Шестнадцать (гет)

Изумбрас весьма подробно описал, где и при каких обстоятельствах он некогда повстречал общительную иву, на долгие годы ставшую его ночным кошмаром. Небольшая лесная речушка, очевидно, была одним из притоков большой реки неподалеку от будущего Ортханка, и неспешное журчание ее вод навевало сон, чем и пользовались коварные деревья. Разумеется, среди множества одинаковых на вид ив невозможно с первого взгляда распознать древесную ведьму — да и пускаться с ними в разговоры посреди агрессивно настроенного леса было чревато самыми непредсказуемыми последствиями.

— Хоббит сказал, что энты избегают подниматься на плато, — произнес Майрон. — Судя по всему, магия завесы им не по душе.

— Энты не могут получать подпитки с той стороны арки, так как их раса не имеет аналогов в большом мире, — подтвердил его предположения Мелькор. — Трещина не прибавляет им новых сил, а вытягивает их собственные. А вот с женами, если верить хоббиту, дело обстоит иначе. Не слишком-то они привязаны к лесу. Можно попытаться выманить их оттуда.

— Надеюсь, хотя бы одна из расставленных нами ловушек сработает, — вздохнул Сириус. — Не думал, что однажды настанет такой день, когда я по-настоящему пожалею, что никогда всерьез не занимался гербологией.

Он с легкой тревогой покосился на Тхурингветиль, которую блуждания по зачарованному краю и долгие беседы с хоббитами порядком утомили. Солнечный диск давно скрылся за кромкой гор, окрасив небо над ними в золотисто-оранжевый цвет, маленькие хозяева долины разожгли костры и увлеченно готовили ужин, намереваясь, очевидно, компенсировать свою изначальную неприветливость по отношению к неожиданным гостям, а это означало, что ночь им предстоит провести по соседству со энтами, что лично Сириусу оптимизма не внушало.

— Завтра продолжим гоняться за этими гигантскими сорняками, — решительно подвел он итог. — Тхури нуждается в отдыхе. И если ты только попытаешься спорить со мной, — строго посмотрел он на дочь, — я сам прослежу за тем, чтобы ты выпила полную кружку сонной воды из реки, что мы видели!

— Даже и не думала возражать, — фыркнула Тхури. — Воздух здесь совершенно особенный. Я чувствую, что готова проспать целую вечность!

Майрон с сомнением хмыкнул, и, как вскоре выяснилось, неспроста отнесся к ее словам с таким скепсисом: не прошло и пары часов, как Тхури в ужасе распахнула глаза, резко поднимаясь с импровизированной постели, приготовленной для нее гостеприимными хоббитами.

— В чем дело? — хотя голос Мелькора звучал бесстрастно, во взгляде его Сириус мог распознать напряженную заинтересованность. — Ты снова видела кого-то из наших старых знакомых?

— На этот раз не они меня напугали, — Тхури с благодарностью приняла деревянный стакан, до краев наполненный дождевой водой, и сделала несколько жадных глотков, — а древесные ведьмы. Они разговаривали со мной.

— Неудивительно, то был обыкновенный кошмар, — пожал плечами Сириус. — Впечатления от перенасыщенного событиями дня. Вот почему я против участия женщин в экспедициях.

— Перестань обращаться со мной, как с пятилетним ребенком! — предсказуемо взвилась Тхури в ответ на его насмешку. — Что же я, по-твоему, не распознаю настоящую ведьму? Все они скрываются здесь, в нескольких шагах от поселения! И наше появление их очень обрадовало!

— Приди в себя и расскажи по порядку, — предложил ей Майрон. — Как они выглядели?

— Я бы спутала их с обычными фэйри, — призналась Тхурингветиль. — Белокурые волосы, бледная кожа и глаза, — она неприязненно поежилась, — страшные, бесцветные глаза. Днем они привязаны к своим древесным темницам, но зато умеют путешествовать по чужим сновидениям. Правда, хоббиты их слишком боятся, считают злобными духами ночи и даже не пытаются выслушать. Такая жизнь делает их очень несчастными. Ты ведь можешь им помочь? — она умоляюще посмотреть на Мелькора.

— Счастье жен энтов не входит в сферу моих интересов, — отстраненно проговорил тот, обдумывая услышанное. — Означают ли их жалобы, что им есть, с чем сравнивать нынешнее существование? Они помнят, как жили до того, как попали в этот лес?

