История ниффина (джен)

Замораживающее заклятие плюс Бомбарда. Трансмогрифианская Пытка. Костедробящее. Кровевыпаривающее. Пожирающий рой насекомых. Отравляющий туман. Гравитационная кувалда. Кислотная струя. Огненный кнут. Шепот отчаяния. Град молний. Солнечный ветер. Шторм Хаоса.

У ящера была содрана большая часть шкуры, левая передняя лапа отрублена, а задняя часть тела была раздавлена в фарш, половина зубов выбито, череп треснул настолько, что оба глаза вышли из орбит. Но тварь отказывалась умирать.

Блэк потер ноющее плечо. А ведь когда он приложил её Авадой и из глаз твари ушел блеск жизни, он почти поверил. И когда приблизился к ней, чтобы собрать останки в пространственный карман, рептилия ударила его единственной уцелевшей конечностью. К счастью, коготь не пробил бронированную мантию, но удар был подобен тарану, отчего маг отлетел прочь.

Тварь пыталась убить его. Но летать рептилия не могла. А маг мог.

Тварь пыталась бежать от него. Узилище Кошмара не позволило ей осуществить этот план.

Изгнанник-из-Лета открыл пасть, но звуков не последовало. Во всяком случае тех, что могло уловить человеческое ухо. Сперва Регулус не понял, что задумала тварь, но когда ритм сердца стал сбоить и возникло чувство тошноты, Таламус оповестил его, что «дальнейшее воздействие ультразвука будет губительно для организма».

Регулус создал вокруг твари вакуум. Вряд ли та задохнется, но хоть перестанет травмировать его на расстоянии.

К сожалению, Атанти-кю-Панеу весьма резво адаптировался к его атакам, а если рептилию все же удавалось казнить, та регенерировала спустя некоторое время.

Но как же она была прекрасна в своей бесконечной агонии. Истинным зрением Регулус видел сияние энергий, что выплескивались из рептилии, подобно солнечным протуберанцам. Решив ради любопытства поглотить часть энергии, Блэк испытал невиданное наслаждение. О, Бездна, как это было сладко и остро. Вечный котел силы, что пытались создать божества, находился прямо перед ним, и ниффин был готов черпать из него сколь душе угодно.

Но надо знать меру. Надо суметь переварить эту энергию, ведь если он переборщит, то тогда Атанти-кю-Панеу завладеет его сущностью, а не наоборот.

Узилище Кошмара стало сжиматься, собирая с забетонированного двора ошметки левиафана. Пурпурный барьер прошел сквозь Блэка, очищая его защиту от крови, слизи и рвотных масс рептилии. Когда сфера сжалась до размеров бейсбольного мяча и прыгнула ему в ладонь, тот стал рассматривать заточенного внутри монстра, точнее, неоднородную бордовую кашу, на поверхности которой плавал желтый глаз с искаженным зрачком.

Но долго любоваться стеклянным шаром маг не мог. В воздухе уже кружил боевой вертолет, освещая разрушенный двор лучом прожектора. На уцелевших стенах засели бойцы со снайперскими винтовками. Регулус, морально уставший от битвы, не желал вступать в бой с новоприбывшими оперативниками, и потому, трансгрессировал со двора вновь в подземную часть. Накинув на себя невидимость, он направился к одной из неизученных камер, где по сведениям Таламуса, что уже скопировал местный архив, содержался весьма интересный субъект.

Когда он зашел в помещение, обставленное в первоклассном староанглийском стиле, даже с горящими в камине дровами, Блэк ожидал увидеть кого угодно, но не Дамблдора, сидящего в кресле и спокойно попивающего виски. Сразу нахлынуло чувство спокойствия и умиротворения, явно навязанное извне.

Регулус в раздражении прикрыл глаза и открыл Истинное зрение. Маска перед ним распалась, стала не такой навязчивой. Добровольный пленник выбрал не самого удачного идола, хоть Альбуса чествовали многие и многие молились на него. Но для Блэка он не был авторитетом, ни сейчас, ни раньше.

