Шестнадцать (гет)

В глубине пещеры, подобно огромному змею, чешуйчатыми, зловеще мерцающими кольцами сворачивалась тьма, и хотя случайный путешественник не обнаружил бы ни малейшего признака явной угрозы, с его стороны было бы крайне непредусмотрительно тревожить покой иллюзорного чудовища. А уж в чем Артанис нельзя было отказать, так это в выгодно отличавших ее от других нолдор основательности и способности просчитывать свои действия сразу на несколько шагов вперед. Потому она не спешила следовать за Сириусом, а замерла на пороге грота, прислушиваясь к тонкому звону недвижимого холодного воздуха.

— Это и есть врата, ведущие в Ангамандо? — недоверчиво переспросила она. — Моя королева описывала замок иначе. Решили провести меня через черный ход, лорд Блэк?

— Это было бы разумно, не находите? — усмехнулся Сириус. — Орлы Манвэ — нередкие гости в северных краях, и мы не знаем, какие еще птицы и звери служат валар. Не хотелось бы ставить Индис и короля Ингвэ в неловкое положение и вынуждать объясняться с их покровителями. Кроме того, — с лукавой ухмылкой добавил он, — я никогда не утверждал, что Майтимо держат под арестом именно в Ангбанде. Во всяком случае, после его неудачного побега.

Галадриэль тяжело вздохнула, словно только что подтвердилась одна из ее догадок.

— Я предупреждала об этом Финдекано, но он меня не послушал. Вала Мелькор не поступил бы настолько предсказуемо. Скажу прямо, кое-что тревожит меня, милорд. Эти горы, их магия… Я хочу знать, что ждет меня впереди. Это темница? Тюрьма? Тайное убежище?

Сириус нехотя вернулся, опираясь на стену напротив терпеливо ожидающей Артанис. Странно и непривычно было столь откровенно беседовать с валинорской эльдиэ, посвящая ее в тайны, о которых ему и в голову не пришло бы беседовать с теми же Мелиан, Лютиэн или Селмой. Он и сам не мог найти объяснений непоколебимой уверенности в том, что внучка Индис не пойдет на предательство. Что до вопросов ее, откровенно говоря, он и сам узнал о существовании этого места относительно недавно.

— С тех пор, как нам пришлось уничтожить Утумно, мы отказались от идеи возведения замков, возвышающихся над землей, — пояснил он. — Дол-Гулдур не в счет, его строил Майрон, используя свои секреты, и пока он жив, цитадель не падет. Ангбанд и другие наши тайные укрепления в разных уголках Средиземья находятся глубоко под землей, а вход в них выглядит, как обычная пещера. В Валиноре об этом если не знают наверняка, то догадываются, так что я не раскрываю вам военную тайну.

— И кто живет в этих крепостях? — поинтересовалась Артанис. — Орки?

Сириус медленно перевел взгляд на клубящуюся за их спинами мглу.

— Да, — тихо отозвался он. — Но не здесь. Индис все эти годы не рассказывала мне, хотя, несомненно, знала. Майрон и Тхури всегда придерживались более радикальных взглядов, чем я, и эльфы, побывавшие в плену, до сих пор вспоминают Ангамандо с содроганием. Однако эльдар и орки — не единственные, кого Майрон пытался, назовем это так, усовершенствовать при помощи колдовства. Оставались еще майар. Духи, последовавшие за Мелькором во время Айнулиндалэ, но так и не сумевшие накопить достаточно сил для создания стабильной физической оболочки в условиях Арды. Майрон дал им тела. Но он не мог сделать их людьми.

Словно в подтверждение признания Сириуса, порыв ветра донес до них глухой волчий вой, усиленный зловещим эхом. Артанис невольно вздрогнула, обхватывая себя руками.

