Гарри Поттер и Тайный Враг (джен)

1 июля 1992

Гарри Поттер с недоверием смотрел на телефон, стоявший на письменном столе. Несмотря на то, что он, технически, был выращен магглами, его пребывание с Дурслями дало ему мало знаний о быте неволшебников. В частности, хоть он и знал (в отличие от большинства чистокровных), что такое телефон, до этого момента он никогда им не пользовался, поэтому сейчас отчаянно нервничал. К счастью, его нервозность перевешивал тот факт, что ни один из его друзей не только не написал ему, но и не ответил ни на одно из его писем. Это… раздражало. Наконец, Гарри сделал глубокий вдох и набрал номер. После пары гудков он услышал женский голос.

— Дом Грейнджеров.

— Доброе день, миссис Грейнджер. Меня зовут Гарри Поттер, я школьный друг Гермионы. Могу я ее услышать?

— Гарри Поттер? Вы тот молодой человек с вокзала, верно? — на секунду Гарри показалось, что в голосе женщины мелькнуло недовольство. Он тряхнул головой. Просто показалось. — Сейчас позову, — сказала женщина. Гарри слышал, как она отходит от телефона и зовёт дочь. Пару секунд спустя он услышал топот бегущих ног, а потом такой крик, что он чуть не выронил трубку.

— ГАРРИ ПОТТЕР! Где ты был?! Мы тебя обыскались!

Гарри был донельзя удивлён такими бурными эмоциями.

— Правда? И кто это мы?

— Невилл, Блейз и я. А, и Тео, хотя о нём я узнала от Блейза. Похоже, он немного боится отправлять сов из поместья Малфоев. Неудивительно, вообще-то. Мы писали тебе письма каждый день последние две недели — и ничего. Блейз уже собирался отправить Гантера, чтобы тот выбил Дурслям дверь и спас тебя, — она сделала паузу. — Тебя ведь не надо спасать? Он ведь мне житья не даст, если надо. Будет припоминать, что это я отговорила его спасать тебя в такой драматической манере.

Гарри засмеялся.

— Нет, не надо меня спасать. Мне просто скучно и одиноко. Очень странно, но я не получал ни одного из ваших писем, ровно как и ответов на свои. Почта от моих адвокатов приходит, но от друзей — ничего. Когда меня сюда поместили, Дамблдор наложил на дом охранные чары. Может, они блокируют сов или что-то в этом духе. Ладно, я поговорю с Гестией и Арти, чтобы они решили вопрос. Выходит, это всё-таки проблема, а не вы все игнорируете меня, — он хихикнул. — Можешь написать Блейзу и Невиллу и сказать им, что со мной всё в порядке и это просто что-то с совиной почтой?

— Без проблем, — ответила Гермиона, — но Невилл сейчас за границей. Они с леди Августой отправились в экспедицию на поиски редких растений по Амазонским джунглям. Их не будет до пятнадцатого, и я сомневаюсь, что сова сможет их найти там. Ну так, исключая отсутствие связи, как твое лето?

— Неплохо. Закончил домашку. У меня собственный телевизор — впервые в жизни, — но там нет ничего хорошего, так что, похоже, я не много потерял. Готовлю теперь только для себя, хотя я слегка устал от холодных сэндвичей и рамена из микроволновки. С другой стороны, завтра начинаются мои занятия, так что — отлично! Я их очень жду.

— Занятия? Но нам нельзя использовать палочки летом, разве нет? — спросила Гермиона.

— Ну, как это обычно бывает, в интересах богатых людей со связями были созданы лазейки, в которые можно въехать на грузовике, настолько они огромные. Есть форма, подав которую в министерство, ты сможешь использовать палочку летом ограниченное количество раз, пока ты находишься под присмотром взрослого, имеющего министерскую лицензию. Мои адвокаты подали за меня такую форму. О ней не говорят в Хогвартсе, потому что она охренительно дорогая, и я думаю, что они не хотят, чтобы менее обеспеченные родители жаловались на несправедливость бытия. Я написал тебе об этом в одном из тех писем, которые канули в небытие или куда там ещё.

— О каких суммах мы говорим, Гарри? И не говори охренительно. Это плохое слово.

— Ах, я скучал по тебе, Гермиона. Ладно, сейчас... Я потрачу примерно две тысячи галеонов на обучение этим летом. Думаю, это около десяти тысяч фунтов. Но это не все занятия по школьным дисциплинам. Сюда входит политика, этикет, финансовое дело, а также уроки полетов.

— Десять тысяч фунтов! Мда! Что ж, думаю, я пока почитаю книги. Если я не смогу за тобой угнаться, не говоря уже о других чистокровных, вроде Малфоя, которые, вероятно, тоже занимаются летом, я поговорю с родителями в следующем году. К тому же у нас уже есть планы поехать во Францию на три недели, так что у меня, наверное, всё равно не будет времени. Что из себя представляет твой учитель?

— Без понятия. Мы ещё не встречались. Она закончила Пуффендуй, одна из лучших в своём выпуске. Она хочет немного подзаработать, потому что она взяла год на отдых после окончания школы. Но скоро она начнет обучение в Академии авроров. Её зовут Тонкс.

— Просто… Тонкс?

— Просто Тонкс. Если верить Арти, у неё есть имя, но оно ей не нравится, поэтому она использует свою фамилию вместо него. Даже не мисс Тонкс.

— Хм… Тонкс, значит. Как Мадонна или Шер.

— Не-а, прости. Понятия не имею, кто это. Вырос в чулане под лестницей, помнишь?

