Много смертей Гарри Поттера (джен)

Скрытность Гарри привела к гибели людей, и мысль об этом давила на него несколько следующих дней. Он избегал чтения газет, хотя и не мог не слышать, как его одноклассники без конца обсуждают случившееся.

Вся доброжелательность, существовавшая в преддверии Святочного бала, исчезла за одну ночь, и одновременно с этим ощутимо выросла встревоженность и озабоченность людей. Многие решили отправиться домой на каникулы до конца учебного года.

В этом году Гарри впервые решил не возвращаться домой. У него появилось ощущение, что Волдеморт точно не захочет перечеркивать свои успехи. Таким образом Гарри в Хогвартсе находился в большей безопасности, чем когда-либо, со времен первого приезда сюда.

Случившееся приводило его в ужас, и чувство вины росло день ото дня по мере осознания, сколько же товарищей по школе оказались родственниками погибших авроров. Выражение ужаса на их лицах после прилета сов и необходимость возвращения домой на похороны, причиняли Гарри боль.

Не помогал и тот факт, что Гермиона продолжала следить за ним. Гарри хотелось, чтобы его обучили легилименции, и тогда он смог бы узнать, о чем она думала. Взгляды ее выражали сочувствие, и от этого Гарри становилось только хуже.

Гермиона последовала его совету и изменила своему обыкновению, не стала возвращаться домой на каникулы. Дамблдор пообещал, что щиты предупредят авроров, если на ее родителей нападут. Наблюдать за ее родителями, авроры, конечно, не могли, так как они и без того разрывались на части.

У Гарри начались ночные кошмары, в которых духи погибших звали его, вопрошая, почему он их не спас. Самой худшей их частью были Эдриан и Колин, стоявшие перед строем безликих людей — всех, погибших по вине Гарри.

Также он боялся, что это лишь начало. Волдеморт в прошлый раз научился многому, что сделало бы его намного более эффективным, и проблема заключалась в том, что Гарри не знал и половины доступного Темному Лорду. Большую часть своих деяний Волдеморт совершал в тайне.

Война Волдеморта — война теней, и большая часть действий происходила таким образом, что общественность о них никогда и не узнавала. Айсберг, и большая часть людей слышала лишь о его верхушке, тогда как вся основная масса оставалась под водой.

Гарри не знал слишком многого. Даже если бы случилась перезагрузка, Гарри не знал, что еще он мог бы рассказать Дамблдору и остальным.

Убежденность в том, что следует все им рассказать, росла и крепла в нем. Они скрывали от него тайны, и он скрывал от них, и из-за этого гибли люди. Если бы он знал, что происходит за кулисами, то возможно, смог бы предотвратить все в следующем повторе.

Гарри убедил Грюма помочь ему, и они начали тренировки Гермионы и Невилла в окклюменции. Профессор ворчал и предупреждал Гарри насчет чрезмерного доверия кому-либо, но в то же время соглашался, что это мудрое решение — научить своих друзей защищать себя.

Если бы это не затрудняло изрядно работу авроров, то Грюм, как решил Гарри, предпочел бы сделать окклюменцию основным предметом Хогвартса.

Единственным утешением выступало то, что ответные атаки, случившиеся в прошлой жизни, в этот раз еще не произошли. Неизбежный прорыв из Азкабана оставался лишь вопросом времени, что Гарри пытался особо подчеркнуть в разговорах с Дамблдором.

Дамблдор поклялся, что сотрудничал с министерством, пытаясь предотвратить те нападения, которые Гарри видел ранее. Единственной проблемой являлось то, что едва Волдеморт заметил бы усиление безопасности, как в то же мгновение мог бы изменить цели, и не имелось возможность узнать, куда же он решит ударить тогда.

Аврорам не хватало людей после потерь в своих рядах, и они оказались деморализованы поражением. Не помогала и постоянная критика со стороны общественности. Газеты критиковали не только Скримджера, они также подвергали сомнению и компетентность авроров.

Гарри знал, что все это играет на руку Волдеморту. Он заставил своих врагов бояться и теперь истощал их без необходимости пускать в ход свои ресурсы.