— Он поместил их фэа в тела животных, что, разумеется, многократно их усилило, — продолжил тот свой рассказ. — В Валиноре подобное назвали бы кощунством и насмешкой над творением. В Индии же, скажем, маги древности не раз прибегали к подобным приемами, чтобы продлить свою жизнь. Так родилась на свет теория реинкарнаций, — он помолчал. — Лишь недавно Мелькор сообщил мне о том, что майар, которых я считал потерянными, все это время набирались сил и накапливали магию. Они здесь. Вот почему я не могу измыслить места более пригодного для содержания заключенных. Людей и даже орков можно обмануть. Но я бы не советовал провернуть такой фокус с волколаком… или, скажем, с Унголиант.

— Унголиант? — Артанис в ужасе прижала руку к губам. — Чудовище, уничтожившее Древа? Она тоже здесь?

— Возмутительная ложь, — оскорбился Сириус. — Древа уничтожил Мелькор. Унголиант лишь немного помогла ему отвлечь внимание валар и без промедления выбраться с Амана. Собственно, она и навела его на мысль о создании звериных оболочек для наших майар. В отличие от волколаков и летучих мышей, она зависима от магии, ей постоянно необходим свет. В этом убежище она в безопасности и может приносить пользу.

— Например, сторожить узников, — Артанис вдруг повела себя совершенно неожиданно — рассмеялась. — Мои кузены в компании монстров! Неизвестно еще, кому стоит сочувствовать.

— Твои кузены впервые с момента своего рождения в компании приличных существ, — из мрака пещеры выступила ухмыляющаяся Тхури. — Вернуться к монстрам вы только планируете, и я отчасти понимаю отчаянное сопротивление юношей.

— Значит, ты и есть та самая знаменитая Тхурингветиль, — широко улыбнулась Артанис. — Наследница лорда Блэка и жена Саурона. Моя королева столько о тебе рассказывала! Когда она жила в Белерианде, вы были лучшими подругами…

— Меня нечасто называют лучшей подругой, это приятно, — важно согласилась Тхурингветиль. — Думаю, залог нашей легендарной дружбы в том, что мы уже которое столетие живем на разных континентах. Ну, и в том, что я, конечно, по мере возможности присматриваю за папой.

Девушки расхохотались, а Сириус лишь насупился, отказываясь понимать женщин. Выбранное место казалось ему совершенно неподходящим для светских бесед, тем более, что еще несколько минут назад Артанис выглядела так, словно ей предстояло шагнуть в саму преисподнюю без гарантий вернуться целой и невредимой.

— Твой второй кузен еще бестолковее первого, — пожаловалась Тхури. — Не понимаю, почему они отказываются есть стряпню орков. Такое же мясо, как и в Валиноре, от него пока никто не умер. Это приближенные леди Мелиан любят изображать из себя вегетарианцев, а у вас, я слышала, вполне уважительно относятся к охоте.

— Мои кузены обожают это варварское времяпрепровождение, — кивнула Артанис. — Даже притащили из-за моря огромного гончего пса. Он иногда кажется мне разумнее, чем они, и это пугает. А Финдекано просто нравится чувствовать себя героем. Думаю, настало время нам побеседовать.

— Меня беспокоит этот разговор, — признался Сириус. — Не в обиду Артанис будет сказано, но никто не поверит, будто хрупкой девушке удалось то, с чем не по силам справиться целым армиям — в одиночку спасти двух взрослых мужчин из самого сердца Черной крепости. Даже если вам удастся убедить Майтимо и Финдекано, в стане на вас будут смотреть с большим подозрением.

— Я не собираюсь изображать из себя великого воина, — возразила Артанис. — Хотя подобное принижение моих возможностей крайне оскорбительно. Предоставьте дело мне, лорд Блэк, я лучше знаю моих родственников и подберу правильные слова.

— Дело твое, — развела руками Тхури. — И все-таки захвати с собой вот это. Когда-то мне нечем было занять себя в ожидании свадьбы, и я увлеклась рукоделием. Надеялась, что мне удастся сшить мантию-невидимку или хотя бы плащ, позволяющий летать. Ничего путного, конечно, не вышло, но эти накидки идеальны в плане маскировки. В определенном антураже можно сойти за большой камень — если не двигаться и практически не дышать. Меня так просто не проведешь, а вот какой-нибудь орк или смертный может и поверить. Правда, у меня таких накидок только две, а вас трое... Я рассчитывала, что плащи достанутся мне и Майрону, и уж точно не планировала массовых побегов. Может, все-таки отправить вас на рудники? Готмогу необходимы свежие силы.

