Эра и чудеса перемен (джен)

31 октября 1989

Утро в Хогвартсе началось с прекрасных детских восхищенных, но слегка испуганных, попискиваний. Даже от старшекурсников.

Айрон и Аэренн решили, как и во многом другом, сделать всякое разное и посмотреть, что понравится больше всего.

Подобно рождественским, хэллоуинские венки с говорящими черепушками, кривляющимися тыквами и бегающими по ним пауками висели на каждой двери, причем на всех они были разными.

Темные закутки коридоров, так любимые парочками, были густо оплетены паутиной, тускло подсвеченной шариком-другим света. От этого света, едва пробивавшегося сквозь плотный липкий полог, пауки на нем смотрелись только страшнее.

В мужских душевых, по одному на каждую, в одной из кабинок нежился в пене скелет, возмущенно брызгаясь ею в лицо каждому несчастному заглянувшему.

Пустые рыцарские латы в коридорах сменили шлемы на тыквенные головы с жуткими рожами, полыхающие изнутри огнем. Если кто-то слишком рядом с ними шумел, они снимали голову с плеч и подносили ее ближе к говорящему.

Взбодрившиеся и восхищенные студенты, для более стойкого восхищения — и гарантированной сухости штанов — сбившиеся в группки, добирались из гостиных до Большого зала и смущенно замирали.

Казалось, будто все вдохновение авторами декора было потрачено на спальни и коридоры.

Утром в Зале лишь порхали куцые стайки летучих мышей и светились совершенно стандартные большие тыквы.

Студенты, недоуменно озираясь, рассаживались за столы, чтобы приступить к совершенно банальной рисовой каше с тыквой и изюмом, запить обыкновенным тыквенным соком и поковыряться в скучнейших карамельно-шоколадных тыквенных кексах.

Эра со своего места выдерживала обиженные взгляды коллег и студентов. После долгих споров с Айроном, как разогревать детей перед подглядыванием за мертвыми, они сошлись на том, что давать им весь заряд острых ощущений сразу не стоит.

Так что до вечера психика юных колдунов укреплялась общительными призраками, которым было поручено в этот день подходить к студентам постарше сзади и «хлопать» тех по плечу. Кроме того, в дневной программе развлечений были тыквы, медленно пережевывающие ногу в форменных штанах с обрывком мантии, двери в кабинеты заклинаний, магловедения и зелий, которые при касании любого своего участка, кроме ручки, начинали возмущаться, рычать или шипеть, а также группка очаровательных скелетов-музыкантов, играющих в обеденный перерыв в холле.

Так или иначе, к вечеру все были уставшими от уроков и впечатлений, но и одновременно горящими нетерпением: что же будет во время праздничного пира?

Когда занятия закончились, студенты прямым ходом ломились на праздничный ужин и восторженно вопили или благоговейно вздыхали, осматриваясь по сторонам.

Жуткие тыквы стояли у стен или летали, сияя, а некоторые даже могли посмотреть на волшебников в ответ.

Столы и скамьи больше не были деревянными — самые настоящие кости плотно смыкались, чтобы выдержать вес детей и угощений.

Сами угощения тоже стали пугающими. Всевозможные скелеты, ящерицы, гусеницы, черви и пауки, кексы-тыквы, истекающие кровью в местах, где были проткнуты ножами или вилками. Мороженое, горами высящееся в вазочках, мелко дрожало, выдыхая пар. Над чашами и кувшинами с напитками клубился разноцветный дымок, складывающийся то в череп с костями, то с вампуса, то в смеркута, хотя это мог быть и дементор.

Пахло при этом просто одуряюще вкусно, и дети осторожно рассаживались за столы, хотя к еде приступать не решались. Как, впрочем, и профессора. Выражение лица, с которым Северус следил за ползущим по кексу перед ним червяком, Эра сама себе пообещала хранить как одно из самых воодушевляющих воспоминаний.

Эра встала. Шепотки в зале стихли.

— Дорогие студенты и коллеги. Сегодня мы празднуем Самайн и Хэллоуин, два самых величественных праздника для любого волшебника. В этот день магия удивительно послушна, а души умерших — общительны. Перед началом пира я покажу вам этот праздник таким, каким его могут увидеть только волшебники. Прошу всех оставаться на своих местах, внимательно смотреть и слушать, помня о том, что магия — величайшее чудо из доступных человеку. К ней во всех проявлениях нужно относиться с любовью и уважением. Особенно к душам умерших.

Без палочки, встряхнув руками, Эра позвала скрипку и смычок.

Когда первые звуки музыки разнеслись по залу, стены начали исчезать. Постепенно становилось темнее, по полу пополз туман.

Потолок и стены исчезли окончательно. Звукам скрипки вторил еще кто-то, а потом в воздухе за пределами Зала возник и пронесся дух с гитарой, нежно наигрывающий схожую мелодию. Вокруг Зала проступали очертания всех тех событий, что случились на этой земле десятки, сотни, тысячи лет назад. Люди, волшебники-Основатели и их ученики. Одни сменяли других, кто-то общался, кто-то спорил, некоторые смеялись. Давние события сменялись более новыми, и дети ахали, встречая в калейдоскопе лиц своих родственников. Они проходили сквозь зал, улыбаясь, шутя, некоторые танцевали и обнимались.

