Шестнадцать (гет)

Лучше всех известие о временном переезде Тхурингветиль воспринял, как и следовало ожидать, Майрон. Сириус подозревал, что будущий зять успел послать немало проклятий на его голову за те недолгие часы, что Тхури провела в обществе Майтимо, и теперь был несказанно счастлив перепоручить порядком надоевшего ему нолдо людям, пришедшим с юга.

Сириус покривил душой, назвав присланных Абеллайо смертных толковыми ребятами — по складу они скорее напоминали Крэбба и Гойла, зато к делу своему подошли со всей ответственностью, и даже языковой барьер не был для них преградой.

— Значит, вот как выглядят дети Илюватора, о которых было столько разговоров в Валиноре, — смерил их Майтимо презрительным взглядом. — Понимаю, почему вы предпочли остаться в Средиземье. С ними у вас куда больше общего, нежели с квенди. Ни один эльф, даже из подданных королевы Мелиан, не согласился бы стать тюремщиком.

— Ты самовлюбленный осел и ничего не знаешь о людях, — осадил его Сириус. — К тому же, ты напрасно считаешь, что никто из дориатских синдар не посещает Ангбанд. У них всего лишь хватает рассудительности не кричать об этом на каждом углу. Да и твоя компания их не слишком-то прельщает.

Прозвучало это не для красного словца: некоторые синдар действительно бывали в Черной крепости даже чаще, чем позволительно. Поначалу Сириус не обращал внимания на недовольные перешептывания орков, пока Углук не предстал перед ним, чтобы выразить мнение клана.

— Хозяин должен избавиться от мерзкого албаи, — скрипучим голосом проговорил он. — Албаи приходит для того, чтобы разрушить наш дом. Если однажды наш народ пожелает изгнать его, я не стану мешать.

Сириус так удивился неожиданному ультиматуму, что даже позабыл возмутиться.

— Чем это вам не угодил Трандуил? — спросил он. — Не худший из фэйри, поверь мне. Селена не может посвящать в наши дела кого ни попадя, а он доказал, что ему можно верить. Или у тебя есть доказательства обратного?

— Углук не вмешивается в дела хозяев, — орк скривился в гримасе в лучших традициях Кричера. — С албаи из-за моря хозяева воюют, но главному из них дали кровь и защиту рода, с лесными албаи хозяева дружат, но прячут от них Черную крепость, Углуку говорят, что делать, и он исполняет. Но мерзкий албаи хочет обманным путем снискать доверие господина, переманивая его верных слуг.

— Углук, я что-то не пойму, — Сириус склонился ближе к негодующему орку, — что такого натворил Трандуил? Хватит ходить вокруг да около! Обвинения в предательстве — дело серьезное, и если ты считаешь, что мне пора серьезно поговорить с Орофером…

— Поговорите, поговорите, — одобрительно закивал Углук. — И скажите ему, что не след мерзким албаи из леса морочить голову эльфам валы Мелькора неподобающими разговорами. Пора отвадить его от Черной крепости!

Сообразив, наконец, в чем дело, Сириус чуть было не расхохотался над комизмом ситуации. Углук же решительно не находил в ней ничего смешного и напряженно ждал решения господина.

— Я и предположить не мог, — сдерживая улыбку, покачал головой Сириус. — Фэйри Утумно никогда не доставляли проблем… и никогда не изъявляли желания сблизиться со своими сородичами, слишком уж они разные. А поскольку в Ангбанде из наших эльфиек бывают только Вийаллен и Фийарильс, прислуживающие Тхури, смею предположить, что речь идет о последней, не так ли? Она всегда была очень красива…

К его удивлению, Углук отрицательно помотал головой.

— Фийарильс никогда не заговаривает с чужаками, — прокаркал он. — Госпожа Тхурингветиль вылечила Фийарильс, когда та была ранена во время войны с валар. Фийарильс верна благородному дому Блэков, а вот Вийаллен, — он негодующе погрозил пальцем, — позволяет себе вольнолюбивые мысли. Поговоривают, что она хочет отринуть власть рода и бродить по лесам, как… как… — Углук смешался, явно не находясь с адекватно отображающим весь ужас положения сравнением.

— Виайллен, значит, — Сириус насмешливо изогнул бровь. — Что же, похоже, Мелиан не ошиблась, выбрав своим доверенным лицом именно Трандуила. О нем можно сказать все, что угодно, но он не глуп, — он предостерегающе поднял руку, останавливая поток новых жалоб со стороны гоблина. — Будет жаль разлучать эту парочку. Я приму меры, не волнуйся. Может, я и безответственный глава рода, но мне в голову не придет позволить эльфийке, знающей тайну Утумно и сильмариллов, нас покинуть.