— Не в этот раз, — Артанис благодарно улыбнулась, принимая накидки. — Не беспокойтесь, лорд Блэк, я не выпущу кузенов отсюда без гарантий. А вот вам со мной действительно лучше не ходить. Будьте рядом, но не привлекайте их внимания.

Сириус долго смотрел вслед решительно шагнувшей в пещеру девушке, а затем набросил на них с Тхурингветиль чары невидимости и двинулся следом.

— Итак, — осторожно начал он разговор, — как давно ты узнала о том, что с магией Мелькора все в полном порядке?

— С самого начала не сомневалась в том, что он морочит голову Тулкасу, — фыркнула дочь. — Если в Валиноре распространятся слухи о том, что мы сидим в осажденной крепости, а наш некогда всемогущий лидер растерял остатки сил, валар потеряют к нам всякий интерес. До сих пор Тулкас пренебрегал основной порученной ему миссией, так как считал что опасность исходит от выдуманной угрозы под названием Моринготто. После путешествия в Рун у него не выйдет воспринимать вас серьезно. А значит, в его пустую голову, наконец, забредет мысль заняться Эру Илуватором.

— Вижу, у вас сложилась превосходная команда, раз вы даже Майрона обвели вокруг пальца, — вздохнул Сириус. — Стоило мне всего лишь на несколько месяцев отвлечься на хлопоты отцовства!

— Не волнуйся, скоро и эта игра тебе надоест, — повела плечом Тхури. — Скажи лучше, ты просмотрел мое воспоминание?

Сириус досадливо поморщился — появление Финдекано совершенно спутало его мысли, и о спрятанном в кармане фиале он напрочь забыл.

— Сделай это здесь, — милостиво разрешила Тхури. — Омут памяти у нас найдется, правда, старый и жуткий на вид, один из первых наших опытов в менталистике. Решили оставить для истории, кто бы подумал, что однажды он пригодится… Не затягивай с этим, все может оказаться серьезнее, чем мы думали.

— Сейчас посмотрю, — пообещал Сириус. — Вот только удостоверюсь, что наши эльфийские друзья чувствуют себя, как дома, но не забывают о том, что они в гостях.

Счастливый момент воссоединения королевского семейства они за разговорами пропустили. Когда Сириус и Тхурингветиль незаметно подошли к темницам, на лице Галадриэль уже отчетливо читалось отвращение ко всему роду нолдор, с которым она оказалась связана по чистому недоразумению.

— Не понимаю этого несносного упрямства, — раздраженно всплеснула она руками. — Что за доблесть в том, чтобы погибнуть в грязной сырой камере, и ведь никто даже не узнает об этом!

— Я пообещал себе, Нэрвен, — жестко отрезал Финдекано. — Я вернусь с Майтимо — или не вернусь вообще.

— Я не могу уйти, — угрюмо бросил Майтимо, явно не желая пояснять подробностей. — У меня здесь осталось незаконченное дело. Это моя личная вендетта, сестра, ты не поймешь.

— Ты прав, понять тебя мне сложно, — Галадриэль неторопливо прошлась перед ними, проводя рукой по решетке. — Ты слишком много времени провел в плену, может быть, ты уже не считаешь Моринготто таким врагом, как вначале?

— Как ты только смеешь... — Майтимо поднял на нее ненавидящий взгляд, но Галадриэль и не думала останавливаться.

— Леди Индис о многом успела мне поведать через палантир, — вкрадчиво проговорила она. — В частности, о том, что у тебя, мой дорогой брат, были все возможности бежать из Ангамандо. Да, мне известно о предложении королевы Мелиан. И что же ты сделал, оказавшись на свободе? О, вижу, ты забыл поделиться с Финьо такими любопытными подробностями? Так почему Моринготто был готов отпустить тебя? Что ты пообещал ему взамен?