Гермиона вздохнула. Она знала, что своими шокирующими шуточками Гарри пытается скрыть, сколько боли и страданий ему причинили, но обсуждать это по телефону было, как минимум, не этично, поэтому она решила не поддаваться на его провокацию.

— Ладно, с этого момента просто включи канал MTV и оставь его работать на заднем плане. Ты сможешь впитать в себя маггловскую культуру через подсознание.

Он рассмеялся.

— Ой, почти забыл. Ты уже вернëшься в Лондон к тридцать первому июля? Это мой день рождения, и я бы хотел, не знаю, может, собраться. Я не хочу устраивать тусовку, но, может быть, я, ты, Невилл и Блейз могли бы сходить в кино или куда-нибудь ещё.

— Я с удовольствием. Я перешлю твои слова Блейзу и Невиллу, — она замялась. — Я должна сказать тебе: твои родители прислали мне приглашение на день рождения Джима. Оно пройдёт в поместье Поттеров как раз тридцать первого. Я ещё не ответила.

— Ты хотела бы пойти?

— Если бы ты не планировал ничего на этот день, то я бы обдумала это. Я имею в виду, мы с Джимом учимся на одном факультете, поэтому мы должны хотя бы попытаться поладить. И если уж я смогла помириться с Драко Малфоем, то, разумеется, я смогу поладить и с Джимом Поттером. Но я лучше проведу этот день с тобой, и, я уверена, Невилл скажет то же самое.

Гарри обрадовался и немедленно начал считать, сколько дней осталось до момента, когда он увидит друзей вновь.

2 июля 1992

На следующий день после полудня Гарри запер дверь в свою комнату и на замок, и на задвижку, а затем вышел на улицу через невидимую магическую дверь и спустился по невидимой лестнице, которую установили пару недель назад, на задний двор. Наверное уже в сотый раз за последний год он широко улыбнулся, поражëнный возможностями магии. Всё ещё улыбаясь своим мыслям, он обошёл дом… и его улыбка тут же увяла. В саду перед домом была Петуния. На голове тётушки была глупая шляпа с широкими полями, а в руках были садовые ножницы, которыми она сейчас жестоко калечила ни в чём не повинный розовый куст. На секунду Гарри стало грустно. Хоть он и ненавидел быть Дурслевым рабом и мальчиком для битья, он гордился тем, что сад Петунии, к которому она никогда даже не прикасалась, выигрывал разные награды. Точно так же, как он гордился тем, какие блюда он готовил для своих ненавистных родственников — красивые, изысканные, которые они сжирали подчистую, даже не удосужившись поблагодарить его. Иногда он обдумывал мысль предложить готовить еду на всех, но только с условием, что он получит свою порцию и ему будет позволено сидеть за столом, как равному. Никаких «приготовь говядину Веллингтон» для Дурслей, а сам ешь подгоревший хлеб с водой. Он рассказал об этих мыслях Гермионе, на что она довольно жёстко объяснила ему маггловскую концепцию, называемую Стокгольмским синдромом, который заставляет жертв проникаться симпатией к своим мучителям.

Петуния посмотрела на него с нескрываемой ненавистью и вернулась к бедным розам, атаковав их с новой силой. С небольшой долей жалости (к розам, а не к Петунии), Гарри прошёл мимо тети и направился вниз по улице. В нескольких кварталах от Тисовой улицы он огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, и вытащил палочку. Зажав её в руке так, чтобы она торчала как большой палец, он выставил её в сторону дороги, как показывал ему Арти. Прямо как автостопщик. Пару секунд спустя он отпрянул назад, спасаясь от появившегося из ниоткуда трёхэтажного автобуса ярко-красного цвета — «Ночного рыцаря». Немного удивлëнный внешним видом автобуса и нервным приветствием, которое буквально выпалил некий Стэн Шанпайк (эта неделя, по всей видимости, была у него первой рабочей неделей в качестве кондуктора), Гарри объявил своим местом назначения «Дырявый котёл», а затем удобно устроился на сидении для быстрой, хотя и слегка жуткой поездки. Немногим позже основательно позеленевший Гарри Поттер вышел из автобуса, вошёл в «Дырявый котёл» и поднялся на второй этаж в комнату №13, которая хоть и была маленькой, но зато была обвешана всеми видами защитных заклинаний. Эта комната находилась в вечной аренде у фирмы Арти Подмора и была специально предназначена для обсуждения строго конфиденциальных дел, таких, как это. Внутри его уже ждали Подмор и ещё двое волшебников.

— Добрый день, Гарри, — поздоровался Арти, — нормально добрался?

— Да, Арти, спасибо.

Гарри с любопытством посмотрел на других волшебников, каждого их которых можно было описать всего тремя словами — ничем не примечательные.

