Шестнадцать (гет)

Сириус мчался во весь дух, пришпоривая коня, практически не всматриваясь в мелькающие вокруг пейзажи, перескакивая овраги и изломанные деревья, поваленные на тракт грозой. Кольцо на пальце жгло руку могильным холодом, снова бессмысленно-мертвое, и оживить его сейчас не смогла бы даже теплая улыбка Алисы, в точности такая, как в старые времена. Возможно, потому что она с тех пор ни разу не улыбнулась искренне.

“Индис хотела, чтобы ее сын стал твоим учеником”, — не выдержав гнетущего молчания, обратился он к Мелькору при помощи мыслеобразов. Рискованно, однако королева вырвалась далеко вперед, к тому же, вряд ли ей сейчас было до легиллименции. — Она сама мне это сказала. Очень давно”.

“Полагаю, за эти годы у нее были все основания переменить свое мнение, — саркастично отозвался Мелькор. — Но, во всяком случае, не мы научили ее детей убивать”.

“Ее сына, — поправил Сириус. — Нолофинвэ сделал свой выбор, но Индис никогда не допустит, чтобы и младший ее сын поднял на нас меч”.

Мелькор ничего не ответил, всем своим видом, однако, выражая глубокое сомнение в рациональности и смиренном нраве Арафинвэ. Спорить с ним было глупо: сам Сириус детей Индис знал лишь с ее слов, а материнское сердце часто бывает слепо. Не все обладали даром леди Вальбурги превозносить до небес чужих отпрысков и подмечать малейшие недостатки в своих собственных.

Дорога становилась все более извилистой, спускаясь с поросших лесом гор в зеленую живописную долину. Сириус осадил коня, со странной смесью обреченности и восхищения взирая на собирающиеся на берегу реки эльфийские отряды. Вид сверху напоминал средневековую гравюру, повествующую об эпохе междоусобных войн какого-нибудь феодального государства, и ему странно было ощущать свою сопричастность истории.

— Первая настоящая война в этой земле, с осадой Утумно и не сравнить, — словно прочитав его мысли, отметил Мелькор. — Многие из этих фэйри появились на свет уже в Дориате и не знают другого дома. Не думаю, что появление нолдор придется им по душе. Мы должны использовать этот козырь.

— Сомневаюсь, что для Мелиан это весомый аргумент, — хмыкнул Сириус. — Порода Олливандеров мне хорошо знакома. Она постарается остаться друзьями со всеми, кроме, разве что, валар.

— К счастью, теперь мы не обязаны обсуждать все с Мелиан, — усмехнулся Мелькор. — У синдар, насколько мне известно, имеется вполне дееспособный правитель.

— Все, что Эльвэ предпримет против нолдор, неизбежно затронет Нолофинвэ и Артанис, — напомнил Сириус. — А одна из наших задач — сделать так, чтобы они по глупости не навредили сами себе. Нужно принять очевидное, Мелькор. Валар избавились от нолдор так же, как ранее избавились от Сильмариллов. Им не нужны такие подданные. А это значит, — он понизил голос, снова трогая поводья, — это значит, что королевы Маб, если она действительно существует, нет в Валиноре. И черт ее разберет, где она скрывается...

Лицо Мелькора предсказуемо помрачнело, как и всегда, стоило им затронуть эту опасную и окутанную ореолом загадочности тему.

— Это все домыслы, — раздраженно бросил он, приветственно кивая приближающемуся Эльвэ. — Ни к чему говорить об этом здесь.

Короля сопровождал уже знакомый им по Дориату Орофер, командовавший отрядами синдар. Сириус относился к этому эльфу с неким подобием симпатии — тот достаточно отличался от своих собратьев, чтобы не вызывать неприятных ассоциаций.

Расположиться им предложили в одном из трех больших шатров, отведенных для Эльвэ и его свиты. Мелиан, разумеется, занимала место по правую руку от мужа в совете, и хотя за весь разговор не произнесла ни слова, Сириуса не оставляло ощущение того, что каждая прозвучавшая реплика подвергается критическому осмыслению, тщательно взвешивается, и лишь преодолев невидимые барьеры, установленные королевой, достигает ушей ее супруга. Сейчас он всерьез усомнился в успехе намерений Мелькора посеять раздор между нолдор и синдар. Лично Сириус полагал, что им остается лишь терпеливо ждать, пока фэйри сами с успехом не рассорятся.

