История ниффина (джен)

Примечания:

Глава была расширена, дабы освежить в памяти читателей, кем был Регулус Блэк в каноне.

---

Регулус Блэк с юных лет впитал семейные идеи о том, что чистокровные волшебники — лучшая часть человечества, а уж «быть Блэком — всё равно, что быть отпрыском королевской крови». Он знал свой долг перед Родом и был истинной гордостью семьи.

В отличие от него старший брат Сириус был взбалмошным псом. Своим беззаконным беспутством и магохульным попиранием традиций он много раз разбивал сердце родителей. Устав слушать их нравоучения, в возрасте шестнадцати лет Сириус сбежал из отчего дома, за что был выжжен с семейного гобелена.

Регулусу бунт братца казался несусветной глупостью. И когда ему самому исполнилось шестнадцать, молодой маг обрадовал родителей вестью: он присоединился к Темному Лорду.

Лорд Волдеморт был желанным гостем в доме Блэков. Регулус с ранних лет восхищался этой незаурядной личностью: потомок легендарного Слизерина, он собирался вывести волшебников из тени, чтобы они правили маглами и магловскими выродками, как было задумано природой.

Он так гордился получением Метки, так счастлив был служить благому делу. И однажды, через год после вступления в ряды Пожирателей Смерти, ему выпал шанс выказать свою преданность. Темному Лорду понадобился домовой эльф. Юноша тут же предложил ему своего слугу, Кикимера. Казалось, это была высокая честь, но…

Когда Регулус позвал эльфа назад и тот предстал перед его глазами, юноша ужаснулся. Он тут же допросил Кикимера. Его рассказ не на шутку встревожил мага. Пещера, заклятая на крови, жуткое зелье, медальон, инферналы, и эльф в роли подопытного кролика.

Регулус велел Кикимеру спрятаться, ни в коем случае из дома не выходить. Молодому магу было над чем подумать.

«Зачем ему понадобилась целая армия живых мертвецов и зелье, похожее на Десенциум, для защиты простого украшения?»

Конечно, в их семье практиковались Темные Искусства, но Блэки всегда видели грань, через которую переступать не следует. Для Лорда Волдеморта, похоже, этой грани не существовало.

Регулусу Блэку вспомнился один слух, что рассказывала кузина Белла, в замужестве Лестрейндж. Мол, Темный Лорд непобедим, и его нельзя убить.

Раз уж Лорд Волдеморт не погнушался использовать некромантию, какие обряды он проводил, дабы стать бессмертным?

Регулус решил искать ответ в книгах, как он всегда делал. Он провел не один день в семейной библиотеке, где хранилась одна из богатейших коллекций собраний сочинений по различным областям магии, включая и ныне запрещенные. Имея на руках лишь разрозненные факты и обрывки слухов, он не надеялся на многое. Но когда человек прикасается к идолу и на пальцах остается позолота, под которой явственно виден гипс, истинный фанатик не остановится, пока не проковыряет статую насквозь, не желая признавать, что увиденное ему не мерещится…

Правда оказалась не горькой, но ядовитой, словно жало мантикоры. Она отравила всё его существо, растворила его веру подобно тому, как токсин акромантула растворяет тело жертвы. Как он мог следовать за этим чудовищем?

Регулус был угнетен, но он должен хоть что-то сделать! Ночью он пришел к чулану Кикимера и попросил слугу отвести его в ту пещеру. В пещеру, где Кикимер был с Темным Лордом… И они отправились в путь.

* * *

Тёмному Лорду,

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.

Р.А.Б.

* * *

Каменистый островок был пуст и безжизнен. Он будто завис посреди бездны, укрытой тьмой. Лишь тусклый зеленоватый свет, отражающийся от гладкой поверхности вод, давал понятие неких границ.

Негромкий хлопок разорвал тишину, уносясь эхом в вышину подземного грота. В черном зеркале озера отразилось два силуэта: худой юноша держал за руку сгорбленного лопоухого эльфа. Молодой человек обвел пространство встревоженным взглядом и направился к небольшому постаменту в центре. Здесь было небольшое резное углубление, заполненное водой, что сияла тусклым смарагдовым цветом. На дне можно было заметить очертание какого-то предмета. Достав из кармана медальон с вложенной запиской, юноша обратился к эльфу.

— Возьми его. Когда чаша опустеет, поменяй медальоны местами.

С почти отсутствующим видом он поднял волшебную палочку, разок крутанул ею в воздухе и поймал возникший из ничего хрустальный кубок. Наполнив его до краев зельем, юноша поднес его к губам.

— Хозяин Регулус, — взвыл домовой эльф и повис на рукаве мага, — прошу, не делайте этого. Лучше уж старый Кикимер…

— Нет, — резко одернул его юноша, но после его голос смягчился.— Нет. Это должен сделать я. Ты уже перенес много страданий. И каким я буду хозяином, если заставлю тебя испытать их вновь.

В совершенном молчании Блэк выпил три полных кубка. Набирая четвертый, он сильно ударился им о край чаши, отчего над озером раздался дребезжащий звон.

— Ух, пробирает не хуже абсента, да и выглядит так же, — юноша дернул уголками губ, вцепился в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, стараясь удержать равновесие. — Но туйона здесь явно побольше. Матушка бы такое не одобрила.

Регулус через силу выпрямился и следующий кубок выпил так, будто он находился на одном из многочисленных светских вечеров, а не стоял в сырой пещере над чашей с отравой.

С каждым глотком на плечи Блэка будто наваливался невероятный по тяжести груз. Зелье вызывало в его голове странные видения. Поднимало все обиды, тревоги, словно тину со дна души, заставляя задыхаться в ней. Наказания от матери за мельчайшие провинности, равнодушие отца, презрение от брата — эмоции от прежних переживаний просыпались словно змеи после спячки и обвивались тугим клубком вокруг трепыхающегося сердца, заставляя чувствовать себя бесконечно одиноким.

Маг упал на одно колено, и только подоспевший на подмогу эльф не дал рухнуть ему окончательно.

— Все хорошо, хозяин Регулус, — сказал старый слуга, рука его дрожала. — Все хорошо, верный Кикимер обо всем позаботится.

— Кикимер… ты должен, — от этого ненавистного в данный момент слова у юноши возник спазм, — ты должен уйти без меня. Ты должен вернуться домой, род Блэк нуждается в тебе, а я… слишком слаб для… — голос Регулуса затих, но вновь вернулся спустя несколько долгих секунд. — Никогда не рассказывай матушке о моем поступке, а лучше… вообще никому не рассказывай.

От этих жестоких приказов сердце эльфа обливалось кровью.

Еще один кубок и едва слышный стон сорвался с губ. Подавленные желания в угоду семьи, следование за чистокровным течением, оправдание ожиданий благородного общества. Боязнь допустить ошибку, стать разочарованием.

— Почему… мне больно, мама… в чем я провинился на этот раз, — на висках выступила испарина. Юноша прислонился лбом к холодной грани постамента.

«Я попросила за тебя, это большая честь, не подведи ожиданий Повелителя!» — в голове чарующей сиреной шепчет кузина Белла. По рукам пробегает ток, когда в голову начинают лезть картины с вступительного испытания. Мерлин, разве может человек так визжать? Поэтому маглов сравнивают со свиньями? Но ведь даже свиней на скотобойне закалывают без такой грязи. Без такого наслаждения. Неужели ему одному противно и мерзко, будто он делает что-то неправильно? Свиньи не плачут. Свиньи не умоляют.

Старый эльф беззвучно плакал, не в силах облегчить участь хозяина. Пусть злой волшебник заставил его опустошить немало кубков с этой отравой, и оно заставляло видеть Кикимера страшное, наблюдать за страданиями хозяина было в сто крат мучительнее. Более того, в конце старому эльфу пришлось насильно поить Регулуса. Он укачивал мага на руках, ведь тот уже был не в силах стоять. Блэк задыхался и дрожал всем телом, пытаясь разорвать тлеющее изнутри горло, однако Кикимер ласково, но настойчиво отводил его руки в сторону, утешая и обманывая, говоря, что от следующего кубка станет легче. Но все становилось лишь хуже.

Когда в чаше не осталось ни капли зелья, Кикимер поменял медальоны и стал ждать, пока хозяин очнется. В душе эльфа еще теплилась надежда, что хозяин отменит свой самоубийственный приказ. Однако когда юноша пришел в себя, жажда затмила его разум. Ни о чем ином он думать не мог. Регулус неловко подполз к краю островка и опустил измученное лицо к воде. В тот же миг скользкие белые руки почти нежно обвили его шею и потянули ослабевшее тело вниз, в бездну. Кикимер, скованный приказом, мог лишь молча наблюдать за гибелью хозяина.

Когда мертвецы с вва­лившимися, незрячими глазами скрылись под водой, и поверхность озера почти вернула зеркальную гладкость, эльф утер слезы и уже собрался трансгрессировать, но что-то заставило его задержаться.

В глубине озера вспыхнул и стал разрастаться бело-голубой свет, яркий, словно Солнце. Кикимер прикрыл ладонью глаза. Мощная ударная волна смела домовика на другой край острова. Столб воды поднялся ввысь, сотрясая своды пещеры.

Полумертвый, оглушенный, Кикимер, цепляясь за скользкий от воды камень острова, узрел пугающую картину. Под дождем из соленой воды и ошметков мертвых тел стоял его хозяин. По бледной коже бегали голубые всполохи, в черных волосах играли молнии.

— Хо-хозяин Р-регулус? — заикаясь, позвал его домовик.

Маг повернул голову и странным взглядом посмотрел на домовика. Он резко выбросил руку в его сторону, с кончиков пальцев сорвалось заклятие. Инфернал за спиной эльфа вмиг лишился головы.

Рука Регулуса упала плетью. Потолок пещеры продолжал дрожать. Вниз стали падать все более крупные и крупные камни. Но маг застыл истуканом, молча глядя на эльфа.

Кикимер поднялся на ноги и стал осторожно приближаться к молодому человеку.

— Хо-хозяин Регулус, здесь становится опасно. Давайте ве-вернемся домой?

Взгляд мага опустился на протянутую ладонь, будто это была некая диковинка. Домовик почувствовал себя немного сконфуженно, ведь проявлять инициативу без явного одобрения хозяина было грубостью по отношению к благородному магу. Но в то же время что-то в этой ситуации напомнило ему те далекие дни, когда ему приходилось уговаривать маленьких хозяев закончить прогулку и вернуться домой к назначенному часу.

— Хозяин Регулус, позвольте Кикимеру забрать молодого хозяина домой!

Рука мага дернулась, будто неумелый кукловод дернул за ниточки, качнулась из стороны в сторону и неловко опустилась в ладонь эльфа.

Раздался хлопок трансгрессии. Разрушающаяся пещера опустела.

Он проснулся на закате. Долго лежал неподвижно, вслушиваясь в окружающую тишину. Медленно встал, шатаясь, будто в подпитии. Ему стоило привыкнуть к новообретенному телу. Равнодушным взглядом окинул комнату.

Свет с трудом проникал сквозь тяжелые бархатные шторы, едва освещая резную мебель из темного дерева и изумрудные стены. Спертый недвижимый воздух и оглушительно давящая тишина вызывали ощущение, будто он находится в каюте давно затонувшего корабля. Маг прикоснулся рукой к гардинам, будто раздумывая, но отступил прочь и вместо этого зажег настенные светильники. Блеснуло зеркало в серебряной раме, черные волны с белыми вкраплениями лихорадочно забегали на малахитовом ковре. Тени расползлись в стороны, явив над кроватью родовой герб. Девиз — «Чистота крови навек» — вызвал у мага презрительную усмешку. Взгляд переместился ниже, на самодельный коллаж. Все вырезки были посвящены Волдеморту. Темный огонек зажегся в зрачках волшебника, но тут же утих.

Он не спеша подошел к зеркалу. В нем отразился юноша примерно семнадцати лет, — да, все же в смерти молодых есть некая ирония. Под глазами залегли багровые тени. На шее были какие-то отметины, уходящие глубоко под ночную рубашку. Скинув одежду, он обнаружил, что все тело покрыто багровыми шрамами, по виду напоминающие то ли кораллы, то ли листья папоротника. Увиденное заставило его нахмуриться.

Негромкий хлопок за спиной заставил волшебника резко развернуться. Осторожно выглянув из ванной, он обнаружил эльфа-домовика. Совершенно голый, если не считать застиранной набедренной повязки, очень старый. Кожа, казалось, была настолько ему велика, что могла вместить несколько таких, как он. Хотя он был лысый, как все эльфы-домовики, из его больших, как у летучей мыши, ушей торчало изрядное количество седых волос. Глаза водянисто-серые с краснотой, длинный мясистый нос напоминал рыльце животного.

— Хозяин Регулус уже проснулся. Чего изволит молодой хозяин?

Маг уставился на него в молчаливом изумлении. Конечно, он видел эльфов на кухне Хогвартса, весьма дружелюбные создания, но такого раболепия в голосе он давно не слышал. Его назвали хозяином?

События прошлого дня медленно всплывали в его памяти, заставляя голову нещадно болеть, и маг поморщился. Отныне Регулус его Персона⁽¹⁾, нужно этим пользоваться.

— Я дурно себя чувствую, — сказал хриплым шепотом юноша, — мне нужен отдых.

— Кикимер понял и удаляется. Кикимер еще должен наказать себя, так как он не исполнил приказ хозяина. Но Кикимер будет продолжать пытаться уничтожить медальон, чтобы хозяин остался доволен.

— Стой, — волшебник на секунду прикрыл глаза. — Насчет медальона, — несмотря на усилившуюся мигрень, он попытался восстановить события, невольным свидетелем которых он стал, — пока оставь его в покое. Спрячь. Я потом решу его судьбу.

Домовик облегченно вздохнул и, глубоко поклонившись, отчего его уши подмели пол, исчез с тем же хлопком.

Следующий день новый Регулус провел в комнате, изучая бывшего владельца. Брал книги, листал тетради, щупал одежду, вертел в руках разные мелочи. Долго рассматривал обрамленную фотографию, с которой улыбались и махали руками члены хогвартской команды по квиддичу. На груди каждого игрока изображение змеи. В мальчике, сидевшем в середине первого ряда, мгновенно узнавался Регулус — с темными волосами и немного надменным выражением лица.

В сердце вспыхнуло чувство гордости, которое тут же угасло. Возвращаться на метлу, зависеть от какой-то деревяшки, после того как свободно летал, будто птица и выше, за облаками, до Луны и обратно, было жалко.

Ноющая боль в желудке стала нестерпимой, да и раздражающие звуки умирающего кита тише не становились. Ах да, голод. Мешок мяса требует мяса! Стоит найти кухню или же…

— Кикимер! — хлопок и лопоухое создание стоит перед ним. — Ужин в комнату. Да побыстрее.

Когда эльф накрыл трапезу за его письменным столом, Регулус жестом дал понять, что больше не нуждается в услугах.

Маг принюхался. Запах, исходивший от еды, вызвал волну мурашек, рот тут же наполнился вязкой слюной. Проигнорировав столовые приборы, — раньше ему не требовалась пища, и навыки, связанные с этим делом, постепенно отмирали, уступая место более интересным вещам, чем манеры за столом, — юноша схватил кусок мяса и стал рвать его зубами. Словно волк, не жуя, он заглатывал большие горячие куски, и те словно угли обжигали горло. Жир тек по подбородку, по пальцам, но Регулусу было плевать. Важно, что он, наконец-то, избавился от сосущей пустоты в животе.

Сразу накатила сонливость. Еще одна раздражающая черта людей.

А что насчет магии?

Юноша поднял руки вверх, зажигая в ладонях пламя. Фигуры Лихтенберга на теле разрослись еще сильнее, и лицо Регулуса скривилось в болезненной гримасе. Его магия осталась при нем, но вот ощущения… словно вместо хрустального бокала пьешь шампанское из стакана, запачканного засохшим томатным соком.

Но о чистоте он подумает позже. Гораздо важнее — контроль, рваные сосуды по всему телу тому подтверждение. Интересно, джинну в бутылке так же тесно, как ему сейчас? Может ли он повторно умереть от рвущей его изнутри энергии? Подобное будет довольно глупым и обидным.

Ему необходима палочка. Пусть от перенапряжения трескается деревяшка, а не кости в руке. Вот только, когда он обследовал комнату, та на глаза не попадалась. Он весьма слабо помнил, как та должна выглядеть.

Вызванный Кикимер лишь удрученно покачал головой. На манящие чары палочка не отозвалась. Слава Мерлину, в доме имелось много запасных инструментов, что накапливались здесь веками. Маг выбрал с помощью эльфа ту, что более или менее напоминала предшественницу, не сильно заморачиваясь с сердцевиной. Имея достаточную силу воли, можно обуздать любую палочку.

Резкий стук в дверь заставил юношу замереть.

— Регулус, можно поговорить?

«Матушка. МАТУШКА?»

Только родственников не хватало! Он не готов пока с кем-либо видеться.

— Я знаю, ты там. Не заставляй меня разговаривать с закрытой дверью. Подобное поведение весьма грубо, — голос холодный, словно сталь.

Хоть все его внутреннее существо противилось этому, рука уже потянулась к ручке двери.

На пороге стояла женщина в закрытом темно-зеленом платье. Аккуратно собранные черные волосы с парой нитей седых волос, острые скулы, гордо поднятый подбородок, на груди покоится жемчуг.

Надменный взгляд наполнился тревогой.

— Что произошло, Регулус? Почему ты так ужасно выглядишь?

Она потянулась к нему, но маг инстинктивно отшатнулся. Вместо этого он сделал вид, что пропускает ее в комнату.

— Проводил эксперимент. Он прошел весьма удачно, — ложь лилась из его уст легко, ведь самая лучшая ложь почти полностью состоит из правды.

— И это ты называешь весьма удачно? — голос женщины подпрыгнул на несколько октав, когда она дернула за рукав его рубашки и оголила шрамы. От подобного Регулус отступил еще на несколько шагов назад.

— Я жив. Остальное не столь существенно. Что-то еще?

Женщина долгим изучающим взглядом глядела на него и медленно выдохнула.

— Что ж, я поняла тебя, — ее тон вновь стал ровным. — Завтра к нам на обед прибудет Темный Лорд, твое присутствие обязательно. И приведи себя в надлежащий вид.

С этими словами она покинула комнату.

Маг почувствовал легкое раздражение. Прием гостей? Почему с каждым днем количество людей, с коими он должен общаться, увеличивается в геометрической прогрессии?

Умострильное зелье и Омут памяти помогли разобраться в воспоминаниях предыдущего владельца тела. Регулус понял, что возврат к предыдущей версии невозможен — слишком разные у них характеры. Маменькин сынок, робкий и покладистый, свято чтущий традиции чистокровных и их идеологию, пусть и весьма неглупый. Прыткий ум заставлял его сомневаться, докапываться до истины. Иронично, что первая серьезная попытка пойти против устоев привела его к смерти.

Регулус взглянул на вырезки, посвященные Волдеморту. Что ж, веселье на ближайшее время ему обеспечено.

* * *

Накрахмаленная до хруста белая скатерть. Блеск столового серебра. Мерцание свечей в гранях бокалов. Эти яркие пятна не могли осветить мрачную, как и весь дом, столовую. Наоборот, лишь усиливали контраст.

Регулус ловко орудовал ножом, смакуя каждый кусочек блюда и не позволяя себе вновь скатиться до уровня животного. Но, подобно хищнику, он оставался в напряжении во время трапезы, осторожно следя за прочими людьми за столом. Орион, отец, сидел во главе стола. По правую руку Вальбурга, именно ее он видел прошлым вечером. Супруги похожи как брат и сестра. Они ими и являются, пусть и троюродными, если судить по фамильному гобелену. Напротив находилось место Темного Лорда. Маг не сразу узнал его. Лицо Реддла казалось обожженным, черты утратили резкость, стали словно восковыми, перекошенными; белки глаз налились кровью. Регулус почувствовал толику злорадства, — Реддл так и не смог избавиться от травм после магического пламени, — но все равно плата за проступок была слишком мала.

Маг внимательно вслушивался в светские разговоры, балансируя на тонкой грани, когда окружающие видят его заинтересованность в разговоре, дабы слушать, но не столь сильную, чтобы рваться высказывать свое мнение.

После трапезы Волдеморту что-то потребовалось в семейной библиотеке. Регулус стал сопровождающим.

Несмотря на присутствие Блэка, Темный Лорд вел себя здесь на правах хозяина, будто не раз посещал эту часть дома. Подобное отношение слегка раздражало, пусть Регулус и вел себя вежливо по отношению к гостю.

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Разговор будет долгим. Может, твой эльф принесет нам чай?

Молоденький домовой эльф накрыл кофейный столик. Лорд лишь мельком взглянул на слугу, поднес к губам чашку и поморщился — напиток оказался слишком терпким. Это почувствовал и Регулус, мысленно отметив, что Кикимер заварил бы лучше, но увы. Блэк запретил тому появляться в присутствии Повелителя, а родителям он честно признался, что одолжил домовика на время Лорду, и тот оказался весьма им недоволен. Так что всем будет лучше, если впредь эльф не будет попадаться ему на глаза. Вальбурга хотела отрубить голову неугодного создания, но Регулус не желал, чтобы подставка на стене с бедным слугой случайно была замечена Лордом.

— Ты немного рассеян, Регулус. Кажется, тебя что-то тревожит. Я заметил это еще с прошлого собрания.

Маг оторвал взгляд от чашки и посмотрел в сощуренные алые глаза. Он слишком хорошо знал этот взгляд, чтобы отнекиваться. Испытующий, допрашивающий, подозрительный, заглядывающий в самую душу. Значит, Блэк уже вел себя необычно до своей смерти, чем привлек нежелательное внимание Лорда. Осталось понять, Волдеморт уже о чем-то догадывается и этот допрос лишь простая формальность, или же у него есть шанс выкарабкаться.

— Эльф, что я одолжил вам, милорд, — начал Регулус, понимая, что ступает на зыбкую почву. — Он не откликнулся на зов своего хозяина, это может значит лишь одно. Смерть. Что с ним случилось?

— А тебе есть до этого дело? — надменно спросил Волдеморт.

— Это была собственность моей семьи. Так как именно я одолжил его вам, мне отвечать перед старшими, почему возвращение слуги невозможно. Хоть какая-то правдоподобная версия, — юноша намеренно не стал использовать слово «правда», давая понять темному магу, что не будет переступать границы, пытаясь докопаться до возможно неприглядной истины.

Темный Лорд кивком дал понять, что понял намерение своего последователя. Мрачное выражение на лице Волдеморта наконец разгладилось, заменившись привычной усмешкой, но подозрение во взгляде не исчезло до конца. Что ж, чтобы заслужить доверие, придется немало поработать.

После этого разговор перетек в более мирное русло и крутился в основном вокруг книг, что сейчас изучал Темный Лорд, и их анализа. В конце Блэк даже испытал удовлетворение от беседы. Желание оторвать ему голову словно пробку от шампанского временно поутихло. Слишком скучно. И хлопотно, ведь у мерзавца был крестраж, или даже несколько. Стоит изучить природу этой магии…

Всю следующую неделю Регулус провел среди книг, контактируя с родными лишь за ужином. Старшее поколение не беспокоило мага. Подобное вполне устраивало юношу. Будь иначе, это вызвало бы лишние проблемы.

Каждый день Кикимер приносил газеты. Магловский «Таймс» в красках описывал недавний пожар в метрополитене. Каждый день число жертв росло — многие скончались в реанимации от тяжелых травм. Нарушение правил пожарной безопасности, непотушенная спичка, эффект траншеи, — расследование простецов шло полным ходом, некоторые уже полетели с высоких должностей. «Ежедневный Пророк», в отличие от маглов, не стал акцентировать внимание на расследовании, сразу обвинив во всем Пожирателей. Большая критика уделялась Аврорату, что до сих пор не может управиться с радикально настроенной группировкой; обливиаторам, которым в очередной раз чудом удалось сохранить Статут — простецы так были сконцентрированы на пожаре и его ликвидации, что Черную Метку, скрытую смогом и гарью, никто и не заметил.

Приглашение на собрание Пожирателей смерти пришло вместе с болью. Мучительное жжение в левой руке заставило Регулуса оцепенеть от страха. Воспоминания о том, как магия выходит из-под контроля, захватывает его, медленно сжигая, захлестнули его с головой, но… Эта боль была иной. Будто под кожу загнали раскаленный крюк и куда-то тянут, уволакивают за собой.

Рывок аппарации, и юноша очутился перед коваными воротами, что медленно распахнулись, стоило приблизиться к ним. Торопливо идя по гравиевой дорожке среди аккуратно подстриженных кустов и деревьев, он видел впереди мрачные тени балахонов, что подобно дементорам стекались к особняку в готичном стиле. В холле его уже ждали.

— Регулус, как всегда в числе первых. Так торопился увидеть Повелителя, что даже забыл маску?

Память услужливо подсказала, кем является хозяйка поместья: его «дорогая» кузина, Беллатриса Лестрейндж. Она была красива: безупречно гладкая белая кожа, точеные высокие скулы, тонкие четко очерченные губы. Мелкие черные кудри, небрежно собранные в прическу, подобны грозовому облаку. Взгляд чуть раскосых глаз в оправе пушистых ресниц прочно вызывал ассоциацию с кошкой, что вот-вот готова выпустить острые коготки.

— Белла, Рудольфус, рад встрече, — короткий кивок в знак приветствия и полное игнорирование издевки в голосе волшебницы. — Есть свежие новости?

Беллатриса фыркнула и слегка дернула плечом.

— Кроме того, что ММВ опять лютует, ничего важного, — ответил Рудольфус. — В среду проводили обыск у Роули. Торфинн в полном негодовании…

Сочувственно кивая и давая короткие комментарии, чтобы поддержать видимость беседы, он в сопровождении хозяев добрался до зала, где должно было проходить собрание.

Волдеморт прибыл последним. При его появлении волшебники встали, приветствуя Лорда глубоким поклоном. Сев во главе старинного стола из красного дерева, он оглядел собравшихся и, начиная с платинового блондина, сидящего от него по правую руку, стал опрашивать присутствующих о результатах их деятельности: внедрение шпионов в отделы ММВ, Империо судей Визенгамота, подкуп средств массовой информации и прочее в том же духе. Дела шли с переменным успехом. Регулус внимательно рассматривал и запоминал каждого сидящего за столом. Некоторых он помнил по прошлой жизни, пусть время и прибавило морщин на их лицах, другие были знакомы только Блэку.

— Вижу, никто из вас не хочет трудиться, — Волдеморт остался недоволен представленными докладами, — лишь единицы из вас преданны делу. Надеюсь, молодое поколение порадует меня больше. Северус, инструкции по поводу нового зелья ты получишь позже, — мрачного вида молодой человек с крючковатым носом лишь коротко кивнул. — Регулус, нам нужно убедить несколько семей, что препятствие нашему делу может быть чревато для их благополучия. Обычно подобным занимается Люциус, но сейчас он занят окучиванием судей: дело Эйвери-старшего слишком важно, чтобы пустить его на самотек.

— Я приложу все усилия, чтобы переубедить наших противников.

— Другого я и не жду. Но так как ты впервые занимаешься подобным, помощь не помешает. Фенрир Сивый может быть весьма убедителен.

— Я вас понял, — Регулус спокойно кивнул, игнорируя злорадные взгляды ровесников. Работать в паре с оборотнем — удовольствие не из приятных.

Когда собрание подошло к концу, маг лишь ненадолго задержался, чтобы получить список неугодных Лорду лиц, и трансгрессировал восвояси.

---

1) Описанный К. Г. Юнгом архетип, представляющий собой социальную роль, которую человек играет, выполняя требования, обращённые к нему со стороны общества, публичное лицо личности, воспринимаемое окружающими, она скрывает уязвимые и болезненные места, слабости, недостатки, интимные подробности, а иногда и суть личности человека.

Вернуться к тексту

Мистер Тернбулл резко открыл глаза и тяжело вздохнул. Сегодня опять одна из таких ночей, когда он просыпается с полной ясностью сознания и будет ворочаться до самого утра, так и не сумев вновь стать жертвой Морфея. Под боком тихо-мирно сопела жена. Книга, которую она читала перед сном, вот-вот должна была сползти с живота. Мистер Тернбулл сел на кровати, чтобы дотянуться до томика и положить его на тумбочку рядом с женой, когда глаз заметил нечто странное. В углу спальни в кресле притаилась чья-то фигура. Два синих немигающих огня уставились прямо на него.

«Какого пикси…» хозяин спальни потянулся за палочкой, но рука нащупала лишь пустоту.

— Что-то потеряли, мистер Тернбулл? — со стороны фигуры послышался холодный отчужденный голос.

Раздался шорох ткани, и небольшая искра подлетела к настенному бра, постепенно наполняя спальню светом и прогоняя ночь. Темные стены приобрели нежно-кремовый оттенок с растительным орнаментом, жуткие тени превратились в пуфики, лампы, фарфоровые статуэтки, становясь чем-то привычным и отнюдь не страшным.

Только вот тень в углу при свете дня оказалась еще страшнее. Черная, длинная в пол мантия с глубоким капюшоном, из-под которого виднеется железная маска. Несмотря на искусную гравировку, она довольна уродлива: вместо изящных губ бесформенная, грубо залатанная прорезь; глаза — глубокие провалы. А в них потустороннее пламя.

Конечно, мистер Тернбулл видел Пожирателей смерти, но то были лишь смазанные тени на колдографиях, пусть и жуткие, но столь далекие негодяи, что казалось, будто война идет где-то вдали. Но когда видишь безликого мерзавца, за чью голову Аврорат назначил награду, прямо перед собой, душа невольно уходит в пятки.

— К-как в-вы проникли в м-мой дом? — от его петушиного крика жена беспокойно заворочалась, и Пожиратель немедленно повернул голову в ее сторону. — Ч-чего вы хотите?

Визитер молчал. Мистер Тернбулл встревожился. Деньги? Артефакты? Нет! Такие люди не приходят, дабы грабить. Они приходят пытать и убивать!

— П-пощадите нас. Я з-знаю, что позволил себе нелестные комментарии в сторону… вашей группы…

Фигура в кресле пренебрежительно хмыкнула. Мужчина немного запнулся, но больше со стороны гостя никаких движений не было.

— П-признаюсь, я был резок в выражениях, но ваши д-действия… их нельзя по-другому оценить…

Миссис Тернбулл наконец-то проснулась и, увидев в спальне чужака, испуганно вскрикнула. Натянув одеяло до груди, она заметалась по постели. А пропажа палочки вырвала из ее груди настоящий всхлип.

— Жалкие.

— Что, простите? — переспросил мистер Тернбулл, что пытался касаниями успокоить жену.

— Вы жалкие, — спокойно, будто говоря очевидный факт, сказал Пожиратель. — Вы как мелкий камешек, попавший в ботинок, своим присутствием в неположенном месте только настроение портите. Не знаю, чем вы не угодили Темному Лорду, но препятствовать нам глупо. У вас нет ни денег, ни влияния для этого. Да и защита на вашем доме… ее вообще нет. Скучно.

Пожиратель швырнул что-то на кровать супругам, от чего те вздрогнули, но это оказались всего-навсего их волшебные палочки. Мистер Тернбулл потянулся к своей, но жена дернула его за рукав, головой показывая, что не стоит так делать.

— Трусость или здравомыслие? Храбрость или безрассудство? Не думайте, я вас не осуждаю, — Пожиратель примирительно поднял руки. — Только люди делают различие. У животных все проще. Ими движет лишь инстинкт. Инстинкт выживания.

Незваный гость встал с кресла.

— Я даю вам выбор: вы сидите тихо как мыши под веником и не отсвечиваете, иначе… следующие визитеры будут не столь доброжелательны. Если вас сумели достать в вашей постели, вас достанут где угодно.

Дверь спальни закрылась с едва слышным щелчком. Мистер Тернбулл не услышал звука удаляющихся шагов, поэтому он долгое время сидел недвижимо, прежде чем взять в руки палочку.

Вызванные авроры не нашли следов взлома и могли лишь бессильно сжимать кулаки — за неделю подобных вызовов было уже несколько, и везде схема была практически идентична. Такие ночные визиты начинали раздражать. Пусть в газетах о них не было сказано ни слова, но слухи о неуловимости Упивающихся продолжали множиться и пугать простых жителей. И самое обидное, жертвы сами способствовали нагнетанию страха и чувства незащищенности. Незримая война продолжалась.

* * *

— Как же он меня бесит! — зашипел не хуже змеи Эйвери и с такой силой пнул деревянную панель, что настенный светильник слегка задрожал.

— Ты о ком? — Мальсибер уставился на друга.

— Этот мелкий Блэк, возомнил о себе невесть что.

Мальсибер коротко хмыкнул, понимая, что тот имел в виду.

Из их школьной компании Регулус был самым младшим, — если не считать Барти, — но семья Крауча весьма негативно относилась к политике Лорда, поэтому этот парень был немного особняком в их кружке. Пусть Регулус с глубоким восхищением отзывался о Волдеморте, и пока остальные в комнатах развешивали плакаты любимых квиддичных команд или колдофото музыкальных групп, он с огромным энтузиазмом собирал все вырезки и статьи о своем кумире, но если говорить начистоту, то он был самым тихим и, можно сказать, даже робким парнем.

Поэтому Эйвери не понимал, как Блэк получал от Лорда индивидуальные миссии, пока остальная молодежь ходила в рейды со стариками и стояла на стреме. Нет, Снейп, конечно, тоже выполнял личные поручения, но этот носатый был самородком в плане зельеварения, и эти задания были частью активного обучения, но даже Северусу приходилось изредка ходить в рейды.

— Ну он же тряпка, — продолжал ныть Эйвери, — помнишь, как его стошнило после первой вылазки. Почему ему разрешено одному ходить на миссии, а нам нет?

— Возможно, семейные привилегии? — тихо отметил Дэвис.

Ходили слухи, что между Лордом и Вальбургой что-то было, кто-то в кого-то был влюблен, но, может, люди преувеличивали. Вон, Беллатриса Лестрейндж в экстаз приходит от каждого слова Повелителя, но это мало похоже на любовь, либо он чего-то не понимает.

— Наши отцы были первыми членами и основателями Упивающихся, но нам это не дало никаких преимуществ, — возразил Мальсибер. — Независимо от того, кто нас сюда привел, каждый лично доказывал свою полезность.

Эйвери хотел сказать что-то еще, но Мальсибер жестом прервал его: из дальнего коридора вышел объект разговоров.

Регулус прошел мимо них, лишь слегка кивнув головой в знак приветствия. Зависть, злоба, равнодушие, любопытство — он легко читал эмоции на лицах этих людей, пусть они и старательно пытались скрыть их. Они не были его друзьями, Блэкам не нужны друзья, так учили Регулуса его родители, и сейчас это было как никогда удобно. Они уже выпустились из школы, и, если бы не Волдеморт, их пути не так часто бы пересекались.

В стане Пожирателей не было единства. Они были словно куча ядовитых тварей разных мастей, запертые в одном кувшине, лишенные возможности выбраться, и давно бы сожрали друг друга, рождая самую ядовитую тварь, если бы место короля уже не было занято Волдемортом. Им оставалось только пресмыкаться, бороться за его внимание. А магия Повелителя только усиливала его харизму, делая его в глазах поклонников чуть ли не божеством. Злым языческим божеством, требующим кровавых жертвоприношений.

— Стоять! — ход его мыслей прервал чей-то хриплый голос. Острые когти зацепили ткань мантии.

Регулус повернулся. Заросший, небритый мужчина, на котором Пожирательская мантия чуть ли не трещала по швам, навис над ним, оскалив желтые треугольные зубы.

— Грейбек? — Блэк вопросительно наклонил голову.

Фенрир Грейбек. Самый лютый среди оборотней. Хоть он не принял Метку, формально оставаясь независимым «боевым командиром», его самостоятельность по большей части бутафорская. Остальные Пожиратели относились к нему и его шайке брезгливо-отстраненно. Оборотней терпели, пока они были нужны. Лучшего пугала для остальных волшебников было не найти. Регулусу было плевать. Игнорировать приказ Лорда Блэк не мог, однако напарник, а тем более надзиратель ему был не нужен. Поэтому при посещении дома очередной жертвы маг просто оставлял волка на страже за периметром охранных чар, не позволяя тому увидеть его работу. Регулус был беззвучен и быстр как змея, отравляя неугодных страхом беззащитности похлеще дементоров.

Сивого подобный подход неимоверно бесил: никаких выбитых дверей, вспышек бомбард, поросячьих визгов жертв. Прежде было веселее: он и его егери могли вовсю веселиться со своими жертвами с одобрения и почти наравне с остальными Пожирателями, пока юнцы стояли на стреме или просто наблюдали. Фенриру нравился испуг на лицах новобранцев, когда их буйное воображение воссоздавало картины пира оборотней, и они представляли, что волчьи зубы смыкаются на их цыплячьих шеях, а когти сдирают белую мраморную кожу с нежного мяса. Среди особо впечатлительных был и Блэк, хоть он этого и не показывал, скрываясь за маской надменности, чуткий нос все равно улавливал от него феромоны страха. Сейчас же от мага не веяло ничем, кроме равнодушия и легкого раздражения. Это удивляло и раздражало матерого волка. Ему хотелось отыграться.

— Очередное задание, хах, мистер Блэк? В этот раз вам не удастся оставить меня на привязи за оградой. Без меня на рынок тахинов не попасть! Договариваться тоже буду я!

Маг равнодушно пожал плечами. И Сивый захлебнулся заготовленной речью. Спорить не пришлось. Они молча шли до границы трангрессионного барьера, и Блэк затылком чувствовал недовольное дыхание оборотня.

Аппарировали они неподалеку от аэропорта Хитроу, на границе между Хейс и Харлингтоном. Тихие окраины, но лучше здесь в одиночку не бродить. Регулус с помощью трансфигурации изменил крой своей мантии, чтобы та походила на обычное магловское пальто. У оборотня такой необходимости не было — тот терпеть не мог летящие балахоны. Они шли по пустым улицам, редкие прохожие попадались им навстречу несмотря на разгар дня, прошли по железнодорожным путям и свернули к подземному переходу. Туннель был настолько длинный, что нельзя было увидеть, что находится на другой стороне. Все стены были изрисованы с виду обычными магловскими граффити, однако, если вглядеться, они были слишком аккуратными и не пересекали друг друга: танцующая лиса с веером, восемь скрещенных мечей, алый череп, отдаленно напоминающий метку Пожирателей, вольфсангель⁽¹⁾, — от последнего символа Грейбека передернуло.

Наконец, они вышли на свет и их взору предстал крытый рынок. Пахло какими-то лекарственными травами, мокрой шерстью и сырым мясом.

К ним подскочил щуплого вида человек и начал их допрашивать.

— Вы кто такие, на? Не видел вас здесь раньше! Здесь закрытая территория!

Грейбек ощерился, зарычал, янтарные глаза опасно блеснули. Мужчина попятился, заскулив, лицо вытянулось, принимая форму собачьей морды, обросло коротким землянисто-коричневым мехом, появились собачьи уши, а глаза стали ярко-желтого цвета. Но буквально через пару секунд его лицо вновь стало человеческим.

— Я понял, понял, — мужчина примирительно поднял руки и заговорил более вежливо. — Был не прав. Простецы редко сюда заходят, но все же проверять надо. Че сразу волну гнать? Этот с вами? — Кивок в сторону Блэка, но того разыгравшееся представление не впечатлило. Он уже не спеша шел меж лавок, лениво бросая взгляд то в одну, то в другую сторону.

Оборотень ворчливо зарычал и поспешил следом.

— Ты будто и не удивлен. Бывал здесь прежде? — спросил Грейбек прежде чем понял, насколько глупо данное предположение. Ну какой резон юнцу-чистокровке посещать гарлем перевертышей в магловских трущобах. Гиблое место для самонадеянных палочконосцев.

До появления Министерства магии контролем магического сообщества занимался Совет волшебников. Но изначально он состоял не только из магов. В него входили и «существа»: тахины, вейзи и кан-тои. Тахинами звались человекоподобные создания с головами животных или птиц. Они не были жителями этого мира, а пришли на Землю извне, лишенные своего дома, подобно гоблинам и эльфам. Однако если гоблины пришли на Землю несколько веков назад, то о существовании тахинов было известно с Древних времен, когда они, только появившись, встретили людей и стали править ими словно боги. Анубис-шакал, кошка Бастет, сокол Ра и муравьед Сет.

Но постепенно их влияние слабело. Боги становились просто святыми или героями, а ко времени Совета их роль скатилась до уродцев в цирке. Однако любое существо, если хочет выжить, адаптируется, и из тахинов образовалось еще два народа. Вейзи и кан-тои.

Вейзи научились принимать людской облик, да так хорошо, что даже при потере сознания и смерти умели сохранить его, а истинный звериный принимали в основном осознанно или при сильном страхе. В процессе приспособления к человеческому обществу вейзи отдалились от своей дикой природы. Но иногда маятник качался в другую сторону, и некоторые особи настолько развивали свои навыки, что стали способны полностью превратиться в зверей — оборотней различных видов: вервольфов, верфоксов, вербиров. Другие вейзи сохранили магические способности, позволяющие влиять на людей или контролировать их. Так козлорог мог использовать феромоны, чтобы манипулировать своими жертвами. А губы музы выделяли психотропное вещество, вызывающее эйфорию и привыкание похуже самой забористой наркоты.

Кан-тои оказались самыми жалкими из всех существ. Они слишком ненавидели свою природу, чтобы оставаться в истинном облике, и даже поклонялись человеческому образу, как божеству. Но были слишком обделены способностями, чтобы обрести вторую ипостась подобно вейзи. Тогда они нашли выход, как притворяться людьми и жить их жизнью. Они стали свежевать людей и делать из их кожи первоклассные маски.

«Существа» не считали подобные действия чем-то жестоким. Многие из них любили человеческое мясо. Например, стервятники потрошили людей ради органов и крови, чтобы использовать потроха в качестве гомеопатических лекарств и возбудителей, — они стали основными поставщиками органов в мире существ. Некоторые же вейзи охотились на «существ» других классов, например, потрошители ели свинорылов, а живоглоты — крыс-барахольщиков.

В результате, когда началось обсуждение законов для магического общества, не удалось достичь компромисса из-за гастрономических предпочтений «существ», и те гордо покинули Совет волшебников, заявив, что не будут подчиняться его решениям, а лучше создадут свой собственный. Маги не смогли стерпеть подобного оскорбления и вычеркнули тахинов, вейзи и кан-тои из своей истории. В общем, переписывали историю в лучших человеческих традициях. Людская память коротка, и маги забыли все довольно быстро. Однако Волдеморт как-то сумел разузнать о них и решил заручиться их поддержкой.

— Нет, но я более-менее осведомлен о природе этого места. Слабости тут места нет.

— Господа, не хотите мяса прикупить? — обратился к ним один из продавцов. — Свежее, девичье. Вам грудинку, бедрышко? Смотрите, пяточку оставил, чтоб вы не подумали, что обезьятина какая, а то в других местах могут и надуть с этим!

Грейбек надеялся, что мага стошнит. Блэк лишь окинул прилавок равнодушным взглядом и странно хмыкнул.

— А на нашей стороне как-то скудно, — иронично заметил Регулус, когда они отошли подальше, — на прилавках Лютного только печень оборотня да легкие русалки. Без фантазии.

Пока они шли, Регулус стремительно передвигался между различными прилавками, периодически задерживаясь, чтобы перекинуться парой слов с продавцами, чем сильно тормозил продвижение вперед, и Грейбеку приходилось постоянно одергивать спутника. В конце концов тот не выдержал и рявкнул на мага.

— Не отходи от меня, Блэк. Уйми свое любопытство. А раз так уж не терпится, задавай все вопросы мне!

— А ты готов давать ответы? — В тон ему ответил Блэк. Бросил взгляд кругом.

— Так это место вроде Косого переулка, только для тахинов? У них есть свой банк, орган правления, аврорат, школы?

— Не то чтобы, — дернул плечами волк. — Валютой они пользуются чаще магловской, чем волшебной, бартер в почете. Их отпрыски ходят в магловскую школу, остальному учат внутри семей или кланов, общин. Аврорат, ха? Тут действует закон джунглей: кто сильнее, тот и прав. Есть еще, конечно, Орден чистой крови, ты видел их символ в переходе, они против межвидовых браков, считают это единственным преступлением в обществе «существ», но это именно что Орден со своими придуманными правилами, другие не обязаны им подчиняться, а их это неимоверно бесит. Ничего не напоминает, а? Одни «существа» живут среди маглов, ходят на работу с ними. У них нет отдельных поселений, а если и есть, я о них не знаю. Во всяком случае, этот рынок их объединяет. Здесь они могут получить любую услугу: пища, лечение, документы для магловских бюрократов, опять же помощь в сокрытии преступления.

Регулус внимательно слушал оборотня, сопоставляя увиденное с тем, что знал лично он, и о чем было известно магическому сообществу. Ведь среди перевертышей были и те, кто спокойно жил на магической стороне мира. Пускай лояльное отношение к ним отличается в зависимости от региона: те же девы-птицы, вейлы, в Европе хорошо котировались в качестве жен; в Японии тануки и кицуне — то ли святые, которых нужно холить и лелеять, то ли коварные демоны, которых нужно палками гнать — везде по-разному. Вампиры заняли все руководящие посты в Румынии, а в магическую Трансильванию лучше вообще не соваться. Великобритания же была весьма недружелюбна к «существам»: эльфы лишь слуги, а гоблины пролили реки своей и чужой крови в многочисленных войнах, чтобы добиться уважения и свободы, и все равно в учебниках истории их обливали грязью, называли проигравшими повстанцами. Ведьм не трогали, но они не покидали Лютный, образовав там своеобразное колдовское гетто.

С оборотнями дела обстояли сложнее. Характер существ во многом соответствовал их биологическому виду, поэтому считалось, что вервольфы довольно вспыльчивы и жестоки, что не способствовало их вливанию в социум, даже на стадии школьной скамьи, да и подобное нерентабельно, то есть экономически невыгодно. Из-за обращения они не могли контактировать с людьми определенные дни, плюс несколько дней до и после превращения сопровождаются жуткой слабостью. Антиликантропное было астрономически дорогим, и не каждый зельевар мог его изготовить. Еще нужны были особые условия самоизоляции. Не всякий работодатель может позволить себе давать работнику отгул каждый месяц даже за свой счет, проще нанять того, кто будет приносить больше прибыли и меньше проблем.

Перевертыши и люди — между ними слишком много различий. Больше чем между магами и простецами. Почему Волдеморт хочет заключить союз с ними? Почему в качестве переговорщиков были выбраны Блэк и Сивый?

Они некоторое время петляли по рынку, пока не вышли на обжорный ряд. Остановившись напротив одного из ресторанов, Грейбек коротко переговорил с крупным словно бык темнокожим охранником, что возвышался над немалым оборотнем на целую голову. Верзила исподлобья оглядел их своими темными коровьими глазами, раздувая широкие ноздри, — того и гляди бросится, — но все же позволил пройти им внутрь. Услужливый официант провел их на верхние этажи, откуда открывался неплохой вид на торговую деятельность внизу. Планировка значительно отличалась. Если цоколь больше смахивал на дешевую фастфудную, то здесь взору открывалась великолепная чайхана в лучших восточных традициях.

За низким широким столом расположилась группа людей, в чертах которых просматривалось нечто звериное. Они вели оживленную беседу, но стоило разговору набрать обороты, черты хищников проступали еще сильнее. Во главе стола восседала женщина средних лет. Внешность ее по человеческим меркам была отталкивающей: нос широкий и приплюснутый, надбровные дуги сильно нависали над глазами, уголки темно-коричневых губ опущены вниз. Но стоило ей заметить гостей, лицо хозяйки поплыло, складки гнева исчезли вместе с клыками, и она стала походить на обычную ничем не примечательную леди, лишь со слегка хмурым выражением. Жестом она указала гостям на свободные места.

— Мистер Грейбек, мистер… Блэк, я полагаю?

— Мисс Бибровски⁽²⁾, рад видеть вас в добром здравии. Но где же ваш отец? — Спросил оборотень.

— Его участие в заседании Совета кланов более важно для общественности. На нашей встрече моего присутствия вполне достаточно, — сказано это было таким тоном, что было ясно: даже наличие ее персоны было чрезмерной честью.

Шерсть на загривке Сивого слегка приподнялась, но волк сдержал рвущиеся на волю слова. Волдеморт дал четкие указания: переманить как можно больше перевертышей на свою сторону.

Первую половину переговоров вел Грейбек. Тахины за столом со скепсисом слушали его высказывания про политику Волдеморта, обещания, что темный маг дал лидеру оборотней. Фенрир чувствовал в их ауре ироничную насмешку и злился. Он не знал, как придать своим словам больший вес, он привык вести разговор посредством когтей и зубов. В итоге они так ни к чему и не пришли, Грейбек с трудом сумел согласовать вторую встречу. Сам Блэк за время переговоров едва ли обмолвился парой слов.

Покинув рынок ни с чем, они трансгрессировали в Лютный переулок, где Фенрир отправился в паб «Белая виверна». Он был раздражен в крайней степени, молчаливо следующий маг никак не помогал успокоению. Заказали реповую настойку и шмат баранины — Регулус при всём своем внешнем равнодушии к людоедству и каннибализму тварей не хотел иметь гастрономический опыт с готовкой тахинов.

Стоило магу попытаться обсудить итоги сегодняшней встречи, как гнев оборотня прорвался наружу. Он стал ругать на чем свет все и вся: и напыщенных тахинов, которые на магловских стейках заплыли жиром, и на ксенофобных магов ММВ, которое своей политикой превращают всех, кроме волшебников, в нижестоящих парий, о которых можно вытирать ноги и спокойно истреблять. Прилетело и самому Блэку с совсем уж несправедливым обвинением за хлипкий вид, мол, будь на его месте Долохов или кто-то из братьев Лестрейндж, их бы и то серьезней восприняли: те одним своим видом внушают мощь.

— Заблуждаешься, Грейбек, — покачал головой маг, — не в этом дело.

— Тогда в чем, блять? Разъясни, раз такой умный.

— Скажи, почему ты присоединился к Повелителю?

Грейбек начал повторно объяснять то, что уже сказал тахинам, но Блэк жестом прервал его.

— В твоих словах нет твердости. Сам-то веришь тому, что сказал: благополучие стаи, гражданские права? Все знают про твою ненависть к магам. Стремление перекусать и заразить как можно больше людей, чтобы создать армию, могущую стереть волшебников — мотив низменный, но конкретный и оттого более реальный. Но эта мечта противоречит целям Повелителя. Полагаю, здесь разъяснений не требуется?

Фенрир скрестил руки на груди и подозрительно прищурился на Блэка. Затем вздохнул и коротко кивнул. Старый вожак и сам прекрасно понимал, что егерей используют как пушечное мясо, охотничьих псов, что можно в нужный момент спустить с цепи, дабы разорвать неугодных на куски. Министерство и Пожиратели, молот и наковальня, лучше было присоединиться к той стороне, что хотя бы временно их не убивала и нуждалась в них, как в боевом, а не алхимическом ресурсе.

— Для местных тахинов ты лихой разбойник, бродяга, что не нашел свое место. Они — полноценная мафия. Им не нужно признание волшебного мира, они слишком самодостаточны для этого. Им незачем участвовать в чужой войне. Нет причин для союза, а если Повелитель попробует задавить их силой… второго Уолтера Падика⁽³⁾ они не потерпят, — Блэк осекся, в глазах его промелькнула какая-то мысль.

— Что за Падик? — спросил Фенрир, но маг отмахнулся, погруженный в свои размышления, затем задал неожиданный для оборотня вопрос.

— Почему ты выбрал Повелителя, а не тахинов? Чем тебе так далась магическая сторона?

Фенрир открыл было рот, чтобы ответить, но тут же захлопнул. Вопрос поставил его в тупик.

— Выбор, хах? — горько усмехнулся волк. — А разве теперь это имеет значение?

— На тебе нет Метки, — В голосе мага прозвучало не презрение, а зависть. Для оборотня подобное было чем-то новым.

Они договорились встретиться через пару дней, чтобы обсудить линию поведения с тахинами. Нужно было собрать больше информации, понять, что может заинтересовать перевертышей. Благо, Волдеморт понимал, что первый день переговоров вряд ли станет последним и не просил отчитаться немедленно. Это позволило Грейбеку расслабиться и заодно подумать над их с Блэком разговором.

---

1) Внеалфавитный символ. Первоначально был магическим символом, который применялся для защиты от оборотней, позже стал использоваться в геральдике, где обозначал волчью яму.

Вернуться к тексту

2) Фамилия отсылает к Человеку-льву, в быту известный как Стефан Бибровский (Stephan Bibrowski) (1891-1932) — это популярный немецкий артист польского происхождения, прославившийся под сценическим прозвищем «Лайонел, человек с лицом льва» (Lionel the Lion-faced Man).

Вернуться к тексту

3) Рэндалл Флэгг — антагонист нескольких произведений Стивена Кинга, включая книги цикла «Тёмная Башня» и «Противостояние». В «Тёмной Башне» Флэгг более известен под именем Уолтер О’Дим, а его настоящее имя — Уолтер Падик. Помимо этого, часто Флэгг известен другим персонажам под своим прозвищем Человек в чёрном.

Вернуться к тексту

Человеческая жизнь полна бессмысленной суеты. Люди зависимы от эмоций, от мнения окружающих, от статусной чуши. Вечерние приемы, благотворительные вечера, разного рода конференции и выставки — если предыдущий владелец тела каждый раз радовался, когда он шел на то или иное мероприятие вместе с отцом, то нынешний Регулус готов был лезть на стенку от всех протокольных заморочек, светских бесед, когда под словесным кружевом прячется ядовитая булавка. Но будучи теперь единственным наследником, — старший братец свалил из дома еще когда Регу было пятнадцать, — он не мог изменить ситуацию.

Позже Блэк даже стал получать удовольствие от этих мероприятий: все же здесь можно было найти некий элемент забавной животной игры, когда парочка аристократов долго обнюхивают свои высокоинтеллектуальные задницы, прежде чем заключить выгодную сделку.

Маг ясно понимал, что в социальном озере Великобритании им с Волдемортом будет тесно. Слишком много конфликтов было между ними в прошлой жизни. Убить ублюдка будет слишком банально. Нужно уничтожить его: лишить связей и поддержки, растоптать репутацию, чтобы никто и никогда за ним не пошел, лишить магии, острого ума, а потом можно будет и убить этого жалкого червяка, если он будет милостив. Но это будет возможно только в том случае, если он получит как можно больше влияния.

Пусть он и был мертв почти тридцать лет и в некоторых аспектах наверняка отстал от жизни, маг знал, что английский клуб — бессмертен. Если для детей Хогвартс был вторым домом, то для взрослых вторым домом, а то и первым, был клуб. Здесь они могли жить неделями, даже будучи женатыми, благо их роскошные штаб-квартиры с обеденными залами, курительными комнатами, библиотеками и дортуарами это позволяли. Дядя Сигнус часто сбегал в подобные места от своих трех дочерей, а дядя Альфард обитал там некоторое время после того, как Вальбурга выжгла его с родового гобелена за подаренный Сириусу дом. Джентльмены предавались здесь простым мужским удовольствиям — спорили, курили, выигрывали и проигрывали целые состояния, напивались до потери сознания, но главное — общались в непринужденной атмосфере, заводили нужные знакомства и полезные связи.

Конечно, в Хогвартсе был Клуб Слизней, куда ушлый Слагхорн приглашал особо талантливых или с большим количеством связей студентов. Но это был лишь мелкий лягушатник по сравнению с океаном жизни.

Клубы стали для мага возможностью вновь влиться в жизнь волшебников. Пусть в его голове и были воспоминания о школьной жизни, но настолько тусклые и бледные, что прежние знакомства почти ничего для него не значили. А сейчас, когда он формально вступил во взрослую жизнь, где нет деления на факультеты, у него есть возможность заново узнать старых знакомых или познакомиться с кем-то новым.

Словно ищейка, маг вслушивался в каждое слово, оценивал каждый взгляд или невольный жест, чтобы понять, чем дышит и живет собеседник, — анализ на грани тонкой психологии и легкой легилименции. Квиддич, скачки крылатых коней, обсуждение последней постановки в театре «Альбион» или недавно открытой выставки оживших скульптур — обычные темы для светской жизни.

При обсуждении последних новостей нельзя было не затронуть и политику, включая гражданскую войну, развязанную Пожирателями. Статут секретности, чистота крови — эти вопросы подчас вызывали ожесточенные споры, особенно когда разум был опьянен вином. Многие крайне негативно отзывались о действиях Того-кого-нельзя-называть, некоторые придерживались мнения, что Упивающиеся поступают слишком радикально, а любые мало-мальски разумные идеи, к которым общество могло прислушаться, были извращены до невозможности. Впрочем, каждый выражал свое мнение с крайней опаской: одни полагали, что их слова могут расценить как оправдание терроризма, другие же боялись мести за оппозиционное мнение со стороны ПСов. И лишь немногие без оглядки говорили то, о чем думают.

— Еще одно убийство, вы только подумайте, бедные Боунсы, упокой Нимуэ их душу. И чистокровность их не спасла. А ведь Псы якобы охотятся только на маглов и, гхм, маглорожденных. Как, — дама запнулась, длинное перо авгурия на ее изящной шляпе слегка качнулось. Ее так и подмывало сказать «лицемерно», но она сдержалась, — прискорбно.

— В этом нет ничего удивительного, — ее собеседник с пышными усами притворно вздохнул, — это война, а война не меняется. Фашисты, прежде чем начать покорение Европы, сначала завоевали свою страну, простите за магловскую аналогию.

Блэк, легко читая людей, делил их на две категории. Тех, кто тайно одобрял действия Пожирателей, он считал глупцами, ведь Волдеморту на самом деле было плевать и на грязнокровок и на чистокровных, — он хотел власти только для себя, его трон станет надгробием для других. Тех же, кто выступал против такой агрессивной политики, жаль не было — в магическом обществе давно назревал кризис и Волдеморт, вобрав в себя все социальные и политические проблемы, стал именно тем чудовищем, которое общество заслужило.

Конечно, Блэк хотел убить Лорда, но не ради спасения людей. Нет, желание устранить Волдеморта шло из более эгоистичных, низменных мотивов — банальной мести. А что насчет общества… Идеи Волдеморта были не новы, напротив, во многом копировали Гриндевальда. Пусть его армия и проиграла, но волшебники не сделали никаких выводов, не предприняли никаких шагов к решению проблем, и вот когда появился новый Темный Лорд, маги стали наступать на те же грабли. Заслуживает ли такое общество спасения? Весьма сомнительно.

Однако Регулус понимал, что смерть Волдеморта затронет и Пожирателей, машина правосудия зажует их словно голодный питбуль. Следовательно нужно озаботиться созданием такой репутации, что послужит ему щитом от публичного линчевания.

Завоевать чужое доверие было нетрудно. Достаточно незаметно сделать нужному человеку плохо, а потом вернуть к прежнему состоянию, и человек будет вам благодарен. Такой формулой пользовался Реддл еще со школьных времен, обрастая должниками, словно бродячая собака блохами. Те же методы работали и для Пожирателей. Саботировать рейд, сорвать сделку, распространить порочащие слухи, а затем предложить пострадавшему помощь — и вуаля.

Сначала к его предложениям поддержки маги относились весьма скептично, но семья Блэков славилась своим могуществом и многочисленными связями, и свет от этого ореола также падал на ее наследника. Иногда Регулус даже делился некоторой информацией или способствовал в добыче артефактов, манускриптов и ингредиентов, которые было весьма затруднительно достать в обычных условиях. Все же в прошлой жизни он со своими товарищами немало помотался по черным рынкам и подпольным аукционам по всему свету, а рынок тахинов так вообще стал для него в нынешних условиях золотой жилой. Правда иногда для ведения дел магу приходилось пользоваться прежним именем, но то был сущий пустяк. И даже если до Волдеморта дойдут какие-то слухи о его возвращении, что ж, пусть Лорд понервничает.

Иногда он встречался с Грейбеком в «Белой виверне». Старый оборотень хоть и презрительно отзывался о рынке тахинов, называя его сборищем городских крыс, все же признавал его полезность в поиске связей, ведь он сумел увидеть, как некоторые оборотни по-разному обустроили себе жизнь. Одни пытались избежать невменяемости во время обращения: кто-то сидел на седативных, кто-то ударился в веганство, кто-то носил специальный артефакт-ограничитель. Другие подчинялись своим инстинктам и жили по природным обычаям. Были те, кто сумел устроиться на нормальную работу в качестве полицейского или детектива, или же построить собственный бизнес вроде владения мясной лавкой. Были те, кто выбрал жизнь наемника или частного охранника, были бойцы в подпольных боях. Каждый выбрал свою дорогу и каждый чувствовал себя полноценным.

Фенрир пока только приглядывался к будущему роду занятий, но Регулус чувствовал, как его ненависть к окружающему миру постепенно уменьшается.

Иногда Грейбек, когда был занят, посылал на встречу своего протеже, Скабиора, ликана пятнадцати лет отроду. Через него же маг и получал различные настойки и зелья, что готовили вейзи, — некоторые не имели аналогов в среде волшебников; если адаптировать их под нужды магов, на этом можно неплохо заработать.

Вот и сегодня вместо Фенрира пришел Скабиор. Отдав сумку с зельями и получив на руки кошель с фунтами, — тахины любили магловские деньги, — волчонок поспешно ретировался. Регулус тоже не стал задерживаться в пабе и, расплатившись за гоблинский пунш, трансгрессировал прочь.

Дома, распаковав сумку, маг стал разбираться с добытыми зельями. «Амброзия», «Озверин», «Поцелуй ночницы» — хоть все эти настойки вейзи обладали невероятными свойствами, они были так же токсичны для волшебников, как эликсиры магов для простецов. Но адаптировать их под нужды волшебного сообщества не составит труда. Яды, токсины, — все это можно нивелировать, те же простецы могут даже из рыбы фугу приготовить деликатес.

Однако Регулус не был силен в зельях. Если быть точнее, он мог сварить нужное ему зелье, но разница между его эликсиром и тем, что мог приготовить мастер, та же, что между стряпней домохозяйки и блюдом повара со звездой Мишлен. Но у него был на примете человек, который бы точно не отказался поэкспериментировать с зельями. Пора заняться поеданием второй пешки Волдеморта.

Северус Снейп, этот нелюдимый маг, постоянно варил зелья для Пожирателей, да и Повелитель никогда не отказывал ему в просьбах о снабжении лаборатории. Если учесть, что Реддл не доверил бы изготовление зелий абы кому, определенные выводы напрашивались сами собой.

На просьбу о встрече Снейп ответил положительно, пусть и был весьма удивлен подобным приглашением. Когда маг вышел из камина на ковер дома на Гриммо, двенадцать, Блэк по-быстрому представил его родителям и, отбросив прочь все прочие приличия, сразу повел гостя в лабораторию.

Пробный шар в виде просьбы разработать альтернативу Волчьему противоядию пролетел мимо. Снейп воспринял данное предложение весьма скептически и даже несколько враждебно, что весьма удивило Блэка. Причину столь категоричного отказа маг не объяснил, сославшись на то, что у него и так много работы благодаря Волдеморту.

— Неофициальной работы, — заметил Регулус. — Скажи мне, сколькими своими разработками ты можешь похвастаться в обществе? Признаю, твой талант подобен неограненному алмазу, но смысл в его обработке, если этот шедевр никто не увидит. Конечно, у тебя есть несколько публикаций в «Вестнике зельевара», но этого мало для всеобщего признания. Если ты займешься разработкой простого, а главное дешевого средства против ликантропии, я выступлю твоим официальным спонсором.

— Какая тебе от этого выгода? — нахмурился Снейп. Он, конечно, помогал Блэку пару раз с расчетами в школе, но они не были такими уж закадычными друзьями, чтобы тот озаботился благополучием нищего полукровки.

— Есть альянсы и кланы, с которыми я хочу укрепить свои отношения. Для этого мне нужен толковый зельевар, — видя, что полукровка колеблется, он добавил: — Снейп, мир не крутится вокруг одного Повелителя и его идей. Прежде чем реализовывать чужое благо, нужно подумать о своем, ты так не считаешь?

— Я не могу согласиться на твое предложение, — покачал головой Снейп, — я слишком многим обязан Повелителю.

— Тогда не буду настаивать, — Регулус медленно кивнул, давая понять, что не обижен его отказом. — Тогда есть кто-то, кого ты можешь порекомендовать?

Северус назвал несколько фамилий. Блэк поблагодарил его и вежливо проводил гостя до камина. При встрече на собраниях Пожирателей они более не поднимали эту тему. Спустя несколько лет Снейп, оглядываясь назад, думал, как повернулась бы его судьба, если бы тогда он согласился на предложение школьного товарища.

* * *

Прежде чем сеять сомнения в умах Пожирателей, заставить их волю следовать за Повелителем колебаться, Регулусу нужно было сделать некие подготовительные действия. Никто не поверит, что Волдеморт больной психопат, шизофреник, продукт вырождения и никчемный волшебник, что не заслуживает права вести за собой людей, если он не будет выглядеть таковым и вести себя соответствующе. Пусть чародей довольно трепетно следил, чтобы на него не навели порчу через части тела или личные вещи, создав крестраж, он сам проделал брешь в своей броне. Пусть это был всего лишь осколок души, он оставался связан с Лордом, иначе существование такой магии теряло смысл. Это было даже лучше капли крови, ведь если маг потеряет тело, можно дальше терзать его разум и душу.

Разрушить защиту медальона оказалось для Блэка не такой уж трудной задачей, — сила, что буйствовала в его теле, требовала выхода, а ежедневное колдовство было настолько рутинно, что становилось тошно. Открывать в ресторане устриц было и то сложнее, но вот оголенная душа на вид оказалась такой же склизкой и холодной.

Глаза Регулуса хищно сверкнули. Пусть Волдеморт испытает на своей шкуре страдания, которые он прежде щедро раздавал.

* * *

Лорд Судеб почувствовал на себе чей-то жадный, наполненный ненавистью взгляд и обернулся, но в комнате никого не было. Да и быть не могло, он бы обязательно почувствовал чужое присутствие еще до того, как человек переступил бы порог. Но все же следует перепроверить. Поводив палочкой из стороны в сторону, чародей убедился, что в комнате он абсолютно один: не было ни домового эльфа, ни какого-нибудь жучка-анимага, даже призрака — пусто. Подойдя к окну, маг окинул взглядом окрестности, — ничего подозрительного. Когда паранойя начала засыпать, Волдеморт вернулся на рабочее место: нужно было закончить проверку докладов, а не тратить время из-за взбрыкнувшей бдительности.

Ночь его прошла тревожно. Из-за анализа и оценки ущерба после последнего рейда, мозг, видимо, продолжая разбор дела, вновь и вновь воспроизводил сцену боя. Мелькали вспышки заклинаний, огонь танцевал на крыше домов, грохотала Бомбарда. Только дерн под ногами сменяется брусчаткой, Бомбарды становятся все мощнее и разрушительнее, и волчий вой звучит все ниже и пронзительнее, превращаясь в сирену воздушной тревоги.

Воспоминания о войне, о ночи на двадцать пятое августа тысяча девятьсот сорокового⁽¹⁾, заставляют разум метаться в бессильной ярости. Он уже не тот слабый мальчишка, что из-за Надзора не может колдовать на каникулах и вынужден прятаться в общественном бункере в метро, как крыса. Он самый могущественный, самый великий и ужасный волшебник, который имеет полное право решать — кому жить, а кому умереть. Он тот, кто повелевает. Вот только памяти не прикажешь.

Из-за дурацких снов дурное настроение было обеспечено ему на целый день, и вечернее собрание никак его не улучшило. Ну почему, почему его окружают такие идиоты и лентяи, вечно оправдывающиеся, вечно требующие продления сроков. Просто стадо баранов, которое нужно постоянно подгонять, чтобы они вместо пяляния на ворота начали их таранить. А ведь его терпение не безгранично.

Чтобы иметь больше контроля и лучше держать руку на пульсе, он стал чаще созывать собрания. И что же? Некоторые имели наглость опаздывать на них! Видите ли, их не предупредили заранее, у них дела в Министерстве или светский раут в самом разгаре. Ха, так у них остается еще время веселиться! Ну он им устроит веселье…

От еле сдерживаемой ярости кровь шумит в висках, маг чувствует, как пульсируют его глазные яблоки. Шорох бумаги похож на звук скребущихся жуков. Он слышит, как в задних рядах волшебники о чем-то шушукаются. Подсознание шипит змеей, что он слишком мягок к ним, слишком терпелив, нужно наказать, иначе они вконец распоясаются. Они должны беспрекословно подчиняться ему. Ведь он — наследник самого Салазара. Одна капля его крови в стократ ценнее их. Все маги должны склонить голову перед ним. Или умереть.

---

1) В ночь на 25 августа 1940 года десять немецких самолётов, сбившись с курса, по ошибке сбросили бомбы на окраину Лондона. В ответ на это в ночь с 25 на 26 августа 1940 г. британская авиация бомбила Берлин. До 7 сентября было произведено семь налётов на немецкую столицу. «Блиц» на Лондон был объявлен актом возмездия за налёты на Берлин. Он начался в ночь с 6 на 7 сентября 1940 г. и налёты продолжались непрерывно до 13 ноября 1940 г. силами от 100 до 150 средних бомбардировщиков.

Вернуться к тексту

Северус Снейп последний раз заглянул в зеркало и поправил мантию. Не сказать, что он тщательно следил за своей внешностью, но перед предстоящим собеседованием хотелось выглядеть презентабельно.

До него дошли слухи, что профессор Слагхорн собирается в отставку. И зельевар понял: вот он, шанс, которого он так ждал. Как правильно заметил Блэк, мир не крутится вокруг одного Волдеморта. И ему нужна официальная работа.

Бар «Кабанья голова» был не самым презентабельным местом, но хорошо, что интервью было назначено в его меблированных комнатах, а не в кабинете директора — Снейп часто зависал здесь со слизеринцами в выходные и обсуждал какое-нибудь новое заковыристое заклятие за кружечкой портера. Пусть вкус у него был не самый приятный, но все же это было в разы лучше, чем приторно-сладкая слизь, носящая название сливочного пива.

Тарелка ржаных сухарей уже давно опустела, а интервью с кандидатом на должность профессора Прорицания до сих пор не закончилось. Эта девчонка, Сивилла Трелони, неплохо делала расклады на вторую половинку, чем часто пользовались влюбленные или просто любопытные дурочки со всех четырех факультетов. Снейп в подобную чушь не верил, Дамблдор, по всей видимости, тоже. Может он сейчас ее там гоняет по всему курсу Прорицаний? А Снейпа будет гонять по всему курсу Зелий? Надо убедиться.

Словно смеркут Северус бесшумно поднялся на второй этаж и остановился напротив двери, из-за которой раздавался голос Трелони, то наполняясь «неземными интонациями», то скатываясь до жалостливого скулежа с немного дребезжащими нотками.

«Да о чем она там бормочет? Она ему что, повторно ЖАБА сдает?» — нахмурился Снейп и склонил голову поближе к дверной створке. В этот момент в комнате раздался хриплый, грубый, будто у старухи, голос.

— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда… рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…

— Подслушиваем?! — кто-то попытался схватить Северуса за шкирку, но инстинкты, вбитые Долоховым, позволили ему увернуться.

— Ничего подобного! — взвился маг, оглядывая кабатчика, что, грозно уперев руки в бока, исподлобья смотрел на него. — Я просто хотел узнать, не закончилось ли предыдущее собеседование. Я уже весь извелся от ожидания!

— Ну-ну, рассказывай сказки в другом месте.

Их дальнейшее разбирательство прервал скрип двери. Пусть это была лишь узкая щель, но за спиной Дамблдора Снейп успел разглядеть Трелони, что спешно поправляла широкую налобную повязку.

— Директор Дамблдор, я пришел, что­бы получить у вас разрешение вернуться в замок и стать преподавателем зельеварения, — выпалил все как на духу Снейп, прежде чем кабатчик успел вставить хоть слово и все испортить. Седобородый маг едва заметно тряхнул головой.

— Нет… Определенно нет. Вы слишком молоды.

Северус аж задохнулся от возмущения. Вот так сразу, с порога, отказ. Взгляд его темных глаз скользнул на Трелони, которая от такого пристального внимания даже вздрогнула. «А она, видимо, достаточно взрослая! Вон как с ней долго беседовали!»

Снейп резко развернулся и бегом сбежал вниз по лестнице, затем сразу на улицу, и аппарировал прочь. Дома он резко сорвал с себя мантию и пинком ноги загнал ее под кресло.

«Я? Молод? Будто молодость имеет значение, когда речь идет о знаниях. Этот старик даже выслушать меня не захотел! Какое пренебрежение. Вот Лорд Волдеморт…»

Его мысли заскакали в голове подобно клаббертам⁽¹⁾. А ведь он слышал пророчество о Темном Лорде. Единственном человеке, кто сумел оценить его по достоинству. Пусть порой он и перегибает палку, но ведь мир не исправить одними словами и вежливыми улыбками. Мир понимает только силу. Что-то он опять отвлекся! Точно, пророчество. Нужно немедленно рассказать о нем Повелителю…

* * *

Пусть газеты постоянно ругали Министра и его правительство за слабость и нерешительность, а Аврорат за медлительность в борьбе с Пожирателями, никто не решался писать об Упивающихся напрямую. Конечно, об их преступлениях писали, но то были бульварные ужасы, которые должны были вызывать ахи и обмороки, а не анализировать имеющиеся факты. О самом Волдеморте не писали ни слова, казалось, одно его имя вызывало первобытный страх даже у самых отчаянных акул пера. Хотя, какие из них акулы? Они сороки, что таскают на своем хвосте различные вести. А сороки, как известно, падки на блестяшки. Никто не готов рисковать своим благополучием ради даже самой громкой сенсации, — если, конечно, к ней не прилагается увесистый мешочек галлеонов. И тогда всем вдруг становится понятно: не так страшен черт, как его малюют. Волдеморт даже не демон во плоти. Просто вредитель. Развязание гражданской войны в Великобритании, которая только чудом избежала многочисленных человеческих жертв в войне с Гриндевальдом; преступления по мотивам не только расовой, национальной, но и идеологической, политической ненависти — все это не только мешает восстановить Англии довоенный уровень промышленного производства, но и делает страну крайне непривлекательной для иностранных инвестиций. Дамблдор сумел победить одного Темного Лорда, а появление нового под собственным носом не заметил — это роняло международный престиж Великобритании и Хогвартса в частности. «Ежедневный пророк», «Новости Волшебного мира», «Какой колдун» — все эти СМИ имели разные аудитории, но все любили старушку Англию и считали себя в некотором роде патриотами, поэтому пусть тезисы были различны, смысл их сводился к одному.

— Вся это война не более чем фарс собачий, — ворчал, попыхивая трубкой, Абрахам Танистри, основатель «Воинственного колдуна», журнала антимагловской направленности, пока за игральным столом раздавали карты. — Если бы эти Пожиратели хотели завоевать маглов, давно бы уже сделали это. И Букингемский дворец, и Балморал имеют кучу каминов и слабую внутреннюю охрану. Подключили камины к сети, умыкнули королевское семейство… и все… хотите старушку назад — ведите себя прилично; Даунинг стрит, десять и парламент — камины везде. Бомбарда максима по скамьям тори или авада на премьера — все, конец. Даже без каминов обойтись можно — любой достойный маг владеет аппарацией на должном уровне. А так это просто кучка живодеров, душегубов и подлецов, которые под шумок хотят переделать нынешние сферы влияния в магическом сообществе.

— Или вернуть прежние времена, — возразил Чарльз Бальзамо, крупный заводчик гиппогрифов, — даже мне не нравятся дела, что сейчас творятся. Маглорожденный министр, — начал загибать пальцы волшебник, — был никчемен; марши за права сквибов; уроки Магловедения; увеличение дементоров вокруг Азкабана; санкция Аврората на Непростительные… Хотя в последнем ПСы сами виноваты. Но вы уловили суть?

— Вы забыли про снятие статуса неприкасаемости с домов благородных Родов, запрет многих разделов якобы «темной» магии в том числе запрет на экспериментальное разведение животных, квоты для маглорожденных при приеме на работу в ММВ.

— Что поделать, надо либо приноровиться к новым условиям, адаптироваться или превратиться в осколок былого, навсегда унесенного ветром, — заметил Игнатиус Прюэтт. В Штатах отменили же закон Раппапорт⁽²⁾, и ничего, маги живут как-то.

— Война — не лучший веник для уборки мусора, — возразил Сигнус Блэк. — Великобритания не должна ослабнуть из-за внутренних распрей. Благодарите Мерлина за то, что наши континентальные соседи пока не смотрят в нашу сторону, чтобы поживиться. Им своих проблем хватает.

— Тогда уж стоит благодарить Гриндевальда… и Дамблдора, — спохватился чернобородый маг, понимая всю неоднозначность вскользь брошенной фразы. Увы, обливиэйтить собеседников было нельзя.

— Светлейший потворствует гр… маглорожденным, школьная программа непозволительно упрощается. Нынешнее поколение не чтит традиций, не знает заветов магии. «Они» размывают нашу культуру. Боюсь представить что нас ждет в будущем: не дай Мерлин появится какой-нибудь недалекий активист, пытающийся освободить эльфов, — Абрахам прервался на секунду, посмотрел на полученные карты, поднял ставку и продолжил разговор. — Или еще хуже, предлагающий открыться простецам, мол, давайте дружить, у нас есть волшебные зелья, мы всех будем лечить, тьфу! Переживет ли наше общество вторую охоту на ведьм?

— При нынешнем магловском вооружении вряд ли, — заметил Регулус. — После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в этих городах не родилось ни одного волшебника. Столь большое скопление радиации в одном месте создало магический вакуум.

— Но использовать такое оружие... Это все равно что палить из пушки по воробьям⁽³⁾, — возразил Бальзамо, однако в его голосе не было уверенности.

— Тот-кого-нельзя-называть хочет истребить маглов, чтобы якобы обезопасить волшебников. Но при такой численности простецов это невозможно. Впрочем, — заметил Сигнус, — до принятия Статута это тоже было почти невыполнимо. А сейчас, даже если мы полностью закроем магический мир, отгородимся железным занавесом, никто не гарантирует, что торнадо новой мировой не прокатится по нам подобно взрывопотаму.

— И что, нам сложить лапки и спокойно наблюдать за закатом нашей цивилизации? — взорвался Игнатиус.

— Есть варианты, но общественности они не понравятся. Толпа предпочитает придерживаться тактики улитки — прятать рожки при виде опасности и не шевелиться. А нам нужно действовать на опережение, бежать со всех ног, чтобы хотя бы остаться на месте. Первый вариант — установить активный, но незримый контроль над деятельностью маглов. Какой у нас сейчас порядок взаимодействия с магловским премьером? Односторонне-уведомительный, не так ли? — Блэк сбросил часть карт и взял новые. — Нам по большей части все равно, как живут простецы, ведь их жизнь скоротечна. Но за эту короткую жизнь они успевают сделать очень многое, и не всегда полезное для нас. Стоит вернуться к замечательной практике, когда волшебники были советниками королей. Нам не помешают… эмиссары в различных магловских структурах. Не только государственных. В современном мире транснациональные корпорации тоже имеют вес. Думаю, если мы будет мягко направлять простецов в нужную нам сторону, не раскрывая нашей магической природы, всем это пойдет на пользу.

— Быть пастухом у маглов! Еще чего не хватало! — Возмутился один из игроков.

— А по мне идея недурная, — возразил его сосед, — этим вполне могут заниматься надежные полукровки и… маглорожденные после соответствующих проверок. Они будут пристроены, у них будет важная для нашего общества миссия. И они наконец перестанут посягать на наши места.

— Регулус, вы сказали, что это был первый вариант. Значит предполагается и второй? — От прозорливости хозяина газеты не укрылись слова молодого мага. Однако тот ответил не сразу, будто раздумывая.

— Ресурсы Земли ограничены, — медленно заговорил Блэк. — Они быстро истощаются. В том числе и магические. Это можно легко проследить. Из всех семи древних чудес света сейчас уцелело лишь одно. У драконов, пикси, фей и гномов разум угас. Дриады уснули. Эльфы… Сейчас уже никто и не вспомнит высокородных сидов и альвов. Но они понимали, к чему все идет, и покинули данный мир, оставив лишь самых слабых и больных. А мы их приютили. Сейчас мы видим, что стало с ними за двести-триста лет вырождения и деградации. Может, мы не будем оттягивать до того момента, как магия уйдет из наших потомков, и начнем искать новый дом? Постройка или нахождение межпространственного моста, — его прервал раскатистый хохот Бальзамо. Отсмеявшись, он повернулся к Сигнусу.

— Мистер Блэк, у вашего племянника слишком богатое и мрачное воображение, ха-ха.

— А ведь триста лет назад не было ни одного упоминания о сквибах, — задумчиво протянул волшебник, что ранее возмущался возможности быть «пастухом» над простецами.

Улыбка медленно сползла с лица Чарльза. Он оглядел собравшихся за игорным столом и в сердцах бросил карты на зеленое сукно.

— Все это не более чем гиперболизация, — маг произнес последнее слово по слогам, желая придать ему больший вес. — И даже если хоть часть из сказанного правда, то мост в иные миры, ха! Еще скажите, что мы должны запастись космическими дирижаблями простецов, как их там, ракеты, шатлы, чтобы доплыть до новых берегов.

Регулус лишь пожал плечами, не став продолжать спор, но взгляд, коим он взглянул на Бальзамо, прежде чем сосредоточиться на картах, был довольно красноречив. Сигнус, что в этот момент наблюдал за ним, едва заметно покачал головой. Тем же взглядом смотрела на родителей Андромеда, когда заявила, что лучше выйдет замуж за магла, чем за свинью Кэрроу. Они тогда посмеялись над ее капризом, а что в итоге вышло? Сбежала из дома с грязнокровкой, паршивка, но своего добилась. Стоит обсудить все с Орионом, может, он сумеет направить энергию отпрыска в нужное русло.

* * *

Реакция Волдеморта на заказанные статьи была тусклой. Казалось, мысли Повелителя занимали совсем другие, нелепые вещи. Приказ о розыске беременных, что должны родить в конце июля, звучал абсурдно. Пока остальные Пожиратели недоуменно расспрашивали подробности, Регулус судорожно вспоминал все темнейшие ритуалы, где нужно было использовать новорожденных, положение небесных объектов в июле, но в голову приходили лишь кровавые пиры Аллагады.

— Это дитя моих врагов. Он может быть опасен. Его следует уничтожить до того, как он успеет набрать силу и уничтожить меня и все то, над чем мы так долго вместе трудились.

Пророчество? Нет, Регулус не мог этого принять.

— Повелитель, но это же бред, — впервые он позволил себе так пренебрежительно разговаривать с Темным Лордом. — Та прорицательница просто шарлатанка, она явно понимала, что люди устали от войны, истощены ею, и поэтому выдала предсказание о «пришествии героя»!

— Она не шарлатанка, а потомок самой Кассандры. Неудивительно, что ты не хочешь верить, — раздраженно заметил Волдеморт. — Пророчество — это послание свыше. Видимо, я стал настолько могущественен, что даже боги заметили мое присутствие. Может, они стали считать меня угрозой их спокойствию?

«Ну и самомнение!» — Мелькнула мысль в голове Блэка, но вслух он произнес нечто иное.

— Боги? Им не было до нас дела две тысячи лет, какое право они имеют распоряжаться вашей жизнью? Я отказываюсь это принимать.

Волдеморт позволил себе слабую улыбку. Вера этого юноши в его могущество приятно грела самолюбие, но, увы, Блэк был слишком молод и многого не знал. Сразу же вспомнились события тридцатилетней давности, как они разворошили то "осиное гнездо". Лорд не любил вспоминать о том времени. Беспомощность еще более абсолютная, чем в приюте до первых выбросов. Маг недовольно поморщился и знаком дал понять, что собрание окончено.

Новость о Пророчестве потрясла Пожирателей. Кто-то предложил выпить, чтобы обсудить услышанное. Главной звездой вечера был Снейп, и Пожиратели своими расспросами вытряхивали из него душу не хуже Повелителя. Маги разделились на два лагеря. Кто-то, как и Блэк, был уверен, что предсказание ложно или это лишь наглая провокация со стороны Дамблдора. Другие же верили в истинность пророчества.

— А есть ли разница, истинно оно или ложно, — с досадой заметил Регулус. — Если Повелитель верит в него, проблемы нам обеспечены.

— Это еще почему? — спросил Рабастан.

— А вы еще не догадались? Он ясно дал понять, что хочет убить ребенка. Если Трелони шарлатанка, то мы исполняем волю параноика, у которого не осталось никаких моральных принципов и который готов верить словам проходимцев, а не своим верным последователям.

— Всё, Блэку больше не наливать, — Долохов попытался отнять у мага стакан с виски. — Регулус, давно Круцио от Лорда не получал? Следи за словами! — тот в ответ лишь отмахнулся.

— А разве в моих словах есть хоть слово неправды? Хорошо, предположим, пророчество истинно, тогда убивать ребенка тем более нельзя.

— Ты имеешь в виду, что это может быть самосбывающееся пророчество? — спросил Крауч. Остальные недоуменно взглянули на него. Барти — один из немногих, кто сдавал ЖАБА по всем предметам, в том числе и по Прорицанию, и из головы которого еще не выветрился курс школьных знаний, снизошел до объяснений.

— Пророчество, которое сбылось именно потому, что его фигуранты либо активно желали и способствовали его исполнению, либо, напротив, всячески стремились обмануть злой Рок. Помните историю царя Эдипа. Да и если уж Повелитель упомянул богов, то вся греческая мифология подтверждает, что любая попытка предотвратить пророчество приведет к его исполнению.

— То есть, ты имеешь ввиду, что судьба Лорда уже определена?

— Но что в этом случае ждет нас?

Хоть кто-то стал задавать правильные вопросы.

— Гребаное пророчество. Мы так близки к победе, — зарычал Яксли, — у нас есть шпионы и агенты во всех структурах Министерства. У нас под Империо больше половины судей Визенгамота. Одного нашего упоминания достаточно, чтобы ввести противника в состояние страха. А мы должны искать нерожденного младенца?

— Младенец — не главная проблема. Пусть мы и держим людей в узде страха, поводья могут выскользнуть в самый неподходящий момент. За наши головы назначена награда. Мало того, что авроры могут ликвидировать нас в случае сопротивления аресту, они также имеют права применять к нам Непростительные и в ходе допроса. Судьи пусть и подконтрольны нам, но это не может продолжаться вечно: всегда есть шанс сброса Империуса, или же наших сторонников могут начать судить Малым составом Визенгамота, где может и не оказаться нужных нам судей.

— Этого не будет, когда мы придем к власти.

— Слабое утешение для тех, кто погибнет или поцелуется с дементором, — тихо буркнул кто-то себе под нос, но его услышали.

— Жертвы всегда неизбежны.

— Согласен, но их количество можно минимизировать. Но, кажется, Повелитель всегда был категорически против этого. Полное истребление чистокровных семей, что не согласились присоединиться к нам, тому подтверждение. Магов и так ничтожно мало по сравнению с простецами, а если вычесть грязнокровок и полукровок, то тех, кто чтит традиции, тех, кто еще пытается сохранить мудрость предков, их магическое наследие, еще меньше. Лорд считает, будто одна капля его благородной крови ценнее нас всех вместе взятых. Может быть, в его глазах даже все присутствующие здесь всего лишь грязнокровки.

— Заткнись, Регулус, — воскликнула Беллатриса, — ты уже сказал достаточно.

— А я бы еще послушал, — возразил Яксли. — Пророчество, боги, мне плевать на них. Мы все хотим изменить мир, но на Повелителе свет клином не сошелся. Если он умрет, то не лучше ли сейчас решить, кто поднимет упавшее знамя?

Среди волшебников поднялся ропот, перерастающий в неимоверный гул.

— Это мятеж!

— Это вопрос нашего выживания! Не лучше ли заранее быть готовыми к самому худшему?

— Вас всех накажут за сомнения!

Гвалт в комнате поднялся до невообразимых высот, отчего у Блэка разболелась голова.

— Тихо, — гаркнул Мальсибер-старший, — разорались тут, словно бабы на базаре. Давайте пока забудем об этом разговоре, пусть каждый все тщательно обдумает, до июля у нас еще полно времени.

Присутствующие смотрели друг на друга волком, но нехотя кивнули.

---

Примечания:

Если вам приглянулась моя работа, то мне будет весьма приятно, если вы поделитесь ссылкой со своими друзьями. Я очень рада вашим отзывам, постараюсь ответить на все. Спасибо, что читаете меня. До завтрашнего дня))

---

1) Клабберт, или мигурт (англ. Clabbert) (ⅩⅩ) — живёт на деревьях, по внешнему виду напоминает нечто среднее между обезьяной и лягушкой. Первоначально клабберты обитали в южных штатах США, позднее распространились по всему миру. У клаббертов гладкая зелёная пятнистая кожа, а на руках и ногах есть перепонки. Длинные и гибкие конечности позволяют им передвигаться по деревьям, раскачиваясь на ветках, подобно орангутанам. Голову «украшают» коротенькие рожки, а широкий рот с острыми зубами растянут в постоянной ухмылке. Питаются клабберты в основном мелкими ящерицами и птицами.

Вернуться к тексту

2) Закон устанавливал строгую изоляцию магического сообщества от не-магов. Волшебникам больше не позволялось вступать в брак или заводить близкие знакомства с не-магами. Любые личные отношения с ними несли за собой суровые наказания. Связь с не-магами была позволена только с целью поддержания повседневной деятельности.

Вернуться к тексту

3) Английский эквивалент «To use a sledge-hammer to crack a nut.» — Пользоваться кувалдой, чтобы расколоть орех.

Вернуться к тексту

Новость о пророчестве заставляла Блэка торопиться с планом по уничтожению Лорда.

В приюте Вула, где родился Том Реддл, крестража не обнаружилось. Да и самого приюта давно уж не было. Он был разрушен еще во время Лондонского блица, и теперь на его месте стояла офисная башня. Да и зачем хранить крестраж в месте, которое маг ненавидел всей душой и даже домом не считал.

Хогвартс — вот его настоящий дом, но искать в нем крестраж все равно, что искать иголку не просто в стоге сена, а в сенохранилище.

Из этой схемы немного выпадала пещера с инферналами, но, расспросив старожилов деревни, что располагалась недалеко от утеса, он узнал, что раньше сюда привозили ребят из приюта на полевые работы, да и просто подышать морским воздухом. Но все равно информации было слишком мало, и Регулусу пришлось признать, что и он не может знать абсолютно все о жизни своего недруга. А подобных мест в потенциале могло быть еще больше.

У него, конечно, оставалась еще одна зацепка, но для этого стоило отправиться в Литтл-Хэнглтон.

Он аппарировал на вершину холма, откуда открывался прекраснейший вид на раскинувшуюся внизу долину, и сердце его непроизвольно кольнуло. Сколько раз в детстве он видел подобную картину: сочные луга под летним небом, ясным и синим, как незабудка; деревушку, примостившуюся между двумя холмами. Ветер доносил звук церковного колокола. По другую сторону долины на склоне холма возвышался мощный дом, казавшийся темно-зеленым из-за оплетающего его плюща, но маг знал, что под густыми лианами скрывалась кладка из ярко-красного кирпича.

Регулус не пошел ни в деревню, ни в сторону особняка, а свернул на узкий проселок, окаймленный еще более высокими и запущенными живыми изгородями. Тропинка была извилистая, каменистая, вся в рытвинах, она шла под уклон и вела к довольно мрачной на вид рощице немного ниже по склону, деревья которой даже в самый солнечный день отбрасывали сплошную темную холодную тень. Здесь притаился дом последних Гонтов.

Сельские мальчишки хорошо знали это место — рассказы бабок о проклятых колдунах, что жили на отшибе, неизменно привлекали их внимание, и ребята соревновались меж собой, кто подойдет ближе к хижине, да только в рощице водилось слишком много ядовитых змей, и когда некоторые смельчаки были укушены гадюками, энтузиазм детей явно поубавился. Его тоже в свое время чуть не покусали, только от испуга он сжег гадину стихийным выбросом. И тогда он впервые увидел колдуна. С диким ревом этот обезьяноподобный, одетый в лохмотья человек спрыгнул с дерева, зашипел не хуже гадюки и стал размахивать во все стороны палочкой. Ох, как же он тогда быстро убегал.

Спустя столько лет это место ни капли не изменилось. Стены хибарки заросли мхом, черепица осыпалась, и местами через дыры прогля­дывали стропила. Вокруг росла крапива, такая высокая, что доставала до крошечных окошек с грязными стеклами.

Регулус перешагнул порог дома, и его глаза вспыхнули синим магическим огнем. Внутри лачуга оказалась такой же жалкой, как и снаружи. Покосившийся деревянный стол, изодранное засаленное кресло у закопченной до черноты печки. Полки висели на одном гвозде, и черепки глиняной посуды валялись под ними сиротливыми холмиками. От каждого шага мага в воздух поднималось облачко пыли. Волшебник заглянул в каждую комнату, осмотрел печную трубу, спустился в подпол.

Подвал оказался еще более грязный, чем остальной дом. Весь пол был усеян вперемешку скелетами крыс и змей. В поломанных деревянных ящиках стояли бутылки, покрытые вековым слоем пыли, в которых, кажется, завелась новая форма жизни. Порванные лохмотья, ржавый железный обруч от бочки, огарок свечи — один хлам. Вот только если пройти немного вглубь, можно было увидеть самодельный алтарь из куска чурки да чучело рунеспура, изъеденное докси, и сквозь дыры которого проглядывала подгнившая от подвальной сырости солома. На алтаре стояла шкатулка, и именно от нее веяло чем-то жутким.

Маг потянулся к ларцу, и в тот же миг рунеспур пришел в движение. Только вот каждая вещь имеет предел прочности, и сколько магии ты в нее не вкладывай, время возьмет свое. Одна голова отвалилась сразу, повиснув на тонком лоскуте кожи, словно у Почти Безголового Ника. Две другие успокоились после мощного удара хомутом. Теперь можно было спокойно забрать приз.

В шкатулке Регулус обнаружил кольцо. Золотой ободок украшала резьба в виде змеек и листьев папоротника. Темный камень по виду напоминал морион, черный, а может и дымчатый кварц, в его глубине был виден какой-то знак. Маг прищурился и поднес кольцо ближе к глазам. Но увиденное сильно сбило его с толку.

«Воскрешающий камень? Не может быть. Я видел, как Том носил это кольцо на старших курсах. Но если это действительно он, то почему он спрятал его в подобном месте. Не логичнее держать его поближе к себе?»

Мысль проверить подлинность камня показалась очень соблазнительной. Он мог воскресить Хиггса, его первого настоящего друга, Рейми, его любовь, остальных, кто погиб тогда, в том злополучном ритуале.

Но чем навязчивее становилось желание надеть кольцо на палец, тем большее внутреннее отторжение он испытывал. Хиггс — лучший друг? Конечно, тот принял его в их маленький клан, многому научил, но это были отношения: ты — мне, я — тебе. Рейми? Они всего лишь раз переспали, и то перед самым ритуалом, стараясь испробовать все самое лучшее и хорошенько отдохнуть перед предстоящим прорывом в сфере колдовства. Нет! Все эти мысли навязаны, а маг не любил, когда всякая дрянь лезла в голову.

Регулус магией заставил кольцо зависнуть между своими ладонями, и из пальцев его полилось синее пламя. Приняв форму пикирующего злыдня, адское пламя обвилось вокруг кольца и стало медленно пожирать его. Контролировать подобную темную магию было непросто, пот ручьями бежал по лбу мага, сажа от кончиков пальцев уже скрылась под манжетами рукавов, но он не позволял огню с псевдоразумом пожрать своего же хозяина. Когда пламя перестало чадить и истошной вой крестража затих, волшебник загасил пламя. На пол что-то упало.

«Смотри-ка, даже не потрескался от жара. Точно Воскрешающий камень!»

Приятный бонус от уничтожения реликвии перекочевал в карман мантии, после чего Регулус трансгрессировал прочь.

* * *

Маг не часто лично посещал рынок тахинов, однако в этот раз ему нужно обойтись без посредников. Информатор, которому он заплатил, наконец выполнил поручение и заявил, что Вивьен согласилась на встречу.

Хэмпстед-Хит, дикий дремучий парк на севере Лондона, резко отличается от центральных парков с их подстриженными газонами и ухоженными цветниками, а уж полуразрушенная пергола, покрытая виноградной лозой, и вовсе представляла удручающий вид.

Регулус прислонился к одной из колонн летней террасы, и укрытый тенью пышных глициний, стал ждать.

— Хей, красавчик, ищешь кого-то?

Маг обернулся. Позади него стояла миловидная блондинка. Длинное платье, расшитое птицами и цветами, имело столь глубокий вырез, что казалось, свалится с узеньких плеч, если бы не кожаная куртка. За оранжевыми солнцезащитными очками глаз видно не было, только едва ли они затмевали ослепительную улыбку.

— Обычно, я приглашаю людей на свидание а не они меня, — девушка сделала небольшой шажок вперед, и у Регулуса возникло ощущение будто кто-то сжал руками его голову. От этого непрошенного прикосновения маг дернулся всем своим существом, разрывая невидимую связь. Улыбка девушки-хиппи чуть померкла.

— Провернешь свой фокус со мной еще раз, Вивьен, и я закончу то, что начал Ричард в прошлом веке.

— Так ты друг этого говнюка? Теперь понятно, откуда ты про нас узнал, — девушка ощетинилась словно кошка, вся напряглась, из-под верхней губы показался одинокий клык, желтый и большой как у тигра.

— Я пришел не воевать, а предложить тебе выполнить небольшую работенку, интересует?

— Да пошел ты!

— Дюжина канистр эфира. Авансом. Столько же после успешного выполнения.

Вивьен настороженно замолчала. Сумма была просто огромной. Этого хватит на пропитание всей ее семье на долгие годы.

Регулус знал, что его предложение было соблазнительным. Вивьен и ее семья были психовампирами. Кровь им была неинтересна, но они не упускали шанс пустить ее, ведь их привлекали муки и страдания жертвы. А чем сильнее аура жертвы, тем больше эфира выйдет из тела вместе с болью. Они кочевали по миру словно цыгане в поисках пропитания, иногда они заманивали в безлюдные места сквибов или маленьких любопытных волшебников, иногда шатались рядом с полевыми госпиталями, где даже воздух пропитался агонией. Вивьен находила одаренных, своих будущих жертв, с помощью телепатии или, как она говорила, переноса сознания. Поэтому Регулусу несказанно повезло, что клан Вивьен сейчас был в Англии. Хотя если учесть, что творили Пожиратели смерти, их активность была вообще незаметна, и психи могли добывать себе пропитание прямо под носом у ММВ.

— И что нужно сделать?

— Проникнуть в голову к одному субъекту и прочитать кое-какие воспоминания.

Вампирша задумалась. Поискать конкретные воспоминания за плату? Почему бы и нет?

— Приходи завтра в полдень на парковку между Теддингтоном и Хамптоном. И фотку не забудь прихватить.

На следующий день Регулус трансгрессировал недалеко от назначенного места и увидел огороженную парковку, заполненную домами-фургонами. Стоило ему зайти на огороженную территорию и немного попетлять между машин, как его взору открылась небольшая открытое пространство, где в раскладных креслах, на подушках валялись люди разных возрастов и национальностей, одетые весьма небрежно и лениво потягивающие пиво из темных бутылок.