Преподаватели, студенты — никто не мог отвести от этого зрелища глаз, таким оно было прекрасным и… нездешним.

Наконец люди закончились, и Эра перестала играть.

Все молчали.

— Только что мы с вами увидели, как магия запечатлевает яркие эмоции волшебников и сохраняет их навеки. Это не призраки, не души, но эта наша суть. Магия живет в каждом из нас, и так мы оставляем свой след. А теперь — взгляните на весь мир волшебства, что окружает нас, дарит нам силы. Два раза в году, сегодня, например, мы можем наслаждаться этим воодушевляющим и совершенно восхитительным зрелищем.

Она сыграла пару нот, и со струн посыпались разноцветные огоньки. Они разлетались по Залу, зависая в некоторых местах и словно поджигая воздух. От маленькой искорки зарождалось яркое пламя, в цвет искорки, и вскоре по всему замку, да и за его пределами, стал виден мир сияющих нитей.

— Это все магия, — тихо, но так, чтобы слышали все, сказала Эра. — Разного цвета, разной силы, для разных целей. Вот она какая. Сегодня и всегда. Давайте же отпразднуем великий праздник единения с нашим прошлым и нашей магией!

По столам костей и жутким блюдам пробежали бело-золотистые искорки. Еда перестала кривляться, пауки и прочая живность собрались в отведенные для них миски, рядом с которыми стояли таблички. «Шоколадные пауки», «Гусеницы-ириски», «Червячки, меняющие вкус при каждом движении» и так далее. Вся посуда мягко светилась, над столами порхали мелкие, неяркие, но дающие вместе достаточно света болотные огоньки.

Студенты радостно загомонили и взялись за еду. Над их головами стайками проносились летучие мыши, уносясь куда-то далеко в ночь. Нити волшебства продолжали таинственно мерцать в воздухе.

Эра вернулась на место и как никогда отчетливо ощутила на себе пристальные взгляды профессоров.

— Да, коллеги, я вас слушаю. Понравился праздник?

Коллеги проворчали что-то невразумительно-одобрительное и тоже начали есть.

* * *

2 ноября 1989

Новый четверг был отдан разбору заявлений на грант. В состав жюри высочайшим повелением были включены Реджинальд Стоун, из отдела разработки заклинаний из филиала в Нью-Йорке, Агата Ньюхаус, штатный юрист, помогающий с проверкой любых изобретений на плагиат, Джахари Мхаба, правая рука Эры в вопросах зельеварения, без которого не обходилась ни одна первая массовая варка ее составов, а также рекламщик, Джованни Ди Дио.

Помимо оценки высказанных школьниками идей, им предстояло обсудить еще и желание Эры сделать их или кого-то из их отделов работниками в ее летнем лагере.

Подхватив папку с заявлениями, Аэренн шагнула в камин и переместилась в комнату для совещаний в Нью-Йорке.

Ее уже там ждали. Агата и Джахари сидели за столом, Джованни нетерпеливо шагал от стены к стене, а Реджи бессовестно дрых на диванчике. Хотя сейчас шел запуск нового продукта, его отдел пахал в две смены, так что ему многое простительно.

— Эра, — встрепенулся при виде нее Джованни. — Ты нашла способ находить нам кадровые резервы?

Эта проблема стояла первой в длинном их списке уже по крайней мере два года. Хороших специалистов в чарах выпускал разве что Шармбатон, так что на каждого выпускника приходилось по меньшей мере три-четыре работодателя, жаждущих его заполучить. Зельевары выходили из Уагаду и Ильверморни, но еще ни одного сговорчивого и покладистого варщика зелий Эра за свою жизнь так и не повстречала. Большинство, заслуженно или нет, считали себя гениями и работать хотели на самих себя. Какая-то часть отбраковывалась на собеседованиях как малоподготовленные, и остаточек между собой разрывали компании. Каждый год «Феерен» придумывала все более приятные условия для работы, но больше семи-восьми специалистов никак не могла заполучить. А потом их приходилось еще и по филиалам размазывать тонким слоем.

С волшебниками более специфичных профессий, таких как юристы, проклятийники, целители, артефакторы, стихийники, гербологи и магозоологи, все обстояло еще печальнее. На юристов мало кто учился, считая это направление слишком «простецким», а все остальные предпочитали оставлять свои умения как родовую способность и особо ею не светить.

За каждого из них Эра всеми правдами и неправдами сражалась с прочими корпорациями.

Спрос на них уже впятеро перерос предложение, несмотря на множество открывшихся за последнее столетие профильных волшебных школ. Было как на собеседованиях с будущими профессорами — даже если желающих много, найти среди них подходящего очень сложно.

Возможность вербовать будущих сотрудников еще в школе они обсуждали уже давно, но блин, кто б им дал?! Все волшебные школы закрытые, особенно Дурмстранг с так сильно нужными специалистами по снятию и наложению проклятий. По большей части сейчас с Эрой работали те, кого она заарканила, пока училась в Ильверморни и Уагаду, а еще нескольких спасла, будучи целителем.

