Шестнадцать (гет)

Сириус не чувствовал течения времени: прошло ли несколько часов — а, может быть, месяцы, даже годы — мрак перед ним не терял своего насыщенного блеска, и по привычке сплетаемая сеть из рун поглощалась им еще быстрее, чем пропитанными страхом и безысходностью стенами Азкабана. Мысли текли лениво, словно растворяясь в этом одурманивающем облаке пустоты — что-то внутри еще сопротивлялось подобному жалкому посмертию, но силы его были на исходе.

Только теперь Сириус осознал, что тогда, в пустоте, Мелькор буквально спас ему жизнь своими бесчисленными вопросами и вечным несогласием с судьбой. Здесь Мелькора не было, а Сириусу на удивление нечем было заинтересовать себя в оставленной за плечами жизни.

Пустота перед ним внезапно заискрилась, и мрачные мысли о бедняжке Тхури, которой теперь в одиночку придется расхлебывать заваренную ими кашу, отступили на второй план. Тьма будто обрела осязаемую форму и распахнулась перед ним, как театральный занавес. А на сцену вышла молодая женщина.

Сириус прищурился — глаза с трудом привыкали даже к слабому свету. И все же, стоило ей заговорить, как он тут же ее узнал. В Арде этой женщины, похожей на скандинавскую богиню Фрейю, не было, и она не сражалась против Мелькора, однако во время суда сидела подле Манве, подавая ему подсказки. Легко предположить — не в пользу Сириуса.

— Сириус Блэк, — сложно сказать, чего больше было в этом голосе: неприязни или любопытства.

— Варда, — отозвался он с легкой насмешкой. — Так быстро соскучились по мне?

— Валиэ Варда, — поправила она с легким раздражением. Он не остался в долгу.

— Тогда вала Сириус.

— Да кто ты такой, чтобы равнять себя с нами, — тут же вскинулась она. — Ваши с Мелькором имена давно среди валар не чисятся.

— Сами себе противоречите, валиэ, — весело возразил Сириус. — Если валар — суть ваша природа, нельзя перестать быть одним из них, как нельзя перестать быть, скажем, эльфом, даже если характер у вас паршивый. Если же я оказался прав, и вала — всего лишь почетный титул, даруемый за успехи и отнимаемый за промахи, то это существенно подрывает миф о вашем могуществе. На твоем месте может оказаться любой. Так же, как и ты можешь оказаться на месте любого, в том числе, меня, — он выразительно помолчал. — Впрочем, я никогда не просил о подобной чести. С меня достанет и быть лордом Блэком.

Варда заулыбалась в ответ на его рассуждения.

— Мой муж был прав, вы опасны, лорд Блэк. Даже Мелькор хотя бы потрудился изобразить раскаяние, валяясь в ногах у Манве, вымаливая для себя прощение. Вы же предпочтете вечное забвение в угоду своей гордыне.

Сириус поморщился.

— Только не говорите, что вас так заботит спасение моей бессмертной души, валиэ Варда. Я Блэк, а это обязывает. Мы никого не просим о милости.

— Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать надменные речи, недостойные одного из айнур, — рассердилась Варда. — Вы для меня все еще закрытая книга, лорд Блэк. Я, как и Ниенна, не смогла понять вас во время суда. Действия Мелькора имеют объяснение, он, в сущности, так и не изменился со времен песни творения. Но вы... вы не похожи на того, чья цель — бессмысленное разрушение и искажение. Так чего вы хотите, лорд Блэк?

— Того, что вы мне уже не сможете дать, как ни старайтесь, валиэ, — пристально посмотрел на нее Сириус. — Мирной жизни в кругу друзей, дела, которому интересно было бы посвятить жизнь, возрождения своего рода на новой земле... У меня ведь все это уже было, помните? До того, как пришли вы и разрушили мой дом, начали преследовать мою семью.

— Даже здесь вы продолжаете упорствовать в своих заблуждениях о других мирах, — поразилась Варда. — До сих пор не могу понять, как это Мелькор поверил вам на слово…

— Мелькор вообще склонен идеализировать, — ухмыльнулся Сириус. — Вас он тоже называл умной женщиной, валиэ.

Глаза Варды опасно сверкнули.

