нить ча­шу дуб­ли­катом, и пос­пе­шили унич­то­жить ее в чер­ном ог­не Фес­ту­са, в ко­тором рас­плав­ля­ют­ся ар­те­фак­ты да­же древ­ней тем­ной ма­гии. Пос­ле это­го по­ис­ки по­ка бы­ли бес­плод­ны. Они не вы­яс­ни­ли, кто та­кой Р.А.Б., не смог­ли ра­зуз­нать, что же при­над­ле­жало Гриф­финдо­ру или Ког­тевра­ну.

Как не хва­та­ет Гер­ми­оны ря­дом, ее чет­ко­го ра­ци­ональ­но­го ума, ее спо­соб­ности про­ана­лизи­ровать си­ту­ацию, раз­ло­жить все по по­лоч­кам, от­де­лить глав­ное от вто­рос­те­пен­но­го! И как не хва­та­ет ее обыч­но­го вор­чанья, прин­ци­пи­аль­нос­ти, не­укос­ни­тель­но­го сле­дова­ния раз­но­об­разным пра­вилам, ее по­рывис­то­го про­яв­ле­ния чувств, крат­ко­го объ­ятья, ко­торое при­да­ет си­лы в ми­нуты ми­молет­но­го стра­ха и гне­ва на се­бя за этот страх, вни­матель­но­го взгля­да ка­рих глаз, в ко­торых вдруг вспы­хива­ют ис­корки сме­ха…

Рон — луч­ший друг, Гар­ри не знал бы, что без не­го де­лать, но без Гер­ми­оны они слов­но оси­роте­ли.

Он не ве­рит, они с Ро­ном ни за что не ве­рят глу­пым рос­сказ­ням этой ду­ры Хан­ны, что она ви­дела Гер­ми­ону в ма­лень­ком го­род­ке не­дале­ко от Ман­честе­ра, и та яко­бы бы­ла с Мал­фо­ем. Это прос­то не­воз­можно, ис­клю­чено, аб­сурд — Гер­ми­она и Мал­фой! Как мож­но бы­ло хоть на ми­нуту до­пус­тить эту не­лепую мысль?

Они вмес­те, втро­ем — он, Рон и Гер­ми­она — лю­той не­навистью не­нави­дели это­го уб­людка, ко­торый от­равлял им жизнь в шко­ле, и из-за ко­торо­го по­гиб Дамб­лдор. И хо­тя пос­ле ви­ден­но­го и слы­шан­но­го в ту­але­те Миртл к не­му в ду­шу неп­ро­шеной гость­ей вкра­лась стран­ная жа­лость к Мал­фою, пос­ле смер­ти Дамб­лдо­ра она ис­чезла бес­след­но. Где бы Мал­фой те­перь ни был, он яв­лялся вра­гом, с ко­торым не­воз­мо­жен ком­про­мисс. Гар­ри знал, что при встре­че они бу­дут драть­ся до пос­ледней кап­ли кро­ви, до пос­ледне­го вздо­ха, и это не прос­то пус­тые сло­ва. Так и бу­дет.

Рон ря­дом опять на­тыка­ет­ся на что-то и ши­пит ру­гатель­ства сквозь зу­бы. Гар­ри сно­ва ду­ма­ет о дру­ге. Как он жи­вет? Как он пе­рено­сит нес­терпи­мую боль ут­ра­ты? Рон ни­ког­да не го­ворит об этом, но Гар­ри-то зна­ет, мо­жет пред­ста­вить, что тво­рит­ся в его ду­ше. Уже дав­но для Ро­на Гер­ми­она не толь­ко луч­шая под­ру­га. Он вста­вал с ее име­нем на ус­тах и ло­жил­ся, ле­лея лег­кое при­кос­но­венье ру­ки на ще­ке. Вез­де, где бы они ни бы­ли, он ис­кал взгля­дом толь­ко ее. Но он не ус­пел ска­зать тех нес­коль­ких, са­мых важ­ных слов. Что его сдер­жи­вало? Гар­ри не зна­ет…

