Много смертей Гарри Поттера (джен)

В отношении бала Гарри больше всего боялся, что снова все усложнит. В конце концов, последние несколько месяцев прошлой жизни он провел, разбираясь с неловкими и натянутыми отношениями с Гермионой, и все из-за одного-единственного момента.

Чего она ожидала от него? Считала ли она это знаком их отношений, или все и правда являлось просто дружеским танцем, каким его пыталась представить Гермиона? Следующие две недели эти вопросы мучили его, а Гермиона оставалась непостижимой.

Гарри не мог даже спросить ее, не выдав собственных страхов. Он боялся, что вопрос, не станут ли их отношения неловкими, сделает их отношения неловкими.

Тут он мало что мог поделать, лишь надеяться на лучшее. Гарри выбрал тот же костюм, что и в прошлый раз, и втайне практиковался в танцах, ведь пускай он и помнил движения, но все равно хотел впечатлить Гермиону и танцевать естественнее, чем раньше.

Никого не удивило, что Флёр выбрала Седрика. Гарри подозревал, что у нее пунктик на чемпионов или, возможно, они сблизились на почве смерти Крама. Независимо от причины, каждый раз, как Гарри видел их вместе, то ощущал приступ зависти⁽¹⁾, которая, впрочем, со временем слабела.

Не успел Гарри оглянуться, как наступило утро Рождества.

Гарри очнулся и ощутил что-то у своих ног. Еще не проснувшись толком, он схватил палочку и наставил ее. Увидел, как из-за края кровати высовывается знакомая пара ушей.

— Добби? — спросил он, наконец-то вспомнив.

В прошлый раз домовик показался с подарком в виде носков, а Гарри ничего ему не приготовил и потому устыдился. Пускай он и не доверял полностью Добби, зная, что представления того о надлежащем не всегда совпадают с общепринятыми, но все равно ощущал вину.

Одним из преимуществ перезагрузки времени являлось то, что иногда возникала возможность исправить то, что вызвало вину. Гарри поискал идеальный подарок для Добби и, в конечном счете, нашел такой.

— Добби пришел с вашими подарками, сэр, — заявил домовик.

Добби нес кучу подарков, высотой с него самого. Если уж на то пошло, то куча оказалась еще больше, чем в прошлой жизни.

— Поставь ее у изножья кровати, — ответил Гарри. — Я кое-что для тебя приготовил.

Глаза Добби расширились, и он принял небольшую коробочку, врученную ему Гарри, так, словно ту изготовили из наилучшего хрусталя. Домовик осторожно, не срывая бумаги, открыл свой подарок.

Открыл и ахнул. Гарри подарил ему небольшой наряд, изготовленный для Добби, ведь пускай у домовика и имелся собственный слизеринский костюм, но все равно мешковатый. К подаренному же наряду прилагалось заклинание, которое на постоянной основе подгоняло его под размер первого надевшего. Гарри купил его в магазине в Хогсмиде, специализировавшемся на одежде для малышей, но костюм доработали по индивидуальному заказу, добавив слизеринский герб. Костюм в целом соответствовал цветам Слизерина.

Добби взвизгнул и немедленно обнял колени Гарри, из-за чего Поттеру стало странно неловко. Секунду спустя Добби начал срывать с себя одежду и Гарри пришлось отвернуться на какое-то время, прежде чем он узрел бы то, чего не хотел видеть.

От двери донесся изумленный возглас. Там стоял Малфой, скорее всего смотревший, в каком там состоянии раздетости находился домовик. Выражение ужаса на лице Драко показалось Гарри необычно забавным, и в это же время Добби исчез с хлопком, забрав попутно и свою одежду.

— Следует ли мне спрашивать, почему тут в центре комнаты находился полураздетый домовик? — спросил Малфой.

— Я подарил ему одежду, — буднично пояснил Гарри.

Похоже, Малфой не узнал Добби со спины, так как вид у Драко стал впечатленный.

— Я даже не знал, что у тебя есть домовик, их так трудно достать в наши дни. Когда мы потеряли одного из наших, отец по-настоящему расстроился.

