Шестнадцать (гет)

Солнце, опускающееся за горизонт, казалось неправдоподобно огромным, — гигантская звезда, долгие годы скрытая от обитателей Арды сетью искусно сплетенных чар, словно мстила за столь продолжительное пренебрежение, вознамерясь испепелить виновную перед ней землю вместе со всеми обитателями. Его лучам было не по силам пробиться сквозь толстые стены Барад Дура, однако черный камень нагревался мгновенно, и внутри — во всяком случае, по меркам Сириуса, — было мучительно душно. Хозяин крепости, впрочем, этим явно наслаждался — не случайно он возвел свое жилище в непосредственной близости от вулкана.

— Вот почему я до последнего откладывал встречу с ней, — Мелькор задумчиво смотрел на небо сквозь небольшое окошко-бойницу. — Ариэн — существо, ни Арде, ни Земле не принадлежащее, ее магия непредсказуема. Изменения в структуре Арды нельзя проводить таким образом. Это повлечет за собой последствия. Землетрясения, цунами. Я бы, на вашем месте, присматривал за западным побережьем.

— Только от тебя и слушать о том, как правильно изменять Арду, — огрызнулся Астальдо и тут же поморщился, давала о себе знать боль в поврежденной челюсти. — Но вообще-то он прав. Если на побережье придется удар, резонанс будет ощутим даже здесь.

— Позволю себе напомнить собравшимся, что, в отличие от них, помню, как появился Мордор, — прищурился Майрон. — После падения Ормала вулканы ушли под воду, не было ни плато, ни пустыни, лишь море Нурнен. Та жалкая лужа, что ныне обеспечивает нас водой на юге. Часть Белерианда затонула — Мордор поднялся. Закон равновесия, все очень просто.

Сириус резко развернулся — происходящее казалось ему жалким фарсом.

— Не могу поверить, что мы тут обсуждаем изменения в чертовой природе! — рявкнул он. — После того, что случилось, мы должны вывернуть наизнанки мозги этому негодяю, а не отпаивать его зельями!

— Разобраться с его мозгами мы еще успеем, — спокойствие Мелькора было лишь видимостью, но отчего-то он не спешил с расправой. — Хотя заниматься этим эльфом я смысла не вижу. Он выполнял свою задачу. Следовал необычайно продуманному для нолдо плану. Думаю, встречу с Ариэн он считал своим звездным часом.

— В теории игр это называют игрой с нулевой суммой, — Сириус не увидел, а скорее почувствовал, как на плечи отрешенно раскачивающегося из стороны в сторону Маглора ложится мягкий шерстяной плед, а Тулкас, которого он на протяжении долгих лет считал обделенным в ранней степени и эмпатией, и интеллектом, отходит к покрытому черной скатертью столу и невозмутимо заваривает чай. — Проигрыш игрока равнозначен выигрышу его противника. В данном случае на кону стояла жизнь. Другого объяснения ты все равно не добьешься, клятва не позволит ему говорить.

— Расскажи им, кто я такая, моя любовь, — смех фальшивого солнца взрывается в голове тысячами брызгов расплавленного золота, стекающего по поросшим мхом дольменам. — Пусть они все склонятся перед моим величием… предатель, даже от собственной жены скрывающий свое истинное лицо… глупый майя, не понимающий в чем разница между волком и цепным псом… самовлюбленная эльфийская принцесса, уже отмеченная проклятием… и слабый, ведомый одними инстинктами человек, что, сам того не подозревая, станет моим орудием. Расскажи им, кто такая леди Ариэн, противостоять которой не осмелился бы сам Эру Илюватор!

Сириус ответил не сразу — слишком остро отзывался отголосок переживаний прошедшей ночи, чересчур отчетливо звучал насмешливый голос леди Ариэн, срывающиеся с губ заклятия и шум осыпающейся, будто в результате гигантского оползня, земли. Если кому-то из колдунов любой эпохи пришла бы в голову мысль создать заклинание, противоположное вызову Патронуса, у Сириуса наготове имелось безупречное воспоминание, способное заставить его работать.