— Приветствую вас.

— И вам не хворать, молодой человек. Пришли пообщаться?

Регулус коротко кивнул.

— Сотрудники Фонда называют вас «Богом». Но что вы за бог?

Добродушная улыбка расплылась на лице пожилого человека.

— Я — Творец. Создатель этой Вселенной.

Услышанное Блэка не впечатлило.

— Подобный эпитет используется разными богами в зависимости от пантеона. Назовитесь, чтобы я мог убедиться, что вы тот, кто мне нужен.

— Нынче скептиков много развелось. Да и невежливо требовать чужое имя, не назвав свое, Освальд.

Блэк внешне остался невозмутим. Пленник перед ним проделал тот же трюк, что и он с Живучей рептилией. Пускай не было чувства, что его затылок щекочут пером, но это лишь показывало, что его собеседник чуть более искусен в легилименции, ничего более.

— Возможно, вы правы. Возможно, мне стоило проявить чуть больше уважения. Но, если сведения, которые я получил от Атанти-кю-Панеу правдивы… Эдем уже ничего не решает.

— Ты общался с этой тварью, — воскликнул «Бог» с проблеском гнева в глазах. Не прошло и доли секунды, а он уже стоял передо Блэком, возвышаясь, хотя и не изменившись в росте, и гневно буравил его глазами. Давление в комнате возросло, но маг понял, что в состоянии вынести его и потому не отвел взгляд.

— Освальд, глупый ребенок, — пожилой человек покачал головой. Теперь он смотрел на него с печалью. — Как всегда самоуверен и думаешь, что знаешь все на свете. Считаешь себя самостоятельным, а тем временем продолжаешь идти на поводу у тех, кого считаешь товарищами. Что сейчас, что полвека тому назад. Ваши проказы лишь продолжают разрушать мир.

Дыхание Блэка едва заметно участилось. Главное, не поддаваться на его провокации, на его снисходительное отношение. У мага было ощущение, что он слушает старого цыгана, что может обратить его собственные сомнения против него.

— Рептилия весьма коварна. Какие бы выводы ты не сделал после встречи с ней, я советую тебе бросить эту затею. Вселенная должна оставаться на замке, ради блага ее же обитателей.

— Я бы прислушался к вашему мнению, если бы вы предложили альтернативу. Но вы сидите здесь и ничего, — Блэк интонационно выделил последнее слово, — не делаете.

Пожилой человек пожал плечами.

— Увы, я не могу влиять на ход времени и процессы взросления. Придите ко мне хотя бы через пять миллиардов лет и тогда мы с вами обсудим, может ли данная Вселенная сама отвечать за свои действия и противостоять внешним ужасам.

Блэк на секунду задумался. «Бог» говорил о Вселенной, как родитель о ребенке. Может, он действительно мыслил иными категориями, а может просто пытался соответствовать своей роли «Творца». У Регулуса был слишком маленький опыт взаимодействия с божественными сущностями, чтобы распознать истинные мотивы создания перед ним. Говорит ли он с ним серьёзно или же разыгрывает, как наивное дитя. Забивать голову подобными мыслями не хотелось.

Пришло уведомление от Таламуса. Один наконец-то соизволил прочесть его сообщение о так называемом «Боге» и согласился навестить Зону 17 в ближайшее время. Увы, царь Асгарда был одним из немногих, кто мог опознать правителя Эдема. Да и новость о том, что Блэк повстречал Атанти-кю-Панеу, сильно встревожила Отца волшебных песен. Пускай теперь Один мучается этой головной болью, допытываясь, самозванец перед ним или нет. Все же бывало, что божества воровали имена друг друга, представляясь перед нижестоящими сущностями. А то, что этот «Бог» ставил Регулуса ниже себя, было очевидно.

Блэк трансгрессировал из камеры не прощаясь, тем самым завершая свой рейд в Зоне 17.

