Шестнадцать (гет)

Тхурингветиль пристегнула к плечу брошку с голубыми самоцветами и закружилась перед зеркалом.

Сириус вздохнул. Этого следовало ожидать от той, чьей анимагической формой являлась летучая мышь.

Тхури не отражалась. Зеркальная гладь безошибочно передавала каждую складку платья, каждую искорку в преломляющемся блеске драгоценных камней — но не в силах была даже на секунду поймать в свои сети неукротимый образ той, в ком ожила Беллатрикс Блэк.

Сириус задался вопросом, что видела в зеркале сама Белла — или же после Азкабана она предпочитала поспешно проходить мимо с высокомерно вздернутым подбородком, лишь бы не встречаться взглядом с демонами, смотрящими на мир ее глазами?

Тхурингветиль жутковатый вид танцующего платья явно не смущал. Сириус подозревал, что значительной долей хорошего настроения они обязаны подарку Майрона.

— Кто бы мог подумать, — самодовольно проговорила она, бросая на отца лукавый взгляд. — Брошь, выкованную в самом Валиноре, носит наследница рода Блэков! Эта их прекрасная валиэ Варда со злости бы удавилась.

Варда не пользовалась в их доме популярностью с того самого злополучного дня, когда Мелькор имел неосторожность отметить ее талант, пусть и в сочетании с катастрофической неспособностью мыслить, выходя за рамки предложенного.

— Я бы предпочел, чтобы Варда никогда о тебе не узнала, — пробормотал Сириус. — От одного Оромэ хватает неприятностей. Еще один тролль погиб. Я думаю перебросить нынешнее поголовье в Ангбанд, там подземелья больше.

Хорошего настроения Тхурингветиль как ни бывало — она искренне переживала за каждого из своего питомцев.

— Гоблины рассказывали, что видели всадника на белом коне, — отозвалась она. — Каждый, кто попадается ему на глаза, погибает, — она с надеждой продолжила: — Если мы дадим им оружие, они, по крайней мере, не будут беззащитны!

— Тхури, сколько можно обсуждать одно и то же, — Сириус развернулся и направился к выходу из комнаты. — Никому из них схватка с валар не по силам. Гоблины станут использовать оружие, чтобы нападать друг на друга и приносить с охоты больше добычи, чем они могут съесть. В конце концов, вернутся к образу жизни, от которого мы с таким трудом смогли их отучить!

Тхурингветиль посмотрела на него с нескрываемой обидой.

— По-моему, ты путаешь их с людьми, — сердито обронила она. — Сам когда-то хвастался достижениями гоблинов в твоем мире. Только никто не захочет такой жизни, если при этом его в любой момент могут убить.

Сириус возмутился.

— Почему ты каждый раз нападаешь на меня? Хоть бы раз высказала свои претензии Мелькору!

Тхурингветиль недобро прищурилась.

— Мелькор говорил со мной о том, что вы задумали. Умно… но веселее мне от этого не делается. Вы хоть на минуту допускали мысль о том, что он, правда, мог измениться? Нас и так слишком мало!

— Вот именно, Тхури, — отчужденно отозвался Сириус. — Мало. Я не забыл о том, что произошло с Джеймсом. Не стану рисковать понапрасну. И Мелькор не станет.

Сириус спускался в лабораторию в дурном расположении духа. Споры с дочерью разгорались все чаще — хотя внешность Тхурингветиль с самого сошествия в Арду не претерпела существенных изменений, характер ее становился все более непримиримым и жестким. Надо признать, порой он не сразу находился с достойным ответом.

Поначалу казалось, что их жизнь вот-вот вернется в нормальное русло. Планы валар были разрушены, великие светильники сгинули, остров Альмарен канул в небытие, а об их тайном убежище так никто и не узнал. И хотя наивно было полагать, что валар так просто отступятся, Сириус все же искренне порадовался, узнав от Майрона, что те обосновались в Валиноре.

Майрон был еще одной головной болью Сириуса, поэтому, едва заслышав, что разговор в лаборатории ведется на повышенных тонах, он значительно ускорил шаг.

