Староста, который хотел достичь власти (джен)

Мы встретили рассвет все там же, на промозглых улицах Лондона. Обнявшись, наблюдали за тем, как низкие дождевые облака постепенно напитываются светом. Снега не было, но гранитные плиты покрылись тонкой белой изморозью. Мы немного постояли, стараясь разглядеть закат, потом выпили по чашке невкусного кофе и разошлись в разные стороны: Айи торопилась в министерство, а я, раз уж Амбридж отпустила меня до Рождества, собирался немного отдохнуть. Впрочем, прежде этого, я собирался найти Риза: мне не хотелось бы, чтобы он слонялся неизвестно где, тем более теперь он, судя по всему, был болен.

Я рассудил, что найти его легче всего будет через Наземникуса Флетчера, который, как вы помните, торговал Феликс Фелицисом, так что, пробравшись между раздражающих рождественских украшений на Оксфорд Стрит, я отправился к Дырявому Котлу.

Лютный переулок вихлялся как сломанная кость, выглядел как мокрая дворняга и пах как старая водопроводная труба. Читая вывески, я искал паб «Кроличья Лапка», на чердаке которого, как я помнил, обретался Флетчер. Это заведение было известно прежде всего коктейлем «Авада Кедавра», хрустальной люстрой, увешанной пресловутыми кроличьими лапками всех форм и размеров, блюдом «бекон без яичницы», тщательно выверенным ароматом затхлости, а также тем, что в штате значился специально обученный тролль, выкидывавший за порог неугодных посетителей.

Двери были покрыты облупленной черной краской, и, когда я, толкнув их, оказался внутри, прямо под нависающей над каждым входящим нахмуренной физиономией тролля-привратника, моим глазам предстала неожиданно приличная, хотя и немногочисленная, публика. Был там напивавшийся, по обыкновению, с самого утра Эмиль Сангвини (он, благодаря трансфигурации, меня не узнал), склонявшаяся над чашкой чернейшего кофе угрюмая волшебница, готовая объяснить каждому, почему это заведение «уже не то, что раньше», и человек с моржовыми усами, напоминавший в своем твидовом костюме престарелого профессора.

— А мистер Флетчер, случайно, не здесь? — спросил я у бармена.

Тот, хотя и ответил, продолжал с отсутствующим видом что-то смешивать в высоком стакане (я успел заметить, что в состав включался огуречный рассол).

— Наземникус? Зачем он вам?

Я сделал вид, что замялся, и тогда он, сделав, как мне показалось, все выводы, добавил:

— Он отошел, вроде, хотел вернуться к вечеру.

Ответив досадливым кивком, я уже собирался уходить, но профессор с моржовыми усами, оказавшийся моим соседом, неожиданно повернулся ко мне:

— Вы тоже ищете Флетчера? У вас есть идеи, куда мог запропаститься этот прохвост?

— Боюсь, что нет…

— Но не ждать же его, в самом деле, до вечера, — не слушая, добавил он. Казалось, его обрадовало появление того, с кем можно было обсудить все недостатки Флетчера.

Заметив мое замешательство, он поспешил протянуть мне руку и представиться:

— Гораций Слизнорт, профессор в отставке.

— Джон Келлог, — быстро сориентировался я, — стажируюсь в Пророке.

После этих слов этот самый Слизнорт, казалось, слегка потерял ко мне интерес, но все-таки не мог отказать себе в удовольствии немного поболтать.

— Флетчер совершенно безответственный. Не знаю, зачем я вообще с ним связался. Вы, наверное, тоже уже не рады…

— К сожалению, выбора нет, — решил рискнуть я. — Сами понимаете, он лучший.

Слизнорт кивнул не без некоторого удовлетворения.

— Я его и вчера не застал, — пожаловался он.

— Он сказал, что вернется к вечеру, — меланхолично добавил бармен. — Вчера утром приходила какая-то девушка, так он после ее ухода сразу же куда-то отправился.

— И вы не знаете, куда? — спросил я. — У меня к нему срочное дело…

Бармен пожал плечами, прошелся к другому концу стойки и, вернувшись с пустой кофейной чашкой, заметил:

— Вот та девушка. Снова здесь. Ее и спросите.

