Шестнадцать (гет)

Дол Гулдур встретил путешественников оглушительной тишиной, но, во всяком случае, он не был сожжен или разрушен, и уже одно это внушало некоторую надежду. Астальдо озирался по сторонам с любопытством — похоже, после посещения Лугбурза он был весьма высокого мнения о способностях Майрона.

Сириус осторожно левитировал перед собой Омут памяти с запасом волшебных палочек, стараясь убедить себя в том, что с перемещением во времени они нисколько не потеряли своих свойств. Мелькору достаточно было бросить на Дол Гулдур беглый взгляд, чтобы постановить:

— Здесь их нет. Ни Майрона, ни Тхурингветиль. Я приказал Углуку явиться и доложить на словах. Сомнительное удовольствие получать информацию из его так называемого разума.

Откровенно говоря, Сириус беспокоился за Мелькора. Хотя друг старался этого не показывать, поединок с духом не прошел для него бесследно. Магия после такого серьезного истощения восстанавливалась постепенно, хоть и не утратила силы, а из широкого спектра всевозможных иллюзий ему отныне удавалась одна-единственная — та, что он использовал в земле Рун, далеко не самая привлекательная, хотя, несомненно, способная вселить ужас.

Углук семенил им навстречу с такой искренней радостью, что Сириус невольно вспомнил Кричера. В далекие времена, когда их конфликт с матушкой еще не успел разростись в неразрешимую катастрофу, а они с Регулусом были всего лишь озорными мальчишками, домовик с точно такой же улыбкой встречал их после долгих отлучек. Сириус неизменно пытался передразнить его, кривясь в ответ в уродливой гримасе, но поступать так по отношению к Углуку отчего-то не хотелось. Более того, Сириус от души обнял бы орка, если бы это не выглядело так странно.

— Хозяин Мелькор вернулся! — радостно провозгласил Углук. — И хозяин Сириус с ним. И гадкий маг, бесчинствовавший в прежней крепости! — его улыбка сменилась негодующим выражением. — Мерзкий колдун, обманщик, враг орков!

— Успокойся, Углук, — меланхолично остановил его Мелькор. — Даже тот факт, что все сказанное тобой — чистая правда, не отменяет законов гостеприимства. Хотя, пожалуй, стоит задуматься, сколько выгод нам принесет такой примечательный пленник, — со злорадной улыбкой повернулся он к Тулкасу.

— Это хорошо, — одобрил Углук. — В Ангбанде отличные темницы, Углук сам их проверял. Хватит места еще для одного пленника, даже для миллиона пленников.

— Что ты сказал? — насторожился Сириус. — Повтори-ка!

— Миллион пленников, — с гордостью отозвался Углук. — Углук умеет считать. Хозяюшка Тхурингветиль научила.

— Я не о том, — отмахнулся Сириус. — В Ангбанде есть пленники?

— Как же не быть, — закивал Углук. — Хозяева долго путешествовали, очень долго. Хозяюшка Тхурингветиль все глаза проглядела, ждала их, ждала. А потом сказала, хватит ждать, и велела играть свадьбу. Красивая была свадьба, много жареного мяса для всех орков трех крепостей.

— Много подарков для господина Майрона и его невесты, — орки сползались к их небольшой компании со всех сторон и спешили поделиться новостями. — Много железа, оружия, блестящих камней и золота, шкуры, — говоривший сверкнул зубами, и Сириус с усмешкой подумал о том, что леса, должно быть, не досчитались самых красивых и благородных своих обитателей после такого масштабного праздника.

— А пленника господин Майрон приказал повесить, — торжественно заключил Углук. — Чтобы негодяй не испортил его свадьбу. И остальным в назидание. Скоро негодные албаи уйдут, откуда пришли, и тогда, господин Майрон обещал, наступит жизнь, как до прихода валар. И орки будут жить везде, не только в крепостях хозяев.

— Повесить? — заинтересованно переспросил Мелькор. — Неужели Майтимо? И как, успешно?