— Вижу, вам по душе роль шута, лорд Блэк, — процедила она. — Напрасно. Поразительно бездарно вы распоряжаетесь талантами, что вам отпущены. Вы сильны, неравнодушны к судьбе Арды... Вы могли бы прекрасно жить в Валиноре.

— Неужели, — покачал головой Сириус. — Остальные валар с вами бы не согласились. А как насчет орков? Других наших созданий? Им вы тоже место там подыщете?

— Оставьте, Сириус, — всплеснула руками Варда. — Вы и вправду верите, что в Арде найдется место для магии? Невозможно скрываться вечно. Рано или поздно Саурон заявит о себе и понесет наказание, так же, как и эта противоестественная тварь, которую вы по неизвестным причинам называете своей дочерью.

Сириус с трудом скрыл радость от новости, которую Варда, судя по всему, не намеревалась выдавать раньше времени. Тхури и вправду удалось спастись. Они так и не напали на след. Вероятнее всего, она добралась до Утумно с остальными.

— Саурон? — переспросил он, надеясь, что эмоции не были написаны у него на лице.

— Так эльфы называют этого перебежчика, Майрона, — небрежно ответила Варда. — Имя, великолепно отражающее его суть... Вы зря надеетесь, что вам когда-либо позволят свободно жить в Арде, творя все, что вам вздумается. Магия дана не для исполнения ваших с Мелькором сиюминутных прихотей. Вы полагаете возможным разбрасываться чарами, не задумываясь об их последствиях, о влиянии на структуру мира. Вы ничего не знаете о замысле Эру, но в своем невежестве пытаетесь создать на его обломках нежизнеспособную и ни к чему не ведущую структуру, и при этом верите, что мы станем сидеть, сложа руки? — она подошла чуть ближе и коснулась щеки Сириуса холодной рукой. — Мне жаль вас, лорд Блэк. Жаль того, кем вы можете стать, если не позволите мне вам помочь. Такие предложения не повторяют дважды. Забудьте о колдовстве, оставьте эту опасную дорогу. Просите о помиловании и возвращайтесь в Валинор. Тогда вы будете жить. И Мелькор будет жить.

— Разве мое решение как-то повлияет на приговор, вынесенный Мелькору? — уточнил Сириус. — Триста лет в чертогах Мандоса — и долгожданная свобода. Это, моя прекрасная валиэ, вполне можно перенести. Я не в первый раз за решеткой, знаю, о чем говорю.

— Я не стану перечить решению моего супруга, — нехорошо улыбнулась Варда. — Я понаблюдаю со стороны, на сколько хватит этого мнимого раскаяния. Я даже буду рада, когда Мелькор, наконец, предоставит нам повод окончательно от него избавиться, и посмеюсь в лицо Ниенне, которая, кажется, совершенно утратила связь с реальностью, заступаясь за эту ошибку творения.

— Вы настоящий стратег, валиэ, — иронично похвалил ее Сириус. — Какой же мне интерес становиться еще одной пешкой в вашей игре? Может быть, всю жизнь я искал вот такой тихий и спокойный уголок, чтобы предаться дьявольским мыслям о разрушении мира посредством колдовства? — он помолчал. — Блэков в свое время не сломила ни инквизиция, ни статут о секретности, ни промаггловская политика последних министров. Я бы вырвал себе язык, если бы до моей матушки могли, каким-то образом, дойти эти слова, но как глава рода я могу сказать вам лишь одно.

Варда вопросительно воззрилась на него.

— Идите к черту, — беззлобно посоветовал Сириус. — Я имею право на магию от рождения. Не уверен, что могу сказать то же самое о вас, Варда... простите, пока еще валиэ Варда. Понятия не имею, кем вы были, прежде чем оказались здесь, и что за блажь сподвигла вас бороться против волшебников, но на этой почве у нас немного общего найдется.

Варда закусила губу, не находясь с ответом.

— Что же, — огорченно отозвалась, наконец, она. — Это ваше решение, лорд Блэк. Эру свидетель, никто не может упрекнуть меня в том, что я не пыталась.

— Передавайте привет Эру, коль скоро он не осмеливается встретиться со мной лицом к лицу! — успел еще бросить он ей вслед, прежде чем Варда растворилась в воздухе так же внезапно, как и появилась.

Сириус остался в темноте и одиночестве — размышлять о том, не допустил ли он только что непоправимую ошибку. Оставалось надеяться, что Мелькор окажется удачливее и продолжит следовать намеченному ими плану.