Эра и чудеса перемен (джен)

25 декабря 1989

Утро Рождества — самое волнующее время в году. Все дарят друг другу подарки, а это зачастую может сказать о чувствах человека больше, чем самое пафосное признание в любви на День Святого Валентина.

Подарок может сказать: «я уважаю то, чем ты интересуешься», «я внимательно слушаю то, что ты говоришь о своих интересах», «я дорожу отношениями с тобой». Неверно подобранный подарок зачастую бьет с той же силой, что и отсутствие подарка.

Подарков от родителей или любимого человека ждешь с особым замиранием: вот-вот ты увидишь подтверждение, что любим.

Подарки от одноклассников дают тебе так необходимую в школе поддержку: мы с тобой, ты не один, ты интересный человек и я рад, что познакомился с тобой.

Подарки от коллег дают понять, что ты — ценная часть команды, тебя заметили, с тобой приятно работать.

Рождество без подарков иссушает, очерствляет душу.

Просто безжизненно один год сменяется другим.

За четырнадцать лет своей осмысленной жизни Аэренн получила ровно семь не формальных подарков. От Айрона. Только он дарил то, о чем она рассказывала и что хотела получить.

Родители, конечно, дарили подарки. Каждое Рождество, без исключений. Но в основном это были игрушки, сладости, а потом художественные книги, когда она подросла. Быть может, конечно, они делали их от души, но самой Эре они не казались достаточно личными.

Все, с кем она знакомилась в школе и по работе, дарили ей подарки под профессию: котлы, ингредиенты, красивые письменные принадлежности и ежедневники. Приятно, очень приятно, а еще и полезно.

Но в праздники ей всегда хотелось побыть не уникальным исследователем и бесподобным зельеваром, нет. Хотелось быть просто Эрой.

Эрой, что любила слушать буйство стихии. Эрой, что обожала полеты и высоту. Эрой, что прочим видам искусства предпочитала музыку и кинематограф. Эрой, которая хорошо танцевала как на земле, так и на льду.

— С Рождеством, — Айрон протянул ей продолговатый сверток сразу же, как она проснулась.

Его подарок традиционно шел первым в очереди. Возле ели у камина высилась горка прочих, в ее рост.

— С Рождеством, — ответила Эра с улыбкой, вытаскивая заранее спрятанный подарок ему.

Они одновременно зашуршали оберточной бумагой.

* * *

Тома Ланно ничего хорошего в это Рождество не ждал. Кто будет присылать подарки скандальному журналисту?

Прошлым вечером он хорошенько набрался в баре.

Желтоглазое чудовище, которому он подарил чашку из кофейни, действительно оказавшуюся артефактом, безжалостно тянуло из него деньги. На это «извинение» он спустил более пяти десятков галеонов. Галеонов! Жестокосердечное чудище.

Продрав этим утром глаза, он с тщательно скрываемой надеждой бросил взгляд на маленькую елочку у открытого окна: вдруг каким-то совам все же нужно будет залететь?

Ох, кажется, там намело сугроб, на котором одиноко устроился конверт от его редактора с традиционной рождественской открыткой.

Шаркая, он побрел вскрывать хотя бы это, единственное поздравление. Пусть и бездушное, написанное Самопишущим пером, как и всегда, но хоть какое-то.

Сугроб оказался не сугробом.

Это был подарок, куполообразный, завернутый в снежно-белую хрустящую бумагу.

Тома отложил конверт с открыткой в сторону и дрожащими руками дотронулся до большого подарка. Настоящий!

Из окна подуло, и ему пришлось отвлечься, чтобы его закрыть. Затем он снова повернулся к подарку.

«А вдруг там Смердящий сок, драконий навоз или что похуже?» — пронеслась заполошная мысль.

Но нет, брошенные чары говорили, что все содержимое безопасно.

С усилием настраивая себя на возможное разочарование и старательно давя поднявшую голову отчаянную надежду, он перенес подарок на стол.

Что ж, была не была.

От рвал бумагу, нетерпеливо отбрасывал в сторону ее куски.

Внутри оказалась открытка в темно-синей обложке и еще один сверток все в той же бумаге. Тома потянулся к открытке и вчитался в написанное.

