История ниффина (джен)

К тому времени, когда на сквозное зеркало пришло уведомление о ее переводе, она осознала, что дожидалась его уже какое-то время. Её начальство в последнее время держалось отстранённо, а не вносило, как обычно, свои коррективы. Всё выглядело так, словно за её действиями лишь наблюдают. Тишина в эфире.

Встреча с ее новым руководителем, Себастьяном Ламеном, оставила у Тонкс двоякое впечатление. Внешность у него была типично французская: черноволосый и кареглазый, с крупными чертами лица, кончики его усов были слегка закручены.

Изучив ее досье вдоль и поперек, командир МОБ «Отлов псов», закрыл его и с прищуром уставился на волшебницу.

«Просил же дать мне опытных агентов, а это что? Щенок взбалмошный, совершенно не приученный к дисциплине!»

— Диплом аврорской академии, метаморфоз, продвинутый курс окклюменции. Звучит солидно. Однако, без реального опыта все это лишь жалкая пустышка, — Ламен говорил практически без акцента, но с легким восклицанием в конце каждого предложения. — Мисс Тонкс, после того, как вы напрямую столкнулись с Пожирателями Смерти, как вы оцениваете свою боевую подготовку?

Волшебница промолчала, понимая, что вопрос был чисто риторический.

— Вы хоть понимаете, кто нам противостоит? — Иронично произнес Ламен.

— Сами-знаете-кто, — ответила Тонкс, поняла, что это прозвучало довольно грубо, потому продолжила, — могущественный чародей, условно бессмертен благодаря крестражам.

— Ну хоть об этом вы в курсе. И все равно не боитесь?

Тонкс покачала головой. Ламен хмыкнул.

— Что ж, не будем тянуть книззла за яйца. На данный момент нам достоверно известно о двух имеющихся крестражах у Неназываемого. Вот документы, — начальник МОБ манящими чарами вытащил из стопки одну папку и передал Тонкс.

Девушка погрузилась в чтение. Первым объектом оказалась змея, что напала на Артура Уизли в Министерстве, чему Тонкс мало удивилась. Казалось, Неназываемый пытался превзойти всех темных магов прошлого. Мало того, что он разорвал свою душу более одного раза, так он поместил осколки не в предмет, а в другое живое, чувствующее, и возможно, мыслящее существо. Всем было известно, что Лорд был змееустом, так что логику его выбора можно было понять. Но вот когда волшебница начала читать справку о втором объекте, ее руки задрожали, а по волосам пошли мерцающие волны темно-коричневых оттенков вперемешку с алым.

— Не м-может быть. Это, это, — Тонкс прочитала медицинский отчет из Мунго с подробным описанием микориза астрально-нервной системы объекта, свидетельства очевидцев с занятий Дуэльного Клуба, подтверждающих, что объект так же, как и Неназываемый, владел парселтангом, — вы хотите сказать, что Гарри… Драккл… Это все из-за того нападения на фестивале!

Мужчина покачал головой.

— Вы заблуждаетесь, мисс Тонкс. Если бы все было именно так, как вы сказали, у специалистов Сферы Духа была бы возможность и время извлечь филактерию из живого носителя. Увы, Гарри Поттер является крестражем с 1981 года.

— Когда Неназываемый пришел в Годрикову Впадину, и Блэк его развоплотил.

— О, вы даже об этом в курсе, — изумление Ламена было едва заметным.

— Но, почему это произошло? — Едва слышно произнесла она.

— Мы можем об этом только догадываться. Вряд ли подобное было запланировано. Магия крестражей до конца не изучена. Видимо, когда в ту ночь мистер Блэк пытался развоплотить Неназываемого, его целью была отнюдь не материя. Скорее всего, изгнание прошло не до конца, и осколок души Неназываемого, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, чей разум и дух был максимально беззащитен.

— Значит, Гарри… Гарри должен умереть? — спросила Тонкс очень спокойным голосом.

— Милочка, если бы мистер Блэк хотел решить проблему простым убийством, наш оперотряд не был бы сформирован. Нет, нам предстоит весьма деликатная, тонкая, но все равно грязная работа.

«Что может быть грязнее убийства?» — подумала Тонкс.

— Так как фигура национального героя почти неприкасаема, лучший способ избавиться от Неназываемого — поработить его с помощью «Ловца душ».

Тонкс задумалась. Судя по названию, это нечто из раздела темной магии. Но можно ли бороться со злом при помощи зла?