Ожидание сводило всех с ума.

* * *

Гарри и раньше приходилось наблюдать за экранами с трибун рядом с озером. Хотя в этот раз соревновались только двое, и оба выглядели встревоженно.

Гарри знал, что авроры пристально наблюдали за происходящим, ведь министерству совершенно не хотелось вешать на себя еще одну смерть после разгромов в прошлые недели.

Он размышлял над тем, чтобы подсказать Флер или Седрику, что же их ждет, но Дамблдор заверил, мол, с заложниками будут хорошо обращаться и им ничего не угрожает.

В любом случае, Флер не знала Гарри и не оценила бы его попытки помочь ей. Скорее всего, предположила бы, что он пытается подставить ее, чтобы дать Седрику преимущество в Турнире.

Для Флер не имело значения то, что Гарри больше вообще не волновал Турнир, за исключением тревог о том, что случится дальше.

Седрику, конечно же, вообще не требовалась помощь. В конце концов, он отлично справился с первым заданием, и после негласных расспросов Гарри узнал, что Седрик знаком с чарами головного пузыря. Впрочем, Гарри в любом случае собирался ему помочь, никакого вреда в том, что кто-то окажется ему должен.

Но все же в конечном итоге решил не помогать. Седрик заслуживал своей вспышки популярности, и жульничество с помощью Гарри только все испортило бы. Будь это вопрос выживания, Гарри смухлевал бы, не задумываясь, вообще-то именно такой метод он и предпочитал. Он не верил в дуэли по всем правилам, когда мог ударить людям в спину, или напасть в темноте, или воспользоваться еще каким-либо преимуществом.

В конце концов, враг превосходил его числом, и многие из них до сих пор оставались сильнее его. Ему требовались все возможные преимущества.

— Что-то мне нехорошо, — заявила Гермиона, глядя на экраны.

Их отношения даже немного улучшились со времен бала. Крохотный кусочек правды, выданный им, оказался огромным знаком доверия, и она осваивала окклюменцию семимильными шагами. Также его удивило, что Гермиона по факту обучалась ей быстрее его самого.

Он взял ее за руку и заговорил.

— Все будет в порядке. Авроры повсюду, и они дважды перепроверили все.

Как всегда, величайшим страхом оставалась толпа. В отличие от магглов, обеспечивать безопасность волшебников было сложнее, так как каждый из них носил оружие, а некоторым даже палочки не требовались, чтобы представлять собой опасность. Имелись всевозможные вещи, не очевидные, но все равно представляющие опасность, и часть из них Гарри сейчас принес с собой.

Он приготовился, даже больше обычного, на тот случай, если на зрителей нападут. Он тренировал Гермиону в использовании в темноте чар, обостряющих восприятие, и начал обучать ее и Невилла сражаться. Как ни странно, но в результате он и сам улучшил свои навыки бойца, ведь необходимость объяснять что-то помогла ему понять то, чего Гарри не осознавал ранее.

— Просто такое ощущение, что случится нечто ужасное, — сказала Гермиона.

Гарри усмехнулся.

— В общем, все как всегда.

Она ударила его по руке.

— Я серьезно. Поверить не могу, что они продолжают все это, после случившегося с Виктором.

— В прошлом тоже случались смерти, — отозвался Гарри. — Иногда погибали даже судьи.

Гермиона скорчила гримасу.

— В прошлом также наслаждались петушиными боями и травлей медведей. Нам бы следовало стать лучше и перестать наслаждаться кровавыми забавами.

— Моему дяде нравится бокс, — сообщил Гарри. — А кузену нравится играть в игры, где он убивает, пусть графика там не слишком хороша.

— И твоей тете нравится бить тебя по голове сковородкой, — добавила Гермиона. — Не стоит выставлять их примерами склонностей магглов.

Гарри давно уже пожалел, что упомянул о том случае, пошутил о нем в один из редких моментов раскрытия, и выражение ужаса на лице Гермионы странным образом устыдило его.

Несмотря на все случившееся с ним, жертвой себя Гарри не ощущал. Его никогда не покидало чувство, что он обладает силой изменить всё, пускай Гарри и не всегда удавалось воплотить подобное в жизнь. Возможно, одно из благословений перезагрузок времени.