— Власть Тху не безгранична, — рассказывал Мелькор королю. — И из его владений можно вырваться. К племени Абеллайо периодически прибивались такие беглецы. Они и рассказывали, что авари присвоили себе обширные земли на востоке. На это указывает и карта, — он продемонстрировал Эльвэ зачарованную накануне их путешествия карту мародеров, на которой живого места не было от пестрящих во многих милях от них черных точек.

Сейчас Сириус весьма сожалел, что не захватил с собой подробную карту побережья. Во всяком случае, это позволило бы следить за тем, чтобы Феанаро не натворил глупостей в его отсутствие. Не то что бы такое было реально предотвратить...

— Аппарировать туда, разведать обстановку, а затем вернуться и зачаровать портключи, вот что необходимо сделать, — подвел итог Мелькор. — И установить местонахождение Тху, само собой. Я давно хотел побеседовать с этим колдуном.

— Думаете, вала, он действительно эльф? — высказала Мелиан давно тревожащее ее подозрение. — Не слишком ли много слухов, противоречивых и неизменно впечатляющих, ходит о простом фэйри? Мы оба видели его, однако нам никогда не доводилось говорить лицом к лицу.

— Узнаем в свое время, Мелиан, — Мелькор поднялся на ноги. — Сейчас мы не можем позволить себе роскошь вести праздные разговоры.

Сириусу уже давно не приходилось аппарировать по чужим воспоминаниям, и он надеялся, что правильно запомнил координаты, что передал ему Майрон. Земли юга никогда не привлекали лорда Блэка: они казались слишком жаркими, запустелыми, отторгающими присутствие любого человека; на востоке же он и вовсе никогда не бывал. Однако уже сделав первые шаги по неизведанной степи он понял, отчего авари облюбовали этот край.

Город авари совсем не походил на фундаментальный, незыблемый, как традиции, Менегрот — солнце щедро лило свой свет на порыжевшую от вечного жара траву, и даже само небо тут имело непривычный оранжево-розовый оттенок, словно невидимый художник смешал в своей палитре самые яркие краски, да разбавил их позолотой. Жизнь вдали кипела, точно в гигантском муравейнике: можно было разглядеть силуэты людей, суетливо бегущих по своим делам, фиолетовый дым, поднимающийся к небу, услышать приглушенный рокот голосов и даже мычание коров и блеяние овец — то-то удивились бы привыкшие к кочевой жизни Абеллайо и его сторонники.

Даже изначально скептически настроенная Мелиан изумленно выдохнула.

— Вы только посмотрите, как здесь все изменилось! Похоже на… я даже не знаю, с чем сравнить! Сириус?

Сириус знал. После побега из тюрьмы ему целый год приходилось скрываться — юг Испании, северное побережье Африки, у старых знакомых дяди Альфарда, что давно разорвали всякие связи с родиной и не выдали бы его стражам Азкабана. Полустершееся из памяти ощущение: никому не доверять, не задерживаться на одном месте дольше нескольких недель, не называть местным настоящего имени и отправлять письма с экзотическими для заснеженного Хогвартса крикливыми птицами, единственное преимущество которых состояло в завидной устойчивости к чарам, предназначенным для перехвата почты. Лица, места, события давно успели поблекнуть в воображении, но сейчас Сириус почувствовал странную, необъяснимую ностальгию.

— Кто-то должен подобраться поближе к деревне, — отозвался он и не узнал своего голоса. — Не Мелькор — его лицо и магия слишком узнаваемы. И не я — меня вообще здесь быть не должно. И не ты, — сурово оборвал он оживившуюся было королеву. — Хамул пойдет. Если он постарается, авари примут его за бродягу с севера, — он ухмыльнулся. — А то и вовсе не заметят, надеюсь, в этих краях нечасто оказываются чистокровные майар.