Я обернулся и увидел Ронуэн Мелтон, помощницу Эглантины Берк, собственной персоной. Она тем временем требовательно посмотрела на бармена и громко спросила, где она может найти Наземникуса Флетчера.

— Вы снова к нему? Он вернется к вечеру, — с нараставшим раздражением отозвался тот.

— И вы тоже не знаете? — веселым голосом спросил Слизнорт. — Тогда все, конец, вернусь потом.

Он поднялся и, бросив на стол пару сиклей, направился к выходу.

— Тоже ищете Флетчера? — Мелтон окинула меня оценивающим взглядом. Впрочем, опять же, она не могла узнать меня из-за трансфигурации.

— И тоже безуспешно, — отозвался я. — Джон Келлог, из Пророка. А вы?

— Лиз… Тейлор.

— Вы тоже в прессе? — доброжелательно спросил я.

— Да… Расследую… Вы слышали про Хельмута Риза? — она уставилась на меня с ожиданием. Так и есть, она была здесь, чтобы найти его. Холодок пробежал по моей спине. Я признался себе, что так и не понимаю ее мотивов. Зачем, в самом деле, было ей пытаться искать Риза самой?

— Он, так сказать, знакомый знакомых, — пожал плечами я. — Странная история.

— А что вы слышали?

— Только то, что он, вроде как, украл какие-то документы, и что его не поймали. Думаете, он мог приходить сюда?

— За тем же, за чем и вы.

— Хорошо, что мракоборцы не узнали об этом, — произнес я, не сдержав нервного смешка, подспудно осознавая, что она не только знала все про Риза и Феликс, но и не спешила делиться этой информацией.

— Да. Хорошо, — Мелтон стала задумчивой. — Пожалуй, стоит вернуться позже.

Я поднялся следом за ней. Было понятно, что незнакомцу она ничего не расскажет. Но что все-таки было ей нужно от Риза?

— Ну, думаю, я тоже ждать не буду. Приятно было познакомиться.

Выйдя на улицу, я остановился, не зная, куда податься дальше, а потом решил вернуться домой и попытаться связаться с Флетчером через Орден Феникса. Это, разумеется, был не лучший способ (сообщение пришлось бы передавать через третьи руки, а значит это заняло бы какое-то время), но все равно — неплохо.

От сырой погоды меня немного знобило, а рана от влаги разнылась, так что я действительно не желал ничего больше, чем оказаться в постели.

И, когда я (в который раз) нашел дверь собственной квартиры не запертой, меня охватила досада. Я вошел, готовясь встретить Долиша, но вместо этого:

— Риз? — с удивлением спросил я.

— Ты кому-то еще дал ключи? — спросил он, кривовато улыбнувшись. Он сидел за столом, прижав одну руку к животу, а другой, в очередной раз перелистывал бумаги из папки с досье Гамильтона.

— Рад тебя видеть, — заметил я, внимательно оглядывая его.

— Могу тебе сказать, я придумал еще несколько мер по улучшению защиты этого места, — как ни в чем ни бывало продолжал Риз. — Во-первых, заклятие доверия… Слышал о нем?..

Было заметно, что последние несколько недель дурно на нем сказались. Он исхудал, кожа, казалось, даже отливала желтизной. В целом он выглядел очень и очень плохо, даже хуже, чем в тот раз, когда я видел его глазами Берда. Вспоминалось, что Феликс Фелицис был очень токсичен.

— Как ты? — спросил я.

— Отравился немного, ты не обращай внимания, — отозвался он. — Лучше прочитай это…

Он вытащил из-под стола какой-то грязноватый спортивный рюкзак и принялся выуживать оттуда книгу за книгой.

— Не то, не то, — бормотал он, вглядываясь в названия.

— Что ты ищешь? — спросил я, беря один из томов («Тайны Наитемнейшего Искусства» за авторством Оула Буллока). — И откуда все это?

— Забрал из дома этого, как его там… Уэллса… Вот, — он положил передо мной книжку и, прежде чем я успел прочитать название, перелистал на нужную страницу. — Вот, заклятие Фиделиус. Изучи его и наложи на это место. Этот мракоборец… Долиш… притащился сюда без предупреждения в прошлый раз. Я подумал. Сейчас он не мог бы побывать здесь, чтобы мы не узнали. И он знает об этом: смог все разглядеть, когда был здесь в прошлый раз. Значит, пока не уверится (или не выбьет ордер), сюда не полезет: в Азкабан ему не хочется…

— Кстати, Мелтон все еще пытается найти тебя. Не знаешь, зачем? — спросил я, но Риз, как будто не расслышав, продолжал расписывать пользу заклятия Доверия:

— В конце концов, если что случится, оно даст нам некоторую фору…

В этот момент я почувствовал, что кто-то посторонний поднялся в коридор моего этаж. Вот он уже около двери. Послышался стук.