— Не переживайте так, мисс Тонкс, вам не придется пачкать руки, — едкая ухмылка расплылась на лице Ламена. — От вас лишь требуется координировать наше общение с Одреном Феникса и вести наблюдение за Гарри Поттером — у нас имеются основания полагать, что крестраж внутри него находится в активном состоянии и Неназываемый может влиять через него на объект. Все отчеты вы будете отправлять мне напрямую. Надеюсь, вам ясна поставленная задача, — получив подтверждающий кивок, командир МОБ отпустил волшебницу восвояси.

Груз полученной информации был слишком тяжел, однако у Нимфадоры было достаточно времени, чтобы переварить его. Однако у нее оставались вопросы, на которые она хотела получить правдивые ответы.

После того, как в Кабаньей голове завершилось очередное собрание Ордена Феникса, Тонкс выразила желание поговорить с Дамблдором. Чародей не стал возражать и предложил ей прогуляться до замка.

Тонкс поведала ему о своем переводе в опергруппу противодействия ПСам — скрывать это смысла не было. Поделилась выкладками о крестражах, чтобы посмотреть на реакцию директора. Дамблдор отреагировал вполне спокойно, будто уже знал или довольно долго подозревал о чем-то подобном. Но вот следующие слова поразили волшебницу.

— Тонкс, если они начнут строить какие-либо планы по убийству Гарри, я прошу вас тут же уведомить меня об этом и приложить максимум усилий, чтобы остановить их.

— Вы знаете иной способ, как избавиться от крестража, — с надеждой спросила волшебница?

Седовласый покачал головой и колокольчики в его бороде печально зазвенели.

Легкое разочарование кольнуло сердце Тонкс. Она ожидала большего от того, кого назвали Величайшим светлым волшебником последнего столетия. Или же он попросту ей не доверял. Ей хоть кто-то доверяет?

— Вы же понимаете, что для достижения поставленной цели мистер Блэк может сотворить все, что угодно. Дайте мне хоть какую-нибудь информацию, чтобы я могла убедить его не делать того, чего вы опасаетесь, — решила сблефовать Нимфадора.

Дамблдор медленно прикрыл глаза.

— Хотел бы я, чтобы все было иначе. Увы, Гарри должен будет умереть. Но убить его должен сам Волдеморт. Это самое важное.

— Вы полагаете, это единственно возможный выход?

— Да, и тогда это будет означать настоящий конец Волдеморта.

Настало долгое молчание.

Внутри Тонкс закипала настоящая буря, но внешне она сохраняла ледяное спокойствие, не выдавая своих переживаний ни мимикой, ни локонами — в нужный момент она могла быть полностью сосредоточена. У МОГ хотя бы был альтернативный план. Пусть и с применением темной магии. Пусть с небольшим процентом того, что угроза Неназываемого не будет ликвидирована окончательно. Пусть с вероятностью того, что пленённую душу смогут позже использовать в каких-нибудь неправидных целях. Но в то же время, они хотя бы допускали вероятность того, что Гарри можно сохранить жизнь.

И кто теперь из них поступает правильнее?

— Хорошо, директор, я сделаю все, чтобы обезопасить Гарри, — хмуро выдала Тонкс. Мысль, что защищать его нужно будет и от планов Дамблдора, она скрыла за окклюментными щитами.

Казалось, волшебник был вполне удовлетворен ее ответом. На границе антиаппарационного купола они расстались. Дамблдор пошел дальше по территории замка. Тонкс некоторое время смотрела ему вслед, а после переместилась к ближайшей точке входа в Бездну.

* * *

— Невероятно, Мерлин, ты это видишь, видишь?

Двое магов смотрели сквозь янтарное стекло на раствор, только что вытащенный из сепаратора.

— Хмм, весьма занимательно…

— Ты смеешься? Если это действительно так, то поможет значительно улучшить Зелье забывчивости. Если расчёты верно, то у пациентов существенно повысится внушаемость и степень очистки памяти, а также значительно снизятся побочные эффекты — тошнота, нечёткое зрение, головные боли, бессонница. Возможно, и навязчивые воспоминания пропадут — но это можно проверить только в динамике. Как, говоришь, вы добыли это вещество? Где обитает та тварь? Хотелось бы изучить ее подробнее…

— В Бенгальском заливе. Та исполинская мурена выделяла эту слизь во время кормления, хотя, с точки зрения зоологии, она должна была выделять ее перед нападением⁽¹⁾. Тварь весьма коварна — выбрав кого-то своей добычей, уже не отпустит: начинает воздействовать ментально на разум, пожирая чужую память капля за каплей, отключает защитные инстинкты. И когда от личности ничего не остается, она зовет и… не остается ничего кроме как подчиниться.