— Ты знаешь, я сражался против Пожирателей, — хрипло обратился он к Тулкасу. — Потом против валар. Плечом к плечу с валар, — кивнул он в сторону собеседника. — Я умел отделять желание выжить и победить от слепой ненависти к врагу. Только однажды я испытывал неконтролируемое желание убить, уничтожить собственными руками. Когда спустя годы заключения встретил Петтигрю, — он бессильно сжал кулаки. — Я верил, что того Сириуса Блэка больше нет. Что он умер, когда упал за Арку, когда скитался по Пустоте, когда восстановил свой род в новом мире, на новой земле. Оказалось, я ошибся. Он — это я. Мое настоящее лицо.

— Это не так, — мягко остановил его Тулкас. — Ты все еще во власти иллюзий. И даже если бы это было правдой, ты не выжил бы без своей темной стороны. Я, как никто другой, понимаю твою злость. Я потерял сестру во время первой войны с Волдемортом. Она тоже состояла в Отделе, изучала магию стихий.

— Волдеморт ее убил? — вздрогнул Сириус. Теперь, когда перспектива возвращения домой казалась все более близкой, напоминали о себе старые проблемы, которые он до поры предпочитал отодвигать куда-то на задворки сознания.

Астальдо горько усмехнулся и покачал головой.

— Нет, пострадала она от рук собственных коллег, чтобы ценная информация не досталась Волдеморту. Избавиться от нее оказалось проще, чем работать с без того поврежденной многочисленными клятвами и обетами памятью. А когда я почти смирился и похоронил в себе эту боль, я снова ее встретил.

Сириусу, мягко говоря, стало не по себе.

— Кого встретил? — с опаской взглянул он на Астальдо. — Погибшую сестру?

— Да, — криво усмехнулся тот. — И ты знаешь, кто она. Она в Арде. Считает себя майэ, покровительствует целому народу, влюблена и преклоняется перед своим наставником.

Глаза Сириуса в ужасе расширились.

— Ты же не хочешь сказать, что твоя сестра — Тхури?

— Родство с Тхури мне бы польстило, — усмехнулся Астальдо. — Моя семья — в Британии не из последних, но мы звезд с неба не хватали, даже не мечтали о возможностях, что открывает связь с Блэками. Нет, это не Тхури. Уйненн — моя сестра. И, опережая твой следующий вопрос, она не знает. И не должна узнать, эта новость внесет лишь путаницу и хаос.

На распросы и подчеркнутое изумление сил у Сириуса уже не оставалось. Он только хлопнул Астальдо по плечу, вкладывая в этот жест и поддержку, и сожаление, и все те далеко не светлые чувства, что он испытывал к виновнице стольких их бед.

— Тхури об этом никогда не говори, — посоветовал Майрон. — Чтобы она да упустила возможность так усложнить жизнь Уйненн? Ни за что не поверю.

— Сестра здесь счастлива, — покачал головой Астальдо. — Занимается любимым делом. Там, до войны, она исследовала феномен подземных океанов на других планетах, а здесь стала помогать Ульмо управлять Вайе, плавать по ее темным водам в зачарованной ладье, спускаясь к самым корням Арды, — он нахмурился. — Я бы предпочел, чтобы Оссэ остался с вами. Никому не вышло добра от ее влюбленности. Часть души Оссэ так и продолжает желать другой жизни. Я ведь видел, как он смотрит на эту эльфийку, Индис.

Неожиданно для себя Сириус испытал непередаваемое раздражение.

— Оссэ слишком много о себе возомнил, — прошипел он. — От него было бы больше пользы, если бы океан исполнил желание этой остроухой твари и поглотил его в день битвы! Пусть бы он последовал в чертоги Мандоса, следом за своими братцами и негодяем-папашей! — он с ненавистью покосился на Маглора, все так же безучастно игнорировавшего его слова. — Подумать только, все это время я ждал удара в спину от Майрона!

— Думаю, Макалаурэ просто опередил Гортхаура, — вздохнул Астальдо. — Я и сам за ним следил одним глазом. Оттого и не заметил опасность, что все это время таилась рядом.

Майрон лишь выразительно выгнул бровь — подозрения его давно уже не оскорбляли, скорее, наоборот, он отчасти гордился своей зловещей репутацией, которую тщательно поддерживал на протяжении столетий.

— Лютиэн что-то чувствовала, — глухо проговорил Сириус. — С самого начала предупреждала меня, что путешествие на восток заранее спланировано. Мы-то думали, что целью являлся Мелькор. Мы все оказались обмануты, даже Майрон. Проклятые фэйри, достали меня даже здесь! — он в ярости ударил кулаком по столу, и фарфоровый чайник, вызывающе неуместный в мрачной обстановке Лугбурза, жалобно звякнул. — Что теперь я скажу Мелиан? Как это повлияет на ход войны? На нашу судьбу в прошлом?