— Еще бы, — пробормотал Гарри. — Можешь подержать?

Он сунул кучу подарков в руки Малфою и затем привычно начал их проверять.

— Что это ты делаешь? — поинтересовался Малфой, скрытый подарками.

— Проверяю на ловушки и взрывчатку, — объяснил Гарри. — Яды, змеи, скорпионы... как обычно.

Малфой быстро развернулся и положил подарки на кровать Крэбба. Также Драко побледнел и отступил прочь.

— Похоже, все чисто, — сообщил Гарри. — Я стал намного осторожнее со своей почтой, после того как Гермионе прислали гной бубонтюбера в конверте.

Вообще-то Гарри всегда тщательно проверял почту. Он просто хотел напомнить Драко о той опасности, которой всех подверг его отец. Гарри затруднялся сказать, знал ли Драко о роли своего отца в истории с василиском во время второго года обучения, но точно располагал сведениями о некоторых действиях Люциуса.

Вдобавок... похоже, Гарри провел немного многовато времени с близнецами. Он наслаждался тем, что дразнил Малфоя, всегда чрезмерно взвинченного, даже по меркам Слизерина.

— По крайней мере, даже если протечет, то Крэбб вряд ли что-то заметит, — заметил Малфой мгновение спустя.

Гарри тихо хихикнул, наперекор самому себе.

— Давай глянем, что тебе подарили, — предложил Малфой.

Первый подарок оказался от Сириуса. Гарри осторожно открыл его и увидел внутри маленькое зеркало. Он получил такое же в прошлый раз и высоко ценил его.

— Твой крестный подарил тебе зеркало? — недоверчиво спросил Малфой.

— Иногда зеркало не просто зеркало, — ответил Гарри с загадочной улыбкой.

Он тоже в первый раз не понял, пока не попробовал, и оно оказалось связано с таким же зеркалом у Сириуса. Больше не требовалось ждать сов, Гарри мог увидеться с ним с глазу на глаз, и через Сириуса намного быстрее влиять на события во внешнем мире.

Несмотря на любопытство Малфоя, Гарри не стал объяснять ему назначение зеркала. Тайны имели ценность, только пока оставались тайнами.

Достался Гарри подарок и от Хагрида, маггловский жакет со специальным скрытым карманом внутри, для палочки. Как в первый раз, так и сейчас Гарри ощутил благодарность за подарок. Во-первых, жакета у него не имелось, а в Британии бывало холодновато. Выглядел жакет лучше, чем большинство маггловской одежды Гарри, и карман для палочки мог однажды спасти ему жизнь.

Невилл купил ему набор волшебных шахмат. Он научил Гарри играть, хотя Невилл, по имеющимся данным, не являлся таким мастером, как Рон Уизли. Мелкий набор, в разложенном состоянии достигающий размера небольшой книги, а фигурки внутри исчезали, смещаясь в расширенное пространство.

Подарок Гермионы, однако же, полностью отличался от прошлого раза. В тот раз она купила ему волшебную книгу с названием: "Быть бессердечным: руководство для волшебников, не желающих связывать себя обязательствами".

Довольно недвусмысленный намек на статус их отношений в то время.

В этот раз подарок оказался вообще не в форме книги. Гарри открыл его осторожно, и обнаружил внутри еще одно маленькое зеркало.

— Полагаю, люди и правда считают тебя весьма самодовольным, — заметил Малфой и моргнул. — Погоди, я уже видел такое раньше.

— Что это? — спросил Гарри.

— Это проявитель врагов. Оно показывает трех твоих самых серьезных врагов, и чем ближе они к тебе, тем четче проявляются в зеркале.

— Сколько она на него потратила? — спросил Гарри, проверяя зеркало на ловушки при помощи палочки.

Он купил Гермионе перуанский порошок тьмы и планировал обучить ее, как использовать чары, обостряющие восприятие, чтобы перехитрить врагов. Если зеркало стоило намного больше, то он ощутил бы вину, да еще и ударился бы в гадания, что же она пытается ему сообщить.

— Дешевое и маленькое, — оценил Малфой. — Она могла купить использованное галлеонов за тридцать.