Муншайн оторвался от исследовательского журнала и передернул плечами.

— Умеешь ты отбить желание, Блэк. — несмотря на долгую дружбу, тезки предпочитали звать друг друга по фамилии. — Сам-то небось в акватории наплавался?

— Получи четвертый уровень в Сфере Разума, научись пилотировать фрейм и я тебя пущу хоть в Хельхейм. А до тех пор ты мне нужен в трезвом уме и памяти.

— Под Хельхеймом ты подразумеваешь то место, откуда сейчас лезут demento bestias? Вот уж спасибо! Мне в лаборатории как-то спокойней.

Блэк коротко хмыкнул. Муншайн мог сколько угодно ворчать о том, что ему тоже не хватает авантюр, но стоит только предложить ему тот или иной вариант, как зельевар тут же шел на попятную.

— Слушай, раз ты заговорил про улучшения Зелья забывчивости, можно ли его модифицировать таким образом, чтобы пациент не забывал травмирующее событие, а принимал его таким образом, чтобы он мог жить с этим воспоминанием дальше. Чтобы то или иное событие не вызывало у него интенсивный страх, а интегрировалось в его жизненный опыт?

— Хмм, а это дельная мысль, — ответил спустя время Муншайн, — учитывая то, как аура дементоров влияет на всех и вся, подобная модификация поможет слабым духом волшебникам не впадать в ступор при их приближении. Можно попробовать заменить воду из реки Лета на ее аналог из реки Мнемозины⁽²⁾ и провести опыты с получившимся раствором.

— Только он не должен быть таким же вязким, как большинство базовых зелий, — внес дополнительные коррективы Блэк. — Раствор должен иметь аэрозольную форму, легко усваиваться через слизистые ткани и действовать в равной степени и на маглов.

— С этого места попрошу подробнее. Зачем тебе это надо, что-то я сомневаюсь, что в тебе, друг, проснулись альтруистические мотивы, — Муншайн посмотрел на него долгим пристальным взглядом поверх прямоугольных очков, — Ты ничего не делаешь без личный выгоды или интереса. Так что я слушаю.

Блэк устало потер переносицу. Проницательность Муншайна его порой пугала.

— Сам знаешь, у нас сейчас весьма напряженные отношения с маглами. Все эти инфернальные прорывы, пробуждения, инициации весьма нервируют правительственные структуры простецов. Их злит то, что их армии бессильны против потусторонней угрозы и они боятся текущих мировых изменений. Страх рождает гнев, гнев рождает ненависть, ненависть — залог страданий. Никому не нужно, чтобы наши противоречия вылились в межрасовую войну.

— Думаешь, мы не сможем в конце концов договориться?

Блэк злобно хохотнул.

— Они себе подобных еле-еле терпят. А только представь, как они будут реагировать на гоблинов, эльфов, великанов, русалок, тахинов… Огонь на поражение без всяких разговоров. Если бы только они воспринимали магию как мы…

Муншайн задумчиво кивал в такт его словам.

— Хорошо. Хорошо. Я поставлю данный проект в приоритете. Но ты должен будешь обеспечить соответсвующее финансирование в связи с чрезвычайностью.

Блэк развел руками, как бы говоря, что в этом плане его главное светило никогда не было обижено.

После этого маги стали обсуждать более обыденные вещи. Муншайн похвастался, что взял себе нового ассистента — Вэнкенг Ки — талантливого китайца, что едва не получил гранд на свой передовой проект по автоматизации алхимической промышленности путем создания поточных механизмов и автоматизированных линий, работающих благодаря эфирным кристаллам. Если бы земная биосфера не претерпела значительные изменения из-за сырой магии, из-за чего алхимическую науку во многом нужно было заново открывать, проект Вэнкенга был бы реализован уже через пару лет. Теперь же молодой ученый под руководством Муншайна корпел над новой программой: сканирование объектов при помощи Таламусов и последующее их внесение в структурированную базу с возможностью последующего синтеза. Нельзя было сказать, что проект принадлежал алхимлаборатории единолично — технический отдел также оказывал всестороннюю поддержку.

Блэк в свою очередь рассказал, что на первом слое Бездне был найден новый биом — шарообразное море. Если парящие в невесомости острова и водопады, что текли вверх, уже никого не удивляли, то аквасфера поражала своей стабильностью. Более того, у данной области было своеобразная периферийная зона — пояс шириной пять километров с максимально допустимым уровнем влажности в воздухе, которое можно было бы перепутать со сверхкритическим состоянием воды⁽³⁾, однако окружающее давление было вполне нормальным, да и температура здесь колебалась от пяти до 8 градцсов Цельсия. В этой странной зоне могли одновременно существовать и сухопутные, и водные расы, общение происходило без всяких жаброслей.

