Шестнадцать (гет)

Опыт жизни бок о бок с балрогами очень скоро привел Сириуса к логичному выводу: от деревянного жилища следует отказаться. Пламенный темперамент валараукар отражался на состоянии дома самым прискорбным образом.

Раньше Сириус махнул бы на это рукой — в конце концов, Мелькор прав, и в его случае стремление к уюту — лишь дань памяти прошлой жизни, — но теперь внутри хранились карты. Настало им время обратить взгляды к сени гор.

— Есть среди них хотя бы один, что умеет не только размахивать огненным бичом? — сердито поинтересовался он у Мелькора. — Балроги пригодились бы в строительстве, будь у них в голове мозгов хоть немного побольше, чем у тролля!

— Если бы ты прислушивался к ним, а не обзывал огнедышащими рогатыми крысами, возможно, кто-то из них и стал бы тебе помощником, — флегматично заметил Мелькор. — А пока для начала придется наладить отношения.

Сириус ни минуты не скрывал — балрогов он считал самым отвратительным порождением этой вселенной. Они ничего не производили, ни к чему не стремились, и даже не желая причинять зла, оставляли позади себя лишь разрушение и выжженную землю. Пытаясь разобраться в их сути, Сириус так и не распознал, что за магия их породила, а потому смотрел на них, как на раскаленных докрасна големов, способных в любой момент обратиться против своего хозяина.

И да, мордами они действительно до отвращения походили на гигантских грызунов.

На прогулку по окрестным горам Сириус пригласил балрога, из прочих обладавшего, по мнению Мелькора, самым высоким интеллектом. Звали его Готмог, и Сириус ежеминутно напоминал себе о необходимости общаться с существом, как с равным, если он не желает по прошествии лет обнаружить в себе лучшие черты незабвенной леди Вальбурги.

Даром речи балрог не обладал, но проецировал очень четкие мыслеобразы. Мелькора он буквально боготворил, к Сириусу же относился со снисходительным терпением, как к престарелому дядюшке-богачу, что никак не определится с наследником. Лицемерить и льстить Готмог не пытался, и вскоре Сириус поймал себя на мысли о том, что если подобрать этой расе подходящее место обитания, они могут сгодиться не только для ведения войн.

— Например, под землей, — предположил он и вопросительно взглянул на Готмога. — Что скажешь? Достаточно прохладное место для вашего пламени. Всегда ненавидел подземелья, но построить огромную крепость на вершине горы, даже под Фиделиусом — все равно что повесить мишень для метания молний.

Готмог тут же нарисовал в сознании весьма красочные подземные чертоги балрогов — пожалуй, даже слишком продуманные для создания, которое Сириус раньше с чистой совестью уравнивал с неразумными животными.

— Под этими горами, наверняка, скрываются подземные источники, — продолжал свою мысль Сириус. — Макгонагалл что-то рассказывала о силе пара… ладно, об этом после, — он подозрительно посмотрел на Готмога. — Что же ты все-таки такое? Еще одна раса с человеческим интеллектом, закинутая в Арду с земли? Не удивлюсь, если маги не смогли совладать с вашим огнем и предпочли избавиться от вас таким образом.

Готмог изобразил растерянность — как и в случае Мелькора, воспоминания его начинались с пробуждения в пустоте.

— Белл бы сюда, — усмехнулся Сириус. — Из меня тот еще менталист. Это она училась, как одержимая. Мечтала произвести впечатление на своего лорда. Кузина моя, Беллатрикс, — пояснил он озадаченному Готмогу. — Дочь тетки Друэллы. До школы мы даже дружили. С остальными девчонками было скучно: куклы-бантики-цветочки, а вот Белла всегда выделялась из толпы. В тюрьме я часто думал о том, как могла бы сложиться жизнь, если бы мы сражались на одной стороне, — продолжал размышлять он, а Готмог лишь слушал, с молчаливым пониманием следя за чередой проносящихся перед глазами Сириуса эпизодов из прошлого. — И ведь я догадываюсь, как печально все для нее закончится там, на земле. Такие, как Белла, не приспособлены к мирной жизни. Тем более, после дементоров. Ты будто выпадаешь из реальности. Иногда мне кажется, мне дико повезло с проклятой аркой. А вот на Белле замкнулся род, и неизвестно, сколько еще она протянет, — он покачал головой. — Она еще до Азкабана на каждую битву шла, как на последнюю. Так что, как ни крути, а Белл оказала мне услугу, пусть и не желала этого.