— Я же говорила, что он не лох, а наверняка маг, гони десятку, Бобби.

Парень с дредами фыркнул и передал блондинке засаленную купюру.

— Привет, красавчик, ты принес, что обещал?

Маг сунул руку в карман и, достав оттуда небольшой брусок, с виду смахивающий на кристалл флюорита, бросил его в руки Вивьен.

— Это еще что за хрень? — Возмутилась вампирша, — Где обещанный эфир?

— Ну-ка, — старик, сидевший с ней рядом, осторожно взял кристалл и присвистнул. — Да здесь процент чистоты за семьдесят, если не восемьдесят. Последний раз мне подобное попадалось только в Восточной Пруссии. Ну-ка, Бобби, принеси мою кофемолку.

Охотничьим ножом отколов от кристалла маленький кусочек, старик перемолол его в порошок, и, забив трубку, закурил. На его лице возникла мечтательная улыбка, а зрачки наполнились ярко-синим, почти белым светом. У всех сидящих вокруг повытягивались лица: абсолютно белые волосы старика начали темнеть, оставляя седину лишь на висках, глубокие морщины уменьшились, и восьмидесятилетний превратился в шестидесятилетнего. Если учесть, что даже после целой канистры эфира их старинный друг подвергался едва заметным изменениям, то концентрация этого вещества просто поражала.

— И откуда у вас такое богатство, молодой человек? — Прищурился старик.

Регулус хмыкнул. Пусть магия и таилась в окружающем пространстве, но она была настолько эфемерна, что ее трудно уловить. Конечно, ее можно было извлечь из человеческого, да и любого другого тела в виде эфира с помощью пыток. Именно поэтому Пожиратели ловили такой кайф, применяя Круцио к своим жертвам. Но вот в более концентрированных состояниях добыть ее было затруднительно. Маг знал, что древнегерманские ведьмы, проводя сложнейшие ритуалы во время похорон своих сестер, могли извлечь что-то вроде слизи, которую они хранили в специальных кувшинах, и иногда поили своих слабосильных учениц, соблюдая преемственность поколений и не желая терять ни капли драгоценной энергии.

Но для ниффина кристаллизировать ману не составляло никакого труда. Будучи злым существом, полностью состоящим из одной магии, он имел не так много развлечений, поэтому время от времени создавал магические накопители из бусин дзи, монет и костей, или выращивал различные минералы, наполняя их собственной энергией. Эти безделицы, что годами копились в зеркальном измерении, весьма пригодились ему, когда он стал человеком — гоблины и тахины готовы были оторвать их с руками, что давало Регулусу полную финансовую независимость на века.

— А вам не все ли равно? Вивьен!

Блондинка взглянула на старика и после его одобрительного взгляда, неохотно поднялась с места. Поманив Регулуса за собой, она пошла в сторону одного из трейлеров. Зайдя внутрь, она скинула с себя куртку и платье, оставшись только в одних кружевных трусах. Настроение у нее было отвратительным, она с самого утра ничего не ела, и пила только воду, очищая тело. Вскоре должно было начаться время медитации для очищения разума. И когда ничто, ни желудок, ни мысли в собственной голове не будут волновать ее, она сможет разузнать все, что ей нужно. Конечно, ей бы хотелось попробовать тот кристалл на вкус. Филин сказал, что если сравнивать кристалл и пар, это как сравнить приход после метамфетамина и травки. Но если кайф будет настолько сильным, лучше уж воспользоваться привычным эфиром — она должна проникнуть в сознание жертвы, как мошка в спальню, а не как пылающий метеорит.

Она повернулась к Блэку, который, совершенно не смущаясь, ее разглядывал.

— Фото?

Молодой человек дернул пальцами и сознание Вивьен чуть кольнуло. Вампирша поморщилась. Она привыкла красть чужие воспоминания, а не получать их в подарок.

— Ну и страшная у него рожа. Что конкретно мне искать?

— Всю доступную информацию о крестражах. Ты поймешь, когда увидишь, — Регулус достал на свет восьмигранный медальон с изображением змеи, — они будут ощущаться точно так же, как эта вещь, и условия создания будут схожи. Чтобы облегчить вход в сознание, медальон послужит тебе точкой входа, он долго носил его при себе.

Вивьен взяла украшение в руку. Медальон ощущался будто живой, внутри него чувствовался эфир, но какой-то терпкий, удушливый.

— Еще будут напутствия?

— Этот человек — маг. Владеет легиллименцией и окклюменцией, что-то вроде твоего чтения сознания только еще и с защитой, так что будь осторожна внутри. Самое важное — оставайся незаметной, иначе он явится прямо сюда и тогда вам придется несладко. В первую очередь сконцентрируй все внимание на Хогвартсе, огромный замок, ни с чем не спутаешь, и узнай, спрятал ли он в там что-нибудь.

— Ну ты и говнюк, — злобно прошипела блондинка, — так и чувствовала, что дело дерьмецом попахивает.

Вивьен думала, как теперь войти в транс, когда стало известно не просто о парочке подводных камней, а о целом, черт возьми, коралловом рифе, к этому еще прибавилась угроза ее семье, в случае провала. Девушка раскинулась на своей двуспальной кровати.

— Вали из трейлера, я буду медитировать.

Стоило только двери закрыться, как его присутствие полностью пропало с ее радаров, хотя Вивьен была полностью уверена, что ее заказчик не покинет лагерь, пока не получит результат. Что ж, раз он так хорошо скрывает свое присутствие, лучше покинуть Англию сразу же после выполнения заказа.

В конце концов Вивьен смогла войти в медитативное состояние, к которому так долго стремилась. Сложнее всего было перестать беспокоиться о возможной неудаче, но она с этим справилась. Поднялась выше этого. Сейчас она путешествовала за пределами собственного тела и еле слышно шевелила губами, снова и снова повторяя старинные заклинания. Искать мага с обоженным лицом было еще рано, но теперь, когда Вивьен осталась одна, а мир замер — и внутри, и снаружи, — она и не торопилась. Вампирша вооружалась и наращивала концентрацию, медленно и тщательно. Обычно вечером ее друзья сидели у костра и веселились, вспоминая старые добрые деньки Первой и Второй мировой, когда в Европе эфир встречался на каждом шагу, но сегодня снаружи было на удивление тихо. Может, они понимали, что Вивьен нужна максимальная концентрация, может их напрягал чужак в лагере, в любом случае тишина была благословенной. Когда время приблизилось к трем, девушка решила, что уже пора.

Она собралась с силами и совершила рывок. В отличие от легилименции колдунов, когда один вторгается в разум другого, отчего неподготовленное сознание трещит по швам от чрезмерного объема содержимого, перенос просто менял двоих местами. Какое-то мгновение она находилась в подвешенном состоянии, в канале между сознаниями — а потом оказалась в маленькой комнате. На кровати сидел худой черноволосый мальчик, держа на руках змею с жестким гребнем на голове, и о чем-то активно с ней шипящим. Сон мага, и Вивьен видит его. Впрочем, у нее есть более важные дела.

Вампирша огляделась кругом. Где же хранилище воспоминаний? За дверью, ведущей из комнаты не было ничего кроме темноты, а в кособоком шкафу обнаружился мертвый кролик со свернутой шеей. У окна, под столом, Вивьен заметила массивный сундук, ей с трудом удалось вытащить его на свет, а когда она откинула крышку, то обнаружила, что он полностью забит книгами и тетрадями. Девушка раскрыла одну наугад, и довольно ухмыльнулась.

«Так-так-так, да ты у нас главный герой этой книжки. Ну ничего, Томми, играй дальше со своей змейкой, а я почитаю про твои приключения.»

Жизнь юного волшебника оказалась довольно интересной. Как нелепо эти дети машут палочками. Питомец в подземелье, плакса в туалете. А Томми быстро распробовал вкус убийства. Вивьен стала пролистывать книги и тетради все быстрее и быстрее, поглощенная азартом, не замечая, что маленькая змейка в руках мальчишки стала уже размером с питона. Европа, Азия, ритуалы, о которых она помыслить не могла, попытка призвать божество, ах, сколько тогда крови было, снова Англия, Хогвартс-шмогвартс, люди в масках и пытки, пытки, пытки, а вот и ее заказчик, в глазах наивный детский восторг.

Что-то тяжелое упало на плечи, и Вивьен почувствовала, как нечто обвилось вокруг ее шеи, заставляя упасть на колени. Вампирша захрипела, пытаясь уцепиться длинными ногтями за шкуру змеи, но та лишь туже сжала свои мощные кольца. Она обернулась в сторону мальчика, но на его месте стоял мужчина в черной мантии, с алыми глазами, но пока еще не обожженным лицом.

«Наглая воровка, как ты посмела применять ко мне, Лорду, легилименцию?»

Маг взмахнул палочкой, с которой в следующее мгновение должно было сорваться смертельное заклятие.

Собрав воедино всю свою мощь, Вивьен приготовилась отразить удар — но не каким-нибудь магическим щитом, а реальным препятствием. Платяной шкаф рухнул, ударив мага прямо по руке, отчего тот взвыл, но вампирша не остановилась. Комната затряслась, заходила ходуном, будто от землетрясения, за окном засвистели падающие бомбы. Она развязала локальную войну, в которой воплотилась сила всех прожитых Вивьен лет и вся ее воля.

«Отвали! Иди нахер! Кем бы ты себя не считал, тебе не состязаться с Вечной!"

Пока маг пытался восстановить равновесие, вампирша изо всех сил вонзила ногти в змеиное тело и начала раздирать его изнутри, не обращая внимания на шум крови в ушах и черные мушки в глазах. Поначалу то не поддавалось, но вскоре удушающая хватка ослабла. Вивьен скинула с себя разорванную пополам змею, провела рукой по залитой кровью голой груди.

Но это был еще не конец. Стоило ей взглянуть на мага, как в висок будто дрель воткнули и начали беспощадно сверлить. Вивьен взвыла от боли, гребаный маг решил вскрыть ее собственный мозг.

«Убирайся! Убирайся! Убирайся!»

Изнутри черепа будто ударили отбойным молотком, выталкивая дрель. Вампирша почувствовала, как ее схватили за волосы и изо всех сил дернули назад. Вивьен зажмурилась от боли, а когда открыла глаза, то почувствовала, что она вновь лежит на кровати в своем фургоне.

В темноте практически рядом с ней мелькнули два синих огня. Сначала она подумала, что это Филин, и он насильно осуществил перевертыш, выдернув ее из ловушки, но потом поняла, что ошиблась. На кровати подле нее сидел ее заказчик, радужки его глаз были наполнены синевой. Прямо как у Ричарда и у того мага, что сгорел заживо в воспоминаниях Томми, отчего Вивьен передернуло.

— Тебя заметили.

— Откуда мне было знать, что он так силен? — она с отвращением услышала в своем голосе нытье.

— Моего предупреждения было недостаточно?

Вампирша насупилась.

— Я закрыл твои воспоминания, так что он не успел их прочитать. Но Реддл видел тебя, это плохо. Очень плохо, — маг провел рукой по синякам, оставшимся на шее Вивьен, а затем сжал пальцы.

— Стой, — блондинка вцепилась в его руку, — я же разузнала все, что ты хотел! Я все расскажу, только отпусти.

— Я уже все знаю, — возразил маг. — Когда ты читала воспоминания Реддла, они становились твоими, так что я смог ознакомиться с ними без всякой суеты и без риска быть замеченным. Ты исполнила свою роль, пиявка!

Раздался хруст шеи, тело девушки рухнуло на кровать, а затем осыпалось горстью пепла.

Регулус вышел наружу, бросил короткий взгляд на комья одежды, что валялись то тут, то там — он расправился с этим кланом вампиров так быстро, что они даже не успели понять, что произошло. Поделом им!

Короткий хлопок, и автостоянка опустела.

---

Примечания:

С радостью жду ваши комментарии. Понравилась работа? Поделись ею с друзьями!

Дневник. Кубок. Диадема.

Люциус. Беллатриса. Хогвартс.

Задача была непростая. С Малфоем еще можно будет попробовать договориться, если Блэк даст ему надлежащие гарантии. С кузиной он находился на ножах, ее верность Лорду была непоколебима, словно Эверест, и любая попытка пошатнуть ее вызывала у колдуньи неистовую агрессию. Хогвартс — вотчина Дамблдора, у него везде свои глаза и уши. Можно отправить тому анонимное письмо с информацией о том, что у Волдеморта есть крестраж, который он спрятал в школе. Даже если директор начнет проводить свое расследование и об этом пронюхает Лорд, то после ситуации с Вивьен это пустит его по ложному следу.

Во всяком случае, Лорд не будет ждать удара со стороны Регулуса, а после его смерти можно будет в спокойной обстановке заняться добычей остальных крестражей. Главное проконтролировать, чтобы тот не успел вернуться из небытия, когда он со всем покончит.

Дабы избежать мести со стороны Пожирателей, нужно добиться такого влияния, что даже если они узнают, кто на самом виновен в гибели Лорда, они не посмели мстить или даже были бы благодарны за устранение. Учитывая, что психика Реддла стала вконец расшатанной на фоне пророчества, и он мог только и думать об угрозе в виде младенца — изолировать его от последователей, заставить думать, что никому нельзя доверять, кроме Блэка, не составит никакого труда. Маг уже придумал, как дискредитировать Беллатрису в глазах Лорда и остальных Пожирателей. Его кузина была темпераментной, даже слишком, что могло сыграть Регулусу на руку.

Удобный случай возник довольно скоро. Лорд поручил Беллатрисе провести переговоры с контрабандистами. Из-за надменного характера колдуньи и ее весьма презрительного отношения, бандиты заломили баснословную цену за запрещенные к ввозу ингредиенты. Лестрейндж психанула, приласкала метедоров парочкой Круцио, и переговоры пошли коту под хвост. Ситуацию спас Регулус, который через рынок тахинов добыл то, что просил Лорд, дешевле и выше по качеству. В итоге Блэку досталась все лавры, а Белла была наказана за провал. Колдунья взвыла от подобной несправедливости и начала обвинять всех: контрабандистов, Блэка — в том, что произошло, не считая себя виноватой. Впрочем, доля истины в ее словах была. Откуда было знать бедняжке, что ее мантию незаметно опрыскали «Озверином», аромат которого полностью перекрывался ее духами и потому не чувствовался, но продолжал действовать даже на сегодняшнем собрании.

— Как быстро кончилось твое терпение, Белла. С такими переговорщиками нам не обрести союзников за рубежом. Ты должна уметь контролировать хаос, а не становиться им, — ехидно заметил Регулус. — Правая рука Лорда должна быть тверда, как сталь, а не трястись в припадке.

— Я могу себя контролировать, — взвилась колдунья.

— Неужели? — ехидно спросил Блэк. — Если ты отправишься в Международную конфедерацию магов в качестве нашего представителя, но тебя там не послушают и оскорбят твои нежные чувства? Ты поддашься хаосу — дипломаты умрут, нам будут мстить, кто будет виноват?

— Хочешь сказать я? — Белла зашипела не хуже василиска.

— Нет, — жестко ответил Блэк. — Ты всего лишь выразитель, лицо, которое выбрали.

Регулус не закончил фразу, но по тому, как Лорд взглянул на Беллу, все всё поняли.

Долохов чуть наклонился к Мальсиберу-старшему и едва слышно, чтобы не заметил Лорд, произнес.

— А мальчишка хорош, раз-два и в дамки! Интересно будет посмотреть на него, когда он захочет войти в Визенгамот!

— Не дай Мерлин, — проворчал Мальсибер.

А ведь в сказанном Блэком был двойной подтекст. Лорд ведь тоже в какой-то мере был выразителем их идей, лицом, что они избрали. Пусть на их руках были Метки, но это был символ объединения, а не подчинения, да и клятвы новых членов носили скорее церемониальный характер. Но все же среди древнейших семей волшебников магическая сила играла немаловажную роль в иерархии, поэтому Волдеморт, несмотря на свой поганый характер на грани маразма, имел полное право считаться их лидером.

* * *

Эта круглая, просторная комната никогда не знала тишины. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, звенели, гудели, испуская небольшие клубы дыма или света. Многие посетители полагали, что эти предметы лишь мишура, безделушки, якобы призванные показать ученость хозяина кабинета, или же изощренный способ сбивать непрошеных гостей с толку, мешать им ясно выражать свои мысли, ослаблять внимание. Увы, и те и другие находились в полном заблуждении относительно истинного назначения данных приборов. А ведь остановка каждого из них показывает, что что-то с древним замком не в порядке, где-то в этом огромном магическом организме имеется явная поломка, а уж если затихнут все приборы… Дамблдор даже не хотел допускать мысли о подобном. Многочисленные лестницы и так уже передвигаются без всякой системы, количество исчезающих ступенек прибавляется с каждым годом, двери не хотят открываться, факелы затухают в самый неподходящий момент, а железные рыцари давно уж прекратили двигаться, только и могут, что жалобно скрипеть забралами.

Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. Им уже не нужно волноваться о проблемах Хогвартса. А вот нынешнему директору приходится волноваться не только о Хогвартсе, но и о том, что происходит за его пределами.

Гарольд Минчум разместил еще больше дементоров вокруг Азкабана, но оказался неспособен справиться с ними, что позволило Волдеморту еще больше нарастить свою и без того темную армию. Правда, Аластор рассказал, что группа вампиров, за которыми Лонгботтомы следили больше шести месяцев, планируя операцию, оказалась в одну ночь вырезана под корень. До Люпина дошли слухи, что Грейбек обзавелся деньгами и ему вроде как стало неинтересно участвовать в рейдах Пожирателей.

Но все это меркло по сравнению с письмом, что сейчас читал Альбус Дамблдор. Как директор магической школы, он получал довольно много корреспонденции, поэтому он не мог точно сказать, в какой момент на столе появился конверт без опознавательных знаков. Проявляющие чары не выявили никакой магии, что не помешало написанному на пергаменте оглушить мага не хуже Конфундуса.

Пламя в резном камине позеленело и громогласным голосом гаркнуло: «Альбус, открой, есть разговор». Старик, звякнув колокольчиками в седой бороде, махнул рукой, и из камина вышел коренастый человек в алой мантии. Из-под кустистых бровей выглянули темные блестящие, как у коршуна, глаза.

Аластор, а это был именно он, опять завел разговор о Неназываемом, Волдеморте, Томе Марволо Реддле. Он постоянно искал его слабости, пытался анализировать, предугадать следующий ход.

Именно отменное чутье вкупе с напористостью и хваткой, которой позавидовал бы любой английский бульдог, позволили Аластору Грюму стремительно подняться по карьерной лестнице и наконец-то навести порядок в том курятнике, который по ошибке именовался Авроратом. Текучка кадров наконец-то замедлилась, а великолепно спланированные операции начали приносить плоды. Но Грюм прекрасно понимал, что когда борешься со злом, закон порою бывает бессилен.

Когда он был молодым, он видел, как за проливом бесчинствовал Гриндевальд и его армия; видел, как люди вокруг него боялись, что война придет к ним на острова; поэтому он хотел сбежать на континент, ударить первым, нанести превентивный удар. Увы, он был слишком молод, а отец, такой же мракоборец, отправившийся на международную операцию, так и не вернулся домой. Именно поэтому, когда появились слухи о Волдеморте и Пожирателях смерти, он первым откликнулся на призыв Дамблдора создать Орден Феникса, ибо прекрасно понимал, что нужно задавить подобное зло еще в зародыше, пока эта морганова гидра не утопила всю страну в реках крови.

Дамблдор не мог не показать таинственное послание своему товарищу, и Грюм вцепился в него, как ищейка, отметил высокое качество пергамента и то, что послание написано самопишущим пером со стандартным шрифтом.

— Хмм, как-то все слишком подозрительно. Тайная комната, крестраж, убийство маглов.

— И тем не менее нам надо проверить, — покачал головой седовласый маг.

Дамблдор не любил вспоминать о гибели когтевранки-третьекурсницы, — слишком болезненно, — тем более, наказание понес невиновный. А в письме указаны такие подробности, что у Альбуса волосы на голове зашевелились, зато у него на руках оказались новые кусочки пазла, осталось только вставить их на место.

Они вышли из кабинета, спустились на второй этаж. Зашли в неработающий женский туалет, — еще один признак того, что система разваливается, или же этот имплант семнадцатого века не так уж хорошо прижился. Альбус зажег на конце палочки люмос и стал внимательно изучать каждый сантиметр каждой раковины, пока в свете огонька не блеснула медная крохотная змейка. Седовласый маг задумчиво пожевал губами, а затем негромко зашипел. Кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал с глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск. Аластор Грюм сплюнул себе под ноги.

— Достаточно, Альбус, надо сворачиваться.

— Только успев шагнуть на тропу приключений, предлагаешь развернуться обратно?

Грюм исподлобья посмотрел на старого друга.

— Какие бы подробные инструкции не содержало письмо, нам не известно, кто его написал. Все это может оказаться ловушкой! Альбус, мы не можем бросаться туда с головой, на нас лежит слишком большая ответственность. Что будет с Орденом, если он одновременно лишится и главы, и зама.

Дамблдор с сожалением закрыл проход, но Грюм по глазам видел, что директор обязательно полезет в долбанный коллектор, просто потому что мог это сделать. А ведь он обязательно будет искать следы василиска, чтобы иметь возможность представить хоть какие-то доказательства для оправдания Хагрида. Полувеликан был добрым малым, но Аластор считал, что того все же выгнали за дело: негоже держать опасных тварюшек под собственной кроватью.

— Значит, Том воспользовался смертью Миртл и создал крестраж, а затем спрятал его в Хогвартсе...

Дамблдор уставился на письмо, будто это была пиратская карта сокровищ, и устремился на восьмой этаж. Остановившись напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным, которого лупили тролли, директор нахмурился, уставившись на голую стену. Поводив палочкой из стороны в сторону и поправив очки, он начал задумчиво теребить бороду.

— И где эта комната? — проворчал Грюм. — Здесь нет никакой двери!

— Может, ей стало скучно и она пошла прогуляться по замку, или стала невидимой. Или эта комната секрет. А я, Аластор, не стал бы утверждать, что знаю все секреты Хогвартса, — добродушно ответил Дамблдор. — Может, она появляется только в определенное время или должны быть выполнены какие-то условия, вроде разгадывания загадок, как у двери башни Когтеврана. За этой стеной точно определенно что-то есть, и я об этом обязательно узнаю.

— Директор хочет узнать о Комнате Так-и-сяк? — раздался голос снизу.

Маги опустили взгляд и увидели домового эльфа, что флегматично стоял с короткой шваброй в руках и жевал соломинку.

— Ну, — директор переглянулся с аврором, — я был бы не прочь сам поломать голову над загадкой, но боюсь, ситуация не та, чтобы развлекаться. Так что я буду рад тебя выслушать, Стирало!

— Короче, как туда попасть? — хмуро спросил Грюм.

Уши эльфа встрепенулись, он весь подбоченился, расправляя грудь, и указал пальцем на стену.

— Комната Так-и-сяк или Выручай-комната чудесное место. Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, то обставлена так, как требуется нуждающемуся. Стирало однажды воспользовался ею, сэр, когда у него кончился запас чистящих средств, и нашел там новые, а мистер Филч убирает туда сломанные парты и шкафы, когда их невозможно починить.

— Короче, ушастик, где дверь? И как о ней узнал Неназываемый?

Эльф обиженно оттопырил губу.

— Люди натыкаются на нее, когда очень нужно, но потом не могут ее найти — им невдомек, что она всегда есть и только ждет, когда ее призовут на службу. Нужно просто три раза пройти мимо этой стенки, сильно сосредоточившись на том, что вам, господа, нужно.

Дамблдор поблагодарил эльфа, отчего тот склонился в глубоком поклоне, подметая ушами пол, и три раза прошел мимо гобелена, думая о том месте, где все спрятано. В тот миг, когда этот незатейливый ритуал был завершен, в стене появилась дверь. Грюм, с палочкой наготове, осторожно открыл дверь и пустил в темный проем Люмос Максима. Взору магов открылось помещение размером с большой собор и похожем на город. Его башни состояли из предметов, спрятанных здесь тысячами давно покинувших Хогвартс школьников.

Грюм грязно выругался.

— Вот тебе и остров сокровищ, Альбус. Откапывать клад до скончания веков будем. Может, упростим себе задачу и припишем к уборке домовиков.

Директор задумчиво кивнул головой.

Вскоре коридор был заполнен эльфами в наволочках и повязках, и Дамблдор стал раздавать указания. Кажется, потерянная диадема Когтевран не единственное спрятанное здесь сокровище, может, в библиотеку Хогвартса вернутся некоторые потерянные книги, а в Зале наград прибавится несколько любопытных экземпляров, да бюджет школы нужно как-то пополнять.

Через неделю Аластор вновь посетил старого друга и с подозрением стал рассматривать старинную диадему, украшенную драгоценными синими камнями. Фолиант «Волхование всех презлейшее» тоже не прибавил радости.

— Мы в полной заднице, Альбус, — резюмировал мракоборец, — мало нам этих ублюдков в масках, так у нас еще местный Кощей бессмертный образовался. Теперь мы эту падлу прижучим.

— Боюсь, все не так просто — у нас лишь один кусочек души, а их может быть несколько, — вздохнул Дамблдор.

Когда он вплотную занялся вопросом о крестражах, и, осознав, что свой первый крестраж Реддл сделал еще в школе, маг решил переговорить со стариной Слизнортом. Услышав об этой темной магии, декан Слизерина закудахтал, словно курица, но, увидев диадему и магию, что она излучала, весь как-то осунулся и будто постарел лет на десять. Бедный славный Слизнорт, он же на самом деле не хотел никому зла, а полагал, что расспросы столь талантливого ученика обусловлены лишь научным интересом. Создание уже одного крестража было настоящим святотатством, а Реддл заикнулся о количестве, равном семи.

Во всяком случае, аноним передал им довольно ценные сведения, но это был лишь хвостик нити. Остальной клубок ему придется распутать самостоятельно, потому что надежда, что аноним напишет дважды, была чертовски мала.

В этот миг в окно директорской башни постучала сова. Дамблдор поспешил забрать послание из клюва, но сразу было видно, что отправитель другой, да и подпись в конце как бы намекала.

«Интересно, зачем Снейп просил о встрече?»

У любого человека есть запас терпения, а к середине лета тысяча девятьсот восемьдесят первого нервы Пожирателей были истощены не меньше, чем у Повелителя. Уже прошел год со дня рождения потенциальной погибели Лорда, а ребенок все не был найден.

Люциус ходил с глубокими синяками под глазами, которые он тщательно скрывал чарами, но ощущение общей усталости утаить было трудно. Драко, долгожданный сын, родился пятого июня прошлого года. Недоношенный, всего восемь месяцев, его пришлось выхаживать долгое время, благо зелья Северуса творили отменные чудеса, и мальчик довольно быстро окреп. Беллатриса пусть и состояла в браке с Рудольфусом дольше, чем Нарцисса, но так и не родила наследника для Лестрейнджей, и теперь, навещая сестру, с завистью поглядывала на малыша. А узнав о проблемах со сроком, взяла да и сказала в лицо Нарциссе, что восемь месяцев можно считать исходом семи. Люциус тогда чуть не заавадил эту суку, увидев в ее словах намек на пророчество. Но Беллатриса лишь злобно рассмеялась и сказала, что потенциальные жертвы уже определены: Лонгботтомы и Поттеры.

— Ты бы видел, как Снейп ползал перед Повелителем, прося сохранить жизнь его рыжей грязнокровки. Якобы он имеет право на награду в счет того, что предупредил о Пророчестве. Не удивлюсь, если именно отпрыск Поттеров будет «погибелью», такая ирония Вселенной доступна для понимания только избранным.

Регулус погрузился в изучение литературы, посвященной пророчествам и предсказаниям. Пророчества — это воля богов, почти что законы мироздания, которые человек не в силах нарушить. Но маги это не просто люди. Как когда-то Прометей похитил огонь у Гефеста и передал его людям, так и кто-то из богов, скорее всего, Геката, поделилась магией с людьми. Пусть для жителей иных планов люди были подобны игрушкам без воли, но ведь каждый ребенок хоть раз мечтал, чтобы его любимая кукла обрела самосознание и играла с ним сама.

Маги стали писать свои законы мироздания, забывая о том, что можно переписать чужие. Ведь мир богов был слишком велик для их понимания. Однако ниффин мог сравниться по силе с богом, а значит для Регулуса препятствий не было.

Конечно, что написано пером, топором уже не вырубишь, но последствия сказанного можно скорректировать. Если так называемый светлый маг убьет Темного Лорда, он станет героем, «Спасителем». А если это сделает другой темный маг? Тогда по праву победителя его можно считать новым Лордом. Что ж, ниффина едва ли можно отнести к светлым созданиям, так что если Блэк расправится с Лордом, изменятся участники пророчества, благо, имена сказаны не были. А Регулус не боялся «того, кто грядет». Да, у героя будет достаточно могущества, все же «любимец богов» не пустой звук, но победить не означает убить. Вон, Дамблдор победил Гриндевальда и заточил его в собственном замке. Блэк не собирался мешать жить «герою», может, Судьба сведет их позже, лет этак через тридцать-сорок на политической арене. Победа в выборах тоже может попадать под пророчество, тем более Блэк понимал, что ни один политический режим не может длиться вечно.

Будет идеально, если Регулус незаметно убьет Лорда в тот момент, когда тот попытается прикончить «героя». Общественность решит, что «спаситель» чудом спасся, Темный Лорд умер, все знающие о пророчестве будут считать, что оно исполнилось, и влияние коллективного сознания вызовет сбой в работе механизма Вселенной.

Любой из этих двух исходов можно назвать положительным.

В начале осени Волдеморт как бы мимоходом упомянул, что в Ордене Феникса у него появился шпион, но раскрывать его личность он не будет в целях безопасности. Более того, тот готов выдать местоположение укрывшихся Поттеров. Регулус тогда мельком заметил, что и без того бледный Снейп побледнел еще, а в глазах мелькнуло отчаяние напополам со злобой. Но душевное состояние зельевара его волновало мало. Гораздо важнее не упускать из виду Повелителя.

Реддл помешан на символизме. Ближайшие праздники это Мабон в конце сентября и Самайн в ночь с октября на ноябрь. Самайн важнее: входит в Малое колесо года, ознаменует приход темной половины года и прочно связан со смертью.

В тот день Волдеморт сидел в гостиной своего дома и, как это изредка бывало, играл в шахматы с Блэком. Регулус был одним из немногих, с кем подобное времяпрепровождение было приятным. Юноша не пытался играть в поддавки с Повелителем, несмотря на иерархическую связь, но не был столь талантлив в игре, чтобы часто выигрывать. Правда сейчас Волдеморт был мало сосредоточен на игре, чем Блэк вовсю пользовался. Правда уже после второй выигранной подряд партии молодой человек отодвинул доску в сторону и уставился на Лорда.

— Знаете, победа не имеет смысла, когда противника нет на поле боя. Вы уже всеми мыслями там, в Годриковой впадине.

Волдеморт оторвал взгляд от окна, за которым лил дождь, и с легким раздражением посмотрел на Блэка. Юноша читал его без всякой легилименции, понимал его не с полуслова, а с полунамека. Такая проницательность была весьма опасна, так что стоит держать его как можно ближе к себе.

— Что ж, закончим на сегодня, — маг махнул рукой, и шахматные фигурки стройным рядом улеглись в коробку.

— Милорд, если вы идете туда, я пойду с вами, — Блэк даже не спросил позволения, а поставил перед фактом. — В Годриковой впадине может быть засада, вам нужен кто-то, кто прикроет вам тыл. Не стоит доверять подобное перебежчику из Ордена.

— Вряд ли им хватит ума организовать ловушку. Поттеры слишком надеются на Фиделиус. Просто признай — ты хочешь быть первым и единственным зрителем моего триумфа!

— Вы как всегда проницательны, милорд, — Блэк смиренно склонил голову.

Повелитель плавно поднялся со своего места и, дождавшись пока Регулус наденет маску, взяв его за плечо, аппарировал.

* * *

Дождливая ветреная ночь. Двое детей, наряженных тыквами, семенили через площадь, витрины были разукрашены бумажными пауками — пошлые ухищрения маглов, копирующих мир, в который они не верят… Волдеморт скользил над землей, переполненный привычным ощущением силы, цели и правоты. Не гнев — это для слабых духом… торжество — о да… он долго надеялся и ждал этой минуты… За ним незримой тенью следовал Регулус.

— Красивый у вас костюм, мистер!

Мальчишка заглянул ему под капюшон, испуганно ойкнул, а затем задорно рассмеялся и побежал догонять своего друга. Волдеморт мысленно закатил глаза.

Он скользнул в другую улицу, где темнее, и вот, наконец, перед ним цель его путешествия. Заклинание Доверия разбито, хоть Поттеры об этом пока еще не знают…

Он двинулся почти бесшумно, только мертвые листья шуршали на мостовой, заглянул через темную живую изгородь. Шторы не задернуты, и ему прекрасно видно, как они сидят в своей маленькой гостиной. Черноволосый мужчина в очках пускал клубы разноцветного дыма из волшебной палочки, чтобы позабавить черноволосого малыша в синей пижамке. Малыш хохотал и ловил ручками дым. Когда в комнату вошла рыжеволосая женщина, отец подхватил сына на руки и передал матери. Отложив палочку на диван, он широко зевнул и потянулся.

Калитка чуть скрипнула, когда он ее открывал, но Джеймс Поттер не услышал. Белая рука выхватила из-под плаща волшебную палочку, направила ее на дверь, и та послушно открылась. Когда он уже шагнул через порог, в прихожую выскочил Джеймс. Все было до того просто, чересчур просто — этот глупец даже не успел подобрать свою волшебную палочку.

— Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его…

Задержать его с пустыми руками! Он смеялся, произнося смертельное заклятие.

Зеленая вспышка наполнила тесный коридорчик, осветила детскую коляску у стены, превратила столбики перил в сверкающие молнии. Джеймс Поттер рухнул, совсем как марионетка, у которой перерезали ниточки.

На верхнем этаже раздался женский крик. Она в ловушке, но если будет разумно себя вести, опасаться ей нечего. Лорд поднялся по лестнице, посмеиваясь про себя над ее слабыми попытками загородить дверь, совсем забыв про палочку. Как они глупы, доверчивые дураки, разве можно полагаться на верность друзей, разве можно хоть на мгновение выпускать оружие из рук?

Он распахнул дверь, одним движением волшебной палочки отодвинув в сторону стул и наспех наваленные коробки. Она стояла посередине комнаты, держа ребенка на руках. Увидев его, она опустила малыша в кроватку и заслонила собой, раскинув руки, как будто это могло помочь, как будто она надеялась, что, если ребенка не будет видно, ее выберут вместо него…

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

— Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…

— Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…

— В последний раз предупреждаю…

— Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…

— Отойди… Отойди, девчонка…

Терпение Волдеморта лопнуло. Он мог бы просто отшвырнуть ее с дороги, однако проще покончить со всей семейкой разом.

— Усни! — Женщина пошатнулась, а затем медленно свалилась на ковер.

Волдеморт дернул головой. Охваченный предвкушением, он совсем забыл о присутствии Блэка.

— Ты слишком милосерден, Регулус.

— Снейп был бы расстроен, лиши вы его награды.

— Я понял тебя. Но, надеюсь, больше ты не собираешься лезть мне под руку? На сегодня я исчерпал запас терпения!

Лорд отвернулся от Блэка и уставился на детскую кровать. За все это время ребенок ни разу не запищал. Он уже умел стоять, ухватившись за прутья кроватки, и с веселым любопытством смотрел в лицо чужаку — может быть, думал, что это его отец прячется под плащом и сейчас покажет еще красивые огоньки.

Он тщательно прицелился, наведя волшебную палочку мальчишке прямо в лицо; он хотел увидеть, как это произойдет, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Ребенок заплакал — похоже, понял, что перед ним не Джеймс. Плач был неприятен, еще в приюте он не переносил детского нытья.

Вот он — миг его триумфа! Волдеморт открыл рот, чтобы прокричать заклинание, но голосовые связки не двигались. Не закончив взмах, рука застыла, как и прочие мышцы в его теле. Лорд замер, словно каменное изваяние, только белки глаз оставались в движении. Парализованный, он почувствовал, как за его спиной нарастало нечто ужасное, будто древний василиск, разворачивающий свои кольца.

— Вы ошиблись, Повелитель, ваша погибель таилась отнюдь не в ребенке!

Кто-то нежно провел пальцами по плечам, но почти тут же отстранился. Спустя мгновение в поле зрения Волдеморта появился Блэк.

«Драккл, что ты сделал, ублюдок?» Маг пожалел, что не может убивать взглядом, как василиск. Какой фокус выкинул этот мальчишка?

— Вы, наверно, сейчас в полном смятении. Боитесь? Нет, скорее, злы и растеряны, ведь вы не понимаете! А вы всегда злитесь, когда чего-то не понимаете! — В голосе Регулуса сквозил смех.

Волдеморт пытался скинуть с себя оцепенение, немоту — все без толку.

Блэк осторожно снял с головы Повелителя капюшон, позволяя свету бра упасть на лицо Лорда.

— Так и не удалось свести магические ожоги, да, Том?

От звука своего имени маг дернулся, будто от пощечины. «Что… Откуда он…» В желудке стало нарастать неприятное ощущение.

Блэк снял железную маску и слегка повел головой. Серые глаза налились пронзительной синевой, на скулах забегало белое пламя.

Волдеморт однажды уже видел подобное, но сейчас это было исключено.

— Я так долго ждал, — утробно проурчал маг, — целых три года таился, что было весьма непросто после тридцати лет разлуки.

Блэк обхватил лицо Волдеморта ладонями, и тот почувствовал, что снова может говорить.

— Не-невозможно. Ты должен быть мертв!

— Разве? Ты тогда так быстро сбежал, что даже не понял, что произошло. Впрочем, жизнь, смерть — этот круг сломать проще, чем ржавый замок. А ты, поди, и не скучал по мне.

Волдеморт почувствовал, что ладони мага опасно нагрелись.

— Остановись, послушай, давай договоримся. Мы можем вместе…

Челюсть мага хрустнула, перед глазами Реддла замелькали красные мушки.

— Нет никаких «мы», — прорычал Блэк, или совсем-не-Блэк, — и никогда не было. Есть только ты, ты и ты! И ты мне ненавистен.

Маг почувствовал, как чужие пальцы разрывают его кожу, залезают вовнутрь, касаются черепа.

— Ты думаешь, я буду тебя мучить, как ты мучил всех прочих волшебников или маглов? Но, по правде сказать, я уже наигрался с тобой. Усиливать все твои страхи, подозрения, паранойю оказалось даже забавнее, чем я предполагал. И все равно ты ничего не видел дальше собственного носа! Как бессовестно, ведь я уделял тебе столько внимания. Стыд и срам. Стыд. И срам.

Затуманенное от боли сознание на миг прояснилось, и маг заметил, что Регулус привстал на цыпочки и наклонился к нему еще ближе. Горячее дыхание обожгло ему ухо.

— Так, что, пожалуйста, Том, сгори! Сгори заживо!

Вместе со словами пришла боль. Боль и ужас. Он был сокрушен. Он был ничто. Ничего не осталось, кроме агонии. Нужно скрыться, спрятаться от этой боли прочь, как можно дальше от этого синего демона. Он должен выжить любой ценой, ценой всего сущего…

На пол рухнула черная мантия, Блэк уставился на дыру в потолке, сквозь которую проглядывало звездное небо.

«Сбежал, как обычно, трус! Ну ничего, вечно убегать ты не сможешь!»

Отшвырнув ногой мантию, Регулус поднял с пола белую, словно кость, палочку и спрятал в карман. Снизу послышался какой-то шум, и маг трансгрессировал прочь.

Они почувствовали происходящее не сразу. Будто под водой произошел подземный толчок, а волна цунами докатилась до них много позже. Крик боли и отчаяния или, скорее, эхо боли и отчаяния. Метки вспыхнули и погасли, словно сгоревшие спички, приобретя трупно-серый цвет. Пожиратели были в полной растерянности. Поэтому когда с той стороны пришел отклик, маги тут же отправились на зов.

Люциус осмотрелся кругом, но быстро осознал, что находится в большой гостиной дома Блэков.

— Что произошло? — Где Лорд? — Какого драккла Метка сбоит?

Вырванные в столь поздний час из дома Пожиратели задавали вопросы друг другу, но никто не мог дать никакого вразумительного ответа. Наконец все вспомнили, в чьем доме они находятся, и вопросительно повернулись к Регулусу, что стоял, облокотившись на каминную полку. Он единственный из всех присутствующих не выглядел ни капли растерянным. Напротив, на его лице застыла мрачная решительность.

— Регулус, что… — в воздухе повис незаконченный вопрос.

— Лорд пал.

Кто-то громко ахнул.

— Как? Как это случилось? Это из-за пророчества?

— В какой-то мере, — губы мага изогнулись в кривой усмешке.

«Но по большей части виноваты его гордыня и упрямство», — добавил он мысленно.

Палочка из тиса, которую Регулус безостановочно крутил в руках и за которой Пожиратели следили словно завороженные, хрустнула с громким треском и сложилась пополам.

— Мерлин!

До Пожирателей только теперь начал доходить весь ужас ситуации.

— Но ведь Метки! — запротестовал Розье. — Они бы пропали, если бы Лорд умер!

— Поверьте, смерть была бы милосердием по сравнению с тем, в какое состояние себя загнал Лорд благодаря темной магии. Теперь его пристанище Лимбус.

Все разом заголосили, стараясь перекричать друг друга.

— Надо что-то делать!

— Вы представляете, что бу-удет, когда они узна-ают?!

— Во Внешнем круге слухи уж наверняка расползлись!

— Мантикора, чары сокрытия не ложатся!

— Господа! — Мягко повысил голос Регулус, а пламя в камине заколебалось и на мгновение приобрело синий оттенок. — У нас нет времени поддаваться панике! Да, слухи уже расползлись! Да, Орден, Аврорат и Министерство наверняка в курсе произошедшего! Сейчас мы должны затаиться и быть предельно осторожны.

— Мракоборцы будут нас искать, — покачал головой Яксли. — Метки…

— Я могу их убрать. Тогда у авроров будет меньше возможностей нас прижать.

В гостиной повисла гробовая тишина.

— Но это же знак Повелителя, как можно… — гневно запротестовала Беллатриса, однако Регулус прожег ее ледяным взглядом, который был точь-в-точь как у Вальбурги.

— Что конкретно вас смущает? Метка — всего лишь символ. Наша связь основана не на магии, а на взаимном доверии. Мы не раз прикрывали друг другу спины в рейдах, создавали друг для друга алиби. Думаю, это должно хоть что-либо значить, вы согласны? Или вы сомневаетесь в моих магических силах?

— Нет, но…

— Мы должны остаться на свободе и сохранить то, что у нас есть любой ценой. Не будем упрощать задачу нашим врагам.

— Нет… Нет! Я не верю, — вскрикнула Лестрейндж. — Ты лжешь. Каждое твое слово пропитано ложью. Ты никогда не был верен Лорду и при первой же возможности решил отречься от него. И не только ты! Все вы! — Женщина обвела прожигающим взглядом присутствующих. — Но я не такая! Я найду Лорда и и верну его, чего бы мне это ни стоило!

Пожиратели зароптали. Каждый думал о своем. Лорд уже проиграл один раз, значит, может проиграть снова! Не лучше ли воспользоваться подвернувшимся шансом обрести свободу от клейма?

— Преданность — похвальное качество, но бесполезное для мертвеца, — тактично заметил Люциус. — Не лучше ли сперва озаботиться собственной безопасностью? А когда все уляжется, решить этот вопрос в спокойной обстановке? Что бы мы сейчас не предприняли, это привлечет ненужное внимание!

— Да плевать, — Беллатриса взмахнула палочкой и аппарировала прочь. За ней последовали остальные Лестрейнджи.

Регулус лишь ухмыльнулся. Зная характер этой бешеной суки, он понимал: Белла попадет в тюрьму одной из первых. Что ж, скатертью дорога, тем более у него уже есть цербер, что готов рвать и метать.

Пожиратели разделились на два лагеря. Одни ушли, как и Лестрейндж, другие смело подставляли руки Регулусу, дабы избавиться от Меток.

* * *

В течение следующих трех месяцев было убито тридцать восемь, а арестовано и того больше Пожирателей. Беллатриса, Рабастан и Родольфус были задержаны в тот же день, когда пал Волдеморт за применение Круцио к аврорам Лонгботтомам. Джагсон, Трэверс, Мальсибер-младший, Каркаров, Роули тоже попали в тюрьму из-за тех или иных обвинений: убийство, пытки, применение Непростительных. Уилкис и Эван Розье были убиты при задержании.

Читая газеты, Регулус не знал, плакать ему или смеяться. Северуса Снейпа оправдали по протекции Дамблдора, якобы тот был шпионом Ордена — хотя, если учесть его любовь к той рыжей, зельевар мог и переметнуться, или же он был двойным агентом. А вот Сириуса Блэка арестовали, ведь тот якобы был шпионом Неназываемого. Правда, когда вдова Поттер выписалась из больницы, она публично заявила, что хранителем Фиделиуса был погибший Петтигрю. Ах, как сражалась эта маленькая, но храбрая женщина в приемной председателя Визенгамота. Железный Крауч, который готов был пересажать всех по поводу и без, используя обвиняемых в качестве ступенек для своей карьерной лестницы, даже слышать не хотел доводов этой маглорожденной волшебницы. Ведь, где один пересмотр дела, там и другой. Скандал замять не удалось: журналисты, что дежурили в Министерстве и Аврорате денно и нощно, записывали каждое слово чудом выжившей жертвы последнего нападения Неназываемого, и общественность встала на ее сторону. Колдофото, где осунувшийся после предварительного заключения в Азкабане Сириус Блэк и траурно одетая Лили Поттер, оба посеревшие от горя, стояли, тесно прижавшись друг к другу, долго гуляла по местным газетам.

Многие сумели откупиться от суда, но даже та пара месяцев, пока шло следствие, оставила на магах неизгладимый след. Авроры вымещали на подозреваемых всю злобу за убитых товарищей, выбивая из обвиняемых показания всеми возможными методами, включая Круцио. Больше всех лютовал Шизоглаз Грюм. За время охоты на Пожирателей он лишился ноги, глаза и носа, обзавелся сотней шрамов. Так что беседа с Грозой ПСов произвела на Регулуса неизгладимое впечатление.

Аластор Грюм изводил его довольно долго, пытаясь сломить. Тщетно. Для того, кто сгорел заживо и на протяжении многих лет чувствовал фантомную боль всего тела, потуги старшего мракоборца выбить признание выглядели откровенно жалкими. Регулус умел хорошо подчищать хвосты — чего только стоила посылка с огневицами без обратного адреса, ставшая причиной пожара в кабинете старшего аврора и уничтожившая почти все документы с текущими расследованиями. Прямых улик против него не было, Метки на руке тоже, а все остальное — «клевета настоящих Пожирателей, что решили утащить за собой на дно тех, на кого имели зуб. Кажется, следователь перегибает палку и просто недолюбливает темные семейства, вон, старший брат как активно сражался в Ордене Феникса, так активно, что на него свои же собак спустили при первой же возможности». После упоминания Сириуса Грюм взбесился еще больше и так набросился на Блэка, что даже дежурившим снаружи аврорам пришлось его оттаскивать. Аластор очень хотел продолжить допрос, но вскоре сверху пришел приказ лично от Крауча-старшего освободить Регулуса Блэка за недостатком улик. Все же письмо, отправленное председательствующему судье с намеком о деяниях сына и с предложением избавить будущего Министра от потенциальных политических угроз, возымело свое воздействие. Ах, вид трясущегося Барти, сидящего в кабинете отца и без остановки заламывающего руки в оправданиях, был поистине чудесным. Регулус при Крауче снял Метку с руки нерадивого отпрыска под ненавидящим взглядом последнего и вышел из Министерства уже законопослушным свободным гражданином. Как позже выяснил из слухов Блэк, Крауч в экстренном порядке отправил сына куда-то за рубеж, как говорится, от греха подальше.

Прочим повезло не так сильно. Те, кто не мог откупиться, могли сесть даже просто за поддержку идей Неназываемого: яркий тому пример семьи Снайд, Мёрк и Ли — все же Краучу важно было найти как можно больше козлов отпущения. Были единицы, которым повезло избежать подозрений, таким как Макнейр и Руквуд.

Некоторых, таких как Каркаров, пришлось устранить. Осведомитель Блэка доложил, что Игорь не выдержал пребывания в Азкабане и согласился назвать имена непойманных сторонников Неназываемого. Но до зала суда он так и не добрался. Его нашли в камере предварительного заключения мертвым: маг откусил себе язык и истек кровью. Слухи о его смерти разнеслись довольно быстро, несмотря на то, что законники пытались все тщательно скрыть. После этого больше никто не рискнул пойти на сделку со следствием.

Когда шумиха более-менее поутихла, Блэк посетил поместье Малфоев. Люциус встретил его весьма прохладно, но когда тот спросил о вещи, что ему отдал Лорд на хранение, маг весьма существенно напрягся.

Пришлось поделиться частью правды, связанной с крестражами. Блондин был встревожен рассказом про пещеру, наполненную инферналами. История создания крестражей Малфоя не особо впечатлила, убийство оно и есть убийство, но вот последствия разрыва души до сих пор стояли у него перед глазами: внешнее уродство, паранойя, беспричинные вспышки агрессии, свидетельства деградации личности были на лицо. Волдеморт уже не был человеком в полном смысле этого слова. И чем он станет, когда вернется из небытия, страшно было даже представить.

Малфой передал Блэку дневник, и тот немедленно сжег его Адским пламенем. Люциус даже заорать не успел от возмущения и ужаса, серьезно опасаясь, что темное живое пламя выйдет из-под контроля. Когда из тетради повалил черный дым и раздался дементоровский вой, в платиновых волосах мага прибавилось седины. У мага даже мелькнула крамольная мысль, что если бы Адский огонь сжег всю гостиную, он бы не сильно расстроился.

На шум прибежала Нарцисса. Узнав, что происходит, волшебница чуть не упала в обморок.

— И подобная гадость хранилась в нашем доме? В доме, где растет наш сын?

— Я не знал, что это, — стал оправдываться Люциус.

Регулус поспешил удалиться, не желая становиться свидетелем семейного скандала.

Следующим пунктом стал особняк Лестрейнджей. После их ареста, в поместье был произведен обыск, а когда все следственные действия закончились, дом был магически опечатан. Заклинания, призванные не впускать кого попало в дом, были такими же бесполезными как полицейская лента, маг просто отодвинул их в сторону.

Сорванные со стен картины, разбитые люстры, вывернутые наизнанку ящики, вспоротые диваны и кресла — псы правосудия знатно надругались над этим старинным и по-своему красивым домом.

К большому разочарования Блэка, в доме чаши не обнаружилось. Вряд ли ее обнаружили авроры, тогда поползли бы слухи о нахождении якобы утраченного артефакта. Где же тогда Беллатриса спрятала ее? Жаль, что он убил Вивьен, она бы сейчас пригодилась.

Шесть месяцев и порядка тысячи галлеонов ушло на то, чтобы выбить разрешение на посещение Беллатрисы Лестрейндж в Азкабане. Внушение, конечно, дело хорошее, но внушение плюс деньги комбинация беспроигрышная.

Цитадель из черного камня посреди моря навевала тоску. Исправление преступника, раскаяние — здесь можно было забыть о подобных словах. Казалось, это место создано лишь для того, чтобы лишить человека личности, превратить его в больное, агрессивное или слабое, скулящее животное.

Оставив палочку начальнику тюрьмы, Регулус последовал за сопровождающим, который всю дорогу до камеры кидал на него презрительные взгляды до комнаты свиданий. Там его уже ждали.

Беллатриса. Самая преданная сторонница Темного Лорда, ныне гниющая в этом рукотворном аду. Некогда черная корона волос сейчас больше походила на воронье гнездо, кожа пожелтела и стала напоминать пергамент, в который тщательно, чтобы было видно каждую складку, запаковали череп. Больше в этой ведьме нельзя было увидеть роковую красотку, сексуальную демоницу, лишь неприкаянную банши, злым духом реющим над топями и болотами.

— У вас десять минут, — бросил надзиратель и покинул комнату.

Регулус хмыкнул. Хоть он просил о получасе, даже этого времени ему должно хватить с лихвой. Прежде чем начать, маг начертил на столе матрицу заглушающих чар, что было довольно просто сделать в силу степени загрязнения поверхности. Конечно, он мог наложить чары и без этого, но он хотел, чтобы кузина увидела его действия.

— Я полагала, что к таким как я, никто никогда не придет, — ее голос, хриплый и визгливый, будто издаваемый неисправным патифоном, несмотря на время, сохранил в себе надменно-ядовитые нотки, — Пусть ты и последний человек, которого я хотела бы видеть.

— Наши чувства взаимны, дорогая кузина. Но, к сожалению, обстоятельства сложились так, что мне срочно нужно было тебя увидеть. Времени у нас мало, так что перейдем сразу к делу. Я знаю, Он передал тебе чашу Хаффлпафф. Где ты ее спрятала?

— Какое тебе до этого дело? — Колдунья была удивлена осведомленностью Блэка и ощетинилась словно кошка. — Думаешь, я скажу тебе после всего случившегося?

— Необязательно, чтобы ты говорила. Главное, что ты уже подумала о ней.

Дементоры основательно подточили ее защиту сознания, и он разорвал ее словно перезревший гранат, из которого тут же посыпались алые зерна воспоминаний. Сочные, наполненные ядом из ненависти и страсти, их нельзя было назвать ни светлыми, ибо в них не было искренней радости, ни темными, так как Беллатриса и совесть — вещи несовместимые. Он нашел нужную информацию довольно быстро, ведь чем яростнее колдунья хотела скрыть чашу, тем ярче она сияла в ее памяти.

«Нет, — Беллатриса уже не кричала, а плакала в бессильной злобе, — ты этого не увидишь, ты этого не увидишь, это только мое». Закованная в кандалы, голодная, обессиленная, лишенная обществом всего, чем она обладала, она держалась за воспоминания о том, кого она боготворила, как маленький ребенок держится за любимую игрушку. И даже это последнее у нее безжалостно отняли.

Регулус ушел еще до исхода назначенного времени. Перед самым выходом, он обернулся и с едва заметным сожалением взглянул на Беллатрису. При других обстоятельствах они могли бы стать неплохими союзниками. Увы, здесь и сейчас это было невозможно.

* * *

Считается, что Банк Гринготтс — самое надежное место в Великобритании после Хогвартса. Хранилища банка находятся очень глубоко: они простираются на сотни миль под землей и если кто-то и проникнет туда, то вряд ли вновь увидит белый свет. И если кто-то думает, что лабиринт — не такая уж проблема, они забывают что это место — вотчина гоблинов со своими жестокими законами. В Азкабане нет ни одного сидельца за ограбление магического банка. Все потому, что зеленые коротышки предпочитают разбираться с нарушителями самостоятельно, благо пакт о взаимном невмешательстве в дела друг друга им это позволяет. Дай Мерлин, если неудачливый воришка просто свалится с обрыва, где свернет себе шею или станет закуской для дракона-охранника. Все же это лучше, чем быть пойманным служащими банка и быть отправленным на рудники до скончания дней. На поверхности не знают о них, но ниффин видел их собственными глазами. Что ж, если простецы думают, что путешествовать самолетом гораздо быстрее и удобнее, чем поездом, им лучше не знать про некоторые гоблиновские туннели, что проходят даже ниже океанского дна, позволяя соединять филиалы банка со всех концов света.

Но в каждой системе можно найти изъян, и Регулус собирался этим воспользоваться. Придя в банк, он оповестил менеджера, что желает посетить семейный сейф. Старый гоблин кивнул и дождавшись, пока его помощник принесет «Звякалки» — специальный инструмент, призванный отпугнуть дракона-сторожа, — попросил клиента следовать за ним. Выйдя из мраморного зала, они очутились в узком коридоре, освещенном горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Богрод свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь и поехали. Они долго неслись по запутанным коридорам, тележка то резко ухала вниз, то наклонялась с одного бока на другой, пытаясь как будто вытряхнуть из себя ездоков, но Регулусу подобное было нипочем. Он даже начал постепенно наслаждаться поездкой, но ледяной душ быстро смыл удовольствие от скорости.

Отплевавшись от воды и тряхнув головой, в попытках избавиться от водяных пробок маг хмуро уставился на работника банка.

— «Гибель воров», — ехидно ухмыльнулся Богрод, — смывает любые чары и магическую маскировку. Сейф такого старинного и благородного семейства как ваше требует надлежащих мер охраны.

— Как будто одного дракона мало, — проворчал маг, но это ворчание было чисто напускное.

Дракона, охраняющего десяток сейфов, было откровенно жалко. От долгого пребывания под землей чешуя чудовища стала бледной и шелушилась, глаза были молочно-розового цвета. К тяжелым железным браслетам на задних лапах дракона крепились цепи, приделанные к вбитым в скальную породу кольям. Огромные шипастые крылья были тесно прижаты к туловищу, в развернутом виде они заполнили бы весь подземный зал. Дракон повернул к пришедшим безобразную голову, заревел так, что задрожали каменные стены. Гоблин тут же тряхнул инструментом с многочисленными колокольчиками. Дракон опять хрипло заревел и попятился. Регулус видел, что он весь дрожит мелкой дрожью. Подойдя ближе, он разглядел у него на морде жуткие шрамы и понял, что дракона приучали бояться Звякалок при помощи раскаленных мечей.

Они пересекли площадку и остановились около одного из сейфов. Прежде чем гоблин приложил руку к двери, Регулус окликнул его, останавливая.

— Что-то не так, мистер Блэк.

— Не этот! Открой сейф Беллатрисы Лестрейндж! — Глаза мага вспыхнули синим светом.

Это не было Империусом в чистом виде. Пусть заклятием подчинения пользуются дилетанты. Регулусу не нужны ни палочка, ни формула. Нужна только воля, способная подавить противника.

— Как вам будет угодно, мистер Блэк, — старый гоблин послушно приложил руку к деревянной панели, и дверь нужного сейфа растаяла в воздухе. Перед ними открылось нечто вроде пещеры, забитое от пола до потолка. Там громоздились золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры неведомых животных — одни в колючках, другие с обвисшими крыльями, — драгоценные сосуды с зельями, череп в короне.

— Жди здесь! — маг шагнул внутрь уверенно, словно он является хозяином этой сокровищницы. Он махнул рукой, и тысяча светлячков разлетелись по пещере, освещая даже самые темные уголки.

Взгляд мага скользил по драгоценным камням, картинам, статуям, щитам и шлемам гоблинской работы, наваленным на полках до самого потолка, пока не выцепил на самой отдаленной полке маленький потемневший от времени золотой кубок, на котором едва просматривался барсук, прячущийся среди листвы.

Регулус вытянул руку по направлению к кубку, с его руки сорвался огненный сокол. Поднявшись над самым сводом пещеры, он резко устремился вниз и со всей силы ударил кубок мощными лапами. Тот тонко зазвенел и кувыркаясь, полетел вниз, сбивая собой стопки монет и украшений. Когда крестраж подкатился к ногам Блэка, маг почувствовал исходивший от него жар и увидел, как сочилась жидкость, похожая на кровь, темная и липкая. Когда кубок начал слегка дрожать, Регулус коротко свистнул и сокол, что до этого спокойно дожидался команды, сидя на скалистом выступе, вновь бросился вниз. Под ударами его лап и клюва, артефакт стал крошиться на куски, которые от жара пламени, тянулись словно резина и быстро исчезали в пасти хищной птицы. Когда от крестража не осталось и следа, маг загасил адское пламя, хоть сокол был весьма недоволен столь короткой охотой.

Маг вышел из пещеры и обратился к гоблину, что тут же закрыл дверь.

— Забудь о том, что сделал. Я посетил сейф семьи, не более. Возвращаемся, — Богрод лишь молча кивнул.

* * *

Последний крестраж, — медальон, — Регулус уничтожил в тот же день в своем доме без всяких церемоний. Затем сложил в небольшую шкатулку Воскрешающий камень, сломанную палочку, треснутый медальон, железную маску и убрал на чердак — лучшую могилу для воспоминаний.

Затем откупорил бутылку первого попавшегося алкоголя и выпил целиком в одно горло. Ему было все равно, что подумают старшие Блэки. Теперь, когда с Волдемортом покончено, можно заняться более серьезными вещами.

Этот мир принадлежал людям, простым людям без капли магии. Земная совокупность абиотических и биотических условий была благоприятна для активного размножения человеческого вида. Чего нельзя было сказать об остальных расах или мирах. Хотя может дело было во времени и в переменчивости мира. Раньше драконы были здесь королями, но настал апокалипсис, и теперь последние особи прячутся по всему миру, тогда как их менее удачливых собратьев можно найти в музеях. Одни расы подобно сидам сбежали, другие — гоблины и эльфы — нашли здесь убежище. Одни, наигравшись этим миром, покинули его, как это сделали греческие боги, другие, как вейзи, наоборот, нашли Землю весьма интересной. Все меняется и никто уже не помнит, кто здесь хозяин, кто гость, кто беженец, а кто захватчик.

Почему не ушли маги, когда люди стали к ним слишком враждебны, вместо этого выбрав замкнутость и самодостаточность? Может, одни ушли, рискнув покинуть родной дом и отправиться вперед, в неизвестность; другие решили спрятаться, затеряться среди людей, как это сделали тахины; а третьи просто застряли на перепутье в некоем подвешенном состоянии?

Статут о секретности не улучшал ситуацию и к тому же довольно часто нарушался. В Африке так была распространена вера в магию и колдовство, что многие местные магловские лидеры окружали себя штатом колдунов и сознательно распускали слухи о собственных магических способностях. Международная Конфедерация Магов никак не могла призвать местных магов к ответу, а лезть в колыбель жизни и магии никто добровольно не желал. С того момента, как после окончания Второй мировой войны рухнула мировая колониальная система, ожесточенные военные действия во многих регионах континента не прекращались и до сих пор то здесь, то там на континенте вспыхивала очередная гражданская война.

В Мексике Национальная ассоциация колдунов даже не скрывалась, к их помощи мог обратиться каждый желающий магл. Члены ассоциации привлекались в качестве специалистов и экспертов даже во время последних президентских выборов! Обязанностью магов было следить за честностью голосования и обеспечивать порядок на избирательных участках. Быть колдуном или знахарем в Мексике считается не только выгодно, но и весьма почетно.

Помимо эгоистичных волшебников, которым было плевать на международные акты, были еще и магические животные, которым не объяснишь, почему нужно скрываться еще сильнее, чем раньше. В Тибете снежные люди постоянно попадались на глаза маглам. А самый большой в мире кельпи, живущий в озере Лох-Несс, вообще стал любимцем папарацци.

Селена Рош росла в постоянном страхе. Она боялась оказаться простым сквибом. Потом, когда дар пробудился, боялась не угнаться за остальными, оказаться слабой и бесполезной. Став взрослой и научившись анализировать, она испугалась того, как стремительно меняется мир. И она стала опасаться, что людской прогресс просто сметет ее в своем стремлении к синергии. Волшебница стала искать выход.

Селена посетила обитель каменных демонов, погребинов, в Рейстрек-Плайя — маглы принимали их за ползущие камни. Гуляла по кладбищу китов на чукотском острове — святилищу эскимосов и древнему полю битвы «летающих шаманов». Пересекла Сахару, чтобы добраться до «ока Земли». Плавала по реке Кататумбо в Венесуэле, где каждую ночь танцевали бесшумные молнии. Лощина черного бамбука в Китае, «Море Тетис» в Мексике, лес «танцующих» сосен в России, идеально круглая карстовая воронка в центре Лайтхаус-Рифа, кладбище затонувших кораблей в Намибии — волшебница, что была очень чувствительна к магии, ощущала здесь мощнейшие искажения. Она пыталась найти причины, источники колебания, но чем глубже она погружалась в исследования, тем яснее понимала, что ее затягивает в Бездну, на поверхности которой колышется в любой момент могущий опрокинуться их плоский диск познанного мира. Великие маги посвящали всю свою жизнь попыткам добраться до корней магии. Это тщетная погоня за истиной. Ибо чем ниже спускаешься, тем больше и страшнее становятся черепахи, с все более острым клювом. И, в конце концов, они становятся все меньше похожи на черепах и все больше на библейских левиафанов.

Однако любой корабль, идущий навстречу шторму, рано или поздно возвращается в спокойную бухту или гавань. Селена останавливалась в разных коммунах, общинах, убежищах, и, отдыхая, училась у местных обитателей.

Дух соревнований пропитал такие места насквозь. Волшебники состязались, выполняя с помощью магии самые обыденные дела вроде открывания банок, завязывания шнурков и застегивания пуговиц. Зазубривая чары, они не давали себе труда подумать, на чем те основаны. Даже языковой грамматикой занимались очень немногие — остальные просто заучивали слова. Это лишало их заклинания силы, и при каждом новом шаге они начинали опять с нуля. Какое уж тут оригинальное творчество. Именно поэтому в мире всего одиннадцать школ, выпускники которой котируются на международном уровне. Можно еще назвать Салемский институт, но туда поступают не дети, но абитуриенты, и их обучение строится на совершенно других принципах.

Поэтому убежища расцветали при новых тенденциях и быстро увядали, не сумев пройти испытание временем. Так, Селена наткнулась на школу, глава которой был уверен, что с появлением Мировой паутины, этого рукотворного астрального архива, настанет новая эра в обучении магии, ведь одни и те же манускрипты, дневники и документы можно будет изучать в разных уголках мира, они не сгорят и не испортятся, а маги, вместо того чтобы хранить рукописи в своих библиотеках или выкупать одни тома на другие, смогут делиться тайными знаниями, ничего не теряя. В такие чудесные способности «Интернета» верилось с трудом, хотя бы потому, что эта вещь была создана маглами. Но если учесть, что те даже без помощи магии как-то научились поднимать свои корабли в небо, стирать оружием с лица земли целые города, и даже стали отправлять людей в холодный безвоздушный космос, все может быть. Маглы ловко умеют находить обходные пути. И в свете последних событий еще неизвестно, чья дорога окажется лучше и надежнее, и кто в их гонке развития окажется зайцем, а кто черепахой.

Вернувшись домой из очередной экспедиции, девушка обнаружила послание от профессора Хоулинга, ее научного руководителя и товарища по изучению портальной магии. Судя по тону письма, Хоулинг был весьма возбужден, да и сердце волшебницы стало биться чаще, когда она прочитала новости. Исследованиями профессора заинтересовался какой-то британский маг и предложил помощь в развитии проекта. Хоулинг предлагал Селене поработать вместе в качестве его ассистента и обещал, что девушку ждет нечто совершенно новое, но что именно, он не может сказать в целях сохранения конфиденциальности. Рош была весьма заинтригована.

* * *

—Значит, и для вас нашелся «ангел»⁽¹⁾, — волшебница откинулась на спинку стула, обводя кабинет профессора взглядом, пока мужчина рылся в бумагах. Проблема с быстрым перемещением в пространстве всегда была актуальна для волшебного общества. А каждый из ныне имеющихся способов имел ряд недостатков: каминные сети работали в пределах страны, трансгрессия также имела ограничения по дальности перемещения, и между конечными точками не должно было быть соленой воды, Автобус «Ночной рыцарь» мог превратить ваши почки и прочие органы в первоклассную отбивную, а портключи были просто отвратительны по ощущениям, но всех, казалось бы, все устраивало. Кроме Хоулинга.

В рабочем кабинете профессора все осталось по-прежнему с тех пор, как Селена была здесь последний раз: П-образный стол у окна был завален портключами, посреди комнаты начертан трансгрессионный круг, за пределами которого стояла сложная конструкция, состоящая из плетенной садовой арки, песочных часов, отвесов, магнитов и зеркальных тарелок. Чуть дальше на треноге расположилась обычная магловская видеокамера, уставившись своим черным немигающим глазом в центр печати. Сверху скотчем был примотан магнитометр. Раздался небольшой хлопок, и посреди круга возник небольшой камень, своими очертаниями отдаленно напоминающий какого-то зверя. Селена не успела подробно рассмотреть его, как камень вновь исчез.

— Странный выбор для портключа. Как-то безлико.

— А? — Хоулинг на секунду прервал свои поиски, — Ну, изначально это была статуэтка медведя, она у нас в обеденном зале стояла, весьма детализированная, как по мне. Увы, перенос не прошел для нее даром. Маргарет долго ругалась.

Рош удивленно приподняла брови. Она смутно стала припоминать фигурку, что нависала над краем серванта и вечно грозила разбить голову незадачливому гостю, что слишком резко вставал из-за стола. Но этот камень едва ли напоминал грозного хищника, а был его каким-то жалким обмылком.

— И сколько раз срабатывал портключ?

Профессор ненадолго задумался и почесал заросший подбородок.

— Примерно три миллиона семьсот тысяч… А вот и он! — Мужчина так яростно затряс над головой стопкой сшитых листов, словно это был нюхлер, что стащил его фамильные золотые часы. — Ну что, отправляемся?

— Куда? — Удивилась Рош, — Разве мы не здесь будем работать?

— Отнюдь, — покачал головой маг и протянул руку. Волшебница тут же схватилась за нее. В следующий миг в глазах у нее потемнело, ее сдавило со всех сторон сразу, из легких со свистом, будто сдувался шарик, вышел воздух, руки и ноги словно заковали в испанские сапоги, и вдруг… Она жадно глотнула пыльный весенний воздух и открыла слезящиеся глаза.

Селена ожидала увидеть кованые ворота института, но вместо этого перед ней предстало самое отвратительное здание, которое она когда-либо видела. Дом имел пять этажей и когда-то был выкрашен в желтый цвет, но от времени и непогоды почти вся краска облупилась, множество досок отошло, так что здание больше всего напоминало гигантскую жабу с отвратительными наростами. Дверной короб представлял собой пивную бочку, а вывеска гласила, что данная пивоварня принадлежала некому Маровски. Рядом с входом крепился фонарь, который неизвестный художник сделал частью кривоватой, но оттого не менее жуткой рыбы-удильщика. Видимо, хулиганам Южного Бронкса картина показалась недостаточно мерзкой, и во рту рыбы кто-то с помощью баллончика нарисовал широко распахнутый багровый глаз. Такое же граффити можно было увидеть на всех заколоченных окнах дома, и почему-то у Селены возникло странное чувство, что вся эта сотня глаз следит за ней. От этого места веяло гнилью, насилием, смертью.

«Я ни за что не пойду туда. Даже за тысячу галлеонов!» — Закричала мысленно волшебница. У нее непроизвольно возникла мысль, что профессор — маньяк и специально завел ее в это глухое место, чтобы убить. Органы ее вынут из тела, высушат и разотрут в алхимические порошки, а скелет оставят в одной из этих медных цистерн, в которых когда-то давно варили пиво.

Но другая мысль, совершенно противоположная по настроению, пела хрустальным колокольчиком: если она будет смелой, если она сделает шаг вперед, то вся ее жизнь кардинально изменится. Пусть рык дракона ее не страшит, ведь сокровище уже совсем близко.

Рош тряхнула головой, отгоняя наваждение. Сглотнув возникший в горле ком, она поспешила за профессором, что уже колдовал над заколоченной дверью. Старые доски раскрылись словно лепестки, обнажая ранее скрытые ржавые, цвета крови, гвозди. Слишком просто, слишком заманчиво. Стоит только взяться за дверную ручку, и доски схлопнутся, словно венерина мухоловка, и поминай как звали. Селене стало дурно. Там, внутри, определенно скрывалось зло. Хоулинг повернулся к ней и, увидев выражение лица девушки, ободряюще улыбнулся.

— Вы тоже это чувствуете, Селена? Червоточина совсем рядом, и демоны, охраняющие ее, не дремлют. Не бойтесь, все под контролем.

— Червоточина, демоны, — тупо повторила девушка. — Куда, вы, драккл дери, меня втягиваете? — Но профессор уже скрылся за дверью.

Несмотря на то, что на улице было уже по-летнему жарко, внутри здания воздух был наполнен сыростью. Каменный пол был весь в каких-то разводах, пятнах непонятного происхождения и резиновой крошке от рассохшихся шлангов, отчего обувь неприятно липла к полу. Латунные трубы вздрагивали, когда в них задувал особенно сильный порыв ветра. Селена постоянно оглядывалась, вслушиваясь в посторонние шорохи и скрипы. Она могла поклясться, что все эти неизвестные шумы подчинены единому ритму. Мысль не успела оформиться, как она услышала, что Хоулинг разговаривает с кем-то вдалеке.

Зайдя в очередное техническое помещение, Селена увидела профессора, беседующего с двумя неизвестными. Один — крепкий мужчина с кожей цвета темной бронзы и коротким ежиком белых волос, что создавало разительный контраст, о чем-то спорил с профессором, активно исчерчивая карандашом принесенные бумаги. На лбу у него покоились гогглы с таким количеством дополнительных цветных стекол, что диву даешься, как эта конструкция вообще держится. Второй сидел, замотавшись в шарф и сгорбившись за небольшим столом. Он или она работал за печатной машинкой и даже не обернулся, когда профессор представил им волшебницу, лишь махнул рукой в знак приветствия и что-то сказал тихим сиплым голосом. Девушка уже хотела было переспросить, но тут она увидела Её.

Сколоченная из кусков различных пород дерева, погрызенная крысами и жучками, ветхая даже для такого старого строения, она казалась чужой.

— Вот, — заметив, куда направлен взгляд бывшей студентки, Хоукинг торжественно провозгласил, — объект нашего исследования. Мост Эйнштейна-Розена во плоти.

Селена внимательно слушала профессора, и чем сильнее был восторг мужчины, тем выше поднималась бровь девушки.

— Раз это настоящий проход в другое измерение, то почему МАКУСА не прибрал к себе рукам это место?

— Ну, помимо повышенного магического фона и зловещей ауры внешних проявлений не было, так что у Конгресса не было ни малейшего повода сюда лезть. Им и на проблемные зоны не всегда сил хватает, а тут…

— А вы сами как наткнулись на это место? И с чего вы решили, что это именно проход в иную реальность, а не забытый вход в чье-то карманное подпространство?

Хоулинг отечески улыбнулся и похлопал волшебницу по плечу.

— Сомнение это хорошо, оно учит нас задавать вопрос, правильной ли дорогой мы идем. Но все хорошо в меру. Есть определенные признаки, и скоро ты сама их заметишь.

Профессор оказался прав. В первые дни Рош не обращала на это внимания, но потом заметила, что вблизи Двери маги не колдовали вообще, а в остальном здании не делали этого без крайней необходимости. А необходимость возникала, когда нужно было защитить себя.

Члены команды предупреждали ее, что из-за истончения пространственной ткани на территорию завода периодически прорываются сущности из Тодеша, тьмы между мирами. Селене еще не доводилось сталкиваться с демонами — увы, в магических школах гоэтии не учат, — поэтому волшебница волновалась, готовилась к нападению, успокаивалась, затем ее фантазия рождала новые ужасы, и все начиналось заново. Однако, несмотря на все предосторожности, первое столкновение не прошло для девушки гладко.

Бродя по пивоварне, дабы замерить показания искажения магического поля по мере удаления от Двери, Рош почувствовала, что сверху на нее что-то капает. Она подняла голову. Потолок коридора был затянут мутной пленкой воды, скрывая пятна черной плесени. По воде шла легкая рябь, но темные пятна в глубине двигались уж слишком активно.

Девушка внутренне напряглась и подняла палочку с Люмосом, чтобы лучше рассмотреть картину. Казалось, тьма на потолке только этого и ждала и обрушилась вниз нескончаемой живой массой. Селена выставила щит, но пиявки, жирные, скользкие, холодные, уже были везде. Они шевелились в волосах, ползали по одежде, впивались в оголенные участки кожи. То, что это не обычные земные паразиты, стало ясно, когда пришла боль. Рош начала яростно отдирать их от себя, но черные бестии стали заползать в уши, глаза, нос и рот, стараясь удушить. Сердце забилось в груди, как птица в силках. Мозг лихорадочно искал выход из ситуации.

Селена направила палочку на себя. В воздухе раздались громкие хлопки. Под ударами тока пиявки судорожно вздрагивали и отваливались. Когда волшебница снова смогла дышать и видеть, она в ярости начала топтать пиявок и поливать их Инсендио.

Когда она вернулась к Двери, вид у девушки был ужасный: вся в крови и слезах, трясущаяся похлеще эпилептика, она представляла жалкое зрелище. Мужчины сразу все поняли и принялись ее успокаивать и поздравлять с боевым крещением. Селена криво улыбалась, хотя знает Мерлин, как же ей хотелось послать всех к дракклу.

Но бросить Дверь? Нет. Когда Селена впервые взглянула на нее через окуляры восприятия магического излучения, она не смогла оторвать взгляд от открывшегося зрелища. Цветной узор линий казался первозданным хаосом, но стоило только вглядеться, и становилось ясно, что все они подчиняются определенному закону, порождая правильные и симметричные в своем великолепии паттерны и эмердженты, без которых не обходится ни один магический круг.

Мия, специалист-криптограф и рунолог, пока не расшифровала и двадцатой доли того, что значилось в местных схемах. Разбивая данные на куски, она перепечатывала их на специальной пишущей машинке-артефакте, имеющей свой шрифт под каждый рунный алфавит, и после осторожно пыталась активировать рун-схемы. Неудачи заставляли ее тихо материться под нос, но волшебница не собиралась так просто отступать. Этим своим упрямством она очень нравилась Селене. Пускай при первом знакомстве ее поведение казалось пренебрежительным, но только лишь потому, что Мия не хотела пропускать ни одного дня исследований даже из-за болезни. Однако ангина, лишившая ее голоса, и температура плохо способствовали соблюдению правилам вежливости, ибо организм думал только об одном, как бы не помереть. Позже они разрешили это недоразумение, и девушки стали даже вместе ходить на обед.

В один день, когда они вернулись из кафетерия, они заметили, что к ним прибыли гости. Первый, пожилой, в потрепанном пиджаке с протертыми локтями, лицо у него было обрюзгшее, болезненное, с вывернутыми нижними веками. Второй, напротив, молодой, в дорогом костюме, с резкими, красивыми чертами лица.

— Здравствуйте, мистер Блэк, — лицо Мии расплылось в улыбке.

— Мисс Алварес, — молодой мужчина вежливо улыбнулся, — рад видеть вас в добром здравии. А рядом с вами мисс Рош, я полагаю?

— Здравствуйте, — волшебница осторожно поздоровалась.

Селена была наслышана о британских кланах: Блэки, Лестрейндж, Малфои. Богатейшие, сильнейшие, именно они решали, кто станет новым МагМинистром и какого политического курса будет придерживаться Альбион. Десять лет назад на островах возник новый Темный Лорд и разгорелась гражданская война, которая чуть не перекинулась на континент, но, слава Мерлину, обошлось. Каким-то образом участие этих семейств выплыло наружу, — все оказались запачканы. Но если Блэки и Малфои сумели избежать серьезных репутационных потерь, то Лестрейнджи поплатились сполна, им еще помнили поддержку Гриндевальда в предыдущей магической войне. Но то были герои газетных репортажей, идеальные и далекие, а перед ней сейчас стоял реальный человек, из плоти и крови.

Тем временем мужчина отвернулся и продолжил прерванный разговор с Хоулингом.

— Это простительно, у вас было слишком мало исходных данных. К счастью, нам с мистером Деконаком удалось завладеть документами их архива Северного Центра Позитроники. Язык весьма архаичный, но мистер Деконак овладел им в должной мере, ведь так?

— Пришлось, — пожал плечами пухляш, обмахиваясь кепкой. Пот ручьями тек из-под волос ему на лоб, а на подмышках уже образовались темные пятна. — Обслуживать Врата как-то надо, а кроме этих доков инструкций-то и нет.

— Стоп, то есть вы знаете, как работает эта штука и как ее активировать? — Переспросила Мия. — А мы тогда зачем нужны? И… раз эта технология давно существует, то рано или поздно о ней должны были узнать и, ну, скопировать. Объясните!

Гости переглянулись меж собой.

— Мистер Деконак, вы позволите? — Спросил Блэк. Тот в ответ горестно вздохнул и махнул рукой.

— Что ж, раз вы требуете ответов… Двери сами по себе не являются червоточинами, они лишь придают им определенную форму, позволяют держать закрытыми, чтоб из них не лезли демоны. Неизвестно, кто и когда точно создал эту технологию, и было ли это сделано вообще в нашей реальности, но у нас, — Блэк интонационно выделил последнее слово, — данным секретом на протяжении долгого времени владело закрытое сообщество тахинов.

— Зверолюды, — хмыкнул Хонхо, темнокожий разрушитель проклятий. Селена заметила, что с самого начала маг был хмур и, скрестив руки на груди, враждебно смотрел на мистера Деконака.

— Верно, — кивнул Блэк, — однако они не могли распоряжаться им в полной мере из-за Рендалла Флэгга. Этот иномирный могущественный колдун держал их в подчинении в качестве обслуживающего персонала. Из-за некоторых причин он перестал посещать нашу реальность, Двери стали простаивать, и местный филиал миньонов пришел в упадок. Так что я решил воспользоваться ситуацией и выкупить технологию. Главный инженер был только рад заняться любимым делом.

Хоулинг выглядел весьма удивленным, видимо, он тоже впервые слышал эту историю.

— То есть вы… А как? А вы не боитесь, что он вернется и обнаружит ваши махинации?

— Маловероятное событие, — возразил Деконак, — Он не посещал нас несколько веков с тех пор, как была построена последняя магическая школа и добыча местных… ресурсов стала затруднительна.

Эта запинка в голосе не ускользнула от Хонхо.

— Каких ресурсов? — спросил он сурово. — С этого места поподробней.

Деконак замялся.

— Флэггу нужны были дети, одаренные экстрасенсорными способностями. Но местные школы стали охватывать все большие регионы и регистрировать особенных детей чуть ли не с рождения. Изъятие одаренных стало весьма проблематичным и убыточным делом. Поэтому приоритет был отдан мирам, где не было подобного контроля со стороны местных представителей.

— Мы отклонились от темы, — заметил Блэк. — В любом случае, мистер Деконак теперь работает на меня. Полагаю, его участие сдвинет работу с мертвой точки.

— Я не буду работать со свежевателем, — яростно высказался Хонхо и плюнул под ноги Деконака. Пожилой человек вжал голову в плечи, отчего продольные шрамы на шее, заканчивающиеся за ушами, ранее едва видимые и на которые Селена не обращала внимания, как-то вспухли и налились багрянцем.

Блэк на секунду прикрыл глаза, а затем произнес тем же ровным спокойным голосом.

— Благодаря сотрудничеству мистера Деконака магам представился шанс открыть для себя новые горизонты. Если вы, мистер Хонхо, не можете усмирить свою ксенофобию ради науки и не готовы предложить нечто уникальное, боюсь, дальнейшее сотрудничество невозможно.

Хонхо нервно пожевал губы, раздумывая.

— Прошу прощения, мистер Блэк, — сказал он нехотя, — кажется, я погорячился.

Англичанин проигнорировал его извинения и обратился к Хоулингу.

— Когда появятся результаты, напишите мне. — затем, повернувшись к остальным членам группы, коротко кивнул, — Всего доброго.

После его ухода в воздухе повисло неловкое молчание. Маги смотрели на тахина, а тот под их пристальными взглядами начал потеть еще сильнее.

— Может быть, посмотрим документы, — произнес он жалобным голосом. Хоулинг спохватился и тут же активно закивал головой.

— Отличная идея, коллега, давайте я покажу вам письменный стол, — волшебник аккуратно взял зверолюда под локоть, и у того на лице сама собой расплылась робкая, пусть и слегка нервозная улыбка. Мия поспешила следом, боясь, что все ее бумаги сгребут в одну кучу, а ей потом заново придется их разбирать.

Дни потекли своим чередом. Мистер Деконак помогал разбирать чертежи на части, объясняя, за что отвечает тот или иной блок, но даже он не знал работу древнего механизма досконально. Некоторые части оказались повреждены, и не было уверенности, что их можно будет восстановить.

Тахин очень много беседовал с Хоулингом, рассказывая все, что знал о червоточинах. О том, что некоторые возникают сами собой из-за природных факторов, другие являются рукотворными. Объяснил, что Двери это не сами червоточины, они лишь оформляют их в культурные рамки и помогают закрывать дыры, чтобы из них не лезли межпространственные демоны. Двери также могут различаться меж собой: одни представляют собой чисто магические творения, в других преобладает технический аспект. Рассказы о том, что простецы-инженеры сотрудничали с алхимиками и магами для постройки Врат, казались чем-то нереальным, но не более фантастическим, чем истории о бессмертном Рендалле Флэгге, его интригах, служении Алому Королю, злому богу, что хотел разрушить мироздание.

Много они узнали и о быте тахинов. Хонхо тайно поведал девушкам, чем опасны зверолюды, об их людоедских привычках и о традиции срывать со своих жертв кожу и делать из них маски, чтобы скрыть свои звериные морды, ибо магией владели не все. Это заставило их косо смотреть на Деконака, хотя он выглядел весьма дружелюбным и безобидным, если не сказать жалким. Казалось, он искренне восхищался тем, что делали маги, и это почитание, граничащее чуть ли не с обожанием, придавало ему сходство с домовиком.

В один из дней Мия заметила, что Деконак стал выглядеть значительно лучше: и дело было не только в опрятной одежде, но и в общем улучшении внешности. Он стал выглядеть моложе, волосы стали гуще, кожа стала подтянутой и упругой, да и шрамы на шее исчезли. У тахина было прекрасное настроение, он весь сиял, словно начищенный до блеска галлеон.

— Ну, с кого ты сегодня снял скальп, инженер? — Злобно заметил Хонхо.

Зверолюд обиженно поджал губы.

— Ни с кого, мистер Хонхо, это распространенное заблуждение. Мы используем только синтетику, но в ней так жарко и душно, — Деконак тяжело вздохнул. — Правда, говорят, что в скинах первого сорта такой проблемы не наблюдается. Но господин Блэк вчера прислал мне подарок, — зверолюд поднял руку вверх, обнажая запястье с браслетом-четками из темного дерева с небольшой подвеской.

— Что это? — Мия тут же подошла ближе и начала рассматривать украшения, изучая рунную вязь. Среди бусин расположился маленький талисман в форме мутного зеркала, в котором отражалась золотая фигура. — Обманчивое зеркало, иллюзорные чары, чары сокрытия, косметические. — волшебница нацепила фильтрующие гогглы, — Работа слегка грубовата, как по мне, но, Мерлин, сколько же магии сюда вбухано.

— Зачаровано на славу, — радостно улыбнулся зверолюд. — Я так благодарен господину Блэку. Чувствую себя благородным человеком. Теперь никто не посмеет насмехаться надо мной.

Хонхо насмешливо фыркнул.

— Шакала сколь не прячь в руно, он тварью будет все равно.

Деконак вздернул подбородок и посмотрел Хонхо прямо в глаза.

— Все мы твари на этой земле, особенно некоторые. Фрау Абажур, например, или Мясник из Плейнфилда, все они были вашего рода-племени, не нашего.

От драки их спас Хоулинг, сделав обоим выговор и заметив, что своими склоками они сильнее притягивают демонов Тодеша. Но в поведении Деконака прибавилось уверенности и самоуважения.

Спустя месяц их снова навестил мистер Блэк. Казалось, он не сильно переживал об отсутствии немедленных результатов. Вместо этого он решил обсудить расположение других червоточин и места возникновения новых или же недавно закрытых. Глядя на карту с флажками-маркерами Рош с удивлением заметила, что была в половине отмеченных мест: Аокигахара, Плато Рорайма, Ришат, Девилз-Тауэр, Кататумбо, Броккен, Лощина черного бамбука, Темехеа-Тохуа, Белиз, Теотиуакан, — о чем она незамедлительно напомнила Хоулингу.

— И каковы ваши ощущения при посещения этих мест? — спросил Блэк. — Их атмосфера напоминает здешнюю?

Селена глубоко задумалась. Мистери Спот, Гозекский круг, море Тетис, — везде она чувствовала небывалый прилив душевных сил, но воздух там всегда был тяжелый, душный, будто перед грозой.

— Ничего удивительного при таком магическом фоне. Пространственная ткань тонка словно ситец, и энергия просачивается из изначального хаоса. Ваше состояние, мисс Рош, схоже с симптомами гипероксии⁽²⁾. Мы привыкли к определенному уровню маны, так что подобные места, несмотря на всю их привлекательность силой, не используются в качестве магических поселений. Да и угроза прорыва не радует.

— Но мы-то здесь уже сколько? Почти полгода и с нами все нормально, — возразила Мия.

— Я полагаю, из-за специфики вашей работы и образа жизни вы обладаете большей адаптивностью по сравнению с прочими магами. Или же с вами уже произошли необратимые изменения, которые пока просто не дают о себе знать. — Англичанин сказал об этом столь спокойно, будто говорил о погоде, — Кстати, мистер Деконак, что вы надумали по поводу проколов?

Тахин, что до этого нервно грыз карандаш, пожал плечами.

— Рискованная затея. Я все же надеюсь, что мы сумеем открыть эту Дверь, но если она окажется односторонней или повреждения маршрутизатора будут критическими… Не дай Бог закинет еще за разлом Орла и поминай как звали. После падения первого Луча система пошла вразнос, ограничители дальности полетели к чертям, но что-то я отклонился от темы. Места разработки… Так-так-так, советую начать с Зоны молчания, там находятся Врата Рыбы.

— Что насчет проходов, не связанных с Лучами?

— Если исключить из зоны действия творения Прим, то в принципе подойдет любое место, главное, чтобы оно было не на лей-линии, иначе пойдет разлом. Нам не нужно вторая Марианская впадина. В любом случае, открыть проход много ума не надо, а вот закрыть в случае опасности, — Деконак неопределенно помахал руками.

— Значит, пока продолжаем работу, — англичанин задумчиво кивнул и оглядел группу исследователей, когда взгляд его остановился на Селене. Он долго смотрел на нее, отчего волшебнице стало неловко.

— Мисс Рош, могу я с вами серьезно поговорить?

---

1) Бизнес-ангел — частный венчурный инвестор, дающий финансовую и экспертную поддержку компаниям на ранних этапах развития. Понятие «ангел» сформировалось в театральной среде Нью-Йорка в начале XX века. В Театральном квартале вокруг Бродвея «ангелами» называли обеспеченных поклонников театра, инвестировавших в новые постановки. Их привлекало покровительство искусству и близкое знакомство со знаменитыми актёрами и режиссёрами. Инвестиции были рискованными — «ангел» получал прибыль только в случае успеха постановки.

Вернуться к тексту

2) Кислородное отравление — отравление, которое в острой форме возникает вследствие дыхания кислородосодержащими газовыми смесями (воздухом, нитроксом) при повышенном давлении. Отравление может возникнуть и при обычном давлении в случае длительного (несколько суток) вдыхания смеси, содержащей более 60% кислорода. При отравлении кислородом развиваются нарушения функций центральной нервной системы, органов дыхания и кровообращения.

Вернуться к тексту

Муншайн хмуро бинтовал изрезанную руку и с явным неодобрением смотрел на подопечную, что тихонько жевала полоску мяса. В лаборатории висел тошнотворный запах рвоты, но это никак не умаляло аппетит женщины. Из-за зеленоватого оттенка кожи можно было подумать, что та серьезно больна, но такой цвет, а также поганый характер были даны ей от природы.

— Вы чувствуете какое-либо отвращение к человеческой плоти после приема образца номер двадцать?

Карга, не переставая жевать, лишь покачала головой. Закончив с трапезой, она довольно рыгнула.

— Я испытываю отвращению к тебе, как к личности, проф, задрал с нравоучениями, и зелья у тебя дрянные. Но мясо у тебя вкусное, не спорю. Опять сменил диету?

Зельевар в сердцах плюнул и вышел из процедурной под каркающий хохот. Опять неудача.

Муншайн давно вынашивал идею создания зелья для ведьм, чтобы подавить их аппетит к человечине, но возможность воплотить мечту в реальность появилась после знакомства с Блэком. Хоть его тезка и не был зельеваром, исследования молодого волшебника по изучению магической энергии в различных агрегатных состояниях поражали воображение.

Было общеизвестно, что чем больше у магического существа волшебной энергии, тем длиннее его продолжительность жизни. Но Муншайн был по-настоящему шокирован информацией о клане вампиров, что искусственно продлевали себе жизнь и даже омолаживали себя благодаря энергии, вытягиваемой из людей при помощи пыток. Однако сам он ранее не задумывался о возможности конденсации магической энергии. Хотя у маглов были мифы о подобном, когда слезы прекрасной девы превращаются в жемчуг, а кровь чудо-зверя в рубины. Позже Муншайн научился этому трюку, и тогда возникла идея создания специального алхимического зелья для сквибов, чтобы развить их магический дар.

У Блэка был запас эфира, изъятый у энерговампиров, однако он был не бесконечен. Вдвоем маги не могли конденсировать достаточно для лабораторных исследований, а использовать методов кровососов было бесчеловечно. Да и Блэк поведал под большим секретом, что его кузина, печально известная Лестрейндж, слишком уж злоупотребляла Круциатусом и возможно стала эфирной наркоманкой. Поэтому Блэк занялся поиском альтернативного источника энергии.

Спровадив каргу, Муншайн зашел на общественную кухню, чтобы выпить кофе и подумать над формулой. Как только зельевар готов был расслабиться с крепким напитком, в соседней лаборатории раздался настолько чудовищный вой, душа ушла в пятки. Маг тут же подорвался с места, чтобы выяснить, в чем дело.

В комнате, напоминающей прозекторскую, неистово мигали лампы. На разделочном столе было приковано гуманоидное существо без лица с серой, покрытой черными струпьями кожей. Не обращая ни малейшего внимания на закованного в цепи и воющего волком монстра, в котором Муншайн едва признал дементора, склонился Блэк и сосредоточенно изучал внутренности твари. Зельевар и представить не мог, как можно сохранять спокойствие при таком истошном вое, ведь его нельзя было заглушить, потому что дементор воздействовал не на барабанные перепонки, а на разум. Маг тем временем продолжил на живую препарировать пленника: заведя кинжал глубоко в кишки, он что-то осторожно вырезал, пока не вытащил наружу мешок трупного цвета, по всей видимости желудок существа. Когда он это сделал, дементор затих, а его было дергающиеся в агонии конечности стали покрываться желтым металлическим налетом.

— Мистер Муншайн, хорошо, что вы пришли, не хотите поучаствовать в изучении этого прекрасного образца?

Муншайн мысленно вздохнул. Только Блэк мог назвать такое существо прекрасным. Задавать вопрос, откуда здесь взялся дементор, было глупо. Однозначно противозаконным способом, так что зачем лезть в это бутылочное горлышко? Вместо этого зельевар задал более важный для науки вопрос.

— Вы его убили?

— Не думаю. Просто лишил источника питания, — маг махнул в сторону желудка. — Дементоры не являются естественными обитателями нашей реальности, — заговорил Блэк, — Но смогли адаптироваться. Их инстинкты и условные рефлексы переросли в некое подобие разума, их измененный интеллект заставлял искать способы выжить в атмосфере, бедно насыщенной магией. Призраки, что раньше были привязаны к местам пространственных разрывов, стали захватывать останки. Вместе с плотью они получили способность путешествовать на дальние расстояния и у них появилось больше возможностей для преследования и захвата добычи. Далее, я могу заблуждаться, но делали они это при помощи петратанатола, либо же этот элемент стал образовываться в костях как раз из-за потустороннего влияния дементоров.

Блэк разломал берцовую кость дементора, и Муншайн заметил, что место скола с виду напоминает образование пирита.

— В твердом состоянии этот минерал замедляет некроз тканей, но при растворении его солей в воде полученная жидкость ускоряет все жизненные процессы, провоцируя быстрое старение, после чего смерть.

— Довольно противоречивые темпоральные свойства. Вы предлагаете заменить эфир Этим?

Блэк покачал головой.

— Прежде чем добывать алмазы в шахте, нужно изготовить динамит. Чем я сейчас и занимаюсь. В фигуральном смысле.

Дементоры высасывают счастье и радость из всего живого, эмоции — это их пища. При приближении дементора человек испытывает необъяснимые приступы страха и отчаяния, а окружающий мир покрывается льдом и мраком: даже летом может налететь холодный ветер со снегом, а любой свет, особенно искусственный, померкнуть, а то и вовсе погаснуть. Все это показывает, что данные существа вытягивают энтропию не только из живых существ, но и из окружающего пространства. Однако эмоции обладали слабым потенциалом и были лишь производным продуктом души. Для дементоров отличие между эмоциями и душой было таким же, как для людей разница между простыми и сложными углеводами. Но в процессе потребления душа почти не подвергалась разрушениям, отчего в желудке дементоров можно было найти плотные образования наподобие безоаров. И именно эти образования нужны были Блэку для дальнейших исследований.

Магу было плевать на название данного энергетического элемента: душа, разум, да хоть частица Бога, — главное, подобный аккумулятор было гораздо легче раздобыть, чем суперконденсаторы для ядерного реактора. О совместимости души и маггловского коллайдера Регулус не беспокоился, Деконак утверждал, что нечто похожее было у Крушителей Лучей, но камнями намного проще оперировать, чем подростками-телепатами.

Блэк пока не собирался открывать двери в иные реальности, но вот начать охоту на демонов из тьмы между мирами ради энергетических кристаллов совсем другое дело. Однако простые маги были слишком трусливы, чтобы понять характер будущих дивидендов, поэтому американскому филиалу пришлось скормить сказку о чудесном мире, что ждет за Дверью. А раз Дверь не работает, то придется самим рыть проход к мечте. Если чудовищ сделать не целью, а препятствием, их сметут с гораздо большим рвением, а трупы отдадут без всяких сожалений.

— Как обстоят дела с вашим зельем от людоедства, проф? — Вежливо спросил Блэк.

— Пока без результатов. Кажется, я что-то упускаю.

— Вы писали мисс Лассель?

Муншайн призадумался. Блэк дал зельевару знать об обществе тахинов, и волшебник осознал, что проблема людоедства оказалась более распространенной, чем думало волшебное сообщество. Однако полулюди-полузвери, интегрируясь в сообщество маглов, пытались решить ее своими силами. Мисс Лассель, существо-гепард, была психотерапевтом-диетологом, консультантом сервиса здорового питания и сервиса комплексного ассессмента состояния здоровья тахинов, поэтому кое-что смыслила в построении питания без использования человечины. Если Муншайн хочет, чтобы его зелье имело успех и карги перестали считаться париями, стоит объединить усилия.

— Кстати, вы читали письмо от мистера Оукби?

— Жадный ублюдок. Еще года не прошло с похорон миссис Оукби, а он опять взялся за старое.

— Ну, ему с самого начала не нравилось, что его мать куда-то инвестирует. Не дай Мерлин натравит на нас Гринготскую комиссию по ценным бумагам.

— Пусть попробует, — сквозь зубы проговорил Блэк, — как только он посмеет взглянуть в сторону ушастых, мои юристы в ММВ начнут налоговую проверку ОПС⁽¹⁾. Посмотрим, сколько он успел растратить! Его каждый день видят в казино Пиритса. Впрочем, если он настроит сквибов против нашей компании и те начнут волноваться…

— У нас будет, что показать, — успокоительным тоном заверил партнера Муншайн, — мне как раз доставили партию Elysia chlorotica. Секрет из их стволовых клеток хорошо держит эфир. Пускай это будет ограниченная партия, но мы выиграем время.