— Валиэ Йаванна говорит об этом всякий раз, стоит ей посетить Средиземье! — явно злился Майрон, в то время, как Мелькор невозмутимо взвешивал на медных весах порошок какого-то растения. — Вы не можете просто проигнорировать ее!

— Йаванну? — Мелькор насмешливо изогнул бровь. — Друг мой, да вы лишаете меня единственного способа взаимодействия с Йаванной, при котором можно сохранить ментальное здоровье.

— Они приведут в исполнение свои угрозы! — прошипел Майрон. — По меньшей мере еще трое из валар на ее стороне, другие примут любое решение валы Манве! Они намерены покончить с войной до прихода Перворожденных!

— Так-так, — вкрадчиво проговорил Сириус, подходя ближе. — Кажется, я начинаю понимать, где Тхури нахваталась безумных идей о необходимости вооружать гоблинов.

— Но разве это не разумно? — Майрон видел в нем последнюю надежду. — Зачем отказываться от нашего главного преимущества?

— В тот день, когда армия гоблинов окажется моим главным преимуществом, я предпочту покинуть этот мир, — саркастично отозвался Мелькор. — Я готов смириться с неизбежностью магической войны, но не командовать средневековым войском из историй лорда Блэка.

— Мелькор прав, — поддержал его Сириус. — До сих пор жертвами Оромэ становились только тролли, потому что они не понимают, что нужно прятаться, но если мы сами выведем гоблинов на войну, валар попросту истребят их. Вот почему последние триста лет магические расы не вмешивались в войны волшебников.

— В войне с валар гоблины бесполезны, согласен, — не сдавался Майрон. — Но мы не можем исключать опасность, исходящую от фэйри.

— Меня больше беспокоят птицы, — покачал головой Сириус. — Эти неестественно огромные орлы разумны. Слишком разумны. Помнишь, — посмотрел он на Мелькора, — когда-то мы говорили о том, чтобы обучить птиц сообщать нам об увиденном в Средиземье? Сдается мне, нас опередили. Майрон, твое пребывание в Валиноре становится слишком опасным.

— Нам нужны артефакты, в больших количествах, об этом ты сейчас должен позаботиться, — отозвался Мелькор. Он в задумчивости смотрел на небо, словно выжидая чего-то. — Если валар придут, то с моря. Основной удар придется на Ангбанд. Раз ты так стремишься к ответственности, укрепление Ангбанда должно стать твоей первоочередной задачей.

Глаза Майрона расширились в удивлении.

— Но я думал, Готмог заправляет всеми делами в Ангбанде.

Мелькор усмехнулся.

— Готмог не владеет необходимой магией, чтобы контроливать все. Балроги — ценные союзники, но легче воде погасить огонь, нежели огню испарить воду. Тебя больше ничто не держит в Валиноре, или я ошибаюсь?

Сириус намеренно отошел к каменной балюстраде, и устремил взгляд вниз. Фигурки гоблинов у подножия горы с такой высоты казались не крупнее, чем у оловянных солдатиков, которыми в детстве играл Регулус. Что, в случае беды, они, вооруженные железными мотыгами и деревянными дубинками, смогут противопоставить четырнадцати обученным магам и их чудовищным птицам?

Сириус встряхнул головой. Еще немного, и он поддастся сентиментальности Тхурингветиль. Дай гоблинам волю, и те с удовольствием поужинали бы парочкой орлов валар. Ему не следует эмоционально вовлекаться, если только он не хочет сломаться раньше времени — так их учили в школе авроров. По иронии судьбы, то же самое повторяла и Вальбурга.

Мелькор подошел и положил руку ему на плечо. Обоим тяжело было начать этот разговор.

— Он согласился? — спросил, наконец, Сириус, и без того зная ответ.

— Я не предлагал ему выбора, — пожал плечами Мелькор. — Кто-то должен был принять это решение.

— Тхури огорчается, — посетовал Сириус. — А в глубине души боится, что однажды мы так поступим и с ней.