— Мелиан и Тингол ничего знать не должны, — возразил Мелькор. — Думаю, все присутствующие со мной согласятся, даже Астальдо.

— На какие только жертвы не пойдешь в борьбе за мир, — насупился тот. — А ведь я предупреждал тебя, Блэк, нельзя шутить с Селеной Олливандер. Если она узнает, при каких обстоятельствах погибла ее любимая дочь, она не успокоится, пока не уничтожит всех, кто в этом замешан. А значит, покоя не будет ни вам, ни феанорингам.

Сириус подавленно молчал.

— Я не верю в смерть Лютиэн, — с трудом произнес он, наконец. — Она не могла умереть. Только не она.

— Но это случилось на твоих глазах! — развел руками Майрон. — Там не было никого, кроме тебя и нолдо.

— Я видел, как она исчезла, — не согласился Сириус. — Этого нолдо тоже долгие годы считали погибшим, сгинувшим без вести, едва ли не легендой Средиземья, а он все это время бродил из города в город и бренчал свои дурацкие песенки! Все это время выжидая момент для гнусного предательства! Мы так и не нашли ее тела!

— Только потому, что это невозможно, — напомнил ему Мелькор. — Цитадель Ариэн пала. Невозможно было выжить под обломками. Даже эльфу.

— Я хочу снова просмотреть свои воспоминания, — пристально посмотрел на него Сириус. — Хочу, чтобы и ты их увидел. Все вы. Если есть хотя бы мизерный шанс, что Лютиэн пережила эту ночь, мы обязаны спасти ее и вернуть домой.

— Сдается мне, ты выдаешь желаемое за действительное, — закусил губу Майрон. — Лично я нахожу все, что случилось с этой предательницей, вполне справедливым. Вы не видели того, что пришлось пережить мне, — почти прошипел он. — Я не желаю об этом говорить, я принесу Омут памяти, как того желает Сириус, и я даже присоединюсь к вам, потому что бесконечно долго могу любоваться ее смертью.

Мелькор, усмехнувшись, покачал головой, но ни слова не возразил — Сириусу временами казалось, что новый Майрон, научившийся выживать без своего учителя, нравился тому гораздо больше, нежели юноша, которого они оставили в Дол Гулдуре.

Омут памяти, хранящийся в Лугбурзе, разительно отличался от наработок Мелиан — у Повелителя Мордора было достаточно времени для того, чтобы довести эту идею до ума. Сириусу со смешком подумалось, что эта чаша куда больше напоминала артефакт Дамблдора, правда, выточена была из черного камня, внутри которого свет преломлялся под множеством углов и окутывал омут мерцающим свечением.

— Не нужно, — остановил его Майрон, заметив, как Сириус потянулся к виску рукой с перстнем. — Я помню эти отвратительные ощущения. На этот раз можно обойтись и без них.

Оказалось, что подножие чаши представляет собой замаскированный выдвижной тайник. Внутри лежало множество самых разных волшебных палочек.

— О, я прошу вас, — нетерпеливо закатил он глаза, заметив устремленные на него удивленные взгляды. — Вы ведь не думали, что эту башню орки возводили по кирпичику? Кольца эффективны при работе с нематериальными объектами, а вот крепость с их помощью не построишь. Не хочу повторять ошибку с Дол Гулдуром. Он ветшает так быстро, что Хамул не успевает обновлять чары. Так что пришлось в свободное время освоить артефакторику.

— Если нам удастся перенести с собой в прошлое эти палочки… и эту чашу… — Мелькор предвкушающе ухмыльнулся, — Думаю, мы сможем без особых усилий отразить атаку Нолофинвэ и удерживать его на расстоянии от крепости и, в особенности, от северных земель. Клан Абеллайо разросся, и я думал о том, чтобы перебросить часть его людей на север…

— Я вижу, ты быстро забыл о том, что мы собирались сделать, — хмуро напомнил ему Сириус. — Я хочу увидеть наш разговор с Ариэн и, если смогу, доказать вам, что Лютиэн жива и нуждается в нашей помощи!

Погружаясь в собственные воспоминания, он мог буквально ощутить, как колотится его сердце. И когда ноги его снова коснулись каменистой земли жертвенного круга в окружении дольменов, он заново ощутил леденящий холод и мрачную торжественность прошлой ночи.