— Гарри, позволь представить… эм, полагаю, слово «представить» — не совсем правильное. Гарри, это мистер Икс, а это мистер Игрек, — Гарри выгнул бровь. — Они находятся под действием чар изменения внешности и голоса, чтобы скрыть свои личности, но оба уже принесли как клятвы, что они действительно те, с кем я контактировал, так и клятвы не разглашать факт, что ты изучаешь окклюменцию. Также и я поклялся не открывать их личности тебе или кому-либо ещё. Хотя их сегодняшние действия и не являются незаконными, они могут вызвать… вопросы у министерства, на которые ни один из них не хочет отвечать. Уверяю тебя, это обычное дело, когда речь идёт об обучении окклюменции. Теперь к делу, — он указал на первого человека, — мистер Икс — адепт седьмого уровня и окклюменции, и легилименции, — Арти указал на второго, — мистер Игрек — окклюмент пятого уровня, а также лицензированный обливиатор, который работает на правительство, но сегодня он присутствует здесь в качестве фрилансера. Через несколько минут мистер Игрек использует первую часть заклинания блокировки памяти на мистере Икс, а затем я и он выйдем. Весь следующий час мистер Икс будет пытаться проникнуть в твой разум с помощью легилименции, чтобы протестировать твои окклюментные щиты, а затем расскажет тебе об упражнениях, которые тебе нужно будет делать, чтобы усилить их и построить другие виды ментальной защиты. Во время вашего занятия ты дашь мистеру Икс кодовую фразу, с помощью которой он сможет восстановить воспоминания о вашем занятии в будущем. Даже если ты решишь не продолжать, ты все равно должен будешь придумать такой пароль — природа заклинания требует этого. Пароль не обязан быть сверхсложным, но это, также, не должно быть что-то, что может всплыть в обычном разговоре. В конце урока мистер Игрек вернется и использует вторую часть заклинания блокировки памяти на мистере Икс, чтобы заблокировать его воспоминания.

Гарри был впечатлён таким уровнем секретности.

— Чары блокировки памяти? Никогда не слышал о них.

— Оригинальные версии чар памяти и ложной памяти существуют уже больше трёх сотен лет, мистер Поттер, — сказал мистер Игрек с лёгким акцентом. — И оба этих заклинания легко можно разрушить с помощью легилименции или напоминалок. Министерство запретило любые дальнейшие исследования чар, меняющих воспоминания, но позже всё-таки разработало улучшенные версии первых двух заклинаний для правительственного использования. Чтобы их изучить, вам необходимо получить лицензию в министерстве, а также принести клятву, которая серьезно ограничивает возможность их применения и делает почти невозможной задачу передать эти знания кому-либо, кто не получил такое разрешение. Чары блокировки памяти нельзя разрушить никаким из известных способов, кроме пароля, а природа клятвы, которую я принёс перед тем, как изучить их, делают невозможным их применение к волшебнику или ведьме, кроме случаев, когда он или она согласны с этим, а также когда эти чары требуется применить по решению Визенгамота. В любом другом случае чары не сработают. Мистер Икс уже согласился на обливиацию после вашего занятия, но, чтобы вы были спокойны, он повторит свою клятву, пока вы не начали.

Гарри моргнул.

— Такие вещи так часто случаются?

— Вы удивитесь, — шëлковым голосом сказал мистер Икс. — В волшебном мире узнать что-то, что вам знать не следует, — обычное дело. Поэтому избавиться от этих воспоминаний для собственной защиты — не такая уж и редкость. Например, все невыразимцы прекрасно умеют стирать себе память.

Гарри слегка вздрогнул. Это было ещё одним напоминанием о том, в какой странный мир он попал, где людям иногда приходится стирать себе память, чтобы забыть опасную правду.

Мистер Игрек кивнул, и мистер Икс достал свою палочку и сказал: «Я добровольно соглашаюсь на блокировку моих воспоминаний о всех действиях, что это дело потребует, о всех словах, что будут сказаны, и всех мыслях об этой комнате на срок в один час. Да будет так».

Палочка мистера Икс на секунду вспыхнула, сигнализируя, что его клятва была услышана. Затем мистер Игрек обошёл мистера Икс и остановился у него за спиной, чтобы никто не мог видеть движения его палочки, а заклинание он прошептал так тихо, что Гарри не услышал. Из глаз мистера Икс полился фиолетовый свет, а мистер Игрек кивнул Арти. Заклинание было наложено.

— Окей, Гарри. Если вы закончите раньше, потяни за этот шнур, внизу зазвонит колокольчик. Мы вернемся через час, — двое мужчин вышли, а мистер Икс велел Гарри сесть за стол напротив него.

— Прежде чем мы начнем, мистер Поттер, вы ведь уже начали изучать окклюменцию? Как вы её учили? С учителем или только по книгам?

— Эм, только книги. Я прочитал «Таинственнейшее из искусств» и первые несколько глав «Путей разума». Вторую книгу тяжело понять.

— Не только понять, мистер Поттер. Эту книгу также незаконно иметь, так что не попадитесь с ней. Срок, конечно, вы за неё не получите, но штраф в несколько тысяч галеонов — легко. Вы также будете под наблюдением министерства всю оставшуюся жизнь.

Гарри сглотнул и кивнул. «Что это за, мать твою, рождественский подарок, Блейз?!» — подумал он про себя.

— Что ж, раз вы читали «Таинственнейшее из искусств», то я полагаю, что вы поняли базовые принципы очистки разума.

— В общем случае — да, но ни один из примеров в этой книге не дал никакой ясности.

— Неудивительно. Это очень старый и очень старомодный труд. «Аегис менталис» объясняет принципы в более читабельной манере. Если сможете её достать, прочтите её, но она тоже запрещена министерством. Если сильно упростить, очистка разума означает достижение состояния, когда в вашем сознании нет никаких мыслей, за которые может зацепиться вторгшийся легилимент. Если в вашем сознании нет мыслей, ему не на что будет опереться, чтобы вытащить из вашей памяти другие воспоминания, которые позволят ему продолжить вторжение[1]. Достичь и поддерживать такое состояние невероятно трудно, если только вы не практикуете дзен-медитации или что-то похожее. Чтобы иметь хорошие окклюментные щиты, не нужно поддерживать такое состояние постоянно. Всё, что требуется — это уметь чувствовать вторжение, а затем рефлекторно подавлять все мысли, тем самым изгоняя незваного гостя. Теперь давайте попробуем простой подход. Вы помните, чтобы вы когда-либо делали что-то долгое время? Необязательно, чтобы это было чем-то приятным или неприятным, просто какое-нибудь занятие, за которым вы теряли счёт времени?