— Я никогда не сговаривался с Моринготто, — прошипел Майтимо. — Королева Мелиан всегда была на стороне света. Если бы ты знала о ней все, что рассказывал мой отец, ты бы не думала сомневаться, Нэрвен.

— Неужели? — с притворным интересом ахнула Артанис. — В чем я не сомневаюсь, так это в том, что сделал бы твой отец, узнай он о твоем безрассудстве. Вместо того, чтобы заполучить Сильмариллы и освободить всех нас от последствий клятвы, ты гонялся за воспитанницей Моринготто, которой ни на что не сдались твои чувства! И после этого ты еще смеешь рассказывать мне сказки о лорде Блэке, изгнанном из Арды столетия назад?

— Я не лгу! — Майтимо не повышал голоса, но его шепот звучал выразительнее любого крика. — Лорд Блэк смог вырваться из чертогов Мандоса. Он опасный и жестокий колдун, под стать всему окружению Моринготто! Это единственная причина, по которой королева Мелиан все еще не разорвала связь с Ангамандо — Блэка нельзя оставлять без контроля!

— Нельо, ты, похоже, бредишь, — хмыкнула Артанис. — Королева Мелиан — наш единственный возможный союзник. Если Дориат отвернется от нас — это окончательно сделает нас изгоями, а если следом за известием о происшествии в Альквалондэ ты обвинишь королеву в пособничестве Моринготто, Эльвэ может и войной на нас пойти. А мы, тем более, после долгого путешествия по ледяной пустыне, уж точно не сможем воевать на два фронта.

— Лорд Блэк не выдумка, Нэрвен, — обеспокоенно возразил Финдекано. — Я видел его своими глазами. Он атаковал меня при помощи черной магии и доставил сюда. Моринготто появился передо мной много позже.

— Откуда тебе знать, что это видение — правда, а не очередная иллюзия, насланная Врагом? — изобразила недоверие Артанис. — Если бы Блэк и вправду был на свободе, валар разнесли бы Белерианд по камешку, но до него бы добрались. От валы Намо еще никто так просто не сбегал. А вот Моринготто, должно быть, веселится над тем, как легко вы поверили в его злую шутку. В чем еще ему удалось убедить вас за это время?

— Я никогда не предавал отца, — упрямо повторил Майтимо. — Я не знаю, что должен сделать, чтобы ты мне поверила, сестра.

— Поклянись, — вдруг отозвалась девушка. — Дай Непреложный обет в том, что твои помыслы чисты, что ты не в сговоре с Врагом и не претендуешь на корону, после смерти лорда Феанаро полагающуюся по праву лорду Нолофинвэ. Нас трое, и Финдекано может скрепить магией эту клятву. Мы вытащим тебя отсюда, но я должна быть уверена в том, что ты не представляешь угрозы для остальных, Майтимо. Мне очень жаль, — тихо добавила она.

— Ты хочешь, чтобы я передал права на престол Второму дому? — Майтимо тихо рассмеялся. — Королева Мелиан ожидала от меня прямо противоположного.

— Разве нолдор нужен король, действиями которого будут руководить из Менегрота? — прищурилась Артанис. — Я с таким риском для себя вывезла из Валинора палантир и сохранила его в тайне ото всех, несмотря на превратности пути. Следуя советам нашей единственной королевы, я нашла вас, смогла проникнуть в эту кишащую чудовищами тюрьму. И теперь, когда удача от нас на расстоянии вытянутой руки, ты сам себе будешь чинить препятствия? В Средиземье много земель, Нельо. Ты еще можешь уехать далеко отсюда и быть счастливым. Разве вы не этого хотели, когда слушали рассказы Моринготто о Средиземье там, в Валиноре?

— Слишком многое изменилось, Нэрвен, — резко оборвал ее Майтимо. — Однако ты права, король не может рисковать собой, а я слишком многое должен сделать. Я поклянусь тебе. Поклянусь даже в большем, чем ты могла ожидать. Я освобождаю вас от любых обязательств передо мной и моим родом. Я уступаю права на престол своему дяде. Я знаю, что Моринготто — наш общий враг, и вы никогда не возжелаете завладеть Сильмариллами. Я доверяю вам, как самому себе. Однако об одном и я вас попрошу. Если когда-нибудь у одного из вас будет возможность расправиться с Сауроном — сделайте это. За голову моего личного врага я заплачу любую цену.