Но выражение лица Гермионы после его слов о сковородке сделало Гарри слабым и беспомощным, и он ненавидел подобные чувства. Одна из причин, почему даже сейчас ему не хотелось рассказывать ей о перезагрузках, независимо от того, владела она окклюменцией или нет.

Если уж простой взмах сковородкой казался ей концом мира, то, как Гермиона бы восприняла бросок под колеса поезда? То, что его раздавил тролль? Взрыв самого себя в попытке убить Волдеморта?

Гарри сомневался, что Гермиона смогла бы справиться с таким, но даже если бы сумела, то уровень жалости с ее стороны далеко превысил бы все испытанное им ранее.

И все же, что, если не рассказать ей означало бы подвергнуть Гермиону еще большей опасности? Гарри внезапно ощутил симпатию к Дамблдору. То, чем занимался директор, без сомнений, означало одновременное хранение секретов дюжин людей. Раскрытие секрета могло спасти кого-то и обречь других. Гарри возненавидел бы подобную работу, его и без того уже одолевало чувство вины.

Наблюдение за тем, как Седрик Диггори и Флёр погружались в воду, слегка отдавало сюрреализмом. В этот раз камеры включили сразу, так что он увидел первые части их путешествия, пока они уплывали глубже в озеро.

— У Флёр будут проблемы с гриндилоу, — Гарри склонился, чтобы прошептать это в ухо Гермионы.

Та бросила на него острый взгляд, и Гарри пожал плечами. Слова об этом укрепят веру в то, что Гарри может видеть будущее, и одновременно с этим Гермиона решит, что он доверяет ей.

Они наблюдали за тем, как рвался вперед Седрик Диггори. Плавал он лучше и умело сражался с гриндилоу, когда добрался до них. Не так хорошо, как справился бы сам Гарри, даже без преимущества неожиданного нападения, но уступал Седрик лишь немного.

Гарри оценил Седрика как умелого дуэлянта, но тому не хватало скорости реакции самого Поттера. Необычайно важный фактор в настоящих битвах, которому в затылок дышало умение прицеливаться.

Флер не слишком отстала, но затем запуталась в водорослях, и Гарри поморщился. Она попыталась вырваться и запаниковала, и вот так у гриндилоу появился шанс напасть со всех сторон.

— Ей бы следовало практиковаться в Диффиндо, — заметил Гарри.

Пусть он уже и отказался от него как от своего атакующего заклинания, по крайней мере, в обычных условиях, но все еще находил Диффиндо полезным для всевозможных ситуаций.

Гарри посмотрел на экран. С трудом верилось, что в прошлый раз он так волновался из-за заложников. Ему бы следовало знать, что никто не позволил бы им действительно оказаться…

Гарри моргнул и подался вперед. На той части экрана, что отводилась деревне, показывали ее издалека, дабы чемпионы попали в поле зрения камеры. Каждому чемпиону выделили собственный экран, а третий убрали в знак уважения к смерти Крама.

И тем не менее, он заметил движение там, где его не предполагалось. Зрение Гарри было довольно хорошим, из него вышел бы неплохой ловец, если бы не беспокойство, что люди с трибун убьют его.

Гарри вытащил палочку и наколдовал чары, обостряющие восприятие. Он работал над этими чарами, чтобы иметь возможность изолировать одно или более чувств от остальных, это сделало бы заклинание полезным в подобных ситуациях, где иначе толпа ошеломила бы его слух.

Странно, но усилить одно чувство оказалось труднее, чем все, возможно, потому, что он накладывал чары и подавлял те чувства, что ему не требовались.

Зрение Гарри обострилось. Осознав, что он видит, Гарри моргнул.

— Заложники очнулись, — сказал он. — И им нечем дышать. Сообщите директору.

Конечно же, он расположился на краю толпы, так что встал и побежал к берегу, сбрасывая мантию. Выхватил палочку, и видел, как авроры уже бегут и приближаются к нему, приказывая остановиться. Так как Гарри торопился, то его трансфигурированная лодка оказалась лишь доской, плавающей в воде. Он запрыгнул на нее и наколдовал заклинание, толкающее лодку, вложив в магию все свои силы.

