История ниффина (джен)

Примечания:

Deus post scaenae — (дословно с латинского) — Бог за кулисами

«Удача, судьба, шанс и хаос — основы изучения Энтропии. Эта Сфера изучает систему и случайность — и, таким образом, познает совершенно случайное созидание и разрушение. Со временем, все распадается на случайные компоненты, и, аналогично, несвязанные, разрозненные ситуации образуют конечный результат. Энтропия, будь то термодинамическая теория или метафизическая метафора, описывает довольно простой факт — все разрушается, но из обломков рождаются новое.»

Регулус прекрасно осознавал тот факт, что «стабильность» — это общественная ложь, самообман для внутреннего успокоения. Реальность меняется каждое мгновение и причина тому: люди, демоны, боги, да вообще любая тварь, обладающая хоть толикой повествовательной силы. Прошлое и будущее — все можно изменить, переписать. Силу имеет лишь тот, кто находится в центре внимания, о ком говорят, о ком думают, чье дело продолжает жить.

Тахины утратили свой божественность, а боги были забыты, не потому что они были слабы, а потому что оказались «статичны», «постоянны». Они не выходили за пределы границ статуса, коим наделили их люди, и потому не менялись, когда менялся мир вокруг. Они не адаптировались, не двигались в ногу со временем, и потому остались позади.

А когда ты находишься в отстающих — все, что тебе остается, это злость и отчаяние.

Тахины смирились со своим поражением и научились жить в новом мире, незаметно и спокойно.

Но вот старые боги… Их обида была сравнима лишь с их продолжительностью жизни, и потому там, где у гордости тахинов шрамы уже выцвели, у небожителей еще лилась кровь. Поэтому для них было совершенно логично вновь обрушить людскую цивилизацию в пучину отчаяния. Все, что люди выстраивали так долго было для них не важнее, чем песочный замок на пляже: но зачем дожидаться приливной волны Времени, когда можно самому подбежать и пнуть со всей силы?

Устроить Выход Смерти было просто, тем более, этот трюк не раз проворачивался в прошлом. Это привело бы к радикальным последствиям для человеческого общества и экосистемы планеты. Однако этот трюк не понравился воплощениям новых Богов: Медиа, Интернету, Фарме, Корпе, Техно и прочим, — ведь они существовали только благодаря современности. Множество сущностей стали одновременно влиять на поток возможностей, воздействуя на вероятность, вызывая перемены и случайные события по собственному желанию.

Ткань реальности тянулась и трещала, будто тряпичная игрушка, что вот-вот разорвется на части. Она и разрывалась. Несколько раз. Пока в противостояние не вмешались Киты⁽¹⁾, которым несколько поднадоело поворачивать время вспять. Они «устали от детских ссор» и «лучше всем немного остыть и подумать над своим поведением». Самых шумных временно заперли в подпространстве, но что для богов какие-то жалкие двенадцать часов, а именно столько могли сдерживать их Киты.

«Почему бы не потратить это время с пользой и не пообщаться поближе?» Вот что Геката предложила Регулусу, собираясь на переговоры. «Пора расширять твой круг общения!»

Из Финвала они переместились сразу в Дом на Скале, хотя его материальное воплощение находилось в Висконсии, США, неподалеку от Мэдисона. И хотя они перемещались через Умбру, на дорогу все равно потратили некоторое время. Они летели через океан звезд, а вокруг шумели волны силы. Спутники старались не смотреть друг на друга. Геката парила, ловя потоки ветра своими совиными крыльями. Регулус падал, словно комета, оставляя за собой огненный след. Приземление тоже было разным: богиня мягко ступила на ночной пляж; маг же с громким шипением стал тормозить о водную гладь, но и ему пришлось пробежать несколько шагов по песку, чтобы не упасть. Геката бросила взгляд на выросшие фульгуриты⁽²⁾ и ехидно улыбнулась — звезды всегда оставляют за собой след.

А потом — как это бывает во сне — они не пошли к дальнему залу. Они уже были там. Строение было огромное, но примитивное. Стены деревянные, а крыша крыта соломой. В середине зала горел огонь в выложенном камнями очаге, и от дыма щипало в глазах.

— Ну почему мы собираемся именно здесь? — С легким раздражением вздохнула Геката.