Артанис явно не ожидала такого поворота разговора, а Сириус едва успел остановить гневно вскинувшуюся Тхурингветиль, прежде чем та не выдала своего присутствия.

— Ни одному из нас не по силам уничтожить майя, и тебе об этом известно, — рассудительно ответил Финдекано. — Наши силы неравны, и даже если мы сможем лишить Саурона физической оболочки, его дух уцелеет.

— Занятный способ заслужить расположение леди Тхурингветиль, уничтожив ее супруга, — вздохнула Артанис. — Нельо, ты попросту не оставляешь мне выбора. Вала Манвэ учил, что существу, явно околдованному и не отдающему себе отчета в своих поступках, свобода воли не только не нужна, но и, напротив, может лишь навредить.

— И что из этого следует? — насмешливо улыбнулся Майтимо. — Ты силой уведешь меня из темниц Моринготто?

— Я не вижу другого решения, — Артанис что-то прошептала, подземелье на миг озарила вспышка заклинания, и Майтимо свалился на пол, словно подкошенный. Финдекано тут же бросился к другу.

— Моя королева рассказала, как незаметно подняться на поверхность, — быстро скомандовала Артанис. — Ты понесешь его. Когда Нельо придет в себя, будет нас ненавидеть, но это ничто, если речь идет о его жизни. Нужно уходить, пока орки не начали обход. Там, в лагере, ты должен будешь подтвердить мою версию, Финьо.

— Солгать отцу? Братьям? — Финдекано выглядел сомневающимся, и Артанис сама набросила ему на плечи маскировочный плащ.

— Солгать ради твоего отца и братьев. Ты ведь проделал такой долгий путь не для того, чтобы увидеть их смерть. Признаться во всем — значит, рассказать о палантире. Феаноринги непременно попытаются завладеть артефактом из наследия их отца. Ты понимаешь, что тогда ждет нашу бабушку? Короля Ингвэ? Всех нас?

— Я не скажу ничего, что навредит вам, — подавленно отозвался Финдекано. — Ты ведь знаешь об этом, сестра. Показывай теперь, как выбраться отсюда.

Тхурингветиль проводила эльфов испепеляющим взглядом, и Сириус предусмотрительно увлек ее подальше от темниц, прежде чем та разразилась гневными возгласами.

— Ты слышал этого наглеца? Почему вы все не можете просто принять тот факт, что я счастлива? Почему каждый под предлогом заботы ото мне стремится разрушить мою семью, мой дом, мою жизнь?

— Бояться безумца глупо, — ответил Сириус. — А вот опасаться следует. Мне не понравились его слова о Феанаро. Готмог с ребятами так легко уничтожил этого сумасшедшего нолдо, что я и думать о нем забыл. И, похоже, напрасно. А вот Мелиан об их дружбе никогда не упоминала... Что такого мог знать о ней Феанаро?

— Артанис должна это выяснить, — отрезала Тхури. — Но если они что-то сделают Майрону, отец…

— Давай займемся твоими воспоминаниями, — поспешно остановил ее Сириус. — Проследи, чтобы фэйри спокойно выбрались отсюда, и возвращайся.

— Безопаснее всего было бы скормить их волколакам, — буркнула Тхури, но послушно отправилась следом за эльфами. Сириус же, глубоко вдохнув, перешел в зал, где, по заверению дочери, все еще хранился Омут Памяти. Там его ожидала еще одна малоприятная встреча.

Унголиант выглядела спокойной и отдохнувшей, если можно было так выразиться о гигантском плотоядном пауке. Появление Сириуса она почувствовала даже прежде, чем тот объявил о себе, и недоброжелательно проскрежетала.

— Ты снова забыл обо мне. Снова предал мое доверие. Не знаю, почему еще терплю тебя.