Гарри ощутил некоторое облегчение. Порошок тьмы стоил намного больше, хотя сто пятьдесят фунтов — большие затраты для девушки ее возраста.

Он с опаской поднял зеркало и заглянул в него.

Знакомые очертания младенца Волдеморта появились там, фигура его оставалась туманной и размытой. Зеркало не показывало, чем именно Волдеморт занят сейчас; будь оно способно на такое, то стоило бы тысячу раз по тридцать галлеонов, даже подержанное. Вместо этого оно показывало довольно общую картинку.

— Вот это твой величайший враг? — спросил Малфой, заглядывая через плечо Гарри.

— Вот так сейчас выглядит Волдеморт, — ответил Гарри, бросая на Драко взгляд. — Он ищет новое тело, так что на данный момент вид у него не такой, как обычно.

Гарри совсем не ожидал, что на лице Малфоя проступит выражение отвращения. Ему казалось, что дома Драко видывал вещи и похуже. Возможно, Люциус ограждал его от своих наихудших деяний.

— Он едва ли человек, — сказал Малфой. — А это кто?

Амбридж появилась в зеркале, выглядела она намного четче и находилась ближе, чем Волдеморт. Приятная, но насквозь фальшивая улыбка.

— Женщина из министерства... из-за меня ее едва не вышибли со службы.

Третья фигура, женщина, которой он никогда раньше не видел: растрепанные волосы и безумный взор. Она находилась ближе Волдеморта, но дальше, чем Амбридж.

— Тетушка Беллатриса, — выдохнул Малфой.

— Твоя тетя — мой третий злейший враг? — спросил Гарри.

Пальцы его начали сдвигаться к палочке.

Малфой вскинул руки.

— Она злейший враг для всех. К тому же... все чистокровные состоят в родстве друг с другом. Моя двоюродная прабабушка — Дорея Блэк, твоя бабушка. Также, я, пожалуй, прихожусь родственником Лонгботтомам и Уизли, хотя никто никогда не признает подобное вслух.

— Мы родственники? — изумился Гарри.

Малфой нахмурился.

— Искал информацию во время первого года. Все это ничего не значит.

— Ну, я не слишком-то люблю остальную свою семью, почему ты должен от них отличаться? — заявил Гарри, ухмыляясь при этом.

— Действительно хороший подарок от бедной девчонки, — сказал Малфой. — Словно выражающий ее отношение к тебе.

Гарри покачал головой.

— Она знает, каков я, просто это самое лучшее, что Гермиона смогла мне достать, — заметил он. — И если когда-нибудь загляну и увижу в зеркале ее лицо, то буду знать, что и правда оказался у нее в опале.

Малфой ухмыльнулся.

На кровати оставался последний подарок, причем без подписи. Завернутый в обычную коричневую бумагу, и у Гарри немедленно возникло дурное предчувствие. Все его друзья знали, что не следует присылать ему подарки, не указав на них свое имя. Хуже того, в прошлый раз такой подарок отсутствовал.

— Как считаешь, если я дам галлеон, Гойл откроет этот подарок? — спросил Гарри.

Малфой ощутил тревогу Гарри, и шутливое выражение исчезло с его лица. Переглянувшись, они оба отступили назад.

Гарри надорвал бумагу, прибегнув к небольшому Диффиндо. Оттуда не повалил дым, так что Гарри при помощи Левиосы убрал прочь бумагу, и внутри подарка обнаружилась книга.

Подняв ее при помощи магии, Гарри заодно развернул книгу, чтобы стало видно название. Он провел еще проверки книги, все, какие только пришли в голову, но ни одна не дала результата. Малфоя, кажется, впечатлило, что Гарри мог левитировать книгу и одновременно проводить проверки.

— Арс Мориенди⁽²⁾, — в некотором замешательстве прочел название Гарри.

Книга выглядела старой и потрепанной, словно страницы обратились бы в пыль, реши Гарри ее прочесть.

Драко всмотрелся в книгу.