В такие моменты Сириус невольно чувствовал, что становится хотя бы иллюзорно ближе к своим родителям. Управление делами рода подчас заставляло принимать решения, полностью противоречившие его представлениям о жизни.

— Однажды вся эта ответственность ляжет на твои плечи, — сказал он Майрону за пару дней до ритуала. — И тогда все мои действия и решения предстанут перед тобой в новом свете.

— Пытаешься оправдать свое бездействие? — Майрон нетерпеливо передернул плечами. — Нолфинги вот-вот высадятся на побережье к югу от нас и воссоединятся со своими драгоценными братьями, как только немного восстановят силы. Мы должны захватить одного из них и выведать все, что удастся, насчет волшебной палочки.

— Мы это сделаем, — мягко согласился Сириус. — Мы должны знать, какими преимуществами обладает наш противник, чтобы верно рассчитать свои силы.

— В твоих силах сейчас стереть потомков Финвэ с лица земли, только пожелав, — сквозь зубы процедил Майрон. — А ты разве что не раздал им еду и стрелы, которые через минуту полетели бы в наших воинов!

— Не все, что кажется легкой победой, на деле является ею, — покачал головой Сириус. — Магия — крайне своенравная леди, Майрон. Однажды ты научишься понимать ее и чувствовать ее желания. Решение, что ты предлагаешь, кажется простым и логичным. Почему бы не использовать свое положение и не истребить врагов подчистую, ведь они мало похожи на людей и им не свойственно присущее человеческой расе благородство. И на первый взгляд, мы находимся в своем праве и не совершаем ничего предосудительного.

— В чем же проблема? — кажется, Майрон заинтересовался его рассуждениями. — Чего еще я не знаю о магии?

— Ты, конечно, никогда не слышал о клейме предателей крови, — ответил Сириус. — В последние годы моей жизни на земле это явление было почти забыто, а выражение приобрело расхожее и мало соответствующее действительности значение. Вопреки распространенному заблуждению, предатели крови — вовсе не те, кто интересуется достижениями мира магглов и даже не те, кто рискует породниться с ними. Изначально так называли неосторожных или злонамеренных волшебников, нарушавших базовые законы циркуляции магии в нашем мире. Баланс между светлой и темной магией, жизнью и смертью. Я могу убить нолдо в бою и сделаю это с величайшей радостью. Я могу наказать своего домовика в порядке, предписанном кодексом рода. Но я не могу обращаться с ним жестоко, пользуясь своей властью, поскольку это разрушает связь между хозяевом и его слугой, впоследствии сводя последнего с ума. Нечто похожее случилось в семье моей кузины Цисси — если расспросишь Хамула, он без особой радости, но все же расскажет тебе историю дневника Тома Риддла и, в частности, упомянет ту роль, которую домовик по имени Добби сыграл в крушении его планов. Ничего подобного не произошло бы, проявляй Люциус сдержанность. Я уже молчу о себе и слуге дома Блэков, Кричере. Отчасти его стараниями я и оказался здесь, — Сириус помолчал. — Если я воспользуюсь клятвой, принесенной Финвэ, для того, чтобы искоренить его род без надежды на возрождение, я совершу преступление против магии, намного более серьезное, чем если бы собственноручно перерезал горло каждому из его сыновей. И тогда победа, давшаяся без видимых усилий, в долгосрочной перспективе окажется нашим проклятием. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Кажется, — Майрон задумчиво крутил на руке перстень с кроваво-красным камнем. — Значит, после ритуала мы сможем сделать то, чего не позволяем себе сейчас, связанные чужой клятвой?

— После ритуала наши отношения с нолдор будут определяться исключительно законами Арды, — подтвердил Сириус. — Мы освободимся от чуждой этому миру магии, что может отозваться на любом из нас самым непредсказуемым образом. И тогда — да, перед нами открываются широкие горизонты, с проводниками магии и драконами. Тхурингветиль сложно меня понять. Временами она слишком похожа на Беллатрикс, да и к тому же ее жизнь в мире за аркой проходила совсем в другую эпоху, нежели моя, эпоху куда более жестокую. Как, полагаю, и твоя жизнь. Поэтому вам так легко понимать друг друга.