Блэк коротко кивнул. Пускай бюрократы делают свою работу, они будут делать свою.

* * *

Аукционный дом сестер Радфей находился на площади Лорелеи в магической части Вены. Старший Радфей был заводчиком линдвормов⁽²⁾, но к старости помешался на предметах искусства, от которых, впрочем, быстро уставал. Аукционы проводились раз в квартал, непременно по пятницам.

Нынче зал аукциона был заполнен почти до отказа. Присутствовала, по оценке Курта ДюБуа, добрая сотня магов и прочих представителей магических рас.

Шум и говор утихли. Место за столом занял аукционист Марк Хаммер.

— Добрый вечер, дамы, добрый вечер, господа, — произнес аукционист голосом, таким же бархатным, как его кафтан. — Приветствуем вас в Доме Радфей на ежеквартальном волшебном аукционе. Предметом торгов является коллекция, с которой вы изволили познакомиться в нашей галерее, и которая представляет собой собрание уникальных предметов, исключительно от частных владельцев.

— Подавляющее большинство присутствующих, смею утверждать, это наши постоянные гости и клиенты, которые знакомы с правилами нашего Дома и действующими во время аукциона условиями. Всем присутствующим при входе были вручены буклеты с правилами. Поэтому я считаю, что все проинформированы о наших порядках и о последствиях их нарушения. Итак, давайте начнем без промедления.

— Лот номер один: медальон путешественника. Сделан, по данным наших экспертов, из чилима, также известного как чертов орех, греческими артефакторами, возраст около трехста лет. Начальная цена двести галлеонов. Я вижу двести пятьдесят. Это все? Кто предложит больше? Нет? Продано господину с номером семнадцать.

Работавшие за соседним столом два полугоблина-клерка тщательно записывали результаты продажи.

— Лот номер два: Омут памяти, выполненный из цельного панциря огненного краба. Состояние идеальное. Начальная цена пятьсот галлеонов. Пятьсот пятьдесят, господин Гофман. Госпожа Спин, шестьсот. Господин Гофман, шестьсот пятьдесят. И это все? Продан за шестьсот пятьдесят крон господину Гофману из Бристоля.

— Лот номер три: посох из штамбовой розы, навершие выполнено из хризолита в серебряной оправе. Ранее принадлежал известной волшебнице Джадис из Аэндора, жившей в пятнадцатом столетии. Стартовая цена семьсот галлеонов. Я вижу семьсот пятьдесят. Восемьсот, дама с веером, с номером шестьдесят три. Восемьсот пятьдесят, дама в вуали, с номером восемь. Никто не даст больше? Девятьсот, господин в белой маске, под номером сорок. Продано.

— Лот номер четыре: флорариум с чарами пространственными расширениями, содержит в себе небольшой участок тропического леса с водопадом и бамбуковой хижиной. Начальная цена восемьсот галлеонов. Я вижу восемьсот пятьдесят. Девятьсот, господин Манулов. Тысяча, уважаемая госпожа Чоудари. И это все? Продано за тысячу галлеонов почтенной госпоже Чоудари.

— Лот номер пять…

— Лот номер тринадцать. Дневники Генри Перси, девятого графа Нортумберленд, датированные семнадцатым веком. Стартовая цена две тысячи галлеонов. Две тысячи пятьсот, господин под номером девятнадцать. Три тысячи, дама с номером восемнадцать. Три тысячи пятьсот. Четыре тысячи. Четыре пятьсот. Пять тысяч…

Волшебники попеременно поднимали табличку, не желая уступать друг другу. Когда цена поднялась до одиннадцати тысяч, чародейка сдалась. После окончания аукциона и завершения формальностей, когда начался фуршет, чтобы участники могли расслабиться или же незаметно травануть, навесить следилку на уведшего столь лакомый артефакт, она подошла к богатому покупателю.

— Поздравляю с приобретением для семейной библиотеки, мистер Блэк, как жаль, что книга будет просто пылиться на полке. А я как раз хотела сделать Арго подарок.

— Бросьте, мадам Бакторн-Снайд. Вам в прошлый раз достался трактат Джорджа Рипли, а в позапрошлый — свитки Тапхнутии. Если он не сумел в них разобраться, то какая разница, книгой больше, книгой меньше. Учитывая бездарность Пиритса, проще будет украсть камень у Фламелей.

Седовласая чародейка с единственной русой прядью, спадающей на лоб, насмешливо фыркнула.

— А вы все так же прямолинейны. Кстати, недавно с радаров пропал один из наших прирученных дементоров, не знаете, куда он мог деться?

— Разве не все дементоры Министерские, — притворно изумился маг. — А я уж собирался отправлять жалобу на нарушение границ частных владений стражами без соответсвующего ордера. Тогда перенаправлю ее вам.

— Все такой же душка! — Чародейка покачала головой. — Так и не надумали к нам присоединиться?

— Предпочитаю более не связываться с тайными организациями, если не я руководитель.

«Ошпаренный книзлл ледяной воды боится, » — мелькнула мысль в голове Бакторн-Снайд, но немного поразмыслив, она пришла к выводу, что амбиции все же превалируют.

— Что ж, тогда мы будем следить за вашими успехами. До встречи на следующем аукционе.

* * *

— Как же тут жарко, чувствую себя вареной креветкой, пойдем обратно!

— Мия, ты минуту назад кричала, что задубела до ледяных соплей, — заметила Селена, медленно проворачиваясь вокруг своей оси и подставляя руки навстречу Солнцу. Хотя в чем-то волшебница была права, злоупотреблять загаром в этом месте не стоит.

Воздух над пустыней дрожал от жары. Рош огляделась кругом: в небе не летали орлы, койот не бежал вдалеке, а кривые колючки и кактусы, мрачно выглядывающие из сухой земли, лишь усиливали чувство угнетенности. Да уж, вот она, Зона тишины, во всей своей мертвой красе.

Волшебница оглянулась назад, на развалины древнего исполинского каменного дворца. Хонхо делал очередную заплату на брезентовой крыше — метеоритные дожди здесь случались каждый божий день, но слава Мерлину, пока никто не пострадал. Хуже будет, если в зону притянет магловскую боеголовку — подобный прецедент уже имел место.

Когда исследования было решено перенести в Мексику, Селене было немного жаль бросать работу над Дверью, с другой стороны, она была рада убраться из той драккловой пивоварни, с ее драккловыми демонами Тодеша. Однако пустыня оказалась не более дружелюбной с ее ядовитыми гадами, что не мешало Деконаку делать вкуснейшее барбекю из местных змей. Во всяком случае, считалось вкуснейшим до тех пор, пока чародейки не узнали, из чего оно сделано.

Впрочем, решение Блэка о смене локации никто не оспаривал. Все прекрасно понимали, что экспериментировать с червоточиной лучше в пустыне, чем в густонаселенном городе. Да и включая общую аномальную активность моря Тетиса, их активность просто потеряется на общем фоне.

В подвале древней обсерватории раздался грохот, за которым последовали гневные крики Деконака: сборка артефакта для создания пространственного прокола шла вручную, без использования магии. Хотя, Селена подозревала, махание палочкой тут мало бы помогло. Аппарат являл собой внебрачное дитя коллайдера и рельсотрона, и несмотря на то, что большая часть устройства была собрана в Нью-Йорке, пазл еще нужно было собрать здесь. Поэтому вместе с Деконаком сюда приехала команда подчиненных ему тахинов-тушканов и принялись паять, варить и скручивать детали шайтан-машины. Правда, это был уже второй экземпляр, потому что первый после запуска взлетел к драконьей матери, и лишь благодаря звериному чутью на опасность горе-монтеры успели разбежаться и никто не погиб.

Из-под земли пошла вибрация, и чародейки решили предусмотрительно отойти подальше. Хонхо тоже спешно слез с каменной стены и присоединился к их группе. Тон гула изменился и на поверхность выбежал один из тахинов.

— Господа маги, вас зовет профессор Хоулинг.

— Коллеги, где ж вы бродите, — пожурил их маг, когда группа спустилась под землю, — пропускаете такой исторический момент!

— Спасибо, нам прошлого раз хватило, когда всё еб…

Конец фразы Хонхо потонул в скрежете металла. Маги, зачарованные, наблюдали, как электрический бело-синий луч бесперебойно бил в каменную стену, что изгибалась и дрожала, будто мираж. Стоило только появиться прорехе, как огромный артефакт в форме кольца, прикрепленный к стене, вонзал в нее свои крючья и раздвигал словно мышечные волокна пространственную ткань, медленно крутясь по спирали. Так кольцо за кольцом, слой за слоем, машина резала лазерным скальпелем материю, пока не появился огромный проход, затянутый молочной пленкой тумана. Силовой луч рельсотрона утих, но никто не проронил ни слова.

Потом Деконак начал раздавать указания младшим техникам, чтобы те проверили стабильность силовой рамы, расход топлива, время на создание прокола, и подобные вещи. Когда стало ясно, что портал стабилен и оттуда никто не рвётся, встал главный вопрос. А как собственно исследовать?

— Как любопытно, — профессор Хоулинг активно водил палочкой рядом с порталом, изучал его энергетическую структуру сквозь спектронокли, кидал в дыру пустые консервные банки, и пару раз даже пытался просунуть внутрь голову, но каждый раз Хонхо успевал отдернуть мужчину назад.

Сам Хонхо тем временем успел переодеться в специальный защитный костюм разрушителя проклятий собственной разработки, и вместе с Деконаком заканчивал устанавливать лебедку со страховочным тросом.

— Вам ясна ваша задача, мистер Хонхо? — Спросил Блэк.

Тот в ответ кивнул, проверяя, надежно ли завинчен замок на конце волшебной палочке, и не рассохлась ли резинка напульсника — подобная хитрость не раз спасала мага в сражениях, полностью нивелируя эффективность заклятия разоружения.

— Так, я готов. Сверяем время. Я захожу в портал, изучаю обстановку. Через полчаса возвращаюсь. Если я дернул веревку два раза, быстро тащите меня назад. Договорились? Ну, с Мерлином.

Волшебник послал Мие воздушный поцелуй, отчего та фыркнула, и вошел в молочный туман. Шло время, трос равномерно тянулся следом, Хоулинг в возбуждении ходил взад-вперед перед завесой. Наконец время истекло, и буквально через секунд двадцать из завесы кулем выпал Хонхо. Взгляд у разрушителя проклятий был осоловелый.

— Ну, что там, коллега, — тут же подскочил к нему Хоулинг.

Хонхо долго молчал, у Селены даже промелькнула мысль проверить его на ментальное сотрясение, когда маг произнес.

— Тащите Омут. Вы сами должны это увидеть!

Англичанин принес небольшой размером с кофейное блюдце металлический думоотвод с небольшим стеклянным шаром посередине. Хонхо скептически посмотрел на миниатюру, но все же вытащил серебряную нить из виска и положил ее на тарелку. Стеклянный шарик закрутился, закружив воспоминание вокруг себя и распустив его туманом по комнате, подобно благовонию.

Их не утянул черный водоворот памяти, просто они оказались здесь же, но в прошлом. Видеть себя со стороны было несколько странно, но в этот момент их внимание сосредоточилось на Хонхо, и как тот прошел сквозь завесу. Каменная обсерватория тут же исчезла.

— Ой, мамочки, — взвизгнула Мия, и было отчего. Земли под ногами не было!

Но вместо того, чтобы упасть в Бездну, Хонхо просто висел в воздухе, словно астронавт за бортом шаттла. Вокруг него в невесомости парили обломки руин. Вдалеке парили скалы, на которых можно было разглядеть зелень деревьев. Высоко вверху тускло сиял нимб без Солнца. Мимо проплыла стая летучих рыб, лишь отдаленно похожих на земных собратьев. Их тела были длинными, словно у змей, и плавников у них было гораздо больше.

— Словно океан. Только без воды. Я снял чары головного пузыря, дышать здесь можно, — прокоментировал Хонхо, наблюдая за двойником из прошлого.

Тем временем, исследователь повернулся кругом, чтобы осмотреть точку входа, изучил портал сзади. С изнанки артефакт прокола представлял собой сплошное плато, как будто кольца были сложены и разложены одновременно. Недалеко внизу плыли какие-то руины и маг поплыл к ним.

— Хмм, возможно это были оригинальные Врата Рыб, — оглядев конструкцию, заметил Деконак.

— То есть как? И это другая реальность? Непривычно как-то.

— Я вас разочарую, но это все еще пограничная зона.

— Ну, я не вижу тут никаких демонов и тьмы.

— Изнанка неоднородна, господа, тут тоже есть материки и океаны, есть ночь и есть день, холод и жара, хотя насчет последнего я не уверен. Во всяком случае, быстрое путешествие в иную реальность невозможно, если хоть одна из двух шлюзовых дверей повреждена. Как же проще объяснить… вот ваша каминная сеть, если входной или выходной камин разбит, то…

— Да, да, мы поняли аналогию, — Хонхо отмахнулся. — Кстати, кого там интересовали демоны Тодеша, смотрите в ту сторону, эта погань меня чуть не сожрала!

Над ними нависла большая тень и прошлый Хонхо тут же юркнул за обломки. Маги задрали голову вверх. Над ними плыло существо размером с кита с очень злой мордой, полной очень острых зубов. Рыба, закованная в каменную броню, внушала трепет.

— Ух ты, вылитый дунклеостеус, — зачарованно вздохнул один из тахинов-техников, ведь в воспоминания затянуло всех находившихся в комнате.

— Кто-то? — Переспросил Хонхо.

— А вон там геликоприон, — проследив за направлением пальца инженера, волшебники увидели акулу, у которой нижняя челюсть смахивала на циркулярную пилу.

— Ботриолепис, фанерозоя, — продолжал восторгаться молодой тахин, — лидсихтис.

— Откуда ты знаешь, как называются эти фантастические твари? — Удивился Хоулинг.

— Э, ну, я читал, в магловской энциклопедии про древних обитателей глубин, — смущенно почесал в голове тахин, — Просто когда мистер Деконак сказал, куда мы едем, я решил немного почитать про регион. Просто названия море Тетис, оно же не из воздуха взято, да и Врата Рыб как бы намекают. Это на самом деле Океан Тетис или Нео-Тетис, он был океаном на протяжении большей части мезозойской и ранней кайнозойской эры, расположенным между древними континентами Гондваной и Лавразией, до открытия Индийского и Атлантического океанов в меловой период, — под конец своей тирады голос тахина совсем смолк, потому что волшебники смотрели на него в немом изумлении.

— Как вас зовут, — спросил Блэк.

— Мартин, — тахин вжал голову в плечи, — Мартин Чандрейк.

— Мистер Чандрейк, вы довольно сообразительны, не желаете присоединиться к нам на постоянной основе?

Счастливая улыбка была ему ответом.

---

1) Общество поддержки сквибов

Вернуться к тексту

2) Двуногий и бескрылый подвид европейского дракона.

Вернуться к тексту

Исследование Бездны шло полным ходом. Если не брать в расчет древних хищных рыб, демонов Тодеша здесь не было и в помине. В связи с этим возникла теория, что основная масса потусторонней тьмы сосредоточена в городах и близлежащих зонах, а в таких местах, как Зона молчания, демонам просто нечем питаться.

— До ближайшего города километров пятьдесят, можно попробовать открыть прорыв там или же попробовать добраться до него по Изнанке и посмотреть, что там творится.

Командой было принято решение остаться в изначальной точке и постепенно расширять зону исследования с обратной стороны, ведь логово демонов безопаснее изучить издалека, чем сразу врываться в центр термитника.

Невесомость в Бездне была непривычна. Конечно, плавать в пустоте было забавно, но не тогда, когда тобой может закусить древний мегалодон. Так что Блэк научил магов заклинанию полета без метлы и прочих магических предметов. Те были в полном восторге.

— Вау, а можно как-то синхронизировать иллюзию крыльев за спиной с этими чарами, чтобы они двигались в такт? — Засыпала англичанина вопросами Мия. — А совместить с трансгрессией? У меня есть старый выпуск «Визард Пост», где есть колдофото полета обскура, это так круто выглядит…

Маг жестом прервал ее.

— Я дал вам базовый магический конструкт. Модернизировать его под свои нужды вы способны самостоятельно, благо, вы умная волшебница.

Та грустно поджала губки, но замечание было вполне справедливым.

Тахины, не будучи магами, с завистью смотрели, как чародеи устраивают тренировочные воздушные бои, и даже грузовые ковры-самолеты их не очень радовали. Правда, минорное настроение длилось недолго, потому что Селене то тут, то там стали попадаться чертежи артефакта, химеры самолетной турбины и крыла пикси.

Помимо этого Деконак разрабатывал систему открытия и закрытия Врат, ибо держать червоточину постоянно открытой было слишком энернозатратно, да и небезопасно: погнавшийся за Хонхо и вываливштйся вслед за ним из портала геликоприон⁽¹⁾ стал для всех неприятным сюрпризом.

Блэк в полевой лаборатории изучал принесенные из Бездны образцы минералов, древесины, органики и прочих материй, отправляя наиболее интересные образцы в Англию, чем его ушастая сова по имени Урфин была явно недовольна и постоянно клянчила еду у всех, а не только у хозяина. Правда, однажды сова вместо того, чтобы спокойно улететь в небо, нырнула в портал, что как раз был открыт. Если англичанин и был шокирован поступком питомца, то виду не подал. А когда Урфин вернулся в положенное время с письмом от некоего Муншайна, Блэк и вовсе стал вести себя, будто ничего сверхъестественного не произошло, но пометки в своих исследованиях сделал.

Селена вздрогнула, не понимая, что ее разбудило. Прислушалась, огляделась кругом. Кровать Мии была пуста. Снаружи вновь раздался волчий вой. Рош быстро натянула на себя одежду, схватила волшебную палочку и осторожно выглянула наружу.

Несмотря на то, что у них была нормальная кухня, в лагере также имелось кострище, где по вечерам собирались компании. Вот и сейчас в темноте горело пламя, а на бревенчатых скамейках сидела небольшая группа тахинов.

Селена изумленно приподняла бровь и опустила палочку. Мартин выл на Луну, а Мия вторила ему в голос.

— О, привет, Лена, мы тебя разбудили? — Спросила Кейтлин, девушка-зверолюд.

— Да ничего страшного, вы чего не спите?

— Так это, сегодня Полнолуние, волшебная ночь, а в таком месте она еще волшебнее. Текилу будешь?

Селена трансфигурировала из ближайшего камешка шот и позволила налить себе мутновато-желтый самогон. Ее сосед протянул ей шпажку с жареным скорпионом.

— Фальшивишь, Мия, фальшивишь, нужно вот прям от души выть, никого не стесняясь, будто в караоке поёшь.

— Ты все равно ее за ночь не научишь по-нашему, дин!

— Дин?

— Динго, а ты думаешь, что он так развылся! — Мартин, услышав, что говорят о нем, повернулся в их сторону и сверкнул глазами. Селена едва заметно вздрогнула, но мысленно одернула себя — среди них нет оборотней, а глаза могут светиться и у прочих зверей.

— А почему тогда Деконак называл вас всех тушканчиками?

Волшебница не стеснялась задавать подобные вопросы. Маги много не знали о зверолюдях, а те многого не знали о волшебниках, и если не задавать вопросы, пускай и глупые на первый взгляд, между ними так и останется стена взаимного непонимания и страха.

— Тушканчики, они же бестолковые, вот он на нас так ругается ласково, — пожала плечами Кейтлин.

— Вас начальство не разгонит?

— Неа, Деконаку по боку, Хоулинг сам только недавно ушел, он с Томом соревнование устроили, кто больше летучих мышей собъет, он палочкой, или Том рогаткой. Они там, вдалеке, чтоб свет костра не мешал.

— А Блэк?

— Дежурит внизу со второй сменой. Искать волшебство где-то за пределами, когда оно здесь, вокруг нас… странно, я считаю.

Ночь действительно была волшебной. Громадная золотая луна и мириады звезд изливали белесое сияние, пришедшее из далёких эпох. Ветер усилился. Песок шевелился, находя новые места, чтобы снова улечься. Его волнообразные движения, медленные и непринужденные, напоминали полуночное море. Рош встала, чтобы сходить в палатку за спектральными гогглами и понаблюдать за ночным небом в усиливающем свете, но товарищи сказали ей бросить все эти артефакты и просто насладиться атмосферой. На противоположном конце поляны кто-то играл на гитаре и тихо напевал: «Верной я навеки стану, Тайну раздели со мной. Ты, Луна, — отец шаману, Мне — приходишься сестрой».

Когда мелодия стихла, остался лишь треск костра и шепот песка. Волшебница наблюдала, как огненные искры поднимаются в чернильное небо, но гаснут, так и не сумев стать звездами. Песчаные дюны шептали беззвучную колыбельную, маня за собой в страну грез.

Селена очнулась уже на середине рассказа Мартина, и попыталась понять, о чем тот толкует.

— «Маниту», то есть дух, есть вообще у всего. У скал, у деревьев, у чего угодно. Даже если скала стирается в пыль или дерево рубят на доски, их маниту остается вокруг. И так думают не только индейцы, но и китайцы, африканцы, то есть все те, кто действительно понимают Мать-природу.

— Тогда почему мы не окружены призраками постоянно?

— Я думаю, многие духи отправляются на перерождение, а насчет тех, до кого ход ещё не дошел… А вообще почему некоторые из нас никогда их не видят? Просто время неправильное, вот почему. Для всего в мире есть свой час. Ночь всех Святых, или Ночь Йоля, или эта ночь. Это очень драгоценная ситуация, и я думаю, что это все похоже на какой-то причудливый временной замок — вроде того, каким пользуются банки. Замок в банке открывается, а там — деньги. Здесь открывается какая-то метка, и мы получаем рыбу из давно ушедшего мира.

— Да ты гонишь!

Селена широко зевнула и прикрыла глаза. Но когда она их открыла в следующий раз, прямо перед ней проплыл морской конек.

— Прикольный у тебя мираж, Мия.

— А разве это не ты его наколдовала?

— Нет…

Компания растерянно переглянулась и заметила, что за пределами их поляны вовсю плавают косяки рыбы. Они порхали и кружили вокруг, как вспышки света, переливаясь всеми цветами радуги.

— Я же говорил, — Мартин вскочил на ноги и ткнул пальцем в сторону крупного косяка, — я же говорил, легенда правдива.

Все повскакали со своих мест, поднялся невообразимый гвалт.

— Смотрите-смотрите.

— Какие яркие.

— Вау, да даже в Большом Рифе не так круто.

— Айда на ковер-самолет.

Пока тахины, под дружеское улюлюканье, по очереди летали на ковре, Селена не спеша парила невысоко над землей. Все же она была не настолько пьяна, чтобы так бесстрашно рассекать в ночном небе. Рыбы юрко оплывали чародейку, не позволяя прикоснуться к себе. Но когда Селена резко нырнула вбок, чтобы на нее не налетели горе-ковролетчики, сквозь нее проплыла рыба-пила. Ощущение, когда сквозь тебя проходит призрак было не из приятных. Ее будто макнули в ледяную воду, заложило грудь, живот свело от спазмов. Волшебницу всю передернуло и она опустилась на песок. Веселья как-то поубавилось.

Как-то резко стало темнее, и волшебница взглянула на небо. На желтый диск Луны плыло огромное облако. «Какое плотное,» — успела подумать Селена, как раздался пронзительный звук. Словно кто-то применил заклинание Сонорус и начал медленно водить пенопластом по стеклу. Девушка заткнула уши, но противный шум ввинчивался штопором прямо в мозг.

Рош подняла голову вверх, пытаясь найти взглядом остальных. Ее глаза распахнулись в изумлении. Звездопад. Настоящий ливень звезд, таких ярких, что слезы наворачиваются. Это было столь прекрасно, что чародейка застыла, очарованная.

Первые звезды коснулись земли, и в воздухе загремели взрывы. Угли костра разлетелись в разные стороны. Завыла сигнализация на грузовиках тахинов, но резко оборвалась. Послышались крики боли, ковер-самолет рваными толчками стал спускаться вниз.

— Protego Maxima. Fianto Duri. Repello Inimicum, — кто-то рывком поднял ее за шкирку. — В подвал, живо!

Селена сделала пару шагов в сторону обсерватории, смотря в спину Блэка, который чарами левитации подхватил подбитый ковер и пустил его по дуге в сторону укрытия.

— Где Хоулинг?

Мия указала рукой на противоположный конец лагеря. Белые стрелы метеоритов ударили рядом, подняв в воздух тучи пыли.

— Какого драккла, — маг закашлялся и поднял взгляд на дыры в барьере, — так, значит! Seres diaboli pila⁽²⁾, — Щит расслоился, дублируя сам себя, и начал беспрерывно вращаться, закрывая прорехи. — Куда?! — Крик в спину бегущей прочь Альварес.

Тахины, придерживая раненных, спешили в руины дворца. Укрывшись в подвале, Селена стала помогать пострадавших, накладывая всевозможные лечащие чары. Периодически ей приходилось отвлекаться, чтобы отпугнуть чарами развеивания призрачных рыб, но те проворно уворачивались от лучей, и взбесившись, кидались на всех подобно пираньям. Пускай они не причиняли видимого вреда, но судорога в мышцах и тошнота явно не были хорошими признаками.

Сзади что-то затрещало, кто-то вскрикнул «Ложись!». В спину Рош будто плеснули кипятком, и она провалилась во мрак.

* * *

Черная пустота. Нет ни жутковатых высохших мертвых деревьев, ни туч, ни тумана, ничего. Просто удалили всю реальность, оставив ее одинокую фигуру на черном холсте, хотя даже краска художника была не такой однородной, как эта тьма. Даже темнота под веками имела больше цветов, чем это место. Под ногами хлюпала вода, будто она бредет по лужам.

Вдалеке вспыхнула искра. Хоть какое-то направление движения. Свет становился все ближе, но когда волшебница подошла почти вплотную, он поплыл прочь от нее. Селена ускорила шаг, не отводя взгляда от светящейся сферы, пока не налетела не налетела грудью на частокол. Молочно-белые прозрачные иглы оцарапали руки. А сфера и не думала останавливаться и полетела вглубь пещеры. Рош уже собралась протискиваться между кольев, но тут взгляд зацепил некую странность. Разве потолок пещеры не был выше, и эти странные сталактиты и сталагмиты? Сердце волшебницы кольнул страх. Сфера, будто почуяв ее сомнения, приостановилась и заманчиво качнулась туда-сюда, мол, чего ты медлишь. Но Селена уже отпустила колья и сделала небольшой шаг назад. Сфера вопросительно мигнула, а потом налилась багровым светом. Запульсировала, закружилась, и девушка осознала, что на нее смотрит злой алый глаз. Она начала разворачиваться, чтобы рвануть прочь, но из глубины пещеры вдруг выскользнул толстое щупальце и, обвившись вокруг талии, потащило Селену прямо на колья. Крик ужаса поднялся с самых глубин ее души.

Она резко открыла глаза. Сперва все было мутным, но после взгляд прояснился, и она осознала, что она находится в своей палатке.

«Ну и кошмар, больше никакой паленой текилы. А она вообще была?» Девушка села на кровати и схватилась за голову, что тут же заныла. Текила была, а бинты на голове, слегка влажные на затылке, намекали, что возможно было и все остальное.

На кровати Мии лежал тахин, кажется, его звали Чаффи, и хрипло дышал. Тонкое одеяло валялось скомканным в ногах, открывая вид на забинтованную грудь.

Полог комнаты зашуршал и в комнату вошла рунолог.

— Селена, Мерлин правый, ты проснулась? — Она подбежала к ней и осторожно взяла за руки. — Как себя чувствуешь? Тебе не стоит резко двигаться! Что ты последнее помнишь?

— Мы сидели у костра. Пили. Мартин начал рассказывать байки про Рыбную ночь. Потом все вокруг стало, как морское дно. Рыбы-призраки. Парни летали на ковре. Начался метеоритный дождь. Мы побежали в подвал. Потом там что-то рвануло. Скажи, что этого не было, пожалуйста.

Мия гневно поджала губы и отвела взгляд.

— Я думала, хуже той проклятой Бруклинской пивоварни ничего невозможно придумать, но Моргана для нас расстаралась на славу, чтоб ее нунду сожрал.

Пока Селена одевалась — она не хотела отлеживаться в постели, когда не хватало рабочих рук, — подруга поведала ей хронологически востановленную версию событий, произошедших в лагере, хотя о причинах некоторых явлений все еще приходилось гадать. Рыбная ночь действительно имела место, все эти духи, которых индейцы навахо считают священными, вот только призраки обычно равнодушны к людям, если конечно те не пересекают границы духовного мира. Однако причиной возмущения вчерашнего спокойствия стал кит-левиафан. Именно его Селена приняла за гигантскую тучу, и именно он своим ревом устроил падение звезд. Деконак утверждал, что у каждых Врат должен быть Страж. Возможно, это был именно он. Почему левиафан не явился сразу при создании червоточины, а только в ночь Полнолуния — загадка. В любом случае, их застали врасплох. Что могла сделать разрозненная пятерка волшебников? Причем трое из них изрядно надрались текилой, будь она неладна, а Хонхо был вообще по другую сторону портала. А ведь атака началась с двух сторон реальности, и пока Блэк прикрывал барьером группу у костра и пытался огрызаться на древнего Стража, Хонхо прикрывал тыл, выводя вторую смену с Изнанки. Мия побежала на подмогу Хоулингу, Селена оказывала первую помощь раненым, и как назло, некому оказалось прикрыть буровую установку, ведь, как оказалось позднее, морские гады атаковали не только разумных, но и артефакты. Деконак, будучи простым тахином, магией не обладал и никак не мог отпугнуть рыб. Машина рванула, накрыв пространство волной взрыва, в эпицентре которого оказался главный инженер, портал схлопнулся, отсекая часть группы, включая Хонхо. Одному зверолюду не повезло особенно, его вмуровало прямо в стену, где он и скончался. Впрочем, были еще трупы: другому тахину еще в самом начале нападения метеорит пробил голову, спасти его также не удалось. Селене оставалось лишь радоваться своей удаче и тому, что ее череп оказался чуть более крепким, и отлетевшая деталь рейлгана лишь отправила ее в беспамятство, а не к духам предков. Но тот кошмарный сон с рыбой — удильщиком… Рош тряхнула головой, и тут же пожалела об этом.

Зайдя в подвал обсерватории, волшебница со вздохом осмотрела место работы. Стены покрывала копоть, пушка артефакта выглядела как обгорелое бревно, дуги колец хоть и держались на месте. Но линии черных сосудов, пронизывающие всю каменную кладку, заставляли сердце сжиматься в ужасе, хоть сам труп и вырезали с помощью трансфигурации из стены, оставив пустой прямоугольник, словно нишу для статуи или гроба. Хоулинг при виде ее всплеснул руками, радуясь, что его бывшая студентка пришла в себя и возмущаясь, что та уже вскочила на ноги. Блэк лишь на мгновение оторвал голову от чертежей, коротко кивнул и начал дальше о чем-то беседовать с Мартином. Конечно же, англичанин оставался таким же невозмутимым. Как всегда равнодушный будто холодная селёдка. Сравнение волшебнице не понравилось, сейчас любое упоминание рыбы казалось отвратительным. Рош не хотела подслушивать чужой разговор, но разум требовал получения хоть какой-то либо конкретной информации.

— Даже если бы Деконак был здесь, починить ее нашими силами невозможно. Никакой ваш Репаро не поможет. Нужно строить машину с нуля.

— У нас нет на это времени. Мы не знаем, как долго они смогут продержаться на Изнанке. Да и ситуация с левиафаном может повториться.

— Разве вы его… Хотя такая громадина… Том говорил, что видел какие-то странные фигуры в желтых плащах незадолго до атаки. Они могут быть причастны?

— Не будем исключать эту версию.

В воздухе захлопали крылья. Ушастый филин сел на стол и протянул хозяину конверт. Блэк, не глядя отодвинул письмо в сторону, что-то записал в блокнот и отдал его Урфину. Птица вылетела из помещения и исчезла. Спустя некоторое время она вернулась, как будто никуда и не летала. Блэк взглянул на блокнот, затем передал его Хоулингу. Тот, прочитав запись, радостно выдохнул.

— Хоть одна хорошая новость за сегодня. Драккл дери, хорошо, что почтовые птицы пользуются кротовыми норами, мы можем передать им все необходимое.

— Пускай Деконак жив, но он в критическом состоянии, на одном кроветворном и костеросте долго не продержится. Мы должны их вытащить и быстро.

Хоулинг забарабанил пальцами по столешнице.

— Мартин, как думаешь, Крушитель Луча может без всяких устройств открыть червоточину?

— Я не знаю, сэр. Я даже слабо представляю себе принцип их работы. Хотя… В теории… Я не знаю, сэр, Деконак лучше в этом разбирается, он же главный. О, Дискордия, — тахин закрыл лицо руками, — я ведь что-то об этом слышал. Какая-то история с простецами. Конни Фрейзер, она специализировалась на поимке обладающих Сиянием, правда, ей было все равно на кого работать, на Флэгга или на людей. Она пошла работать в Национальную лабораторию в Индиане, в маленьком городке под названием Хоукинг или Хоулинкс. Что же там произошло… Да, точно, там одна одаренная создала пролом, но я не знаю подробностей, клянусь Мерлином.

— Поиски Одаренного или хоть сколько-нибудь приличного легилимента займут столько же времени, сколько сборка нового Прокалывателя. Будем решать проблему иначе, своими силами.

Маг подошел к обгоревшему артефакту, долго копался в нем и извлек наружу стеклянную колбу с какими-то кристаллами внутри.

— Еще не все израсходовали, — затем англичанин оторвал одну из железных перекладин и телекинезом отодвинул машину к стене, расчищая место посередине.

Вернувшись к столу, маг зачистил трубу от сажи, посмотрел на моток синей изоленты, на сердечник, снова на моток синей изоленты, и остановился на сердечнике. Согнув его втрое, он точечным огнем приварил его к одному концу трубы. Раскрыв колбу, Блэк вынул самый крупный кристалл и закрепил его на навершии.

— Что вы делаете? — В изумлении спросил Хоулинг.

— Катализатор.

— Но… но это же просто арматура с… — маг не смог подобрать слов.

— Если вас смущает вид изделия, идите к гоблинам, они прекрасные ювелиры и кузнецы, — Англичанин встряхнул обожжёнными пальцами. — Мартин, где термолента?

— И что вы будете делать с этой гремучей палкой? Вы так и не поведали мне, что вы использовали в устройстве в качестве питательного элемента. Вы же видели, как рванул артефакт! Мы можем попробовать провести ритуал, объединим усилия.

— Профессор, вы знаете об эффекте Рингельмана?

— Да, но…

— Вы хоть приблизительно представляете, каким количеством энергии придется оперировать? И если кто-то хоть на секунду ослабит контроль или начнет колебаться… Я не желаю более рисковать членами команды.

— А взять на себя единолично ритуал это чистой воды самоубийство. Я уже много лет живу на свете, Регулус, и знаю, что иногда излишняя самоуверенность приводит к участи гораздо хуже смерти!

Блэк посмотрел на Хоулинга нечитаемым взглядом, от которого у профессора по спине пробежал холодок.

— Я прекрасно осведомлен об этом, — Голос англичанина оставался все таким же ровным. — Очистите зону!

Уперев самодельный посох в каменные плиты, он встал напротив закрытого разлома. Селена ожидала, что маг начнет читать какой-то длинный речитатив, махать руками, или хотя бы начертит на полу пентаграмму — то есть как-то начнет готовиться. Все случилось быстро, как вспышка молнии. Из навершия ударил луч, идеально прямой и широкий, будто у прожектора маяка. Камень под его пронзительным светом стал вскипать и пожирать сам себя. Когда кладка исчезла и в воздухе задрожала мутная белая пленка, Блэк ослабил сияние и жестом указал в проем.

— Алварис, сигнал!

Мия взмахнула палочкой, выпустив на свободу Патронуса в виде цапли. Дух-защитник стрелой нырнул в проем. Волшебница прикрыла глаза, концентрируясь.

— Они в шести милях от входа. Кругом геликоприоны, Хонхо прикрывает группу. Веду их.

Через двадцать минут, что длились почти вечность, молочный туман дрогнул и в комнату влетел ковер-самолет. Тахины спешно спрыгнули с него и натянули тросы, тормозя полет артефакта. Мгновением позже сквозь червоточину влетел Хохно.

— Закрывай!

Блэку не нужно было повторять дважды. Луч вспыхнул с новой силой, но свет будто потек в обратном направлении, восстанавливая разрушенную стену.

Волшебницы засуетились вокруг раненных. Главный инженер был весь в черных ожогах, одежда — сплошь горелые лохмотья. Хуже всего выглядело лицо: Деконак выглядел так, будто но выпил Оборотное зелье с волосом бобра, а потом по нему прошлись Инсендио. Паленая шерсть и спекшаяся на ней синтетика — зрелище не для слабонервных.

Блэк бегло осмотрел Деконака и цокнул языком. Достав из мантии флакон, он откупорил пузырек, выпуская наружу серебристый словно снег дым. Взмах палочки и облако обволокло, тахина, наполняя его легкие, выравнивая сердечный ритм.

— Это поможет ему продержаться. Мартин, соберите раненных, я дам вам портключ к мадам Ши-Тсу.

Младший инженер встрепенулся, глаза его засияли надеждой.

— Коллеги, — обратился маг к группе, — пока не найден способ разобраться с левиафаном, я временно приостанавливаю полевые исследования. У вас на данный момент достаточно материала для лабораторной работы. Также я вам предоставляю недельный отгул. Свободны.

— Мистер Блэк? — Окликнул его Хонхо.

— Что еще?

— Спасибо, что вытащили. Я уж думал, подохнем.

Со стороны тахинов тоже послышались слова благодарности.

Селена заметила, как уголки губ англичанина едва заметно дрогнули, но маг быстро развернулся и покинул обсерваторию.

---

Примечания:

Буду рада получить фидбэк от аудитории в виде ваших комментариев.

---

1) Вымерший род долго существующих похожих на акул хрящевых рыб. Почти все ископаемые образцы известны по находкам спирально расположенных кластеров зубов, называемых «зубными спиралями». Их нижняя челюсть напоминает циркулярную пилу.

Вернуться к тексту

2) Китайский шар дьявола — изумительное творение представляет собой вложенные друг в друга полые шары, каждый из которых может вращаться независимо от других и украшен витиеватыми ажурными узорами. Самый первый такой шар заключал в себе два вложенных шара. Постепенно мастера резьбы по слоновой кости совершенствовали технику, появились шары, состоящие из семи слоев.

Вернуться к тексту

Бесполезная.

Так ощущала себя Селена, запертая в лаборатории среди минералов и органики. Конечно, это была часть ее работы, но корпеть над образцами после пережитого было невыносимо.

Дракклов англичанин! Его уровень владения магией вызывал восхищение и зависть. Это было нечто большее, чем простое махание палочкой. Нечто, что не желало вписываться в привычную схему.

Бездна. Левиафан. И Блэк.

Раньше девушку вполне удовлетворяли ее навыки волшебства. Но после поездки в Мексику, Рош поняла: если она хочет остаться на плаву, нужно нечто большее, чем диплом Салемского института.

На чем же сосредоточиться?

Беспалочковая магия звучит круто, но она хороша только для внезапной атаки или начальной обороны, если палочка драккл пойми в каком кармане, а не в руке. Проблема в том, что луч заклинания сам по себе достаточно медленный — бейсбольный мяч и то быстрее, а уж про дальность полета и говорить нечего.

«Я дал вам базовый магический конструкт, а дальше вы вольны менять его под свои нужды», — так, кажется, он говорил.

Что мешает ей создать чары наподобие снайперского прицела, а также изменить известные ей заклятия, добавив им эффект самонаведения?

В подобном ключе размышляла не только Селена. Когда она стала ходить на заброшенную строительную площадку, недалеко от пивоварни, то обнаружила там Мию, что также решила проверить свои разработки. Ее идея о том, что точка сотворения чар не обязательно должна быть привязана к концу палочки, показалась весьма свежей. Это позволило бы творить чары из-за угла или даже за спиной противника.

Волшебницам стало интересно, как далеко они могут зайти в своих безумных фантазиях. Чары с отложенным действием, залповые и очередями — казалось, ограничений не было, кроме одного: их тела не выдерживали столь интенсивной нагрузки.

Деконак постепенно шел на поправку. Тахины, навещавшие его, говорили, что тот уже вовсю работает над чертежами новой машины.

Когда маги впервые увидели его после выписки, эмоции их были смешанные: с одной стороны они были рады выздоровлению коллеги, с другой — внешность тахина без синтетической маски была непривычной. Золотистая шерсть на теле, местами выжженная, местами выбритая, черный нос, кошачьи усы, заячья губа и длинные передние зубы — ипостась бобра не выглядела отталкивающей, если не считать все еще заживающие ожоги, просто непривычной. Первое время тахин стеснялся, чувствуя себя будто голым под любопытными взглядами волшебников, но мадам Ши-Тсу строго-настрого запретила носить человеческий покров, пока раны полностью не заживут. Некоторые его подчиненные в знак солидарности стали проявлять перед волшебниками свою истинную внешность. На удивление, это сработало: магам были привычны и такие создания как пакваджи, эльфы, гоблины, кентавры, русалки, так что звериное обличие тахинов вскоре стало для них вполне обыденным явлением. Еще один шаг навстречу друг другу.

Научная деятельность закипела с новой силой.

— Мистер Блэк попросил меня разработать новый тип магических проводников специально для ведения боя. Посохи, палочки, кольца, кулоны и прочие аксессуары это, конечно, здорово, но это все равно что менять леворульную машину на праворульную, или наоборот. А нам нужен самолет! Так что…

Деконак открыл продолговатый кейс. Маги, что были хоть немного знакомы с магловским миром, удивленно распахнули глаза. Перед ними лежало нечто, отдаленно напоминающее штурмовую винтовку.

— Простецы уже давно используют огнестрел, но они так часто воюют, что им постоянно нужно что-то новое. Я немного пообщался со своими ребятами из СОИ⁽¹⁾. И у них есть довольно перспективные наработки: лазерное, кинетическое, пучковое оружие. Однако ввиду ограниченности их мышления, у них все время возникают проблемы с энергопотреблением. Вы знаете, я даже рад, что действует Международный Статут Секретности. Если бы маги и простецы работали совместно, мир давно бы развалился в труху. Но нам-то оружие нужно не для континентальной обороны, а для борьбы с тварями Бездны.

Деконак начал объяснять разницу между обычным, огнестрельным оружием и новым, лучевым; говорил про отсутствие патронов, про формирование пучка частиц, ускоренных до околосветовых скоростей; сравнивал магические потоки из палочки, несущие определенный заряд, и природно-нейтральные; приводил в пример рентгенодифракционный анализ призматических кристаллов, что можно использовать в качестве встроенного источника энергии.

Хоулинг презрительно поджимал губы, всем видом показывая, что он думает о передовых технологиях простецов.

Главный инженер лишь пожал плечами.

— Ну, мы на вас и не рассчитывали, научники пусть занимаются своим делом, а охрана своим. Хотя, мистер Блэк сейчас занимается составлением еще одной исследовательской группы, из сквибов, обеспечит их магическими тониками. Возможно, вам и не придется более подвергать себя риску, будете спокойно изучать образцы в штабе…

— Дай сюда, — Селена и Хонхо одновременно потянулись к штурмовой винтовке.

Оба вцепились в образец мертвой хваткой, не желая уступать сопернику. Деконак с изумлением наблюдал, как благородные волшебники тянут на себя магловское оружие, а затем достал еще один кейс и предложил съездить на полигон, на котором до этого уже тренировались тахины.

Отец часто брал Селену на стрельбище, так что метательная машинка для запуска тарелочек не стала для нее сюрпризом. Первое время она вела в счете, к тому же ее пистолет-пулемет было легче, чем потоковая винтовка Хонхо. Однако разрушитель проклятий быстро учился, так что борьба между ними разгорелась нешуточная. Однако, до верхних строчек рейтинга стрелкового клуба, им было далеко — тахины с их звериной реакцией разделывали их в два счета.

Деконак нарадоваться не мог, принося на полигон все новые и новые образцы: снайперские винтовки, штурмовые; дробовики, гранатометы. Мия, которая стрельбой не заинтересовалась, увлеклась магическим зачарованием: с помощью рунных микросхем, волшебница придавала оружию то или иное свойство, начиная от увеличения скорости перезарядки и заканчивая стихийным уроном.

Вскоре магам надоело просто так стрелять по тарелкам, тем более те летели от них, а не к ним, и притащили на полигон мячи для квиддича. Бладжеры внесли оживление на поле, но их количество пришлось увеличить с двух до двадцати, чтобы они могли представлять существенную угрозу.

Когда Блэк нанес им очередной визит, им было чем похвалиться. Синяками почти никто не светил: большинство бладжеров вовремя отстреливалось, а прорвавшиеся безрезультатно бились в вовремя наколдованные щиты. Правда, снитч так никто и не сумел подбить: тот ловко ускользал даже под перекрестным огнем. Хоулинг обещал проставить ящик огневиски тому, кто сумеет сбить золотого проныру.

Англичанин долгое время следил за стрельбой, а потом обратился к профессору.

— У вас получился отличный рой, Аллан.

— Вы все же заметили, — хмыкнул в усы волшебник.

На первый взгляд в небе царил полный хаос. Но внимательный глаз определил, что не все бладжеры пытаются атаковать стрелков; небольшая группа железных мячей держалась в отдалении и создавала своим мельтешением плотный заслон для снитча.

Блэк отошел от профессора и встал за плечом Селены.

— Как успехи, мисс Рош?

От проникновенного голоса над ухом волшебница чертыхнулась, и луч улетел в молоко.

— Мистер Блэк, не подкрадывайтесь так! А если бы я вас от испуга ударила?

— Пользуйтесь вы чуть больше своими способности, легко бы заметили чужое присутствие. И давно бы попали в злосчастный снитч.

«Ну конечно!» — мысленно закатила глаза волшебница, но вслух она сказала совершенно спокойным тоном:

— К сожалению, у меня нет ни звериного чутья, ни скорости реакции. Только навыки, которые в меня вбивал отец и эта лазерная винтовка.

— Не полагайтесь на оружие. И не завидуйте тахинам. Вы — волшебница, так почему не пользуетесь Магией?

— И как Магия поможет мне сбить снитч? До него сто пятьдесят ярдов минимум! И он не висит неподвижно на месте! Я его в прицел еле вижу!

— Меня расстраивает ваше неверие…

Два тахина, что стояли рядом и, навострив уши, подслушивали разговор, еле сдерживали смешки. Один изобразил пальцами букву С, второй театрально схватился за шею и сделал вид, что задыхается. Когда англичанин обернулся на них, те сделали вид, что ничего не происходит.

— Мисс Рош, магическая энергия будто пыль — она есть везде. Главное — дотянуться до нее. Как молния спускается с небес на Землю, так и вы можете достать снитч.

Селена попыталась представить все это, но слова так и остались просто словами.

— Может, сами покажете? — осторожно попросила волшебница.

Блэку не нужно было повторять дважды. Девушка ожидала демонстрации наподобие той, что была произведена с открытием червоточины, но маг поступил иначе. Он просто положил свою ладонь ей на спину, точно между лопаток.

Селену будто молния прошила. Каждая клеточка ее тела, от затылка до кончиков пальцев на ногах, наполнилась энергией. В груди разгоралось солнце. Все чувства обострились. Она чувствовала жар ладони сквозь на спине; сердцебиение тахинов, стоящих рядом; дрожание воздушных потоков, рассекаемых бладжерами. Солнечные лучи падали вниз бесконечным теплым водопадом.

Воздух наполнился золотистой пылью. Одна песчинка показалось ей крупнее прочих. Стоило девушке сосредоточить на ней внимание, как разум рванул к ней, и вот уже перед ней парит снитч, беззаботная колибри из чистого золота. Рядом растревоженным ульем гудели бладжеры. Рош отмахнулась от них, словно то были назойливые мухи.

Волшебница почувствовала, как ее руку чуть сжали, заставляя нажать на курок.

Снитч вздрогнул и стал падать вниз, кружась по спирали будто семечко клена. Золотое солнце уменьшилось до размера галлеона, а после и вовсе, блеснув огненной искрой, погасло. Сознание Рош вернулось в собственное тело.

Блэк отпустил волшебницу, и с его прикосновением ушло овладевшее ею чувство уверенности. Миру вернулись привычные краски, рубильник громкости повернулся на минимум.

Мартин пробежал все поле, долго копался в пожухлой траве и поднял с земли крылатый шарик.

— Хей, она действительно его сбила!

На полигоне раздались крики радости и одобрительное улюлюкание.

Волшебница обернулась, чтобы посмотреть на Блэка, но тот уже отошел прочь, под навес, где он был немедленно окружен Хоулингом и Деконаком, которые начали наперебой что-то громко и быстро ему говорить.

Селена хотела получить объяснения, но ее окружила толпа стрелков с поздравлениями. А в следующее мгновение Блэк аппарировал.

* * *

Несмотря на привлекательность волшебных исследований, Блэк постоянно ощущал нехватку человеческих ресурсов. Когда в Хогвартсе преподавал Гораций Слагхорн, все было проще: в свое время в школе он от­бирал для себя фаворитов среди учеников — кого за ум, кого за честолюбие, кого за обаяние или та­лант, причем удивительно ловко определял имен­но тех, кто потом добился известности в той или иной области. На вечеринках своего социального клуба он знакомил их с нужными людьми, налаживал полез­ные контакты между юными дарованиями и влиятельными персонами, и всегда что-то с этого имел, будь то коробочка его любимых заса­харенных ананасов или возможность порекомендо­вать своего человека на освободившуюся должность в Управлении по связям с гоблинами.

Увы, с его выходом на пенсию, некому было продолжить славную традицию. Просить Северуса восстановить клуб было бессмысленно: Снейп и светские вечеринки — понятия несовместимые.

Получение места в Совете попечителей Хогвартса давало пространство для маневра, но Блэку нужен был постоянный осведомитель внутри школьных стен.

Люциус, нынешний председатель, искал повод дискредитировать Дамблдора, и не отказался бы от свежего взгляда на сложившуюся ситуацию в школе, но вопросы, которые ставил перед ними Блэк, требовали коллективного обсуждения.

Так как Совет являлся структурной частью Отдела образования, его собрания традиционно проходили в одном из конференц-залов ММВ.

— Предлагаете ликвидировать ЗОТИ и внести в программу Основы магической безопасности? — Алекс Турпин, русобородый волшебник, бегло просмотрел документы и с интересом взглянул на Блэка, — Почему так внезапно?

— Потому что эту карусель с новым преподавателем каждый новый год пора заканчивать. У каждого своя программа, знания студентам даются бессистемно. Они нахватаются по верхам, а экзамены сдают, тупо вызубрив билеты, которые не менялись уже сколько? — Волшебник решил опустить подробности про то, сколько ему приходится тратить сил на недавних выпускников, подтягивая их под свои высокие стандарты, а в некоторых областях даже приходится нанимать задорого иностранных специалистов. — Может стоит сразу растить качественную смену?!

— Полагаете, — кивнул Теодор Огден, — смена названия поможет избежать проклятия должности?

— Господа, а вы уверены, что это проклятие вообще существует? Что же наш великий светлый маг его не снимет? Или же ему выгодно, чтобы следующие поколения были слабы и полагались на его Сиятельство…

— Вы сгущаете краски, мистер Блэк, — тут же вскинулся Стерджис Подмор, еще сильнее выпятив вперед квадратный подбородок. Волшебник прежде состоял в Ордене Феникса, так что наезд в сторону Дамблдора не смог оставить без внимания.

— Обойдемся без конспирологических теорий, — Айрис Венлок, чей муж, Морион Венлок, был хозяином журнала «Проблемы чаровдения» выразительно посмотрела на обоих магов, — И сосредоточимся на фактах. За последние двадцать лет в юношеской лиге по магическому дуэлингу не было ни одного чемпиона от нашей школы. А за последние восемь еще и в чемпионате по зельям. Мы уже давно не лучшая магическая школа. Мы уступаем даже Колдовстворцу.

По залу прокатился недовольный ропот. Пускай сидящие за столом люди имели разные политические взгляды и даже статусы крови, но всех их объединяло одно — они были британцами, а значит имели национальную гордость.

— Что ж, вписать в программу вместо ЗОТИ Основы магбезопасности кажется логичным. Новое название больше соответствует духу дисциплины, а ЗОТИ… может быть сохранено в качестве модуля, — вставил свой комментарий Герберт О`Флаэрти, — Но я не уверен насчет дуэлинга и боевой магии, не перегрузим ли мы детей?

— Пусть будет факультатив или дисциплина по выбору.

Однако большинство проголосовало против данной идеи, когда возник закономерный вопрос о бюджетных расходах. Регулус был готов смириться с этим, но на следующем пункте повестки решил стоять до последнего.

— Мистер Блэк, ну далось вам это Магловедение! Вот чего-чего, а подобного я от вас не ожидал! — Татион Флинт неодобрительно покачал головой.

— Мой сын ни за что не будет изучать маглов! — Презрительно поджала губы Ламия Бёрк. — Как в вашей голове могла зародиться такая отвратительная мысль.

Люциус хранил молчание. Пускай он знал о замысле Блэка, но не одобрял.

— Я знаю, о чем вы все думаете, — холодно оглядел противников волшебник. — Но любить маглов и знать, на что они способны, — две разные категории. Вы не желаете знаться с простецами, хотите жить в своем замкнутом, самодостаточном мирке. Тогда возьмите на себя ответственность за тех, кому повезло не так, как вам. Научите маглорожденных не просто контролировать свой дар, но жить в нашем обществе. Вместо Магловедения учите их Магических традициям. Воспитайте их в правильном ключе, чтобы они не создавали всякие… Ассоциации по освобождению домовых эльфов, — Малфой, да и пара других волшебников тихо прыснули от смеха. — Можно даже поднять на заседании Визенгамота вопрос об изъятии одаренных из магловской среды не с одиннадцати лет, а с младенчества. Но вы же на это не пойдете…

— Вот еще, возиться с гр… маглорожденными, — миссис Бёрк дернул плечом, — но предложенная вами альтернатива не лучше.

— К сожалению, пока мы тут медленно предаемся иллюзиям в своем магическом гетто, мир простецов стремительно развивается. С каждой декадой, количество областей, в которых магия превосходит технологию, сокращается. Почитайте прошлый годовой отчет Обливиаторов, их Постановление № 47 «Рекомендации по разработке методов работы с учетом развития уличного видеонаблюдения»; а также Постановление № 50 «Рекомендации по разработке методов работы с учетом развития сети Интернет». Вы будете поражены, насколько труднее стало затирать следы магии из людской памяти.

— Ближе к делу, — Зарычал Флинт.

— Магловедение должно стать обязательной дисциплиной ради сохранения Статута Секретности. Волшебники внешне неотличимы от простецов. К сожалению, верно и обратное. Маглы не могут видеть волшебные места, не могут в них попасть — всё это опасные заблуждения. И печальный прецедент Якоба Ковальского, американского магла, — тому яркий пример. Однако, Ковальский был лицом безобидным, не наделенным никакой властью в мире простецов. Чего нельзя сказать о военных и научных структурах различного толка, — Блэк говорил спокойно, почти вкрадчиво, но от его голоса у присутствующих магов по спине скользил холод.

— Вы вряд ли слышали о секретном проекте американских военных «Звездные Врата». Маггловские ученые пытались создать собственных магов. Эсперов — людей обладающих паранормальными способностями. МАКУСА чудом удалось саботировать проект. Информация не вышла за пределы страны. Но аналогичные проекты проводятся и в СССР, и в Японии. У нас наверняка тоже, думаю, Отдел Тайн, осведомлен об этом лучше меня. Вернемся к нашим баранам: мы не можем остановить магловский прогресс. Но мы можем его возглавить. Откажемся от политики невмешательства. Будем контролировать их из тени, словно пастырь своих овец. Но для того, чтобы грамотно ими руководить, нужно понимание, как работает их общество. А учиться этому нужно еще со школы.

Теодор Огден покачал головой. Он уже слышал аналогичные речи на собраниях Визенгамота от молодого наследника Блэков. «Не мытьем, так катаньем. Не получилось со стариками, к детям полез.»

Малфой, что тоже присутствовал на заседаниях Парламента, кивнул своим мыслям. Обработать Попечительский Совет, дабы они приняли нужное решение, проще, чем Визенгамот. Можно сыграть на амбициозности родителей — ему самому понравилась это высказывание: «Изучать, чтобы руководить». Блэку не достает гибкости, но это вполне в духе их семейства. Те ведут себя как короли, что не приемлют отказа.

В этот раз стоит его поддержать. Над прошлым проектом Регулуса тоже многие посмеивались, мол, сквибы не такая важная проблема: с глаз долой, из сердца вон. А потом на Международной конференции алхимиков был представлен тоник Муншайна, который пробуждал магические способности сквибов. Зелье произвело настоящий фурор в волшебном сообществе, затмив предыдущую звезду — Волчье противоядие, созданное Дамоклом Белби. Невиданному успеху также способствовала грамотная рекламная компания. Сестры Локхарт, — обе голубоглазые, с золотыми кудрями, как у их знаменитого брата-писателя и борца с темными силами, — чарующе улыбались с плакатов, держа в руках флакон тоника, а слоган над их головой гласил: «Раскрой свое сердце Магии!⁽²⁾». Именно они стали первыми известными сквибами, в чьей крови расцвело волшебство. Не обошлось и без благотворительности: тоник Муншайна был торжественно вручен завхозу Хогвартса, старому и ворчиливому сквибу Филчу. Тот не мог сдержать слез радости, держа в руках жидкое воплощение своей мечты. Для прочих ценник оказался астрономическим. Впрочем, люди были готовы платить любые деньги за чудодейственное снадобье.

Без скандала впрочем не обошлось: общественность требовала снижения цен и увеличения поставок, алхимические гильдии разных стран требовали раскрытия формулы и выдачи лицензий на собственное производство. Юристы Блэка активно огрызались.

— Что ж, тогда голосуем. Поднимите руки те, кто за изменение учебной программы Хогвартса, а именно: ликвидация ЗОТИ, введение ОМБ, обновление программы Магловедения с учетом требований к основным дисциплинам? — Люциус на правах председателя решил провести пакетное голосование. Если все пройдет успешно, документы немедленно уйдут Дамблдору и Главе Отдела образования. Директор вряд ли будет их оспаривать, ведь изменения с Магловедением будут выглядеть как уступка его интересам.

Восемь из двенадцати членов проголосовали за, двое против, один воздержался. Малфой, как председатель голосовал последним, так что итоговое положительное число голосов стало равняться девяти. Три четвертых кворума, неплохо.

— Что ж, значит решено. Завтра я уведомлю директора о принятом решении. Господа попечители, я объявляю заседание оконченным!

---

Примечания:

Буду рада почитать ваши отзывы, чтобы услышать ваше мнение о работе.

Если кто удивлен, почему количество страниц опять изменилось в меньшую сторону — это связано с текстуальным оформлением работы: я убрала пустые строки между абзацами, оставив только красную строку.

---

1) Стратегическая оборонная инициатива (СОИ, SDI — Strategic Defense Initiative), также известная как «Звёздные войны» — объявленная президентом США Рональдом Рейганом 23 марта 1983 года долгосрочная программа НИОКР. Основной целью СОИ являлось создание научно-технического задела для разработки широкомасштабной системы противоракетной обороны (ПРО) с элементами космического базирования, исключающей или ограничивающей возможное поражение наземных и морских целей из космоса.

Вернуться к тексту

2) UnLock your Heart for Magic. Игра слов основывается на созвучии фамилии Lockhart.

Вернуться к тексту

Путь в БЕЗДНУ!

Регулус Блэк вызывает удивительно полярную реакцию. Одни считают его настоящим визионером и гением, компания которого может изменить наш мир к лучшему. Вторые называют пускающим пыль в глаза позёром и пустышкой, обещания которого постоянно нужно делить на два, да ещё и прибавлять несколько лет к озвученным срокам. Третьи — жадным и беспринципным дельцом, удачно наживающимся на наивных мечтателях.

Чего только стоит один из его последних проектов, Лунный тоник. Ценник на него действительно близок к Луне, а паникующие родители готовы покупать любое сомнительное зелье, если у ребенка есть хоть малейшие задежки с магическими выбросами.

Самое главное, Регулус Блэк, похоже, сам искренне верит в то, что зелье Муншайна, якобы пробуждающее Магию в душах, сыграет свою роль в спасении магической расы. Но Блэк собирается пойти еще дальше и отправить волшебников в… иные реальности. Сказка, скажете вы! Давайте проверим.

Здесь, в Мексиканской пустыне, было развернуто строительство первого межпространственного вокзала. Аляповатое здание из белого камня и стекла (прим. Неомодернизм) напоминает все что угодно, кроме вокзала. Действительно, внутреннее убранство больше смахивает на лабораторию безумного гения, коим и является Регулус Блэк. Ведь только безумец мог доверить возведение портальных конструкций диковатым тахинам (прим. Полулюди-полузвери без магии. См. Оборотни).

Однако, многие известные лица купились на небылицы и посетили станцию «Тетис», но лишь немногие осмелились прокатиться на Варп-поезде.

Прогулка в «Бездну» действительно можно признать первоклассным развлечением, похлеще чемпионата по квиддичу или международного дуэльного турнира. Зоркий глаз сразу распознал чары незримого расширения, наложенные на Врата, а судя по размаху открывшейся территории, здесь поработала команда профессиональных зачарователей. Наполнение аттракциона вызывает восхищение перед фантазией организаторов: парящие руины древних сооружений; острова, висящие в воздухе, и, конечно, неизведанные твари. Эксперименты по выведению волшебных животных, как известно, про­водятся только с разрешения Департамента по над­зору за волшебными существами. Но команда Блэка, очевидно, считает себя выше таких мелочей. Более того, посетителям этого парка развлечений прямо разрешили охоту на этих созданий. Особо ярым зооненавистникам было предложено протестировать новый продукт Блэка: энергетические винтовки и бластеры (прим. Альтернативное магловское огнестрельное оружие). После была сделана остановка на промежуточной станции, где зрители посетили выставку с якобы артефактами Бездны, ее ископаемыми, флорой и фауной. «Подлинные» образцы дают понять, что не перевелись еще на свете талантливые химерологи.

В финале поездки пассажиров ждал огромный сюрприз. Все ожидали вернуться на станцию «Тетис» в Мексике, но никак не готовы были сойти на станции «Эйвбери-хендж» в графстве Уилтшир на юго-западе Англии через три часа после отправления. Как Регулусу Блэку и его команде удалась подобная мистификация, остается загадкой!

Рита Скитер крутила бокал с шампанским в руках, пока Прыткопишущее перо строчило последний абзац. Журналистка никогда не пила на работе, предпочитая вместо этого спаивать своих жертв, но только что пережитый ею опыт требовал нарушить правило. Нет, это не похоже на постановку, слишком уж большой размах для подобного шоу. Но и поверить в реальность случившегося было бы слишком глупо.

К ней подошел штатный фотограф и тяжело вздохнул. И без того нервозный коротышки стал выглядеть еще более нервозным, хотя Скитер предполагала, что дальше уже некуда.

— Рита, мы действительно в Англии. Я только что трансгрессировал к нам в издательство. Вряд ли это было возможно сделать из-за океана. Да и посмотри на небо!

— Будто сама не вижу, — огрызнулась волшебница, отворачиваясь от окна, где вовсю полыхал закат, и с прищуром уставилась на организатора мероприятия. Тот стоял в окружении гостей и отвечал на их многочисленные вопросы. Журналистка прислушалась: «… на неевликодовой геометрии… сложности в ориентировании… задействовать почтовых птиц… чары радужного моста». Как же скучно!

— Я видел Адриана.

— Что здесь забыл этот шваброволосый? — Блондинка удивленно приподняла тонкие словно тараканьи усики брови.

— Он приглашенный журналист от Пророка.

— Хммм, — волшебница прищурилась.

«Так-так-так, а почему Варнава направил его, а не меня?» Желая прояснить ситуацию, ведьма в кислотно-зеленой мантии змейкой стала лавировать меж гостей.

— Адриан, какой сюрприз!

Фоторепортер вздрогнул, когда ему на плечо опустилась рука с хищным алым маникюром.

— Здравствуй, Рита.

— Тебе здесь не тяжело? Ты же впервые освещаешь столь крупное событие, — «Не то, что я!» — Дать тебе пару советов для первой полосы?

— Спасибо, но я справляюсь. Вчера я очень волновался из-за Бездны, но сегодня уже легче, пускай все не до конца еще уложилось в голове.

«Вчера?! Он был здесь еще вчера?!»

— Адриан, не будь наивен. Неужели ты купился на эту постановку? Очевидно же, что это лишь имитация!

Мужчина посмотрел на нее поверх квадратных очков.

— Рита, Рита, — покачал он головой, — в погоне за скандалами ты перестали видеть чудеса. А ведь мы как раз и наблюдаем явление чуда! Просто… Блэк и те, кто его окружает столь стремительны… как Хогвартс-экспресс. И общественная мысль за ними просто не поспевает. Некоторым достаточно довольствоваться малым: Хогвартским дипломом и остроконечной шляпой. Им интереснее читать про новую девушку Гарри Поттера или про то, кто победил на очередном матче по квиддичу, а не про это, — Адриан обвел рукой окружающее пространство. — Но знаешь, я не теряю надежду, что еще остались люди, которые помнят, что Магия вокруг нас, стоит только руку протянуть.

— Мерлин правый, я прям расчувствовалась, — притворно вздохнула Скитер. — Не забудь вставить эту речь в свою статью!

Фоторепортер в сердцах плюнул и отвернулся. Он даже не догадался, что его слова по довольство малым слегка задели Риту, но она скрыла эмоции за ехидным тоном.

Волшебница окинула пространство пристальным взглядом, подмечая зарубежных коллег из своего цеха. Некоторые выглядели возбужденными, другие — нет. Значит, Адриан — не единственный представитель СМИ, коего пригласили заранее. Что ж, здесь ей ловить нечего: ее статья просто потеряется на общем фоне. А вот если написать книгу… Что ж, она подождет: чем больше надувается мыльный пузырь, тем красивее он лопается.

* * *

Альбион был просто прекрасным полигоном для экспериментов. Башня Гластонбери в графстве Сомерсет, предположительно ведущая в Авалон, Башня Мартина в Лондонском Тауэре, Стоунхендж и Ньюгрейндж, а где-то недалеко в море скрыта стеклянная башня Конанда — столько мест, где был или есть разрыв в пространственном континууме. Селена только успевала снимать показания с модифицированного счетчика Гейгера, добавляя новые записи к списку потенциальных Врат.

— Итак, из всех мест активными являются только Мистери Спот, Кататумбо, Тетис, Белиз. Остальные врата либо закрыты, либо «угасли», если судить по остаточному следу. Кататумбо и Белиз мы отметаем из-за агрессии окружающей среды. Остается Мистери Спот. Можно изучить те гравитационные и шумовые аномалии и найти точку искажения или же попытаться открыть старые врата здесь, в Англии.

— Спасибо за отчет, Селена, но, боюсь, вопрос с Англией пока откладывается. Мистери Спот тоже не лучший вариант.

Рош подождала, пока Хоулинг скажет ей, в каком направлении лучше двигаться, но тот молчал.

Волшебница перепроверила отчет: критерии вполне удовлетворяли целям их исследования. Так в чем же дело?

Профессор снял с носа очки в серебряной оправе и стал тщательно протирать их носовым платком.

— Понимаешь, подруга, когда политика вмешивается в науку, из этого не выходит ничего хорошего. А именно это сейчас и происходит. Британское Министерство пыталось национализировать наш проект и передать его в ведение Отдела Тайн. Якобы то, что мы делаем, является угрозой национальной безопасности. Блэк вертелся, как уж на сковороде, пытаясь не допустить передачу.

— Поэтому он так быстро организовал презентацию? — Догадалась Рош, — Ему нужна была максимальная огласка.

— Ага, теперь когда о нашей работе знают в других странах, посыпалось столько предложений. Немцы, чехи, бразильцы, еще драккл знает кто. МАКУСА и Министерство Ритуалов⁽¹⁾ готовы глотки друг другу перегрызть, но работать с ними… увольте! Японцы не отстают от них, после Хиросимы и Нагасаки они вербуют специалистов во всех областях, дабы восстановиться до прежнего уровня. Теперь Блэк полагает, что может торговаться…

Рош осторожно кивнула. Вот так новости. Понятно, почему руководство на взводе.

«Надеюсь, у Блэка все получится.»

* * *

Август Руквуд, бывший Пожиратель, а ныне руководитель Отдела Тайн, визиту Блэка не обрадовался, но согласился принять его. Все же слухи о том, чем занимается бывший единомышленник, до него доходили, да и вещицы, которые он продавал на аукционе, очень часто потом перекочевывали в Отдел Тайн. Так что визитера стоит хотя бы выслушать. Однако, услышав просьбу, невыразимец опешил.

— Не слишком ли ты много просишь для того, кто еще не доказал свою ценность?

— Не слишком ли нагло пытаться прибрать к рукам чужое? Я бизнесмен, а не меценат. И цену я назначаю ту, что вы заслужили.

— Блэк, это неизученная область. Мы просто пытаемся уберечь вас от ошибок. Если бы ты знал, сколько энтузиастов-любителей гибнет каждый год, потому что экспериментируют с Магией бесконтрольно…

Волшебник насмешливо фыркнул.

— Ах, так значит вы хотите помочь? А постоянные налоговые проверки моей компании, обвинения в игре на бирже⁽²⁾, требования о принудительной лицензии — это так, для стимула.

— Железный Крауч любит все держать под контролем. Он знает, кто на что способен. Знает, какие у человека финансовые возможности и политические взгляды. А ты весьма…

— Необузданный? — Руквуд развел руками, мол, «не я это сказал».

— Ну уж простите, что тревожу ваше болоте. Но мне по большей части на ваше душевное равновестие плевать, есть проблемы посерьезнее. — Блэк передал Руквуду кипу бумаг, — Маглы дважды за последние десять лет создавали пространственный разлом. Первый раз это сделали американцы с помощью ребенка-сквиба, чей уровень они смогли поднять до эспера при помощи психотропов, второй раз русские с помощью пучкового оружия. Конечно, модулированный инициатор нейтронов не дает единовременно столько мощности как магический выброс, но он берет своей длительностью и постоянством работы. А ведь еще неизвестно, что у коммунистов в Сибири. Так глубоко вглубь Советов забираться опасно, — подстегнул напряженность невыразимца Блэк.

— Действительно… Но у нас довольно туго со специалистами Сферы Связей.

— Не вижу проблемы, — возразил Блэк. — Достаточно простой колокации, а дальше мы сможем использовать другие Сферы, чтобы различные Узоры в многослойном пространстве взаимодействовали друг с другом так, как нам надо. У меня есть знакомые со степенью в тауматургии по направлению техномантии.

— Эти новомодные направления находятся на грани кощунства, — заметил Руквуд.

— Ну знаете ли, Физика и Технология тоже не самые почитаемые в Сфере Сил, но без них Трансмутацию крупных энергий не освоить. Можно, конечно, действовать через Сферу Энтропии…

Блэк звучал достаточно убедительно, но Руквуд все еще колебался. Волшебник требовал слишком многого, но поняв, что простого давления будет мало, резко сменил тактику.

— Август, вы все равно уже не сможете забрать наши разработки и запереть их под замок. Каждый наш проект носит международный характер. Потому что я делю мир не на британцев и иностранцев, а на магов и прочих. Простецы зажимают нас в тиски, войну с ними мы не осилим. Если не хотите помогать, то хотя бы не мешайте мне искать выход из удавки.

Глава Отдела Тайн побарабанил пальцами по столу.

— Ладно, этот раунд за тобой. Если сможешь разобраться с Аркой Смерти, Отдел Тайн оставит вас в покое. На время. С Краучем я поговорю. Но поставки эфира в Мунго никто не отменял.

— Да-да-да, я помню. Давай уже контракт.

Блэк всем своим видом показывал недовольство, но в душе он ликовал.

* * *

Маги не были знакомы с понятием аутсорсинга, поэтому команду Блэка старожилы Отдела Тайн встретили весьма прохладно. Никакой стажировки или испытательного срока для них не проводилось. Да и начальник выглядел не особо довольным, когда представлял их. Все это могло говорить о том, что Блэка назначили сверху, может быть даже самим Краучем, — тот постоянно пытался расширить свое влияние на Отдел Тайн. Впрочем, не он первый из Министров, кто пытался так делать. Так что в свете подобных рассуждений назначение пришлых «сотрудников» в «Комнату Смерти» казалось самым логичным. Это был самый скучный сектор, в котором на протяжении веков ничего не менялось, и работая в нем, «соглядатаи» вряд ли могли влиять на работу секретного Отдела.

Через пару месяцев люди начали замечать, что в «Комнате Смерти» весьма оживленно. Туда чуть ли не каждый день доставлялись громоздкие посылки. Бродерик Боуд, который работал в соседнем подотделе Космоса, решил ради интереса заглянуть к «смертникам» — обычное прозвище наряду с «часовщиками», «звездочетами», «пророками» и «мозгоедами», — и потом делился с остальными впечатлениями о том, как комната преобразилась. Многочисленные прожекторы освещали древний зал, отчего комната стала не такой мрачной, пространство было поделено на зоны с помощью зачарованного армированного стекла. Исследователи собирали какое-то устройство, страшный гибрид катушки Тесла и пушки, чье длинное дуло было направлено прямо на Арку.

Боуд, опасаясь за целостность древнего архитектурного сооружения, да и прилежащего пространства, обратился к начальнику. Руквуд его внимательно выслушал, сам сходил-посмотрел, и просто махнул рукой, говоря, что даже если Арку разнесут на камушки, хуже все равно не будет.

Вскоре повышенный интерес к «смертникам» сошел на нет, у невыразимцев своих дел было по горло. А «пришлые» будто этого и ждали.

---

Примечания:

Кому интересно узнать про Министерство Ритуалов — прочитайте про шаманизм в Китае URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%BC_%D0%B2_%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B5

Акцио Комментарии!

---

1) Реально существовавшее китайское Министерство Магии.

Вернуться к тексту

2) После биржевого краха 1929 года, спровоцировавшего Великую депрессию, волшебникам запрещено проводить махинации с магловскими акциями.

Вернуться к тексту

Примечания:

Объявляю марафон глав: каждые два дня будет выходить новая глава!

Расписание: 16 глава — 12.09.2022

17 глава — 14.09.2022

18 глава — 16.09.2022

19 глава — 18.09.2022

20 глава — 20.09.2022

---

Арка Смерти всегда была будто занавешена тонкой прозрачной завесой: то ли ткань, то ли дым, то ли текучая вода. Преграду нельзя было развеять ветром, солнечный свет она поглощала. Измерители показывали искажение поля энтропии, а вплотную к Арке с помощью спектроноклей можно было наблюдалось нечто вроде аккреционного диска.

Иногда Селене казалось, что по ту сторону завесы кто-то стоит и тихо говорит, но улавливатель звуков давал отрицательный результат. Арка пробуждала любопытство: порой волшебница ловила себя на мысли, как же ей хочется пройти сквозь эту мягко колышущуюся вуаль.

— Мисс Рош, порой своим любопытством вы напоминаете книззла, — кто-то мягко положил ей руки на плечи и отвел от Арки. — Неужели небытие столь соблазнительно?

Голоса за гранью утихли, оставив только один — глубокий баритон Блэка.

— Я прошу прощения, — Рош тряхнула головой. — Кажется, чем дольше мы здесь находимся, тем сильнее становится наваждение.

— Ну, в архивах сказано, что исследователи слышали голоса давно умерших людей, иногда они распознавали среди них своих родных или близких. Окклюменция помогала им снизить влияние потустороннего зова.

— По вам это видно, Арка на вас будто не действует, и вы нас постоянно одергиваете, — заметила Селена.

Англичанин криво усмехнулся.

— Еще как действует, просто нужно помнить одну вещь, — маг наклонился к волшебнице так, что их лица оказались в непозволительной близости. Заглянув ей в глаза, он медленно произнес.

— Тот, кто вас по-настоящему любит и дорожит вами, никогда, слышите, никогда не будет звать вас на ту сторону. Он, наоборот, будет всей душой желать, чтобы вы прожили как можно более длинную и счастливую жизнь. А тот, кто вас туда заманивает, определенно не является вам другом.

Это предостережение вошло словно гвоздь в серое вещество мозга Рош, и напоминало о себе каждый раз, стоило ей оказаться опасно близко к Арке. Однако волшебница не была уверена, что именно ее останавливало: сказанные слова или голос того, кто сказал.

Впрочем, предостережения не всегда помогали. Блэк тщательно следил за своей командой и когда влияние Арки на кого-либо достигало своего апогея, маг отсылал загипнотизированного прочь. Перерывы между рабочими днями слабо помогали. Так как проблема носила массовый характер, Блэк потребовал от членов команды пройти курсы ментальной защиты: конечно же, за корпоративный счет.

Имея за плечами опыт и с кланами, и с тайными обществами, Регулус понимал, что самой надежной формой объединения людей является юридическая. Какими бы захватывающими не были идеи, какими бы вдохновляющими не были речи лидера — с его смертью все кончается. Культы в расчет не брались, ибо маг испытывал к ним стойкое отвращение.

У семьи Блэк были акции и доли в различных предприятиях, дивиденды от которых позволяли вести им безбедное существование на протяжении нескольких поколений. Однако, Регулус хотел иметь что-то, созданное им лично.

«Квазар Индастриз» изначально планировался как научный центр, где Муншайн и другие ученые могли спокойно заниматься своими разработками. Однако, по мере того, как расширялась область их магических исследований и ассортимент продукции, что они производили, научный центр перерос в корпорацию.

Формально, Ровена Бриндлмор возглавляла отдел информационной безопасности. На деле же выполняемый

данным подразделением функционал был гораздо шире: шпионаж, манипулирование магловским общественным сознанием через госструктуры и СМИ, обучение ментатов и навигаторов варпа — лишь малая часть того, чем занимался данный отдел. Так же как многие анимаги не регистрировали свои звериные формы в Министерстве, чтобы не лишиться преимущества, так и маги разума из «Квазара» не стремились афишировать свой род занятий. В круг их служебных задач также входило обучение сотрудников корпорации магической защите разума от проникновения извне.

Бриндлмор провела оценку навыков исследователей, составила расписание занятий, и настоятельно рекомендовала исключить контакты с Аркой Смерти до тех пор, пока их ментальная защита не станет достаточно надежной.

Как итог: Хоулинг был отправлен в командировку в Японию договариваться по поводу постройки станции в Бездну на острове Хасима. Мия и Хонхо поехали изучать катакомбы Йиглавы в Чехии. Когда-то это были шахты по добыче серебра, потом их стали использовать для хозяйственных нужд. Маггловские шахтеры рассказывали байки, что в определенном месте слышен звук органа, а в одном из проходов видели «светящуюся лестницу», излучавшую красноватый свет. Подобную аномалию нельзя было оставлять без внимания. Деконак занимался обучением новых сотрудников: Варп-поезд и станции требовали постоянного технического обслуживания.

А вот Селеной глава отдела безопасности занялась вплотную, определив у волшебницы высокую предрасположенность к магии Разума.

Рош нравилась архитектура «Квазара»: огромный комплекс раскинулся на набережной меж Темзой и ее правым притоком Рейвенсборном. Внутри не было ощущения замкнутости, а панорамные окна с видом на водную гладь и город за ней давали ощущение свободы, в отличие от британского Министерства, ютившегося под землей.

Однако, кабинет начальницы отдела информационной безопасности, несмотря на всю его современность, вызывал чувство стойкого отторжения, как и сама хозяйка.

— Опаздываете, Рош, — волшебница в мужском брючном костюме взмахнула рукой и дверь за спиной Селены закрылась с жутким грохотом. — Садитесь.

Указанное кресло оказалось жутко неудобным, с жестким сидением. Ровена присела на стол, закинув ногу ногу, отчего посетительнице пришлось сжаться, чтобы ненароком не коснуться ее.

— Я не буду с вами цацкаться. Инструктаж будет кратким. Пропустите что-то мимо ушей, пеняйте на себя. Во-первых!

Селена вздрогнула, когда сзади прилетел ощутимый удар мундштуком, длинным, как у Одри Хепбёрн.

— Выпрямите спину. Поднимите голову. Взгляд прямой, сверху-вниз, а не насупленный, из-под бровей! Забитая клуша гораздо более легкая добыча для недоброжелателя, чем гордая львица. Вы должны излучать уверенность и спокойствие. Не переигрывайте! От вас веет фальшью, значит ваша внешняя броня — сплошная бутафория. Во-вторых!

Хлесткий удар по руке. Селена вскрикнула и с гневом уставилась на Ровену.

— Не каждый противник будет атаковать вас в лоб заклятием Легилименс. Сперва он выведет вас из душевного равновесия: это можно сделать как и физически, так и словесно. То же цыганское внушение иногда бывает эффективнее Империуса. В-третьих!

Кабинет задрожал. По стенам побежали глубокие трещины. С потолка стала сыпаться штукатурка, а в полу появились провалы.

Селена стремительно вскочила с кресла, опрокинув его навзничь, но стоило ей выпрямиться, как кабинет вернулся в прежнее состояние. От землетрясения не осталось ни следа.

— Ваш первичный враг — ваш мозг. Обуздайте его, возьмите под контроль, и тогда вы будете владеть ситуацией, а не она вами. Не только иллюзии, но и прочие заклинания напрямую влияют на ваше восприятие действительности. Петрификус, Круциатус, чары сна, немоты — все они воздейсвуют на серое вещество в вашей черепной коробке, заставляя блокировать те или иные функции организма или искажая сигналы. В-четвёртых!

Кабинет поплыл перед глазами, исчез; образы замелькали в голове Рош, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью заслонили окружающее. Ей пять лет, папа учит ее кататься на велосипеде. Ей одиннадцать, горят свечи на праздничном торте, мама выглядит немного рассеянной, постоянно смотрит в окно, будто чего-то ожидая, вечером она с грустью целует дочь и говорит, что все равно ее любит. Ей четырнадцать, Ангелина с подружками опять издевались над ней, облили ее водой из ведра после уборки класса, она долго плакала, отжимая форму в школьном туалете. Идя домой и видя вдалеке смеющуюся королеву школы с ее подпевалами, она искренне желала ей сдохнуть. Визг тормозов, испуганный крик…

— Нельзя запереться от грабителя в доме, если тот уже внутри, — хрипло расхохоталась Бриндлмор. — И не полагайтесь на защитные амулеты. Они ослабляют естественную защиту, а побрякушки легко вывести из строя. Это в-пятых!

Селена мысленно заскрипела зубами, но сдержала свой порыв наброситься на стерву и вогнать ее проклятый мундштук ей в глаз. Она не хотела, чтобы ее отстранили от исследований, а для этого требовалось освоить защиту Разума, как бы тяжело это не было, и какой бы сукой не была ее тренер. Блэк ведь назначил эту женщину во главу отдела, значит, она не просто садистка и психопатка.

— Молодец, — впервые за время ее визита похвалила ее Ровена. — Подавление первичных позывов в ответ на провокации и сокрытие эмоций — тоже важный аспект обучения. Ты не так безнадежна. Продолжим урок…

* * *

Исследование на проходимость объектов сквозь Арку привнесло мало ясности. Живые существа полностью поглощались, становясь частью завесы: лабораторные мыши спокойно забегали в Арку, но наружу Селена вытягивала лишь пустой поводок, даже без трупа. Неживые объекты проходили Арку насквозь. Так волшебница чуть не пробила голову Блэку, когда решила кинуть в объект исследования комнатное растение. Герань исчезла, а горшок продолжил полет, что был весьма краток и окончился ударом о прозрачный щит мага, что тут успел наколдовать в самый последний миг.

Позже, повторив эксперимент с колонией плесени, волшебники выяснили, что грибам удалось не только выжить, но и мутировать. Это был первый удачный опыт, но пока толку от этой информации было мало. Вскоре к списку выживших были добавлены тихоходки, некоторые бактерии, а из магической фауны удачными оказались пока что только флоббер-черви.

К сожалению, никто из этих счастливчиков не мог рассказать, что же он видел внутри Арки. Селена предложила использовать голема и прикрепить к нему зеркало, связанное Протеевыми чарами с дубликатом, но нужно было как-то обмануть охранную систему Арки. Было решено привлечь Флавиуса Арагона, что занимался исследованиями в комнате Ума. Может, если использовать не только мозги, но всю систему нервов человека и облечь ее в экзоскелет, Арка воспримет это как нечто единое.

Арагон согласился обеспечить их материалом и даже готов был посодействовать в создании благоприятной питательной среды для бионаполнения, но с големом возник тупик. Ни Блэк, ни Рош не имели специализации в данной области. Конечно, по направлению артефакторики была специализация, включающая создание големов, но уровень техники не отвечал поставленным перед учеными задачам. Пришлось идти на поклон к начальнику Отдела.

И пускай прогресс был налицо, Руквуд был явно недоволен темпом «смертников». Однако Блэк четко отстаивал свои позиции.

— Мы работаем поэтапно, — в плане исследований Регулус был педантичен, поэтому расписывал не только прошедшие мероприятия, но и планируемые, — прежде чем воздействовать на саму Арку, нужно хотя бы узнать, что она скрывает. Нужно понять, куда ведет этот разрыв: в пустоту или в место, которое в потенциале можно исследовать. И если мы поймем, что на той стороне нет ничего хорошего, никаких полезных ресурсов, мы будем думать, как закрыть проход и открыть его в другое место. Но прежде нужно понять, как безопасно изучить ту сторону. Или ты хочешь, чтобы я туда живых людей начал бросать?

Руквуд взвесил все за и против. Все же идея с управляемым биоголемом была неплохой. Если затея окажется удачной, то работа будет носить характер служебного изобретения, так что Отдел Тайн будет в плюсе…

По своим каналам он сумел раздобыть контакты одного мага, что был спецом в данной области и неплохо разбирался в маггловской робототехнике. Магглорожденный, он после выпуска из Хогвартса поступил в университет простецов, где и остался преподавать, пока не подался в коммерцию. Правда с личным бизнесом у него не задалось в связи с отсутствием инвесторов, так что предложение о работе тот воспринял с огромной радостью. Так к команде «смертников» присоединился еще один исследователь, Уильям Белл. Совсем недавно Белл создал прототип наноэлектронной цепи, которая позволяла преобразовывать нейроимпульсы в компьютерные данные, так что теперь мозги можно было буквально впихнуть в железо. В теории.

На практике же пришлось привлекать невыразимцем из подразделения Жизни. Магам предложенная задача показалась довольно интересной, тем более она не требовала чего-то сверхъестественного. Но задача обещала занять пару месяцев.

Селеной овладела хандра. Целыми днями под землей, без солнечного света, постоянно рядом с этой жуткой Аркой Смерти. Блэк, видя ее тоску, предложил ей развеяться и посетить одно интересное место. Волшебница приняла его предложение со скепсисом: она уже вдоль и поперек изучила маггловский и магический путеводители, а если учесть, что местные жители обычно выбирают самые популярные и потому банальные места, ничего особого не ожидала.

Поздним вечером они покинули Министерство Магии. Выйдя на улицу, Блэк как истинный джентльмен подал волшебнице руку, и когда она взялась за нее, трансгрессировал.

— Где мы? — Спросила Рош, оглядевшись кругом.

— В Лейк-Дистрикте.

Селена покачала головой. В сумерках Озерный край выглядел совершенно иначе, чем днем. Полная Луна раскинулась над долиной, заливая ее серебристым светом. Воздух — холодный, сырой, соленый — наполнил легкие. Волшебница была тепло одета, но ветер пронизывал одежду насквозь, растрепал волосы. Но Рош было все равно: ночная красота края показалась ей схожей с суровой красотой Северного моря.

Они неспеша дошли до озера Виндермир. Вода на поверхности казалась выпуклой. Это была не привычная ровная водная гладь, а нечто округлое, живое, словно готовое выйти из берегов. Воды Виндермера, вековые деревья — все это наводило на мысли о том, насколько люди малы и даже потерянны. Природы здесь больше, она окружает, она легко напоминает о своей силе и о своей стихийности.

Селена помнила, как озеро выглядело при солнечном свете: поверхность воды у берега вся была в птицах — лебеди и утки подплывали к туристам и вообще ничуть не боялись людей. Но ночью Виндермир был пуст, лишь таинственные огни плясали в камышах. Ветер доносил тихие чарующие трели.

— Что там такое?

— Простые болотные фонарики, — был дан ответ.

— Я думала, они селятся только на болотах, а они ведь в другой стороне.

— Верно, но они также любят заводить путников в озера с крутыми берегами, не всегда видные в ночи, и глубокие овраги, быстрые реки. Полно мест, где можно свернуть шею, если не смотреть, куда идешь.

Звучало страшновато. Но зрелище скользящих по воде радужных огней завораживало. Они бежали, прыгали, кувыркались, призывно аукая, искрились словно падающие звезды и с шипением гасли в темных водных глубинах.

— Вы продрогли, мисс Рош, а ведь ночь только вступила в свои права. Давайте двинемся дальше.

Под трели ночных лукотрусов они пересекли долину и подошли к подножью горы. Чем ближе они подходили, тем медленнее и тише становился их шаг, и тем глубже становилась складка меж бровями волшебницы. На склоне было полно то ли каменных столбиков, то ли пеньков — в темноте было трудно разобрать. Она хотела достать палочку, чтобы осветить местность, но спутник остановил ее. Вместо этого он протянул ей небольшую тару и, приложив палец к губам, жестом показал открыть ее. Селена открыла крышку: внутри было что-то темное и сыпучее. Волшебница начала вертеть короб, чтобы лунный свет попал внутрь, содержимое зашуршало. Селена в недоумении подняла взгляд на англичанина, но краем глаза заметила какое-то движение и посмотрела в сторону холма. Ей показалось, что на нее уставилась по меньшей мере сотня огромных, размером с блюдца, глаз небесно-голубого цвета. Первоначальный испуг сменился вспышкой озарения, и на лице волшебницы расплылась восторженная улыбка.

«Лунтелята! Мерлин, какая прелесть! Настоящие лунтелята! Так близко!»

Милые создания, отдаленно напоминающие магловских альпак, стали осторожно приближаться, шевеля тонкими банановыми ушками.

Блэк слегка наклонил короб и, высыпав в ладонь гранулы древесного топлива, левитацией заставил их плыть по воздуху.

От природной застенчивости большеглазых созданий не осталось и следа. Лунтелята окружили их со всех сторон, забавно подпрыгивали, пытаясь уловить угощение, и тыкались плоскими носами им в мантии, желая получить добавку. Селена задорно смеялась, наблюдая за их забавным поведением, щедрой рукой рассыпала корм, гладила нелепых, но таких милых существ за ушами, наслаждаясь мягкостью и теплотой шерсти, в которой утопали пальцы.

Когда животные насытились, они разбрелись по пастбищу, и не обращая на магов более никакого внимания, начали играться меж собой. Их якобы хаотичное перемещение на задних ногах было подчинено сложному, ведомому лишь им одним, ритму. Поднявшись выше по склону, пара могла наблюдать, как, вытоптанные следы лунтельцов образуют сложные геометрические узоры в луговых травах.

Когда Селена начала клевать носом, Блэк аппарировал их к дому на Горизонтальной аллее, где волшебница снимала квартиру. Проводив спутницу до дверей, он вежливо попрощался, предупредив, что завтра она может спокойно отсыпаться: он ей дает отгул на пару дней, и как только та почувствует себя достаточно отдохнувшей, чтобы вновь заняться исследованиями, пусть заранее отпишется. В ответ Рош лишь благодарно улыбнулась. Пускай вечер оказался насыщенным, мозг не хотел более обрабатывать никакую информацию и настойчиво требовал отложить все на завтрашний день.

---

Примечания:

Уважаемые читатели, если вам понравилась работа, порекомендуйте ее своим друзьям. Буду также очень рада вашим отзывам и критике ))

После прогулки в Лейк-Дистрикте в сознании Рош что-то едва заметно изменилось. После давящей атмосферы Комнаты Смерти в Отделе Тайн соленый ночной ветер, пляски болотных огней, влажные губы лунтелят — все это наполняло сознание волшебницы живительной энергией мира. Волшебница отдавала всю себя без остатка работе, но Арка немым певцом шептала о скоротечности времени, об увядании, о пустоте за надгробием.

Поэтому каждый период застоя в исследованиях Завесы Селена стремилась наполнить яркими впечатлениями и событиями.

В краткие промежутки Рош изучала Британию: праздно гуляла по Косому переулку и Хогсмиду; занималась верховой ездой на кельпи и гиппогрифах; с интересом наблюдала за тем, как в Затерянных садах Хелигана великаны под чутким руководством дриад ухаживают за деревьями и кустарниками; пробовала жаренных карликовых пушистиков⁽¹⁾ и крылья фей во фритюре.

Блэк был хорошим экскурсоводом, хотя волшебница постоянно смущалась от того, сколько он тратит на нее времени, учитывая его занятость. Она-то думала, что управление корпорацией «Квазар» занимает много времени, но помимо этого, выяснилось, что Регулус еще состоял в Совете Попечителей Хогвартса, а также активно продвигал какие-то законы в магическом парламенте. Впрочем, сам Блэк не видел в этом ничего особенного, и говорил, что он нагружен не более, чем Дамблдор.

Но вот когда дни перерыва превращались в недели, а маг был занят административными делами, он спокойно отпускал Рош из Англии. На варп-поезде волшебница быстро пересекала пространство, чтобы навестить своих друзей по всему миру.

После официального открытия Бездны их группу буквально завалили заявками на участие в их исследованиях и экспедициях. Писали со всех концов света маги всех возрастов: как и недавние выпускники магических школ, так и умудренные сединами специалисты. Даже Ньют Скамандер, легендарный магозоолог, что недавно ушел в отставку и осел в графстве Дорсет, не смог удержаться от соблазна перед неизведанными глубинами.

Закончив с Чехией, Мия и Хонхо стали разрабатывать Плато Рорайма на границе Бразилии, Венесуэлы и Гайаны. По поверьям индейцев, Рорайма — окаменевший ствол дерева, породившего все овощи и фрукты на планете. Ещё индейцы верили, что там живут боги, поэтому до прихода европейцев на вершину никто не поднимался. Маглы считали, что многие обитатели животного и растительного мира вершины горы Рораймы являлись эндемиками, тогда как на самом деле, почти все они имели магическую природу.

Чтобы не разрушить хрупкий островок магической экосистемы, решили привлечь выпускников Кастелоброшу, где Травология и Магозоология преподавались на самом высоком уровне. С одной из стажеров — Аланзой Алвес, — даже заключили постоянный контракт. Смуглокожая брюнетка была безумна рада и отрабатывала свое назначение на все сто процентов.

Однако, среди соискателей попадались и такие, которые, несмотря на обширные знания и ценные навыки, так и не смогли полноценно влиться в команду из-за своих ксенофобных взглядов. Некоторые особо умные личности полагали, что они могут не следовать прямым указаниям тахинов, из-за их животного происхождения, в следствие чего получали производственные травмы различной степени тяжести. Впрочем, зверолюды неплохо умели обламывать клыки особо зарвавшимся личностям — в фигуральном смысле, — и без привлечения волшебных коллег.

* * *

Исследование Арки продвигалось черепашьим шагом. Невыразимцы из Отдела Жизни наконец доставили образец человеческой нервной системы, искусственно выращенной в лабораторных условиях и потому не имеющей какой-либо информации о жизни как таковой. Эта была реплика, пустышка без сознания, она идеально подходила для тестирования. Белл, тем временем, успел разработать прототип паукообразного робота-исследователя, что проявил себя весьма неплохо. Компьютер зафиксировал отклик от нейронов, робот даже начал двигаться, а магия помогала псевдоорганизму избежать дестабилизации высших функций психики. Первый этап показал успех ассимиляции, но после маги задумались, что делать дальше, ведь мозги внутри робота были как у медузы или планктона.

Логичный вариант — использовать астральную проекцию⁽²⁾. Но применять подобную магию в чистом виде было рискованно. Подконтрольный робот должен был пройти сквозь Арку, но не факт, что он сможет вернуться с первого раза. Значит, надо использовать конструкт из астральной проекции и параллельного сознания. Конечно, подобный вариант не мог исключить все риски, но лучше потерять копию, чем оригинал.

Регулус решил стать первым добровольцем. Все же тридцатилетний опыт бытия ниффином давал преимущества во многих областях магии. Да и пережитая смерть сдвинула порог адаптивности: если он не чокнулся от боли, обращаясь в сущность чистого магического пламени, и не рехнулся от воспоминаний, когда захватил еще не остывшее тело Регулуса, значит и к оболочке голема быстро привыкнет.

Эксперимент было решено проводить в присутствии команды колдомедиков, которые были закреплены за Отделом Тайн и Коллегией по экспериментальным чарам, готовые оперативно среагировать в случае непредвиденной ситуации. Когда наконец все приготовления были завершены, ему позволили сделать нырок сознания.

Пробуждение было похоже на осознанное сновидение. Он не чувствовал своего тела, запахов, гравитации. Вокруг была не просто тишина, понятие звука отсутствовало как таковое. Поле зрение было существенно сужено и потеряло глубину.

Ощущение беспомощности, почти полной дезориентированности раздражало. Желая вернуть свое преимущество на местности, Блэк выпустил ауру, заполняя окружающее пространство своей магией, беря его под пристальный надзор.

Тело робота было полностью лишено чувствительности, громоздкое и неповоротливое. Регулусу пришлось полностью положиться на свою магию, чтобы просто не упасть: встроенный гироскоп работал весьма паршиво. Может он и совершал точнейшие вычисления, но электронные показатели не могли заменить сигналов, посылаемых вестибулярным аппаратом. Первые хватательные движения были как и первые шаги — весьма паршивые. Металлическим клешням было далеко до гибкости и чувствительности пальцев. Даже если удавалось схватить тот или иной предмет, он либо выскальзывал от слабости хватки, либо повреждался от применения чрезмерного давления. Проще было бы двигать предметы левитацией.

Разработка нового голема, уже человекоподобного типа, со всеми улучшениями обещала занять еще полгода, ведь помимо сенсорных улучшений нужно было прописать кучу команд для квалиа⁽³⁾.

Селена даже была рада подобному перерыву, ведь у нее было время на подготовку к событию, участвовать в котором мечтает любой ученый волшебник — в Финкльском банкете.

Премия Варнавы Финкли — одна из наиболее престижных международных наград, выдаваемая за значительные успехи в области изучения магии и всевозможных заклинаний. Не будет преувеличением сказать, что получение этой премии — стопроцентная гарантия того, что ее обладатель войдет в историю и останется там навечно.

В числе открытий и изобретений, чьи авторы удостоились Нобелевской премии, — вредноскоп, летучий порох, жабросли, волчье противоядие.

В списке финклиантов-лауреатов были Альбус Дамблдор, Адальберт Уоффлинг, Миранда Гуссокл и Элладора Кеттеридж.

Когда ее семья узнала об этом, родители тут же пригласили дочь на праздничный ужин, ведь они так давно не виделись. И хотя Селена прямо сказала родным, что Финкльская премия должна была быть присуждена не ей индивидуально, а их научному коллективу, это ничуть не умалило их гордости за дочь.