Ему лег­че, у не­го Джин­ни, его ры­жее сол­нышко, вер­ное и без­за­вет­но пре­дан­ное. Она ста­ралась, как мог­ла, что­бы вы­тащить их из той тря­сины бе­зыс­ходнос­ти, не­верия в собс­твен­ные си­лы, чер­ной тос­ки, в ко­торую они ед­ва не пог­ру­зились пос­ле то­го, как Гер­ми­оны не ста­ло ря­дом с ни­ми. Он бо­ит­ся за Джин­ни, бо­ит­ся так, что каж­дый раз, воз­вра­ща­ясь до­мой в Год­ри­кову Ло­щину, нес­коль­ко страш­ных ми­нут сто­ит пе­ред дверью, не ре­ша­ясь взять­ся за руч­ку, не ре­ша­ясь шаг­нуть за по­рог, в ка­ком-то оце­пене­нии от од­ной мыс­ли о том, что ее не бу­дет в до­ме. Как од­нажды не бы­ло Гер­ми­оны, ког­да они с Ро­ном вер­ну­лись из Хог­вар­тса, ку­да прос­то заг­ля­нули по прось­бе Мак­Го­нагалл.

Но Джин­ни есть, встре­ча­ет его с не­из­менной улыб­кой и шут­ли­во по­махи­ва­ет по­вареш­кой, обе­щая как-ни­будь пус­тить это гроз­ное ору­жие в де­ло, ес­ли он еще раз опоз­да­ет к ужи­ну. Он об­легчен­но об­ни­мал Джин­ни, вды­хал зна­комый, та­кой род­ной цве­точ­ный аро­мат, ко­торым она бла­го­уха­ла, чувс­тво­вал теп­ло ее те­ла и не мог зас­та­вить се­бя в эти ми­нуты взгля­нуть на Ро­на, ко­торый от­во­дил гла­за и за­мол­кал на по­лус­ло­ве.

Не­лов­кое мол­ча­ние пре­рыва­ла Джин­ни, ко­торая при­нима­лась от­чи­тывать бра­та за окур­ки, по­тушен­ные им в гор­шке ее лю­бимой бе­гонии, Гар­ри — за гряз­ные бо­тин­ки, ос­та­вив­шие след на ков­ре, вспо­минать с воз­му­щени­ем не­ук­лю­жего Не­вил­ла, ко­торый в прош­лый при­ход пе­ребил все чаш­ки на кух­не, и те­перь им при­дет­ся пить чай из (ка­кой ужас!) стек­лянных ста­канов. Она спо­ро нак­ры­вала на стол, они са­дились ужи­нать. Рон по­малень­ку от­хо­дил и на­чинал под­шу­чивать над ку­линар­ны­ми та­лан­та­ми сес­тры, ста­новя­щей­ся, по его го­рячим за­вере­ни­ям, все боль­ше по­хожей на ма­туш­ку, при­выч­но жа­ловал­ся на Грю­ма, ко­торый да­ет им за­дания, ког­да им с Гар­ри все си­лы на­до сос­ре­дото­чить на по­ис­ке крес­тра­жей.

Гар­ри сог­ласно ки­вал, ощу­щая сы­тую тя­жесть в же­луд­ке, ему в эти ми­нуты не хо­телось ду­мать ни о чем. Ни о не­объ­яв­ленной вой­не, ко­торая уже дав­но идет, но боль­шинс­тво вол­шебни­ков про­дол­жа­ют упор­но соп­ро­тив­лять­ся прав­де и ни­как не же­ла­ют приз­на­вать, что Вол­де­морт воз­ро­дил­ся, и что учас­тивши­еся нес­час­тные слу­чаи, ги­бель мно­гих ни в чем не по­вин­ных ма­гов и маг­лов — это де­ло его рук и его прис­пешни­ков. Они пред­по­чита­ют быть сле­пыми и глу­хими, лишь бы не по­рушить свой сы­тый ми­рок. Прав­да, в пос­леднее вре­мя эти слу­чаи ста­ли ре­же. Вол­де­морт слов­но при­та­ил­ся, на­кап­ли­вая си­лы для про­рыва. Но об этом то­же не хо­телось ду­мать.