«С Рождеством. Береги себя, зараза. Основной подарок — внизу открытки. Приятный — в свертке. Аэренн».

Он перевел взгляд ниже и охнул. Основным подарком оказалась руна вызова помощи. Почти такая же, какую ему поставили на прошлой работе и которую она убрала с его руки летом. Вот только эта была личной: зов о помощи будет направлен конкретно ей.

Более ценного подарка от того, чье целительское вмешательство в рамках обычного вызова обходилось отделу мракоборцев в пару тысяч галеонов и представить сложно. От того, кто больше всего ценил отдых и уединение.

А еще более драгоценного подарка лично для него. «Береги себя», — вот что она написала.

Он потянулся к свертку. Вряд ли что-то могло расчувствовать его сильнее.

Что ж, он ошибся.

Внутри поддерживающей температуру корзинки лежал отличный рождественский ужин.

* * *

Северус получил подарок.

Прямоугольная посылка, завернутая в желтоватую обычную упаковочную бумагу с его именем на ней. А еще — простой кусок пергамента с неровными краями вместо рождественской открытки.

Он раздраженно поднял его и поднес к глазам.

«Не потрудилась даже взять новый пергамент, а написала поздравление на очищенном использованном. Директор, тоже мне. Глупая странная девчонка со странным представлением о том, как работает школа! Если бы не ее странная магия, Мордреда с два ее бы хоть близко подпустили к управлению школой».

— Апарекиум! — прошипел он, направив палочку на клочок пергамента. Ничего нельзя стереть навечно.

На стороне без текста поздравления начали проступать слова.

«Дорогой Люциус, — так начиналось письмо. — Я обнаружила неопровержимые факты, говорящие о преступной халатности Дамблдора на месте директора. Если предать их огласке, то не только место директора на всегда останется за мной, но он также потеряет свои должности в Визенгамоте и МКМ. Я приступлю к исполнению нашего плана сразу же после рождественских каникул…»

Северус замер на месте. Обманка? Ловушка? Или ценнейший из полученных кусочков информации?

Он бросил так и не распакованный подарок в шкаф, а горсть Летучего пороха — в камин, после чего стремительно шагнул в него сам.

* * *

Рождественскую ель в Норе традиционно устанавливали в гостиной, на первом этаже.

Обычно дети по одному спускались к ней за подарками, постепенно просыпаясь. К тому времени, как будут открыты все подарки, Молли всегда успевала приготовить и накрыть праздничный завтрак.

Однако Рождество в этом году тоже принесло некоторые перемены.

Солнце еще не взошло, как по лестнице будто сносороги затоптали.

— Перси, — прошипел хрипловатый ото сна голос Фреда. — Шевелись, не томи уже! Где же наши подарки?

Молли удивленно выглянула из кухни.

Безусловно, дети каждый год радовались даже тем незамысловатым подаркам, что они с Артуром клали под елку, но не так же единодушно?

Совершенно проснувшиеся Чарли и Перси, одетые со смущающей тщательностью, и взъерошенные, босоногие, прямо в пижамах близнецы с одинаковой сосредоточенностью на лицах осматривали горку подарков.

— Что-то случилось? — осторожно подала Молли голос, что ей, в общем-то, было совсем не свойственно.

— Да, мам, — кивнул ей Перси. — Нам должны были прислать наши результаты экзаменов, которые проводились перед каникулами.

У Молли отлегло от сердца.

«Ох, мальчики просто взволнованы из-за экзаменов… Хотя, постойте-ка, даже Фред и Джордж?!»

— Просто результаты? — подозрительно уточнила она.

— Ну ма-ам, — закатил глаза Фред. — Это как раз зависит от результатов.

— Нашел! — воскликнул Чарли, вылезая из-под ели.

В волосах запутались иголки, щеки немного поцарапаны, но глаза победно горели.

В руке была зажата пачка конвертов.

— Там для нас всех? — каким-то севшим голосом спросил Перси.

— Да, держи, твое. Это тебе, Фред. А вот твое, Джордж. Ох, и мое, — Чарли раздал конверты и уставился на оставшийся, адресованный ему.

Молли задержалась, ожидая, что дети тут же, как обычно нетерпеливо, разорвут конверты и начнут читать письма, однако все они медлили.

Странно.