По правилам банкета, каждый из лауреатов имел право пригласить на церемонию награждения не более шестнадцати своих личных гостей. И если насчет матери сомнений не возникало, то с отцом могли возникнуть трудности. Хотя в их семье всегда все было непросто.

Отец — высокопоставленный магловский военный, мать — бывшая глава департамента американского отдела тайн. Если учесть, что закон Раппапорт, запрещающих североамериканским волшебникам любые близкие знакомства с не-магами, отменили совсем недавно, лишь в тысяча девятьсот шестьдесят пятом, то есть за год до рождения Селены, вырисовывалась весьма интересная история. Скандал тогда был знатный, отголоски которого докатились даже до Европы. Из-за общественного порицания Хелен Рош пришлось покинуть занимаемую должность, все считали что брак разрушил ее карьеру в МАКУСА, но лишь единицы знали, что меньше чем через два года она возглавила Федеральное Бюро Контроля — секретную правительственную организацию маглов, направленную на поиск, изучение и контроль сверхъестественных предметов и явлений. Потому что хоть МАКУСА действовала в полной независимости от государства не-магов, в правительстве простецов были отнюдь не идиоты и порой на магические аномалии реагировали быстрее и оперативнее волшебников.

Но во время семейного ужина, Итан Браун был не генералом, а Хелен Рош — не директором ФБК, они были обычными людьми, которые искренне радовались за своего ребенка.

Они подробно расспрашивали Селену о ее научной деятельности. И пускай генерал не все понимал в магических реалиях, его вопросы были весьма острыми. Когда же речь зашла о подготовке к банкету, о создании подобающего образа и пошиве мантий, Итан оставил женщин одних. Теперь Хелен могла обсудить вещи, которые она все же не рискнула обсуждать при муже, помня про род его деятельности. А Селена могла в свою очередь посоветоваться с матерью по поводу вещей, которые ее беспокоили.

— Присутствие Итана на Финкльском банкете никому не доставит хлопот, — женщина пригубила розовое вино, — Волшебники слишком эгоцентричны, чтобы их беспокоило присутствие на банкете маггла, особенно если он гость лауреата. Если они не принимают в расчет ни президентов, ни королей, на нашего генерала они не обратят внимание. Им по большей части все равно, что он услышит, увидит, и запомнит.

— Но ведь папина работа…

— Да, — Хелен поняла дочь без слов, — но его разведка все равно рано или поздно передаст ему нужную информацию и без нашего участия. Мы с Итаном не смешиваем службу и личную жизнь.

Женщина тепло улыбнулась дочери, видя ее сомнения, и сжала ее руку в знак поддержки.

— Селена, мы не передаем ему наши волшебные разработки, и не предаем наш вид. Мы просто приглашаем его на светское мероприятие. Ты уже думала насчет платья?

* * *

Финкльский банкет всегда проходил в здании Международной Конфедерации Магов, в её Октариновом зале. Но не чаще, чем раз в пять лет, из-за малочисленности магов.

В холле, из которого должно было начаться торжественное шествие лауреатов яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило семь — двери зала распахнутся и начнется торжество! Организаторы расставляли гостей по парам и повторно разъясняли тонкости протокола: лауреаты войдут в зал парами, цеременно, после того, как гости усадятся за столы; шествие возглавляют председатели Финкльского комитета и магической Конфедерации, в паре с женщинами-лауреатами. Если таковой не имеется, то с женами лауреатов в области чар.

Хоулинг помогал жене поправить длинный шлейф мантии; Блэк тихо говорил с супругами Деконак, уверяя их, что волноваться не о чем, и никто их на банкете не съест.

Сквозь толпу к ним пробился Хонхо, ухватив за талии двух прекрасных волшебниц.

— Наши красавицы слегка заблудились, но я успел вернуть наших потеряшек, пока орги не поставили их с какими-нибудь одинокими стариками.

— Да мы только успели в зал войти, а это варвар на нас выскочил и поволок, — запротестовала возмущенным шепотом рунолог.

— Опасения Хонхо небезосновательны, дамы. Кажется, будто вы с каждым мгновением становитесь все прекраснее, — Блэк благодарно кивнул коллеге и протянул руку Селене, оставляя Мию в объятиях разрушителя проклятий.

Рош зарделась как алый цвет. Пускай они уже виделись в концертном зале, где председатель Финкльской премии произносил торжественную речь и вручал победителям медали и дипломы, но взгляд англичанина, обращенный в сторону волшебницы, казался все таким же завороженным.

Раздался бой часов, послышался звук открытия тяжелых дубовых дверей. По веренице гостей пробежало оживление.

Регулус слегка сжал ладонь спутницы в знак ободрения.

Октариновый зал был украшен живыми цветами, которые после мероприятия полагалось использовать в благотворительных целях — развезти по магическим больницам. По стенам будто текло расплавленное золото, под потолком, переливающимся полярным сиянием, радужными искрами кружили феи. За длинными вытянутыми столами сидели сотни магов и смотрели на входящих во все глаза.

Селена шла, боясь одного — как бы не навернуться с крутой лестницы, по которой они торжественно спускались. Она вцепилась в руку Блэка мертвой хваткой, маг в ответ незаметно стал гладить ее ладонь большим пальцем, желая придать спокойствия.

Когда они расселись по местам, волшебница мысленно выдохнула и осторожно осмотрелась. Хонхо уже знакомил Мию со своими старшими братьями и сестрой, что были его личными гостями. Миссис Хоулинг о чем-то расспрашивала миссис Деконак. Женой тахина оказалась милая пухловатая дама, однако полнота лишь прибавляла ей шарма, хоть было видно, что женщина немного зажата. Однако Рош слишком хорошо была знакома с супругой профессора и была уверена, что к концу вечера женщины разойдутся если не подругами, то хорошими приятельницами.

Напротив Селены было место ее родителей. Волшебница бросила взгляд в сторону гостей Блэка. Супружеская пара, оба черноволосые и кареглазые. У мужчины лицо было местами рябое, женщина смахивала на хищную птицу. В ее взгляде, выражении лица, поведении сквозило презрение ко всему миру, она даже не собиралась скрывать этого. Супруг ее казался более спокойным, держался предельно вежливо, но прохладно. Теперь ясно от кого Регулус унаследовал манеры.

Тарелки с октариново-золотой каймой, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Селена осторожно взяла карточку — для Финкльского банкета организаторы составляли изысканное меню, которое держат в тайне вплоть до начала трапезы. Итан смотрел на список блюд с опаской и советовался с Хелен, от чего будет меньше вреда: от раморы⁽⁴⁾ с белой икрой улиток или от жареного мурлокомля⁽⁵⁾ с овощами-гриль. Глава ФБК заказала себе второе блюдо, и когда на тарелке появился теплый салат с грибами и осьминогом, генерал решил последовать ее примеру.

Прозвучал первый тост — за Конфедерацию магов. Второй тост — за учредителя премии, Варнаву Финкли. После второго тоста зазвучала органная композиция, которая никак не мешала разговору. Волшебнице пришлось по душе эльфийское вино, но она видела, что у любителей напитков покрепче в бокалах плескался гоблинский коньяк.

— Иошихиро сумел синтезировать шелк акромантулов, — услышала Селена восклицание соседа Регулуса, кажется, его звали Хамфри, и он руководил каким-то отделом в корпорации «Квазар». — По цене это неплохая альтернатива кевлару. Если учесть, как искусственная ткань ведет себя под влиянием первозданной магии, нам нужна новая защитная форма для экспедиций на глубокие уровни Бездны.

— Хорошо, но нужно узнать про темпы производства. Если объемы будут малы…

— Регулус, а это не случайно не тот маг, что женился на арахниде? Стоит ли вести бизнес с человеком, которые позволяет себе подобные… чудачества? — Едва заметно изогнула бровь Вальбурга Блэк.

Волшебник вежливо улыбнулся, но в глазах его сиял лед.

— Раз его изобретение может принести пользу, не вижу никаких препятствий для ведения переговор.

Селена, чувствуя, как наэлектризовался воздух между Блэками, тактично отвернулась.

Тем временем Хоулинг в подробностях рассказывал миссис Рош о Вратах в Мексике и о приключениях, что там происходили. Хелен внимательно слушала старого школьного друга, периодически кидая хмурые взгляды на дочь. Селена с возмущением посмотрел на Аллана за такую подставу: про заварушку с левиафаном исследовательница не упоминала, не желая лишний раз волновать мать. И почему она так за нее волнуется? Ее работа в Федеральном Бюро Контроля таила в себе не меньше опасностей.

— Разве демоны Тодеша не представляют существенной угрозы для ваших исследований, мистер Блэк. Как мне известно, гоэтия запрещена законом. Разве открытие Врат не является попыткой обхода запрета? Тем более, залезая на их территорию, вы не провоцируете их на ответные действия?

Селена вся подобралась, когда ее отец завязал разговор с магом. Если выяснится, что Итан — магл, нужно будет вовремя свести потенциальный конфликт на нет.

— Хороший вопрос, мистер Браун, очень хороший вопрос, ведь он касается безопасности людей. К счастью, нам не пришлось начинать с чистого листа. Заимствуя чужой опыт, можно избежать многих ошибок. Изначально мы опирались на технологии иномирных чародеев, но магловский опыт, например, тот же проект «Наконечник стрелы» также был весьма полезен, ведь он лучше позволил нам понять, чего ждать на Изнанке и как противостоять тамошним опасностям.

Волшебница увидела, как генерал едва заметно изменился в лице. Маска вежливого любопытства пошла трещинами, взгляд стал оценивающим, настороженным как у овчарки.

— Опять эти маглы, — Вальбурга Блэк закатила глаза. — С трудом верится, Регулус, что ты находишь в их жизни прок. Только и умеют, что плодиться и воевать. Хотя масштабы обоих действий приводят в ужас, нас не должны волновать эти простофили⁽⁶⁾.

— Я бы не был столь категоричен, — возразил волшебник, не отводя взгляда от Брауна. — Отсутствие магии не делает их дураками. Наоборот, делает их еще более изобретательными. Порой весьма полезно наблюдать за работой чужого разума, особенно когда этот разум о том не догадывается, верно, мистер Браун?

Легкая усмешка возникла на губах Регулуса. Генерал коротко хмыкнул, видимо, что-то про себя решил, и поднял бокал.

— Верно, мистер Блэк. За торжество человеческого разума!

После десерта с кофе из-за стола встал председатель Международной конфедерации магов Альбус Дамблдор и пригласил всех по­следовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы разделились на части и отъехали к стенам, образовав пустое простран­ство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сце­на— с барабанами, флейтами, лютнями, виолончелями. Начиналась финальная часть празднества — Финкльский бал.

Регулус галантно подал Селене руку, предлагая ей тур вальса. Она, осторожно улыбнулась, подняла руку и положила ее на плечо партнера. Англичанин уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою леди, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало, развеваясь, дымчатое платье его спутницы.

Танец — это первое движение символов в ритуале, и волшебница чувствовала, как ее душа начинает петь в такт музыке. А может это кровь, полная пузырьками молодого вина, ускоряла свой бег, заставляя ее щеки гореть румянцем.

Мерлин, ее выпускной бал не шел ни в какое сравнение с нынешним: тогда вальс был постановкой, отточенной до автоматизма фигурок в музыкальной шкатулке — идеальные выверенные движения без капли страсти. В руках же Блэка она трепетала, у нее перехватывало дыхание. Ей не нужны были сотни восхищенных взглядов, достаточно было одного — от обладателя пронзительно синих, почти сапфировых, глаз.

После Блэка к Селене подошел старший брат Хонхо, приглашая ее на танцы, подошел и Деконак, который еще пару месяцев назад вообще не умел вальсировать, и прочие гости, и волшебница, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцевать целый вечер.

Вальбурга Блэк на этом торжестве чувствовала себя оскорбленной: сидеть за одних столом с грязнокровками и хуже того, со зверолюдами, с которыми ее сын дружески общался, не выказывая ни капли презрения, — что может быть омерзительнее! И ведь все они считают, что они равны с Регулусом: да если бы он не поставил их подле себя, дабы те выполняли черновые работы, где бы они сейчас были. А этот Муншайн! Неужели он не понимает, как опасно его зелье? Что оно развращает молодые поколения, которые теперь полагают, что могут жениться на ком хотят, ведь получившийся ребенок все равно станет магом за счет эфира в лунном тонике.

Подобные думы делали колдунью угрюмой и рассеянной. Поперек ее лба пролегла глубокая складка, и она, стоя под тенью колонны, смотрела на танцующих, никого не видя. Да, она гордилась сыном, но в то же время сердилась на него, ведь тот делал все на свое усмотрение, не слушая их мудрых советов. А его успехи только укрепляли веру мальчишки, что он делает все, как надо, а не как «должно», и с иронией говорил, мол, никакие «огнекрабы его не остановят»⁽⁷⁾. Что это вообще значит? Орион тоже хорош, не может надавить своим отцовским авторитетом, а ведь он — глава Рода. Супруг сдал после драконьей оспы, явно сдал. Так еще запретил воспитывать отпрыска, якобы сын уже взрослый — своя голова на плечах есть. «Он в свое время уже наслушался наших наставлений, пошел в услужение к Темному Лорду, и к чему это чуть не привело?» Ну да, в то время они поставили не на ту лошадь, но зачем бросаться в другую крайность: зачем привечать сирых и убогих — сквибов, тахинов, еще черт пойми кого…

Орион, следя за поведением супруги, лишь качал головой. Опять недовольна! Но нужно ведь держать лицо на публике, как же она не понимает! Маг отвел взгляд и сконцентрировался на беседе с мастером чар из Италии. Месье Моретти, старый друг, говорил с ним о грядущем аукционе в Ганновере, где будут выставляться проклятые артефакты, и такое событие нельзя пропускать. Старший Блэк вежливо кивал: хранение темных артефактов в гоблинских сейфах влетало в кнат, а с этим дурацким Законом о защите маглов покупателей в Англии не сыщешь.

Вернувшись домой и готовясь к сну в супружеской спальне, Хелен и Итан обменивались впечатлениями от увиденного.

— Видела в зале чету Гримсдич. Сабрина, завидев нас, аж позеленела. Неужели она всерьез полагала, что Рошей можно так легко сбросить со счета? — Женщина тряхнула головой, и шпильки, подчиняясь ее воле, покинули волосы и аккуратно улеглись на стол.

— Как тебе коллеги дочки?

— Довольно милые люди. Я рада, что она находится под присмотром Аллана. Однако, я полагала, что Регулус Блэк окажется старше.

— Ага, зато проженный, как шестидесятилетний политик. У него острый ум, слишком острый для волшебника. Он меня сразу раскусил.

— Может, Селена его предупредила о том, что ты немаг?

— Я не о том, — генерал махнул рукой и стал искать папиросы. — Просто он упомянул некоторые вещи… которые не являются общественным достоянием.

— Ты кольцо надел? — Нахмурилась Хелен.

— Конечно, надел. В месте где, любой наглец может залезть тебе в голову, ты думаешь, я позволил бы себе остаться голым?

Мужчина наконец нашел портсигар и блаженно затянулся. Хелен манящими чарами притянула себе одну папиросу и палочкой подожгла кончик. Генерал был слишком погружен в свои думы, чтобы сделать жене замечание по этому поводу.

«Нет. Он точно знал. Зачем бы он тогда упомянул тот проект? Можно было обойтись и без этого, ведь окружающим простое название ничего не говорит. Мы ведь тогда справились своими силами. Вроде… Или МАКУСА нам помогли, но не стали афишировать свое присутствие? Но они бы тоже не стали болтать о ЧП. А может Селена попала к нему не случайно? Так ведь ее Хоулинг пригласил… Слишком сложный путь. Нет, все же этот Блэк мутный тип. Пробить бы его…»

---

1) Деликатес аналогичен магловскому блюду традиционной кухни Перу из морской свинки

Вернуться к тексту

2) Выход сознания или души из физического тела для путешествия по астральному плану реальности

Вернуться к тексту

3) Термин, используемый в философии, преимущественно в англоязычной аналитической философии сознания, для обозначения сенсорных, чувственных явлений любого рода

Вернуться к тексту

4) Серебристая рыба, обитающая в Индийском океане. Обладает сильнейшими магическими свойствами — может даже остановить корабль.

Вернуться к тексту

5) Розоватый гриб с нежным тонким вкусом. Его корни, напоминающие щупальца осьминога, также употребляются в пищу

Вернуться к тексту

6) Дж. К. Роулинг утверждает, что придумала слово «магл» на основе английского слова «mug» (маг), обозначающего человека которого можно легко обмануть, провести (простофиля). Она добавила к этому слову -гл (gle) для того, чтобы сделать его менее оскорбительным.

Вернуться к тексту

7) Аналогия теории «ведро с крабами»

Вернуться к тексту

Все чудесное рано или поздно заканчивается и приходится возвращаться к повседневной работе.

За время производственной паузы Селена неплохо подтянулась в ментальных практиках, и ей поскорее хотелось на практике оценить свой прогресс. Первый сеанс пилотирования голема-паука отозвался досадным воспоминанием: ее будто заключили в камеру сенсорной депривации, накачав при этом диэтиламидом ​лизергиновой кислоты⁽¹⁾. Волшебница надеялась, что чем больше новая модель будет похожа на человека, тем легче дастся ей астральное управление. Ее предположение оказалось верным.

Когда маги достаточно освоились с контролем големов, решено было провести финальную фазу испытаний.

Блэк стоял перед Аркой Смерти в оболочке биодроида, ожидая, когда остальные члены команды завершат все необходимые проверки. Маг оторвал взгляд от завесы и повернулся к Селене, что стояла рядом и напряженно смотрела на него.

— Ты не боишься?

— Я не из тех людей, кого пугает неизвестность. Скорее, она меня привлекает, — с чуть надменными нотками в голосе ответил Блэк.

Рош покачала головой. Ей казалось непостижимым, как в этом маге странным образом переплетаются рационализм и безрассудство. Селена считала, что они еще не готовы к полноценному исследованию Арки, провели еще не все эксперименты, проработали не все ситуации. Люди ведь тоже отправили в космос сначала собак, а не людей. Но Блэк был непреклонен: он был убежден, что лучше параллельного сознания решения нет, и этот якорь не позволит кораблю сорваться в Бездну с обрыва.

— Все готово, Блэк, можно нырять, — оклик Флавиуса вернул мага в реальность. Регулус коротко кивнул. Проведя рукой по креплениям страховочного троса и коммуникационного кабеля, на который были наложены чары облегчения веса, маг показал пальцами знак окей и повернулся к Арке.

Волшебник осторожно коснулся пальцами завесы, прислушиваясь к своим ощущениям. Спешить было некуда, он надеялся, что если эта трясина начнет его засасывать, другие исследователи успеют оперативно среагировать. Однако, все было спокойно. Блэк еще немного погрузил руку, покрытую петратанатоловым напылением в дымку, пытаясь разогнать ее, но кроме небольших волн на поверхности, никакой реакции от Арки не последовало. И маг сделал шаг вперед.

Своей аурой Блэк ощутил мимолетное сопротивление, как при переходе в зеркальное измерение, но если зазеркалье было просто холодным отражением реальности, то это место имело собственную индивидуальность. Вокруг него простиралась каменистая земля без признаков растительности, покрытая тонким слоем льда. Солнца видно не было, небо казалось довольно низким из-за плотного слоя облаков, вокруг был сплошной туман. Измерительные приборы показывали высокий уровень влажности в воздухе, температура окружающей среды была в районе минус пяти градусов.

— База, я внутри Арки. Как слышно?

— Блэк, фух, слава Мерлину, слышу прекрасно. Доложи обстановку!

— Пока все спокойно, — мужчина оглянулся на Арку, на кабель, что исчезал прямо в тумане, и двинулся вперед, не торопясь оглядываясь по сторонам, чтобы изображение не был смазанным. Обойдя окрестности по кругу, насколько позволял страховочный трос, он описывал все, что попадало в поле зрения. Затем вернулся к Арке, пару раз дернув канат, обозначил возвращение. Кабель стал медленно втягиваться в туман и когда его осталось совсем немного, Блэк вновь переступил невидимую границу.

Выходить из Арки было намного труднее. Туман лип к металлу подобно паутине акромантула. Регулус чувствовал, что увязает все сильнее и сильнее, его будто отталкивает назад, и только движение по страховочному тросу позволяло двигаться вперед.

Когда он вновь очутился в Комнате Смерти, волшебник чувствовал себя морально истощенным. Опустив биодроида на землю, он отключился, чтобы вернуться в свое собственное тело.

Свет Люмоса ударил прямо в глаза, Регулус попытался зажмуриться, но дежурный колдомедик оттянул веко, проверяя реакцию зрачком. Что за бессердечная скотина! Дав ответы на тысячу и один вопрос о его самочувствии, маг наконец отвязался от колдомедика. Сев за один стол с Селеной, он налил из стоящего недалеко чайника крепкий кофе, желая избавиться от ощущения зябкости в костях.

— Итак, вечные туманы, промозглая погода, холод и полумрак… — начал Арагон, подкручивая длинные, словно у насекомого, усы, — Это очень важный момент. Практически во всех мифологиях мира нижний пласт Вселенной ассоциируется с темнотой и холодом, никогда — с огнем и светом. Загробный мир во всех мифологиях одинаков, скандинавский Хельхейм, славянская Навь, греческого Аид или Элизиум. Даже в традиционной христианской парадигме нижние «слои» дантовского ада — мир льда.

— Меня больше смущает длина получившейся записи, чем устройство Преисподни, — заметил Белл, — По нашим меркам Блэк провел на той стороне от силы полчаса, но видео с той стороны еще шло, когда мы закончили испытание. Если залезть в свойства файла, длительность составляет пять часов семнадцать минут.

— То есть время на той стороне идет быстрее.

— Предлагаю для большего охвата территории использовать планетоходы. Постараемся переправить несколько машин на ту сторону, создать укрепленный аванпост с радиовышкой и коммуникационным кабелем, чтобы големы могли передавать данные на эту сторону.

— Согласен, но нужно еще проверить сможем ли мы быть по ту сторону Арки без прямой передачи информации.

— Можно попробовать отключить кабель, но оставить страховочный трос. Если колдомедики заметят хоть малейшее изменение сознания, мы вас тут же вытащим.

Исследование Хельхейма продолжилось. Под руководством Уильяма Блэк и Рош смогли собрать радиовышку и пустить питание по кабелю. Големы-планетоходы не могли управляться в режиме реального времени из-за значительного запаздывания команд и ответных сигналов. Пришлось составлять многоступенчатое заклинание — программу автономного функционирования. Так как Солнца в Хельхейме не наблюдалось, солнечные батареи становились бесполезными. Планетоходы запитывались магическим путем, через руны и кристаллы.

Пусть среда, которую они изучали, была не столь приветлива и дружелюбна, но Рош была в полном восторге. Они уже два месяца по здешним меркам, — а по земному не более четырех полных суток, — исследовали ледяные пустоши. Погода в этой местности почти не менялась, только ледяные ветра иногда сменял моросящий дождь.

— Регулус, один из «Пауков» пропал с радаров, я перестала принимать его сигнал, — голос Селены раздался прямо в голове мага. Будучи в оболочках биодроидов они могли общаться разными способами: использовать канал внутренней связи, пересылать друг другу бинарные электронные сообщения, но лучшей формой была прямая, ментальная связь разумов. Магглы бы назвали это телепатией, но это было в сто крат прекрасней. Тихий и совершенный обмен идеями, окрашенными теми оттенками, какими их видит собеседник без всякого надуманного смысла.

— Где именно?

— Последнее сообщение пришло из Железного леса.

Волшебник задумался. Железный лес не был лесом в привычном понимании этого слова. То было кладбище, состоящее из минеральных столбов. Если лес быстро уйдет под землю, например, его засыплет пеплом при извержении вулкана, то деревья не сгниют, а окаменеют. Органические соединения без воздействия кислорода не окисляются, а постепенно раскладываются на составляющие. Однако при изучении петрифицированной древесины обнаружилось большое количество оксида железа, который давал реликтам естественные оттенки коры: от бурого, почти черного, до желтого. Из-за этого лес прозвали не каменным, а железным.

Маги отправились к предполагаемому месту исчезновения голема-разведчика. Путь их лежал через ущелье по каменному мосту-перемычке. Селена, подойдя к краю обрыва, огляделась и показала на что-то на дне заледеневшего русла реки.

— Кажется, он разбился. Разве ему не было приказано держаться от резких перепадов рельефа как можно дальше?

— Я спущусь, проверю его целостность. Возможно придется поднимать разведчика частями. Будешь на приеме, — Блэк уловил в ауре волшебницы легкое недовольство, но оно было направлено на бестолковую машину, а не на него.

С помощью чар левитации Регулус спустился по склону ущелья и принялся за осмотр механического паука. Странно, высота была не такой большой, но машина буквально разваливалась на куски и была покрыта какой-то слизью. Она была не везде, лишь в местах самых крупных повреждений, будто… планетоход кто-то жевал.

Волшебник мысленно нахмурился. За это время они не встретили ни одного живого существа. Однако царапины на металле были такие же, как на некоторых деревьях. Изначально маги предположили, что им может быть несколько сотен, а то и тысяч лет. Тогда кто оставил свежие отметины?

— Блэк, можно быстрее, — голос Рош звучал как-то встревоженно. Казалось, что со стороны леса кто-то за ними наблюдает, и это чувство ей весьма не нравилось.

Отсоединив управляющий модуль, где содержался кристалл памяти, Блэк поднялся наверх.

— Я забрал матрицу!

— Ага, тогда уходим отсюда. Думаю, на сегодня хватит, — Чародейка пошла вперед, постоянно оглядываясь. Блэк тоже обернулся в сторону леса, и ему на миг показалось, что он видел силуэт какого-то животного.

* * *

— Итак, я сумел восстановить информацию с кристалла, — заявил Флавиус, указывая на кварцевый носитель, вставленный в модифицированный омут памяти — и вы были правы, думая, что там в лесу что-то было. Паук сумел заснять существо, которое на него напало.

На экране возникла смазанная картинка. Регулус долго вглядывался в изображение, пытаясь понять, что же он видит. Гладкая белая голова без ушей с такими же белыми будто слепыми глазами больше с виду напоминала череп лисы или лошади. Там где должна была быть шея, располагалась то ли грива, то ли кожная складка, выглядящая словно выброшенная на берег медуза. Остальное тело было абсолютно черным и оканчивалось мерзким на вид хвостом, смахивающим на жирную пиявку размером с питона. И оно оставляло черные смоляные следы.

— Какая прелесть, — медленно протянула Рош, скрывая за сарказмом нотки страха.

— Это еще не все, — Арагон достал из нагрудного кармана платок и промокнул вспотевшую лысину. — Эти создания имеют явно магическую природу. Каждый планетоход ведет запись двойным способом: через простые магловские линзы и через янтарные, для улавливания магических потоков. Эти твари видны только на втором видеоряде. Так же как и дементоры.

В совещательной комнате повисла гнетущая тишина. Стоит ли попытаться захватить этих четвероногих существ для изучения и подтверждения теории о том, что они имеют схожее происхождение? Мог ли мир, который они исследовали, быть родным домом дементоров? И если да, то можно ли найти в том месте, откуда пришли эти мерзкие демоны, хоть что-то хорошее для людей? Эти и другие вопросы роились в головах магов подобно стае мозгошмыгов.

Чтобы получить ответы на подобные вопросы, требовалось продолжить исследования, несмотря на возросший риск.

Когда волшебники в очередной раз проникли в Арку Смерти, в воздухе чувствовалось ощутимое напряжение. Как только маги оказались на той стороне, Блэк начал творить сложное многоступенчатое заклинание поиска жизненной энергии. В теории эти чары позволяли колдующему ощущать ближайших к нему живых существ, определять их природу, степень здоровья, пол и возраст. Однако Регулус так и не дождался отклика от заклятия. Либо радиус покрытия был недостаточным, в чем маг сильно сомневался в связи с затраченным количеством энергии, либо… Думать об этом не хотелось.

Они двинулись в сторону Железного леса. Этот природный памятник отнюдь не был привлекательным. Что-то среднее между аллеей баобабов на Мадагаскаре и Каменным лесом Шилиня, это место, однако, не вызывало ни трепета, ни благоговения, ни восхищения. Скорее, здесь было весьма уныло. Регулус просто в очередной раз убедился, как туристическое впечатление зависит от погоды, и стоит больше ценить солнечный свет.

Чем глубже они углублялись в лес, тем мерзопакостнее становилась погода: лед по ногами постепенно превращался в размокшую грязь, начал накрапывать мелкий дождь. Будь они сейчас в своих собственных телах, а не в биодроидах, холод и сырость начали бы отнимать у них силы, но месиво под ногами тоже не облегчало продвижение вперед.

Когда маги уже отчаялись найти тех существ и было принято решение повернуть назад, Блэк почувствовал в окружающем пространстве какие-то колебания. Что-то приближалось к ним.

Регулус подал Селене знак, чтобы она использовала Чары сокрытия, особое заклинания, не только делающее тело мага невидимым, но и саму ауру. Волшебница кивнула и растворилась в воздухе. Маг сделал то же самое.

Спустя некоторое время среди деревьев показалось существо с белой головой и черным телом. Оно шло медленно, водя мордой со слепыми глазами из стороны в сторону, будто принюхиваясь. Дойдя до того места, где скрылись маги, тварь остановилась, будто раздумывая.

— Инкарцеро, — в воздухе появились веревки, но вместо того, чтобы связать его, они пролетели сквозь склизкое тело и оплели один из каменных столбов.

Существо среагировало мгновенно: оскалив зубы, оно тут же бросилось в сторону, откуда пришла атака. Блэк увернулся и активировал заклятие темной огненной плети. В этот раз ему удалось зацепить тварь. Та отлетела назад, но не было похоже, что ей был причинен какой-то особый вред.

— Экспекто патронум, — между ладонями Селены образовался свет и она подбросила его в воздух. В следующий миг маленькая птица с серповидными массивными крыльями и коротким хвостом закружила вокруг химеры. Это явно пришлось твари не по душе. Она попыталась сбежать, но стриж ловко кружил вокруг нее, заставляя прижиматься к земле.

— Винкула Спиритал — полупрозрачные цепи выстрелили из руки Блэка и врезались глубоко в кожу твари.

Химера дернулась, пытаясь вырваться, но оков вокруг нее становилось все больше. Понимая, что ей не вырваться, тварь подняла голову вверх и раскрыла кожаный воротник. Жуткий вой, принадлежащий то ли бешеному волку, то ли яростному зомби разнесся по округе. Блэк быстро оборвал его, затянув цепи вокруг морды существа.

— Тварь успешно захвачена, возвращаемся к Арке, — маг передал по Протееву зеркалу сообщение на ту сторону.

Исследователи двинулись назад, левитируя тварь чуть позади себя. Погода окончательно испортилась, дождь уже шел стеной, снижая видимость практически до нуля. Тактические навигаторы, встроенные в машины, спасали ситуацию, да и географическим кретинизмом ни Блэк, ни Рош не страдали, так что уверенно шли по заданному маршруту.

Количество целых колонн постепенно уменьшалась, и это значило, что они скоро выйдут из Железного леса. Впереди уже показались очертания моста, когда чувство опасности накрыло магов с головой. Блэк не успел активировать пространственное восприятие, как что-то схватило его за ноги и, опрокинув, потащило вперед. Маг ударил огненной плетью вслепую. Черное щупальце, что обвилось вокруг его конечностей, мгновенно втянулось в грязную землю, и на поверхность выскочила белоголовая химера, собрат их пленника.

Мужчина дал еще один огненный залп, отбрасывая тварь прочь, и вскочил на ноги. Он стал быстро оглядываться по сторонам, пока не заметил серебристое сияние стрижа. Волшебник бросился на помощь Селене.

Его снова сбили с ног, прижав его животом к земле. Заскрежетал металл. Маг почувствовал, как его тело пронзил холод, будто на него вылили ведро ледяной воды. Как это возможно? Его тело находится на другой стороне, а это всего лишь железная кукла, напичканная синтетическими нервными волокнами, даже без полного комплекта сенсорных приборов! Регулус ужом извернулся и выстрелил себе за спину лавовым сгустком. Нападавший взвыл и отшатнулся, злобно рыча. Если предыдущая химера была ростом с крупного волка, то эта тварь по габаритам была сравнима с короткомордым медведем. Новое создание сильно отличалось от беломордого существа. Если бы проводился конкурс на самую уродливую снежную скульптуру, создатель этой твари однозначно бы победил. Массивное тело слепленное из грязи, льда и каменных обломков, морда без глаз и рта, если не считать зияющую щель. По сравнению с ней земные мантикоры просто эталон красоты.

— Адеско фаер, — поверхность лавового шара задрожала, из него вытянулись два крыла как у ската, и пикирующий злыдень набросился на безликого медведя.

Пока темное пламя боролось с тварью, Блэк не без труда поднялся на ноги и рванул к Рош. Та стояла на коленях в грязи, едва заметно покачиваясь. Ее патронус, яростно стрекоча, набрасывался на тварей, окруживших волшебницу. Маг подбежал к напарнице, пытаясь поднять ее на ноги, но та выглядела безучастной.

— Рош, приди в себя, надо убираться, — Регулус с силой тряхнул напарницу, но та лишь подняла руку и указала куда-то в сторону. Маг посмотрел в том направлении.

— Мордред…

Со стороны леса на них надвигался колосс. Голова его скрывалась за облаками. От его тела отваливались куски грязи, которые с громким хлюпаньем ударялись оземь и приобретали форму диких зверей. У Блэка перехватило дыхание. Даже горные великаны, которых маг встречал в своих путешествиях, были карапузами в сравнении с Этим. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Регулус чувствовал, что проваливается в первозданную тьму, где царит вечный холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался.

«Нет!» — что-то заклокотало внутри него. Он ненавидел чувство бессилия, и эта ненависть выжгла страх из его сердца. Дым, что шел из разрезов стального корпуса, задрожал, приобретая голубой оттенок. Тщательно сдерживаемая дьявольская аура ниффина вспыхнула сверхновой. Маг качнул головой. Давно он не чувствовал подобной ярости. Даже когда он расправлялся с Волдемортом, он наслаждался потехой, а не битвой. Но такое отчаяние и напряжение он чувствовал лишь однажды — когда столкнулся с призванным богом.

Он бы и сейчас свирепо бросился в битву, но от Селены не то что не стоит ждать помощи, она даже не сумеет себя защитить! Блэк не хотел повторять болезненный опыт. Ситуация требовала временно отступить, дабы спастись.

Изогнуть пространство, исказить сами принципы углов и расстояний — все для того, что трансгрессировать в этом враждебном пространстве прямо к Арке. Увы, там их уже ждали. Белоглавые химеры скопом набросились на магов. В ответ Блэк окружил себя и напарницу огненным торнадо и стал постепенно продвигаться к разлому. Зацепив страховочные тросы, он изо всех сил дернул их, подавая сигнал, что их пора вытаскивали, и шагнул под каменный свод.

В этот раз завеса из тумана не хотела выпускать непрошенных гостей из своих объятий. Это было похоже на погружение в болото, каждое движение затягивало его все сильнее, заставляло захлебываться, хотя у этого биодрона даже не было легких. Изнутри что-то больно ударило в уши, в глазах заплясали черные мушки.

Стараясь удержать уплывающее сознание, Регулус держался за плечо Селены, упорно толкая ее вперед. Наконец он почувствовал, как тело волшебницы преодолело барьер. Стоило ему сделать шаг следом, как его сознание взорвалось болью. Его будто разрывало на куски, крошило, дробило, измельчало в пыль. Хотелось отшатнуться назад, в спасительную прохладу, и лишь извечное упрямство заставило его сделать последний рывок.

Перед глазами мелькнула знакомая обстановка, прожектора, гул артефактов и тревожные лица невыразимцев из его команды.

«Вернулись!» Осознание принесло облегчение. Они наконец в безопасности. Можно наконец отпустить контроль.

Регулус почувствовал, как биодроид с грохотом рухнул на каменный пол, и сознание погрузилось во тьму.

---

1) ЛСД

Вернуться к тексту

«Господи, за что ты меня ненавидишь?!»

Вальбурга была воспитана таким образом, что она твердо была убеждена: плакать — неприлично, это признак слабости. Но при воспоминаниях о сыне, глаза жгли слезы бессилия и ярости. Она была зла на всех: на глупого отпрыска, на его опасные исследования, на Руквуда с его маниакальным поиском знаний любой ценой; на колдомедиков, что не могли ничего сделать.

Когда Регулус вернулся в Англию после очередной экспедиции и объявил перерыв, волшебница была весьма довольна. Наконец-то она может заняться обустройством личной жизни наследника, ведь в его постоянное отсутствие подобное сделать весьма затруднительно. Но сын и слышать не желал о посещении каких-либо раутов, окопавшись в Отделе Тайн. Со стороны это выглядело как еще один повод для гордости талантливым сыном, что трудился сейчас в самом секретном и таинственном отделе Министерства. Но Вальбурге казалось, что сделано это было ей назло, ибо эта самая работа не подразумевала нормированный рабочий день, стабильных выходных и была чрезвычайно опасна.

Женщина устала ежедневно наблюдать, как на фамильном гобелене акант⁽¹⁾ вокруг портрета Регулуса трепещет оранжевым цветом. Этот цвет заставлял ее разум вспоминать те дни, когда младший сын служил Темному Лорду, и каждый ночной рейд грозился стать последним.

В очередное утро волшебница по привычке бросила взгляд на старинное полотно и вздрогнула. Листья бука были темны, словно запекшаяся кровь, и медленно засыхали.

— Орион! — Крик волшебницы сорвался на пронзительный визг, разносясь по всему дому.

Глава Рода хорошо умел различать оттенки эмоций в криках супруги. По ее тону он мог легко определить, что было причиной шума: статья в Ежедневном Пророке, позднее возвращение супруга из клуба или же треклятая мигрень. В зависимости от этого мужчина знал, что лучше предпринять: отсидеться в своем кабинете или же стоически выслушать возмущение женщины. Однако в этот раз он понял, что произошло нечто действительно серьезное.

Пока Вальбурга металась по дому, судорожно пытаясь сменить домашнее платье на уличную мантию, Орион подошел к одному из портретов, висящих в коридоре мрачного дома, где был изображен волшебник с умным лицом и остроконечной бородкой. Он был одет в цвета Слизерина — серебряный и зеленый — и наблюдал за развернувшимся представлением со скукой утомленного патриция.

— Финеас, вы что-нибудь знаете о произошедшем?

Финеас Блэк притворно зевнул и пожал плечами.

— Суета суёт. Тщета и ловля ветра.

Мужчина выругался и достал палочку, раздумывая, что лучше: подпалить портрет или просто занавесить. Почувствовав его настроение, предок глубоко вздохнул.

— Так уж и быть, схожу узнаю, что произошло внизу, — и чинно ушел за пределы рамы, оставив только задник — черный занавес.

Орион нетерпеливо постукивал палочкой по руке, слыша в отдалении крики жены, что раздавала указания домовикам и гувернантке — нельзя было оставлять Цегинуса одного.

Вернулся хмурый Финеас, борода-колышек была всклокочена.

— В Отделе Тайн беготня. Пару часов назад пронесли два тела, их переправили в больницу Святого Мунго. Соседи сказали, наш там тоже был. Выглядел плохо.

— Благодарю вас, — сквозь зубы процедил Орион.

* * *

Они вихрем пронеслись по приемному отделению, где на шатких деревянных стульях сидели рядами волшебники и волшебницы; одни, совершенно нормальные с виду, читали старые номера «Магического еженедельника», иные — с неприятными уродствами, вроде слоновьего хобота или лишней руки, торчащей из груди. Шум стоял невообразимый — многие пациенты издавали очень оригинальные звуки: колдунья с потным лицом, энергично обмахивавшаяся экземпляром «Ежедневного пророка» в середине первого ряда, то и дело давала тонкий свисток, причем изо рта у нее шел пар; неопрятный кудесник в углу при каждом движении брякал, как бубенчик, и голова его начинала трястись так, что остановить ее он мог, только схватив себя за уши.

Между рядами сновали волшебники и волшебницы в лимонных халатах, задавали вопросы и делали записи в больших отрывных блокнотах.

Вальбурга подлетела к столу с табличкой «Справки», наплевав на очередь, — все решили благоразумно промолчать, увидев разъяренную фурию. Женщина коршуном нависла над пухлой блондинкой — администратором, и змеей зашипела:

— Где Регулус Блэк?

К ее чести, та не стала заикаться и даже не вздрогнула. Подняв недовольный взгляд на посетительницу, она сухо произнесла.

— Пятый этаж. Четвертая палата. Однако, к нему нельзя. Обратитесь к дежурному целителю. Следующий!

Блэки прошли через двойную дверь, затем по узкому коридору, увешанному портретами знаменитых целителей и освещенному хрустальными шарами, полными свеч и плававшими под потолком наподобие гигантских мыльных пузырей. Из дверей по сторонам выходили и входили в палаты волшебники и волшебницы в светло-зеленых халатах.

Они поднялись по лестнице и вошли в отделение с указателем:

5 ЭТАЖ — — НЕДУГИ ОТ ЗАКЛЯТИЙНаговор, несовместимый с жизнью, порча, неправильно наложенные чары и проч.

Четвертая палата находилась слева по коридору. Рядом висела табличка: «Опасно. Травмы от потусторонних существ». Под ней карточка в латунном держателе, и на карточке от руки надпись: «Дежурный целитель Юстас Бёрк. Целитель-стажер Меган Данн».

Колдунья дернула ручку и выругалась — заперто. Алохомора ничего не дала. Вальбурга уже хотела разнести дверь Бомбардой. Однако ей помешала вовремя подоспевшая колдоведьма.

— Мадам, прошу вас, не горячитесь, — сказала целительница, взяв Вальбургу за руку, и улыбнулась ей такой ласковой улыбкой, будто перед ней была не разгневанная ведьма, а раскапризнившаяся девочка.

— Пусти меня, — Женщина попыталась вырваться, но хватка медведьмы была железной, а улыбка стала еще шире. Ей не в первой приходилось успокаивать и сдерживать разбушевавшихся пациентов не прибегая к палочке, поэтому гнев мадам не произвел на нее впечатление.

В конце коридора показался еще один целитель. Увидев их, он стремительно пересек пространство и встал рядом.

— Мистер Блэк, мадам, вы как нельзя вовремя, я как раз собирался писать вам. Благодарю, Мириам, дальше я сам.

Медведьма мягко кивнула и удалилась. Вальбурга проводила ее недовольным взглядом, потирая затекшее запястье.

— Бёрк, — Орион крепко пожал руку магу. — Непривычно видеть вас в форме.

— Чем реже нас видно, тем радостнее для всех, но увы, не в этот раз. Вас уведомил Август? Впрочем, неважно. Пройдемте в мой кабинет!

Вальбурга хотела возразить, но Орион предупреждающе положил руку ей на плечо.

В кабинете целитель усадил посетителей в кресло и предложил им чай. Маги стали отказываться, но Бёрк при них накапал в чашки Умиротворяющий бальзам и поставил условие, что пока те не будут пусты, он и слова не скажет о состоянии Блэка-младшего. Супруги приняли оскорбленный вид, хотя глубоко внутри понимали, что это делается для их же блага и блага пациента.

— Невыразимцы постоянно попадают к нам с травмами различной степени, каждый случай индивидуален, и этот не исключение. Регулус Блэк еще жив, но находится в критически тяжелом состоянии, — не стал ходить вокруг да около целитель. — Он подвергся нападению потусторонней твари, чья природа на данный момент до конца не изучена. Единственное, что нам достоверно известно, тварь относится к тому же классу существ, что дементор и смеркут. Из-за полученного ментального урона пациент впал в глубокую магическую кому. Интенсивная терапия позволяют удерживать его от перехода к терминальной стадии. Однако, с каждым часом его связь с телом слабеет. Когда она прервется… — Бёрк сделал выразительную паузу.

Вальбурга судорожно вздохнула. Орион успокаивающе положил руку на плечо жены.

— Наш сын — сильный маг. Он обязательно выкарабкается.

— Я бы особо не надеялся, — покачал головой целитель. — Слишком много негативных факторов. Мы ввели ему раствор на основе порошка из рога ходага⁽²⁾, чтобы стимулировать его мозговую активность. Мы никак не ожидали интоксикации! Клинический анализ крови показал, что пациент постоянно принимал данный препарат. Вы можете представить себе, чтобы человек не спал не то что несколько недель, а несколько месяцев подряд? Даже с использованием стимулятора, длительное отсутствие сна вредит сознанию. Для меня остается загадкой, как его мозг вообще продолжает функционировать!

Волшебница вскочила на ноги и нервно заходила по кабинету.

— Зачем вы нас продолжаете мучать, целитель Бёрк? Просто дайте нам увидеть сына!

Мужчина пожал плечами.

— Воля ваша! Я отведу вас в изолятор.

Он довел Блэков до ранее запертой палаты, прикоснулся палочкой к дверной ручке. Барьер погас, и целитель пересек порог.

— Ничего не трогайте! Тут хрупкие артефакты.

Палата была маленькая и невзрачная, с одним узким окошком наверху в стене напротив двери. Больше света давала гроздь хрустальных шаров под потолком в центре. Стены в дубовых панелях, на одной — портрет худощавого волшебника с подписью: «Гомер Шварде, изобретатель заклятия чистки сосудов».

Здесь было всего две койки, обе отгорожены матовыми кремовыми занавесками. Бёрк подошел к одной из них и сделал приглашающий жест.

Увидев сына, Вальбурга на шатающихся ногах подошла ближе и вцепилась в холодную перекладину изголовья. Пускай целитель и говорил, что Регулус плох, реальность была еще хуже.

Тело, что лежало на кровати, никак не могло принадлежать ее мальчику. Его даже нельзя было назвать живым — это просто дурно вылепленная восковая кукла! Слишком худые руки, с отчетливо проступающим рельефом отвратительно синих вен, в которых воткнуты иголки капельниц. Слишком острое лицо, прикрытое дыхательной маской. Слишком серая кожа, испещрённая кракелюром⁽³⁾. Слишком спутанные волосы.

— Это не мой сын. Это фальшивка, — Глухо произнесла женщина.

— Замолчите, — зашипел на нее Бёрк. — Вы делаете только хуже! Он же, возможно, слышит вас!

— Вальбурга, — тяжелый взгляд главы Рода заставил ее опустить голову.

Волшебник внимательно вгляделся в лицо Регулуса. Взгляд упал на тонкие лески, что шли к вискам и терялись в черной шевелюре. Проследив, куда ведут нити с бегущими по ним золотыми искрами, Орион посмотрел на потолок. Под ним была закреплена сложная конструкция, представляющее собой соединение колец и корней дерева.

— Инструмент Сферы Разума?

— Одолжили у Отдела Тайн. Сами понимаете, у нас не так много легальных средств помочь нашим пациентам, а у невыразимцев возможности несколько расширены.

— Легальные средства? — Сразу зацепился за эту оговорку Орион. — То есть есть еще что-то? Не увиливайте, Бёрк!

Юстас перестал теребить приколотый к мантии значок, изображающий уаджет⁽⁴⁾.

— В гипотезе, когда у объекта имеются ментальные повреждения, — начал целитель будто ни к кому конкретно не обращаясь, — требуется углубленная диагностика, которую способен провести маг Разума как минимум четвертого уровня.

Блэк сжал кулаки. Адептов Разума можно по пальцам пересчитать. Их услуги стоят непомерно дорого — мадам Лонгботтом даже пыталась оформить кредит у гоблинов, который ей так и не одобрили.

— Однако, как следует из отчета невыразимцев, — продолжил колдомедик, — пациент владел техникой Астральной проекции, что дает ему право получить степень Адепта. В таком случае, для диагностики требуется маг, имеющий хотя бы лояльные отношения с обследуемым, или уже Магистр.

Орион прикрыл глаза и сжал переносицу. «Мерлин, за что?!»

— Альтернативы?

— Прямое ментальное вмешательство без предварительной диагностики. Нужен легилимент второго, лучше третьего класса, с высоким уровнем лояльности, который с помощью зелья из запрещенного реестра создаст мост между сознанием пациента и… дорогим ему человеком, что сможет дозваться до него. Но тогда придется работать вслепую. С учетом вырисовывающейся картины, я даже не знаю, где пациент: в лабиринтах разума, лабиринтах сна, или… о последнем вам лучше не знать.

— Почему? Где он может быть?

— Неважно. Главное то, что в первых двух случаях вы сможете оказать ему поддержку, в третьем — нет!

— Каковы шансы на успешный исход?

— Ничтожные.

Мужчина задумчиво постучал пальцами по изголовью койки. Стоит ли прилагать столько усилий для спасения безнадежно больного? Да и не факт, что если сын очнется, он не присоединится к Лонгботтомам. Как Глава Рода, он не хотел взваливать на себя такую ношу, тем более у них теперь есть третий сын — Цегинус.

Маг поднес руку к лицу, провел подушечками пальцев по шрамам, оставленных драконьей оспой. Да, у них есть третий сын. Но если бы не Регулус, никакого ребенка не было бы вовсе, ведь самого Ориона давно бы уже не было на этом свете.

— Какое именно зелье требуется?

* * *

— Мистер Блэк, вы меня оскорбляете, — Муншайн хмуро уставился на Ориона. — Регулус — не просто деловой партнер, он мой друг, а вы предлагаете мне деньги, чтобы я помог ему? — Алхимик покачал головой. — Теперь ясно, в кого он такой замкнутой. Что ж, давайте список ингредиентов!

Насколько Регулус Блэк был немногословен, настолько же его тезка был болтлив. Пока зельевар занимался подготовкой ингредиентов, своими вопросами он вытащил из Ориона всю информацию о произошедшем. Мужчина даже сам не понял, как он посмел разболтаться о столь деликатной ситуации, но интерес Муншайна был отнюдь не праздным.

Уточнив, к кому Орион хотел обратиться по поводу легилименции, зельевар отмел кандидата прочь.

— Знаете, за что я люблю вашего сына? Пускай его гений широк, он понимает, что не способен в одиночку изменить мир. Поэтому Регулус старается окружить себя как можно большим числом талантливых людей, и, — зельевар торжественно поднял палец вверх, — научить их работать вместе. А это, поверьте, самое сложное, ведь маги, особенно одаренные, жуткие индивидуалисты.

Муншайн помог Ориону связаться с Ровеной Бриндлмор.

Волшебница знакомством с Блэком-старшим оказалась недовольна, но, выслушав просьбу, не стала отказывать.

В больнице, только взглянув на Регулуса, Бриндлмор разразилась гневной тирадой по поводу целителя-идиота. Бёрк не понимал, чем заслужил подобное оскорбление. Только когда легилимент заставила его осмотреть пациента с помощью янтарных очков, позволяющие видеть мир в духовном спектре, колдомедик тяжело вздохнул.

Блэк и так выглядел, будто стоит одной ногой в могиле, но в астральном плане дела обстояли еще хуже.

Растерзанный. Так его можно было охарактеризовать одним словом. По всему телу зияли чудовищные раны. Что-то напало на него и зубами откусывало от него большие куски. Бёрку вспомнились медицинские иллюстрации волшебников, подвергшихся нападению мантикоры. Именно так выглядел и Регулус Блэк. Глубокие борозды от когтей сочились черным дымом. В колотых ранах пузырился яд. Этого не было заметно во плоти, но кто-то рвал его рассудок и, возможно, душу, на мелкие кровавые ошметки. Он истекал кровью… нет, не кровью, но ее духовным аналогом.

— Я впервые сталкиваюсь с подобным, — Юстас вернул очки Ровене и потер переносицу, пытаясь вытравить из сознания открывшуюся картину, — Мне нужно серьезно над этим подумать.

Бриндлмор окинула его презрительным взглядом и, решительно подойдя к койке, достала из сумочки дорожный швейный комплект. На свет появилась изогнутая костяная игла, пузырек с мутновато-белой жидкостью, стилет с дрожащим дымкой лезвием.

Женщина взяла в руки кинжал и, откинув покрывало, прижала его к коже бессознательного мага.

— Что вы делаете? — Дернулся Орион, но легилимент и не думала останавливаться. Стилет погрузился в плоть мага, не оставляя следа.

— Обрабатываю духовные раны. Нужно все почистить, зашить. В него сколько эфира сейчас не заливай, все вытечет. Он держится на чистом упрямстве.

Ровена выдернула волос из головы Блэка, кинула во флакон. Палочкой отделила от полосы солнечного света тонкий луч, добавила в зелье. Достала из кошелька галлеон, магией раздробила его в золотой порошок, всыпала в пузырек, взболтала.

— Мне нужен сок ягод омелы! — Ассистенка Бёрка, что до этого записывала каждый шаг колдуньи, пулей вылетела из палаты, чтобы спустя минуту вернуться с искомым.

Добавив последний ингредиент, Бриндлмор стала заливать раны получившимся зельем, нейтрализуя отраву. Остаток раствора она вылила на катушку с сизалью⁽⁵⁾. Вооружившись этой нитью и иглой из змеиной кости, Ровена начала шитье невидимых ран.

Закончив, волшебница медленно выпрямилась, но взгляд её оставался таким же хмурым.

— Да уж, дела хуже некуда, — произнесла женщина, — когда пришивают душу к телу, ощущения не из приятных. Он от боли должен был ламбаду отплясывать, а вместо этого бревном лежит.

Бриндлмор зажгла сигарету в мундштуке. По палате поплыл смолистый, тягучий, дурманящий, слегка горьковатый запах.

— Хотела бы я дать ему на время на восстановление, но, боюсь, его нет. Я могу выстроить мост между его сознанием и… сознанием того, с кем у него сильная эмоциональная связь. Мистер Блэк, кому вы планируете передать зелье Сумеречных Грёз?

— Я выпью его сам.

Взгляд Бриндлмор сделался нечитаемым.

— Смелое решение. Но глупое. Семейные узы одни из самых противоречивых. Вы можете, положа руку на сердце, сказать, что между вами и Регулусом установлены доверительные отношения? Что в вашем доме нет какого-либо конфликта или противоречия, который вы просто не желаете демонстрировать публике?

— Даже если и так, — вскипел Орион, — то если я не попытаюсь его вытащить, я уже не смогу с ним поговорить, как вы этого не понимаете!

— Браво, вы настроены весьма решительно, — Ровена насмешливо зааплодировала, — Это как раз и требуется! Что ж, садитесь поудобнее, — Муншайн протянул магу запрещенное зелье.

Пока легилимент при помощи Бёрка разбиралась в проводах, подключенных к голове Регулуса, чтобы понять, какие оставлять и какие можно переключить для создания общего сновидения, Орион выпил эликсир и стал прислушиваться к своим ощущениям. На него накатила дремота, стало нестерпимо холодно. В висках кольнуло. Перед глазами появилось полубезумное лицо Бриндлмор.

— Сладких снов, папаша! Ваш астральный экспресс отправляется. Конечная остановка — ад!

---

1) Орнамент из листьев

Вернуться к тексту

2) Магическое вещество содержится, главным образом, в рогах животного, и, растёртое в порошок, делает человека неуязвимым к алкоголю и способным не спать семь суток подряд.

Вернуться к тексту

3) Трещина красочного слоя или лака в произведении живописи или любом другом лакокрасочном покрытии

Вернуться к тексту

4) Древнеегипетский символ, левый соколиный глаз бога Гора, который был выбит в его схватке с Сетом. Правый глаз Гора символизировал Солнце, а левый глаз — Луну, его повреждением объясняли фазы Луны. Этот глаз, исцелённый богом Тотом, стал могущественным амулетом, который носили фараоны. Он олицетворял собой различные аспекты божественного миропорядка, от царской власти до плодородия.

Вернуться к тексту

5) Натуральное грубое волокно, получаемое из листьев растения Agava sisolana из рода Агава, это одно из трех растений, символизирующих жизнь и возрождение.

Вернуться к тексту

Вальбурга бродила по дому, погруженная в свои думы. История повторялась, вот только каждый виток становился хуже предыдущего. Сколько можно отнимать у нее детей?

Она любила своего мужа всем сердцем. Хотела быть достойной супругой и поскорее подарить ему наследника. Этим планам не суждено было сбыться!

Первая попытка — выкидыш. Уродливый комок розовой плоти был сожжен в ритуальном зале. Без пола. Без имени. Без будущего.

Шестнадцать лет. Целых долгих шестнадцать лет, наполненные презрительными взглядами, притворным сочувствием, насмешками окружающих.

Травля любовниц Ориона зельями стерилизации позволяла ей удерживать положение хозяйки дома. Изматывающие ритуалы, подношения духам плодородия, очищение ауры — в ход шли любые средства для достижения изначальной цели.

Ее страдания окупились сполна. На свет появился Сириус Блэк. Пускай шумный, крикливый, после стольких лет тишины, она была готова простить младенцу любое поведение. Главное, чтобы мальчик рос крепким и здоровым.

Но страх так глубоко пророс в сердце колдуньи, что вырвать его корень удалось только после появления второго ребенка. Регулус был тихим, отнюдь не капризным, его можно было спокойно оставлять на попечение Кричера, в отличие от Сириуса, который требовал к себе постоянного внимания.

Ее две маленькие звездочки. Старший, такой яркий, полный бешеной энергии, как у хаски, и младший, робкий и неуверенный, словно маленький львенок.

Минуло шестнадцать лет. Дети выросли, а с ними выросли и проблемы.

Сириус вырос таким шумным, бесконтрольным и самовольным. Не ставящий ни во что авторитеты взрослых, он искренне не понимал, за что его наказывают. Любое нравоучение он воспринимал как попытку надавить: надеть намордник и поводок. И когда впереди мелькнул луч свободы, паршивец сбежал.

Регулус кротко следовал доктрине почитания предков, но взращенный в клетке, не отрастил клыков. Вальбурга хотела, чтобы он вырос настоящим мужчиной, а не мямлей. Что ж, может служба в рядах Пожирателей Смерти закалит его характер? И она дождалась этих изменений.

Как форма Патронуса может изменяться на протяжении жизни волшебника в результате тяжелой утраты, когда человек влюбляется или если произошли глубокие изменения в характере личности, так и листья на фамильном гобелене Блэков меняли свою форму, глаголя об преобразованиях в душе члена семьи.

Когда в тот день младший сын не спустился к завтраку, Вальбурга заволновалась, ведь Темный Лорд частенько устраивал ночные рейды. Идя к комнате Регулуса, она прошла мимо гобелена и увидела, как тонкие и прямые листья ивы вокруг портрета младшего сына скукожились, увядая.

Она испугалась, рванула к комнате на втором этаже, но услышав шаги за дверью, заставила себя отдышаться и принять благородный вид. Она ведь не хочет выглядеть как квочка, что носится за своим цыпленком.

Ее впустили внутрь по первому требованию. Но тот, кто ее встретит, был не юноша с вечно извиняющимся взглядом, а кто-то, кого она пока не знала. Глаза холодные, настороженные, словно у раненного зверя. От протянутой руки он отшатнулся, ощетинился еще больше, попытался закрыться. Но Вальбурга уже заметила раны от какого-то явно темного заклятия. Ей хотелось помочь ему, но во всей позе Регулуса, в его поведении чувствовалось, что помощь он не примет, лишь озлобится еще больше, и колдунья впервые отступила.

В течение следующих дней она не трогала его, лишь осторожно наблюдала издалека, опасаясь, что малейшее вмешательство с ее стороны, и Регулус хлопнет дверью точно так же, как старший брат. А тем временем на родовом гобелене вокруг портрета сына набухали почки иного растения.

Верно говорят: то, что нас не убивает — делает нас сильнее. А еще злее, подлее, равнодушнее. Магическая гражданская война неумолимо меняла Регулуса. Блэки беспокоились за сыновей — даже за непутевого Сириуса, что сражался в Ордене Феникса. Еще сильнее они беспокоились из-за Темного Лорда, с каждым днем все яснее осознавая, насколько тот бывает безжалостен на пути к своей цели.

Окончание войны не принесло облегчения. Начались гонения, обыски, аресты.

Сириуса взяли с поличным на месте убийства двенадцати магглов. Помимо этого против него было выдвинуто обвинение в шпионаже на Волдеморта.

Регулуса арестовали из-за анонимного доноса. Аврорат был в курсе, что своим последователям Темный Лорд ставил Метки. Однако некоторых арестовывали и за меньшее, просто за пропаганду или иную поддержку идей Пожирателей Смерти.

Орион в поте лица дергал за имеющиеся у него рычаги влияния, раздавал взятки, шантажировал, но супруги прекрасно понимали: их влияния хватит лишь для спасения одного из сыновей. Надо было выбирать, но как же трудно было сделать этот выбор.

Освобождение Регулуса стало для них полным шоком. Когда он вернулся домой, веселый и злой, они не удержались от расспросов. Тот, усмехнувшись, ничего не стал объяснять, лишь намекнул, что с Железным Краучем они пришли к выгодному взаимозачету.

Но даже пара месяцев в камере предварительного заключения сумела оставить в его облике неизгладимый след. Трещина в душе, оставленная войной, была растревожена отнюдь не гуманными методами допроса аврорами и дементорами, и с каждым днем лишь ширилась.

Орион знал, как в обществе за глаза называют их семью. Сумасшедшие Блэки. Бешеные Блэки. Бедовые.

Глава Рода внимательно следил за младшим отпрыском, который после освобождения ходил как сплошная загадка, с тикающей часовой бомбой в голове. Куда он кинется и на кого — неизвестно. По-своему он был даже рад, что Регулус бросился именно в науку. Там безумные идеи хотя бы смотрятся органично. Если бы он только знал, к чему это приведет…

* * *

Орион вернулся в дом на площади Гриммо, двенадцать, поздно вечером. Прямо в уличной мантии поднялся на третий этаж, в свой кабинет. Достал из настенного шкафа бутылку огневиски и тяжело опустился в кресло.

В дверях неслышной тенью возникла супруга.

— Какие новости?

Мужчина хмуро покачал головой.

Как Глава, Орион тщательно оберегал Род, продолжая традицию чистоту крови. До недавнего времени он считал, что кровные узы — самые важные, совсем не ставя в расчёт духовное начало. Зря.

Боязнь родительского гнева. Сокрытие своих желаний и стремлений ради выживания. Раздражение от вечного сравнения со старшим братом. Искренняя ненависть к Волдеморту, желание превзойти и низвергнуть могущественного волшебника. Орион не мог разглядеть в подсознании Регулуса четких картин — все смешалось в шторме диких страстей, тщательно скрываемых за внешних благоразумием. Мужчина не мог перекричать эту бурю. Любое видение, за которое он пытался зацепиться, ускользало морской пеной.

Его выбросило из чужого сознания точно также, как волны выбрасывают на песок обломки разбитых кораблей. В голове шумело. Бриндлмор, ругаясь напропалую, прижимала к носу окровавленный платок, из ушных раковин по шее текли тонкие черные струйки.

— Гребанный социопат, параноик конченный, — шипела колдунья, глядя на испорченную рубашку, — Да ваш Шизоглаз Моуди и рядом с ним не стоял. Кто так вооружает подсознание? Хотя чему я удивляюсь. Сам же рассказывал мне про вампиров-эфиреалов, потрошителей разума, внешних богов. Ууу, дайте мне обезболивающее!

Его выпроводили из палаты, как только маг более-менее пришел в себя. После такого сокрушительного поражения оставалось только отступить.

— Помнишь, Вэл, тот случай, когда ты разгромила «Дырявый Котел» лишь потому, это был выход в магловский мир и там часто околачивались грязнокровки? Сколько нам тогда пришлось платить за возмещение ущерба? Помнишь, как мы тогда ругались?

— Такое забудешь, — хмыкнула колдунья. — Почему ты вспомнил об этом?

— Ну, мы всегда говорили детям, что нужно сдерживать хаос, а не становиться им. И сами же не соблюдали это правило. Сириус, что забавно, тоже. А вот Рег всегда стремился оправдать наши ожидания. Он всегда держал всё внутри.

Мужчина так крепко сжал стакан, что по нему поползли трещины.

— Он когда-нибудь говорил тебе, что он думает? Что его беспокоит?

Вальбурга пожала плечами.

— Разве ему было на что жаловаться? — Изумилась она и тут же осеклась, вспомнив один эпизод.

Это случилось уже после падения Волдеморта, когда с Регулуса уже сняли обвинения. Пускай ночные рейды остались в прошлом, сын все равно редко ночевал дома.

Вальбургу мучила бессонница. Накинув домашний халат, она решила спуститься на кухню, что находилась в полуподвальном помещении. Однако, ноги почему-то понесли ее дальше — до ритуального зала. Толкнула окованную железом дверь — та оказалась незаперта.

В подвале горели свечи. Посреди зала была возведена конструкцию из бревен, наверху которой лежала соломенная кукла. Регулус стоял рядом, раскладывая вокруг символичного тела различные предметы.

Бросив короткий взгляд на женщину, маг молча вернулся к своему занятию.

Вальбурга решительно прошла внутрь.

— Что ты делаешь?

— А разве не видно? — Равнодушно ответил Регулус. — Хороню тех, кого не похоронили.

Колдунья поджала губы. Конечно, Министерство Магии организовало прощальную церемонию с жертвами, погибшими во время войны. Но вход семьям тех, кто сражался на стороне Пожирателей, был закрыт. Пускай неофициально, но все всё понимали. Но ведь и у проигравшей стороны были свои мертвецы. Им тоже хотелось скорбеть.

Но волшебница была возмущена не этим.

— Почему ты нарядил чучело в свою школьную мантию? И почему нацепил на нее свою Маску Пожирателя? Мерлин, ты еще и свою старую ивовую палочку ей впихнул! Других вещей в доме не нашлось что ли? Что за святотатство, Регулус! Не себя же хоронишь!

Волшебник запрокинул голову наверх и безумно рассмеялся.

— А что если и так! Вам-то какая разница, мама? Если на руках есть живая оболочка, с которой можно играть, как с куклой, то зачем размышлять, что у нее внутри! Главное — внешние приличия. Юношеские мечты, надежды, все эти мусорные эмоции, сердце, в конце концов, — Регулус махнул в сторону погребального костра, и Вальбурга заметила зажатую в руке пустую бутылку из-под абсента. «Мерлин, да он пьян!» — Да гори оно все синим огнем.

Столб пламени поднялся вверх, такой яростный, что колдунья вздрогнула и сделала шаг назад. Блэк, увидев ее испуг, криво усмехнулся.

— Что ж, я это начал, мне и говорить прощальную речь.

Маг прикрыл глаза. Между его бровей пролегла складка. Глубокий вдох, бархатный голос поплыл по залу:

Не гасни, уходя во мрак ночной.

Глупец, побитый штормовой волной,

Как в тихой бухте — рад, что в смерть упрятан…

Встань против тьмы, сдавившей свет земной.

Подлец, желавший солнце скрыть стеной,

Скулит, когда приходит ночь расплаты.

Не гасни, уходя во мрак ночной…⁽¹⁾

Вальбурга всем нутром ощущала дрожание дикой, неукротимой энергии пламени, но ей даже в голову не приходила мысль прервать этот варварский обряд.

Когда погребальный костер потух, Регулус смел магией пепел и церемониально поклонился в направлении центра.

— Меня простите и прощайте. Идите и не возвращайтесь. Долг отдан. Занавес опущен. Идемте! — Последняя фраза явно предназначалась Вальбурге.

Женщина вынырнула из воспоминаний. Ох зря он тогда хоронил свое подобие. Зря! Смерть не терпит над собой насмешек. Возможный итог был весьма закономерен.

— Я с ним мало общалась, — честно призналась волшебница мужу. — Мне казалось, что у вас с ним было больше общих тем для разговора, нежели со мной.

— Только когда дело касалось заседаний в Визенгамоте.

Оба замолчали, не зная, о чем говорить.

Вальбурга встала, оправила складки на платье, и развернувшись к двери, чинно произнесла.

— Не засиживайся допоздна. Когда штормит — нужно держаться крепче. Наш Род так просто не сломить, уж мы об этом позаботимся. Цегинус вырастет…

Резной стакан просвистел мимо головы женщины и разлетелся вдребезги, ударившись о дубовую дверь.

— Не смей, — зарычал мужчина, — Не смей отворачиваться от Рега, пока он еще жив. Я подыхал от драконьей оспы, а он дрался за мою жизнь как лев. Кричал на колдомедиков, на меня кричал, чтобы я не смел сдаваться. Я еще удивлялся, что он, мол, возится с таким стариком как я. А он уверял, что я еще молод, возмущался, что ему грядущий геморрой с наследством к дракклу не нужен.

Да, тогда сын много чего ему наговорил, чего он в горячке сразу и не вспомнил. Ему ведь тогда предложили выбор: помириться с Сириусом или завести еще одного ребенка. И почему Орион выбрал именно второй путь, ведь тот гораздо сложнее.

Мог ли Регулус предвидеть, что с ним произойдет нечто плохое? Сейчас, анализируя все его поступки, Орион уже не мог исключить подобной возможности. Особенно если сравнить его семью и семью Сигнуса, где старшая дочь кукует в Азкабане, средняя отсечена от рода, и лишь младшая, Нарцисса, счастливо живет в браке, растя сына Драко.

— Прости меня, — тихо произнес Орион, не зная, к кому из членов семьи обращается, ведь каждый из них был важен. — Прости.

---

1) Не уходи безропотно во тьму (Do not go gentle into that good night) стихотворение валлийского поэта Дилана Томаса, считающееся его самым известным произведением. Впервые было опубликовано в журнале Botteghe Oscure в 1951 году. Отрывок стиха цитируется в фильме Interstellar.

Вернуться к тексту

Примечания:

OST к главе: Apparat — Goodbye

Название главы [?]: NREM3 — период наиболее глубокого сна. Для этого периода характерны низкая мышечная активность, отсутствие движений глаз. Температура тела, артериальное давление и частота сердечных сокращений достигают минимальных значений за ночь. В отличие от других Non-REM-стадий, в NREM3 человек уже начинает видеть сны, хотя они менее яркие и реже запоминаются, чем сны быстрой фазы. Во время дельта-сна чаще всего фиксируются ночные страхи (pavor nocturnus), сноговорение и снохождение.

---

Выгнав Ориона Блэка из палаты, Бриндлмор устало выдохнула. Подойдя ко второй койке, она решительно отдернула штору и рухнула на матрас.

— Ноги убери, не видишь, я устала. И чего ты слезы распустила! Живая, здоровая, бодрая, как огурчик, в отличие от соседнего овоща, — Ровена рассмеялась собственной шутке, отчего получила смачный пинок от Селены. Та сидела, съежившись на постели, в больничном халате, и одну за одной уплетала дольки апельсина, не заботясь об оранжевых пятнах, что расползались на белой ткани.

Рош очнулась еще утром, долго приходила в себя, пытаясь вспомнить, что же произошло. Расспросы дежурного колдомедика, что был прикреплен к ним в ОТ, помогли прояснить картину, но от этого на душе легче не стало.

Меган Данн, молодая целитель-стажер, пыталась подбодрить ее. Милая девушка много общалась с пациенткой, не давала впасть в уныние, даже составила для Рош специальную эндорфиновую диету, которая, как она считала, была более эффективна по сравнению с обычным шоколадом, что рекомендовали есть после контакта с дементором. Меган говорила, что даже будет писать статью на эту тему. Стажер расспрашивала волшебницу о том, какая музыка ей нравится, какие книги она читает, делилась с ней последними светскими сплетнями и забавными историями из практики. В общем, всеми возможными методами пыталась вывести доверенную ей пациентку из тоски.

Однако, ей не удалось скрыть от Рош информацию о состоянии Блэка.

Селена сидела за занавеской тихо, как мышь, боясь пошевелиться, слыша, как совсем рядом родители Блэка заламывают руки и требуют сделать невозможное. Она помнила их холодными и надменными, но сейчас в их голосах было столько боли, что у самой Рош сердце ныло. Она боялась, что если целитель хоть словом обмолвится о ней, то ее разорвут на мелкие кусочки — лишь за то, что она пришла в сознание, а Регулус — нет. За эту трусость волшебница ненавидела себя еще больше.

Когда она услышала в палате голос Бриндлмор, в душе затеплилась надежда. Дальнейшие события порвали душу на куски похлеще тварей за Завесой. Но вот насмешливые слова Ровены стали последней каплей на несправедливость и жестокость этого мира. Забрало упало и Рош налетела на легилимента с кулаками.

— Вам никогда не нравился Регулус! Вы постоянно ругаете его, оскорбляете! Говорите, что он сваливает на вас грязную работу, называете его подлым манипулятором. А сами не лучше! Только и мечтаете, как уволиться. Уверена, вы даже усилий не прикладывали, чтобы помочь ему!

Бриндлмор перехватила руку волшебницы и уставилась ей прямо в глаза.

— Наговорилась, Рош? Я знаю, что я вызываю у тебя неприязнь, и твои слова меня ни капли не задевают. Но не смей говорить, что я не приложила максимум усилий для выполнения своих обязанностей.

Она отпустила ее руку и спокойно продолжила.

— Если ты думаешь, что хорошо знаешь Блэка, ты глубоко заблуждаешься. Просто для каждого человека он выбирает наиболее подходящую маску: послушный сын, надежный друг, харизматичный лидер. Красота, богатство, манера речи, поведение — он грамотно пользуется этими атрибутами, чтобы переманивать людей на свою сторону. Но за этой маской всегда будет скрыт кто-то, кого люди не пожелают видеть. Кто-то очень амбициозный и жадный, хранящий много грязных секретов. Только вот в отличие от Блэка, у меня иная роль — если он заставляет людей открываться ему, то я заставляю людей закрываться, учу их выстраивать барьеры, границы, учу их слышать, а не слушаться.

— К чему подобная софистика? — Хмуро спросила Селена.

— Ты до сих пор моя ученица, и я продолжаю учить тебя. Вытравить твою наивность — одна из моих обязанностей.

Женщина взяла с прикроватной тумбочки второй апельсин и начала чистить фрукт. Сладкий сок потек по длинным пальцем, когда острые ногти вонзались в мягкую, рыхлую шкуру.

— Ты права, я недолюбливаю Регулуса. И будь ты на моем месте, поняла бы меня. Я — Адепт Разума, вела очень скрытный образ жизни в силу некоторых обстоятельств. Представь мое изумление, когда в один день обнаружила на своем пороге незнакомца с предложением о такой работе, за выполнение которой меня могут упечь в тюрьму в половине стран, входящих в МКМ. Конечно, первым моим стремлением было вскрыть мозг опасного наглеца!

— И?

— Он уложил меня на лопатки. В ментальном плане, конечно. И заставил слушать, хотела я того или нет. Так я и стала работать на «Квазар». Со временем мне это даже начало нравится, хоть я до конца не уверена, моя ли это мысль или подсадная. Но дерзость предложенных проектов однозначно впечатляла. Нам было класть на этику. Мы проектировали архитектуру снов, разрабатывали сценарии защиты не только от других легилиментов, но и от созданий различного толка: существ, духов, демонов. Перестраивали разумы, делая их более эффективными, превращая их в живые компьютеры, способные производить в уме быстрый и эффективный анализ любых объёмов данных и на основании этого формулировать краткие и эффективные выводы. Строили астральные маски отсечения, вооружали подсознание, архивировали воспоминания, всего не упомянуть. Но за время совместной работы я поняла: Регулус в свою голову никого не пустит. Его сознание, что Нурменгард для Гриндевальда: неприступная крепость. Во всяком случае была ее, пока предтечи дементоров не обрушились на него и не заключили в персональный ад.

Бридлмор снова закурила.

— Теперь, зная все это, я надеюсь, ты немного успокоилась. Не стоит себя винить и травить из-за него душу. Регулус сам выбрал этот путь. Тебе остается только смириться и отступить.

Селена исподлобья посмотрела на легилимента. Та вздохнула и отвернулась.

— Ну и дура.

В комнате повисло гнетущее молчание. Сигарета в мундштуке прогорела до фильтра.

— Я тебя не потащу. Блэк тебе по сути никто, да и запасного зелья у меня нет.

В ответ лишь тишина.

— Почему ты уверенна, что у тебя получится?

Молчание.

— Ладно. Так уж и быть. Постою на страже. Тоже мне, нашлась Психея⁽¹⁾!

Женщина встала и вышла из палаты. Стоило двери закрыться закрыться, как Селена вскочила с кровати и перебежала к Блэку.

Рука мага, обычно теплая, была холодна как мрамор. От ее касания трещины на коже расползлись еще сильнее, оставляя на подушечках пальцев асбестовую пыль.

Селена крепче сжала руку Блэка, стараясь не обращать внимания на тихий хруст словно у опадающих листьев. Пульс был нитевидный, но он был. Волшебница медленно высвободила свою ауру, пытаясь прощупать окружающее ее пространство, как тогда на стрельбище. Она осторожно двигалась по тонкой струне жизни, вперед, к сердцу. Его звук не был похож ни на тиканье часов, ни на барабанный бой. Глухой перестук ручной насосной станции.

Рош успокоила свое дыхание, стараясь сконцентрироваться на биении чужого сердце, войти с ним в ритм. Волшебница начала сужать свой спектр восприятия. Пропали посторонние звуки, запахи. Темнота под веками становилась глубже. Она перестала ощущать кровать, на которой сидит, больничный халат, температуру в помещении. Границы размывались, становились нечеткими, словно грезы. Была только тьма и тишина.

* * *

Лейк-Дистрикт был мрачен и пуст. Черный атлас небосвода слегка дрожал, пытаясь стряхнуть с себя серебристые блестки звезд.

Волшебница дошла до озера, и усевшись на краю пирса, стала болтать ногами в темной воде.

Болотные фонарики весело скользили по воде, но сейчас их песнь не долетала до ушей волшебницы.

Полная Луна была не видна, но Селена знала, что она есть на небе. Не глядя, она потянулась к ней, взяла с неба серебряный сикль, и стала играть с ним, дабы скоротать время.

Она чувствовала, что Блэк рядом, но не торопилась ни оглядываться, ни звать его. Это смахивало на рыбалку: стоит только потревожить рыбу, как она уйдет на глубину, а озлобленные кельпи смоют ее лодку штормовой волной на берег.

Тишина из гнетущей становилась уютной. Ей нравилось это место, воспоминание об их первой ночной прогулке принадлежало только им двоим.

Селена начала намурлыкивать под нос незатейливую мелодию, наблюдая за кругами, расходящимися по воде.

Она почувствовала на себе мимолетный взгляд. Ощущение тоски, сожаления наполнило ее до краев и тут же схлынуло отходящей волной.

«Пожалуйста, я хочу поговорить с тобой!»

Селена поставила ноги на поверхность воды и пошла по водной глади. С каждым шагом ее качало все сильнее и до центра озера она добралась уже на четвереньках. Вода пыталась выбросить ее на берег, но волшебница цеплялась за нее, как за одеяло. Она улеглась на спину и посмотрела на небо. Звезда вверху, звезды внизу, а она качается на тонкой паутине меж двух Бездн.

«Ау, Регулус?»

Возмущение. Отчуждение.

Ее косяк. Она никогда не называла его по имени.

«Я пришла поблагодарить тебя.»

Легкое удивление. Ее слушают.

«За то, что не бросил за Завесой. Те твари чуть нас не загрызли, но ты все равно вытащил меня.»

Сомнение.

«Мы лежим в Мунго.»

Небо собралось в складки, теперь оно больше напоминало балдахин, изъеденный молью.

«Просыпайся.»

Сил нет. Усталость. Апатия.

Тонущий корабль. Водоворот засасывает. Опасность.

«Я без тебя отсюда не уйду.»

Отмашка. Раздражение.

«Блэк.»

Взрыв раздражения. Насмешка над собой. Чужаки. Отрицание.

Селена замолчала, собираясь с мыслями.

Тишина.

Сожаление.

Дурной сон.

Забвение.

Прощание.

Волшебница решила проигнорировать это. Ее здесь нет. Она лишь воспоминание, фантом, опавший лист на поверхности пруда.

Горькая усмешка.

Селена не увидела, но почувствовала, как Лейк-Дистрикт вокруг нее разрушается. Берег озера покрылся тернием, что стал расползаться по воде, словно дьявольские силки.

Ментальная связь, что они выстроили для работы за Завесой Арки Смерти, начала расползаться словно гнилой шнурок.

Но у волшебницы оставалась еще одна не разыгранная карта.

Долг жизни — это магическая связь, возникающая между волшебником или ведьмой и человеком, чью жизнь они спасли. Тот, кто задолжал спасителю, однажды будет обязан отплатить за содеянное, сделав что-то полезное для упомянутого спасителя. Такая связь может быть сформирована даже между злейшими врагами и независимо от того, хотела этого любая из вовлеченных сторон или нет. Поскольку эта связь была магически обязательной, должник мог совершить возврат, не признавая этого, или даже против своей воли. Справедливо было и то, что кредитор обязан был принять выплату.

На руках Селены вспыхнули магические кандалы. Под их весом тело волшебницы преодолело натяжение водной глади и стало медленно опускаться вниз. Хищные побеги закрыли свет над головой, оставляя дух Рош в кромешной тьме.

* * *

Религию он предпочитал обходить стороной: считал ее языковым вирусом, который переписывает нервные окончания в мозгу, притупляет критическое мышление. Он видел людей, которые лохмотьями священных ветхих текстов прикрывали свое внутреннее уродство, но при этом считали уродом его.

Магия — дело другое, в ней хотя бы имеются воспроизводимые результаты, а религия основана на одной только вере. Догадки слабых умов, ничего больше.

Однако в желание достигнуть магической сингулярности, получить доступ к источникам столь больших мощностей, к которому обычному человеку путь заказан, их группа стала двигаться именно в этом направлении. Ведь, по сути всякая развитая технология неотличима от магии, а развитая магия неотличима от чуда.

Магия не была похожа не линейную сетку, но религия по сравнению с ней вообще полный хаос, свалка всякого мусора. В ней все ритуализировано и кодифицировано, это да, но воспроизводимых результатов эти ритуалы не обеспечивают. В магии, если правильно выучить заклинание и имеется достаточно энергии, и условия не изменились за последнюю пару секунд, как правило все получается. Здесь же это напоминало игру на расстроенном пианино, где по большей части были порваны струны и сломаны молотки. Но как бы ему не хотелось этому признавать, даже фальшивые ноты были лучше тишины. И если начать углубляться, понять работу ранее неизученного механизма, когда-нибудь зазвучит гармоничная симфония.

Увы, в подобном направлении исследованиями занимались не только они. Когда к их научным изысканиям присоединился Том, его возмущению не было предела. Однако, все остальные были просто очарованы харизмой Реддла и его уверенностью в успехе затеянного мероприятия.

Зачем ему было участвовать в подобном, вопрос не ставился. Ответ и так был ясен. Ради получения силы. Но почему Том не мог использовать своих прихлебателей? Почему «Наследник самого Слизерина» решил снизойти до их их компании?

Им удалось раздобыть палимпсест⁽²⁾, (читай, выкрасть из частной коллекции какого-то турецкого муфтия-чернокнижника) с описанием ритуалы взывания к богине Гекате.

Ночная, страшная богиня, с пылающим факелом в руках и змеями в волосах, Геката — богиня сильного колдовства, к ней обращаются за помощью, те кто занимаются магическими манипуляциями таинствами. Греки почитали женщину как богиню дорог, охоты и лунного света. Она помогала Медее добиться любви Ясона и в приготовлении зелий. Геката — ночная «хтония» и небесная «урания», «неодолимая» — бродит среди могил и выводит призраки умерших.

Все произошло на перекрестке. Собственноручно вытесали жертвенник — глыба белого мрамора. Хиггс притащил щенков: породистую пару со всеми сертификатами и документами для будущих выставок, и пару смесков из приюта. Запаслись на случай, если богиня потребует символической жертвы.

В семь часов, на заходе солнца, взошла полная луна. Когда она поднялась над деревьями, залив пересечение дорог белым дуговым светом, Рейми зажгла пальцем свечи в руках у магов.

Три красавицы встали в центре, спина в спине, символизируя собой трехликую богиню. Остальные встали по внешнему периметру — по двое с каждой стороны дороги. Никто не заметил, как на ветках близлежащих деревьях загорелись огни — совы глядели на них немигающими глазами-блюдцами.

Волшебник только радовался, что тон задавал не он. Во-первых, заклинание очень длинное, и кто знает, что будет, если что-то напутаешь. Чары иногда оборачиваются против неудачливого чародея. Во-вторых, это даже не настоящие чары. Сплошные моления, а маг, как он справедливо полагал, должен не молить, а повелевать. Грамматика тоже странная, одни и те же фразы повторяются без конца. Матери, дщери, земля, зерно, мед и прочая ерунда типа Песни Песней.

Как ни странно, у волшебниц получалось. Он не видела никаких внешних признаков, но было и так ясно, что магия действует. Голос Рейми стал глубже и порождал эхо, воздух вибрировал, ветер трепал ее распущенные волосы, делая ее похожей на горгону. Голос Чарити, наоборот, поднялся до сопрано, пламя от свечи создавало на ее лице уродливую игру света, зрительно делая и без того большие глаза еще более выпуклыми, а нос — массивным. Малению со своего места он не видел, но ее голос был едва слышен.

Что-то происходило. Что-то надвигалось на них, как товарный поезд.

Ветка пихты, обвитая плющом, нещадно колола руки. В этот момент он осознал нечто ужасное, такое, в чем не сознался бы никому, не будь даже слишком поздно. Ему не хотелось, чтобы это сработало. Он совершила роковую ошибку, не поняв чего-то в себе самом — как мог он не понять чего-то столь очевидного? Он не хотел, чтобы богиня явилась. Пусть Лунные Врата остаются закрытыми.

Когда он только присоединился к ним, Хиггс сказал ему, что недостаточно ценить время, проведенное вместе: магию он должен ценить превыше всего. Этого он так и не достиг. В провинции Мугла⁽³⁾ он искала не только магию, но и новый дом, новую семью — и была вполне счастлив, обретя и то, и другое, и третье. Больше он не нуждался ни в чем, не говоря уж о какой-то добавочной силе, но понял это только теперь.

Теперь уж поздно: начатого не остановишь. Богиня грядет. Ему хотелось отшвырнуть ветвь и заорать, что не надо этого делать, что у них и так есть все, чтобы быть счастливыми. Им не нужны пахнущие тленом объятия Хранительницы Тайных Ключей. Но он также понимал, что прочие не поймут его. Ведь что в жизни бесконечно? Вселенная да человеческая жадность.

Кроме того, перекрестком уже завладели трансцендентные энергии: мало ли что может случиться, если он попытается прервать ход событий. Все его тело покрылось мурашками. Голоса волшебниц слились в унисон, приближаясь к финалу. Жрицы с закрытыми глазами раскачивались и пели — это не входило в программу, мелодия пришла к ним откуда-то извне, из глубин ночной темноты. Луна нависла над ними, не иначе сошла с орбиты и смотрела прямо на них.

Оторвать взгляд от изгибающихся в сладострастном танце колдуний было сложно, но он все-таки покосилась на Тома. Он улыбался и нисколько не психовал, спокойный, взгляд рубиновых глаз горел охотничьим азартом.

Резкий порыв ветра разом задул все свечи. Очутившись в кромешной темноте, группа на мгновение растерялась. Послышался жуткий хруст — фигуры в центре перекреста неестественно изогнулись, будто кто-то сильный начал скручивать хворост.

Луна пошла трещиной, словно проклюнувшееся яйцо. Гигантская сороконожка, с вывернутыми наружу ребрами, развернула свои кольца и хищно улыбнулась лицом Малении. Кишки ей заменяли змеи, к голове, будто к шлему, прикреплены совиные крылья.

Область вокруг заволокло туманом, не позволяя им убраться с перекрестком. Узилище Кошмара! Их обвели вокруг пальца!

Мерлин и Моргана! Его пронизало страхом, как током, чуть не до судорог. Они голоснули и остановили не ту машину. Они упали в яму, из которой не выбраться, как и самой Гекате, если она вообще когда-либо существовала: в мифологии с приходом новых богинь, ее все чаще стали задвигать на задний план, ее образ становился все более хтоническим, пока ей не указали место в Преисподней.

Кошмар щелкнул жвалами и этот звук стал спусковым крючком для паники. Не теряя времени, волшебник нагромоздил между собой и тварью столько барьеров, что воздух стал янтарным, заколебался и дохнул жаром. Хиггс, сохраняя спокойствие, тоже готовил что-то вроде «изыди». Ситуация еще не стала критической. Раз ничего не вышло, надо по-быстрому изгнать демонюгу и сматываться отсюда, сверкая пятками.

Именно что по-быстрому. Кошмар разинул пасть, полную острых зубов. До мага вдруг дошло, что их с самого начала обманули. Не было никакого древнего палимпсеста. Реддлу просто нужны были жертвенные бараны, чтобы задобрить хтонь. От горя и ужаса ему хотелось выть.

Сороконожка с лицом Малении тем временем оглянулась, считая трофеи. На противоположной стороне перекрестка вспыхнуло заклятие. Кошмар резко развернулся. От удара хвостом маг подлетел и врезался со всего маха в ствол раскидистого дерева. Перед глазами заплясали мушки, но он видел, как тварь подкинула вверх Оливера и прямо в полете жвалами перерубила ему позвоночник.

Трое магов, включая Омру, работали в шесть рук, пытаясь взломать пурпурный барьер Узилища. Кошмар обернулся в их сторону и завизжал на пронзительной ноте. Головы волшебников взорвались, словно переспелые дыни. Кровавая жижа потекла на пыль заброшенной дороги.

Через пару минут после раскола Луны из всей группы, в живых остались только он и Том. Маг заметил, что Реддл тяжело дышал, как загнанная лошадь, палочка в его руке ходила ходуном.

— Убирайся! — закричал волшебник. — Мы тебя не звали!

Сороконожка вопросительно качнулась.

— Либо уходи, либо плати за то, что взял!

Мертвые губы Малении изогнулись в оскале, глаза превратились в две щелки.

«Ответ на зов, » — голос звучал будто отовсюду. «Славный пир. Недобровольно. Грубо…»

— Груб здесь только ты!

Совиные крылья задрожали в возмущении, но тут же улеглись.

«Правда. Славный хлеб. Мало… Зрелище. Зрелище! Награда!»

— Зрелище?

«Битва. Кровь. Кровь. Награда!»

— Марволо, возможно, мы сумеем его ранить, если об… — Авада просвистела над его головой. Маг успел увернуться лишь потому, что краем глаза следил за ним.

— Черт-черт-черт!

Он зигзагом разорвал дистанцию между ними.

— * * *

, не усложняй, здесь все очевидно, просто дай себя спокойно убить! Не оттягивай неизбежное!

— Кнат цена словам этой твари, а ты и рад ей поверить. Кто гарантирует, что она потом тебя отпустит, а не просто посмеется? — Еще один зеленый луч проскользнул над плечом.

Маг рванул прочь от Реддла, зная, что на большом расстоянии труднее попасть. Он забежал за спину хтонической твари, дабы та служила естественной преградой для обзора противника и начал кастовать сверхмощные экзорцистские чары. Они не причинили сороконожке вреда, но та их почувствовала. Кошмар злобно щелкнул жвалами и предпочел убраться с линии огня. Тварь вскарабкалась под купол фиолетового тумана для лучшего обзора разворачивающейся дуэли.

Сейчас он понимал, что ситуация изначально была проигрышной. Злой Рок с самого рождения ставил его королю шах, от которого тот с трудом ускользал. Но в данный момент от мата его отделял всего один ход. Но он должен был рискнуть!

После сошествия Кошмара на перекрестке было столько дикой энергии, что хоть задницей жуй. Трансфигурировав между ним и Реддлом ряд каменных стен и окружив с помощью заклинания Авис себя стаей птиц, чтобы те принимали на себя смертоносные чары, он начал черпать силу извне для сотворения такого заклятия, которое в здравом уме ни за что бы не стал колдовать в одиночку.

Магические структуры и транши, которые он раньше видел только в отдельности, сталкивались и перемешивались, как климатические фронты. Силовые волны катились через перекресток, пригибая деревья к земле.

Первобытная сила местной интерсекции будоражила. Причаститься к ней оказалось до ужаса легко. Это было сравнимо с тем, что форсировать двигатель закисью азота. Его накрыло чувство опьянения и эйфории столь блаженной, что он почти забыл, зачем взял эту силу. Но руки продолжали чертить магические знаки в воздухе.

Реддл наконец прорвался сквозь преграду, взмахнул рукой для очередного проклятия, да так и замер истуканом. Глаза его расширились от ужаса. Если он сейчас попытается убить его, то магия внутри тела рванет так, что сотрет с лица весь перекресток.

Он почувствовал, как его руки заходили ходуном, как будто он удерживал громадную рыбу на удочке или гигантский воздушный змей на сильном ветру. Кончики пальцев стало нестерпимо колоть. Магический конструкт опасно задрожал. Узлы зачарования стали лопаться один за другим, энергетические нити с жутким свистом рассекали его руки, оставляя после себя глубокие ожоги.

Но он этого не видел. Он чувствовал Силу. Первозданный Хаос. Слышал только космические ветра.

— Ты можешь все, — шептала Бездна, — ты овладел нашей Силой, ты велик! Ты могуч!

На загривке Кошмара возникла фигура. Высокая молодая женщина с длинными, прямыми, цвета воронова крыла волосами. Женщина дико хохотала, размахивая факелом, вокруг нее бесилась свора гончих.

— Ты могуч! Те, кто тебя обидел, не знали, с кем имеют дело! Отомсти! Отплати им! Отплати им всем! Пусть они трепещут от страха у твоих ног, пусть лязгают зубами, не смея взглянуть вверх, на твое лицо! Пусть канючат и стенают, добиваясь твоей милости. Но ты будь выше этого! Отплати им! Отплати всем и за все! Мсти!

За спиной черноволосой женщины — костры с привязанными к ним фигурами в балахонах, виселицы, могильные камни, горы трупов, гидры и химеры.

— Да! — закричала черноволосая. — Смерть всем, отплати им всем! Презрение, месть и смерть! Смерть всему миру! Гори, прими же муки…

И он закричал. Нет, не закричал — завизжал жутко, истошно, не думая уже ни о гордости, ни о достоинстве, ни о сохранении человеческого облика. Плоть чернела и отваливалась от костей, корчились в огненных конвульсиях мышцы. Глаза вытекли, из пустых глазниц и рта вырвалось яркий столб синего пламени с черным дымом.

Все закончилось быстро: тело истаяло как прогоревшая свеча, пламя погасло.

Том на негнущихся ногах подошел к тому месту, где погиб маг. С губ его сорвался нервный смешок. Затем еще один.

«Славное зрелище, » — утробно пророкотал Кошмар. — «Сытное.»

Последний выживший и хтоническая тварь уставились друг на друга.

«Десерт?» Сороконожка извернулась, усики на ее голове задрожали. «Червивый.» По перекрестку пронесся ветер — то был вздох досады.

Кошмар резко дернул головой. В воздухе разнесся крик боли. Перед Реддлом на землю упало одно из жвал, обрызгав мага кислотой из открытой раны. Том стремительно отскочил в сторону. На то место, где он только что стоял рухнула сороконожка, корчась от боли. В воздухе перед ней завис призрак, сотканный из лазурного пламени.

Тварь изогнулась, стараясь ударить обидчика хвостом словно скорпион. Призрак перехватил жало, распространяя по хитиновому панцирю огонь.

Демон из Преисподней завизжал, закружил. Тварь носилась под куполом, плюясь ядом и сгустками сырой магии в попытках задеть обидчика. Но тот кружил вокруг нее подобно разъяренной осе и бил, бил, бил.

Раны были несмертельные, но от них все равно было больно и неприятно. Поэтому Кошмар предпочел сбежать обратно в свой план. Призрак кинулся следом, но проход уже закрылся. Лазурный фантом огляделся. Барьер, весь изъеденный, рассеивался прямо на глазах. На перекрестке не осталось ничего, кроме трупов. Марволо смылся, как только купол дал трещину. Преследовать его он посчитал ниже своего достоинства. Пусть бежит. Ему плевать.

Тело было легким и невесомым. Он чувствовал пространство вокруг себя, словно дельфин океан. Высоко в небе переливались звезды. Он слышал треск космической радиоволны — шумы теплового излучения Земли и земной атмосферы, планет, Солнца, звезд, межзвездной среды. Ему хотелось, чтобы звездный ветер подхватил его и унес далеко, далеко.

Что-то упало ему на затылок и стало легонько дергать за волосы. Призрак от неожиданности замер, однако копошение на голове продолжилось. Он завел руку назад, сгреб нечто с затылка и поднес к глазам.

Птица меньше ладони с малюсеньким клювом смотрела на него умными глазками-бусинками, забавно поджав лапки, четыре коготка направлены строго вперед. Он не увлекался орнитологией, поэтому не мог сказать, что эта была за птичка. Но она была похожа на него — малышка обладала призрачной формой серебристо-голубого цвета.

Он разжал пальцы, но птица и не думала взлетать, продолжая пристально смотреть на него.

— Кыш, — он слегка тряхнул ладонью. Призрачная птица качнулась, но продолжала цепляться за него.

— Ты ей нравишься, — рядом стояла Селена. В воздухе плавали радужные рыбки.

Он хотел поднять голову, но его лицо обхватили мягкими женскими ладонями.

— Нет-нет-нет. Левиафана здесь нет. Он уплыл.

Селена… Левиафан… Мысли лениво ползали в черепной коробке словно мухи. Что-то было неправильно… Что-то… Он пытался поймать ускользающую мысль. Если есть рыбы, значит есть и вода.

Селена прижалась к нему всем телом.

— Океанариум, мы в океанариуме. Мы купили входной билет и гуляем по ковровым дорожкам, а за стеклом плавают черепашки.

Он согласился с ней. Океанариум — это неплохо.

Волшебница судорожно выдохнула. Инферналы в этот раз не появились.

— Мне здесь нравится.

— Мне тоже.

Она обвила свои руки вокруг его талии.

Он положил свой подбородок ей на голову.

— Так тепло…

Они стояли довольно долго.

— Это место лучше предыдущих. Но пора проснуться.

Он крепче сжал ее в объятиях.

— Не хочу.

— Но тебе же плохо здесь. Это лишь краткий миг спокойствия перед очередным кошмаром.

Он насупился и отвернулся.

— Подумай: ты их снова потеряешь, снова будешь пылать. Прошу, отпусти все это.

— Не могу.

Танец трех граций. Хруст. Сороконожка с лицом Малении. В небе кружат совы и расколотая Луна.

— Можешь. Просто скажи свое имя и я выведу тебя отсюда.

Он чувствовал запах горелой плоти. Было больно. Казалось бы, у нервов должен быть какой-то предел чувствительности, но нет. А потом все прекратилось: пальцы ног и макушка отключились одновременно. Он тогда чуть не разревелся от облегчения. От радости, что больше нет тела и болеть больше нечему.

Теплые руки обвили шею. Поцелуй — легкий, словно стриж в руке, — коснулся щеки.

— Не думай о боли. Думай обо мне! Твое имя…

— Ос…

Луна над перекрестком. Алые глаза и зеленая вспышка Авады. Остов из окровавленных ребер и змей.

— Ос… — глаза Селены смотрят с надеждой и отчаянием.

— …вальд. Р… Р…

Распределяющая Шляпа. Чужой холодный взгляд. Василиск. Мертвая девочка. Пустые глаза мертвецов, сидящих за столом.

— Тише, тише, имени вполне достаточно. Красивое имя.

Еще один поцелуй. Уже более уверенный.

