Много смертей Гарри Поттера (джен)

— Что это, мистер Поттер? — профессор Макгонагалл в пеньюаре хмуро взирала на собравшихся.

Как подозревал Гарри, один из портретов предупредил ее, что у входа в гостиную Гриффиндора что-то происходит. Ей едва хватило времени накинуть мантию, и выглядела Минерва недовольной.

— Это Сириус Блэк, мэм, — ответил один из авроров. — И он утверждает, что Питер Петтигрю находится внутри, с одним из ваших учеников.

— Он — крыса! — завопил Блэк. — Крыса!

Было трудно поверить в его слова, разъяренный и взлохмаченный, выглядел он полностью спятившим. Гарри определенно не поверил бы.

— Да он же явно обезумел, — сказала Макгонагалл. — Почему вы его слушаете?

Авроры переглянулись, затем посмотрели на Гарри. Они знали, что он не хочет показывать карту, и Гарри удивило, что авроры оставили решение вопроса — показывать или нет — за ним.

Гарри нахмурил брови.

— Блэк — анимаг. Мне кажется, он говорит, что Петтигрю сейчас в форме крысы. Если уж совсем точно, то крысы Рональда Уизли.

Он знал, что у Рона есть крыса, Гермиона часто на нее жаловалась. Рон несколько недель с ней спорил, доказывая, что ее книззл сожрал его крысу. Крыса исчезла лишь на время и позднее вернулась, к вящему удовлетворению Гермионы.

Сейчас Гарри гадал, чем же занимался Петтигрю во время своего отсутствия. Если действительно именно он выдал родителей Гарри Пожирателям Смерти, то тогда Петтигрю действовал заодно с Волдемортом и к тому же мог свободно перемещаться по школе.

Анимагия теперь показалась Гарри очень полезным навыком, особенно из-за возможности сбежать из Азкабана.

Макгонагалл некоторое время внимательно разглядывала их.

— Это важно, — добавил Гарри. — Жизнь человека висит на волоске.

Она фыркнула и пробормотала пароль картине, охранявшей вход в гостиную Гриффиндора. Гарри попробовал подслушать, но у него ничего не вышло.

Макгонагалл вернулась через пять минут, левитируя крысу, и с Рональдом Уизли на буксире.

— Посмотрим, что тут у нас, — заявила она.

Макгонагалл наставила палочку и пробормотала что-то, скорее всего, контрзаклинание к трансформации анимагов.

Крысу начало корёжить и изменять, превращая в мужчину, и Макгонагалл взвизгнула.

— О небеса... это и правда Петтигрю! — закричала она.

Рон Уизли уставился на крысу, которую годами брал к себе в кровать, и смертельно побледнел.

— Возможно, стоит позвать директора, — заметил Гарри.

* * *

Ночка выдалась длинной для всех, Сириуса Блэка забрали в министерство, где ему предстояло дожидаться суда.

Гарри задело то, что в первый раз Блэка упекли в Азкабан на двенадцать лет вообще без суда.

Он объяснил аврорам, что его заденет еще сильнее, если Сириуса убьют по дороге или подвергнут поцелую дементора еще до суда, в попытках избежать конфуза министерства. Очевидно, если министерство не в состоянии соблюдать собственные правила, то и Гарри тогда не поверит ни единому их слову.

Гарри начал задумываться, что же случится, если он и правда убьет Волдеморта. Не сочтет ли министерство его тогда помехой и не заставит ли исчезнуть? Возможно, Волдеморт был не единственным его врагом.

Хуже того, после победы над Волдемортом, способность перезагружать время могла и исчезнуть. Над этим стоило поразмыслить.

Он практически не сомневался, что Питер или Сириус "сбегут" в процессе перевозки, но на следующее утро Ежедневный Пророк вышел с заголовками, кричащими о поимке Блэка. Хотя о том, что он не убийца, там практически не упоминалось.