Гарри на секунду задумался, а затем вспомнил жалкие попытки Петунии постричь розовые кусты.

— Мои родственники заставляли меня ухаживать за их садом на протяжении всего лета. Полоть, в частности. Скучно, но не неприятно. Несколько раз я удивлялся тому, сколько времени я потратил на выдёргивание сорняков вокруг розовых кустов.

Мистер Икс кивнул.

— Хорошо. Давайте начнём с этого. Я попытаюсь проникнуть в Ваши воспоминания. Вы сможете распознать моё вторжение, если поймаете себя на мысли, что думаете о чём-то, что не вписывается в текущие обстоятельства. Имейте в виду, что сейчас мои попытки будут весьма очевидны. Искусный легилимент может скрытно от вас направлять ваши мысли, чтобы вы думали о воспоминаниях, которые он желает увидеть. Наша цель на ближайшие уроки — научить вас чувствовать попытки скрытого вторжения. Сегодня я буду использовать и палочку, и произношение. Но имейте в виду, что, начиная с пятого уровня, легилимент может работать и без палочки, и без слов, поэтому всегда будьте начеку, если кто-то, кому вы не доверяете, смотрит вам в глаза.

Гарри кивнул и спросил себя, сколько времени ему понадобится, чтобы стать абсолютным параноиком, что, в сущности, являлось естественным состоянием окклюмента.

— Сейчас, как только вы осознаете, что думаете о вещах, о которых не хотите думать, сосредоточьтесь на том ощущении, которое вы испытывали, когда занимались садом. Я заранее извиняюсь, но для того, чтобы вы смогли лучше почувствовать моё вторжение, я буду фокусироваться на воспоминаниях, которые вы находите наиболее травматичными, болезненными и личными. Именно по этой причине я согласился на обливиацию по окончании урока. А теперь, ЛЕГИЛИМЕНС!

Гарри немного испугался, когда мистер Икс гаркнул заклинание. По какой-то причине тон его голоса напомнил ему о том, как Вернон Дурсль кричал на него, когда ему было шесть за то, что он случайно опрокинул сковороду с остатками бекона на рубашку Вернона. Мерзкий маггл был в ярости. Он схватил Гарри за руку и отволок его с кухни в его чулан, где с такой силой втолкнул его внутрь, что мальчик буквально влетел внутрь. Следом раздался громкий треск, а сразу за ним — мучительный крик Гарри, полный боли. По сей день он прекрасно помнил боль от сломанной руки. Вернон и Петуния спорили несколько минут о том, следует ли везти Гарри в больницу. Вернон настаивал на том, чтобы просто оставить его в чулане и посмотреть через пару дней. Петунья же…

Гарри резко выдохнул.

«Почему я думаю об этом?»

Продолжая смотреть в глаза мистера Икс, он содрогнулся от осознания, насколько мощным инструментом была легилименция, когда было нельзя разорвать зрительный контакт. Он медленно вздохнул и сфокусировался на спокойствии и безмятежности, которые он чувствовал, когда ухаживал за садом. Ему понадобилось около минуты, чтобы очистить свой разум, в течение которой он постоянно вздрагивал, поскольку мистер Икс заставлял его вспоминать болезненные и неприятные моменты, например, когда Петуния кричала на него за то, что он не так подстриг живую изгородь. Эти воспоминания тянули за собой другие, ещё более неприятные, и так продолжалось, пока Гарри не понял, что происходит, и не удвоил свои усилия выдворить мистера Икс из своего сознания. По прошествии, как казалось Гарри, вечности, но на самом деле — около десяти минут, мистер Икс взмахнул палочкой и развеял заклинание.

— Хорошо, сначала хорошие новости. Хотя у вас и заняло несколько минут, чтобы осознать, что я смотрю ваше воспоминание о том, как ваш дядя сломал вам руку, на мои последующие попытки вы ответили гораздо лучше. Вы довольно быстро смогли достичь состояния чистого разума и поддерживали его целую минуту, сопротивляясь моим попыткам прочесть вас.

— А плохая новость?

— Я использовал лишь самую малую часть своей силы и намеренно искал воспоминания, которые вы привыкли подавлять, чтобы Вы смогли засечь моё вторжение. Если бы я хотел, вы бы не смогли остановить меня, а если бы я действовал хоть немного скрытно, скорее всего, вы бы и вовсе не заметили моего присутствия.

— Понял, — уныло кивнул Гарри.

— Не расстраивайтесь, мистер Поттер. Я всё-таки мастер легилименции, и вы, скорее всего, не часто будете сталкиваться с адептами моего уровня. Я, определённо, считаю, что у вас есть потенциал. К сожалению, за исключением очень редких людей с врождённым талантом, окклюменция требует времени и усердия на протяжении многих лет. То, что вы смогли продвинуться так далеко до того, как вам исполнилось двенадцать, есть достижение, и я воздаю должное вашему усердию. А теперь давайте попробуем ещё раз. ЛЕГИЛИМЕНС!

Урок продолжался ещё сорок минут, в конце которых мистер Икс протянул Гарри зелье от головной боли. Он также рассказал ему о нескольких ментальных упражнениях, которые он хотел, чтобы Гарри выполнял несколько раз в день на протяжении следующих двух недель, после чего они встретятся вновь.