…А на прош­лой не­деле в гряз­ной квар­ти­ре в тру­щобах Лон­до­на наш­ли Ди­на То­маса, страш­но изу­вечен­но­го, не по­хоже­го на се­бя пос­ле при­мене­ния на нем Неп­рости­тель­ных зак­ля­тий и нав­сегда зак­рывше­го гла­за, ед­ва Гар­ри упал пе­ред ним на ко­лени, пы­та­ясь по­мочь быв­ше­му од­но­кур­сни­ку. Дин не был в Ор­де­не, он, в от­ли­чие от них, окон­чил седь­мой курс и по нас­то­янию ма­тери-маг­лы пос­ту­пил в ме­дицин­ский кол­ледж. Он ни­чего не знал о де­лах Гар­ри или Ор­де­на. Дин, еле во­рочая язы­ком, что-то нас­той­чи­во пы­тал­ся ска­зать ему, но не ус­пел. Гар­ри ма­лодуш­но скрыл это от Джин­ни.

Страш­но уми­рать в де­вят­надцать лет, ког­да пе­ред то­бой вся ог­ромная жизнь, ког­да ря­дом лю­бимые и лю­бящие лю­ди, ког­да свет на­деж­ды все-та­ки го­рит чис­тым пла­менем и не ду­ма­ет уга­сать, хо­тя его зак­ры­ва­ют тем­ные ту­чи...

Ди­ну, Ро­ну, Си­мусу, Не­вил­лу, ему — все­го по де­вят­надцать. Еще маль­чи­ки, но уже муж­чи­ны, ко­торых сде­лала взрос­лы­ми тя­жесть борь­бы, лег­шая на их еще не­ок­репшие пле­чи. Джин­ни млад­ше их, ей во­сем­надцать, но и она уже ма­лень­кая жен­щи­на, с су­хими гла­зами про­вожа­ющая его в ут­ро не­из­вес­тнос­ти и храб­ро встре­ча­ющая ве­чером стра­ха. Та­кой же бы­ла и Гер­ми­она… Толь­ко Джин­ни — это теп­ло до­маш­не­го оча­га, у­ют род­но­го до­ма, ни­ког­да преж­де не из­ве­дан­ный Гар­ри, а Гер­ми­она — это гиб­кость и гроз­ная си­ла вол­шебной па­лоч­ки, го­товой по­разить вра­га, сталь­ной стер­жень внут­ри хруп­ко­го на вид цвет­ка. Она всег­да сто­яла пле­чом к пле­чу с ним и Ро­ном, го­товая за­щитить, бро­сить­ся в бой за не­го и вмес­то не­го.

Гар­ри ло­вит се­бя на том, что сов­сем от­влек­ся от за­дания. Все уже разъ­еха­лись, ос­тался толь­ко один эки­паж. Дь­явол, а они ни­кого не ус­пе­ли за­фик­си­ровать! Опять Гроз­ный Глаз бу­дет вор­чать, де­лая им вы­говор, а Си­Ди уко­риз­ненно ка­чать го­ловой. Гар­ри чер­ты­ха­ет­ся и тол­ка­ет Ро­на.

— Ты ус­пел ко­го-ни­будь уз­нать?

Друг не от­ве­ча­ет, вы­тянув­шись в стру­ну и рас­ши­рен­ны­ми гла­зами вгля­дыва­ясь в двух че­ловек, на­вер­ное, пос­ледних По­жира­телей, ко­торые, не спе­ша, идут по ал­лее. Гар­ри ко­жей чувс­тву­ет нап­ря­жение Ро­на, вол­на­ми рас­простра­ня­юще­еся по бе­сед­ке.