Гарри ожидал инсценированного процесса, но Дамблдор заверил его, что приложит все усилия, дабы добиться для Сириуса настоящего, честного суда.

Цинизм Гарри, кажется, удивил директора. Но Гарри уже общался с новым министром, и того больше беспокоила видимость безопасности, чем она же на самом деле.

Скримджер сердился на Гарри за отказ сфотографироваться, и Поттер подозревал, что едва переступил бы границы, очерченные министерством, как министр тут же опубликовал бы его фотографию во всех газетах, наплевав на Пожирателей Смерти.

Тем не менее, из истории с Блэком Гарри вышел без единого наказания и снятых с факультета баллов, а на следующий же день убрали и авроров, так что в итоге он победил. Гарри заявил, мол, он решил, что Блэк явится за ним в башню Гриффиндора, полагая, что тот именно там, раз уж туда попали его родители. Ложь не хуже других.

Он скучал по дополнительным тренировкам с аврорами, но точно не жалел о том, что теперь никто не засекал время, проведенное им в туалете. Из-за таких замеров он стал непомерно застенчивым.

Гарри попросил об еще одной встрече со Скримджером, и в этот раз она состоялась незамедлительно.

Он объяснил министру, как можно свалить всю вину в заключении Блэка на предыдущую администрацию, которую в те времена, по словам Гермионы, возглавляла Миллисент Бэгнолд, и как продемонстрировать великодушие, освободив Сириуса.

В кои-то веки Скримджер прислушался к его словам, вместо того чтобы относиться к нему как к ребенку, который не в состоянии сказать ничего полезного.

* * *

Судья ударил молотком, и толпа ахнула.

Сириуса объявили невиновным. У Питера Петтигрю вырвали показания, подтверждавшие слова Блэка.

Некоторые все равно считали Сириуса виновным, основываясь на том, что Петтигрю могли приложить Конфундусом, но против Питера серьезную роль сыграл факт проживания в постелях целого ряда несовершеннолетних мальчиков.

Выглядел Блэк так, словно не понимал, что произошло. Гарри подозревал, что все эти долгие годы Сириуса поддерживала лишь злость на Петтигрю, и теперь, когда первопричина исчезла, весь его запал иссяк.

Обвинитель откашлялся.

— Также остались вопросы побега из Азкабана и того, что Сириус Блэк незарегистрированный анимаг.

Толпа начала перешептываться, а Блэк снова встревожился.

— Неужели двенадцати лет недостаточно? — внезапно поднялся и спросил Дамблдор. Голос его зазвенел в зале суда. — Невиновный человек, помещенный в наихудшие условия, какие только можно представить. Сбежал он для того, чтобы защитить мальчика-который-выжил от признанного союзника Волдеморта.

При упоминании имени Волдеморта толпа опять ахнула.

— С учетом природы пророчества, защита мальчика-который-выжил — это защита всех нас, — продолжил Дамблдор. — Наказывать его за подобное — пародия на правосудие!

Голос его звучал веско и убедительно. Гарри внимательно смотрел на Дамблдора, он даже не представлял, насколько директор могуч как оратор, особенно принимая во внимание то, как он в школе обычно изображал из себя трясущегося старикашку. Дамблдор также очевидно разбирался, как играть в политические игры.

— А что насчет отсутствия регистрации как анимага? — спросил обвинитель.

— Разве недостаточно его наказали? — спросил в ответ Дамблдор. — Двенадцати лет недостаточно для приговора? Я утверждаю, что он свое отсидел и его следует освободить.

Толпа взорвалась громкими спорами и прошло целых пять минут, прежде чем удалось восстановить порядок.

— Есть ли еще свидетели?

Гарри встал. Не в его характере было подставлять себя под удар, не получая ничего взамен, но его раздражало и злило то, как министерство упекло Сириуса за решетку по ложному обвинению. Все это напоминало ему, как травили самого Гарри во время первого года обучения, всего лишь за то, что его распределили в Слизерин.

Тогда Гарри понял, что ненавидит тех, кто травил других.