Слова Мелькора срывались, подобно камнепаду, а Сириус слушал его в потрясенном молчании, попутно пытаясь припомнить хоть малую толику из того, что леди Вальбурга пыталась заложить в его бестолковую голову, рассуждая об изгнании духов. В стенах Хогвартса эта тема казалась безнадежно устаревшей — о призвании мало поддающихся контролю и, в общем и целом, бесполезных сущностей, паразитирующих на чужой магии, мечтали разве что безумцы из маггловской беллетристики, что до уважающих себя волшебников, ни один из них не пошел бы на эту энергозатратную и совершенно не окупающую приложенных усилий глупость. Сложно было представить себе услугу, которую мог оказать призванный дух, и при этом недостижимую повседневной прикладной магией.

Увы, темные колдуны прошлого были отнюдь не так дальновидны — на заре становления рода Блэк мода на контакты с внеземными и нематериальными формами жизни достигла своего апогея. Сохранилась даже семейная легенда, согласно которой основательница рода, леди Астарта Блэк, состояла в браке не то с демоном, не то и вовсе с призраком. Следуя неуместной сентиментальности, Сириус выбрал имя леди Блэк в качества второго для Тхури — возлагая на нее ответственность за возрождение семьи, он не мог пренебречь даже такими малозначимыми символами.

Чего Сириус никак не мог предвидеть и уж тем более предотвратить, так это того, что Мелькор, как часто происходит с волшебниками, достигшими пика своего могущества, попадет в плен элементарного тщеславия и начнет совершать столь глупые ошибки. Призванный дух должен был стать его главным козырем в противостоянии с Римом, позволить окончательно взять под свой контроль магию арок и тонкой ткани времени. Однако, существо, явившееся на зов из одной из параллельных вселенных, оказалось хитрее и своенравнее своего господина. Оно вовремя сориентировалось, сумев обрести подходящее для Земли обличие и вселившись в тело леди Ариэн, которой в ту пору выпало несчастье быть верной помощницей Мелькора — привлекательной ведьмой средней силы, которая и рассчитывать не могла на то, как в самом скором будущем изменится ее жизнь.

Мелькор заподозрил обман не сразу, сочтя эксперимент проваливашимся. Дух был весьма хитер, не желая расставаться с молодым и выносливым телом и, тем более, терять близость к такой притягательной для него магии. Притворяться ей удавалось довольно долго — впрочем, невозможно вечно скрывать столь необыкновенные способности. Мелькору хватило самообладания не выдать своей осведомленности, и лишь убедившись в том, что данного духа не вернуть в исходный мир обитания, не разрушив ее нынешнюю оболочку, он решил избавиться от самой Ариэн. И здесь, по мнению Сириуса, друг допустил вторую ошибку. Убить Ариэн, навсегда разрушив связь духа с материальным миром, он не смог.

— Меня извиняет лишь одно обстоятельство, — мрачно завершил Мелькор свой рассказ. — Я полагал, леди Ариэн навсегда останется по ту сторону арки, пребывая в вечном сне в пространстве между мирами.

— Но ты ошибся, — глаза Ариэн яростно сверкнули. — Я жива. Я существую, осознаю себя, я сильнее, чем была сотни лет назад, а ты можешь исчезнуть в любую секунду, стоит Арде Искаженной прекратить свое существование. У тебя нет будущего и нет жизни.

— Но и ты никогда не вернешься в свой мир, — отметил Мелькор. — Эта планета не предназначена для таких, как ты. Не думал, что хоть в чем-то соглашусь с Эру, но твоя природа противоречит самой сути Арды. Буду рядом я или нет, от этого, в сущности, мало что изменится.

— Но я не могу позволить тебе умереть, — прошипела Ариэн. — Я существую над этим жалким сотворенным миром, вне пространства и времени. В один и тот же момент я проживаю каждую секунду этой вселенной. Она слишком маленькая и душная, но она все, что у меня есть. И есть тебя в ней не будет, я умру. Ты призвал меня сюда, ты стал основой моей существования, и я не дам тебе исчезнуть. А если ты вернешься с ними, история снова пойдет по предначертанному пути.

— Твой дар предвидения впечатляет, — весело отозвался Мелькор, — но если я понимаю верно, никто из присутвующих так толком и не разобрался в том, что со мной случилось после того, как я покинул эти земли. Предпочитаю выяснить это самостоятельно, нежели оставаться здесь под твоей охраной.