Марволо бросил на него полный ненависти взгляд, но с наступлением темноты послушно отправился в сторону деревни. Сириус потратил достаточно времени на то, чтобы донести до новоиспеченного майя всю важность задачи как можно скорее освободить Эйну: Селма слишком страдала в неведении о судьбе сестры, и он отчего-то чувствовал себя неловко, словно это его вина была в том, что и в мире за аркой девушке выпала такая несчастливая судьба.

Вернулся Марволо нескоро, но привел с собой гостя. Сириус внутренне напрягся, ожидая увидеть привычный бессмысленный взгляд тех, с кем Волдеморт желал побеседовать по душам, однако здесь его ждал сюрприз: человек пришел по своей воле, хотя и выглядел так, словно в любой момент ожидает удара в спину.

— Мне не удалось встретить Эйну, простите, — невозмутимо сообщил Марволо. — Зато я нашел ее мужа. И, возможно, от него будет больше пользы.

Человек, очевидно, убедившись, что Марволо ему не солгал, и здесь, по крайней мере, пока, убивать его никто не собирается, чуть приосанился и испытующе посмотрел в глаза Мелькору, безошибочно определив в нем главного.

— Это правда, что Селма находится у вас? — прямо спросил он. — Как мы можем отплатить вам? Верно, что все мои односельчане — простые крестьяне, у нас нет тех богатств, что расписал ваш человек, — кивнул он на Марволо, — да и вас удивить, наверно, сложно. Однако и не выкупить нашу единственную уцелевшую родственницу мы не можем.

— Выкупить? — Мелькор насмешливо изогнул бровь. — Боюсь, вы вообразили себе нечто, до крайности не соответствующее действительности. Никто не удерживает Селму в нашей крепости. В любой момент она может вернуться к своей семье, — он сделал паузу, — но только не для того, чтобы стать рабыней эльфов.

— Противостоять королю Тху осмелится только дурак, — без обиняков заявил так и не представившийся муж Эйны. — Или безумец, что нисколько его не извиняет. Лучше служить эльфам, чем стать вечным скитальцем и предать себя на милость их ложного бога.

А вот это уже становилось положительно интересным.

— Значит, вы не разделяете верований своих бывших соплеменников? — осторожно поинтересовался Сириус. — Вы не поклоняетесь солнцу?

Супруг Эйны презрительно скривился.

— Теперь у меня есть жена и дети, как по-вашему, понравится им всю оставшуюся жизнь бродить по горам следом за огненным глазом? Только земля имеет настоящую ценность! Что богам за дело до пепла? Они желают крови, ведь в крови заключена душа.

С торжественным видом выдав эту тираду, человек насупился и обвинительно уставился на Мелькора, твердо намеренный до конца отстаивать справедливость своей веры, не менее дикой, нежели у северян.

— Похоже, здесь нам предстоит много работы, — устало вздохнул Сириус. Устанавливать связи с обществом, лишь делающим первые шаги в сторону цивилизации, и само по себе было непросто, но еще сложнее оказалось противостоять тем, кто уже успел обзавестись собственными и весьма неоднозначными убеждениями.

— Я возьму это на себя, — примирительно проговорила Мелиан. — Я все равно не успокоюсь, пока не увижу Эйну своими глазами и не побеседую с другими жителями деревни. Но где же скрывается ваш король? — обернулась она к человеку. — Возможно, правитель Тху необычайно скромен, но я не приметила ничего даже отдаленно похожего на королевский дворец.

Человек ухмыльнулся.

— Ежели Вам нужен король, вы зря подались так далеко на восток. Чародей Тху здесь никогда не жил, мы его и в глаза не видели.

— Где же его искать? — спросил Мелькор. — Где живет Тху, тебе известно?

— Наверняка того никто не знает, — нагловато передернул плечами человек. — Но я слышал, что цитадель его находится далеко на юге, на берегу Великого озера. И никто из тех, кто забредал в те проклятые земли, обратно не возвращался, — помолчав, он все же добавил: — Почва там давно высохла, потому что никто не молится древним богам. Как знать, может быть, чародей и сам сгинет однажды в красных песках. И тогда люди будут править там, где властвовали его воля и могущество.