— Я сделал тебя такой, какая ты есть, — усмехнулся Сириус. — Хочешь ты того или нет, но мы теперь навсегда связаны. Я тебя не предавал, всего лишь спас от ужасной ошибки.

— Я голодна, — пожаловалась Унголиант. — Пленники совсем недолго утоляли мою жажду. В них сохранялась магия древ. Больше ее нет. Новая пленница была так хороша, но леди Тхури отдала ей эти мерзкие плащи, и света снова не стало.

— Я дам тебе свет, — Сириус с небольшими затруднениями, но все же вызвал Патронуса. Такой малости явно было недостаточно, чтобы снова умилостивить Унголиант, но, по крайней мере, та позволила ему воспользоваться Омутом.

— Скажи мне, много ли там, на поверхности, других вкусных эльдар? — поинтересовалась она, прежде чем его оставить. — Мелькор обещал, что я не буду знать недостатка в пище. Я хочу выйти отсюда.

— Пока что это небезопасно, Унголиант, — возразил Сириус. — Странные силы бродят по Средиземью. На тебя могут напасть, даже убить. В свое время ты получишь и обещанный свет, и свободу. Я всегда держу данное слово.

— Сомневаюсь, — насмешливо пророкотала Унголиант и исчезла в недрах пещеры. Комнаты и этажи здесь соединялись невидимыми во мраке ходами, и требовалась определенная сноровка, чтобы научиться ориентироваться в тайном убежище темных майар. В свой прошлый визит Сириус спускался на нижние уровни в компании Мелькора, и перед его глазами до сих пор застыли чудовищные оскалы десятков огромных волков-оборотней. Он не мог не отдать должное терпению Тхурингветиль — дочери достаточно было лишь отдать приказ, и пленники не смогли бы и двух шагов сделать в сторону выхода. Оставалось лишь надеяться, что чересчур легкое спасение не вызовет у них нежелательных вопросов.

Омут памяти действительно выглядил неказисто, однако на деле не уступал их недавним, куда более совершенным творениям. Хотя Сириус с некоторой опаской выливал ценные воспоминания в потрескавшийся черный сосуд, просмотреть их он смог без помех и проволочек. Туман пока еще не наступившего будущего увлек его за собой с головокружительной скоростью — а открыв глаза, он уже воспринимал происходящие события сквозь призму сознания Тинувиэль.

Эльфийка переживала не лучшие дни своей жизни. Постель, в которую ее заботливо уложили накануне, была будто сделана из ваты, и с каждым движением, болью отзывающемся во всех суставах разом, она все глубже увязала в этом белоснежном болоте.

— Лежи, лежи, тебе еще рано подниматься на ноги, — в торопливо склонившейся над ложем женщине Сириус к глубочайшему своему изумлению узнал Ариэн. — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

— Где я? — с трудом выговорила Тинувиэль, глядя на бывшую повелительницу солнца без тени узнавания. — Кто вы такая? Где Митрандир?

— Митрандир, надеюсь, далеко отсюда, — лицо Ариэн неприязненно исказилось. — Ты что же, совсем ничего не помнишь? И меня не узнаешь?

— Мы встречались раньше? — Тинувиэль встряхнула головой. — Тогда, должно быть, это случилось до того, как я оказалась в темницах Некроманта. Это самые ранние мои отчетливые воспоминания. Митрандир сказал, вероятно, то, что произошло со мной до заключения, было настолько ужасным, что я сама пожелала об этом навсегда забыть.

— Много твой Митрандир понимает, — сердито заявила Ариэн. — Должна признаться, в случившемся с тобой есть немалая доля моей вины. Конечно, не вмешайся тот эльф, и все бы обошлось, к тому же, вчера я тебя фактически спасла — можешь не благодарить. Белый колдун разберется, что к чему, он ведь не только великий волшебник, но еще и неплохой целитель.