— А где мы? — Едва слышно спросил ее Регулус.

— Это Валаскъяльв, — не найдя понимая на лице спутника, женщина тихо продолжила, — один из чертогов Одина. Убожество…

Вдоль стен тянулись деревянные скамьи, на которых сидели — или стояли рядом — ничем непримечательные, но совершенно разные по возрасту, этносу и достатку люди. Некоторые держались поодаль друг от друга, другие же, наоборот, теснились кучей.

Блэк медленно повернулся, разбрасывая вокруг себя каскады образов себя: каждое застывшее мгновение, каждое мельчайшее движение продолжались в бесконечность. Казалось, кругом были вполне заурядные люди. Но стоит только вглядеться чуть сильнее…

Он смотрел на старого негра с тоненькими усиками, в спортивном клетчатом пиджаке и лимонно-желтых перчатках и в то же время на том же месте он видел расцвеченного драгоценностями паука ростом с лошадь, с глазами, похожими на изумрудные туманности, и, пристально глядя на него, паук важно поднял длинную ногу; одновременно он глядел на исключительно высокого человека с кожей цвета тикового дерева и тремя парами рук, в тиаре из страусовых перьев, с лицом, раскрашенным красными полосами; он видел и чернокожего мальчишку в лохмотьях, левая нога у которого распухла и в ране ползали черные мухи; и за всеми этими личинами он видел крохотного коричневого паучка, притаившегося под пожухлым желтоватым листом. И изучая эти обличья, Регулус четко осознавал, что они есть одно.

Другие гости были не менее интересные…

Седой иммигрант из Восточной Европы в поношенном дождевике, с одним железным зубом был приземистым черным созданием, что было темнее, чем сама тьма вокруг, и глаза у него были как два раскаленных уголька; а еще он был князем с длинными волосами и усами, струившимися на невидимом ветру, лицо и руки у него были в крови, торс украшали синие татуировки завитков и спиралей.

На противоположной стороне зала люди тоже притягивали своими образами.

У американца-байкера в черной кожаной куртке и темных очках светлая кожа то и дело переливалась ртутью; пламя мигнуло и на его месте уже стоял киборг, чей стальной скелет — сплошь стержни и поршни, а глаза, наполненные жаждой убийства, — две багровые лампочки. Одна женщина в пиджаке вообще не имела нижней половины тела, что однако ее совсем не смущало; но ноги периодически появлялись, когда за плечом дамы появлялась небольшая тучка или мини-солнышко. Пару ей составлял мужчина в дорогом костюме без головы; он обратился в гигантскую ладонь с зажатым в ней золотым глобусом.

В центре зала спорили двое: одноглазый старик, призрачные вороны вонзали клювы в его голову, словно пробуя его мысли на вкус, и старуха в красном сари, между бровями которой поблескивал синим крохотный драгоценный камень.

— Я не называл тебя ребенком, Мама-джи, — примирительным тоном сказал Один, а это был именно он. — Но кажется самоочевидным, что старых богов здесь игнорируют. Новых принимают так же быстро, как и бросают, выбрасывают ради следующего писка моды. Вы или уже позабыты, или боитесь, что устареете, или, может быть, просто устали от жизни, где правит бал людская прихоть.

— Единственное, что кажется самоочевидным, — оборвала его старуха, поднимая руку (а за ней, через нее, над ней эхом поднялся черный палец с острым когтем), — это твоя жажда славы. Согласна, одним приходится легче, другим — тяжелее. Мне не на что жаловаться. Дома в Индии осталась моя реинкарнация, которая живет много лучше моего. Но я не завистлива. А тебе все мало.

— Среда, ты все никак не угомонишься. В прошлый раз тебе так и не удалось пролить божью кровь. Так ты решил отнять еду вообще у всех, погубив род людской! Кали, дорогая, рада тебя видеть.

Геката распахнула для объятий все шесть рук и улыбнулась тремя ртами, меховой воротник ее шафранной мантии зашевелился и соскользнул джарви к ногам. Старуха тоже выпустила вторую пару рук, ее кожа приобрела глубокий синий цвет. Женщины обнялись и расцеловались.

— Геката, — увидев новоприбывших, старик поморщился, — а ты, я погляжу, хорошо выглядишь, прямо вся лоснишься от упования. Откуда столько веры?