— Рон?

Рон выс­ка­кива­ет из бе­сед­ки и ша­га­ет к лю­дям. Гар­ри на миг це­пене­ет от ужа­са, сме­шан­но­го с изум­ле­ни­ем. Что он де­ла­ет? Су­мас­шедший! Они же сей­час убь­ют его!

Он бе­жит за дру­гом, па­лоч­ка на­из­го­тове. Пле­вать на за­дание, сек­ретность, толь­ко не Рон!

Рас­сто­яние меж­ду ни­ми все умень­ша­ет­ся, вот он уже поч­ти дог­нал Ро­на, ко­торый вдруг стол­бом зас­ты­ва­ет пе­ред дву­мя По­жира­теля­ми. Хо­тя нет, с пер­во­го взгля­да это не По­жира­тели. На них нет чер­ных пла­щей, урод­ли­вых ма­сок в ви­де че­репов. Обык­но­вен­ные ман­тии, ли­ца от­кры­ты. Па­рень и де­вуш­ка, оба вы­сокие, строй­ные. Свет, ль­ющий­ся от фо­нарей у до­ма, вых­ва­тыва­ет их ли­ца в тем­но­те. И Гар­ри спо­тыка­ет­ся.

Зна­комые свет­лые во­лосы, вы­соко­мер­ное ли­цо, гу­бы, сжа­тые в веч­ной из­де­ватель­ской ус­мешке. Мал­фой, сво­лочь Мал­фой, ко­торый не ис­чез, не про­валил­ся в ад, где ему и са­мое мес­то, пос­ле смер­ти Дамб­лдо­ра, а сто­ит пе­ред ни­ми, та­кой же, как всег­да — хо­леный, над­менный, злоб­ный!

Ярость ох­ва­тыва­ет Гар­ри как пла­мя, ру­ка креп­че сжи­ма­ет па­лоч­ку, а гла­за об­ра­ща­ют­ся на де­вуш­ку с Мал­фо­ем. Он ожи­да­ет уви­деть Пар­кинсон — кто же, кро­ме этой на­пыщен­ной уро­дины, мо­жет быть ря­дом с Мал­фо­ем?

(А в го­лове на­до­ед­ли­вой му­хой бь­ет­ся воп­рос: «По­чему Рон вы­шел им навс­тре­чу? Мал­фой и Пар­кинсон дол­жны бы­ли стать По­жира­теля­ми, это был лишь воп­рос вре­мени, что здесь не­обыч­но­го?»)

И обу­хом по го­лове, вне­зап­ным не­чес­тным уда­ром в сол­нечное спле­тение, про­пущен­ным зак­лять­ем, стре­митель­но не­сущим­ся навс­тре­чу, от­вет:

«Гер­ми­она!».

Ра­дость: «Гер­ми­она!».

Не­до­уме­ние: «Гер­ми­она?».

Зыб­кая не­веря­щая до­гад­ка: «Гер­ми­она…»

Это Гер­ми­она идет ря­дом с Мал­фо­ем, а не Пар­кинсон, это Гер­ми­она дер­жит его под ру­ку! В рос­кошной бар­хатной ман­тии, из-под ко­торой стру­ит­ся шелк платья, с во­лоса­ми, уло­жен­ны­ми в кра­сивую при­чес­ку (они ви­дели ее та­кой толь­ко на прис­но­памят­ном чет­вертом кур­се), на шее и в ушах поб­лески­ва­ют дра­гоцен­ности. А на ли­це (та­ком зна­комом, изу­чен­ном до каж­дой чер­точки, до точ­но­го зна­ния, в ка­ком мес­те на ще­ках по­яв­ля­ют­ся ямоч­ки, ког­да она сме­ет­ся, с кро­хот­ной ро­дин­кой на вис­ке), на этом род­ном ли­це та­кое неп­ри­выч­ное вы­раже­ние хо­лод­но­го удив­ле­ния и неп­ри­ят­но­го за­меша­тель­ства и... че­го-то еще…