Существование подобных зон было предсказано теоретиками уже давно, еще с открытия Бездны, ведь наличие левиафанов и прочих морских созданий доказывало, что подводные расы также могут жить на изнанке реальности. Но даже земная реальность оставалась малоизученной.

Исследовательская группа, что была направлена в Мавританию для исследования «ока Земли» Ришат, где потенциально могли находиться Врата в иное измерение, прислали отчет о знакомстве с местным племенем кентавров. Если раньше считалось, что представителей этой расы можно встретить только в Европе, нынешние свидетельства опровергали это.

— Смотри, видишь, кентаврица-жираф, — Блэк вывел на экран сквозного зеркало присланное экспедицией колдофото, — Посмотри, какая у нее вытянутая гуманодиная часть. Выглядит непривычно, но в то же время это соответсвует пропорциям животной части. А это кентаврица-зебра. У нее на коже — характерные отметины от витилиго, но они повторяют полосы, а ее ирокез плавно переходит в гриву.

— Я дальше не знаю, чему больше удивляться. Тому, что это не мустанги, или тому, что эти кентавры — женщины. И как и все представители своего племени не признают одежду. Но бус-то сколько, колец — да за ними ничего не видно! — Тихо стал возмущаться зельевар.

— Вижу, мальчики, вы тут нелохо развлекаетесь.

Стоявшая сзади них Геката заставила Муншайна подпрыгнуть на месте. Как она смогла бесшумно проникнуть в лабораторию — загадка. Блэк тоже заметил ее приближение слишком поздно — пускай он чувствовал ее божественную ауру, но из-за масштабности, свойственной большинству небожителям, определить ее точное местоположение не было возможности — Геката могла быть как и в своей вилле в Финвале, так и в соседней комнате.

— Меланеймом, у тебя к нам какое-то дело?

Та коротко кивнула.

— Да, Блэк, мне нужна твоя помощь.

Бровь мага удивленно приподнялась. Это было нечто новое. Обычно речь Гекаты пересыпала иронией и сарказмом, легкими насмешками и заигрыванием. Но не в этот раз. Женщина выглядела весьма серьезной, если не сказать, озабоченной. На лбу — морщинки от постоянной хмурости.

Блэк извинился перед другом за то, что так спешно покидает его и последовал за Гекатой в коридор.

— В чем дело? Никогда не видел тебя в таком состоянии. Кто-то из твоих чемпинов нарушил клятву верности и переметнулся к другому божеству, а я тебе нужен в качестве секунданта на будущей дуэли?

Геката сверкнула на него глазами, но промолчала. Немыслимо.

— Геката, что происходит?

Она резко остановилась и мужчина чуть не врезался в нее.

— Я нашла своего кровного потомка. Девочку. Пяти лет. В ней пробудилась божественная искра. Но ее держат в плену. Я хочу забрать ее. Но мне нужен кто-то, кто меня подстрахует. Кому я доверяю. И который знает, какого быть воспитанным простыми смертными, что боятся паранормального.

Регулус скрипнул желваками при упоминании о своем прошлом. Однако это был отличный шанс заиметь Гекату в должниках.

— Я помогу. Взамен, ты будешь должна мне услугу, — женщина даже спорить не стала. — И куда мы направляемся?

— В тюрьму, что построил Фонд SCP. Они ее называют Зона 17.

1) Слизь, уменьшая сопротивление воды, помогает мурене стрелой вылетать из укрытия, где она томилась в засаде, карауля добычу, и она же позволяет протискиваться в узкие норы и расселины.

Вернуться к тексту

2) Помимо пяти рек Подземного Царства некоторые поздние учения упоминают существование другой реки, Мнемозины. Те, кто пили из Мнемозины, должны были вспомнить всё и обрести всезнание. Последователи этих учений верили, что после смерти им будет предоставлен выбор, из какой реки пить, и они смогут выбрать Мнемозину вместо Леты. Сохранились надписи на многочисленных золотых табличках, датирующихся IV веком до н. э., и более поздних, найденных при раскопках Туриума в Великой Греции (Южная Италия) и других городов.

Вернуться к тексту

3) Вода достигает своего сверхкритического состояния при 373 градусах Цельсия и давлении 220 Бар.

Вернуться к тексту