По углам тревожно зашептались. Старые боги смотрели на нее с изумлением, ведь они были очевидцами тех времен, когда Геката стала стремительно терять свой вес во фракции Олимпе.

— Завидуете, — усмехнулась Трехвидная. — Конечно, когда я все потеряла, я начала изучать людей, чтобы понять, что же я упустила. И осознала, что порой качество важнее количества. У меня мало последователей, но зато они отдают себя целиком, сгорая без остатка. И получают награду сторицей. Ведь боги должны не только брать, но и одарять. А вы все будто забыли про это.

— Вот еще, давать что-то этим пигмеям. Пускай, сначала, заслужат нашу благосклонность!

Одни боги поддержали Всеотца хором дружных голосов, другие не торопились с выводами.

— Ты не способен даже самолично обрушить гнев божий на людей, и потому решил воспользоваться брешами в мир мертвых, чтобы утопить всех в потоках антиматерии. Ты хочешь открыть дверь, которую не сможешь после закрыть.

Со скамьи поднялся юноша-китаец, у него были женоподобные черты лица, на лбу красовалось изображение лотоса; он плавно подъехал на роликах к спорщикам и встал рядом с Гекатой.

— Почему мы вообще слушаем этого асгардца? — возмутился юноша. — Он пришел из иного мира и не любит Землю так, как мы. Мои родители были простыми смертными, многие из вас, — юноша обратился к новым богам, — родились из мыслей людей. А этот старик предлагает погубить их.

— Нэчжа, я никогда не утверждал, что я хочу разорвать барьер для гибели людей. Мне просто уже осточертело это место, и я хочу вернуться домой. Полагаю, Вишну и Лакшми, вы меня поймете, вы ведь тоже тоскуете по Вайкунтхе. Но мы слишком ослабли, чтобы пройти этот путь, а значит жертвоприношения необходимы.

— А кто в этом виноват? — Хмуро заметил какой-то циклоп, — Если бы ты не отрезал туманность Эдема от путей Иггдрасиля, они бы не изолировали Мидгард. Все привычные логистические цепочки оказались нарушены и в итоге это задело всех. А сейчас ты собираешься прорвать блокаду, но какой ценой?

Боги зашумели, поднялся невообразимый гвалт.

Геката подняла руку, привлекая внимание.

— Не будем уподобляться падальщикам и стервятникам. Раз люди не хотят поклоняться нам просто так, не будет требовать от них веры насильно. Вместо этого, почему бы не построить с ними рыночные отношения. Они далеко уже не те туземцы, коими мы их встретили.

Тогда выступил с речью байкер:

— В ее словах логика есть. Если запустить один из сценариев Апокалипсиса, это даст прирост лишь доминирующим пантеонам: христианству, буддизму и исламу, все остальные останутся не у дел. Но если дать им информацию, убедить их, что они не одни во Вселенной, их природное любопытство и жадность заставят их самих наводить мосты. Конечно, у них нет ни времени, ни магических умений, ни технологий, на все это — но мы можем им дать это. В кредит.

— И где мы возьмем посредников? У нас практически не осталось жрецов, а пророки стоят слишком дорого, наши сбережения вероятностей почти на нуле.

— Вам нужен кто-то, кто не зависит от веры, но в то же время наделен силой, — заметила Геката, — Тогда позвольте представить вам моего друга, Регулуса.

Все взоры обратились на мага.

Один прищурил свой единственный глаз.

— Кто ты? — Спросил он. — Ты не похож на нас.

— Сочту за комплимент, — ровным тоном ответил Блэк.

Геката, видя напряжение между мужчинами, продолжила как не бывало.

— Он выручил меня в трудную минуту и с тех пор я периодически гощу в его домене, в Бездне.

Новая волна шепотков пробежалась по залу. *Бездна* *Бездна* — это слово передавалось от одного бога к другому, вызывая неясное волнение.

Регулус окинул собравшихся холодным взглядом.

— Я пришел лишь по одной причине. Мне не нравится, что в ваши интриги будут втянуты маги. Если вы недостижимы для людей, тогда волшебников сделают козлами отпущения. Я этого не потерплю.

Один нахмурился.