Гранты давали им большую надежду, если и не на прием таких чудесников на работу, то хотя бы сотрудничество.

К Самайну число заявок увеличилось до пятнадцати, из которых три приходились на зелья, а остальные — на чары, так что было из кого выбирать.

По условиям гранта «Зелья», у них было пять мест для участников. Агата убедилась, что все представленные зелья, а именно Настойка свежего дыхания, Мазь-фильтр от неприятных запахов и Бреющий декокт, не имеют существующих заявленных аналогов. Так что всем троим они одобрили вручение пятидесяти галеонов в месяц на следующие три года. Также Эра поручила Ньюхаус отправить документы в патентное бюро, чтобы за этими детей забронировали их идеи. На всякий случай, а то сколько уже раз было такое, что несколько открытий совершались одновременно.

С «Заклинаниями» было немного сложнее. Мест было десять, а претендентов — двенадцать.

Одного, второкурсника с Пуффендуя, им пришлось исключить из конкурса по причине малого возраста, хотя его идея — двустороннее заклинание-переводчик между колдуном и животными — было весьма хорошо продуманно и звучало перспективно. Посомневавшись, Эра все же приняла решение не жмотиться и переправить неиспользованную часть денег из гранта по зельям. Так что этот пуффендуец, Энтони Дикклз, получал не грант на три года, а «поддерживающее поощрение для юных изобретателей» на три года с ежемесячной выплатой в размере тридцати галеонов. Талантами не разбрасываются.

Еще одно заявление они отмели окончательно и без тени сомнений: шестикурсник с Гриффиндора предлагал им проспонсировать «изобретение» Бомбарды максима.

Остальные десять идей никем не были заявлены для патента и не были известны в широком кругу, так что их можно было считать на данный момент новаторскими. Этих десятерых студентов Эра со товарищи решили считать победителями гранта.

— Теперь самое время обсудить другой волнующий меня вопрос, — начала Эра, как только последние документы по грантам были подписаны и отправлены в бухгалтерию. — Мой летний лагерь.

— Я хотел бы поехать и посмотреть на детей сам, — оживился Джованни. — Но хотел бы спросить, можно ли туда будет привезти и моих детей?

— Джованни, а тебе не кажется, что шесть и семь лет — маловато, если речь идет о месте, где будут водиться драконы?

— Нет, — маркетолог широко улыбнулся. — В самый раз.

— Хорошо, можешь привозить этим летом, а дальше посмотрим. У всех взрослых там будут отдельные домики: гостиная, две комнаты, санузел, небольшая кухня. В принципе и всей семье там будет нормально, если нет предубеждений против кучки англичан с одиннадцати до восемнадцати.

Ее коллеги рассмеялись.

— Прежде чем зазывать нас туда, расскажи толком, чего ты хочешь. Как это место вообще выглядит?

— Хм, — Эра почесала кончик носа. — Горы, леса, поля, море. Куча реликтовых существ, агрессивных и нет. Много редких трав, часть из них я не определила. По сути, там будет жилая зона и исследовательско-учебная. Жилая из поместья для детей, если смотреть с моря, слева, на расстоянии оттуда — поселок с домиками для взрослых. Справа — зона отдыха, там стадион для игры в квиддич, пляж, водные горки, качели, костерки для пикника и все такое. Сзади будет сначала безобидный сад, потом безобидные теплицы с фруктами-овощами для еды, потом уже начнется рабочая зона. Сначала лаборатории зелий и артефактов и тренировочные полигоны для чар, потом начинаются горы и лес с кучей существ и растений. Они там поделены на зоны, в каждой укрытие на всякий случай и так далее. Куча защитных чар повсюду. Когда лес и горы заканчиваются, начинаются маглы. Там у них курортная зона.

Помолчали. Потом Реджи, растерев ладонями лицо, поднялся и хлопнул по столу.

— Мне нравится, черт возьми! Присмотрюсь к детям, мало ли, может кого и выцеплю.

— Сам я не поеду, — тихо произнес Джахари, — У меня на примете есть парочка сотрудников, которые могут тебе подойти. Через пару дней пришлю на них документы.

— Хорошо, — как Эра и говорила, в зельевары добрые и коммуникативные люди не шли.

Она и сама была злобной и ворчливой, а людей терпеть не могла, но ради больших, очень больших денег могла и сделать вид, что обожает общение. Конечно, если у нее будет хоть иногда возможность ото всех сбежать и понежиться в тишине любого из уединенных своих островов.

Так, у нее уже были заклинатель и мотиватор, он же отличный психолог, нужны еще зельевар, артефактор, герболог и, на всякий случай, пара-тройка мракоборцев и целитель. Отдых без болезней не бывает.

Возможно, однажды она из этого летнего лагеря даже сможет сделать подготовительную школу, в которую юные волшебники смогут попасть на пару-тройку лет раньше, чем пойдут в Хогвартс.

Тепло распрощавшись со всеми, Эра вернулась в школу.