Он слышал, как Гермиона кричит на авроров за его спиной, но не мог разобрать слов. Отталкивающее заклинание, используемое Хагридом на лодках, оказалось не таким быстрым, как требовалось Гарри. Он ощущал нетерпение, а время, пока лодка мчалась по воде, показалось ему вечностью.

Словно прошла целая вечность, хотя, объективно говоря, двигался он быстро. Берег стремительно удалялся.

Бросив взгляд за спину, Гарри увидел, что авроры носятся, словно пчелы в потревоженном улье.

Он достиг точки, где находилась деревня подводных жителей… Быстро наколдовав чары головного пузыря, Гарри нырнул в воду. Едва он погрузился туда, как холод воды потряс его.

К счастью, в этот раз Гарри лучше оценил расстояние. Он видел, что спускается к подводной деревне, и лишь совсем чуть-чуть промахнулся мимо центра.

Обитатели глубин расположились вокруг двоих... сестра Флёр и Чо Чанг, по сути, пощечина по лицу Делакур, раз уж она пошла с Седриком на бал. Пускай они и пытались слабо бороться, все происходило беззвучно. Кто-то преднамеренно организовал все так, чтобы подводные жители не осознали сути происходящего.

— Диффиндо! — выкрикнул Гарри, наставляя палочку и надеясь, что верно взял прицел.

В первый раз он промахнулся, а жители озера поплыли к нему, наставив копья.

— Диффиндо, Диффиндо, Диффиндо!

Все это время он продолжал плыть вперед, но наконец-то сумел попасть по лозе, удерживавшей сестру Флёр, и та начала всплывать, несмотря на то что все еще оставалась связана и не смогла бы освободиться самостоятельно.

К этому моменту часть обитателей глубин заметила, что происходит, и некоторые из них попытались разорвать лозы, удерживавшие Чо Чанг, тогда как остальные поплыли за сестрой Флёр.

Гарри указал жестом, и те подводные жители, что плыли к нему, оглянулись и остановились, закружились беспорядочно на месте в замешательстве. Гарри поплыл вперед с максимальной скоростью и добрался до Чо Чанг.

Глаза ее закатились, и она уже больше не трепыхалась.

Гарри заметил, что обитатели озера удерживали сестру Флёр выше воды, так что подался вперед, почти соприкоснувшись лицами с Чанг. Пузырь вокруг его головы расширился, охватывая также и Чо.

Следующее заклинание он нашел лишь недавно, когда изучал, как следует исцелять самого себя, в случае ранения. Отработка найденных заклинаний оказалась сложной, так как даже он не спятил настолько, чтобы снова и снова ранить самого себя, с последующим излечением.

Заклинание применялось для лечения психически больных, хотя и оставалось сомнительным, насколько хорошо оно помогало им.

Гарри ткнул своей палочкой в бедро Чо и наколдовал шоковое заклинание. Ее тело содрогнулось в спазмах, но Гарри едва заметил, так как его тоже свело судорогами. Похоже, применение шокового заклинания в воде, оказалось не лучшей его идеей. Он почти что выронил палочку.

Прижав свой рот к рту Чанг, Гарри задышал в него изо всех сил. Внезапно он пожалел, что не изучал техники искусственного дыхания⁽¹⁾, но за исключением мимолетных взглядов время от времени на медицинские шоу, которые смотрели Дурсли, Гарри вообще не представлял, как его нужно проводить.

Вода полилась из носа Чанг, так что Гарри протянул руку и защемил его, а затем начал дуть еще сильнее. Он изготовился мысленно и еще раз ударил ее в бедро шоковым заклинанием.

Ее снова свело судорогой, и мгновение спустя содержимое желудка Чанг вылетело прямо в лицо Гарри. Очки слетели с его лица и начали падать на дно озера, а Гарри поморщился, сражаясь с инстинктивной реакцией, желанием отпрянуть прочь в отвращении.

Рвота скатилась в нижнюю часть пузыря, и Гарри понадеялся, что Чанг не стошнит снова. Ее снова сотрясали рвотные позывы, и Гарри боялся, что сейчас все повторится.