— Белый колдун? Кто это? — Тинувиэль нахмурилась, теряясь в массе подробностей, что выплеснула на нее Ариэн. — Что вы имеете в виду, говоря, будто это вы виноваты? И от кого меня потребовалось спасать? Что вообще произошло? Я помню, как мы с Митрандиром пытались сбежать от коменданта Дол-Гулдура… Некроманта я так и не видела, а вот Хамул хотел нас убить, это я точно помню.

— Белый колдун — Саруман Мудрый, глава Светлого Совета, конечно. Твой Митрандир ему подчиняется… вернее, должен подчиняться, на деле он не слушается никого. Хитрый и опасный старик, можешь мне поверить. Я за ними наблюдаю уже очень, очень давно.

— Я слышала о Сарумане, — лицо Тинувиэль просветлело. — Митрандир говорил, что он мудр и могущественен. Он надеялся, что Светлый Совет атакует Дол Гулдур, но мы так и не дождались помощи. Пришлось выбираться самим, меня убивала магия крепости. Митрандир надеялся, что Некромант — он называл его Сауроном — проявит себя, и тогда у нас будут доказательства, но… боюсь, ничего не вышло, — поникла она. — Я вас перебила, простите меня.

— Выпей это лекарство, — Ариэн наполнила чашу неизвестной темной жидкостью и протянула девушке. — Ты представляешь хотя бы, кто ты такая?

— Мое имя Тинувиэль, — представилась эльфийка. — И я надеялась, что вы мне расскажете правду. Вы ведь не просто так меня спасли.

— Имя твое вовсе не Тинувиэль, но не это главное, — отрезала Ариэн. — Вижу, ты потеряла не только память, но и волшебную силу, когда переместилась во времени.

— Вы говорите о невозможном, — удивленно протянула Тинувиэль. — Что значит, переместилась? Временем нельзя повелевать, это известно каждому.

— А я утверждаю, что все так и было, — Ариэн предусмотрительно уселась подальше, словно ожидая, что Тинувиэль в любой момент вцепится ей в горло. — Ты жила столетия назад, совсем в другой эпохе. Была принцессой, безответно влюбленной в темного колдуна. И однажды неосмотрительно ввязалась в одно из его приключений. А его приключения всегда заканчиваются слезами. Как правило, чужими, — сам он мало к кому привязан.

— Вы тоже были там? — пораженно переспросила Тинувиэль. — И помните меня? Но сколько же тогда вам лет?

— Я бессмертна, девочка, так же, как и ты, и твой колдун, — усмехнулась Ариэн. — Тогда, правда, я была намного могущественней. Впрочем, радости мне от этого могущества было немного, поскольку оно лишало меня самого главного в жизни — свободы. Мы с твоим колдуном враждовали в силу обстоятельств. Нет, я все рассказываю неверно, только привношу в твою голову еще больше путаницы!

— Вы переусердствуете, леди Ариэн, — старец в белых одеяниях появился в комнате так незаметно, словно соткался из воздуха, и Сириус тут же понял, что это, должно быть, и есть пресловутый Белый колдун. — Наша гостья слаба и напугана. Я рад приветствовать вас в Изенгарде, миледи, — почтительно обратился он к Тинувиэль.

— Вы Саруман? — спросила та. — Если так, я готова слушать. Я устала бродить в потемках. Митрандир подсказал, как восстановить магию, унаследованную от эльфов, но он не мог вернуть мне память.

— Все это ложь, — не согласился Саруман. — Митрандир, вне всякого сомнения, узнал вас, принцесса. Отчего он молчал? Возможно, не хотел обнадеживать раньше срока. Черная башня появляется раз в несколько столетий, и никогда нельзя заранее знать, где именно это произойдет.

— Черная башня? — девушка задумалась, и висок ее тут же пронзила вспышка боли. — Вы продолжаете говорить загадками.

— Сначала ты переместилась в будущее при помощи черной башни, — пояснил Саруман. — Что это такое и как она действует, знают немногие, и я не в их числе. В будущем этом произошел неприятный инцидент…

— В стране Рун, — снова вмешалась Ариэн. — Ты слышала о стране Рун?