Конечно, Сириус не знал, как долго продлится воспитательный эффект от его беседы, но теперь, по крайней мере, мог надеяться на то, что до свадьбы Майрон, равно как и Тхури, не предпримут ничего чересчур деструктивного. Жалоб на Майтимо не поступало — держался тот весьма скромно, оставив, наконец, свои обличительные речи, их соглядатаи не приносили никаких вестей о Нолофинвэ и его воинах, Индис на связь не выходила, а значит, ничто не мешало спокойно готовиться к долгожданному ритуалу. Сириус искренне надеялся на то, что после этого Майтимо как можно скорее примет предложение Мелиан, и ему не придется лично доставлять нолдо на границу их владений и пинком отправлять в свободное плавание.

Однако, как и следовало ожидать, неприятности пришли оттуда, где лорд Блэк и не рассчитывал их найти. Ранним утром на перила лестницы приземлилась взъерошенная бурая сова с недобрым взглядом оранжевых глаз и умудрилась несколько раз клюнуть Сириуса, прежде чем тому удалось отвязать письмо.

— Новости из Менегрота? — Мелькор, весьма внимательный к чужим настроениям, верно истолковал выражение медленно вытягивающегося лица Сириуса. — Судя по всему, меня они не порадуют.

— Не смею рассчитывать, что ты способен проявить сочувствие к другу, — фыркнул Сириус, раздраженно сминая письмо и сгоняя сову с насиженного места. — Убирайся отсюда, я не собираюсь писать ей ответ! Назойливая девчонка!

— Неужели снова принцесса Лютиэн? — Мелькор, как Сириус и предсказывал, развеселился. — Разве мы не решили, что для общего дела будет лучше ограничить ваше общение?

— Может быть, ты попробуешь ей это объяснить? — злобно отозвался Сириус. — Лично я исчерпал все возможные аргументы. Селена вырастила в своем доме маленькое чудовище! Лютиэн сочетает в себе худшие черты фэйри и капризной слизеринской девицы, привыкшей к тому, что все ее желания исполняются по мановению волшебной палочки! И я не намерен становиться ее очередным сиюминутным капризом.

— Для сиюминутного каприза принцесса проявляет редкостное постоянство в своих привязанностях, — заметил Мелькор. — Даже появившиеся в Средиземье нолдор, среди которых — несколько свободных принцев с безупречной родословной, не помешали ей продолжать писать тебе. Ты не должен быть позволять ей в тебя влюбляться.

— Сам знаю, — огрызнулся Сириус. — Да вот только сделанного уже не воротишь. Я не замечал никого, кроме Селены, а Лютиэн просто всегда крутилась где-то поблизости. Я привык воспринимать ее, как младшую сестру, не более того. А что делать с ней теперь, я не знаю. Правильнее всего будет не обращать внимания на эти письма. Рано или поздно ей надоест, а там, глядишь, Мелиан и вправду сосватает ее с Майтимо или… да хотя бы с Келегормом! В свете известных обстоятельств он куда более выгодный жених, чем я.

Мелькор скептически усмехнулся. Что там говорить, Сириус и сам себе не слишком верил. Селена Олливандер с детства отличалась исключительным упрямством и, похоже, в полной мере передала это качество младшей дочери. Ведь и Луна, насколько Сириус мог припомнить, при внешней хрупкости и уязвимости, проявляла удивительную стойкость, если речь шла о верности дружбе, любви и убеждениям.

Для Сириуса же все это означало только лишние проблемы. Он больше не искал любовь всей своей жизни — а для веселой и ненавязчивой компании ему вполне хватало Селмы.

Ритуал провели точно в назначенный день без проволочек и осложнений. Майтимо, слегка более бледный и напряженный, чем обычно, поклялся ни одной живой душе не сообщать о возвращении Сириуса и тайнах, ставших известных ему в стенах Ангбанда и Утумно. Зеленоватое свечение магии ознаменовало сформировавшийся обет, а затем лучи резко переменили цвет на багрово-оранжевый — так рвалась устоявшаяся связь. Майтимо закусил губу от боли; Сириус знал, что и другие потомки Финвэ сегодня испытают недомогание. Индис была предупреждена — Арафинвэ, по крайней мере, получит необходимую помощь, — а вот в лагере феанорингов, несомненно, уже пустили крепкие корни слухи о колдовстве, насланном коварным Моринготто.

Тхурингветиль равнодушно проследила за тем, чтобы последние искры остаточной магии угасли в полете, не достигнув земли, а затем набросила на плечи плащ и, подчеркнуто церемонно раскланившись с отцом, вышла прочь из ритуального зала.

Вийаллен печально смотрела ей вслед — отныне по особому распоряжению лорда Блэка ее служба проходила исключительно в стенах Утумно.