— За руку повесить, — немного разочарованно пояснил Углук. — Прямо на одной из гор в окрестностях Ангбанда. Мерзкий албаи уговаривал хозяйку Тхурингветиль бежать из замка вместе с ним, уйти жить к валинорским отродьям. Господин Майрон его хотел сначала убить, но потом сказал дождаться возвращения владыки Мелькора. Шаграт пробрался на гору. Хотел зарезать албаи, посмевшего побеспокоить хозяйку. Но господин Майрон видит все, что происходит на земле. Теперь Шаграт в темнице. За нарушение дисциплины. И повышен до начальника орков Дол Гулдура. За храбрость и преданность.

— Как же он ими управляет? — изогнул бровь Мелькор. — Прямо из темницы?

— Зачем же, — со всей серьезностью возразил Углук. — Господин Готмог его днем велит выпускать. А вечером, как выставят дозорных, — обратно в темницу.

Астальдо откровенно веселился, слушая отчет орка, а Сириусу хотелось взяться за голову. Он чувствовал себя не только отвратительным другом и бездарным командиром, но еще и совершенно бесполезным отцом. Он непростительно опоздал даже на свадьбу единственной дочери и сильно сомневался, что его приключения в Рун стоили того. А ведь ему еще предстояло разбираться с Майтимо, и едва ли дни, проведенным принцем нолдор на скале, укрепили его в желании сотрудничать.

— Что же, не судьба мне погулять на свадьбе, — развел Астальдо руками. — Впрочем, Майрон на моей тоже не был. Ну да видят небеса, у нас впереди еще много поводов для веселья.

Сириус простился с Тулкасом с теплыми чувствами. Все же, приятно было сознавать, что отныне в Валиноре есть хотя бы один их союзник, осведомленный, к тому же, о жизни за пределами Арды. Хотя до сих пор Отдел Тайн не позволял себе вмешиваться в их жизнь напрямую, не следовало терять невыразимцев из виду и недооценивать исходившую от них потенциальную угрозу.

— Ну что же, теперь домой, в Ангбанд? — посмотрел он на Мелькора, когда Тулкас аппарировал. Однако друг отрицательно покачал головой.

— Сначала в Утумно. У нас там важное дело.

— Неужели навестить дракона? — ворчал Сириус, когда они спускались по темным переходам старой крепости. — Я думал, ты, первым делом, поспешишь к своему ученику, чтобы попытаться понять, как из этого недоразумения мог получиться Саурон, которого мы встретили в Мордоре.

— Между прочим, я здесь именно в интересах Майрона, — парировал Мелькор. — Разве тебе не любопытно узнать, какой ценой Ариэн осталась в Лугбурзе?

— Надеюсь, ты не обещал ему дракона? — нахмурился Сириус. — Барад Дур и без того внушает ужас всему Средиземью.

За месяц их отсутствия Фафнир похорошел, поглотив достаточно магии, проецируемой Сильмариллами. Камни лежали на прежнем месте, и Сириусу подумалось, что именно так приобретается ненависть ко всем земным богатствам. После роскошной цитадели Ариэн он испытывал буквально физическое отвращение к украшениям и всему, из чего их можно изготовить.

— Драконов Майрон и сам создавать умеет, — отозвался Мелькор. — Если, конечно, это слово применимо к тем крылатым ящерицам, что он показывал мне, пока ты прохлаждался в степях в компании Астальдо.

— Зачем же тогда мы сюда пришли? — посмотрел на него Сириус. Мелькор помедлил, будто взвешивая что-то в уме, а затем разжал руку.

— Чтобы оставить здесь это.

На его ладони лежало ничем не приметное золотое кольцо без резьбы, орнаментов или драгоценных камней, свидетельствующих о профессиональной работе ювелира. Но отчего-то, невзирая на нарочитую простоту кольца, Сириус не мог отвести от него взгляд.

КОНЕЦ ПЯТОЙ ЧАСТИ