— Магия — это привилегия. Люди не имеют на нее никаких прав. А ты, Геката, — ас повернулся к ней, — последовала дурному примеру Прометея и начала их обучать. Они начали творить хаос. А хаос, — Один смерил нечитаемым взглядом Блэка, — всегда привлекал внимание Бездны.

— С тех пор, как ты пустил ситуацию на самотек, ты перестал считаться Защитником Мидгарда и более не имеешь права принимать решения за местных жителей.

— Я их создал!

— Как и Яхве, Зевс, Хнум и прочие, — возразила старуха в красном сари, — Каждый приложил руку. Да, мы их растили, обучали, а они почитали нас, искали нашей защиты. Но люди выросли, обрели самостоятельность и мы их отпустили. А теперь мы можем лишь попросить позаботиться о нас, как мы заботились о них в начале пути. И если у них осталась хоть капля сострадания, если они хоть немного любят своих стариков, они нам помогут.

Регулус едва заметно покачал головой. Мама-джи была истинной матерью, любящей и добродетельной. Но Один был империалистом, захватчиком. У каждого из них была своя правда.

— Вы хотите вернуть силы, мы же хотим сохранить жизнь магам, — Геката примирительно положила руки на плечи Одина и Регулуса. — Так давайте работать совместно, и каждый получит то, что желает, главное — суметь договориться…

* * *

Регулус смотрел сквозь пролом в полу на черную гидру и злился. План Гекаты шел полным ходом. Потоки антиматерии начали просачиваться в этот мир. Но жизнь будет бунтовать, бороться, меняться. Энергия Бездны лишь ускорит этот химический процесс.

Вскоре начнется паника и хаос, но маги должны будут помочь магглам организоваться. Старые боги игр и новые боги технологий уже разработали механизм контроля и наблюдения за всеми протекающими процессами, а также быстрого обмена информацией.

Магглы не могли взаимодействовать с реальностью так, как это умели боги, а на то, чтобы обучить их тому же, что умели маги, требовалось время. И наставники.

Техно создали маленьких разумных машин, Таламус, которые должны были исполнять роль индивидуальных помощников на первое время. Эти механические фамильяры были напрямую связаны с информационными серверами Квазара, чтобы давать ответы на простые вопросы, а в случае необходимости могли отправить запрос о помощи. Сейчас шли последние этапы верификации Таламусов.

Грядущим переменам можно либо противиться, либо принять их. Колесо истории не остановить, можно лишь править им в нужную сторону.

Блэк чувствовал, как после собрания божеств, его силы медленно, но непреклонно стали расти. Что было тому причиной?

«Они решили, что ты новый эмиссар Бездны. Ведь Бездна всегда жаждет репрезентативной, богоподобной сущности. Я не стала их разубеждать. Не благодари.»

Ответ от Гекаты пришел довольно быстро. Их связь после собрания тоже укрепилась.

«Я не просил об этом!» — возмущению мага не было предела, — «Что за игру ты затеяла? Разве настоящий бог Бездны не будет возмущен.»

«Что значит — настоящий? Мы существа региональные. Аид и Хель, Яма и Синигами — все они боги смерти, но не сама Смерть. Алиса, по прозвищу Белый Хаос, и Чужой уже оставили этот пост. А Человек в стене еще не родился. Я просто предложила лучшую кандидатуру для данного сектора. Ведь богов формирует вера людей. Но что будет, если боги сами начнут верить во что-то… или в кого-то, ммм?»

«Если все это было затеяно ради статусности, то…»

«С помощью контракта Бездны можно превратить любого человека в мага в кратчайшие сроки.»

Регулус некоторое время молчал, раздумывая.

«Геката… Спасибо.»

1) Их предок заключил договор со Старшими Богами, (возможно с самим Хроносом), чтобы спасти мир от Кракена ((одного из аватаров Ктулху), который собирался уничтожить Землю. В обмен на свою магию они должны были вечно рисовать охранные сигилы на дне океана. Они даже создали систему защиты от сбоев, в которой, если Кракен выйдет из своей тюрьмы, время будет перенесено на двенадцать часов назад, чтобы проблему можно было устранить.

Вернуться к тексту

2) Кораллоподобные трубки из пузырчатого стекла, которые образуются после удара молнии в песок или твёрдую горную породу

Вернуться к тексту