— Она находится на востоке. Там скрывался Саурон, прежде чем вернуться в Дол Гулдур, — подтвердила Тинувиэль. — Так утверждал Митрандир. Значит, и я бывала в тех краях? Оттуда я узнала о кольцах, поэтому Враг мной заинтересовался?

— В те дни ты не называла его Врагом, — усмехнулся Саруман. — И с кольцами тебя ничего не связывает, не беспокойся. Все это фантазии Митрандира, очень уж он хочет самостоятельно разгадать эту тайну... Итак, вследствии неприятного инцидента, о котором я упоминал, ты чуть было не погибла. Однако, тебя спасла некая магическая защита. Не знаю, что это было — ритуал или амулет, — но ты снова переместилась во времени и пространстве, на этот раз стихийно. Аппарировала, как это называет один мой старый приятель. Магическое истощение было столь велико, что ты потеряла способность колдовать, как это делают волшебники. Осталась лишь та сила, что ты унаследовала от эльфов — простейшие чары, транс, возможно, целительство.

— И что же мне со всем этим делать? — по голосу Тинувиэль чувствовалось, что она едва ли поняла что-то в этих путаных объяснениях, но отчаянно стремится докопаться до истины. — Я должна вернуться в свою эпоху, ведь правда? Я не могу жить здесь, я ничего не знаю о мире вокруг, и все мои близкие, несомненно, давно умерли.

— Теоретически мы могли бы найти ваших потомков, — ответил Саруман. — И даже некоторых современников, хотя для них вы — некое подобие красивой легенды, отголосок ушедших веков. Но, боюсь, все это станет грубейшим вмешательством в ход истории. Не знаю, что помешало Саурону встретить вас в Дол Гулдуре, но самым разумным решением станет и дальше оставаться в Изенгарде и ждать от него новостей.

— От Саурона? — Тинувиэль широко раскрыла глаза. — Но как Саурон связан с вами? И зачем ему я?

— В башне Ортханк, в которой мы находимся, тоже есть палантир, — туманно выразился Саруман. — Если черная башня вновь объявится в Средиземье, Саурон будет среди тех, кто об этом узнает.

— Хотя Мелькор давно покинул эти земли, он никогда не упускает шанс навестить Саурона, если вновь оказывается в Средиземье, — мелодично произнесла Ариэн. — Мне не было позволено оставаться в Барад Дуре, затем крепость и вовсе разрушили. После долгих скитаний я встретила лорда Сарумана, и он приютил меня в Изенгарде. Только здесь я могла получать известия о появлениях черной башни. Это моя единственная возможность снова увидеть Мелькора. До сих пор, правда, мне везло нечасто, и ни разу не удавалось с ним поговорить...

Тинувиэль устало прикрыла глаза. Снадобье Ариэн начинало действовать, к тому же, головная боль становилась все более изнуряющей.

— Когда вы проснетесь, принцесса, я с большим удовольствием покажу вам Изенгард, — в полусне голос Сарумана звучал поистине завораживающе. — Здесь вы в безопасности. Все ваши тревоги отныне ничего не будут значит…

Когда Сириуса выбросило из воспоминаний, он тяжело дышал и чувствовал, как от волнения трясутся его руки. Тхурингветиль ждала в том же зале, скучающе прислонившись к колонне.

— Мы должны подумать, как рассказать обо всем этом Мелькору, — заявила она. — Эта дрянь не успокоилась. Прошлое ничему ее не научило. Надо было убить ее еще там, в Рун!

— О ком из этих двух ты говоришь? — Сириусу вдруг захотелось рассмеяться от нереальности происходящего. — Об Ариэн или о Лютиэн?

— Об обеих, — закатила глаза Тхури. — Мелькор должен узнать, к чему приводит его неоправданная благотворительность.

— Об Ариэн мы подумаем потом, — остановил ее Сириус. — Итак, мы все-таки нашли Лютиэн, пусть даже таким нестандартным способом. Сейчас я даже не спрашиваю о том, как помочь ей вернуться из будущего, во всяком случае, в гостях у Сарумана ей, похоже, ничто не угрожает. Меня интересует другое — что она делает в твоем сознании и как извлечь ее оттуда?