Эра и чудеса перемен (джен)

14 июля 1989

То ли магия в Британии проходила через другие исторические периоды, нежели во всем мире, то ли Эра все же начинала сходить с ума, но, на ее взгляд, эти люди несли откровенную чушь.

На кой ляд юным магам знать подробности трехсот восстаний гоблинов в одном только четырнадцатом веке?! Ну какая разница, прибили Грога Дробящего у реки или в горах? Но нет, что бы она у них ни спросила, все сводилось к восстаниям гоблинов.

Зигмунд Бадж? Нет, не слышали.

К чему стремился Грин-де-Вальд? Мерлин его знает, он же просто сумасшедший.

Создание Реестра оборотней? Ну, это был такой документ…

Вот уж чего бы Эра не подумала, так это того, что профессора истории магии будет так тяжело найти. Она еще с магловедами не говорила, а уже страшно!

Поговорив со всеми историками, она пришла к выводу, что придется расширять радиус поисков. Пока что она проводила собеседования по Англии и Ирландии, но пока было отправлять весточку на континенты.

— Айрон, можешь запускать магловедов. Покончим с этим!

Магловедение — наука об особенностях привычек и мироустройства у маглов — была сравнительно новой дисциплиной в Школах волшебства. Раньше о странном, не обладающем магией народе детям рассказывали родители. Редкие волшебники следили за модой обычных людей в одежде, речи и прическах, и куда меньшее число интересовались тем, как устроен их мир в целом. Куда они ходят на работу? По каким законам живут? В чем отличие короля и президента? Как разобраться в их транспорте и средствах связи?

Тем из юных чародеев, кто планировал жить полностью в волшебном мире, особо и не было нужды лезть в такие дебри. Их знакомили с тем, где искать информацию, если она понадобится, и оставляли в покое.

Маглорожденным тоже не было интересно копаться в мире, о котором они и так все знали.

Однако среди волшебников всегда находились те, кому от мира обычных людей было не сбежать. По обеим сторонам от дома Эры жили обычные люди. Пока она была недостаточно взрослой для Ильверморни, ей приходилось ходить в простую школу. К счастью, родители часто брали ее с собой в поездки, отпрашивая у учителей, но и коротких посещений хватало.

Ужасно сложно было все время следить за тем, что и кому ты говоришь. Большая часть даже чистокровных семей Америки была в той же ситуации, так что, в отличие от чистокровок Британии, никто никого не оскорблял за общение с магловскими детьми и не отстранялся.

«Старайтесь выглядеть обычными» — это въелось в кровь всем выжившим после Салема. А что могло быть страннее, чем нелюдимость и отстраненность от своих сверстников?

Однако общение с маглами превращалось в сплошное минное поле, где минами были все увлечения из магического мира. О чем мог рассказать нормальный ребенок, ездивший с родителями в Африку? Уж точно не о выхаживании маленького нунду или танцах для восхваления древнего божества в его полуразрушенном храме. Нет-нет, поэтому маленькая Аэренн рассказывала о красивых пирамидах и смешных верблюдах, как она слышала от всех, кто ездил в Египет.

Тем не менее, сейчас она отлично чувствовала себя в мире простых людей. Ориентировалась в аэропортах и вокзалах, научилась водить машину и звонила по телефону без проблем. В одном из своих домов она установила телевизор, а недавно вычитала в журнале о необычном изобретении под названием «компьютер» и планировала освоить его в ближайшее время. Начали поговаривать о телефонах без проводов, но в это было тяжело поверить. Простаки летали в космос, исследовали моря. Она учила обычные человеческие законы, языки, географию…

И вот ей рассказывали, что лампочка на постоянном токе — самое выдающееся магловское изобретение, и нет ничего лучше. Пытались доказать не самобытность, а отсталость культуры простаков. Все изобретения безжалостно клеймили, с чем она бы только в вопросе ядерного оружия не стала бы спорить.