— Эм, ну, я думаю, мы справились, — Чарли смущенно кашлянул. — Но нам все равно нужно взглянуть на результаты.

Все кивнули. Послышался треск разрываемой бумаги, а потом в руках каждого оказалось письмо.

Плотный лист пергамента был сложен три раза, и содержимое было не видно сразу.

— Давайте на счет три, — то ли прохрипел, то ли прошептал Джордж.

Остальные кивнули.

«Да что ж там за такие важные экзамены были?»

— Раз, — дети поудобнее перехватили послания, чтобы быстрее их раскрыть.

— Два, — они откинули одну часть письма, приоткрывая текст, но все еще на него не смотрели.

— Три!

Молли ненавидела ожидание. Она уже направилась к Перси, чтобы взять у него послание и прочитать самой, как тут Нору сотрясло единодушное и громогласное «УРА!».

* * *

Рон Уизли предпочитал разным там приключениям много спать и вкусно кушать. Хотя ему, бывало, представлялось, как он совершит нечто поразительное, как ему все рукоплещут, а сам Министр пожимает ему руку. Но даже в мечтах сам момент приключений представлялся ему смазанным: признание куда интереснее!

Утро Рождества всегда было наполнено ожиданиями и надеждой на чудо. О личной метле он старался и не мечтать, но как бы он хотел ту новую красивую ярко-синюю куртку, как у Джимми Нельсона, живущего ниже по склону! Рон старательно намекал на нее родителям, и как бы чудесно было бы, если бы в его подарке оказалась именно она!

Было приятно утром в Рождество понежиться в постели, помечтать, предвкушая подарок…

Но вот что он никак не хотел в такое утро, так это диких криков, врывающихся в его сон и резко выдергивающих из него!

Он резко подскочил на кровати, пытаясь понять, что происходит, а потом быстро побежал к двери. На лестнице встретился с Джинни и папой, так что в гостиную они вбежали все втроем.

— Боже, дети! Что вы устроили? — охнул папа, как только увидел виновников ранней побудки.

— Мы сдали! Мы все сдали! — кричали, кружа по гостиной, Чарли и Джордж, Перси, широко улыбаясь и раскрасневшись, прижимал что-то к груди, а Фред, хохоча, подбежал к отцу и вложил в его руку какой-то листок.

Рон вытянул шею, чтобы разглядеть, что же там было написано.

«Фредерику Уизли

Дорогой мистер Уизли!

Я поздравляю вас с успешной сдачей экзаменов зимней сессии в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс! Вы приложили немало усилий, и ваши достижения поистине поражают.

Я рада также сообщить, что за ваши успехи в учебе с настоящего момента и до декабря следующего года включительно вам назначена ежемесячная стипендия. Расчеты ее размера, все необходимые документы, а также ваш личный зачарованный кошелек с первой частью начислений прилагаю отдельно. Посылка завернута в бумагу с гербом вашего факультета.

Желаю приятных каникул!

Директор Хогвартса

Аэренн Картарен».

* * *

Поздним вечером, громко хлопая крыльями, влетела растрепанная сова. К ее лапке был привязан довольно большой прямоугольный сверток.

Заложив крутой вираж, птица приземлилась прямо перед ее тарелкой и требовательно выставила вперед лапу. Эра, вздохнув, принялась отвязывать почту, и только она закончила, как сова резко взлетела. Удивительно невоспитанная птица.

Что же это, запоздалый подарок?

«От заразы слышу», — значилось на бумаге, в которую была завернута посылка.

Аэренн рассмеялась.

Внутри был небольшой фотоальбом. Эра открыла его и восхищенно охнула.

Стоило признаться — но лишь самой себе! — ей безумно нравились ее фотографии, сделанные Тома. Из нескольких из них он и сделал этот альбом.

На всех была она, и она была очень красивой. За столиком кафе в Косом переулке, на фоне Хогвартса, в Большом зале, даже каким-то образом он сделал несколько фото в домике на Гавайях, хотя она была уверена, что камеры при нем нет. Задумчивая, вдохновленная, смеющаяся и загадочно смотрящая вдаль из гамака на пляже. Совершенно разная, но везде — невероятно обворожительная.

Аэренн нравилось, как она выглядит в глазах этого мужчины.

Потрясающий подарок.