Вернувшись в Финвал, Регулус передал неизвестный металл в исследовательский отдел, а всех спасенных — в отдел социо-культурных коммуникаций, пусть сами думают, что с ними делать. Единственное, чего хотел Блэк — спать. Без астральных путешествий по Умбре, без работы параллельных разумов — обычный сон и только.

Закрывшись в пентхаусе и переведя Таламус в режим автоответчика, мужчина впервые за долгое время позволил своему сознанию перейти в полный режим покоя и отключился.

Поглощенные ранее частицы Изгнанника-из-Лета растворялись в ауре Эмиссара Бездны, но не исчезали полностью, а меняли окружавшую их среду. Что-то казалось им отвратительным, слишком человеческим. Что-то — знакомым, понятным и родным. Конечно, пламя ниффина не сравнится с Гнилью Алого Короля, но ему знакома формула разрушения. Надо просто помочь этому пламени вновь проклюнуться…

* * *

В банкетном зале стоял гам. Разговоры. Смех. Звон бокалов. Домовые эльфы носились меж группками божеств, подавая им закуски от шеф-поваров ресторана Эмброуз. Вдоль стен висели многочисленные экраны, которые показывали трансляции со всех концов света. Истории героев, что разворачивались в апокалипсическом мире. Хроники смертных воплощений, что могут стать преемниками давно ушедших легенд.

Один наблюдал за посетителями, облокотившись на перила второго этажа и попивая эль Тутанхамона. Меж его бровей пролегла глубокая складка.

Смотря на торжество внизу, Всеотец испытал острое чувство ностальгии по Вальхалле: где крыша была сколочена из позолоченных щитов, которые подпирались копьями; где утром эйнхерии⁽¹⁾ облачались в доспехи и рубились насмерть, а после воскресали и садились за общий стол пировать; где им прислуживали пышногрудые валькирии; где пальцы были жирными от мяса вепря, а бороды липкими от меда; где сказания передавались из уст в уста.

Здесь же все было другим. Слишком утонченным. Светским. Галантным. Какие-то закусочки на один зуб с дурацким названием «канапе». Безмозглые низкорослые служки со слоновьими ушами. Огромные зеркала с движущимися картинами, в которые все присутствующие пялятся будто стадо овец. Современность, будь она неладна. Спасибо надо сказать новым богам — Техно и Медиа, — здесь все организовано по их вкусу. Гребанные нувориши, у которых даже нет собственного эпоса, нет множества имен.

Двери зала распахнулись. Заметив новоприбывшего, несколько небожителей поприветствовали его радостными кивками, а мелкие божки тут же стали подходить со своими многочисленными просьбами.

Один презрительно фыркнул. В прежние времена все просители шли к нему. Или к Зевсу. Или к Вишну. Или к… *тяжелый вздох* Яхве. А сейчас все ищут милости у Эмиссара Бездны. Молодого бога, происхождение которого окутано тайной, историю которого никто не слышал, но кто обладает наибольшим количеством вероятности и чьи нарремы⁽²⁾ растут как на дрожжах.

У Одина было более ста семидесяти имен. Имена по-разному описывают атрибуты бога, относятся к мифам, связанным с ним, или относятся к религиозным обрядам, связанным с ним. Через имена рассказывалась история божества.

Ну что за имя — «Эмиссар»? Не Повелитель, не Хозяин, не Лорд. Имя, будто взятое взаймы⁽³⁾.

Среди смертных он ходил под именем Регулус Блэк. По земным меркам оно ему соответствовало: черноволосый наглец вел себя как принц и не боялся попирать устои общества⁽⁴⁾.

Но это была история не героя, а реформатора. Не храброго воина, а деятеля науки. Здесь нет славных битв, казненных врагов, спасенных дев. Кому будет интересно пересказывать такую историю?