Все как на подбор: чистокровные британские колдуны, выбиравшиеся в магловский Лондон во фраках образца прошлого столетия и сетующие на однотипность тамошних денег.

Выпроводив очередного «маглоненавистника», Эра уронила голову на сложенные руки и тихо застонала.

«Маглолюбцы» тоже попадались, и тут уж не знаешь, кто хуже. Как любой американский волшебник, чьего предка ужасно пытали и казнили в Салеме, Аэренн к маглам относилась довольно настороженно: сегодня вы можете быть лучшими друзьями, но это не означает, что завтра он не добавит тебе в костер огонька.

Сильное восхищение изобретениями обычных людей в большинстве случаев не давало волшебникам полнее погрузиться в изучение магии: они застревали на переделывании их вещей, на добавлении к ним магии, прекращая раздумывать над тонкостями чародейства.

Маглолюбцы на собеседовании начинали всячески нахваливать обычных людей в ответах на вопросы Эры, что вполне могло стать причиной конфликта с чистокровными учениками. Одна из соискателей даже сказала что-то вроде «маглы ничем не хуже волшебников», что было весьма толерантно, но не соотносилось с мировоззрением самой Эры.

Она воспитывалась в традициях «все мы — маги», что подразумевало равную ценность для мира магии чистокровных и маглорожденных волшебников. Но вот о маглах Аэренн была невысокого мнения. Происхождение, ум, забота о ближних — не главные качества у представителей власти мира маглов. Она давно уяснила, что их миром правили только деньги.

Справедливости ради, в мире волшебников деньги также решали многое, но настоящей власти добивались не сколько богатые, сколько магически сильные, а для этого требовались немалая сила духа, твердые убеждения и незаурядный ум. Все эти качества также могли привести к богатству, но привить их деньги были не в силах.

Но попроси кто-то Эру описать маглов одним словом, она выбрала бы «жадные». Для волшебников подошло бы «мятущиеся». Сколько поколений бы ни прожили колдуны, ограничение свободы самовыражения все еще было актуально, и это создавало проблемы. Чем волшебник сильнее, тем сложнее сопротивляться желанию продемонстрировать силу — и тем менее понятна причина, по которой нужно было сидеть в тени мира обычных людей.

— Мисс, — позвал ее Айрон. — Примете остальных сегодня или перенесем на завтра?

— Который час? — встрепенулась Эра.

— Уже восемь. Там их осталось четверо.

— Доделаем все дела сегодня. Зови следующего. Только принеси еще кофе, пожалуйста, мне надо прояснить голову.

Эльф кивнул и вышел.

Четыре соискателя спустя Эра поняла, что и профессора по магловедению ей в Англии не найти.

— Айрон, какие у тебя есть мысли? — спросила она его после того, как попрощалась со всеми, расплатилась и вернулась в свой кабинет. — Я бы хотела более современный взгляд на маглов и исторический путь магии. Как бы мне найти таких преподавателей?

Домовик призадумался.

— Доминик не может помочь?

— Ты же знаешь, я бы предпочла сохранить с ней деловые отношения. Она ищет кандидатуры для моих офисов и производств, не хотелось бы отвлекать ее или просить об услуге.

— Попросить могу я, — домовик слегка нахмурился. — Нужна банка хорошего зернового кофе, и в этом месяце, кажется, она экспериментирует с грибами.

— Ох ты ж, — Аэренн отшатнулась. — Все живы?

— Они уже опытные, — успокоил ее эльф. — Теперь никто домашнюю стряпню Доминик даже не трогает.

— Какое счастье, — Эра фыркнула. — Хорошо, пусть будут кофе и трюфели. Спасибо, что берешь это на себя. Айрон, знаешь, раз поиском теперь будет заниматься Дом, то не отдохнуть ли нам денек? Завтра вечером надо будет проверить Поттера у Малфоев, а до этого я свободна.