Сер­дце про­пус­ка­ет удар, по­том еще один и еще, оно слов­но за­было, что на­до сту­чать, раз­го­няя кровь по жи­лам. Гар­ри чувс­тву­ет, как воз­дух, ца­рапа­ясь, про­ходит в гор­ло, как хо­лоде­ют ру­ки. Вок­руг них ти­шина, тя­желая, гне­тущая, и ве­тер при­носит не влаж­ную све­жесть пе­ред над­ви­га­ющим­ся дож­дем, а тя­гос­тный гни­лой дух из­ме­ны и пре­датель­ства.

Что он там ду­мал про схват­ку с Мал­фо­ем до пос­ледней кап­ли кро­ви? Как сра­жать­ся, ес­ли Гер­ми­она на­нес­ла удар от­равлен­ным но­жом в спи­ну, ес­ли свя­зала ру­ки и от­ня­ла си­лу во­ли?

— Ка­кая не­ожи­дан­ность! — ти­шину ос­трым но­жом про­реза­ет не­навис­тный тя­гучий го­лос Мал­фоя, — в са­ду Пар­кинсо­нов Пот­тер и У­из­ли. По­ис­ти­не, храб­рость гриф­финдор­цев срав­ни­ма толь­ко с их глу­постью.

— Ты!

— Я. Вер­нее, МЫ, — Мал­фой ух­мы­ля­ет­ся и об­ни­ма­ет Гер­ми­ону за та­лию.

Рон, не от­ры­ва­ясь, впи­ва­ет­ся гла­зами в де­вуш­ку. Ли­цо у не­го — бе­лая мас­ка с тем­ны­ми про­вала­ми глаз. А та так не­воз­му­тимо-рав­но­душ­на, слов­но встре­тила ма­лоз­на­комых лю­дей.

— Гер­ми­она, — го­лос Ро­на приг­лу­шен­ный и дро­жащий, — Гер­ми­она. Он. Те­бя. По­хитил?!

Гер­ми­она мол­чит и смот­рит ку­да-то сквозь них.

— Гер­ми­она, ты слы­шишь ме­ня? Идем! Не­важ­но, где ты бы­ла, идем! Мал­фой, от­пусти ее, сво­лочь!

— У­из­ли, ты вна­чале спро­си ее, хо­чет ли она ку­да-ли­бо ухо­дить и тем бо­лее с ва­ми?

— Гер­ми­она, пой­дем же! Мы те­бя так дол­го ис­ка­ли! С ума сой­ти! Уже ник­то не ве­рил, что мы те­бя най­дем, но мы все рав­но зна­ли, на­де­ялись!

Рон на­цели­ва­ет па­лоч­ку на Мал­фоя, на ли­це ко­торо­го преж­няя, слов­но прик­ле­ен­ная ух­мылка.

— От­пусти ее, мы силь­нее те­бя, трое про­тив од­но­го, ты про­иг­рал!

Мал­фой из­де­ватель­ски скло­ня­ет го­лову на­бок.

— Ты до сих пор не по­нял, У­из­ли? Двое про­тив двух, но это ВЫ про­иг­ра­ли.

— Гер­ми­она?!