— Ещё кое-что, мистер Поттер. Первое: вы знаете, что в вашей памяти есть пробелы? Не обливиации, я убежден, что вы имеете доступ к этим воспоминаниям. Это скорее высокоуровневый блок, призванный скрыть воспоминания от легилименции. Все эти пробелы начинаются, когда вы входите в некий коридор в вашей гостиной, и заканчиваются, когда вы снова оказываетесь в общей комнате.

Гарри напрягся. Мистер Икс говорил о Логове принца.

— Да, мистер Икс. Я в курсе о тех блоках. Здесь не о чем беспокоиться.

— Понял. Очень хорошо. Второе… я… я хочу попросить вас об одолжении, — мистер Икс посмотрел на свои руки, которые были крепко сцеплены. Это была первая реальная эмоция, которую демонстрировал человек. — Из ваших воспоминаний… я узнал, что Тот-Кого-Нельзя-Называть выжил после событий 1981 года и ищет пути к воскрешению.

На это Гарри вытаращил глаза. Он даже не заметил, когда всплыли те воспоминания.

— Через пару минут, — продолжил мистер Икс, — это знание будет отнято у меня до тех самых пор, пока вы не восстановите мои воспоминания, сказав мне пароль. Если вы когда-либо решите это сделать... Я прошу вас… — мужчина жалобно посмотрел на Гарри, — нет, я умоляю вас — если вы когда-нибудь узнаете, что он уже близок к воскрешению, прошу, восстановите мои воспоминания об этом. У меня есть семья. Жена и двое детей. Если я буду знать, я смогу выслать их из страны…

— Как я могу установить восстанавливающую фразу? — прервал его Гарри.

— … скажите Селаверминус и любую фразу, какую вы захотите использовать, мистер Поттер. Однажды установив, вы сможете сказать её или даже написать мне, чтобы восстановить мои воспоминания. Главное — явно укажите, что это сообщение от вас.

— Селаверминус. Волдеморт возвращается.

Мистер Икс содрогнулся, когда магия проходила сквозь него.

— Спасибо вам, мистер Поттер.

— Спасибо вам, мистер Икс.

В следующее мгновение в комнату вернулись Арти и мистер Игрек.

— Моя работа на сегодня закончена. До встречи через две недели, — вставая, сказал мистер Икс. Он кивнул мистеру Игрек, и тот наложил на него вторую часть чар блокировки памяти. Мистер Икс вздрогнул и непонимающе огляделся. Вытащив карманные часы и проверив время, он тряхнул головой.

— Это никогда не перестанет сбивать меня с толку. До встречи, джентльмены.

На этом мистер Игрек и мистер Икс вышли из комнаты, оставляя Арти и Гарри, который сидел с задумчивым выражением на лице, одних.

— Какие-то проблемы, Гарри? — спросил Арти.

— Не с уроком, Арти, — он помедлил. — Ты окклюмент? Достаточно хороший, чтобы хранить мои секреты?

— Я занимался окклюменцией. Вероятнее всего, я близок к четвертому уровню. Но для твоих секретов это не важно, потому что я принёс тебе адвокатскую клятву. Я не смогу скрывать преступление, и я связан клятвой проинформировать власти, если ты скажешь, что планируешь совершить его. В других случаях всё, что ты скажешь мне, защищает магия клятвы, которая устойчива и к легилименции, и к веритасеруму. А что? Что тебя тревожит?

Гарри обдумывал возможность открыть Арти знание, что Волдеморт жив. Но всё же он решил, что пока не готов поделиться этим. Даже со своим адвокатом. Но он мог сделать нечто другое.

— Сколько стоит омут памяти, Арти? У меня есть воспоминания, которые я бы хотел, чтобы были у тебя. Воспоминания, которые я хочу, чтобы ты держал под замком до тех пор, пока я не попрошу тебя посмотреть их или… пока со мной что-то не случится. Мы можем так сделать?

Арти с удивлением уставился на мальчика.

— Разумеется. И тебе даже не надо покупать омут. Гоблины предоставили мне список вещей, и у тебя уже есть один. Хороший, с наложенными чарами сжатия, чтобы его удобно было перевозить. Я достану его из хранилища и передам тебе на следующей неделе. Можешь сделать копии своих воспоминаний, я положу их в безопасное место.

— Спасибо, Арти, — мальчик кинул взгляд на часы. — Уже поздно, мне лучше отправиться домой.

— Мне тоже. Элизабет всегда недовольна, когда я пропускаю ужин. Особенно, если работа — это сидеть в баре за парой пинт с мистером Игрек, ожидая, пока твоё занятие окончится.

Гарри рассмеялся.

— Ладно, значит, я начну свои палочковые занятия с этой… Тонкс в субботу утром, верно? Где мы встречаемся?

Арти вынул из кармана пергамент и ногтем отчеркнул адрес дома в конце Косого переулка, где располагался местный дуэльный клуб. В нём был большой зал, магически укреплённый, чтобы противостоять урону от заклинаний. Гарри улыбнулся. Урон от заклинаний было одним из его любимых выражений.

4 июля 1992

В три часа дня в субботу Гарри передумал и решил, что урон от заклинаний было, на самом деле, наименее любимым выражением в его лексиконе. К такому заключению он пришёл, лежа на спине в дуэльном зале и гадая, горит ли какая-нибудь его часть ещё или нет. В соответствии с инструкциями Арти, он прибыл на место к десяти утра. Тонкс поначалу была сама серьезность, в основном, потому, что это был её первый опыт в преподавании и, как и большинство пуффендуйцев, она была собранной и готовой восполнить этот пробел. Первые два часа они потратили на исцеляющие и защитные чары с явным упором на Эннервейт, Эпискеи и Протего. Это было после того, как она передала ему от Арти экстренный порт-ключ в госпиталь святого Мунго, как она выразилась «на случай, если что-то пойдет сильно не так».