Готмог вдруг резко остановился и угрожающе вскинул бич. Сириус нащупал в рукаве волшебную палочку. Чары, отвлекающие внимание, никто не отменял, но все же расслабляться не следовало. Они явно были не одни.

Сверившись с картой Мародеров — Сириус продолжал так называть ее по старой памяти, — он громко рассмеялся.

— Отставить, Готмог, — по-военному скомандовал он, и балрог нехотя подчинился. — Вот ведь, вспомнишь черта — и он тут же явится. Ну что же, давно нам следовало поговорить, — он обернулся. — Выходи, что прятаться. Я знаю, что ты здесь, Тхурингветиль.

Майэ осторожно вышла из-за гряды камней, с опаской поглядывая на Готмога и явно ища источник невидимого, но такого знакомого голоса.

— Как ты меня назвал? — переспросила она. Сириус вздохнул — даже голос у нее был, как у Беллы в молодости. А вот взгляд — много мягче, что делало ее похожей и на Андромеду. Чистокровная Блэк, словом, — Вальбурга на том свете явно ликовала.

— Тхурингветиль, — повторил Сириус. — Не нравится?

Майэ расцвела в улыбке.

— Красиво. Тхурингветиль никто и никогда не называл. Тхурингветиль бродит по Арде в полном одиночестве.

— Прекрати говорить о себе в третьем лице, как домашний эльф, — решительно возразил Сириус. — Что ты делала здесь? Шпионила за нами?

— Как это, “шпионила”? — неподдельно изумилась Тхурингветиль, и Сириус бросил на Готмога обреченный взгляд. Вот чего ему не хватало для полного счастья — кузина Белла с полным и необратимым Обливиэйтом.

— Почему ты не с остальными майар? — спросил он чуть мягче. — Здесь не самое приятное место для прогулки.

Он сбросил с себя часть маскировочных чар, открываясь Тхурингветиль — не добиться от нее толку, когда она только напуганно крутит головой в разные стороны, в любую минуту готовая броситься наутек.

— Тхурингветиль… я… я искала, — майэ явно стоило больших усилий не повторять ежеминутно новообретенное имя. — Искала того, чей голос услышала во время великой песни айнур. Я не нашла его в пустоте и спустилась в Эа вместе с остальными. Но Тхурингветиль нигде не могла найти своего места. И тогда я поняла, что ищу неправильно. Я больше не могла слышать голос — и тогда стала искать силу.

— Мелькор говорил, что так оно и обернется, — вздохнул Сириус. — И что же ты теперь собираешься делать? Понимаешь сама, я не могу отпустить тебя просто так. Мое присутствие в Арде — большая тайна, об этом пока знать никто не должен.

— Отпустить? — Тхурингветиль широко раскрыла свои и без того огромные глаза. — Ты тоже прогонишь меня, как и остальные? Я не хочу возвращаться к валар. Что мне делать там, когда ты здесь? — она с опаской покосилась на Готмога. — А это один из них, да? Демон ужаса и страха? Меня предостерегали против кошмара, что они сеют повсюду, — закончила она трагическим шепотом.

Готмог обиженно фыркнул, а Тхурингветиль вдруг рассмеялась, и Сириусу вновь показалось, что он проводит каникулы в доме Розье, и Белле пришла в голову очередная фантастическая идея о выведении из себя дяди Эвана.

— Не такой уж он и страшный, если подумать. А у вас есть еще такие?

— Больше, чем достаточно, — мрачно заверил ее Сириус. — Ну что же, раз возвращаться к своим ты не намерена, придется взять тебя с собой. Надеюсь, Мелькор порадуется пополнению в рядах наших друзей.