Но почему-то другие божества ему импонировали. Может, он и не был тем, кого будут воспевать в песнях, но он был тем, кто мог создать канву для будущих историй. Он был тем, кто возводил Колизей для героев. Технобоги даже дали ему прозвище -"Мастер Лора»⁽⁵⁾. Геката за глаза называла его Эллинским Ювелиром, но когда прочие спрашивали почему, трехликая богиня лишь таинственно улыбалась, заявляя, что эта история принадлежит лишь им двоим и она не собирается ни с кем ею делиться.

Один чувствовал, что Эмиссар скрывает еще несколько имен. Но эти имена явно были получены до их пробуждения. Не то чтобы Одину интересно было услышать истории, что стояли за ними. Скорее его беспокоили атрибуты, что могли скрываться за ними. Это было все равно что играть в покер, где неясно, блефует соперник или нет: соберет ли он в итоге флеш-рояль или у него обычная пара.

Мысль об азартных играх потянула за собой другую. Да, старшие боги здесь подобны толстосумам, тогда как Блэк — хозяин казино. Эмиссар умел поддержать разговор и доброжелательную атмосферу среди небожителей, следил за тем, чтобы на большие экраны выводили самые интересные истории, давал разъяснения о том, как заключать спонсорские контракты с воплощениями. Ему было неважно, сыграет та или иная ставка на героя или нет — свой процент вероятности он получал в любом случае.

Эмиссар наконец отделался от очередного божка, у которого даже не хватило вероятности на поддержание гуманоидного тела, а потому он использовал символичное в виде пирамиды с единственным глазом и распахнутым циркулем вместо рта, и поднялся на второй этаж. Служащие хотели подойти к нему, но Блэк жестом дал понять, что выслушает их позже, а сам направился прямиком к Одину.

Одного взгляда на него хватило, чтобы понять: с их последней встречи с Эмиссаром произошли изменения — в его груди чувствовался росток новой истории. Один подавил очередной вздох. Вот она — сила молодости. А сам Всеотец вряд ли получит новые мифы, единственное, что ему остается так это Преемственность истории, чтобы его легенды продолжали жить в веках.

— Мистер Среда, рад, что я застал вас здесь, — черноволосый мужчина едва заметно улыбнулся. — Вы посещали Зону 17? Что можете сказать по поводу тамошнего «Бога»?

— Хотел бы я сказать, что это самозванец, но… Мы действительно нашли Яхве, сына Эль-Элиона. Старый упрямец отказывается связываться с Метатроном, чтобы мы, наконец, провели полноценные переговоры.

— Зачем нам Метатрон? — Удивился Эмиссар, — Разве Яхве — не правитель Эдема?

— Номинальный правитель, — уточнил Один, поднимая указательный палец. Видя недоуменный взгляд Блэка, старик стал объяснять ему как ребенку. — По земным меркам у них что-то вроде конституционной монархии, как в Британии. Яхве сидит на Небесном Троне и играет преимущественно представительскую или церемониальную роль. А так правит всем сонм ангелов. С ними и надо договариваться.

— Если они еще остались, — пробурчал под нос Эмиссар и вынул из кармана сферу из красного мрамора. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд. Когда Один рассмотрел ее поближе, бровь над единственным уцелевшим глазом уползла высоко вверх.

— Будь я проклят, если это не Нидхёгг⁽⁶⁾.

— Вы дали ему такое имя? — Блэк на некоторое время задумался. — Дракон, что лежал в колодце Хвергельмира. Он был рожден в Нифльхейме?

Один покачал головой.