— Древесные ведьмы знают о большом мире, — подтвердила Тхури. — Насколько я поняла со слов их предводительницы, эта связь сформировалась до того, как ведьмы оказались в Арде. Последствия не снятого вовремя проклятия. Они будут очень благодарны, если нам удастся его разрушить. Тогда они смогут покинуть этот лес и расселиться по всему Средиземью.

— А энты останутся последними представителями своего рода, — просиял Майрон. — Решение, гениальное в своей простоте. Готов поспорить, такого Йаванна не предусмотрела!

— К тому же, мы сможем получить контроль над лесами и реками, — подхватила воодушевленная его поддержкой Тхури. — Представляете, как это пригодится в будущей войне? Фэйри могут надеяться на силу своего оружия, но вряд ли они рассчитывали сражаться с себе подобными.

— Ты, как обычно, слишком торопишься, — усмехнулся Мелькор. — Хотя пользы в таком повороте событий определенно больше, чем вреда. Свобода от проклятия, если мои предположения верны, позволят этим духам перемещаться из одного дерева в другое и даже ненадолго обретать облик, схожий с человеческим. С другой стороны, я, в силу известных обстоятельств, не склонен заключать сделки с духами.

— Попробуй помочь хотя бы Златенике! — всплеснула руками Тхури. — Ты и сам увидишь, что она заслуживает свободы, как никто другой в этом мире.

— Значит, ее зовут Златеника, — язвительно подметил Сириус. — А я-то полагал, что ты ненавидишь всех фэйри без исключения. Решила обзавестись подругой?

— Познакомившись с Артанис, я сочла, что не стоит судить обо всех эльфах по их худшим представителям, — нехотя признала Тхури. — Но, во всяком случае, ты не можешь упрекнуть меня в том, что моя дружба идет вразрез с интересами рода. Чего нельзя сказать о тебе, — не осталась она в долгу.

— О высоких материях вы поговорите позже, — остановил ее Мелькор. — Сейчас перед нами стоит вопрос куда более прозаический: где искать твою Златенику? Во сне она запомнилась тебе юной девушкой, но можешь ли ты узнать ее в облике дерева?

Разумеется, самую неприятную новость Тхурингветиль припасла напоследок.

— Я пообещала встретить ее возле реки и вывести из леса, — прошептала она, опустив глаза. — Простите, я знаю, как это опасно. Но другого пути нет. Одной ей в долину в нынешнем состоянии так просто не выбраться. Противостоять ее желанию будут не только энты, но и само дерево, успевшее стать частью ее сущности.

— Одна ты не пойдешь, — хором заявили Сириус и Майрон, мрачно переглянувшись. Мелькор согласно кивнул.

— Дело не только в твоей личной безопасности, — пояснил он. — Не уверен, что мы сможем вести диалог с этим созданием, бодрствуя, иначе они бы уже давно попытались вступить в контакт с хоббитами или иными обитаталями земель, прилегающих к лесу с разных его границ. Ты не сможешь одновременно сражаться и спать, Тхури. А значит, если ты действительно хочешь быть полезной Златенике, тебе придется остаться в поселении.

Именно этот момент кольцо Слизерина выбрало для того, чтобы обжечь палец Сириуса яростной вспышкой магии. Отчего-то от мысли о том, что перед рискованной прогулкой в волшебный лес он поговорит с Индис, сердце взволнованно забилось в приятном предвкушении, однако оказалось, что разыскивает его вовсе не королева, а ее беспокойная наследница.

— Мне очень неловко злоупотреблять возможностями палантира, лорд Блэк, — извиняющимся голосом произнесла Артанис. — Надеюсь, я не отвлекаю вас от важных дел?

— Беседа с вами, миледи, сама по себе дело чрезвычайной важности, — улыбнулся он. — Как здоровье ваших уважаемых родственников?

— Не напоминайте о том, что у меня есть семья, — картинно возвела взгляд Артанис. — В стане царит подлинное безумие. Майтимо со мной не разговаривает, Финдекано в полном смятении, остальные кузены пребывают в ярости, благо, дядя на время оставил пустые угрозы в ваш адрес и пытается придать нашей жизни некое подобие упорядоченности.

— Весьма сочувствую, — Сириус с трудом сдержал улыбку. Если уж нолдор удалось довести до отчаяния обычно сдержанную Галадриэль, должно быть, семейство покойного короля Финвэ, и в самом деле, переживало не лучшие времена.

