Староста, который хотел достичь власти (джен)

Мистер Крауч пропал без вести, а умершим его признали только к середине мая, тогда же и началось расследование его убийства. На должность главы отдела Международного Магического Сотрудничества была назначена Магда Макгориан, мне же, как я и опасался, грозило разбирательство по поводу превышения должностных полномочий. Повестка пришла 12 мая.

— Разбирательства не избежать, но, если вы не дадите повода, с вами все будет в порядке, — обещала мне Долорес Амбридж. — Мы договорились с Магдой, уже сейчас вы начнете исполнять обязанности помощника министра, но официально вас назначат после окончания процесса.

Несмотря на это, мне казалось, что все вокруг трещит по швам. Мистер Крауч теперь был мертв, а виденный мной сторонник Волан-де-Морта все еще разгуливал на свободе, несмотря на то, что Управление Мракоборцев предпринимало усилия, чтобы найти его.

К этому примешивался и страх за то, что станет известно о том, что я подделал подпись Крауча.

Тем временем, как будто всего предыдущего было мало, надвигались перевыборы в Визенгамот.

Здесь, я думаю, следует ненадолго остановиться и немного поговорить про структуру этой достопочтенной организации. Как вы знаете, Визенгамот состоит из 38 судей местных округов, переизбираемых каждые четыре года, и еще 13 старейшин, сохраняющих свои посты пожизненно, один из которых избирается Верховным Чародеем Визенгамота в первый день сессии.

Судьи местных округов в обиходе именуются, из-за цвета мантий, пламами* и представляют очень разношерстную публику. Присутсвуют там и маглообразные гладковыбритые колдуны, употребляющих слово «прогресс» в каждом предложении, и нарочитые традиционалисты в остроконечных шляпах или клетчатых юбках вместе с «простыми деревенскими парнями». К заседанию же все натягивают свои сливовые мантии и принимают сосредоточенный и в чем-то даже агрессивный вид, словно воины с щитами, собирающиеся грудью защищать интересы своих избирателей. Они сурово смотрят друг на друга и кажутся совершенно неспособными ни о чем договориться, хотя иногда при этом пожимают руки под столом.

Больше всего пламы ненавидят старейшин, прежде всего за то, что те могут спокойно говорить, что им вздумается, не опасаясь потерять голоса: они уже задержатся в Визенгамоте пожизненно. Кроме этого, каждому пламу душу грызет сознание того, что вето Совета Старейшин может быть перебито только квалифицированным большинством всего Визенгамота, а значит легко может погасить на корню всю прекрасную законодательную инициативу.

Сами старейшины представляют не менее разношерстную публику, чем пламы, хотя кажутся более сдержанными. Среди них много известных личностей: глава магической экзаменационной комиссии Гризельда Марчбенкс, непримиримый противник алкогольных акцизов Тиберий Огден, главный по резким заявлениям Флавий Гамп, «стальная Фемида» Амелия Боунс, аристократический зануда Нейтан Перегрин и, разумеется, далеко не в последнюю очередь, сам Альбус Дамблдор.

В доживавшим свой срок Визенгамоте последнего созыва он занимал должность Верховного Чародея, что было так же удобно для мистера Корнелиуса Фаджа, как заноза под ногтем. Внесение любого законопроекта сталкивалось с трудностями, а принятие даже самых простых пактов затягивалось до последнего. Разумеется, допускать подобного в новом созыве Фадж не собирался.

«Как этого не допустить?» — спросите вы.

Началось все с Министерского бала.

Я стоял перед столом с закусками и с потерянным видом и ожидал, пока появится Фадж. По правую руку от меня находилась вторая помощница министра, Айи Арма, которую я уже как-то упоминал и которая теперь выглядела так, как будто ей очень хотелось возмущаться. Айи вообще редко скрывала свои мысли, предпочитая высказываться напрямую. Она не сглаживала углы, не признавала «белой лжи», а может просто не видела во всем этом никакого смысла. Айи Арма была маглорожденной волшебницей, окончила Хогвартс на год раньше меня, ее родители переехали в Великобританию из Ганы.

Вокруг шли круговороты бесед, и, если бы я не был так ошарашен всем происходившим, (и если бы Фадж не заставил нас с Айи вызубрить лица и имена всех присутсвующих) мне непременно доставило бы удовольствие искать знаменитостей. Здесь было достаточно членов Визенгамота, то и дело отблескивали золотые медальоны ордена Мерлина, старый, но бодрый Девлин Вайтхорн из «Нимбуса» объяснял что-то двум своим сыновьям, со скучающим видом расположились в углу несколько курящих сигары гоблинов. Было достаточно и богатых наследников: только что вошедшие Малфои церемонно раскланивались с семейством Гринграссов, неуклюжие даже в отлично сшитых парадных мантиях Креббы шепотом что-то обсуждали с Селвинами.

Это был вечер 10 июня и только лишь вершина айсберга. Весь месяц мы собирали пожертвования для проведения региональных избирательных кампаний, и бал также проводился именно для этого. Нам же с Айи нужно было сделать так, чтобы, пока гости жертвуют кругленькие суммы, они могли приятно провести время. Знаете, я не так часто признаюсь в своей некомпетентности, но я — худший человек, кому можно было бы поручить организацию подобного мероприятия.

Через некоторое время появился Фадж, и вид у него был, что называется, цветущий. Он был собран, сосредоточен и настроен работать.

— Вы готовы, надеюсь? — спросил он, и мы начали постепенно продвигаться к центру зала, где, сбившись в несколько кружков, беседовали аристократы.