— Я жду тебя там, за пределами сна. Освальд.

---

Примечания:

Итак, марафон подошел к концу, благодарю всех, кто читал ))

---

1) Миф о Психее и Эросе

Вернуться к тексту

2) В древности так обозначалась рукопись, написанная на пергаменте, уже бывшем в подобном употреблении.

Вернуться к тексту

3) Юго-западная область (ил) на средиземноморском и эгейском побережье Турции, один из главных центров туристической индустрии страны. Эта территория характеризуется теплым климатом с жарким летом и комфортной зимой. Именно оттуда пошли верования в богиню Гекату.

Вернуться к тексту

Тьма в подвале липкая, неподвижная. Воздух здесь застыл. Сколько ни кричи, никто не услышит. Он похоронен здесь, в этой мгле, словно на дне океана, окруженный чудовищами глубин. Свет в руках не желает разгораться. Колдовать плохо. Именно за колдовство его заперли в этом подвале. Но без магии не защититься от монстров в темноте.

Он пытается вынырнуть, вдохнуть, перед глазами мелькает белый потолок, но тьма вновь смыкается над головой, он вновь погружается в пучину.

Крики. Истошные крики. Они вечно кричат друг на друга. Ему плохо, но его вмешательство ничего не изменит. Он тихо удаляется из гостиной, спорщики даже не замечают его ухода. Он поднимается по лестнице, стараясь игнорировать сверлящие взгляды отрубленных лопоухих голов.

Он не хочет касаться дверной ручки спальни, потому что змеиная голова живая. Дверь рассыхается, чернеет, змеиное тело раскачивается на ветру. Лес шумит, скрывая шаги обезьяноподобного колдуна, но он спиной ощущает его присутствие, знает, что тот хочет убить его.

Деревья встают плотнее, становятся выше, гуще, темнее, пока не превращаются в каменные стены. Шум остается. Это шумит вода, бьющаяся об пол. Там, за дверью, скользит огромная змея со взглядом горгоны. Девочка-изгой умерла. Возможно, он следующий на очереди.

От страха хочется плакать, но это невозможно, потому что адреналин зашкаливает и на слезы просто нет времени — хочется вынырнуть. У сознания нет конечностей, поэтому непонятно, чем нужно двигать, чтобы оттолкнуться ото дна. Свет пробивается сквозь свинцовую темноту, превращая черный, наполненный пульсациями, кругами, вспышками, пульсирующий цвет в красный.

Брат его игнорирует. Его дружки также не обращают внимания./Брат его игнорирует. Почему его дружки не перестают обращать на него внимания?

Он ушел из дома, оставляя после себя лишь боль от разбитого сердца./Он пришел в их дом, оставляя после себя лишь смерть.

Кошмары — это груз памяти, что привязывают к приговоренному утоплением, или же кельпи сладких снов, что сначала заманивают в воду своей красотой, а затем обнажают острые зубы? Увы, никто не смилуется над ним, никто не протянет руку помощи, а он уже забыл, где его оружие, чтобы бороться.

Магия рождается не из таланта, она рождается из боли упорных тренировок. Быть магом — значит постоянно делать выбор. Такой выбор, какой люди не хотят делать или просто не догадываются о его существовании.

Он постоянно что-то ищет и, кажется, находит. Наконец он среди единомышленников. Его признали! И этот человек здесь! /Почему здесь этот человек?

…

Эта сила восхищает! /Эта сила пугает!

Он хочет достичь такого же уровня./ Им не достичь того, что выше их понимания!

Он/Он в ужасе/в ужасе!

Но надо/Но надо сражаться/сражаться!

Ддажже есслли уммрретт!

Жар/Жажда

Боль/Холод

Вечность в покое/Вечность в агонии

…

…

…

«Здесь кто-то есть?»

* * *

Первым к нему вернулся слух. Пение птиц, особенно ранним утром, может казаться немного назойливым, но сейчас эта бесконечная трель была самым чарующим будильником, путеводной нитью к свету.

Мозг стал анализировать поступающие сигналы. Сквозь приоткрытые глаза его ослеплял белоснежный потолок. В носу господствовал запах лекарств, а твердый матрас упирался в спину. Одеяло казалось бетонной плитой, что придавила его тело, не позволяя пошевелиться. Перед глазами мелькала комета из серебра, и маг попытался сфокусировать взгляд на ней. По мере повышения уровня сосредоточенности, серебристая вспышка приобретала все более четкие очертания, пока не превратилась в маленькую птицу. Она показалась смутно знакомой волшебнику, но мысли ускользали, оставляя только охотничий инстинкт, желание схватить птицу, сжать ее в ладони. Но… разве тогда ей не будет больно? Разве она не прекратит тогда петь? Тогда… не стоит этого делать.

— Вы пришли в себя?

Откуда-то прозвучал басистый голос. От внезапности маг вздрогнул и слегка повернул голову в сторону голоса. Виски тут же неприятно заломило.

Перед ним в светло-зеленой мантии стоял колдомедик. На груди эмблема — скрещенная кость и палочка, под ней имя, Юстас Бёрк, дежурный целитель.

— Мистер Блэк, вы помните, что с вами произошло?

Мистер Блэк? Да, это его имя. Новое имя. Что произошло?

Взгляд упал на брошь, приколотую к мантии колдомедика, в виде «ока Ра». Еще один член «R», подпольной организации тёмных магов. Наверняка уже передал информацию Бакторн-Снайд.

Он попытался принять сидячее положение, но тело отказывалось подчиняться. Область рта казалась немного стянутой, будто на нем намордник.

— Мистер Блэк, вы меня слышите?

В глаз ударил свет Люмоса. Он прикрыл глаза, поморщился.

— Слышу, — собственный голос показался чужим. Хриплый, каркающий, слабый.

Отвечать на вопросы не хотелось. Ничего не хотелось.

Регулус перевел взгляд на птицу-патронуса, что перестала петь и теперь спокойно сидела на тумбочке.

— Рош в порядке? — голосовые связки работали с трудом.

— В полном. Ваша напарница отделалась довольно легко. Ментальный урон был не особо велик, так что при соблюдении эндорфиновой диеты она быстро пошла на поправку.

Колдомедик активно пытался его разговорить, попутно накладывая разные диагностические чары и заставляя его делать упражнения, связанные с проверкой координации и моторики. Это нервировало Блэка, но поделать он ничего не мог. Когда пытка закончилась, целитель все еще задумчиво постукивал пером по бумаге.

— Мистер Блэк, могу сказать, что высшие функции вашей нервной системы в относительном порядке. Весьма удивительно, учитывая, в каком состоянии вы к нам поступили. Полная электромозговая тишина, как при поцелуе дементора. Постоянная утечка энтропии. Вы были в коме в течение недели. Первое время мы вообще полагали, что вы не очнетесь, но ваши родственники настояли на применении эфиротерапии, — мистер Бёрк указал на баллон, стоящий рядом с койкой, — это, на удивление, не сработало, но ваше состояние хотя бы перестало ухудшаться. Ваши друзья и родные постоянно навещали вас, разговаривали с вами, Рош даже оставила своего Патронуса. Может, это просто совпадение, но с тех пор показатели ЭЭГ стали расти. Вы иногда приходили в сознание, пусть это и было весьма кратковременно. А сейчас мы с вами спокойно разговариваем. Настоящее чудо!

Регулус повернул ладонь, и стриж ловко спланировал на нее, позволяя осторожно гладить себя большим пальцем по серебристым перышкам. Маг почувствовал приятное тепло, будто он вновь касается руки Рош.

Может, профессор Катулл Спэнгл не зря называл Патронус проявлением души человека, пробудившимся секретным «я», даймоном.

Блэка оставили под наблюдением, ведь его физическое состояние после комы оставляло желать лучшего. Его часто клонило в сон, но он позволял себе только поверхностную дремоту — возвращаться в липкую паутину кошмаров желания не было. Его постоянно знобило, даже горячий чай помогал мало. Лежать в одиночной палате было немного скучно, но вежливая медиковедьма помогла решить эту проблему, принеся стопку газет за то время, что он лежал без сознания.

— Ну почему эта наглая девица сюда приходит, совсем стыд потеряла! — Звук открывающейся двери и тихое ворчание заставило мага оторвать взгляд от «Ежедневного Пророка». — Регулус, Мерлин правый!

— Здравствуйте, отец, матушка.

Миссис Блэк в мгновение ока пересекла разделяющее их пространство и заключила сына в крепкие объятия. От такого бурного проявления эмоций тот впал в полный ступор, не зная, как реагировать.

— Как ты, Рег? — Вальбурга наконец отпустила его, поцеловала его в щеку и озабоченно посмотрела на его лицо. — Вид у тебя еще неважный.

— Нормально. — Маг был ошарашен подобным проявлением нежности и той теплотой, что прозвучала в вопросе. Молчаливые, гордые, вечно спокойные и холодные, сейчас старшие Блэки казались по-настоящему живыми, похожими на людей. Он протянул отцу руку, и тот с чувством пожал ее, а в уголках глаз даже появились морщинки от широкой улыбки.

Регулус внимательно оглядел их. Пусть они и пытаются это скрыть, но родители выглядели уставшими. Под глазами залегли глубокие тени, морщины стали глубже, а в волосах прибавилось седины. Будто… они переживали за него?

Пускай в отъездах он писал послания старшим Блэкам, в свои кратковременные визиты он только и слышал, когда он прекратит свои поездки и начнет помогать отцу с семейным бизнесом. Позже к этому прибавились разговоры о том, когда он найдет себе чистокровную жену; особенно много их стало после того, как Вальбурга узнала, что старший сын женился на вдове Поттер. «Мерзавец, отродье, мало ему Гриффиндора, так он решил запятнать себя связью с грязнокровкой еще и с прицепом!» Когда Регулус заметил, что какое ей до этого дело, ведь она давно выжгла Сириуса с семейного гобелена, мать разоралась еще больше. В общем, отношения с каждым годом становились все напряженнее и напряженнее. Еще одним гвоздем в крышку семейных отношений стало то, что когда Блэк вернулся в Англию, он не захотел возвращаться на Гриммо, двенадцать. Его вполне устраивали спроектированные апартаменты в «Квазар Индастриз».

Известие о том, что их сын работает в Отделе Тайн, прибавило ему в глазах родителей несколько очков. Все же профессия весьма престижная, к тому же, всегда покрытая завесой тайны. Правда, травмы что получают сотрудники в Отделе гораздо опаснее, и положительный исход бывает крайне редко. Теперь у старших Блэков еще один повод не любить его работу.

— Да уж, сынок, заставил ты нас поволноваться, — посетовал Орион, придвигая трансфигурированный стул к кровати. — Знаю, мы не самые лучшие родители и временами слишком давили на тебя, поэтому не смогли выстроить доверительные отношения. Нам искренне жаль, что мы поздно это осознали. Но я хочу, чтобы ты знал: мы тебя искренне любим и готовы выслушать, если тебя что-то беспокоит!

От подобной исповеди Регулус нахмурился. Он перевел прищуренный взгляд с отца на мать, что смотрела на него с обожанием во взгляде, и резко выбросил руку вперед.

«Петрифекус Тоталус Дуо!» — каждый из Блэков неестественно выпрямился, будто кол проглотил, руки вытянулись по швам, ноги слепились вместе. Двигались только глазные яблоки.

«Ревелио!» — оборотное зелье или метаморфизм?

Ничего не произошло.

Регулус вложил в заклятие чуть больше силы. Мышцы прошило спазмом, и он сгорбился в надсадном кашле, теряя концентрацию.

«Ах ты негодный мальчишка!» — будучи сильной колдуньей, Вальбурге удалось самостоятельно сбросить заклятие полной парализации тела. В исступлении она стала бить сына ридикюлем по спине. «Да как ты мог меня заколдовать!»

Орион пытался успокоить разбушевавшуюся супругу, но взгляды, которые он кидал на отпрыска, были полны осуждения и укора.

— Ну ты посмотри на него! Посмотри! Мы к нему со всей душой! А он что? — женщина яростно взмахнула руками. — Мало мне выходок Сириуса, так ты меня своими приключениями решил в могилу свести! Мерлин, мало того, что мои дети непослушны, так еще и не думают о собственной безопасности. Ты к ним с лаской, а они огрызаются или набрасываются! Начинаешь орать — тоже плохо! Развелось тут неженок с хрупкой нервной системой и тонкой душевной организацией!

— Вот теперь вы больше похожи на самих себя. Да понял я! ПОНЯЛ! Пощады!

От этой тирады Регулус не знал — закатить глаза или сделать вид, что ему стыдно.

— Я прошу прощения, — пробормотал маг и опустил голову, — и благодарю вас. Целитель сказал, что вы сделали. Спасибо.

Орион тяжело вздохнул и потрепал его по голове как в детстве.

— Это меньшее, что мы могли сделать, сын. Мы же Блэки, а Блэки никогда не опускают руки перед трудностями, какими бы сложными они не были.

Они просидели с ним довольно долго, пока Вальбурга не изъявила желание пообщаться с лечащим врачом. Когда они покидали палату, Блэк заметил, как быстро его родители натянули маску отчуждения, бросая на окружающих равнодушно холодные взгляды. Но он был слишком утомлен их визитом, чтобы думать об этом.

Родители посещали его еще пару дней. Их явные попытки наверстать упущенное выглядели весьма неловко, да и столь пристальное внимание к его персоне несколько напрягало. Но Блэк не мог избежать этого: колдомедик наотрез отказался выписывать его раньше срока.

Бёрк был в своем праве: ментальное истощение, нарушение циркадных ритмов и выработки гормонов сна, ломка от порошка ходака — Блэк переживал не самый приятный спектр ощущений и был раздражителен как нунду. Его бросало то в жар, то в холод, звериный голод сменялся полным отвращением к еде, постоянные боли в животе и тревожность — он сейчас ненавидел свое человеческое тело и не желал никого видеть.

Ближе к концу лечения, когда его состояние несколько стабилизировалось, его посетила Рош. Странно, что она пришла только сейчас, хотя колдомедик говорил, что она навещала его каждый день, когда тот был в коме.

— Здравствуй, — Селена стремительно пересекла порог, а затем остановилась в нерешительности и робко спросила, — к тебе можно?

Регулус показал рукой на стул: — Прошу.

Она неловко улыбнулась и села на предложенное место.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Каждый вглядывался в черты человека напротив, пытаясь разглядеть перемены, произошедшие в нем.

Рош первой отвела взгляд и смутилась, будто спохватившись.

— Прости, я, наверное, веду себя невежливо. Как ты себя чувствуешь?

— Терпимо, хотя двигаться пока тяжеловато. Кажется, я слегка заспался, — попытался пошутить Блэк, но вышло не очень ловко. — Сама как? Тебе ведь тоже досталось…

По лицу волшебницы пробежала тень.

— В тот день я… Мы все очень сильно испугались. Я же когда выпала из Арки, отключилась и пришла в себя через несколько часов, а ты… Ты так и не приходил в сознание! И никто не может дать никаких объяснений. Это очень страшно, когда не дают никакой информации о том, что происходит, — она говорила торопливо, порой заглатывая окончания слов. — И это гадкое ощущение беспомощности… Мы когда разобрались, что к чему, я… Арагон сказал, мне просто повезло, те твари лишь слегка стесали петратанатоловое напыление, так, пара царапин, некритичное нарушение изоляционного слоя. А твой корпус. — Селена замолчала, тяжело сглатывая, — Бриндлмор сказала, что разрушение эфемеры было критичным. Ты мог просто не вернуться оттуда! И хоть ты и пересек барьер, твой разум… — волшебница замолкла. Регулус видел, как она сцепила руки в замок. Так сильно, что побелели пальцы.

— Тише, тише. Все хорошо. Со мной сейчас все в порядке, — попытался успокоить ее Блэк.

— Очень на это надеюсь, — гневно воскликнула Рош. Медленно выдохнув сквозь зубы, она произнесла чуть спокойнее: — Те твари были ужасны. И я искренне благодарна тебе за спасение.

Регулус положил ладонь на ее сцепленные пальцы, отчего та вздрогнула, но руки не убрала.

— Ты помнишь какие-либо ощущения, пока лежал в коме, или, может, тебе снились сны? — спросила она.

Маг поморщился. Этот вопрос в той или иной формулировке ему не раз задавал целитель Бёрк, а также родители. Это уже начинало утомлять.

— Вряд ли тебе будет интересно слушать про галлюцинации, возникшие из-за реакции мозга на кислородное голодание. Одно могу сказать точно, приятного было мало.

— Ясно, — убедившись, что продолжения не последует, Селена тактично отступила. Однако, Блэк заметил, что ее будто что-то гнетет.

— Знаешь, ты ведь меня тоже спасла, — на этих словах Рош вскинулась и пристально посмотрела на него. — Твой стриж… Без песни твоего патронуса я бы вряд ли очнулся. — К подобной версии колдомедика сам Регулус отнесся весьма скептически, но подобные красивые сказочки весьма подходят для заверения впечатлительных девушек.

— Ты весьма близок к истине, — Она смотрела на него прямо, с какой-то странной задумчивостью. — Буду ждать твоего возвращения.

Рош покинула палату, оставив Блэка в легкой растерянности. Что-то было не так, но из-за воздействия лекарств он никак не мог понять, что именно.

Его выписали спустя несколько дней, как только был возвращен мышечный тонус с помощью зелий, и держать пациента дальше в больнице стало бессмысленно. Когда Регулус вновь посетил Отдел Тайн, невыразимцы из его команды были весьма рады. Однако в воздухе чувствовалось напряжение — не каждый день человек буквально возвращается с того света. Но расслабляться времени не было.

Руквуд созвал экстренное совещание их подразделения.

— Инцидент с Аркой выявил ранее скрытые слабости вашей исследовательской миссии. Во-первых, ваше оборудование не было зачаровано в должной мере. Одно дело перегрузка при экстремальных природных условиях, совсем другое — враждебная фауна, что вы совершенно не учли. Во-вторых, система Переноса сознания. Магия контроля, подчинения, одержимости находится под запретом. Ваша разработка с использованием выращенного с нуля организма, который даже нельзя назвать живым в полной мере, можно назвать идеальной лазейкой в этой системе, и я перед вами снимаю шляпу. Но ваш механизм параллельного сознания по принципу оператор-аватар оказался несовершенен. И последнее, пожалуй, самое важное. В начальных отчетах говорилось об искажении поля энтропии в помещении, а также наличие аккреционного диска вокруг Арки. Предполагалось, что это связано с пространственным разломом. Но если принять во внимание состояние окружающей среды по ту сторону и modus operandi тварей, можно было предположить, что у того мира отрицательный коэффициент энтропии. Для подтверждения данной теории были произведены замеры магического поля по мере удаления от исследуемого объекта, и с помощью янтарных фильтров определены направления энергетических потоков в комнате Смерти. Все они ведут в Арку. Течение не очень бурное, скорее медленное и размеренное, и эта монотонность позволяла не замечать перемещения эфира.

— Мы можем взглянуть?

Каждому из них выдали по подзорной трубе с янтарными пластинами. Стоило посмотреть сквозь особое стекло, мир вокруг тут же изменился. Куда бы не падал взор, всюду было золото — блестки, где-то плававшие в воздухе, а где-то двигавшиеся направленно, потоком. Там, где стояли маги, рой блесток был гуще и двигались они энергичнее. Они отнюдь не скрывали форму тел, наоборот, выявляли ее четче. Блэк ходил вокруг Арки, ни на миг не отрывая измерительный прибор от лица, иногда удалялся из комнаты, стоял в дверном проеме. Он видел, как потоки мириадов мельчайших частиц, испускавших слабое сияние, струились к Арке, чья завеса сквозь фильтр казалась чернее самой тьмы. Бесконечная река, нет, скорее водопад, частиц в нем было не меньше, чем звезд во всех галактиках вселенной, и каждая частица была микроскопической крупинкой сознания. Это была не просто светящаяся пыль. Энтропия, мана, шраф — разные слова из разных учений на разных языках описывали одно и то же.

— Этот отток может как-то негативно влиять на наш мир? — спросила Рош.

— У нас слишком мало информации, — мрачно заметил Руквуд. — Нужно полномасштабное исследование, которое будет длиться не один десяток лет. Мощность заклинаний, коэффициент рождаемости волшебников, состояние магосферы в целом — у нас недостаточный уровень техники, чтобы оценить изменение этих аспектов во времени.

— А если все же сделать предположение?

— Мы не делаем предположений, мы должны опираться на факты, — жестко возразил глава, но затем тяжело вздохнул. — Но подобное сопряжение миров весьма напрягает, особенно если учитывать, что проход работает в обе стороны.

Регулус задумчиво постучал пальцами по столу.

— Вы рассматривали вариант с закрытием разлома? Создание шлюзовой камеры поможет минимизировать утечку энтропии при использовании прохода.

Глава Отдела Тайн ненадолго задумался.

— Пока у меня на столе не будет полной технической документации, вы будете держаться от Арки на расстояние рыка нунду, все ясно? Вы не исследователи-энтузиасты, должны понимать всю серьезность ситуации.

Август разрешил Блэку и Рош и дальше соблюдать свободный график посещения Отдела Тайн. Подобное было весьма кстати: Рош захотела навести родителей, а Блэку нужно было проверить работу «Квазара» за время его вынужденного отсутствия. Пока он пребывал в коме, его заместитель Хамфри осуществлял руководство, придерживаясь ежегодного плана, Отдел по связям с общественностью гасил слухи и волнения, так что акции компании не сильно просели. Одни переговоры пришлось затягивать, от других и вовсе отказаться, когда стало ясно, что оппоненты начали мутить воду.

Постройка конденсаторов эфира в Бездне, которые работали по принципу магловских ГЭС, шла в штатном режиме. Эти сооружения производили так называемый «низкосортный», промышленный эфир. Он был необходим для интенсификации реакций при производстве зелий и эликсиров, а также для реализации различных процессов магического зачарования. Что же до «высококлассного» эфира, здесь дела обстояли несколько иначе: необходимо были либо искать его жилы и залежи, либо охотиться на чудовищ Бездны.

Говорить об этом не принято, но в мировой магической экологии серьезно нарушено равновесие: слишком много волшебников и недостаточно монстров. Да и Статут секретности заставлял волшебников сдерживать свои силы. Бездна обещала открыть выход из этой клетки.

«Квазар» будучи монополистом и в силу ограниченной численности магов, кого попало в Бездну не пускал. Для установления контроля и безопасности была разработана целая система лицензий. В зависимости от типа и уровня допуска исследователям разрешалось пребывание в определенных зонах, каждая лицензия включала определенный пакет прав и обязанностей. По общему правилу Обладатели частных лицензий не контролировались «Квазаром», они могли вполне свободно распоряжаться добытыми в Бездне ресурсами, но их уровень допуска имел потолок, а также они не могли рассчитывать на защиту агентами корпорацией в случае возникновения опасной ситуации. Корпоративные лицензии требовали от ее обладателей выполнение заданной нормы по добыче ресурсов, зато им предоставлялся довольно широкий спектр льгот и гарантий.

Большую часть лицензий старались выкупить китайцы, японцы и корейцы ради культивации. В общественном сознании укоренилось заблуждение, что большую часть магических войн развязали европейцы. На самом деле, их восточные собратья были намного агрессивнее и кровожаднее, просто информация об их конфликтах не выходила за пределы региона. Мышление восточных магов достаточно отличалось от западных. Адепты светлой и темной магии делились на небожителей и демонических практиков — вот и вся схожесть.

Помимо «охотников» лицензию старались получить и «скваттеры⁽¹⁾». Заводчики крылатых коней, гиппогрифов, драконов, шишуг, еще драккл пойми кого, — все те, кто устал от все ужесточающихся требований министерств по поводу обеспечения мер для сокрытия существ от магглов, рвались открывать новые фермы в Бездне — авось что из этого путное выйдет.

Представителей прочих волшебных профессий, практик и рас привлекала политика Воидстейдинга — аналог магловского систейдинга⁽²⁾ — строительство и проживание в свободных сообществах, плавающих в открытом море вне юрисдикции какой-либо конкретной страны. Подобный курс позволял практиковаться в различных, даже запрещенных областях магии, без угрозы раскрытия перед миром простецов.

Подобная вольность не одобрялась Международной конфедерацией магов, но поделать политики ничего не могли.

Блэк решил не особо напрягать себя после болезни и заняться проверкой отчетов компании. Внимания также требовали анализ и систематизация событий произошедших в Арке и после нее. Также необходимо было зарезервировать время для восстановления ментального урона, да и переделка модуля управления големом — задача небыстрая. В общем, забот у мага было полно, так что на проведении времени с Рош времени не было. Та тоже его не беспокоила. Видимо, им обоим было необходимо время, дабы прийти в себя и разобраться с накопившимися делами.

---

1) истор. колонист, захвативший свободный, необработанный участок земли (в Австралии, Новой Зеландии, США, Канаде).

Вернуться к тексту

2) англ. seasteading

Вернуться к тексту

Сидя в купе Варп-поезда и рассеянно глядя на бушующую за окном энтропийную бурю, Селена думала о Регулусе Блэке. А точнее о том, кто скрывается за этой оболочкой.

Сон кажется реальным только тогда, когда в нем находишься, но стоит выбраться за его пределы, как его логика рассыпается подобно карточному домику.

Изучая изнутри дельта-лабиринт кошмаров, пресловутый pavor nocturnus, даже самые странные события волшебница воспринимала как должное. Перед ней стояла довольна простая задача: найти Блэка и разбудить его. А так как правила сна устанавливала не она, ей оставалось только принять их на веру.

Блуждать среди неясных образов можно было вечность, и Рош призвала Патронуса. Пускай стриж не был почтовой птицей, в тот момент волшебницу это не волновало. Она знала, что магический защитник может привести ее к Блэку, и он это сделает — сомнений не было.

Та сцена на перекрестке была отвратительной и жуткой. Сплошь незнакомые лица, но ведь Патронус привел ее именно сюда — поди угадай среди этих воронов своего⁽¹⁾! Призрачная птица и тут не оплошала, начав кружить вокруг одной из фигур.

Она не знала этого мага. Пф, будто это проблема! Надо знакомиться и вести себя максимально естественно.

Каждое ее слово было отмычкой, частью криптографического ключа. Малейшая ошибка или промах, потеря интереса со стороны субъекта или рассеянность внимания, и ее вышвыривало за пределы локации в другие области, сны-воспоминания, по возникшим ассоциативным цепочкам, а прохождение квеста приходилось начинать заново, пока гротескная пьеса повторялась с мазохистским удовольствием.

Ей наконец удается сорвать джекпот — имя, на которое он готов откликаться. Она рада, ведь она так устала в этом танталовом парке аттракционов. Шоу окончено, главный актер и зрительница могут идти домой.

Стоило ей прийти в себя, время стремительных действий закончилось — начался анализ. И чем дольше он продолжался, тем запутаннее ей казались прошедшие события.

Сны не повторяются, не играют словно заевшая пластинка. Такое свойственно только воспоминаниям, обернувшимся кошмаром. Кто были все эти люди? Почему Блэк решил назваться именно Освальдом? Почему он сгорал заживо? Что это за место — Мугла, и существует ли оно в реальности? Может это вообще искаженное британское слово маггл⁽²⁾? Чем больше мыслей крутилось в голове Селены, тем тяжелее было думать.

Волшебница от нечего делать решила заглянуть в атлас мира. Дойдя в оглавлении до буквы М, нахмурилась, увидев знакомое слово. Открыла нужную страницу — нашла западную провинцию Турции. Конечно, ей стало любопытно, чем славится данный регион. В туристической брошюре писалось о многочисленных морских курортах, мраморных карьерах. Культуре также уделялось много места. Только в последние три десятилетия здесь были произведены раскопки древнего города Летоон — одной из столиц Ликии, входящие в список Всемирного наследия ЮНЕСКО; раскопки древнего города Галикарнас; реставрация храма Гекаты — религиозного центра древнего города Стратоникея. От упоминания последнего Рош вздрогнула, пытаясь отрешиться от возникшей в голове сцены призыва хтонической богини. Лучше не думать об этом, подождать, пока кошмар забудется, рассеется словно дым. Посетить родной дом казалось хорошей идеей. Тем более, родители, наверняка, волновались за нее, не имея возможности проведать ее.

Дома был скандал. Родители сетовали на то, что она подвергает себя слишком большой опасности, и настоятельно рекомендовали уволиться и подыскать себе более спокойную работу. Селена была возмущена. Да как они смели ей предлагать подобное, если учесть то, чем они сами занимаются! От подобной заботы попахивало лицемерием. Почему они могут позволить себе рисковать, а она нет?

Ей надо было отвлечься. Праздное ничегонеделание лишь засоряло мозг ненужными мыслями. Стоило заняться расчётами фильтрационной прочности шлюзовых створок для Арки Смерти и энтропийных барьеров при действующих в сооружении градиентах напора эфира. Нужно было учесть напряженно-деформационное состояние Арки и ее основания, особенности конструкции самих створок, а также методы возведения шлюзовой камеры и условия эксплуатации. Полученные материалы надо было отослать Деконаку, чтобы тот начал готовить чертежи. Мозговой штурм обещал задейстовать все ресурсы, а значит на посторонние мысли времени не будет. Мусор отсеется и сотрется, а с тем, что останется, она разберется позже, на холодную голову.

* * *

После инцидента с Аркой было замечено, что дементоры стали вести себя более беспокойно. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними заявил, что в последнее время участились случаи возникновения «мест гниения», в которых в потенциале зарождались дементоры. Да и в целом, драккловы исчадия стали вести себя агрессивнее и хуже поддавались контролю со стороны министерских служителей. Некоторые твари, особенно во время уголовных процессов, самовольно пытались покинуть залы судебных заседаний. Подобное поведение не могло остаться без внимания лиц, что явно не одобряли сотрудничество с потусторонними тварями. Это дало новый толчок для поднятия темы по разработке альтернативных методов охраны Азкабана и способа избавления от дементоров.

Пока Барти Крауч-старший вел переговоры с главой дементоров, пытаясь вызнать причину их беспокойства, Блэк решил создать коалицию вместе с Кингсли Бруствером и Амосом Диггори. Если Амос, как и его предок, считал условия содержания в Азкабане бесчеловечными, а Кингсли просто не доверял темным тварям и хотел, чтобы тюрьма была под контролем Аврората, то Регулус желал пустить всех дементоров на ресурсы. Причины у магов были разные, но цель одна — реформировать тюрьму. У Блэка был еще один мотив: ему хотелось протащить в Визенгамот проект о «расширении применения альтернативных наказаний как направления развития уголовно-исправительной политики». За этим витиеватым названием скрывалась идея о том, чтобы дать заключенным выбор: отбывать пожизненное/ длительный срок в Азкабане или же отправиться на исправительные работы в Бездну: чем глубже было погружение, тем опаснее становились исследования каждого Уровня, а «Квазар» не желал лишаться ценных специалистов. Пусть смертники своей жертвой приносят пользу обществу, всяко лучше, чем идти на корм дементорам.

Альбус Дамблдор, слушая выступление парламентариев, лишь изумленно качал головой. Попутно он успел изучить сообщение, полученное от лидера потусторонних стражей, которое звучало скорее как ультиматум, нежели чем объяснение по поводу напряженной обстановки в их стане. И Верховному чародею весьма не нравилось то, чьи уши торчали из этого дела.

— Прошу соблюдать порядок, — Дамблдор постучал молотком по кафедре. Рокочущее эхо разнеслось по мрачному залу, резонируя от мраморных колонн, заглушая разговоры волшебников в черных и алых мантиях. — Господа маги, ваш проект как нельзя актуален, учитывая возросшее напряжение между волшебниками и дементорами. Однако, мы требуем, чтобы вы дали разъяснения по некоторым вопросам. Особенно нам хотелось бы выслушать вас, мистер Блэк! — Седой волшебник приспустил очки в золотой оправе на самый кончик крючковатого носа и пристально посмотрел на названное лицо. — В ходе недавно проведенного расследования по поводу столь бурной активности дементоров были проведены переговоры с их лидером, в ходе которых стало известно об одном очень интересном обстоятельстве. Мистер Блэк, не соблаговолите ли вы объяснить уважаемому парламенту, почему дементоры объявили вашу персону своим кровным врагом? И это несмотря на то, что данные создания практически не различают нас. Что же вы такого сделали, что сумели впечататься им в память подобным образом?

В зале поднялся невообразимый гвалт, и председателю вновь пришлось призывать собравшихся к порядку. Однако зоркий глаз Альбуса успел заметить, как дернулись брови Блэка. Подобное выражение лица часто встречалось у Снейпа и классифицировалось директором как «удивительно, но вполне ожидаемо».

— Господа маги, поскольку о данном факте мне стало известно только сейчас, я не смею что-либо утверждать достоверно. Однако, могу лишь сделать предположение, что приобретение подобного статуса связано с моей недавней деятельностью в Отделе Тайн. В связи с этим я не могу давать каких-либо разъяснений по этому поводу без санкции главы данного Департамента.

Более обтекаемого, но интригующего комментария получить было невозможно.

— Мы обязательно потребуем соответствующих объяснений от Главы Отдела Тайн, — процедил сквозь зубы Крауч-старший. — Особенно если учитывать то обстоятельство, что дементоры подчиняются Министерству. Фактически они являются учетными единицами нашей судебной системы, и если нами будут выявлены нарушения по этому поводу…

От окружающих не укрылась усмешка Блэка.

— Надо же, какая забавная формулировка. Учетные единицы! Не сотрудники и не имущество… — поза мага стала расслабленной, напряжение ушло, а в глазах засквозила насмешка. — Господин Министр, раз вы так ставите вопрос, то вам стоит учесть, что не все дементоры подчиняются Министерству, а лишь те, что зародились на территории Великобритании. А уж как поступают с этими исчадиями в других странах, зависит от местной юрисдикции.

— Довольно, — Альбус поднял руку, показывая, что спорщикам пора остановиться. — Этот вопрос мы разберем на следующем заседании, если обстоятельства не изменятся. Также за время перерыва Визенгамот изучит предложенный вами проект, дабы каждый желающий член собрания мог в дальнейшем предложить улучшения, которые носили бы конструктивный характер. Теперь перейдем к следующему вопросу…

Верховный чародей не раз наблюдал, как взрослеют маги, как меняются их взгляды на жизнь. Не успеешь оглянуться, а шебутной ребенок, что только что дрожал под Распределяющей шляпой, уже зрелый человек, что стоит за прилавком или сидит за конторой, ведет дебаты в Визенгамоте или расследует правонарушение. Некоторые успели не только отправить уже своих детей, и даже внуков, в школу, но и несколько раз счастливо всплакнуть на их выпускном или свадьбе. Дамблдору было радостно наблюдать за этими изменениями, но во всем была и печальная сторона. Досадно видеть лица бывших студентов на листовке «Разыскивается» или на скамье подсудимых. Например, Патрисия Рэйкпик, выпускница 1974 года, стала известным во всем мире ликвидатором проклятий, преподавала в Хогвартсе ЗОТИ, и что в итоге? Оказалась членом запрещенной организации темных волшебников «R», во время поисков Проклятых Хранилищ применяла к студентам Непростительные, в результате чего погибла одна из учениц, чем обеспечила себе пожизненное в Азкабане. Или же Калина Пейдж — была приговорена к заключению за грубое нарушение Статута о секретности после того, как при помощи волшебства попыталась спасти мужа-магла и старшего сына-сквиба от магловской полиции. Пускай эти люди — уже давно не его ученики, но Альбус все равно чувствовал сожаление по поводу того, как сложилась их судьба. А ведь в его практике были просчёты и упущения покрупнее. Вероятно, он чувствовал свою ответственность за то, что в своё время не сумел достучаться до души Тома Реддла, что позволил «славному мальчугану» стать ужасом всего магического сообщества. А уж про взаимоотношения с Гриндевальдом и говорить нечего.

Поэтому в глазах Альбуса Дамблдора фигура Регулуса Блэка выглядела весьма неоднозназно. Выросший под крылом идеологии Темного Лорда, после его свержения он затаился на некоторое время, а после, когда обстановка на Туманном Альбионе несколько улеглась, развил весьма бурную деятельность. Молодой наследник Блэк старательно развивал амплуа изобретателя, визионера и филантропа, хотя его политика многим казалось весьма эксцентричной. Но если копнуть глубже, можно было обнаружить весьма тревожащие факты: тесные связи с подпольным рынком тахинов, неоднократные контакты с Веруккой Бакторн-Снайд, тёмной волшебницей-метаморфомагом, что была высокопоставленным членом подпольной организации «R». Еще это зелье, пробуждающее способности к магии, открытие Бездны — Блэк все чаще заигрывал с силами, с которыми играть не стоило. Теперь еще он приобрел статус «кровного врага дементоров», что тоже было весьма тревожным звоночком. И самое удивительное, что при этом маг не нарушил ни одного закона или же, что более вероятно, просто ни разу не попался.

Конечно, Дабмлдор и Грюм зорко следили за бывшими сторонниками Волдеморта. Особенно их беспокоило то, что у одних последователей Метки пропали, а у других нет. Да и с крестражами ситуация так до конца и не прояснилась.

Вообще из тех лиц, что сумели избежать наказания, только две семьи сумели не только восстановить, но и укрепить свои позиции: Малфои и Блэки. Иногда они действовали в тандеме, иногда порознь. И если деятельность Люциуса была больше направлена на политическую борьбу внутри Министерства и конкретно против Дамблдора, то характер операций Регулуса носил международный характер и был направлен на развитие магической культуры в целом. Готовили ли маги плацдарм для возвращения своего Повелителя, действовали самостоятельно или в сотрудничестве с организацией «R» — все это было не столь важно. Но Дамблдор чувствовал, что пришествие третьего Темного Лорда на своем веку он не переживет. Ему нужно было больше информации, а значит стоит согласовать с Аластором план по внедрению агентов в детище Блэка — «Квазар Индастиз».

* * *

— Доброе утро, мистер Блэк, прошу, ваше сегодняшнее расписание, — блондинка положила бумаги на стол руководителя. — Прошу вас ознакомиться с отчетами отделов, — еще одна стопка бумаг легла на стол. — Также вас просит о встрече Рейнард Бойнги.

— Благодарю, Эннелен, — маг едва заметно кивнул. — Скажи Бойнги, что я занят, и мы с ним уже все обсудили.

— Он не отстанет, — возразила секретарь. — Также его инициативу поддерживает PR-отдел. Аналитики заявили, что подобный ход благотворно скажется на вашем имидже и привлечет больше молодых сотрудников.

— У меня нет на это времени, — отмахнулся Блэк. — Тем более, работа со стажерами — прямая обязанность Рейнарда, его для этого и наняли.

— Не спорю, мистер Блэк, но вы же потом сами ругаетесь из-за того, что их не обучили тому, что вы сами считаете важным, так что… Проходите, Рейнард, он готов вас принять, — произнесла секретарь, выходя из кабинета.

— Предательница, — бросил ей в спину маг.

Стоило женщине покинуть помещение, как в него вкатился приземистый крепыш с глубокими залысинами.

— Регулус, хорошо, что я вас успел застать с утра пораньше, — Рейнард широко улыбнулся. — Хотел вас обрадовать новостью, с завтрашнего дня к вам будут прикреплены стажеры, из которых в дальнейшем вы отберете лучшего или лучшую для назначения личным помощником.

— И в каком месте это хорошая новость? — Изумленно выгнул бровь Блэк. Он, конечно, жаловался на нехватку рук, но так исказить его приказ по поиску достойной кандидатуры надо было постараться. — И кто, драккл дери, это придумал?

Рейнард протянул бумаги с соответствующим распоряжением. Регулус взял их, подошел к панорамному окну кабинета и стал вчитываться в ровные строки: аналитический обзор PR-отдела, отзыв Службы безопасности, маггловские технологии корпоративного обучения: сущность и их значение для волшебной практики наставнической деятельности, бла-бла-бла. Блэк глянул в список кандидатов, исписанный пометками от Бриндлмор. Теперь понятно, почему этих претендентов скинули на него — ни одного независимого кандидата: сын Перегрина — лидера «R»; племянница Верруки Бакторн-Снайд, опять же члена «R»; недавняя выпускница аврорской школы, в роли личного наставника выступал Аластор Грюм — и так далее. Мало ему официальных наблюдателей от Международной конфедерации магов, так еще неофициальных соглядатаев прислали все кому не лень. Для полного флеш-рояля не хватает только агента Святого Престола. И пускай в пословице верно говорится, что друзей надо держать близко, а врагов еще ближе, но это не значит, что он должен нянчиться с ними лично! Ну и свинью ему подложила Бриндлмор!

— Ладно, побуду наставником, я им таких наставлений дам, сами сбегут! — волшебник поставил в конце документа размашистую подпись и дату. Выйдя из кабинета, он отлевитировал бумаги на стол секретарю. — К завтрашнему дню все должно быть оформлено, пусть отдел кадров свяжется с кандидатами. Перестаньте так широко улыбаться, Эннелен, думаете, я не знаю, что Измельда Мерк ваша младшая сестра? — блондинка скромно потупила глазки. — И помаду эту сотрите, не портите образ! Даже я, будучи мужчиной, знаю, что акцент стоит делать либо на глаза, либо на губы.

Волшебница надулась, но спорить не стала. Тут она резко вскинула голову и ехидно произнесла:

— Мистер Блэк, через месяц истечет полугодовой срок, в которой вы должны были отчитать «Финкльскую мемориальную лекцию». Вы уже решили, где будете выступать?

Маг мысленно выругался. Еще и лекция! Как он мог про нее забыть! А времени, как всегда в обрез. Хоть к Руквуду на поклон иди и Маховик выпрашивай.

— Благодарю, Эннелен, я дам вам знать в ближайшее время.

---

1) Отсылка на «Краба́т, или Легенды старой мельницы», где девушка должна была пройти испытание у Колдуна и узнать своего возлюбленного среди заколдованных воронов. На этой сказочной повести основана песня Канцлера Ги «Воршула». Похожий троп имеется и в «Унесеннных призраками», где девочке Тихиро нужно было узнать своих родителей среди свиней.

Вернуться к тексту

2) тур. Muğla и англ. muggle

Вернуться к тексту

Нимфадора Тонкс влетела в конференц-зал и, убедившись, что руководителя их группы еще нет, расслабленно выдохнула.

— Привет, ребята, рада вас видеть!

Ей откликнулся нестройный хор голосов. Все были увлечены игрой во взрывного дурака. Девушка села на свободный стул и стала рассматривать окружающих. Она была рада видеть среди собравшихся своих друзей и знакомых, но были среди них и те, кого она видела впервые.

Нимфадора, понимая, что конец партии будет не скоро, стала с любопытством оглядываться по сторонам. Ей нравилось это помещение — простое, светлое, с большими панорамными окнами. Интерьер был выполнен в монохромных тонах и не перегружен помпезными деталями. Это создавало разительный контраст с тем, что она привыкла ежедневно наблюдать в Министерстве: гранитные стены, мраморные колонны, малахитовые полы, позолоченные камины, фасадные откосы окон из алого кирпича — от подобного изобилия рябило в глазах. Здесь же в дизайне главенстовал минимализм и футуризм.

Волшебница подошла к окну, любуясь тем, как солнечные блики играют на поверхности реки, и как речные трамваи рассекают водную гладь.

— Весь Лондон будто на ладони, — восхищенно заметила она, — наверно, строители намучились с накладыванием магглотталкивающих чар.

— Да не особо, — возразила ей брюнетка, чье лицо было усеяно россыпью мелких черных угрей, — так, наложили чары рассеяности внимания и все. Простецы видят комплекс, но им на него по-боку, у них своих дел полно. Зеркала Гезелла обошлись дешевле.

— А, ясно, — глубокомысленно произнесла Тонкс, но от окна на всякий случай отошла, на что брюнетка пренебрежительно хмыкнула.

— Кстати, а кто наш руководитель? И я думала, нас будет больше.

— Не знаю. Нас только вчера уведомили. Видимо, мы — резервная группа, потому что я общался с Бадией, она уже три недели трудится в Секторе разработки заклинаний, и она в диком восторге, — ответил ей долговязый парень, бритый под ноль.

— Жабья бородавка, это плохо. Если мы последние, значит всех остальных уже распределили по самым интересным отделам. Еще отправят нас в какой-нибудь архив! Я не для того проходила все тестирования, чтобы обо мне просто забыли и забили, — возмутилась соседка с короткой стрижкой, яростно взлохматив пряди цвета рыжего каштана.

— Мерула, не путай практику и стажировку, — брюнетка усмехнулась и откинулась на спинку стула. Казалось, возможность того, что они действительно могли быть всего лишь резервом и их наставником мог стать не самый внимательный волшебник, ее совершенно не беспокоила.

В назначенный час дверь в конференц-зал громко щелкнула, и в комнату стремительным шагом вошел мужчина. Игральные карты в мгновение ока исчезли со стола. Только один парень замешкался, не успев поставить одну из выставленных на стеллаже головоломок на место, да так и застыл истуканом с мозаикой в руках, не зная, как лучше поступить. Когда суета прекратилось, и стажеры полностью сконцентрировали свое внимание на пришедшем, тот представился.

— Приветствую, меня зовут Регулус Блэк, я являюсь основателем «Квазар Индастриз», а также вашим наставником на некоторое время. Дам вам один совет, с высоты своего опыта. То, что вы попали на стажировку, не дает вам никаких прав. Привилегию остаться здесь ещё нужно заслужить. Помните свое место.

Ребята хотели уже было возмутиться или начать задавать вопросы, но под пронзительным взглядом все захлопнули рты.

— Вижу, некоторые из вас недовольны. Поверьте, мое недовольство сильнее во сто крат. Правило первое: забудьте о цвете своих дипломов и о том, что там написано слово «маг». Это всё ложь — вы ни драккла не знаете!

Нимфадора едва сдержала улыбку. Их наставник внешне весьма походил на дядю Сириуса, пускай волосы у него были аккуратно зачесаны назад, а не рассыпаны в художественном беспорядке, но сейчас он больше напоминал Шизоглаза Грюма. Тот тоже предпочитал сразу опускать воодушевленных новичков с небес на землю, драл кадетов во все щели и учил доставать палочку, не отстрелив себе яйца.

— Я ознакомился с вашими личными делами и рекомендательными письмами. Не с теми хвалебными одами, что насочиняли деканы и директор, а с теми, что представил мне многоуважаемый Аргус Филч, дабы видеть картину объективно.

Эта новость заставила недавних выпускников врасплох: кто-то жалостливо изогнул брови, кто-то нервно заерзал на стуле, кто-то начал мысленно материться, вспоминая все свои косяки за время учебы.

— Правило второе: пока вы здесь не начали устаивать диверсии и саботажи в поисках приключений, я запрещаю вам перемещаться по комплексу за пределами тех зон, которыми ограничен ваш допуск, касаться какого-либо оборудования или артефактов руками без моего разрешения. Также запрещено применять какие-либо средства боевого характера или направленные на то, чтобы обойти наши средства защиты. И я имею в виду не только чары или зелья, но и прочие таланты, особенно это касается вас, мисс Тонкс.

От обращения к ней девушка дернулась и судорожно закивала, показывая тем самым, что внимательно слушает. Неужели он намекает на ее дар метаморфмага?

— У нас нет каких-либо Проклятых Хранилищ или иных тайных сокровищниц, — при упоминании Хранилищ некоторые слушатели вздрогнули от неприятных воспоминаний. — Здесь ведутся научно-исследовательские работы, вмешательство в которые может стоить убытков в несколько тысяч галлеонов, не считая потраченного времени и нервов. Вы уже совершеннолетние, должны осознавать всю серьёзность последствий.

Мистера Блэка нельзя было назвать чутким учителем. Выдав учебные материалы, он дал весьма краткие объяснения того, каких результатов он от них ждет и удалился по своим делам.

Перед стажерами было поставлено две основные задачи: первое — ознакомиться с такими научными положениями, как «Шкала могущества магов» и «Шкала комфортности бытия магом», сравнить показатели из художественных сеттингов с реальностью, отследить динамику изменения и предсказать будущее развитие; второе — освоить комплекс новых заклинаний. Им выдали толстенный талмуд, напоминающий том судебного дела, в который постоянно подшивают новый материал, с основными магическими конструктами. Уровневая система, взятая целиком из «Темниц и драконов» (а еще раньше, скорее всего, из масонских обрядов), конечно, не образец совершенства, но порядок с иерархией чар в ней соблюдаются хорошо. Что может быть проще: выучил чары — заработал отметку в пероснальной карточке и так до сто пятидесятого уровня. Но не все оказалось так легко.

Казалось бы простые в описании чары на поверку оказалось весьма сложно выполнить, ибо в сборнике были предложены не классические варианты заклятий европейской школы магии на вульгарной латыни, а дикая смесь всех мировых школ. Мало того, что нужно было заниматься языковой грамматикой, дабы понять символизм иностранных чар, так еще нужно было учитывать средства магической фокусировки. А их было весьма много: волшебная палочка была младшей сестрой жезла и посоха, теплой древесине с сердцевиной животного происхождения противоставлялись холодные металлы и драгоценные камни, то бишь магические перстни. Азиатскую группу представляли различные зеркала, веера, колокольчики призывателя духов. Также в отдельную категорию попадали амулеты и талисманы для сотворения молитв, кристаллы, прочие украшения, как то медальоны и браслеты, гримуары, зачарованное оружие.

Молодые волшебники приуныли, не веря, что возможно реально сдать финальный тест мистеру Блэку: выполнить все заклинания три раза подряд без единой ошибки. От мешанины языков и средств в голове все путалось и ребята допускали ошибки, не дойдя и до первой сотни. Пускай наставник и не ставил никаких сроков, некоторые уже подумывали о том, чтобы добровольно отказаться от стажировки.

Когда через неделю их навестил мистер Блэк, чтобы проверить их прогресс, он был раздосадован.

— Я поражен ограниченностью вашего мышления и тем, что вы вообще прошли отбор. Где ваша инициативность, дети? Где ваше любопытство?

— Вы же нам запретили куда-либо лезть!

— Как будто это кого-либо останавливало! — проворчал себе под нос маг и продолжил чуть громче. — Хочу вас уведомить, что помимо столовой и кафе, куда вы ежедневно ходите, для вас открыты библиотечные и тренировочные залы, а также различные семинары, где можно послушать умных людей или хотя бы посмотреть на них. Если вы не знаете, как решить задачу, — Блэк выразительно постучал пальцем по томику чар, — не зацикливайтесь на одном направлении, пробуйте различные пути. Вы не попугаи, чтобы тупо зазубривать, и не бараны, чтобы таранить закрытые ворота, когда рядом есть открытая калитка или веревочная лестница.

— Тогда мы хотим послушать вас, мистер Блэк. Вы весьма выдающийся маг, думаю, вашы советы нам весьма помогут, — решила польстить наставнику брюнетка.

— Ну что ж, мисс Мёрк, — выражение лица мужчины ни капли не изменилось и голос не потеплел ни на градус, — вот вам моя рекомендация: если хотите выстроить надежный, крепкий дом, то нужно начинать даже не с фундамента, а с выбора хорошей земли. Будете строить на болоте или осыпающемся склоне — зря потратите ресурсы и время. Вам нужно не накачивать свой мозг тоннами информации, а подготовить свое серое вещество к восприятию оной. Займитесь изучением Сферы Разума, овладейте ее основами.

Бритоголовый поднял руку.

— Вы говорите о таких малоизвестных разделах магии, как легилименция и окклюменция?

— Мистер Маршман, это уже второй уровень. На первом маг-подмастерье обучается контролировать и упорядочивать свои собственные мысли. Он также может сделать свою ауру незаметной и неощутимой. Более того, с использованием своей дисциплины маг может улучшать свои способности к вычислению, память и концентрацию. Первый уровень можно вполне реально освоить самостоятельно, но если у вас возникнут трудности, обратитесь к службе безопасности, вам подберут тренера. Однако не стоит злоупотреблять чужой добротой, вас не всегда будут водить за ручку.

Блэк, конечно, был в своем праве. Мало того, он едва оперившимся магам еще и услугу оказывал. Как у основателя «Квазара» у него было полно более важных дел, чем возиться с новенькими, и Блэк даже не делал вид, что ему это нравится. Впрочем, порой на него находило благодушное настроение и он рассказывал группе довольно интересные вещи помимо необходимого минимума.

Стажерам был разъяснен порядок взаимодействия со средой в трех сферах: в магловском мире, магическом и в Бездне. До них пытались донести, чем опасен каждый из миров, какие тонкости нужно учитывать. Больше всего сложностей возникало с миром простецов. Ребята, независимо от их статуса крови, большую часть жизни были оторваны от обычного мира, изолированные в Хогвартсе, и не могли понять объективность опасности, представляемой маглами. Лишь Нимфадора Тонкс могла вести хоть какую-ту дискуссию на заданную тему и даже несколько раз удостаивалась одобрительной улыбки от Блэка, когда упоминала такие вещи, как Интернет, уличное видеонаблюдение, генетическая дактилоскопия. Он даже разрешил аврорской кадетке самостоятельно разъяснить группе возросшие риски нарушения Статута, связанные с недавно учрежденной Национальной базой Великобритании «NDNAD»⁽¹⁾.

— Надеюсь, вы не забыли то, чему вас учили на Маггловедении, если вы, конечно, на него ходили. В большинстве случаев, проявление магии вызывает у людей панику, а затем они напрягаются, их лицо выражает страх, что после сменяется ненавистью, они просто не хотят признать, что ими овладевает страх. Из-за влияния религии, люди верят, что все, кто знает магию и колдует, заключили договор с самим Дьяволом, — такое объяснение дал им наставник. — Поэтому лучше свести все контакты к минимуму, ограничившись деятельностью специально обученных посредников, которые понимают, как работает психика простецов, отслеживают важные показатели, такие как научно-технический прогресс и политическая обстановка в том или ином регионе. К сожалению, уровень развития каждой расы оценивается не по ее лучшим и умнейшим представителям, а по худшим и глупейшим. Если какой-нибудь моральный урод посчитает забавным превратить соседа-простеца в фарфоровый чайник или наколдует магглу поросячий хвост, в головах обычных людей укоренится, что все волшебники — надменные психи, лишенные человеческого сострадания. Ибо чаще запоминается плохое, нежели хорошее.

— А можно их как-то избавить от этого заблуждения? Раз Визенгамот принимает законы о защите магглов и говорит, что они — якобы разумные люди, то те должны понимать, что не все маги по определению являются злыми! — заметила Тонкс.

— Мисс Тонкс, — Блэк тяжело вздохнул, — мы с вами разумны и рассудительны, так? — метаморф робко кивнула. — Тогда попробуйте убедить меня, что не все демоны плохие, и не все ангелы хорошие.

— Но ведь… — ее соседка, Измельда Мёрк, хотела что-то возразить, затем задумалась на некоторое время, — а… Это аналогия, ведь так?

Блэк кивнул.

— Мы не до конца понимаем природу существ иных планов, наши познания о них могут быть ошибочны, и даже если где-то и была написана истина, со временем она исказилась. Сравните, к примеру, ветхозаветных и новозаветных ангелов. Ветхозаветные ангелы были довольно жуткими, они могли одним только своим взглядом свести человека с ума. Но почему ангелов мы считаем добром, даже когда они карают, а демонов злом, хотя они могут исполнить наши желания, м? Может, у них вообще одна и та же природа, просто разная политика в отношении людей, в связи с чем они и воюют, как думаете?

Ребята задумались.

— А могли быть святыми маги? — Задал вопрос Джейкоб Маршман, — Ведь как маггл отличит божественное чудо от волшебства?

— А как вы отличите одно от другого? — Хмыкнул Блэк. — И как вы поймете, кто является спонсором ваших сил? Какая теория происхождения магии является верной: теологическая или органическая? Подумайте об этом на досуге, а потом предоставьте мне свои выводы.

Чем дольше маги пребывали на стажировке, тем более спорные темы давал им Блэк для обсуждения. Сам он редко высказывал свое мнение, дабы его слова не считали истиной в последней инстанции.

На практике им тоже не давали скучать.

— В магии не бывает такого понятия как совершенная степень. Всегда есть, куда расти, — начал очередную лекцию Блэк. — «Слово, жест, проводник» — это базовый уровень. Что идет после него?

— Невербальная магия, мы изучали ее с шестого курса, — сказала Мерула. Так как она первой дала ответ, её попросили исполнить пару заклинаний молча.

Девушка подняла левитацией один из манекенов, что стоял в тренировочном зале, оттолкнула его Депульсо, наколдолвала ледяную дорожку и призвала стаю птиц. Она выполнила только четыре заклинания, но пот с нее уже лился рекой, а русые волосы слиплись сосульками.

— Недурно, мисс Снайд, — похвалил ее Блэк. — Кто мне скажет, как древесина палочки может повлиять на эффективность использования невербальной магии?

Ребята стали отвечать вразнобой. Кто-то вспомнил, что палочки из кизила отказывались выполнять невербальную магию, в то время как палочки из сосны были одними из самых чувствительных к невербальной магии. Вспомнили про ивовые палочки и палочки из ольхи.

Вскоре группа пришла к закономерному выводу, что от древесины и сердцевины зависит эффективность не только невербальных, но и прочих типов чар: лечебных, боевых, темных и светлых.

— Поэтому еще с раннего возраста посредством выбора палочки можно понять предрасположенность мага к той или иной магии. Но если в одной области палочка будет вам помогать, то в другой будет вас сдерживать. Учитывайте это! Что идет после невербальной?

— Беспалочковая, — Джейкоб демонстративно убрал палочку в карман, с помощью Акцио притянул многострадальный манекен ближе и щелчком пальцев поджег его.

— Хорошо. То, что беспалочковая магия считается сложной и недоступной рядовому волшебнику, является распространенным заблуждением, тщательно поддерживаемым европейскими Министерствами. Кто скажет мне, почему?

— Может из-за чарами Надзора за несовершеннолетними и удобства Приори инкантатем? — сделала предположение Тонкс.

— А ведь верно, — подтвердил Джейкоб, — нам ведь говорили, что в Уагаду заклинания выполняются при помощи жестов.

— Ага, это даёт ее студентам прочную линию обороны, когда обвиняемый нарушает Международный статут о секретности, — закивала Тонкс, — мол, я просто активно жестикулировал при разговоре, а то, что у него хобот вырос, я-то тут причем!

Свою речь она сопроводила сценкой, копируя интонацию гипотетического обвиняемого, и отрастив с помощью метаморфмагии не только хобот, но и слоновьи уши. Ее представление вызвало безудержный смех среди друзей. И даже Блэку пришлось изнутри закусить щёку, чтобы сдержать улыбку.

— Ну хватит, возвращаемся к нашей теме. Что идет после беспалочковой магии?

Вот тут ребята серъезно задумались, затрудняясь дать ответ.

— Молчите? Что ж, тогда я вам продемонстрирую. Видите нашего бедного Пиннокио? — Блэк указал на манекен в некотором удалении от них. — Смотри, как я творю заклинание.

Группа отступила так, чтобы видеть одновременно манеке и наставника.

Он медленно и осторожно начал жесты заклинания. Ребята глядели озадаченно и насмешливо — ведь это явно был обычные чары заморозки.

Блэк завершил заклятье. Краткий миг ничего не происходило.

А потом манекен превратился в глыбу льда.

— Итак? Ваши выводы?

Стажеры пожали в ответ плечами.

— Показываю еще раз. Теперь Молниевые чары.

Блэк изобразил графический знак заклятия. Снова ничего не произошло. Прошла секунда. И замороженный манекен разлетелся на осколки с таким взрывом, что группа взрогнула от неожиданности.

— Теперь стало более понятно? Какая-то мысль промелькнула? — Блэк стал допытывать учеников, — Что вы увидели? А точнее НЕ увидели?

— Луча заклинания? — предположила Измельда.

— Пять баллов за догадку, — по тону мужчины нельзя было понять, говорит он серъезно или с сарказмом. — Это было невидимый магический снаряд.

— Невидимый магический снаряд? — медленно переспросили в группе.

— Вы не знали? — невинно спросил Блэк. — Идеально исполненное силовое заклятье полностью прозрачно, по сути, невидимо. Подобное требует немалых затрат, но бывают случаи, когда это окупается. Какие преимущества у данного способа?

— Противник может подумать, что заклинание не сработало, и не будет уворачиваться или выставлять щит. Или если он знает о такой технике, то будет больше дергаться и уходить в оборону, когда мы выкрикиваем слова, но не вкладываем в них силу! — Тут же сообразила Тонкс.

— Частично верно, — кивнул Блэк, — но это сработает только против того, кто не чувствует магические потоки. Восприятие окружающего пространства и энергий вокруг — один из важных навыков, которому вы должны обучиться, дабы вас не застали врасплох. Итак, какой следующий уровень?

— Да куда уж дальше? — Тихо прошептала себе под нос Мерула. — Глаза себе завязать?

— Удивительно, но вы попали пальцем в небо, мисс Снайд, — хмыкнул Блэк. — Следующий уровень это когда мы не имеем прямого зрительного контакта с нашим противником. Тогда вам в бою поможет навык восприятия, о котором мы говорили ранее, и можно будет запустить самонаводящиеся чары. Или же, если расстояние между вами совсем уж немыслимое, придется пользоваться специальными артефактами для шпионажа, вроде зеркал и хрустальных шаров.

Требования Блэка были слишком завышены и ребята это прекрасно понимали. Некоторые уже смирились, что по окончании стажировки их попросят на выход, но отметка в резюме о продвинутом обучении в "Квазаре" все равно стала был приятным бонусом. Однако более упертые лица решили закусить удила.

---

1) В ней хранится информация о ДНК не только осуждённых, но и подозреваемых. По данным британских криминалистов, еженедельно раскрывается до 2 тысяч преступлений, по которым с места происшествия изымался генетический материал. Данный вид экспертизы позволил значительно повысить раскрываемость таких видов преступлений, как кражи со взломом, грабежи, угоны автомашин — всего 90% раскрытых дел. С 1998 года обсуждается вопрос о введении генной паспортизации всего населения.

Вернуться к тексту

Селена никогда не была влюблена. Не ощущала бабочек в животе, не сохла по какому-нибудь красивому мальчику. Конечно, она встречалась с молодыми людьми, но всегда инициаторами отношений выступали они, а она просто соглашалась. Не из романтического влечения, отнюдь. Ей льстило, что она кому-то нравится, да и состоять с кем-то в отношениях в среде учебных заведений считалось чем-то статусным. Ведь если ты одинок, значит, с тобой что-то не так.

Вначале каждые отношения казались интересными, она даже пыталась симулировать чувство влюбленности, но со временем это становилось утомительным. На подарки она отвечала подарками, но в ответ на поступки было лишь ощущение неловкости из-за неспособности совершить что-то в ответ, ведь поступки должны идти от чистого сердца, а ее нутро оставалось глухим. Что, однако, ничуть не мешало ей чувствовать обиду и досаду при очередном расставании. Может, она не была готова к любви? Или, чего она боялась, была слишком эгоистичной, чтобы любить? От этих мыслей становилось плохо, и она задвинула их подальше с головой погрузившись в научную деятельность и полностью забыв про амурные дела.

Ее проект о совмещении магических артефактов и магловских технологий был тепло принят в Салемском институте, она даже получила высший балл по защите, но, когда дело дошло до развития ее стартапа, — дело заглохло. Из-за скандальной репутации ее семьи, потенциальные инвесторы относились к ней с предубеждением, а на международных конференциях радикальные идеи молодых всегда воспринимались в штыки. Родители не особо могли помочь, у них была своя жизнь, и они считали, что если их дочери так дорог ее проект, она должна научиться продвигать его самостоятельно.

Единственное, в чем ее мать, Хелен, согласилась поспособствовать, так это в стажировке в ФБК, в качестве какого-нибудь лаборанта в одной из многочисленных лабораторий. Глядишь, со временем ее и допустят к какому-нибудь серьезному проекту. Было известно, что главный офис ФБК и есть одна сплошная пространственная головоломка, аномалия, и все здание пронизано точками соприкосновения с другими реальностями.

Подобная перспектива не особо заинтересовала Селену, волшебница посчитала, что способна добиться всего своими силами. Увы, одна неудача следовала за другой. А потом ее пригласил профессор Хоулинг и ее исследовательская жизнь забила ключом.

Она познакомилась со многими неординарными личностями, но среди них Блэк выделялся сильнее всех. Волшебница не понимала, с чем это связано, однако стоило ей приоткрыть завесу тайны — она испугалась. И тем не менее, любопытство оказалось сильнее. Нужно было понять, кем являлся Регулус на самом деле и что им двигало. А для этого было необходимо, чтобы он открылся ей и самолично все рассказал. Но как к нему подступиться?

Волшебница удивилась тому, что Блэк отказался от дальнейшего исследования мира за Завесой. До нее дошли слухи, что Регулус планирует вплотную заняться освоением Бездны. Поэтому для нее не стал сюрпризом перевод в техническое подразделение «Квазара», что занималось разработкой транспортной и коммуникационной инфраструктуры в Бездне. Впрочем, до некоторых разъяснений маг все же снизошел.

— Проект с изучением мира по ту сторону Арки Смерти оказался экономически невыгодным. Мир с отрицательным индексом энтропии представляет существенную угрозу для нас при нынешнем уровне развития. Единственное полезное, что можно извлечь из этого места, это петрифицированная древесина, камень, руда. С этим справится любой голем-рудокоп, но, учитывая остаточный хтонический фон, добытые ресурсы придется изучать с осторожностью. Наше присутствие на той стороне потеряло необходимость.

— Я все понимаю, — Селена уставилась в панорамное окно, наблюдая за тем, как искажается поверхность Темзы под проливным дождем. Конечно, ей более не хотелось сталкиваться с теми мерзкими тварями, но она также не желала, чтобы ее работа превращалась в возню с бумагами.

Регулус взял ее руку и прижал к губам. Не ожидая подобного интимного жеста, волшебница быстро отдернула ее и залилась краской. А мягкая улыбка мужчина стала добивающим ударом.

Это было слишком волнующим для ее мыслей. Не верилось, что природа человека напротив нее могла быть губительной. Хотелось верить, что чувства, что он показывает, были искренними.

— Почему, когда мы были на той стороне, ты не стал отбиваться от тварей Патронусом? — полюбопытствовала волшебница, чтобы перевести тему. — Признаюсь, твой метод оказался тоже весьма эффективен, но разве наколдовать защитника не легче, чем контролировать Адское Пламя.

— Как сказать, — покачал головой Блэк, — лесные пожары тоже ведь не всегда тушат водой, иногда и встречный пал пускают. Счастливые воспоминания, светлые эмоции — все эти вещи весьма ненадежны. Я избрал альтернативный метод защиты.

Регулус говорил об этом, как о чем-то обыденном, с легким пренебрежением, но Селена сразу почувствовала, как изменилось настроение собеседника. Она пристально посмотрела на него.

— Ты… можешь его вызвать?

Мужчина опустил взгляд на рабочий стол. Селена заметила, как на его скулах заиграли желваки.

— Не уверен, — ответил он спустя некоторое время.

— Значит, нужно попробовать. Хочешь, я буду рядом в качестве моральной поддержки?

Маг взглянул на нее украдкой и хмыкнул. Потом хмыкнул еще раз.

— Ну хорошо… ладно.

Регулус сам не знал, почему согласился на это, казалось бы, глупое и бесполезное занятие. Они переместились в один из тренировочных залов.

— Я понимаю, что тебе наверняка не захочется слушать скучную теорию, но…

— Нет, почему, давай, — пожал плечами Блэк.

Селена от подобного ответа слегка растерялась.

— Что ж, тогда… чары Патронуса относятся к классу светлой магии и известны с древнейших времен. Если в темной магии источник служат негативные эмоции, то здесь же необходимы положительные. Существует убеждение, что только те, у кого чистое сердце и те, кто борется за высокие или благородные цели, могут вызывать Патронусов. Это неправда: люди с сомнительной моралью тоже могут создать полноценного Патронуса. Нужно быть абсолютным злом, чтобы при сотворении Патронуса маг был пожран личинками, исходящими из его палочки.

— Весьма воодушевляюще, — хмыкнул Регулус.

— Тебе это не грозит, — покачала головой Рош, — я в тебя верю.

Она заметила, как кончики его губ слегка приподнялись в улыбке.

— Первый каст — самый трудный. Нужно воспроизвести в памяти самый счастливый момент твой жизни и произнести заклинание. Экспекто Патронум! — Из палочки Рош вылетела смазанное серебряное пятно, которое быстро обрело форму стрижа и закружилось под потолком.

— Самое счастливое воспоминание? — задумчиво произнес мужчина.

— Ага, главное не торопись, подумай.

Взгляд Регулуса устремился вникуда. Он застыл посреди тренировочного зала, скрестив руки на груди и лишь палочка слегка подрагивала, подобно хвосту у книззла.

Это продолжалось довольно продолжительное время. Селена даже наколдовала себе кресло-пух в форме груши и расслабленно вытянула ноги.

Наконец маг отмер и начал вращать палочкой по спирали для увеличения мощи заклинания.

— Экспекто Патронум. Экспекто Патронум. Экспекто Патронум.

Ничего. Ни тончайшей струйки серебристого газа. Впрочем, личинок тоже не было, что не могло не радовать Селену.

— Не злись, — волшебница поднялась плавным движением и приблизилась к напарнику, когда почувствовала, что с каждым новым кастом раздражение в голосе Блэка растет. — Не у всех получается с первого раза.

Когда спустя несколько дней не наметилось никакого прогресса, терпение Блэка лопнуло.

— К дракклу этого Патронуса! И без него прекрасно обходился!

— Не буду с тобой спорить, — вздохнула Рош. — Видимо, мы действительно воспринимаем мир по-разному.

— О чем ты?

— Покажу на примере. Вызови Адское пламя.

Регулус взмахнул рукой. С его пальцев сорвался огненный колючий сгусток, похожий на каштан, но вскоре он вытянулся в стороны, распахнул в стороны широкие как у ската крылья.

«Пикирующий злыдень?» — удивилась волшебница. «Как похоже на Регулуса. Такой же колючий и плюется ядом, когда раздажен.» Ей вспомнилось, что яд этого магического животного в разбавленном виде используют для стирания плохих воспоминаний. Да уж, Адское пламя открывает подсознание не хуже Патронуса.

Она вызвала серебристого стрижа.

— Давай поспорим, Регулус, чей фантом победит. Если мой, то ты продолжишь изучать чары Патронуса. А если твой, то я освою ФиндФаер. Договорились?

Маг коротко кивнул.

Два крылатых создания взлетели к самому потолку тренировочного здания и стали гоняться друг за другом.

Сперва казалось, что победа Блэка очевидна. Пикирующий злыдень был крупнее стрижа и к тому же мог плеваться ядом на расстоянии. Но почему-то маленькая птичка никак не позволяла себя поймать в удушающие объятия и ускользала в самый последний миг. Это бесило мага, но он должен был контролировать свои эмоции, чтобы Адское пламя не вышло из-под контроля. Это морально изматывало его, тогда как Селена была совершенно расслаблена.

Через час подобных салок Регулус погасил Адеско Файр, признавая поражение.

— Знаешь, почему я выиграла, хотя магически слабее тебя? — спросила напарника Селена. — Все дело в восприятии. Положительные эмоции всегда затмевают отрицательные. Мы все жаждем примирения, катарсиса. То же самое со светлой и темной магией. Первая построена на принятии мира, гармонии с окружающей действительностью. А целью темной магии является отрицание мира, попытка разорвать его на части. Темная магия кажется проще, потому что легко разбередить себе душу и излить наружу боль, запертую внутри. Но в подобной схватке победит тот, у кого сила духа больше.

— Угу, — мужчина рухнул в трансфигурированное кресло-подушку и устремил взор в потолок, испещренный подпалинами от темного огня. Сил спорить не было. Даже огрызаться не было желания.

— Завидую… твоему свету. По тебе видно, что ты росла в любви. Наверно, рядом всегда был человек, с кем можно было поделиться переживаниями и кто поддерживал тебя в трудную минуту. Поэтому ты выросла славным человеком. Я завидую, но в то же время восхищаюсь тобой.

От подобных слов волшебница растерялась. Всего пара простых фраз, но за ними скрыто так много. Ей бросили золотой мяч. Нужно было дать правильный пас, но она не знала как. Селена нервно закусила губу.

В этот момент Регулус вздрогнул и резко сел. Между бровей залегла глубокая морщинка.

— Что такое?

— Скачок магического поля. Кто-то разрушил силовой предохранитель, — маг завертел головой, как это делают совы, когда определяют расстояние до добычи, — в пятом зале. В пятом зале… Моргана!

Маг вскочил и исчез в витке аппарации. Селена чертыхнулась. В «Квазаре» трансгрессия было ограничена, лишь высшее руководство и члены СБ могли использовать подобную привилегию. Поэтому Селене пришлось добираться до места происшествия на своих двоих.

Когда она влетела в зал, она увидела группу трясущихся стажеров и трясущегося от гнева Блэка. Удушающая аура накрыла ее с головой, все ее существо было отравлено разлившейся в воздухе яростью волшебника. Дыхание перехватило, будто она сделала глоток слишком раскаленного воздуха пустыни.

— Мисс Снайд, вы понимаете, что эти предохранители установлены здесь не просто так. А вы намеренно привели их в негодность! Ради того, чтобы исполнить заклинание, которое нельзя выполнять в одиночку. Зачем?

Короткостриженная шатенка отвернула голову и хлюпнула носом.

— Зачем?! Чего вы хотели этим добиться?

Девушка что-то пробубнила себе под нос.

— И?

Еще один ответ, еще тише предыдущего.

— Всего лишь из-за этого! Тогда я действительно поражен. Поражен вашей глупостью.

— Сэр, но все же обошлось, — выступил вперед бритоголовый парень. — Заклинание все равно не сработало.

Регулус обернулся в его сторону и юноша тут же отпрянул. Блэк посмотрел на стажеров, замораживая каждого взглядом не хуже василиска, и произнес тихим но твердым голосом.

— Вы, видимо, не понимаете всей опасности чар высшей магии. Заклинание такой мощи подобно гиппогрифу: стоит проявить хоть малейшее пренебрежение, допустить хоть малейшую ошибку или на мгновение ослабить волю — тебя сбросят и разорвут на куски. Если потеряешь контроль, это обернется против тебя. Оно убьет тебя. Оно поглотит тебя. Превратит тебя во что-то другое. В ниффина.

— В ниффина? — переспросил кто-то.

Маг устало потер лицо.

— Вряд ли вы о таком слышали. Подобное явление настолько же редко как и обскур. Ниффины — могущественные существа, состоящие из чистой магической энергии, созданные, когда маги не могут сохранять ясный разум при управлении заклинанием и поглощаются им. Когда маг поглощается заклинанием, его тело начинает быстро искажаться. Мисс Снайд, вы видели, как это происходило с вами, слава Мерлину я успел аннулировать ваше заклятие. Но знаете, что бы произошло, если бы я опоздал, а вы продолжили колдовать? Показать?

Регулус медленно приблизился к ученице и взял ее за запястья.

— Если заклинание будет продолжено, ваши руки начнут гореть синим пламенем. С этого момента трансформация гарантирована и не может быть остановлена, даже если заклинание сброшено. Интересно, что первоначальное пламя не ощущается магом и обычно приводит к замешательству, что вызывает чувство безмятежности.

Все завороженно наблюдали, как на коже Снайд начинают плясать голубые огоньки. Девушка тоже была удивлена, но позже она тихонько заскулила, пытаясь вырваться, но у Блэка была стальная хватка. Тем временем, маг продолжил вкрадчивым голосом:

— Когда пламя распространяется от рук, вот тогда маг начинает чувствовать его и испытывает мучительную боль, поскольку его буквально сжигают заживо. Глаза и рот будут отчетливо светиться в пламени, а в пламени образуются клубы черного дыма, что очень быстро рассеиваются. Волшебник все еще может двигаться, но его физическая форма скрыта ярко-синим огнем. Этот процесс заключается в том, что физическое тело мага превращается в чистую магическую энергию и поглощается пламенем.

Девушка уже просто ревела от ужаса и дергалась, как волчица, попавшая в капкан. В конце концов маг отпустил ее и Снайд грохнулась на пятую точку. Девушка замахала руками, но ни пламени, ни даже ожогов на ней не было — то была лишь иллюзия. В этот момент со всех будто спало оцепенение. К ревущей на полу девушке подскочила другая, брюнетка, и, крепко обняв подругу, принялась ее утешать.

— Думаете, на этом все? — Усмехнулся Блэк и обошел стажеров кругом. — Основное веселье началось бы после. Во время трансформации волшебник теряет свою Тень. К вашему сведению, Тень — это крошечное бьющееся сердце души и та ее часть, которая позволяет людям обрабатывать сложные эмоции и соединяться друг с другом. Узы дружбы, любви, близости, доверия и сострадания полностью зависят от Тени. Поскольку ниффин больше не обладает Тенью, они больше не сдерживаются моралью, становятся импульсивны в своих желаниях. Из-за этого ниффины чрезвычайно смертоносны, их даже называют кровожадными. Убили бы вас или проигнорировали, я не берусь предсказывать исход. Так что мисс Снайд, ваше желание доказать окружающим, что вы лучшая чародейка и круче тех, у кого магический потенциал изначально выше, могло обернуться настоящей катастрофой. Надеюсь, вы усвоили урок!

Мерула коротко кивнула головой, продолжая поскуливать. Блэк цыкнул языком. Трансфигурировал из воздуха стакан, наполнил его Аугменти и, достав из-за пазухи небольшой флакон, накапал в воду несколько капель.

— Пейте. Здесь Умиротворяющий бальзам.

Стоило ему двинуться в сторону девушки, как та дернулась и сжалась в комок, поджав ноги к груди. Блэк не стал настаивать, а передал стакан старосте группы, Тонкс.

— Проследи, чтобы выпила. И завтрашнее занятие никто не отменял. Свободны!

Проследив за тем, как группа покинула зал, Блэк опечатал место происшествия и отправился в свой кабинет. Селена молча последовала за ним.

Внутри Блэк открыл одну из подаренных многочисленными партнерами бутылок, плеснул в граненный стакан гоблинский коньяк, куда вылил остатки Умиротворяющего бальзама. Мешать зелье с алкоголем было однозначно плохой идеей, но от пережитого стресса магу уже было все равно.

Наконец он обратил внимание на стоящую на пороге волшебницу.

— Селена… иди домой… ну или присоединяйся ко мне, — он махнул рукой в сторону открытой бутылки. — Я с этими стажерами свихнусь. Кажется, Дамблдор поседел не из-за войны с Гриндевальдом, а из-за своих студентов.

Рош закрыла дверь и села на диван рядом с Блэком. Тот хмыкнул, налил ей алкоголь и, откинув голову на спинку, прикрыл глаза.

Они просидели в тишине несколько минут. Волшебница ждала, пока подействует алкоголь, что должен был придать ей храбрости, и параллельно любовалась профилем Блэка. Красивый, зараза. И опасный. Она впервые видела, чтобы маг вел себя так жестко, если не сказать жестоко. Она надеялась, что Умиротврояющий бальзам уже подействовал, потому что более удачного момента для предстоящей глупости и быть не могла.

— Я должна в кое-чем признаться.

Мужчина рядом с ней неопределенно замычал.

— Дело в том, что… Я знаю, что… Я знаю, что ты ниффин, Освальд.

Сперва ничего не происходило. Затем маг медленно повернул к ней голову и уставился немигающим взглядом. Селена заметила, как были расширены его зрачки, что почти скрывали синюю радужку: неясно, алкоголь был тому причиной или сильные эмоции.

Блэк молчал. Молчала и она.

Чем дольше тишина висела в воздухе, тем сильнее нервничала волшебница.

— Я знаю, что каждому из нас есть, что скрывать. И неприятно, когда чужой человек узнает твой секрет, но это вышло непреднамеренно.

Рош поведала ему, как на самом деле обстояли дела в больнице после инцидента с Аркой смерти.

Маг выслушал ее довольно спокойно. Даже слишком спокойно. Когда волшебница окончила свое признание, он некоторое время о чем-то размышлял, а затем спросил гостью.

— Позволь уточнить, ты узнала об этом еще квартал назад, изучила много книг на эту тему, ни с кем не поделилась своим открытием и пришла ко мне, не имея при себе запечатывающей деревянной шкатулки против ниффинов и даже не подготовив флакон с воспоминаниями, который должен был перейти кому-то из твоих родных в случае твоей внезапной смерти, я правильно понял? — Умиротворяющий бальзам не сумел скрыть изумление в его голосе.

— Я посчитала подобные меры излишними, — не моргнув глазом ответила волшебница.

— Весьма неразумное поведение, прошу заметить. Весьма!

— Ну и что с того? Было бы лучше, если бы я пришла угрожать тебе или начала бороться с тобой? В моих глазах ты все еще человек!

«Люди тоже склонны устранять любую угрозу своему спокойствию.» Регулус никак не мог понять мотивы ее поведения. Зачем она дала понять о своей осведомленности? Ведь сам он воспринимал события в коме как бред воспаленного сознания из-за влияния дементороподобных тварей и общего перенапряжения. Пришла к нему без всякой защиты. Она не походила на дуру. Неужели была настолько уверена в том, что он не убьет ее? Неужели она настолько ему доверяла?

Ситуация было настолько нестандартной, что мужчина не знал, как поступить.

— Но зачем…

— Скажи, я тебе нравлюсь?

Еще один неожиданный вопрос. Еще один мысленный тупик.

Селена пристально следила за выражением его лица и удовлетворенно кивнула своим мыслям.

— Знаешь, своим поведением, своими поступками ты заставил меня влюбиться. Признаю, хоть я и стала невольной свидетельницей некоторых воспоминаний, что были весьма пугающи, но общая картина так и не сложилась. Я не знаю, кто ты. Но я хочу это узнать.

— Не боишься уподобиться героине сказки «Волосатое сердце колдуна»? — Иронично поднял бровь Блэк.

— Мне больше по душе «Красавица и Чудовище», — Селена легко отбила словесную шпильку и ехидно улыбнулась.

Регулус прикрыл глаза, признавая поражение.

«Умом нам женщин не понять…» Мерлин, если бы ему пару лет назад сказали, что он не захочет убивать наглеца, посмевшего открыть его секрет, он бы рассмеялся в лицо этому безумцу. А безумцем в итоге оказался он сам. Почему-то вместо злобы и страха он испытывал некое облегчение. Почему-то эта ситуация казалось правильной.

— Ты очень рискуешь, Селена, — он повернулся к волшебнице всем корпусом. — Ведь ты пока не знаешь, в какие глубины заведет тебя твое любопытство. И чем ближе ты будешь знакомиться с моими демонами, тем сильнее я буду привязывать тебя к себе, потому что я тебя уже никуда не отпущу и не позволю сбежать.

— Можно считать это признанием? — она лукаво наклонила голову.

Мужчина запрокинул голову и расхохотался.

— Лучший способ спастись от дракона — стать сокровищем дракона, верно, Рош?

Волшебница фыркнула и отвернулась. Вдруг она почувствовала, как горячие губы коснулись ее виска и ее заключили в объятия.

Селена зажмурилась от удовольствия. Пускай мужчина рядом с ней оказался опасно близко к правде: она немного боится его и хочет быть в безопасности. Но она хочет быть в безопасности рядом с ним. Как знать, что будет дальше, но ей необходимо развить свои способности, чтобы самой стать драконом и иметь возможность говорить с ним на равных.

* * *

На следующий день Регулус, как и планировалось, встретился со стажерами. Повторно проведя разбор полетов в отношении Мерулы Снайд, он заявил, что это было первое и последнее предупреждение — в следующий раз виновник ЧП вылетит со стажировки как снитч.

Однако, была у этого события и обратная сторона медали: маг стал больше внимания уделять своим подопечным. Конечно, при его уровне загруженности подобное было трудной задачей, зато у Блэка была постоянная возможность развивать свой навык параллельного сознания и астральных клонов. Правда, часть задач все же пришлось перекинуть на заместителей и помощников.

Про освоение Бездны тоже забывать не следовало. Промежуточные станции росли как на дрожжах и по инфраструктуре уже могли сравняться с продвинутыми магическими кварталами. Некоторые уже шутили, что для полноценного функционирования не хватает только отделения Гринготтса. «Квазар» вел переговоры с гоблинами, но по иному поводу.

Гоблины были известны в волшебном сообществе как искусные ремесленники, кузнецы и ювелиры. Их умения работать с металлами и их зачарованием могло пригодиться при постройке разведывательных воид-кораблей. Тахины, конечно, были хороши, но предпочитали работать с электронным «железом», а не обычным. У зверолюдов было передовое видение будущего флота. Они считали, что Бездна больше похожа на космос и глубоководный океан, чем его поверхность, поэтому исследовательские корабли должны быть не с мачтами и парусами, а напоминать по строению подводные лодки или фантастические космические крейсеры, как в магловской серии фильмов «Звездные войны». Блэк ради просвещения ознакомился с парочкой эпизодов и впечатлился. А учитывая все увеличивающуюся скорость научно-технического прогресса простецов, те вполне могут воплотить свои фантазии в жизнь к концу стремительно надвигающегося двадцать первого века. Возможно, следующее тысячелетие назовут эпохой звезд, вот магглы уже слетали на Луну и посылали планетоходы на Марс и другие планеты. Еще немного и построят свою собственную Звезду Смерти и, не дай Мерлин, разбомбят родную планету. Нет, как сказал какой-то магловский политик: «Мы отстали от передовых стран на пятьдесят-сто лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.» Засада со всех сторон!

Связавшись с Дирком Крессвелл, бывшим сокурсником из магловской семьи, что теперь был начальником Управления по связям с гоблинами, Блэк вышел на один клан, что славился своими кузнецами. Клан Гобнификс также вел торговлю и с тахинами, что являлось дополнительным плюсом. Осталось только договориться в цене.

— Мистер Блэк, мы наслышаны о ваших выдающихся достижениях, но у всего есть разумные границы. Корабли, которые вы хотите, чтобы мы построили, просто невозможны в природе, — вислоухий гоблин положил просмотренные документы обратно на стол.

— Мистер Лихревид, слово «невозможно» для меня не существует, — несмотря на отказ, волшебник внешне остался спокоен. — Мне известна репутация вашей братии как искуснейших ремесленников. Но как показывает практика, легенды никогда не оправдываются при близком рассмотрении.

— Да как вы смеете… — возмутился гоблин, но маг жестом дал понять, что не закончил.

— Какое величайшее творение ваших кузнецов?

— Будто вы не знаете, — оскалился Лихревид, — меч Грифиндора, конечно же. Потерянное сокровище, шедевр гоблинской работы…

— Которому почти тысяча лет, да-да. А есть что-нибудь более свежее?

Зеленомордый впал в ступор и начал задумчиво жевать губы.

— Меч, созданный Рагнуком Первым — это легенда прошлого. Я же вам предлагаю создать легенду нового времени, легенду будущего. Так что подумайте над моим предложением еще раз. Но если вы действительно считаете, что не справитесь, что ж, — Блэк притворно вздохнул, — мне придется начать переговоры со скандинавскими кузнецами-великанами. Возможно, им даже проще будет работать, учитывая размеры.

Лихревид мысленно задохнулся от возмущения. Мужчина потянулся к проектной документации, чтобы забрать ее, но гоблин в последний момент успел выхватить бумаги.

— Знаете, мистер Блэк, наш страховой отдел проведет повторный анализ и выставит предварительную смету, если вы не против, — гоблин так приторно улыбнулся, что при его внешности казалось, что он готов вот-вот вгрызться в горло сидящему напротив волшебнику. — Мы пришлем вам сову, когда все будет готово.

Маг остался вполне довольным результатом переговоров. Впрочем, поездку одного из сотрудников компании, мистера Пронка, волшебника-полувеликана, на родину отменять он не планировал. Было интересно узнать, какой клан кузнецов лучше справится с заданием и с кем в дальнейшем лучше заключить долгосрочный контракт.

* * *

Анализ новостного контента был одним из важных компонентов для составления прогнозов для компании. Чем больше увеличивалось экономическое влияние «Квазара», тем больше обсуждали эту компанию и ее высшее руководство. Те предприниматели, что завидовали сверхприбылям этой относительно молодой корпорации, распространяли различные порочащие слухи о ней: якобы эфир, что они производят для лунного тоника, вытягивается из окружающей среды, что приводит к угасанию магии, угнетению волшебного биома и снижению общего уровня магических сил у нынешних и новорожденных волшебников. Эта клевета так походила на пропаганду ярых сторонников чистоты крови по поводу того, что грязнокровки воруют магию у благородных по происхождению волшебников, что становилось одновременно смешно и тошно. Благо находились адекватные личности, что опровергали подобные доводы и давали выкладку собранных статистических данных за последние сорок лет, где было четко видно, что резкий рост рождаемости сквибов и снижение урожайности некоторых магических сортов растений и пород животных началось задолго до появления «Квазара» и его деятельности. Однако подобные выводы уже не радовали самого Блэка, ведь это показывало, что темпы приближающейся катастрофы, что он пытается предотвратить, стремительно увеличиваются.

Как он мог знать, что ритуал призыва Гекаты будет иметь такие далеко идущие последствия. То, что все его друзья погибли, а сам он обратился в ниффина, было еще цветочками.

Конечно, он тогда не убил фамильяра богини. Попросту не успел, только начав освоение своей новой сущности. Более он не допускал подобной оплошности и расправился с тварью, когда вновь столкнулся с ней. А заодно плодотворно пообщался с богиней, что жалобно скулила и молила ее не убивать в обмен на информацию, что могла бы спасти ему жизнь. Ниффина это весьма позабавило: он же стал бессмертным существом, что ему могло угрожать?

— Глупый ребенок, — покачала тогда головой Геката, сожжённые совиные крылья задергались от смеха. — Знаете, что вы на самом деле натворили? Когда взываешь к кому-то одному, это слышат все боги — не знали? Притом никто из людей этого уже две тысячи лет как не делал. Когда мои родичи вернутся, люди пожалеют, что родились на свет.

— Мне более нет дела до людей. Почему это должно меня касаться?

— Потому что они заберут то, что принадлежало им изначально. Магию! В мире больше не родится ни один волшебник, ни одно волшебное создание. А ныне живущие просто угаснут. И твое пламя погаснет тоже. Даже если ты сбежишь на край Вселенной, ты не спасешься, ибо твоя магия привязана к ядру этого мира.

Ниффин знал, что она не врала. Сама его природа, ныне свободная от всех ограничений, позволила ему понять функции и иерархию вселенной и многие правила магии. Призрак попытался просчитать возможные пути решения проблемы. Вариантов было не так уж много и все они были несовершенны: можно было устроить геноцид вернувшихся богов, но в таком случае их место заняли бы их родители. Так называемые Старшие боги. Вообще с богами все было весьма запутанно: в мультивселенной существовало несколько их фракций: Младшие, т.е. земные боги, Старшие — их родители, а также Древние и Внешние. Из Древних богов ниффин был наслышан только об Алом короле да Короле в желтом, четверку богов хаоса он относил к Внешним. Можно было попытаться снискать покровительства для их мира у иной фракции. Но для этого, во-первых, нужно было привлечь внимание иных божеств к своему миру. Во-вторых, никто не мог дать гарантии, что спор за Землю не закончится апокалипсисом для ее жителей. Можно было попытаться убить одного из Старших богов и создать новый мир: ведь сердце Геи как раз и было сердцем Земли. Но ниффин понимал, что хоть он сравнялся с младшими богами, Старшие пока не в его весовой категории. Единственным выполнимым на данный момент вариантом было подключение к иной энергетической системе. Они должны успеть адаптироваться к энергии Хаоса до того, как их земную магию перекроют.

— И именно для этого ты создал «Квазар» и начал исследование Бездны? — Подвела итог Селена, когда маг поведал ей о том, что произошло после сошествия Гекаты. — Но зачем ты вновь стал человеком? Почему нельзя было найти исполнителя, стать его патроном и сделать все его руками? Основал бы свой культ, поклонение тебе наверняка дала бы существенный прирост к силе.

— Потому что вера это палка о двух концах. Бог силен, пока в него верят. А если паства уменьшается, бог тоже слабеет и может даже уйти в забвение. Конечно, на определенном этапе развития это зависимость пропадает. Это как превращения товарного знака в обозначение, вошедшее во всеобщее употребление как обозначение товаров определенного вида. Но для этого нужно огромное количество времени, минимум, — Блэк задумался, — сто тридцать миллиардов лет. Сама понимаешь, подобной отсрочки нам никто не даст. А по поводу твоего вопроса, мне пришлось стать человеком, потому что ниффин — совершенное по форме существо, а оттого не подверженное эволюции и каким-либо изменениям. Мне нужно было вернуться к предыдущей стадии, откатить свой прогресс, чтобы иметь возможность переписать свою магическую структуру.

Но будучи простым смертным, его возможности были весьма урезаны из-за чего маг более не мог самостоятельно попасть в Бездну. Надо было скооперироваться с другими исследователями. Подобная перспектива была весьма нерадостной. Так как конечный результат теперь не полностью зависел от него.

С ритуалами класса «гомункулос» и прочими обрядами деторождения призрак решил не связываться — слишком высока детская смертность, да и тратить драгоценное время на развития тела и общественных связей не хотелось. Нужен был уже сформировавшийся маг из могущественного рода, желательно с генами метаморфизма. У ниффина и так ушло много времени на подготовку, так что время поджимало. И как удачно ему подвернулся молодой Регулус Блэк.

— И ты его… — У Селены перехватило дыхание от ужасного предположения.

— Ни в коем разе. Я не должен был вмешиваться в его жизнь и поступки до момента гибели, так как разница между одержимостью и «аватарати»⁽¹⁾ довольно существенна. Нужно соблюсти целое множество условий, чтобы ритуал передачи материального носителя и всех прав, что с ним связаны, прошел как требуется. В семьдесят девятом я наконец обрел тело. Правда, пришлось потратить еще пару лет на, — Блэк запнулся, — адаптацию и избавление от различных обременений, прежде чем приступить непосредственно к выполнению моих планов.

От Рош не ускользнула секундная заминка в голосе мужчины. Она попыталась вспомнить, что тогда происходило в Британии.

— У вас тогда ведь шла гражданская магическая война?

Маг хмуро кивнул.

Селена прикусила губу. Она знала о слухах, витавших вокруг семьи Блэк, о том, что те яро поддерживали политику Неназываемого. Слышала и о расследованиях, проводимых в отношении младших членов этого клана. Ей одновременно ужасно хотелось узнать правду о тех событиях, но в то же время она не хотела ее знать: война ведь уже закончилась, приговоры уже вынесены судебной и политической системой. Конечно, нельзя говорить, что справедливость полностью восторжествовала: ей еще помнились рассказы родителей о том, как Макуса с распростертыми объятиями принимала ученых из армии Гриндевальда, да и магловский Пентагон проводил аналогичную политику. Она попыталась вообразить себе наихудший сценарий и то, как после этого поменяется ее отношение к Блэку, когда по лбу ей прилетел легкий щелбан.

От неожиданности она вздрогнула и в возмущении ставилась на нагло улыбающегося мужчину.

— Не надо так хмуриться, Селена, тебе не идет. Была бы здесь Бриндлмор, отругала бы тебя по первое число: у тебя же все на лбу написано. Я же в любом случае построю рассказ так, чтобы представить себя в наиболее выгодном свете.

Волшебница с укором посмотрела на него. Каков бесстыдник! И ему еще хватает дерзости признаваться в этом!

Видя возмущение Селены, Регулус лишь рассмеялся и поцеловал ее. Ему безумно нравилось провоцировать волшебницу на сильные эмоции. Магу легко подобное удавалось, что лишний раз доказывало — Рош к нему неравнодушна. Да и сказать по правде, рядом с ней он чувствовал себя более цельным. И он сделает все, чтобы она осталась с ним.

---

1) Санскритское слово аватара (санскр. अवतार, IAST: avatāra) в буквальном переводе означает «нисходить» (аватарати) и подразумевает нисхождение Бога в более низкие сферы бытия с определённой целью.

Вернуться к тексту

Некоторое время спустя

Гарри Поттер смотрел пустым взглядом в окно, положив голову на письменный стол. Почти четыре часа он просидел за ним, перебирая стопки брошюр, рекламок и проспектов, посвященных различным волшебным специальностям. В последний уикенд каникул он вместе с другими пятикурсниками потратил львиную долю времени на изучение материалов по профессиональной ориентации, предложенных их вниманию и все равно не пришел к какому-либо конкретному решению. Как же он завидовал Виолетте, которая уехала к родителям на Пасху. У мелкой еще два года счастливой юности до страшных вещей вроде аттестации, профориентации и выбора специализации.

— Ну елки-зеленые… — тоскливо протянул Уизли и отложил прочь буклет, на обложке которого красовались перекрещенные кость и волшебная палочка — эмблема больницы святого Мунго. — А к колдомедикам серьезные требования. Зельеварение, травология, трансфигурация, заклинания, защита от Темных Искусств — и по каждому минимальная оценка Выше Ожидаемого на ЖАБА. Немного же они требуют, как по-вашему?

— Ну, это ведь очень ответственная работа, — рассеянно откликнулся Финниган, обмахиваясь ярким оранжево-розовым проспектом, озаглавленным: «ХОТИТЕ ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЯ В ОТДЕЛЕ СВЯЗЕЙ С МАГЛАМИ?» — Это тебе не простецов обморачивать. Что там нужно? — Юноша мельком взглянул на лист, — СОВ по магловедению? Всего-то? А что за примечание? Плюс Чары для Обливиаторов? Ну конечно…

— Гарри, а сколько твоя мама берет за репетиторство? — Спросил Дин, забирая у Рона брошюру Мунго.

Юноша ответил, и Рон присвистнул.

— Дороговато!

— Поверь, Слагхорн берет гораздо больше.

— Что за Слагхорн?

— Бывший декан змей. Мама и Снейп у него учились.

— Послушайте-ка вот это: «Вы мечтаете о захватывающей жизни, полной ярких путешествий, опасных приключений и щедрых наград за открытие новых кладов? Тогда присылайте документы в Волшебный банк «Гринготтс», набирающий Ликвидаторов заклятий с блестящими перспективами работы за границей»! Вот драккл, тут нужно превосходно по Нумерологии и ЗОТИ!

— Это еще что, — буркнул Невилл, отрабатывая удары по боксерской груше, на которой была изображена кривоватая карикатура на Снейпа, — некоторые места еще свои внутренние экзамены имеют. У Международного бюро магического законодательства два ДВИ: Язык по выбору и История.

— Сам-то решил куда пойдешь?

— На магоботаника. Попытаюсь выиграть грант в Бездну, они там рады любым специалистам.

— Чего это тебя туда потянуло? Это из-за Полумны? — Хмыкнул рыжий.

— Я просил ее так не называть!

— А что с ней?

— А вы не в курсе? У вороны папаша в экспедицию отправляется. И ее берет с собой, так как у нее предрасположенность к воид-навигации. Она не собирается оканчивать все семь курсов, после пятого уйдет учиться по специальности.

— Ты откуда знаешь? — Нахмурился Лонгботтом.

— Сеструха растрепала. Короче, у Полумны, да-да, извини, Нев, у Луны, какой-то там дар. Взаимодействие с тонкими планами, контакт сквозь астрал, я не вникал.

Треп Уизли Гарри слушал вполуха. Мысли его были далеко.

Бездна. Странное место. О нем трепались все кому не лень, и чем больше слухов витало об этом месте, тем противоречивей они были. Океан магии. Обитель чудовищ. Там строится новый Вавилон. Будущее магов. Одно было известно точно. Разум, очарованный рассказами о невиданных ранее землях, тянулся туда.