Риз сжался от страха и, казалось, только большим усилием воли заставил себя не броситься опрометью прочь.

— Ты слышал? — сдавленно уточнил он.

Я кивнул, подошел к двери и, посмотрев в глазок, с облегчением увидел Клавдию Долохову, целительницу. Эти постоянные сюрпризы ужасно раздражали. Тут же вспомнилось, что Дамблдор при мне просил ее регулярно навещать меня.

Не долго думая, я открыл дверь: считал же Дамблдор возможным встречаться со мной в присутствии этой Долоховой, значит и про Риза ей вполне можно было рассказать.

«К тому же», — подумалось мне, — «лучше будет, если его наконец проверит целитель».

Долохова, казалось, удивилась присутствию Риза, но, когда тот представился, понимающе кивнула.

— Вы уже решили, что делать с печенью? — поинтересовалась она, разбинтовывая мою руку.

Риз посмотрел на нее с удивлением, и тогда Долохова, немного скривившись, утвердительно добавила:

— У вас проблемы с печенью.

— Да, живот болел в последнее время, — отозвался тот. — Думаете, это печень?

Долохова странно посмотрела на него, немного подумала, потом, снова скривившись, произнесла:

— Нужно провести тесты, но я почти уверена. Ваша печень больше года не протянет.

Риз оторопело уставился на нее.

— Да? — тупо произнес он.

— Да. И вам надо что-то с этим делать, — отозвалась Долохова, заканчивая бинтовать мою руку. Я сам не мог произнести ни слова. Представить не могу, как себя в этот момент чувствовал Риз.

— Вы можете восстановить ее? — спросил он. — Есть всякие чары, помогающие регенерации, я знаю.

Долохова оценивающе посмотрела на него, потом, решив, что вряд ли Риза интересовали объяснения, сказала:

— Есть причины их не использовать в вашем случае. Вам нужна новая печень. Ее могут вырастить из подходящих донорских клеток или даже ваших собственных. Но для всего этого нужно специальное оборудование и операция. В больнице.

— Причины? — Риз, казалось, ничего не слушал после этого.

— Заклятия регенерации ускоряют деление клеток, — с неожиданным терпением заметила Долохова, казалось, она вошла в привычную колею, стала профессионалом, делающим свою работу, — а клетки вашей печени сильно повреждены. Это, не вдаваясь в подробности, значит, что при искусственном ускорении их деления, вы, скорее всего, получите бесконтрольно растущую опухоль. Рак, иными словами. Если и растить печень из ваших клеток, то вне вашего тела. Так чтобы можно было контролировать…

— Но вы же можете попробовать! Не похоже, что я собираюсь подавать на вас в суд за врачебную ошибку, да? — огрызнулся Риз.

— То есть, вы предпочитаете лечиться от рака?

— И зачем вам обязательно… — выплюнул Риз. — Вы…

Долохова спокойно смотрела на него.

Я все еще не знал, что сказать. Что тут скажешь. Ничего.

Либо Риз сдается мракоборцам и, скорее всего получает лечение, либо умирает из-за отказывающей печени. Феликс Фелицис все-таки забирал всю удачу обратно.

— Да может вы ошибаетесь, — закончил Риз. — Проведите свои тесты, не играйте тут в прорицания.

— А когда они подтвердят то, что я сказала? — поинтересовалась Долохова.

— Я обращусь в больницу и пусть меня арестуют, — буркнул Риз.

Но, как только она вышла, он повернулся ко мне и отрывисто произнес:

— Никогда. Амбридж ведь не даст мне покоя, правильно? — после этого он потребовал, чтобы его оставили одного и уткнулся в какую-то книгу.

Я некоторое время смотрел на него, а потом, убедившись, что он не намерен говорить, я, с постыдной, может быть, готовностью удалился. Я все еще не знал, что ему сказать.