— У отца в библиотеке есть копия этой книги, но наша намного новее, — сообщил он. — Эта же выглядит так, словно перед нами экземпляр оригинала... начала пятнадцатого века. Если это так, то его цена не уступает стоимости дома. Оригиналы писали от руки. Возможно, это более поздняя копия, одна из первых отпечатанных маггловских книг. Копия отца относится к семнадцатому веку, а эта книга выглядит старше.

Брать у Люциуса книги — плохая идея, но Малфой даже не показывался в проявителе врагов. Гарри не покидало тревожное чувство, что не Люциус прислал ему книгу. Старший Малфой никогда не послал бы ему что-то настолько дорогое.

Драко добавил:

— Копии даже начала шестнадцатого века стоят шесть тысяч галлеонов.

Пускай хвастовство Малфоя о деньгах обычно надоедало Гарри, но сейчас оно оказалось на самом деле полезно.

— О чем она? — спросил Гарри.

— На английский название переводится как "Искусство умирать". Что-то о том, как умереть хорошо, — ответил Малфой.

Он посмотрел на Гарри и, должно быть, что-то заметил на его лице.

Только один из известных Гарри людей потратил бы столько денег лишь затем, чтобы произвести впечатление. Послание, такое, которое понял бы только Гарри.

Волдеморт знал и подкалывал этим фактом Гарри.

Он ощутил, как по спине его пробежал холодок. Проявитель врагов ошибался.

Волдеморт находился как никогда близко.

* * *

— Драко ошибся, — сказал Гарри. — После того, как Дамблдор проверил книгу на ловушки, то сообщил, что это версия от одна тысяча шестьсот сорок второго года, стоящая всего лишь пятьсот галлеонов.

— Все равно огромная куча денег, чтобы тратить ее, не оставив даже записки, — отозвался Невилл. — Есть идеи, кто мог ее прислать?

— Идей нет, — ответил Гарри.

Формально он не знал, кто ее прислал. Тем не менее, подозрения леденили Гарри кровь. В результате остаток дня оказался испорчен, несмотря на уверения Дамблдора, что в книге отсутствуют яды, проклятия или иные ловушки.

Гарри оказался так занят размышлениями об отправленном ему послании, что не смог насладиться игрой в снежки после полудня. Ему оставалось только надеяться, что он не ударится в размышления во время танца, ведь Гарри не хотел испортить Гермионе вечер.

Они поджидали вместе тех, кому назначили свидания. Невилл пригласил на бал девчонку Уизли, а Гарри ждал Гермиону. Знал, что она будет выглядеть ошеломляюще в фиолетово-голубом платье, и собирался изобразить на лице в ответ подобающее впечатление, пускай уже и видел все это раньше. В конце концов, Гермиона заслужила подобной реакции за то, что терпела его все эти годы.

Даже сейчас, наконец-то осознав грозящую ей опасность, Гермиона все равно осталась на стороне Гарри. Для него это значило больше, чем он мог предположить.

Гарри не помнил, чтобы в прошлый раз в вестибюле собиралось столько народа, вероятно, его отвлекало беспокойство из-за танца с Флёр. Он поискал взглядом Гермиону, пытаясь не выглядеть встревоженным.

Пускай усилиями Гарри отношения между ними оставалась беззаботными, но он подозревал, что многое будет зависеть от того, как пройдет вечер. Месяцы неловкости не доставили ему никакого удовольствия, и Гарри не имел ни малейшего намерения повторять их.

Гермиона, пожалуй, самый важный человек в его жизни. Поэтому не расстраивать ее тоже являлось важным.

Как он собирался такого добиться, Гарри не знал наверняка. Хрупкое равновесие, дабы удерживать ее на расстоянии достаточном, чтобы она оставалась в безопасности, но без отталкивания прочь и вреда отношениям. Из-за этого Гарри нервничал сильнее, чем следовало.

В конце концов, на балу он уже побывал в прошлой жизни.

Конечно, всему предстояло измениться из-за отсутствия учеников Дурмштранга. Поэтому Гарри никак не мог полагаться на то, что все пройдет так же, как в прошлый раз. Изменения, как правило, приводили к цепной реакции вроде тех огромных перемен, кто с кем пошел на бал, вызванных исчезновением двадцати учеников Дурмштранга.