В обед Гарри отвёл Тонкс пообедать в «Дырявый котел», и она начала немного раскрываться. Она признала, что немного нервничала рядом с Гарри не только из-за отсутствия у неё опыта преподавания, но ещё и потому, что она знала, что Гарри не в ладах со своей семьёй. Он был старшим сыном Джеймса Поттера, который служил старшим аврором и, вероятно, будет её начальником, когда она начнёт учиться в Академии. Тонкс немного опасалась быть втянутой в семейную драму Поттеров, но также она хотела иметь собственный доход, поскольку была выпускницей Хогвартса и чувствовала себя неловко, всё ещё прося у родителей деньги на карманные расходы. Гарри заверил её, что Джеймс Поттер никогда не узнает от него, что она была его учителем. К десерту она даже открыла ему два личных секрета. Во-первых, она была метаморфомагом — то есть была способна менять внешность по своему желанию. Этот талант она проявляла с самого детства, и именно он дал ей путевку в Академию авроров. Она даже похвасталась перед Гарри, ненадолго покрасив свои волосы в розовый цвет. Конечно, она сама всегда хотела быть аврором, но, оказывается, существовала неофициальная политика, которая требовала, чтобы все метаморфы работали на правительство. Другой секрет был в том, что они с Гарри оказались дальними родственниками. Её мать, которая была частным целителем, звали Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, а покойной бабушкой Гарри была Дорея Блэк, которая приходилась Андромеде двоюродной тёткой. Она признала, что также является кузиной Сириуса Блэка, но быстро открестилась от этого, говоря, что даже никогда не встречалась с ним, потому что он попал в тюрьму, когда она была ещё совсем маленькой. Тонкс сообщила, что её мать была изгнана из семьи за то, что вышла замуж за магглорожденного, и она думала, что Андромеда не виделась с Сириусом, по крайней мере, несколько лет до его ареста.

После ланча они, наконец-то, начали заниматься боевой магией, которую Гарри хотел изучать больше всего. Тонкс дала ему обычные наставления о том, что он не должен участвовать в дуэлях в коридорах Хогвартса, а он заверил её, что он и не собирался, но ему очень интересны дуэли, как вид спорта, и он хочет уметь постоять за себя, потому что больше некому его учить этому, так как преподаватели ЗОТИ в Хогвартсе традиционно никуда не годятся. С этим Тонкс могла лишь согласиться. Он не стал упоминать, что последний был одержим всё ещё живым Волдемортом.

Поэтому они потратили следующие три часа, отрабатывая различные атакующие заклинания из программы второго и третьего курсов. Экспеллиармус, Диффиндо и Иммобилус были, очевидно, полезны, но больше всего Гарри заинтересовали возможности Депульсо и Оппуньо. Первое было сбивающим с ног сглазом, который мог отбросить цель на пять-шесть метров назад с неплохой силой. Оппуньо же, в сочетании с конкретным словом, посылало цель заклинания в того, на кого указывал волшебник. Например, Авис просто призывало стайку птичек, но Авис Оппуньо посылало всю стаю атаковать врага. Но что ещё лучше, Тонкс научила Гарри заклинанию Серпенсортиа, которое призывало змей.

— Думаю, как слизеринец, ты оценишь это заклинание, — подмигнув, сказала она.

— Разумеется, — горячо согласился Гарри, раздумывая над тем, как призванная змея отреагирует на парселтанг. Как и в случае с Авис, комбинация Серпенсортиа Оппуньо заставит призванную змею атаковать врага без дальнейших указаний с его стороны, но он подозревал, что любые змеи, которых он призовёт, могут сделать гораздо больше.

Их урок закончился в четыре, и Тонкс произнесла заклинание, информирующее министерство, что Гарри снова запрещено пользоваться магией. Она также забрала назад портключ, ибо Гарри ещё был слишком мал, чтобы иметь такой без разрешения министерства (которое Гестия активно пыталась получить). Затем Тонкс отправилась домой, а Гарри решил ещё немного побродить по Косому переулку. Он ненадолго забежал во «Флориш и Блоттс», где заказал несколько книг по дуэлингу и защите, которые будут доставлены на следующей неделе, а затем поужинал в «Дырявом котле», прежде чем сесть в «Ночной рыцарь» и отправиться в Суррей. Автобус высадил его в трёх кварталах от дома Дурслей, куда он, не спеша, и отправился. Гарри был крайне доволен прошедшим днём и уже ждал, когда он сможет растянуться на кровати перед телевизором и пораньше лечь спать. Естественно, всё пошло наперекосяк.

Когда Гарри уже собирался свернуть на подъездную дорожку к дому Дурслей, внезапно произошло несколько вещей: сверкнула яркая вспышка, раздался громкий хлопок и Гарри упал на спину, сбитый с ног. Когда проморгался, он с удивлением обнаружил маленькое существо с выпученными глазами и впечатляющими ушами, сидящее у него на животе и одетое в наволочку, завязанную на плечах на манер туники. Из описаний Блейза и Тео Гарри узнал в существе домашнего эльфа. Как только эльф увидел, что Гарри его разглядывает, он немедленно начал верещать:

— РЕБЁНОК ПОТТЕРОВ НЕ ДОЛЖЕН ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ХОГГИВАРТС!