— Но разве здесь нет всего, о чем ты мог мечтать? — всплеснула руками Ариэн. — Тысячи людей, готовых признать в тебе бога! Валар, почти не вмешивающиеся в судьбу Арды! Новые земли, новые возможности, мир, сделавший огромный шаг вперед! Магия, которую теперь применяют даже посланники Валинора! Твой ученик, в конце концов, — она умоляюще взглянула на растерянного Майрона. — Там, в прошлом, ты ему не нужен. Он всегда превосходно умел воевать, а вот тебе эта жизнь никогда не была по душе. Тебе не приходило в голову, что здесь, сейчас ему куда больше пригодились бы твои поддержка и наставничество?

В чем Ариэн было не отказать, так это в проницательности. Мелькор никогда не заявил бы открыто о том, что он привязан к Майрону — именно на этой вечной неопределенности старались сыграть наиболее коварные и изобретательные валар, — однако Сириус всегда подозревал, что ученика тот ценит больше всех их вместе взятых. И если бы Саурон действительно попросил бы его остаться, Сириус не взялся бы делать ставки на то, каким будет ответ.

— Это невозможно! — неожиданно для всех вмешался Тулкас. — Кем бы ты ни была, человеком или духом, я не позволю тебе так бесцеремонно обращаться с законами времени. Твоего несостоявшегося супруга я могу совершенно искренне ненавидеть, — он неприязненно посмотрел на Мелькора, — но он, во всяком случае, отчетливо понимает, где находится и к чему могут привести его неосторожные действия. Ты же в своей эгоистичной глупости не остановишься даже перед тем, что моему миру придется иметь дело с сотнями неуправляемых фэйри, что по твоей милости окажутся там раньше срока. Я не позволю тебе изменить прошлое.

— И как ты мне помешаешь? — с жалостью взглянула на него Ариэн. — Мелкая сошка, посредственный волшебник, явившийся в вымышленный мир, чтобы почувствовать себя богом из маггловских сказок! Ты ведь не рассказал, не решился, лорду Блэку о том, что Темный Лорд не заинтересовался тобой вовсе не из-за твоих благородных убеждений! Даже наедине с самим собой, ты предпочитаешь не вспоминать о том, что твои отец и мать первые в вашем роду открыли в себе магические способности! Какая неподходящая родословная для студента столь щепетильного в отношении статуса крови факультета! Какие унизительные пересуды, косые взгляды…

— Довольно, — оборвал ее побледневший Астальдо. — Мой статус крови не помешает мне убить тебя, если потребуется. Если разрушить твою оболочку, дух тоже погибнет. Пусть Мелькор не смог сделать этого, когда было необходимо, меня с тобой не связывают ни любовь, ни дружба, ни родственные связи, — с этими словами он вскинул руку с волшебной палочкой, которую до тех пор прятал где-то в одежде, и уже выкрикнул было первые слова неизвестного Сириусу заклинания.

Внезапно тело Ариэн изогнулось, словно ей не хватает воздуха, и безвольно осело на землю, к ногам Мелькора. Женщина была очень бледна и измучена — Сириус поразился столь разительным мгновенным переменам. В тот же момент Лютиэн вскрикнула и неловко вцепилась в его руку.

— Что с тобой? — испугался Сириус, тут же забыв об Ариэн. — Тебе нехорошо?

Повисшая вокруг тишина вдруг показалась ему подозрительной, и он, все еще придерживая принцессу за плечи, огляделся. Тулкас в недоумении рассматривал свою волшебную палочку — что-то явно пошло не по плану. Майрон порывисто вскочил, словно змея, готовая к броску. Мелькор склонился над потерявшей сознание Ариэн, и, прежде чем Сириус успел его остановить, прикрепил что-то к ее одежде и беззвучно прошептал несколько слов. В тот же момент Ариэн исчезла.

— Портключ? — пораженно спросил Сириус, не веря своим глазам. — Ты отдал ей портключ?

— В Лугбурзе о ней позаботятся, — отстраненно проговорил Мелькор. — Ариэн не виновата, что дух выбрал ее тело. Теперь ей нужен покой.

— Но я не понимаю, — пробормотал Сириус. — Астальдо изгнал духа? На этом все закончилось?