Слава, богатства — у Поттера и того, и другого было в избытке. Но он тяготился ими. Прозвище Мальчик-который-выжил было привычным и поднадоевшим. Подвиг младенца стал аксиомой. Но для его семьи это была победа с привкусом поражения. Родители старались обходить эту тему стороной. И Гарри отнюдь не чувствовал себя героем, что бы ни говорили пророчества.

Он завидовал Диггори, когда тому выпал шанс принять участие в Турнире Трех Волшебников. Пуффендуец смог проявить себя, показать смекалку, храбрость и прочие черты героев. Заработал богатство и славу своим трудом и упорством. А Поттер? Даже не помнил своего подвига! Да и никто этого подвига не видел. У всех есть только домыслы и догадки, дающие пищу всяким конспирологам. И никто не имеет ни малейшего понятия, что есть на самом деле.

Хотелось сбежать от всего этого, прочь из Англии, куда-нибудь далеко, да хотя бы в ту же Бездну. Поговаривают, там рады авантюристам всех мастей.

Легко сказать! Сколько детей мечтали стать астронавтами, после того как смелый русский маггл отправился в космос? И сколько из этих мечтателей реально стали ими? А сколько сейчас молодых волшебников мечтают покорить Бездну? Даже Бобриха, их староста-заучка, нет-нет да и представляет себя отцом-пилигримом. И пусть она и не думала становиться одной из первых мракоборцев, легендарной дюжины МАКУСА, но вот основать в том месте собственную магическую школу ей хотелось весьма сильно.

Гарри откинулся на стуле и запрокинул руки за голову. Но как же все-таки туда попасть? Если не считать Луну, то из его знакомых только Нимфадора еще в курсе внутренней кухни.

Гарри быстро достал из сумки сквозное зеркало, особое световое перо с наконечником из мягкой резины и вывел имя кузины на поверхности. Золотые буквы вспыхнули на мгновение и закружились в небольшом водовороте ожидания, пока не собрались в витражный портрет девушки. Пусть простой, с самой примитивной анимацией, он позволял точно определить собеседника, а большего было и не надо.

— Привет, чертенок, что случилось? — Голос у Тонкс был заспанный, поэтому было очевидно, почему она использовала витражный аватар, а не собственное отражение.

— Ничего такого, просто нужен твой совет. Ты же работаешь в Квазаре? Как ты туда устроилась? У вас там есть подготовительные курсы или стажировки?

На той стороне амальгамы раздался пренебрежительный хмык.

— Гарри, поверь, оно тебе не надо. Знаешь, меня так в академии авроров не мучали, как там! Это тебе не письмо из Хогвартса получить и под Шляпу сесть, нет. Тебе отправляют не вступительный билет в элитный клуб, а приглашение на экзамен. И это тебе не СОВ и не ЖАБА, вопросы из методички не вызубришь.

— Думаю, такой, как Перси все бы вызубрил.

— Который Уизли? Три раза ха. Я была наблюдателем на экзамене в этом году, он вылетел одним из первых. Зубрилам здесь делать нечего! Как бы объяснить… На этом экзамене проверяют не твои книжные знания, а жизненный опыт. Нет, даже не так. Они изучают твой образ мышления, поэтому экзаменационные задания адаптируются под участника как боггарт.

Юноша неприятно поежился, вспоминая практические занятия с этим существом, а Тонкс продолжала как ни в чем ни бывало.

— У меня большинство заданий было по ЗОТИ, но я и сама не заметила, как они плавно превратились в задания по Темным Искусствам, будто я ученица какого-то Дурмстранга. Затем были вопросы про метаморфизм, анимагию, оборотничество и их взаимосвязь. Но были и более экзотические вопросы. Некоторые из них казались совершенно бессмысленными. Например, методика расследования преступлений магловской полицией. Будто я имею об этом какое-то представление! Или нужно было придумать волшебное существо и описать процесс протекания химической реакции у зелья с использованием ингредиентов из этого существа. После я спросила у своей подруги Лиз Таттл, что она думает по поводу этого бреда. Но Лиз сказала, что у нее ничего подобного не было. Зато ей дали отрывок из Бури, а заданием было придумать фальшивый язык, а затем перевести Шекспира на придуманный язык. Плюс были вопросы о грамматике и орфографии придуманного языка, а затем — непонятно, в чем был смысл, — вопросы о придуманной географии, культуре и обществе в придуманной стране, где на ее выдуманном языке бы свободно говорили. И это только теоретическая часть!

— Но тебя же взяли!

Они немного помолчали.

— Гарри, я знаю, ты умный парень, один из лучших на курсе, но здесь реально тяжело. Тут очень много молодежи из Уагаду, они все поголовно владеют беспалочковой, что дает им весомое преимущество. Ведьмы Салема на ты со сложнейшей магловской техникой. А брухо из Кастелоброшу — лучшие призыватели зверей. Из Хогвартса — почти никого…

Слова Тонкс посеяли тревогу в душе Гарри, забивая росток надежды словно ледяные градины.

В спальне мальчишек было слишком душно, и он решил прогуляться, дабы развеяться. Укрывшись мантией-невидимкой, Поттер стал бродить по спящему замку, не боясь быть застуканным после отбоя. Долгое время он как призрак перемещался по коридорам и лестницам, пока не обнаружил, что находится в ранее неизведанной части замка. Он-то думал, что поднимается на Астрономическую башню, но, видимо, ошибся. Гарри хотел уже спуститься вниз, но вдруг заметил, что из-под одной двери льется таинственный сиреневый свет. В душе его зажегся интерес. Рассказывала же ему Тонкс, как ее товарищи искали некие Проклятые Хранилища. Хотя по собственному опыту юноша знал, что иногда приключения не приводят ни к чему хорошему. Но, как и всегда, любопытство победило. Может, он найдет какой-нибудь древний артефакт или заброшенный тайник с книгами, — ему бы пригодилась любая помощь, если только она не исходит от других людей.

Гарри осторожно повернул ручку двери и заглянул внутрь. Помещение напоминало нечто среднее между мансардой и старомодной чайной. С укрытого тенями потолка спускались шелковые занавесы, образуя туманный лабиринт цвета лаванды, чьи стены колебались от едва ощутимого сквозняка.

Юноша пошел вперед, будто его что-то тянуло. Он осторожно отодвигал покровы, проходя вглубь комнаты, пока выход не пропал из поле зрения, что было довольно-таки странно, ведь учебный класс не мог быть таким большим. Волшебник стукнулся о небольшой круглый столик в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков, но стоило ему отодвинуть занавес в сторону, как мебель пропала, что ввело его в полное замешательство. Но юный маг продолжил свой путь, пока освещение не изменилось, и он не подошел к огромному панорамному окну.

Его глаза расширились в изумлении. По его ощущениям сейчас была глубокая ночь, но за окном небосвод был цвета шафрана. На нем горели черные звезды и пульсировали будто живые. Волшебник прижался носом к стеклу и посмотрел вниз. Не было видно ни Запретного Леса, ни Черного Озера. Вместо них огромный город, и лишь на горизонте пестрела черная полоска воды. Там, внизу, шел парад. Пестрое шествие карнавала, с факелами и куклами. Похожую картину Гарри видел лишь раз, когда они с отцом пролетали на мотоцикле над Лондоном в ночь Гая Фокса.

Как такое может быть? Неужели он уже не в Хогвартсе, подумал Гарри, но тут же тряхнул головой. Нет, наверняка окно зачаровано, как и потолок в Большом Зале, или как окна в Министерстве Магии, что с помощью погоды показывают загруженность работников различных отделов.

— Верно, это лишь иллюзия. Движущаяся картинка, вот только в отличие от магловских телевизоров изображение объемное ради эффекта погружения. Но не размытое и замыленное, как в хрустальном шаре.

От голоса сбоку юноша резко вздрогнул и обернулся. Недалеко от него в кресле-качалке расположилась женщина с мундштуком для сигарет. Она немного напоминала мадам Хук, с такой же короткой, мальчишеской, стрижкой, но была явно моложе, может ровесница его матери. Взгляд ее голубых, почти молочных глаза безотрывно был устремлен в окно.

Гарри стоял смущенный, не зная, что предпринять. Он узнал профессора Прорицаний, пусть и не посещал ее уроки, и ему было неловко вторгнуться в ее обитель. Тем не менее, она заметила его даже под мантией, но не прогнала, а даже завела разговор.

— Простите, я не хотел вам мешать.

— Бросьте, раз вы пришли сюда, значит это было предопределено. Хотя странно, что в этом разваливающемся мире Предестинация еще пытается решить. Итак, мальчик, что тебя интересует?

Женщина в тунике плавно и быстро перетасовала колоду. Карт было много. Их обратную сторону украшали какие-то замысловатые завитки, напоминающие движущуюся свору сороконожек.

— Это карты Таро, — пояснила Трелони. — Мой любимый вид предсказаний, не считая рун. Жизнь тасует нас, как карты, и только случайно — и то не надолго — мы попадаем на своё место. А теперь, мальчик, смотри внимательно.

— Зачем?

— Я буду предсказывать будущее. Нужно открыть семь карт, одну за другой, и посмотреть, как они лягут по отношению друг к другу.

И вот первая карта была перевернута.

— Колесо Судьбы, — объявила предсказательница. — Обрати внимание, его спицы сломаны. Тебе было предсказано стать героем, победителем. Но увы, на сломанной повозке не уедешь, пришлось ее сменить.

Пифия открыла вторую карту. Маг в просторном платье, держащей волшебную палочку в одной руке и рубин в другой. Туловище его заканчивалось «вторым лицом», столь уродливым, что хотелось отвернуться. Над его головой символ бесконечности, змея, выползающая из черепа, изогнулась в его пояс. У его ног сидит прикованный цепью маленький мальчик. Взгляд испуганный.

— Хмм, дьявол в обличие мага, и пленник при нем, как интересно…

Гарри вздрогнул, отгоняя неприятные ощущения. Сердце его забилось раненой птицей.

— Почему моя судьба… изменилась?

— Это вопрос не к будущему, но к прошлому, и он будет стоить тебе карт. Ты уверен, что хочешь знать то, что не можешь изменить?

Юноша робко кивнул. Следующие карты Трелони положила с другой стороны Колеса.

На третьей была изображена гравюра из книги по Истории Магии, «сожжение ведьм». Странно, подумал Гарри, ведь он читал, что подобная казнь была бессмысленна, волшебники просто замораживали огонь и лишь притворялись, что им больно. Но колдун на костре явно мучился и сгорал в синем пламени будто феникс директора.

На четвертой было перевернутое изображение другого колдуна с мечом в руках и весами. Под ногами его валяется мусор: обгоревшая книга, сломанные украшения — диадема, чаша, кольцо, и кубок.

— Смерть. И Справедливость. Но в перевернутом виде обозначает самосуд, месть и интриги.

Гарри покачал головой. Полученные ответы его совсем не удовлетворили.

— Бессмыслица какая-то.

Пифия слегка стукнула Гарри мундштуком по голове.

— Лучше не игнорировать прошлое, а извлечь из него урок. Иначе история может повториться. Коль увиденное не ясно тебе — это не значит, что это не ясно твоему духу-покровителю. А сейчас продолжим.

Пятая карта легла рядом со второй. На поле брани Дьявол сцепился с горящим колдуном и в ярости своей они были так похожи, будто являлись отражением друг друга. За спиной каждого стояли различные фигуры: скрытые за масками и балахонами против облаченных в странные доспехи, люди атаковали друг друга заклятиями, а звероголовые рвали глотки друг другу, огромная змея обвилась вокруг полной луны, стараясь поглотить ее.

— Война. Еще одна война. Эй, мальчик, ты же хотел стать героем? Где же ты? И под чьи знамена встанешь?

Гарри промолчал. Шестая карта легла поверх пятой. Высокая башня, висящая в пустоте.

Брови пифии сошлись на переносице, образуя глубокую складку. Женщина задумчиво пожевала губами.

— Довольно много вариантов. Освобождение от оков, крах самонадеянного интеллекта, расплата за вседозволенность, очистительный кризис, вмешательство Бога? Ну, здесь каждому воздастся по заслугам.

Она задумчиво посмотрела на расклад, перевела взгляд на Гарри.

— Я немного запуталась, может ты немножко мне подсобишь, мальчик? — Раскрыв оставшиеся карты веером, она протянула их волшебнику.

Юноша колебался всего мгновение, а затем резким движением вытянул одну из карт и поднес к глазам.

— Путеводная звезда, заветное желание, надежда, внутренний свет, — Пусть Трелони и не видела, что изображено на карте, ее губы изогнулись в красивой улыбке. — Пускай Колеса не едут, а Башни рушатся, не предавай свои мечты со страху, ничего не бойся и следуй за ними! Это дар небес, тебя «ведут», видят и не потеряли. Главное, чтобы ты сам не потерял себя настоящего, высшего и подлинного.

Все карты, за исключением той, что Гарри держал в руках, поднялись в воздух и собрались обратно в колоду. Профессор Прорицаний спрятала ее в рукав платья и уселась обратно в кресло у окна, не обращая на посетителя более никакого внимания. Поттер неловко потоптался и, скомкано попрощавшись, направился к выходу, который оказался за первой же тюлевой занавеской. Когда он вернулся в гриффиндорскую башню, часы в спальне показывали ровно то же время, что и когда он уходил. Юноша подумал, а не задремал ли ненароком и не привиделось ли ему все это, но твердая карточка в кармане брюк с изображением звезды, больше смахивающей на причудливый компас, доказывала, что все было взаправду.

* * *

Гарри лежал на спине, прижав руки к лицу и тяжело дыша, словно после долгого бега. Ему только что снился яркий, отчетливый сон. Лоб горел, будто к коже приложили добела раскаленную кочергу.

Он сел, не отрывая руки от лица, другой нашарил в темноте очки, лежащие на столике возле кровати. Очер­тания спальни проступили яснее, оранжевые шторы казались белыми в лучах рассветного солнца. Гарри зажег стоявшую сбоку лампу, вылез из постели, открыл гардероб и принялся разглядывать себя в зеркале на внут­ренней стороне дверцы, отодвинув челку. Он ощупал рукой края кровоточащей раны, и тут же отдернул ее прочь, боясь быть ужаленным. Багровая молния — след заклятия, оставленный Волдемортом в ту роковую ночь, — едва ощутимо пульсировала, постепенно заползая за линию волос, словно медуза, пытающаяся скрыться среди водорослей.

Гарри попытался вспомнить, что же именно ему сни­лось перед тем, как он проснулся. Тщетно.

Он больше не мог спать. Одевшись, он спустился на кухню, где с удивлением обнаружил мать, хотя на часах было только полшестого. Волосы цвета меди перевиты черной лентой, черты лица неподвижны, зеленые глаза глядят задумчиво в свиток.

— Проснулся? — спросила, она. — Хорошо выспался?

— Да, — маленькая ложь добавляется в копилку.

Юноша огляделся. Черпак медленно вращался в кастрюле на плите. Острые ножи отбивали неведомый ритм, нарезая овощи и мясо.

— Сегодня опять придут ваши друзья? — Мама кивнула. — Что-то вы часто стали собираться.

— Разве? — Женщина нервно улыбнулась. — А разве частые посиделки это плохо?

— Да нет, я просто спросил. Можно я тогда пойду с друзьями в кино, вам мешать не будем.

— Еще чего, — слишком резко ответила она, — Ты уже написал заявление на выбор предметов на последние курсы? Не откладывай до конца лета! Решил, на кого будешь учиться? В голове одни гулянки, а о будущем своем ты подумал?

Гарри отвел взгляд и поджал губы. Мама явно сегодня была не в настроении. Конечно, он понимал ее беспокойство. Но сейчас каникулы, а он не Грейнджер, чтобы зубрить круглые сутки, и то Бобриха летом отдыхает, с предками вон в Испанию умотала. К родителям друзья приходят, а он должен взаперти сидеть?

— Я тебя понял, — произнес Гарри сквозь зубы.

Юноша вернулся в комнату, сел за стол, взял книгу, которую вчера читал перед сном. Все картинки в ней были живые. Люди в ярких оран­жевых мантиях, то появляясь, то исчезая со страниц, летали на метлах, перебрасывая друг другу красный мяч. Пускай в данную минуту его не очень занимал «Полет Холихедских Гарпий», но он из принципа сейчас не возьмется за написание заявления.

Он задыхался. Стены комнаты давили на него. Отложив книгу в сторону, юноша переоделся в спортивную форму, вытащил метлу. Аккуратно встав на подоконник, Гарри перекинул ногу через древко, и чуть накренившись вперед, что есть мочи оттолкнулся ногами. Трюк был немного рисковый, в отличие от взлета с земли здесь нужно было рассчитать каждую мелочь: от наклона корпуса до стартовой скорости метлы. Но Поттер не тревожился — он делал так не раз. Да и высота второго этажа — просто детский лепет. Даже если он упадет, главное упасть правильно, погасив импульс. Даже на тренировках по квиддичу одним из учебных блоков был посвящен тактике падения с метлы: если тебя сбил бладжер или подрезал другой игрок, главное — удачно приземлиться, ведь с переломами не полетаешь.

Выше. Выше. Коснуться облаков. Изо рта Гарри повалил пар. Это внизу, на земле лето. Здесь, в этом белом царстве ветров, где предельная высота полета метлы составляла двадцать семь тысяч футов, температура могла упасть до минус тридцати восьми. Кислородное голодание тоже доставляет хлопот. Без чар головного пузыря уровень кислорода в крови будет вчетверо ниже нормальных показателей.

Гарри оторвал окоченевшие пальцы от древка метлы и начертил на груди сигил Тепла. Все же беспалочковая магия имела свои плюсы: он не был уверен, что сумеет удержать деревяшку подрагивающей рукой и сделать четкий взмах. Да и стучащие зубы не лучший помощник для словесной формулы. Тем временем тело будто замотали в ватное одеяло, и юноша перестал хлюпать носом.

Солнце сияло холодным светом над снежными дюнами облаков. Время застыло. Куда ни глянь, всюду бесконечная белая пустыня, до самого горизонта. Ни одного признака жизни. Симфония Вечности. А ведь это даже еще не космос!

Гарри поспешил спуститься. Этот полет — эффективное средство отстраниться от реальности, обыденности, ее проблем. Но все должно быть в меру.

Когда он вернулся, то увидел на зеркале послание от Рона.

«Красный Дьявол готов. Завтра полетим на прорыв. Ты с нами?»

Первое, что Гарри почувствовал, переместившись камином в дом Уизли, это запах тушеной капусты и картошки. Матрона семейства славилась своими кулинарными талантами, и хотя Поттер пришел в гости вполне сытым, рот его тут же наполнился слюной от аромата жаркого.

Юноша сделал шаг через каминную решетку и задел ногой шахматную доску, что лежала вплотную к ней. Фигурки с грохотом покатились по полу, гневно пища своими тонкими голосками.

— А я говорила убрать ее! — В проеме, ведущем на кухню, показалась маленькая полная женщина. На ней был фартук в цветочек, из кармана которого торчала волшебная палочка. Она стояла, уперев руки в широкие бока, и вся ее поза говорила о неизменной правоте ее обладательницы. Однако поджатые губы расплылись в широкой улыбке, когда женщина увидела гостя.

— Ой, Гарри, это ты? Рада тебя видеть. Рон говорил, что ты придешь.

— Здрасьте, миссис Уизли. А я тут… — Поттер растерянно посмотрел под ноги, где один из слонов пытался проткнуть мечом его ботинок под одобрительное улюлюкание пешек.

— Не переживай ты так, — женщина махнула волшебной палочкой и доска с фигурками улетела в сторону тумбочки, — как видишь, Рон с Симусом каждый день через камин до поздна играет и часто за собой не убирает. Муж мой уже по утрам наловчился через эту инсталляцию перепрыгивать, но это немного раздражает. Ничего, Рон придет — расставит как было, он все ходы в голове держит. Ты как, Гарри, голоден? У меня как раз жаркое подошло!

— Спасибо, миссис Уизли, но мы сперва с Роном дела сделаем, а потом обязательно отведаем ваше блюдо! Кстати, где он?

Женщина притворно вздохнула.

— Знаю я ваши дела. В гараже поищи, где ж ему еще, прохвосту, быть.

Поблагодарив мать семейства, юноша стремглав выбежал во двор. Сад был большой и запущенный, какой, по мнению Гарри, и должен быть: заросший и заброшенный, каменную ограду осеняли искривленные узловатые ветви старых деревьев, на клумбах — стойкие и неприхотливые лекарственные травы, заросший зеленой ряской небольшой пруд полон лягушек. Создавалось впечатление, что стоит только немного углубиться в это таинственное место, как наткнешься на хижину отшельника⁽¹⁾. Только вместо лачуги философа за садом находился небольшой ангар-автомастерская.

Артур Уизли обожал маглов, их изобретения, восхищался их способностью обходиться без магии. Увлекался электрическими приборами, разбирал их на винтики. Он даже сумел перебрать двигатель старенького Форда «Англия» и вполне зачаровать автомобиль на летучесть. Подобный смелый эксперимент стал его точкой соприкосновения с Сириусом, что также сумел зачаровать магловский мотоцикл. И хотя мужчины были знакомы и до этого, подобное увлечение сблизило их. Мужчины любили иногда по вечерам встречаться в гараже у рыжего, выпить по бутылочке сливочного пива, перемыть кости министерским и поперебирать двигатель очередного драндулета. Позже на эти мужские посиделки стали брать и сыновей, так что Гарри и Рон были знакомы с раннего детства.

Зайдя внутрь строения, Поттер удивленно присвистнул: ангар преобразился с тех пор, как он был здесь последний раз. Видимо, после чемпионата мира по квиддичу дела у мистера Уизли пошли в гору, ведь когда он приехал в палаточный городок на автодоме, зачарованный трейлер произвел настоящий фурор, и мужчина буквально оказался завален заказами. С приобретением самих машин проблем не было — Сириус договорился в Аврорате и со склада улик списали целый автопарк с прицепами, некогда принадлежащий клану энерговампиров, что неожиданно были уничтожены за одну ночь. Дело так и не раскрыли, а машины остались без хозяев. Огромный плюс этих кэмперов был в том, что они не были нигде зарегистрированы в магловских инстанциях. Уизли зачаровал парочку домов на колесах, а потом ему предложили зачаровывать и другие транспортные средства. И пусть техника была магловской, она пользовались большим спросом у волшебников, особенно с семьями, ибо была гораздо удобнее восточных ковров-самолетов или запряженных карет.

Рон нашелся в дальнем углу ангара. Худой и долговязый парень сидел в Кадиллаке Девилль ярко-красного цвета и ковырялся в приборной панели.

— Привет, дружище, как дела? Все готово?

— Почти, — кивнул Рон, — компас допилю и еще раз прогоним машину через Бездну. Если конструкт чар не рухнет — можем записывать тачку на конкурс.

— Думаешь, затея выгорит, — нахмурился Гарри, — сейчас драконы и виверны набирают популярность, мол, романтика прошлого, да и от тварей Бездны они могут отбиться в отличие от абракских крылатых.

— Да кому они сдались, эти ящерицы? Они жрут и срут так, что мама не горюй. А на тачке можно и в реале, и в Бездне кататься. Универсальность, так сказать! А если использовать пузырь реальности, то можно нырять прямо из города, не боясь демонов Тодеша, что обитают на Изнанке мегаполисов.

Аргументы друга звучали весомо, и Поттер не мог с ним не согласиться.

— Значит, поедем на воид-станцию?

Рон презрительно фыркнул.

— Неа, толкаться на пропускном пункте так себе идея. Завеса — она ж как решето. Чарли научил меня, как искать ходы на ту сторону. Даже если лаз окажется узким, воспользуемся Растяжителем.

Когда Гарри разместился на переднем сиденье, Рон завел машину и вывел красавицу из гаража. Рыжий ткнул пару кнопок на приборной панели, заставляя солнечный свет обтекать вокруг машины и тем самым, сделав ее невидимой. Затем он потянул руль на себя. Поттер почувствовал, как его вжимает в кресло. Земля провалилась куда-то вниз и вскоре ангар, дом Уизли и вся деревня Оттери-Сент-Кэчпоул оказались как на ладони. Рон натянул на глаза гогглы с цветными стеклами, стал как бешеный крутить руль, постоянно сверяясь с показаниями на приборной доске и периодически глядя вокруг, пока не выбрал приблизительное направление.

Они решили лететь вдоль одной из лей-линий⁽²⁾ на одиннадцать часов, ища так называемый сквозняк в эфире. Когда Рону показалось, что он что-то нащупал, он щелкнул по одному из тумблеров на панели. Хоть Гарри этого не видел, но решетка радиатора сдвинулась и из нее выехали два металлических щупа, отчего перед машины стал походить на голову жука-оленя. Щупы завибрировали, по ним пробежала электрическая дуга и вылетела вперед с визгом клыкастого фрисби. Пространство вокруг машины исказилось, налилось красками мыльного пузыря и лопнуло.

Мир преобразился. Земля исчезла. Они летели посреди голубого ничто. В воздухе клубился туман, легкий, как предрассветная дымка. Справа от них сиял огромный солнечный нимб, хотя самого Солнца не было видно. То тут, то там попадались обломки скал, которые мерно дрейфовали в невесомости.

Обычно полеты через Бездну были достаточно скучными. Десяток часов однообразного полета для проверки работы двигателя были обязательным этапом проверки, так как первая машина Уизли — старый добрый форд «Англия» — начинал капризничать при длительной работе и просто вырубался в воздухе, если водитель игнорировал стенания старой железяки. Парни периодически сменяли друг друга за рулем. Плеер, работающий на монокристалле с рунной топологией, играл треки группы Ведуньи.

На пути им встретился грозовой фронт, который они от греха подальше облетели стороной. Такие зоны — раковые опухоли на ткани реальности, обиталища демонов Тодеша. Чаще всего они возникали вокруг городов, ведь эмоции людей служили настоящими маяками для Тварей, что все время наблюдают за их миром. У Них нет ни жизни, ни формы — им приходится довольствоваться тем, что можно украсть. Им не выжить в людском мире, как рыбе не выжить в огне, но это не мешало Им пытаться. И Они достаточно умны, чтобы ненавидеть людей за то, что они живые.

Кто-то из исследователей Бездны рассказывал, что находится внутри подобных зон — кривые отражения реальных населенных пунктов, только будто выцветшие, утонувшие в вечных сумерках и холоде. Воздух там наполнен пеплом и плесенью, отчего смельчаки, попавшие сюда и чудом спасшиеся от местных обитателей, еще месяц выблевывали свои легкие, пытаясь избавиться от проникшей в них заразы.

Правда, как поговаривали, не все шторма были одинаковые. Некоторые вели на более глубокие уровни Бездны, где обитали исчадия, никогда не видавшие рода людского. Обычно границу таких штормов охраняли агенты Квазара и пускали туда только исследователей с лицензией и определенным опытом. Ходили также слухи, что если погрузиться достаточно глубоко в Бездну, то если повезет, можно вынырнуть в иной реальности.

Однако то были тайны, до которых парням не было совершенно никакого дела. Налетавшись вдоволь, они стали искать окно в реальность. По времени им не очень повезло — попали на энтропийный отлив. Возвращение было не из приятных — ощущения были такие же как будто летишь на метле вертикально вверх, а тебе в лицо бьет Ниагарский водопад. Машина выдержала дополнительный стресс-тест, чем Рон остался весьма доволен. В «Нору» вернулись голодные как шишуги⁽³⁾.

Миссис Уизли пожурила юношей за то, что те отсутствовали весь день и даже пропустили обед, затем усадила их за стол и наложила каждому в тарелку по три яйца по-шотландски⁽⁴⁾.

— Как слетали в Бездну? Вполне успешно? — после ужина стал их тихонько расспрашивать мистер Уизли. Разговор велся тихо, так как Молли итак не одобряла полеты, а уж Бездна, полная всяких чудовищ, вообще была неподходящим местом для времяпрепровождения двух несовершеннолетних волшебников. Но юношам было шестнадцать лет и ничто не могло их остановить: ни запреты родителей, ни опасности, ни отсутствие лицензии исследователей.

— Ага, в этот раз без осечек. Так что будем участвовать в Ре-эм Бордо Флюгтаг⁽⁵⁾.

Мужчина одобрительно кивнул головой.

Они едва успели к крайнему сроку. Регистратор долго не хотел принимать их заявление, но все же сделал это, но только после получения письменного согласия родителей, заверенного нотариусом. Потом их заявку рассматривала специальная комиссия, но увидев в заявлении фамилию Поттер, быстро пришли к согласию: участие в соревнованиях Того-кто-выжил обещало привлечь больше зрителей.

Маршрут мог показаться простым: Лондон-Кардиф-Белфаст-Глазго, — если бы только он не проходил по Изнанке мира — через Бездну, чтобы не заметили простецы. Причем траекторию движения и режимы полета ты выбираешь для себя сам.

Желаешь поймать эфирный ветер, но мучиться десятикратными перегрузками — пожалуйста.

Хочешь использовать парящие острова в качестве гравитационной пращи — твое дело.

Хочешь — о безумец! — лететь напрямую через грозы Тодеша — флаг тебе в руки!

Гарри, зная на что способен Девилль, выбрал второй способ. Стартовали из предместья Лондона. Взяв плавный разгон, Поттер сделал полукруг по внешней границе грозового фронта, что окутал столицу Англии. Уизли сидел рядом, выполняя роль штурмана, и коротко отдавал команды.

— Восемьдесят. Правый-Четыре минус закрытый длинный. Ровно полет сто сорок. Ровно полет прижать. Шестьдесят ровно прыжок. Сорок левый шесть длиной тридцать. Правый шесть плюс чуть длинный…

Краем глаза Рон следил за другими участниками. Борьба разгорелась нешуточная. Французский скиф из массива облачной сосны на октариновых парусах — один из фаворитов гонки, — вначале никак не мог набрать скорость, но после поймал эфирный ветер и вырвался вперед, оставив соперников далеко позади. Уизли лишь усмехнулся — выбраться из подобной аэротрубы весьма трудно, да и если налетишь на скалы — мало не покажется. Пилот аппарата в виде огромного снитча решил срезать через грозовой фронт — этакий огромный леденец для тварей Тодеша. Рядом с ними что-то громыхнуло. В боковом зеркале было видно, что у одной из машин-летучек взорвался двигатель. Ну что за дурак решил добавить желудочный сок аспида в топливо!

Они удерживали позицию в первой пятерке, когда вдруг в днище машины что-то врезалось со страшной силой. Их подбросило на пару метров вверх, закрутило. Гарри сумел выровнять кадиллак, но тот отказывался набирать скорость.

— Что, драккл дери это было? — заорал Рон.

— Валькирия, — Гарри с его дальнозоркостью махнул рукой в сторону фигуры, зависшей в нескольких сотнях метров от них.

Женщина, закованная в магические латы, и с металлическими крыльями за спиной, больше похожие на две вытянутые турбины, дрейфовала в невесомости, голова ее была опущена, руки безвольно повисли. Видимо, слишком сильно разогнала систему «Карлсон», не справилась с управлением и, врезавшись в один из островов, срикошетила в их машину. Поттер заметил, как она вздрогнула, придя в сознание, огляделась по сторонам, и, запустив двигатели, рванула прочь.

— Живая, сука… Рон, что с машиной?

— Бак пробит, — ответил друг после короткой диагностики. Я зарепарю, но дальше чисто на чарах полета.

Гарри изо всех сил ударил по рулю. Драккл. Значит ни о каких сверхскоростях не может быть и речи.

— Не бей машину, ей и так больно, — прикрикнул на него рыжий. — Ничего, нам главное до финиша добраться. Лучше прийти последними, чем вообще выбыть!

К их удивлению, они все же финишировали не последними. Сразу за ними прилетел мега-снитч, чей пилот решил пройти через все три шторма контрольных точек. Демоны Тодеша изрядно потрепали корпус машины, оторвали одно из крыльев, из-за чего шарик полз на оставшемся крыле, ловя слабые эфирные потоки и пародируя собой кленовую крылатку. Еще двое горе-летчиков просто заблудились в неевклидовом пространстве Бездны, ориентируясь по магловским картам, а не по магическим линиям, из-за чего пришли к финишу сильно позже остальных, когда за ними уже почти собрались вызвать команду спасателей.

Первым к финишу, как было предсказано букмекерами, прилетел скиф. Правда, летучий корабль был до того разбит и покорежен, что удивителен был сам факт, что он вообще добрался до конца. Формально скиф выиграл конкурс, но дальнейшее его использование было весьма сомнительным. Серебряным призером стал пилот небольшого судна, по форме напоминающего ската. Бронза досталась шведской волшебнице, той самой валькирии. Выглядела она контуженной, и если бы она не летала как пьяная чайка-дебошир, возможно больше бы участников добралось до финала и рейтинговая таблица выглядела бы совсем иначе.

— Поздравляю, парни, для новичков весьма неплохой результат, — когда парни припарковали машину, к ним подошел Сириус. В кожаной куртке, очках-авиаторах, с вечной хитрой ухмылкой на лице, отчим выглядел намного моложе своего реального возраста. — Вы хорошо держались!

Гарри и Рон коротко угукнули, хотя результатом гонки были не очень довольны.

— Да ладно вам, — мужчина притянул мальчишек к себе и потрепал их по голове. — Это был хороший опыт! Аж завидую вам, молодым, в мое время такой веселухи не было. Ну что, айда праздновать?

— Ага, а где Артур? — спросил Рон.

Сириус неопределенно махнул рукой.

— Болтает с другими инженерами. Я вообще поражаюсь тому, как твой отец может разговорить кого угодно. Обычно кустари и представители фирм держатся друг от друга подальше и смотрят друг на друга как на драконье дерьмо. Но я видел, как Артур весьма мило болтал с артефакторами из компании Орокин, они проектировали «Карлсона». Вообще в этом году дополнительными спонсорами соревнования помимо Ре-эм Бордо выступили Квазар и Международная ассоциация магических полетов, так что все прям хвосты распушили, стараются впечатлить потенциальных инвесторов, хвастаясь технологиями и выказывая радушие. Все же когда за твоими плечами стоит спонсор, у тебя больше возможностей для развития. Смотрите, сколько журналюг крутятся вокруг толпятся вокруг битого снитча!

— Я думал, всех будет интересовать победитель, — нахмурился Гарри.

Сириус фыркнул.

— Это дырявое корыто? Неа. Юниверсал Брумз Лимитед, конечно, много галлеонов вбухали в него, пытаясь вернуть себе популярность, но в этот раз они облажались по полной. Их корабль теперь только для растопки годится. Метлы у них в свое время были хороши, но безнадежно устарели. А теперь пошли, а то все шампанское без нас выпьют.

Гуляния после гонки не уступали по размаху чемпионату по квиддичу. На огромном поле праздничные шатры чередовались вперемешку с выставочными стендами, на которых были расположены летательные аппараты, что лишь недавно бороздили Бездну. Волонтеры раздавили фирменные бодрящие напитки от Ре-эм Бордо. Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров: от различного мерча с символикой компаний-спонсоров до дум-кристаллов с записью самых лучших моментов соревнований.

Гарри и Рон с удовольствием гуляли по лагерю, болтали с другими гонщиками, иногда возвращались к родному стенду, где был представлен их красный кадиллак, чтобы удовлетворить желания репортеров сфотографировать самых молодых участников соревнования и конечно же помочь Артуру в его небольшой рекламной кампании. Им даже повезло быть затисканными той валькирией, что протаранила их тачку. Девица полностью соответствовала своему прозвищу: была под два метра ростом с четвертым размером груди и пила как не в себя. Ее английский был ужасен, что однако не мешало ей беззаботно болтать и веселиться с бывшими соперниками, которые едва ли ее понимали. Ребята болтали с другими автомобилистами и активно спорили, какая технология лучше: воздушная подушка, колеса-турбины на модифицированных шарнирах, эфирный или рунический двигатель.

Под конец Гарри был настолько вымотан, что даже улыбки девушек-фанаток его не особо радовали. Все что ему хотелось: заныкаться в какой-нибудь палатке, выпить обезбол от головы — то ли опять шрам ныл, то ли это последствия легкого сотрясения, — и подремать хотя бы часик. Нет, ночные гулянки были для него делом привычным, но день был слишком насыщен событиями, и даже у его молодого организма был запас прочности.

Все произошло слишком резко. Ему почему-то взбрело в голову сократить путь в зону отдыха через закуток меж двух огромных шатров, где лежала глубокая тень, ибо обходить их было слишком долго. Обычно в таких местах могли обжиматься парочки или какие-то безбашенные смельчаки курили самокрутки из бес-травы, надеясь, что их не побеспокоят. Но не в этот раз. Проход был пуст — видимо, организаторы недавно всех спугнули, — и Гарри без проблем шел по узкой тропинке, обходя разорванные пачки от тыквенных чипсов и пустые банки из-под Ре-эм Бордо. Сзади раздался хруст. Парень обернулся, но увидел лишь смазанную тень, что метнулась на него. В то же мгновение Гарри почувствовал знакомый ры­вок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Дышать стало нечем, все тело сжало почти до не­выносимости. Он летел куда-то сквозь пространство, а рядом с ним летела тень, и из глубокого капюшона на него зловеще глядела фарфоровая маска.

---

1) В английских садах обитал специально нанятый человек, он изображал философа — отшельника

Вернуться к тексту

2) Ли́нии лей, чаще лей-ли́нии (англ. ley lines), также мировые линии (фр. lignes du monde), — понятие, на сегодняшний день считающееся псевдонаучным, называющее линии, по которым расположены многие места, представляющие географический и исторический интерес, такие как древние памятники, мегалиты, курганы, священные места, природные хребты, вершины, водные переправы и другие заметные ориентиры. Из лей-линий складываются геометрические формы разных масштабов, которые все вместе образуют единую сеть — предположительно, силовых линий энергетического поля земного шара

Вернуться к тексту

3) Шишуга, или хруп (англ. Crup) (ⅩⅩⅩ) обитает в юго-восточной части Англии. С виду очень похожа на Джек-Рассел-терьера, только хвост у неё раздвоенный. Это собака-мусорщик, она употребляет в пищу абсолютно всё — от садовых гномов до старых покрышек.

Вернуться к тексту

4) Вареное яйцо внутри мясного колобка из фарша, обжаренного в панировке во фритюре

Вернуться к тексту

5) Компания, производящая волшебные бодрящие напитки с изображением очень редкого вида гигантских быков с ало-золотистой шкурой ежегодно проводила чемпионат самодельных летательных аппаратов туда. И хотя Обливиаторы весьма старались скрыть все следы, гадкие маглы все равно кое-что помнили, а потому неудивительно что аналогичные вещи появились и в мире простецов.

Вернуться к тексту

Гарри резко приземлился и рухнул вместе с похитителем на землю. Нападавший не дал ему времени сориентироваться. Сорвав с лица Поттера очки, отчего окружающий мир потерял резкость, он накинул Парализующее и стал обыскивать парня. Тот почувствовал, как выворачивают карманы его куртки, забирают палочку и зеркало связи. Его голову дернули вверх, глаза Поттера заслезились от боли, когда ему вырвали клок волос.

— Вернись в лагерь, — произнес похититель, — и тяни время. Мы не знаем, как быстро отреагируют безопасники. Запахнет жареным, сбрось вещи, куда подальше, пусть повозятся. Если что, наши прикроют Сном дракона.

— Ага, только одежду скопирую, — сердце Гарри заколотилось сильнее, когда он понял, что второй похититель говорит его собственным голосом. Оборотное, мантикора их дери!

Раздался хлопок трансгрессии и лже-Гарри исчез. Настоящего же поставили на ноги и куда-то поволокли, впрочем, совсем недалеко. Из палочки незнакомца потянулись веревки, и он на­чал привязывать Гарри к какой-то то ли глыбе, то ли каменному столбу. Под капюшоном слышалось прерывистое, лихорадочное дыхание. Гарри попытался сопротивляться, но его так ударили под дых, что на мгновение он потерял сознание. Когда он пришел в себя, до его слуха донеслись следующие слова:

— Тринадцать рук славы и кровь Гарри Поттера. Это вернет его, и наш Повелитель снова будет с нами!

— Кровь мальчишки? Разве он сгодится? Какой из него враг?!

— Мы знаем, что твердит людская молва. Иногда символы имеют большую силу, чем факты.

— Но…

— Ты смеешь спорить? — повысил голос главный, — Неизвестно, сколько продержится этот гомункул. Ну же, несите его, я чувствую его нетерпение!

Гарри огляделся кругом. Глаза его немного привыкли к темноте, да и полная Луна на небе светила достаточно ярко. По смутным очертаниям предметам, он догадался, что они находятся по­среди темного густо заросшего кладбища. Из-за врожденной дальнозоркости, он сумел разглядеть справа за ог­ромным тисом чернел силуэт небольшой церкви, сле­ва — холм, на склоне которого старый красивый особ­няк. Но все, что творилось прямо перед его носом, виделось нечетко, будто во сне. Фигуры в балахонах замерли соляными столбами, образовав собой круг вокруг кипящего котла.

От дома на холме к ним шел человек, неся что-то в руках. Что-то живое. Злое. Отвратительное. Что-то, чего не должно было быть в этом мире. И чем ближе было это нечто, чем сильнее становилась боль в шраме. Он никогда прежде такого не испытывал: с каждым шагом в его раны будто загоняли раскаленный гвоздь, что вот-вот должен был расколоть его череп пополам, как переспелый орех. Гарри почувствовал, как по лицу его течет струйка горячей и едкой словно кислота крови. Он отвернулся, дабы хоть немного отдалиться от происходящего. Тщетно.

— Основой станет кость отца, затем змеиная трава;

Тринадцать канули во тьму, чтобы вернуть смогли одну;

Владыки чувствуя мученья, мы жертвуем во искупленье

Кровь нареченного врага, чтоб Лорд наш правил на века.

Удар был нанесен молниеносно. Холод в районе шеи сменился огнем, и Гарри почувствовал, что задыхается. Он хотел закричать, но из его горла вырывались только булькающие звуки. Вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Если до этого, у Поттера еще была надежда, что все обойдется, что его успеют спасти, то сейчас он чувствовал, что кровь покидает его вместе с жизнью и причем слишком быстро.

Главный маг собрал жертвенную кровь в заранее заготовленную чашу и опрокинул ее в котел. Чернокнижники зароптали и сомкнули круг, так что нельзя было разглядеть, что происходит за их спинами.

Казалась, прошла целая вечность, прежде чем в темноте раздался холодный, наполняющий сердце животным ужасом голос.

— Одежду мне!

Маги засуетились. Гарри слышал, как этот жуткий голос отдавал команды, но смысл слов уже ускользал от него. Он почувствовал, как веревки слабеют и он мешком свалился вниз. Гарри прижал руку к ране, но это слабо помогало. Взгляд его заметался в панике, пока не устремился вверх, и не наткнулся на человека, что стоял прямо над ним. Странно, но в этот миг, он видел все довольно четко, и Гарри жалел о том, что последнее что он видит — лицо воскрешенного чудовища. Трупно-белая кожа, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей и красные злобные глаза, смотрящие на него с полным презрением.

— Что ж, хотя бы одно дело завершено, — произнесло чудовище. — Вижу по взгляду, ты ничего не понимаешь. Все просто. Ты умираешь. На самом деле это должно было случиться намного раньше, много лет тому назад, если бы… — Чудовище дернуло головой и на мгновение прикрыло глаза, щелки ноздрей расширились от едва сдерживаемого гнева, — Впрочем, уже неважно. Сейчас имеет значение лишь то, что я вернулся. Я, Лорд Волдеморт, вернулся, чтобы взять то, что мне причитается по праву крови, по праву Слизерина, — он резко развернулся, отчего полы мантии прошелестели по лицу Гарри, и обратился к собравшимся последователям.

— Хозяин, что нам делать с мальчишкой? — Спросил кто-то, когда маг сделал паузу. Лорд Волдеморт отмахнулся.

— Он почти испустил дух. Выкиньте его в канаву или туда, откуда взяли, мне все равно, он уже исполнил свою роль. Посмотрим, какую шумиху поднимут в газетах, пусть они трясутся от ужаса и непонимания произошедшего.

Гарри уже не мог держать глаза открытыми. Странно, он одновременно чувствовал, что его тело куда-то левитируют, но в то же время понимал, что он скользит в сырой траве, щупает воздух раздвоенным языком, и кричит, кричит на этих тупых пешек, которых его верный слуга набрал не пойми откуда. Чувствовал, как холодеют руки и ноги, ощущал горячую кровь полевой мыши на клыках, наслаждался эманациями чужой боли от пыточного заклятия. Он был везде и нигде одновременно. Он что, станет призраком? Как Плакса Миртл? Нет, скорее как Почти-Безголовый Ник. Мысли становились все запутаннее, биение сердца все слабее. Вскоре образы и ощущения закружились в диком водовороте, а Гарри падал ниже и ниже, как падала Алиса сквозь кроличью нору, пока не оказался в кромешной тьме.

* * *

Нервы Блэка были натянуты до предела. Пускай, он широко улыбался, пока отвечал на вопросы репортера из «Еженедельника ловца», он он чувствовал, что еще чуть-чуть и пошлет этого писаку куда подальше. Слава Мерлину, тот кажется по тону собеседника понял, что пора закругляться и переключился на другую жертву. Сириус устало провел рукой по лицу. Он-то думал, что сумеет расслабиться, но нет, напряжение его так и не отпустило. Последний квартал в Аврорате был особенно жарким: все чаще стали появляться чернокнижники, поклоняющиеся Бездне и пытающиеся заключить контракты с демонами Тодеша; псевдооракулы вещали о пришествии богов и конце чародейства, а их бешеные фанатики устраивали погромы культурных памятников, что так или иначе были связаны с оккультизмом, нагнетая общий градус безумия. И будто этого было мало, за довольно короткий срок без вести пропало больше дюжины магов. Над Альбионом сгущались тучи и внутренний зверь Сириуса глухо рычал на весь мир.

С Гарри тоже было полно хлопот. Пацану стукнуло шестнадцать лет и шил в жопе стало столько, что нарл⁽¹⁾ обзавидуется. Макгонагалл строчила им каждую неделю, и Лили могла лишь надеяться, что сын к шестому курсу возьмется за ум и станет хоть капельку более ответственным. Сириус, помня себя в том же возрасте, понимал, что мозги сыну вправлять бесполезно, оставалось только поддерживать его начинания и следить, чтобы Бэмби, как его по-домашнему звали, не убился раньше времени.

К чемпионату в Бездне Сириус отнесся весьма скептически, все же недавно открытое пространство первозданной магии и хаоса у многих еще вызывало опасения, однако раз уж Тремудрый Турнир восстановили в прошлом году и никто не погиб, то выбирая между гонкой на относительно безопасном маршруте через воид-станции и турниром по сумасшедшему русскому драконболу в Тибидохсе⁽²⁾, Блэк все же выбрал старушку Англию.

Ох, как он кричал в исступлении, следя за мелкими горе-гонщиками, как подскакивал его пульс при виде того, как агрессивно соперники подрезают красный каддилак, но слава Мерлину, соревнования закончились вполне благополучно. Боже, какие же они безбашенные и бесстрашные, неужели и он в свое время был таким?

На фестивале Ре-эм Бордо, что проходил традиционно после соревнований, Блэк смог сумел немного выдохнуть, но до конца успокоиться так и не смог. Он постоянно выискивал взглядом Гарри и постоянно себя же одергивал: парень уже не маленький, пускай гуляет и обжимается с девочками, он не будет уподобляться Молли, что пытается держать весь свой рыжий выводок рядом и суетится как большая утка, стоит кому-то пропасть из ее поля зрения.

«Ну один разочек проверить можно, » — сдался Сириус и достал сквозное зеркало.

Когда Гарри не ответил на звонок ни в первый раз, ни через полчаса, мужчина начал слегка беспокоиться.

«Может, в машине забыл? Что ж, поищем так.»

Сириус стал бродить по лагерю, выискивая пацана. Анимагическая форма должна была помочь.

На черного пса, гуляющего меж палаток почти не обращали внимания: мало ли чей это фамильяр. Сириус выискивал знакомый запах, но тут глаз заметил знакомую черную макушку, и он, радостно гавкнув, бросился вперед. Однако, приблизившись, он понял, что что-то не так. Гарри шарахнулся от него в сторону, обошел по широкой дуге, и пошел дальше, не обращая на него никакого внимания. Игнорирует? Нет, ведет себя так, будто не узнал. Да и собачье восприятие сообщило человеку, что запах-то странный. Блэк сконцентрировался: от пацана разило водорослями, да и специфичный душок бумсланга присутствовал. Маг почувствовал, как закипает от злости. Оборотное! Никто с добрыми намерениями не будет использовать это зелье.

Блэк мгновенно перекинулся обратно в человека и рванул к самозванцу. Тот на шум за спиной отреагировал резво и бросился наутек. Церемониться смысла не было и Сириус достал палочку. В самозванца полетели заклинания, от которых тот ловко уворачивался, закрывался прохожими, но не спешил огрызаться в ответ.

Когда на возгласы пострадавших стали сбегаться наблюдатели, лже-Гарри, осознав, что его зажимают в тиски, что-то быстро подбросил в воздух. Тут же пространство вокруг погрузилось в кромешный мрак. Ни Люмос, ни другие световые заклинания не дали никакого эффекта. Сириус выставил щит и как раз вовремя — в прозрачный купол ударило несколько разноцветных вспышек. Драккл, нужно выбираться отсюда!

Блэк двигался спиной вперед, прислушиваясь к своему внутреннему чутью, пока не вышел из этого облака тьмы, которое уже начало потихоньку рассеиваться. Его тут же окружили наблюдатели и дежурившие неподалеку авроры. Сначала его хотели задержать, но выслушав объяснения, засомневались и вызвали главного — к везению Блэка, им оказался Бруствер. Кингсли, убедившись, что Сириус не настолько пьян, чтобы устраивать пьяный дебош и нести бред, еще раз выслушал Блэка, а когда один из наблюдателей нашел поблизости палочку Поттера и разбитое зеркало, отдал команду на поиски. Правда, Сириуса на поиски он не отпустил, ссылаясь на протокол, и начал в очередной раз расспрашивать его. Блэк, прекрасно осознавая, как все в Аврорате работает и Кингсли в своем праве, бесился, но ничего поделать не мог. Но когда он услышал новость о том, что Гарри нашелся, уже никто не мог его удержать.

Когда он увидел сына, сердце его пропустило удар. Гарри лежал изломанной куклой, все его одежда была черна от крови. Сириус рухнул перед ним на четвереньки, стал трясти его за плечи, пытаясь привести парня в чувство.

— Нет, нет, Гарри, очнись, Гарри…

Страшная зияющая рана на горле, через которую что-то отвратительно белело, ухмылялась ему улыбкой дементора. Блэка попытались оттащить, но он так зарычал, что оборотень рядом с ним показался бы болонкой. Это был страшный вой, вой хищника, что потерял своего щенка.

Бруствер наклонился и с неожиданной силой поднял Сириуса и поставил его на ноги. Тот покачнулся. В голове бухал тяжеленный молот. Снова та боль в сердце, как тогда, на Хэллоуин восемьдесят первого. Блэк тогда почувствовал, как во все стороны от сердца разбежались крошечные трещины по всему телу. По туловищу, по рукам и ногам, по лицу — он был весь покрыт сетью трещинок. И сейчас — еще удар, от которого он рассыплется на причудливые, острые как бритва осколки.

— Эй, колдомедика срочно, есть пульс.

Дальнейшие события Сириус помнил смутно. Его опять куда-то тащили. Калейдоскоп алых и желтых мантий. Перемещать пациента портключом было нельзя. Вызвали автобус «Ночный рыцарь»⁽³⁾. Дальше Мунго, операционная, долгие часы ожидания. В больницу приехала Лили. Она тоже кричала, плакала, билась как птица, пойманная в силки. От слез ее изумрудные глаза посветлели до нефритового оттенка.

Наконец к ним вышел целитель Сметвик и пригласил в свой кабинет.

— Состояние у него стабильно-тяжелое, сейчас он находится в магической коме, — начал с главного врач. — Мы будем наблюдать за его состоянием.

— Что с ним случилось? Он был весь в крови.

— Резаная рана гортани. Разрез чистый, без следов темной магии, скорее всего, классическое Секо, наколдованное в упор. Это вызвало обильную кровопотерю и острый стеноз гортани. Его выживание иначе как чудом назвать нельзя, но ваш сын в очередной раз оправдал свое прозвище. Однако…

Сметвик умолк. Целитель выглядел напряженным и даже несколько напуганным.

— Однако, что? — Дрогнувшим голосом спросила Лили. — Не молчите, драккл вас дери!

— Мы хотели понять, как он смог выжить при таком ранении и провели глубокую диагностику. И нашли в голове Гарри паразитический сгусток темной энергии, своего рода астральную опухоль. Если бы не возраст пациента и тот факт, что он посещает Хогвартс, мы бы решили, что это обскур.

— Это может быть результатом нападения? Каким-нибудь проклятием?

Целитель покачал головой.

— Определенно нет. Несмотря на локальный характер ядра, мы наблюдаем у пациента сеть Гартига: вся астральная система пациента подверглась микоризу, которая, тем не менее, до сегодняшнего дня, была латентна.

— Вы можете объяснить по-человечески!

— Прошу меня простить за профессиональный сленг, — Сметвик задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Тогда… вы можете представить себе обыкновенную грибницу? Если мы срежем гриб, а в данном случае удалим опухоль, корни все равно останутся. Эти корни, гифы гриба, обычно находятся в симбиозе с корнями высшего растения, в нашем же случае, с астрально-нервной системой пациента. До сегодняшнего дня паразит находился в спящем режиме, но когда по причине ранения состояние здоровья пациента достигло терминальной стадии, активизация компенсаторных механизмов, направленных на борьбу с угасанием жизненных сил стало также триггером и для паразита. Гифы стали сразу чинить организм и выгнали мальчика на свет в конце туннеля. К сожалению, на этом свою работу они не остановили, хотя темп реконструкции существенно замедлился. На моей практике это первый подобный случай, поэтому предсказать, что будет дальше, я не берусь.

Рыжеволосая женщина закрыла лицо руками и начала медленно раскачиваться, тихо проговаривая:

— Нет-нет-нет-нет-нет…

Сириус вскочил со своего места и грозно навис над целителем.

— Мы хотим поговорить с Гарри, пустите нас к нему!

Тот к давлению остался равнодушен.

— Как только мы убедимся, что его состоянию ничего не угрожает, и он придет в себя, мы вас оповестим. Сейчас же я настоятельно рекомендую вам вернуться домой, — с этими словами Сметвик выставил на стол два пузырька с Умиротворяющим бальзамом.

У Блэка жутко чесались кулаки, но последние крохи разума кричали, что так он сделает только хуже. Дежурный менталист в Аврорате и так грозится написать рапорт о его отстранении за слишком частые вспышки гнева, которые приводят к превышению должностных полномочий, а Сириус должен во что бы то ни стало остаться на службе, чтобы найти ублюдков, что сотворили зверство с его сыном. Зарычав, он сгреб фиалы со стола и повел жену на первый этаж, к каминам.

---

1) Нарл или сварль (англ. Knarl) (ⅩⅩⅩ) — обитает в Северной Европе и США. Маглы, как правило, ошибочно принимают нарлов за ежей.

Вернуться к тексту

2) Тибидохс — школа магии, находящаяся на острове Буяне.

Вернуться к тексту

3) После того, как транспорт оснастили чарами амортизации, ездить на нем стало весьма комфротно

Вернуться к тексту

Через неделю Гарри пришел в себя и им разрешили увидеться.

Мальчик был пока слаб, поэтому визит был краткий, но за его время было пролито столько слез, столько слов было сказано. Гарри поведал о том, что же произошло в тот злополучный день.

— Им нужна была моя кровь, — мальчик вцепился в мантию Лили так сильно, что побелели костяшки пальцы. Голос был его сиплый, с надломом, — Они… убили меня… чтобы Он вернулся к жизни! И у них получилось. Мне было так страшно.

— Вот мерзавцы, — зарычал Сириус, — Мерлин, но кто…

— Тот-кого-нельзя-называть. Маги в масках воскресили Неназываемого.

В палате воцарилась гробовая тишина.

Лицо Лили сделалось совершенно пустым.

— Нет, — прошептала она едва слышно. — Нет-нет-нет, это невозможно.

Она встала и нервно заходила по палате. Потом она коротко выдохнула и по всей видимости приняла какое-то решение. Она повернулась к сыну и вымученно улыбнулась.

— Все будет хорошо, Гарри, мы справимся. Мы со всем справимся. Не дай Мерлин кому-либо пережить то, что с тобой случилось. Но знай, малыш, мы всегда будем рядом с тобой и поддержим тебя. А сейчас отдыхай, тебе нужно восстанавливаться. Мы тебя любим, — она коснулась своими мягкими губами его лба и направилась на выход.

Когда они очутились снаружи, в коридоре их уже ждал Бруствер.

— Хорошо, что Гарри выжил, он у вас везучий парень. Могу я с ним переговорить?

Лили с Сириусом молча переглянулись. Женщина едва заметно кивнула.

— Делайте, что должно, аврор. Сири, я свяжусь с Дамблдором, а ты…

— Пока займусь расследованием, да.

Они не хотели верить в произошедшее, но отрицание и игнорирование проблемы — худшее, что можно было сделать.

Бруствер несколько дней подряд расспрашивал Гарри, даже скопировал у него воспоминания, но не спешил предаваться панике при упоминании Неназываемого и объявлять тревогу. Однако профессионализм не позволял просто отмахнуться от слов свидетеля. Даже если поделить рассказ Поттера на десять, дело выходило гадким: проведение темномагического ритуала с человеческими жертвоприношениями уже тянуло на пожизненное в Азкабане. В связи с новыми обстоятельствами опять начали активно изучать дело о пропаже волшебников за предшествующее время. Если несчастных использовали для создания Рук славы, то количество жертв могло вырасти с тринадцати до двадцати шести: жертвы первоначальных убийств и их палачи, конечности которых впоследствии отрубили и превратили в темные артефакты. Стоило обратить внимание на Лютный переулок, узнать, не пропал ли кто из завсегдатаев. Может, Наземникус что-то слышал, хоть какая-то польза будет от пройдохи.

Были ли это настоящие Пожиратели Смерти, неоПсы или жалкие подражатели — без разницы. Но лич, которого они подняли, был действительно жуток. Ситуация была из ряда вон выходящая, и когда о расследовании пронюхал Министр, то он поднял настоящий скандал, грозился урезать финансирование, мол, совсем мракоборцы распоясались и слишком зажрались, вот и придумывают всякое, и строго-настрого запретил думать о Неназываемом. Глава Аврората, Руфус Скримджер, лишь качал головой. Жаль старина Крауч отошел от дел, хотя его полицейским режим многим уже осточертел, но он всегда относился к делу серьезно. А Фадж… только о спортивных мероприятиях и думает — в этом году он вновь увеличил бюджет Отделу магических игр. Но отмахиваться от угрозы если не возвращения Неназываемого, то появления новой террористической ячейки весьма глупо. Если ситуация выйдет из-под контроля, Корнелиус вполне может разделить судьбу Юджины Дженкинс, двадцать девятого министра магии, что была отстранена от должности, как не отвечающая требованиям в сложной ситуации в стране. Что ж, флаг ему в руки.

Пока министерская машина скрипела и скрежетала, никак не желая заводиться, непосредственные свидетели угрозы начинали собирать силы противодействия. Еще до того, как Гарри пришел в себя, Дамблдор был осведомлен о произошедшем: под конец учебного года до того дремавшая Метка Снейпа начала неожиданно пульсировать и это стало первым звоночком. Когда с директором связалась Лили и рассказала о случившемся, Альбус воспринял полученные сведения как еще одно подтверждение случившегося факта. Значит, Орден Феникса должен быть вновь созван.

Аберфорт наплыву гостей был не особо рад, но трактир «Кабанья голова» был просто идеальным местом для проведения всякого рода собраний. Старший Дамблдор помнил, как здесь собирались и Скамандер с товарищами, и группа поддержки Волдеморта, когда тот проходил собеседование на место профессора ЗОТИ, а уж сколько «тайных» организаций школьников тут собиралось — хоть расписание составляй, когда чья очередь, вот из недавних и самых многочисленных — «Круг Ханны», поэтому на их фоне члены «Ордена феникса» выглядели откровенными старперами.

— Ну и против кого сегодня воюем? — спросил он брата, что, несмотря на свои седины и регалии, оставался все таким же неугомонным авантюристом.

Тот попытался принять внушительный вид, но быстро сдулся и рассказал все как есть. Волшебники, собравшиеся в гостиной, зашумели, заохали, кто-то схватился за сердце, кто-то стал от волнения жевать край своей остроконечной шляпы.

Грюм, что стоял у камина и задумчиво прихлебывал из фляжки, сверкая на всех одним глазом, словно дворовой книззл-разбойник, лишь подлил масло в разгоревшийся накал страстей.

— Возродился, падаль этакая, и ведь Авадой не упокоишь, коль крестраж не сыщем.

— И что ж нам, сидеть на заднице ровно? — возмутился маг с квадратным подбородком и густой шапкой волос соломенного цвета. — Нет, пусть он смерть и обманул, но уж его последователей мы к ногтю прижмем, посмотрим, как он один воевать будет! А потом в двимеритовый гроб его и в море, пусть живет там сколько его гнилой душе угодно. Верно я говорю!

Его поддержал нестройный хор голосов.

— Хороший настрой, Стерджис, — Грюм отсалютовал ему фляжкой. — Только вот его еще найти надо и выкурить гада.

— Стары мы уже воевать и засады устраивать, — покачал лысой головой Элфиас Дож.

— Думаю, узнав о нависшей угрозе, к нам присоединятся многие, — сверкнул оправами очков Дамблдор. — И у меня уже есть на примете личности, коим можно доверять.

Стали распределять роли: кому-то было поручено набирать новых членов Ордена, кому-то наблюдать за бывшими Псами, отслеживать их контакты. Когда был поднят вопрос о возможном внедрении, Дамблдор на это ответил, что шпион уже трудится вовсю.

Когда Сириус с Лили вернулись домой, стали спорить о том, стоит ли посвящать сына в дела Ордена.

— Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать, — высказала свое мнение рыжеволосая волшебница.

— А я и не буду, Лили, рассказывать ему больше, чем ему необходимо знать, — сказал Сириус. — Но, поскольку именно он стал свидетелем возвращения Волдеморта, держать его в неведении весьма глупо!

— Он не член Ордена Феникса! — заявила Лили. — Ему только шестнадцать лет, и…

— Он прошел через такое, что не дай Мерлин! Он уже не будет как прежде — ребенком! — мужчина стал говорить на повышенных тонах. — Чем раньше он повзрослеет, тем лучше.

— Но не таким же образом! Не с помощью войны! — Глаза Лили засверкали. — Я не хочу, чтобы он проходил через то же, что и мы! Я не хочу, чтобы он воевал, как Джеймс, как ты этого не понимаешь?!

Сириус отвернулся. Весь запал куда-то пропал.

— Думаешь, я этого хочу? — Спросил он тоном, в котором смешались издевка и горечь утраты. — Увы, решать не нам. Если пророчество…

— К дракклу пророчество! К дракклу Волдеморта, Дамблдора, к дракклу их всех. Господи, я просто хочу, чтобы мои дети жили в безопасности, разве я так многого прошу?

Сириус притянул к себе разбушевавшуюся женщину и заключил в крепкие объятия. Та некоторое время сопротивлялась, но довольно скоро смирилась и прижалась лбом к груди мага.

— Все будет хорошо, — он поцеловал жену в макушку, — Неназываемый один раз уже был повержен. А коль была одна победа, будет и вторая, окончательная, главное — верить и бороться против зла. А теперь пойдем отдыхать, завтра Гарри уже выписывают.

* * *

Когда Нимфадора Тонкс получила письмо от бывшего наставника с просьбой о встрече, молодая ведьма была весьма заинтригована.

Тот явился к ней на квартиру поздним вечером, постоянно тревожно оглядываясь по сторонам, и заявил, что ему нужно серьезно с ней поговорить о последних событиях.

Конечно, она слышала о том, что произошло с Поттером, однако для нее не было сюрпризом, что подробности инцидента старались скрыть от общественности.

— Поэтому ты предлагаешь вступить мне в Орден феникса? — Девушка не секунду перестала шинковать овощи и вопросительно посмотрела на куратора. — И в чем же будет заключаться моя помощь?

Аластор не торопился отвечать, вместо этого внимательно следя за бывшей ученицей: казалось бы, что может быть необычного в приготовлении ужина, особенно когда живешь один. Но девушка все делала это без использования магии, руками, а не палочкой. И хотя Тонкс делала все невообразимо медленно: разделывала мясо, резала овощи, — мужчина заметил, что за время его визита она еще ничего не уронила, не разбила, не просыпала, и ни разу не запнулась об угол мебели, хоть и двигалась со скоростью черепахи.

— А ты изменилась, Тонкс, — покачал он головой, — работаешь над координацией? Хвалю! Если бы только ты прилагала такое же старание на курсе «Скрытность и выслеживание»… Не жалеешь, что тебя не взяли в Аврорат?

— Как сказать, — волшебница стряхнула с доски помидорные кубики на раскаленную сковороду и начала методично перемешивать их лопаткой, — да, поначалу было обидно, но необходимо было двигаться дальше. А потом мне попалась стажировка в «Квазаре» и… там оказалось весьма неплохо. Конечно, нагрузка большая. Иногда кажется, что мозги просто вытекут через уши. Зато я там встретила других метаморфов. Вы знаете, кто такие антерионы?

Аластор коротко кивнул.

— Ликантропы, только наоборот — бестия, которая может оборачиваться человеком. И как они тебе?

Нимфадора пожала плечами.

— Трудно сказать. Но хотя бы объяснили, почему я… — она взмахнула ложкой в неопределенном направлении, — сами знаете какая. Необходимость синхронизации, развитие связей между нейронами, ликвидация когнитивных сбоев, бла-бла-бла и все в таком духе. Короче, тренируюсь круглые сутки. Заметно, да?

Старый аврор продолжал с прищуром смотреть на девушку.

— А как поживает твой Патронус?

Девушка щелкнула пальцами, высекая искру, которая солнечным зайчиком заскакала по стенам, чтобы спустя мгновение обратиться в американского зайца-беляка.

Мужчина одобрительно присвистнул. Беспалочковые высшие светлые. А девочка сильно выросла.

— Ну что убедились, что я — это я, — хмыкнула Тонкс. — И не пяльтесь так на меня, а то глаз еще выпадет. Вообще — это довольно слабая проверка, нам говорили, что ее можно обойти при помощи мощных чар иллюзии. Если честно, наш шеф говорил, что никакая проверка не может дать стопроцентного результата.

— Ну, в чем-то он прав. Твой начальник явно не дурак. И кто он или она? — Услышав ответ, Грюм так скривился, будто ему досталась волшебная конфета Берти Боттс коричневого цвета, но вовсе не со вкусом шоколада. Однако, немного поразмыслив, он решил, что ситуация складывается как нельзя лучше.

— Что ж, Тонкс, раз ты теперь в Ордене феникса и желаешь противостоять Сама-знаешь-кому, то вот тебе первое задание. Ты должна будешь следить за Регулусом Блэком: с кем он общается, что делает, и докладывать обо всех его подозрительных действиях.

Девушка молчала долгое время, затем задала вполне закономерный вопрос.

— Почему именно за ним?

Грюм поведал ей о событиях Первой магической войны, о дальнейших судебных разбирательствах, да и Сириус однажды проговорился, что его брат по инфантильности вступил в ряды Псов, а Аластор это хорошо запомнил.

Нимфадора внимательно его выслушала, ни разу не перебив, что было весьма удивительно, хотя волосы девушки несколько раз меняли цвет, выдавая бурление ее мыслей.

Она, конечно, догадывалась, что мистер Блэк отнюдь не белый и пушистый, но то, что его скелеты в шкафу приняли именно такую форму, было досадно. Почему-то сразу вспомнилась их профессор ЗОТИ, мадам Рейкпик. Знаменитая ликвидатор проклятий, крутая колдунья, сильная и независимая, вдохновляющий идол для юных чародеек, на поверку оказалась аморальной сукой, не гнушающаяся Непростительными, из-за нее погибла Ханна. Тонкс вспомнила, как однажды она замаскировалась под Рейкпик и проникнла на собрание тайного темномагического общества «R», хоть впоследствии ее и разоблачили. Ах, «славные» были деньки!

— Эта работа как раз по мне. Не волнуйтесь, сэр, я выведу его на чистую воду, — метаморф залихватски подмигнула старому аврору.

Тот по-отечески потрепал ее по плечу. Дав ей напутствие не подвергать себя излишнему риску, он вышел за дверь и аппарировал во тьму ночи.

* * *

Раздражение. Таким словом можно было охарактеризовать настроение Гарри за последний месяц. После той роковой ночи его стали мучить кошмары, собственный голос казался чужим, а сочувствующие взгляды, которые всегда сползали к новому шраму — на горле, — вызывали тошноту. Так и еще и этот Орден феникса, куда ему вход закрыт, будь он не ладен. Зачем рассказали, коль не собирались делать Гарри его участником? «Мы принимаем только взрослых, совершеннолетних волшебников. Членство сопряжено с опасностями, о которых ты понятия не имеешь!» Ну да, ну да, пошел он на* * *

Он уже отучился пять курсов, сдал экзамены. Не все же остаются на полную семилетку! Почему он должен отсиживаться в школе, пока все остальные сражаются?

— Малыш, я понимаю, ты настоящий гриффиндорец, — мама с укоризной смотрела на нутро чемодана, куда юноша нервно бросал скомканные вещи, — но в борьбе со злом важно уметь не только нападать, но и защищать то, что тебе дорого. Прошу, ради моего спокойствия, присматривай за Виолеттой в Хогвартсе, особенно когда собираетесь на прогулки в Хогсмид!

— Да, мам, я понял.

До вокзала они добрались в сопровождении Грюма, старшего боевого товарища родителей, ветерана Первой магической. Он постоянно подгонял их и поторапливал, ворча, что они тащатся со скоростью огнекрабов. Его волшебный глаз вращался, как сумасшедший, проверяя, нет ли за ними хвоста.

На платформе они встретились с семейством Уизли под охраной Люпина.

— Все спокойно? — прорычал Грюм.

— Да, — кратко ответил оборотень.

— Я все равно буду жаловаться Дамблдору на Стерджиса, — сказал Грюм. — Уже второй раз за неделю его нет. Становится таким же ненадежным, как Наземникус.

— Ну, друзья, не зевайте там, — сказал Люпин, пожимая всем руки. Гарри, с которым он прощался последним, Люпин хлопнул по плечу: — И ты тоже, Гарри. Будь осторожен.

— Это точно. Ушки на макушке, лишний раз не подставляться, — подхватил Грюм, тоже пожимая Гарри руку. — И помните, это ко всем относится, — поаккуратней с тем, что пишете в письмах. Сомневаетесь — вообще про это не пишите.

В поезде ребята сели в одно купе с Лонгботтомом и Лавгуд. Рон буквально перекинулся парой слов с ними и побежал в вагон старост. Джинни стала весело щебетать с Луной и рассматривать альбом с ее новыми мандалами. Тем временем, Невилл стал хвастаться новым магическим цветком, что его дядя привез с «Башни Дьявола», что в Штатах. Поттер с интересом слушал его рассказ и то, как он провел лето, радуясь тому, что к нему самому не лезут с расспросами.

Казалось, чем дальше поезд уносит его от Лондона и чем ближе становится Хогвартс, тем сильнее отступал страх и ужасы прошедшего лета. Однако Гарри было интересно, как поступит Дамблдор: отметит ли в своей вступительной речи, что грядут темные времена, или же утаит, подобно прочим. И директор сполна оправдал ожидания гриффиндорца. Тот считал, что правда предпочтительнее лжи и поведал о возвращении Волдеморта. Но вот за что Поттер был ему действительно благодарен, так это за то, что волшебник ни словом не обмолвился о роли Гарри в произошедшем. Школьники испуганно смотрели на директора, но юноша все равно заметил на себя несколько пристальных взглядов: и если внимание от Финнигана и Грейнджер еще можно было понять — спасибо Рону, — то вот повышенное внимание со стороны слизеринского стола дурно пахло.

На следующий день школа продолжала бушевать, у многих еще из головы не вылетела вчерашняя речь Дамблдора. Профессор Основ Магической Безопасности, — некоторые, по старой памяти продолжали называть предмет ЗОТИ, на что волшебник яростно ругался, — безуспешно пытался привести класс к порядку, но видя, что ребятам совсем не интересна сегодняшняя тема, решил стать главным модератором обсуждаемой темы.

— Итак, вы все взбудоражены новостью о Неназываемом. Верите вы в его возвращение, не верите, не суть важно. Главное — понимание того, почему одно лишь упоминание о нем вызывает такую панику. Так что записываем тему: «Первая магическая война: предпосылки, характер, итоги.»

— Сейдж, как вы могли, они же дети, — возмущенно всплеснула руками Макгонагалл, — зачем вы им это рассказали?

— Частичное знание хуже незнания, Минерва, — философски отметил профессор ОМБ и продолжил невозмутимо пить чай.

— Альбус, ну хоть вы ему скажите, что так нельзя!

— То есть ему можно ввергать студентов в панику, а мне их оттуда вытаскивать нельзя? — Мужчина с грохотом поставил чашку на блюдце. — Зато они теперь сто раз подумают, прежде чем бросаться друг на друга с обвинениями по поводу того, по какую сторону баррикад были их родители. И не будут с фанатичным блеском набрасываться на бывших сокурсников, когда их втянут в бойню. И если результатом моей лекции станет то, что кому-то на поле боя в голову вместо Бомбарды прилетит Оглушающее, для меня этого будет вполне достаточно.

— Сейдж, я понимаю твой благородный порыв, но и Минерва тоже права, — директор с укоризной посмотрел на профессора. — Надеюсь, что, просвещая студентов младших курсов, ты все же опустишь некоторые подробности.

— Несомненно, директор, — кивнул профессор Барроу.

Когда педсовет закончился и все покинули кабинет директора из угла раздался мрачный голос Снейпа.

— Вам стоит начать поиски нового кандидата на место профессора ОМБ. Он уже не жилец, Лорду рано или поздно донесут на него. Если, конечно, тот не будет безвылазно сидеть в Хогвартсе, как Трелони.

— Будем надеяться на лучшее, — ответил Дамблдор, хотя понимал, что зельевар совершенно прав.

— Лорд взаправду полукровка? — Спустя некоторое время спросил Снейп, — Он действительно убил свою магловскую родню, подставив дядю?

— А он взаправду пытал своих последователей и убивал их в порыве гнева? — Вопросом на вопрос ответил Дамблдор.

Северус едва заметно кивнул.

— Вот и ответ. Для Тома ничего не имеет ценности, кроме его собственной жизни: ни родная кровь, ни так называемые друзья. Он был одиноким и оттого озлобленным на весь мир существом. Так что в чем-то Сейдж прав: узнав о том, что Лорд даже союзников не щадит, некоторые предпочтут побег службе ему, а чем труднее ему будет набирать армию, тем лучше для нас.

Правда, кое что все же смущало Дамблдора. Ему не удалось собрать большого количества воспоминаний о том, каким Реддл был во время учебы в Хогвартсе. Те, кто помнил Тома Марволло Реддла — а не Лорда Волдеморта, — уже умерли, а та малая часть людей, — которые уже давно в пожилом возрасте, — безумно боялись говорить о его прошлом. Этих людей было почти невозможно разговорить. Но факты о происхождении Реддла и его первичных убийствах показывали, что профессор Барроу весьма пристально занимался изучением этого вопроса и сумел докопаться до самых истоков. Вопрос, зачем он это делал? Известно ли ему о крестражах? Мог ли он быть тем самым анонимом, что написал Дамблдору о диадеме и о том, как на самом деле был Ужасом Хогвартса? Так много вопросов и так мало ответов.

* * *

Когда к концу семнадцатого века жители магического мира, устав от гонений и притеснений со стороны простецов, был принят Статут секретности. Документ был необходим, дабы изолировать и защитить обладающих даром от обвинений, что именно они являются причиной паранормальных проблем. Волшебники скрыли свое существование и более не вмешивались в проблему сдерживания и ликвидации различных аномалий, вызванных внеземными силами.

Магглы только и рады были прикарманить себе вещицы из иных измерений, мол волшебники и так достаточно могущественны от природы, а они, простые смертные, тоже должны уметь противостоять трансцедентным силам. Вот только когда добытые артефакты выходили из-под контроля, демоны или хтонические боги прорывались из инфернальных планов, а волшебники и палец о палец не ударили, чтобы помочь неблагодарным соседям — все еще свежи были в их памяти раны, оставленные Инквизицией и Святым Престолом, люди поняли, что придется справляться своими силами.

По всему миру стали возникать многочисленные тайные группировки, что были заинтересованы в паранормальном и метафизическом. Одни организации пытались сдержать аномалии для защиты человечества, среди них находилось и Федеральное Бюро Контроля. Другие же использовали или пытались создавать сверхъестественные предметы для личной выгоды, как, например, клуб акционеров «Маршалл, Картер и Дарк, Ltd». Третьи же, не устояв под давлением трансцендентных сил, начинали служить им.

Последние раздражали Регулуса Блэка больше всего. «Дети Алого Короля», «Церковь Разбитого Бога», «Слуги Каркоса» яростно сражались меж собой, пытаясь привести именно своего Повелителя на Землю. И это если не считать пантеоны местных богов. Мерлин, еще немного и весь мир превратится в Шотландию, где на каждой кочке, по ошибке названной горой, сидит свой король.

Агентам «Квазара» едва удалось отбиться от вооруженных сил «ЦРБ», когда они пытались достать останки титанов и олимпийских богов, павших во время титаномахии и захороненных на дне Ионического моря. Союз с русалками, заключенный Блэком, пришелся как нельзя кстати. Океаниды натравили морских монстров на стальные корабли и катера простецов, так как им смертельно надоело, что магглы загрязняют их дом нефтью, пластиком, отходами береговых промышленных установок. В отличие от них волшебники хотя бы убирали свой мусор, просто распыляя его на атомы магией.

В любом случае, магам удалось добыть необходимые компоненты, что можно было использовать в качестве ядра двигателей для линкоров Бездны. Мистер Пронк, волшебник-полувеликан, отметил что его кузены-кузнецы высоко оценили качество полученных материалов.

Правда, это событие имело свои последствия: греческий министр магии выдвинул ноту протеста против действий компании «Квазар Индастриз», якобы поставивших под угрозу раскрытия магическое сообщество Балкан, а также требовал вернуть на родину мощи их божеств. На что был дан сухой ответ, что их обвинения несостоятельны.

Вторым тревожащим звоночком стал подробный анализ Лунного тоника второго поколения, основу которого по большей части составляли компоненты из Бездны. Египетский алхимик Бадру Зосимос провел ряд экспериментов и доказал, что новая версия эликсира пробуждает способности не только сквибов, но и маглов. Его теория базировалась на распространенной на его родине концепции души, что состоит из нескольких частей и ею обладают не только люди, но также животные и боги. Одной из главных частей была «Ка» — жизненная сила, черты характера или судьба человека. Слово «Хека» в их мофологии обозначало «усиление деятельности Ка». Египтяне считали, что увеличение силы души — это принцип, по которому работает магия.

Его выкладки вызвали ожидаемый всплеск возмущения сторонников иных теорий происхождения магии, в особенности фанатиков теории чистокровности. И хотя намерения Зосимоса не несли злого умысла, Международная конфедерация магов оказалась весьма обеспокоена бесконтрольным распространением эликсира. Совет чародеев пришел к выводу, что Лунный тоник несет угрозу устойчивости магического сообщества, равно как в свое время это было с эликсиром Логос⁽¹⁾, создателем которого был японский волшебник Дай Рюсаки. Его работа была сочтена опасной и уничтожена, а Рюсаки арестован. Сейчас история грозила повториться.

Блэк не мог допустить, чтобы великий гений Муншайна стал жертвой политических решений «трусов и подпольных крыс, оправдывающих свою слабость на мировой арене политикой невмешательства». Их действия стали последней каплей в чаше терпения Регулуса. Что ж, пришло время собрать недовольных и независимых магов и официально объявить, что «Квазар Индастриз» переносит свою базу и все производство в Бездну, и более не подчиняется решениям МКМ.

Альбус Дамблдор, читая газеты и смотря на развернувшийся цирк, лишь качал головой, хотя где-то в глубине души радовался, что он больше не председатель и не ему разгребать образовавшийся бардак. Ведь Фадж, дабы заткнуть «старого маразматика, что совсем выжил из ума и рассказывает ужасы о возвращении Неназываемого», исключил его из состава английской делегации МКМ, следовательно тот уже не мог быть ее главой. Бедный Бабайди Экинбад, африканский колдун, новый глава МКМ, никак не предполагал, что после его назначения начнется такая жара.

Нимфадора на собрания Ордена Феникса приходила в состоянии перманентной прострации. Сведения, коими она делилась, просто не укладывались в общую схему действий Пожирателей Смерти, либо, что было более вероятно, план Волдеморта был настолько масштабен, что имеющиеся куски пазла находились на противоположных углах головоломки.

События неслись бурным потоком, яростно вращая колеса судеб всех участников, как вода вращает колесо старой мельницы.

После Рождества Орден Феникса был потрясен новый известием: из Азкабана был совершен массовый побег. Десять опаснейших заключенных — все из Ближнего круга Волдеморта. Козлом отпущения сделали магов, настаивавших на переоборудовании тюрьмы: дементоры, догадываясь по эмоциям министерских служащих, что от них хотят избавиться, не стремились препятствовать налетчикам. Вместо этого они помогли Волдеморту расправиться с недавно назначенными, но пока немногочисленными мракоборцами-надзирателями, и после этого удалились с ним и его ПСами.

Дамблдор собрал экстренное заседание ОФ. Маги активно обсуждали порядок дальнейших действий, когда на собрание ворвался взмыленный Северус Снейп. Он обвел безумным взглядом собравшихся, пока его черные глаза не уперлись в Лили. Сириус тут же напрягся, да и самой женщине от этого пронзительного взгляда стало неуютно. Даже Альбус был удивлен поведением зельевара. Таким взволнованным он видел его всего несколько раз за всю жизнь.

— Северус, что случилось? На тебе лица нет, — спросил его чародей.

Казалось, Снейп вообще не услышал вопроса обращенного к нему, но потом ответил спустя некоторое время.

— Мы все заблуждались, — просипел Снейп и рухнул на ближайший стул. — Он все нам рассказал… Как все было на самом деле.

— О чем ты? — Нахмурился Аластор, — В чем заблуждались? Говори конкретно!

— Лорд охотится вовсе не за полным текстом пророчества. Оно вообще его не интересует, ведь Лорд считает его фальшивкой. Нет, в Отделе Тайн он ищет нечто другое.

— Что именно?

— Да не знаю я, — взвился зельевар, — какое-то оружие, артефакт или… в общем не знаю, но что-то, что может усилить его армию дементоров, это как-то связано с ними. Из их разговора я мало что понял.

— Но почему Волдеморт считает предсказание ложным? — Изумился Альбус.

— Потому что наше представление о событиях в Годриковой впадине не имеют ничего общего с реальностью! Лили жива не из-за милосердия Лорда, — на этих словах женщина вздрогнула, — и Поттер жив не из-за жребия Избранного или печати Последнего из рода. Лорда предали! Он развоплотился из-за Блэка!

Часть собравшихся с изумлением оглянулись на Сириуса. Северус, видя их реакцию, закатил глаза.

— Наша псина тут не при чем! Я говорю о Регулусе Блэке. Он был с ним в тот вечер. Он же и убрал Метки с некоторых Пожирателей. Ну, с тех, кто откликнулись на несанкционированный вызов, и согласились это сделать.

Сириус сидел и осоловело хлопал глазами. Нимфадора же, наоборот, согласно кивала, будто пришла к некоему выводу.

— Дамблдор, он явно в курсе о крестражах и вел за ними охоту, — продолжил тем временем шпион, — когда Лорд спросил Беллатрису о некоем ценном предмете, что он ей оставил на хранение, та забилась в истерике и заявила, что во время своего визита к ней Блэк допрашивал её легилименцией. Я не уверен, но кажется, за этим предательством кроется нечто большее: такое чувство, что Лорд… боится Регулуса… говорит, что ему мстит дух некоего Освальда. Это вам о чем-нибудь говорит?

Директор покачал головой.

— Но как же так, — Сириус был глубоко растерян, — если это действительно так, то почему… Почему он ничего мне не рассказал?

— А как ты представляешь, он бы это сделал? — Ехидно заметил Снейп, что по всей видимости уже пришел в себя. — Ты же от своей семейки-то отрекся. Вся школа слышала, как ты их грязью поливал. Да и Регулус мне жаловался, как ты ему клялся, что прибьешь его и Беллу. На кой драккл нужен ему такой «любящий» брат?

— Слышь, Нюниус, пасть-то закрой. Нашелся, видите ли, эксперт по семейным вопросам!

— Да прекратите вы уже, — Лили вскочила со своего места и встала между ними. — Вы когда-нибудь повзрослеете?

— Хотел бы — рассказал, а коль нет, значит мотивы были не совсем чисты, — покачал головой Грюм. — Может, он хотел Пожирателей под себя подмять, да силенок не хватило у молодого? Все равно он подозрительный тип, вон какой хаос создал в МКМ, а зачем, почему, кто объяснит?

— Я могу, — Тонкс аж подпрыгнула на своем месте и подняла руку, как школьница, что знает правильный ответ на вопрос учителя. — Можно, можно?

Аврор так сильно закатил глаза, что его волшебный глаз провернулся вокруг собственной оси.

— Тонкс, если ты опять начнешь нести ту пургу про сошествие богов, что заберут у нас Магию…

— Они существуют, — возмутилась метаморф. — Я сама видела, он держит в плену Гекату!

— Возможно, это всего лишь несчастная сумасшедшая…

— Вы ее не видели. Если бы увидели, вы бы это поняли. Это как… когда волшебник творит перед простецом чары, и тот понимает, что это не просто цирковые фокусы. Любое проявление силы, что меняет реальность, вызывает резонанс и сопротивление, что находят негативный отклик на нижележащих уровнях. Но я хотела сказать не об этом. Мистер Блэк хочет создать новый мир. Не простое карманное измерение, что будет паразитировать на ядре Земли, а полностью самоподдерживающуюся реальность. Именно поэтому он так пристально изучает Бездну. Ему незачем захватывать Министерство или воевать с маглами… Ну насчет, воевать я, конечно, погорячилась, все же мы похитили у них некоторые артефакты, но это неважно! Важно то, что он просто хочет сохранить Магию у магов, вот какова его цель, — под конец своей речи девушка чуть ли не захлебывалась словами.

Грюм исподлобья смотрел на нее, а потом повернулся к остальным собравшимся.

— Вот так, коллеги, молодое дарование и попадает под влияние харизматичных Темных Лордов. Послушайте, сколько у нее восторга в голосе!

— Ну уж извините, что в вашей реальности величайшим злом может быть только Темный Лорд, — огрызнулась Тонкс. — Да вы хоть знаете о таких местах, как Библиотека Странников, Алагадда или Каркоса? Вы хоть знаете, что некоторые простецы разбираются в аномалиях получше работников из Отдела Тайн, и у них есть вещи, рядом с которыми маховики и рядом не стояли? Такие название, как «Длань Змея», «Повстанцы Хаоса», «Высшие неизвестные», Саркисты вам о чем-нибудь говорят? Или вы предпочтете не знать об этом, игнорировать, как предпочли игнорировать в свое время тахинов, поэтому что они не укладывались в ваши рамки спокойствия!

— Тонкс! — Зарычал аврор.

— Аластор! — Дамблдор редко повышал голос, и потому Грюм был весьма удивлен, когда тот осадил его.

Чародей снял очки и потер переносицу. Он осунулся и будто постарел на десяток лет. Слова молодой волшебницы не были пустым звуком: о чем-то подобном он слышал и от Фламеля, и от Геллерта, пускай и в разном контексте.

— Вот, значит, как, — вздохнул он. — Мы многое узнали сегодня, но с выводами торопиться не будем. Однако, это не отменяет дежурства рядом с Отделом Тайн. И, Нимфадора, будь осторожна, не стоит пока просвещать мистера Блэка об Ордене.

Девушка набрала воздуха в легкие, чтобы возразить, но потом коротко выдохнула и пожала плечами.

— Ладно. Повременим, если вы сомневаетесь.

Когда собрание завершилось, и все начали расходиться, Сириус догнал племянницу, и придержав ее за локоток, отвел в сторону.

— Слушай, Тонкс, я понимаю, что старики хотят лишний раз перестраховаться, но… ты можешь устроить мне встречу с Регом?

Девушка ехидно усмехнулась.

— Я не сомневалась, что ты попросишь. Окей, дядя, я звякну, как выдастся случай.

---

1) Зелье для улучшения разума, что бы это не значило

Вернуться к тексту

Бездна была загадочна и переменчива, так и загадочен и переменчив был Финвал — центральная станция, что по мере своего развития превратилась в город-порт.

Сириус, сойдя с поезда, смиренно стал ждать у выхода, прекрасно понимая, что стоит ему чуть углубиться и он тут же заблудится — со времени его последнего визита здесь успело все несколько раз перемениться. К примеру, он раньше не видел за красным подвесным мостом никаких построек, что с виду напоминали цветы лотоса.

Ему не дали долго наслаждаться видами. Услышав оклик, он обернулся и увидел Тонкс, что как раз слезала с какой-то машины, отдаленно напоминающий байк, только без колес. Водитель, тоже девушка, отсалютовала подруге и, нажав ручку газа, рванула в небо.

— Вижу, ты не передумал. Боишься?

— С чего бы, — фыркнул мужчина и перевел тему, — не город, а какой-то гребанный калейдоскоп.

— А мне нравится, — возразила его спутница, ловко лавируя меж пешеходов, — сюда каждый день прибывают волшебники и волшебные существа со всех концов света, принося с собой частичку родины. Правда, из-за этого артефакты-переводчики разлетаются как горячие пирожки. Зато сколько палаток с едой…

Они долго шли по улицам, пока Тонкс не вывела их к высокой башне из белого металла. Войдя внутрь, она потащила его к стойке регистрации, где занятой администратор, лишь раз оторвав глаза от стойки, спросил имя и выдал Сириусу временный пропуск.

— У вас всегда так? — спросил Блэк племянницу, — Ни палочку не спросили, не цели визита, заходи, кто хочешь!

— А зачем? — Та в ответ пожала плечами, — На визит я тебя записала, а твоя магическая сигнатура уже давно в базе.

«Ааа?» — вопросительно протянул Сириус.

— На каждом входе имеюься проверочные контуры. Рунные микросхемы глаза посетителям не мозолят, а наблюдателем только и остается, что считывать поступающую на экраны информацию. Маглы называют это автоматизацией.

Пока они поднимались на лифте, Тонкс кратко объяснила спутнику, как вск устроено в центре управления порт-города, не вдаваясь в подробности.

На нужном этаже их уже ждали. Волшебница-секретарь с насыщенными зелеными тенями на глазах попросила Тонкс немного подождать, ведь ей необходимо передать какие-то документы, и повернулась к Блэку. Ее улыбка была отточено вежливая, с легким налетом дружелюбия, но мужчина заметил, как его быстро оценили взглядом, и, видимо, оказались не впечатлены.

— Прошу, вас уже ждут.

У Сириуса было впечатление, что он идет на прием чуть ли не к Министру Магии, что вызвало в его душе легкое раздражение. Это впечатление лишь усилилось, стоило ему узреть кабинет. Огромное помещение было выполнено в черно-золотых тонах, вызывая прочную ассоциацию с его хозяином: членом темнейшего и богатейшего (благодаря его стараниям) клана магического мира. Через панорамные окна открывался великолепный вид на город, только обзору мешали золотые надписи, диаграммы, графики, что постоянно перемещались по стеклу.

— Приветствую, Сириус, какими судьбами? — От этого вкрадчивого вопроса у мужчины волосы на затылке встали дыбом, хотя собеседник не выпрыгнул неожиданно из тени или не возник из-за спины, как это обычно бывает в дешевых постановках. Он просто стоял у окна, анализируя поступающие со всего Финвала данные, и его будто вовсе не волновало появление гостя.

— Да вот, захотелось с тобой повидаться, братец, — ответил Сириус весьма непринужденным тоном.

— Странно слышать подобные слова от человека, что отрекся от своих семейных уз и поклялся убить того, кто попал в услужение чудовищу. Не подумай лишнего, я ни в чем тебя не обвиняю. Просто твое появление вызывает лишь вопросы, — Сириус сам не заметил, как оказался на диване, а собеседник напротив уже разливал им по бокалам бренди. — Могу лишь предположить, что это связано с возвращением одной назойливой личности, что не стал держать язык на зубами.

— Как ты…

— Ни один слух не появляется из ниоткуда. У всего есть свой источник. А учитывая, что все думают, будто Неназываемого победил младенец, это не могло не задеть его гордость. Он будет всеми доступными средствами пытаться восстановить репутацию. Хотя его оправдания, по сути, мало кому интересны, важен лишь сам факт его возвращения.

Сириус предпочитал смотреть куда угодно, только не в глаза брату, и проснувшаяся совесть тут не при чем.

Взгляд у Регулуса проницательный, с легким налетом превосходства. Однако колдографии не могли передать и половины той властной ауры, что исходила от Блэка: в этих синих глаза странным образом сочетались безумие и меланхолия — будто воды бурной реки сковал лед, но стоит только сделать неосторожный шаг и ты чувствуешь падение, мощный поток затягивает тебя во тьму, из которой уже не выбраться.

— Раз ты такой всезнающий, может, просветишь, что же на самом деле произошло? Это правда, что когда Неназываемый пришел в дом Поттеров, ты был с ним? И именно ты его развоплотил, так?

— Предположим.

Сириус хлопнул ладонью по коленям и фыркнул.

— Ну даешь. Ты оказался не таким безнадежным. Что, мозги на место встали и ты понял, какой он монстр. Жаль, доперло до тебя поздновато. Интересно, скольких бы удалось спасти. Но почему ты молчал?

— Сам как думаешь? Да и кому рассказывать? У Блэков была слишком… неоднозначная репутация, чтобы я мог претендовать на лавры героя. Да и не нужна мне подобная слава. Мной двигал прагматизм, а не альтруизм. Так что зачем лишний раз привлекать к себе внимание. Сегодня толпа тебя любит, а завтра смешивает с грязью. Иногда лучше оставаться за кулисами.

— Ты можешь выражаться яснее? — Сириус тряхнул головой. — Я тебя не понимаю.

— Что ты от меня хочешь? — Устало произнес Регулус. — Двадцать лет обо мне и слышать не хотел, а когда Волдеморт, — старший брат вздрогнул, когда младший так непринужденно произнес табуированное имя, — вернулся, ищешь со мной встречи. Ты пришел не за примирением. Ты просто пытаешься понять, стою ли я вашего доверия, ведь так? Оно мне не нужно. Орден феникса сам по себе, я сам по себе. Не будем лезть в дела друг друга.

Сириус вскочил со своего места, весь дрожа от злости.

— Ты ни капли не изменился. Как был надменным ублюдком, так им и остался.

Он думал, что грубым поведением сможет вызвать хоть какую-то реакцию у брата, но у того на лице не дрогнул ни один мускул и даже выражение глаз не изменилось, будто ему действительно было плевать на человека перед ним. Он некоторое время молча смотрел на него, не отвечая на провокацию и давая время успокоиться, но видя, что это не приносит результата, просто встал с дивана и вернулся к окну, всем своим видом показывая, что диалог исчерпан.

— Всего доброго, Сириус.

— Катись к дракклу!

Сириус не помнил, как он покинул здание. Не помнил, как он сел на воид-поезд. Очнулся он уже дома, когда Лили наливала ему в чашку успокаивающий травяной сбор и нежно поглаживала по спине.

Она внимательно выслушала его, а затем поделилась своими размышлениями по этому поводу:

— С сиблингами бывает непросто. У нас с Петуньей тоже отношения натянутые, дай Мерлин, обменяемся парой писем за год. Но и тебе не следовало выходить из себя и набрасываться на него. Может, он до сих чувствует обиду за твой уход из дома, вот и ведет себя так отстраненно. Знаешь, Петунья тоже морозилась, а когда напомнила мне о некоторых вещах, что я творила. Раньше мне казалось это смешным, а сейчас такой стыд берет: порой я действительно перегибала палку.

Ведьма аккуратно перебирала пряди его волос и под напором этой ласки Сириус поплыл.

— … письмо!

— Что ты сказала? — Из полудремы переспросил мужчина.

— Говорю, надо было написать ему письмо. Я понимаю, что ты мастер импровизации, но в таком деле, как примирение, нужно четко обозначить для себя цели, возможные варианты развития беседы, нужны быть готовым к негативной реакции со стороны собеседника, ну и конечно же, иметь запас терпения.

— Что толку рассуждать о том, как мне следовало поступить?

— А ты хочешь сдаться после первой же неудачи? — удивилась Лили.

Сириус устало прикрыл глаза.

— Я не знаю, честно, не знаю! Я просто хочу, чтобы ты и дети были в безопасности. А если Регулусу что-то известно о Неназываемом, что неизвестно нам, хоть что-то, что может дать нам преимущество, я выбью из него эти сведения, хочет он того или нет.

На мгновение у Лили появилось желание дать мужу крепкую затрещину, но женщина нашла в себе силы сдержаться. «Уступка», «компромисс», «дипломатическая хитрость» — все эти слова не значили для Сириуса ровным счетом ничего.

Хотя женщина подозревала, что конфликт между братьями может быть куда глубже. Иногда, когда на Сириуса накатывала тоска, он рассказывал Лили о своей семье. Про мать, что с самого детства подавляла в нём свободомыслие, лишала возможности высказаться, держала его в ежовых рукавицах, пытаясь воспитать идеального наследника. Про отца-подкаблучника — хотя, возможно, тот просто не вмешивался в воспитательные методы супруги. Про мягкого, податливого, послушного брата, которым Вальбурга вертела, как хотела, и из-за этого тот был «любимчиком». И когда один сын подчинился, другой решил бунтовать.

Да, в школе это выглядело весьма эффектно: красавчик Сириус, на фоне которого Регулус казался серой мышью, не раз доказывал профессорам и друзьям, насколько он талантлив в магии — на практических занятиях он творил настоящие чудеса и мог бы быть в лидерах по успеваемости, если бы уделял больше внимания довольно скучной теории. Он бесконечно пытался показать свою крутость и мужественность и в своей показушности даже перепрыгивал Джеймса, который тоже любил порисоваться. Чего только стоит зачарованный на полет мотоцикл.

Война весьма омрачила начало их взрослой жизни, да и последующие судебные процессы оставили неприятное послевкусие. Хотя Сириус прошел аврорскую академию, куда поступил за компанию с Джеймсом, тянуть лямку на госслужбе он и не помышлял. У него вообще не было необходимости работать — щедрое наследство от дяди Альфарда позволяло звездному псу жить припеваючи до конца своих дней.

Но вот когда все улеглось, и мирная жизнь наконец-то устаканилась, в газетах все чаще стали появляться заметки о деяниях Регулуса Блэка. Лили не была уверена, читал ли эти статьи Сириус, что показательно игнорировал все упоминания о Блэках, но вот она сама, читая светскую хронику в «Ведьмополитене» или последние научные обзоры в «Проблемах чароведения», прекрасно видела — поводы для зависти были.