— Чего?! — непонимающе воскликнул Гарри. — Почему? Кто ты?

— НЕВАЖНО, КТО ЕСТЬ Я! РЕБЁНОК ПОТТЕРОВ НЕ ДОЛЖЕН ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ХОГГИВАРТС! ВЕЛИКОЕ ЗЛО ТАМ БУДЕТ! ХОЧЕТ УБИТЬ РЕБЁНКА ПОТТЕРОВ!

— Убить?! — Гарри начал оглядываться. — Мы на улице! Тебе нельзя тут быть! Это нарушает Статут о Секретности! И вообще, что это ещё за зло, и кто хочет убить меня? Если это Волдеморт, то я в курсе и сам планирую убить его, как только у меня появится шанс!

— У-У-У! — жалобно завыл эльф. — РЕБЁНОК ПОТТЕРОВ НЕ ДОЛЖЕН ПРОИЗНОСИТЬ ЕГО ИМЯ!

— ПРЕКРАТИ КРИЧАТЬ! — заорал Гарри.

Рот эльфа мгновенно захлопнулся, а он сам схватил свои уши и прижал их ко рту.

— Слушай, — сказал, садясь, Гарри. Эльф спрыгнул с его живота и встал рядом с ним на подъездной дорожке. — Давай начнём сначала. Как твоё имя? — спросил Гарри, оглядываясь. Удивительно, но вокруг не было и следа магглов, которые бы заметили его борьбу с эльфом.

— У-у-у! — уже тише начал подвывать эльф. — Добби не может сказать ребёнку Поттеров своё имя! Если его хозяин узнает, что Добби предупредил ребёнка Поттеров о том, что ему грозит опасность, голова Добби будет висеть на стене позора.

Гарри быстро отогнал от себя эту картину.

— Что ж, тогда, конечно, хорошо, что я не знаю имени Добби, — хитро сказал он. — Слушай, можешь ты хотя бы сказать больше о том… зле, что хочет убить меня?

— Нет, нет! Добби не может сказать детали! Добби уже придётся прижечь себе уши утюгом за то, что он сделал так много! Кроме того, зачем ребёнку Поттеров возвращаться в холодный, полный сквозняков замок к людям, которые даже не пишут ему письма!

Мысли Гарри плавно перетекли с ужасного видения бедного эльфа, терзающего себе уши в качестве наказания, на вторую часть реплики.

— Это ты перехватывал мои письма! — сощурив глаза, сказал он.

На это Добби начал подпрыгивать от волнения, пока, наконец, не вытащил из складок туники стопку писем, обмотанных бечёвкой.

— Добби думал, что если ребёнок Поттеров будет думать, что друзья ребёнка Поттеров забыли его, может, он не захочет возвращаться в Хоггивартс? Но ребёнок Поттеров говорил со своим другом-девочкой через маггловский говорильник, поэтому это не сработало.

Добби посмотрел на Гарри с, как думал эльф, хитрым выражением лица.

— Если Добби отдаст ребёнку Поттеров его письма, он обещает не возвращаться в Хоггивартс?

— Нет, и речи быть не может. И хватит называть меня ребёнок Поттеров. Мне почти двенадцать. Зови меня Гарри.

— Добби знает, что ребёнка Поттеров зовут Гарри. Но Добби не знает, какой из детей Поттеров в опасности, поэтому он должен защитить обоих!

Гарри закрыл глаза и начал массировать себе виски.

— То есть, ты знаешь, что… в Хогвартсе притаилось какое-то зло, которое будет пытаться убить одного из детей Поттеров, но ты даже не знаешь, какого именно? Ты ведь в курсе, что мой брат Джим — Мальчик-который-выжил? Люди пытаются убить его с самого детства. Уверен, что тебе нужно заботиться о нём, а не обо мне.

Добби серьёзно пожал плечами.

— Лучше перебдеть.

Гарри вздохнул.

— Добби, слушай внимательно. Мне нужно ехать в Хогвартс. Если я не поеду, я не смогу получить образование и стать волшебником. А если я не стану волшебником, мой биологический отец сможет изгнать меня из семьи, и, если мне повезёт, я закончу свою жизнь, живя в картонной коробке под одним из мостов Лондона.

— Лучше картонная коробка под мостом, чем деревянный ящик под землей, Гарри Поттер!

Гарри прищурил глаза.

— Не для меня, Добби. Я лучше умру, чем позволю Джеймсу Поттеру переиграть меня.

— У-у-у! — снова начал выть эльф, но внезапно замер, как маленькое лесное животное, которое обнаруживает поблизости хищника. Медленно Добби повернул голову направо и посмотрел вдаль.

— Гарри Поттер должен идти в дом своей злой семьи прямо сейчас! — громко зашипел Добби.

— Что? Почему? — с беспокойством спросил Гарри.

— Добби должен идти! Добби не должны видеть здесь! Бегите домой, Гарри Поттер! Бегите! Бегите, если вам дорога ваша жизнь!

С этими словами странный эльф аппарировал прочь, оставив связанные верёвочкой письма. Гарри быстро поднялся на ноги, огляделся, но не увидел ничего необычного. Он взял свои письма и осторожно направился к магически скрытой лестнице в свою комнату. В этот момент он услышал позади себя странный шум. Он оглянулся и понял, что это было слабое жужжание, которое с каждой секундой становилось всё громче. Внезапно в сумерках, он увидел облако маленьких крылатых фигурок, каждая не больше человеческой руки, которое поднялось над соседним домом и, злобно гудя, направилось в его сторону. Сердце Гарри пропустило удар. Докси — маленькие ядовитые существа, похожие на фей. Один на один с ними было легко справиться. Но с целой стаей? Этого было достаточно, чтобы съесть мальчика заживо!