Неприятный, каркающий смех заставил его остановиться. Лютиэн, наконец, вскинула голову и, казалось бы, ничем не отличалась от себя прежней, но в глазах ее горел новый, нехороший и отдающий явным безумием огонек.

— Я не стала бы торопиться с выводами, лорд Блэк, — выдохнула она. — Все только начинается. Вы так легко распоряжаетесь чужими жизнями... Что же, если смерть ничего не значит, посмотрим, сможете ли вы убить меня теперь.

Сириус отшатнулся, отталкивая руку Лютиэн, словно она могла испепелить его одним прикосновением. Дух и сам не проявлял к нему особенного интереса — развернувшись, эльфийка направилась прямо к Мелькору.

— Тебе ведь нравится мое новое тело? — вкрадчиво проговорила она. — Я вижу по твоим глазам. Ариэн и мне самой спустя столько лет безмерно надоела, а эльфийская принцесса и вправду очень красива. Ты останешься со мной, Мелькор, — на лице Лютиэн ее улыбка выглядела пугающей. — Останешься, потому что нет другого способа сохранить ей жизнь. Потому что ни один из вас не умеет изгонять таких духов, как я.

— Это не так, — голос нового участника событий заставил их всех обернуться. Маглор стоял на самой границе магической защиты, появившийся незаметно для остальных.

Дух снисходительно улыбнулся.

— Малыш Макалаурэ, — пропел он. — Я то думала, ты воспользовался предоставленным тебе шансом уносить отсюда ноги подобру-поздорову. Разве я не исполнила, пусть и несколько нестандартным образом, твое желание? Не помогла исполнить клятву, данную брату на пороге смерти?

— Что? — Майрон растерянно взглянул на мрачного, как туча, Мелькора. — О какой клятве она говорит?

— Вот уж кому клятва не понравится, так это тебе, мой дорогой Майрон, — весело отозвался дух. — Я даже не стану омрачать твое безмятежное существование такими откровениями. У каждого свои секреты. Есть они и у тебя. Ты бы не подослал к Макалаурэ своего ручного волшебника, если бы не подозревал его.

— Я долго думал, чем ты смогла подкупить этого безумного эльфа, — разъяренно процедил Майрон. — Стоило догадаться, что здесь замешан его мерзкий братец!

— Не стоит так сердиться, — подмигнул ему дух. — Разве, в конечном счете, любовь не стоит всего этого?

— Вы понятия не имеете о любви, — Маглор был очень бледен, но голос его звучал твердо. Отчего-то Сириусу вспомнился его дед, Финвэ, — тот так же уверенно стоял перед Мелькором, готовый до последнего защищать сокровища его семьи. — Вы обманули меня.

— И ты бессилен хоть в чем-нибудь мне помешать, — Лютиэн демонстративно подхватила Мелькора под руку. — Ты не сможешь уничтожить тело этой эльфийки, пока ее защищает моя магия. Эти уважаемые господа, возможно, и смогли бы, хотя… разве что Мелькор, — она лукаво посмотрела на него. — Вот только хватит ли храбрости? Убить меня, на глазах у лорда Блэка, на глазах у милого Майрона, беззащитную девушку, которую все так самозабвенно любят? Как по-вашему, лорд Блэк, что скажет Мелиан, если узнает, что вы принесли в жертву ее дочь? Или… например, леди Индис? — она оскалилась. — Ваши чувства и сейчас видны мне, как на ладони. Бедная Лютиэн, а ведь она так вас любила. А вы все это время…

Сириус так и не узнал, что собирался сообщить ему дух. Маглор, действуя будто под гипнозом, вдруг резко выбросил вперед обе руки и запел заклинание, не похожее ни на что из того, что ему приходилось слышать ранее. Магия струилась между его пальцев, свиваясь в черные вихри, один из которых ударил принцессу прямо в грудь, и она закричала.

— Вы правы, миледи, — задыхаясь, прошептал Маглор. — Я не смогу уничтожить тело этой эльфийки, пока ее защищает ваша магия. Зато я могу изгнать вас из ее тела. Я достаточно наблюдал за тем, как вы колдуете. Теперь вы не сможете ни в кого здесь вселиться.

Дух, и в самом деле, не мог найти себе новую жертву, метаясь из стороны в сторону, заключенный в клетку чар дольменов. И тогда он принял свой истинный облик, ужасный и впечатляющий, такой, что Сириус никогда не сумел бы подобрать подходящих слов для того, чтобы его описать.