— Тхурингветиль — твоя наследница, — возразил Мелькор. — Она была с нами с самого начала. Утумно принадлежит ей так же, как и любому из нас, — он сделал паузу. — С этим местом слишком многое связано. Родовая магия. Гобелен. Невидимые духи, привязанные к дому ритуалом. Разрушение Ангбанда окажется досадным, но не смертельным инцидентом, но если рухнет купол над Утумно, боюсь, мы потеряем не только наших гоблинов.

— Значит, решено, — Сириус сокрушенно покачал головой. — Я немедленно изменю структуру чар. Майрон ничего не заподозрит. У Фиделиуса останутся лишь трое хранителей, как было в первые дни Арды. И все-таки поверить не могу, что мы оставляем Утумно.

— Оставляем, чтобы однажды вернуться, — заметил Мелькор. — Не думай, что мне будет так легко привыкнуть к новому дому. Хотя кого я обманываю? Теперь это всего лишь крепости, не одна — так другая.

— И все же, это предпочтительнее, чем Утумно, лежащее в руинах, — вздохнул Сириус. — Не думал, что настанут дни, когда я стану лучше понимать родителей.

Мелькор не ответил, продолжая внимательно взглядываться в затянутое сизыми облаками ночное небо.

— Если тебе нужны были еще знаки... — мрачно прокомментировал он.

Сириус с удивлением наблюдал, как на небосклоне одна за другой загораются новые звезды. Валар не бездействовали — они предупреждали о том, что их месть где-то в пути. И эти сверкающие письмена, похожие на рассыпанные в бесконечности бриллианты, Сириус умел читать с раннего детства.

— Это Орион, — указал он Мелькору на одно из созвездий. — У Блэков принято было выбирать имена на карте звездного неба. Так звали моего отца.

Сириус нечасто вспоминал об отце, предпочитая лелеять старую и давно утратившую свою остроту обиду на Вальбургу, но появление этого созвездия неожиданно вселило тепло в его душу. Если Варда хотела таким образом бросить им вызов, она сама себе перехитрила.

— Видишь его пояс? — ухмылка на лице Сириуса становилась все шире. — В Арде звезды намного ближе к нам, чем на земле. Вон та яркая звезда — это Беллатрикс.

По лицу Мелькора скользнуло бледное подобие улыбки, а Сириус продолжал вспоминать полузабытые имена, и ему казалось, что души давно ушедших предков собираются вокруг своего нового гнезда, чтобы поддержать главу рода в его сложном выборе.

Напоследок Варда приберегла для них свой главный сюрприз: прямо над горными пиками севера вспыхнуло яркое созвездие, похожее на дугу, выложенную светящимися камнями. Лицо Мелькора будто окаменело.

— Эти дары валар Перворожденным были предпеты еще в музыке айнур, — произнес он. — В них скрыто и послание мне. Пророчество о последней битве, знак рока... Может быть, ждать осталось не так долго…

Сириус пытался слушать друга с серьезным выражением лица, но потом не выдержал и рассмеялся. Мелькор остановился в недоумении.

— Прости, но это слишком забавно, — веселился Сириус. — Если бы нужно было распределить валар по факультетам Хогвартса, Варда бы отправилась прямиком на Гриффиндор. У наших всегда отлично складывалось с трансфигурацией и паршиво с астрономией.

— Причем здесь это? — логика его явно поставила Мелькора в тупик.

— При том, что Вальбурга однажды — уже после того, как я от них съехал — чуть ли не под прицелом волшебной палочки повела меня на наречение имени дочери одной нашей несносной родственницы. Муж ее был канадским магом, как говорили, родовитым, впрочем, я о его семье ничего не знаю. Мне пришлось весь вечер просидеть с Вальбургой и отцом, чтобы показать, какая мы сплоченная семья, и она постаралась превратить эти часы в репетицию ада. Правда, честно подписала потом бумагу, которая мне от нее требовалась. Только поэтому я и запомнил, что девчонку назвали Джеммой, — он кивнул на небо, — в честь этой звезды.

— В этом кроется что-то хорошее для нас? — изогнул бровь Мелькор.

Сириус снова прыснул.

— Не знаю. Но, право, если опустить тот факт, что Варда — полный профан в астрономии, я не представляю, что она хотела сказать, посвятив тебе созвездие Северной Короны.