Когда Гермиона наконец-то вышла, Гарри застыл. Фиолетово-голубая мантия исчезла, сменившись скорее платьем, чем, собственно, мантией, причем бордового цвета. Волосы остались прилизанными и сияющими, но сложный узел отличался. Почему-то теперь ее волосы выглядели даже лучше, чем в первый раз.

Гермиона оглянулась, выискивая Гарри, а найдя, улыбнулась.

Как он мог этого не замечать? Когда Гермиона улыбалась, то лицо ее освещало всю комнату радостью. Он всегда смутно ощущал, что она прекрасна, но теперь, узрев все в полной мере, Гарри задумался, не является ли и Гермиона отчасти вейлой.

Он улыбнулся и в кои-то веки без принуждения.

Гарри внезапно понял, что с нетерпением ожидает вечера, не ощущает его как обязаловку. В конце концов, он наслаждался танцами с Флёр. Танцы с лучшей подругой, несомненно, окажутся еще прекраснее.

Когда Гермиона подошла к нему, Гарри взял ее руку и слегка поклонился. Несмотря на толпу вокруг, он ощущал себя так, словно они остались здесь одни.

— Вижу, ты похитила у Флёр немного ее магии вейлы, — заметил Гарри. Увидев, что Гермиона в замешательстве, он кивком указал на людей вокруг. — Посмотри на них, глазеющих на тебя, и скажи, что ты видишь.

Гермиона оглянулась. Люди таращились на них обоих и перешептывались. В обычной обстановке от подобного у Гарри случился бы приступ подозрительных мыслей, но не этим вечером. Сегодня он точно знал причину их шепотков и ощущал гордость за Гермиону.

Он слышал от Невилла, как ее дразнили раньше из-за зубов. Ее травили почти так же, как его, пусть и не столь открыто. Иногда Гарри думал, что не столь явные приёмы травли наносили больше эмоционального ущерба.

В конце концов, защита от удара кулаком или даже заклинания давалась легко. Тем не менее, шепоток или слух, уклончивое замечание... такому почти невозможно дать отпор.

Поэтому теперь Гарри гордился тем, что настал звездный час Гермионы.

Улыбка ее, несмотря на поведение людей, стала ярче, и она сцепила свою руку с его.

— Пойдем внутрь, — предложила Гермиона.

Гарри кивнул, и они направились в Большой зал.

Когда они ступили внутрь и узрели стены, украшенные гирляндами и покрытые серебристой мерцающей изморозью, все вокруг заахали. Гермиона рядом с ним оцепенела, но затем расслабилась.

Макгонагалл вызвала чемпионов, чтобы они открыли бал своим танцем, и Гарри сделал полшага вперед, прежде чем опомнился и остановился.

Когда Флёр и Седрик начали танцевать, Гермиона окинула его странным взглядом.

Видению, как Флёр танцует с кем-то еще, следовало бы взволновать Гарри, но странным образом он ничего не ощутил. Гарри бросил взгляд на Гермиону рядом и решил, что, по крайней мере, сегодня вечером именно он танцует с самой прекрасной девушкой на балу.

Когда танец чемпионов завершился и остальным разрешили выйти на танцевальную площадку, Гарри сопроводил туда Гермиону. Положил руки на ее талию, и они начали танцевать, едва заиграла музыка.

Танец с ней ощущался практически непринужденным. Намного более естественным, чем танец с Флёр, хотя, возможно, теперь он просто знал, что именно нужно делать.

Гермиона подалась вперед и прошептала ему в ухо:

— Откуда ты узнал? — спросила она.

Гарри посмотрел на нее, не понимая, о чем это она. Он продолжал танцевать, но ощутил внезапную тревогу.

— Выручай-комната, — пояснила Гермиона. — Она выглядела в точности, как зал сейчас. Откуда ты узнал?

1) Еnvy — она же ревность

Вернуться к тексту

2) Реально существующая книга https://ru.wikipedia.org/wiki/Ars_Moriendi

Вернуться к тексту