Он крепко прижимал ее к себе, так как иначе она отплыла бы прочь, даже не желая того. Чанг явно себя не контролировала.

Прежде, чем Гарри успел предпринять что-то еще, в воде вокруг него начались взрывы. Гарри увидел, как повсюду рядом с ним появляются авроры, он и не знал, что можно аппарировать прямо в воду.

Руки сгребли его и Чанг, и мгновение спустя он испытал ощущение протягивания через трубу.

Гарри повалился на пол Больничного крыла, и Чанг рядом с ним. Она кашляла, и, похоже, шоковый удар перезапустил ее дыхание.

Секунду спустя рядом с ними оказалась сестра Флёр, удерживаемая аврорами.

Помфри поспешила к ним, и Гарри отмахнулся от нее, он вообще не получил никаких повреждений, разве что рука до сих пор подергивалась после удара шоковым заклинанием.

Мир вокруг выглядел размыто, а запах желчи на нем вызывал у Гарри желание сблевануть самому. Он схватил палочку и наколдовал очищающее заклинание.

Все исчезло, и Гарри испытал огромное облегчение, хотя ему и пришлось повторить очистку, так как желчь каким-то образом перепачкала ему всю рубашку.

Он уселся на полу, наблюдая, как авроры трудились над двумя девушками.

* * *

— Они заимперили авроров, накладывавших заклинания на девушек, а затем тех авроров, что перепроверяли работу первых, — сообщил ему Сириус.

Дамблдор отсутствовал, скорее всего, разбираясь с политическими проблемами, связанными с произошедшим.

Гарри вполне мог вообразить себе весь план, чемпионы добрались бы до девушек и вытащили на поверхность лишь затем, чтобы обнаружить, что заложницы мертвы, и все это на глазах у сотен зрителей.

Сириус что-то протянул ему.

Размытое, как и все вокруг. Гарри ощупал его. Футляр какого-то рода.

— Давно уже собирался отдать их тебе, — сказал Сириус, — но все времени не находилось из-за работы на Дамблдора.

Очки.

— Они зачарованы отталкивать дождь и подстраиваться под твои глаза, так что тебе больше не потребуется менять выписанный рецепт очков.

Гарри нацепил их без предварительной проверки, чего никогда не сделал бы, подари их не Сириус, а кто-то другой. Моргнул, все выглядело неестественно четким.

Похоже, ему давно уже требовалось сменить рецепт очков, по крайней мере, в части ближнего зрения. Предметы вдали он всегда различал хорошо, особенно если они двигались.

— Как там девушки, с ними все будет в порядке? — спросил Гарри.

— Ты спас им жизни, — заверил его Сириус. — Помфри что-то бормотала насчет того, как холодная вода помогла им продержаться дольше, но я и правда не понял, о чем это она.

Гарри надеялся, что Рита Скитер не разместит на первой странице газеты фотографию, на которой Чо Чанг снова и снова тошнило ему на лицо. Если все же разместит, то ему придется найти способ отомстить.

— Ты герой, Гарри! — воскликнул Сириус. — Смотри веселей!

Сириус был слишком уж гриффиндорцем и не замечал очевидного. Слава сама по себе — прекрасно, хотя Гарри и не знал, сколько славы в том, что на тебя наблевали, но все же он бы предпочел вообще не быть героем.

Усталость от происходящего росла, и его распирало изнутри желанием нанести ответный удар. К несчастью, он не знал, где находятся люди Волдеморта, но в целом знал недостаточно, чтобы ударить.

Ему требовалось заслужить доверие Дамблдора, если он хотел узнать необходимое. К несчастью, у него в запасе оставалась только одна карта. Гарри знал о подозрениях Дамблдора в свой адрес, что он рассказывал директору о будущем далеко не все.

Единственным способом получить необходимую информацию являлась правда.

— Сириус, — сказал Гарри. — Как только Дамблдор завершит свои дела и освободится, мне нужно будет потолковать с ним.

1) CPR — оно же первичные реанимационные действия в полевых условиях до прибытия медиков

Вернуться к тексту