Его заверили, что в зале суде не будет фотоаппаратов, хотя за его пределами найдутся. Он знал, как их избежать. Настоящим риском оставалось то, что члены Визенгамота, часть из которых определенно являлась Пожирателями Смерти, увидят его лицо.

И все же, его в любом случае увидели бы, вопрос только в том, когда. Министр хотел продемонстрировать общественности его фотографию, чтобы Гарри согласился заняться пропагандой министерства, Скримджер практически прямо говорил об этом во время обеих встреч.

Просочиться в зал суда незаметно для репортеров оказалось нелегко. Гарри вынужденно прибег ко всем методам, имевшимся в его распоряжении, большая часть которых включала в себя мантию-невидимку и помощь аврора Тонкс.

— Сириус Блэк — мой крестный, — начал Гарри. — Последняя живая связь с родителями, которые отдали жизнь за меня и, в более широком смысле, за всех вас. Он приложил все усилия, чтобы спасти меня, и я прошу вас поступить милосердно... поступить правильно, и вернуть ему его свободу.

Дамблдор натаскал его в таких вещах, способных оказать влияние на членов Визенгамота, и Гарри изо всех сил старался выглядеть предельно искренним.

Гарри так и подмывало добавить угрожающий намек, но Дамблдор заверил его, что это плохая идея. Никто не угрожал Визенгамоту, особенно тринадцатилетний пацан. Скромный и раскаивающийся вид, вот наилучшая стратегия.

Поднялась Амбридж.

— После двенадцати лет в Азкабане Сириус Блэк, скорее всего, немного не в себе. Он, возможно, и оказался невиновен в прошлых преступлениях, но сейчас может представлять угрозу для мальчика-который выжил, даже сам не желая того, — она улыбнулась Гарри, все так же притворно. — Уважаемой палате не следует слушать ребенка, не знающего, что в присутствии взрослых ему бы следовало помолчать.

— Как вы не послушали меня, когда я сказал вам, что дементоры готовы напасть и уничтожить добрую часть нового поколения магического населения Британии? — спросил Гарри.

Лицо Амбридж покраснело, а взгляд ее преисполнился неприкрытой ярости в его адрес. Теперь Гарри лучше было бы не попадаться ей в темном переулке, не имея при себе палочки.

— Не буду касаться того, кому следовало бы присутствовать на суде, — продолжил Гарри. — Как уже установила уважаемая палата, часть случившегося явилась следствием некомпетентности, а не злого умысла.

После его слов Амбридж побагровела еще сильнее. Гарри не удержался и задумался, смог бы он довести ее до сердечного приступа, если бы продолжил свои нападки? Часть его хотела попробовать.

Тем не менее, он пришел сюда с определенной целью и увлечение посторонними вопросами никак не помогло бы Блэку.

— У магглов есть поговорка... "устами младенцев глаголет истина", — произнес Гарри. — Иногда ребенок говорит то, что никогда не скажет взрослый. И я говорю... с Сириусом Блэком поступили несправедливо. Эту несправедливость допустило не данное достопочтенное собрание... он даже никогда не представал перед вами. Но отправка его обратно в Азкабан лишь усугубит свершившуюся несправедливость... и вот это деяние будет уже на ваших руках.

Гарри сел, игнорируя полный признательности взгляд Сириуса. Гарри не знал его и сомневался, стоит ли узнавать, хотя мысль послушать истории о родителях из уст их друга, а не учителя, выглядела соблазнительно.

Гарри уселся и начал внимательно наблюдать за голосованием. Что получится, то получится, он сделал, что смог, дабы суд над Сириусом оказался честным. Как понимал сам Гарри, судебная система магов являлась коррумпированный и несправедливой. Тем не менее, там любили делать вид, что все честно и непредвзято.

Речи будут опубликованы в волшебной газете, а он и Дамблдор загнали Визенгамот в угол. Пусть судьи и брали взятки, но все равно не хотели, чтобы рядовой волшебник осознал, насколько подтасованы результаты.