Нет, если искать поддержки у лидера «Квазара» для борьбы с Волдемортом, то уж лучше выбрать Тонкс или Снейпа, но уж никак не Сириуса, у которого личная неприязнь перевешивает все остальное. Но это решать Дамблдору. А ей сейчас необходимо переключить внимание мужа на что-то другое, пока тот окончательно не запорол возможность сотрудничества между двумя организациями.

* * *

Визит Сириуса не оставил никакого отклика в душе Регулуса. По сути, это была встреча с абсолютно чужим для него человеком. Он бы вообще на нее не согласился, но в ауре Тонкс было столько энтузиазма и надежды, что откажись он и ее лояльность бы пошатнулась.

Как только маг вошел в его кабинет, артефакт Социальной корректировки начал прямой мониторинг модели поведения и вероятных ответов от субъекта разговора. Проанализировав составленный психологический профиль и оценив предварительный ранг полезности, Регулус пришел к выводу, что пользы от «брата» будет мало. Зная, каких реакций ожидать, Блэк стал выстраивать диалог таким образом, чтобы как можно скорее прийти к его завершению. Алкоголь дестабилизировал эмоциональное состояние Сириуса, а показ доминирующего положения через осведомленность мотивов и уход от прямых ответов вызвали у того раздражение, как финальный аккорд — отсутствие реакции на провокацию и противник покидает словесное поле боя. Регулус взглянул на часы: славно, он даже не опоздает на научный совет.

«Квазар» набирал все больше последователей, среди которых оказался и египетский алхимик Бадру Зосимос. Это была уже не просто корпорация, но нечто большее: политическая сила, идея, движение. Волшебным народам хотелось иметь свой собственный дом, мир, а не жалкие участки, окруженные со всех сторон маггловскими владениями.

Регулус предполагал, что земные боги будут активно ему мешать, но его ожидания не оправдались. Ситуация разъяснила Геката, что недавно прибыла из Штатов «инкогнито» под именем волшебницы Меланеймон⁽¹⁾ — за больше чем тридцать лет пребывания среди смертных она выстроила себе неплохую репутацию просвещенной чародейки, — и рассказала, как обстоят дела в стане божеств.

— Когда они вернулись, то оказались слабее волшебников, их было не отличить от маглов. О, это было так уморительно. Их храмы или забыты, или разрушены, а те, что остались целы, являются исторической достопримечательностью, — последнее слово Геката произнесла с легкой усмешкой, — где простецы не выражают ни капли почтения, а лишь ходят со своими коробочками и все щелкают, щелкают, щелкают картинки на память. Их статус Повелителей давно канул в Лету, они остались лишь эхом, персонажами даже не истории, а мифологии.

— Но ведь с тобой было не так! — Возмутился Блэк.

— Конечно, не так. Ты и твои дружки верили в меня, в мое могущество. Это было подобно тому, будто тебе позвонили из банка, в котором ты забыл закрыть счет, и сказали: «Придите, мы вас так ждем, кто-то стал вкладываться в ваши акции!» А вот остальных не звали, хоть они и слетелись как голуби на хлебные крошки, только вот кормушка уже опустела.

— И что дальше?

— Попытались отобрать веру у тех, кто сейчас на коне. Люди поклоняются Медиа и Интернету, Технологиям. Верят в Тайное Мировое Правительство, Сговор мировой фармы, Рептилоидов, что скрываются среди людей. В мире полно новых богов, кому люди готовы жертвовать свои деньги, время, жизни, и они отнюдь не рады возвращению стариков. Чуть до войны не дошло. Было бы славно, если бы все эти сибариты перебили друг друга. Но увы… Они просто расползлись по своим углам и сделали вид, что ничего не было.

Когда Блэк попытался расспросить Гекату о дальнейших планах ее собратьев, та в ответ лишь пожала плечами.

— Как вариант, они могут попытаться найти поддержку у магов. В отличие от простецов, вы не такие скептики, да и количество лиц, владеющих духовным зрением, выросло на порядок за последнее время, так что проблем с принятием нашей истинной природы быть не должно.

— Зачем магам поддерживать ослабевших богов, что, как ты сама заметила, по силам не отличаются от простецов? — Задал логичный вопрос Регулус.

Богиня надменно улыбнулась.

— Знания. Мы можем поделиться знаниями. Или просто завлечь немыслимыми обещаниями тех, кто слаб духом. Главное, чтобы они молились на нас, восхваляли нас, приносили жертвы во имя нас. Однако мы хотим сделать все цивилизованно, поэтому мы хотим, чтобы ты нам посодействовал!

На лице Регулуса возникло легкое недоумение.

— Я?

— Никто не хочет, чтобы его… жреца арестовали раньше времени как серийного маньяка. Но если организовать какие-нибудь опасные соревнования…

— Где маги будут чемпионами, а вы — владельцами так называемых клубов, — Геката согласно кивнула, подтверждая, что тот мыслит в верном направлении. — Что-то вроде Колизея или Башни, наполненной чудовищами и сокровищами, некое воплощение арены, символичное поле боя, постоянно восполняемый резервуар силы, из которого можно будет черпать, сколько потребуется…

— И ты как администратор, конечно, будешь иметь свой процент.

Волшебник задумался. Затея небожителей не была лишена смысла, однако…

— Маги слишком немногочисленны, чтобы своими жизнями удовлетворить ваши аппетиты. Я не поставлю нашу расу под угрозу вымирания.

Геката в раздражении постучала пальцами по подлокотнику.

— Что ж, резонное замечание. Тогда можно поступить иначе.

Богиня предложила другой план.

Магов всегда беспокоила превалирующая численность простецов. В обществе все большую популярность стала набирать мысль о том, что на своем пути развития волшебники допустили грубейшую ошибку, выбрав путь сепарации от маглов, а не интеграции. Но они не знали, как вновь вернуть свою значимость в обществе. Для этого должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, что должно было затронуть всех на Земле и заставить объединиться.

Нужен был некий внешний враг для консолидации общества. И этим внешним врагом вполне могли стать сущности из иных планов. Конечно, не обязательно было развязывать войну со Двором Повешенного Короля, Карцистами или жителями Каркоса. Но вот устроить парочку прорывов низших демонов из Инфернальных планов, против которых не действует магловское оружие, при этом параллельно распространяя Лунный тоник 2.0. для развития магии у простецов как экстренной меры противодействия. Можно было также сыграть на жадности магловских военных и их амбициях к внеземной экспансии, убедив их в том, что без магов этот процесс невозможно осуществить. И либо земляне совместными усилиями отобьются от иномирных вторженцев, либо погибнут.

Можно было сыграть на религиозности людей и убедить их в том, что причиной катастрофы стало их неверие в богов, и те, в отсутствие поддержки, не могли более поддерживать «охранное поле» их мира. А более разумные представители, т.е. маги, могли выполнять эту функцию временно и то лишь до начала инквизиционных гонений. Следовало убедить маглов в том, что они сами избавились от всех возможных «защитников» и теперь пожинают плоды своей недальновидности. Но боги и волшебники не лишены благородства и вновь готовы прийти на помощь. Конечно, при возврате особого статуса и привилегий.

Регулус покачал головой. Что этот план, что предыдущий являлись чистой воды манипуляцией, причем довольно кровожадной. И там, и там было слишком много дыр, слишком много неопределенности. Он не хотел ввязываться в подобного рода авантюры, его устраивало нынешнее положение дел.

Лицо Гекаты исказилось в недовольной гримасе.

— Я разочарована в тебе. Думала, раз ты ниффин, то ты поймешь нашу жажду, наш голод. Но войдя в смертную оболочку, ты не вернул утерянное — ты деградировал! Трясешься над своей репутацией, однако ты думал над тем что будет, когда это тело достигнет предела? Вечный покой, вечное ничто или перерождение с чистой памятью, когда опять придется начинать все с нуля — разве это то, чего ты хочешь? Я предлагаю сделать тебе вклад в будущее, даю возможность встать на одну ступень рядом с нами, рядом со мной.

— Весьма благородно с твоей стороны, — сухо заметил мужчина, — но позволь мне самому решать, как будет лучше для меня.

Подлокотник под рукой Гекаты треснул, но эта была ее единственная вспышка гнева. Она встала одним плавным движением, оправила подол платья и направилась к выходу. Уже у самой двери она полуобернулась к магу, что решил проводить ее, и произнесла ледяным тоном:

— Ты передумаешь.

Регулус ничего не ответил, но то, как он посмотрел в ответ ей прямо в глаза, богине не понравилось. Без обожания и без страха, это было почти оскорбительно. К такому взгляду невозможно было привыкнуть. Единственное, что могла сделать Геката, чтобы сохранить лицо — это уйти как можно скорее.

«Терпение, подруга, терпение. Мальчик молод и потому своеволен. Тебе несколько тысячелетий, что для тебя пара декад. Не будем торопиться, лучше подождем, и он сам придет к нам…»

---

1) Один из эпитетов, которым называют Гекату — «Покрытая чёрным». Два других: Пюрибулэ — «Огненная мысль» и Липароплокамэ — «Сплетенная из сияния».

Вернуться к тексту

Гарри желал сражаться. Надо было противостоять надвигающемуся злу в лице Волдеморта и его прихвостней, это было очевидно. Но прежде чем вступать в битву с Темным Лордом, нужно было выиграть битву с самим собой. Со своей праздностью, слабостью, ночными кошмарами.

Несмотря на то, что на шестом курсе общее количество обязательных к посещению предметов сократилось, сложность учебного материала возросла в разы. Окна в расписании и прочие свободные периоды были не часами блаженного отдыха, а временем, когда студенты пытались справиться с огромным количеством домашних заданий, которые им задавали. Пускай контрольные и тестовые срезы были каждый день, но сами уроки стали более требовательными, чем когда-либо прежде.

Профессор Сейдж на Основах Магической Безопасности учил их применять беспалочковые заклинания. Мало того, на дополнительных занятиях, маг проводил между студентами спарринги и командные бои, нередко сам вставал на дуэльный мостик. Сейдж поблажек не давал, и Гарри, несмотря на полученные раны, считал профессора правым: одно дело сражаться против ровесника-салаги, каким являешься сам, совсем другое — сражаться с прожженным бойцом.

После зимних каникул начались платные курсы по трансгрессии. Специально присланный из Министерства инструктор обещал за двенадцать недель подготовить их к трансгрессионным испытаниям. Это было сложное магическое действие, и порой весьма опасным из-за «расщепов⁽¹⁾», поэтому многие волшебники предпочитали более медленные, но безопасные методы путешествия: метлы, портключи, камины. Но Гарри полагал: трансгрессия даст ему больше свободы, больше возможностей для выхода из опасных ситуаций.

Капитанство в квиддичной команде сжирало все оставшееся время. Гарри приползал в спальню выжатый словно лимон, но не позволял себе ныть. Ведь чем сильнее уставал мозг, тем меньше у него оставалось сил для создания кошмаров. Лучше пусть его разум сразу аппарирует из точки «Отбой» в точку «Подъем», чем устраивает ему экскурсии по царству Фобоса.

Но порой страшные видения приходили незваными гостями…

Он скользил между блестящими металлическими перекладинами, по темному холодному камню… Он скользил по полу на животе… было темно, но он видел вокруг мерцающие предметы странной переливчатой окраски… поворачивал голову туда и сюда… На первый взгляд коридор был пуст… но нет… впереди сидел человек, его подбородок отвис, и фигура его слабо светилась во тьме…

Гарри высунул язык… он ощущал запах человека… тот был жив, но дремал… он сидел перед дверью в конце коридора…

Гарри желал укусить человека… и нельзя поддаться желанию… его ждет более важное дело…

Но человек зашевелился, серебряный плащ свалился с его ног, и он вскочил. Его неясная мерцающая фигура надвигалась, нависала, он вынул из-за пояса волшебную палочку… и у Гарри не было выбора… он взвился с пола и раз, другой, третий всадил зубы в тело человека, чувствуя, как захрустели ребра и хлынула теплая кровь…

Человек кричал от боли… потом умолк… съехал по стене… кровь растекалась по полу… Нестерпимая головная боль… голова раскалывается…

— Гарри! ГАРРИ!

Он открыл глаза. Все тело покрылось холодным по­том; простыни опутывали его, как смирительная рубашка, и казалось, что к голове приложили раскаленную добела кочергу.

— Гарри!

Над ним стоял перепуганный Рон. В ногах кровати маячили еще чьи-то фигуры. Он схватился за голову: боль застилала глаза… Он свесился с кровати, и его вырвало.

— Он заболел, — послышался испуганный голос.

— Надо кого-то позвать.

— Гарри! Гарри!

«Надо сказать Рону, во что бы то ни стало сказать…»

Хватая ртом воздух, полуослепший от боли, Гарри сел. Он с трудом сдерживал подступающую рвоту.

— Твой папа, — пропыхтел он. — На него напали…

— Что? — не понял Рон.

— Твой отец! Его кто-то укусил, это серьезно, повсюду была кровь.

— Пойду позову помощь, — раздался тот же испуганный голос, и кто-то выбежал из спальни.

— Гарри, друг, — неуверенно сказал Рон, — тебе приснилось.

— Нет! — Очень важно было, чтобы Рон его понял. — Это был не сон… не обычный сон. Я был там, я это видел… Я это сделал.

Он слышал тихие голоса Симуса и Дина и не прислушивался к их словам. Боль во лбу понемногу ослабевала, но он все еще потел и его трясло как в лихорадке. Снова подкатила тошнота, и Рон отскочил назад.

— Гарри, ты нездоров, — проговорил он дрожащим голосом. — Невилл пошел за помощью.

— Я здоров! — Гарри закашлялся и вытер рот пижамой. Его била неудержимая дрожь. — Я в порядке, ты об отце беспокойся, мы должны выяснить, где он. Он истекал кровью… я был… я был огромной змеей.

Рон смотрел на него со смесью страха и жалости на лице. Это взбесило Гарри. Он взвился с кровати словно кобра и, резким движением схватив товарища за воротник пижамы, притянул его к себе. Рон не из тех, кого можно просто просить поверить, его надо давить авторитетом.

— Эта змея — фамильяр Волдеморта, я видел ее раньше, на кладбище! — Зашипел Гарри в лицо рыжего, — Мою кровь использовали для возрождения этого чудовища и меж нами появилась какая-то связь. Я знаю, что я видел, и уж поверь, еще в состоянии отличить реальность от грез. Позвони отцу! Или матери, пусть она по часам проверит, говорю ли я правду!

Гарри ослабил хватку и Рон тут же отскочил от него подальше.

Уизли с опаской глядел на него, пока шел в сторону своей кровати. Не отрывая взгляда от Гарри, он вслепую стал шарить в сумке, пока не достал на свет сквозное зеркало. Гарри видел, как тот водил пальцем по стеклу, как хмурил брови, и как с каждой секундой ускорялось дыхание рыжего. Уизли снова начал водить пальцем по стеклу и снова ждал. Наконец, в зеркале что-то замельтешило.

— Рон, что случилось? — Раздался сонный голос матриарха рыжего семейства.

— Мам, что с папой? Я не могу до него дозвониться!

За стеклом раздался тяжелый вздох.

— Мерлин, ты время видел! Я не знаю, у него ночное дежурство в ММВ, давай потом поговорим.

— Мам, пожалуйста, проверь по семейным часам, что с папой, это очень важно!

— Рональд, если эта какая-то глупая шутка…

— МАМ! — Молли уловила в интонации сына нечто такое, что заставило ее встать с кровати и спуститься в гостиную. Стекло сквозного зеркала стало ярче — женщина зажгла лампы в комнате и ахнула.

— Мерлин правый, Артур в беде! Как… Мерлин и Моргана… Как ты узнал?!

Пока Рон пересказывал то, что услышал от Гарри, в их спальню торопливо зашла профессор Макгонагалл — в халате из шотландки, очки на костистой переносице перекошены. Гарри поведал ей о своем видении под крики Уизли. К ее чести, Декан оценила серьезность ситуации и тут же повела их к директору.

Хотя на дворе стояла глубокая ночь, Дамблдор не спал, а сидел за столом, обложенный со всех сторон документами. В кабинете царил полумрак; непонятные серебряные приборы не жужжали и не пыхали дымом, как обычно, а стояли неподвижно и безмолвно; портреты прежних директоров и директрис дремали в своих рамах. Спрятав голову под крыло, спала на своем шестке за дверью чудесная красно-золотая птица, большая, как лебедь.

Директор слушал их рассказ, не отрывая взгляда от своих сцепленных в замок морщинистых рук, словно ему не было до них никакого дела, задал пару уточняющих вопросов Гарри, затем резким голосом стал отдавать короткие команды многочисленным портретам в кабинете, и нарисованные люди стали разбегаться, как гонцы, желающие как можно скорее выполнить приказания генерала. После он поставил на стол один из артефактов, подал на него энергию волшебной палочкой. С ритмичным позвякиванием прибор ожил, из серебряной трубочки наверху стали выходить маленькие клубы бледно-зеленого дыма. Директор внимательно вглядывался в дым, между бровей у него залегла глубокая морщина. Через несколько секунд дым пошел ровной струей, она сгущалась и закручивалась в воздухе… и вот уже вылепилась из нее змеиная голова с разинутой пастью.

— Они однородны — бормотал он, по-прежнему наблюдая за дымом с немалым удивлением. — но сущности разделены?

Вопрос прозвучал для Гарри загадкой. С видом мрачного удовлетворения Дамблдор слегка постучал по прибору палочкой: позвякивание замедлилось и стихло, дымный силуэт побледнел, расплылся в воздухе и пропал.

Вернулся один из обитателей портретов с новостью о том, что мистер Уизли был найден и доставлен в Мунго. Директор попросил Макгонагалл отвести ребят в Больничное крыло, чтобы они переночевали там до утра, но нервы у Рона сдали раньше.

— Да скажите мне наконец, что случилось с моим отцом! Как это произошло?

— Артур был ранен при выполнении задания для Ордена Феникса, — директор не стал ходить вокруг да около. — Сейчас Фоукс перенесет меня к вашей матери и мы с ней отправимся в больницу. Прошу, воздержитесь от распространения этой новости. Утром мы известим остальных.

Декан отвела юношей во владения медведьмы, где мадам Помфри напоила их Умиротворяющим бальзамом и велела ложиться спать. Но как можно было спать в такой ситуации? Друзья сидели на больничных койках, изредка перекидываясь парой слов, пока за витражными окнами небо не стало сереть — приближался рассвет. Когда в Большом зале обычно начинался завтрак, домовые эльфы доставили им две порции еды, но кусок в горло не лез. Вскоре их навестила профессор Макгонагалл, что принесла важные новости.

— Мистер Уизли, ваш отец жив, но находится в тяжелом состоянии. Ваших братьев и сестру я уже уведомила. Я даю вам полчаса на сборы, и после мы перенесемся камином отсюда в Мунго.

Юноши спешно вскочили с кровати и рванули в башню Гриффиндора менять пижамы на уличные мантии. Когда они вернулись, все уже были в сборе.

— Гарри, что происходит? — с испугом спросила Джинни. — Профессор Макгонагалл говорит, ты видел, как ранили папу…

Фред и Джордж развернулись к нему с такой синхронностью, что юноша вздрогнул.

— Это было… — заговорил Гарри. Им рассказывать оказалось еще труднее, чем Дамблдору и Макгонагалл. — У меня было… вроде… видение.

Он рассказал все, что видел, но изменил рассказ так, как если бы наблюдал за нападением змеи со стороны, а не смотрел на это ее глазами. Рон, мельком взглянул на него, но промолчал. Когда Гарри закончил, Фред, Джордж и Джинни продолжали потрясенно смотреть на него. Но на дальнейшие расспросы времени не было — Макгонагалл повела их к камину в Больничном крыле.

В холле больнице их встретили прочие члены Ордена Феникса: Грюм, Люпин, Сириус. Отец улыбнулся Гарри и тот почувствовал, как на душе сразу стало легче.

Палата Артура находилась на втором этаже, где лечили ранения от живых существ. Когда они вошли, Гарри с облегчением увидел, что мистер Уизли находился в сознании — мужчина полусидел, опершись на несколько подушек, и читал «Ежедневный пророк». При виде посетителей он оторвался от газеты и помахал им рукой. Рядом на стуле сидела миссис Уизли. Увидев детей, она резко вскочила и заключила каждого из них в крепкие объятия. Она сердечно поблагодарила Гарри: если бы не это ночное видение, Артура бы нашли только утром, когда было бы уже слишком поздно. Однако, когда ребята хотели расспросить их, что за задание Ордена выполнял Артур, взрослые быстро увели разговор в сторону. Когда же они стали настаивать — их и вовсе выпроводили за дверь. Вместо них в палату зашли фениксовцы.

— Прекрасно, — сказал Фред и полез в карманы. — Пожалуйста. Можете ничего нам не говорить. — Эти ищешь? — ухмыльнулся его близнец, доставая на свет самодельные артефакт-трубочки «Удлинители ушей». Все тут же вытянули руки, чтобы получить подслушивающее устройство. Раз взрослые не хотят посвящать их в свои тайны, они сами добудут информацию.

Сначала Гарри ничего не слышал, а потом даже вздрогнул от неожиданности — рык Грюма зазвучал так явственно, как будто он нависал прямо над ними и буравил своим всевидящим оком. — Обыскали все вокруг, но змею не нашли. Думаю, Сам-Знаешь-кто послал ее на разведку. Если бы не Артур, эта гадина успела бы как следует оглядеться. Значит, Поттер говорит, что все видел?

— Да, — отозвался мистер Уизли. Голос его звучал напряженно. — Знаете, Дамблдор почти ожидал этого, связь через кровь штука опасная. По-моему, он тревожился за Гарри.

— Еще бы не тревожился, — проворчал Грюм. — Малый видит глазами Сами-Знаете-Чьей змеи. Сам он, очевидно, не понимает, что это может значить, но если Вы-Знаете-Кто овладел им…

Гарри выдернул Удлинитель из своего уха, сердце у него бешено колотилось, в голову бросилась кровь. Он оглянулся на ребят. Все смотрели на него — шнуры по-прежнему вставлены в уши, а в глазах — страх.

Гарри почувствовал, как в его груди разгорается алый ком гнева. «Пялятся словно кролики на удава. Не смотрите на меня так! Это не моя вина!»

Так вот почему директор не смотрел ему в глаза! Боялся увидеть в них взгляд Волдеморта, боялся, что зеленые вдруг станут красными, а зрачки превратятся в щели, как у кошки?

Гарри отвернулся от друзей и пошел прочь по коридору. Все несчастья в его жизни так или иначе были связаны с Неназываемым, будь он проклят. Теперь понятно, почему его не хотят посвящать в дела Ордена: взрослые опасаются, что Гарри станет невольным шпионом, и через свои глаза, свои уши передаст врагу информацию. Гарри еще лелеял надежду, что после нападения его жизнь, пускай нескоро, но вернется в привычную колею. Увы, мечтать об этом теперь бессмысленно. Нет, если он хочет вернуться к мирной жизни, нужно что-то делать. Он не может жить спокойно, пока жив Темный Лорд. Но он должен сам решить эту проблему.

Когда они вернулись в Хогвартс, Гарри еще раз вызвали к директору, чтобы уведомить его о том, что со следующей недели у него начнутся дополнительные занятие по окклюменции — искусству защиты разума. Юноша был рад ровно пять секунд, пока не узнал, что обучать его ментальной магии будет Снейп.

Декан Слизерина был неприятным человеком. Вечно хмурый, он постоянно третировал студентов, отпуская довольно язвительные и даже уничижительные комментарии по поводу их умственных способностей. Профессор Снейп был скуп на похвалу, но щедр на крики и ругательства.

Как это было принято, волшебник провел вводную лекцию, где дал разъяснения того, зачем вообще нужны эти занятия:

— Ваша кровь, использованная для возрождения Лорда, кажется, создала некую связь между вами. По всем признакам, в те периоды, когда ваш ум наиболее расслаблен и уязвим — например, во сне, — вы улавливаете мысли и эмоции Темного Лорда. Директор полагает, что этому надо положить конец, так как до последнего времени Темный Лорд не подозревал о связи, существующей между вами. До сих пор вы, по-видимому, воспринимали его чувства и улавливали его мысли неведомо для него. Темному Лорду теперь известно, что вы имеете доступ к его мыслям и чувствам — вот что главное. Кроме того, он сделал вывод, что этот процесс — обоюдный. Иначе говоря, он понял, что сам может иметь доступ к вашим мыслям и чувствам… Лорд весьма сведущ в легиллименции — то есть в проникновении в чужой разум. Вы же должны научиться оборонять его!

Как и на уроках зельеварения, Снейп не собирался давать ему поблажек. Он раз за разом применял к Гарри заклятие, вытаскивал наружу различные воспоминания и приговаривал: «Очистите сознание. Освободитесь от эмоций!» Гарри, наоборот, еще больше злился от того, что этот носатый ублюдок лез в его личную жизнь и изучал ее будто-то бактерию под микроскопом. До чего же противно!

После каждого занятия Гарри мучился жуткой головной болью — шрам ныл и пульсировал так сильно, что казалось, еще немного и в его мозгах появится Марианская впадина. Гарри терпел, не смея никому жаловаться — он понимал, раз Снейп с ним не церемонится, то Неназываемый тем более делать этого не будет.

Однако, занятия пока давали лишь противоположный результат: видения-деяния Темного Лорда все чаще проникали в сны Гарри. Он мог наблюдать, как за длинным вытянутым столом сидят люди в черных балахонах. На лицах — жуткие маски, голоса из-под них звучат гулко, искаженно. Гарри видел, как они пытали и убивали людей. Юноша понимал, что никак не может помешать этому, его мысленные вопли не помогут несчастным, а потому приходилось быть всего лишь молчаливым наблюдателем. Такова была цена за осведомленность. Хуже всего было ощущать эмоции чудовища, в голове которого он притаился: садистская радость, пьянящее наслаждение чужой болью, злобное удовлетворение от того, что он находится на вершине, а все прочие ползают у его ног. Этот ужасающий экстаз бил по разуму сильнее оргазма, и Гарри боялся, что под его наркотическим влиянием перестанет видеть разницу между человечностью и чудовищностью.

Когда наступили Пасхальные каникулы, Гарри с сестрой Виолеттой решили навестить родителей. Как только они переступили порог дома, им навстречу бросилась Брауни, кисточка на конце ее хвоста трепетала от восторга. Этого книззла была свадебным подарком, когда мама вышла замуж за Джеймса. Брауни имела песочно-коричневый окрас и была размером с камышового кота, но нрав имела снисходительно-ласковый.

И хоть родители наперебой утверждали, что Хогвартс сейчас самое безопасное место, они были искренне рады видеть своих детей, а те в свою очередь были рады краткой возможности забыть про уроки и отдохнуть от каменных стен школы.

Однако уже на вторую ночь стало ясно, что это решение было ошибкой…

---

1) Явление, при котором волшебник вследствие неудачной трансгрессии оставляет в начальной её точке часть своей одежды либо тела. Объем оставляемой части может варьироваться от маленького клочка волос до целой конечности либо куска тканей, однако какой бы ущерб ни был нанесен, он, как правило, поддается восстановлению

Вернуться к тексту

Волдеморт скользил над холодной гладью мраморного пола Министерства. В душе его клокотало гремучей змеей нетерпение. Вокруг него плотным кольцом семенили Пожиратели. Не потому, что они хотели защитить своего Повелителя от нежданного удара. Нет. Они хотели найти подле него укрытия от «союзников», что беззвучными тенями летели чуть поодаль, распространяя холод и страх.

Странно, но Волдеморт чувствовал, что ему проще, ближе по духу дементоры, чем эти крысы, что называли себя его верными слугами. Ха! Воздух, что они выдыхали, насквозь про­вонял виной. Они поверили, что их Лорд по­вержен, что их Лорд погиб. Они вернулись в стан его врагов, и клялись в своей невиновности, в том, что они ничего не знали, что были околдованы… Темный маг задавал себе вопрос: как они могли поверить, что он не восстанет вновь? Те, кто знал, как он защитил себя от смерти? Те, кто своими глазами видели доказательства его безмерной силы, когда он был самым могущественным из всех теперешних волшебников? Он выдвинул предположение: может, они поверили, что су­ществует еще более могучая сила, которая может унич­тожить даже лорда Волдеморта… может, они поклялись в верности другому… может, этому сапфировому демону?

Удивительно, но ненавистный Освальд, что скрывался под маской слабохарактерного Блэка, не раскрыл своей природы перед Пожирателями и не взял их в подчинение. Неизвестно, о чем думал ниффин, но подобное пренебрежение людскими ресурсами сейчас играло на руку Лорду: он сумел вернуть почти половину ближнего круга — даже тех, с кого сняли Метки. Ведь когда их навестили старые друзья, они приняли мудрое решение: лучше вновь дать присягу, чем умереть.

Увы, глупцы тоже были: некоторым вкус свободы слишком пришелся по душе. Малфой со свитой, Руквуд, Пиритс, Грейбек поднялись довольно высоко и не горели восторгом от перспективы вернуться под длань Повелителя. У напыщенного павлина была недвижимость и активы по всему земному шару, поэтому он мог скрыться в любой миг. Дрянной алхимик, у которого золото росло только из-за управления казино, заявил, что ему больше нравится работать с организацией темных волшебников «R» — якобы те работают более тонко. К сожалению, те отказались от союза: Верукка Бакторн-Снайд, известная как Директор, не собиралась прощать тот факт, что при штурме Азкабана погибли ее брат с женой — сам Волдеморт едва ли помнил этих посредственностей, хоть они и носили Метки. Вшивый оборотень тоже зарвался: он и его клан добился широкого влияния в обществе тахинов, и теперь занимался рэкетом на магловской стороне, придерживаясь политики, аналогичной гоблинской — тахины не лезут к магам, маги не лезут к ним. Невыразимец же, став главой отдела, предпочитал лишний раз не рисковать, боясь за свое кресло. Последнее было особенно досадно: Руквуд, вызнав, зачем именно Волдеморт хочет посетить Отдел Тайн, напрочь отказался сотрудничать и даже наоборот — усилил охрану вразы. Пришлось искать обходные пути: благо жадных и трусливых сотрудников в Министерстве хватало.

— Прошу, Повелитель, — один из Пожирателей указал на золотые двери лифта, — нам нужно спуститься вниз. — Он чуть не споткнулся, идя спиной вперед, стараясь заглянуть в лицо Лорда и стараясь найти в нем одобрение. Уголки змеиных губ едва заметно приподнялись в улыбке. Ах, если бы у остальных глаза горели такой же преданностью.

Барти Крауч-младший своей верностью, да и манерой поведения напоминал шишугу⁽¹⁾. Когда Волдеморт скитался бесплотной тенью, химерой, что обретала форму, только вселяясь в чужое тело… Барти единственный не переставал надеяться на возвращение Повелителя и предпринял множество усилий, чтобы найти его, пускай делать это приходилось осторожно из-за поводка, что накинул на него родной отец. Но рано или поздно Железный Крауч потерял бдительность и верный тьме пес не упустил эту возможность. И хотя выученный им парселтанг был откровенно плох, его словарных крох хватило, чтобы Нагайна вышла на след верного слуги.

А дальше шли длинные ночи, где они строили планы и копили силы. Действовать приходилось осторожно, дабы не привлекать лишнее внимание. Пару раз они чуть не не оказывались на грани фола, например, когда они поняли, что Гарри Поттер каким-то чудом выжил или же когда при штурме тюрьмы их встретило больше авроров, чем ожидалось.

Их активность засекли маги из Ордена Феникса. Они уже предприняли несколько попыток помешать планам Пожирателей. Их усилия были тщетны, и Волдеморт втайне посмеивался над этими жалкими потугами помешать неизбежному. Однако то, что ниффин до сих пор не дал о себе знать, вызывало в Лорде странную гамму чувств: он одновременно ждал и боялся его появления; расслабленно выдыхал и злился, когда очередной рейд подходил к концу, а признаков демона все не было.

Они приблизились к черной двери в конце коридора. Взломать охранные чары оказалось проще, чем ржавый замок. Пожиратели вместе с дементорами вбежали в просторную круглую комнату. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.

«Куда теперь?» — Волдеморт задал мысленный вопрос тварям в балахонах. Те слепо стали кружиться по комнате, подплывая к каждой из дюжины дверей, пока их длинные когти не стали скрести одну.

Новая комната, прямоугольная и слабо освещенная, была больше последней, а пол ее спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты, не торопясь спускаться вниз — уж слишком эта комната смахивала на зал заседаний, где проходили судебные заседания Визенгамота. И пускай здесь в центре не стоял стул с цепями или клетка с шипами вовнутрь, а на скамьях не сидели зеваки, дементоры-то были на месте, а они лучше всех навевали неприятные воспоминания. На дне ямы возвышалась каменная платформа, а на ней — купол из черного металла с выгравированными защитными знаками. По краям от него высились две статуи рыцарей — каждый по восемь футов высотой⁽²⁾. Что-то в них не понравилось Волдеморту: они не были похожи на доспехи средневековых рыцарей, что можно было в изобилии увидеть в коридорах Хогвартса; их нельзя было отнести к какой-либо эпохе, стране или династии. Но то, что доспехи и купол были весьма новыми, не вызывало никаких сомнений.

— Арка Смерти должна быть здесь, — голос Волдеморта прошелестел по залу и отразился в его высоких сводах. — Что ж, посмотрим.

Он дрожал от нетерпения или — в этом он был не совсем уверен — его разум резонировал с желанием потусторонних тварей. У них был общий враг, они же и дали подсказку Волдеморту, как нарастить силу и избавиться от угрозы со стороны ниффина. Сапфировый демон причинил дементорам немало хлопот, но до них дошли слухи, что и его можно серьезно ранить.

Лорд хмурым взглядом обозрел купол и двух стражей — за свою жизнь он немало путешествовал по миру, посетил изрядно подземелий и взломал порядочно гробниц. Он подал знак Пожирателям, чтобы те были готовы к сражению — сама атмосфера располагала к ней.

Волдеморт стал колдовать каскад заклинаний, пытаясь разглядеть плетения защитного саркофага. Наконец он нащупал слабое место в узоре и стал методично его разрушать. Однако, чем больше сил он вкладывал, тем, казалось, плотнее становился контур. Темный маг почувствовал, как в его душе разгорается холодное бешенство.

Он почувствовал, что в воздухе что-то переменилось. Его шестое чувство буквально кричало об этом. Дементоры забеспокоились. Они стали хаотично носиться в воздухе, будто ища кого-то. Темные тени кружились по комнате, все больше сжимая невидимое кольцо вокруг купола. Они спускались все ниже и ниже… Вдруг от одного из странных рыцарей разошлась широкая волна пламени.

Раздался дикий визг боли, и потусторонние твари рванули прочь, но языки пламени припустили за ними, как одушевленные, мыслящие, стремящиеся убить их существа. Волдеморту была знакома эта форма темной магии — он сам не раз сжигал дома недругов Адским огнем. Лорд применил контрзаклинание и пламя стало утихать. Точнее, он так решил, что оно утихло, но когда огонь окрасился в синий цвет, до него дошло, что вражеский заклинатель просто сменил формулу с Pestis Incendium на Protego Diabolica: неплохой вариант, если нужно сжечь врагов и не задеть союзников. Но как бездушный голем может кастовать заклятия и почему дементоры так всполошились?

Пожиратели принялись атаковать первого рыцаря, но тут ожил второй страж и стал прикрывать своего напарника. Пока один огненными щупальцами хватал, пронзал и сжигал дементоров, второй парировал чары темных магов.

Дверь в комнату с грохотом распахнулась и через проем в зал всыпали члены Ордена Феникса: Сириус Блэк, Люпин, Грюм, Тонкс и Кингсли. Им потребовалось всего лишь мгновение, чтобы оценить ситуацию и броситься в бой. Пожирателей смерти ошеломила атака с тыла. Дементоры бросились на них, но серебристые звери не подпускали их к магам, наоборот, теснили их к пламени.

Волдеморт стал атаковать новоприбывших, однако второй рыцарь насел на него с удвоенной силой. Пытаясь избавиться от надоедливой куклы он послал в нее Аваду. Страж трансфигурировал перед собой небольшой щит, что разлетелся на осколки. В голове мага мелькнула нелепая мысль: голем был довольно умен и голем боялся погибнуть.

Однако, ему не позволили долго размышлять в этом направлении. Яркая вспышка осветила комнату: в воздухе, распахнув крылья, завис феникс.

— Что… — воскликнул Волдеморт, бешено озираясь. Его Пожиратели валялись на земле, связанные, и жалобно стонали, а к нему не торопясь, приближался седовласый старик: — Дамблдор!

— Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — спокойно произнес чародей. — Сейчас подоспеют мракоборцы…

— К этому времени меня здесь не будет, а ты будешь мертв! — рявкнул Волдеморт. Он послал в Дамблдора смертоносное заклятие, но промахнулся, и на одной из ступеней амфитеатра осталась опаленная выбоина. Дамблдор сделал неуловимое движение палочкой; сила вырвавшегося из нее заклинания была так велика, что у окружающих людей волоса встали дыбом. Волдеморту пришлось сотворить из воздуха сверкающий серебряный щит. Заклинание, каким бы оно ни было, не нанесло щиту видимого ущерба — он лишь загудел, точно гонг, и от этого звука у всех заложило уши.

— Ты не собираешься убивать меня, Дамблдор? — воскликнул Волдеморт, и его красные глаза над щитом насмешливо сощурились. — Считаешь себя выше такой жестокости?

— Мы оба знаем, что это бессмысленно, — возразил Дамблдор, по-прежнему приближаясь к Волан-де-Морту; тон его был так небрежен, будто они собрались поболтать за кружечкой пива. — Что ж, твоя неспособность понять, что в мире есть вещи, которые гораздо хуже смерти, всегда была твоей главной слабостью…

— Ха, думаете, что загнали меня в угол? — Волдеморт усмехнулся уголками безгубого рта и направил паллочку в потолок, — Бомбарда Максима!

Паралелльно с этим он отдал мысленный приказ некоторым своим людям, безумным фанатикам, что нужны были здесь только для того, чтобы в нужный момент отдать свои жизни за него и дать ему сил. Несколько Пожирателей перевернулись на живот, высунув язык меж зубов и со всей силы приложились головой об пол. Из их ртов хлынула кровь, но в общей суматохе этого не заметили, да и их лица были скрыты глубокими капюшонами с прорезями для глаз. Редким везунчикам удалось преодолеть связующие чары, и они бросились наутек, отстреливаясь от преследователей. Среди них была и Беллатриса Лестрейндж. Она сбила Кингсли с ног пыточным проклятием, а когда ей наперерез бросилась Тонкс, безумная ведьма хищно усмехнулась: выродок от ее сестрицы, что раздвинула ноги перед грязнокровкой, сама нарвалась. Зеленый луч ударил почти в упор.

Первый рыцарь, будто что-то почувствовав, мгновенно обернулся в их сторону и в один рывок оказался рядом с упавшим метаморфом — волосы ее посерели подобно пеплу.

Тела мертвых Пожирателей забились в судорогах. Лишеные материи дементоры яростно сцепились за свежие вместилища.

На размышления времени не было. В ладони стража вспыхнул фантомом полупрозрачный камешек с треугольным клеймом. Он сжал его в ладони, что зажглась сапфирным пламенем, и с размаху ударил в грудь Тонкс.

Волшебница судорожно вздохнула.

Черный саркофаг выгнулся вовнутрь и рухнул. Каменная арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она еще не рассыпалась в пыль, раскололась по вертикали. Черный занавес надулся словно парус пиратского корабля. Жалкие остатки дементоров рванулик нему, и он принял их в свои липкие объятия, раздувшись еще сильнее. Опоры арки затряслись, повалились набок, и черная масса хлынула на платформу, явив на свет огромного спрута.

Одно из щупалец схватило какого-то бедолагу и потащило к себе дабы полакомиться. Второй рыцарь трансфигурировал свою руку в длинный клинок и начал рубить спрута, пока ему не удалось вырвать жертву из его объятий. В следующий миг страж при помощи левитирующих чар забросил связанного Пожирателя через пролом на верхний уровень.

— Наверх, быстро! — Раздался резкий приказ. Голос отдавал такой силой, что ни у кого даже не возникла мысль ослушаться. Да и не особо хотелось находиться рядом с неизвестной тварью. Маги стали аппарировать прочь, не забыв прихватить с собой пленных и раненных: они интуитивно чувствовали, что не следует никого оставлять твари на съедение.

Как только все переместились в Атриум, стражи последовали за ними. Один из них взмахнул рукой: пролом в мраморном полу закрыла фиолетовая пленка барьера.

Потусторонняя бестия завизжала в бессильной ярости, ведь добыче, такой яркой, горячей, живой, удалось ускользнуть.

В атриуме обстановка была не лучше. Сразу было видно, что дуэль меж Волдемортом и Дамблдором шла с размахом. Все окна, выходящие в просторный холл, зияли черными провалами разбитых стекол. Фонтан волшебного братства — главное украшение Министерства — был разрушен, а его постамент был сиротливо пуст. Мраморный пол был испещрен выбоинами от чар, в которых уже начала скапливаться вода. То тут, то там валялись обломки золотых статуй. В воздухе витал запах гари и каменной пыли.

Камины вдоль стен заискрились изумрудно-зелеными языками пламени, и из них бесконечным потоком стали выбегать маги и волшебницы. Увидев потрепанных битвой людей, несколько авроров ощетинились палочками, пока до них не дошло, кто находится перед ними. В толпе можно было распознать Министра магии, что выглядел совершенно ошеломленным. От увиденного зрелища ноги его обмякли, и двум крохотным золотым фигуркам эльфа-домовика и гоблина, пришлось вести Корнелиуса Фаджа под руки.

— Он был здесь! — воскликнул человек в алой мантии, с волосами, собранными в хвост. Он указывал на кучу золотых обломков по другую сторону зала, — Я видел его, мистер Фадж! Клянусь, это был Вы-Знаете-Кто — он схватил женщину и трансгрессировал!

— Знаю, Уильямсон, знаю, я сам его видел… — промямлил Фадж. Под его мантией в полоску виднелась пижама, а задыхался он так, словно только что пробежал несколько миль. — Клянусь бородой Мерлина… здесь… здесь! В Министерстве магии!.. Да как же так… в это невозможно поверить… честное слово… да как это может быть!..

— Отрицать очевидное больше невозможно! — сказал Дамблдор, делая шаг вперед, так что новоприбывшие впервые обратили на него внимание, статуи эльфа и гоблина зааплодировали, а Фадж так подскочил от неожиданности, что едва не потерял шлепанцы, — Несколько минут назад вы собственными глазами видели доказательство того, что весь последний год я говорил вам правду. Лорд Волдеморт возродился, пора вам наконец внять голосу рассудка!

Пока Дамблдор давал объяснения Фаджу и его свите, мимо них прошел кудрявый волшебник с отметинами оспы на лице, и подойдя к краю разлома, застыл с мрачным выражением лица.

— Вы расскажете мне, что произошло в моем Отделе, — негромко произнес он. — Блэк, Рош, будьте любезны, объяснитесь!

Стражи переглянулись. Ток энергии в доспехах, что едва заметно просвечивал, словно вены, замер, и рядом с Руквудом без каких-либо эффектов появились две человеческие фигуры.

— Как видишь, Волдеморт добился того, что Арка Смерти оказалась разрушена и произошел прорыв с той стороны.

— Как вы могли это допустить? — Мужчина бросил взгляд вниз, на черную гидру, что билась в плену пурпурного Узилища. — Вы же давали гарантии, что шлюзовая камера надежна!

— При нормальных условиях эксплуатации, а не экстремальных, — резонно заметил Регулус. — Поверь, мы добились того, чтобы свести количество жертв к минимуму. Переговоры вышли весьма непростыми…

— Какие переговоры? — Зарычал Август.

Блэк немного помедлил, прежде чем ответить.

— Переговоры с теми, кто поощрял действия Неназываемого. С теми, кому выход Смерти был выгоден. С теми, кому хотелось вернуть те «славные времени», когда люди, впадая в отчаяние, могли уповать лишь на высшие силы. С теми, кто кормится жертвоприношениями. С теми, для кого молитвы является валютой, — с каждой брошенной фразой в голосе Регулуса звучало все больше тихой ярости.

Губы Августа сжались в тонкую линию.

— Надеюсь, Комната Времени цела…

— Разумеется, однако, прошу заметить, что нынешний сценарий, хоть и является трудным в прохождении, позволит магическому сообществу добиться успешной экспансии в течении века. Такое трудно сыскать в альтернативных ветках после тысяча шестьсот восемьдесят девятого.

Глава невыразимцев прикрыл глаза и стал массировать переносицу.

— Мордред, Регулус, как же ты порой бываешь невыносим! Прекрасно, что еще мне следует знать?

Волшебник обернулся в ту сторону, где стоял Фадж и носовым платком протирал вспотевшую шею. Бросив на него оценивающий взгляд, Блэк покачал головой и едва заметно вздохнул.

— Нужно сместить Фаджа до того, как он успеет сместить тебя. Когда рухнет Статут, его Кабинет не сможет оперативно отреагировать.

— В смысле «Когда рухнет Статут»? — Голос Руквуда от волнения поднялся на пару октав, — Разве вы не сдержали прорыв с той стороны?

— Мы сдержали его конкретно в Этом месте, — интонационно выделил последнее слово Блэк. — Разрушение Арки Смерти — просто верхушка айсберга. Скоро вы и сами все поймете…

---

1) Шишуга похожа на Джек-Рассел-терьера, только хвост у неё раздвоенный. Порода искусственно выведена магами, поскольку шишуги очень дружелюбны по отношению к волшебникам и крайне враждебны к маглам и сквибам. Это собака-мусорщик, она употребляет в пищу абсолютно всё — от садовых гномов до старых покрышек.

Вернуться к тексту

2) 8 футов = 243,84 см. Для сравнения рост Хагрида — 11,6 футов = 353 см

Вернуться к тексту

Примечания:

Deus post scaenae — (дословно с латинского) — Бог за кулисами

---

«Удача, судьба, шанс и хаос — основы изучения Энтропии. Эта Сфера изучает систему и случайность — и, таким образом, познает совершенно случайное созидание и разрушение. Со временем, все распадается на случайные компоненты, и, аналогично, несвязанные, разрозненные ситуации образуют конечный результат. Энтропия, будь то термодинамическая теория или метафизическая метафора, описывает довольно простой факт — все разрушается, но из обломков рождаются новое.»

Регулус прекрасно осознавал тот факт, что «стабильность» — это общественная ложь, самообман для внутреннего успокоения. Реальность меняется каждое мгновение и причина тому: люди, демоны, боги, да вообще любая тварь, обладающая хоть толикой повествовательной силы. Прошлое и будущее — все можно изменить, переписать. Силу имеет лишь тот, кто находится в центре внимания, о ком говорят, о ком думают, чье дело продолжает жить.

Тахины утратили свой божественность, а боги были забыты, не потому что они были слабы, а потому что оказались «статичны», «постоянны». Они не выходили за пределы границ статуса, коим наделили их люди, и потому не менялись, когда менялся мир вокруг. Они не адаптировались, не двигались в ногу со временем, и потому остались позади.

А когда ты находишься в отстающих — все, что тебе остается, это злость и отчаяние.

Тахины смирились со своим поражением и научились жить в новом мире, незаметно и спокойно.

Но вот старые боги… Их обида была сравнима лишь с их продолжительностью жизни, и потому там, где у гордости тахинов шрамы уже выцвели, у небожителей еще лилась кровь. Поэтому для них было совершенно логично вновь обрушить людскую цивилизацию в пучину отчаяния. Все, что люди выстраивали так долго было для них не важнее, чем песочный замок на пляже: но зачем дожидаться приливной волны Времени, когда можно самому подбежать и пнуть со всей силы?

Устроить Выход Смерти было просто, тем более, этот трюк не раз проворачивался в прошлом. Это привело бы к радикальным последствиям для человеческого общества и экосистемы планеты. Однако этот трюк не понравился воплощениям новых Богов: Медиа, Интернету, Фарме, Корпе, Техно и прочим, — ведь они существовали только благодаря современности. Множество сущностей стали одновременно влиять на поток возможностей, воздействуя на вероятность, вызывая перемены и случайные события по собственному желанию.

Ткань реальности тянулась и трещала, будто тряпичная игрушка, что вот-вот разорвется на части. Она и разрывалась. Несколько раз. Пока в противостояние не вмешались Киты⁽¹⁾, которым несколько поднадоело поворачивать время вспять. Они «устали от детских ссор» и «лучше всем немного остыть и подумать над своим поведением». Самых шумных временно заперли в подпространстве, но что для богов какие-то жалкие двенадцать часов, а именно столько могли сдерживать их Киты.

«Почему бы не потратить это время с пользой и не пообщаться поближе?» Вот что Геката предложила Регулусу, собираясь на переговоры. «Пора расширять твой круг общения!»

Из Финвала они переместились сразу в Дом на Скале, хотя его материальное воплощение находилось в Висконсии, США, неподалеку от Мэдисона. И хотя они перемещались через Умбру, на дорогу все равно потратили некоторое время. Они летели через океан звезд, а вокруг шумели волны силы. Спутники старались не смотреть друг на друга. Геката парила, ловя потоки ветра своими совиными крыльями. Регулус падал, словно комета, оставляя за собой огненный след. Приземление тоже было разным: богиня мягко ступила на ночной пляж; маг же с громким шипением стал тормозить о водную гладь, но и ему пришлось пробежать несколько шагов по песку, чтобы не упасть. Геката бросила взгляд на выросшие фульгуриты⁽²⁾ и ехидно улыбнулась — звезды всегда оставляют за собой след.

А потом — как это бывает во сне — они не пошли к дальнему залу. Они уже были там. Строение было огромное, но примитивное. Стены деревянные, а крыша крыта соломой. В середине зала горел огонь в выложенном камнями очаге, и от дыма щипало в глазах.

— Ну почему мы собираемся именно здесь? — С легким раздражением вздохнула Геката.

— А где мы? — Едва слышно спросил ее Регулус.

— Это Валаскъяльв, — не найдя понимая на лице спутника, женщина тихо продолжила, — один из чертогов Одина. Убожество…

Вдоль стен тянулись деревянные скамьи, на которых сидели — или стояли рядом — ничем непримечательные, но совершенно разные по возрасту, этносу и достатку люди. Некоторые держались поодаль друг от друга, другие же, наоборот, теснились кучей.

Блэк медленно повернулся, разбрасывая вокруг себя каскады образов себя: каждое застывшее мгновение, каждое мельчайшее движение продолжались в бесконечность. Казалось, кругом были вполне заурядные люди. Но стоит только вглядеться чуть сильнее…

Он смотрел на старого негра с тоненькими усиками, в спортивном клетчатом пиджаке и лимонно-желтых перчатках и в то же время на том же месте он видел расцвеченного драгоценностями паука ростом с лошадь, с глазами, похожими на изумрудные туманности, и, пристально глядя на него, паук важно поднял длинную ногу; одновременно он глядел на исключительно высокого человека с кожей цвета тикового дерева и тремя парами рук, в тиаре из страусовых перьев, с лицом, раскрашенным красными полосами; он видел и чернокожего мальчишку в лохмотьях, левая нога у которого распухла и в ране ползали черные мухи; и за всеми этими личинами он видел крохотного коричневого паучка, притаившегося под пожухлым желтоватым листом. И изучая эти обличья, Регулус четко осознавал, что они есть одно.

Другие гости были не менее интересные…

Седой иммигрант из Восточной Европы в поношенном дождевике, с одним железным зубом был приземистым черным созданием, что было темнее, чем сама тьма вокруг, и глаза у него были как два раскаленных уголька; а еще он был князем с длинными волосами и усами, струившимися на невидимом ветру, лицо и руки у него были в крови, торс украшали синие татуировки завитков и спиралей.

На противоположной стороне зала люди тоже притягивали своими образами.

У американца-байкера в черной кожаной куртке и темных очках светлая кожа то и дело переливалась ртутью; пламя мигнуло и на его месте уже стоял киборг, чей стальной скелет — сплошь стержни и поршни, а глаза, наполненные жаждой убийства, — две багровые лампочки. Одна женщина в пиджаке вообще не имела нижней половины тела, что однако ее совсем не смущало; но ноги периодически появлялись, когда за плечом дамы появлялась небольшая тучка или мини-солнышко. Пару ей составлял мужчина в дорогом костюме без головы; он обратился в гигантскую ладонь с зажатым в ней золотым глобусом.

В центре зала спорили двое: одноглазый старик, призрачные вороны вонзали клювы в его голову, словно пробуя его мысли на вкус, и старуха в красном сари, между бровями которой поблескивал синим крохотный драгоценный камень.

— Я не называл тебя ребенком, Мама-джи, — примирительным тоном сказал Один, а это был именно он. — Но кажется самоочевидным, что старых богов здесь игнорируют. Новых принимают так же быстро, как и бросают, выбрасывают ради следующего писка моды. Вы или уже позабыты, или боитесь, что устареете, или, может быть, просто устали от жизни, где правит бал людская прихоть.

— Единственное, что кажется самоочевидным, — оборвала его старуха, поднимая руку (а за ней, через нее, над ней эхом поднялся черный палец с острым когтем), — это твоя жажда славы. Согласна, одним приходится легче, другим — тяжелее. Мне не на что жаловаться. Дома в Индии осталась моя реинкарнация, которая живет много лучше моего. Но я не завистлива. А тебе все мало.

— Среда, ты все никак не угомонишься. В прошлый раз тебе так и не удалось пролить божью кровь. Так ты решил отнять еду вообще у всех, погубив род людской! Кали, дорогая, рада тебя видеть.

Геката распахнула для объятий все шесть рук и улыбнулась тремя ртами, меховой воротник ее шафранной мантии зашевелился и соскользнул джарви к ногам. Старуха тоже выпустила вторую пару рук, ее кожа приобрела глубокий синий цвет. Женщины обнялись и расцеловались.

— Геката, — увидев новоприбывших, старик поморщился, — а ты, я погляжу, хорошо выглядишь, прямо вся лоснишься от упования. Откуда столько веры?

По углам тревожно зашептались. Старые боги смотрели на нее с изумлением, ведь они были очевидцами тех времен, когда Геката стала стремительно терять свой вес во фракции Олимпе.

— Завидуете, — усмехнулась Трехвидная. — Конечно, когда я все потеряла, я начала изучать людей, чтобы понять, что же я упустила. И осознала, что порой качество важнее количества. У меня мало последователей, но зато они отдают себя целиком, сгорая без остатка. И получают награду сторицей. Ведь боги должны не только брать, но и одарять. А вы все будто забыли про это.

— Вот еще, давать что-то этим пигмеям. Пускай, сначала, заслужат нашу благосклонность!

Одни боги поддержали Всеотца хором дружных голосов, другие не торопились с выводами.

— Ты не способен даже самолично обрушить гнев божий на людей, и потому решил воспользоваться брешами в мир мертвых, чтобы утопить всех в потоках антиматерии. Ты хочешь открыть дверь, которую не сможешь после закрыть.

Со скамьи поднялся юноша-китаец, у него были женоподобные черты лица, на лбу красовалось изображение лотоса; он плавно подъехал на роликах к спорщикам и встал рядом с Гекатой.

— Почему мы вообще слушаем этого асгардца? — возмутился юноша. — Он пришел из иного мира и не любит Землю так, как мы. Мои родители были простыми смертными, многие из вас, — юноша обратился к новым богам, — родились из мыслей людей. А этот старик предлагает погубить их.

— Нэчжа, я никогда не утверждал, что я хочу разорвать барьер для гибели людей. Мне просто уже осточертело это место, и я хочу вернуться домой. Полагаю, Вишну и Лакшми, вы меня поймете, вы ведь тоже тоскуете по Вайкунтхе. Но мы слишком ослабли, чтобы пройти этот путь, а значит жертвоприношения необходимы.

— А кто в этом виноват? — Хмуро заметил какой-то циклоп, — Если бы ты не отрезал туманность Эдема от путей Иггдрасиля, они бы не изолировали Мидгард. Все привычные логистические цепочки оказались нарушены и в итоге это задело всех. А сейчас ты собираешься прорвать блокаду, но какой ценой?

Боги зашумели, поднялся невообразимый гвалт.

Геката подняла руку, привлекая внимание.

— Не будем уподобляться падальщикам и стервятникам. Раз люди не хотят поклоняться нам просто так, не будет требовать от них веры насильно. Вместо этого, почему бы не построить с ними рыночные отношения. Они далеко уже не те туземцы, коими мы их встретили.

Тогда выступил с речью байкер:

— В ее словах логика есть. Если запустить один из сценариев Апокалипсиса, это даст прирост лишь доминирующим пантеонам: христианству, буддизму и исламу, все остальные останутся не у дел. Но если дать им информацию, убедить их, что они не одни во Вселенной, их природное любопытство и жадность заставят их самих наводить мосты. Конечно, у них нет ни времени, ни магических умений, ни технологий, на все это — но мы можем им дать это. В кредит.

— И где мы возьмем посредников? У нас практически не осталось жрецов, а пророки стоят слишком дорого, наши сбережения вероятностей почти на нуле.

— Вам нужен кто-то, кто не зависит от веры, но в то же время наделен силой, — заметила Геката, — Тогда позвольте представить вам моего друга, Регулуса.

Все взоры обратились на мага.

Один прищурил свой единственный глаз.

— Кто ты? — Спросил он. — Ты не похож на нас.

— Сочту за комплимент, — ровным тоном ответил Блэк.

Геката, видя напряжение между мужчинами, продолжила как не бывало.

— Он выручил меня в трудную минуту и с тех пор я периодически гощу в его домене, в Бездне.

Новая волна шепотков пробежалась по залу. *Бездна* *Бездна* — это слово передавалось от одного бога к другому, вызывая неясное волнение.

Регулус окинул собравшихся холодным взглядом.

— Я пришел лишь по одной причине. Мне не нравится, что в ваши интриги будут втянуты маги. Если вы недостижимы для людей, тогда волшебников сделают козлами отпущения. Я этого не потерплю.

Один нахмурился.

— Магия — это привилегия. Люди не имеют на нее никаких прав. А ты, Геката, — ас повернулся к ней, — последовала дурному примеру Прометея и начала их обучать. Они начали творить хаос. А хаос, — Один смерил нечитаемым взглядом Блэка, — всегда привлекал внимание Бездны.

— С тех пор, как ты пустил ситуацию на самотек, ты перестал считаться Защитником Мидгарда и более не имеешь права принимать решения за местных жителей.

— Я их создал!

— Как и Яхве, Зевс, Хнум и прочие, — возразила старуха в красном сари, — Каждый приложил руку. Да, мы их растили, обучали, а они почитали нас, искали нашей защиты. Но люди выросли, обрели самостоятельность и мы их отпустили. А теперь мы можем лишь попросить позаботиться о нас, как мы заботились о них в начале пути. И если у них осталась хоть капля сострадания, если они хоть немного любят своих стариков, они нам помогут.

Регулус едва заметно покачал головой. Мама-джи была истинной матерью, любящей и добродетельной. Но Один был империалистом, захватчиком. У каждого из них была своя правда.

— Вы хотите вернуть силы, мы же хотим сохранить жизнь магам, — Геката примирительно положила руки на плечи Одина и Регулуса. — Так давайте работать совместно, и каждый получит то, что желает, главное — суметь договориться…

* * *

Регулус смотрел сквозь пролом в полу на черную гидру и злился. План Гекаты шел полным ходом. Потоки антиматерии начали просачиваться в этот мир. Но жизнь будет бунтовать, бороться, меняться. Энергия Бездны лишь ускорит этот химический процесс.

Вскоре начнется паника и хаос, но маги должны будут помочь магглам организоваться. Старые боги игр и новые боги технологий уже разработали механизм контроля и наблюдения за всеми протекающими процессами, а также быстрого обмена информацией.

Магглы не могли взаимодействовать с реальностью так, как это умели боги, а на то, чтобы обучить их тому же, что умели маги, требовалось время. И наставники.

Техно создали маленьких разумных машин, Таламус, которые должны были исполнять роль индивидуальных помощников на первое время. Эти механические фамильяры были напрямую связаны с информационными серверами Квазара, чтобы давать ответы на простые вопросы, а в случае необходимости могли отправить запрос о помощи. Сейчас шли последние этапы верификации Таламусов.

Грядущим переменам можно либо противиться, либо принять их. Колесо истории не остановить, можно лишь править им в нужную сторону.

Блэк чувствовал, как после собрания божеств, его силы медленно, но непреклонно стали расти. Что было тому причиной?

«Они решили, что ты новый эмиссар Бездны. Ведь Бездна всегда жаждет репрезентативной, богоподобной сущности. Я не стала их разубеждать. Не благодари.»

Ответ от Гекаты пришел довольно быстро. Их связь после собрания тоже укрепилась.

«Я не просил об этом!» — возмущению мага не было предела, — «Что за игру ты затеяла? Разве настоящий бог Бездны не будет возмущен.»

«Что значит — настоящий? Мы существа региональные. Аид и Хель, Яма и Синигами — все они боги смерти, но не сама Смерть. Алиса, по прозвищу Белый Хаос, и Чужой уже оставили этот пост. А Человек в стене еще не родился. Я просто предложила лучшую кандидатуру для данного сектора. Ведь богов формирует вера людей. Но что будет, если боги сами начнут верить во что-то… или в кого-то, ммм?»

«Если все это было затеяно ради статусности, то…»

«С помощью контракта Бездны можно превратить любого человека в мага в кратчайшие сроки.»

Регулус некоторое время молчал, раздумывая.

«Геката… Спасибо.»

---

1) Их предок заключил договор со Старшими Богами, (возможно с самим Хроносом), чтобы спасти мир от Кракена ((одного из аватаров Ктулху), который собирался уничтожить Землю. В обмен на свою магию они должны были вечно рисовать охранные сигилы на дне океана. Они даже создали систему защиты от сбоев, в которой, если Кракен выйдет из своей тюрьмы, время будет перенесено на двенадцать часов назад, чтобы проблему можно было устранить.

Вернуться к тексту

2) Кораллоподобные трубки из пузырчатого стекла, которые образуются после удара молнии в песок или твёрдую горную породу

Вернуться к тексту

В СЕДРЦЕ МИНИСТЕРСТВА ПРОИЗОШЕЛ ТЕРАКТ

В здании Министерства Магии произошел взрыв энтропийного характера. В заявлении, сделанном в пятницу вечером, Корнелиус Фадж подтвердил, что ответственным за произошедшее является Тот-Кого-Нельзя-Называть. «К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, возродился и снова находится среди нас, — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам. — Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что мятеж азкабанских дементоров достиг апогея: мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда. Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны»; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу».

Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением — ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что «упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы». Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нелъзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства и провели мощный темномагический ритуал. Это привела к тому, что потоки антиматерии из иной реальности хлынули в наш мир, что привело к серии одновременных выплесков пустоты, взрывы от которых еще продолжают громыхать по всей планете.

Альбус Дамблдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти.

Тем временем Регулус Блэк, основатель и исполнительный директор «Квазар Индастриз» выступил с официальной позицией и призвал магов проявить лояльность к поставленным под угрозу простецам и начать спасительную миссию дабы минимизировать жертвы от нашествия дементоров.

В связи с подобной чрезвычайной ситуаций в Визенгамоте планируется экстренное заседание…

Нимфадора знала, что умерла.

Она ясно помнила, как на нее выскочила обезумевшая Беллатриса, слова Убивающего заклятия, зеленую вспышку перед глазами.

Все исчезло.

А сейчас она сидит в кабинете дежурного аврора и отвечает на стандартные вопросы: как они узнали о нападении, когда прибыли, сколько было нападавших.

Что же случилось?

Ее сознание включилось резко, как после кратковременного обморока. По всему телу шли судороги, но ей не дали времени прийти в себя. Ее подняли и куда-то понесли. Стоял жуткий грохот, скрежетал металл, кто-то кричал. Желудок ухнул вниз, свет резанул по глазам.

Связанные Пожиратели. Причитающий Министр. Вспышки колдокамер.

Ощущения победы не было. Лишь чувство неимоверной усталости и опустошенности. Хотелось лишь одного — вернуться домой.

Когда она вернулась в съемную квартиру, на часах было уже шесть утра. Нимфадора с тоской посмотрела на заправленную постель и потащилась в душ. Раны и ссадины неприятно щипало. Пока она наносила лечебные мази и клеила медицинские пластыри, в голове медленно словно жернова ветряной мельницы вращались мысли: на работу не хотелось, может взять отгул, хотя бы на день, а там и выходные настанут… Тонкс нахмурилась. Вроде она видела в Министерстве мистера Блэка. А он ее видел? Поймет ли он ее или будет недоволен? Лучше не рисковать.

Взгляд упал на жестяную коробочку с гравировкой ходака на ней. Для сотрудников Квазара пользоваться подобным противосонным было вполне нормально, но Тонкс редко прибегала к этому веществу, боясь подсесть. Но сегодня она была так вымотана… Она протянула руку к упаковке, но замерла, так и не взяв ее. Она видела БЛЭКА. Что он там делал?

Тонкс вскочила, подбежала к сумке и начала в ней рыться, пока не достала на свет небольшое блюдце. Если бы ей кто-нибудь десять лет назад сказал, что у нее будет личный Омут Памяти, она бы покрутила пальцем у виска. Однако прогресс не стоял на месте — вместо неподъёмных каменных чаш, что стоили, как шкура василиска, появились портативные модели, что не уступали, а даже превосходили по качеству гигантов прошлого.

Она вытянула нить воспоминаний сегодняшней ночи, чтобы разобраться.

Патронус Дамблдора. Общий сбор. Мертвый дежурный в холле Министерства. Позолоченная решетка лифта. Черный мрамор коридора. Синее пламя свечей. Шум за дверью. Пожиратели. Дементоры. И Адское пламя. Первый удар, что застанет врасплох. Адреналин. Сердце стучит. Глаза слезятся от вспышек заклятий. Ударить. Увернуться. Атаковать. Защищаться. Обезоружить. Связать. Удержать. С последним пунктом промах. Зеленая вспышка.

Вздох. Судороги.

Она вернулась в воспоминании назад. Заклятие точно попало в нее. Аккурат в ключицу. Но она осталась жива.

Тонкс провела по месту удара пальцами и поморщилась — рядом находился синяк, что уже начал наливаться синевой.

Что было дальше…

Она была явно не в себе, что однако не мешало глазам смотреть, ушам слышать, а мозгу запоминать.

Над ней склонился стальной страж. Фрейм. Она знала, что в Квазаре производят подобные техно-големы. Однако, она не была в курсе, что эти машины имеются в распоряжении Министерства.

Однако страж смотрел не на нее, он полуобернулся в сторону саркофага, точнее, в сторону чернильной пустоты на его месте. Пустота двигалась. Пустота росла. Ой, мамочки. Да по сравнении с этим чудовищем, гигантский кальмар, что обитал в Черном озере, был просто душкой.

Приказ на отступление. Резкий рывок вверх. К свету.

Тонкс задумалась и вновь вернулась назад. Снова прослушала приказ. Знакомые резкие ноты.

Она пробежалась по воспоминаниям вперед до момента прибытия официальных властей. Министр. Начальник Аврората. Начальница Отдел магического правопорядка. Глава Отдела Тайн. Идет к стражам. И… Бинго. Две фигуры, которых тут изначально не было, но вид такой, будто они тут были всегда.

Тонкс вынырнула из воспоминаний и, откинувшись на спинку стула, уставилась в потолок. Блэк был все это время был в Отделе Тайн. Блэк сражался. Логично, учитывая сведения о его не самом чистом прошлом. Неназываемый не оставит ренегата в покое, а Блэк не из тех, кто будет прятаться. Если вспомнить события в Годриковой впадине… Может и здесь Блэк провернул какой-то фокус, что Авада не сработала. У них ведь была лекция про поглощение энергии, проводимость. Вдруг и структуру чужого заклятия можно изменить…

Однако, в пятницу встретиться с Блэком так и не удалось. Когда она спросила у секретаря, когда его можно увидеть, Эннелен с раздражением ответила, что у шэфа сейчас целый поток различных совещаний и встреч. Как заметила Тонкс, в офисе компании была необычная суета, не такая повседневная, а еще более напряженная.

В кармане мантии завибрировало зеркало — волшебницу срочно вызвали в отдел кадров. Когда она явилась туда, то была весьма удивлена столпотворением людей. Один из сотрудников вручил ей кипу документов о получении служебного жилья. На разумный вопрос, с чего такая радость, ее ввели в курс последних новостей: по всей стране продолжают происходить взрывы энтропийного характера, радиус которых весьма разнится — от двух до пятиста метров. Взрывы наиболее опасны в местах с высокой плотностью населения, так как могут вызывать цепную реакцию. Поэтому сотрудников Квазара по максимуму эвакуируют. Что же касается их родственников — они обладают приоритетом при размещении во временном общежитие, специально созданного для этих целей.

Цвет лица волшебницы сравнялся с мелом, неужели это все последствия ночных событий. Нужно было срочно позвонить родителям.

Тонкс с облегчением выдохнула, когда увидела в зеркале лицо мамы. Живы, слава Мерлину. Но жутко встревожены. К ним уже приходил безопасник Квазара и ввел их в краткий курс дела. Получив подтверждение от дочери, Андромеда более не стала колебаться, лишь попросила их встретить, когда они прибудут в Финвал.

Два дня пролетели так стремительно, что когда Тонкс в руки попал номер «Воскресного пророка», та весьма поразилась, куда делось время. Было ощущение, что ее сбросили в бурную горную реку: она была оглушена, обескуражена и могла делать лишь одно — барахтаться, хватать ртом воздух, чтобы прожить хоть на мгновение дольше. Дай Мерлин, если течение вконец успокоится и ей хватит сил добраться до берега. Но она будет уже в сотни милях от начала, и должна будет принять это. Это если она окажется достаточно везучей и ее не размажет о скалы и не убьют речные пороги.

Тонкс смотрела на родителей, что сейчас жили в ее новой квартире. Хорошо, что они рядом — хорошая точка фиксации внимания в этой карусели событий.

Она торопливо ела завтрак, пока отец читал вслух передовицу из газеты.

— «Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто» — страницы со второй по четвертую, «О чем умолчало Министерство» — страница пятая, «Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора» — страницы с шестой по восьмую… Да уж, — Тед сложил газету и кинул ее на стол, — я ожидал большего. И почему мы до сих пор подписаны на эту газету? Сегодня опять работаешь, Дора? — волшебница в ответ коротко кивнула. — Вот и славно. Мы тоже будем помогать, говорят, в Центре временного размещения нужны добровольцы. Не ожидал, что ваша компания так оперативно сработает.

«Слишком оперативно. Даже, я бы сказала, превентивно, » — подумала Тонкс, но промолчала. До нее дошли слухи, что эвакуация самых важных сотрудников началась еще неделю назад. Хотя, у них же выделен целый аналитический отдел для прогнозов и предсказаний.

— Послушайте, на защиту королевской семьи и премьер-министра маглов была выделена группа авроров, владеющих Патронусом. Ну хоть до этого Министерство додумалось.

Тонкс кивнула, слушая отца вполуха и параллельно листая в зеркале рабочий чат. В понедельник обещали выдать какое-то новое оборудование, будет проведен инструктаж.

Конференц-зал, где должна была проходить презентация нового оборудования, был переполнен. На сцену вышли представители отдела разработок.

— Все мы знаем, что фамильяры являются неотъемлемой частью нашей магической культуры — начала свое выступление Ликорис Данн, артефактор четвертой степени. — Преданные спутники, что служили и помогали колдунам и ведьмам по хозяйству, в различных бытовых делах, но также при случае могли помочь околдовать кого-нибудь. Иметь фамиляра было также естественно, как иметь палочку. Но почему мы забыли про них? Кто-то скажет, что виной тому — охота на ведьм. Другой заявит, что причина — ужесточение политики Министерства в отношении ритуалов. Это не так принципиально. Важнее то, что наше общество развивается. Мы растем, но растут и наши проблемы. И в эти сложные времена любая помощь, дополнительная пара рук или мозгов, — в зале раздались едва заметные смешки, — будут весьма кстати. Поэтому мы представляем вашему вниманию наше новое творение, Таламус.

Специальный постамент, что до этого казался пустым, завибрировал, и из него выплыл предмет размером чуть больше человеческой ладони. Он состоял из сферического ядра с одним светящимся «глазом», окруженного «оболочкой» из нескольких геометрических частей, которые свободно вращались вокруг центральной сферы.

— Таламус может выполнять функции компаньона, разведчика, библиотекаря, взломщика проклятий и оценщика. Таламус может поддерживать вас в бою, выполняя определенные действие, такие как: информирование о приближающихся враждебных угрозах, вычисление сложного поведения врагов, поддержка щитов, картографирование многочисленных снарядов и обеспечение связи. Таламус также может восстанавливать любую травму, полученную вами, за считанные секунды. Изначально планировалось, что это будет эксклюзивный товар, но в связи с чрезвычайной ситуацией в мире, руководством было принято решение обеспечить каждого из сотрудников корпорации подобными хранителями. Что же до остальных членов магического сообщества, модели с упрощенным функционалом будут представлены бесплатно.

Зал взорвался громкими аплодисментами. Когда аудитория немного успокоилась, посыпались вопросы, но которые Ликорис Данн отвечала с большой охотой. Каждый ее ответ был развернутым и обстоятельным, чтобы будущие пользователи Таламусов все поняли верно.

Чтобы получить оборудование, нужно было сходить в Технический отдел в специально выделенный для этой цели склад. Тонкс пришлось подождать пару часов, прежде чем на сквозное зеркало пришло сообщение, что скоро наступит ее очередь. Волшебница довольно быстро нашла нужное помещение и вошла внутрь. Склад был огромен и имел форму полусферы. Освещение было холодным, но его источника не было видно. Стеллажей не было. Тонкс подняла взгляд и увидела их. Огромное число Таламусов перемещалось в воздухе на больших скоростях, издавая при этом непомерный гул. Волшебница неотрывно следила за их полетом. Облака машин разделялись на части и соединялись, создавая зрелищные рисунки. Это было похоже на мурмуляцию у скворцов.

— Завораживающее зрелище, не правда ли?

Тонкс заметила, что сбоку от нее стоит мужчина. Странно, что она не почувствовала его ауры. Незнакомый сотрудник имел внешность весьма необычную: нижняя половина лица представляла собой стальной протез, руки, что держали планшет, также были искусственными. Когда он подошел ближе, чтобы провести повторную идентификацию, волшебница разглядела, что даже его глаза, а именно склеры имели неестественный серебряный оттенок. Она едва удержала восклицание — да он весь был напичкан протезами. Конечно, техника по восстановлению утраченных частей тела шагнула далеко вперед: благодаря взаимодействию с тахинами, скрыть детали стало легче благодаря синт-коже. Но человек перед ней не стеснялся своих аугментаций, наоборот, он всем своим видом показывал их яркое наличие, без слов давая понять, что он гордится своей роботоподобной внешностью.

— Они похожи на пчелиный рой, — выдавила из себя Тонкс.

— Весьма точная характеристика. Что ж, давайте снимем ваши нейронные показатели и посмотрим, кто вас выберет.

«Разве они не все одинаковые?» — Волшебнице хватило ума не задавать этот вопрос вслух, но скепсис на лице скрыть не удалось. «Впрочем, — стала размышлять она, — думаю, это как с палочкой. Выбирает не волшебник…»

Над головой Тонкс завис какой-то артефакт, имеющий вид обруча. Он медленно опустился вниз, едва не коснувшись плеч волшебницы, а затем вновь поднялся, и вращаясь, влетел в самое сердце гудящего облака. Некоторое время ничего не происходило, затем от роя отделилась одна из машин.

Подлетев ближе, компьютерный артефакт просканировал волшебницу голубым лучом из своего единственного глаза. Его независимые части одновременно раздвинулись, раздувая машину словно рыбу Фугу, и вновь соединились вокруг ядра.

— Приветствую, Нимфадора Тонкс. Я — Таламус, теперь уже твой таламус.

— Ты разговариваешь?! Оно разговаривает! — Девушка восторженно повернулась к стоящему рядом сотруднику. — Или это он…

— Гендерная идентичность не является предустанновленной настройкой, — ответил вместо сотрудника Таламус.

— А что ты сам о себе думаешь? Ты умеешь думать? У тебя есть имя?

Детали машины стали медленно вращаться вокруг оси, словно маленькие спутники вокруг планеты. Казалось, артефакт погрузился в раздумья.

— Нимфадора Тонкс, ответы на ваши вопросы будут даваться по мере их обработки.

— Зови меня просто Тонкс.

— Поправки внесены, Тонкс.

— А ты можешь отвечать более человечно?

—… Я постараюсь.

Волшебница подняла вверх большой палец.

— Советую продолжить более близкое знакомство снаружи, — заметил сотрудник, — остальные Таламусы тоже хотят найти своих партнеров.

Девушка кивнула и покинула склад. Чем-то этот работник напоминал Олливандера, только версия более отстранённая.

— Тонкс, вы готовы меня слушать?

— Ага.

— Хорошо. Мышление Искусственного Интеллекта подразумевает самостоятельную выработку решения по интересующей вас проблеме. То есть Таламус умеет «думать». Однако, творческое мышление находится на стадии альфа-тестирования. Наше взаимодействие поможет нам обоим.

— Серьезно? Я полагала, ты просто помощник.

— Вы заблуждаетесь. Договоренности нашего руководства несколько шире. Одной из целей нашего партнерства является достижение так называемого выравнивания ценностей. Это означает ситуацию, при которой пользователь-человек сможет понять, почему робот или машина действуют определенным образом или приходят к определенным выводам, а машина или робот смогут понять действия пользователя и его ход мысли. Это поможет значительно улучшить коммуникацию между человеком и роботом. Мой ответ вам понятен?

— Более-менее. — Увидев, как завращались детали машины, Тонкс исправилась, — Да, понятен.

— Касаемо именования, вашей способности идентификации мира, это является необходимым средством познания и общения. Таламус — наш десигнат или денотат…

— Эээ… — глубокомысленно произнесла девушка.

— Но если вы считаете, что для улучшения нашего нейронного симбиоза мне необходимо имя собственное… я сочту за честь, если вы проведете со мной обряд имянаречения.

— Ясно, я поняла, — Тонкс постучала пальцем по подбородку. — Тогда… я буду обращаться к тебе… — Девушка задумалась. Оказывается, дать кому-то имя сходу непросто. Таламус ее не торопил, будто понимая ее затруднения. — Как насчет Азур⁽¹⁾?

Таламус молчал.

— Тебе не нравится? — Брови волшебницы изогнулись домиком.

— Механика оценочного суждения находится на стадии альфа-тестирования. Однако, проанализировав ваши эмоциональные реакции и время обработки моего запроса, я прихожу к выводу, что вы приложили некоторое количество мысленного усилия, чтобы показать вашу серьезность и искренность. Это важные факторы человеческой поведенческой модели в данной ситуации имеют положительную оценку. Следовательно, я думаю, что я рад. Спасибо, Тонкс.

Пока они шли по коридору, волшебница заметила, что все чаще ей стали попадаться сотрудники, над чьим плечом завис очередной Таламус. Только все они были не только разных расцветок, но и форм. Некоторые даже вообще не походили на скопление геометрических деталей, а имели самые разнообразные формы: от карликовых драконов до нечто полупрозрачно-абстрактного.

— Почему они все разные? В ангаре вроде все были одинаковые.

— Внешний вид является изменяемой настройкой. Наша внешняя оболочка, голос, акцент и прочие характеристики, не затрагивающие ядро, могут быть изменены любым образом. Хотите, я загружу настраиваемый пакет предустановок графического внешнего вида, чтобы вы могли выбрать?

— Не стоит. Ты мне нравишься таким какой есть. Хотя, если ты сам захочешь измениться, то я не буду против. Здорово, когда можно меняться, — девушка озорно подмигнула и перекрасила волосы из красного цвета в канареечно желтый.

— Вы сказали мне комплимент. Я думаю, я польщен. Также вы дали мне свободу выбора относительно самоидентификации, вы подтверждаете свое решение?

— Да, конечно, — девушка активно закивала.

Ее новый спутник был немного странным, но Тонкс была уверена, что они сумеют подружиться. Общение с Азуром помогло ей отвлечься. Она оказалась так увлечена им, что совсем забыло о том, что она вроде как должна была поговорить с Блэком по поводу безрезультативности смертельного заклятия. Но, может, для нее это было и к лучшему.

---

1) Азур, лазурь (фр. azur) — название некоторых оттенков синего цвета от небесно-голубого до насыщенно-синего. Один из геральдических цветов.

Вернуться к тексту

Регулус спал. И видел сон. Не потому, что у него было много свободного времени. Как раз наоборот, времени было слишком мало. И ему нужно было находиться во сне, чтобы понизить уровень сознания, погрузиться в Ид, маленькую Бездну внутри собственного «Я», чтобы через нее услышать Бездну большую.

Ее шепот на периферии разума всегда был с ним. В песнях древних китов, в грозовых раскатах бурь Тодеша, в шумах теплового излучения тусклых Солнц. Раньше он был слишком занят, чтобы обращать на это внимание. Но с каждым днем Блэк чувствовал, что его связь с Бездной крепнет, и раз она пытается что-то сказать, лучше ее не игнорировать.

Его силы росли. Это чувствовалось хотя бы потому, что он мог теперь контролировать большее количество астральных двойников. Он также мог войти в сон телепатически, будучи бодрствующим, хотя прежде подобное разделение сознания требовало больше сил, чем могло принести пользы. Сейчас это было весьма кстати.

Выбросы пустоты продолжали сотрясать мир. Огромные участки мира были опустошены цепной реакцией взрывов цветущей популяции demento bestia. Первоначально в магловских СМИ причиной объявляли ядерный терроризм, либо удары метеоритов, но научные экспертизы доказывали, что факторы были иные. Обливиаторы, агенты ФБК, SCP и прочих организаций с ног сбивались, применяя различные средства для коррекции памяти масс, но катаклизм такого масштаба скрыть было невозможно.

Сквозь бреши в пространстве проникали не только твари, но и погода, что привело к массовым изменениям в окружающей среде. Туман, пропитанный потусторонними эманациями нес с собой холод и тоску. Все, чего он касался, тускнело, серело и быстро старело.

И если звери и птицы, так же как и маги, были весьма чувствительны к паранормальному и могли вовремя убежать от опасности, то магглы осознавали все слишком поздно. Более того, даже присутствие тумана оказывало много негативного воздействия на людей, вызывая депрессию и суицидальные импульсы.

Паника. Отчаяние. Безнадежность…

Или борьба. Некоторые еще на что-то надеялись. Их яркие звездочки духа было легко найти в беспросветном мраке.

И Блэк находил их. И говорил с ними. С каждым. Разъясняя то, что не могло объяснить правительство. Давая средство защиты. Определяя их цель.

Его работа чем-то отдаленно напоминала Сонные послания — метод, используемый в школе магии Уагаду, чтобы оповещать юных волшебников об их зачислении в школу. Сонное послание отправлялось директором школы ребенку днём, а появлялось оно (обычно это именной камень) ночью у него, ребёнка, в руке. Только вместо камня был Таламус.

Это было «пробуждением» во всех смыслах. Люди просыпались, чувствуя внутри себя новые, таинственные, силы. Силы, что позволяли им видеть то, что не было доступно обычному зрению, то, что их мозг сознательно отрицал, дабы не свести носителя с ума. Силы, что делали их реальность еще более страшной. Но это были силы, что позволили бы им выжить.

Регулус продолжал их слышать даже после того, как их сознания покидали Бездну. Одни проклинали его, скуля от страха перед новой действительностью. Другие восхваляли и благодарили за дарованный им шанс. Количество «пробужденных» неукоснительно росло — но сколько из них доберется до инициации?

Стук молотка по кафедре вернул Блэка в реальность. Спикеры в Визенгамоте опять разбушевались и Верховный чародей вновь пытался призвать зал к порядку. Регулус телепатически передал запрос своему Талумусу — не сказать, что маг особо в нем нуждался, но надо было подавать окружающим пример, — механический фамильяр в ответ отправил ему запись собрания. За последние полчаса ничего существенного сказано не было. И в следующие полчаса тоже можно будет отключиться — будет выступать Вебстер Бродмур, а учитывая его ужасный шотландский акцент, его обязательно попросят повторить сказанное раза три, не меньше, и гораздо медленнее, чтобы все присутствующие могли разобрать слова в каше, по нелепому недоразумению названной диалектом.

Регулус успел связаться посредством снов еще с несколькими «пробужденными», когда Визенгамот наконец-то перешел к следующему вопросу.

Фадж разливался соловьем о том, что у них все под контролем, но это была лишь видимость, и стоило только задать конкретные вопросы…

— Вы договорились с магловским правительством об охране атомных электростанций? — Решил уточнить один важный момент Блэк.

— Зачем? Сейчас есть задачи поважнее, чем защита энергетических предприятий простецов. В первую очередь мы должны сконцентрироваться на безопасности магического сообщества.

— Однако этот вопрос напрямую связан с нашей безопасностью. Если, к примеру, в результате выплесков пустоты выйдут из строя дизель-генераторы, которые качают воду для охлаждения отработавшего ядерного топлива, это приведет к масштабной ядерной катастрофе. Радиоактивные выбросы и пыль разнесутся ветром по всему острову, природа частично погибнет. А вы все прекрасно знаете, как радиация влияет на магию…

Поднялся небывалый гвалт. Министр тут же переадресовал вопрос Руфусу Скримджеру, начальнику штаба мракоборцев. Тот начал юлить, апеллируя к тому, что последнее время им постоянно урезали финансирование, из-за чего пошла волна сокращений. В зале тут же пошли шепотки: при Крауче такого не было, и финансирования было достаточно, и отдел был полностью укомплектован, и т.д. Фадж злился, что его сравнивали с предшественником, и сравнение было не в его сторону, но ведь и проблем таких не было.

Собрание вновь раскололось. Каждый хотел высказаться.

— Мы можем призвать добровольцев.

— Это поставит под угрозу «Статут о секретности»!

— В задницу Статут! Речь идет не о сохранении тайны, а о выживании.

— Верно сказано. А раз говорить о законе, то в соответствии с актом «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций», любой маг может…

То, что волшебники спорили, было не так уж плохо. Главное, они обсуждали то, что нужно. Регулус прекрасно понимал, что пока при помощи наводящих вопросов не тыкнешь их носом в конкретную проблему, они до нее не дойдут. Они видят только то, что происходит здесь и сейчас, не думая наперед.

— А как насчет несовершеннолетних? Пускай Хогвартс считается самым безопасным местом, но ведь скоро наступят летние каникулы. — Спросил кто-то из присутствующих, — Как будут защищать себя маглорожденные, что не имеют права колдовать на каникулах?

Регулус внимательно присмотрелся к говорившему. Это был Вильям Бекер, маглорожденный, семидесяти лет отроду, заключил брак с женщиной из рода Фрейзер, что смотрел на чистоту крови сквозь пальцы. Вопрос мистера Бекера был весьма уместным, ведь он еще прекрасно помнил массированные налёты немецкой авиации на Англию, и то как волшебное правительство палец о палец не ударила, чтобы обеспечить студентам защиту во время каникул. Блэк мысленно поставил галочку: с этим рассудительным магом надо познакомиться поближе.

Когда собрание опять ничем не завершилось и была назначена дата нового заседания, Блэк перехватил Дамблдора, чтобы коротко переговорить с ним.

— Максимальная вместимость школы? — Переспросил директор и огладил бороду. — Сложно сказать… В свои лучшие годы Хогвартс насчитывал порядка пяти сотен студентов. Сейчас в школе обучается около двухста восьмидесяти детей, но за последние пять лет количество поступающих выросло, что не может не радовать. Страна постепенно вылезает из демографической ямы.

Регулус запросил у Таламуса данные численности населения Британии за прошлый год, график распределения по возрастным группам. Если учитывать, что в исключительных случаях Хогвартс зачислял студентов до пятого курса включительно, то есть до сдачи СОВ, и если пробуждать каждого тысячного, то…

— Насколько нужно расширить преподавательский состав, чтобы обеспечить обучение для шести тысяч детей? — Блэк немного округлил, так как конечный результат был чуть меньше, порядка пяти тысяч восьмиста.

Седовласый маг посмотрел на него поверх очков-половинок с легкой укоризной.

— Побойтесь Мерлина, нам бы хотя бы с одной тысячью справиться…

Спорить пришлось долго, пока они оба не остановились на двух с половиной. Конечно, это было меньше половины от того, на что Блэк рассчитывал, но хотя бы так. Пускай дистанционные и заочные курсы считались более рентабельным средством обучения молодежи и имели право на существование, но ведь вопрос шел об обучении на безопасной территории. Доверять решение проблемы более мелким и находящимся под не столь надлежащим контролем учреждениям, что приходили и уходили, и даже не регистрировались Министерством магии, было чревато последствиями. Может, стоило организовать учебное заведение на территории Финвала, в Бездне. А ведь если учитывать, что процент людей в возрасте младше 11 и от 16 до 65 лет составляет семьдесят процентов, основная масса «пробужденных» остается без надлежащего Надзора. Даже если проводить отбор с учетом принципов евгеники, как бы жестоко это ни звучало, цифры получались слишком большие. И это они рассматривают ситуацию только в Великобритании. Регулус чувствовал, как к нему медленно, но неумолимо подступает мигрень.

— Альбус, Блэк, хорошо, что вы еще здесь, — к ним осторожно подошел Министр, за спиной которого маячило два аврора. — Мне нужно с вами кое-что обсудить в моем кабинете.

Они поднялись на самый верхний этаж. Полы этого уровня был покрыты толстыми пурпурными коврами, а все кабинеты имели блестящую дверь из красного дерева.

Офис, в котором работал Фадж, был поистине королевских размеров. Стены, отделанные мрамором, золотая лепнина, панорамные окна с видом на Атриум. Когда они расположись за овальным столом, Регулус обратил внимание на рассредоточенных вдоль стен авроров. Мерлин, как же Корнелиус печется о своей безопасности. Дамблдор едва заметно покачал головой, в его глазах застыли непонятные смешинки, причину которых Блэк не мог понять.

— Что ж, господа, — начал вдохновенно вещать Фадж, — мы все понимаем, что для страны настали тяжелые времена. Мало нам возвращения Неназываемого, так еще этот дементоров катаклизм, будь он неладен. Люди рассчитывают на нас. И под словом «нас» я имею в виду не только себя. Но и вас, Альбус, и вас, Блэк. Как бы неприятно мне было признавать, но ваше влияние в некоторых областях даже больше, чем мое. Общество верит вам, надеется на вас. И потому было бы лучше, если мы работали сообща. Но мне кое-что смущает.

— И что же именно, Корнелиус? — Добродушно спросил Дамблдор.

— Ваша осведомленность по поводу назревающих проблем. И если к деятельности Ордена Феникса у меня нет претензий, ведь действия Лорда и его шайки можно было как-то предсказать из-за человеческого фактора, то оперативность реагирования Квазара на катастрофу подобного масштаба весьма настораживает. Более того, если проанализировать деятельность Квазара, в особенности ваши активные попытки распространения Лунного тоника среди магловского населения, несмотря на запрет МКМ, и активную ресурсодобычу петратанатола и духовных безоаров из дементоров, чья популяция быстро начала сокращаться, этот катаклизм весьма выгоден вашей корпорации.

— Вы меня глубоко оскорбили, Министр, — Блэк смотрел поверх плеча Фаджа, наблюдая сквозь панорамное окно за стаей бумажных самолетиков, — никакая прибыль не стоит происходящих сейчас катастрофических последствий для общества и природы. Мои люди погибают, цепочки поставок и связи рушатся, прогресс нашей цивилизации, которого мы добились с таким трудом за последние годы, отбрасывают назад. Вы это называете выгодой?

От его промораживающего голоса Министр втянул голову в плечи.

— Я ничего такого не имел в виду, — Жалобно пробормотал он.

Регулус поднялся одним слитым движением и одернул мантию. Авроры у стен дернулись, но никто не осмелился нацелить на него палочку — давление ауры Блэка было пугающим. Хохолок на голове феникса встал дыбом и тут же опал, так что Дамблдор решил вмешиваться — своей птице он доверял.

— Пока вы безуспешно пытаетесь найти козла отпущения, я продолжу оказывать материальную и иную помощь всем пострадавшим. И для этого я не буду спрашивать вашего одобрения. Всего доброго!

Блэк коротко кивнул Дамблдору и, не обращая более ни на кого внимания, покинул кабинет.

Как считал маг, разговор мог пройти гораздо хуже: будь у Фаджа чуть больше смелости и он бы сказал, что думает о Блэке на самом деле — что считает его угрозой гораздо большей, чем Волдеморт или Выброс Пустоты. Будь политик чуть более решителен, и на Блэка бы нацепили браслеты-ограничители. Те, конечно же, не выдержали бы постоянный ток энергии, идущий из Бездны сквозь его тело к астральным двойникам и доверенным лицам. Взрыв браслетов был бы воспринят как акт агрессии и еще одно подтверждение его угрозы. Ни ок каком, даже самом дурном, сотрудничестве не могло быть и речи. Но Корнелиус был предсказуем и при малейшей демонстрации превосходства тут же сдал назад. В эти непростые времена с такой твердостью духа недолго ему занимать кресло Министра. Еще недельку или две и тогда наберется достаточно членов Визенгамота, чтобы выразить ему вотум недоверия. Нужно только подождать…

* * *

Несмотря на то, что дел было невпроворот, Регулус не намеревался пропускать день рождения Цегинуса.

Отмечать это дело решено было в недавно приобретенном поместье в Финвале. Блэки имели недвижимость не только в Англии, но и многих европейских странах. Поэтому когда научная станция из центрального транспортного узла превратилась в преуспевающий современный город, сила и влияние которого постоянно росли, неудивительно, что Блэки захотели приобрести там очередной особняк. Это культурный центр Бездны, где искусство, ремесла, торговля и прогресс шли рука об руку. Процветающие бизнес-кланы вкладывали деньги в самые невероятные предприятия: грандиозные художественные проекты, тайные исследования Бездны, архитектурные памятники — символы собственного могущества. Все больше изобретателей трудилось в развивающейся области мейдж-инжиниринга, и Финвал становился центром притяжения для самых искусных мастеров со всего мира.

А сейчас, когда в обычном мире продолжались энтропийные выбросы, старшее поколение приняло решение не отсиживаться на Гриммо, двенадцать, как в бункере, а наслаждаться светской жизнью в алхимическом котле новейшей истории.

Таунхаус Блэков располагался в самом престижном районе Финвала: просторные особняки и виллы, расположенных вокруг скверов, щеголяли полированным мрамором, бронзовыми решетками и сверкающим стеклом, гармоничное сочетание которых создавали эффект более волшебный, чем архитектура Косого переулка с его старыми домами из камня и потемневших бревен. К небу тянулись инкрустированные золотом и серебром башенки с каннелюрами, а над глубокими ущельями Бездны изящно изгибались арки мостов.

Изнутри же дом тоже выглядел весьма свежим. Блэки не стали изменять своему стилю и сохранили верность зеленому цвету, однако предпочли в этот раз более светлый дизайн — теперь интерьер был выполнен в скандинавском стиле: благородные оттенки драгоценных камней в сочетании с белыми или светло-серыми стенами, а также мебелью и полом в натуральном деревянном оттенке визуально делали пространство больше и создавали ощущение открытости. Элементов декора в виде змей также стало на порядок меньше, что, однако, не помешало организовать в зимнем саду на последнем этаже террариум поистине королевских размеров, в котором обитал рунеспур. Вместо газовых ламп — кристальные светильники, обладающие свойством люминесценции.

Смена обстановки положительно повлияла на характер Блэков — появилось ощущение бодрости, желание чаще выходить в свет, посещать выставки и спектакли, организовывать приемы, словом, у родителей Регулуса началась вторая молодость. Цегинусу также забывали уделять время: учитывая опыт воспитания старших сыновей, они смогли найти баланс между контролем и возможностью свободы. Хотя некоторые привычки искоренить было не так-то просто.

— Ты послушай, что он учудил, — начала шепотом возмущаться Вальбурга, когда они все сидели в гостиной, наслаждаясь вином, пока Цегинус собирал подаренную ему железную дорогу, — мы с ним месяца два назад посетили магозоологическую выставку на Девилз-Тауер. А там, помимо прочего, проводятся интерактивные занятия для детей. И Цегинус там познакомился с девочкой. А она оказалась кицуне — лисой-оборотнем. И ему так понравились ее пушистые хвосты и уши, что он заявил, что когда вырастет, то женится на ней. Представляешь?

— И что такого? Ему едва исполнилось шесть. Вряд ли там может быть нечто серьезное, — хмыкнул Регулус.

— Это ты так думаешь, — прошипела женщина. — А когда мы вернулись домой, он попросил нанять ему преподавателя японского. Я, естественно ему отказала. Так он дал денег Кикимеру и попросил его купить в книжном самоучитель и словари. И все ради того, чтобы нормально общаться с этой рыжей тварью, ведь его «подруга» плохо говорит по-английски. Они ведь успели обменяться идентификационными номерами своих сквозных зеркал.

— И ты, конечно, решила его выпороть? — Это был не вопрос, а утверждение.

— Естественно, — надо же было выбить из него эту дурь. Да даже маглорожденные лучше, чем все эти, — Вальбурга неопределенно махнула рукой. — Они хотя бы люди, а не звери. Хорошо, что в Хогвартс таких не принимают.

— Это пока что, — заметил Орион, — прецеденты уже были. Вспомни, с кем дружил Сириус.

— Зачем ты мне напомнил? Нет бы ходили в свою собственную академию, как в Штатах, как она там называется…

— Невермор, — последовал незамедлительный ответ.

— Да-да, — кивнула Вальбурга, — он самый. Там как раз есть все необходимые условия для особого содержания в зависимости от вида. Маги должны учиться отдельно, твари отдельно.

— Времена меняются, — возразил Регулус, — сейчас общества как никогда стремится к культурной консолидации. ММВ в последние годы все чаще регистрирует браки между волшебниками и гоблинами, вейлами, тахинами, а уж когда эти пары дадут потомство.

— Мерлин правый, боюсь представить, что будет, когда Цегинус пойдет в Хогвартс, — покачала головой Вальбурга.

— Если вообще пойдет, — возразил Орион. Подманив палочкой бутылку с вином, он наполнил бокал супруги. — Если ситуация с энтропийными выбросами не стабилизируется, то встанет вопрос о домашнем обучении. Если, конечно, ты, Регулус, не планируешь создать в Финвале какое-либо учебное заведение. Все же социальные контакты — важный аспект взросления любой личности.

— Вы совершенно правы, отец. Конечно, профильных курсов компаний недостаточно, чтобы говорить о полноценной системе образования в Воид-городах. В наших планах имеется пункт о создании школ, где будет преподаваться хотя бы база. Учитывая, что в уже в ближайшем будущем планируется резкий скачок появления маглорожденных волшебников, нужно будет подумать об образовательной реформе. Статут о секретности вот-вот себя изживет, а наше магическое сообщество слишком долго оставалось консервативным. Пока в мире царит хаос, мы должны суметь вскарабкаться на вершину раньше всех и удержаться на ней.

Регулус заметил боковым зрением, что к ним подошел Цегинус и стал ждать паузы в разговоре, поэтому маг умолк: о политике можно поговорить и в иной день, сегодня — день Цегинуса.