— Как вы и сами прекрасно понимаете, лорд Блэк, — с легкой долей неуверенности начала Артанис, — долго это продолжаться не может. Каждый из моих кузенов считает себя достойным короны. Они не уживутся на одной территории, будут грызться, как охотничьи псы Туркафинвэ. Дядя считает, что война войной, а земельный надел каждому полагается свой.

— Я предполагал, что нолдор пожелают расселиться по всему Белерианду, — вздохнул Сириус. — Не понимаю лишь, почему они непременно желают оставаться в землях, кишащих орками, в то время, как на юге их ждут все условия для того, чтобы навсегда позабыть наши имена.

— Дело не только в желании моих кузенов, — ответила Артанис. — Несмотря на проклятие, валар продолжают руководить их действиями.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился до сих пор хранивший молчание Мелькор. — Кто-то из Валинора беседовал с вами после исхода?

— Вала Ульмо, — подтвердила Артанис. — Моему брату Финдарато открылось видение о тайной крепости, которую тому предстоит основать. Он со своими людьми собирается в скором времени нас оставить и зовет меня присоединиться к ним.

— Вы уже подумали, какой ответ ему дадите? — насторожился Сириус. — Мне бы не хотелось давить на вас, миледи, но…

— Не тревожьтесь, лорд Блэк, — мягко улыбнулась девушка. — В данном случае наши интересы совпадают. Однажды я непременно посещу королевство брата, но сейчас мой путь лежит в Менегрот. Дядя уже пообещал взять меня с собой на встречу с леди Мелиан. Он очень благоволит ко мне после чудесного спасения Финдекано. Но это еще не все. От Финдарато мне известно, что похожее видение Ульмо послал еще одному их наших кузенов.

— Кому же? — поинтересовался Сириус, но Артанис только покачала головой.

— Этого я сказать не могу — не знаю. Даже примерное расположение крепости мне неведомо. Расспрашивать, сами понимаете, я не вправе. Мой брат мне очень дорог, лорд Блэк... Надеюсь, вы не используете полученные сведения, чтобы навредить Финдарато.

— Если ваш брат или его будущие наследники не обнажат мечей против моих близких, им ничто не грозит, — уклончиво ответил Сириус. — Я благодарю вас за участие, леди Артанис. Вы истинная наследница Индис. Не позволяйте никому уверить вас в обратном.

— Вы все еще боитесь, что я попаду под влияние королевы Мелиан? — рассмеялась Артанис. — Вы плохо меня знаете, лорд Блэк. Скорее подобное случится с вами, нежели со мной.

Когда камень в перстне снова стал непроницаемо-черным, Тхурингветиль возмущенно фыркнула.

— Наглости этой девице явно не занимать! Любой из вас может уничтожить ее щелчком пальцев, а она при этом держится так, словно мы ее покорные вассалы!

— Ты недооцениваешь Артанис, — тут же возразил Сириус. — Человеческая кровь в ней гораздо сильнее крови фэйри. Она могущественная ведьма, и я бы не хотел видеть ее в рядах своих врагов. Особенно теперь, когда выясняется, что Ульмо продолжает поддерживать нолдор в их борьбе.

— Ульмо способен принести намного больше вреда, чем Манвэ с его дешевым маскарадом, — заметил Мелькор. — Я в прошлой жизни никогда не проявлял особого интереса к магии воды, здесь же Ульмо подконтрольно целое подземное царство, по рекам и морям которого может перемещаться лишь его ладья.

— Да и я в свое время потерпел поражение именно от его ученицы, — с сожалением признал Сириус, вспоминая Уйненн. — По всему выходит, что Тхури права. Древесные ведьмы, способные управлять реками и ручьями, имеющие перед нами долг жизни, придутся весьма кстати. А вот об Ульмо следует серьезно поговорить с Тулкасом. Кто знает, что стоит за этим покровительством фэйри.

— Амбиции Ульмо могут простираться намного дальше Арды, — подтвердил Мелькор. — Среди всех валар из него получился бы самый опасный отступник. Вода является ключевым элементом жизни, к моему величайшему сожалению. Если бы ему вздумалось изменить привычный ход вещей, знакомый нам мир был бы безвозвратно похоронен.

— Но какой ему интерес тратить свое могущество на строительство убежищ для нолдор? — нахмурился Майрон. — Да еще и называть конкретные места, где эти города должны быть возведены? Если только… — он вдруг резко осекся, словно едва не выдал важную тайну. — Однако, уместно ли вести здесь подобные разговоры? Обсудить намерения Ульмо мы сможем, вернувшись в Ангбанд. Сейчас следует заняться древесными ведьмами.