Тхурингветиль вцепилась в его руку с такой силой, словно он в любую минуту мог раствориться в воздухе. Сириус решил пока не рассказывать ей, что действительно обладает такими способностями — иначе от надоедливой девицы не будет никакого спасения. С иронией он подумал о том, что ассоциации с Беллатрикс вряд ли будут мучить его слишком долго — по всему выходило, что он скорее обзавелся дочерью, нежели сестрой.

— А куда вы идете? — она тут же принялась засыпать его вопросами. — Далеко? Я слышала ваш разговор. В нем было столько странного. Вы ищете дом, да? А где вы жили раньше? А тот вала, что так красиво пел, Тхурингветиль скоро его увидит?

Сириус усмехнулся.

— Если что в Арде и можно найти, так только неприятности. Мы собираемся построить дом. Секретный дом в горах. Такой, чтобы его никто не мог обнаружить, кроме нас самих.

Памятуя о бесконечном любопытстве Мелькора при их первых встречах в пустоте, Сириус честно приготовился рассказывать о том, что такое дом и для чего он им так необходим. Но Тхурингветиль, определенно унаследовав знаменитые блэковские перепады настроения, оставалась очень серьезной.

— Я хорошо знаю эти горы, — сказала она. — Я могу помочь. Я видела все пещеры поблизости. Тхурингветиль нравилось сюда приходить. Здесь красиво и никогда не бывает тишины. Тхурингветиль ненавидит тишину.

— И почему это я не удивлен, — вздохнул Сириус. — Ну тогда будешь нашим проводником.

Путь их оказался неблизким и лежал сквозь удивительно красивые горные пути, словно специально проложенные для пеших прогулок. Контраст с непроходимыми кручами и заснеженными перевалами земли — взять хотя бы горную гряду, окружавшую Хогвартс — был велик. В мире, который Сириус оставил, редко приходилось наблюдать подобное совершенство..

Тхурингветиль привела их к черному озеру, вопреки всякому здравому смыслу покрытому ледяной коркой. Смена сезонов — еще одна проблема Арды, которую предстояло решить: лично Сириус ненавидел зиму и холод. Над озером нависала одинокая гора, у подножия которой виднелся бездонный провал пещеры.

— Это совсем новая гора, — доверительно сообщила Тхурингветиль. — Раньше ими занимался вала Аулэ, но сейчас у него совсем нет на это времени. Он чем-то обеспокоен, трудится в уединении днем и ночью. Зато он научил своих майар. Я видела, как они работают.

— Хотя бы одного бы из таких майар, да нам, — пробормотал Сириус, спускаясь в пещеру и освещая путь волшебной палочкой. — Что скажешь, Готмог? Неплохое место, рядом источник воды, да и лес под боком.

— Практически не придется рыть камень, — читалось в мыслях балрога. — Там, внизу, достаточно железа… и мягкого песка… и обжигающего белого металла. Хватит места для всех валараукар.

— И для кузницы, — продолжал отмечать преимущества Сириус. — И для жилых комнат, хотя их мы разместим на другой стороне горы, подальше от шума и испарений. Немного трансфигурации… надеюсь, вся эта махина не рухнет нам на головы. Молодец, Тхурингветиль, — только сейчас он заметил, что его подопечная напряженно ожидает похвалы. — В качестве поощрения сама выберешь, где будешь жить.

Глаза Тхурингветиль светились такой благодарностью, которой Сириус не дождался бы от Беллы, хоть реки времен потеки вспять.

— Мы должны быть благодарны этому неизвестному майя за то, что он обеспечил нас домом, — обронил Сириус, когда они вышли из пещеры. — Ты хорошо с ним знакома?

— Что ты, — покачала головой Тхурингветиль, — я видела его только издали и за работой. Вала Ауле никогда бы не позволил мне вмешиваться в дела его майар. А они всегда слишком заняты, чтобы заметить Тхурингветиль. Я знаю только его имя. Слышала, как к нему обращался вала Ауле. Очень завидовала. Тхурингветиль так хотелось, чтобы у нее было собственное имя.

— Заметить меня, хотелось мне, — машинально поправил ее Сириус. — Так как его звали, это юное дарование?

— У него такое красивое имя, — расцвела Тхурингветиль в улыбке. — Майрон.