Поэтому, несомненно, победили голоса за свободу, хотя и не с таким перевесом, как рассчитывал Гарри. Он попытался взять на заметку тех, кто голосовал против. Его враги, скорее всего, в той или иной форме.

Следовало попытаться достать копию отчета о заседании суда. Если бы удалось достать список врагов, то в будущем стало бы легче. Если бы удалось перекрестно сопоставить их с известными Пожирателями Смерти, то возможно удалось бы узнать что-то важное.

Никто не мог прямо в лицо угрожать Визенгамоту, но в долгосрочной перспективе Гарри вполне мог заставить их поплатиться за содеянное.

Блэк выглядел ошеломленным, словно от его понимания ускользала сама концепция свободы.

Дамблдор наклонился и что-то прошептал ему в ухо.

До Сириуса наконец-то дошло, и он начал улыбаться, перестав выглядеть жалким подобием человека. Блэк обернулся и широко улыбнулся Гарри.

Гарри слабо улыбнулся в ответ. Дамблдор организовал Сириусу возможность помыться и привести в себя порядок, но Блэк все равно выглядел собакой, чуть не сдохшей с голодухи. Улыбка немного улучшала его вид, но потребовались бы месяцы плотного питания и добротного ухода, чтобы вернуть ему подобие прежнего облика.

С Блэка сняли цепи, и он вскочил, зашагал к Гарри. Сириус шел чуть быстрее, чем следовало, но это еще не означало, что он собирался напасть, и поэтому Гарри, несмотря на дискомфорт, подавил желание выхватить палочку.

— Гарри... ты спас меня, — произнес Блэк.

Сириус потянулся обнять его, и Гарри отступил назад.

Непроизвольная реакция, не так уж часто Гарри обнимали, и ему было неприятно, что кто-то собирался заключить его в кольцо рук. Блэк превосходил его размерами, и Гарри не смог бы защитить себя, замысли Сириус что-то плохое.

— Прошу прощения, — сказал Гарри. — Сила привычки.

Он протянул руку.

Блэк внимательно посмотрел на него, а затем пожал протянутую руку.

Краем глаза Гарри заметил вспышку и развернулся, проклиная все на свете. Репортер быстро убегал прочь.

Скримджер стоял с самодовольным видом. Несомненно, он выдал репортеру специальное разрешение на съемку внутри зала суда. Показательно, что сфотографировал тот исключительно Гарри, пожимающего руку Сириуса.

Проклятье.

Теперь оставалось только вопросом времени, прежде чем кто-либо заполучил бы его изображение. Гарри знал об этом и знал, что теперь ему станет сложнее маскироваться на людях и в то же время вдвойне необходимее.

— Возможно, нам следовало пожать руки где-нибудь в другом месте? — смущенно спросил Сириус, заметив выражение лица Гарри.

* * *

— Поверить не могу, что ты решил, будто я трахаюсь со взрослым мужчиной! — выкрикнул Рон, столкнувшийся с ним.

Гарри пожал плечами.

— Откуда мне было знать, что вы не совокупляетесь? Насколько мне известно, гриффиндорцы предаются всевозможным странным занятиям за закрытыми дверьми.

Гермиона, стоявшая рядом с Гарри, онемела.

Гарри подозревал, что позже поплатится за свои слова, но они того стоили, так как сейчас Рон покраснел. Похоже, близнецы рассказали Рону о карте, и он сразу же помчался к Гарри, спеша предъявить претензии.

— Я решил, что это не мое дело, — продолжил Гарри. — К тому же, тебе не приходило в голову, что твои братья могли заметить происходящее в свете того, что они владели картой два года до меня?

— Обязательно нужно было рассказывать всему миру, что за мной три последних года внимательно следил взрослый мужчина?

— Да, — ответил Гарри. — Обязательно.

Лицо Рона покраснело еще сильнее. В газете приводились догадки о том, что Петтигрю мог сотворить с Роном и его братом.