После непродолжительного совещания решено было погрузить Тхурингветиль в волшебный сон, где она смогла бы вновь встретиться со Златеникой, и контролировать этот процесс посредством легиллименции. Сириус испытывал заметный дискомфорт: Мелькору предстояло творить магию именно в этом хрупком, потустороннем мире, шагая путями фэйри, закрытыми как для простых смертных, так и для магов. Кто знает, как это могло отозваться, происходя в непосредственной близости от завесы.

Сириусу и Майрону выпали несколько более простые, но от того не теряющие важности роли: контролировать происходящее на уровне материального мира. Выражаясь простым языком — отбиваться от назойливых деревьев, если тем вздумается сыграть с ними дурную шутку.

— Я не хотел говорить в присутствии Тхури, — произнес Майрон, стоило им углубиться в лес, — но интерес Ульмо к нолдор не кажется мне случайным. Стоило нам узнать о существовании Изенгарда, как валар тут же попытались отрезать нам доступ сразу к двум точкам на карте Белерианда. Подумайте, кому в Валиноре вообще было дело до того, где станут селиться эти изгнанники, тем более, после того, что они учинили в Альквалондэ?

— Я догадывался, что брешь в завесе на плато — не единственная в своем роде, — подтвердил Мелькор. — Эльфийский город вокруг еще одной такой представляет для нас серьезную угрозу.

— Мы можем бесконечно долго искать эти бреши, но так и не обнаружить, — Сириус говорил быстро и вполголоса, с каждым шагом чувствуя себя в этом лесу все более неуютно. Деревья словно дышали ему в спину, обступая со всех сторон, цепляясь узловатыми сучьями за рукава мантии, подставляя подножки, высвобождая из-под облетевшей листвы поросшие мхом корни. Неизвестно, умели ли пастыри деревьев читать чужие мысли, но путешественников своими друзьями они явно не считали.

— Так, возможно, следует позволить Финдарато построить этот город? — собравшись с силами, закончил он свою мысль. — Если он хоть сколько-нибудь похож на свою очаровательную сестру, нам будет легко с ним договориться.

— С упрямым нолдо, действующим с благословения Ульмо? — ядовито уточнил Майрон. — Отправившимся следом за Феанаро вопреки решению Арафинвэ? Сомневаюсь, что если мы встретимся, тебе удастся так легко остаться верным обещанию, данному Артанис.

— Зато я ничего ей не обещал, — насмешливо напомнил Мелькор. — Но меня больше интересует второй город. Что за таинственность, если даже своим братьям его будущий основатель не открывает ни имени своего, ни намерений? В одном лорд Блэк, безусловно, прав: следя за Финдарато, мы неизбежно узнаем предполагаемое место разрыва в завесе. Проникнуть туда и контролировать течение потоков магии будет лишь делом техники. А вот чтобы найти вторую брешь, нам придется следить за всеми нолдор одновременно… — он вдруг остановился, глядя будто сквозь привычную ткань реальности, и Сириус понял, что чары, наложенные на Тхурингветиль, наконец привели к желаемому результату, и сознание его друга в данный момент находится очень далеко.

Крыша из крон деревьев нависла над ними подобно грозовой туче, и из переплетения ветвей Сириусу послышался зловещий шепот. Пушистые ели, судя по их виду, помнящие еще первую войну с валар, так и сыпали угрозами, непереводимыми на общее наречие, но ощутимыми буквально на физическом уровне. Злобные слова, древние, как само мироздание, сотнями иголок вонзались под кожу, не помогали ни защитные щиты, ни певучие заклинания Майрона на валарине, все сложнее было сдерживать ментальный натиск и не поддаваться почти утраченной за пролетевшие годы потребности забыться тяжелым и тревожным сном, а Мелькор все стоял неподвижно перед раскидистой ивой на берегу ручья. Сириус опустил взгляд и вздрогнул: вода в ручье окрасилась в багрово-красный цвет, и сквозь эту кровавую пелену смотрело на него вовсе не собственное отражение.