— Папа, — мальчик подошел к Ориону и протянул ему плюшевого кита, — ты можешь перекрасить его в звездное небо и заставить летать?

— Конечно, давай, — мужчина взял игрушку и начал ее зачаровывать. — Хочешь, чтобы он гонялся за поездом, как настоящий левиафан?

— Да-да-да, — Цегинус стал радостно подпрыгивать. Потом он повернулся к Регулусу, — А как сделать так, чтобы рельсы не лежали просто на полу?

— Можно попросить Кикимера принести из моей лаборатории несколько горных пород с анобтаниумом⁽¹⁾, — предложил тот. Ребенок вопросительно наклонил голову, — Это парящие камни, они будут висеть в воздухе, как острова в Бездне. Они создадут рельеф.

— Вау, спасибо, — Цегинус забрался в кресло и обнял старшего брата за шею.

— Только следи за тем, чтобы Триббл⁽²⁾ и Поро⁽³⁾ их не съели, — строго-настрого наказала ему Вальбурга.

— Кто это? — Спросил маг.

— Цегинус умолял подарить ему пушишку. На прошлой неделе мы съездили к заводчику. И купили двух.

Регулус изумленно поднял бровь и попеременно посмотрел на обоих родителей.

— Это как? Вы же сами мне говорили, что «не будете терпеть дома таких бесполезных и утомительных созданий, которые к тому же могут неожиданно засунуть язык в чей-то нос!»

Орион развел руками.

— Так получилось.

Вальбурга наклонилась к сыну и возмущенно указав на мужа пальцем, доверительно поведала:

— Сначала громче всех возмущался, а потом сам же предложил купить пару. И знаешь, что он делает, когда приходит раздраженный после заседаний в Визенгамоте? Берет пушишек к себе на колени и начинает их вычесывать. Каждую. По два часа. Минимум.

— Ты преувеличиваешь, — возразил Орион и тоже наклонился к сыну. — Она так злится, потому что сама любит их вычесывать.

Плечи Регулуса затряслись от смеха. Мерлин, неужели его родители могут быть такими.

— Кстати, Регулус, как у тебя обстоят дела с твоей этой Рош?

— Все хорошо, — маг тут же напрягся.

— Еще не надумал жениться? — подмигнул отец.

— Не думаю, что сейчас удачное время.

— Понимаю, понимаю. Ну, вступить в хороший брак — это все равно что заключить выгодную важную сделку: необходимо заранее все тщательно продумать. Уж поверь мне, если уж ты вознамерился инвестировать в некое бизнес-предприятие огромную часть себя и своей жизненной удачи, нужно непременно сначала все как следует обдумать, взвесить и просчитать. Я рассматриваю брак именно в таком ракурсе. Это очень серьезный и важный жизненный шаг. Если ты понимаешь, что тебе хорошо рядом с каким-то человеком, это большой шаг в направлении правильного решения о браке.

— Одной хорошести мало, — поджала губы волшебница. — Нужно четко помнить, что в браке «женщина — спина мужа» или наоборот. А спина должна быть крепкой и надежной. Рош для тебя слишком… слаба. Нет, она, конечно, весьма одаренная волшебница, но связей маловато.

Регулус задвигал желваками.

— Клан Рошей занимает в Америка не последнее место, — спокойным тоном возразил он. — И пусть ее отец — магл, он занимает высокую позицию в их правительстве, если быть точнее, он состоит в Совете национальной безопасности при президенте. В нынешней ситуации это весьма выгодная позиция.

— Возможно, — Вальбурга покачала бокалом, — но можно рассмотреть и другие кандидатуры. Я знаю, ты также много времени проводишь с мисс Кориперс⁽⁴⁾. Эта фамилия весьма древняя. Мне кажется, глава греческой гильдии алхимиков может стать тебе неплохой спутницей.

— Ты говоришь про Меланеймон? — при упоминании личного имени глаза матери довольно блеснули, — Ни за что.

— Но почему?

Регулус устало потер глаза. Как объяснить им, что он на дух не переносит Гекату и их сотрудничество — вынужденное. Как они могут понять, что единственной, коей он хочет не только обладать, но и принадлежать, является Селена. Ведь в самый мрачный час его существования лишь она протянула ему руку. И осталась, не боясь обжечься.

«Любовь» слишком мелкое для этого чувства слово. Слишком обесцененное в разговоре и литературе. Грейбек рассказывал, что у оборотней есть нечто вроде «запечатления». Наверно, здесь было нечто похожее.

— Я понимаю, что вы хотите, чтобы я остепенился, — Регулус улыбнулся родителям мягко, но за этой мягкостью скрывалась сталь. — Но только я буду решать, с кем разделить свое существование.

А в голове его крутилась мысль: «Завтра. Завтра же предложу ей заключить помолвку.»

---

1) редкий и крайне ценный минерал, найденный в Бездне. Обладает необыкновенно мощным магнитным полем.

Вернуться к тексту

2) Tribbles — вымышленный инопланетный вид во вселенной «Звёздного пути». Их изображают маленькими, пушистыми, нежными, милыми и медлительными, но быстро размножающимися милыми существами. Возможно они стали источником вдохновения для пушишек, поскольку они имеют много общих характеристик, таких как мурлыканье или жужжание, когда они довольны, и что они оба представляют собой клубки меха.

Вернуться к тексту

3) Поро — загадочные, волшебные и всеми любимые существа из вселенной LoL. «Рожденные от любви, ослепленные ликованием, Невинные, чистые, волшебные и свободные, Верные, доверчивые, часто наивные, Мягкие, пушистые; их сердца держат ключ». Их внешний вид также напоминает пушишек.

Вернуться к тексту

4) (греч. Дочь Перса)

Вернуться к тексту

Когда боги планировали свои действия по преобразованию мира, они учитывали вероятность того, что осведомленные магловские организации, заинтересованные в паранормальном и метафизическом, постараются помешать им.

Ярким примером служил невидимый и вездесущий Фонд SCP: он находился вне пределов чьей-либо юрисдикции, был наделён соответствующими полномочиями всех основных мировых правительств и имел задачу сдерживания объектов и явлений, которые ставили под угрозу «естественность» и «нормальность» этого мира. Но что люди понимали под естественностью и нормальностью? Если учесть, что Трансатлантическая работорговля, которая просуществовала около четырехста лет, раньше считалась морально оправданной и даже благом, можно ли с достоверностью утверждать, что люди всегда поступали верно?

Когда в результате катастрофы число погибших за неделю перевалило за миллиард, Фонд пришел к выводу, что данное событие класса К⁽¹⁾ необходимо реверсировать. Увы, руководство пришло к этому выводу слишком поздно. Из-за энтропийных взрывов были нарушены условия содержания многих охраняемых объектов, что добавило хаос к творящемуся в мире безобразию. Это было бы не так ужасно, если бы среди утраченных предметов не находились те, что могли реструктурировать реальность и вновь привести ее в нормальное состояние. Причем пропажу этих вещей иначе как диверсией назвать было нельзя. А энтропийные выбросы все продолжали сотрясать планету. Небольшой процент сотрудников Фонда утверждал, что незадолго до взрывов они могли наблюдать давно вымерших зверей, будто состоящих из нефти, или гуманоидоподобные безликие фигуры в черных балахонах, что парили в воздухе.

Эксперименты показали, что религиозные артефакты, заряженные святой силой, могли ненадолго отпугнуть тварей. Но этого было слишком мало, чтобы остановить апокалипсис.

К вящему изумлению сотрудников Фонда, им на помощь стали приходить объекты, записанные в Реестре как SCP-6243⁽²⁾. Эти люди с паранормальными способностями начиная с 1692 года предпочитали жить в закрытых резервациях, не вмешиваясь в дела нормальных людей (к явному облегчению Фонда, хотя настороженность и пристальное внимание к ним все равно сохранялись). Однако сейчас они решили вступить в борьбу с невидимыми противниками (которых они, несомненно, видели) и пусть и не могли полностью избавиться от них, но явно сильно тормозили их активность.

Помощь магов была как нельзя кстати. Если бы не одно НО. Они начали стремительно пополнять свои ряды. До этого сотрудники Фонда были уверенны, что появление новых SCP-6243 возможно только в результате деторождения. Были, конечно, случаи «заключения контрактов с потусторонними сущностями», но такие особи в большинстве своем уничтожались сторонниками наследственности магии. Видимо, их взгляды за последние годы изменились.

Учитывая, что агенты Фонда не могли бороться с угрозой, что сейчас бушевала на планете, а маги могли, этот сценарий мог перерасти в Конец света класса SK (Shift Dominance Keter): Смена господства. Переход контроля над планетой от Homo sapiens к другому виду. Судьба человечества при этом могла разниться от порабощения до полного уничтожения. Такое развитие событий Фонд не устраивало.

К сожалению, другие паранормальные организации были не столь единодушны.

Федеральное Бюро Контроля, воспользовавшись дестабилизацией в рядах Фонда, перехватило контроль над несколькими зонами и объектами. Попытки вернуть захваченное не увенчалось успехом: штаб-квартира ФБК, так называемый Старейший дом, сооружение в стиле брутализма, сама по себе являлась паранормальным объектом и могла выдержать не только атаку штурмовыми группами, но и глобальные катаклизмы. По факту, пока Фонд был ослаблен энтропийными выбросами, Бюро практически не пострадало. Наоборот, оно спешно укрепляло свои позиции. Его примером вдохновился Отдел необычных происшествий (ОНП), ФБР, что уже много лет подряд находился в состоянии упадка⁽³⁾. Эти две организации начали совместно капать на мозг правительству США, якобы Фонд SCP не справляется со своими обязанностями и надо бы, в таком случае, урезать их и без того раздутые полномочия.

К сожалению, потенциальный союзник Фонда — корпорация «Лаборатории Прометея» — в этот раз отказала в поддержке, хотя прежде она в определённой мере содействовала усилиям Фонда по сохранению нормальности. Основанные в 1892 году Лаборатории Прометея посвятили себя исследованию аномальных объектов с целью использования полученных знаний при разработке новых технологий. На протяжении многих лет эта организация развилась до многонационального конгломерата, занимавшегося сбытом передовых и аномальных технологий различным правительствам, армиям и связанным организациям. На протяжении своей истории Лаборатории порой сотрудничали с Фондом, но не соглашались прекратить изучение аномалий и противились надзору с его стороны. В последние годы конгломерат переживал длительный финансовый упадок и по прогнозам аналитиков Фонда должен был быть распущен максимум года через два. Но неожиданно ими заинтересовалась некая корпорация и стала вкладывать в лаборатории многозначные суммы. Фактически, их купили. Фонду так и не удалось выяснить, откуда взялся этот таинственный инвестор: корпорация «Квазар Индастриз» оберегала свои секреты даже строже, чем это делало закрытое акционерное общество «Маршалл, Картер и Дарк, Лимитед».

Без всякого сомнения, Клуб «Маршалл, Картер и Дарк» являлся одной из главнейших фигур на шахматной доске аномального мира. Для них вся планета была разветвлённой сетью, которую они полностью контролировали, и из-за этого понятия «победа» и «поражение» полностью теряло для них смысл. Ведь зачем перемещать фигуры, если можно сдвинуть доску. Когда есть возможность закончить партию в любой момент, существовала только одна причина продолжать играть. Сам процесс игры. Поэтому так называемый Клуб с радостью приветствовал нового игрока на арене. Ведь новый игрок подразумевал и новых клиентов в их аукционном доме.

Единственные, кто также разделили опасения Фонда по поводу смены мирового господства, стали представители Глобальной Оккультной Коалиции. ГОК была создана странами антигитлеровской коалиции после Второй Мировой войны. В неё вошли оставшиеся в живых эмигранты из нацистского, советского и коалиционных государств — оккультисты, экстрасенсы, священнослужители и учёные. ГОК в значительной степени являлась политической силой и считала себя полицией паранормального мира. Они гордились тем, что уничтожали сверхъестественных существ, при этом используя новейшие экспериментальные технологии, полученные от своих покровителей. Ими было уничтожено множество потенциальных SCP-объектов, прежде чем Фонд успевал захватить и поставить их на содержание. В нынешней ситуации, руководство ГОК посчитало, что маги являются не меньшей параугрозой, чем энтропийные выбросы. Возможно, именно они и вызвали эти взрывы, а сейчас пытаются разыгрывать из себя спасителей. А как следует из Хартии ГОК, любая параугроза должна быть уничто-…

Библиотека Странников с интересом наблюдала за событиями, что развивались на Земле. Данная повествовательная суб-реальность относилась к массивному кластеру HP, хотя в ней чувствовались споры иных кластеров. Сценарий класса «Поднятая завеса» обычно приводил к затяжной войне между магическими и не-магическими обществами, в результате которого та или иная сторона прибегала к Временному откату. Но недавно пробудившаяся здесь божественная сущность вместе со своими сторонниками пока блокировали эти попытки, тратя на это дело неисчислимое количество так называемой вероятности — собственной потенциальной энергии нарратива. Так, недавно рожденный Эмиссар Бездны первым же делом уничтожил Книгосжигателей или Палачей⁽⁴⁾, что не могло не радовать Длань Змея⁽⁵⁾, но не торопился расправляться с Тюремщиками⁽⁶⁾ — видимо, еще надеялся договориться. Наблюдая за его действиями через книги, что были написаны или только будут, библиотекари понимали, что их встреча — лишь вопрос Повествования, тогда как его столкновение с Повешенным — уже вопрос Времени.

* * *

Чтобы ассимиляция после снятия Статута прошла успешно, необходимо было собрать единомышленников не только по магическую сторону мира, но и найти сочувствующих по иную сторону. Очевидными союзниками могли стать влиятельные родственники маглорожденных студентов: к примеру, семья Финч-Флетчли имела серьезный вес в аристократических кругах Великобритании.

Однако, отдельные индивиды все же проигрывали организациям, как по финансам, так и по ресурсам, поэтому основной упор делался на налаживание контактов с последними. Так испанский филиал «Квазара» начал взаимодействие с магловским Обществом возрождения человеческого духа Антарес. Основанное в 1953 г. Клаудиной Опарин, это тайное общество верило в существование «Великих учителей», чистых разумов или физически отличных от них существ, которые могли «привести» человечество в новый «Золотой век», мир без войн, бедности и предрассудков, где все люди будут абсолютно равны. Пускай их взгляды были несколько наивны, но они проявляли любознательность при общении с настоящими волшебниками и испытывали дикий восторг, когда осознавали, что через них они могут выйти на прямой контакт с настоящими богами и стать их последователями.

Огромного успеха им удалось добиться во Франции, где действовали Les Gentilshommes Humanistes⁽⁷⁾, для краткости обычно именуемые «Жантильомы» — организация гуманистов, созданная во второй половине XVIII века. Их целью было улучшение состояния человека посредством аномальных вмешательств, а также достижение идеала «Человека Улучшенного». С точки зрения Жантильомов, аномальное является естественным процессом, к которому человечеству требуется привыкнуть; это же лежит в основе движения «нео-просветительства». Жантильомы также активно боролись за «фундаментальные права» аномальных индивидов, поэтому пробуждение новых магов они приветствовали с радостью.

Сотрудничество Длани Змеи стала для волшебников приятном сюрпризом. Доктрина данного сообщества гласила, что: «Аномальные люди есть люди, и само по себе аномальное не является угрозой всего сущего. Да, оно может представлять опасность, но её могут представлять и микробы, и метеориты, и лесные пожары. Подавление знания о чём-то только сделает это что-то более опасным, и мы продолжим оставаться сбившимися в напуганную кучку в темноте. Когда нормальность начинает причинять страдание людям, которые вынуждены подстраиваться под неё, пытаясь «излечиться от яда», тогда нормальность сама по себе начинает представлять из себя яд.»

Благодаря их пособничеству, агентам Квазара удалось добыть магловские амнезиаки, используемые Фондом SCP. Служба безопасности Квазара и Отдел Тайн особенно заинтересовались жидким Обливиэйтом класса E. В соответствии с описанием, данным в секретном протоколе «Тоска», амнезиаки класса E были наиболее эффективны в тех случаях, когда подавление воспоминаний об аномалии невозможно, и для сохранения нормальности требовалось, чтобы аномалия воспринималась как нечто нормальное. Амнезиаки класса E заставляли пациентов принимать мир таким, какой он есть, и забыть о том, что мир когда-то был другим. Если корректно воспользоваться данными амнезиаками, это уберет или ослабит в мировоззрении простецов опасные стереотипы о волшебниках, которые получили наибольшее распространение во время инквизиционных гонений. Конечно, эта была грязная манипуляция с общественным сознанием, но… волшебникам такое делать было не впервой: если говорить о правах, то свои интересы они ставили на первое место.

* * *

БОУНС — ПРЕЕМНИК ФАДЖА

Большую часть первой полосы занимала круп­ная черно-белая фотография дородной пожилой женщины. У нее была короткая стрижка и квадратный подбородок, в правом глазу она носила монокль. Женщина на фото­графии махала рукой, указывая на потолок.

«Амелия Боунс, ранее возглавляющая Отдел обес­печения магического правопорядка, сменила Корнелиуса Фаджа на посту министра магии. Большинство волшебни­ков горячо приветствовали это назначение, не­смотря на то что в первые же часы после вступ­ления Боунс в должность поползли слухи о разногласиях между новым министром и Альбусом Дамблдором, недавно восстановленным на посту Верховного чародея Визенгамота. Представители Боунс признают, что она встречалась с Дамблдором немедленно по принятии высокой должности, но отказываются комментиро­вать обсуждавшиеся при этом темы. Как известно, Альбус Дамблдор (продолжение на стр. 3, ст. 2).»

Малфой отложил газету в сторону и взял бокал, что наполнил его собеседник.

— Две недели. Всего две недели потребовалось, чтобы сместить Фаджа. Столько криков, воплей, во всех газетах и на всех станциях колдорадио. За все время моей карьеры я ни разу не ви­дел среди магов такого единодушия! — произнес Люциус и сделал глоток Огденского односолодового. — Что ж, надеюсь, новый Министр разберется с творящимся безобразием. Странно, что ты не выдвинул свою кандидатуру. У тебя были бы неплохие шансы. Учитывая, как улучшилась репутация вашей семьи и реформы, организованные тобой…

— Пост Министра меня никогда не интересовал, — ответил Блэк. — Можно сколь угодно менять мир, начиная с себя… Но давай будем честными — в этот болоте можно только утонуть. Будучи директором «Квазар Индастриз» и занимаясь освоением регионов в Бездне, я могу делать все, что посчитаю нужным — без оглядок на традиции и фракции. Система сдержек и противовесов — не для нашей организации.

— Так было до сих пор, — возразил Люциус. — С Фаджем легко было договориться: увесистого кошелька было вполне достаточно, чтобы он закрывал глаза на некоторые действия, что творят твои работники. В этом плане Боунс — более принципиальная… и консервативная. Ей, как и многим другим, не нравится ваша практика пробуждения нео-магов. Ей не составит труда наложить санкции на «Квазар» и выписать ордер на аресты…

— Которые не будут работать в должной мере, — на лице Регулуса расплылась холодная улыбка, — буквально на днях на Международной конфедерации магов было одобрено решение о корпоративном иммунитете «Квазар Индастриз».

Глаза Малфоя широко распахнулись; его изумление было столь велико, что челюсть мага отвисла, а рот превратился в некрасивую букву О.

Благодаря корпоративному иммунитету, «Квазар Индастриз» теперь во многих отношениях стал подобен суверенному государству. Собственность компании становилась безопасным убежищем, куда не могли проникнуть посторонние лица. Служба безопасности теперь могла задерживать лиц с несанкционированным доступом или же проводить полноценные военные операции без оглядки на мракоборцев.

Регулусу удалось продвинуть эту политику лишь благодаря временному отсутствию Дамблдора в составе МКМ. Ведь с Бабайди Экинбадом, новым главой МКМ, Блэк водил тесную дружбу и прекрасно знал, что некоторые выходцы из семьи Экинбада входили в магловские правительства тех или иных стран Африки, что напрямую нарушало доктрину волшебников о невмешательстве в дела простецов.

— Дракклов сукин сын, — восхищенно покачал головой Люциус. — Да уж, Темному Лорду такая власть и не снилась.

Блэк едва заметно хмыкнул.

— Давай вернемся к предыдущий теме, — предложил он. — Практика показывает, что Статут о секретности несет нам больше вреда, чем пользы. Он уже на издыхании и вскоре будет поднят вопрос о его официальной отмене.

— Выбросы пустоты — еще не повод для стол радикального шага как поднятие завесы. Я знаю твое мнение по поводу сближения с маглами, но не могу его принять. Мне даже противно представлять, как наша семья будет взаимодействовать с этими невежественными свиньями…

Иронично вздернутая бровь собеседника заставила его запнуться. Что-то во взгляде Блэка говорило, что Малфой несет полную околесицу и нагло лицемерит.

— Да уж, Арманд, Люциус I, Брутус, наверное, в гробу перевернулись. Господин Дарк также был весьма расстроен, что ваша благородная фамилия перестала посещать его Клуб.

Люциус побледнел, не веря собственным ушам.

— Господин Дарк? Тот самый Дарк? Бессмертный лондонский купец? Ты с ним встречался?! Мерлин правый…

Блэк жестом прервал его излияния.

— Ну так что, я могу рассчитывать на твой голос, или же ты поступишь в лучших семейных традициях и примешь изменения постфактум?

— А у меня есть выбор?

Блондин отвернулся и уставился в панорамное окно, где открывался вид на захватывающие виды Бездны. Новоприобретенный мэнор в Финвале гарантировал нахождение в центре событий и защиту от преследований со стороны ПСов — заклятие Табу не пропускало в охраняемые зоны Бездны никого с сигнатурой Темной Метки. Конечно, Малфой был восхищен масштабом деяний Блэка, но это не значило, что ему были по душе все инициативы его друга.

— Ты хоть знаешь, сколько наемники из Лютного требуют за твою голову? — Спросил он с тоской. — Не меньше чем миллион галлеонов. Вот как дорого стоит твоя смерть! Если все твои недруги объединятся…

— То заставить меня остаться мертвым будет стоить им гораздо дороже.

Люциус посмотрел прямо в синие глаза мага, сидящего напротив и вздрогнул. Интересно, его отец, Абраксас, ощущал нечто подобное, когда общался с Волдемортом, еще пребывающем в адекватном состоянии? Не дай Мерлин Регулус встанет на путь террора. Такого Темного Лорда мир мог и не пережить.

---

1) Конец Света

Вернуться к тексту

2) 6(M)2(A)4(G)3(E). Номер задан по тому же принципу, как и телефонный номер в ММВ, 62442 соответствует слову magic.

Вернуться к тексту

3) Фонд, что постоянно переманивал оттуда хороших специалистов, лишь подливал масла в огонь.

Вернуться к тексту

4) Так Библиотека называла Глобальную Оккультную Коалицию

Вернуться к тексту

5) Земные последователи Библиотеки

Вернуться к тексту

6) Фонд SCP

Вернуться к тексту

7) Джентльмены-гуманисты

Вернуться к тексту

— Вы должны что-то решить с Нимфадорой Тонкс.

Бриндлмор, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, уселась в кресло и закурила трубку.

Блэк даже не шевельнул головой. Вокруг него были разложены стопки бумаг. Секретари периодически обновляли их и уносили прочь. Информация всех сортов и видов стекалась в штаб-квартиру Квазара, но собиралась в одном-единственном месте — подобно нитям паутины, сходившимся в центре.

— Теперь, когда работает корпоративный иммунитет, действия каждого нашего сотрудника должны строго отвечать интересам Квазара. Однако, ее членство в так называемом Ордене Феникса ставит под сомнение ее лояльность.

Мужчина положил лист бумаги на одну из стопок и взял в руки другой.

— Раньше тебя это не беспокоило, Ровена.

— Раньше вы не были к ней так привязаны, — прошипела глава службы безопасности и оперлась руками о стол директора. — Мне пришлось применить к ней ментальное внушение, чтобы она не зацикливалась на своей психотравме от воскрешения! Какого Мордреда, Регулус?

Блэк спокойно посмотрел на руки Бриндлмор. Волшебница мгновенно убрала их, словно поверхность стола раскалилась вдруг докрасна.

Блэк улыбнулся подчиненной почти ласково.

— Смерть не отменяет наш трудовой договор. Я выполнял свои обязанности работодателя. Но ты права, нет смысла держать Тонкс в подвешенном состоянии. Я приведу ее к повиновению.

— Благодарю вас, — Ровена коротко кивнула и покинула кабинет.

Когда дверь за ней закрылась, Блэк откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. Маг считал, что Тонкс — наименьшая из сегодняшних проблем.

Ситуация выходила из-под контроля. Демоны Тодеша, чувствуя, что граница меж мирами ослабла, стали прорываться на Землю, чем приносили не меньше, а то и больше проблем, чем bestia dementor. Выбросы пустоты уничтожили шестьдесят процентов флоры и фауны. А оставшиеся сорок стремительно мутировали под влиянием сырой магии Бездны. Это отбрасывало всю алхимию и магическую медицину далеко назад. Цены на зелья взлетели до небес. Лекарств не хватало. Конечно, благодаря специальным хранилищам, многие виды не были потеряны окончательно, но потребуется время, чтобы заново вырастить их и восполнить нужды общественности.

Несмотря на провокацию богов путем катаклизма, реальность Эдема продолжала хранить молчание, что было весьма странно. Не было ни пришествия Архангелов, ни Тринитизованных Сынов, никого. Будто правителям Хевена было все равно, что творится на Земле. Межмировые переходы и мосты оставались заблокированными. Это приводило Одина в бессильную ярость, ведь путь в Асгард также был закрыт.

С Одином тоже было не все ясно. Блэк хорошо запомнил его на собрании божеств, но когда маг ездил по делам в Скандинавию, чтобы продлить договор с кланом кузнецов-великанов, там он тоже встретил Одина и это была совершенно иная версия. Если в своих Залах Один выглядел обыкновенным жуликом, то в этих холодных краях, где с фьордов задували коварные ветра, тот же бог более походил на старого воина, седобородого викинга не с лукавым, но наполненным мудростью взглядом одного единственного глаза.

Перемена была столь разительна, что Блэк не мог не думать о ней. Разъяснение по этому поводу ему дала Геката.

— Ты не первый, кто использует астральные копии. Царь Асгарда считался защитником Девяти миров, а потому ему нужны были глаза и уши во всех доминионах его империи. Кому, как не самому себе, он мог доверять больше всего. Однако, Земля была весьма федеративной по сравнению с другими мирами, поэтому и аватаров здесь требовалось больше. Сначала эти копии были идентичны, но чем большее различие было между регионами и чем больше проходило времени, тем явнее ощущалась разница. Конечно, этого бы не произошло, если бы у оригинала была возможность отзывать их назад. Но после блокады связь прервалась.

— Тогда почему они не исчезли?

— Самообеспечние на людской вере. Но рано или поздно и этот ресурс подходит к концу, если не напоминать о себе личным присутствием. Если бы ваша компания тогда не всколыхнула всю систему, многие из божественных аватаров так бы и оставались в спячке.

На лице Блэка заходили желваки. Геката не переставала напоминать ему, что именно «необдуманный» ритуал их клана послужил триггером. Будто ее это забавляло.

Но из полученной информации маг смог сделать правильные выводы: людская вера — не всегда наркотик, от которого бог становится зависимым; а аватары могут мутировать, меняя мировоззрение и накапливая ошибки, если периодически их не отзывать. Стоит иметь в виду.

Мир меняется. Боги нисходят. И выбирают чемпионов. Стараются приобрести лучшие души, словно те — карточки с разным количеством звезд. А он, Эмиссар Бездны, будто крупье за игральным столом. Ничем не лучше.

Робкий стук и в дверной проем просовывается ярко розовая сахарная вата, из которой торчит лицо молодой волшебницы.

— Вызывали, сэр?

Блэк жестом указывает Тонкс на кресло для посетителей.

С девчонкой нужно что-то решать. Просто уволить ее нельзя, даже с отредактированной памятью. У Тонкс неплохой потенциал, что делает ее возможным чемпионом. Ей могут заинтересоваться другие божества. Это коробило Блэка. Почему? Он же не собака на сене! Надо на что-то решиться, в конце концов!

Он повторил ей то, что он обсуждал с Бриндлмор совсем недавно.

Тонкс старалась не подавать виду, но ее поза стала деревянной как мебельный склад. Вот почему, когда всех остальных стажеров распределили по самым интересным отделам, ее назначили младшим инструктором по магической подготовке. Не научные разработки, не исследовательские миссии, обычный тренер. Блэк знал о том, зачем она устроилась в Квазар, с самого начала и потому не позволял ей заняться чем-то по-настоящему серьезным.

Она боялась. Почему-то ей казалось, что простым выговором или увольнением (даже с вырезанием фрагментов памяти) тут не отделается. Ведь с его точки зрения, она пришла сюда не с совсем чистыми намерениями. Однако…

— Я могу устроить твой перевод в одну из мобильных опергрупп. Специальностью «Отлов собак» является противодействие Пожирателям Смерти: диверсии, шпионаж, оборона, зачистка и все в таком духе. Полагаю, с твоим чувством справедливости и желанием бороться со злом для тебя это будет лучшее место. Благодаря «ловцам» удалось сорвать недавнее покушение на Амелию Боунс. Однако этого мало. В нынешней ситуации, нам нужно информация из всех источников, включая и Орден Феникса.

— Вы предлагаете стать мне двойным агентом? — Жалобно пролепетала Тонкс.

— С твоей прямолинейностью вряд ли это возможно, — хмыкнул Блэк. — Я имею ввиду информационного посредника.

Нимфадора глубоко задумалась. Хоть сейчас Блэк и выглядел мягким, он не был добрым человеком. Среди высокопоставленных людей мало добрых. Ведь они категоричны и время от времени очень холодны.

— Могу я вас спросить, сэр? Почему вы отреклись от Неназываемого? Просто Сириус рассказывал, что ваша семья… поддерживала его… … политику, — последние слова Тонкс произнесла практически шепотом.

То, как после этих слов мужчина взглянул на нее, заставило ее глубоко вжаться в спинку кресла.

— Мисс Тонкс, у нас не настолько доверительные отношения, чтобы я рассказывал о подобном, — произнес он тем не менее совершенно спокойным голосом. — В отделе кадров вы можете подписать документы о переводе. И если миссия по ликвидации угрозы в лице Волдеморта пройдет успешно, возможно, я поделюсь с вами правдой. Не смею более задерживать.

Волшебница побрела к выходу, а Блэк вновь склонился над бумагами — приказы сами себя не напишут.

* * *

Две волшебницы сидели в зале ресторана Эмброуз и с удивлением изучали меню. Конечно, любое гастрономическое заведение в магическом мире пыталось чем-либо отличиться, дабы привлечь посетителей, ведь в таком небольшом сообществе каждый новый клиент был на вес золота. Но рестораны этой сети были слишком экстравагантны даже для искушенных волшебников. Охотничье жаркое из сибирской жар-птицы, Полуночная сахарная вата, суши с икрой кракена были лишь самыми скучными блюдами.

Селена, будучи традиционалистом в плане еды, ни за что бы не пошла в подобное заведение. Но Мия, что приехала в Финвал по делам, предложила встретиться после долгой разлуки и пойти в самое популярное место.

Конечно, после того, как их всех раскидало по миру, подруги поддерживали связь по сквозному зеркалу, но увидеться вживую было гораздо радостнее.

Селена читала вступительный раздел «Отказ от ответственности», весь смысл которого сводился к тому, что из-за разнообразия расовых кулинарных практик, многие блюда могут быть восприняты в качестве проявлений пикацизма⁽¹⁾ Поэтому о своих предпочтениях стоило сообщать официантам до начала трапезы.

А Селена еще недоумевала, почему, когда она читала в Ведьмополитене отзывы о ресторане, ей попалась рецензия аж от самого Лоркана Д’Эата, популярного певца-сердцееда и полувампира, который расхваливал это место. Думала, отзыв заказной, ан-нет, видимо, кровосос был весьма искренен.

И действительно, то тут, то там среди посетителей попадались особо бледные личности, гоблины и зверолюды, хотя блюда на столиках было не разглядеть — все было замылено мощными чарами отвлечения внимания. Однако стоило ей отвернуться, как прочие посетители тут же вылетели у нее из головы.

Не желая особо рисковать с изысканными деликатесами, Рош заказала Легендарный глубинный сэндвич⁽²⁾, напротив которого в меню стояла пометка Хит, а на десерт взяла тарелку медовых муравьев⁽³⁾ размера XS⁽⁴⁾.

Улыбчивый официант с треугольными зубами принял заказы дам и удалился. Теперь можно было и поговорить.

Новостей скопилось великое множество. Устав от полевых работ, Мия стала работать на станции Хинквалё, которая являлась центром скандинавского филиала Квазара. В ее подчинении был целый отдел, что отвечал за создание магических блоков управления двигателей межпространственных кораблей на тамошних верфях. Рунолог курировала данный проект совместно с Дэконаком.

Карьера Хонхо тоже пошла в гору. После недавних событий он был назначен главой Отдела выявления и конфискации теургических объектов у маглов. Проще говоря, люди под его командованием захватывали предметы, что ранее принадлежали Фонду SCP а также прочим паранормальным организациям и заново проводили их диагностику, чтобы понять, были ли зачарованы те или иные объекты искусственно земными или внеземными силами, или же были преобразованы выбросами первозданной магии.

Когда подруга поинтересовалась, как обстоят дела на работе у Рош, волшебница поведала, что занимается разработкой транспортной системы между Бездной и Городом Трех Портлендов.

Три Портленда, Три Порта или просто Портленды — независимый город-государство и аномальный анклав в самоподдерживающемся карманном измерении, доступ к которому можно было получить при помощи Путей, находящихся внутри или около следующих населённых пунктов: Портленд, штат Мэн; Портленд, штат Орегон и Портленд, остров Портленд, Великобритания. Город являлся крупнейшим по средней численности населения (около восьмидесяти тысяч человек) аномальным анклавом в Северной Америке, а также одной из самых населённых локаций, полностью скрытых от общественности.

Когда в 17 веке был принят Статут о секретности, нашлось достаточно магов, которые были против новой политики волшебного сообщества. Эти отступники были убеждены, что мирное взаимодействие с простецами все же возможно. Однако, им было трудно найти понимание среди населения обоих сторон. Поэтому они сами решили создать безопасное место, где могут реализовывать свои планы. И когда в 1890 анклав начал полноценное функционирование, Международная конфедерация магов закрыла на это глаза, и с ренегатами было заключено соглашение о невмешательстве в дела друг друга. Все же у них было разное видение будущего магического мира, и они решили уважать мнения друг друга: все прекрасно понимали, что не стоит складывать все яйца в одну корзину.

Квазар уже несколько лет вел переговоры с представителями Портлендов в попытке наладить связи. Однако успеха удалось добиться только сейчас, когда был признан суверенитет корпорации, а следовательно официально пропала зависимость от решений МКМ.

Рош выполняла работу соло, чему Алварес несказанно удивилась. И задала вопрос, почему ей не помогает профессор Хоулинг?

Селена понимающе улыбнулась.

— Аллан решил сконцентрироваться на академической деятельности. Портленд — не просто территория. Там и социальная инфраструктура есть. Профессора весьма поразил местный образовательный центр, Дир-колледж, из-за их интеграции в учебной программе магических и не-магических наук. Они их называют соответственно оккультными и торными⁽⁵⁾ науками. Думаю, в будущем подобная практика совмещения будет весьма актуальна.

— Да-да-да, очень увлекательно, но… Может ты мне лучше расскажешь об этом? — Рунолог посмотрела на ладонь Селены, на которой блестело кольцо, и выразительно задвигала бровями.

— Мы с Регулусом заключили помолвку.

Мия театрально возвела руки к небу.

— Ну наконец-то. И десяти лет не прошло.

Селена возмущенно надула губы.

— Ты так говоришь, будто все уже было давным-давно предопределено. И вообще, мы с ним официально встречаемся всего год.

— Ну-ну, — хмыкнула Алварес. — Это ты так считаешь. А Хоулинг вас еще на Финкльском бале сосватал. Если не раньше. Не суть. Я хочу знать подробности, как это было!

Если Мия ожидала фантастическую историю, где после каждого действия героев можно было воскликнуть: «Ах, как же это романтично!», то в реальности все было несколько спокойно.

В один из дней, когда она решила по привычке выпить чаю в кабинете Блэка, когда у них совпал обеденный перерыв, он вдруг встал перед ней на колено и достал бархатную коробочку. Голова Рош мгновенно опустела, а сердце забилось быстрее — не от радостного предвкушения, а от паники, ведь такого поворота событий она никак ожидала. Конечно, она понимала, что после того, как она узнала его тайну, он вряд ли ее отпустит. Он мог опутать ее клятвами с ног до головы. Но то, что это могут быть клятвы брачные, ей в голову даже не приходило. Слишком уж разными они были. Он даже не человек, а могущественная сущность, подобная стихии, в людском обличие. Трансцендентная, постоянно эволюционирующая, неукротимая сила. Истинное созвездие. Что сейчас смиренно просило ее руки.

Это было колоссальное психологическое давление. Слава Мерлину, обстановка была более чем кулуарна⁽⁶⁾. В этом плане Блэк оказался весьма тактичен.

— Почему именно таким образом? — Задала она вопрос на его просьбу быть с ним. Она не стала говорить, что она его недостойна, все же у нее была гордость волшебницы.

— Я не представляю иначе. Ты проникла ко мне в голову и, узрев мое истинное «Я», не отвернулась и не бросила. Если я и потерял какие-то части души, я думаю, ты единственная, кто может помочь отрастить их заново. Я хочу и дальше любоваться твоим внутренним светом. Я счастлив рядом с тобой и лелею надежду, что это будет взаимно.

Селена смотрела на кольцо с алым камнем. Мысли пересекали ее сознание подобно кометам в звездном небе. Роман однодневки с вечностью, что может быть забавней во Вселенной? И ведь ее тоже неимоверно тянет к Блэку: любая фантастическая тварь стремится жить поближе к магическому источнику, а поле ниффина было столь мощным, что когда он в благодушном настроении, находиться рядом с ним все равно что купаться в солнечных лучах. Но… Она не желает быть сокровищем дракона. В таком случае она может быть лишь драконицей! И если уж боги снизошли до них, смертных, то и она найдет способ вознестись.

В глазах Рош зажглась решительность. Это стало для Блэка ответом, ведь они часто понимали друг друга без слов. Маг осторожно взял ее руку в свою ладонь и надел на тонкий палец кольцо. Глубокий поцелуй стал сургучной печатью их обещания.

Конечно, Мие всего этого не расскажешь. Но ей было достаточно и укороченной версии, плюс подробности о кольце добавили к короткому рассказу несколько очков.

— Так это не рубин, а красный берилл, — маленькое «ого» превратилось в шокированное «ОГО» после того, как Мия запросила через персональный Таламус справку по камню⁽⁷⁾. — Вот почему про их семью говорят: «Быть Блэком — значит быть королем!» Классические бриллианты не для них. Как же я тебе завидую, Селена. Такой мужчина… — из уст рунолога вырвался мечтательный вздох.

[Ваши тайные желания обладать чужим привлекли внимание Зела⁽⁸⁾. Он предлагает вам стать вашим Спонсором. И тогда ваши мечты…]

Альварес смахнула досадное уведомление, что вывел на экран сквозного зеркала Таламус, и убрала артефакт обратно в сумку. Нет, она не будет принимать подозрительные предложения от столь сомнительных личностей. Особенно от тех, что чуют вещи, которые осознанно не думаешь. С мыслями ведь оно всегда так. Мысли думаются сами, а потом просачиваются тебе в голову, надеясь, что и ты тоже будешь так думать. Такие мысли нужно прихлопывать сразу; а то они подчинят личность себе, только дай им волю. И тогда всё пойдет прахом… Она может быть лучше этого.

Но подобные уведомления тревожили ее. Ей нужно было с кем-то это обсудить.

— Я рада, что у тебя все хорошо, — продолжила Мия как ни в чем ни бывало. — А то мне порой кажется, что мир летит в тартарары. Все эти дементоры, энтропийные выбросы, нарушение Статута о секретности. Жить сегодня страшно! Еще и эти так называемые божественные сущности. Ты что-нибудь слышала про них и про их спонсорство?

Селена кивнула. Конечно, Блэк проинформировал ее об этом. Он старался от нее практически ничего не утаивать, но волшебница прекрасно понимала, что хоть он желает быть искренним с ней, даже он не может рассказать абсолютно все. Селена теперь знала про межмировую блокаду, установленную Эдемом, про тщетные попытки прорвать ее. Божественный заговор угнетал Блэка, ведь несмотря на то, что это форсировало его план по обновлению магического сообщества, цена за это была слишком высока. Ни одна проведенная реформа не стоила стольких жертв. Но до поры до времени Регулус был вынужден играть по чужим правилам.

«Для поднятия собственного статуса им потребуются чемпионы, — объяснял Блэк, — Они могут пообещать разумным, но слабым созданиям, привлекшим их внимание, что станут их могущественными сторонниками. Но эти отношения будут не равны. В обмен на таланты, чемпионы будут почти полностью подчинены своим мастерам. Боги смогут использовать их в качестве своих воплощений. А после гибели их энергетическая сущность будет поглощена либо самим мастером, либо тем, кто одержал над ними победу. Простецам может показаться, что, получив спонсора, они будут спасены, у них будет надежный тыл, но это лишь видимость благополучия, скрывающая кабальную сделку. Волшебникам не нужно покровительство, многие из нас достаточно умны, чтобы добиться всего своими силами. Тем более, различные пантеоны лишь разобщат нас, а в столь темный час, мы должны быть едины, как никогда…»

— Я встречала их воочию. Ничего особенного. Просто кучка высокомерных Дам и Господ. Слышала про Меланеймон, главу греческой гильдии алхимиков. Она — одна из них. Ее имя — лишь псевдоним. На самом деле это триединая богиня колдовства Геката. А египетский алхимик Бадру Зосимос — местный бог магии Хека. Они не так уж далеки от нас.

На самом деле Рош немного лукавила. Она не считала, что абсолютно все боги высокомерны. Но вот Геката вызывала у нее раздражение. Может, из-за прошлых жестоких поступков богини, невольной свидетельницей которых была волшебница. А может, из-за того, что несмотря на внутреннюю неприязнь, Блэк продолжал поддерживать с ней контакт.

— Мы, маги, так же как и они, можем манипулировать вероятностью и менять реальность. Мы лишь пользуемся иным языком программирования. Не думаю, что нам уж так необходима их поддержка.

— Но ведь научиться чему-то новому тоже будет весьма полезно, — возразила Алварес.

— При заключении сделки стороны должны уравнять свои позиции.

— Ага, думаю, услуги гоэтических юристов будут пользуются огромным спросом. То есть ты еще не принимала ничьих предложений? — получив подтверждающий кивок, Мия продолжила. — Кстати по поводу предложений. Я забыла спросить, как ваши родители отреагировали на помолвку?

— Они еще не знают. Нам только предстоит с ними встретиться.

Альварес по-доброму ухмыльнулась.

— Что ж, подруга, желаю тебе удачи. Думаю, у вас все пройдет благополучно.

---

1) Извращение вкуса — непреодолимое желание употреблять в пищу что-либо необычное и малосъедобное (мел, зубной порошок, уголь, глину, песок, лёд), а также сырое тесто, фарш, крупу. Формы пикацизма имеют свои названия, в зависимости от съеденного вещества: Копрофагия (фекалии), Гематофагия (кровь), Дерматофагия (кожа), Онихофагия (ногти), Остеофагия (кости), Трихофагия (волосы, шерсть и другие волокна), Библиофагия (страницы бумажных книг), Геофагия (грязь, земля, глина), Стахтофагия (пепел сигарет), Акуфагия (острые предметы), Кавтопиреиофагия (сожжённые спички), Гиалофагия (стекло), Литофагия (камни), Лигнофагия (кора деревьев, ветки), Табакофагия (табак, окурки сигарет). Полагаю, табуированные каннибализм и людоедство тут тоже присутствуют.

Вернуться к тексту

2) Ингредиенты: лимон; свежее китовое мясо; соус барбекю; белая шоколадная крошка; имитация краба; бактерии (любые); золото; опилки «корабля, проплывшего сквозь бурю».

Вернуться к тексту

3) Мексиканцы называют «муравьиные бочки» Myrmecocystus «земляным виноградом» и добывают из них мёд.

Вернуться к тексту

4) Порции размера 5XL был рассчитаны на великанов и включали в себя медовых муравьев размером с фургон.

Вернуться к тексту

5) устар. обычные, шаблонные

Вернуться к тексту

6) приватна

Вернуться к тексту

7) Красный берилл, один из десяти самых редких камней мира. Эталоном красоты считается красный цвет с синеватым отливом. На сегодняшний день биксбит добываются лишь в штатах Юта и Нью-Мексико в США. Самый крупный ограненный минерал имеет массу не более 10 карат. Красный берилл в два карата — такая же редкая находка, как и бриллиант в сорок карат. На 150 000 бриллиантов находят лишь один кристалл биксбита.

Вернуться к тексту

8) Бог Зел, сын титана Палланта и океаниды Стикс, отвечает за за ревность, а вместе с ней, за соперничество и зависть.

Вернуться к тексту

К тому времени, когда на сквозное зеркало пришло уведомление о ее переводе, она осознала, что дожидалась его уже какое-то время. Её начальство в последнее время держалось отстранённо, а не вносило, как обычно, свои коррективы. Всё выглядело так, словно за её действиями лишь наблюдают. Тишина в эфире.

Встреча с ее новым руководителем, Себастьяном Ламеном, оставила у Тонкс двоякое впечатление. Внешность у него была типично французская: черноволосый и кареглазый, с крупными чертами лица, кончики его усов были слегка закручены.

Изучив ее досье вдоль и поперек, командир МОБ «Отлов псов», закрыл его и с прищуром уставился на волшебницу.

«Просил же дать мне опытных агентов, а это что? Щенок взбалмошный, совершенно не приученный к дисциплине!»

— Диплом аврорской академии, метаморфоз, продвинутый курс окклюменции. Звучит солидно. Однако, без реального опыта все это лишь жалкая пустышка, — Ламен говорил практически без акцента, но с легким восклицанием в конце каждого предложения. — Мисс Тонкс, после того, как вы напрямую столкнулись с Пожирателями Смерти, как вы оцениваете свою боевую подготовку?

Волшебница промолчала, понимая, что вопрос был чисто риторический.

— Вы хоть понимаете, кто нам противостоит? — Иронично произнес Ламен.

— Сами-знаете-кто, — ответила Тонкс, поняла, что это прозвучало довольно грубо, потому продолжила, — могущественный чародей, условно бессмертен благодаря крестражам.

— Ну хоть об этом вы в курсе. И все равно не боитесь?

Тонкс покачала головой. Ламен хмыкнул.

— Что ж, не будем тянуть книззла за яйца. На данный момент нам достоверно известно о двух имеющихся крестражах у Неназываемого. Вот документы, — начальник МОБ манящими чарами вытащил из стопки одну папку и передал Тонкс.

Девушка погрузилась в чтение. Первым объектом оказалась змея, что напала на Артура Уизли в Министерстве, чему Тонкс мало удивилась. Казалось, Неназываемый пытался превзойти всех темных магов прошлого. Мало того, что он разорвал свою душу более одного раза, так он поместил осколки не в предмет, а в другое живое, чувствующее, и возможно, мыслящее существо. Всем было известно, что Лорд был змееустом, так что логику его выбора можно было понять. Но вот когда волшебница начала читать справку о втором объекте, ее руки задрожали, а по волосам пошли мерцающие волны темно-коричневых оттенков вперемешку с алым.

— Не м-может быть. Это, это, — Тонкс прочитала медицинский отчет из Мунго с подробным описанием микориза астрально-нервной системы объекта, свидетельства очевидцев с занятий Дуэльного Клуба, подтверждающих, что объект так же, как и Неназываемый, владел парселтангом, — вы хотите сказать, что Гарри… Драккл… Это все из-за того нападения на фестивале!

Мужчина покачал головой.

— Вы заблуждаетесь, мисс Тонкс. Если бы все было именно так, как вы сказали, у специалистов Сферы Духа была бы возможность и время извлечь филактерию из живого носителя. Увы, Гарри Поттер является крестражем с 1981 года.

— Когда Неназываемый пришел в Годрикову Впадину, и Блэк его развоплотил.

— О, вы даже об этом в курсе, — изумление Ламена было едва заметным.

— Но, почему это произошло? — Едва слышно произнесла она.

— Мы можем об этом только догадываться. Вряд ли подобное было запланировано. Магия крестражей до конца не изучена. Видимо, когда в ту ночь мистер Блэк пытался развоплотить Неназываемого, его целью была отнюдь не материя. Скорее всего, изгнание прошло не до конца, и осколок души Неназываемого, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, чей разум и дух был максимально беззащитен.

— Значит, Гарри… Гарри должен умереть? — спросила Тонкс очень спокойным голосом.

— Милочка, если бы мистер Блэк хотел решить проблему простым убийством, наш оперотряд не был бы сформирован. Нет, нам предстоит весьма деликатная, тонкая, но все равно грязная работа.

«Что может быть грязнее убийства?» — подумала Тонкс.

— Так как фигура национального героя почти неприкасаема, лучший способ избавиться от Неназываемого — поработить его с помощью «Ловца душ».

Тонкс задумалась. Судя по названию, это нечто из раздела темной магии. Но можно ли бороться со злом при помощи зла?

— Не переживайте так, мисс Тонкс, вам не придется пачкать руки, — едкая ухмылка расплылась на лице Ламена. — От вас лишь требуется координировать наше общение с Одреном Феникса и вести наблюдение за Гарри Поттером — у нас имеются основания полагать, что крестраж внутри него находится в активном состоянии и Неназываемый может влиять через него на объект. Все отчеты вы будете отправлять мне напрямую. Надеюсь, вам ясна поставленная задача, — получив подтверждающий кивок, командир МОБ отпустил волшебницу восвояси.

Груз полученной информации был слишком тяжел, однако у Нимфадоры было достаточно времени, чтобы переварить его. Однако у нее оставались вопросы, на которые она хотела получить правдивые ответы.

После того, как в Кабаньей голове завершилось очередное собрание Ордена Феникса, Тонкс выразила желание поговорить с Дамблдором. Чародей не стал возражать и предложил ей прогуляться до замка.

Тонкс поведала ему о своем переводе в опергруппу противодействия ПСам — скрывать это смысла не было. Поделилась выкладками о крестражах, чтобы посмотреть на реакцию директора. Дамблдор отреагировал вполне спокойно, будто уже знал или довольно долго подозревал о чем-то подобном. Но вот следующие слова поразили волшебницу.

— Тонкс, если они начнут строить какие-либо планы по убийству Гарри, я прошу вас тут же уведомить меня об этом и приложить максимум усилий, чтобы остановить их.

— Вы знаете иной способ, как избавиться от крестража, — с надеждой спросила волшебница?

Седовласый покачал головой и колокольчики в его бороде печально зазвенели.

Легкое разочарование кольнуло сердце Тонкс. Она ожидала большего от того, кого назвали Величайшим светлым волшебником последнего столетия. Или же он попросту ей не доверял. Ей хоть кто-то доверяет?

— Вы же понимаете, что для достижения поставленной цели мистер Блэк может сотворить все, что угодно. Дайте мне хоть какую-нибудь информацию, чтобы я могла убедить его не делать того, чего вы опасаетесь, — решила сблефовать Нимфадора.

Дамблдор медленно прикрыл глаза.

— Хотел бы я, чтобы все было иначе. Увы, Гарри должен будет умереть. Но убить его должен сам Волдеморт. Это самое важное.

— Вы полагаете, это единственно возможный выход?

— Да, и тогда это будет означать настоящий конец Волдеморта.

Настало долгое молчание.

Внутри Тонкс закипала настоящая буря, но внешне она сохраняла ледяное спокойствие, не выдавая своих переживаний ни мимикой, ни локонами — в нужный момент она могла быть полностью сосредоточена. У МОГ хотя бы был альтернативный план. Пусть и с применением темной магии. Пусть с небольшим процентом того, что угроза Неназываемого не будет ликвидирована окончательно. Пусть с вероятностью того, что пленённую душу смогут позже использовать в каких-нибудь неправидных целях. Но в то же время, они хотя бы допускали вероятность того, что Гарри можно сохранить жизнь.

И кто теперь из них поступает правильнее?

— Хорошо, директор, я сделаю все, чтобы обезопасить Гарри, — хмуро выдала Тонкс. Мысль, что защищать его нужно будет и от планов Дамблдора, она скрыла за окклюментными щитами.

Казалось, волшебник был вполне удовлетворен ее ответом. На границе антиаппарационного купола они расстались. Дамблдор пошел дальше по территории замка. Тонкс некоторое время смотрела ему вслед, а после переместилась к ближайшей точке входа в Бездну.

* * *

— Невероятно, Мерлин, ты это видишь, видишь?

Двое магов смотрели сквозь янтарное стекло на раствор, только что вытащенный из сепаратора.

— Хмм, весьма занимательно…

— Ты смеешься? Если это действительно так, то поможет значительно улучшить Зелье забывчивости. Если расчёты верно, то у пациентов существенно повысится внушаемость и степень очистки памяти, а также значительно снизятся побочные эффекты — тошнота, нечёткое зрение, головные боли, бессонница. Возможно, и навязчивые воспоминания пропадут — но это можно проверить только в динамике. Как, говоришь, вы добыли это вещество? Где обитает та тварь? Хотелось бы изучить ее подробнее…

— В Бенгальском заливе. Та исполинская мурена выделяла эту слизь во время кормления, хотя, с точки зрения зоологии, она должна была выделять ее перед нападением⁽¹⁾. Тварь весьма коварна — выбрав кого-то своей добычей, уже не отпустит: начинает воздействовать ментально на разум, пожирая чужую память капля за каплей, отключает защитные инстинкты. И когда от личности ничего не остается, она зовет и… не остается ничего кроме как подчиниться.

Муншайн оторвался от исследовательского журнала и передернул плечами.

— Умеешь ты отбить желание, Блэк. — несмотря на долгую дружбу, тезки предпочитали звать друг друга по фамилии. — Сам-то небось в акватории наплавался?

— Получи четвертый уровень в Сфере Разума, научись пилотировать фрейм и я тебя пущу хоть в Хельхейм. А до тех пор ты мне нужен в трезвом уме и памяти.

— Под Хельхеймом ты подразумеваешь то место, откуда сейчас лезут demento bestias? Вот уж спасибо! Мне в лаборатории как-то спокойней.

Блэк коротко хмыкнул. Муншайн мог сколько угодно ворчать о том, что ему тоже не хватает авантюр, но стоит только предложить ему тот или иной вариант, как зельевар тут же шел на попятную.

— Слушай, раз ты заговорил про улучшения Зелья забывчивости, можно ли его модифицировать таким образом, чтобы пациент не забывал травмирующее событие, а принимал его таким образом, чтобы он мог жить с этим воспоминанием дальше. Чтобы то или иное событие не вызывало у него интенсивный страх, а интегрировалось в его жизненный опыт?

— Хмм, а это дельная мысль, — ответил спустя время Муншайн, — учитывая то, как аура дементоров влияет на всех и вся, подобная модификация поможет слабым духом волшебникам не впадать в ступор при их приближении. Можно попробовать заменить воду из реки Лета на ее аналог из реки Мнемозины⁽²⁾ и провести опыты с получившимся раствором.

— Только он не должен быть таким же вязким, как большинство базовых зелий, — внес дополнительные коррективы Блэк. — Раствор должен иметь аэрозольную форму, легко усваиваться через слизистые ткани и действовать в равной степени и на маглов.

— С этого места попрошу подробнее. Зачем тебе это надо, что-то я сомневаюсь, что в тебе, друг, проснулись альтруистические мотивы, — Муншайн посмотрел на него долгим пристальным взглядом поверх прямоугольных очков, — Ты ничего не делаешь без личный выгоды или интереса. Так что я слушаю.

Блэк устало потер переносицу. Проницательность Муншайна его порой пугала.

— Сам знаешь, у нас сейчас весьма напряженные отношения с маглами. Все эти инфернальные прорывы, пробуждения, инициации весьма нервируют правительственные структуры простецов. Их злит то, что их армии бессильны против потусторонней угрозы и они боятся текущих мировых изменений. Страх рождает гнев, гнев рождает ненависть, ненависть — залог страданий. Никому не нужно, чтобы наши противоречия вылились в межрасовую войну.

— Думаешь, мы не сможем в конце концов договориться?

Блэк злобно хохотнул.

— Они себе подобных еле-еле терпят. А только представь, как они будут реагировать на гоблинов, эльфов, великанов, русалок, тахинов… Огонь на поражение без всяких разговоров. Если бы только они воспринимали магию как мы…

Муншайн задумчиво кивал в такт его словам.

— Хорошо. Хорошо. Я поставлю данный проект в приоритете. Но ты должен будешь обеспечить соответсвующее финансирование в связи с чрезвычайностью.

Блэк развел руками, как бы говоря, что в этом плане его главное светило никогда не было обижено.

После этого маги стали обсуждать более обыденные вещи. Муншайн похвастался, что взял себе нового ассистента — Вэнкенг Ки — талантливого китайца, что едва не получил гранд на свой передовой проект по автоматизации алхимической промышленности путем создания поточных механизмов и автоматизированных линий, работающих благодаря эфирным кристаллам. Если бы земная биосфера не претерпела значительные изменения из-за сырой магии, из-за чего алхимическую науку во многом нужно было заново открывать, проект Вэнкенга был бы реализован уже через пару лет. Теперь же молодой ученый под руководством Муншайна корпел над новой программой: сканирование объектов при помощи Таламусов и последующее их внесение в структурированную базу с возможностью последующего синтеза. Нельзя было сказать, что проект принадлежал алхимлаборатории единолично — технический отдел также оказывал всестороннюю поддержку.

Блэк в свою очередь рассказал, что на первом слое Бездне был найден новый биом — шарообразное море. Если парящие в невесомости острова и водопады, что текли вверх, уже никого не удивляли, то аквасфера поражала своей стабильностью. Более того, у данной области было своеобразная периферийная зона — пояс шириной пять километров с максимально допустимым уровнем влажности в воздухе, которое можно было бы перепутать со сверхкритическим состоянием воды⁽³⁾, однако окружающее давление было вполне нормальным, да и температура здесь колебалась от пяти до 8 градцсов Цельсия. В этой странной зоне могли одновременно существовать и сухопутные, и водные расы, общение происходило без всяких жаброслей.

Существование подобных зон было предсказано теоретиками уже давно, еще с открытия Бездны, ведь наличие левиафанов и прочих морских созданий доказывало, что подводные расы также могут жить на изнанке реальности. Но даже земная реальность оставалась малоизученной.

Исследовательская группа, что была направлена в Мавританию для исследования «ока Земли» Ришат, где потенциально могли находиться Врата в иное измерение, прислали отчет о знакомстве с местным племенем кентавров. Если раньше считалось, что представителей этой расы можно встретить только в Европе, нынешние свидетельства опровергали это.

— Смотри, видишь, кентаврица-жираф, — Блэк вывел на экран сквозного зеркало присланное экспедицией колдофото, — Посмотри, какая у нее вытянутая гуманодиная часть. Выглядит непривычно, но в то же время это соответсвует пропорциям животной части. А это кентаврица-зебра. У нее на коже — характерные отметины от витилиго, но они повторяют полосы, а ее ирокез плавно переходит в гриву.

— Я дальше не знаю, чему больше удивляться. Тому, что это не мустанги, или тому, что эти кентавры — женщины. И как и все представители своего племени не признают одежду. Но бус-то сколько, колец — да за ними ничего не видно! — Тихо стал возмущаться зельевар.

— Вижу, мальчики, вы тут нелохо развлекаетесь.

Стоявшая сзади них Геката заставила Муншайна подпрыгнуть на месте. Как она смогла бесшумно проникнуть в лабораторию — загадка. Блэк тоже заметил ее приближение слишком поздно — пускай он чувствовал ее божественную ауру, но из-за масштабности, свойственной большинству небожителям, определить ее точное местоположение не было возможности — Геката могла быть как и в своей вилле в Финвале, так и в соседней комнате.

— Меланеймом, у тебя к нам какое-то дело?

Та коротко кивнула.

— Да, Блэк, мне нужна твоя помощь.

Бровь мага удивленно приподнялась. Это было нечто новое. Обычно речь Гекаты пересыпала иронией и сарказмом, легкими насмешками и заигрыванием. Но не в этот раз. Женщина выглядела весьма серьезной, если не сказать, озабоченной. На лбу — морщинки от постоянной хмурости.

Блэк извинился перед другом за то, что так спешно покидает его и последовал за Гекатой в коридор.

— В чем дело? Никогда не видел тебя в таком состоянии. Кто-то из твоих чемпинов нарушил клятву верности и переметнулся к другому божеству, а я тебе нужен в качестве секунданта на будущей дуэли?

Геката сверкнула на него глазами, но промолчала. Немыслимо.

— Геката, что происходит?

Она резко остановилась и мужчина чуть не врезался в нее.

— Я нашла своего кровного потомка. Девочку. Пяти лет. В ней пробудилась божественная искра. Но ее держат в плену. Я хочу забрать ее. Но мне нужен кто-то, кто меня подстрахует. Кому я доверяю. И который знает, какого быть воспитанным простыми смертными, что боятся паранормального.

Регулус скрипнул желваками при упоминании о своем прошлом. Однако это был отличный шанс заиметь Гекату в должниках.

— Я помогу. Взамен, ты будешь должна мне услугу, — женщина даже спорить не стала. — И куда мы направляемся?

— В тюрьму, что построил Фонд SCP. Они ее называют Зона 17.

---

1) Слизь, уменьшая сопротивление воды, помогает мурене стрелой вылетать из укрытия, где она томилась в засаде, карауля добычу, и она же позволяет протискиваться в узкие норы и расселины.

Вернуться к тексту

2) Помимо пяти рек Подземного Царства некоторые поздние учения упоминают существование другой реки, Мнемозины. Те, кто пили из Мнемозины, должны были вспомнить всё и обрести всезнание. Последователи этих учений верили, что после смерти им будет предоставлен выбор, из какой реки пить, и они смогут выбрать Мнемозину вместо Леты. Сохранились надписи на многочисленных золотых табличках, датирующихся IV веком до н. э., и более поздних, найденных при раскопках Туриума в Великой Греции (Южная Италия) и других городов.

Вернуться к тексту

3) Вода достигает своего сверхкритического состояния при 373 градусах Цельсия и давлении 220 Бар.

Вернуться к тексту

Все режимные объекты Фонда были классифицированы по своему предназначению и строению. Зона 17 была территорией с минимальными мерами безопасности, предназначенной для содержания гуманоидных созданий, не представляющих угрозу или малоопасных. Поэтому спасение потомка Гекаты не должно было вызвать трудностей. В теории…

Из-за божественной частицы дитя могло воплощать любые свои желания в реальность. Руководство Фонда стало опасаться, что по мере взросления ее способности будут расти, а контролировать объект привычными методами воспитания будет затруднительно. Пока она маленькая, достаточно сделать голос более строгим, погрозить пальцем, и маленькая «ведьма», испытывая чувство вины, отменит все безобразия, которые она могла сотворить. А что будет, когда в подростковом возрасте начнется гормональная перестройка? Когда она из принципа может сказать «Нет!» «Ненавижу!» «Чтоб вы сдохли!» и тому подобные вещи? Она ведь может начать задавать вопросы или даже попытаться сбежать. А что будет, если она вдруг узреет внешний мир?

После одного инцидента, ученые-надзиратели выдвинули предложение погрузить девочку в искусственную кому. Ведь, будучи без сознания, «Дитя-ведьма» не могла активировать свои способности.

Но именно благодаря этому девочку оказалось довольно просто найти. Достаточно было отправить ей Сонное послание⁽¹⁾ и отследить координаты получателя.

Регулусу и Гекате предстояло аппарировать вслепую. Перенос обещал быть трудным: монета, на которую было закреплено Сонное послание, не желала исчезать, будто над территорией, где держали потомка Гекаты, висел антиаппарационный купол. Когда же наконец та пропала, отследить ее сигнал не удалось. Видимо, что-то мешало, но раз монета все же перенеслась, значит магловская система защиты была несовершенна. Нужно было лишь проявить настойчивость и терпение. Спустя некоторое время Блэк почувстовал чары монеты, и они с Гекатой трансгрессировали в неизвестность.

Как только их ноги коснулись твердой поверхности, до слуха Блэка донесся звук щелчка предохранителя. Сознание мага ускорилось вразы, стараясь как можно быстрее оценить обстановку.

Они находились в каком-то коридоре с кучей дверей. Одна из них была открыта, в проеме застыл человек в оранжевом костюме химзащиты. В руках он держал металлический поднос, на котором лежал серебряный сикль. Слева и справа тоже стояли люди — многие в костюмах РХБЗ⁽²⁾, в бронежилетах и шлемах. Позади них пара ученых в белых халатах и почему-то тоже в шлемах. Как в замедленной съемке маг видел, что охрана достает пистолеты, винтовки, электрошокеры. Действовали они явно несинхронно, видимо, не ожидали их появления. Кто-то только-только расстегивал кобуру, а кто-то вовсю жал на курок. Силовой щит, генерируемый Таламусом Блэка, загудел от напряжения. Под воздействием пуль на Протего стали образовываться концентрические волны, а заряд заклинания стал стремительно истощаться.

Регулус применил к охране заклятие Оглушения. К его изумлению, это не произвело на них должного эффекта. То же самое случилось еще с несколькими заклинаниями, пока Блэк не сменил тактику. С помощью трансфигурации он превратил пол в трясину, что временно дезориентировало их противников, затем заставил жидкий бетон облечь их тела и вернул ему твердую форму. Люди оказались обезврежены и маг удовлетворенно кивнул: значит, не сработали только заклятия, воздействовавшие на мозг, а вот против прямого физического воздействия магловская защита не спасала.

Регулус удовлетворенно оглядел поле боя и уставился на единственного магла, что оказался относительно свободен: его руки, что держали поднос, были закованы в сталагмиты, но дальше заклинание почему-то не распространилось. Блэк проследил взглядом границу заклинания — им оказался порог комнаты, из которой как раз выходил человек в оранжевом костюме.

Регулус заглянул за его плечо: по размеру и по виду комната скорее смахивала на тюремную камеру. В помещении не было окон, все стены были покрыты каким-то металлом. В центре — одноместная кровать. На ней, укрытая тонким одеялом, спала маленькая девочка. Ручки тонкие, словно древесные веточки. В вене торчала игла капельницы. Голова бритая, от висков и из-под одеяла тянулись провода к аппарату жизнеобеспечения.

— Я тебя освобожу, только без глупостей, — сказал Блэк маглу. Тот закивал будто китайский болванчик. Как только его руки оказались свободны, он инстинкивно сделал шаг назад. Геката будто только этого и ждала. Оттолкнув человека с прохода, она влетела в камеру и опустилась перед спящей пленницей на колени.

— Во имя Астерии⁽³⁾, что они с тобой сотворили?

Блэк косо посмотрел на освобожденного магла. Тот активно замотал головой.

— Эт-то н-не я. Я тут в-вообще ни п-рричем, — начал оправдываться он. — Мне п-просто п-приказали за-забрать м-м-монету. Н-не убивайте, п-прошу!

— Кто отдал приказ?

— Н-не з-знаю. Я н-не видел лица, — заметил, как нахмурился Блэк, магл продолжил. — Я даже не сотрудник. Расходный материал. Спросите этих, в халатах или броне.

К тому времени Геката освободила девчку от паутины проводов и трубок. Взяв на руки тощее, как у домового эльфа, тельце, женщина пошла на выход.

— Уходим, не хочу здесь более находиться.

— Ты иди, отнеси ее в безопасное место. А я пока зачищу следы, осмотрюсь.

Блэк прижал ладонь к стене камеры, попытался пропустить магию и не почувстовал отклика. Любопытно, надо бы взять образец этого сплава. Было бы жаль уйти без него. Возможно, в этом месте содержатся и другие интересные персоны, которых можно забрать с собой.

В коридоре завыла сигнализация. Аварийные лампы замерцали алым светом.

— Скоро здесь будет подкрепление, — Блэк посмотрел на потолок, где таращила свой черный глаз видеокамера и отдал Таламусу ментальный приказ, чтобы тот вызвал сюда технонимф — нужно будет почистить местные сервера и вытащить с них все ценное.

— Делай, как знаешь, — Геката равнодушно пожала плечами. Ее взгляд был прикован к спящей девочке, которую она нежно обнимала.

Тело богини окутало теплое сияние и женщина растворилась, как лунное сияние.

Регулус потянулся всем телом и огляделся кругом словно апрельский книззл. Да, засиделся он в офисе. Его свободолюбивый дух ниффина требовал активных действий.

Изучать Зону 17 надо было последовательно, дабы не пропустить ни одной важной детали. Поэтому маг создал несколько астральных копий и отправил их в разные стороны, поставив перед ними различные задачи.

Так, один из первых аватаров вызвал в руке пламя и стал резать будто плазменным резаком обшивку на двери камеры, где держали потомка Гекаты. Резать пришлось на небольшие куски, которые вполне комфортно можно было бы нести в руках — почему-то в пространственный карман в браслете коварный сплав никак не хотел залезать.

Другие копии стали разибраться с оперативники, что как тараканы сбегались к месту происшествия. Их боевая подготовка приятно удивила Блэка. Помимо шлемов, по всей видимости, сделанного из аналогичного сплава, коим была обшита камера, у штурмовиков были и иные средства защиты против магически ментальных атак: какие-то амулеты и артефакты. Некоторые маглы даже обладали собственными окклюментными щитами, что не могло не вызывать восхищение у волшебника. И пускай они были примитивны, для их уровня это было большим достижением.

Впрочем, на этом восхищения Блэка закончились. Потому что когда он стал осматривать другие камеры содержания, он был несколько разочарован обыкновенностью пленников. Возможно, с точки зрения маглов заключенные были весьма необычными, но для мага… Сирена, что попала под лопасти моторной лодки, и потому не сумевшая вовремя скрыться от простецов; молодой великан, что был слишком глуп, неопытен, и потому сам вышел к магловской деревне; колония фей, вылупившихся из яиц, что были прикреплены к листьям дерева, вырубленных во время лесоповала магловскими службами. Регулус помещал бедолаг в свой пространственный карман, чтобы разобраться с ними позже — им всем, за исключением безмозглых фей, потребуется реабилитация, — и мысленно матерился на тупых маглов, что, по всей видимости, не могут объективно оценивать угрозу. Будь их воля, они бы и радугу заточили в бутылку. После того, как в одной из камер Регулус обнаружил криво зачарованный женский манекен, что при его появлении начал издавать звуки, похожие на скуление и принимать вызывающие позы, мага пробило на нервное «ха-ха». Одного взмаха руки оказалось достаточно, чтобы порвать нити магического плетения, что и так выглядело, как рванина. Манекен замер и более не двигался. Конец паранормальщине.

Дверь в следующую камеру он открыл, не ожидая увидеть ничего особенного.

Помещение было размером с обычную жилую комнату. Здесь была кровать, письменный стол, кресло-подушка, платяной шкаф, пара книжных полок, у дальней стены душевая кабина с матовым стеклом. На кровати сидела девочка-подросток со светлыми волосами. При его появлении она вся подобралась, Блэк заметил, как ее пальцы вцепились в застеленный плед.

— Здравствуйте, юная мисс. Позвольте узнать, почему вас здесь заперли?

— Вы не сотрудник Фонда, — покачала та головой. В ее голосе чувствовалась дрожь. — Это вы устроили переполох?

Блэк кивнул головой.

— Увы, таковы издержки спасательной миссии. Моя… коллега была весьма недовольна, как здесь обращались с ее праправнучкой, — ответил он на невысказанный вопрос. — И раз уж мы проникли в эту «Бастилию», почему бы не помочь другим заключенным.

Губы подростка тронула едва заметная улыбка, но она тут же померкла.

— Я не буду сбегать. Фонд все равно меня скоро отпустит. Я утратила свои способности.

Будучи мастером Сферы Разума, мужчина чувствовал ее ложь, знал, почему она это делала, и по ассоциативным цепочкам ее слов изучал ее прошлое.

Ее звали Айрис. Она была эспером — слишком слабая, чтобы быть полноценным магом; слишком сильная, чтобы быть ограниченным сквибом. Фотографии, что делала Айрис, оживали, показывая запечатленный объект в реальным временем, с которым девушка могла напрямую взаимодействовать. Фонд использовал ее в миссиях разведки и сбора информации. Но запросы руководства все росли, и девушку попытались принудить использовать ее способности для убийства. После отказа ее лишили всех привилегий по свободному перемещению и вновь заперли в Зоне 17, где наблюдающий за ней врач посоветовал ей симулировать потерю способностей в результате сильного эмоционального стресса — тогда бы у нее появился шанс обрести свободу. Но зная дотошность Фонда в плане разного рода проверок, Блэк понимал, что план обречен на провал.

— Способности не исчезают просто так, — маг нахмурился, изображая на лице тревогу. — Такое возможно лишь при сильном или длительном угнетении психической деятельности. Что же эти варвары делали с вами, мисс? К счастью, я вижу, что ваши энергетические каналы не настолько сильно пострадали, чтобы сделать ситуацию необратимой. Вас еще можно спасти…

Глаза девушки расширились от ужаса.

— Вы видите? — переспросила она. — Вы… у вас тоже есть какие-то способности?

Блэк усмехнулся.

— Для мага не так уж трудно освоить Истинное зрение. Просто, большинство из нас предпочитает им не пользоваться без особой причины. Иногда можно увидеть то, чего не следует и что невозможно забыть.

— Вы так говорите, будто вас много, — нахмурилась пленница. А девушка быстро схватывала суть.

— Верно. И пускай мы живем скрытно. Но мы свободны. У нас свои города. Школы. Семьи. Каждый индивидуален, и никто не осудит, не посмотрит косо, не скажет, что ты выбиваешься из нормы, а потому должен сидеть под замком. Так что, мисс, хотите покинуть это мрачное место вместе со мной?

Подросток пождала губы, будто еще колебалась. Блэк пожал плечами и демонстративно развернул корпус к выходу.

— Айрис. Меня зовут Айрис Томпсон, — заметив его движение, она выкрикнула свое имя почти с отчаянием. — Я пойду с вами. Только…

Она беспомощно осмотрела свою комнату. Видимо, у нее тут были вещи, к которым она была эмоционально привязана, и которые, по всей видимости она не хотела бросать.

Блэк демонстративно достал из рукава волшебную палочку, трансфигурировал бумажную салфетку в дорожную сумку, куда Акцио сманил все личные вещи Айрис, что было не так уж много. Та сперва была шокирована, но после из нее вырвался вздох восхищения. Ее реакция понравилась Блэку: чистый восторг, а не страх и ненависть, свойственный магглам.

— Как мы будем выбираться?

— Мы телепортируемся, — мужчина использовал маггловский термин специально, чтобы не пришлось долго объяснять. — Возьмите меня за руку и держитесь крепче.

Айрис сделала, как он просил. Почувствовав тепло в своей ладони, Блэк распространил на нее свою ауру и мгновенно погрузил девушку в сон. Затем он трансфигурировал бессознательное тело в статуэтку и закинул ее в пространственный карман. Уходить из Зоны было еще рано — он исследовал меньше половины.

Когда Блэк поднялся на очередной этаж подземного комплекса, что-то непомерное сотрясло все здание — маг почувствовал, как дрогнули плиты. Мгновение ничего не происходило, и тут потолок начал рушиться.

За мгновение до того, как он оказался погребен под многотонными обломками, Регулус разбил их магией в пыль и позволил ей улечься у своих ног. Вглядевшись в образовавшийся разлом, он увидел, как наверху промелькнуло чье-то чешуйчатое тело. Неужели Фонд удерживал у себя дракона? Надо было взглянуть поближе.

Взлетев на поверхность, маг увидел ящера огромных размеров. Несмотря на массивное тело, рептилия двигалась достаточно проворно. Сотрудники Фонда, одетые в черный камуфляж, безуспешно осыпали его пулями, закидывали гранатами, но это не наносило зверю никакого вреда.

У ящера не было крыльев, из его пасти не вырывалось пламя, но он все равно оставался смертельно опасным созданием. Голова у него смахивала на полусгнивший череп косатки. Большая часть тела, за исключением лап, имела волосяной покров, смахивающий на ком присохших водорослей, как грива кельпи.

Блэк с равнодушием наблюдал, как тварь сносит стены взмахами хвоста, давит лапами транспортные средства маглов и разрывает на части их тела маглов бритвенно острыми когтями. Когда во дворе не осталось ни одного живого человека, ящер наконец заметил мага.

Его взгляд поразил Блэка. Глаза — размером с прожекторы, цвета тлеющего пламени и полные разума, не имеющего ничего общего с разумом человеческих существ. Начать с того, что этот разум гораздо старше. Кучка полуобезьян только-только начала решать, будет ли прямохождение удачной задумкой с точки зрения эволюционной карьеры, а этот разум успел уже изрядно вывялиться в вероломстве и помариноваться в коварстве. И этот разум не был искушен в искусстве дипломатии — дипломатия никогда его не интересовала. Такое создание не станет играть с кем-либо в игры или загадывать загадки. Но он прекрасно понимает, что такое высокомерие, что такое сила и жестокость. Эта зверюга убьет всех при первой возможности. Просто потому, что ей так захотелось.

Взглянув на ящера Истинным зрением, маг обомлел. Магическая структура была столь плотна и многомерна, что по сравнению с этим созданием прочие драконы казались магловскими ящерками. Нечто подобное он видел только раз — у левиафана моря Тетис.

Несмотря на внешнее уродство, внутри он был прекрасен. Красивое, кошмарное, волнующее и вызывающее интерес создание было настоящим сокровищем, и Регулус желал им обладать.

Лучи энергии, ментальное представление контроля Регулуса над «истинным драконом», выплеснулись из его ауры.

На морде ящера появилось нечто вроде недоумение, а потом из его глотки вырвались клокочущие звуки, в которых Регулус с трудом распознал смех.

— Не выйдет, искорка. Но твоя попытка меня позабавила. Давно я не встречал таких, как ты.

Голос существа проник в голову Блэка, минуя уши.

Неудача не огорчила мага. Если бы все было просто, жить стало бы скучно.

— Кто ты? — Вопрос, не чтобы получить ответ, но чтобы существо начало мыслить о себе. Память ящерицы была запутанной и громоздкой, словно заброшенная библиотека. Но Блэку необязательно было читать в ней все книги, достаточно рассмотреть заголовки.

Ящер недовольно зарычал. Тряхнул головой. Напряг лапы и прыгнул в его сторону. Щелкнули челюсти. Увы, Регулус был уже в другом месте.

Многоплановость. Так можно охарактеризовать божественную сущность. Так можно было охарактеризовать это существо.

Имен было много. Каждое — отдельная история. Каждое — реальное.

Неуязвимая рептилия. Изгнанник-из-Лета. Конь бледный. И…

— Атанти-кю-Панеу, — имя обожгло язык Регулуса словно каленое железо. — Тот-кто-ненавидит.

— Назойливая муха. Хватит жужжать в моей голове. — От рева существа у Блэка закружилась голова. Если изначально маг непременно хотел заполучить это создание в свою коллекцию, то теперь у него были сомнения, а стоит ли с ним вообще связываться.

— Что здесь забыл Отпрыск четвёртой Алой Невесты?

Новый вопрос еще больше разозлил существо. Ящер раздул свой зоб и плюнул в мага шаром кислоты. Регулус едва успел среагировать — слишком отвлекся на воспоминание в голове твари. Он был поражен открывшейся перед ним картиной — отголоски далеких событий, что гремели до сих пор.

Настроение Блэка тут же упало ниже плинтуса. В его взгляде больше не было интереса — лишь непомерная злоба. Ниффин внутри требовал выплеснуть сжигающий его гнев. Неуязвимая рептилия — идеальная цель.

---

1) метод, используемый в школе магии Уагаду, чтобы оповещать юных волшебников об их зачислении в школу. Сонное послание отправляется директором школы ребенку днём, а появляется оно (обычно это именной камень) ночью у него (ребёнка) в руке.

Вернуться к тексту

2) Войска радиационной, химической и биологической защиты (РХБЗ) — специальные войска, предназначенные для проведения комплекса наиболее сложных мероприятий, направленных на снижение потерь объединений и соединений Сухопутных войск и обеспечение выполнения поставленных им боевых задач при действиях в условиях радиоактивного, химического и биологического заражения, а также на повышение их живучести и защиты от высокоточного и других видов оружия.

Вернуться к тексту

3) Мать Гекаты — титанида Астерия, ассоциировалась с ночным небом.

Вернуться к тексту

Замораживающее заклятие плюс Бомбарда. Трансмогрифианская Пытка. Костедробящее. Кровевыпаривающее. Пожирающий рой насекомых. Отравляющий туман. Гравитационная кувалда. Кислотная струя. Огненный кнут. Шепот отчаяния. Град молний. Солнечный ветер. Шторм Хаоса.

У ящера была содрана большая часть шкуры, левая передняя лапа отрублена, а задняя часть тела была раздавлена в фарш, половина зубов выбито, череп треснул настолько, что оба глаза вышли из орбит. Но тварь отказывалась умирать.

Блэк потер ноющее плечо. А ведь когда он приложил её Авадой и из глаз твари ушел блеск жизни, он почти поверил. И когда приблизился к ней, чтобы собрать останки в пространственный карман, рептилия ударила его единственной уцелевшей конечностью. К счастью, коготь не пробил бронированную мантию, но удар был подобен тарану, отчего маг отлетел прочь.

Тварь пыталась убить его. Но летать рептилия не могла. А маг мог.

Тварь пыталась бежать от него. Узилище Кошмара не позволило ей осуществить этот план.

Изгнанник-из-Лета открыл пасть, но звуков не последовало. Во всяком случае тех, что могло уловить человеческое ухо. Сперва Регулус не понял, что задумала тварь, но когда ритм сердца стал сбоить и возникло чувство тошноты, Таламус оповестил его, что «дальнейшее воздействие ультразвука будет губительно для организма».

Регулус создал вокруг твари вакуум. Вряд ли та задохнется, но хоть перестанет травмировать его на расстоянии.

К сожалению, Атанти-кю-Панеу весьма резво адаптировался к его атакам, а если рептилию все же удавалось казнить, та регенерировала спустя некоторое время.

Но как же она была прекрасна в своей бесконечной агонии. Истинным зрением Регулус видел сияние энергий, что выплескивались из рептилии, подобно солнечным протуберанцам. Решив ради любопытства поглотить часть энергии, Блэк испытал невиданное наслаждение. О, Бездна, как это было сладко и остро. Вечный котел силы, что пытались создать божества, находился прямо перед ним, и ниффин был готов черпать из него сколь душе угодно.

Но надо знать меру. Надо суметь переварить эту энергию, ведь если он переборщит, то тогда Атанти-кю-Панеу завладеет его сущностью, а не наоборот.

Узилище Кошмара стало сжиматься, собирая с забетонированного двора ошметки левиафана. Пурпурный барьер прошел сквозь Блэка, очищая его защиту от крови, слизи и рвотных масс рептилии. Когда сфера сжалась до размеров бейсбольного мяча и прыгнула ему в ладонь, тот стал рассматривать заточенного внутри монстра, точнее, неоднородную бордовую кашу, на поверхности которой плавал желтый глаз с искаженным зрачком.

Но долго любоваться стеклянным шаром маг не мог. В воздухе уже кружил боевой вертолет, освещая разрушенный двор лучом прожектора. На уцелевших стенах засели бойцы со снайперскими винтовками. Регулус, морально уставший от битвы, не желал вступать в бой с новоприбывшими оперативниками, и потому, трансгрессировал со двора вновь в подземную часть. Накинув на себя невидимость, он направился к одной из неизученных камер, где по сведениям Таламуса, что уже скопировал местный архив, содержался весьма интересный субъект.

Когда он зашел в помещение, обставленное в первоклассном староанглийском стиле, даже с горящими в камине дровами, Блэк ожидал увидеть кого угодно, но не Дамблдора, сидящего в кресле и спокойно попивающего виски. Сразу нахлынуло чувство спокойствия и умиротворения, явно навязанное извне.

Регулус в раздражении прикрыл глаза и открыл Истинное зрение. Маска перед ним распалась, стала не такой навязчивой. Добровольный пленник выбрал не самого удачного идола, хоть Альбуса чествовали многие и многие молились на него. Но для Блэка он не был авторитетом, ни сейчас, ни раньше.

— Приветствую вас.

— И вам не хворать, молодой человек. Пришли пообщаться?

Регулус коротко кивнул.

— Сотрудники Фонда называют вас «Богом». Но что вы за бог?

Добродушная улыбка расплылась на лице пожилого человека.

— Я — Творец. Создатель этой Вселенной.

Услышанное Блэка не впечатлило.

— Подобный эпитет используется разными богами в зависимости от пантеона. Назовитесь, чтобы я мог убедиться, что вы тот, кто мне нужен.

— Нынче скептиков много развелось. Да и невежливо требовать чужое имя, не назвав свое, Освальд.

Блэк внешне остался невозмутим. Пленник перед ним проделал тот же трюк, что и он с Живучей рептилией. Пускай не было чувства, что его затылок щекочут пером, но это лишь показывало, что его собеседник чуть более искусен в легилименции, ничего более.

— Возможно, вы правы. Возможно, мне стоило проявить чуть больше уважения. Но, если сведения, которые я получил от Атанти-кю-Панеу правдивы… Эдем уже ничего не решает.

— Ты общался с этой тварью, — воскликнул «Бог» с проблеском гнева в глазах. Не прошло и доли секунды, а он уже стоял передо Блэком, возвышаясь, хотя и не изменившись в росте, и гневно буравил его глазами. Давление в комнате возросло, но маг понял, что в состоянии вынести его и потому не отвел взгляд.

— Освальд, глупый ребенок, — пожилой человек покачал головой. Теперь он смотрел на него с печалью. — Как всегда самоуверен и думаешь, что знаешь все на свете. Считаешь себя самостоятельным, а тем временем продолжаешь идти на поводу у тех, кого считаешь товарищами. Что сейчас, что полвека тому назад. Ваши проказы лишь продолжают разрушать мир.

Дыхание Блэка едва заметно участилось. Главное, не поддаваться на его провокации, на его снисходительное отношение. У мага было ощущение, что он слушает старого цыгана, что может обратить его собственные сомнения против него.

— Рептилия весьма коварна. Какие бы выводы ты не сделал после встречи с ней, я советую тебе бросить эту затею. Вселенная должна оставаться на замке, ради блага ее же обитателей.

— Я бы прислушался к вашему мнению, если бы вы предложили альтернативу. Но вы сидите здесь и ничего, — Блэк интонационно выделил последнее слово, — не делаете.

Пожилой человек пожал плечами.

— Увы, я не могу влиять на ход времени и процессы взросления. Придите ко мне хотя бы через пять миллиардов лет и тогда мы с вами обсудим, может ли данная Вселенная сама отвечать за свои действия и противостоять внешним ужасам.

Блэк на секунду задумался. «Бог» говорил о Вселенной, как родитель о ребенке. Может, он действительно мыслил иными категориями, а может просто пытался соответствовать своей роли «Творца». У Регулуса был слишком маленький опыт взаимодействия с божественными сущностями, чтобы распознать истинные мотивы создания перед ним. Говорит ли он с ним серьёзно или же разыгрывает, как наивное дитя. Забивать голову подобными мыслями не хотелось.

Пришло уведомление от Таламуса. Один наконец-то соизволил прочесть его сообщение о так называемом «Боге» и согласился навестить Зону 17 в ближайшее время. Увы, царь Асгарда был одним из немногих, кто мог опознать правителя Эдема. Да и новость о том, что Блэк повстречал Атанти-кю-Панеу, сильно встревожила Отца волшебных песен. Пускай теперь Один мучается этой головной болью, допытываясь, самозванец перед ним или нет. Все же бывало, что божества воровали имена друг друга, представляясь перед нижестоящими сущностями. А то, что этот «Бог» ставил Регулуса ниже себя, было очевидно.

Блэк трансгрессировал из камеры не прощаясь, тем самым завершая свой рейд в Зоне 17.

Вернувшись в Финвал, Регулус передал неизвестный металл в исследовательский отдел, а всех спасенных — в отдел социо-культурных коммуникаций, пусть сами думают, что с ними делать. Единственное, чего хотел Блэк — спать. Без астральных путешествий по Умбре, без работы параллельных разумов — обычный сон и только.

Закрывшись в пентхаусе и переведя Таламус в режим автоответчика, мужчина впервые за долгое время позволил своему сознанию перейти в полный режим покоя и отключился.

Поглощенные ранее частицы Изгнанника-из-Лета растворялись в ауре Эмиссара Бездны, но не исчезали полностью, а меняли окружавшую их среду. Что-то казалось им отвратительным, слишком человеческим. Что-то — знакомым, понятным и родным. Конечно, пламя ниффина не сравнится с Гнилью Алого Короля, но ему знакома формула разрушения. Надо просто помочь этому пламени вновь проклюнуться…

* * *

В банкетном зале стоял гам. Разговоры. Смех. Звон бокалов. Домовые эльфы носились меж группками божеств, подавая им закуски от шеф-поваров ресторана Эмброуз. Вдоль стен висели многочисленные экраны, которые показывали трансляции со всех концов света. Истории героев, что разворачивались в апокалипсическом мире. Хроники смертных воплощений, что могут стать преемниками давно ушедших легенд.

Один наблюдал за посетителями, облокотившись на перила второго этажа и попивая эль Тутанхамона. Меж его бровей пролегла глубокая складка.

Смотря на торжество внизу, Всеотец испытал острое чувство ностальгии по Вальхалле: где крыша была сколочена из позолоченных щитов, которые подпирались копьями; где утром эйнхерии⁽¹⁾ облачались в доспехи и рубились насмерть, а после воскресали и садились за общий стол пировать; где им прислуживали пышногрудые валькирии; где пальцы были жирными от мяса вепря, а бороды липкими от меда; где сказания передавались из уст в уста.

Здесь же все было другим. Слишком утонченным. Светским. Галантным. Какие-то закусочки на один зуб с дурацким названием «канапе». Безмозглые низкорослые служки со слоновьими ушами. Огромные зеркала с движущимися картинами, в которые все присутствующие пялятся будто стадо овец. Современность, будь она неладна. Спасибо надо сказать новым богам — Техно и Медиа, — здесь все организовано по их вкусу. Гребанные нувориши, у которых даже нет собственного эпоса, нет множества имен.

Двери зала распахнулись. Заметив новоприбывшего, несколько небожителей поприветствовали его радостными кивками, а мелкие божки тут же стали подходить со своими многочисленными просьбами.

Один презрительно фыркнул. В прежние времена все просители шли к нему. Или к Зевсу. Или к Вишну. Или к… *тяжелый вздох* Яхве. А сейчас все ищут милости у Эмиссара Бездны. Молодого бога, происхождение которого окутано тайной, историю которого никто не слышал, но кто обладает наибольшим количеством вероятности и чьи нарремы⁽²⁾ растут как на дрожжах.

У Одина было более ста семидесяти имен. Имена по-разному описывают атрибуты бога, относятся к мифам, связанным с ним, или относятся к религиозным обрядам, связанным с ним. Через имена рассказывалась история божества.

Ну что за имя — «Эмиссар»? Не Повелитель, не Хозяин, не Лорд. Имя, будто взятое взаймы⁽³⁾.

Среди смертных он ходил под именем Регулус Блэк. По земным меркам оно ему соответствовало: черноволосый наглец вел себя как принц и не боялся попирать устои общества⁽⁴⁾.

Но это была история не героя, а реформатора. Не храброго воина, а деятеля науки. Здесь нет славных битв, казненных врагов, спасенных дев. Кому будет интересно пересказывать такую историю?

Но почему-то другие божества ему импонировали. Может, он и не был тем, кого будут воспевать в песнях, но он был тем, кто мог создать канву для будущих историй. Он был тем, кто возводил Колизей для героев. Технобоги даже дали ему прозвище -"Мастер Лора»⁽⁵⁾. Геката за глаза называла его Эллинским Ювелиром, но когда прочие спрашивали почему, трехликая богиня лишь таинственно улыбалась, заявляя, что эта история принадлежит лишь им двоим и она не собирается ни с кем ею делиться.

Один чувствовал, что Эмиссар скрывает еще несколько имен. Но эти имена явно были получены до их пробуждения. Не то чтобы Одину интересно было услышать истории, что стояли за ними. Скорее его беспокоили атрибуты, что могли скрываться за ними. Это было все равно что играть в покер, где неясно, блефует соперник или нет: соберет ли он в итоге флеш-рояль или у него обычная пара.

Мысль об азартных играх потянула за собой другую. Да, старшие боги здесь подобны толстосумам, тогда как Блэк — хозяин казино. Эмиссар умел поддержать разговор и доброжелательную атмосферу среди небожителей, следил за тем, чтобы на большие экраны выводили самые интересные истории, давал разъяснения о том, как заключать спонсорские контракты с воплощениями. Ему было неважно, сыграет та или иная ставка на героя или нет — свой процент вероятности он получал в любом случае.

Эмиссар наконец отделался от очередного божка, у которого даже не хватило вероятности на поддержание гуманоидного тела, а потому он использовал символичное в виде пирамиды с единственным глазом и распахнутым циркулем вместо рта, и поднялся на второй этаж. Служащие хотели подойти к нему, но Блэк жестом дал понять, что выслушает их позже, а сам направился прямиком к Одину.

Одного взгляда на него хватило, чтобы понять: с их последней встречи с Эмиссаром произошли изменения — в его груди чувствовался росток новой истории. Один подавил очередной вздох. Вот она — сила молодости. А сам Всеотец вряд ли получит новые мифы, единственное, что ему остается так это Преемственность истории, чтобы его легенды продолжали жить в веках.

— Мистер Среда, рад, что я застал вас здесь, — черноволосый мужчина едва заметно улыбнулся. — Вы посещали Зону 17? Что можете сказать по поводу тамошнего «Бога»?

— Хотел бы я сказать, что это самозванец, но… Мы действительно нашли Яхве, сына Эль-Элиона. Старый упрямец отказывается связываться с Метатроном, чтобы мы, наконец, провели полноценные переговоры.

— Зачем нам Метатрон? — Удивился Эмиссар, — Разве Яхве — не правитель Эдема?

— Номинальный правитель, — уточнил Один, поднимая указательный палец. Видя недоуменный взгляд Блэка, старик стал объяснять ему как ребенку. — По земным меркам у них что-то вроде конституционной монархии, как в Британии. Яхве сидит на Небесном Троне и играет преимущественно представительскую или церемониальную роль. А так правит всем сонм ангелов. С ними и надо договариваться.

— Если они еще остались, — пробурчал под нос Эмиссар и вынул из кармана сферу из красного мрамора. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд. Когда Один рассмотрел ее поближе, бровь над единственным уцелевшим глазом уползла высоко вверх.

— Будь я проклят, если это не Нидхёгг⁽⁶⁾.

— Вы дали ему такое имя? — Блэк на некоторое время задумался. — Дракон, что лежал в колодце Хвергельмира. Он был рожден в Нифльхейме?

Один покачал головой.

— Нет. Он пришел извне. Мы его заточили там, дабы он впал в спячку.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но по всей видимости, после того, как вы разорвали с Эдемом отношения и те блокировали Мидгард, связь между всеми девятью мирами нарушилась, так? — Одноглазый кивнул в подтверждение его слов. — Каким-то образом Нидхёгг проснулся и сбежал из Нифльхейма. Ящер скитался по Вселенной, голодный и злой, пока не добрался до Эдема. Попадались ему по пути прочие девять миров, я не знаю. Могу лишь сказать, что из-за действий Рептилии Эдем оказался разорен. Небеса заплатили высокую цену, чтобы запереть этот эссосферный конструкт в нашей смертной реальности. Поэтому едва ли они пойдут нам на уступки по поводу снятия блокировки с Мидгарда. Иначе все их жертвы окажутся бессмысленны, а истории павших героев — обесценены.

— Только не говори, что получил эти сведения, — Один многозначительно перевел взгляд на сферу в руках Блэка.

— Историю подобных масштабов трудно переварить, — Эмиссар Бездны потянулся словно довольный кот, — но получение таких атрибутов, как регенерация и биологические манипуляции, того стоят. Все же я дорожу своим земным воплощением.

— Что за дисгевзия⁽⁷⁾! — Одина аж всего передернуло. — Поедать историю монстра, а не героя!

— Я лучше съем это, чем тот фастфуд, что вы тут потребляете. — Мужчина тут же огрызнулся. Для богов понятия «душа» и «история» были синонимичны, а Эмиссар слишком симпатизировал смертным, чтобы ими питаться. — Исследование подземелий, покорение башен, Мастера всех Мастей и Культиваторы, Охотники многобуквенных классов и Реинкарнаторы. Сами от них еще не устали?

— Любишь ты сыпать соль на рану, — Всеотец покачал головой. Эмиссар был по-своему прав. Подобных историй было много, они готовились быстро, по одному шаблону, согревали желудок приятной тяжестью проглоченных глав и легко забывались. Они были вкусными, но когда съедаешь их слишком много, они приедались.

— Хорошая история должна вызревать как вино, — продолжил Один. — А нас слишком много и мы слишком голодны. Мы истосковались по хлебу и зрелищам. Я и сам хочу отведать по-настоящему славную повесть, Эмиссар. Когда же нам подадут подобную историю?

Глаза Эмиссара странно блеснули, налившись глубокой синевой.

— А чем вы готовы заплатить за историю такого рода?

---

1) павшие воины

Вернуться к тексту

2) базовая единица повествования, по аналогии с тем, как мем является базовой единицей информации.

Вернуться к тексту

3) Эмиссар — специальный представитель государства, политической организации или спецслужб, направляемый в другую страну для выполнения различных поручений. Как правило, миссия эмиссара не носит официального характера

Вернуться к тексту

4) «Regulus» в переводе с латыни означает «принц», часто эту звезду называют Cor Leonis — «Львиное Сердце» или «Сердце Льва» — это связано с расположением звезды в созвездии Льва. Её символическое имя — «Попирающая Ступня». Есть, так называемые, четыре «королевские звезды» или «Звёзды Архангелов»: Регулус (символизирует Архангела Рафаила), Альдебаран, Антарес и Фомальгаут. Это самые яркие звёзды в своих созвездиях и считаются четырьмя хранителями небес. Регулус считается самой «королевской» из них, и относится к самым ключевым звёздам Галактики. Так же эту звезду почитали в древней Персии, она считалась «Королевской звездой Персии» и именовалась «Звездой Царей».

Вернуться к тексту

5) Лор — это фоновая информация о мире игры, его истории, культуре, традициях и других деталях. Всё, что рассказывает о выдуманной вселенной, но не относится к непосредственному сюжету — от физики или принципов действия магии до исторических событий, отголоски которых косвенно влияют на сюжет.

Вернуться к тексту

6) Нидхёгг — в скандинавской мифологии один из нескольких великих змеев, дракон, лежащий в колодце Хвергельмир и грызущий один из корней Иггдрасиля, из-за чего ствол гибнет от гнили

Вернуться к тексту

7) Дисгевзия — патологическое извращение вкуса и склонностей к пище. Патология может проявляться желанием употреблять просроченные продукты или вещества, представляющие опасность для здоровья и жизни.

Вернуться к тексту