— Уходите отсюда! — Мелькор тоже изменился, выбрав самую воинственную из своих иллюзий. — Это мой поединок. Я должен закончить начатое. Ни у кого из вас нет шансов противостоять ей.

— Уходим, — скомандовал Тулкас, озираясь по сторонам. Земля под их ногами начала дрожать, реагируя на призыв своей покровительницы, каменные колонны разрушались, а многочисленное золото вдруг исчезло, обнажая уродливо вырытые в глинистой почве глубокие переходы. — Где принцесса? Лютиэн!

— Лютиэн я беру на себя! — крикнул Сириус, пробираясь вперед и удерживая над собой защитный купол. — Лютиэн! Где ты?

Теперь, наблюдая за поединком в Омуте памяти, он мог отрешиться от сжимающей сердце тревоги за Лютиэн и полюбоваться магической битвой Мелькора и духа. В воздухе сверкали молнии и словно из ниоткуда вспыхивали вспышки пламени, пространство между дольменами светилось, будто в северном сиянии, а по земле побежала внушительная трещина, рассекающая площадку надвое. Сейчас она казалась бездонной, черным и безнадежным провалом в неизвестность — и тогда Сириус заметил Лютиэн. С трудом поднявшись на ноги, принцесса — уже окончательно пришедшая в себя — сделала несколько шагов, но, после очередного сотрясения с громким криком скатилась к самому краю пропасти, едва успев ухватиться за скользкий камень.

— Лютиэн, нет! — Сириус попытался аппарировать к ней и выругался — чары духа все еще были сильны и не позволяли ему переместиться. Он побежал быстрее, упал на одно колено, морщась от острой боли в ноги, и с облегчением заметил Маглора, опередившего его и успевшего подползти к пропасти и схватить Лютиэн за руку за минуту до того, как ее пальцы разжались. Отступив на несколько шагов, он помог девушке подняться, прижимая ее к себе и прошептав несколько слов на ухо.

Лютиэн изумленно отступила и что-то ответила. Сириус не мог слышать ее слов, но все в принцессе — поза, выражение лица, жесты — выдавали неподдельное удивление. Маглор покачал головой с горькой улыбкой и быстро заговорил — налицо был один из тех перепадов настроения, что они уже наблюдали тогда, в шатре.

— Уходите же оттуда! — заорал Сириус изо всех сил. — Чего вы ждете? Когда скала свалится вам на голову?

Эльфы не слышали его, продолжая весьма эмоционально спорить. Лютиэн что-то возражала, Маглор, не обращая внимания на ее слова, твердил свое. Внезапно он резко замолчал, будто исчерпав все аргументы, и Лютиэн, доверчиво улыбаясь, шагнула к нему.

— Помешай им, — прошептал Сириус, наблюдая со стороны за своим пока еще не подозревающим беды двойником из прошлого. — Спаси ее.

Разумеется, двойник не мог его слышать. А потому ему оставалось лишь потрясенно наблюдать за тем, как Маглор вскидывает руку и с силой отталкивает Лютиэн — прямо в пропасть. И девушка исчезает в черном провале столь стремительно, словно бездна намеренно притягивает ее в свои объятия, — а Маглор безвольно садится на землю и обхватывает голову руками.

— Сириус, — Мелькор положил руку ему на плечо, вырывая из тупого оцепенения. — Здесь больше не на что смотреть. Лютиэн не могла выжить после такого. Из пропасти не выбраться.

— Но ведь на дне ее не было, — одними губами проговорил Сириус. — Я не могу поверить. Это слишком ужасно, чтобы быть правдой.

— Тело могло засыпать камнями, — возразил Мелькор. — Ты видел, чем закончилась наша битва с духом. Фальшивое солнце раскололось. На той земле еще очень долго ничто не сможет жить и расти. Дух уничтожен и больше не вернется. Возможно, он бы и мог отыскать тело Лютиэн в собственных подземельях, мы же только потратим время на поиски и борьбу с расставленными им ловушками.

— Если бы я не взял Лютиэн с собой, ничего не было бы, — Сириуса выбросило из воспоминаний, но он даже не заметил этого. — Я боялся отпускать ее в Лугбурз, а в результате убил своими руками.