Древесная ведьма была точно такой же, как в описании Тхурингветиль. Больше всего впечатляли и обескураживали ее лишенные радужек глаза с тонким, похожим на глубокую царапину бордовым зрачком. По бледной коже змеилась сетка расходящихся кругами подобно годовым кольцам на срезе дерева сосудов, бледные губы силились что-то произнести, но слышать ведьму мог лишь сам Мелькор, и бедняжка Тхури, вынужденная наблюдать за этой битвой со стихией на расстоянии, в качестве безвольного наблюдателя, неспособного чем-либо помочь. Сириусу вновь вспомнились ее слова о головных болях — он уже давно обратился бы за помощью к Мелиан, презрев любые опасности, но дочь с некоторых пор, а особенно, после оговорки Майтимо, и слышать о майэ не хотела.

Ведьма вскинула руки, и лицо ее исказилось в гримасе боли. А затем, одновременно желая свободы и сопротивляясь безвольно цепляющейся за нее ослабевшими щупальцами неведомой силе, она неловко шагнула вперед, прочь из ручья. Сириус потрясенно отшатнулся, Майрон поспешно набросил на них защитное заклинание, преодолеть которое ведьма бы не сумела, и, наткнувшись на преграду, та безвольно сползла вниз по невидимому куполу, и вцепилась пальцами в землю, подобно пустынному цветку, силясь вытянуть побольше энергии, как бы глубоко ни лежал ее источник.

Похоже, усилия ее увенчались успехом. Чудовищная бледность отступала, взгляд становился все более осмысленным, и спустя несколько минут ведьма уже почти не напоминала ожившую утопленницу. Мелькор, присев на замшелый камень, приходил в себя после резкого перемещения из одной реальности в другую. Сириусу подумалось, что если освобождение каждой из жен энтов будет стоить им таких грандиозных усилий, это займет немало времени и, в конечном итоге, каждого доведет до магического истощения, а Тхурингветиль — до самого настоящего безумия.

— Майрон, — голос Мелькора звучал хрипловато, почти как после схватки с Ариэн, но при этом, похоже, он пребывал в отличном настроении, — познакомься со Златеникой. Златеника уже имела счастливую возможность оценить твои таланты в ювелирном деле.

Майрон растерянно покосился на Сириуса, явно не ожидая такого поворота разговора. Златеника попыталась объясниться на неизвестном им языке, но разобрать что-то в квакающе-шелестящих словах, срывающихся с ее уст, было совершенно невозможно. Ничего подобного Сириус не слышал с тех пор, как беседовал с русалками, населявшими озеро возле Утумно.

— На Златенику произвела большое впечатление брошь твоей работы, которой Тхурингветиль вот уже который год украшает свои платья, — уточнил Мелькор, посмеиваясь. — До такой степени, что она не оставляет попыток уговорить Тхурингветиль подарить брошь ей.

— Сомневаюсь, что ей удастся, — ухмыльнулся Сириус. — Моя дочь убить готова за это украшение. Право, не знаю, что в ней такого особенного…

— Скажи об этом Златенике, она свято верит, что брошь, в конце концов, все равно достанется именно ей. Похоже, эта разновидность фэйри, как и все остальные, падка до драгоценных камней и благородных металлов, — Мелькор поднялся и расправил плечи. — А теперь мы можем с чистой совестью аппарировать из этого поганого леса.

— Подожди, а как же остальные древесные ведьмы? — растерянно пробормотрал Сириус, запоздало отмечая изменения, произошедшие с лесом. Теперь он напоминал не кровожадного монстра, а раненое чудовище, уползающее в нору зализывать раны. На лицо Златеники сквозь расступившиеся ветви упал первый в ее жизни настоящий солнечный луч, и она неуверенно попыталась поймать его рукой, словно только что очнувшаяся ото сна заколдованная принцесса.

— Ты же не рассчитываешь, что я собираюсь отлавливать их по всей округе? — изогнул бровь Мелькор. — Проклятие разрушено. Выбраться из своих темниц им предстоит самостоятельно, если, конечно, они хотят научиться жить на свободе.

— А что делать с ней? — Сириус кивнул на Златенику, ледяными пальцами вцепившуюся в его руку и продолжающую болтать без умолку на своем забавном языке.

— Златенику возьмем с собой, — без особого восторга ответил Майрон. — Я обещал Тхури. Попытаемся устроить ее где-нибудь в окрестностях Дол Гулдура. В конце концов, там ведь есть лес.

Сириус только нахмурился, не сводя подозрительного взгляда с их новой подопечной. Древесная ведьма в ответ расплылась в нахальной улыбке, словно поняла их беседу от первого до последнего слова и теперь могла только радоваться столь удачному исполнению ее планов.