— Нет. Он пришел извне. Мы его заточили там, дабы он впал в спячку.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но по всей видимости, после того, как вы разорвали с Эдемом отношения и те блокировали Мидгард, связь между всеми девятью мирами нарушилась, так? — Одноглазый кивнул в подтверждение его слов. — Каким-то образом Нидхёгг проснулся и сбежал из Нифльхейма. Ящер скитался по Вселенной, голодный и злой, пока не добрался до Эдема. Попадались ему по пути прочие девять миров, я не знаю. Могу лишь сказать, что из-за действий Рептилии Эдем оказался разорен. Небеса заплатили высокую цену, чтобы запереть этот эссосферный конструкт в нашей смертной реальности. Поэтому едва ли они пойдут нам на уступки по поводу снятия блокировки с Мидгарда. Иначе все их жертвы окажутся бессмысленны, а истории павших героев — обесценены.

— Только не говори, что получил эти сведения, — Один многозначительно перевел взгляд на сферу в руках Блэка.

— Историю подобных масштабов трудно переварить, — Эмиссар Бездны потянулся словно довольный кот, — но получение таких атрибутов, как регенерация и биологические манипуляции, того стоят. Все же я дорожу своим земным воплощением.

— Что за дисгевзия⁽⁷⁾! — Одина аж всего передернуло. — Поедать историю монстра, а не героя!

— Я лучше съем это, чем тот фастфуд, что вы тут потребляете. — Мужчина тут же огрызнулся. Для богов понятия «душа» и «история» были синонимичны, а Эмиссар слишком симпатизировал смертным, чтобы ими питаться. — Исследование подземелий, покорение башен, Мастера всех Мастей и Культиваторы, Охотники многобуквенных классов и Реинкарнаторы. Сами от них еще не устали?

— Любишь ты сыпать соль на рану, — Всеотец покачал головой. Эмиссар был по-своему прав. Подобных историй было много, они готовились быстро, по одному шаблону, согревали желудок приятной тяжестью проглоченных глав и легко забывались. Они были вкусными, но когда съедаешь их слишком много, они приедались.

— Хорошая история должна вызревать как вино, — продолжил Один. — А нас слишком много и мы слишком голодны. Мы истосковались по хлебу и зрелищам. Я и сам хочу отведать по-настоящему славную повесть, Эмиссар. Когда же нам подадут подобную историю?

Глаза Эмиссара странно блеснули, налившись глубокой синевой.

— А чем вы готовы заплатить за историю такого рода?

1) павшие воины

Вернуться к тексту

2) базовая единица повествования, по аналогии с тем, как мем является базовой единицей информации.

Вернуться к тексту

3) Эмиссар — специальный представитель государства, политической организации или спецслужб, направляемый в другую страну для выполнения различных поручений. Как правило, миссия эмиссара не носит официального характера

Вернуться к тексту

4) «Regulus» в переводе с латыни означает «принц», часто эту звезду называют Cor Leonis — «Львиное Сердце» или «Сердце Льва» — это связано с расположением звезды в созвездии Льва. Её символическое имя — «Попирающая Ступня». Есть, так называемые, четыре «королевские звезды» или «Звёзды Архангелов»: Регулус (символизирует Архангела Рафаила), Альдебаран, Антарес и Фомальгаут. Это самые яркие звёзды в своих созвездиях и считаются четырьмя хранителями небес. Регулус считается самой «королевской» из них, и относится к самым ключевым звёздам Галактики. Так же эту звезду почитали в древней Персии, она считалась «Королевской звездой Персии» и именовалась «Звездой Царей».

Вернуться к тексту

5) Лор — это фоновая информация о мире игры, его истории, культуре, традициях и других деталях. Всё, что рассказывает о выдуманной вселенной, но не относится к непосредственному сюжету — от физики или принципов действия магии до исторических событий, отголоски которых косвенно влияют на сюжет.

Вернуться к тексту

6) Нидхёгг — в скандинавской мифологии один из нескольких великих змеев, дракон, лежащий в колодце Хвергельмир и грызущий один из корней Иггдрасиля, из-за чего ствол гибнет от гнили

Вернуться к тексту

7) Дисгевзия — патологическое извращение вкуса и склонностей к пище. Патология может проявляться желанием употреблять просроченные продукты или вещества, представляющие опасность для здоровья и жизни.

Вернуться к тексту