— Лютиэн убил Маглор, — Майрон пристально посмотрел на нолдо. За время их работы с воспоминаниями тот будто бы оправился и снова начал мыслить ясно — во всяком случае, взгляд его был тверд и спокоен. — Более того, Маглор заманил нас в цитадель Ариэн… простите, духа, завладевшего телом Ариэн, чтобы та предоставила ему возможность убить принцессу. И мне весьма любопытно, что за клятву упоминала эта тварь. Уверяю тебя, друг мой, после нескольких дней в Лугбурзе ты заговоришь.

— Нескольких дней не понадобится, — эльф вдруг улыбнулся — тепло и открыто, будто представив себе что-то успокаивающее. — Совсем скоро я буду со своими братьями, там, где ты, Саурон, уже не сможешь навредить мне. Я сделал это, чтобы защитить леди Тхурингветиль. По вине Лютиэн она чуть было не умерла, последствия той истории, о которой ты и сам прекрасно помнишь, мучали и преследовали ее до сегодняшего дня. Дух хотел изменить историю — что же, я сделал это за него. Теперь леди Тхурингветиль в безопасности, а Лютиэн оставит вас в покое. Я поклялся. Поклялся Майтимо перед его смертью, — Маглор слабо улыбнулся и закрыл глаза. — Поклялся своей жизнью, что исполню его просьбу и никому не расскажу о ней. Я нарушил лишь последнюю часть клятвы. Теперь я могу уйти следом за братом.

Майрон несколько минут стоял неподвижно, а затем резко развернулся и вышел из зала. Астальдо озадаченно нахмурился и провел волшебной палочкой над телом нолдо, выполняя магическую диагностику, после чего лишь вздохнул и отошел в сторону. Сириус беспомощно повернулся к Мелькору, будто ожидая, что сейчас тот объявит все случившееся розыгрышем, бессмысленной драмой, одной из иллюзий Ариэн.

— Теперь мы сможем вернуться в нашу эпоху, — будничным тоном заметил Мелькор. — Черная башня перемещает во времени лишь то же количество путешественников, что поднялось на нее. Лютиэн с нами больше нет, следовательно, Астальдо может занять ее место. А потом мы уничтожим этот временной коридор, — он скрестил руки на груди. — Нолдо так и не сообщил, кто рассказал ему о чарах изгнания духов. Это не традиционная эльфийская магия, и сомневаюсь, что Феанаро обучал этому своих отпрысков.

— А как же Ариэн? — мрачно осведомился Сириус. — Ты разве не заберешь ее с собой? Ты ведь так и не поговорил с ней после всего.

— Об Ариэн позаботится Майрон, — холодно ответил Мелькор. — Первое время поживет в Лугбурзе, потом может отправляться, куда ее душе угодно. Полагаю, ей, как одной из моих многочисленных жертв, найдется место в Валиноре.

— Мелькор, я не думаю, что это хорошая идея… — начал было Сириус, но тут же осекся: — Впрочем, поступай, как знаешь. Но как Майрон на это согласился? Если Тхури ее здесь увидит…

— Я кое-что пообещал Майрону взамен, — Мелькор вдруг усмехнулся. — Когда мы с Тхурингветиль встретились в черной башне в прошлый раз, она меня за это поблагодарила.

— Тогда предлагаю не затягивать с возвращением, — с неожиданным энтузиазмом заявил Астальдо. — Здесь, конечно, очень интересно, за несколько лет я узнал о людях и о себе куда больше, чем хотел бы знать. Но там у нас, вообще-то, война. И свадьба.

Мелькор посмотрел на него, как на круглого идиота, и Тулкас поспешил добавить:

— Майрон пригласил меня на свою свадьбу. Правда, когда мы вернемся, вам еще предстоит объяснить Майрону, почему он это сделал.

В ответ на это Мелькор лишь смерил Тулкаса нечитаемым взглядом и молча вышел из комнаты. Сириус с сожалением вздохнул, глядя на Маглора, к которому он питал одновременно жгучую ненависть и невыразимую жалость. Тоска от потери Лютиэн еще не скоро уляжется в нем, но понимание того, что все это было сделано, чтобы защитить самого близкого ему человека, причиняло еще большую, почти физическую боль. Казалось совершенно невозможным после этого вести с Макалаурэ и его братьями войну, словно и не было этого странного путешествия.

— Он заслужил достойное погребение, — тихо сказал Сириус. — Мы вернемся домой сразу же после его похорон. Я поговорю с Майроном. Здесь должно найтись подходящее место.