Итак, пока мы идем, объясню, почему я был самым ужасным организатором балов на свете. Возьмем, к примеру, затраты на флориста. «Цветы только мешаются, так что нечего на них столько расходовать», — говорил я. Официанты? «Можно сэкономить, организуем подачу с помощью магии, будет быстрее и удобнее». Кейтеринг? «Только ужин». Открытый бар? «Однозначно нет». Сигары? «Мы здесь зарабатываем или тратимся?!» Место? «На природе! Красиво и бесплатно».

В целом, была бы моя воля, я бы заставил всех этих ребят сидеть на голой траве и есть пастуший пирог**. К счастью, Айи в этом понимала лучше, и прием удался. А что произвело на меня поистине ошеломляющее впечатление, так это то, что за вечер действительно удалось привлечь изрядные деньги, и сумма, потраченная на организацию, показалась песчинкой в море.

— Это Маргарет Уимборн, президент Лиги Волшебниц, — шепнул я, наклоняясь к уху Фаджа. — Она недавно развелась со вторым мужем, и у нее есть свободные деньги. Ей хотелось бы, чтобы ее воспринимали серьезно. Отнеситесь к ней с легким пренебрежением, она сможет решиться на крупное вложение, если ее раззадорить.

Фадж улыбнулся леди Уимборн, хотя его взгляд остался холодновато-отстраненным.

Людей было все больше, а папки, которые я и Айи несли следом за Фаджем, наполнялись расписками и тяжелели.

— Уилфред Маккормак, занимается серыми сделками с земельной собственностью, — шепнула Айи. — Напомните ему, что некоторые его схемы могут стать незаконными после принятия нового пакета регуляций, над которыми работает команда Дамблдора.

Скажу честно, я всегда несколько гордился своей неотесанностью. Казалось, это сразу говорит людям, кто я есть, откуда я пришел и зачем. Подделываться под нечто чужеродное — значит лишиться оригинальности и истинности, это выглядит жалко, словно попытки подлизаться к людям, которым ты безразличен. Так к чему я это? А к тому, что сейчас я оделся у того же портного, что Люциус Малфой.

Предшествующий этому разговор был забавный, так что передаю вам его подробно.

Тогда только доставили мою парадную мантию из чистки, и я внимательно смотрел, не осталось ли где-нибудь загрязнений или заломов.

— Ты в этом пойдешь? — скривилась Айи.

— Да, — невозмутимо ответил я.

— Это костюм нищего, который выиграл в лотерею.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

Я попытался осмыслить сказанное, но потом просто пожал плечами.

— Вот, — Айи подняла на уровень моих глаз визитку с золотой надписью: «Твилфитт и Таттинг». — Иди сюда и возьми первое, что они тебе предложат. И запомни. Никогда. Слышишь? Никогда! Не доверяй своему вкусу.

Не знаю, чем так плох мой вкус, но в тот раз я решил послушаться.

И что из этого получилось? Ничего хорошего. Я выглядел как один из них!

— Корнелиус, рад вас видеть, — послышался голос Люциуса Малфоя, а сам он подошел к нам и чинно кивнул министру.

— Я вижу, у вас новые помощники, — продолжил он, одарив меня и Айи таким взглядом, какой обычно приберегают для мухи, попавшей в бульон. У мистера Малфоя была интересная манера растягивать слова, словно он давал себе время подумать, стоят ли они того, чтобы их произносить.

— Люциус? — Фадж улыбнулся. — Тоже очень ждал встречи с вами… Пройдемте, тут есть место, где нам не помешают. Подождите здесь, — последнее относилось к нам.

После этого они скрылись в небольшой комнатке, которую специально освободили для особенно важных переговоров.

Я напряг слух.

— … вам кандидатов… — голос Малфоя.

— … люди? — голос Фаджа.

Подошедший официант предложил нам эльфийского вина, и, прежде чем я успел вежливо отказаться, прошло непозволительно много времени.

— … я рад…

— … более…

— … налог… сможем…

Я услышал шаги и отошел подальше от двери, Айи смотрела на меня неодобрительно, но, по всей видимости, все равно собиралась расспросить меня обо всем, что я услышал.

— Хорошо, продолжим, — довольно сказал Фадж, посмотрев на нас и передавая Айи расписку Люциуса Малфоя. Она украдкой взглянула на сумму, и ее глаза слегка округлились.

— Он будет рекомендовать кандидатов, — сложил губами я. — Его интересует налоговый законопроект.

Айи закивала, ведь все встало на свои места. Мы знали, что в последние несколько сессий Визенгамота этого созыва Амелия Боунс собиралась выступить с инициативой нового законопроекта, вводившего налог на наследство и накопленное богатство. Голосования по поводу принятия этого закона должны были пройти уже в Визенгамоте нового созыва, так что Люциус Малфой с друзьями собирались напрячь все свое влияние, чтобы налоги не были введены.

Тогда они еще действовали только за самих себя: до возвращения Волан-де-Морта было еще четырнадцать дней.

— Ты когда-нибудь видел столько денег? — спросила Айи, когда мы вернулись на первый уровень Министерства Магии.

— Нет, — честно ответил я. — Никогда.

Представители Гринготтс должны были явиться завтра, чтобы все проверить, а пока мы заперли все расписки в сейф в кабинете министра. Айи готовилась уходить. Я немного проводил ее, а потом вернулся к своему столу и принялся писать.

Дамблдор должен был узнать о том, что здесь происходит.

* от анг. plum, слива

** shepherd's pie