Гар­ри в тя­желом оце­пене­нии смот­рит, как Гер­ми­она в от­вет на по­лувоп­рос-по­лумоль­бу Ро­на ед­ва за­мет­но ка­ча­ет го­ловой, спра­ва на­лево, и де­ла­ет ма­лень­кий шаг на­зад, при­жима­ет­ся поб­ли­же к Мал­фою, от­во­рачи­ва­ет­ся от них. Та­кие прос­тые, обы­ден­ные дви­жения, сколь­ко раз в жиз­ни мы пов­то­ря­ем их? Сот­ни ты­сяч, мил­ли­оны? Но сей­час, в этом са­ду, шаг на­зад — это шаг на ог­ромное рас­сто­яние, слов­но де­вуш­ка этим ша­гом пе­ресек­ла не­види­мую чер­ту, от­де­ля­ющую два со­вер­шенно раз­ных ми­ра, уш­ла из од­ной жиз­ни в дру­гую. Без­мол­вное от­ри­цание пе­речер­ки­ва­ет все, что бы­ло в прош­лой жиз­ни, де­вуш­ка от­ре­ка­ет­ся от друж­бы, от люб­ви, от ве­ры в спра­вед­ли­вость, от на­деж­ды.

Гар­ри ви­дит ее чет­кий изящ­ный про­филь, вы­соко вски­нутый под­бо­родок, ее гла­за, об­ра­щен­ные на Мал­фоя. Гу­бы ше­велят­ся, слов­но она ин­тимно что-то шеп­чет ему на ухо.

— Как ты мог­ла?! Ты про­далась это­му уб­людку! Пре­дала нас!!! Что он те­бе на­обе­щал?!! Это ка­кая-то гряз­ная иг­ра или ты спа­сала свою шку­ру?! — Рон кри­чит так, что в са­ду с де­ревь­ев с тре­вож­ным хло­пань­ем сры­ва­ют­ся пти­цы.

— По­тише, У­из­ли! Не за­бывай, где на­ходишь­ся!

— Зат­кнись, тварь! Гер­ми­она, как ты мог­ла!!!

Гар­ри не мо­жет вы­мол­вить ни сло­ва, за не­го кло­кочу­ще вып­ле­выва­ет ос­кор­бле­ния Рон, в сры­ва­ющем­ся го­лосе ко­торо­го в бе­шеном кок­тей­ле пе­реме­шались от­ча­яние, гнев и не­выно­симая боль. На крик Ро­на она сно­ва по­вора­чива­ет­ся к ним, и ли­цо ее по-преж­не­му зас­тывшее, рав­но­душ­но-хо­лод­ное. Она как буд­то не слы­шит Ро­на, не чувс­тву­ет ярос­тно­го су­мас­шес­твия в его го­лосе. За­то Мал­фой за­мет­но блед­не­ет, что вид­но да­же в по­луть­ме.

— Пре­дуп­реждаю, У­из­ли, зак­рой свой гряз­ный рот, ина­че я по­зову ох­ра­ну. Тем, что я еще не сде­лал это­го, вы обя­заны Гер­ми­оне и мо­ему не­обы­чай­но ми­ролю­биво­му нас­тро­ению.

— Рон, — Гар­ри на­конец с тру­дом раз­лепля­ет гу­бы и хри­пит, — Рон, пош­ли от­сю­да! Рон!

Рон тя­жело ды­шит и сжи­ма­ет ку­лаки.

— Рон!

Гар­ри хва­та­ет дру­га за пле­чо, Рон вдруг сни­ка­ет, слов­но гнев ли­шил его всех сил. Мал­фой през­ри­тель­но кри­вит гу­бы, Гер­ми­она мол­чит. Она за все вре­мя не вы­мол­ви­ла ни од­но­го сло­ва.

Гар­ри та­щит Ро­на в спа­ситель­ную тем­но­ту са­да, что­бы транс­грес­си­ровать, и на­пос­ле­док ог­ля­дыва­ет­ся на Мал­фоя и Гер­ми­ону. Они сто­ят так близ­ко, и Мал­фой по-преж­не­му об­ни­ма­ет ее за та­лию. Гар­ри от­во­рачи­ва­ет­ся, зак­ры­ва­ет гла­за, пред­став­ляя се­бе свой дом, и че­рез миг он и Рон уже у зна­комо­го крыль­ца. И ноч­ной дождь на­конец об­ру­шива­ет­ся хо­лод­ной сте­ной, слов­но от­го­родив­шей их от все­го ми­ра.