Понимая, что не успевает добежать до лестницы, которая была на другой стороне дома, Гарри бросился к парадной двери так быстро, как только мог, но она оказалась заперта. Он повернулся и увидел, что стая уже почти добралась до него.

«Надеюсь, что в законе о колдовстве несовершеннолетних есть пункт про угрозу жизни», — подумал он про себя, доставая палочку из ножен на запястье.

— АЛОХОМОРА!

Замок щëлкнул, и Гарри ворвался внутрь, захлопнув и заперев за собой дверь. Всё семейство Дурслей сидело в гостиной перед телевизором. Они одновременно уставились на Гарри со смесью удивления и отвращения. И прежде, чем Гарри смог объяснить, Петуния взвизгнула и указала на окно. Гарри кинул туда взгляд и увидел, что окно облепили докси, которые сейчас старательно царапали стекло. Он подошёл ближе, чтобы проверить, что окно заперто.

— Всё в порядке. Дом защищён чарами. Они не смогут пробраться внутрь, — выдохнул Гарри, радуясь, что оказался в безопасности.

— Что ОНИ такое?! — взвизгнула Петуния.

— Докси. Обычно они просто вредители, но кто-то решил отправить целую стаю на охоту за мной. Они ядовитые хищники, но они не могут пробраться в дом.

— Ты привёл их в наш дом, — тихо сказал Вернон.

— Я не приводил их никуда, — раздражённо сказал Гарри. Его внимание всё ещё было приковано к докси, которые царапали стекло. — Кто-то отправил их на охоту за мной, и они выследили меня здесь. Надо отправить письмо в министерство. У них есть люди, которые занимаются такими вещ…

— Ты привёл их в наш дом, — ещё тише сказал Вернон.

Гарри замер. Вернон Дурсль ничего не делал тихо. Мальчик повернулся к дяде как раз вовремя, чтобы увидеть большой мясистый кулак, прежде чем он врезался ему в лицо. Он упал на пол, оглушëнный, палочка выпала у него из рук и закатилась под диван. Вернон поднял Гарри за футболку и сильно его встряхнул.

— ТЫ ПРИВЁЛ ИХ В НАШ ДОМ, — заорал Вернон в бешенстве.

Гарри потряс головой, чтобы она перестала кружиться, и заметил в глазах Вернона что-то, чего там никогда раньше не было даже в самые страшные дни. Это было похоже на то, что в голове у Дурсля перегорел какой-то предохранитель. Вернон посмотрел на окно, всё ещё облепленное докси, а затем с дикой усмешкой поднял обмякшее тело Гарри и понёс его мимо истерящей Петунии и перепуганного Дадли к задней двери. Свободной рукой маггл распахнул дверь и выкинул Гарри на задний двор как можно дальше.

— КУШАТЬ ПОДАНО! — взревел он как можно громче, прежде чем захлопнуть дверь и запереть её.

Гарри с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к дому, борясь за каждый шаг. Он в ужасе забарабанил в заднюю дверь, умоляя впустить его. Гарри услышал жужжание и увидел, как стая докси облетает дом, приближаясь к нему. Вдалеке он заметил сову, несущую в когтях официально выглядящий конверт. Бедное создание безуспешно пыталось изменить направление и улететь, но её быстро настигла четвёрка докси, буквально разорвав несчастную сову на части. Остальная же часть стаи сосредоточилась на добыче побольше — на Гарри.

Мальчик ещё несколько раз ударил в дверь, умоляя Дурслей впустить его в дом. Через окно он видел, что все трое с удовлетворением смотрят на него, ожидая, какая участь его постигнет. А затем он закричал, потому что первая пара крошечных когтей впилась ему в шею.

Вернон улыбнулся.

[1] Небольшое пояснение. Канон не слишком балует нас объяснением того, как работает легилименция, а здесь её объяснение я нахожу одним из самых логичных среди тех фиков, что я читал. Здесь легилименция очень похожа на проход по сети мыслей; если кто знает, что такое граф — отлично. Для тех, кто не знает: граф — это математическая структура, состоящая из узлов и связей, которыми эти узлы связаны. Наши мысли очень похожи на граф, одна мысль содержит ссылки на другую, которая, на первый взгляд, может быть вообще не связана с изначальной. Например, если человек видит, как кто-то набирает воду в бутылку, он может подумать что-нибудь в этом духе: «О, чистая вода -> сейчас бы попить -> но я уже рядом с домом -> дома есть вода -> мм, чистая из фильтра -> чёрт, надо заказать картриджи из фильтра -> это потом идти их забирать в пункт выдачи -> ой, я же забыл забрать из пункта выдачи прошлый заказ» и т.д. каждая из -> это связь между мыслями, и таких связей может быть множество. Так, имея всего одну мысль, легилимент может пройти по всем связям и узнать всё, что ему нужно.

АЗ. Я получил множество комментариев, указывающих на то, что первое пророчество Трелони, которое закончило первую книгу, расплывчато, и что Джеймс был идиотом из-за того, что так поверил ему. Чтобы прояснить: то, что вы прочитали — это только конец гораздо более длинного пророчества. Остальная часть будет раскрыта позже и, по моему мнению, это пророчество — намного яснее пророчества, которое сделала Сибилла Трелони. Кассандра Трелони действительно была хороша в прорицании, и она не была пьяна, когда делала свои предсказания.