Сам Гарри считал, что Петтигрю слишком боялся обнаружения и поэтому ничего не делал, но в газете приводился аргумент, мол, Уизли могли стереть память и потому они даже не знали бы о случившемся.

Мысль об этом так сильно волновала Рона, что близнецы его даже не дразнили, хотя другие ученики не проявляли такой чуткости.

— Думаю, ничего там не случилось, — заявил Гарри. — Петтигрю — трус, и под сывороткой правды его спрашивали также, сделал ли он что-нибудь с тобой. Петтигрю ответил, что нет.

В газету эта информация не попала. Похоже, волшебные газеты любили строить непристойные, ничем не подкрепленные догадки, не меньше, чем суды швырять людей в тюрьму без доказательств.

Рон посмотрел на него с облегчением, но все еще сердитый.

— Жизнь человека висела на волоске, — добавил Гарри.

Пусть это и не удовлетворило полностью Рона, но уходил он в лучшем настроении, чем пришел.

— Тебе и правда стоило бы сказать кому-нибудь, — пожурила его Гермиона. — Кому-то нашего возраста не следует ничем заниматься с другими. Это преступление.

— Если бы кому-то сказал, то они захотели бы узнать, откуда я узнал, — ответил Гарри. — Помимо этого, Рон не выглядел слишком уж расстроенным, так что я решил: его устраивает происходящее, что бы там ни творилось.

Гермиона посмотрела на него внимательно.

— Ты знаешь, что с тобой что-то не так?

Гарри усмехнулся.

— И ты только сейчас это поняла? К тому же, если я бы рассказывал всем, что видел в подсобке для метел или на Астрономической башне, то у меня не осталось бы времени заниматься уроками.

Гермиону раздирали противоречивые чувства.

— Следует ли мне знать?

— Не следует, поверь, — ответил Гарри.

Иногда знание становилось обузой.

* * *

Следующие три месяца Гарри ждал нападения, которое так и не произошло. Волдеморт завел привычку нападать каждый год, и Гарри рассуждал так, что планы Темного Лорда вряд ли изменились бы лишь потому, что кого-то другого заподозрили в атаке на Поттера.

На самом деле, Гарри даже занервничал слегка от отсутствия нападений. Если Волдеморт не нападал, то, чем именно он тогда занимался? Создавал ли он втайне армию, планировал нападения, возвращал себе тело?

Волдеморт действовал исподтишка, и Гарри никак не мог знать, что случится дальше.

Из хорошего случилось только то, что Блэк начал писать ему письма. Гарри принимал их с радостью, после того как изучил ряд обнаруживающих заклинаний, для проверок на проклятия. Отправка письма от чьего-либо имени — хороший способ убийства, при условии размещения смертельного проклятия или яда внутри письма или на конверте.

За Блэком присматривала организация Дамблдора. Сириус лечился у психолога-сквиба, ведь то, что ему приходилось творить во время войны, и пребывание в Азкабане наградили его тяжелой формой посттравматического стресса.

Он получал необходимый уход и в каждом письме делился какой-нибудь историей времен общения с родителями Гарри. Вскоре Гарри обнаружил, что, несмотря на усилия, требуемые для проверки на ловушки, он с нетерпением ожидает еженедельного письма.

Гарри сообщил Сириусу, что не будет жить у него, пока защита крови на доме тети и дяди не разрушится, но при этом оставил открытой возможность перебраться к нему впоследствии. Он подбадривал Блэка, чтобы тот поправлялся быстрее.

Не успел Гарри и глазом моргнуть, как учебный год завершился, и он отправился домой.

В этом году он словно и не умирал, значительное улучшение по сравнению с прошлыми. Чем сильнее он становился, тем труднее было его убить. Может, однажды он и станет равен Волдеморту, и тогда вряд ли кто-то сумеет его убить.

Гарри изо всех сил надеялся, что следующий год пройдет без происшествий.